Тато

— Тин, сколь­ко раз те­бе го­ворить, не вы­совы­вай­ся из ок­на!
Я слы­шу го­лос Ро­дите­ля и с со­жале­ни­ем за­совы­ваю го­лову внутрь. Мы едем в че­реде ко­лон­ны ма­шин. По сто­ронам ед­ва сох­ра­нив­шей­ся про­селоч­ной до­роги гро­моз­дится бро­шен­ная тех­ни­ка и по­лураз­ру­шен­ные вой­ной стро­ения. Оче­ред­ные бес­по­лез­ные пе­рего­воры с Фрон­том, ско­рее все­го, сно­ва за­кон­чатся сры­вом их ка­кой-то из сто­рон.
В ка­бине — сол­да­ты Ма­ведах. Я знаю не­кото­рых из них, но вой­на по­рой уно­сит жиз­ни бой­цов, и на их мес­то при­ходят все но­вые смер­тни­ки.
Нап­ро­тив ме­ня — ко­ман­дир Дю­жины ох­ра­ны мо­его Ро­дите­ля — Ви­сари Ди. Он сжи­ма­ет в пок­ры­тых шра­мами ла­донях ору­жие. Ви­сари Ди мно­гое по­видал. Не знаю, сколь­ко ему лет, но он ка­жет­ся мне ста­рым и ус­тавшим, вот о чем го­ворит мне его взгляд.
Ма­шину тря­сет на уха­бах, я си­жу ря­дом с Ро­дите­лем, при­жима­ясь к его теп­ло­му пле­чу. Сей­час мне не стра­шен да­же че­ловек! Ужа­сы, ко­торые мне при­ходит­ся слы­шать и ви­деть вок­руг се­бя, де­ла­ют лю­дей в мо­ем пред­став­ле­нии жут­ки­ми монс­тра­ми, спо­соб­ны­ми толь­ко уби­вать. Тог­да за­чем же мы едем на пе­рего­воры? Я слиш­ком мал, что­бы по­нять пос­тупки взрос­лых…
- Та­ака Ли­ок, воз­можно, не нуж­но бы­ло брать с со­бой ре­бен­ка? Пе­рего­воры — не са­мое бе­зопас­ное де­ло… Мо­жет слу­чить­ся все что угод­но…, — Ди ко­сит­ся на ме­ня.
Оби­жен­но гля­жу на не­го: я уже дос­та­точ­но взрос­лый и мо­гу за се­бя пос­то­ять! По­зав­че­ра мне ис­полнил­ся год. Мой взгляд пе­реме­ща­ет­ся на Ро­дите­ля. Ли­цо то­го на мгно­вение ис­ка­жа­ет­ся му­кой вос­по­мина­ний. Год на­зад по­гиб мой стар­ший брат, пер­ве­нец Ро­дите­ля, Та­ака Шак, мо­лодой сол­дат Ма­ведах. Ро­дитель тог­да уже но­сил ме­ня в жи­воте, весть об этой ут­ра­те выз­ва­ла преж­девре­мен­ные ро­ды, и я ро­дил­ся не­доно­шен­ным и боль­ным… Тем не ме­нее, это не по­вод ос­тавлять ме­ня в ты­лу! Я сно­ва гнев­но смот­рю на Ко­ман­ди­ра ох­ра­ны. Он улы­ба­ет­ся мне и треп­лет по ще­ке. В его улыб­ке ни кап­ли доб­ра.
… Пе­рего­воры дол­жны прой­ти на ус­ловно ней­траль­ной тер­ри­тории. Мы в Юж­ной Шор­де, здесь, в рай­оне го­род­ка Нув­вей, и пред­сто­ит встре­ча ру­ководс­тва Ма­ведах в ли­це мо­его Ро­дите­ля и еще дво­их его кол­лег-ко­ман­ди­ров, и монс­тров-лю­дей из Фрон­та Ама­дина. Я ни­ког­да еще не ви­дел лю­дей вжи­вую. Во­об­ра­жение ри­су­ет страш­ные кар­тинки, от ко­торых сер­дце мое за­мира­ет в гру­ди. Ро­дитель взял ме­ня с со­бой по при­чине учас­тивших­ся те­рак­тов в глу­боком ты­лу. А пос­ле слу­чая с мо­им бра­том, Та­ака Ли­ок па­ничес­ки бо­ит­ся ос­тавлять ме­ня где-то да­леко от се­бя. Имен­но по­это­му я еду вмес­те с ним в его во­ен­ном бро­ниро­ван­ном ав­то­моби­ле, вы­зывая не­доволь­ный взгляд Ко­ман­ди­ра ох­ра­ны.
— Ви­сари Ди, не­уже­ли я дол­жен сом­не­вать­ся в тво­ем мас­терс­тве и уме­нии? — спра­шива­ет его Ро­дитель.
— Нет, ови­да!
— Тог­да по­чему ты за­да­ешь мне столь стран­ные воп­ро­сы, ден­ве­дар?
Ви­сари Ди за­мол­ка­ет. Мол­чат и ос­таль­ные во­ины. На­конец, ма­шины ос­та­нав­ли­ва­ют­ся.
— Тин, дер­жись ря­дом со мной и ни­чего не бой­ся, — шеп­чет мне Ли­ок на ухо. Я сжи­маю его ла­донь в знак по­нима­ния.

Две­ри бро­неви­ка от­кры­ва­ют­ся, и мы вы­вали­ва­ем­ся на­ружу из кон­ди­ци­они­рован­но­го ку­зова в нас­то­ящее пек­ло. Ох­ра­на бе­рет ору­жие на из­го­тов­ку, об­ра­зуя ко­ридор, че­рез ко­торый мы и про­ходим быс­трым ша­гом. Еще ми­нута и мы — в зда­нии.
— Тин, ты по­будешь здесь, с Ра­митом Дру­зо, — Ро­дитель ки­ва­ет на за­мес­ти­теля Ко­ман­ди­ра, мощ­но­го вы­соко­го дра­ка с поч­ти чер­ны­ми гла­зами. Он пу­га­ет ме­ня. Ка­ково же тог­да при­дет­ся ир­кма­анам, ес­ли они по­пыта­ют­ся при­чинить мне вред?!
— Дру­зо, за ре­бен­ка от­ве­ча­ешь жизнью!
— По­нял, тзи­ен-дже­тах! — Дру­зо при­жима­ет ру­ку к гру­ди в при­ветс­твии Тзи­ен Ден­ве­дах.
Ли­ок ос­тавля­ет ме­ня в по­меще­нии, смеж­ном с за­лом пе­рего­воров.
Ра­зоча­рован­но плю­ха­юсь на ди­ван… По­хоже, что все са­мое ин­те­рес­ное прой­дет без мо­его учас­тия, и я так ни ра­зу и ни од­ним глаз­ком не пос­мотрю на лю­дей! Я ко­шусь на Дру­зо. Тот за­нял мес­то на сту­ле ря­дом со вхо­дом и не спус­ка­ет с ме­ня глаз.
— Дру­зо! — спра­шиваю я, под­хо­дя к сол­да­ту, — Ты же ви­дел лю­дей, близ­ко. Ка­кие они?
Мой воп­рос по­чему-то зас­тавля­ет его нах­му­рить­ся. Он смот­рит в пол и что-то не­доволь­но бур­чит. Но я не от­стаю.
— Луч­ше бы те­бе ни­ког­да их не ви­деть! — от­ре­за­ет он на­конец, — ус­пе­ешь еще нас­мотреть­ся, тин.
Тер­петь не мо­гу ког­да мо­им име­нем обоз­на­ча­ют ме­ня же как ре­бен­ка. Я сно­ва за­лезаю на ди­ван. На ули­це слы­шен шум подъ­ез­жа­ющих ма­шин. Мне хо­чет­ся по­дой­ти к ок­ну, но Ра­мит Дру­зо жес­том при­казы­ва­ет не де­лать это­го.
- Не, тин! Ну гефх!
Для ме­ня его сло­ва пус­той звук. Про ги­бель сол­дат мне из­вес­тно толь­ко со слов Ро­дите­ля. Так же по­гиб мой брат — я не ви­дел его смер­ти. Прос­то од­нажды по­нял, что боль­ше ни­ког­да уже его не бу­дет ря­дом со мной. И что ви­нова­ты в этом те са­мые монс­тры, что сей­час при­еха­ли на пе­рего­воры. Собс­твен­ная смерть за­ботит ме­ня еще мень­ше. Я прос­то не по­нимаю, что это зна­чит.
Из-за две­ри слы­шат­ся ша­ги и го­лоса на чу­жом язы­ке, по ко­ридо­ру идут лю­ди! Я нап­ря­гаю слух, пы­та­ясь ус­лы­шать хоть что-то. Но они уже прош­ли в тот зал, ку­да нес­коль­ко ми­нут на­зад ушел мой Ро­дитель. Те­перь ос­та­ет­ся толь­ко ждать. Я ер­заю на ди­ване, пы­та­ясь раз­ве­ять ску­ку. От­кры­ваю ви­сящий на шее Тал­ман, и хо­тя по­ка не умею чи­тать, с ин­те­ресом вгля­дыва­юсь в не­понят­ные бук­вы. Ког­да-ни­будь Ис­тах Тин, „ре­бенок на­деж­ды“, пред­ста­нет пе­ред ар­хи­вами в прек­расном Син­ди­еву, ска­зоч­ном го­роде, в ко­тором (ес­ли ве­рить Ро­дитель­ско­му по­вару Ча­фе) лю­ди и дра­ки жи­вут мир­но, и да­же дру­жат друг с дру­гом. Все это так по­хоже на сказ­ку! Впро­чем, я еще в том воз­расте, ког­да в них ве­рят, по­это­му не ис­клю­чаю, что ска­зан­ное по­варом — прав­да.

…Страш­ный удар и гро­хот сбра­сыва­ет ме­ня с ди­вана на пол. Пол усы­пан би­тым стек­лом, щеп­ка­ми и опил­ка­ми. В уши слов­но на­лили во­ды — мне поч­ти ни­чего не слыш­но, да­же собс­твен­ный плач. Толь­ко ощу­щаю ка­тящи­еся по ще­кам сле­зы. Ме­ня тош­нит, не в си­лах сдер­жи­вать­ся, я выб­ра­сываю из се­бя ос­татки ут­ренней тра­пезы и хва­та­юсь за рас­ка­лыва­ющу­юся от бо­ли го­лову. Тут же ощу­щаю на се­бе креп­кие ру­ки Дру­зо. Он от­кры­ва­ет рот, но я не по­нимаю ни сло­ва. Ти­шина сме­ня­ет­ся зво­ном в ушах, а за­тем рез­ко при­ходит слы­шимость.
— Тин, ты цел?! С то­бой все в по­ряд­ке?! — кри­чит Дру­зо, тря­ся ме­ня.
Гла­за у Дру­зо со­вер­шенно бе­зум­ные. Он уда­рит ме­ня сей­час?!
— Ну ад­зе? Слы­шишь ме­ня?!
- Ае! — сквозь плач от­ве­чаю я, про­дол­жая сжи­мать гу­дящую го­лову, — где мой Ро­дитель, Дру­зо?! Где Ли­ок?
Где-то близ­ко слыш­ны зву­ки выс­тре­лов из ав­то­мати­чес­ко­го ору­жия лю­дей, выс­тре­лы из им­пуль­сных ру­жей. Кто-то ис­тошно кри­чит, не­понят­но, драк это или че­ловек. От ужа­са я стол­бе­нею. За ок­ном вспо­лохи, ком­на­та за­пол­ня­ет­ся за­пахом по­жара… В ко­ридо­ре су­дя по зву­кам су­ета, слы­шит­ся ка­кая-то воз­ня, ру­гань на двух язы­ках, сто­ны… Дверь в на­шу ком­на­ту рез­ко от­кры­ва­ет­ся. Дру­зо тут же вска­кива­ет на но­ги и зас­ло­ня­ет ме­ня со­бой. Ору­жие его нап­равле­но на вбе­жав­ше­го. Дру­зо удив­ленно вос­кли­ца­ет.
— „Тин Син­дие“?! Что вы тут де­ла­ете, киз­лодды?!
Тин Син­дие драк­ское наз­ва­ние. Зна­чит, во­шед­ший — драк. Так оно и есть. Это сол­дат в вы­ношен­ной фор­ме Ма­веда­ха, но с нез­на­комой мне эм­бле­мой на ру­каве.
— Пы­та­ем­ся сде­лать за вас ва­шу ра­боту, пре­дате­ли! — кри­чит сол­дат. — Ир­кма­ан, нуе гефх!
Он уже по­терял к нам ин­те­рес — ведь мы не ир­кма­аны, хоть и пре­дате­ли, по его сло­вам. Мы сно­ва ос­та­ем­ся од­ни. Выс­тре­лы сти­ха­ют.
Дру­зо не вы­дер­жи­ва­ет.
— Пос­лу­шай, по­сиди тут па­ру ми­нут, лад­но? Ни­куда не хо­ди, я вый­ду гля­ну что и как и сра­зу же вер­нусь, хо­рошо?
Он вы­бега­ет в ко­ридор, не до­жида­ясь мо­его от­ве­та.
Я под­хо­жу к ок­ну и ос­то­рож­но выг­ля­дываю на­ружу. Ря­дом с на­шими ма­шина­ми сто­ят еще две, не­из­вес­тной мне конс­трук­ции. Од­на - та, что бы­ла взор­ва­на — уже сго­рела до ос­но­вания. Во вто­рой — нес­коль­ко не­под­вижных тел. Это лю­ди! На до­рож­ке к до­му еще нес­коль­ко сол­дат-лю­дей, мо­жет по­казать­ся, что они вне­зап­но лег­ли от­ды­хать, но под ни­ми и на них са­мих крас­ные пят­на — у ир­кма­анов крас­ная кровь. Все они мер­твы. Но что это? В уце­лев­шей ма­шине вид­но ка­кое-то ше­веле­ние. Или мне толь­ко так ка­жет­ся? Нет, в ка­бине оп­ре­делен­но кто-то жи­вой!
Соб­равшись с ду­хом, при­от­кры­ваю дверь. В ко­ридо­ре ни­кого. Ни­кого жи­вого. На по­лу еще двое зем­лян. Один ле­жит ли­цом в пол, стран­ный мех на его го­лове, на­зыва­емый у лю­дей „во­лосы“, про­питан крас­ной кровью. Ру­ки его рас­ки­даны в сто­роны, на каж­дой из них — по пять паль­цев. На ле­вой ру­ке на од­ном из паль­цев блес­тит ук­ра­шение в ви­де круж­ка. Вто­рой, го­раз­до мень­ше в раз­ме­рах, ле­жит на спи­не, да­леко зап­ро­кинув го­лову на­зад. Во­лосы его нам­но­го длин­нее и стя­нуты на за­тыл­ке. У это­го пе­рере­зано гор­ло. Все вок­руг заб­рызга­но кровью, от тя­жело­го за­паха мне сно­ва ста­новит­ся пло­хо.
Мне слиш­ком страш­но, что­бы ос­та­вать­ся на этом мес­те, я прос­ка­киваю ми­мо тел и бе­гу вниз и уже у вхо­да в зда­ние на­тыка­юсь на труп дра­ка. Это нез­на­комый мне сол­дат с та­кой же эм­бле­мой, что и у вбе­жав­ше­го в дверь. Он си­дит, при­валив­шись к сте­не, гла­за его от­кры­ты, но они аб­со­лют­но стек­лянные и не­живые. Ме­ня прон­за­ет страш­ная мысль: та­кие же гла­за бы­ли у мо­его бра­та, ког­да его… Но соз­на­ние ус­лужли­во вы­киды­ва­ет про­дол­же­ние из го­ловы.
Ед­ва ды­ша, я под­кра­дыва­юсь к ма­шине. Мне очень страш­но, вдруг сей­час от­ту­да выс­ко­чит уце­лев­ший ир­кма­ан и… Что тог­да слу­чит­ся, страш­но пред­ста­вить. Мо­жет быть, я то­же бу­ду ле­жать тут с пе­рере­зан­ным гор­лом… Уси­ли­ем во­ли зас­тавляю па­нику умол­кнуть и мед­ленно заг­ля­дываю в са­лон ма­шины. Здесь еще нес­коль­ко мер­твых тел. Все уби­ты выс­тре­лами с близ­ко­го рас­сто­яния. В ру­ках од­но­го из сол­дат ми­ни-комп — они не ожи­дали вне­зап­но­го на­паде­ния. Ко­неч­но, го­ворит кто-то внут­ри ме­ня, ведь это бы­ли мир­ные пе­рего­воры! Я сно­ва смот­рю в са­лон.
Один из сол­дат ле­жит плаш­мя на си­дении, на спи­не его рва­ная ра­на от им­пуль­сно­го ружья; ви­димо, при­дет­ся приз­нать, что ше­веле­ние в ма­шине бы­ло ли­бо пло­дом мо­его во­об­ра­жения, ли­бо смер­тель­ной аго­ни­ей ко­го-то из лю­дей… Но в сле­ду­ющее мгно­вение за­мечаю, как из-под не­под­вижно­го те­ла на ме­ня смот­рят два гла­за, гла­за эти — жи­вее не­куда. Сер­дце мое па­да­ет вниз. Сей­час по­хоже я ос­тавлю в го­род­ке Нув­вей не толь­ко ут­реннюю, но и вче­раш­нюю ве­чер­нюю тра­пезу… Я стою не­под­вижно и смот­рю в эти гла­за, ка­жет­ся, ес­ли я от­ве­ду взгляд, то тут же „неч­то“ бро­сит­ся на ме­ня. Вмес­то это­го гла­за су­щес­тва на­пол­ня­ют­ся сле­зами. Мне слыш­ны ед­ва раз­ли­чимые сло­ва на чу­жом язы­ке.
— Ма­ма, ма­ма…
— Кто ты? — шеп­чу я дро­жащим го­лосом. Это не ир­кма­ан. Те слиш­ком боль­шие. Этот же — да­же мень­ше ме­ня, раз смог спря­тать­ся за сол­да­том. Или сол­дат нак­рыл его сво­им те­лом? Мо­жет это ка­кое-то их жи­вот­ное? Я слы­шал от то­го же Ча­фы, что лю­ди дер­жат в до­мах раз­ных жи­вот­ных. Мо­жет это как раз тот слу­чай? Но раз­ве жи­вот­ные уме­ют пла­кать? И го­ворить?
Сно­ва заг­ля­дываю в са­лон. Го­лова стран­но­го соз­да­ния вы­совы­ва­ет­ся из-за те­ла чуть боль­ше. Вид­ны пух­лые ще­ки, выс­ту­па­ющий нос, уши, тем­ные во­лосы, свя­зан­ные в стран­ный узор на го­лове… На ще­ках, за­пач­канных крас­ным, до­рож­ки от слез. „Да это же ир­кма­ан, толь­ко ма­лень­кий! Зем­ной ре­бенок!“ — мель­ка­ет у ме­ня в го­лове. Ви­димо, не толь­ко мой Ро­дитель ре­шил дер­жать сво­его ре­бен­ка поб­ли­же к се­бе… Пе­рего­воры дол­жны бы­ли прод­лить пе­реми­рие. Ир­кма­аны ви­димо не ожи­дали сры­ва пе­рего­воров, как и мы. «Тин Син­дие„… Это бы­ла их ви­на. Но для зем­лян мы все — дра­ки. И за се­год­няшнее зло­де­яние от­ве­чать при­дет­ся всем нам.
— Не бой­ся. Ник­то не оби­дит те­бя, — шеп­чу я ре­бен­ку. Тут же со­об­ра­жаю, что он не по­нима­ет ни сло­ва из ска­зан­но­го мной. А я не знаю ни од­но­го зем­но­го сло­ва кро­ме „ир­кма­ан“, да и оно — из­ме­нено на на­шем язы­ке.
Я про­тяги­ваю свою ру­ку в окош­ко, по­казы­ваю жес­том, что­бы ре­бенок вы­шел на­ружу. Зем­ля­нин по­нял ме­ня! Ви­жу, как он тря­сет го­ловой из сто­роны в сто­рону. Толь­ко вот что это оз­на­ча­ет? Су­дя по все­му — „нет“. Ста­ра­юсь при­дать сво­ему го­лосу мяг­кие и доб­рые ин­то­нации. Ведь глав­ное не толь­ко что ска­зать, глав­ное еще и — как это ска­зать. Так го­ворит мой Ро­дитель, ци­тируя Тал­ман.
— Пой­дем. Ты ведь не со­бира­ешь­ся про­сидеть здесь всю жизнь? Те­бе при­дет­ся вы­лез­ти от­ту­да, ир­кма­ан. Пой­дем, не бой­ся.
— Что там у те­бя, тин?! — го­лос за спи­ной зас­та­ет ме­ня врас­плох. Я по­вора­чива­юсь и ви­жу пе­ред со­бой нес­коль­ких сол­дат „Тин Син­дие“. Су­дя по зна­кам от­ли­чия, ос­тавшим­ся еще от Ма­ведах, пе­редо мной ко­ман­дир от­ря­да. С ним вмес­те еще трое — его бой­цы.
Ра­зум под­ска­зыва­ет мне, что „Син­дие“ убь­ют зем­но­го ре­бен­ка, как толь­ко его уви­дят.
— Отой­ди от ма­шины, — при­казы­ва­ет мне дру­гой, ука­зывая энер­го­ножом в сто­рону.
Я де­лаю вид, что не по­нимаю ска­зан­но­го.
— Ты что, не по­нял?! — го­лос ко­ман­ди­ра сры­ва­ет­ся на крик. В ту же се­кун­ду его ру­ка от­ве­шива­ет мне по­щечи­ну. Я па­даю на зем­лю, ли­цо го­рит от уда­ра, на гу­бах выс­ту­па­ет кровь, сле­зы сно­ва ка­тят­ся из глаз. „За что?!“
А ко­ман­дир ле­зет в ма­шину. Слы­шит­ся его тор­жес­тву­ющий воз­глас.
— Что там, Ки­зири? — спра­шива­ет один из сол­дат. Он дос­та­ет не­боль­шую ко­робоч­ку из кар­ма­на и ли­жет ее, я слы­шал о „пас­тилках счастья“, но ви­деть их мне не при­ходи­лось.Ро­дитель стро­го нас­тро­го зап­ре­ща­ет их ис­поль­зо­вание в сво­ей Дю­жине ох­ра­ны.
— Как я и ду­мал, зем­ное от­родье! — сно­ва ко­поше­ние, — Кизз! Оно уку­сило ме­ня! Мне слыш­ны зву­ки уда­ров, плач, ко­торый смол­ка­ет. Ну вот и все, ре­бенок ви­димо уже мертв. Я под­ни­ма­юсь с зем­ли, дер­жась ру­кой за ли­цо. Ще­ка на­буха­ет, пуль­си­руя болью.
Ки­зири от­кры­ва­ет дверь и дос­та­ет из ма­шины ир­кма­ан­ско­го ре­бен­ка. Драк дер­жит его за ши­ворот кур­тки. Под кур­ткой одеж­да, на­поми­на­ющую ман­тию взрос­лых дра­ков. На но­гах у ре­бен­ка — бо­тин­ки, сей­час бол­та­ющи­еся в воз­ду­хе. Из но­са и рта ир­кма­ана те­чет кровь. Ки­зири из­бил ма­лень­кое без­за­щит­ное ди­тя! Ну, не сов­сем без­за­щит­ное. Ви­жу, что и ру­ка Ки­зири со­чит­ся кровью.
— Оно не за­разит те­бя? — спра­шива­ет один из бой­цов, — на­до бу­дет об­ра­ботать укус!
— Оно?! — хмы­ка­ет Ки­зири. Ко­ман­дир нес­коль­ко се­кунд бес­стыд­но изу­ча­ет не­под­вижное те­ло, вер­тя в ру­ках, — ско­рее, „она“, ша­ад­са­ад! Это сам­ка!
— Тин! Тин! — от­ку­да-то сбо­ку слы­шит­ся крик мо­его Ро­дите­ля. В нем столь­ко тре­воги и да­же стра­ха! Я на­конец ви­жу его! Ли­ок под­бе­га­ет к нам, в соп­ро­вож­де­нии Ви­сари Ди и Ра­мита Дру­зо. Взгляд Ли­ока па­да­ет на ме­ня. Пис­то­лет ока­зыва­ет­ся в его ру­ке, и ору­жие смот­рит в сто­рону Ки­зири. Ли­цо Ро­дите­ля пы­ла­ет гне­вом.
— Ты уда­рил мо­его ре­бен­ка, кизз!
— Твой зве­реныш пы­тал­ся скрыть от нас это! — Ки­зири тря­сет не­под­вижным те­лом в ру­ке, — на тво­ем мес­те я ус­тро­ил бы ему хо­рошую пор­ку.
— На тво­ем мес­те я бы про­вали­вал от­сю­да пос­ко­рее. По­ка я сам не ус­тро­ил те­бе хо­рошую пор­ку, — це­дит мой Ро­дитель.
Бой­цы Син­дие вски­дыва­ют ору­жие. Ди и Дру­зо в от­вет нап­равля­ют на них свои но­жи.
— Дра­ки уже во­юют са­ми с со­бой? — спра­шива­ет Ли­ок, гля­дя в гла­за Ко­ман­ди­ру от­ря­да „Син­дие“, — Мы все сле­ду­ем од­ной Тал­ме! По­бедить в вой­не с ир­кма­ана­ми, здесь, на Ама­дине.
— На­ша Тал­ма иная, Ли­ок, — ус­ме­ха­ет­ся Ки­зири, швы­ряя тель­це ир­кма­ана на зем­лю ря­дом с со­бой, — мы дол­жны унич­то­жить всех ир­кма­анов, и преж­де все­го — здесь, на Ама­дине. Лад­но, ден­ве­дар. — На­ша мис­сия вы­пол­не­на. Ни­каких пе­рего­воров с про­тив­ни­ком — толь­ко смерть! За­пом­ни это!
Ки­зири нап­равля­ет энер­го­нож на ре­бен­ка.
— Не! — вы­рыва­ет­ся у ме­ня. Я не мо­гу поз­во­лить про­изой­ти еще од­но­му убий­ству — убий­ству ре­бен­ка. Он же ни в чем не ви­новат!
— О чем я те­бе го­ворил? — вос­кли­ца­ет Ко­ман­дир, — ма­лень­кий га­фу за­щища­ет ир­кма­анов!
— Ты не убь­ешь ре­бен­ка, — за­яв­ля­ет Ли­ок, — это ре­бенок од­но­го из ру­ково­дите­лей Фрон­та Ама­дина, Вин­сента Дрю­она. Мы об­ме­ня­ем его на на­ших плен­ных. Вы сор­ва­ли пе­рего­воры, воз­можно, ес­ли мы пред­ло­жим ре­бен­ка в об­мен на на­ших сол­дат, лю­ди пой­дут на это. Ки­зири, из-за те­бя в пле­ну ос­та­лось бо­лее двад­ца­ти дра­ков!
— По­зор им, ес­ли они ту­да по­пали! — Ко­ман­дир „Син­дие“ ма­шет ру­кой. — Лад­но, пой­дем, сол­да­ты. Ос­та­вим этих киз­лодд на­еди­не с их по­зором. Он спле­выва­ет на зем­лю, слов­но на са­мом де­ле уви­дел ку­чу кизз, раз­во­рачи­ва­ет­ся и че­рез нес­коль­ко ми­нут ис­че­за­ет из ви­ду в за­рос­лях кус­тарни­ка.
— Ро­дитель, прос­ти ме­ня! — го­ворю я сквозь сле­зы. Ли­ок па­да­ет на ко­лени и при­жима­ет ме­ня к сво­ей гру­ди.
— Тин… Тин, я так ис­пу­гал­ся за те­бя, — шеп­чет он, — я же ска­зал те­бе си­деть в ком­на­те!

