С годами мы горбимся под тяжестью физических немощей и духовных нестроений. И тягчайший "довесок", который мы вынуждены влачить по жизни, – это не прощённая сердечная обида.
Одолеть можно всё – боль, непонимание, тоску по «утраченной юности», но не обиду! Обида генерирует в нас чувство несправедливости – ведь у каждого своя правда. Терпеть состояние неразрешённой обиды невыносимо! Слава Богу, нынче перестали стреляться. Но вызов, который бросает обида воспалённому уму, обрёл новые, не менее губительные формы: нервные расстройства, помешательства, суицид.
Как же нам переступить обиду, щемящую сердце, ведь мы привыкли: «око – за око, зуб – за зуб»?
- Ишь, добренький нашёлся! - хмыкнул коллектор, глядя через плечо на мою писанину, - Как там, у Маяковского: «…собака бьющую руку лижет», так что ли?
Я набрал воздух в лёгкие и на выдохе ответил здоровенному вышибале чужого имущества:
- А знаете ли вы, что ещё ни один человек, "поразивший" зло злом, не восстановил нарушенную справедливость. Зло – это вирус, разрушающий всякую разумную структуру. Он, как чума, только и ждёт наших касаний. Прикосновение к злу для человека губительно.
- Ну-ну, - хмыкнул коллектор...
Он ушёл. Но мои мысли ещё долго не могли обрести покой (вот оно - прикосновение!). Они бежали дальше, пытаясь сбросить напряжение, возникшее при разговоре с коллектором, а может, выискивая что-то впереди...
"Мы осуждаем(!) Бога за то, что Он заповедал не вкушать плод от древа познания добра и зла. А ведь Бог, если вдуматься, хотел лишь уберечь первенца своего Адама от злобства и скрежета зубовного!
Адам не послушался Бога и по наущению Евы, обманутой змием, познал добро и зло. Целостное райское блаженство распалось внутри человека на добро как следствие былого единения с Богом и зло – опыт реального общения с сатаной. Конечно, абсолютная величина зла в миллиарды раз меньше наследия Божьего, но ложка дёгтя, как известно, портит бочку мёда.
Мы, потомки Адама, неужели никогда не выберемся из лабиринта ветхих правил и не поймём первопричины собственных нестроений и, значит, не исправим их? Ведь что получается:
№ 1. Адам обиделся на Бога за «ограничение свободы личного выбора»
№ 2. Каин смертельно обиделся на Авеля за то, что Богу стала угодна жертва Авеля, а не его, Каина (хотя, причём тут Авель?).
...
№ N. Сосед обиделся на соседа, потому что... И т.д.
Видите? Мы застряли в обидах, как атомы житейского вещества в кристаллической решётке! Homo sapiens, полученный тысячелетней селекцией антропоса "а ля Дарвин" с добавлением в качестве катализатора приворотного зелья от библейского змия - вышел на славу! Интеллектуал, знаток добра и зла, любитель классической музыки и изощрённых издевательств над собратьями по разуму. Этакий homo dexter, человек правый...
* * *
Как-то воскресным февральским утром я лежал на кровати с открытыми глаза и рассматривал висящий передо мной на стене любимый "всепогодный" календарь. Над продолговатой чернотой будней алела капелька киновари – знак последнего воскресенья перед началом Великого поста. "Ага, - подумал я, - чтобы такое замутить в последний непостный день?"
Вдруг гулкий бархатный голос прокатился по небу, да так громко, что в окне задрожали стёкла. Мне почудилось: я стою на улице, а на телеграфном столбе, заглушая вой февральской вьюги, басит репродуктор: "Говорят все радиостанции Советского Союза!.."
Голос дробился в воздухе, будто луч солнечного света в переплетеньях тюлевой занавески:
- Людие! Наказываю вам: «Прощайте друг друга! И злобу на ближнего своего исповедуйте. А не будете прощать – не будет вам вовек Моей Благодати...
- Ты слышал?! - дверь распахнул взъерошенный сосед Мишка.
- Слышал.
- Как ты думаешь, что это?..
- Пацаны, да нет там никакого Бога! - двойной велюкс вновь содрогнулся. На этот раз от разноголосого уличного хохота. Я подошёл к окну. В самом центре двора стояла небольшая группа молодых крепких парней. Я почему-то сразу подумал, что это коллекторы, до того странно и как-то не по-человечески они себя вели. Парни стояли в кружок, похохатывали и хлопали друг друга по плечам.
Я поморщился. Но тут моё внимание привлекла старая сгорбленная нищенка. Она торопливо прошла мимо ребят, потом обернулась и прошепелявила:
- Солнце скрывается от лишённых зрения!
- Чё ты сказала, старая? - ощерились коллекторы.
- То не я, то Антоний Великий сказал, - старушка ответила и пропала.
Вечером того же дня звонарь ударил в колокол, зазывая народ на Чин прощения. Обходя и стараясь не коснуться коллекторов, люди шли группами в храм. А стоящие в кружок вышибалы, привыкшие фискалить и важничать, превратились в крохотный островок, который, того и гляди, скроется в волнах человеческой реки, искрящейся, подобно звёздному небу, улыбками радости и бескорыстия...