Уставший и вымотанный событиями прошедших дней, Витольд вдруг понял, что ему просто необходимо, общество. Кто-то, с кем можно безмятежно поболтать обо всякой ерунде. Ни о чем. Просто так, без цели. Приятное времяпровождение и без там пафосных понтов. Такое, как, например со специально обученными бабочками Ордена. Молоденькие безнадежные девочки-ведьмы, которым, в силу их весьма скромных способностей не светило ничего, но пожелавшим остаться пусть даже и в таких амплуа. Любые плотские утехи, даже те, о которых вы и не подозревали ранее! Раз так, то решено, Витольд решительно накинул свой боевой плащ, для начала, почему-то решив заехать в район Чистых Прудов и посидеть в какой-нибудь из кафешек. Уже через несколько минут Кассандра принесла своего хозяина к месту, и Витольд, на секунду задумавшись, решительно зашел в одну из первых попавшихся кафешек. Уже оказавшись внутри, он пораженно остановился, удивленно разглядывая интерьер заведения. Стилизованное под мрачный склеп, оно тускло подсвечивалось несколькими маломощными светильниками, создававшими ощущение какой-то нереальной пустоты. Вместо привычных легких мотивчиков, из мощных динамиков лились многоголовые тягучие мелодии, больше уместные для монастырей, то и дело переходящие в сбивчивый торопливый шепот. Даже неподвижный воздух был наполнен теплыми и чуть пряными запахами благовоний и эфирных масел. По спине Витольда пробежались мурашки: «Что за чертовщина? Что я здесь забыл?!». В ту же секунду его взгляд наткнулся на неё.
Как обычно, в тяжелых советского типа очках, пуританском платье, и старомодной прической а-ля училка, она, забившись в самый дальний угол заведения, сидела, чуть прикрыв глаза, словно находилась в каком-то трансе. Едва почувствовав присутствие легиона, она, вздрогнув, расслабилась и пришла в себя.
-Так-так, – наваждение тут же прошло, и воин почувствовал, как невидимая рука, приволокшая его сюда, отпустила жертву, – манипуляция, гипноз и подавление воли… Если я что-то в этом понимаю, темы последних курсов обучения... Для самых одаренных. Вы же, насколько я понимаю, не прошли даже первую ступень. Вы же понимаете, что я должен буду доложить Командующему об этом инциденте? – выходка девчонки настолько взбесила легиона, что тот, выплеснув все раздражение, резко развернулся и направился к выходу.
-Наша программа совершенно бестолковая, а преподаватели не могут ответить даже на самые простые вопросы, – с резкостью, никак не вязавшейся с обликом, отвечала та. – Да и к Командующему вы не пойдете, – все так же резко, настолько, что Витольд остановился, закончила та.
-Ты запретишь?! Снова залезешь в могз и заставишь вспороть себе живот клинком?!
-Вы – взрослый воин, а ведете себя как ребенок, – спокойно, вернее устало ответила та. Так, словно бы предыдущая вспышка гнева опустошила её. – Бог войны погряз в собственном самолюбии и не хочет видеть очевидных вещей. Богу войны не нужны няньки, советы дающие. Богу войны нужны отважные мальчики, готовые пойти на смерть по одному только его приказу, так ведь? – насмешливо посмотрела на него Оксана.
-И не боитесь, что вас засекут Черные или наши же Надзиратели? Использование магии без ведома старших строжайше карается, – не желая продолжать этот разговор, Витольд круто сменил тему.
-Законы и правила тем и хороши, что их можно легко обойти. Я создала несколько хороших заклинаний.
-Создали?
-Бог войны…
-Да прекрати ко мне так обращаться! – снова вспылил её собеседник.
-Извините, – окончательно обмякла девушка, как-то враз ссутулившись и даже, как показалось мужчине, посерев. – Со мной что-то творится последние несколько недель. Я сама себя боюсь! Я уже не знаю, кто я! – нервно взвизгнула она, и только сейчас Витольд понял, что она плачет.
Словно по команде невидимого дирижера, у столика возникла служительница заведения. В неестественно-ярком платье-хламиде, никак не вязавшемся с интерьером заведения, она протянула посетительнице тяжелый металлический кубок.
-Выпейте, – улыбнулась она. – Это – напиток, почитаемый древними. Они верили, что отвар помогает восстановить силы и настроиться на гармонию с самим собой. – Оксанка безропотно взяла в руки бокал и, чуть вздрогнув, сделала несколько глотков. – Вкусно, – успокоившись, улыбнулась она.
-А вам, – официантка в упор посмотрела на Витольда, – прежде чем принимать опрометчивые решения я советую хорошенько взвесить все «за» и «против». Поверьте, это многих спасет.
-Да что вы все… – тот осекся, внезапно узнав в собеседнице ту самую девочку-продавщицу, что предлагала ему пальто в тот самый злосчастный день. День гибели Тараса… Сейчас, глядя на неё, он смог более внимательно рассмотреть незнакомку. Широкое, чуть плоское лицо, несколько заниженный непропорциональный лоб, чуть приоткрытый, словно бы для улыбки, рот, раскосые глаза. Все по-отдельности создавало впечатление какое-то отталкивающее, если не сказать угрожающее, однако же настороженности или тем более страха не возникало. Скорее, наоборот: глядя на девушку, слушая его голос и наблюдая за легкими движениями создавалось ощущение какой-то нереальной, чуть ли не неземной красоты, которую ничуть не портила эта самая хламида.
-Предначертанное не изменить, – вдруг прошептала она. – В привычном нам понимании. Можно лишь, став частью стихии…
-Таисия, ты опять за своё! – рядом со столиком возникла ещё одна знакомая уже Витольду девушка. – Ну, когда ты возьмешься за голову! – жгучая шатенка, формам и внешности которой позавидовали бы самые именитые глянцевые красотки, властно схватила официантку за руку и повела куда-то в служебное помещение. – Тебе надо было принять заказ и обслужить посетителей, а ты?
-Все в порядке, – в один голос воскликнули Витольд с Оксанкой.
-Напиток очень вкусный, – впервые за все время улыбнулась девушка. – Можно ещё?
-Два, пожалуйста, – добавил воин.
-Что-то в тебе есть… – когда женщин исчезли, задумчиво посмотрел на собеседницу Витольд… Что-то, особенное.
-Вы… садитесь, – уже совсем тихо продолжала девушка. Сам не зная почему, но визитер беспрекословно подчинился. – Мне колдунья… – девушка запнулась, словно бы оценивая, а стоит ли посвящать своего собеседника в свою тайну. – Она успела передать несколько образов, после минутного колебания, продолжала та. – Совсем чуть-чуть, но мне стало страшно.
-Вы все трое были в «Чертовке», хотя я звал только Сашку, – не спрашивая, но утверждая отвтил он. – И ты не дала коротышке убить меня, ведь, верно? Арайа порубила бугая. Вы трое вытащили меня из этой истории. Не слишком ли много загадок? – он в упор посмотрел на притихшую девушку. – Может, хватит играть в прятки? Может пора с чего это вы все вдруг решили понянчиться с уставшим легионом? Вам это все зачем?!
-Когда коротышка захотел вас убить я испугалась и тогда… Стекло разлетелось на куски.
Витольд впервые с любопытством посмотрел на свою собеседницу. Все сходилось.
-Но, позвольте спросить, неужели сил Королевы не хватило…
-Я не знаю, – отчаянно замотала головой девчонка. – Не знаю! Она вообще не королева! И она знала на что идет. Она… Она должна уйти, чтобы пробудить настоящую Королеву ведьм и поэтому позволила победить себя!
-Что?!
-Не знаю! – вдруг разревелась та. – Мне теперь каждую ночь кошмары снятся! Три наказанные женщины: одна – замурованная в стене, другая – мумия, а третья – хозяйка «Чертовки». Они все погибнут! И те, что поведут вас за собой… Они тоже отдадут свои жизни. Сами! И мы перестанем быть собой! Я! Ты. И этот… Сын Мирослава.
-Что? При чем здесь Мирослав?! Что за чушь ты несешь?
-Я не знаю! Правда! – тряслась она в плаче. – Мне страшно!
-Ну, ну, – подавшись вперед, Витольд обнял девчонку. – Все будет в порядке. Ты просто испугалась.
