Как жизнь, Абхазия?
Глава 11.
12 августа 2013 г., понедельник.
С утра на пляже Сухума народа немного: «гости» ещё не проснулись в гостиницах, а «хозяева» море игнорируют. Действительно, одни всю жизнь проводят рядом с водой и получают от неё удовольствие бесплатно; другие же за удовольствие побарахтаться в волнах платят свои кровно заработанные.
Мой сканирующий взгляд останавливается на красивом камне ярко зелёного цвета, вынырнувшем из воды. Поднимаю находку. Интересный экземпляр, только плоский какой-то. Присматриваюсь. О, да это не камень вовсе, а бутылочное стекло, только очень старое. Вода превратила острые кромки в ровные выпуклости, сделала поверхность матово-шершавой - с первого раза и не признаешь. Силу времени не пересилишь…
Недалеко от гостиницы с удивлением обнаруживаю Ленд-крузер, тот самый, «татуированный» по бокам разными странами. Наверное, в прошлый раз не смог сразу уехать в свою Германию без осмотра абхазских красот.
Сегодня меня ждёт большой круиз в Отабскую пещеру и другие места. По ходу поездки выясняется, что организаторы объединили два тура и, по словам Джулбера, нашего гида, за те же самые деньги мы получим в два раза больше впечатлений. Я смеюсь про себя - не набрали людей, вот и хорохорятся…
Разумеется, пещера имеет свою «легенду», связанную с богатырём Абраскилом, который подарил людям огонь, но за свой благородный поступок почему-то был заточён тогдашним начальством в ту самую пещеру.
- Так Абраскил в пещере? - интересуются туристы. - Мы с ним встретимся?
- Всё может быть, - улыбается Джулбер, не желая бросать тень на сказочный сюжет.
В салоне становится жарковато: кондиционера нет. Думаю, со временем организаторы исправятся, ведь большинство туристов прибывает с северов.
Автобус останавливают милиционеры. Смотрят, кто едет. Интересно, что оружие у проверяющих отсутствует.
Важа - водитель. Судя по тому, что ест прямо за рулём, опытен или считает себя опытным. Очень похож на грузинского артиста Баадура Цуладзе. Шутит периодически, так что Джулбер и передние ряды туристов хохочут. Если кто не знает Баадура Сократовича Цуладзе, то наберите в интернете запрос «грузия фильм дорога 1974», и посмотрите историю про то, как три грузина таскали рельсину.
Самая длинная река в Абхазии - Кодор. Название реки мне известно, хотя раньше я никогда о ней не слышал. Как это может быть? Знаменитое ущелье, где до августа 2008 года хозяйничали саакашвиллевцы, носит имя Кодор; и операция, в результате которой они были изгнаны - тоже Кодор.
К трассе с обеих сторон льнут многочисленные дома; как правило, двухэтажные, с характерной для здешней местности архитектурой: с наружной лесенкой на верхний этаж и с отсутствием штукатурки на лицевой стене. А ещё приметой современной архитектуры являются зияющие чёрной пустотой окна почти в половине домов. Доходит до печального курьёза. Стоят рядом два абсолютно одинаковых строения; но одно обжито, окружено цветущим райским садом, а второе в полном запустении. Причина проста: в последнем проживали грузины…
Джулбер демонстрирует нам знание географии:
- Абхазия граничит с Россией; если сюда добавить страны Чёрного моря - то с Турцией, Болгарией, Румынией и Украиной. - Ненадолго замолкает, словно что-то вспоминает. - Ну, и с Грузией там ещё...
Затем гид перечисляет известные абхазские фамилии.
- Зураба Церетели забыли, - напоминает один из пассажиров.
Джулбер, однако, в ответ мнётся:
- Церетели действительно абхаз. Но мы его своим не считаем: он давно уехал, отказался поддерживать связь с роднёй.
Вот оно как - здесь в почёте род. Не хочешь жить проблемами соотечественников - пожалуйста; но и на известность в своей земле не претендуй. Хороший урок для Зурабов, не помнящих родства.
Православный Илорский храм в Очамчире небольшой. У входа служитель славянской внешности продаёт пироги с капустой и картошкой. Беру парочку - вкусно. Интересуюсь:
- Чей дом рядом с церковью? Вроде бы обычный жилой, а в центре купол с крестом...
- Это дом настоятеля, - слышу в ответ.
Немного наглею:
- Ничего, если я в шортах зайду. У нас две турпоездки совместили. Знал бы - надел бы брюки.
- Да уж ладно, - служитель входит в моё положение. - Только не выпячивайтесь сильно. Вот фотографировать не надо бы.
- А главная икона здесь в честь какого святого? Может, есть мироточащие?
- Есть. Шесть икон мироточат. А главная в честь Николая Угодника... Как зайдёте - сразу направо.
В церкви стараюсь следовать недавнему совету, «прячусь» от посторонних взглядов за супругой. А вот и главная икона. Николай Угодник на ней чернобород, волосы его густы, с завитками - словом, типичный кавказец. Под иконой устроилась на стульчике прихожанка лет пятидесяти - глаза прикрыты, почти спит. Исцеляющая сила церковной святыни налицо...
