Мишель забыла о письмах! Забыла! Вспомнила совершенно случайно, как из-за какой-то незначительной детали вспоминают давний, затуманенный временем сон. Какими-то обрывками это стало проявляться в ее памяти, и она вдруг ужаснулась от мысли, как такое вообще можно было забыть! Почти четверть века она не вспоминала о жизни, которая была там, в тех письмах.
Когда она по драматическому стечению обстоятельств вышла замуж за другого, Мишель, боясь гнева мужа, выбросила или уничтожила всё, что хоть как-то напоминала ей о нем, о первом ее мальчике – игрушки, которые он ей дарил, духи. А письма? Она пыталась вспомнить, что стало с письмами. Понятно, что их сейчас не должно быть нигде, просто не должно быть – тогда необходимо было их или сжечь, или порвать, или просто выбросить, потому что опаснее всего оставлять было именно их. Но что она с ними сделала, Мишель не помнила вообще.
Они тогда, четверть века назад, созванивались каждый день, встречались каждую неделю, и при встрече молча обменивались письмами. Они никогда не говорили об этих письмах вслух, это была такая тайна, которую они хранили даже от самих себя говорящих, не упоминая всего того, что было в письмах, и вели себя так, будто никаких писем и не было. А в письмах никогда не обсуждали что-то, о чем привычно болтали при встречах или по телефону. В письмах они были какие-то совсем другие. И, кажется, обращались друг ко другу на Вы. Мишель мучительно вспоминала, действительно ли там они были на Вы. Решила, что да, там – именно на Вы.
Сумасшедшая мысль, что письма остались у родителей, окончательно лишила Мишель покоя. Понимая, что всё это пустое, она, тем не менее, решила им позвонить. Конечно, они понятия не имели об этих письмах. «О них никто не имел понятия», – улыбнулась Мишель про себя. Итак, про письма они не знали, при переезде они им не попадались, да и сколько раз пересматривали все документы – нигде ничего подобного родители не видели. Папа предположил, что если они где-то и сохранились, то… в старых книгах Мишель, которые давным-давно они вывезли из ее комнаты на дачу. Папа сказал, что Мишель сама могла их прятать в книги, чтобы их никто не мог найти.
Эта надежда найти письма, которых, скорее всего, давным-давно уже нет, окончательно добила Мишель. Она проревела оставшую часть вечера, понимая, что до того момента, когда можно будет поехать на дачу, перетрясти все ее книги и убедиться, что писем нет и быть не может, еще целых три месяца. От мысли, что письма каким-то чудесным образом сохранились, перехватывало дыхание, и, чтобы не сходить с ума от волнения, она старалась занимать себя разными делами…
……………...
Через месяц Мишель встретила соседа по даче, Сан Саныча. Он обрадовался, увидев ее, и сразу поделился своими планами, что планирует поехать на дачу – сбивать снег с крыши. Завтра. Рано утром. С трудом справившись с чем-то таким, от чего стало трудно дышать, Мишель сказала: «Мне очень надо на дачу. Очень. Там у нас… мне надо найти что-то очень важное...» Она не стала ничего объяснять – Сан Саныч и так был рад взять ее с собой. Договорились, что завтра в 7 утра он будет ждать ее на привычном месте.
На дачу выезжать всегда надо рано, чтобы избежать пробок. Это касается не только лета, но и ранней весны – такой, как сейчас. Мишель ехала домой, щурясь от летящего в лицо снега и кутаясь в весеннее пальто, по неразумию одетое утром, и представляла, как она приедет ни свет, ни заря на место встречи с Сан Санычем и как уже прямо завтра будет искать эти письма -- в промороженном сарае… Она пыталась сообразить, во сколько же ей надо будет встать, чтобы к семи быть на другом конце Москвы, где ее должен ждать Сан Саныч. Получается, что встать надо около пяти утра… Она поежилась от этой мысли… мысль про ледяной сарай заставила ее поежиться во второй раз…
«Да и куда они денутся, эти письма, если они там вообще есть, ничего с ними до мая не случится!» – неожиданно пришла уже готовым решением такая гаденькая мысль, и вот от этой мысли стало тепло и уютно. И она почувствовала лишь неловкость перед Сан Санычем за свою легкомысленность и готовность мчаться неизвестно куда неизвестно зачем... Звонить не стала, отделалась смской, чтобы не ждал ее завтра утром. Прочитала в ответ его «Ок» и, совсем успокоившись, принялась за привычные дела...