-Что может быть сложнее, чем жить в эпоху перемен, – рядом со столиком возникла та самая брюнетка. – Лишь нести эти перемены, – поставив заказ на стол, она удалилась прочь.
Три наказанные ведьмы… Три. Легион был готов поклясться чем угодно, что одну-то из них он знает точно. Вторую. Первая, как выяснилось, была хозяйкой «Чертовки», но она погибла. А против второй: Энки… когда-то он сам, боясь проиграть, участвовал в карательной экспедиции против неё и немногочисленного отряда Бунги, вставшего на её защиту. Тогда ещё молодая девчонка, едва не перевернувшая Орден. Ранее могущественная обольстительница, она теперь отбывала свое наказание, замурованная в кирпичной кладке одной из мертвых построек. Некогда одна из самых могущественных ведьм, она теперь превратилась в третьесортную шарлатанку, прикованную к шершавой стене, разве и способную, что предсказывать будущее да учить всех желающих гнать самогонку, что, справедливости ради отметить, получалось у неё весьма и весьма недурно. Поговаривают, даже, были у неё клиенты из орденов, посещающие изгнанницу перед каждой из более или менее значимых схваток...
Кто-кто, а она могла помочь легиону разобраться в том, что происходит. Вот, только захочет ли она его видеть, особенно теперь, после того, как он вызвался быть одним из трех обвинителей? Впрочем, другого выбора у Витольда не было.
Выехав за город, воин направил свой лимузин на Киевское шоссе, уводя его прочь от Москвы. Колдунья не любила город, наверное, оттого и выбрала местом изгнания забытую всеми глухомань, куда добраться разве что на машине, да и то, лишь зная дорогу. Ну, или в дни фестиваля, ориентируясь на длинную вереницу машин, летящую прочь из города, чтобы собственными глазами увидеть странные деревянные фигурки, вырезанные искусными мастерами из цельных стволов дерева.
О приближении Витольда известил резной указатель: «Никола Ленивец», на одну секунду вынырнувший из тьмы. Вот она – обитель опальной колдуньи. Чуть придержав лимузин, легион полетел по проселочной дороге. Еще издалека увидел он черный силуэт птицы-феникса, потешавшую своим видом гуляк, собиравшихся здесь на широкую масленицу. Вокруг, словно часовые, восседали на торчавших из земли столбах странные деревянные птицы, зорко следящие за чужаками со своих деревянных насестов. Тут и там, из-за сугробов, словно наблюдатели, показывались все новые и новые чудеса. Раскоряченные балки странных качелей, взметнувшееся в небо обрубленное гнездо, грозный бык, круто, словно готовясь к удару, наклонивший рогатую свою бошку, деревянный аист и прочая живность. Следом показались ухоженные домики странных зодчих, готовых, визитер бы просто уверен в этом, в любой момент встать на защиту хозяйки этих мест. «Ягуар» в нерешительности замер, словно бы не зная, куда двигаться дальше. Чуть постояв на месте, он, недовольно фыркнув, умолк; зловещая тишина в тот же миг накрыла странное место.
У воина было чутьё на всякого рода зловещие места, вроде этого. Ему хватало всего пары секунд, чтобы понять чего стоит ожидать от того или иного места. Вот и сейчас, нехорошее предчувствие зашевелилось под сердцем, едва лишь только стих гулкий рокот двигателя мощного лимузина. Чуть подождав, словно бы собираясь с духом, легион решительно покинул роскошный салон. Мягко хлопнула дверь, отрезая от Витольда уютный мирок из кожи и дерева, оставляя его наедине с деревянными истуканами, уныло торчащими из земли.
Чуть слышный шорох распорол тишину, заставив, развернувшись, схватиться за рукоять меча. Держа клинок наготове, Витольд напряженно рыскал взглядом по сторонам, выискивая невидимого неприятеля. Впрочем, им оказался огромный обшарпанный пес, который, поджав хвост, поспешил расвориться во тьме, едва лишь оказался обнаруженным Витольдом. Сплюнув, легион двинулся по направлению к потрепанной от времени древней церкви. За спиной незваного гостя, как вороны крыльями, захлопали двери веранд домов, заскрипели аисты колодцев и затянули свои надрывные песни сторожевые псы. Деревня, разом насупившись и посерев от злобы, встречала посетителя. Впрочем, тот уже понял, что о его появлении знают все жители этой мини-деревушки и потому, забыв про осторожность, лишь ускорил шаг. В конце концов, раз уж его обнаружили, то скрываться смысла не было; лишь делать то, зачем пришел сюда.
Тяжелые деревянные двери, потрескавшиеся от времени, преградили дорогу легиону. Правда, ненадолго. Пара мощных ударов, и они с грохотом обрушились, открывая неприглядное свое нутро. Стены, когда-то пестревшие сотнями грозно глядящих на прихожан ликов святых, теперь облупились, местами обнажив древнюю кладку. Золоченый купол, горделиво венчавший башни, прогнив, ввалился вовнутрь, и теперь огромным волдырем зиял на потолке заброшенного храма. И без того узкие бойницы окошек поросли плющом, перекрыв доступ свету; обшарпанный, тонущий в полумраке и сырости, храм был больше теперь похож на какой-то древний склеп, чем на святое место.
-А ты, я смотрю, не очень то и скучал по мне, воин, – раздался откуда-то сверху каркающий, больше похожий на хрип ворона, голос.
-Энки? А ты совсем не изменилась, старая ведьма, – Витольд поднял голову. В самом темном углу среди плесени и обвивших стену ползучих растений, горели два уголька. Лишь вглядевшись, можно было понять, что это не просто нарост на стене, но живое существо, давно и намертво вросшее в холодный кирпич заброшенного строения.
-Зачем пришел? – злобно оскалилась ведьма, обнажая погнившие, местами вывалившиеся зубы. – Хочешь узнать будущее, снять порчу или горелки купить? Так время неприёмное. Утречком приходи, обслужим по высшему разряду.
-Мне нужен ответ, – Витольд в упор посмотрел на старуху.
-А мне – свобода.
-Не я один принимал решение, не мне и отменять его.
-Ты мало изменился. Все также мнишь себя богом войны, – прохрипело существо. – Божком третьесортным, не способным даже ответить за свои ошибки!
-Ты знала, на что идешь, холодно ответил тот. – Ты восстала против закона.
-Закон?! – ведьма словно сплюнула. Такое удобное оправдание для всех гадостей. Инквизиторы жгли людей на кострах, вы льете реки крови и все ради него! Ради вашего никчемного закона! вы даже не смогли определиться, чей закон я нарушила. Не смогли, поэтому и решение принимали трое!
-Мне нужен ответ! – схватившись за клинок, Витольд двинулся прямо на прикованную к стене женщину. Только теперь, приблизившись на достаточное расстояние, можно было разглядеть сияющие кандалы, стянувшие почерневшую, местами лохмотьями отвалившуюся от ссохшихся мышц пленницы.
-Убей меня! Давай! – расхохоталась та. – Сделай одолженье, освободи! Раз и навсегда прекрати эту комедию!
-Я пришёл не за этим.
-А мне иного и не надо, – старуха с ненавистью уставилась на гостя.
-Погибли невиновные, – не сводя глаз с приговоренной, медленно, чтобы старуха услышала каждое слово, проговорил легион.
-Невиновные? – склонив голову, пленница презрительно уставилась на визитера. – Невиновная перед тобой. Невиновные в катакомбах. Или ты забыл?
-Вы нарушили закон. Все! И ты – и изгои!
-Закон?! – прошипела колдунья. – Закон? А ты знаешь, что бы случилось, не сделай мы этого?
-Кто обладает достаточной силой, чтобы рассорить два ордена и подставить Королеву?
-Королеву? Она мертва? – старуха, казалось, опешила от такой новости.
-Думаю, да.
-Королева в опасности, – глаза ведьмы широко распахнулись, да так, что, казалось, глазные яблоки вот-вот вывалятся из глазниц.
-Погибли много солдат; Черные и Белые.
-Королева…
-Кто-то убивает воинов. Кому-то надо рассорить нас. Слышишь? Грядет новая война!
-Война, Энки вдруг расплылась в хищной улыбке, – мечта новичков и трясущихся на своих местах стариков.
-Это не просто грызня за трофеи. Это – нечто большее.
-Война, как кровопускание, – чуть слышно сипела колдунья, забыв, казалось, про само существование Витольда. – Очищает тело от застоявшейся крови. Отсекает все лишнее и чуждое, оставляя лишь жизнь и смерть.
