Сидя в светлице, с изумленьем
Увидел Янкель сквозь окно
Тараса в полном снаряженье,
С оружьем, на коне верхом!
«А дома ль муж? Зови быстрее!
Да накорми коня овсом!
С дороги мы, так поживее!»-
Шумел Тарас, став на крыльцо.
«Муж дома, пан, совсем больной!»-
Услышал Янкель голос Сары.
Закрыл ларец поспешно свой,
И спрятал деньги в кафтан старый.
«Две тыщи золотом червонных
Дают за голову его!»-
Подумал ростовщик невольно,
И вышел в страхе на порог.
- Прошу полковника в покои.
Войдите в хату, ваша честь!-
Поклоны бил еврей покорно,-
Какое дело в пана есть?
- Послушай, жид! Под вечным солнцем
Ты жив по милости моей!
В награду дам тебе червонцев!
Вези в Варшаву поскорей!
- Вэй! Стоит «живота» дорога!-
За ухом Янкель почесал,-
Та «кохам» пана, як то Бога!
То торбу злотых бы пан дал!
(«кохам» - по- польски, люблю)
Пять тысяч злотых, не иначе!
Загрузим воза кирпичом,
На дне, под грузом, в клетке спрячем!
Даст Бог, доедем так тайком!»
- Как хочешь, делай!- согласился,
Отсыпав золото Тарас,-
Недаром Бог твой заступился,
И я от смерти тебя спас.
4
Повозка Янкеля в Варшаве,
Объехав несколько кругов,
Вошла в еврейские кварталы.
Остановились вдруг в одном.
Тарас под грузом в клетке тесной
Еврейский говор различил.
Услышал,- стали они где - то,
И Янкель с кем-то говорил.
В их речи слышал: « Мардохайм!»-
Имя жид часто повторял,
Их говор превратился в «хайм»,
И Янкель мало не кричал.
«А выбирайся, пан, на волю
Пришёл конец уже пути!»-
Слышал Тарас знакомый голос,
И стал ворочать кирпичи.
Хоть солнце скрылось за домами,
Было достаточно светло.
Тарас разглядывал с вниманьем
Жидовский захудалый двор.
Весь хлам: верёвки, чаны, крышки,
Двор засоряли, как могли.
Толпа оборванных мальчишек
Кричала, бегая в пыли.
Под крышей глиняных построек
Висел на жердях разный груз!
Средь грязных тряпок и сорочек
Болтался закопченный гусь!
Второй жид, рыжий, и в веснушках,
Что рядом с Янкелем стоял,
Их пригласил к себе в избушку,
И что - то с жаром объяснял.
«Остап, твой сын, сидит в темнице,-
Тарасу Янкель сообщил.-
Свидания можно добиться,
Лишь только стражу подкупив!»
- Ах, если б вы могли устроить,-
Вздыхая, Бульба обещал,-
Вытащить сына из неволи,
Я всё бы золото отдал!
- А, может, правда похлопочем,-
Взглянул второй шельмец на Бульбу,-
И если мы да Бог захочем,
То что - то, может быть, и будет.
Мы можем вылезти из кожи!
Наш Мардохайм, как Соломон!
И если сделать он не сможет,
То уж не сделает никто!
Ты, пане, тихо оставайся,
Терпенья много наберись!
Поможет Бог, не сомневайся!
Жди нас один, да затворись!»
5
Весь день в жестоком ожиданье
Сидел Тарас, глядел в окно,
И в бесспокойном состоянье
Душой, казалось, изнемог.
Лишь только к вечеру увидел
Он две фигуры на дороге.
«С какой же вестью вы явились?»-
Спросил он Янкеля с порога.
И прежде, чем собрался с духом
Тот отвечать, что на вопрос,
Тарас сам понял - дело худо!
Угрюмо Янкель произнёс:
«Совсем теперь не получилось.
Бог не хотел нам помогать.
Такой народ, чтоб им не жилось,
Чтоб им на головы плевать!
Там войск - три тысячи скопилось.
Всех завтра казаков казнят.
Свиданье с сыном, как не бились,
«Уж невозможно!» - говорят.
Пришлось раздать пятьсот червонцев!
Такой корыстный здесь народ!
Но завтра, до восхода солнца,
В одежде графа пан пройдёт!»
6
Хозяин дома, Гершко рыжий,
Два тюфяка им расстелил.
Не спал Тарас, был неподвижен,
Молчал, и люлькою дымил.
