Было пасмурно, вставать не хотелось. На деревьях за огородом переговаривались грачи. «Когда же они прилетели?» – подумал он. Но подумал как-то вяло, безразлично, как думал бы о том, что не имеет к нему никакого отношения, с чем его ничто не связывает. И это удивило его. Разве не с надеждой, что, быть может, и его жизнь переменится, он встречал этих первых предвестников весны?
В сарае заблеяли овцы. Он нехотя поднялся. Опустил ноги на холодный деревянный пол. Понурив голову, долго сидел так на краю кровати. Ни о чем, кажется, не думал. Но что-то блуждало в мыслях, какой-то несформировавшийся вопрос.
Как со дна глубокого колодца, послышался звук. То, что это был крик петуха, стало ясно, когда его начинание подхватили другие петухи. Он посмотрел в окно. Вон, соседский кот стащил откуда-то кусок мяса, а две вороны, нападая то с одной, то с другой стороны, пытаются отнять у него сворованное.
Овцы заблеяли громче, дружнее. Замычала корова. Он заставил себя встать. Оделся, вышел во двор. Свежий воздух ударил ему в голову подобно глотку вина натощак. Он, там и сям попадая валенками на ледяные корки, образованные за ночь, зашагал к сараю.
Окончив дела, вернулся в дом. Поставил на плиту чайник. Открыл дверцу шкафа. Так и не вспомнив, чего он хотел, грузно опустился на табуретку… Казалось бы, обычное утро. Капли с крыши. Воробьи за окном. Что же не так?..
Пронзительный свист оборвал его мысли. Он не сразу понял, что это чайник. Вчерашнюю ли, позавчерашнюю ли заварку разбавил кипятком, налил себе чай. Сунулся в сахарницу, она была пуста. Вот для чего он открывал шкаф. В это время с улицы донеслось:
– Клара, к чаю что-нибудь купи. Пряников, что ли.
– Ладно, мам.
Да, это была она! Он, прильнув к стеклу, проводил ее долгим взглядом, пока она не скрылась за поворотом улицы.
Он понимал, что для нее он уже почти старик, но не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за ней. То подсматривал в щель сарая, то, увидев, что она идет по улице, нарочно выходил из дома, будто направляясь куда-то по делам, лишь бы пройти мимо нее, лишь бы услышать ее голос, ее милое «здравствуйте».
Так было до вчерашнего дня. А вчера…
Он шел по берегу реки. Она набирала воду из родника. Вот тропинка, вьющаяся среди голых деревьев. Он и она. Одни. Он шел за ней и любовался ее стройным станом, соблазнительными движениями бедер. Вдруг ему захотелось догнать ее и крепко-крепко обнять за талию. Желание это овладело им настолько, что он неосознанно прибавил шаги. Услышав сзади скрип снега, девушка обернулась. Только это и спасло его. Поддайся он тогда зову природы, сидел бы сейчас за решеткой. А ведь она, наверное, по глазам его догадалась…
Он, начиная чувствовать какую-то дрожь в теле, опустился на колени, свернулся калачиком и безвольно рухнул на пол.
В какой-то момент перестали тикать настенные часы. Он открыл глаза. И прямо перед собой увидел дуло ружья. Пытаясь понять, но не понимая, сон это или явь, он смотрел в наставленный на него черный зрачок. Зрачок был затянут паутиной…
Встал, сел к столу, прихлебнул чай. Чай был уже холодный. Взял телефон, набрал номер:
– Сахалин?.. Доброе утро!
– А, братишка! Добрый вечер! Мы тут юбилей нашей артели отмечаем сидим. Слышишь, все смеются? Анекдоты травим. Вот, слушай: «Ищешь счастье, а приобретаешь опыт. Иногда думаешь, вот оно – счастье! Ан нет, опять опыт».
– А ты приедешь летом? Посидели бы, поговорили…
– Не получится, брат. Отпуск я уже использовал. С женой в Бразилию съездили. Так слушай…
Он уже не слушал брата. Как в полусне, смотрел в окно. Клара шла обратно.
– Ну, братишка, пока, – прозвучало в трубке.
– Пока, – машинально повторил он за братом.
Слушая короткие гудки в трубке, он вспомнил один из дней своего детства. Они с братом пытались запустить воздушный змей, сделанный своими руками. Но что-то не ладилось, не взлетал змей. Делают по-другому, опять за огороды, опять пробуют… Кто-то подсказал, что нужен хвост. Прицепляют длинную мочалку. И змей взмывает в воздух! Ветер поднимает его выше телеграфных столбов. Взлетел! Правда, ненадолго. Ветер стих, и змей стрелой вниз и разбился. Но восторгу-то было! Первый раз так высоко поднялось что-то, сделанное собственными руками.
Он окинул взглядом комнату. Все вещи лежали на своих местах – там, куда он клал их неделю, месяц, а может, даже год назад. А какой кавардак тут творился, когда они с братом затевали игры, что-то мастерили... А позже – развешанные в самых неожиданных местах юбки, платья, чулки…
Бессознательно набрал какой-то номер. В том конце:
– Да!.. Слушаю!.. Кто это?.. Опять ты?.. Когда ты оставишь меня в покое?! – И обухом по голове: – Придурок!..
Мелькнула картина: однажды она вот так же, сама себя накаляя, дошла до того, что схватила нож. После чего он у всех ножей затупил концы. Сейчас подумалось: ничего не изменилось… И начал набирать еще какие-то цифры.
– Ал-ло-о!.. – певуче прозвучал голос сестры.
– Что нового? – задал он обычный свой вопрос.
– Да вот, Надюша заболела, сижу с ней, – начала она. – У нас на молоко, на масло опять повысили цены. Вам хорошо – все свое… А скворцы прилетели еще?
– Нет… Да и вряд ли успеют.
– Вряд ли успеют – к чему?
– К моей свадьбе.
– Наконец-то! – оживилась она. – Поздравляю! А почему нет приглашения?
– Будет. Мой друг пригласит, он свидетель.
Озадачил сестру и положил трубку. Нагнувшись, достал из-под шкафа ружье. Долго и тщательно чистил его, протирая каждую деталь. Вышел в чулан. Нашел там сумку, с которой всегда ходил на охоту. Порывшись, на дне ее обнаружил два патрона. Одним из них зарядил ружье, другой по привычке сунул в карман.
Взял телефон, позвонил другу:
– Витя, ты можешь сейчас прийти ко мне?
– Что-то срочное? Мне еще скотину поить...
«Итак, ружье заряжено», – констатировал он, будто этот факт уже сам по себе говорил о неотвратимости происходящего, будто поезду осталось только доехать до места, где заложена взрывчатка. Сел на табуретку. Начал прокручивать в мозгу ленту прожитой жизни. И обнаружил, что в ней нет ничего, кроме воздушного змея, взлетевшего лишь для того, чтобы тут же упасть и разбиться. Он взвел курок… «Нет, придут люди, а тут все испачкано будет». Вышел во двор, подошел к забору, сел на пень. В щель забора увидел друга, которого остановил сосед. Клара опять куда-то шла. Парни окликнули ее. Она подошла к ним, и они начали о чем-то весело переговариваться. «О чем это они?..» Ему показалось… А! все равно…
Он, уже не в силах сопротивляться заданной программе, приставил дуло к подбородку. Увидел, как капля медленно, будто нехотя, отрывается от крыши. Рука не доставала до курка. Он скинул валенок, большой палец ноги приложил к курку… И нажал.
(Из книги: Марс Ягудин. “Голоса”. – Казань: РИЦ “Школа”, 2015. – 200 с.)