-О чем ты?
-Ничего лишнего, – забыв про существование легиона, продолжала хрипеть развалина. – Все уйдет, останется лишь смысл и истина! Кровь! Свежая кровь, тех, кто не осквернил себя преступлениями во имя Закона! Только она смоет плесень с того, что зовется орденами. Только она снова объединит всех нас! Пролить реки крови, чтобы остановить эту резню! Только одному под силу сделать это!!! – бессвязно выкрикивала старуха.
-Кто может это сделать? – воин с трудом удержал себя от соблазна как следует двинуть по болтающейся, словно на веревке тощей шее, голове собеседницы. – Кто, я спрашиваю?!
-Ты, – обнажив гнилые зубы в отвратительной улыбке, выдохнула ведьма.
-Что?
-Для одних война – это смерть. Для других – подарок.
-На кой черт мне война?!
-Ты прав, легион, – внезапно успокоилась ведьма, – война тебе не нужна… А ты поумнел, хотя и не видишь этого, – она уставилась на гостя да так, что у того мурашки побежали по коже.
-Мне нужен ответ, Энки! – он умоляюще посмотрел на прикованную.
-Ближе, чем ты думаешь! – обнажила в кривой улыбке гнилые зубы та. – Ты поймешь, когда будешь готов.
-Я надеялся, ты мне поможешь, – легион резко развернулся и, бряцая тяжёлыми ножнами, вышел прочь из храма.
-Я дала тебе ответы на все твои вопросы, легион, – прошептала старуха, вперившись взглядом в широкую спину удаляющегося гостя. – Теперь ты должен понять…
Резко развернувшись, Витольд подошел к старухе и сам не зная зачем, несколькими мощными ударами разрубил сковавшие старуху кандалы. Затем, сделав продолговатый надрез на руке, он сцедил несколько капель крови на распластанную на холодном полу развалину.
-Ты этого хотела, ведь, так? – как туча, нависая на оживающей колдуньей, негромко, но внятно проговорил легион. – Ошибки делают глупцы! Настоящие ошибки делают настоящие глупцы – глядя на метаморфозы, происходящие с проклятой, прокричал он.
-Мой милый глупец! – извиваясь от боли, прохрипела та. – А, ведь ты стал одним из нас! Ты нарушил все законы и, наконец, стал выше них! – прохудившиеся сосуды зарастали, обвисшие мышцы вновь подтягивались, а почерневшая, местами совсем сгнившая кожа с противным треском начала обтягивать молодеющее тело узницы. – Спаси королеву! Найди её до того, как это сделают инквизиторы! Во имя всех тех, кто сложил голову ради этого!
-Инквизиторы?!
-Спаси её!
-Где мне найти её?! Где?!
-Найди её, и она снова откроет вам доступ к Библиотеке! Она снова направит ваши помыслы в русло созидания! А теперь – уходи! Уходи, я прошу тебя, пока я снова не забыла про все на свете и не бросилась в твои объятья! Во имя Королевы! – закрыв глаза, прошептала она, слушая шаги удаляющегося визитера.
Вздрогнув, вновь услышав шорох потревоженной гальки, щедро покрывшей пол, колдунья подняла глаза. В ту же секунду тяжелый острый клинок вонзился девушке в затылок, прорубая череп насквозь.
-А ты думала, я тебя не найду, ведьма?! – чья-то мощная рука схватила женщину за прядь шикарных волос. – А ведь провидец был прав: призванный приведет меня к ней! Но не раньше, чем я прикончу всех её силохранителей!
-А ещё он сказал, что это будет твой последний триумф, Шпренгер, – успела прошептать та, прежде чем её глаза закрылись навеки.
Сам не зная зачем, Витольд снова потянулся к клубу, где устраивала свои выступления Багира. После увиденного и услышанного за сегодня, его трясло, словно в лихорадке. Голова болела от загадок, а перед глазами все её стояла ведьма… Его бывшая возлюблена, преданная им самим же. Педаль автомобиля утонула в толстом ворсе коврика, и «Ягуар», послушно проглатывая горючее и убаюкивающее урча мощным движком, рванул по направлению к столице. На пару минут заскочить домой, скинув привычный боевой плащ и облачившись в элегантный костюм, легион двинул к клубу.
Уже там, на подъезде, он понял, сегодня – полный аншлаг; везде, где только можно, были натыканы дорогущие тачки. Хвост длиннющей очереди страждущих увидеть это своими глазами, болтался далеко от входа; и это несмотря на дикий мороз! Прямо на крыше горделиво полыхал, переливаясь всеми цветами неоновой витрины огромный щит с горделивой надписью: «Только сегодня и только для вас весь вечер – Багира!». Впрочем, следуя странному порыву, сегодня он решил подождать снаружи.
Витольд хмыкнул, вспоминая то единственное феерическое выступление, которое видел собственными глазами. Он уже достаточно повидал на своем веку и уже как-то привык считать, что кого-кого, а его-то уже не пронять ничем, но… Это выступление потрясло даже его – заматеревшего и привыкшему едва ли ни к чему угодно легиону ордена Белых.
Мощные басы, казалось, всколыхнули воздух вокруг, и тут же из зала поднялась буря восторженных свистов и криков; то начала свой очередной танец она – королева Багира. И тут же, непонятно откуда накатившаяся волна тоски, холодными металлическими клещами сдавила все внутри, да так, что, казалось, проще завыть, чем стерпеть. Встряхнув головой, чтобы унять секундную слабость, Витольд посмотрел на часы. Бесстрастные стрелки показывали без четверти двенадцать. Если он не ошибался, выступление не должно было занять более часа. Что же, он был бы не прочь ещё раз увидеть это шоу, однако сегодня легион уже явно не успевал. Да и не за этим, воин, собственно, и приехал сюда. Тронув рычаг коробки передач, он двинулся вокруг здания в поисках черного входа. Там, заглушив двигатель, воин принялся терпеливо ожидать девушку.
Он оказался прав: через час к двери, недовольно фыркая и чихая, подкатила потрепанная Волга, а ещё минут через пятнадцать, полоска света распорола ночную тьму. Металлическая дверь отворилась, и в клубах пара, возникли две фигурки: девушки и сопровождающего её охранника.
-Добрый вечер, Лиана, – Витольд поспешил выйти навстречу.
-Приемные часы закончились парень. Свободен! – лысый битюг-охранник настороженно уставился на незваного гостя.
-Виталик, оставь его. Он – мой хороший знакомый. – танцовщица одарила парня очаровательной улыбкой из своего арсенала. Тот покорно пожал плечами. – Не беспокойся, обо мне есть кому позаботиться, – отпустила она охранника.
-Разрешите подвезти вас до дома и, возможно, куда-нибудь пригласить.
-Спасибо, конечно, но не в этот раз, – неуверенно, почти виновато пожала плечами Лиана, – меня уже ждут.
-Ждать ваше величество – честь для многих. – Улыбнулся легион – Не вижу причин растянуть это удовольствие.
-С радостью бы приняла ваше приглашение, сударь, но тот, кто ждет меня – очень капризен и требователен, и ни одно оправдание королевы-матери не будет в его глазах достаточным объяснением.
-О, простите, ваше величество, – галантно поклонился мужчина. – Мой экипаж в вашем распоряжении, – он кивнул на притаившийся во тьме «Ягуар». – Он быстрее ветра донесет вас домой. К тому, кто так нетерпеливо ждет вас.
-И здесь вы опоздали, сударь, – карета заказана и давно уже ждет меня.
-Возница будет щедро награжден за свое ожидание, поверьте смиренному рыцарю! Но вы, кажется, замерзли? Позволите? – он распахнул дверь своего лимузина. – Смелее!
-Хорошо! – улыбнулась его собеседница. – Но вам придется позаботиться и о нем, – девушка кивнула в сторону устало фыркающей потрепанной «Волги» пепельно-серого цвета, из которого уже выкарабкивался тот самый, знакомый огромный, заплывший жиром водила-мужик.
-Как прикажете, ваше величество, – учтиво поклонился Витольд, закрывая за девушкой дверь.
-Э! Мужик! – словно туча, надвигался на него бомбила. – Не борзей! Здесь – по записи!
-Прости, старик, но сегодня – мой вечер. А это тебе. За ожидание, – тот сунул здоровяку крупную купюру.