… Об­ратно мы едем мол­ча. Все по­нима­ют, что пе­рего­воры про­вали­лись, и нам при­дет­ся ждать от­ветно­го уда­ра. Вспо­минаю не­под­вижные те­ла, вскри­ки, выс­тре­лы… Зак­ры­ваю гла­за, но кар­тинка не ме­ня­ет­ся. Сно­ва хо­чет­ся пла­кать. Я си­жу на ру­ках у Ро­дите­ля, нас­лажда­ясь его объ­ять­ями, чувс­твуя за­пах его фор­мы, его те­ла, та­кой род­ной и та­кой лю­бимый. Не­воль­но взгляд мой па­да­ет на сжав­ший­ся в уг­лу ма­шины ко­мочек пло­ти. По­хоже, что зем­ной ре­бенок при­шел в се­бя, ви­жу как дро­жит все его те­ло. Вер­нее, ее те­ло. Зем­лян два раз­ных ви­да, ко­торые они на­зыва­ют „пол“ — муж­чи­ны и жен­щи­ны. Смут­но по­нимаю что это оз­на­ча­ет. Знаю толь­ко, что вы­наши­вать де­тей у зем­лян в от­ли­чие от дра­ков мо­гут толь­ко жен­щи­ны. На этом мои поз­на­ния за­кан­чи­ва­ют­ся. Я сно­ва смот­рю на зем­но­го ре­бен­ка. Пред­став­ляю, как ей страш­но… Ехать в ма­шине, пол­ной чу­довищ, в не­из­вес­тном нап­равле­нии, по­терять Ро­дите­ля… При мыс­ли об этом я еще креп­че при­жима­юсь к Ли­оку.
Спус­тя час мы при­быва­ем в штаб Ма­ведах, де­рев­ню Во-Зи­неру. Здесь нет взры­вов, нет выс­тре­лов и смер­тель­ных лу­чей энер­го­ножей. В де­рев­не, кон­тро­лиру­емой Ма­ведах, да­же ра­бота­ет па­ра по­луле­галь­ных ма­газин­чи­ков, тор­гу­ющих в ос­новном кон­тра­бан­дным то­варом.
На до­рогах — в ос­новном во­ен­ные. Ви­жу я и нес­коль­ких граж­дан­ских, поч­ти все — из Ма­даха. Они в обор­ванных одеж­дах, те­ла их ху­ды и пок­ры­ты грязью. Пре­дате­ли Тал­мы вой­ны здесь не в по­чете. Им с тру­дом уда­ет­ся на­ходить се­бе еду и кров.
Мы подъ­ез­жа­ем к до­му, в ко­тором сей­час жи­вем с Ро­дите­лем, это обыч­ная „ру­га“, слу­жив­шая ког­да-то кро­вом дра­ку, ушед­ше­му в Ма­дах. Удобс­тва на ули­це, в хи­жине — лишь кро­вати и стол, на ко­тором мы со­вер­ша­ем тра­пезы. По­мимо нас в до­ме в ма­лень­ком чу­лан­чи­ке жи­вет наш по­вар Ча­фа, драк весь­ма прек­лонных лет, ему за трид­цать, и он жил еще до вой­ны с зем­ля­нами. Как дав­но это бы­ло — мне да­же страш­но пред­ста­вить. Еще я знаю, что Ча­фа — Ро­дитель пар­тне­ра Та­ака Ли­ока, Да­рута, по­гиб­ше­го тут же, на Ама­дине, нес­коль­ко лет на­зад. От сли­яния их жид­костей ро­дил­ся мой брат Шак. Ча­фа слиш­ком стар, что­бы во­евать. Впро­чем, он и не вы­казы­ва­ет же­лания это де­лать. Тем не ме­нее, этот ста­рик свя­то блю­дет Тал­му вой­ны, по­могая мо­ему Ро­дите­лю, чем мо­жет. Го­товит, сти­ра­ет и де­ла­ет про­чие де­ла по до­му.
Мы с Ро­дите­лем вы­ходим из ма­шины. Го­лова моя нем­но­го кру­жит­ся от пе­режи­того.
— А это­го ку­да? — спра­шива­ет Дру­зо, — ты­ча паль­цем в ир­кма­ана, сжав­ше­гося в уг­лу, — сей­час у нас нет плен­ных, ко­торые мог­ли бы прис­мотреть за ним. И ник­то не бу­дет его кор­мить.
Ли­ок хмы­ка­ет и за­дум­чи­во смот­рит на плен­ни­цу.
— Ро­дитель, мож­но я ос­тавлю ее се­бе? — спра­шиваю я Ли­ока, — она же сов­сем ма­лень­кая и не при­чинит мне вре­да! И я прис­мотрю за ней, по­ка вы не вый­де­те на связь с зем­ля­нами. Ну, по­жалуй­ста!
Ви­жу в гла­зах Ли­ока сом­не­ние. По­нимаю, что ему не хо­чет­ся ви­деть ря­дом с со­бой зем­ное от­родье.
— Мы мо­жем по­селить ее в чу­лане, там где жи­вет Ча­фа, — про­дол­жаю я, ду­мая про се­бя, что с Ча­фой я в лю­бом слу­чае смо­гу до­гово­рить­ся.
— Ча­фа бу­дет очень рад это­му, — за­меча­ет Ли­ок под смех сол­дат. Ви­жу, что и мой Ро­дитель улы­ба­ет­ся. Это оз­на­ча­ет, что Ли­ок сог­ла­сен.
Я под­хо­жу к ма­шине и со­бира­юсь с ду­хом. На­конец, ре­ша­юсь тро­нуть зем­лянку за пле­чо. Она от­дерги­ва­ет ру­ку, в ее гла­зах зас­тыл жи­вот­ный страх.
— Пой­дем, — го­ворю я тем же спо­кой­ным го­лосом, — я не при­чиню те­бе вре­да.
— По­хоже, у нас по­явил­ся дрес­си­ров­щик ма­лень­ких ир­кма­анов, — за­меча­ет Дру­зо. Но я не об­ра­щаю вни­мания на его нас­мешки и сно­ва про­тяги­ваю ру­ку. „Пой­дем“.
…Ма­лень­кая ру­ка с пятью паль­ца­ми дот­ра­гива­ет­ся до мо­ей. Я чувс­твую теп­ло ее ла­дони и дрожь те­ла. Ре­бенок, ша­та­ясь, вста­ет на но­ги, оче­вид­но, что она дер­жится из пос­ледних сил. Толь­ко бы она не упа­ла пос­ре­ди до­роги…
Я за­вожу ее в ко­ридор и от­кры­ваю дверь к кла­дов­ку. Здесь хра­нят­ся нем­но­гочис­ленные за­пасы пи­щи, есть не­боль­шая пе­ренос­ная плит­ка, на ко­торой Ча­фа го­товит нам еду, а так же хра­нят­ся на­ши с Ро­дите­лем ве­щи. На по­лу ле­жит мат­рац, на ко­тором и спит Ча­фа. Сей­час драк сто­ит у сто­ла и ре­жет но­жом ово­щи для ве­чер­ней тра­пезы. По­вар по­вора­чива­ет го­лову в на­шу сто­рону.
— Тин, что слу­чилось? Что с тво­им ли­цом? — вос­кли­ца­ет Ча­фа. Тут толь­ко вспо­минаю про по­щечи­ну и мель­ком гля­жу на зер­ка­ло в уг­лу. Вся ле­вая ще­ка опух­ла и пред­став­ля­ет со­бой од­ну сплош­ную ге­мато­му. Ча­фа смот­рит по­верх ме­ня на Ли­ока.
— Пе­рего­воры вновь сор­ва­ны, — в го­лосе Ро­дите­ля — по­полам ус­та­лос­ти и ра­зоча­рова­ния.
— Что на этот раз? — Ча­фа кла­дет нож на стол и вы­тира­ет ру­ки.
„Тин Син­дие“. Они вор­ва­лись на пе­рего­воры и спро­воци­рова­ли бой­ню. В жи­вых ос­та­лась дочь Дрю­она. Бу­дем на­де­ять­ся, они сог­ла­сят­ся об­ме­нять ее хо­тя бы на часть на­ших сол­дат. А по­ка — она по­будет здесь. Тин прис­мотрит за ней. Се­год­ня у не­го был пер­вый бо­евой вы­езд. Тин — мо­лодец!
Я гор­де­ливо смот­рю на Ча­фу. Но тут же чувс­твую, как сла­бе­ет ру­ка плен­ни­цы. Но­ги ее под­ка­шива­ют­ся, ир­кма­ан осе­да­ет на пол.
Ча­фа, ос­тавляю Ти­на на те­бя. Мне сроч­но нуж­но рас­ска­зать о слу­чив­шемся в ден­ве­дах ди­еа, — за­торо­пил­ся Ли­ок, гля­дя на ча­сы.
По­жилой драк ки­ва­ет.
— Ко­неч­но, Ли­ок. Не пе­режи­вай. Я прис­мотрю… За ни­ми.
Ро­дитель це­лу­ет ме­ня в ви­сок и быс­трым ша­гом вы­ходит из ком­на­ты. Я слы­шу шум отъ­ез­жа­ющей ма­шины. Нас­ту­па­ет ти­шина.
— Ну, да­вай пос­мотрим, что у нас тут, — го­лос Ча­фы спо­ко­ен. По­вар бе­рет ре­бен­ка на ру­ки и кла­дет на свой мат­рац.
— Сол­да­ты „Син­дие“ по­били ее, — по­яс­няю я, по­казы­вая на кровь.
Ча­фа сма­чива­ет во­дой ку­сок тка­ни и об­ти­ра­ет им ли­цо плен­ни­цы. Ак­ку­рат­но сни­ма­ет с нее кур­тку, и баш­ма­ки, ос­тавляя в стран­ной ман­тии.
— Не ви­жу ни­каких ран. Воз­можно, не­боль­шое сот­ря­сение моз­га от уда­ров. Кро­ме это­го — ни­чего серь­ез­но­го. Ей на­до прос­то пос­пать, — Ча­фа нак­ры­ва­ет ре­бен­ка сво­им оде­ялом и ка­ча­ет го­ловой.
… Мы с Ча­фой си­дим за сто­лом в его ко­мор­ке.
— От­ку­да ты зна­ешь столь­ко про зем­лян? — спра­шиваю я его, по­едая при­готов­ленное Ча­фой на ско­рую ру­ку блю­до.
— Я ро­дил­ся до вой­ны. От­ту­да и знаю, — ко­рот­ко от­ве­ча­ет мне драк. Но это мне из­вес­тно и так.
— Прав­да, что дра­ки и зем­ля­не мог­ли дру­жить друг с дру­гом? По­хоже на сон!
Ча­фа смот­рит на ме­ня нес­коль­ко се­кунд, за­тем от­ве­ча­ет.
— По­рой мне и са­мому ка­жет­ся это сном.
Ве­чером воз­вра­ща­ет­ся мой Ро­дитель, и я за­сыпаю в его пос­те­ли, слов­но сов­сем ма­лень­кий. Толь­ко там ме­ня от­пуска­ют ви­дения ис­ка­лечен­ных тел и кри­ки уми­ра­ющих…
А ут­ром Ро­дите­ля уже нет до­ма, и Ча­фа от­прав­ля­ет­ся в лав­чонку кон­тра­бан­дистов за при­паса­ми.
Тут же я ока­зыва­юсь в ка­мор­ке Ча­фы и смот­рю на спя­щую.
Не про­ходит и пол­ча­са, как она от­кры­ва­ет гла­за. Уви­дев ме­ня, ир­кма­ан под­ска­кива­ет на мат­ра­це и сно­ва сжи­ма­ет­ся в ко­мок.
— Ус­по­кой­ся, я же ска­зал, что не при­чиню те­бе вре­да. Й­о­умин ни?
Я по­казы­ваю ей на еду, ос­тавшу­юся от ве­чер­ней тра­пезы. Она ки­ва­ет го­ловой вверх-вниз, до­гады­ва­юсь, что это оз­на­ча­ет „да“. Про­тяги­ваю ей ле­пеш­ку, ко­торую она ку­са­ет с та­кой жад­ностью, что мне не­воль­но ста­новит­ся жал­ко ру­ку Ки­зири. Пос­ле чаш­ки го­ряче­го чая плен­ни­ца сов­сем ожи­ва­ет. Ин­те­рес­но, как ее зо­вут?
— Кос ва сон? — спра­шиваю я, по­нимая, что это бес­по­лез­но.
— Кос сон ва Ис­тах Тин, — по­казы­ваю на се­бя паль­цем, — Кос ва сон? — по­казы­ваю паль­цем на нее. Ис­тах Тин, — па­лец уты­ка­ет­ся в мою грудь, ….? — мол­ча­ние, па­лец по­казы­ва­ет на зем­лянку. Ви­димо, бес­по­лез­но. Ин­те­рес­но, мозг зем­лян раз­ви­ва­ет­ся так же мед­ленно, как и те­ло?
— Лиз­зи Дрю­он, — слы­шит­ся то­нень­кий го­лосок. Это пер­вые сло­ва, про­из­не­сен­ные плен­ни­цей.
— Твое имя зву­чит нек­ра­сиво по драк­ски. Я бу­ду звать те­бя Та­то, „ма­лыш“.

…В этот же день я по­казы­ваю Та­то, как поль­зо­вать­ся удобс­тва­ми на ули­це. Как мо­гу зна­ками по­казы­ваю, что вы­ходить из до­ма ей нель­зя — к со­жале­нию, мне не при­ходит­ся уже объ­яс­нять, что та­кое смерть.
Мой Ро­дитель ста­ратель­но не за­меча­ет но­вого жиль­ца. Ну и Та­то ока­зыва­ет­ся дос­та­точ­но смыш­ле­ной, чтоб не по­падать­ся ему на гла­за. Ча­фа ус­тра­ива­ет на­шей плен­ни­це ле­жан­ку у вхо­да в ка­мор­ку, не жа­лу­ясь на умень­шив­шу­юся пло­щадь ком­натки.
…Спус­тя два дня мы с Ча­фой ре­ша­ем по­мыть гостью. Мех на го­лове, вер­нее во­лосы, спу­тались так, что нам при­ходит­ся об­ре­зать их поч­ти под ко­рень с по­мощью ре­зате­лей для тра­вы. Ос­татки мы бо­лее ме­нее вы­рав­ни­ва­ем, что­бы не тор­ча­ло во все сто­роны. Ча­фа смот­рит на по­лучен­ный ре­зуль­тат и одоб­ря­ет его. На­лив теп­лой во­ды в боль­шую ем­кость от топ­ли­ва, мы раз­де­ва­ем Та­то. Я с лю­бопытс­твом раз­гля­дываю те­ло ир­кма­ана. Оно по­хоже на мое собс­твен­ное, толь­ко без про­рези на жи­воте.
— По­тому что это „де­воч­ка“, — по­яс­ня­ет мне Ча­фа.
— „Де­воч­ка?“ Что это?!
— Это ма­лень­кая жен­щи­на-зем­лянка, а ма­лень­кий муж­чи­на на­зыва­ет­ся на их язы­ке „маль­чик“. У „маль­чи­ков“ нем­но­го дру­гое стро­ение те­ла…, — Их по­ловые ор­га­ны рас­по­ложе­ны сна­ружи те­ла, а не внут­ри… — Ча­фа ма­шет ру­кой, — впро­чем, не­важ­но.
Та­то же все рав­но, что мы ду­ма­ем об ее те­ле. Она за­леза­ет в ем­кость, и впер­вые я ви­жу улыб­ку на ее гу­бах. Пос­ле ку­пания я оде­ваю ее в одеж­ду, из ко­торой уже вы­рос. Она ей как раз впо­ру. На нас смот­рит ир­кма­ан в драк­ской одеж­де — мы с Ча­фой не мо­жем сдер­жать смех. Ин­форма­ции об об­ме­не плен­ны­ми все еще нет. Хо­тя прош­ла не­деля с мо­мен­та сры­ва пе­рего­воров.
Но ра­но или поз­дно месть дол­жна бу­дет сос­то­ять­ся…

Ког­да за Ро­дите­лем в оче­ред­ной раз зак­ры­ва­ет­ся дверь, я по­нимаю, что что-то про­изош­ло. Та­ака Ли­ок еле сдер­жи­ва­ет ярость.
— Что слу­чилось, Ро­дитель?! — спра­шиваю я его, ста­ра­ясь не злить еще боль­ше. Он не от­ве­ча­ет. Мол­ча ест пос­тавлен­ную на стол еду и сно­ва ку­да-то ухо­дит.
— Ча­фа, что слу­чилось?! Ты зна­ешь? .
По­жилой драк хму­ро ки­ва­ет мне в от­вет.
— На­паде­ние на го­родок Нув­вей. Уби­ты все жи­тели-дра­ки, да­же де­ти…
Я по­нимаю, что это месть за убий­ство ро­дите­лей Та­то. Как же так?! Вмес­то то­го, что­бы по­пытать­ся спас­ти из пле­на ре­бен­ка, зем­ля­не прос­то уби­ли вдвое боль­ше дра­ков? Ка­кой в этом смысл?! Как они мог­ли под­нять ру­ку на де­тей?! По­чему я не смог бы это­го сде­лать?!
Сле­зы оби­ды на­вора­чива­ют­ся мне на гла­за.
— Тин… Ты не смог бы это­го сде­лать, по­тому что не те­рял ни­кого в этой жут­кой вой­не без пра­вил и ло­гики… Ска­жи, что бы­ло бы, ес­ли бы от рук Фрон­та по­гиб твой Ро­дитель?
Пред­ста­вить та­кое — уже бе­зум­но страш­но. А что бы де­лал я, по­теряй сей­час как Ро­дитель сво­его лю­бимо­го и сво­его ре­бен­ка? Воз­можно, тог­да я не стал бы за­щищать ма­лень­кую де­воч­ку, си­дящую в ма­шине… Но эта де­воч­ка, у ко­торой мои со­роди­чи унич­то­жили всю семью за ка­кие-то нес­коль­ко ми­нут, улы­ба­ет­ся, сме­ет­ся, она не го­рит местью и не хо­чет убить всех дра­ков вок­руг се­бя!
— По­тому что она еще очень ма­ла, что­бы по­нять все про­изо­шед­шее. Ког­да по­гиб твой брат — ты да­же во­об­ще еще не ро­дил­ся. Я не удив­люсь, ес­ли пов­зрос­лев, вы за­хоти­те отом­стить за смерть сво­их близ­ких, — взды­ха­ет Ча­фа.
— Уве­рен, что это­го не бу­дет, — за­яв­ляю я.
— Тог­да ты не­сешь в се­бе Тал­му ми­ра, юнец, — улы­ба­ет­ся Ча­фа и треп­лет ме­ня по пле­чу.

Та­то де­ла­ет яв­ные ус­пе­хи в драк­ском. Счи­та­ет­ся, что ма­лень­кие де­ти осо­бен­но вос­при­им­чи­вы к язы­кам. Ви­димо, так оно и есть. Я даю де­воч­ке свою ста­рую аз­бу­ку, и она, ты­кая паль­цем в пред­ме­ты, на­зыва­ет их по-драк­ски, с ед­ва за­мет­ным ак­центом.
Мое те­ло стре­митель­но рас­тет: все ве­щи ста­новят­ся мне ма­лы бук­валь­но за па­ру дней. Но при­бавив в рос­те еще од­ну ла­донь, я все рав­но ос­та­юсь низ­ко­рос­лым и ху­досоч­ным, не выг­ля­дящим на свой воз­раст, ре­бен­ком.
А Та­то и не ду­ма­ет ме­нять­ся. Как же мед­ленно рас­тут зем­ля­не! Я бы на­вер­ное со­шел с ума, ожи­дая, ког­да вы­рас­тет мой ре­бенок, будь я ир­кма­аном.

Мы сно­ва в ко­мор­ке Ча­фы. Хо­зя­ин воз­ле­жит на мат­ра­це, а мы си­дим на кро­ват­ке Та­то и изу­ча­ем сло­ва.
- Эсс ва? — ру­ка Та­то по­казы­ва­ет на Тал­ман, ви­сящий на мо­ей шее.
— Тал­ман.
Как объ­яс­нить ре­бен­ку что та­кое Тал­ман?! Вмес­то от­ве­та от­кры­ваю блес­тя­щий зо­лотом куб и дос­таю от­ту­да ма­лень­кую книж­ку. Ос­то­рож­но рас­кры­ваю и по­казы­ваю Та­то. Мо­гу пок­лясть­ся, что ре­бенок в вос­торге от уви­ден­но­го.
Я зак­ры­ваю кни­гу и пря­чу в за­щит­ную обо­лоч­ку. Та­то не ос­ме­лива­ет­ся про­сить у ме­ня та­кую иг­рушку, хо­тя ви­жу, как ей ин­те­рес­но.
— Гля­дишь, ты на­учишь ре­бен­ка муд­рости из Тал­ма­на, и она ста­нет дже­тахом, — шу­тит Ча­фа, пог­ля­дывая на нас.
— Та­то, да­вай про­дол­жим. Пос­чи­тай свои паль­цы.
Де­воч­ка сос­ре­дото­чен­но раз­ги­ба­ет паль­цы, ве­селя ме­ня и ста­рого дра­ка:
- Ов, Ну, Аи, Ша, Ит, Хи, Тар, Ну­ша, Ов­си, Си­ов.

