ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я иду по старой узкой улочке. Темными глазами оконных стекол смотрят на меня с обеих сторон деревянные одноэтажные домики, словно призадумались о судьбе своей. Вокруг - ни души. Только одинокий черный пес лежит у калитки, покрашенной в бледно- зеленый цвет, и внимательно смотрит на меня: мол, кто ты такой и зачем тебя, чужака, занесло сюда? Звал ли тебя кто или явился не прошено?
- Привет, собачка! – говорю я. – Как дела? Никто меня, конечно, не звал в ваши края по той простой причине, что никому я здесь незнаком и сам никого не знаю. Ты уж прости, что покой твой нарушил.
Пес пару раз лениво гавкнул и скрылся за полуоткрытой калиткой. Я иду дальше. Людей по-прежнему нет, и кругом тишина, словно вся улица невзначай погрузилась в сон в разгар не по-осеннему теплого дня. Улица закончилась, упершись в железную дорогу, по которой последний поезд, судя по толстому слою ржавчины на рельсах, прошел не меньше двадцати лет назад. Рядом – невысокая березка с облетевшими листьями. В ее неподвижности, как и в глазах пса, - вопрос: что ты за гость, зачем сюда пожаловал?
- Молода ты еще, березка,- отвечаю я, - ничего не знаешь, поэтому и спрашиваешь. А вон, видишь, на той стороне могучий дуб стоит, немало лет ему, и он, конечно, все помнит.
Я перехожу через железную дорогу и останавливаюсь у дуба.
- Привет, старина! Как жизнь протекает? О чем мечтаешь – думаешь?
Вдруг, откуда ни возьмись, прилетел легкий порыв ветра, всколыхнул листву дерева, и услышал я в шелесте прекрасные слова:
- Здравствуй, Владимир! У меня все хорошо. А как поживаешь ты, где так долго пропадал?
- Ты и вправду помнишь меня?- спрашиваю я.
- Конечно, помню, и родителей твоих тоже помню.
И забилось сердце в моей груди еще чаще, застучало громко на всю задремавшую улицу. Еще и еще раз я читаю с волнением, словно некий священный документ, табличку с ее названием – Хрущевская. Я иду обратно по твердой сухой земле, по которой когда-то делал первые неуверенные шаги. Я всматриваюсь в окна домов и думаю: « В одном из них я жил и рос вместе с родителями, которые тогда были совсем молодыми, а теперь стали совсем старыми. И он, этот дом, помнит всех нас. Вот песочница под яблоней – может быть, мама выводила меня за руку в ней поиграть?».
Полвека минуло с тех пор. И впервые за это время я оказался здесь – в родном городе, на родной улице; прикоснулся к своим корням, к своим истокам. Полвека – как это много и как это мало!
Я вновь и вновь смотрю на приземистые домики, на разноцветные дощатые заборы, на чахлые кустики возле них и ощущаю свое родство, свое единство с ними. Волнение постепенно сменяется чувством покоя, умиротворения и глубочайшего счастья. И приходит ощущение того, что я, блудный сын, после долгих скитаний вернулся в свое лоно и что всем нам в этом мире суждено, пройдя дорогами земными и небесными, однажды очутиться снова там, откуда в путь отправились когда-то и где берет начало всех начал?
Я еще раз возвращаюсь к старому дубу и говорю:
- До свидания, дружище! Спасибо тебе за добрые слова. Живи долго. Все будет хорошо!