-Это – половина, – пухлые губы громилы, которым позавидовали бы самые прокачанные голливудские красотки, растянулись в довольной ухмылке.
-За тачкой следи лучше! – легион кивнул на потрепанный аппарат, отчаянно всхлипывающий измученным движком.
-А, черт! – мигом забыв и про Витольда, и про девушку, толстяк, словно какой-то карапуз-переросток, зажавший в кулаке вожделенную денежку, выделенную из родительского бюджета на покупку мороженного, бросился к глохнущему аппарату.
-Удачи, амиго!
Чуть припорошенная мягким снегом, дорога стелилась под колеса пятиметрового лимузина, словно бы желая смягчить и без того плавный ход «Ягуара», бережно везущего королеву. Сияющие, даже ночью витрины и вывески, как лепестки, бросали под колеса экипажа пестрые блики. Уличные фонари, склонившиеся в почтительном поклоне, на сколько хватало глаз освещали дорогу летящего по ночной дороге экипажа. Даже звезды сияли особенно ярко, словно выказывая дань уважения гордой девушке.
-А вы, я вижу, франт, – улыбнулась Витольду девушка.
-Вообще-то нет. Сегодня был аншлаг? Я видел очередь, но решил подождать снаружи.
-Возможно, это и к лучшему. Не знаю почему, но мне кажется, что ваше присутствие меня бы смутило.
-А почему вас никто не встречает? Мне почему-то казалось, что у вас должна быть масса поклонников.
-Не знаю, – пожала плечами Лиана. – Наверное, потому, что я не хочу этого.
-Обычно девушкам нравится внимание со стороны мужчин.
-Девушкам – да. Танцовщицам – нет. Они же видят меня только на сцене. Там – я одна. Они западают на сценический образ, для их я – лишь исполнительница желаний. Того же самого они будут ждать от меня.
-Ну, не знаю, – я вижу тебя такой: жизнерадостная девушка с очаровательной улыбкой и детским хвостом. Мастер перевоплощения в скромном пальто, – Витольд плавно перешел на «ты».
-Ты – да. Остальные…, – Багира задумалась. – Знаешь, когда-то мне приносили огромные букеты с визитками от таких вот почитателей. Один день. Самый первый, – девушка говорила все тише и тише. – Знаешь, тогда я был безумно счастлива: мне пишут! Мной восхищаются! Я – королева! Но после этого, я запрещаю даже показывать мне их… приватные записки, – Витольд, не перебивая, слушал. Он давно уже усвоил простую истину: если человеку нужно, он сам расскажет. И не надо лезть в душу, если, конечно, не хочешь испортить добрые отношения. – Знаешь, как противно держать в руках такую гадость! – Лианка вдруг схватилась за голову. Так, словно бы её вдруг скрутил приступ мигрени. – Ты – королева сцены! Номер в твоем исполнении – это нечто невообразимое! Твое шоу затмило всё, что я видел в своей жизни. Я хочу тебя! Поехали в сауну!!! Как заказать твоё выступление частным образом? – для них – я дешёвка. Точь-в-точь, как и они сами, – она угрюмо уставилась в огромное стекло лимузина.
-Каждый видит в других свое собственное отражение. Ни больше ни меньше. По крайней мере так считаю я.
-Выходит – я зеркало? – собеседница отвлеклась от созерцания пейзажей опустевших улиц и требовательно, как ребенок, посмотрела на собеседника.
-Да, – просто кивнул тот. – И я зеркало. И все остальные.
-Наверное, я паршивое зеркало, раз отражаю одну лишь грязь.
-А я думаю, что тебе просто не повезло с теми, кто тебя окружает. И чьей-чьей, а твоей вины в этом нет.
-О чем ты?
-Понимаешь, – пояснил Витольд, – каждый видит в окружающих только то, что наиболее развито в них самих. А это, как правило – пороки и недостатки.
-Да ну?
-Святые не делили мир на плохих и дурных. Они в каждом видели только хорошее. Негодяй – наоборот, в окружающих видит лишь подлецов, мерзавцев да потенциальных жертв.
-И что ты хочешь сказать? Распутник никогда не поймет, что перед ним целомудренная дева, а будет считать её шлюхой.
-Не совсем. Он поймет кто перед ним. В первую же секунду общения, поймет и начнет действовать до тех пор, пока отражение не примет привычную ему форму.
-Сложно как у тебя все. И нудно.
-Точно, – С готовностью согласился Витольд. – А, главное, чертовски непонятно. Особенно неподготовленному человеку.
-Давай о чем-нибудь другом поговорим, – Лианка смешно поморщилась, показывая, что ей скучна эта тема.
-Как ты относишься к… – воин задумался. Впрочем, совсем ненадолго; пара мгновений. – К зимним видам спорта?
-Например?
-Ну, скажем, стрельбе из лука или метанию топоров?
-Оригинальные у тебя виды спорта. Особенно зимние, – усмехнулась танцовщица. – Не мог придумать что-нибудь поромантичней?
-У тебя же сын?
-А ты коварный тип, – в одну секунду Багира преобразилась. Скука в один момент исчезла, уступив место удивлению или даже восхищению собеседником.
-А ещё неплохо фехтую.
-Что ещё, кроме езды на мотоцикле в жуткие морозы? А, кстати, где он?
-Неважно.
-Так, что по поводу зимних видов спорта: стрельбе из лука и метаниям топоров?
-Не забудьте, пожалуйста, про фехтование! – обиженно напомнил мужчина. – Это – мой конёк.
-И все-таки?
-Я знаю очень неплохое место. Но больше ни слова. Хочу устроить небольшой сюрприз. Для вас обоих, – загадочно улыбнулся он.
-Хорошо. Но я не знаю, что с тобой сделаю, если Тимуру не понравится твой сюрприз, – Лианка вдруг оскалилась. В шутку. Но даже от такой улыбки, у легиона по спине пробежались мурашки. – Страшно? – огромные карие глаза девушки вспыхнули, придавая лицу колдовское очарование, и Витольд понял, что на него сейчас смотрит настоящая хищница.
-Да мне уже как-то не по себе, – он с опаской посмотрел на девушку. – Не хотелось бы увидеть тебя в ярости.
-Не зли, и не увидишь, – нарочито грозно прошипела собеседница. – Я беспощадна к врагам и тем, кто обижает меня и моих близких.
-Клянусь, даже в планах не было.
-Извини, не хотела напугать, – красотка вздрогнула, словно бы приходя в себя.
-Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя – талант?
-Ты не первый, от кого я это слышу, – мягко улыбнулась девушка. – Но ты первый, кто… Даже не знаю, какое подобрать слово. Ты – честный.
-Далеко не всегда, поверь.
-И здесь – тоже. Кстати, мы приехали. Быстро же в этот раз!
-Как и обещано, Ваше Величество, – Витольд почтительно склонил голову. – Надеюсь, королева позволит проводить себя хотя бы до двери.
-Я подумаю, – придав лицу нарочито-задумчивое выражение, пропела та. Впрочем, не дожидаясь ответа, её спутник сам вышел из машины и, обойдя вокруг лимузина, галантно распахнул дверь.
-Прошу вас, Ваше Величество!
-Благодарю, сударь. Пожалуй, я разрешу Вам проводить себя.
-Спасибо, Ваше Величество, – снова поклонился легион затем, ловко зачерпнув пригоршню рыхлого снега, запустил в девушку. – Салют в вашу честь! – расхохотался он, глядя, как рыхлый комок рассыпался в воздухе на миллион переливающихся всеми цветами снежинок. – Да здравствует её величество королева Багира! – в воздухе снова повисла зыбкая шаль, переливающаяся всеми цветами радуги. – Троекратное ура! – и ещё один комочек, рассыпаясь на лету, поднялся в воздух.
Потом, они ещё с полчаса, взявшись за руки, бродили по вымершим улочкам города. Без слов. Им они были просто не нужны.
-Спасибо тебе, – поеживаясь от холода, Лианка посмотрела на легиона. – Кто бы ты ни был, странный незнакомец.
-Когда я увижу тебя снова? – мужчина посмотрел на девушку.
-Завтра, – чуть опустив ресницы, прошептала та. – Буду танцевать специально для тебя.
