Эпизод 3. Женщина на борту
Перед тем как нажать на розовый круг в эпицентре сахарной ваты звонка, Дэнни придирчиво осмотрел себя в отражении окна. Ева могла запросто не пустить его в дом, если его брюки были не идеально наглажены или на туфли не достаточно блестели. Все было вроде бы в порядке. Дэнни набрал побольше воздуха и протянул руку к звонку, но не успел он прикоснуться к теплой розовой пластмассе, как белоснежная дверь распахнулась сама.
-Слишком долго, - сказала Ева, хмурясь.
Дэнни помедлил на пороге, любуясь ей. Ева убрала с лица локон и спрятала его за аккуратное ушко, в котором горел маленький бриллиант и, посторонилась, пропуская Дэнни в дом.
-Ты великолепно выглядишь! Я еще не видел этого платья?
Ева заперла дверь и повернулась, демонстрируя простой крой и одновременное изящество маленького черного платья в стиле Одри Хепберн.
-Я летала в Париж на выходных. – она улыбнулась и продемонстрировала матовые черные лодочки, которые так же без сомнения были новыми и французскими.
-Вот в чем наше различие, - улыбнулся Дэнни. – Я сижу в суде и оправдываю нас обоих, а ты летаешь по Парижам и покупаешь новые шмотки – и главное все счастливы.
Ева взяла Дэнни за руку и привела его в столовую. Там горели длинные белые свечи в серебристых подсвечниках, и стол был сервирован ничуть не хуже чем в дорогом столичном ресторане. Прибора как обычно было всего два. Дэнни уселся на свое любимое место у окна и налил себе вина.
В доме Евы были свои нерушимые и строгие правила. Рискнувший не согласиться с хозяйкой или нарушить их, изгонялся из дома навсегда. Отныне Ева встречалась с таким нерадивым гостем только в общественных местах. Гость расстраивался и очень горевал. Готовила Ева превосходно. Когда-то она работала в одном роскошном прованском ресторане, и когда она ушла, ресторан разорился.
Одним из таких непреложных правил было – гость должен быть сначала накормлен. Сначала – еда и отдых, и только потом работа – какой бы срочной и важной она не была.
Было уже за полночь, когда они, наконец, приступили к разговору, из-за которого Дэнни сюда пришел. Они перешли в кабинет – маленькую комнатку без окон, где из мебели был только один широкий диван с огромным количеством разнообразных подушек и подушечек, украшенных кружевами и вышивкой, и всегда горели свечи. И только плотно прикрыв за собой дверь, Ева спросила:
-Что нового?
-Они дали мне универсальный допуск первого уровня на время расследования,- Дэнни сбросил часть подушек на пол и удобно усадил себя на них.
-Допуск? – удивилась Ева. – Они же обвинили тебя в предательстве.
-Меня оправдали. Я прошел через все возможные процедуры, чтобы это произошло, и они увидели, что я чист.
Даже в неровном свете свечей Дэнни заметил как побледнели щеки Евы.
-Они пытали тебя? – хрипло спросила она, хватаясь за спинку дивана как утопающий за соломинку.
-У них не было другого выбора. И у меня тоже. Только так я мог доказать свою невиновность, - ответил Дэнни. – Ездока пытали пятнадцать часов подряд. Он был чист, но когда он вышел от них – он покончил с собой.
Ева вскрикнула и с яростью швырнула подушку в стену. Свечное пламя заметалось, отбрасывая танцующие тени. Резко запахло ладаном.
-Они поплатятся за это! – сказала Ева. – Я клянусь! Он же гражданский! У него нет…не было такой подготовки…
-Я говорил с его сестрой, - продолжал Дэнни, наблюдая за смутными метаниями свечей. – Она хочет подать в суд. Они скажут ей, что он погиб при исполнении и судья ничего не захочет слушать.
Они недолго помолчали, вспоминая мертвеца. Потом Дэнни сказал.
-Есть зацепка. Они нашли того, кто купил информацию. Теперь она хранится на карте памяти в сейфе, который невозможно открыть без биометрических данных владельца. Дом окружен стеной и рвом, словно крепость и охраняется, по крайней мере, сотней вооруженных бывших солдат.