Идут бои за Се­вер­ную Шор­ду, Ро­дитель мой про­пада­ет на за­седа­ни­ях и со­ветах, поч­ти не бы­вая до­ма. Боль­ше он не со­вер­ша­ет оши­бок, и не бе­рет ме­ня с со­бой, нес­мотря на мои прось­бы.
Я ску­чаю по не­му, но от­вле­ка­юсь в об­щес­тве Та­то. С мо­мен­та ее по­яв­ле­ния в до­ме Ро­дите­ля прош­ло бо­лее двух ме­сяцев. Ник­то не вы­разил же­лания по­менять плен­ных на од­но­го единс­твен­но­го ма­лень­ко­го ре­бен­ка-си­роту. По­доз­ре­ваю, в че­реде те­рак­тов, на­чиная с Нув­вея, все прос­то за­были о Та­то. Про­ще не­нави­деть всех вмес­те взя­тых чу­жаков, уби­вая их сот­ня­ми, чем по­мочь од­но­му единс­твен­но­му че­лове­ку…
… Ро­дитель как всег­да ухо­дит из до­ма, ед­ва све­та­ет. Ви­жу, как ис­ка­жено от ус­та­лос­ти его ли­цо. Сколь­ко еще бу­дет про­дол­жать­ся эта вой­на без на­чала и кон­ца?! Сколь­ко еще жиз­ней уне­сет она с со­бой?!
По­валяв­шись в кро­вати, спол­заю на пол из-под оде­яла и нап­равля­юсь в ком­натку Ча­фы. Ему нез­до­рови­лось с ве­чера, и мне нуж­но по­мочь ему при­гото­вить ве­чер­нюю тра­пезу к мо­мен­ту воз­вра­щения Ро­дите­ля.
В ко­мор­ке мой взгляд сна­чала па­да­ет на мер­но со­пящую Та­то. Стран­но, обыч­но Ча­фа уже на но­гах и за­нима­ет­ся раз­ны­ми де­лами на кух­не. Не­уже­ли его бо­лезнь так серь­ез­на?! Я под­хо­жу к ста­рому дра­ку и тор­мо­шу его за пле­чо.
— Ча­фа, ты как? С то­бой все в по­ряд­ке?
Ни­како­го от­ве­та. Я силь­нее тря­су его за пле­чо и за­мечаю, что ру­ка Ча­фы хо­лод­ная как лед. Ужас­ная до­гад­ка прон­за­ет ме­ня — ночью Ча­фа умер. Но его не зас­тре­лили и да­же не ра­нили! Не мо­жет быть! Как же так?! Как же так… Сле­зы ка­тят­ся из мо­их глаз. Ча­фа, вер­ный и лю­бящий ме­ня и Ро­дите­ля драк… Он умер от ста­рос­ти…
— Ча­фа гефх? — дро­жащий го­лос Та­то раз­да­ет­ся за спи­ной. Ки­ваю в от­вет, не в си­лах сдер­жать ры­даний. Та­то под­хо­дит к мер­тво­му и об­ни­ма­ет его, она то­же пла­чет.
Без Ча­фы вся ра­бота по до­му и го­тов­ка еды ло­жит­ся на мои пле­чи. Из-за сла­бос­ти и пло­хого здо­ровья, Ро­дитель не от­да­ет ме­ня в ко­вах на обу­чение во­ен­но­му де­лу. Впро­чем, я осо­бо и не стрем­люсь ту­да по­пасть. Обу­чение мое пос­ле смер­ти Ча­фы сов­сем заг­лохло. У Ро­дите­ля прос­то нет на это вре­мени. Мне с тру­дом уда­ет­ся про­честь нес­коль­ко строк в Тал­ма­не. По­это­му я боль­ше слу­шаю му­зыку из Зи­дид­ра­ка, пи­рат­ской стан­ции, го­ня­ющей пес­ни для обе­их во­юющих сто­рон. Ос­та­ет­ся за­гад­кой, где рас­по­ложе­на эта стан­ция и кто ее хо­зя­ин. В эфи­ре Зи­дид­ра­ка зву­чат как драк­ские, так и че­лове­чес­кие пес­ни… Вы­учить не­кото­рые из пе­сен не сос­тавля­ет тру­да. Их я на­певаю Та­то, не­из­менно при­водя ее в вос­торг. Но как все хо­рошее, на­ша спо­кой­ная жизнь не мо­жет длить­ся веч­но. Я сов­сем за­был, кто та­кая Та­то. Но ос­таль­ные — нет.

— Тин, нам на­до с то­бой по­гово­рить, — в го­лосе Ро­дите­ля зву­чат су­ровые нот­ки и я су­дорож­но ду­маю, чем мог его огор­чить. Че­рез ме­сяц с не­боль­шим мне ис­полнит­ся пол­то­ра го­да. Я все так же не­высок и слаб, ви­димо мой се­год­няшний рост — это мак­си­мум, с ко­торым при­дет­ся сми­рить­ся. Мо­жет быть, речь пой­дет о мо­ем обу­чении?
Ро­дитель, сгор­бившись, си­дит на кро­вати. Впер­вые за про­шед­шие пол­го­да сно­ва зак­лю­чено вре­мен­ное пе­реми­рие. Пе­редыш­ка в че­реде убий­ств и зло­де­яний, все­го лишь не­боль­шая па­уза. Но и она да­ет воз­можность из­мо­тан­ным до­нель­зя сто­ронам от­ды­шать­ся пе­ред но­вым вит­ком аго­нии. Та­ака Ли­ок смот­рит на ме­ня, слов­но не зная, с че­го на­чать.
— Тин, те­бе ско­ро пол­то­ра го­да, по­ра пов­зрос­леть, ре­бенок мой и пе­рес­тать иг­рать роль мо­его слу­ги, го­товя мне и уби­ра­ясь за мной. Не­гоже мо­ему от­прыс­ку за­нимать­ся по­доб­ной чер­ной ра­ботой.
Мне это вов­се не в тя­гость, но по­читаю за луч­шее не оз­ву­чивать свои мыс­ли.
— Я на­шел те­бе учи­теля. Рань­ше он был дже­тахом в Тал­ман-Ко­вахе на Дра­ко. Те­перь его Тал­ма, как и у всех нас — вой­на. Он на­учит те­бя чте­нию и Тал­ма­ну.
У ме­ня от­легло от сер­дца. Все не так страш­но, как ка­залось. Это да­же за­меча­тель­но! На­конец-то ве­ликие ис­ти­ны Тал­ма­на от­кро­ют­ся пе­редо мной…
Спа­сибо, Ро­дитель!
— Пос­той, Тин. Еще од­но. Зем­ной ре­бенок — из­бавь­ся от не­го быс­трее. Это бу­дет тво­ей про­вер­кой на зре­лость и пре­дан­ность на­шему на­роду.
Ме­ня слов­но ош­па­рива­ют ки­пят­ком. Что он име­ет в ви­ду?!
— А как же об­мен? … — спра­шиваю я, что­бы хоть что-то ска­зать.
— Тин, прош­ло уже поч­ти пол­го­да… Цен­ность об­ме­на это­го ма­лень­ко­го ре­бен­ка сей­час рав­на ну­лю. Он ока­зал­ся не ну­жен сво­им со­роди­чам.
Мо­жет быть, прос­то от­дать ре­бен­ка в че­лове­чес­кую де­рев­ню? ..
Ли­цо Та­ака Ли­ока ка­мене­ет.
— Тин, что­бы боль­ше я не слы­шал из тво­их уст по­доб­ных ре­чей! Это пре­датель­ство. Ты по­нял ме­ня?! Ты хо­чешь от­пустить вра­га? На­шего вра­га? Я пов­то­ряю пос­ледний раз — из­бавь­ся от не­го. Я не хо­чу выс­лу­шивать от дру­гих ко­ман­ди­ров об­ви­нения в пре­датель­стве. Как ко­ман­дир Ма­ведах мо­жет дер­жать у се­бя до­ма зем­но­го ре­бен­ка?! До зав­тра сде­лай то, что я те­бе при­казы­ваю. Ина­че я по­зову Дру­зо. Ты ме­ня по­нял? Сде­лай это быс­тро и без­бо­лез­ненно — вот все, что я мо­гу те­бе по­сове­товать.
Ли­ок сни­ма­ет с по­яса и ве­ша­ет на сте­ну свой це­ремо­ни­аль­ный кли­нок.
Я мол­ча ки­ваю. Сей­час пе­редо мной не Ро­дитель, а ко­ман­дир все­го Ма­ведах, су­ровый и неп­риступ­ный во­ин, ко­торо­го бес­по­лез­но мо­лить о по­щаде.
Ли­ок вы­ходит из ком­на­ты, ос­тавляя ме­ня од­но­го. Как смо­гу я убить Та­то?! Мне оче­вид­но, что для Ро­дите­ля зем­ная дев­чушка ни­ког­да не ста­нет кам­нем прет­кно­вения, Ли­ок не бу­дет му­чить­ся воп­ро­сом, ос­та­вить ей жизнь или нет. Сер­дце его вы­горе­ло дот­ла. И все, что тот мо­жет де­лать — это уби­вать вра­гов и се­ять ужас в ла­гере про­тив­ни­ка. Ви­димо, слу­хи про зем­но­го ре­бен­ка в до­ме гла­вы все­го Ма­ведах ста­ли гу­лять сре­ди сол­дат. И те­перь Ли­ок не мо­жет прос­то выб­ро­сить ре­бен­ка из до­ма. Ему нуж­но по­казать всем пре­дан­ность Тал­ме и сво­ему де­лу. По­казать с мо­ей по­мощью.
От без­на­деж­ности про­вожу ру­кой по ли­цу. Что же мне де­лать?!
Ро­дитель­ский кли­нок Ай­да­на… Этот кли­нок очень древ­ний, мо­жет быть, сам Ай­дан ког­да-то ка­сал­ся его… Вы­тас­ки­ваю лез­вие из ко­жаных но­жен и за­чаро­ван­но смот­рю на тус­кло блес­тя­щий ме­талл. Го­тов ли я убить во имя Тал­мы вой­ны?
Не­уже­ли в Тал­ма­не по­ощ­ря­ет­ся то, что мне при­каза­но сде­лать?! Как та­кое мо­жет быть?!
- Тин, гис ну ча? — От не­ожи­дан­ности ру­ка дер­га­ет­ся, и кап­ли мо­ей кро­ви ос­та­ют­ся на по­лосе же­леза. Дер­жась за по­резан­ный па­лец, я под­ни­маю гла­за и ви­жу Та­то, с лю­бопытс­твом смот­ря­щую на ме­ня в по­лу­от­кры­тую дверь.
- Кос ва ну?! Сколь­ко раз го­ворить те­бе — не за­ходи сю­да! — кри­чу я на нее в от­ча­янии. Она убе­га­ет в ка­мор­ку, всхли­пывая. Мне ста­новит­ся стыд­но на се­кун­ду, но ярость и бес­си­лие сно­ва ох­ва­тыва­ют мой ра­зум.
— Ну, да­вай, — шеп­чет кто-то внут­ри ме­ня, — сде­лай это для сво­его Ро­дите­ля, до­кажи ему свою лю­бовь и пре­дан­ность, ко­торая до это­го дня бы­ла для те­бя пус­тым зву­ком. Иног­да пре­дан­ность сто­ит очень до­рого. Как и лю­бовь. Сжи­мая в ру­ке кли­нок, я иду в чу­лан…

Та­то смот­рит на ме­ня, си­дя на мат­ра­це, где ког­да-то ле­жал Ча­фа. Что бы ста­рый драк сей­час по­сове­товал мне сде­лать? Я гля­жу в тем­но-ка­рие гла­за зем­но­го ре­бен­ка. Она по­нима­ет, что что-то про­изош­ло и сно­ва, как и пол­го­да на­зад в гла­зах ее — страх. Ме­ня на­чина­ет му­тить от ощу­щения то­го, что я па­лач — и без­за­щит­ная жер­тва си­дит ря­дом, по­кор­но ожи­дая сво­ей учас­ти, гля­дя мне в гла­за. От­во­рачи­ва­юсь и смот­рю на кин­жал. Все­го од­но дви­жение по тон­кой че­лове­чес­кой шее, и все проб­ле­мы ос­та­нут­ся в прош­лом. Я окон­чу обу­чение и на­вер­ное зай­му ка­кую-то вы­сокую дол­жность в шта­бе, как ре­бенок сво­его Ро­дите­ля. Убий­ство зем­но­го от­родья при­даст мне со­лид­ности и серь­ез­ности. А она… да­же ни­чего не ус­пе­ет по­чувс­тво­вать и по­нять. Уж луч­ше это сде­лаю я, чем Дру­зо… У ме­ня нет дру­гого вы­хода.
Вне­зап­но в па­мяти всплы­ва­ет эпи­зод, ког­да Ча­фа чи­тал мне стра­ницы Тал­ма­на. Ис­то­рия о дже­тахе Мал­та­ке Ди и уче­никах, ищу­щих от­вет на воп­рос, сколь­ко пу­тей от кру­га к квад­ра­ту. Их мо­жет быть бес­ко­неч­ное ко­личес­тво. Мил­ли­оны… Мил­ли­ар­ды…
Ре­шение при­ходит са­мо со­бой. Я вты­каю кин­жал в по­вер­хность сто­ла и вы­бираю свой путь. Иног­да лю­бовь и пре­дан­ность сто­ят очень до­рого.

— Тин, я ус­та­ла, — в го­лосе Та­то прог­ля­дыва­ют кап­ризные нот­ки.
Мы бре­дем че­рез оче­ред­ной ле­сок, все даль­ше ухо­дя от ци­вили­зации.
При­дет­ся по­тер­петь, Та­то. Ина­че…
Что оз­на­ча­ет мое „ина­че“? Мы отош­ли от по­зиций Ма­ведах на по­рядоч­ное рас­сто­яние. Из об­ры­воч­ных опи­саний и раз­го­воров, мне из­вес­тно, что на вос­то­ке рас­по­ложе­ны Се­реб­ристые го­ры. И в них пря­чут­ся пре­дате­ли Тал­мы, не по­желав­шие во­евать с зем­ля­нами. Мы дер­жим путь имен­но ту­да. В на­деж­де, что рас­ска­зы про пре­дате­лей — лишь по­лови­на прав­ды.
По­ка не вер­нулся мой Ро­дитель, не­об­хо­димо отой­ти как мож­но даль­ше от драк­ских по­зиций, а это оз­на­ча­ет, что я зап­росто мо­гу нар­вать­ся на по­зиции лю­дей. И не факт, что они про­явят та­кое же ми­лосер­дие, что я про­явил по от­но­шению к Та­то. По­это­му мы пре­дель­но ос­то­рож­ны. На­конец, я ре­шаю сде­лать при­вал. Дос­таю ле­пеш­ки и де­люсь с Та­то.
— Тин, ку­да мы идем? — спра­шива­ет ма­лыш­ка, — по­чему мы уш­ли из до­ма?
Я опи­ра­юсь за­тыл­ком об ствол де­рев­ца и прик­ры­ваю гла­за.
— Та­то, нам приш­лось уй­ти. Ина­че нас бы наш­ли зло­деи. Га­вей?
— Зло­деи? Как те пло­хие дра­ки, что на­пали на ма­му и па­пу?
— Да, Та­то. Все вер­но.
На­до же, она пом­нит! Вни­матель­но смот­рю на нее. Сколь­ко ей лет? Ча­фа как-то пред­по­ложил, что око­ло че­тырех, но тог­да Та­то еще не мог­ла от­ве­тить на этот воп­рос по-драк­ски.
— Та­то, а сколь­ко те­бе лет? — спра­шиваю я ее, что­бы от­влечь
- Ша, — она по­казы­ва­ет че­тыре паль­ца и зас­тенчи­во улы­ба­ет­ся. Ча­фа ока­зыва­ет­ся прав.
— Ты сов­сем-сов­сем боль­шая! По­тому не дол­жна ус­та­вать и пла­кать. Смот­ри — мне еще нет и двух лет. Ни! — по­казы­ваю два паль­ца и ты­чу ими в се­бя.
Та­то ки­ва­ет в знак сог­ла­сия и сно­ва при­нима­ет­ся за ле­пеш­ку.

Ско­ро на зем­лю опус­ка­ет­ся ночь. Где-то вда­ли слыш­ны раз­ры­вы сна­рядов и ав­то­мат­ные оче­реди. Мы сно­ва ус­тра­ива­ем при­вал. По­зиции Ма­ведах уже очень да­леко.
Ста­нет ли ис­кать ме­ня мой Ро­дитель? Мне при­ходит в го­лову, что он вряд ли бу­дет это де­лать, по­тому что тог­да ему при­дет­ся су­дить сво­его собс­твен­но­го ре­бен­ка как пре­дате­ля и каз­нить его. Хо­чет ли это­го Та­ака Ли­ок? Или на­обо­рот, пол­ный пра­вед­но­го гне­ва, Ли­ок сей­час ра­зыс­ки­ва­ет пре­дате­ля, что­бы до­казать всем пре­дан­ность Тал­ме вой­ны? Я не знаю от­ве­та на эти воп­ро­сы и не хо­чу знать. Лишь плот­нее ук­ры­ваю сво­ей кур­ткой при­жав­шу­юся ко мне Та­то. Но­чи хо­лод­ны, но мы не за­жига­ем кос­тра из бо­яз­ни быть об­на­ружен­ны­ми. Се­реб­ристые го­ры воз­вы­ша­ют­ся да­леко впе­реди. До них, как я пред­по­лагаю, не ме­нее не­дели пу­ти с на­шей ско­ростью пе­ред­ви­жения. Мыс­ленно пе­реби­раю в уме за­пасы еды. Их не хва­тит и на два дня. Кро­ме то­го, кон­ча­ет­ся во­да. Все это нам на­до най­ти по до­роге к го­рам. Ина­че мы об­ре­чены на ги­бель ес­ли не от дра­ков и зем­лян, то от го­лода и жаж­ды…
Воп­рос с во­дой ре­ша­ет­ся сам со­бой. К обе­ду сле­ду­юще­го дня мы вы­ходим к рус­лу не­боль­шой реч­ки, бе­рущей свое на­чало где-то в го­рах. Вдоль это­го рус­ла я и ре­шаю дви­гать­ся даль­ше. А еще спус­тя пол­ча­са — но­вая уда­ча: за­рос­ли кус­тарни­ка оре­ха зим-зим. Мы с Та­то на­еда­ем­ся до от­ва­ла их соч­ной и жир­ной мя­котью. А так же за­бива­ем все кар­ма­ны и сум­ку. Мес­тность на­чина­ет по­тихонь­ку под­ни­мать­ся вверх, мес­та­ми нам по­пада­ют­ся ка­мен­ные выс­ту­пы, ко­торые нуж­но оги­бать, те­ряя вре­мя и си­лы. Часть пу­ти мне при­ходит­ся нес­ти Та­то на се­бе, со­ору­див что-то вро­де си­дения за спи­ной из сво­ей кур­тки. Де­воч­ка не тя­жела, но и я не си­лен. Это ко­неч­но за­мед­ля­ет на­ше пу­тешес­твие, но мы все рав­но дви­жем­ся пе­ред. Стран­но, что до сих пор нам не встре­тилось ни ду­ши. Мое пред­став­ле­ние о вой­не как о все­объ­ем­лю­щей ка­тас­тро­фе, ока­зыва­ет­ся, не со­от­ветс­тву­ют дей­стви­тель­нос­ти.
Вмес­то зву­ков пе­рес­трел­ки и раз­ры­вов сна­рядов уши мои ог­лу­шены зву­ками ле­са.
Вок­руг мир, ти­шина, по­кой: но­сят­ся с цвет­ка на цве­ток на­секо­мые, в кро­нах де­ревь­ев пе­рек­ли­ка­ют­ся меж­ду со­бой не­види­мые пти­цы. Ве­тер ше­лес­тит вы­сокой тра­вой под но­гами. Сол­нце пол­зет по го­ризон­ту, под­ни­ма­ясь из-за гор, и мед­ленно пе­реме­ща­ет­ся нам за спи­ну. Оче­ред­ной день на­ших ски­таний окон­чен. По­зади ос­та­ет­ся Ма­ведах, вой­на и мой Ро­дитель.
Еще два дня мы идем по ре­ке, ко­торая все бо­лее ме­ле­ет, это го­ворит о том, что мы приб­ли­жа­ем­ся к ее ис­то­ку. Лишь один раз мы слы­шали ед­ва раз­ли­чимый го­вор, но так и не смог­ли ра­зоб­рать, кто это бы­ли — дра­ки или зем­ля­не. В ти­шине ле­са лю­бая речь раз­но­силась во все сто­роны — это бы­ло где-то очень да­леко от нас.
Та­то очень ус­та­ла. Все ча­ще я не­су ее спя­щую на сво­ей спи­не. Мы оба силь­но по­худе­ли, одеж­да бол­та­ет­ся на нас как на ве­шал­ках. Гла­за де­воч­ки ста­ли от это­го еще боль­ше. Но она не жа­лу­ет­ся. Она пом­нит, что стар­ше ме­ня на це­лых два го­да…
Сно­ва ко­рот­кий при­вал. Мы без сил па­да­ем у кром­ки ручья — все­го, что ос­та­лось те­перь от ре­ки. Пя­теро су­ток пу­ти по­зади. Го­ры уже на­виса­ют над на­ми сво­ими се­реб­ристы­ми пи­ками. У нас сно­ва за­кон­чи­лась еда, я за­пасаю во­ду из ручья, за­пол­няя фля­гу, по­нимая, что ско­ро ру­чей ис­сякнет.
— Тин, нам еще мно­го ид­ти? — го­лос Та­то сов­сем слаб.
— Сов­сем нем­но­го, Та­то. Ви­дишь эти го­ры? Как до­берем­ся ту­да, по­падем в сказ­ку.
— Прав­да? — ви­жу, что Та­то да­же под­ни­ма­ет­ся на лок­те от удив­ле­ния.
— Ае. Там нет вой­ны и дра­ки дру­жат с людь­ми как мы с то­бой.
Впер­вые за­думы­ва­юсь над тем, а кем же при­ходит­ся мне эта ир­кма­ан? Что бу­дет пос­ле то­го, как я от­дам де­воч­ку ее соп­ле­мен­ни­кам? Смо­гу ли за­быть Та­то, смо­жет ли Та­то за­быть обо мне?
— И мы бу­дем жить там с то­бой вмес­те? — спра­шива­ет Та­то, кла­дя го­лову мне на ко­лени.
— Ес­ли ты за­хочешь.
— Я хо­чу, — шеп­чет она, за­сыпая, — Тин… Ни й­ол су, эх­девва сахн…
Ни эх­девва сахн, — шеп­чу я в от­вет, гла­дя Та­то по от­росшим пря­дям во­лос.

