Дверь распахнулась, и в кабинет вошла хрупкая, невысокая девушка, которая выглядела значительно младше, нежели «он» себе представлял. Она уселась на черный, обитый мягкой обшивкой диван и подняла на него свой робкий взгляд. Он смотрел пристально, не отрываясь, и теперь мог еще лучше разглядеть черты вошедшей: маленький, вздернутый кверху носик, быстрые, бегающие из стороны в сторону глаза и плотно сжатые в волнении губы. Все эти черты свободно гармонировали на ее совершенно крошечном красивом лице овальной формы. Он поймал себя на мысли, что она куда больше походит на одного из тех подростков, с которыми ему приходилось работать, нежели на взрослого, состоявшегося человека, да и к тому же - родителя. Он скрестил руки на груди и, внимательно посмотрев на девицу, отчетливо произнес:
-итак, в чем Ваша проблема?
-в моем сыне, - Чарли. – отозвался робкий женский голосок, - он ведет себя очень неподобающе… иногда мне кажется, что он просто ненавидит меня. Что он ненавидит весь мир.
После данного, не очень содержательного монолога, в комнате воцарилась тишина, а затем она нерешительно добавила:
-мне говорили, что вы лучший семейный психолог в городе. Вы ведь поможете мне? Я очень боюсь за него, он ведь мой единственный сын, у меня больше никого нет.
Внимательно выслушав родительницу, «он» нахмурил брови, а после, выдержав очередную, весьма томительную паузу, ответил:
-постараюсь помочь, чем смогу. Можно мне поговорить с Чарли?
Она послушно кивнула и опустила свои крохотные ручки на сидение дивана, собираясь приподняться на них и выйти за дверь, чтобы позвать сына. Замерев в таком положении, она подняла тревожный вопросительный взгляд на него. Он кивнул. Девушка встала и вышла. Через десять минут зашел Чарли.
Этот подросток выглядел менее подавленно, чем многие другие «его» клиенты. Чарли молча пересек комнату, подошел к дивану и опустился на него. Сосредоточенный и открытый взгляд мальчика упал на незнакомца. Мальчик звучно выдохнул и спросил:
-зачем я здесь?
-твоя мама волнуется о тебе. Я должен тебе помочь – ответил «он». Чарли лишь насмешливо хмыкнул, но ничего не ответил.
«Он» посмотрел на подростка, мысленно пытаясь понять, с чего же следует начать. Практика учила его всегда подходить к проблеме издалека, но в этом случае, терзаемый невероятным любопытством, он решил пойти напрямик:
-твоя мама сказала, что ты обозлен на весь мир. Что ты ненавидишь его и все, что тебя окружает. Что ты можешь сказать на это?
-это она вам так сказала? – отозвался Чарли – Чушь!
«Он» неспешно потер руки, подросток казался импульсивным, но в то же время совсем неглупым. Кивнув, «он» дал понять Чарли, что тот может продолжать. Но мальчик, словно забыв о собственном порыве, спокойно и беззастенчиво начал:
-я считаю этот мир интересным.
-интересным? – не мог не поинтересоваться его собеседник.
-да, – продолжал Чарли – интересным. Знаете, этот мир… он похож на компьютерную игру. Надеюсь, вас не смутит такое сравнение?
-нисколько, – отозвался голос, – продолжай. Расскажи мне, почему именно так?
-в игре ты можешь получить все, что только захочешь, в пределах предоставленных разработчиками возможностей. Так же и в жизни. Многие люди сильно ошибаются, считая, что им никогда не удастся добиться такого же успеха, какого они могут достичь в видеоиграх. Это сложно, но возможно. Люди так же прокачивают «скиллы», накапливают очки опыта, тратят «ману». В жизни «маной» может быть, к примеру, интеллект или дар дипломатии. – Чарли сделал нарочитую паузу. Он говорил весьма сосредоточенно, увлеченно, посвящая совершенно незнакомого ему человека в глубины своих суждений. Видимо, «он» вызывал у Чарли доверие. – Мне нравятся видеоигры, – продолжал подросток – Я могу часами играть, не отрываясь, потому что игры – это упрощенная копия мира. Но мир мне нравится больше. Знаете, почему? Потому что его возможности безграничны. Ты можешь достичь очень, очень многого, но дается это сложнее. Поэтому подростки предпочитают видеоигры. Мы ищем легкие пути. – Чарли
снова замолчал. Ему нравилось, что его слушали, не перебивая. Этот мальчик определенно любил внимание. Внезапно он произнес:
-но есть у этого мира и недостаток.
-какой же? – не сдержавшись, спросил голос.
-в играх можно сохраняться, регенерировать, в крайнем случае – начинать заново. В жизни это не прокатит. Если ты проигрываешь в игре – ты можешь попробовать снова, и снова, и снова, - пока не получится. Пока не победишь. Если ты проигрываешь в жизни – она претерпевает множество неприятных изменений, и ты вынужден мириться с этим. Ты ничего не можешь сделать. Этот мир не терпит ошибок. Нет, нельзя сказать, что я ненавижу его. Я восхищен им, его прекрасной графикой и возможностями. Но я невероятно напуган. Я боюсь допустить ошибку, боюсь проиграть.
«Он» сидел напротив Чарли в гордом молчании, размышляя над словами мальчика. Это продлилось более пяти минут, а после «он» слегка согнулся, словно сложившись пополам, и с некоторым усилием поднялся со своего кресла. Прошел в противоположную часть комнаты, нажал на дверную ручку, выглянул наружу и сказал юной родительнице:
-все в порядке, заходите.
Март 2015.