Уже дома, стягивая окаменевший от мороза плащ, воин наткнулся на собственное отражение в зеркале. Оттуда на легиона смотрел раскрасневшийся мальчишка с горящими глазами. «Неужели это серьезно?» – замер он, не отрываясь, глядя на собственного двойника. – Энки, я предаю тебя!
Стоя перед дверью, Митяй собирался с духом, готовясь снова сделать шаг в бездну. Он знал это место. Как свои пять пальцев. Каждый миллиметр этого сарая навсегда пропечатался в памяти до усера перепуганного пацана, по любопытству как-то залезшего в святая-святых своего отчима. Точно так же, как и чувство ужаса. Панического. Безотчетного. Того, что, однажды пробравшись в мозг, навсегда оставляет за собой огромный розовый рубец, саднящий при каждом удобном случае. Нервно переминаясь с ноги на ногу, Дмитрий Евгеньевич стоял истуканом перед дверью, наперед зная, что его ждет, но так и не решаясь сделать шаг.
Половица нервно скрипнула: то гость, собираясь с духом, сделал небольшой шажок вперед. Шаг во тьму. Шаг в неизвестность и страх. По спине пробежали тысячи мурашек, и страх тяжелым одеялом накрыл задыхающегося пацана. Митяй стоял с вытянутой рукой, собираясь с духом, чтобы прикоснуться к холодной и чуть шероховатой поверхности тяжелой двери.
Стон ржавых петель разорвал тишину и вызвал первую волну паники. Безотчетной и ослепляющей. Той, от которой перехватывает дыхание и сводит судорогами тело. Дверь мучительно медленно распахнулась, открывая взору перепуганного пацана утонувшую во мраке комнату… тот шумно вздохнул, словно бы переводя дух после длительного забега.
Сердце бешено колотилось, наполняя помещение звуком гулких нервных ударов. Волосы приподнялись, словно бы наэлектризованные, а по спине вдруг пробежали первые капельки холодного пота.
-Я знаю, что все это – лишь злой сон, – закрыв глаза, пробормотал визитер, гоня прочь наваждение. – Значит, мне ничего не угрожает. Значит, все это ненастоящее. Значит, все это – лишь моя выдумка, – повторив это заклятье несколько раз, опер снова открыл глаза, но ровным счетом ничего не менялось. Он, как и прежде, стоял посреди худого сарая, небрежно освещенного пятнами солнечного света, проникшего внутрь через сотни дыр в крыше и стенах. В воздухе, как и прежде, метали миллионы пылинок, придававшие этому месту какое-то сказочное очарование; словно бы не в кошмар швырнула его неведомая сила, но в какой-то сказочный мир. Довершал картину терпкий, но сладковатый запах торфа и чуть тронутой тлением соломы.
-Это лишь сон и ничего более, – делая ещё один шаг, повторил Митяй. – Просто сон.
Несколько неуверенных шагов, и пацан остановился, как вкопанный, уткнувшись носом в ту самую дверь, что впервые разделила его жизнь на две части: до и после. До – безмятежное существование в мире незнания и детского восторга, после – напряженное сосуществование с «ментом», как он прозвал своего отчима после того, что ему довелось увидеть и пережить.
Набрав побольше воздуха в грудь, он медленно, словно нехотя, толкнул неподатливую грубо сколоченную конструкцию. Мертвецкую тишину помещения разорвал хохот несмазанных петель и та медленно, словно бы издеваясь, начала проваливаться во тьму, открывая взору перепуганного мальца то самое…
Время словно застыло. Стоная под напором грубо сбитой деревянной перегородки, оно порциями выплескивалось на застывшего в ужасе парня, пялящегося во мрак, открывающийся за перегородкой. В одно и то же время такой хрупкой и ненадежной, с другой… Удар! И дверь сорвалась с петель, выпуская наружу все самые ужасные кошмары молодого человека. Тьма, вырвавшись на свободу, в одно мгновение накрыла с головой и без того перепуганного пацана, наполняя сердце раскаленным свинцом безотчетного ужаса. Тьма, оскалившаяся двумя десятками черепов с хвостами из ссохшихся позвоночников, бережно надетых на специальные колодки, поддерживающие хрупкие конструкции. Тьма, отразившаяся в фаре милицейского мотоцикла-одиночки. Тьма, разрываемая истошным воплем, обмочившегося от страха юнца…
Дмитрий Евгеньевич распахнул глаза. Наверное, сработала привычка, хотя как к такому можно привыкнуть, он до сих пор понять не мог. Пошарив глазами в кромешной тьме, он вслушался в бешенный бой сердца, так и норовящего вырваться из груди. Несколько глубоких вздохов, и оно, словно нехотя, начало успокаиваться. Митяй тяжело поднялся на ноги и шаркая пятками по холодному досчатому полу, поплелся на кухню. Там, где среди пустых бутылок и опорожненных кофейных банок вперемешку со смятыми пачками от сигарет, он отыскал бутылку нарзана и, жадно приложившись к горлышку, в три мощных глотка опорожнил её. Затем, таже машинально он отправился в кладовку. Туда, где под ворохом всякого хлама покоила тот самый сверток, который много-много лет тому назад передал ему тот курчавый тип на огненно-красном байке. Сверток, таящий в себе отточенный клинок.
Все пошло как-то наперекосяк. Все! Уже приблизившись к разгадке, Витольд вдруг понял, что шел по ложному пути. Или, не шел? Кто-то вел его, ненавязчиво, но аккуратно уводя прочь от разгадки этого дьявольского ребуса. Но кто? И зачем? Со дня бойни в «Чертовке» прошло уже полутора суток, а Витольд уже был готов поклясться, что все это – игра какого-то чертовски хитрого и неумолимого кукловода. Существа, невидимого за кулисами, но не становящегося от этого менее грозным и опасным.
Протерев глаза, он устало взял в руки чистый лист бумаги и ручку.
«1.Бойня в штабе: кто-то осведомленный застал два отряда врасплох и устроил самую настоящую резню. Находки: две бусины. Кусок камня…», – легион достал из пакета свои находки и принялся внимательно их рассматривать. – «Нефрит», – скрупулезно зафиксировал он, стараясь не упустить ни единой мелочи. – «Стена повреждена мощным ударом острым предметом. По всей видимости мечом». – Мужчина напрягся, восстанавливая образ покалеченной стены. Его он тоже приложил к находкам на месте бойни. Точно также, как и пятна крови, густо покрывшие ковры в штабах.
«2.Информация от Лилиана: нападавшие были в зеркальных солнцезащитных очках. Не Белые», – Витольд жирно обвел последнюю фразу. Затем, чуть подумав, добавил: «И не Черные».
«3.Встреча с Ковалевским: не отпирается и не пытается обвинять нас в произошедшем. Что-то знает из того, что неизвестно мне. Тип скользкий, и чертовски неглупый», – чуть подумав, Витольд обвел имя мудреца Черных, поставив рядом с ним несколько жирных знаков вопроса».
«4.Изгои: имеют все основания для мести. Предпочли бы встретиться лицом к лицу, но не плести интриги. Есть какая-то информация на предмет легиона ордена Белых».
«5.Энки: есть повод для сведения счетов. Возможность??? Скорее всего мертва».
«6.Ведьма: есть ресурсы (качки из охраны), есть четки, аналогичные тем, что найдены в штабах. Повод… Поводов достаточно. Возможностей почти нет, королева приговорена», – чуть подумав, дописал он. Впрочем, как раз по этому вопросу легион решил во что бы то ни стало поговорить с Ковалевским. Да и не только с ним.
Легион отбросил в сторону ручку и устало протер глаза. Остаток ночи за размышлениями промелькнул незаметно; однако к разгадке тайны она его нисколько не приблизила. Разве что удалось структурировать имевшуюся информацию да разложить её по полкам, так, чтобы появилось хоть какое-то видение картины в целом, а не обрывками. Итак, из получившегося списка лишь одна кандидатура выглядела более или менее убедительно – Ковалевский, но Витольду казалось крайне маловероятно, что именно он мог быть причастен к организации бойни. Поводов маловато. Да и вряд ли он стал бы действовать столь прямолинейно… Слишком он для этого умен. Тут явно попахивало местью, ну, или геройством с желанием показать свою необходимость… Желанием подняться над головами и приблизиться к Командующему. А ума… Витольд взял в руки ручку и жирным почерком вывел ещё одно имя:
«7.Асыка: воин Ордена Белых. Примкнувший. Презирается всеми, изо всех сил старается показать свою полезность для Ордена. Карательная экспедиция – самый лучший способ для этого. Видит всех новобранцев: не проблема найти несколько качков, достаточно неуклюжих и сильных, способных так исполосовать стену».