Нас бу­дят го­лоса. Я вов­ре­мя зак­ры­ваю Та­то рот ру­кой и по­казы­ваю, что­бы она си­дела ти­хо-ти­хо. Это не драк­ский язык! Ир­кма­аны… Кто это? Воз­можно, это лю­ди с гор? Тог­да нам нуж­но дог­нать их… Но ос­то­рож­ность бе­рет верх.
— Та­то, ты дол­жна по­дож­дать ме­ня здесь. Я пос­мотрю, кто это, и тут же при­ду. Спрячь­ся под де­ревом, — я по­казы­ваю Та­то на ствол упав­ше­го де­рева, под ко­торым ви­жу не­боль­шую вы­ем­ку.
— Не! Не! Не ос­тавляй ме­ня, — ис­пу­ган­но шеп­чет она, — да­вай спря­чем­ся вмес­те.
— Та­то, ес­ли это хо­рошие лю­ди, то мы упус­тим их, по­нима­ешь?
— А ес­ли пло­хие?
— Пос­мотрю из­да­ли и пой­му. По­жалуй­ста, Та­то. Я быс­тро!
На­конец она ки­ва­ет и пря­чет­ся за ство­лом.
Я кра­дусь на зву­ки го­лосов, соб­лю­дая всю воз­можную ос­то­рож­ность. Го­лоса приб­ли­жа­ют­ся.
Не по­нимаю, о чем го­ворят ир­кма­аны. Слы­шит­ся ти­хий смех, го­лоса спо­рят, за­тем сно­ва раз­да­ет­ся смех. Выг­ля­нув из-за кус­тов, ви­жу дво­их сол­дат Фрон­та Ама­дина. Ху­же не при­дума­ешь! Что ир­кма­аны за­были здесь, во мно­гих днях пу­ти от ли­нии фрон­та?! Мо­жет быть, они то­же де­зер­ти­рова­ли? Но тут же за­мечаю зна­ки от­ли­чия на их фор­ме и пол­ную бо­евую эки­пиров­ку. Они оде­ты в кос­тю­мы под цвет лис­твы и тра­вы и прак­ти­чес­ки не за­мет­ны гла­зу. Ско­рее все­го — это раз­ве­дот­ряд. Мне не по­вез­ло.
…Чья-то ру­ка хва­та­ет ме­ня за ши­ворот и под­ни­ма­ет с зем­ли… Вы­рывать­ся бес­по­лез­но. Я по­вора­чива­юсь и ви­жу треть­его сол­да­та. В ру­ках его драк­ский энер­го­нож, ко­торым он ты­чет ме­ня в спи­ну.
Он что-то го­ворит на сво­ем язы­ке, мне не по­нят­но ни сло­ва. Я в пер­вый раз ви­жу живь­ем взрос­ло­го муж­чи­ну-зем­ля­нина. Он швы­ря­ет ме­ня на по­ляну, ту­да, где сто­ят двое дру­гих. Они удив­ленно что-то го­ворят, под­хо­дя ко мне.
Двое из них, нас­коль­ко мне ка­жет­ся, еще сов­сем мо­лоды, а вот тре­тий но­сит во­лосы на ли­це, на­зыва­емые „бо­рода“ и ви­димо стар­ше ос­таль­ных.
Имен­но он и спра­шива­ет на ло­маном драк­ском.
— Кто ты та­кой? От­ку­да ты?
Я мол­чу, не зная, что при­думать в от­вет.
— Кто ты та­кой? От­ку­да? — воп­рос пов­то­ря­ет­ся.
„Бо­рода“ тря­сет ме­ня за пле­чо. С ужа­сом по­нимаю, что Та­то ос­та­лась сов­сем од­на. Мо­жет быть, мне от­дать Та­то этим сол­да­там? Ос­та­вят ли они ме­ня в жи­вых? „Ес­ли и ос­та­вят, то не­надол­го“- мель­ка­ет в го­лове мысль. „Ес­ли же они уз­на­ют, от­ку­да ты сбе­жал, то вы­пыта­ют у те­бя все про Ма­ведах и мес­то­рас­по­ложе­ние час­тей, а по­том убь­ют“.
Все это про­носит­ся в мо­ей го­лове за со­тые до­ли се­кун­ды.
— Я из де­рев­ни, — го­ворю как мож­но уве­рен­нее, — ищу еду.
— Из ка­кой еще де­рев­ни?! — вос­кли­ца­ет сол­дат, при­щури­ва­ясь и гля­дя на ме­ня, — нет здесь де­рев­ни. Ты де­зер­тир? Идешь в го­ры?
Один из сол­дат что-то го­ворит „Бо­роде“. Тот ма­шет ру­кой.
— Вер­но. Ты ма­ловат для сол­да­та, драк.
Опять один из сол­дат что-то го­ворит на сво­ем язы­ке и по­казы­ва­ет в дру­гую сто­рону. Ви­димо у от­ря­да за­дание в дру­гой сто­роне от по­зиций Фрон­та. И им не с ру­ки вес­ти плен­но­го об­ратно. Од­но­го единс­твен­но­го плен­но­го. Мо­жет быть, они от­пустят ме­ня? — мель­ка­ет дет­ская не­лепая мысль. Ско­рее все­го, ме­ня прос­то убь­ют.
Сол­да­ты пе­рег­ля­дыва­ют­ся меж­ду со­бой. Сме­ют­ся. Еще нес­коль­ко слов. Сно­ва смех.
„Бо­рода“ ты­чет в ме­ня паль­цем.
— Драк, ты дол­жен кое-что сде­лать. Ес­ли нам пон­ра­вит­ся, как ты это сде­ла­ешь, мы от­пустим те­бя.
О чем он го­ворит?! „Бо­рода“ по­казы­ва­ет се­бе меж­ду ног и сно­ва сме­ет­ся вмес­те со всей ком­па­ни­ей. Тут же в па­мяти всплы­ва­ет за­гадоч­ная фра­за Ча­фы.
„Ес­ли судь­ба све­дет те­бя с ир­кма­аном-муж­чи­ной в дра­ке, бей что есть си­лы меж­ду ног — и ты по­бедил!“. Речь шла о по­ловых ор­га­нах ир­кма­анов-муж­чин, рас­по­ложен­ных сна­ружи те­ла, а не внут­ри, как у дра­ков — это я то­же уз­нал у Ча­фы, в про­цес­се мытья Та­то…
Так вот что име­ет в ви­ду этот во­лоса­тый урод…
„Бо­рода“, ух­мы­ля­ясь, приб­ли­жа­ет­ся. Я сжи­ма­юсь как пру­жина, и ед­ва он ока­зыва­ет­ся пе­редо мной, со всей си­лы бью его но­гой в пах. Ник­то из сол­дат ви­димо не ожи­да­ет от ме­ня та­кой пры­ти. „Бо­рода“ с ис­ка­жен­ным от бо­ли крас­ным ли­цом хва­та­ет ртом воз­дух и па­да­ет на зем­лю. Я сры­ва­юсь с мес­та, чувс­твуя ве­тер в ушах. Ми­мо ме­ня мель­ка­ют де­ревья. Что-то об­жи­га­ющее тол­ка­ет ме­ня в спи­ну, но я не сбав­ляю тем­па и за па­ру се­кунд скры­ва­юсь в ча­ще ле­са. До­бежав до Та­то, па­даю ря­дом с ней, заб­равшись под де­рево.
Стран­но, но сол­да­ты не бе­гут за мной. Ви­димо, у них есть чет­кий при­каз сле­довать в дру­гую сто­рону, а мо­жет быть, они бо­ят­ся по­пасть в за­саду. И они не стре­ляли по мне из сво­его ору­жия, зна­чит, бо­ялись се­бя вы­дать. Зву­ков по­гони не слыш­но. Пос­те­пен­но стук сер­дца за­мед­ля­ет­ся, я пе­рева­лива­юсь на бок и об­легчен­но взды­хаю.
— Что слу­чилось? Кто это был? — все еще шеп­чет она.
— Пло­хие лю­ди, — от­ве­чаю я то­же ше­потом, под­ни­ма­ясь, — Зло­деи. Нам на­до ид­ти быс­трее, Та­то. Они мо­гут вер­нуть­ся.
— Тин! Кровь! — вос­кли­ца­ет де­воч­ка, ука­зывая мне на спи­ну.
Я при­каса­юсь к спи­не и смот­рю на ру­ку. Вся она пок­ры­та мо­ей жел­той кровью. Зна­чит, сол­да­ты все-та­ки стре­ляли, ав­то­маты у них бы­ли с глу­шите­лями, это со­вер­шенно точ­но бы­ла ди­вер­си­он­ная груп­па.
— Кизз! — ру­га­юсь я и мор­щась сни­маю ру­баш­ку с кро­вавым пят­ном на спи­не, — не ви­жу, что там?
— Тин, там сле­ва ды­роч­ка, и из нее идет кровь, — опи­сыва­ет мне Та­то как уме­ет.
От­ры­ваю ку­сок ма­терии от сво­ей ру­баш­ки. Нуж­но ос­та­новить кро­воте­чение, ина­че… Сно­ва это мое «ина­че„… При­жимаю ку­сок тка­ни к от­вер­стию и с по­мощью Та­то пе­ретя­гиваю че­рез жи­вот ос­татка­ми ру­баш­ки. Пу­ля су­дя по все­му зас­тря­ла в ра­не. Боль­ше я ни­чего не мо­гу сде­лать. Нет, мо­гу. Нуж­но ид­ти. По­тому что ес­ли в бли­жай­шее вре­мя мы не по­падем ту­да, где мне ока­жут ме­дицин­скую по­мощь, я ум­ру от по­тери кро­ви, ос­та­вив Та­то од­ну в ле­су.

… Я слов­но бре­ду по ко­лено в во­де… Каж­дый шаг да­ет­ся с не­имо­вер­ным тру­дом. Та­то дер­жится за мою ру­ку, но ско­рее она ве­дет ме­ня впе­ред. Го­лова кру­жит­ся от по­тери кро­ви. Чувс­твую, что она те­чет по спи­не и по но­ге. По­вяз­ка не по­мога­ет, тряп­ка вся про­мок­ла нас­квозь. Я хва­та­юсь за ство­лы де­ревь­ев и зас­тавляю се­бя пе­ред­ви­гать но­гами. Мес­тность ухо­дит рез­ко вверх, мы поч­ти на мес­те, у под­но­жия го­ры. Но у дра­ка Ис­та­ха Ти­на сов­сем не ос­та­лось сил, что­бы пре­одо­леть этот пос­ледний ру­беж. Еще нес­коль­ко ша­гов, и я со сто­ном па­даю на зем­лю, не в си­лах дви­гать­ся. Как же при­ят­но ле­жать на зем­ле, при­жима­ясь к ней ли­цом, и ни о чем не ду­мать. Жизнь по­кида­ет ме­ня, но мне сов­сем не страш­но. „Смерть не страш­на, страш­но ожи­дание смер­ти“ — не пом­ню, от­ку­да это, но го­тов пок­лясть­ся, все об­сто­ит имен­но так.
- Тин! Не гефх! — слы­шу я плач над сво­ей го­ловой. Это Та­то.
Из пос­ледних сил до­пол­заю до ство­ла де­рева и при­вали­ва­юсь к не­му пле­чом.
Ру­ка моя сколь­зит по ще­ке скло­нив­ше­гося на­до мной ре­бен­ка и без сил па­да­ет на зем­лю. Я об­ра­ща­юсь к ней, ед­ва ос­тавляя свое соз­на­ние на пла­ву. С губ сры­ва­ет­ся толь­ко от­ры­вис­тый ше­пот.
— Та­то… Иди впе­ред. Ос­та­лось сов­сем чуть-чуть. Ни­куда не сво­рачи­вай. Я по­лежу здесь нем­но­го и до­гоню те­бя.
— Нет! Я не уй­ду! Нет!
— Та­то… По­жалуй­ста… Я прос­то пос­плю нем­но­го и все. Ви­дишь, как я ус­тал…
— Нет, я не мо­гу…
— Сту­пай, Лиз­зи Дрю­он. Ни й­ол су. Я люб­лю те­бя.
Мои гла­за зак­ры­ва­ют­ся.

…Чей-то го­лос. „Не­уже­ли это те сол­да­ты?“ — мель­ка­ет мысль, слов­но про­дира­ясь сквозь пе­лену ту­мана. Сей­час они при­кон­чат ме­ня и за­берут Та­то с со­бой. Что они сде­ла­ют с ре­бен­ком?! Не мо­гу от­крыть глаз, но ря­дом зву­чит го­лос на драк­ском!
Ви­жу дво­их де­тей. Все чис­то.
По­моги­те нам! — кри­чит Та­то, — По­жалуй­ста, по­моги­те!
Чувс­твую, как кто-то по­вора­чива­ет ме­ня. Сдав­ленные ру­гатель­ства на драк­ском. Сно­ва го­лос. Этот кто-то ви­димо го­ворит по ра­ции.
У нас тут тя­жело­ране­ный. Ре­бенок. Драк. И с ним ре­бенок зем­лян. По­нял.
Чувс­твую укол в пле­чо. Соз­на­ние нем­но­го про­яс­ня­ет­ся. Тут же мою спи­ну об­да­ет хо­лодом — ви­димо, ра­ну за­лили кро­во­ос­та­нав­ли­ва­ющим рас­тво­ром. Вот толь­ко кро­ви во мне поч­ти не ос­та­лось…

Мое соз­на­ние ра­бота­ет урыв­ка­ми, то про­вали­ва­ясь во ть­му, то всплы­вая на по­вер­хность.
… Ме­ня ку­да-то не­сут на но­сил­ках…
…Ощу­щение раз­ре­за­емой одеж­ды.
— У нас нет анес­те­зии, Эй­да, — чей-то вы­сокий взвол­но­ван­ный го­лос.
— А у не­го нет вре­мени! Дер­жи! — го­лос бо­лее низ­кий и хрип­лый.
Ме­ня кла­дут ли­цом вниз, и кто-то на­вали­ва­ет­ся на спи­ну всем те­лом. Ос­трая вспыш­ка бо­ли в ра­не, мне не да­ют по­шеве­лить­ся. Ко­выря­ние во мне, боль, сно­ва мо­ре бо­ли… Я кри­чу, хо­тя ду­мал, что не смо­гу боль­ше уже ска­зать ни сло­ва. Ры­дания вы­рыва­ют­ся из мо­его рта по­полам с кри­ками. На­конец еще од­на ко­рот­кая вспыш­ка бо­ли и ме­тал­ли­чес­кий звук, слов­но на пол упа­ла ка­кая-то же­лез­ка.
— Го­тово! — ме­ня от­пуска­ют ру­ки, что при­жима­ли к кро­вати.
Соз­на­ние окон­ча­тель­но вык­лю­ча­ет­ся.

… Яр­кий свет бь­ет сквозь зак­ры­тые ве­ки. С тру­дом от­кры­ваю гла­за… Сол­нце све­тит че­рез за­навес­ки, ви­сящие на гру­бо ско­лочен­ном ок­не без сте­кол. Где я? Что со мной про­изош­ло? Кто по­доб­рал нас?! И где Та­то?! Обес­по­ко­ен­но ог­ля­дыва­юсь, за­тем смот­рю на се­бя. Я ле­жу на драк­ской кро­вати, без одеж­ды, нак­ры­тый тон­ким оде­ялом. От­ки­нув его, ви­жу что моя спи­на за­бин­то­вана. Бо­ли нет. Во всем те­ле — при­ят­ная сла­бость, в ле­вую ру­ку встав­ле­на сис­те­ма с ле­карс­твом, прик­реплен­ным на им­про­визи­рован­ном дер­жа­теле в ви­де ве­шал­ки для одеж­ды.
Где же я?!
Слов­но в от­вет на мой не­мой воп­рос дверь от­кры­ва­ет­ся. В ком­на­ту вхо­дит драк сред­них лет в тем­но-си­ней че­лове­чес­кой фу­фай­ке и че­ловечь­их же шта­нах.
— Оч­нулся, ге­рой? — ве­село спра­шива­ет драк ме­ня, — ну и зас­та­вил ты всех нас по­вол­но­вать­ся.
Его ма­нера го­ворить и дер­жать­ся столь не по­хожа на при­выч­ные мне драк­ские обы­чаи, что я не­воль­но хму­рюсь.
— Че­го нах­му­рил­ся? — сно­ва улы­ба­ет­ся драк, как ни в чем не бы­вало.
— Где Та­то? — спра­шиваю я стран­но­го гос­тя.
— С тво­ей Та­то все в по­ряд­ке.
— Мо­гу я уви­деть ее?
— Не сей­час, ты толь­ко оч­нулся пос­ле тя­жело­го ра­нения…
— Сей­час!
— Ну, хо­рошо, — ки­ва­ет он го­ловой пос­ле па­узы и выг­ля­дывая из две­ри, ма­шет ко­му-то ру­кой. Я ви­жу свою Та­то. Еще мгно­вение — и она ря­дом со мной, при­жима­ет­ся к гру­ди, вы­зывая сле­зы на мо­их гла­зах.
— Та­то, с то­бой все в по­ряд­ке?
— Да, Тин! — она под­ни­ма­ет го­лову, — ты пра­виль­но ска­зал. Мы по­пали в сказ­ку!

Мы с Та­то на­ходим при­ют в се­лении, рас­по­ложен­ном на скло­не, по­рос­шем де­ревь­ями и нем­но­гочис­ленны­ми кус­тарни­ками. Здесь все для ме­ня по­доб­но чу­ду. Та­то ока­зыва­ет­ся не­дале­ка от ис­ти­ны. Не­воз­можно по­верить, что дра­ки и лю­ди су­щес­тву­ют под од­ним не­бом, под од­ной кры­шей! Я и не ве­рю, по­ка че­рез не­делю не ко­выляю сле­дом за Та­то по улоч­ке. Ра­на моя за­тяну­лась. Спас ме­ня мес­тный врач и он же гла­ва по­селе­ния в од­ном ли­це — Ви­ари Эй­да. Тот, ко­го я уви­дел пе­ред со­бой, ког­да оч­нулся. По­мощ­ник, что ас­систи­ровал дра­ку — зем­ля­нин, ему чуть за 20, ес­тес­твен­но в зем­ных го­дах, го­ворит на драк­ском он со­вер­шенно без ак­цента. Звать зем­ля­нина Сти­вен Френч, он при­был на Ама­дин не­легаль­но с целью приб­ли­зить Тал­му ми­ра. Френч — дже­тах зем­но­го тал­ман-ко­ваха. Я смот­рю на не­го с удив­ле­ни­ем. Как мож­но доб­ро­воль­но за­хотеть ока­зать­ся на этой прок­ля­той пла­нете?! Как мо­жет че­ловек знать и по­нимать Тал­ман?! Но я мол­чу, сты­дясь то­го, что зем­ля­нин зна­ет свя­щен­ную кни­гу во мно­го раз луч­ше ме­ня. Хо­тя „знать Тал­му еще не зна­чить жить Тал­мой“. Мне тем не ме­нее не по­меша­ло бы сос­ре­дото­чить­ся на пер­вой строч­ке ис­ти­ны. Ес­ли бы я умел чи­тать…
Та­то быс­тро на­ходит се­бе дру­зей сре­ди драк­ских де­тишек. В се­лении пре­об­ла­да­ют дра­ки, все­го здесь наш­ли кров око­ло двух­сот жи­телей, зем­ных де­тей нет, но для Та­то это не сос­тавля­ет проб­ле­мы. Ма­лень­кая дев­чушка с серь­ез­ным ви­дом си­дит сре­ди ку­чи пес­ка в но­вом платье с ак­ку­рат­но подс­три­жен­ны­ми во­лоса­ми, де­ла­ет пе­соч­ные „пи­роги“ и „го­рода“ — имен­но та­ким дол­жно бы­ло быть все ее детс­тво, она ни­ког­да не дол­жна бы­ла уви­деть и пе­режить все то, что слу­чилось с ней!
Мы ютим­ся в од­ной из ком­нат хи­жины Ви­ари Эй­ды. Мне очень не­удоб­но, что мы поль­зу­ем­ся его рас­по­ложе­ни­ем. Я спра­шиваю Эй­ду, что мне мож­но сде­лать для се­ления в ка­чес­тве по­мощи и пла­ты за спа­сение. Но он толь­ко хло­па­ет мне по пле­чу: „Выз­до­рав­ли­вай, это глав­ное сей­час“.

…В это ут­ро мы с Та­то си­дим у от­кры­того ок­на хи­жины Ви­ари Эй­ды, ко­торую Френч по­чему-то иног­да зо­вет „хи­жиной Дя­ди То­ма“, но я не всег­да мо­гу по­нять зем­ные шут­ки, а Та­то слиш­ком ма­ла, что­бы объ­яс­нить мне их смысл. Та­то до­ма, на ули­це пас­мурно и идет не­боль­шой дож­дик, нам с ней сов­сем не хо­чет­ся мок­нуть…
Тин, спой мне ту зем­ную пес­ню, что ты пел в до­ме Ро­дите­ля, — не­ожи­дан­но про­сит она, вер­тя в ру­ках ка­кую-то по­дарен­ную оче­ред­ным „же­нихом-дра­ком“ по­дел­ку, — ты так дав­но не пел мне…
— Ка­кую из них? Я пел те­бе мно­го пе­сен, Та­то.
— Ту, ко­торая грус­тная…
— Ты хо­чешь пог­рустить? — я гла­жу ее по ще­ке, — мо­жет быть, луч­ше ве­селую?
Та­то мол­ча ка­ча­ет го­ловой. По­рой она, как и я, не выг­ля­дит на свой воз­раст. Го­ре и по­тери сде­лали ее го­раз­до стар­ше, ос­та­вив шра­мы в ду­ше.
— Зна­ешь, Та­то, ес­ли б я знал, о чем та грус­тная пес­ня, я бы на­вер­ное спел ее еще луч­ше… Ну да лад­но.
Я са­жусь око­ло ок­на и смот­рю на мо­нотон­но па­да­ющие кап­ли. Звук дож­дя ста­новит­ся все силь­нее, ско­ро он за­пол­ня­ет со­бой все мое ес­тес­тво. Есть толь­ко я и этот бес­ко­неч­ный ли­вень и ть­ма в мо­ей ду­ше…

…В глу­бинах бес­ко­неч­ных мер­ца­ет тем­но­та
И пут­ни­ков бес­печных прель­ща­ет пус­то­та
То­го, что не­под­властно — и ма­нит и зо­вет
Ужас­ным ли, прек­расным — не ви­дишь на­перед.
Ког­да поз­нать не в си­лах сво­ей ду­ши сек­рет —
И толь­ко на мо­гилах проч­тешь по­рой от­вет
Тог­да, вос­клик­нешь „Бо­же! Поз­воль же убе­жать!“
Но скор­бных мук не смо­жешь на­веки из­бе­жать.
В глу­бинах бес­ко­неч­ных раз встре­тишь тем­но­ту —
И пос­ле не за­метишь лю­бовь и кра­соту…

Я мед­ленно от­кры­ваю гла­за и ви­жу зап­ла­кан­ное ли­цо Та­то.
— Ты что?! Пе­рес­тань, — гла­жу я ее по го­лове. — ну это же все­го лишь пес­ня, ма­лыш! К то­му же ни я ни ты не зна­ем, о чем она…
— За­то я знаю, о чем она…, — раз­да­ет­ся го­лос Сти­вена Френ­ча у две­рей, - Тин, это бы­ло ве­лико­леп­но…
Зем­ля­нин за­ходит в ком­натку ути­рая сле­зы ру­кой.
— Я про­ходил ми­мо и ус­лы­шал из ок­на. Из­ви­ни — не смог удер­жать­ся.
Я окон­ча­тель­но сму­ща­юсь. Ни­ког­да бы не по­думал, что еще ко­му-то мо­жет пон­ра­вить­ся мое пе­ние, к то­му же — ис­полне­ние ир­кма­ан­ских пе­сен…
— У те­бя ве­лико­леп­ный го­лос. Я не си­лен в опоз­на­вании го­лосов, но он ка­жет­ся со­вер­шенно уни­вер­са­лен. Но да­же это не глав­ное. По­ет твоя ду­ша, Тин. Это ду­ша Ама­дина. Я про­шу те­бя — смо­жешь ты спеть эту пес­ню на на­шем соб­ра­нии се­год­ня?
— Это бу­дет счи­тать­ся мо­ей по­мощью Ви­ари Эй­де?
— От­ны­не это бу­дет твоя Тал­ма, Тин, — го­ворит он за­гадоч­ную фра­зу и пов­то­ря­ет: „Се­год­ня жду те­бя на соб­ра­нии. Ни­каких от­го­ворок“.

…На соб­ра­нии, сос­то­яв­шемся этим же ве­чером, ме­ня зас­тавля­ют спеть пес­ню во­семь раз. По­мимо этой, мой вы­бор па­да­ет на па­ру ра­зуха­бис­тых пе­сен сол­дат Фрон­та, но ник­то и не ду­ма­ет уби­вать ме­ня за пре­датель­ство. До­мой я воз­вра­ща­юсь пол­ностью осип­шим, Та­то гор­до ша­га­ет ря­дом, слов­но го­воря всем — „это мой Тин! Это он так хо­рошо по­ет“!

Про­ходит па­ра не­дель и ра­на уже прак­ти­чес­ки не да­ет о се­бе знать. Ос­новным мо­им за­няти­ем в де­рев­не ста­новит­ся пе­ние. Мне по­рой да­же нем­но­го не­удоб­но за то, что я прив­но­шу в об­щее де­ло так ма­ло поль­зы. Все пред­ло­жения вый­ти в до­зор или сде­лать ка­кие-то ра­боты по до­му ка­тего­ричес­ки от­верга­ют­ся. По­селен­цам не нуж­но ни­чего, кро­ме мо­их пе­сен…
А еще нес­коль­ко дней спус­тя ко мне при­ходит весь­ма стран­ный гость. Это зем­ля­нин в цве­тас­том кос­тю­ме и бо­тин­ках не­из­вес­тной мне рас­цвет­ки. На вид ему за со­рок, но я пло­хо умею оп­ре­делять воз­раст ир­кма­анов. В ру­ках у при­шед­ше­го че­модан­чик. Ря­дом с ним — ох­ранник мус­ку­лис­то­го и звер­ско­го ви­да, уве­шан­ный ору­жи­ем. Их шатл сел поб­ли­зос­ти от де­рев­ни, это дос­та­точ­но опас­но — как бы его не за­сек­ли си­лы Ма­веда­ха или Фрон­та.
Но все пе­режи­вания ока­зыва­ют­ся нап­расны­ми.
— Адам Фиш­ман, — пред­став­ля­ет­ся он мне, про­тяги­ва­ет ру­ку, спох­ва­тыва­ет­ся, уби­ра­ет ру­ку, за­тем ви­димо ре­ша­ет, что пос­ту­пил не­веж­ли­во и сно­ва пы­та­ет­ся ее про­тянуть, да так и за­мира­ет на нес­коль­ко се­кунд. За­тем об­ре­чен­но ма­шет этой же ру­кой и толь­ко тог­да под­ни­ма­ет взгляд на ме­ня. Го­ворит он с ак­центом, но все же до­воль­но при­лич­но.
— Ис­тах Тин, — по­жимаю пле­чами.
Стран­ный зем­ля­нин ки­ва­ет, слов­но бы и не ду­мал ус­лы­шать ка­кое-то иное имя.
— Я, в не­кото­ром ро­де, яв­ля­юсь ру­ково­дите­лем стан­ции Зи­дид­рак на Ама­дине. Так вот… У ме­ня к вам воп­рос и пред­ло­жение…
— Вы — гла­ва Зи­дид­ра­ка?!
— Ну, ска­жем так, я ком­мерчес­кий ди­рек­тор, есть еще па­роч­ка ин­весто­ров…впро­чем, ду­маю, это уже лиш­нее, — об­ры­ва­ет он сам се­бя, — о чем я го­ворил?
— О том, что у вас ко мне воп­рос и пред­ло­жение, — уч­ти­во на­поми­наю я это­му стран­но­му че­лове­ку.
— Ах, да, — Фиш­ман дос­та­ет из кар­ма­на пид­жа­ка пла­ток столь же не­понят­но­го цве­та, что и его бо­тин­ки, — жар­ко, зна­ете ли тут у вас… Впро­чем, это не­важ­но… Так вот. В не­кото­ром ро­де, я имел воз­можность ус­лы­шать ва­ше ис­полне­ние пес­ни То­маса Мес­си.
И в не­кото­ром ро­де, я хо­тел бы спро­сить — вы обу­чались пе­нию на Дра­ко? Еще где-то?
— Нет. Я ро­дил­ся на Ама­дине. Мне ско­ро ис­полня­ет­ся два, — тут до ме­ня до­ходит, —, а от­ку­да вы слы­шали мою пес­ню?
— В не­кото­ром ро­де, за­пись этой пес­ни по­пала ко мне от од­но­го из мес­тных по­селен­цев… Но и это не важ­но. У ме­ня к вам пред­ло­жение. Я хо­тел бы, что­бы мы за­писа­ли ис­полне­ние этой пес­ни в сту­дии. С пос­ле­ду­ющей пос­та­нов­кой в эфи­ре. Ес­ли мы сра­бота­ем­ся, воз­можно бу­дет за­писать еще нес­коль­ко пе­сен. Как вы на это смот­ри­те?
Не по­нимаю ни сло­ва из ска­зан­но­го. Я со­вер­шенно не раз­би­ра­юсь в том, о чем Адам тол­ку­ет. Что я по­лучу с этой сдел­ки? Нуж­но ли мне все это?
Слов­но бы в от­вет на мои раз­мышле­ния, Фиш­ман по­яс­ня­ет.
— Мы сос­та­вим кон­тракт. Пред­ва­ритель­ная сум­ма — де­сять ты­сяч кре­дитов. За ис­полне­ние и за­пись од­ной пес­ни.
Го­лова моя идет кру­гом от та­кой сум­мы. Мне не до­води­лось дер­жать в ру­ках ни од­но­го кре­дита. На фрон­те все рас­пла­чива­лись пай­ка­ми или сня­тыми с мер­тве­цов цен­ны­ми ве­щами. В те ред­кие мо­мен­ты, ког­да бы­ло что ку­пить… Но я бла­гора­зум­но вспо­минаю, что луч­шее — враг хо­роше­го. Не­из­вес­тно, что еще пот­ре­бу­ет­ся от ме­ня за та­кую ку­чу де­нег…
— Я мо­гу по­думать?
— Дай­те от­вет Сти­вену Френ­чу, но не тя­ните с ре­шени­ем.
— А где бу­дет про­ис­хо­дить за­пись пес­ни? Не­уже­ли стан­ция Зи­дид­рак на­ходит­ся на пла­нете?!
— Над пла­нетой, — улы­ба­ет­ся мне Фиш­ман, — на са­мой ка­ран­тинной стан­ции.

