Виктор пришел полюбоваться на Рухсар в ее первый рабочий день 1 сентября. Она решила соблюдать университетский дресс – код: черный пиджак, белая блузка, черная юбка – карандаш и туфли на удобном каблуке. Строгий офисный стиль идеально сочетался с ее внутренним стержнем и деловым характером.
Виктор пришел в строгом темно-сером костюме с голубым отливом. Теперь он казался еще более серьезным и таинственным. Он терпеливо дожидался окончания лекции, чтобы подарить Рухсар цветы и спросить, как прошел день. Сегодня у нее было только одно занятие со второй смены, в 15.35ч.
Андреас задерживался на работе – он не мог встретить любимую, но и не знал о том, что ее встречает соперник. Рухсар и сама об этом не знала, а если бы знала или хотя бы догадывалась, то сделала бы Виктору строгий выговор, как начальник какому-нибудь офисному планктону.
Рухсар с детства никогда не ела на переменах в школе – слабый желудок, ее тошнило. И тут, на новом рабочем месте, уже после окончания университета, практика ей пригодилась. Пару раз она пыталась перекусить в туалете, пока училась, но студенты использовали туалет как место для курения, поэтому девушке пришлось отказаться от этой затеи быть незамеченной с едой. Не любила она быть в центре внимания, а Бог поддерживал ее особенности характера.
В-общем, суматошное расписание как нельзя кстати вписывалось в график голодовки и питания два раза в день. Или ее желудок вписывался в нерегулярное питание – чем реже его кормили, тем лучше он себя чувствовал.
Рухсар не поела, как другие, но пела даже, спускаясь по лестнице на первый этаж. Виктор увидел ее первый, а она опоздала со своим зрением -2, которое ей совершенно не мешало: зачем люди носят очки с такой легкой близорукостью - она не понимала. Даже природный астигматизм был даже ближе ей, чем стопроцентное зрение какой-нибудь совы. Приходилось фокусировать взгляд на некоторых предметах, иначе они расплывались, но и это Рухсар не считала криминалом: у кого-то некрасивое лицо или фигура, кто-то слегка слепой – мало ли на свете недостатков – зрение не худший из них. Ее тетя со стороны матери, медик по профессии, всех слепых называла уродами и говорила, что их надо убивать немедленно, сразу же после рождения. Рухсар не была так критична к больным, в крайности не бросалась, а недобрая, но умная тетя, на которую - говорила мама - она была похожа, ей не нравилась с тех пор, как она выросла и стала самостоятельной. Недостатки характера напрягали Рухсар сильнее, чем некоторые природные болезни.
- Привет, - глаза Виктора загорелись серыми искорками.
- Я жду тебя, чтобы отвезти домой. Сначала я стоял у окна на третьем этаже, но мимо все время ходили студенты и шептались, к кому пришел такой красивый парень. Не понимаю, что во мне красивого – мне кажется, Андреас, как бы я критически к нему не относился, гораздо красивее меня.
- Привет, во-первых, - Рухсар строго смотрела на него, недовольная его приходом, и он, – что интересно – это прекрасно понимал и улыбался – при его серьезной красоте это выглядело очень волнующе, притягательно как-то.
- А во-вторых, Эндрю, конечно, красивее тебя, но ведь за мной пришел ты, а не он. Если бы Вы пришли оба, у них бы появилась возможность сравнивать.
Рухсар не назвала Виктора красивым – вчерашний случай с Ником научил ее быть еще осторожнее, чем всегда, - но она дала ему понять, что оценивает его внешность положительно.
- Что вчера было? – вдруг посерьезнел Виктор, - Андреас узнал, что мы ужинали в ресторане?
- Пойдем на улицу – там поговорим, - попросила Рухсар, оборачиваясь на любопытных.
Они вышли, и Виктор вскинул руку, показывая, где припарковал машину. Они подошли к его Феррари. Виктор открыл дверь, посадил девушку и сел за руль.
- Красивая машина.
- Красная. Ты же не любишь красный, - усмехнулся Виктор.
- Ты помнишь?
- Глупая, я помню все, все наши разговоры. Но с особенной нотой я вспоминаю момент, когда тебя от меня отсадили. Я тогда очень скучал.
- Говоришь, как все мужчины, которые хотят соблазнить девушку.
- Правда? – Виктор рассмеялся.
- Мне однажды мама сказала, что в тот момент, когда у меня появится девушка и все, связанное с ней, она будет хохотать. Ну, типа я несексуальный.
- Нет, почему? Для кого-то – довольно, должно быть…
- Я сейчас не буду повторять прежних ошибок миллионов мужчин – ну, раз ты меня так опустила…
- Что?! Вовсе нет! Я всегда вежлива!
- Зачем покупаешься – я же шучу! – улыбнулся Виктор.
- Так вот, в продолжение разговора: не собираюсь признавать, что хочу произвести впечатление на одну тебя.
- Да я запомнила с первого раза: любящие мужчины не говорят комплиментов.