Надежды рухнули, пропали,
Но дух его не ослабел!
За стеной буря разыгралась,
И ветер ставнями скрипел.
Шёл сильный дождь! Гроза гремела!
Мрак ночи тихо уплывал.
Лишь только небо засерело,
Как Бульба Янкеля поднял.
Одевшись в пышное убранство,
(Янкель из ярмарки принёс),
Казался Бульба иностранцем,
И стал на графа в нём похож.
7
Дойдя до каменных строений,
Где шёл крутой вокруг забор,
Они вдвоём без промедлений
Вошли в огромный крытый двор.
Затем прошли по коридору,
Где трижды встретив часовых,
Всем Янкель раздавал поклоны,
И пел певуче: «Это мы-ы!»
В конце пути один охранник,
Их, задержав, предупредил:
«К тюрьме приставлен новый стражник!
Сейчас он Яна заменил!»
-Вэй! Вэй! Как скверно, пан полковник!-
Тарасу Янкель прошептал.
- Веди! Пропустит этот тоже!-
Еврею Бульба приказал.
Пред самым входом в подземелье
Стоял гайдук, как рок жестокий!
«Вельможный пан, прошу прощенья!-
Подкрался Янкель к нему боком.
Есть к пану просьба небольшая.
Великий граф вот! Его Честь
Решил, с чужого прибыв края,
На запорожцев посмотреть!»
Гайдук, словам его поверя,
Сам от себя добавил так:
«Охота графу тратить время,
Чтобы смотреть на тех собак!»
-Да как ты смеешь говорить!
Поганить храбрых запорожцев!
Собачий сын! Иезуит!-
Вскипел Тарас, сделав оплошность.
-Эге! Я вижу - ты схизматык!
Едэн из лотров , цо сидят!
Тераз заволам сюда нашых, (польск.)
И посмотрю, який ты граф?
Гайдук раскрыл, было, уста,
Как Янкель в страхе завопил:
«Молчите, пан, ради Христа!
То граф, наверно, пошутил.
Похож ли граф на запорожца?
И где бы мог он герб достать?
Пану заплатим два червонца!
Не надо шума подымать!»
- Цо мувиш, жыдзе? Пока стражу
Еще позвать я не успел,
Не два, а сотню дай одразу!-
И бедный Янкель побледнел.
Отдал по курсу двести злотых!
Не рисковать же головой!
«Фортуна развернулась жопой!»-
Подумал ростовщик с тоской.
Гайдук, взяв деньги, пожалел,
Не мало ль злотых отбирал?
Узнал, с кем дело он имел,
Пройти в тюрьму не пропускал.
«Коль деньги взял, должен пустить!»-
На что он нагло отвечал:
«Вам шыбчей ноги уносить,
Пока охрону не позвал!»
Жид Янкель в страхе причитал
И тянул Бульбу за рукав:
«Лучше бежать, хоть деньги дал!»-
Сам Бульбу в мыслях проклинал.
«Хочу увидеть их мученья.
На место казни приведи!»
Янкель роптал: «За все хожденья
Напрасно золотом платил!»
8
На площадь, где казнить собрались,
В тюрьме сидевших казаков.
Народа - тысячи стекались.
Валили все со всех сторон.
Здесь, и вельможи, и шляхтянки -
Все поглазеть были не прочь!
Весь разношерстный люд мещанский
К тем представленьям был охоч!
Тарас стоял в толпе со всеми.
Услышал крик: «Ведут! Ведут!»
Взглянул на башенные стены,
И сжалось сердце его вдруг!
Остап шёл гордо впереди!
За ним цепочкой остальные!
В лохмотьях рваных на груди
Сверкали крестики святые!
Приблизясь первым к эшафоту,
Он руку правую поднял:
«Не дай же Бог, чтоб с наших кто-то
Родную веру променял!»
Палач сорвал с него одежды.
К станку цепями привязал.
Смотрел Тарас, и дух мятежный
В нём с каждой пыткой возрастал.
И вот при самой уж кончине,
Хоть батка видеть он не мог,
Всё же предчувствие явилось,
И Остап громко произнёс:
«Ты меня слышишь, батько? Где ты?»
«Слышу!» - раздалось над толпой.
От смелой дерзости ответа
Народ качнулся весь волной!
Бледнее смерти Янкель бедный,
Стоял, дыханье затаив!
В толпу вломился ряд военных,
Но Бульбы след уже простыл!