Итак, двое потенциально подозреваемых и три находки. Не густо, Витольд устало отбросил ручку. Да, и ещё одна подозреваемая… Королева ведьм, ждущая приговора в холодных катакомбах темницы Ордена. Но теперь тот был готов поклясться чем угодно, что девчонка – невиновна.
Отбросив в сторону карандаш, легион решительно одел плащ, рассовал пакетики с находками по карманам и вышел в коридор.
Изучая материалы дела, Митяй задремал. В последнее время, убегая от ночных кошмаров и дурмана паров алкоголя, он подолгу задерживался в кабинете, в миллионный раз машинально изучая древний снимок, в свое время сделанный ещё его отчимом: Митяй – совсем ещё сопливый пацан, нахлобучивший на себя тяжёлый кожаный плащ и гордо восседающий в седле тяжелого милицейского «Урала». Даже теперь он вдруг отчетливо вспомнил ощущение восторга, наполнившего каждую клеточку ученика пятого «а» класса. Восторга, вперемешку с пьянящим азартом. Азартом дурманящим. Азартом, наполняющим тело силой. Азартом, за которым он, казалось бы, с легкостью продал бы душу самому Дьяволу. Впрочем, путешествия во времени – сказка, и Митяй. взрослый уже человек, прекрасно понимал это. А раз так, то и думать было нечего об этом… Разве что… Стоя перед дверью, Митяй собирался с духом, готовясь снова сделать шаг в бездну…
Уже не первый раз ловил он себя на мысли о том, что засыпает, но, каждый раз, едва лишь только ресницы наполнялись свинцом, мужчина, нервно встряхнув головой, нетвердым шагом направлялся к тумбочке с запасами кофе и сахара. Впрочем, в этот раз не спасли и они; лейтенант заснул. Вернул к реальности его мощный толчок в плечо. Нервно распахнув глаза, Дмитрий Евгеньевич судорожно потянулся к табельному оружию.
-Сиди спокойно и никто не пострадает, – взгляд оперативника сфокусировался на зловеще поблескивающем острие меча, направленном ему прямо в переносицу.
-Какого?! – опер медленно поднял взгляд и тут же оторопело замер. Прямо над ним стоял тот самый тип, из детства, который стал частым теперь гостем в его кошмарах… Тот, чье изображение теперь украшало едва ли не каждую страницу изрисованного альбома. Укутанный в черный кожаный плащ, тот, словно изваяние, стоял над застигнутым врасплох оперативником.
-Правила моего ордена запрещают идти на контакт со смертными, – негромко, но очень отчетливо проронил пришелец, – однако, когда на кону десятки жизней, я готов пойти на любое нарушение.
-Что? Какие жизни? – ещё не придя в себя, Митяй попытался отползти в сторону, однако сообразил, что и так уже загнан в угол.
-Ты все равно не поверишь, – как-то устало бросил мужик, – поэтому не будем терять времени. Мне нужны вещдоки. Все, что было найдено на месте бойни. Не переживай. Только взглянуть, – поймав взгляд наконец-то пришедшего в себя хозяина кабинета, как-то опустошенно закончил он, – пять минут и я исчезну, как призрак.
К своему собственному удивлению, Митяй не почувствовал страха перед незнакомцем. Как выяснилось, воспоминания, отражаясь в бездонном колодце одиночества, пугали его больше, чем реальные существа, вдруг вынырнувшие откуда-то из ветхого прошлого. Сейчас же им больше овладело любопытство; как следует разглядеть того самого типа и, быть может, даже свести знакомство; кто знает, быть может он и сможет приоткрыть завесу тайны, плотным облаком укутавшего всю жизнь Смирнова. Молча достав ключи, он направился к угрюмому сейфу, притаившемуся в углу.
-Могу показать фотки.
-Давай.
Следующие несколько минут прошли в полной тишине; странный гость всецело углубился в изучение фоток находок: нескольких каменных бусин и обломок клинка, каким-то чудом оставшийся на месте преступления. Удовлетворив свое любопытство, человек в черном плаще, молча кивнул мужчине. – Это – все, что мне надо.
-Кто ты такой?
-Сейчас это неважно, – визитер покачал головой. – Хотя, мне почему-то кажется, что ты скоро и сам всё узнаешь, сын Мирослава.
-Откуда…
-А вы похожи, – не слушая молодого человека, негромко продолжал пришелец. – Хоть ты и считаешь его отчимом, – он вдруг улыбнулся. – Упертый. Мирослав говорил, что ты поведешь за собой тех, кто свернул с пути.
-Если не свихнусь с рубаками вашими.
-Не свихнешься, – в руке пришельца появился странный продолговатый предмет, да так неожиданно, что Митяй отпрянул в сторону. – Чай, – поспешил успокоить его пришелец. – Здорово восстанавливает силы и лечит от язвы желудка.
-Ага. Щас я и повелся, – тот исподлобья посмотрел на мужика. – Отраву какую-то припер, чтобы от свидетеля избавиться.
-Ну, так испытай на соседях, – и, прежде, чем лейтенант успел сообразить, что происходит, тот растворился во тьме. Вздрогнув, Дмитрий Евгеньевич открыл глаза. Очумело оглядевшись по сторонам, он, встряхнул головой и витиевато выругался, опасаясь, что он действительно съезжает с катушек, раз уже такая фигня такая начала снится. С трудом подавляя изжогу, опер медленно поднялся на ноги, собираясь налить очередную порцию кофейной бурды, как взгляд его остановился на странной резной шкатулке, стоящей прямо на сейфе. «Неужели и правда?!» – молнией пронеслось в голове лейтенанта за секунду до того, как его горло скрутил мощный спазм.
-На образце, номер один следу обработки камня отсутствуют; это самородок. Второй и третий образцы имеют характерные бороздки, по всей видимости, оставшиеся от резака, – изучая находки, монотонно бубнил Семен. Не сказать, что он был рад этому визиту легиона; в это время ювелир обычно безмятежно дрых в своей постели и, как правило, не один. Так и сегодня; он, тщетно натягивая подушку на голову, долго делал вид, что не слышит безумной трели сошедшего с ума звонка. Затем ещё несколько минут успокаивал распсиховавшуюся подругу, оказавшуюся этой ночью в его постели. Потом упрямо стоял перед самой дверью, все ещё надеясь, что нежданному гостю все-таки хватит ума прекратить эту безумную какофонию и убраться от греха подальше. Наконец, не выдержав, он, схватив бейсбольную биту, резко крутанул рамок и тут же отлетел в сторону, отброшенный распахнувшейся дверью.
-Мог бы и побыстрее, – в ярком четырехугольнике света возникла длинноволосая фигура в черном кожаном плаще.
-Какого черта?! – Семен, не разобравшись, схватился за биту, но тут же повис в воздухе, оторванный от земли чьей-то мощной рукой.
-Дело есть. Хочешь побыстрее избавиться от меня, сделай свою работу.
-Витольд?!
-Дед Мороз!
-Какого черта?! Я разрешил вашему директору беспокоить меня только в самых критических ситуациях!
-Считай, что эта ситуация – самая критическая.
-Пусти! Пусти, тебе сказано!
-А то что?
-Да я вас всех! Вы у меня попляшете.
-Сделаешь все быстро, – посетитель как щенка встряхнул парня за шиворот, – сделаю вид, что ты геройски прогнал меня из своего дома.
-Да пошел ты!
-Только так ты сможешь реабилитироваться в глазах таинственной незнакомки, – легион взглядом указал на валявшиеся в коридоре трусики.
-А если я скажу пошел… Хорошо, хорошо, мы сделаем так, как ты скажешь, – столкнувшись взглядами с ночным гостем, предпочел согласиться Семен. – Но этот визит обойдется вашему старику очень дорого.
-А вот это уже его проблемы, – холодно улыбнулся легион.
И вот теперь они, склонившись над находками, увеличенными мощными линзами, рассматривали образцы породы.
-Может, обрабатывали разные мастера? – Витольд посмотрел на собеседника.