Я со­вету­юсь со Сти­веном Френ­чем и Ви­ари Эй­дой. У ме­ня со­вер­шенно нет уве­рен­ности в сво­ем пе­нии, при мыс­ли о том, что мой го­лос ус­лы­шит весь Ама­дин, му­раш­ки бе­гут по ко­же. А ес­ли ме­ня ус­лы­шит Ро­дитель?!
— Тин, это шанс, ко­торый вы­пада­ет мо­жет быть раз в жиз­ни! — объ­яс­ня­ет мне зем­ля­нин, — раз­ве ты не хо­чешь выр­вать­ся с этой пла­неты? С тво­ими дан­ны­ми те­бя ско­ро ста­нет слу­шать не толь­ко Ама­дин!
— Брось, Сти­вен, ты пре­уве­личи­ва­ешь мои спо­соб­ности, — сла­бо за­щища­юсь я.
— Сти­вен прав — нель­зя пре­неб­ре­гать воз­можностью от­крыв­ше­гося для те­бя пу­ти. — сог­ла­ша­ет­ся с зем­ля­нином Эй­да, — Те­перь твоя Тал­ма — петь для всех нас. И са­мое цен­ное в тво­ей пес­не — она объ­еди­ня­ет сер­дца. Пусть по­ка это бу­дет толь­ко в эфи­ре. Но это очень важ­но!
С ужа­сом ду­маю, что мне при­дет­ся ле­теть в кос­мос. Я ни­ког­да не ле­тал да­же на фла­ерах… И как же Та­то?! Мож­но ли брать в кос­мос ма­лень­ких де­тей?
— Есть од­но но… Как вос­при­мут дра­ки, что их со­оте­чес­твен­ник по­ет зем­ные пес­ни? Как оце­нят лю­ди тот факт, что их пес­ню по­ет драк?! Не бу­дет ли это слиш­ком опас­ным для жиз­ни прик­лю­чени­ем? — про­из­но­сит Эй­да, — на Ти­на мо­жет на­чать­ся охо­та как с од­ной, так и с дру­гой сто­роны…
— Да… Об этом я не по­думал, — расс­тро­ен­но тя­нет Сти­вен, — мо­жет быть скрыть имя Ти­на под псев­до­нимом?
Мол­ча си­жу на лав­ке. Ре­шение в лю­бом слу­чае за мной. Что, ес­ли сво­им от­ка­зом я раз­ру­шу толь­ко на­чина­ющую стро­ить­ся Тал­му ми­ра? Ес­ли есть шанс, что мое пе­ние хоть на нем­но­го смо­жет приб­ли­зить мир… Это сто­ит клин­ка Ай­да­на… Под­ни­маю гла­за на со­бесед­ни­ков.
— Я сог­ла­сен ле­теть в „Зи­дид­рак“.
Путь сно­ва выб­ран. Ос­та­лось толь­ко сле­довать ему.

…Шаттл с ор­би­таль­ной стан­ции за­бира­ет нас с Та­то че­рез два дня. Преж­де чем ле­теть, я под­пи­сываю кон­тракт и по­лучаю ра­боту, а зна­чит — сво­боду от Ама­дин­ско­го пле­на! Те­перь мы име­ем пол­ное пра­во по­кинуть пла­нету, за­ражен­ную вой­ной. В кон­трак­те Та­то, вер­нее Лиз­зи Дрю­он, за­писы­ва­ют как мо­его при­ем­но­го ре­бен­ка. Это пер­вый до­кумент, в ко­тором мы с Та­то фи­гури­ру­ем как родс­твен­ные друг дру­гу су­щес­тва. Я смот­рю на бук­вы и не ве­рю на­писан­но­му… Еще ме­сяц на­зад я на­ходил­ся сре­ди мо­ря убий­ств, смер­тей и стра­даний, и ду­мать не мог, что Та­то ста­нет мне нас­толь­ко род­ной…
Стан­ция встре­ча­ет нас мно­жес­твом на­рода и тол­котней… По-ви­димо­му, здесь и слы­хом не слы­хива­ли про месть и пре­дан­ность вой­не. Дра­ки и лю­ди ра­бота­ют вмес­те, они пе­рего­вари­ва­ют­ся, сме­ют­ся, по­жима­ют друг дру­гу ру­ки. По­рой мне хо­чет­ся как сле­ду­ет ущип­нуть се­бя, что­бы прог­нать сон. Нас с Та­то про­водят ко­ридо­рами, мы едем на лиф­те, сно­ва ку­да-то идем. Еще че­рез па­ру длин­ных ко­ридо­ров мы при­ходим в ка­юту, где те­перь бу­дем жить, по­ка не… О бу­дущем луч­ше не ду­мать.

Ка­юта об­став­ле­на по пос­ледне­му сло­ву тех­ни­ки. В но­мере ог­ромный мо­нитор во всю сте­ну — то, что я ви­дел толь­ко од­нажды, у Ро­дите­ля в шта­бе. Здесь же — без­гра­нич­ные воз­можнос­ти по прос­мотру пе­редач и филь­мов, прос­лу­шива­нию му­зыки… На сто­ле ле­жит бро­шюра, по­вес­тву­ющая ви­димо об ис­то­рии соз­да­ния му­зыкаль­ной стан­ции Зи­дид­рак, о том, ка­кие пес­ни она ис­полня­ет, ка­кие из­вес­тные пев­цы и ар­тисты по­ют в ее эфи­ре — об этом го­ворит мно­жес­тво фо­тог­ра­фий в бук­ле­те. Мне ста­новит­ся страш­но, ку­да ле­зу я, нег­ра­мот­ный драк-не­дорос­ток с Ама­дина, ко­торо­му не се­год­ня зав­тра толь­ко-толь­ко ис­полнит­ся вто­рой год?! Вздох вы­рыва­ет­ся из мо­ей гру­ди.
За­то Та­то в вос­торге от но­мера, от стан­ции и от все­го но­вого, что она уви­дела за про­шед­шие ча­сы. Ее гла­за све­тят­ся счасть­ем — и од­но­го это­го мне дос­та­точ­но, что­бы сно­ва по­верить в се­бя. Да­же ес­ли ни­чего не вый­дет с пе­ни­ем, нам с Та­то уда­лось выр­вать­ся из кош­ма­ра, рас­по­ложен­но­го под на­шими но­гами, на пла­нете Ама­дин…
— Ну что ж, да­вай поп­ро­бу­ем, — Адам Фиш­ман приг­ла­ша­ет ме­ня в ком­на­ту, об­став­ленную не­понят­ны­ми при­бора­ми и зву­коза­писы­ва­ющей ап­па­рату­рой, — сей­час пос­лу­шай му­зыку, ты дол­жен бу­дешь петь так, что­бы по­падать в но­ты. Га­вей „но­ты“?
— Не га­вей, — я крас­нею, по­тому что не знаю не толь­ко нот, но да­же и всех букв род­но­го ал­фа­вита.
Фиш­ман сму­щен­но трет кон­чик но­са.
— Хо­рошо…Смот­ри. Сей­час я дам те­бе пос­лу­шать му­зыку. Ты дол­жен петь в такт му­зыке, по­нима­ешь, о чем я го­ворю?
Ки­ваю в от­вет, чувс­твуя, как ме­ня на­чина­ет ощу­тимо под­ташни­вать от нер­вно­го нап­ря­жения. Вдруг у ме­ня не по­лучит­ся?! Та­то си­дит в боль­шом ко­жаном крес­ле в уг­лу, уто­нув в нем всем те­лом. Бес­по­мощ­но смот­рю на ее — она под­ни­ма­ет вверх боль­шой па­лец, жест, ко­торо­му ее на­учил Сти­вен Френч.
— Не пе­режи­вай, — Фиш­ман ус­по­ка­ива­юще бе­рет ме­ня за пле­чи, — я мно­го раз за­писы­вал пев­цов. Пос­лу­шай, ког­да нач­нешь петь, зак­рой гла­за и пред­ставь се­бя там, где те­бе это уда­ет­ся де­лать на­ибо­лее ком­фор­тно. И у те­бя все по­лучит­ся. Воз­можно, не с пер­во­го ра­за. Ни­чего страш­но­го!
Я слу­шаю му­зыку. Она ве­лико­леп­но под­черки­ва­ет сло­ва, Фиш­ман чи­та­ет мне текст пе­рево­да. Это поз­во­ля­ет на­конец уз­нать смысл пес­ни и скор­ректи­ровать про­из­но­шение не­кото­рых нев­нятно зву­чащих слов. Слу­шаю му­зыку еще раз. Как же она прек­расна! Не знаю, ка­кие зем­ные инс­тру­мен­ты из­да­ют столь кра­сивые, неж­ные и ве­личес­твен­ные зву­ки. Му­зыка за­пол­ня­ет ме­ня, она стру­ит­ся сквозь мое те­ло, я чувс­твую, что дол­жен вып­леснуть свое пе­ние на­ружу, со­еди­нив с эти­ми прек­расны­ми зву­ками. Страх ухо­дит, ус­ту­пая мес­то по­кою и уми­рот­во­рению.
— Нач­нем, — шеп­чу я.
Про­ходит ка­жет­ся ты­сяча лет, преж­де чем му­зыка смол­ка­ет, и я слы­шу го­лос Фиш­ма­на.
…Есть за­пись!
От­крыв гла­за, я сно­ва ока­зыва­юсь в сту­дии зву­коза­писи. У две­рей сту­дии сто­ит нес­коль­ко дра­ков и лю­дей. Все они на­чина­ют хло­пать ла­доня­ми.
Ис­пу­ган­но смот­рю на Фиш­ма­на. Что это оз­на­ча­ет?! Ви­димо, все выш­ло ху­же не­куда?
Но на его ли­це смесь вос­торга и удив­ле­ния. Он об­ни­ма­ет ме­ня.
— Тин… Нет слов… Я шо­киро­ван… Ты мо­лодец! — го­ворит мне зем­ля­нин, — за­писа­но с пер­во­го дуб­ля.

Че­рез два дня пес­ня вы­ходит в эфир. Она про­из­во­дит эф­фект ра­зор­вавшей­ся бом­бы, как бы ни бы­ла прис­кор­бна эта ана­логия от­но­ситель­но Ама­дина. Спус­тя еще па­ру дней я уже не мо­гу вый­ти из сво­ей ка­юты, по­тому что ко мне то и де­ло под­хо­дят и под­бе­га­ют мес­тные ра­бот­ни­ки — лю­ди, дра­ки, еще кто-то мне нез­на­комый, уз­навшие, что я на­хожусь на стан­ции, про­сят ос­та­вить им ав­тограф, чем при­водят ме­ня в ди­кое сму­щение, так как я не умею пи­сать и ни­ког­да ниг­де не рас­пи­сывал­ся. Они фо­тог­ра­фиру­ют­ся со мной, бла­года­рят… Прав­да, не мо­гу по­нять — за что…
Не­из­вес­тно, ка­кова ре­ак­ция на мою пес­ню на Ама­дине… На­конец, Фиш­ман с гор­достью со­об­ща­ет мне, что ко­личес­тво слу­ша­ющих стан­цию уве­личи­ва­ет­ся вдвое в мо­мент зву­чания мо­ей пес­ни… Во из­бе­жание неп­ри­ят­ностей, имя пев­ца пря­чет­ся под псев­до­нимом „Та­то“, к ог­ромной ра­дос­ти мо­ей ма­лень­кой зем­лянки. Из всех дра­ков в Ма­ведах, про тай­ну „Та­то“ зна­ет толь­ко мой Ро­дитель. Пусть это бу­дет мо­им пос­ла­ни­ем ему, зна­ком, что его ре­бенок еще жив. Ес­ли толь­ко Ли­ок ус­лы­шит мое пе­ние. И ес­ли толь­ко ко­ман­дир Ма­ведах не прок­лял ме­ня и не выб­ро­сил из вос­по­мина­ний.

В те­чение сле­ду­ющих двух не­дель мы за­писы­ва­ем в „Зи­дид­ра­ке“ еще пять пе­сен. Две ир­кма­ан­ских, две на язы­ке дра­ков. Пос­ледняя из пе­сен сов­ме­ща­ет в се­бе сло­ва двух рас.
Че­рез ме­сяц на стан­цию при­лета­ют пред­ста­вите­ли „Ме­гап­лей“, ог­ромной им­пе­рии ин­дус­трии муль­ти­медиа все­го Де­вято­го сек­то­ра. Меж­ду „Зи­дид­ра­ком“ в ли­це Фиш­ма­на и ме­ня и во­роти­лами ме­диа-биз­не­са зак­лю­ча­ет­ся но­вый кон­тракт сро­ком на три го­да… В ко­тором два ус­ло­вия вы­деле­ны осо­бо: мне по­мога­ют отыс­кать родс­твен­ни­ков Эли­забет Дрю­он, а так же ме­ня обу­ча­ют на­конец гра­моте.

… Я впер­вые на Зем­ле. Впро­чем, моя Та­то то­же ни ра­зу не бы­ла на ро­дине сво­их пред­ков. И ее и ме­ня вос­пи­тывал су­ровый Ама­дин.
Мы схо­дим по тра­пу в кос­мо­пор­те го­рода Ли­он, что на­ходит­ся на Ев­ро­пей­ском кон­ти­нен­те Зем­ли. Пос­ле ча­са ез­ды по ско­рос­тно­му шос­се, ма­шина въ­ез­жа­ет в ма­лень­кий го­родок Ви­ши, в ок­рес­тнос­тях Ли­она. Здесь ти­хо и спо­кой­но, кру­гом ак­ку­рат­но пос­три­жен­ные га­зоны, клум­бы, цвет­ни­ки… Жи­телей здесь ма­ло, и ско­рее все­го, они ви­дели дра­ков толь­ко на кар­тинках и фо­то, от то­го на­вер­ное и та­ращат­ся на ме­ня в удив­ле­нии.
Та­то воз­бужде­на пу­тешес­тви­ем. Я же в за­дум­чи­вос­ти. Про­шел поч­ти год с мо­мен­та как в мо­ей жиз­ни по­яви­лась эта ма­лыш­ка. Но се­год­ня нам при­дет­ся с ней прос­тить­ся. Де­воч­ке ну­жен дом и соп­ле­мен­ни­ки, а не стран­ный драк-пе­вец, мо­та­ющий­ся с кон­церта­ми по все­му Де­вято­му сек­то­ру. Сер­дце же все рав­но сжи­ма­ет­ся при мыс­ли о том, что я ос­та­нусь со­вер­шенно один…
Ба­буш­ка и де­душ­ка Лиз­зи дол­жны ожи­дать нас у се­бя до­ма. Я об­щался с ни­ми толь­ко по ви­де­ос­вя­зи. Мне тог­да по­каза­лось, что Эрик и Ми­шель Дрю­оны вос­при­няли мое со­об­ще­ние с опас­кой, слов­но не по­вери­ли в то, что их внуч­ка, Лиз­зи, мо­жет быть жи­ва. На­вер­ное, они еще не до кон­ца сми­рились со смертью сво­его единс­твен­но­го сы­на Вин­сента… А мо­жет быть, они не по­вери­ли но­вос­ти из уст дра­ка-тер­ро­рис­та, убе­жав­ше­го с Ама­дина. И ник­то не мо­жет об­ви­нить их в неб­ла­годар­ности и по­доз­ри­тель­нос­ти…

Я вы­хожу из так­си и бе­ру Та­то за ру­ку. Пе­ред на­ми — дву­хэтаж­ный ка­мен­ный кот­тедж, ок­ру­жен­ный ме­тал­ли­чес­кой ог­ра­дой. Стран­но, но слов­но бы нас ник­то не ждет. В от­вет на зво­нок в во­рота, спус­тя нес­коль­ко ми­нут, из до­ма вы­ходит жен­щи­на на вид лет 50. Она что-то вос­кли­ца­ет на нез­на­комом мне язы­ке. Ка­лит­ка от­кры­ва­ет­ся. Жен­щи­на, это ви­димо Ми­шель Дрю­он, ба­буш­ка Лиз­зи.
Я смот­рю на Та­то. Она от­че­го-то спря­талась за мою но­гу, и не вы­казы­ва­ет же­лания поз­на­комить­ся с пред­ка­ми…
— Та­то, не бой­ся, ведь это твоя ба­буш­ка! — го­ворю.я по драк­ски и под­талки­ваю Та­то впе­ред, - Иди, поз­на­комь­ся.
Та­то не­реши­тель­но дви­га­ет­ся навс­тре­чу Ми­шель.
Жен­щи­на опус­ка­ет­ся на ко­лено и об­ни­ма­ет де­воч­ку. Она сно­ва го­ворит что-то не­понят­ное нам, и ви­дя, что мы не по­нима­ем ее слов, кри­чит:
— Эрик! Venir ici!
Из до­ма вы­ходит муж­чи­на креп­ко­го те­лос­ло­жения. Во­лосы его бе­лы как снег, на ли­це не­боль­шая бо­род­ка, на­поми­на­ющая мне встре­чу с ди­вер­си­он­ным от­ря­дом в ле­су близ Се­реб­ристых гор… Эрик в клет­ча­той ру­баш­ке с за­катан­ны­ми по ло­коть ру­кава­ми. Де­лая боль­шие ша­ги, он под­хо­дит к нам.
- Qu'arrive-t-il?
Тут его взгляд па­да­ет на Та­то. Он спра­шива­ет ее что-то на том же не­из­вес­тном мне язы­ке.
Я по­нимаю, что по­ра по­яс­нить кое-что. Го­ворю на ло­маном ан­глий­ском, ис­поль­зуя всю свою па­мять.
— Та­то… Лиз­зи не го­ворит, не ад­зе, на язы­ке ир­кма­анов. Пло­хо го­ворит.
Взгляд муж­чи­ны упи­ра­ет­ся в ме­ня. По­чему-то воз­ни­ка­ет та­кое чувс­тво, что мы с Эри­ком Дрю­оном сно­ва на Ама­дине. Гла­за его смот­рят су­рово и оце­нива­юще. Впро­чем че­рез се­кун­ду ли­цо Эри­ка смяг­ча­ет­ся и он го­ворит на хо­рошем драк­ском.
— Вы, дол­жно быть, тот драк, с ко­торым на­ша Лиз­зи про­жила поч­ти год? На­ходясь в пле­ну.
Мне хо­чет­ся ска­зать, что боль­шую часть это­го вре­мени Та­то бы­ла не в пле­ну… Но луч­ше сей­час не за­водить по­доб­ные бе­седы…
— При­вет, Ли­зи, — го­ворит Эрик Та­то на драк­ском, — мож­но де­душ­ке об­нять те­бя?
Та­то смот­рит на ме­ня, слов­но спра­шивая раз­ре­шения. Я улы­ба­юсь ей в под­дер­жку. Она то­нет в объ­ять­ях Эри­ка.
За­тем зем­ля­нин под­ни­ма­ет­ся и сно­ва смот­рит на ме­ня. По­виса­ет не­лов­кая па­уза.
— Что-то еще, драк? — спра­шива­ет он, скре­щивая ру­ки на гру­ди.
Мне очень неп­ри­ят­но слы­шать его хо­лод­ный тон. Но го­ре его по­нят­но: по­теря сы­на в страш­ной бой­не от ру­ки дра­ков, а те­перь его внуч­ка при­ез­жа­ет с дра­ком, и го­ворит толь­ко на драк­ском.
— Мо­гу я ска­зать Лиз­зи нес­коль­ко слов?
Эрик ма­шет ру­кой вмес­то сог­ла­сия.
Я опус­ка­юсь на ко­лени пе­ред дев­чушкой.
— Та­то, ну вот ты и до­ма. Это твои де­душ­ка и ба­буш­ка… Те­перь ты бу­дешь жить здесь, с ни­ми, пой­дешь в шко­лу, вы­рас­та­ешь боль­шая и кра­сивая. А я бу­ду при­ез­жать и на­вещать те­бя. Как мож­но ча­ще.
Та­то от­ри­цатель­но ма­шет го­ловой. Она ки­да­ет­ся ко мне на шею и шеп­чет сквозь сле­зы.
— Тин, по­жалуй­ста, не бро­сай ме­ня. Тин, не ухо­ди. Тин…
Сле­зы на­вора­чива­ют­ся мне на гла­за, зас­ти­лая все вок­руг ту­маном…
— Ми­лая, все хо­рошо. Я бу­ду на­вещать те­бя! Ты дол­жна быть со сво­ими родс­твен­ни­ками, ведь это твоя семья!
— Нет, нет, нет, — пла­ча шеп­чет Та­то, — не бро­сай ме­ня…
— Aller, — жен­щи­на бе­рет Та­то за ру­ку и ве­дет к до­му. Та­то упи­ра­ет­ся и уже не сдер­жи­ва­ет ры­даний.
Сер­дце мое раз­ры­ва­ет­ся на час­ти… Не ду­мал, что бу­дет так слож­но рас­стать­ся с мо­ей ми­лой Та­то. Я под­ни­ма­юсь с ко­лен и вы­тираю гла­за ру­кой. Та­то скры­ва­ет­ся в до­ме, ка­лит­ка с трес­ком зах­ло­пыва­ет­ся пе­ред мо­им ли­цом.