- Андреас сильно ругался? Обвинял тебя в чем-то?
- Ник сказал ему, что мы держались за руки.
- А! Чего еще можно ожидать от самовлюбленного подонка? А еще он признался другу, что ты красивая, сексуальная, - только в иных, гадких выражениях.
- Есть что-нибудь на свете, чего ты не знаешь?
- Разумеется: не могу объяснить себе, что ты влюблена в своего мужа. Вернее, не могу принять это.
- Зачем люди такие злые? Не почему, а зачем. Что ими движет?
- Зависть. Всегда она, ничего иного. Те, кто не завидует, ничего обычно не хает. Критикуют, бывает, но не так агрессивно и ненавистно, как завидующие по любому поводу.
- Эндрю мне очень нравится: он хороший, но я не могу описать это.
- Да, он добрый и неуверенный. Даже за большую сумму денег не убьет никого. Это тебе импонирует?
- Может быть. А еще он странным образом сексуальный: у него было шесть девушек – жен, как он их называет…
- Жен? Господи, он до сих пор боится обидеть бывших словом? А тебя он обидеть не боится?
- Этот трус обожает, когда я ревную, и не скрывает своих некрасивых вкусов, - рассердилась Рухсар.
Виктор и смеялся, и сочувствовал одновременно.
- А теперь скажи мне, милая – ох, прости, что я так тебя называю – меня необходимо отправить на гильотину – разрешаю тебе это сделать, когда ты подготовишь список моих смертных грехов, – почему ты не спрашиваешь, сколько у меня было женщин. Спроси это: у тебя есть шанс отомстить супругу.
- Я не хочу ему мстить.
- Минуту назад ты хотела, - подтолкнул ее Виктор к откровенности.
- Нет, - непримиримо отвернулась от него Рухсар.
- А вот и да, - вкрадчиво ответил Виктор, - Ну же, сделай мне, а, главное, себе приятное: спроси, что тебя интересует.
- Это меня не интересует.
- Сам скажу, раз ты решила включить независимую женщину, интересующуюся разве что котами, а не привлекательными мужиками. И, да: иногда я такой… некультурный, говорящий то, что думаю, а не фильтрующий слова.
- Ты меня шокируешь.
- Я вижу. Мужчины всегда это делают: а как выйти из этой ситуации?
- Не знаю.
- Никак. У меня была одна девушка.
- Не может быть! – глаза Рухсар загорелись.
- Тебя же это не интересует! Надо было поспорить, что как только я это произнесу, ты изменишь мнение.
- Я… неловко вышло.
- Но тебе нравится, что у меня была всего одна девушка.
- Нет.
- Да, и не отрицай – расслабься уже: я не стану Андреасу о твоем ликовании рассказывать, я не Ник.
- Спасибо. А почему одна?
- Почему женщины, даже любимые, всегда об этом спрашивают?
- Ты нарушил данную тобой клятву: назвал меня любимой.
- Ты тоже нарушила негласный уговор: дала понять мне, что тебе небезразлично, с кем я сплю.
- Нашел, чем меня задеть! Ну да, я не идеальна, ведь ты мне нравишься. Но все изменится, когда я полюблю по-настоящему.
- Как ты сказала?! – изумился Виктор.
- У меня в планах полюбить Эндрю.
- А ты в курсе, что жизнь нельзя спланировать?
- Почему нельзя? У тебя же получилось: учеба, работа, мечта стать пластическим хирургом, которая сбылась.
- Знаешь, ты кое-что забыла: я хотел на тебе жениться, чтобы мы жили долго и счастливо, родили двое детей и умерли после 90 лет.
- Тогда грустная картина… паззл не сложился.
- Ага, - улыбнулся Виктор.
- А что у тебя: учеба, работа преподавателем, а дальше? Чем тебя Бог обидел?
- Я не вышла замуж за Тиса, потом я не вышла замуж за тебя, но сейчас я замужем и Эндрю мне подходит: он подкаблучник и романтик – я такого попросила у Бога на тот момент.
- Приехали. Ну, и к дому твоему и вообще, констатация факта о минуту назад услышанном.
- Почему ты так говоришь?
- Раз мне запрещено говорить прямо, я говорю сдержанно, чтобы понравиться преподавателю греческого языка и литературы. Поздравляю с первым рабочим днем! Как прошло?
- Мне парни – студенты начали глазки строить. Скажи, это нормально?
- Для них – да, но для меня и особенно для бедняги Андреаса явно обидно и даже недопустимо. Займи их чем-нибудь… стихи хорошие почитай.
- Уже задумалась, что бы такое подобрать. Хорошо, если я выучу что-то, да?
- Очень. Пока?
- Спасибо, что подвез. Ой, еще Эндрю придет.
- Он каждый вечер к тебе цепляется?
- Нет, только когда видит или подозревает, что меня довозят до дома симпатичные мужчины.
- Пока. Завтра я тебя встречу.
- Не надо. Пока.
Виктор все равно решил приехать завтра.