-Исключено, – тот покачал головой. – На первом камне видны небольшие неровности и шероховатости, которых не осталось бы при обработке резаком. Второй и третий – идеальной формы. Здесь, – Семен сменил камень, – даже можно заметить следы инструмента. Правда, под очень мощным увеличением; такого качества обработки нефрита я ещё не встречал, – Он указал на тонкую, едва заметную полоску, опоясавшую бусину.
А на первом?
-На первом, – Семен устало посмотрел на собеседника, всем своим видом показывая, как ему не нравится по десять раз объяснять одни и те же вещи, – нет. Ни один мало-мальски уважающий себя мастер не допустит такого, – он ещё раз положил под лупу самородок, демонстрируя поверхность камня, словно изрытую цепью кратеров.
-Итак, мы имеем, – через пятнадцать минут Витольд устало посмотрел на образцы, снова упакованные в пакетики.
-Все у тебя в записях, – недовольно пробурчал Семен, собирая своё оборудование. – Тебе надо, ты и думай. А я свою работу сделал. – Ай, зараза! – по кисти молодого человека пробежалась молния, едва лишь он объединил два камня. – Меня током долбануло!
-Что, – задумавшись, его собеседник даже не заметил инцидента.
-Урод, да меня чуть не убило сейчас на фиг! – нервно запаковывая камни в отдельные пакеты, прохрипел Семен. – Вали отсюда!
-Нужно ещё кое что, – легион посмотрел на мастера, и тут же оказался на полу, опрокинутый неожиданным ударом в глаз.
-Сукин сын, – скорее от неожиданности, чем от боли, взвыл легион.
-Сделаешь быстро, – повторил ювелир, пародируя своего собеседника, – разрешу прогнать меня из мастерской и реабилитирую в глазах незнакомки. Или забыл, – мстительно прошипел парень
-А вот бить я себя не позволял, – Витольд коротко двинул хозяина в переносицу. – Теперь это действительно геройская победа, – легион насмешливо посмотрел на обалдевшего от такого парня.
-Ах, ты, мудак! – схватившись за разбитый нос, проорал тот. – Убъю! – схватив биту, ринулся он на легиона.
Следствие ещё не закончилось, поэтому двери штабов были до сих пор опечатаны. Новые пломбы уже красовались на дверях, правда, обитателей заброшенного дома это не волновало. Приглядевшись, можно было заметить, что они уже несколько раз аккуратно обрывали и приклеивали бумажки назад. Впрочем, Витольда мало интересовало то, что было внутри квартир. Теперь его больше занимало, то, что было за дверью. Скинув плащ, он, тщательно, сантиметр за сантиметром принялся изучать лестничные пролеты, начиная с верхних этажей. Свежий излом на плитке, как раз под металлической лестницей, ведущей с крыши. Витольд аккуратно встал на них, примеряя под свой рост; складывалось ощущение, что кто-то очень тяжелый, не утруждая себя, просто сиганул вниз, проломив нетвердый кафель. Высота хоть и не была большой, однако неизвестному пришлось перенести вес ещё на одну точку, по всей видимости, уперевшись коленом или кулаком в пол. Легион попытался повторить путь злоумышленника. Да, так и есть. Сиганув с верхней ступеньки, тот приземлился на три точки, покрошив кафель. Шум, поднятый таким приземлением, и послужил сигналом тревоги для Тараса и его людей. Далее неизвестный, или группа неизвестных, наплевав на все меры предосторожности, двинулись вниз. Здесь следов не обнаружено.
Дверь… Витольд самым тщательным образом изучил деревяшку. Никаких следов повреждений. Видимо, открывали ключом и, похоже, бесшумно, раз Тарас и его люди всё-таки оказались не готовы. Далее – стычка. Короткая и беспощадная. Схватка, в которой не выжил никто. Витольд на секунду замер, миллиметр за миллиметром восстанавливая каждую деталь комнаты. Если это были действительно люди колдуньи, значит, лишившись ожерелья… Осталось только получить точные списки тех, кто в тот злосчастный день был с Тарасом в штабе, а дальше… Впрочем, прежде, чем упрятать тела под ледяной колпак, их изучили вдоль и поперек, так, что чужака вычислили бы сразу.
Легион решительно поднялся на ноги и тут его взгляд упал на лестничный пролет. Этой мелочи не было ни в одной из милицейских хроник. На неё просто не обратили внимания. Или просто не придали значения. В самом деле, кому интересны сколы на бетонных ступенях лестницы в подъезде? Свежие, а не затертые до нельзя матерки местной шпаны выгравированные на ступенях. В другой раз воин, быть может, и не придал бы этому значения, но сейчас отчего-то его взгляд, как магнитом, притянуло именно к этим двум неказистым выбоинам, сделанных неизвестно кем и для чего. «Как раз на ширине плеч», – молнией пронеслось в голове Витольда. – «И?» – внутренний голосок так же неожиданно стих, как и проснулся. Видимо, сказалось напряжение последних нескольких суток, проведенных за расследованием этого дела. Встряхнув головой, он ещё раз посмотрел на две выбоины. Местные железяку какую-то уронили… Тяжеленную, надо сказать, железяку. Или не железяку?! Может, тот самый скульптор уронил одно из своих творений, прежде, чем то оказалось на свалке. Эта мысль успокоила легиона, и тот снова вернулся к своему занятию.
Весь день он провел изучая анализируя и сопоставляя факты. Странно все было. Камешек, что ему удалось отвоевать в схватке с Ариантом был самородком. Те, что были найдены в квартирах – мастерски обработанными артефактами. Копиями. Видимо, для того, чтобы было на кого сослаться при расследовании. Но зачем? Чтобы натравить гнев и Черных и Белых на ведьм. Объединившись, двум орденам не составит никакого труда разгромить остатки армий некогда могущественных противников, заполучив жалкие остатки тех знаний, которые были накоплены ими за все предыдущие столетия. Эта версия была бы правдоподобной, если бы не одно «но»: Витольд и представить себе не мог, как будет регламентироваться доступ ко всем этим знаниям. Победа одной из сторон означала бы автоматическое начало новой войны между давнишними противниками. Нет! Витольд встряхнул головой. Глупость. Глупость. Даже если так, зачем было убивать Королеву… А до этого Энки… Двух мятежниц, которые… Двух из трех. Ведь, была ещё и третья: там, на заре цивилизации. Тиче. Проклятая всеми силами за мятеж.
Была и другая версия. Кто-то сторонний решил убить нескольких зайцев: завладеть богатой добычей и рассорить Ордены… Или… Или кто-то решил свести счеты… Сразу со всеми. С ведьмами за проклятье, и с Орденами за то, что не дали уничтожить ведьм! Единственный орден, который мог решиться на такое – Инквизиторы! Забытые всеми богами и, как поговаривают, проклятые ведьмами, они же несколько сотен лет ждали удобного случая, чтобы свести счеты. И, ведь, не ошиблись! А раз так, то надо выйти на инквизиторов! Срочно! И в этом-то как раз помочь ему могла только один человек. Вернее одна. Та, которая могла остановить это сумасшедшее кровопролитие, если не брать в расчет замотанную в тряпки проклятую скифскую королеву Тиче, но где её искать и, главное, как снять заклятие, Витольд даже не мог себе представить. Раз так, то, значит…
Теперь уже Витольд, скорее был готов поверить в самую из невероятных теорий Ковалевского, но не в то, что колдунья имеет хоть какое-то отношение к этому кровавому делу. За своими размышлениями, он и не заметил, как прошел день, а за ним, мягко спустился вечер. Полнолуние. Время казней. И сегодня должна быть казнена она, великая королева ведьм. Если, конечно, это не было сделано раньше. Воин резко поднялся на ноги.
-«Она не может быть казнена!», – молнией пронеслось у него в голове. – «Она не причастна к резне!».
Наспех накинув тяжелый боевой плащ, Витольд решительно двинул на улицу. Будь что будет, но второй раз он этого не допустит, пусть даже ему и придется разделить судьбу с солдатами Бунги. Одним мощным ударом он распахнул тяжелую металлическую дверь подъезда и замер, ослепленный десятками мощных фар тяжелых байков. Его ждали.
-Именем Совета, легион, ты пройдешь с нами, – донесся до слуха легиона гнусавый голос Асыки.
-На каком основании?
-На основании того, что ты будешь почетным свидетелем на казни колдуньи, допустившей кровопролитие.
-А как же суд? Необходимы веские доказательства вины подсудимой, – старательно удивился тот.