…Вот она, пещера Абраскила. Все, кто не страдает клаустрофобией, получает по паре резиновых сапог. И по паре полиэтиленовых пакетов - вместо носков. Вдоль подземного маршрута проложена электроосвещение, но свет от него тускловат, поэтому лезть впереди провожатого никто не рвётся. Что тебя ждёт в десяти метрах, понять совершенно невозможно: дорога то сужается, то вновь ширится; иногда в свете возникают прекрасные картины с каменными «наплывами»; иногда - труднопроходимые завалы; затем вдруг выгнут спины мокрые пупырчатые стены и валуны, залезть на которые невозможно по причине наличия на них мокрой скользкой глины... Группа не без труда по шаткой деревянной лестнице спускается в более или менее освещённый котлован, где нашему взору представляется впечатляющая картина подземной работы природы. Потолок, усеянный сталактитами, цветастые своды… Насладившись видами подземелья, народ идёт обратно через длинный «коридор», довольно низкий и не такой интересный, как до того. На потолке многочисленные следы мелких «сосулек»; именно следы, а не сами «сосульки», поскольку большая часть их обломана. Ради сувениров их сломали или ради здоровья туристов, рискующих в темноте натолкнуться лбом на камень, я не знаю. Возможно, по обеим причинам.
Село Дранды. Здесь находится Драндский монастырь. Некий служитель, явно лицо высокого звания отдаёт распоряжения, затем садится в крутое чёрное авто и уезжает. Худощавый рабочий с тачкой провожает машину безразличным взглядом… Впечатление монастырь производит двоякое. К центральному храму претензий нет - он безупречен; чуть поодаль даже трудится бригада женщин - цветочным клумбам нужен уход. Но вот вся остальная территория огромного комплекса - практически развалины. Когда-нибудь его отстроят, а сейчас здесь пасутся лошади...
Я не рыбак, но когда рыба, пойманная тобой, норовит вырвать из рук удочку… Впрочем, всё по порядку. Думаю, форелевым хозяйством, куда нас завозят, может гордиться вся Абхазия. Не так уж много в стране предприятий, где производят что-то суперкрутое.
Предприятие состоит из нескольких водоёмов, в каждом из них рыба определённого возраста, иначе могут и друг друга тупо съесть. Большая форель сильная, любит собираться в стаю и гонять волну от края до края. Не подумайте, будто волна крохотная - волнища будь здоров. Каждому, кто заплатил за посещение хозяйства, предоставляется удочка или садок. Правда, к садку рыбы выработали стойкий рефлекс - во всяком случае, при виде сетки на палке они дружно дают стрекача во все стороны. Но работники хозяйства тоже люди с опытом - они кидают в бассейн прикорм и, убедившись, что стаи рыб, устроившие в порыве азарта кучу малу, готовы сейчас слопать любую приманку, настоятельно просят человека с удочкой не мешкать. Не знаю, что там нацепили мне на крючок, но моя добыча тянет леску уже на третьей секунде.
Пойманную рыбу, потянувшую на 800 граммов, я несу в кафе, расположенное рядом, и через полчаса ем только что пойманную форель. «Моя» это рыба или в процессе жарки её подменили, не знаю… Правда, не у всех хорошее настроение - пожилая женщина за столом напротив ничего не заказывает, выговаривает Джулберу:
- Я ехала по святым местам, а вы меня возите в пещеры и рыбные хозяйства.
- Это же всё для вашей пользы! - возражает «обвиняемый». Молодой человек реагирует на замечание крайне болезненно, на его лице недоумение и расстройство, и непонятно, то ли он действительно расстроен, то ли необыкновенно артистичен. Увы, недостаток опыта со вспыльчивым кавказским характером не всегда дружат с туристическим бизнесом…
Недалеко от себя обнаруживаю иностранца. Русским владеет плохо - каким, интересно, ветром занесло его сюда? Правда, с собеседником худо-бедно изъясняется. На автомобильную тему, любимую большинством мужчин. Но, что ни говори, есть в иностранцах нечто отличное от русских - больше, нежели язык; иногда в явном виде, чаще - в скрытом. Видно, желая подтвердить мою теорию, «немец» поворачивается к пассажиру, не участвующему в беседе, и медленно, по слогам произносит:
- Господин, позвольте купить один сигарета.
Храм Ильи-пророка - последний пункт моего путешествия по святым местам. Но автобус останавливается у подъезда обычного пятиэтажного дома. Неужели здесь располагается храм? Гид быстро ускользает из салона. Важа успокаивает группу:
- Джулбер скоро вернётся - он ушёл за ключницей. Лишь бы никуда не ушла…
Какой ещё ключницей? Оказывается, ключи от храма у неё хранятся. А я-то думал, что ключницы предназначены, чтоб водку делать.
Храм небольшой, похожий на часовню. Внутри тихо, лики святых смотрят со стен, посетители в ответ крестятся. Вот и Николай угодник. В отличие от Илорского Николая, здешний абсолютно славянской внешности: кожа белая, волосы светлые, невьющиеся.
Конечная остановка. К радости уставших пассажиров, Джулбер и Важа достают из тайника бутыль с вином. Прощание, так сказать, по-кавказски. А мы не возражаем.
Ссылка на изложенное с иллюстрациями https://vk.com/id200644765?w=wall200644765_414