Так­си ве­зет ме­ня по улоч­кам го­род­ка. Еще час и ме­ня не бу­дет на Зем­ле. В го­лове кру­тят­ся сло­ва Та­то. „Не бро­сай ме­ня“. Ес­ли я сде­лал то, что дол­жен был сде­лать, по­чему же мне тог­да так боль­но? Сно­ва го­рес­тный вздох. Ин­те­ресу­юсь у во­дите­ля, где здесь бли­жай­ший бар. Он по­нима­ет ме­ня, нес­мотря на язы­ковой барь­ер.
Бар рас­по­ложен поч­ти на са­мом вы­ез­де из го­род­ка. В столь ран­ний час здесь прак­ти­чес­ки ни­кого. Па­роч­ка во­дите­лей боль­шег­рузных ма­шин, си­дящих в даль­нем уг­лу, ка­жет­ся вов­се не об­ра­ща­ет вни­мания на не­весть от­ку­да взяв­ше­гося в этих кра­ях дра­ка — зем­ля­нам го­раз­до боль­ше ин­те­рес­но со­дер­жи­мое их ста­канов. Мне ни­ког­да не до­води­лось про­бовать ал­ко­голь, но знаю, что дра­ки пь­яне­ют зна­читель­но мед­леннее зем­лян. По­тому сре­ди мо­его на­рода так по­пуляр­на „пас­тилка счастья“, да­ющая мгно­вен­ный эф­фект. Мне так пло­хо и боль­но на ду­ше, что я бы не от­ка­зал­ся и от нее сей­час… По­чему я не у­ез­жаю? За­чем ос­та­новил­ся в этом ба­ре?! Что­бы еще нес­коль­ко ми­нут по­быть хо­тя бы поб­ли­зос­ти от мес­та, где ос­та­вил Та­то?
Бар­мен — муж­чи­на лет трид­ца­ти с яв­но во­ен­ной вып­равкой, на его ще­ке шрам от ожо­га. По-ви­димо­му, еще один ве­теран не­окон­чившей­ся вой­ны… Не сто­ило мне сю­да за­ходить… Здесь мне не най­ти по­нима­ния и по­коя.
— Что бу­дешь, ува­жа­емый? — го­ворит он так же на драк­ском. Та­кое ощу­щение, что весь го­род здесь уче­ные-лин­гвис­ты.
— А что ты мне по­сове­ту­ешь?
— Хм… Это за­висит от то­го, нас­коль­ко те­бе сей­час хре­ново…
— Очень хре­ново, — от­ве­чаю я на ан­глий­ском.
— Вис­ки.
— Да­вай вис­ки…
Не знаю, что это за на­питок, глав­ное заг­лу­шить боль в сер­дце от по­тери Та­то. За­дум­чи­во вер­чу в ру­ках ста­кан. Ви­жу, что зем­ля­нин с лю­бопытс­твом рас­смат­ри­ва­ет ме­ня. По­том слов­но что-то вспо­мина­ет.
— А ты ча­сом не тот пе­вец с Ама­дина?! — вос­кли­ца­ет он., — „Та­то“! Я ви­дел те­бя в но­вос­тях!
— Ес­ли я ска­жу, что прос­то по­хож на «Та­то„…?
— Я от­ве­чу, что ты пы­та­ешь­ся де­лать ду­рака из быв­ше­го де­сан­тни­ка СШЗ — бар­мен за­мол­ка­ет. За­тем про­тяги­ва­ет мне ши­рокую ла­донь, — Джеф­фри Сан­дерс, сер­жант. Здо­рово по­ешь, пря­мо до дро­жи…
Я по­жимаю че­лове­чес­кую ру­ку, все еще не ре­ша­ясь сде­лать гло­ток.
— Ни­ког­да не пил спир­тное? — по­нима­юще ка­ча­ет го­ловой Сан­дерс, — мо­жет, не сто­ит и на­чинать?
Не дож­давшись от­ве­та, Сан­дерс тем не ме­нее не от­ста­ет.
— Ты при­ехал сю­да не прос­то так?
— Ка­кое те­бе де­ло? — раз­дра­жен­но от­ве­чаю я, но тут же сты­жусь сво­ей гру­бос­ти, — из­ви­ни, Джеф­фри. Я по­терял се­год­ня очень до­рогое сер­дцу су­щес­тво. И не уве­рен, что пос­ту­пил пра­виль­но…
— Пос­той-ка, ты не о том го­воришь, что дол­жен был при­вез­ти Дрю­ону его внуч­ку? — спра­шива­ет у ме­ня Сан­дерс.
Ме­ня под­ки­дыва­ет от не­ожи­дан­ности за стой­кой ба­ра.
— От­ку­да те­бе об этом из­вес­тно?!
— Дрю­он час­тень­ко по­сеща­ет это за­веде­ние, — тя­нет Сан­дерс. Он нак­ло­ня­ет­ся ко мне ни­же, — На тво­ем мес­те я бы не ос­та­вил у не­го да­же ва­шего зверь­ка кизз. По­нима­ешь, что я имею в ви­ду?
Не по­нимаю его на­мека, од­на­ко тон бар­ме­на зас­тавля­ет ме­ня по­холо­деть.
— Раз­ве ты не в кур­се, кем был Дрю­он во вре­мя вой­ны с ва­ми, дра­ками? — про­дол­жа­ет Сан­дерс, — все мы не без гре­ха, че­го там го­ворить, но Дрю­он… Прос­то псих. Он был во­ен­ным доз­на­вате­лем. Зна­ешь, что это та­кое, „Та­то“? Это па­лач, ус­тра­ива­ющий пыт­ки плен­ным, с раз­личны­ми це­лями. Иног­да прос­то для то­го, что­бы по­лучить удо­воль­ствие. Пос­ле смер­ти сы­на у Дрю­она окон­ча­тель­но по­еха­ла кры­ша… А его же­на… Она бо­ит­ся его так, что по­кор­но тер­пит все вы­ход­ки это­го мань­яка…
Я с ужа­сом смот­рю на не­го. По­чему мне ник­то не ска­зал об этом?! Так вот от­ку­да Дрю­он так хо­рошо зна­ет драк­ский! Та­то гро­зит смер­тель­ная опас­ность — и я сам то­му ви­ной! Бро­сив на стол день­ги, вы­бегаю из ба­ра, не об­ра­щая вни­мания на про­тяну­тую сда­чу.
К до­му Дрю­онов я при­ез­жаю спус­тя пол­ча­са. За­дыха­ясь, под­бе­гаю к ка­лит­ке и зво­ню в дверь. Ни­како­го эф­фекта. Толь­ко про­тяги­ваю па­лец, что­бы на­жать на зво­нок еще раз, как слы­шу в до­ме крик. Это го­лос Та­то! Крас­ная пе­лена гне­ва оку­тыва­ет ме­ня. Од­ним ма­хом я пе­реп­ры­гиваю че­рез за­бор и бе­гу к до­му, рыв­ком от­кры­ваю дверь и ока­зыва­юсь внут­ри. Ви­жу, что Ми­шель сто­ит на кух­не и что-то го­товит. Она под­ни­ма­ет го­лову и ки­ва­ет мне, слов­но приг­ла­шая на ужин, как буд­то бы все в пол­ном по­ряд­ке. В ее гла­зах толь­ко страх и по­кор­ность… Крик Та­то, пе­реме­жа­ющий­ся со всхли­пыва­ни­ями, раз­дется свер­ху. Пры­гая че­рез две сту­пень­ки на вто­рой этаж, я в од­ну се­кун­ду ока­зыва­юсь на­вер­ху и вры­ва­юсь в ком­на­ту, ос­тавшу­юся еще ви­димо со вре­мен сы­на Дрю­онов, Вин­сента.
Кар­ти­на ужа­са­ет ме­ня. На кро­вати ле­жит Та­то, сжав­шись в ко­мочек и зак­рывшись ру­ками. Она пла­чет. А так на­зыва­емый „де­душ­ка“ за­махи­ва­ет­ся на нее, дер­жа в ру­ке ко­жаный ре­мень с по­яса. В дру­гой ру­ке у не­го бу­тыл­ка то­го са­мого вис­ки, что я так и не ре­шил­ся вы­пить в ба­ре.
- Drac liti;re!, — орет Дрю­он, все еще не за­мечая ме­ня, — Ta gueule!
Я пе­рех­ва­тываю ру­ку Дрю­она за се­кун­ду до уда­ра.
— Не тронь ее, ир­кма­ан! — ярость при­да­ет мне сил и уве­рен­ности.
Дрю­он, ша­та­ясь, раз­во­рачи­ва­ет­ся. Взгляд его пок­раснев­ших от ал­ко­голя глаз пол­ностью бе­зумен.
- Drac! ici drac!- кри­чит он так гром­ко, что ка­жет­ся, эхо от­да­ет­ся от стен, — Кор­рум су, кизз!
Зем­ля­нин бро­са­ет­ся на ме­ня. Он го­раз­до тя­желее и вы­ше. Я с тру­дом удер­жи­ваю его ру­ку с рем­нем. Дрю­он пы­та­ет­ся уда­рить ме­ня бу­тыл­кой, но я вов­ре­мя под­став­ляю вто­рую ру­ку. Бу­тыл­ка по­пада­ет мне в пред­плечье и вы­рыва­ет­ся из его ру­ки. Зем­ля­нин тол­ка­ет ме­ня, я те­ряю рав­но­весие и па­даю на пол, ув­ле­кая его за со­бой. Удар об пол чуть не вы­шиба­ет из ме­ня дух. Свер­ху на ме­ня на­вали­ва­ет­ся Дрю­он. Рем­ня уже нет в его ру­ках, ла­доня­ми он сдав­ли­ва­ет мою шею, в ли­цо уда­ря­ет за­пах ал­ко­голя из его рта, я пы­та­юсь по­пасть ру­ками ему по ли­цу, но еди­ноборс­тва — не моя силь­ная сто­рона. Пе­ред гла­зами плы­вут раз­ноцвет­ные кру­ги, ка­жет­ся, мне уже не выр­вать­ся… Ру­ка на­щупы­ва­ет бу­тыл­ку, ва­ля­ющу­юся на по­лу. Я из пос­ледних сил бью бу­тыл­кой по го­лове зем­ля­нина.
Дрю­он из­да­ет ка­кой-то буль­ка­ющий звук и па­да­ет пря­мо на ме­ня. Я с тру­дом стал­ки­ваю с се­бя не­под­вижное те­ло, пе­река­тыва­юсь на жи­вот и каш­ляю, су­дорож­но схва­тив­шись за гор­ло.
На­конец, мне уда­ет­ся под­нять­ся с по­ла, все еще дро­жа всем те­лом. Та­то ки­да­ет­ся ко мне и я креп­ко при­жимаю ее к се­бе.
— Это был зло­дей! — шеп­чет она, сле­зы все еще сто­ят в ее гла­зах.
Я гла­жу ее по го­лове, ус­по­ка­ивая, и шеп­чу в от­вет:
— Прос­ти ме­ня, Та­то! Я боль­ше ни­ког­да не бро­шу те­бя! Ни­ког­да!

… Дрю­он был об­ви­нен в по­пыт­ке убий­ства, я заб­рал свое за­яв­ле­ние из по­лиции в об­мен на под­пи­сан­ные им бу­маги по мо­ему опе­кунс­тву над Эли­забет Дрю­он. Не обош­лось без по­мощи вез­де­суще­го Фиш­ма­на. Без не­го мои зап­ро­сы уто­нули бы в ку­че бу­маг и бю­рок­ра­тичес­ких про­воло­чек. Так­же сыг­ра­ло боль­шую роль же­лание влас­тей за­мять ра­совый кон­фликт и по­быс­трее спла­вить его ис­точник ку­да-ни­будь по­даль­ше от Зем­ли…

…Я заг­ля­дываю в ком­на­ту. Эта ма­лень­кая про­каз­ни­ца сно­ва не учит уро­ки! Но раз­ве мож­но злить­ся на Та­то?
— Та­то? Ты опять смот­ришь ки­но вмес­то уро­ков? Раз­ве те­бе не на­до зав­тра сда­вать тест по ан­глий­ско­му?!
Де­воч­ка от­ры­ва­ет взгляд от эк­ра­на и вы­тас­ки­ва­ет из уха на­уш­ник. За про­шед­шие три го­да она на­конец-то хоть нем­но­го вы­рос­ла. Все же есть не­кая пре­лесть в столь мед­ленном взрос­ле­нии. То, что при­ходит к нам не сра­зу, це­нит­ся до­роже…
Она смот­рит на ме­ня ве­село и ви­нова­то. Ну как здесь мож­но сох­ра­нять дис­ципли­ну?!
— Тин, ну по­жалуй­ста! Я на ночь вклю­чу уро­ки, во сне за­учу и ут­ром все сдам!
— Ты же зна­ешь, нель­зя де­лать это час­то… Ты дол­жна хоть нем­но­го прик­ла­дывать уси­лия к сво­ему обу­чению!
— Так ведь я же прик­ла­дываю! Я же смот­рю ки­но на ан­глий­ском!
Я сме­юсь и ка­чаю го­ловой.

…Око­ло го­да на­зад я по­сетил вра­ча. Мне ис­полни­лось че­тыре, но я не чувс­тво­вал в се­бе сек­су­аль­ных же­ланий и то­го воз­бужде­ния, ко­торое поз­во­лило бы про­изой­ти за­чатию.
Ана­лизы под­твер­ди­ли мою до­гад­ку. Из-за не­доно­шен­ности ор­га­ны раз­мно­жения не бы­ли раз­ви­ты в дос­та­точ­ной сте­пени. Я ни­ког­да не смо­гу иметь де­тей…
Врач выд­ви­нул ги­поте­зу, что мой не­обыч­ный го­лос — то­же следс­твие не­доно­шен­ности. Он ос­тался по­дат­ли­вым и уни­вер­саль­ным, не из­ме­нив зву­чания, как это бы­ва­ет у дра­ков с воз­растом.

Кон­тракт с „Ме­гап­ле­ем“ поз­во­лил мне ку­пить име­ние в Син­ди­еву, сто­лице Дра­ко. Но мы бы­ва­ем в нем от си­лы три-че­тыре ме­сяца в го­ду. Все ос­тавше­еся вре­мя мы на­ходим­ся в пу­ти, ле­тая от пла­неты к пла­нете с кон­церта­ми.
По­тому Та­то обу­ча­ет­ся ин­те­рак­тивно, сда­вая тес­ты че­рез компь­ютер по ме­ре изу­чения.
Фиш­ман при­думал под­клю­чить к мо­ему пе­нию жи­вую му­зыку, не син­те­зиро­ван­ную на компь­юте­ре. Это был вер­ный ход. Груп­па пе­реня­ла наз­ва­ние „Та­то“. Со сте­ны на ме­ня смот­рит пла­кат, ко­торый тез­ка груп­пы по­веси­ла над сво­ей кой­кой в ко­раб­ле, арен­до­ван­ном под на­ши гас­тро­ли на нес­коль­ко лет.
В цен­тре стою я, сле­ва от ме­ня — вы­сокий и ху­дой как все ви­ка­ане, Ток Ка Той по клич­ке „Иг­рушка“, прек­расно вла­де­ющий иг­рой на ви­ка­ан­ских и зем­ных инс­тру­мен­тах, а так же — на нер­вах и сер­дцах сво­их мно­гочис­ленных пок­лонниц. Спра­ва — зем­ля­нин Рэй­монд Гил­мор, пол­но­ватый брю­нет 27 лет, мы зо­вем его Рэй, он иг­ра­ет на син­те­зато­ре и от­ве­ча­ет за му­зыкаль­ные спе­цэф­фекты. На­до мной — еще один уни­вер­саль­ный му­зыкант, вер­нее му­зыкан­тка, то­же зем­лянка, Син­тия Ма­ерс — блон­динка с ко­рот­ко стри­жены­ми во­лоса­ми и гла­зами цве­та мор­ских волн. Кро­ме му­зыки, по­мога­ющая мне в труд­ных и нез­на­комых воп­ро­сах вос­пи­тания зем­ной де­воч­ки Та­то… Ру­ково­дите­лем груп­пы пос­ле окон­ча­ния кон­флик­та на Ама­дине ос­та­ет­ся Фиш­ман.
Вот и сей­час он заг­ля­дыва­ет в на­шу с Та­то ка­юту.
— Тин, мож­но от­влечь те­бя на ми­нут­ку? Есть в не­кото­ром ро­де, пред­ло­жение…
Адам как всег­да, одет в стран­ное кри­чащее со­чета­ние зем­ных и драк­ских ве­щей сом­ни­тель­ной ком­фор­тнос­ти. Как он мо­жет но­сить на се­бе то, что не­удоб­но?! Я спра­шиваю его об этом.
— Я дол­жен, в не­кото­ром ро­де, под­держи­вать имидж на­шей груп­пы! — за­яв­ля­ет он и смот­рит на Та­то, ука­зывая на нее паль­цем, — ты то­же ско­ро это уз­на­ешь! Кос­ме­тика, юб­ки, каб­лу­ки… О, жен­щи­ны… — бор­мо­чет он, ути­рая лоб плат­ком.
— Ни­ког­да! Я бу­ду дра­ком! — кри­чит Та­то и по­казы­ва­ет ему язык.
Имидж, де­точ­ка! Имидж! — взды­ха­ет Фиш­ман. За­тем спох­ва­тыва­ет­ся, — - Тин, я жду те­бя в ка­ют-ком­па­нии че­рез пять ми­нут.
Дверь зак­ры­ва­ет­ся, и Та­то с ра­дос­тным воп­лем вска­кива­ет с кро­вати.
— А ты ку­да? — спра­шиваю я ее, — кто бу­дет учить ан­глий­ский?!
Ти­иии­ин, ну по­жалуй­ста, по­жалуй­ста, по­жалуй­ста, — она при­жима­ет­ся ко мне и гля­дит в гла­за сво­им фир­менным взгля­дом, от ко­торо­го нет про­тиво­ядия.
В ка­ют-ком­па­нии уже все в сбо­ре. Рей си­дит про­тирая гла­за, ви­димо опять пол­но­чи не спал, иг­рая в 3D иг­ры. Той раз­ва­лил­ся в крес­ле, вы­тянув свои длин­ные но­ги чуть ли не на пол­комна­ты. Син­тия ки­ва­ет мне и Та­то, ко­торая тут же пры­га­ет к ней на ди­ван. Зем­лянка по­мога­ет ей зап­лести во­лосы в неч­то под наз­ва­ни­ем „ко­сич­ка“.
— От­лично! — в по­меще­ние за­ходит Фиш­ман.
— Что ты хо­чешь нам ска­зать та­кого, что вы­тащи­ло ме­ня из кро­вати в столь ран­ний час?! — сто­нет Рэй, зе­вая.
— Ран­ний?! — нас­мешли­во тя­нет Син­тия, про­дол­жая кол­до­вать на го­лове Та­то, — вре­мя обе­да!
— Спо­кой­но, мы на кос­ми­чес­ком ко­раб­ле. По­нятие вре­мени здесь от­но­ситель­но, — встре­ва­ет Той, —, но мне то­же ин­те­рес­но, что же та­кое стряс­лось?
— Нам пред­ло­жили не­веро­ят­ный кон­церт! — вос­кли­ца­ет Фиш­ман, тря­ся бу­мага­ми в ру­ках.
— Ког­да ты так го­воришь, всег­да на­ходит­ся ка­кое-то „но“, — за­меча­ет Син­тия. Она уже за­кон­чи­ла во­зить­ся с Та­то и смот­рит на Фиш­ма­на вни­матель­ным взгля­дом сво­их го­лубых глаз.
— Глав­ное, чтоб там был хо­роший бор­дель и…, — шут­ки Тоя всег­да бы­ва­ют спе­цифич­ны.
— Ты опять при ре­бен­ке?! — не вы­дер­жи­ваю я.
— Из­ви­ни, „па­па“, — улы­ба­ет­ся Той. Мне из­вес­тно, что за гла­за ме­ня имен­но так и кли­чут.
Гро­жу ему ку­лаком. Он мо­лит­венно скла­дыва­ет свои боль­шие ла­дони в ви­ка­ан­ском зна­ке сог­ла­сия и ува­жения.
— Нас приг­ла­сили с кон­цертом на Ама­дин! — за­яв­ля­ет Адам.
Во­царя­ет­ся не­до­умен­ное мол­ча­ние. А по­том на­чина­ют го­ворить все ра­зом.
— Ты со­шел с ума?! Это же бан­дит­ская пла­нета! — Рей ми­гом про­сыпа­ет­ся от та­кой но­вос­ти.
— Это опас­но! Сколь­ко же они пред­ло­жили за кон­церт? И по­чему имен­но мы? — ин­те­ресу­ет­ся Той.
— По­тому что че­рез ме­сяц на Ама­дине боль­шой праз­дник — год сня­тия ка­ран­ти­на и че­тыре го­да окон­ча­ния Вой­ны и клин­ка Ай­да­на Дэ­вид­жа. А ис­то­рия „Та­то“ на­чалась имен­но на Ама­дине… Это боль­шая честь, выс­ту­пать на та­ком праз­дни­ке! И боль­шие воз­можнос­ти…
— И боль­шая опас­ность, — ре­зюми­ру­ет Син­тия.
Зак­ры­ваю гла­за, вспо­миная.
Сно­ва Ама­дин… Грязь, пыль до­рог, обс­тре­лы, тру­пы, кровь… Вос­по­мина­ния об­ру­шива­ют­ся на ме­ня, все ви­дит­ся чет­ко и яс­но, слов­но это бы­ло еще вче­ра… Кри­ки уби­ва­емых зем­лян близ го­род­ка Нув­вей, взгляд ка­рих глаз из-за тру­па сол­да­та…
— Мы по­летим.
Ник­то из спо­рящих не слы­шит мою фра­зу, все кри­чат и пы­та­ют­ся выс­ка­зать имен­но свой взгляд на си­ту­ацию, не слу­шая друг дру­га. Я встаю и пов­то­ряю гром­че.
— Мы по­летим на Ама­дин.Ес­ли кто-то опа­са­ет­ся за свою бе­зопас­ность, он мо­жет от­ка­зать­ся от по­ез­дки.
Все сно­ва за­мол­ка­ют. Син­тия об­ни­ма­ет Та­то, Той изу­ча­ет свои ру­ки, Рей са­дит­ся, упер­шись лок­тя­ми в ко­лени.
— Друзья, а я всег­да хо­тел по­сетить Ама­дин! Го­ворят, там есть то, че­го ни­как сей­час нель­зя оз­ву­чивать при ре­бен­ке! Всег­да меч­тал по­бывать в этой ды­ре! — на­конец, го­ворит Той.
Про­пус­каю ми­мо ушей реп­ли­ку про ды­ру. Рей ки­ва­ет, под­ни­мая взгляд с по­ла.
— Я ведь не за се­бя пе­режи­ваю, Тин. Опас­ность бу­дет уг­ро­жать по боль­шей час­ти те­бе. Сколь­ко там ос­та­лось свих­нувших­ся тер­ро­рис­тов-оди­ночек, ко­торые за­хотят свес­ти сче­ты с пре­дате­лем?
— Ник­то не зна­ет, что „Та­то“ — это бег­лец и пре­датель Ис­тах Тин.
Рей от­ри­цатель­но ка­ча­ет го­ловой.
— Я имею в ви­ду не это. Са­ми твои пес­ни для не­кото­рых фа­нати­ков — уже пре­датель­ство. Не го­воря уж о том, что кто-то бу­дет знать о тво­ем прош­лом!
Фиш­ман пе­реби­ва­ет, ци­тируя по од­ной из бу­мажек, часть из ко­торых уг­ро­жа­юще нак­ре­нилась и вот вот го­това вы­пасть у не­го из рук.
— По­лиция „На­ви Ди“ га­ран­ти­ру­ет нам бе­зопас­ность. Плюс не­веро­ят­ные стра­ховые сум­мы в слу­чае ма­лей­ших эк­сцес­сов… Я скло­нен до­верить­ся этой са­мой по­лиции. Ин­форма­ция, ко­торая у ме­ня есть об их ра­боте…
— Но риск все рав­но ос­та­ет­ся, — Син­тия за­киды­ва­ет но­гу за но­гу и от­кло­ня­ет­ся спи­ной на ди­ван, по­ложив ру­ку на пле­чо Та­то, — глав­ные рис­ку­ющие — это Тин и Та­то.
— По­чему? — вос­кли­ца­ет Та­то. За­тем хму­рит­ся сов­сем по взрос­ло­му, — Вой­на там ведь за­кон­чи­лась, да?
— Для ко­го-то вой­на не за­кан­чи­ва­ет­ся ни­ког­да, — Ма­ерс смот­рит на ме­ня, и я по­нимаю, о чем она го­ворит.
Эрик Дрю­он, род­ной дед Та­то, го­тов был убить собс­твен­ную внуч­ку, что­бы при­нес­ти оче­ред­ную жер­тву Бо­гу Мес­ти. Сколь­ко та­ких „Дрю­онов“ на Ама­дине?! Жив ли еще мой Ро­дитель? Не ока­жет­ся ли он в си­ту­ации, по­доб­ной зем­ля­нину? Не за­хочет ли свес­ти сче­ты с пре­дате­лем-ре­бен­ком? И тем не ме­нее, я не мо­гу не ле­теть. Как сво­ими ноч­ны­ми кош­ма­рами, так и тем, кто я есть сей­час — я обя­зан Ама­дину. И этот долг по­ра вып­ла­тить.
Ре­шение еди­ног­ласно. Мы с Та­то ле­тим до­мой.

