Мир - это как шар в руках гадалки. Или волшебника.
Этот мир для нее был сейчас в его руках. Он им вертел. Замечательный, умный. Талантливый. А в центре мира была она. И вертелась вместе с миром. С синими морями, заливными лугами, коричневой тайгой, белыми кучевыми облаками, желтыми пустынями и черными горами.
Красивым его было не назвать. В анамнезе – двое детей, и полтора брака. Но мир вертелся в руках так умело, что никто не успевал перевести дух: и дети, и жены, и просто восхищенные материальные и нематериальные субстанции.
Весь мир для нас, повторял он, и мы можем его изменить.
Она была симпатичной. Одинокой, раз пять разочарованной бабой. Одно разочарование имело почти что официальный статус. Звали его Иваном, и лучше б его не было. Про все остальные она предпочитала молчать. Потому что хождение по старым граблям стало любимым видом экстремального спорта.
Тот, первый, который звался Иваном, тоже был замечательным. В ту благословенную пору шар в его руках был не то что шаром, а как бы мячиком для тенниса: куда брошу, туда и полетит. Хочу – прямо в горизонт закину, где солнце утром режет мир на день и ночь. Шар затмит солнце, и править бал буду я. Красивый, как Адонис, и умный, как три Эйнштейна.
Но с видимой линии горизонта вместе с шаром как-то вдруг переместился в самый низ, под черту: туда, куда солнце уходит на ночь. И теперь, вместо этакого самоуверенного Че Гевары с фото на нее смотрел не Че, а Чмо. В смысле, человек мира одиночества. Обычная посредственность весом в сто с лишним килограмм, с остатками былых кудрей, слуховым аппаратом и проблемами со здоровьем. Все это он нажил, с его слов, по своей абсолютно доброй воле при поддержке зеленого змия.
А после него началась полная чехарда с граблями.
Самым приличным можно было считать внезапно ушедшего в глухой буддизм старого знакомого. Его религиозные идеалы еще можно было бы терпеть, потому что шар он тоже умел крутить. Но крутил не в ту сторону. Моря надвигались на пустыню, пустыни на горы, горы на тайгу, а заливные луга на небеса обетованные. Ему нужны были пять детей от разных женщин, Далай-Лама, мощная административная карьера, и стопроцентное подчинение той женщины, которая готова была принять это чудовищное сочетание.
Остальные были просто граблями: стоят себе в сарае, ржавые и неинтересные.
А здесь мир крутился, играл цветами, звучал переливами морей и шелестом тайги.
- Мы можем многое изменить, - говорил ОН, - мы можем все изменить…Весь мир в наших руках.
Лишь бы кто-то не вынес опять во двор чертовы старые грабли.