А вскоре в деревню пришла новая большая беда: в округе началась эпидемия кори. Люди, пролежав в горячке несколько дней, умирали. Болезнь косила целые семьи и не было от нее спасения. Сельская амбулатория не успевала принимать всех больных, а многие не успевали даже обратиться за помощью.
Снова пошли разговоры о том, что эта беда – ведьмино проклятие, и только одна древняя старуха, Анисья Нифонтова, с трясучей головой, сказала:
- Иль невинного человека сказнили… вот Господь и карает…
Никифор Сергеев с женою Лукерьей ездили на своих лошадях в сторону Кулунды продавать картошку. Возвращались уже по холоду, и как-то вечером, проезжая мимо крошечной деревеньки, свернули туда в надежде переночевать. На одной-единственной улочке не было видно ни души. Стало жутковато, стучать в какую-либо хату они не осмелились, и уже решили выезжать на дорогу, как услышали чей-то тихий плач.
- Кажись, ребенок плачет…- проговорила Лукерья.
Никифор прислушался, и, тронув лошадей, подъехал к тому месту, откуда доносился плач.
На завалинке вросшей в землю небольшой хатки сидел мальчик лет четырех. Босой, в одной грубой рубашонке. Видно было, что у ребенка – жар. Отекшее личико, покрасневшие глаза, сыпь ярко-розовых пятен – все признаки кори.
Никифор рванул дверь хаты. На нарах, прижав к себе девочку лет шести, сидела и смотрела на него полубезумными глазами молодая женщина.
- Там… кто, сын твой? – спросил Никофор. – Забери парнишку, замерзнет ить.
Женщина медленно покачала головой:
- Это я его туды посадила. У нас все померли, мы трое остались. Он тоже захворал. Если оставлю в дому, и мы помрем. А эдак можа живы останемся…
У Никифора волосы зашевелились на голове…
- Так ить дите же твое…. Не жалко?
Женщина смотрела равнодушно куда-то мимо него.
- Я тоды заберу мальца-то?
Она снова промолчала, даже не взглянув на него.
Никифор затворил дверь, подошел к завалинке, снял с себя тулуп. Укутав в него плачущего и дрожащего парнишку, понес к телеге.
У Никифора и Лукерьи не было своих детей, и о маленьком Ванюшке они заботились, как о собственном сыне. Ребенка выходили, и потом не могли нарадоваться на смышленого парнишку.
- Божью душу спасли, - говорила та же бабка Анисья, - большой грех этим со всех нас сняли. Спаси и помилуй, Господи…
Эпидемия и правда с приходом морозов прекратилась.