…До Ама­дина нам ле­теть как раз чуть мень­ше ме­сяца. По­ка пла­нета мед­ленно уве­личи­ва­ет­ся в на­ших ил­лю­мина­торах, мы пе­рет­ря­хива­ем ре­пер­ту­ар, ре­пети­ру­ем так, что на­чина­ют виб­ри­ровать сте­ны ко­раб­ля, спо­рим о том, в ка­кой пос­ле­дова­тель­нос­ти ис­полнять ком­по­зиции… Идет обыч­ный ра­бочий про­цесс. Но я по­рой ощу­щаю в гру­ди хо­лодок стра­ха, ко­торый про­гоняю, об­ни­мая свою Та­то.
Тал­ман, ко­торый я на­конец-то смог про­честь, го­ворит о мно­гом, но он — лишь спо­соб на­хож­де­ния пу­тей, а не сам путь. Пра­вилен ли был наш вы­бор? Пос­мотрим. Пос­мотрим…

Кос­мо­порт Ги­тоха, од­но­го из круп­ней­ших го­родов Ама­дина, рас­по­ложен­но­го в Юж­ной Шор­де, где че­рез сут­ки дол­жен сос­то­ять­ся наш кон­церт, встре­ча­ет нас но­выми, не­дав­но отс­тро­ен­ны­ми тер­ми­нала­ми, это сов­ре­мен­ный мно­гофун­кци­ональ­ный ком­плекс, не ве­рит­ся, что еще че­тыре го­да на­зад на этой зем­ле ли­лась кровь двух раз­ных цве­тов. Я с Та­то, Син­тия, Той, Рей и Фиш­ман спус­ка­ем­ся по тра­пу, про­ходим че­рез раз­дви­га­ющи­еся створ­ки тер­ми­нала, наш ба­гаж дол­жен быть выг­ру­жен и при­везен в мо­тель, где за­резер­ви­рова­но нес­коль­ко но­меров.
Служ­ба ох­ра­ны кос­мо­пор­та в чер­ной фор­ме, но по­мимо нее в ог­ромном по­меще­нии я за­мечаю лю­дей и дра­ков в крас­но-си­ней фор­ме с эм­бле­мой 29 на ру­каве. По­лицей­ские во­ору­жены не элек­тро­шоке­рами, как ох­ра­на, в их ру­ках — бо­евое ору­жие. На по­ясе у каж­до­го — зем­ной пис­то­лет. У па­роч­ки по­лицей­ских — энер­го­ножи, но ка­кой-то умень­шен­ной, не­из­вес­тной мне конс­трук­ции.
Мы удив­ле­ны от­сутс­тви­ем на­рода. Обыч­но в наш при­езд тол­па пы­та­ет­ся снес­ти все прег­ра­ды в по­пыт­ке доб­рать­ся до сво­их ку­миров. Здесь же — ни ду­ши… Мы удив­ленно пе­рег­ля­дыва­ем­ся.
Из про­тиво­полож­ных две­рей к нам вы­ходит зем­ля­нин в тем­но-се­ром кос­тю­ме. Это вы­сокий муж­чи­на с за­лыси­нами на лбу, кос­тюм бол­та­ет­ся на его длин­ных ру­ках и но­гах, нес­мотря на это, я ви­жу — ве­щи, что на нем — весь­ма до­рогие. Уси­лива­ют впе­чат­ле­ние рос­ко­ши на­чищен­ные до блес­ка бо­тин­ки и зо­лотые ча­сы на ле­вом за­пястье.
Он про­тяги­ва­ет ру­ку всем по оче­реди и пред­став­ля­ет­ся. Веж­ли­во ин­те­ресу­ет­ся, на ка­ком язы­ке нам удоб­нее раз­го­вари­вать. Что ж, те­перь я знаю по-ан­глий­ски не толь­ко сло­во «ир­кма­ан„…
— Ме­ня зо­вут Мал­кольм Хи­ли, я — ор­га­низа­тор „праз­дни­ка Ми­ра“ и в том чис­ле ва­шего кон­церта на Ама­дине. Ог­ромное спа­сибо от всех жи­телей за то, что сог­ла­сились при­нять на­ше приг­ла­шение… Про­шу за мной.
Мы про­ходим че­рез пус­той зал, сно­ва нас по­ража­ет от­сутс­твие на­рода… Та­то удив­ленно дер­га­ет ме­ня за ру­ку, я в от­вет лишь по­жимаю пле­чами. От две­рей, ве­дущих к вы­ходу из кос­мо­пор­та, к нам под­хо­дит драк в фор­ме по­лиции 29, это тре­тий офи­цер, су­дя по от­метке на его ру­каве. Драк не­высок, ху­дощав, но при этом под­тя­нут, гла­за его прак­ти­чес­ки та­кого же цве­та как у Та­то, прон­зи­тель­ные и про­ника­ющие ка­жет­ся в са­му твою ду­шу. На по­ясе у офи­цера, как и у всех по­лицей­ских „На­виДи“ — пис­то­лет. За спи­ной — на­руч­ни­ки и элек­тро­шокер.
— Я Ли­ода Чед­ду, на­чаль­ник уп­равле­ния по­лиции „На­ви Ди“ в Ги­тохе. Рад ви­деть вас в на­шем го­роде, ми­ра вам и мно­гих лет жиз­ни.
Сно­ва до­ма. Я сно­ва слы­шу офи­ци­аль­ный драк­ский язык, а не тот сленг, что фи­гури­ру­ет на кос­ми­чес­ких ко­раб­лях и в даль­них ко­лони­ях. Поч­ти­тель­но кла­ня­юсь в от­вет.
— Ли­ода Чед­ду, же­лаю те­бе то­го же.
— Мы го­товы соп­ро­водить вас к мес­ту ва­шего от­ды­ха, — по­яс­ня­ет драк, — не вол­нуй­тесь, у нас все под кон­тро­лем. Как го­ворят зем­ля­не, и мышь не прос­ко­чит. Чед­ду не­ожи­дан­но под­ми­гива­ет Та­то, зас­тавляя ту сму­щен­но за­улы­бать­ся и пок­раснеть.
Я хо­чу бы­ло ска­зать, что ви­димо все при­готов­ле­ния бы­ли из­лишни­ми, так как в кос­мо­пор­те ни ду­ши, но не ус­пе­ваю. Две­ри рас­кры­ва­ют­ся и мы вы­ходим на ули­цу. Та­кого ко­личес­тва на­рода я не ви­дел ни­ког­да в жиз­ни. Те­перь по­нят­но, по­чему кос­мо­порт был пуст — ту­да бы прос­то не по­мес­ти­лось столь­ко встре­ча­ющих… Шум тол­пы, уви­дев­шей нас, нас­толь­ко си­лен, что мы не слы­шим са­ми се­бя. По­лиция ед­ва сдер­жи­ва­ет на­пира­ющие ря­ды лю­дей, дра­ков, ви­ка­ан, еще ка­ких-то не­из­вес­тных мне су­ществ…
Мы за­мира­ем у вы­хода, тем са­мым вво­дя тол­пу в эк­стаз.
— Про­шу вас, быс­трее! Дви­гай­тесь к ма­шине, — Ли­ода Чед­ду ука­зыва­ет на ав­то­мобиль в де­сяти ша­гах от вхо­да, вмес­ти­тель­ный мик­ро­ав­то­бус. Но эти де­сять ша­гов еще на­до пре­одо­леть. Мы слы­шим кри­ки и приз­на­ния в люб­ви и обо­жании на драк­ском, ан­глий­ском, ви­ка­ан­ском, и не­весть еще ка­ких язы­ках…Тол­па на­чина­ет скан­ди­ровать наз­ва­ние на­шей груп­пы.
Нес­коль­ко ша­гов, и мы ока­зыва­ем­ся в спа­ситель­ной ка­бине ав­то­моби­ля. Зву­ки ста­новят­ся ти­ше, но мы все рав­но слы­шим рев тол­пы сквозь зву­ко­изо­лиру­ющие па­нели.
— Ни­чего се­бе, — вы­дыха­ет Рэй, вы­тирая пот со лба.
— Мда, вот это встре­ча, — хмы­ка­ет ви­ка­анин, пог­ля­дывая в ок­но, — сколь­ко на­роду!
Мы рас­по­лага­ем­ся в мяг­ких ко­жаных крес­лах, ма­шина тро­га­ет­ся, ос­тавляя тол­пу по­зади.
— Ес­ли это толь­ко те, кто при­шел нас встре­тить, что же бу­дет тво­рить­ся на кон­церте?! — оз­ву­чива­ет Син­тия об­щую мысль.
Ощу­щение опас­ности и люб­ви, вот что всег­да чувс­тво­вал я на Ама­дине. И сей­час это ощу­щение поч­ти та­кое же, как три с лиш­ним го­да на­зад, ког­да я ехал в ма­шине Ро­дите­ля, при­жима­ясь к его пле­чу. Прош­лое иног­да воз­вра­ща­ет­ся. И ча­ще все­го тог­да, ког­да ты сов­сем к это­му не го­тов.

Мы дви­жем­ся по ши­роким ули­цам го­рода, с по­рази­тель­ной быс­тро­той отс­тро­ен­но­го на мес­те раз­ру­шен­ных квар­та­лов и сож­женных до­мов. Все здесь но­вое, свер­ка­ющее… Вит­ри­ны ма­гази­нов, от­ра­жа­ющие сол­нечный свет, жи­лые ком­плек­сы до­мов, мы про­ез­жа­ем ми­мо пар­ка, в ко­тором бь­ет мно­жес­тво фон­та­нов, вок­руг бе­га­ют де­ти, они сме­ют­ся и не бо­ят­ся, что в сле­ду­ющую се­кун­ду мо­жет на­чать­ся на­лет и бом­барди­ров­ка…
Спус­тя пол­ча­са, мы въ­ез­жа­ем на тер­ри­торию мо­теля. Это не­боль­шое зда­ние из те­сано­го кам­ня, внут­ри, од­на­ко, по­ража­ющее сво­ей рос­кошью и кра­сотой.
— Ес­ли здесь не зо­лотые уни­тазы, я съ­ем свою шля­пу, — бор­мо­чет Рэй, ог­ля­дыва­ясь.
— Но ты же не но­сишь шля­пы! — сме­ет­ся Та­то.
Ли­ода Чед­ду про­сит из­ви­нить его за за­нятость, и по­кида­ет нас, зап­ры­гивая в по­лицей­скую ма­шину, при­ехав­шую за ним. Чед­ду уве­ря­ет, что бес­по­ко­ить­ся не о чем: в мо­теле ос­та­ют­ся нес­коль­ко сот­рудни­ков по­лиции 29. Я за­мечаю на­пос­ле­док его за­ин­те­ресо­ван­ный взгляд, сколь­знув­ший по мне. Сколь­ко та­ких взгля­дов я уже ло­вил на се­бе? Но мой взгляд ви­димо ни­ког­да не упа­дет ни­куда, кро­ме мо­ей по­допеч­ной…
Зем­ля­нин Мал­кольм Хи­ли по­казы­ва­ет нам на­ши но­мера, рас­кла­нива­ет­ся и про­сит Фиш­ма­на по­ехать с ним для офор­мле­ния не­об­хо­димых до­кумен­тов и кон­трак­тов.
— От­ды­хай­те, ре­бята, — наш ди­рек­тор не­лов­ко ма­шет нам ру­кой и поч­ти бе­гом сле­ду­ет за ши­роко ша­га­ющим Хи­ли. Они ис­че­за­ют за стек­лянны­ми две­рями мо­теля.
Все на­ши но­мера рас­по­ложе­ны на од­ном, пос­леднем, эта­же. Кро­ме нас здесь ни­кого нет. Две­ри всех ком­нат вы­ходят в од­ну об­щую гос­ти­ную. Наш ба­гаж уже раз­ло­жен по но­мерам.
Мы с Та­то про­ходим в свой но­мер, сос­то­ящий из двух ог­ромных смеж­ных ком­нат, с та­кими же ог­ромны­ми кро­ватя­ми. Та­то заг­ля­дыва­ет в ван­ную ком­на­ту и кри­чит от вос­торга. Здесь не­боль­шой бас­сейн с мас­сажным ду­шем. Да, при­ем, ока­зан­ный нам на Ама­дине, вы­ше вся­ких пох­вал… Не от­кла­дывая на по­том, мы ле­зем в бас­сейн. Я по­качи­ва­юсь в пе­нящей­ся теп­лой во­де и поз­во­ляю се­бе рас­сла­бить­ся. Та­то ус­тра­ива­ет­ся ря­дом со мной. Нес­коль­ко ми­нут она иг­ра­ет с пу­зыря­ми воз­ду­ха, под­ни­ма­ющи­мися со дна. За­тем за­тиха­ет.
— Тин, я ро­дилась на Ама­дине? Здесь? — вне­зап­но спра­шива­ет она, от­ки­дывая на­зад на­мок­шие во­лосы.
— Да, Та­то.
— Зна­чит, это моя Ро­дина?
— Вы­ходит что так. И моя то­же. Пом­нишь?
Она мол­чит нес­коль­ко се­кунд.
— Я пом­ню тво­его Ро­дите­ля, Тин. Ты ску­ча­ешь по не­му?
Воп­рос зас­та­ет ме­ня врас­плох. Я пог­ру­жа­юсь в во­ду с го­ловой, не зная что от­ве­тить, но вы­ныр­нув, ви­жу ис­пы­ту­ющий взгляд ее ка­рих глаз. Вне­зап­но ме­ня по­сеща­ет но­вая мысль, выз­ванная и воп­ро­сом Та­то, и тем, что я изу­чал Тал­ман пос­ледние го­ды…
Ес­ли бы не Та­ака Ли­ок и его при­каз из­ба­вить­ся от Та­то, как сло­жилась бы моя жизнь? Что слу­чилось бы с Та­то? По­чему иног­да что-то пло­хое из­ме­ня­ет мир к луч­ше­му? Стран­ный па­радокс зас­тавля­ет ме­ня за­думать­ся. Ску­чаю ли я по Ро­дите­лю? Я бо­юсь дать се­бе во­лю и приз­нать­ся в этом. По­тому что тог­да мой ра­зум сме­тет ла­вина тос­ки, оби­ды и бо­ли. А са­мое страш­ное — уви­деть през­ри­тель­ный взгляд Та­ака Ли­ока в от­вет на мою лю­бовь, бо­лее чем ве­ро­ят­но, что он до сих пор не­нави­дит ме­ня за пре­датель­ство… Имен­но по­тому все три го­да мо­их странс­твий я не ис­кал его и не да­вал о се­бе знать.
— Да, Та­то, я ску­чаю по не­му, — на­конец от­ве­чаю я, бе­зус­пешно сдер­жи­вая сле­зы.
— Я то­же ску­чаю по ро­дите­лям… Жал­ко, что ма­ма и па­па не ви­дят то­го, что мы де­ла­ем. Ду­маю, они по­няли бы все и пе­рес­та­ли не­нави­деть дра­ков!
Ис­крен­не на­де­юсь, что так бы оно и бы­ло…
— Но у ме­ня есть ты, Тин! — она об­ни­ма­ет ме­ня, — Сей­час ты мой Ро­дитель.
Я це­лую ее в ще­ку. Те­перь мои сле­зы име­ют боль­ше смыс­ла. Бо­лее чем ког­да-ли­бо.

Обед нам при­носят в ком­на­ту для при­ема пи­щи, рас­по­ложен­ную по­зади гос­ти­ной. Вы­бор блюд по­ис­ти­не ве­лико­лепен. На­бив жи­воты до от­ка­за, мы раз­ва­лива­ем­ся в крес­лах.
Ток Ка Той за­нят сво­им лю­бимым де­лом — чте­ни­ем пи­сем от пок­лонни­ков. Их нам при­нес один из слу­жащих мо­теля, спро­сив, нуж­но ли при­носить еще, ес­ли бу­дут при­ходить но­вые пись­ма. Гля­дя на ку­чу кон­вертов на сто­ле, мы ре­ша­ем про­честь ос­таль­ное пос­ле кон­церта, ина­че у нас прос­то не ос­та­нет­ся вре­мени на от­дых пе­ред выс­тупле­ни­ем.
»..Ог­ромное спа­сибо за ва­ши пес­ни! Семья Мак­кормик. Ги­тох“, — за­читы­ва­ет Той ци­таты из пи­сем.
— О, а вот это я, по­жалуй, от­ло­жу, — ви­ка­анин скла­дыва­ет и уби­ра­ет в кар­ман од­но из пи­сем под наш друж­ный смех.
— Так… О, Тин, смот­ри — это те­бе! „С ве­ликой бла­годар­ностью об­ра­ща­юсь к со­лис­ту груп­пы — Та­то. Ва­ши пес­ни по­мог­ли мне про­из­вести за­чатие… Я у ва­ших ног…“ И так да­лее и то­му по­доб­ное… „Я обя­затель­но бу­ду на ва­шем выс­тупле­нии в Ги­тохе! …“. По­хоже, Ти­ну мож­но от­кры­вать ка­бинет пси­хоте­рапии…, — шу­тит Той. Ви­ка­анин бе­рет сле­ду­ющее пос­ла­ние. Ли­цо его слов­но ка­мене­ет.
— Я не бу­ду это чи­тать.
— Что там? — поч­ти хо­ром спра­шива­ем все мы.
Он мол­ча от­да­ет мне лис­ток. Там все­го три сло­ва на драк­ском, на­печа­тан­ных на бу­маге.
„Пре­датель! Ну гефх!“

…К ве­черу в гос­ти­ную на­бива­ет­ся ку­ча на­рода. По­мимо нас всех, здесь и вер­нувший­ся за­пыхав­ший­ся Фиш­ман, и сно­ва на­чаль­ник по­лиции — Ли­ода Чед­ду, при­ехав­ший сра­зу же пос­ле звон­ка Фиш­ма­на.
Драк изу­ча­ет пе­чат­ный лис­ток и хму­рит­ся. Свя­зыва­ет­ся с кем-то и при­казы­ва­ет вы­яс­нить, кто и ког­да мог при­нес­ти этот кон­верт. Бе­да в том, что на ка­мерах ох­ра­ны не вид­но, ка­кой имен­но кон­верт кла­дет при­шед­ший. Чед­ду да­ет ука­зание про­верить всех при­нес­ших пись­ма на пред­мет на­хож­де­ния в ба­зе неб­ла­гона­деж­ных. Спи­сок дол­жны прис­лать пря­мо на компь­ютер на­чаль­ни­ка по­лиции.
— Как же так? Вы обе­щали нам стоп­ро­цен­тную бе­зопас­ность! — Фиш­ман си­дит на под­ло­кот­ни­ке ди­вана, нер­вно кру­тя коль­цо на сред­нем паль­це ру­ки.
— Она и ос­та­ет­ся стоп­ро­цен­тной, — Чед­ду раз­во­дит ру­ками, — Пись­мо са­мо по се­бе ни­чего еще не зна­чит…
Син­тия ка­ча­ет го­ловой в знак не­сог­ла­сия.
— Как по мне, так на­писа­но весь­ма уг­ро­жа­юще. Ес­ли бы это был псих, он бы стал пи­сать бо­лее раз­верну­то, об­ви­нять, ос­кор­блять, что-то тре­бовать. Это пос­ла­ние боль­ше по­хоже на смер­тный при­говор. Мо­жет быть, сто­ит все же от­ме­нить кон­церт?
— Бес­по­лез­но про­верять тех, кто при­носил пись­ма. Это мог быть пос­редник, он мог во­об­ще не знать о со­дер­жи­мом кон­верта. Мы ищем игол­ку в сто­гу се­на. Как нас­чет лю­бого из об­слу­жива­юще­го пер­со­нала это­го мо­теля? — до­бав­ля­ет Рей.
Все за­мол­ка­ют и смот­рят на ме­ня. Ведь в ко­неч­ном ито­ге — это моя жизнь под уг­ро­зой.
— Мы ни­чего не бу­дем от­ме­нять, — оз­ву­чиваю я свое ре­шение, — мно­гие приш­ли и при­еха­ли в Ги­тох, что­бы ус­лы­шать на­шу му­зыку. И они ее ус­лы­шат. Уве­рен, что сло­ва Ли­оды Чед­ду нас­чет стоп­ро­цен­тной га­ран­тии бе­зопас­ности со­от­ветс­тву­ют дей­стви­тель­нос­ти.
Драк кла­ня­ет­ся мне в знак приз­на­тель­нос­ти, я чи­таю в его гла­зах ува­жение и поч­те­ние.
— Я ду­маю, нам всем по­ра от­дохнуть пе­ред зав­траш­ним тя­желым и нап­ря­жен­ным днем, — зак­лю­ча­ет Фиш­ман, — так что ре­бят­ки, все по но­мерам и спать! Что­бы зав­тра вы вста­ли выс­павши­мися и пос­ве­жев­ши­ми!
Мы не спо­рим. Я нап­равля­юсь в свою ком­на­ту, Та­то ус­ну­ла еще до при­хода на­чаль­ни­ка по­лиции. День у нее вы­дал­ся то­же весь­ма нап­ря­жен­ный, пол­ный впе­чат­ле­ний и но­вой ин­форма­ции. Я уже со­бира­юсь зак­рыть дверь, но слы­шу за спи­ной го­лос Ли­оды Чед­ду.
— Мо­гу я по­гово­рить с то­бой на­еди­не?
Мол­ча по­казы­ваю ру­кой, что он мо­жет вой­ти.
На­чаль­ник по­лиции за­ходит в но­мер и зак­ры­ва­ет за со­бой дверь.
— Я еще раз вы­ражаю со­жале­ние по по­воду по­луче­ния это­го пись­ма, — го­лос Чед­ду и вправ­ду зву­чит оза­бочен­но, — ты весь­ма храбр, Ис­тах Тин.
Я удив­ленно смот­рю на Чед­ду. От­ку­да ему из­вес­тно имя Ис­тах Тин?! За­тем по­нимаю, что стран­но бы­ло бы на­чаль­ни­ку по­лиции 29 не знать мо­его прош­ло­го.
— Ли­ода Чед­ду, раз­ве я дол­жен сом­не­вать­ся в тво­ем мас­терс­тве и уме­нии? — спра­шиваю я его.
— Нет, но…
— Тог­да я спо­ко­ен за свою жизнь.
— Твой Ро­дитель жив, Тин. Та­ака Ли­ок ви­хиви­да. И он жи­вет в Ги­тохе, — те­ма ме­ня­ет­ся так вне­зап­но, что я не ус­пе­ваю пос­та­вить эмо­ци­ональ­ную бло­киров­ку. Чед­ду, не дож­давшись от­ве­та, про­дол­жа­ет, — мог ли твой Ро­дитель на­писать это пись­мо?
Мне не­чего на это ска­зать. Сло­ва зас­тре­ва­ют в гор­ле. Толь­ко не сей­час, толь­ко не в день пе­ред кон­цертом… Мне нуж­на яс­ная го­лова, сво­бод­ная от тя­желых мыс­лей.
— Че­го ты до­бива­ешь­ся, Чед­ду?
— Я все­го лишь хо­чу обес­пе­чить те са­мые сто про­цен­тов бе­зопас­ности, — Чед­ду за­мол­ка­ет.
— Спа­сибо за твое рве­ние. Что-то еще?
Драк не­лов­ко мнет­ся у две­ри. За­тем ви­димо ре­ша­ет­ся. Чед­ду го­ворит, упе­рев гла­за в пол, слов­но уче­ник в ко­вахе.
— Прав­ду ли го­ворят о том, что ты еще ни с кем не де­лил лю­бовь?
— Так и есть, — от­ве­чаю я, — мне все рав­но, ка­кая сей­час воз­никнет те­ма для об­ще­ния, все что угод­но, толь­ко не мой Ро­дитель…
— Мо­гу я приг­ла­сить те­бя к се­бе на ве­чер­нюю тра­пезу пос­ле кон­церта? — на­чаль­ник по­лиции крас­не­ет как ре­бенок. Сло­ва да­ют­ся ему не­лег­ко.
Мне жаль, что чувс­тва у Чед­ду воз­никли имен­но ко мне. Но я не смо­гу пред­ло­жить ему ни­чего из то­го, что бы ему хо­телось по­лучить. И не смо­гу при­нять то, что Чед­ду мо­жет дать мне.
— Не ду­маю, что это хо­рошая мысль, Чед­ду, — мяг­ко от­ве­чаю я, — я не мо­гу иметь де­тей и не ис­пы­тываю то­го, что дол­жен ис­пы­тывать. Из­ви­ни.
„…Иг­ро­ки ви­дели и ося­зали ме­талл. Пос­ти­га­ющим он из­вестен толь­ко в те­ории“, — ци­тиру­ет Чед­ду.
Ко­да Си­нуви­да. Пре­дание о Зи­неру, — до­бав­ляю я, по­нимая, что име­ет в ви­ду на­чаль­ник по­лиции.
— Как ты мо­жешь го­ворить о чем-то так уве­рен­но, ес­ли да­же не на­чал пос­ти­гать это? От­ку­да ты зна­ешь, что ты дол­жен ис­пы­тывать?
Чед­ду приб­ли­жа­ет­ся и про­водит ру­кой по мо­ей ще­ке. Не по­лучив дол­жно­го от­ве­та — опус­ка­ет взгляд и раз­во­рачи­ва­ет­ся, что­бы уй­ти. Вся его по­ник­шая фи­гура вы­ража­ет ра­зоча­рова­ние.
Я ос­та­нав­ли­ваю его пе­ред са­мой дверью.
— Мы поп­ро­бу­ем по­иг­рать в эту иг­ру, Чед­ду. Пос­ле кон­церта.
Ес­ли мне суж­де­но до­жить до его окон­ча­ния…

Ос­тавшись в оди­ночес­тве, я заг­ля­дываю в ком­на­ту Та­то. Де­воч­ка спит, раз­ме­тав­шись на кро­вати и ски­нув с се­бя оде­яло. Поп­равляю его, слы­ша ее сон­ное бор­мо­тание.
— Тин… Все хо­рошо?
— Да, ми­лая. Спи.
Я вы­хожу из ком­на­ты, зак­рыв за со­бой дверь и са­жусь в крес­ло нап­ро­тив не­рабо­та­юще­го мо­нито­ра, ос­та­вив вклю­чен­ным толь­ко один све­тиль­ник. Нес­мотря на не­об­хо­димость выс­пать­ся и от­дохнуть, не мо­гу зас­та­вить се­бя лечь спать.
О да, мой Ро­дитель впол­не мог прис­лать мне то са­мое пись­мо. Не­уже­ли все-та­ки пов­то­рит­ся ис­то­рия с Дрю­оном? И ра­на, ос­тавлен­ная вой­ной в сер­дце, не­из­ле­чима?! Сно­ва тя­желые раз­думья. Смот­реть на мир че­рез приз­му проб­лем — вот участь дра­ка. Мо­жет быть, так же чувс­тво­вал се­бя Ши­зума­ат в день пе­ред сво­ей казнью. Муд­рец прош­ло­го знал, что по­гиб­нет, и все рав­но выс­ту­пил со сво­ей пос­ледней речью пе­ред те­ми, кто по­том об­рек его на му­ки. Бо­ял­ся ли Ши­зума­ат смер­ти? Бо­юсь ли ее я сей­час? Что, ес­ли это пос­ледний день мо­ей жиз­ни? Столь­ко воп­ро­сов — и ни од­но­го от­ве­та. Но кое-что сде­лать на­до. Дос­тав лис­ток бу­маги, от ру­ки наб­ра­сываю за­пис­ку Син­тии с прось­бой приг­ля­деть за Та­то, ес­ли со мной что-то слу­чит­ся, и ос­тавляю ее в сво­их до­кумен­тах.
„Бу­дущее не дол­жно зас­ло­нять нас­то­ящее. Нель­зя жить ожи­дани­ем то­го, что мо­жет про­изой­ти“. Это не Тал­ман. Это все­го лишь по­вар Ча­фа. Но от это­го сло­ва не те­ря­ют для ме­ня смыс­ла. „Ведь ес­ли твои ожи­дания ока­жут­ся нап­расны­ми, как же глу­по ты бу­дешь се­бя чувс­тво­вать!“ Вос­по­мина­ния не­воль­но вы­зыва­ют у ме­ня улыб­ку. Ча­фа всег­да умел ска­зать о слож­ном прос­то. Я ло­жусь в кро­вать и че­рез нес­коль­ко ми­нут пог­ру­жа­юсь в сон.

