Многие думают, что конкуренция продвигает общество вперёд, заставляя находящихся в её условиях выдавать предложение лучше других, в результате чего качество должно становиться всё лучше и лучше. На самом деле это иногда работает диаметрально наоборот, и в этой статье я поясню, почему.
В прошлые века каждый работающий человек что-то из себя представлял. Даже самый бедный труженик, выполняющий самую чёрную работу, был нужен обществу. Потому, что он делал вещи, которые были востребованы, и те, кто наживались на его эксплуатации, получали свой доход. В современном мире это уже не однозначно: есть много людей, которые занимаются работой, которая могла бы быть их конкурентами полностью продублирована, а усилия их не производят ничего, кроме переизбытка предложения, который выходит обществу боком.
И в прошлые времена ни про какого рабочего нельзя было сказать, что он абсолютное ничто, потому, что без него востребованной продукции было бы чуть меньше. А в современном мире такое можно сказать про многих, потому, что не будь их, ничего бы не изменилось – никто бы не ощутил отсутствия чего-то нехватающего.
Образно, проблема выглядит так. Представьте себе стоячего таксиста, который ничего не делает, а только целый день курит возле машины. И один раз в день, от силы, отвозит одного клиента куда-нибудь втридорога. А рядом с ним целую компанию таких же, которые, как он, тоже стоят, и курят в ожидании своих клиентов. И у них целая очередь между собой, кто следующим за кем подвозит следующую жертву. И поскольку их очень много, а клиентов мало, каждому приходится ломить цену такую, чтобы за один раз окупить целый день простоя. Снизить цену он не может, потому, что тогда его работа станет вообще просто не рентабельна. И получается, что каждый клиент платит уже не за подвоз, а за целый день работы. Чем выше цены, тем меньше клиентов, а чем их меньше, тем выше цены. Круг замыкается, и в поисках выхода таксисты вынуждены применять свои приёмы обмана клиентов, чтобы максимально поиметь с каждого новичка по полной. Кто не применяет обман – тому работа становится нерентабельнее других, и он уходит с точки.
Возникает вопрос: кому это выгодно? В принципе, никому. Это пример бессмысленной неорганизованности и несознательности общества. А теперь представьте, что всё государство будет устроено по такому принципу.
Новые технологии поднимут возможности производства на невиданную ранее высоту, и все производства работают на полную мощность. Куча народа занята на производстве – перепроизводство товаров огромное, огромная конкуренция в области их сбыта на рынке, и огромное количество неликвида, который приходится уничтожать. Неликвид появляется от того, что ограниченные в средствах люди просто не могут себе позволить его купить. А не уничтожить нельзя: если его просто раздавать в качестве благотворительности, это снизит покупательскую потребность в дальнейшем отоваривании. Огромные усилия привлекаемых со стороны специалистов, призванных заставить потребителя отдать предпочтение именно данному производителю, и огромная конкуренция среди них. И всё это тоже оплачивается из бюджета предприятия. Все трудятся в поте лица, куча противонаправленных усилий и аннигилирующей работы. И всё стоит очень дорого, потому, что в стоимость каждой вещи включены все эти усилия по её реализации на рынке, которые должны быть оплачены. А зарплаты совсем не большие (хотя бы потому, что рентабельность каждого производства минимальная, и всё посчитано до копейки). Предприятие просто не может себе позволить платить сотрудникам высокую зарплату. И каждому приходится много работать, чтобы заработать на каждую нужную ему вещь, и отсюда невысокая покупательская способность. В итоге каждый тратит огромное количество усилий, чтобы заработать деньги, на которые он сможет купить небольшую часть продуктов труда других, а то, что не купит, пойдёт в утилизацию.
Возникает вопрос: кому это нужно? Возможно, государству. Если власть сможет наладить экономику, при которой люди работают по необходимости, а получают по потребности, она потеряет монополию экономической власти над ними. И она не сможет мотивировать в них нужные ей действия, предлагая взамен более выгодные условия, чем те, что они в данный момент имеют, потому, что они и так будут иметь самые выгодные условия. Поэтому системе это не выгодно. А все попытки энтузиастов что-то рационализировать должны разбиваться об административные барьеры и непрошибаемую стену непонятливости и нерадивости стоящих за ними представителей системы.
Большое количество лишних рабочих мест. Работа на добыче материалов, производстве, работа в магазинах, на складах, на транспорте, доставляющем рабочих до места работы. В обслуживании оборудования, на производстве обслуживающего оборудования. Работа в охране, на переработке и утилизации, на свалке. Можно работать дизайнером в рекламе, мерчендайзером, бухгалтером. И т.п., куча работы по обеспечению процесса перепроизводства и уничтожения. И своё место обязательно для безработицы. Её нужно ровно столько, чтобы устрашать всех нелояльных к системе, потому, что если у тебя нет работы, то нет денег, а значит, ты не можешь прокормиться. Система диктует политику: прокормиться ты можешь только через работу, но получить ты её можешь только либо у самой системы, либо у того, кто зависим от неё. И чтобы её получить, нужно проявить лояльность к системе.
