Черниговская губерния, находящаяся на юге страны, славилась своими черноземными почвами и являлась старейшим земледельческим центром, но, несмотря на это, люди в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого веков вымирали от голода на Украине целыми семьями.
После отмены крепостного права по реформе 1861 года крестьяне были наделены землей, но распоряжалась ею община. Семьи крестьянские росли, и земли на душу населения становилось все меньше. Начался голод. Многие семьи, оставив насиженные места, уезжали на восток страны. Нескончаемым потоком потянулись обозы.
Покинул родные места и Яков Войченко. Высокий крепкий мужик с умными глазами, казалось, знал и умел все. Ехать решено было в Сибирь, где находились огромные массивы свободных земель. Попутчиком Якова стал Микола Горковенко, живший по соседству. Погрузив на телеги нехитрый скарб, они распростились навсегда с родиной и тронулись со своими семьями в дальний путь на поиски лучшей доли.
На Алтай, диковатый, но такой благодатный, переселенцы прибыли ранней весной 1905 года.
Когда обоз приблизился к ленточному сосновому бору, решили - все, приехали!
Поначалу облюбовали село Селиверстово Барнаульского уезда Томской губернии. Но поговорив со старожилами, передумали оставаться в нем. Нехорошая молва шла о селе: говорили, что убивают здесь чужаков, а добро их себе забирают. И название даже второе есть у села – Убиенное…
Остановиться решено было в селе Вострово, расположенном по соседству. Очень уж понравилось украинцам это место. Ранее село называлось Кабанье, видимо, потому, что в окрестностях водились дикие кабаны. А в 1895 году на подаяния местных жителей была выстроена церковь. Прошение на разрешение строительства писал единственный грамотный в селе человек, он и подписался под ним – Востров. Власти вынесли резолюцию: «Церковь в селе Вострова строить разрешаем». Так появилось у села второе название – Вострово.
Величественный сосновый бор, стоящий стеной, казалось, оберегал людей, живущих у его кромки. Озеро, обрамленное с одной стороны ивами, с другой – камышом, было богато рыбой. И главное – здесь были плодородные почвы.
Яков с кумом Миколой, осмотревшись и посоветовавшись, отправились на сельский сход.
Возле бора, на гриве, стояла сборня, где собирались сельчане, обсуждали насущные вопросы и тут же принимали решение, причислять к сельской общине очередных переселенцев или нет. Причисленным, или приписным, выделялся земельный надел и покос.
Старожилы встретили переселенцев настороженно, говорить с ними начали высокомерно-грубовато, но увидев, что те пришли не с пустыми руками, а готовы заплатить и выставить положенный в таких случаях магарыч, подобрели и, уже слушая их, согласно кивали головами.
Наконец вынесли решение:
- Ладно, в общину примем, землю выделим. И подсобим, ежели чего. Не станете лениться – голодовать не будете. Стройтесь.
И пошли по кругу глиняные кружки, которыми черпали водку прямо из ведра.
Земли под застройки выделили им на Кукуе; так назывался участок земли, как бы оторванный от основного села. Правда, семье Горковенко земли выделили больше, так как у них было трое сыновей . У Якова же был один сын и две дочери, а на женщин земля не нарезалась.
Уже к осени Яков со своей женой Ульяной построили хату из самана. Ульяна с детьми возили на телеге желтую глину, которой было много у кромки бора, лили в нее воду, бросали солому и все это месили ногами. Из полученной тягучей массы делали кирпичики и сушили на солнце. Кирпичики эти и шли на строительство жилища, ими же выкладывали печку и дымоход. Стены внутри хаты обмазали белой глиной, пол залили желтой глиной, смешанной с коровяком, и когда тот подсох, застлали соломой. Крышу покрыли дерном, туго переплетенным корнями трав.
И когда первые перышки белого снега, кружась, нерешительно легли на землю, семья уже обихаживала, обживала свою хату.
Земля, которую Яков по весне распахал и засеял привезенными с собою, бережно хранимыми семенами овса и совсем немного – пшеницы, дала первый свой урожай. А еще уродили хорошо на песчаной почве тыквы, арбузы и дыни. Ульяна радовалась тому, что на новой земле прижилась бахча.
Яков, привыкший работать до соленого пота, знал, что земля-матушка мудра и неподкупна: одаривает трудолюбивых. И приучал к труду детей, повторяя:
- Руки-ноги есть – работай, христарадничать – ленивых забота.
И добавлял:
- Это вам не на барщину-то ходить робить, где за труды твои барин ишо по морде бураками надават… А на своей землице все слаще родится…
Благодаря упорству своему и трудолюбию обрели Яков с Ульяной на Алтае вторую родину для себя и надеялись на счастливое будущее для своих детей.
Через два года, обжившись немного, поставил Яков одностопную деревянную избу, а в саманухе устроил пимокатню: пимы в Сибири – обувка самая необходимая. Сам он освоил новое ремесло и взял в подручные сына Игната, которому исполнилось двенадцать лет.. Среди клубов пара и пыли, по пояс обнаженные, выполняли они всю работу вручную, используя вальки – деревянный и железный. Спустя время прослыли Яков с Игнатом лучшими пимокатами в округе. Катанки получались у них легкие и теплые.
А еще через год уже в новой, выстроенной Яковом избе, Ульяна снова родила дочь. Деревенская повитуха, помогавшая Ульяне при родах, приняв девочку, сказала:
- В день святой Марфы народилась. Знать, суждено ей быть заступницей нашей пред Господом…
Так и назвали девочку – Марфой.