Ут­ром, вый­дя в об­щую гос­ти­ную, мы на­ходим в ком­на­те для при­ема пи­щи стол с при­готов­ленной едой. Мы едим, шу­тим, улы­ба­ем­ся, раз­го­воры кру­тят­ся вок­руг са­мых обыч­ных ве­щей. Кто что оде­нет, где бу­дут сто­ять бу­тыл­ки с во­дой во вре­мя кон­церта… Ме­лочи по­рой име­ют важ­ное зна­чение, ес­ли у те­бя пе­ресох­ло в гор­ле от пе­ния в те­чении нес­коль­ких ча­сов. Сам кон­церт бу­дет про­ис­хо­дить на цен­траль­ной пло­щади го­рода, яв­ля­ясь од­ним из ме­роп­ри­ятий по слу­чаю праз­дни­ка. Нам вы­деле­но два ча­са. Та­то я ос­тавляю на Фиш­ма­на. Они бу­дут си­деть сбо­ку от сце­ны, там же, где и все ос­новное ру­ководс­тво и офи­ци­аль­ные ли­ца. До на­чала кон­церта ос­та­ет­ся все­го нес­коль­ко ча­сов. Мы про­веря­ем на­ши инс­тру­мен­ты. Той, ру­га­ясь, нас­тра­ива­ет расс­тро­ен­ную во вре­мя пе­ревоз­ки зем­ную ги­тару. Это то­же ра­бочие мо­мен­ты, всег­да в пос­ледние ча­сы всплы­ва­ют ка­кие-то не­ожи­дан­ные слож­ности. Рей пы­та­ет­ся влезть в свой сце­ничес­кий кос­тюм и по­нима­ет, что сде­лать это не­ре­аль­но. Мы друж­но сме­ем­ся вмес­те с ним. Он ма­шет ру­кой и оде­ва­ет ве­щи из сво­его пов­седнев­но­го гар­де­роба. Син­тия — как всег­да в чер­ных шта­нах и фу­фай­ке, об­тя­гива­ющих ее строй­ную фи­гуру, на но­гах — мяг­кие туф­ли. Ток Ка Той одет в неч­то по­доб­ное — тем­ное и об­тя­гива­ющее — как и Син­тия. Толь­ко на но­гах его — вы­сокие ви­ка­ан­ские са­поги. Сколь­ко ви­ка­ан­ских, а мо­жет и не толь­ко, сер­дец зам­рут в вос­торге, ког­да он вый­дет на сце­ну?!
Я же ко­леб­люсь меж­ду вы­бором драк­ской и зем­ной одеж­ды. Обыч­но я выс­ту­паю в зем­ной. Но це­ремо­ния взрос­ле­ния, про­веден­ная два го­да на­зад в Цен­траль­ном Ар­хи­ве Син­ди­еву, поз­во­ля­ет мне на­деть ман­тию взрос­ло­го дра­ка. Что я и ре­шаю сде­лать.
— Тин! — в го­лосе Та­то слы­шит­ся не­под­дель­ное вос­хи­щение, — ты та­кой кра­сивый!
Из от­ра­жения в зер­ка­ле на ме­ня смот­рит мо­лодой не­высо­кий драк с яр­ко-жел­ты­ми гла­зами, тон­ки­ми ар­тистич­ны­ми ру­ками, в чер­но-се­реб­ристой ман­тии, пе­рели­ва­ющей­ся в све­те ламп.
— Мда, — ух­мы­ля­ет­ся Ток Ка Той, — по-ви­димо­му, Ли­ода Чед­ду се­год­ня окон­ча­тель­но по­теря­ет из-за те­бя го­лову…
Сму­щен­но по­жимаю пле­чами. Этот ви­ка­анин всег­да за­меча­ет все, что ка­са­ет­ся лю­бов­ных дел.
— Тин! Ты за­был! — Та­то про­тяги­ва­ет мне Тал­ман, ко­торый я снял пе­ред на­шим ку­пани­ем в бас­сей­не.
— Спа­сибо, Та­то! — улы­ба­юсь я, и на­дев его на шею, пря­чу под ман­ти­ей, ощу­щая на гру­ди хо­лод от при­кос­но­вения ме­тал­ла.
Нас пре­рыва­ет во­шед­ший в гос­ти­ную Мал­кольм Хи­ли.
По­ра, — тор­жес­твен­но объ­яв­ля­ет он.
Ули­цы Ги­тоха ук­ра­шены праз­днич­ны­ми фла­гами, тран­спа­ран­та­ми с над­пи­сями, прос­лавля­ющи­ми У­ил­ли­са Дэ­вид­жа, по­ложив­ше­го ко­нец вой­не, пла­ката­ми со зна­ком 29… Вез­де тол­пы на­рода. Се­год­ня на всей пла­нете не­рабо­чий день и мил­ли­оны ее жи­телей выш­ли на ули­цы го­родов, что­бы от­праздно­вать оче­ред­ную го­дов­щи­ну прек­ра­щения кон­флик­та. Вок­руг мно­жес­тво де­тей, ко­торые в вос­торге от воз­можнос­ти по­лазать по во­ен­ной тех­ни­ке, выс­тавлен­ной в ка­чес­тве эк­спо­натов в пар­ке ря­дом с пло­щадью, где прой­дет выс­тупле­ние. Здесь и во­ен­ные быв­ших враж­ду­ющих сто­рон — сол­да­ты в фор­ме СШЗ и дра­ки из Тзи­ен Ден­ве­дах. Сей­час они сто­ят груп­па­ми, пе­реме­шав­шись друг с дру­гом, о чем-то раз­го­вари­вая, снис­хо­дитель­но пог­ля­дывая на граж­дан­ское на­селе­ние.
На пло­щади на­чина­ют со­бирать­ся зри­тели. По мо­им приб­ли­зитель­ным при­кид­кам, их уже нес­коль­ко ты­сяч. Сце­на пред­став­ля­ет со­бой вы­тяну­тый по­лук­руг, по­хожий на доль­ку зем­но­го апель­си­на. По бо­кам от сце­ны ус­та­нов­ле­но нес­коль­ко ог­ромных эк­ра­нов, что­бы мож­но бы­ло ви­деть на­ше выс­тупле­ние из­да­лека. Мы на­чина­ем под­клю­чать и нас­тра­ивать ап­па­рату­ру и инс­тру­мен­ты. Зри­тели встре­ча­ют нас вос­торжен­ны­ми кри­ками. Тол­па про­дол­жа­ет рас­ти. Пе­ред сце­ной спе­ци­аль­но ого­роже­на „мер­твая зо­на“ — это сде­лано из со­об­ра­жений бе­зопас­ности. Весь пе­риметр оцеп­лен по­лици­ей „На­ви Ди“.Ви­димо, за­дей­ство­ваны да­же вой­ско­вые час­ти, они пат­ру­лиру­ют ули­цы вмес­те с по­лицей­ски­ми.
Праз­дник на­чина­ет­ся. Сле­ду­ет тор­жес­твен­ное от­кры­тие, ре­чи офи­ци­аль­ных лиц. Тол­па за­пол­ни­ла уже всю пло­щадь. Я ни­ког­да не пел пе­ред та­ким ко­личес­твом на­рода.
Фиш­ман с Та­то под­хо­дит к нам по­желать удач­но­го выс­тупле­ния. Од­ним дви­жени­ем под­ни­маю Та­то на ру­ки и креп­ко при­жимаю к се­бе.
— Тин, уда­чи те­бе! По­кажи им! — го­ворит она мне и це­лу­ет в ще­ку. Я опус­каю ее на зем­лю ря­дом с Фиш­ма­ном.
— Все как всег­да, Тин. На Фан­де то­же бы­ло пол­но зри­телей… Прос­то пред­ставь то мес­то, где те­бе петь ком­фор­тнее все­го, и ни о чем не ду­май! Все бу­дет за­меча­тель­но, — Фиш­ман не­лов­ко об­ни­ма­ет ме­ня, — уда­чи!
Я слы­шу, что нас объ­яв­ля­ют и пе­рег­ля­дыва­юсь со сво­ей ко­ман­дой. Все они го­товы к выс­тупле­нию бо­лее чем ког­да-ли­бо. Син­тия по­казы­ва­ет мне „О, Кей“, сло­жив паль­цы пра­вой ру­ки бук­вой „О“. Мы вы­ходим на сце­ну. Шум тол­пы пе­рек­ры­ва­ет объ­яв­ле­ние Мал­коль­ма Хи­ли. Все и так зна­ют, что ис­то­рия груп­пы „Та­то“ на­чалась на Ама­дине. Хи­ли кла­ня­ет­ся и ус­ту­па­ет мес­то мне.
Я вы­хожу впе­ред и нес­коль­ко се­кунд ог­ля­дываю за­мер­шую в ожи­дании пуб­ли­ку. Сер­дце гул­ко ко­лотит­ся в гру­ди. Сре­ди ты­сяч лиц мне ни­как не раз­гля­деть то­го, ко­го хо­тел бы, да­же ес­ли бы я за­дал­ся та­кой целью. Де­лаю глу­бокий вдох и го­ворю свои пер­вые сло­ва.
— Здравс­твуй, Ама­дин! Спа­сибо за гос­тепри­имс­тво!
Го­лос мой раз­но­сит­ся по всей пло­щади, от­ве­том на при­ветс­твие слу­жит друж­ный рев ты­сяч ртов. В воз­ду­хе ощу­ща­ет­ся не­веро­ят­ное нап­ря­жение, и я слов­но гро­мо­от­вод, про­пус­каю его че­рез се­бя, за­ряжая свои „эмо­ци­ональ­ные ба­тареи“.
Ну что ж, по­еха­ли!
Кон­церт на­чина­ет­ся.

…Все идет прек­расно. Зву­чание ве­лико­леп­ное. Я в уда­ре, мои друзья то­же не от­ста­ют от ме­ня. По­зади три пес­ни, смот­рю на Та­то, си­дящую ря­дом с Фиш­ма­ном. Она ма­шет мне ру­кой, не удер­жи­ва­юсь и от­ве­чаю ей. Ли­ода Чед­ду си­дит на са­мом край­нем к вы­ходу мес­те. Вре­мя от вре­мени Чед­ду что-то вни­матель­но слу­ша­ет в на­уш­ни­ке, от­ве­чая че­рез не­боль­шой мик­ро­фон на одеж­де. Взгля­ды, ко­торые на­чаль­ник по­лиции „На­ви Ди“ бро­са­ет на ме­ня, крас­но­речи­вее не­куда. Ток Ка Той как всег­да ока­зал­ся прав.

Я не за­мечаю, как про­лета­ет поч­ти два ча­са выс­тупле­ния. Мы все вы­ложи­лись по пол­ной прог­рамме. Ос­та­лось спеть од­ну, са­мую пос­леднюю пес­ню. И в то же вре­мя, са­мую пер­вую, ту, ко­торая из­ме­нила мою жизнь.Я объ­яв­ляю наз­ва­ние и тол­па мгно­вен­но сти­ха­ет. Ви­жу, что не толь­ко для ме­ня эта пес­ня ста­ла сим­во­лом ос­во­бож­де­ния. При же пер­вых ак­кордах пе­ред­ние ря­ды опус­ка­ют­ся на ко­лени. А за ни­ми и все, кто на­ходят­ся на пло­щади. В это прос­то не­воз­можно по­верить, но сей­час все мы, на­ходя­щи­еся на пло­щади, ощу­ща­ем се­бя еди­ным це­лым, про­шед­шим че­рез смерть, ра­ны, рас­ста­вания, пре­датель­ства, по­тери… Сле­зы зас­ти­ла­ют мне взгляд. Это па­мять о ве­ликом че­лове­ке, У­ил­ли­се Дэ­вид­же, по­жер­тво­вав­шим ра­ди нас всех, ра­ди ми­ра, сво­ей жизнью. И моя пес­ня по­мога­ет сох­ра­нить эту па­мять.
Я ре­шаю ис­полнить эту пес­ню так, как ког­да-то пел ее для Та­то в ко­мор­ке Ча­фы, прак­ти­чес­ки ака­пел­ла, толь­ко Рей соп­ро­вож­да­ет мое пе­ние иг­рой на син­те­зато­ре.
…Пос­ледний куп­лет сле­та­ет с мо­их губ, Рей за­кан­чи­ва­ет ме­лодию. В пе­ред­них ря­дах про­ис­хо­дит что-то не­понят­ное. Драк, сто­ящий в пер­вом ря­ду, в од­но мгно­вение вска­кива­ет с ко­лен, пе­реп­ры­гива­ет че­рез ог­ражде­ние и по­пада­ет в „мер­твую зо­ну“.
Стран­но, но я ус­пе­ваю по­думать толь­ко о том, что ви­димо не зря на­писал Син­тии свою за­пис­ку. Что-то уда­ря­ет ме­ня в грудь, швы­ряя на спи­ну. В гла­зах плы­вут тем­ные кру­ги от бо­ли, я не мо­гу ни вдох­нуть, ни вы­дох­нуть… Скор­чившись на сце­не, слы­шу зву­ки выс­тре­лов и зна­комый го­лос от­ку­да-то из мо­его прош­ло­го, пол­ный ужа­са: „Тин! Тин!“
„Тин!“ — кри­чит Син­тия, — она ря­дом со мной, но это был не ее го­лос. Я все еще ле­жу на сце­не, мне не вид­но, что про­ис­хо­дит вок­руг, мозг сос­ре­дото­чен на од­ном — сде­лать вдох. На­конец, мне это уда­ет­ся. Я не умер! Зна­чит, ме­ня ра­нили? Ведь выс­трел был про­из­ве­ден с рас­сто­яния не бо­лее пя­ти ша­гов. Про­мах­нуть­ся прак­ти­чес­ки не­воз­можно.
С мо­мен­та на­паде­ния прош­ло ед­ва ли боль­ше ми­нуты. Ря­дом ока­зыва­ют­ся Той, Син­тия, Рой…
— Тин! — это Чед­ду. В ру­ках его пис­то­лет, а в гла­зах злые сле­зы, - Тин, прос­ти! Че­рез па­ру ми­нут бу­дет врач, дер­жись! Тер­ро­рист лик­ви­диро­ван.
— Кто это?! — хрип­лю я, пы­та­ясь унять боль в гру­ди, — Чед­ду, кто это?!
Чед­ду от­ри­цатель­но ка­ча­ет го­ловой. Это не мой Ро­дитель! Это все, что мне на­до знать сей­час!
Стран­но, но кро­ви нет, а при по­пада­нии в грудь ее дол­жно быть по­рядоч­но. Я са­жусь на сце­не, и от­тя­гиваю во­рот ман­тии. Не­веро­ят­но! . Мой Тал­ман пол­ностью ис­порчен раз­рывной пу­лей, уго­див­шей точ­но в кни­гу. Са­ма кни­га впе­чата­лась в грудь так, что вок­руг раз­ли­ва­ет­ся ог­ромная ге­мато­ма.
— Ни­чего се­бе! — вос­кли­ца­ет Той, вы­ражая об­щую мысль, — я на­вер­ное сплю!
С тру­дом я под­ни­ма­юсь на но­ги, сжи­мая в ру­ке це­поч­ку с раз­во­рочен­ной кни­гой.
Под сце­ной по­лицей­ские уже оце­пили труп по­кушав­ше­гося на ме­ня.
Тол­па ви­дит, что у ме­ня все в по­ряд­ке, слыш­ны вос­торжен­ные воз­гла­сы и кри­ки, мно­гие пы­та­ют­ся пос­мотреть на труп на­падав­ше­го, но по­дос­певшие до­пол­ни­тель­ные си­лы по­лицей­ских от­тесня­ют зри­телей на­зад.
— Тин! — сно­ва тот же крик из тол­пы. Мне это не по­каза­лось! Я опус­каю взгляд и ви­жу в пер­вых ря­дах зри­телей то­го, от ко­го сбе­жал че­тыре го­да на­зад. Мо­его Ро­дите­ля…
— Чед­ду, по­жалуй­ста…, — мож­но не про­дол­жать. На­чаль­ник по­лиции по­мога­ет мне спус­тить­ся со сце­ны в „мер­твую зо­ну“. Сю­да под­хо­дят Фиш­ман и Та­то.
— Тин, что слу­чилось?! — кри­чит она, — с то­бой все в по­ряд­ке?!
В го­лосе ее — страх. Она об­ни­ма­ет ме­ня, шеп­ча мое имя. Я отс­тра­няю ее от се­бя и смот­рю в на­пол­ненные сле­зами дет­ские гла­за.
— Та­то, се­год­ня ты спас­ла мне жизнь… По­дож­ди нем­но­го. Мне нуж­но по­гово­рить кое с кем. Ни­чего не бой­ся, хо­рошо?
Та­то ки­ва­ет, Фиш­ман бе­рет ее за ру­ку, сно­ва от­хо­дя к зо­не офи­ци­аль­ных гос­тей. Кру­гом груп­пы по­лицей­ских и во­ен­ных, праз­дник к со­жале­нию ис­порчен. Я по­вора­чива­юсь. Ли­ода Чед­ду уже сде­лал то, о чем мне хо­телось его поп­ро­сить. Мой Ро­дитель сто­ит око­ло сце­ны.

Та­ака Ли­ок пос­та­рел. Мор­щи­ны лег­ли гру­бой сетью на его силь­ное, во­левое ли­цо. В ру­ках Ро­дитель сжи­ма­ет трость. Но гла­за его — все та­кие же, ка­кими за­пом­ни­лись мне нес­коль­ко лет на­зад, ког­да смот­ре­ли на ме­ня с лю­бовью и неж­ностью. Сей­час в этих гла­зах все та же лю­бовь. И боль. Ни­какой не­навис­ти…
— Ро­дитель! — это сло­во сры­ва­ет пос­ледние барь­еры, удер­жи­ва­ющие мои чувс­тва.
— Прос­ти ме­ня, ре­бенок мой, я не зас­лу­живаю тво­ей люб­ви, — го­лос Та­ака Ли­ока дро­жит от вол­не­ния. Сле­зы те­кут по его ще­кам. Не пом­ню, что­бы ког­да-ли­бо рань­ше Ро­дитель да­вал во­лю сле­зам.
Я зак­лю­чаю его в свои объ­ятья и уже не мо­гу сдер­жать ры­даний.

…От­ки­нув оде­яло, я встаю с кро­вати и под­хо­жу к от­кры­тому ок­ну, ста­ра­ясь не раз­бу­дить спя­щего Чед­ду. Что ж, мы сыг­ра­ли в иг­ру под наз­ва­ни­ем лю­бовь, эта ночь бы­ла вол­шебным прик­лю­чени­ем… Но сер­дце мое нав­сегда от­да­но той, что сей­час мир­но спит в но­мере мо­теля, уто­мив­ша­яся от вче­раш­не­го не­веро­ят­но­го дня. Ду­маю, Чед­ду прек­расно об этом зна­ет. Сол­нце, толь­ко под­ни­ма­юще­еся из-за Се­реб­ристых гор, лас­ка­ет сво­ими лу­чами на­чина­ющий про­буж­дать­ся го­род. Пер­вые прос­нувши­еся жи­тели Ги­тоха то­ропят­ся по сво­им де­лам. Из ок­на ве­ет ут­ренней прох­ла­дой. Та­кого ощу­щения по­коя и уми­рот­во­рен­ности я не ис­пы­тывал ни­ког­да в жиз­ни.
Чувс­твую, как ру­ки Чед­ду об­ни­ма­ют ме­ня сза­ди, при­жимая к се­бе.
— Ког­да ты уле­та­ешь? — в го­лосе его нот­ки пе­чали.
Это бу­дет за­висеть от кон­трак­та, — по­жимаю пле­чами, — ду­маю, Фиш­ман ска­жет об этом всем нам се­год­ня.
— Тин… Спа­сибо те­бе за эту ночь…, — его гу­бы ка­са­ют­ся мо­его вис­ка, — мое сер­дце всег­да бу­дет с то­бой.
Я нак­ры­ваю его ру­ку сво­ей.
Мы за­мол­ка­ем на нес­коль­ко мгно­вений.
— Жаль, что был ис­порчен праз­дник. Жи­тели так го­тови­лись к не­му, так жда­ли…
— Он не был ис­порчен, Тин. Все уви­дели твое вос­со­еди­нение с Ро­дите­лем. И как по мне, так это луч­шее, что про­изош­ло на вче­раш­нем праз­дни­ке.
Мол­ча ки­ваю. Тер­ро­рист-оди­ноч­ка. Драк, по­теряв­ший Ро­дите­ля и бра­та во вре­мя на­паде­ния на ма­лень­кий го­родок Нув­вей… Сколь­ко еще ис­ко­вер­канных Ама­дином су­деб раз­бро­сано по всем угол­кам Все­лен­ной?!

Ре­шение при­ходит так же мгно­вен­но, как и всег­да.
— Чед­ду, а есть в Ги­тохе парк раз­вле­чений для де­тей?
— Ко­неч­но есть, не­дале­ко от мес­та кон­церта, а что?
— По­жалуй, нам всем по­ра взять от­пуск на ме­сяц-дру­гой. Осо­бен­но пос­ле про­изо­шед­ше­го. Стра­ховые вып­ла­ты за на­паде­ние впол­не это поз­во­ля­ют. Та­то на­до боль­ше об­щать­ся со сво­ими сверс­тни­ками. Еще бы­ло бы неп­ло­хо отыс­кать Сти­вена Френ­ча и Ви­ари Эй­ду, они спас­ли мне жизнь — нек­ра­сиво у­ехать, не по­видав­шись с ни­ми. Да и с Ро­дите­лем мы так тол­ком и не ус­пе­ли по­об­щать­ся…
— О, Тин! — вос­кли­ца­ет Чед­ду, сжи­мая ме­ня в объ­ять­ях. В го­лосе его мо­ре ра­дос­ти и счастья.

Я ос­та­юсь до­ма, на Ама­дине.
А по­том… По­том пос­мотрим, ку­да по­ведет Тал­ма.
Примечания:

Иркмаан - землянин, человек
Маведах - военно-террористическая организация драков на планете Амадин
Овида - первый
денведар - воин
тин - ребенок. В случае с именем Тин - игра слов на дракском. Звучит одинаково, пишется по-разному.
Не, тин! Ну гефх! - нет, дитя! ты умрешь!
Ну адзе? - ты можешь говорить?
ае - да
„Тин Синдие“ - еще одна крайне радикальная террористическая группа, отколовшаяся от Маведах, считающая методы Маведах недостаточно жесткими.
Иркмаан, нуе гефх! - Земляне, все умрут!
шаадсаад - имеющий только один набор половых органов (оскорбительно)
кизлодда - дерьмоголовый
кизз - аналог земного "дерьмо"
Йоумин ни? - ты хочешь есть?
Кос ва сон? - как тебя зовут?
Кос сон ва - меня зовут...
Эсс ва? - Что это?
Ов, Ну, Аи, Ша, Ит, Хи, Тар, Нуша, Овси, Сиов - счет от 1 до 10
ковах - учебное заведение, школа
Тин, гис ну ча? - Где ты?
Кос ва ну? - Что тебе надо?
Ни йол су, эхдевва сахн - я люблю тебя, будь со мной всегда.
Ни эхдевва сахн - я всегда буду с тобой.
Не - нет
Не гефх! - не умирай!
Гавей? - понимаешь?
Venir ici! - иди сюда (фр)
Qu'arrive-t-il? - что случилось? (фр)
Aller - пойдем (фр)
Drac liti;re! - дракская подстилка! (фр)
Ta gueule! - заткнись! (фр)
Drac! ici drac! - Драк, здесь драк! (фр)
Коррум су, кизз! - Убью тебя, дерьмо!
„Нави Ди“ - Полиция Мира, организация, остановившая войну на Амадине. Так же обозначается номером 29.
Шизумаат - великий дракский философ.
вихивида - аналог земных пенсионеров и инвалидов, на попечении государства