Если работу будет легко найти, ты будешь думать о том, как неправильно устроена система, и как реализовать свою энергию на борьбу с ней. А там глядишь ещё и сообразишь, как объединиться с себе подобными, чтобы организованную грамотную борьбу против монополий. А когда поиск работы выматывает все силы, тебе думать уже об этом некогда. Ты думаешь только о том, как найти своё место, вцепиться в него, и плевать на проблемы всех тех, кто такого не имеет. И ещё кучу сил на грызню с теми, с кем приходится конкурировать, чтобы не дать отнять у себя кусок хлеба. Грызня тоже очень полезна для системы – когда вся ненависть, которую только способна генерировать психика человека, направлена на окружающих, то на того, кто дирижирует этим, её уже не хватает. И когда ты достигнешь своей мечты, предусмотренной для тебя системой – переберёшься в этом курятнике на жёрдочку повыше (если переберёшься), ты будешь думать только о том, как гадить на тех, кто находится внизу, вымещая на них те трудности, с которыми тебе это далось.
Система перепроизводства куда стабильнее, чем кажется на первый взгляд. Например, возникнет в связи с войной или стихийным бедствием необходимость лишних трат из бюджета, можно сократить расходы на утилизацию неликвида, и на перепроизводство товара, а часть неликвида вернуть на прилавки. Неликвид – это стратегический запас динамоэкономики. Всё просто и логично, и даже можно обойтись без инфляции. Впрочем, тогда могут возникнуть лишние вопросы, и народ может начать соображать, что к чему. Так что, определённую инфляцию создать всё придётся, ну и заодно и заработать на ней тем, кто педалирует этим рычагом.
Давайте подумаем: сколько нужно людям работать в такой системе, чтобы взять от жизни всё, что им нужно? Вопрос, в принципе, бессмысленный, потому, что правила системы так устроены, чтобы всем всегда на всё не хватало. И если чего-то хватит одному, то другому должно не хватить. И как только люди будут достигать какого-то уровня, хозяева системы будут отодвигать эту планку дальше. А если человек не сможет идти вперёд, то будет оставаться на месте, но сидеть ему не позволят – его нужно заставить крутиться, чтобы не откатываться назад. Только понимание этого всего людям не нужно; им нужна примерно такая модель мышления: «Чтобы были деньги, нужно работать столько, сколько для этого требуется в тех условиях, в которых ты находишься. А кто не хочет – тот слабак и так ему и надо…». Остальное в учёт приниматься не должно. Это пример, когда у людей можно отнять всё, и при том заставить думать, что им всё дали. И они будут чтить своих поработителей, и считать их кормильцами, и молиться на своих хозяев, как на спасителей. «Куда же мы без своих работодателей, обеспечивающих нас работой? Куда же мы без нашей правовой системы, охраняющей наше право на труд? Куда же мы без нашего государства, силовыми структурами охраняющего наши таким трудом заработанные крохи?» На этом держится смысл их базовых понятий «честный труженик» и «тунеядец». Объяснять им что-то иное им должно быть бесполезно, ибо всем объяснениям не за что зацепиться мышлении, построенном на новоязе.
Решите задачу: если, вместо того, чтобы работать по необходимости, а брать от жизни по потребности, молодой мужчина трудится с утра до вечера, и, так и не получая необходимого, идёт контрактником в горячую точку, где получает ранение, и возвращается калекой просить милостыню – сколько у него отнимается системой экономических прав? Разумеется, системе не нужно, чтобы народ любил думать над такими задачами. Он должен любить другие. Например, такие: «...я извернулся, я выхитрил, приобрёл себе вещь лучше, чем у соседа – я взял от жизни то, чего хотел. И неважно, какой ценой мне это далось; главное, чтобы у него того же не было. И всё, мне больше ничего не надо, я уже счастлив». И те, кто рассуждают так (и удачно применяют это), в рамках созданной системы должны подыматься наверх, и мочь за кого-то что-то решать. А те, кто рассуждают противоположно, должны оставаться ни с чем, и пребывать в положении, когда за них всё решают эти. И когда иерархия общества выстраивается в соответствии с этой установкой, значит, всё идёт полным ходом туда, куда идёт. Но попробуй объяснить это народной массе – всё упрётся в негативную реакцию большинства «Мы ничего не хотим понимать из твоих слов, кроме того, что ты хочешь оставить нас без работы! И ещё мы очень устали, дай нам отдохнуть – не напрягай наши мозги!». Больше ничего понимать оно не может и не хочет. Так угнетаемое большинство ещё и способствует своему угнетению.
Некоторые спросят: так что же, значит, в таком обществе это будет до бесконечности? Хороший вопрос: возможно, когда настанет режим, где у каждого в голове будет стоять микрочип, делающий его мысли и действия подконтрольными, то динамоэкономика за ненадобностью и отпадёт. А вот чтобы его внедрить, она может быть очень эффективно использована.