-Нас обоих должно радовать то, что никто не знает как мы выглядим, - произнесла Ева. – Слава богам, что боевикам и аналитикам запрещено фотографироваться даже для личного дела.
-Что ты задумала? – спросил Дэнни. – И насколько это опасно?
-Работа под прикрытием. Смертельно опасно, - ответила Ева и решительно поднялась с дивана. - Я делаю ремонт в старой комнате для гостей, поэтому тебе придется переночевать в библиотеке.
Утром их так ждали в Бюро, что даже прислали за ними машину с новым Ездоком. Новый был жилистым смуглым и ужасно молчаливым. Он слышал, что случилось с его предшественником, и испугано косился в зеркало на своих пассажиров. На его плоском лице отчетливо читалась тревога за собственную жизнь.
В конференц-зале кроме Шефа и Главного Программиста никого не было. Дэнни вошел в непривычно пустую комнату. Взгляд его сам собой пробежался по синим мягким креслам вокруг круглого стеклянного стола, остановился на утрированном отражении Шефа и вернулся к реальности. Ева пожимала руку Главному Программисту. Дэнни слышал, как она спрашивает про здоровье его младшей дочки, переболевшей недавно малярией. Шеф строгий худой как тростник и от того злой и острый на язык, пожал Дэнни руку, ни на секунду не задержавшись в его ладони и кисло сказал:
-Присаживайтесь.
Все уселись за стол, причем Дэнни оказался почему-то ближе к Главному Программисту, чем к Еве, что его несколько огорчило. Ева ободряюще улыбнулась ему. Шеф прокашлялся и зачитал протокол безопасности. Экстренное совещание началось.
Говорил в основном Шеф, иногда веское слово вставлял Главный Программист, пожирая синими глазами Еву, которая сегодня была так же прекрасна и свежа как всегда. Глядя на ее румянец, нежно-розовое платье и великолепные локоны – разве можно было представить, что она провела последние три месяца в больнице с травмами несовместимыми с жизнью? Дэнни внимательно наблюдал за каждым ее жестом, вслушивался в каждое ее слово. Ева была такой же как обычно. Идеальный макияж, идеальное самообладание и искренняя улыбка. Но иногда ее серые глаза вдруг светлели, на какое-то мгновенье взгляд леденел, и Ева переставала реагировать на окружающий мир. Дэнни достал из кармана блокнот и тщательно зафиксировал увиденное.
Первое правило Аналитика – сообщал со стены красочный плакат, на котором почему-то была изображена пара синих лебедей, обившихся вокруг друг друга. Дэнни перевел взгляд с лебедей на текст. Слова бурно жестикулирующего Шефа слышались как будто бы издалека.
Первое правило Аналитика:
Наблюдать.
Второе правило Аналитика:
Фиксировать увиденное.
Третье правило Аналитика:
Анализировать увиденное.
Четвертое правило Аналитика:
Всегда знать, что происходит с его Боевиком и уметь исправить это…
-Дэнни! Дэниэл! - голос Шефа зазвенел от возмущения.
Дэнни отвлекся от плакатов и сосредоточился на Шефе.
-Я вас слушаю.
-Это я вас слушаю! – желчно ответил Шеф. – Ваш доклад! Что с вашим Боевиком? Можно ли ему приступать к работе? Или вашей точки зрения недостаточно и мы будем привлекать независимую экспертизу?
Внезапно Дэнни обнаружил, что Евы в переговорной нет. Он пролистал блокнот, и с изумлением отметил, что руки его слегка дрожат.
-С ней было бы все в порядке, если бы вы не пытали меня.
-Вы же не сказали ей, что с вами делали? – быстро спросил Главный Программист, быстро записывая что-то в ежедневник.
-Если бы сказал – вы думаете, вы были бы еще живы? – усмехнулся Дэнни. – Нет. Я не сказал. Но рано или поздно она заметит, и я не смогу молчать или врать.
-Я запрещаю вам касаться этой темы, пока ваше задание не будет выполнено! – рявкнул Шеф. Галстук врезался ему в шею, и он нервным движением ослабил его. – Так может она работать или нет? Скажите прямо и не ломайте комедии!
-Может, - ответил Дэнни. – С ней все в порядке. Экспертиза не требуется