Солнце медленно клонилось к горизонту. Последние его лучи рисовали силуэты деревенских домишек и зубчатых заборов. Мы с дедом возвращались с прогулки. Дед шел широким шагом, я еле поспевала за ним. Позади нас неизменно семенил лохматый друг Арчи. Он сегодня устал после долгой прогулки в лесу и поэтому тяжело дышал, высунув розовый язык.
- Нравится тебе в деревне, Арчи? – весело спросил дед.
Тот, услышав свое имя, навострил ушки и посмотрел на нас своими умными коричневыми глазами.
- Конечно, ему нравится, бегай, сколько хочешь! – ответила я за друга. – Как же все-таки хорошо, что мы купили здесь дом.
- Еще бы. Родная деревня, я здесь вырос... А сейчас я тебе кое-что покажу.
Дедушка свернул в сторону, и мы зашагали по центральной улице. Через какое-то время мы вышли к старой школе, в которой дед когда-то учился. Крыша совсем обвалилась, ставни еле держатся на петлях, все кругом заросло непроходимым бурьяном. А неподалеку, огражденные свежевыкрашенным забором, стояли мемориальная мраморная стена с именами погибших воинов и каменный обелиск. Кругом копошились куры. Арчи еле сдерживался, чтобы не начать за ними гоняться, но все же послушно вертелся возле наших ног. Я подошла к памятнику ближе. Совсем новый. У основания каменного обелиска лежали свежие ромашки. Позади него – стена с бесконечным списком имен… Тут я почувствовала на плече тяжелую руку деда.
- Посмотри фамилии на букву «Б».
Мой взгляд зацепился за знакомую фамилию «Белов». Так неприметно притаилась дедушкина фамилия среди прочих.
- Знаешь, чье это имя?
- Конечно.
- Да, Даша, это фамилия твоего прапрадеда. Звали его Белов Кузьма Васильевич. Он погиб на войне.
- И что же он, на настоящей войне воевал? – не поверила я.
- На самой что ни на есть настоящей, Великой Отечественной. Правда, до победы не дожил.
Я тут же загорелась интересом:
- Расскажи, как все было!
Мне всегда нравилось, когда дед рассказывал разные истории: про охоту, про свою собаку, про то, как я была маленькая. Я любила узнавать больше о том, как жили члены нашей семьи до моего появления на свет через несколько лет после. Откуда мне все это узнавать, как не из дедушкиных рассказов? В книжке об этом не напишут. Помню, никогда не засыпала без очередной истории на ночь от дедушки. «Дед!» - «Что, Дашенька?» - «Расскажи историю!» - «Я уж все истории тебе пересказал!» - «Еще раз расскажи!» И дед рассказывал.
…И как же я обрадовалась, когда наконец-то появилась совсем новая для меня, нерассказанная история. Да еще какая! – про войну.
Мы вышли за заборчик, ограждающий монумент, и двинулись в сторону нашего дома.
- Рассказывай! – скомандовала я.
- В нашу семью война ворвалась внезапно. Впрочем, как и в любую другую советскую семью, - начал дедушка. – Мой дед Кузьма Васильевич работал бригадиром в колхозе, а мой отец тогда учился в школе. Видела у бабушки в доме старый черно-белый портрет? На нем изображен мужчина с бородой. Это, Даша, и есть мой отец, твой прадед, - Белов Иван Кузьмич. Он попал на фронт совсем молодым. Такой же, как ты сейчас, был – десятиклассник.
Я живо представила своего семнадцатилетнего прадеда – улыбающийся, щурящийся на солнце загорелый деревенский парень. Вот он идет по такой же сельской дороге, как и я. А может, по той же самой. Думает о чем-то своем, смеется.
- В 44-ом его забрали на фронт прямо со школьной скамьи. Правда, на войне он пробыл недолго – всего семь месяцев. Над блиндажом, где он прятался, разорвался снаряд. Артналет. Обычное дело на войне.
Обычное дело. Тройка по математике – обычное дело в семнадцать лет. Но никак не артналет, - думалось мне.
- …Слава Богу, жив остался. Осколком твоему прадеду раздробило обе ноги. Пол года в госпитале лечился. А там уж и война закончилась, на фронт он больше не попал. А раны ему потом всю жизнь покоя не давали. О войне твой прадед рассказывать не любил. Эх… А вот мой дед – Кузьма Васильевич… это кем от тебе приходится?
прапрадед? он с войны не вернулся. На фронт ушел в 41-ом. Попал в стрелковый полк 61-ой армии, сформированной в Куйбышевской области. Был простым рядовым стрелком. Погиб. Во время бомбежки. Много тогда полегло в их дивизии. Похоронен Кузьма Васильевич был в братской могиле в селе Руднево. И вот совсем недавно его имя появилось на мраморной стене, ты его только что видела.
- А почему недавно? – спросила я.
- До этого он считался без вести пропавшим. Благо сейчас есть Интернет, я нашел замечательный сайт, где есть все списки погибших. Там я и увидал имя своего деда, а напротив пометку – убит. Я написал письмо в Орловский военкомат с вопросом, где захоронен Кузьма Васильевич и захоронен ли вообще. Мне прислали ответ, где было сказано, что мой дед захоронен в братской могиле в селе Руднево, но имени его почему-то в списках не указано. Ох, сколько я тогда писем писал, сколько документов собирал… И вот добился того, что Кузьму Васильевича занесли в книгу памяти и обозначили его имя на братской могиле. Вот так!
- Какую же ты работу проделал…
- А в этом году к семидесятилетию победы обновили мемориал и в нашем селе. Может, приведешь сюда в будущем своих детей и покажешь им имя своего прапрадеда.
Я даже не заметила, как мы дошли до дома. Дед открыл калитку и пропустил нас с Арчи вперед. Тяжелая дверь дома скрипнула, и на пороге появилась бабушка с полотенцем в руках.
- Я уже заждалась вас! – с укоризной сказала она, - Ужин уже давно на столе.
Арчи самый первый прошмыгнул в дом и побежал проверять свою миску.
***
Над селом медленно спускаются сумерки, на небосвод выходит луна. В каждом окне горит свет. В каждом окне семья. Перед тем, как заснуть, я вспоминаю имена на мраморной стене. Вмиг они стали для меня чем- то большим, чем просто списки погибших. За каждым именем стоит своя маленькая история, история одной семьи. Вместе они – часть народа, часть Великой войны, часть Победы.
Утром я сорву в палисаднике ромашки и отнесу к мемориалу.