-Ввиду опасности, которую представляет преступница, Совет решил, что доказательств вины колдуньи достаточно. Поэтому казнь следует провести немедленно.
-Но как быть с дополнительными доказательствами?
-Следствие не нуждается более ни в каких доказательствах!
-Даже, если они сохранят чью-то жизнь?
-Жизней и так потеряно слишком много.
-Тогда почему бы не сохранить хотя бы одну?
-Не забывайся, легион! Мне поручено доставить тебя на казнь приговоренной! Твой меч! Это приказ! – Асыка важно надул губы.
-С какой стати? – Витольд незаметно для остальных напрягся, готовясь к рывку.
-По приказу Совета!
-Тебе придется самому забрать его у меня.
-Сопротивление?! – Асыка аж приподнялся с сиденья мотоцикла.
-Ни при каких условиях воин сам не отдает клинок, – спокойно парировал Витольд. – И ты прекрасно это знаешь.
-Чертовы правила, – придурок, понимая, что его оппонетн абсолютно прав, кивнул одному из сопровождающих. – Попроси у него клинок.
Молоденький воин, коротко кивнув, резво соскочил со зловеще-черной «ракеты» и бросился к Витольду.
-Твой меч! – борзо оскалившись, просипел молокосос, однако, налетев на взгляд легиона, живо приосанился, согнал с физиономии поганую свою ухмылку и уже заискивая, добавил. – Именем Совета. – Витольд молча вытянув вперед левую руку с зажатой в ней оружием.
-Бери, – видя замешательство пацана, кивнул он на богато украшенные ножны.
-Спасибо, легион, – тот неуверенно потоптался на месте и, словно собравшись духом, неуверенно протянул руку. В тот же самый миг что-то тяжелое врезалось ему в челюсть, и земля завертелась у пацана перед глазами. Свита Асыки такого поворота явно не ожидала. Успокоенные показно-равнодушным поведением Витольда, они и думать забыв про осторожность, расслабившись. А зря. У Витольда на этот счет были свои планы. В одну секунду оседлал он машину молодого пацана, не без удовольствия отметив его выбор: Триумф «Рокет».
Прежде, чем преследователи успели прийти в себя, огромная машина, подняв облако снежной пыли, рванула прочь.
-Не дать ему уйти!!! – взвыл неудачник, понимая, что снова облажался.
Натужно взвыли движки, и десяток зловещих теней в развевающихся на ветру кожаных плащах, рассекая тьму снопами мощных фар, рванули в погоню за беглецом.
Мощный «Триумф» молнией летел по ночному городу. Его наездник, плотно приникший к выпуклому горбу бензобака, с хищным оскалом гнал машину вперед. Если конвой прибыл за Витольдом, значит, колдунья жива. И, значит, казнь состоится согласно всем ритуалам именно сегодня и ровно в полночь. Сейчас – половина двенадцатого. Командующий, видимо кровно заинтересованный в казни, решил обезвредить единственного игрока, способного все изменить. А раз так, значит отряд Асыки – не единственный, отправленный за легионом. А раз так, то он, не колеблясь, выбрал самый короткий из всех возможных маршрутов, рассчитывая, что именно там его ждут меньше всего препятствий. Впрочем, планам беглеца было не суждено сбыться; прямо навстречу его машине, из самой тьмы вылетели несколько всадников, облаченных в кожаные плащи.
Не желая тратить драгоценного времени, Витольд, описав крутую дугу, буквально втиснул ревущий «Триумф» в один из узеньких двориков, направляя машину прямо в центр; раз уж его обложили со всех сторон, значит и смысла дальше прятаться нет никакого. И будь, что будет!
Бросив короткий взгляд в зеркало, Витольд удовлетворенно хмыкнул; погоня отстала. Пусть бы даже и на время. Отвлекшись, воин чуть не столкнулся с вылетевшим откуда-то из подворотни байкером-одиночкой. Плотно прилипнув к баку мощной своей машины, тот, не зажигая фар, ринулся в атаку. Ловко орудуя клинком, тот сделал несколько мастерских выпадов, целясь, впрочем, не по наезднику, но по его машине; таких, что Витольду пришлось здорово постараться, чтобы парировать их. Даже нанести несколько ответных ударов, которые также не застали врасплох оппонента. Между байкерами завязалась яростная стычка. Летя во весь опор, они, ловко объезжая возникающие на пути препятствия, с яростью бросались друг на друга, чтобы, через несколько секунд жаркого боя снова разлететься по сторонам, объезжая очередную легковушку с обалдевшим от страха водителем.
Удар! Нервно вильнув, Витольд на всем ходу сшиб мусорный контейнер. Удар! И его противник, положив на бок машину, едва не вылетел из седла. Удар! И теперь Витольду пришлось приложить максимум усилий, чтобы самому не оказаться на покрытом льдом асфальте. За схваткой бойцы вылетели на ярко освещенный проспект.
-Арайа?! – только сейчас разглядев лицо противника, выдохнул легион. – Ну, почему ты?!
-Глупец! – злобно оскалилась та в ответ. – Слепой глупец! – она попыталась нанести удар, но в это время прямо перед её байком словно из воздуха возникла серая туша полицейского «Бимера». Короткий вскрик и стон покореженного металла ознаменовал окончание этой схватки.
-Прости, – прошептал Витольд, ещё плотнее прижимаясь к баку
Яркие пятна уличных фонарей слились в одну слепящую полосу, разноцветные витрины, зажженные окна, фары встречных авто – в белое, режущее глаза пятно. «Рокет» разгонялся, не обращая внимания на дрожащие точки фар преследователей, выныривающих из подворотен, однако, не решающихся даже приблизиться к несущемуся по улицам черному снаряду, сметающему все на своём пути. Где-то сзади чувствовалось дыхание безнадежно отставшей погони и, казалось, путь открыт, как вдруг дорогу перекрыла огромная фура, неторопливо выкатывающаяся из переулка. Пара секунд – и она наглухо перекрыла дорогу. Ещё пара – и «Триумф» лег на левый бок, проносясь под огромным полуприцепом и, тяжело вильнув в разные стороны, выровнявшись, снова огласил столичные улицы победным рыком. Такой умопомрачительный маневр сбил с толку подотставших преследователей, ожидавших чего угодно, но не такого. Впрочем, и Витольду он стоил нескольких драгоценных секунд; ровно столько, сколько было необходимо нескольким байкам, чтобы, поравнявшись с машиной Витольда, начать бой.
Нескольким безбашенным юнцам в этой схватке не светило ровным счетом ничего. Ну, разве что несколько синяков и ссадин, оставшихся после падения с выведенных из строя ловкими ударами меча байков. Витольду такое великодушие обошлась дороже: несколько свежих ран, оставленных отточенными мечами пацанов. Теперь уже стало окончательно понятно: юнцам был отдан приказ «уничтожить в случае оказания сопротивления», что они и собирались сделать. Теперь уже стало понятно, кому нужна была смерть колдуньи. Осталось понять – зачем было устраивать весь этот цирк.
Темный проулок выплюнул новую порцию ревущих мотоциклов.
-Чтоб тебя! – мельком взглянув на часы, беглец, заложив очередную крутую дугу, вылетел на набережную; прямо к сияющему во тьме, как мираж, пешеходному мосту. Не задумываясь долее ни секунды, легион направил аппарат прямо к нему; в одно мгновение перелетев Москву-реку и выскочив на привокзальную площадь, машина снова приземлилась толстый слой льда. Ещё раз грозно рыкнув, «Триумф» ринулся к проспекту, однако в этот же самый момент из-за здания Киевского вокзала, словно истребители в фантастическом фильме, вылетели ещё несколько байков, отрезая пути к отступлению. Стиснув гашетку газа, Витольд, направил трофей к одной из лениво вращающихся стеклянных дверей, когда и здесь возникли несколько машин преследования.
-Рано радуетесь! – стиснув зубы, легион бросил тяжелый мотоцикл влево.
Огромная витрина супермаркета взорвалась миллионом крошечных брызг, когда монстр на всем ходу протаранил хрупкую конструкцию. Обдав незадачливых посетителей дождём из острых осколков, машина, тяжело урча, рванула вглубь коридоров здания, унося от погони израненного наездника. Мгновение, и вот на ошарашенных зевак со звоном обрушились еще две витрины. Это люди Асыки ворвались в здание гипермаркета.
-Мой! – приподнявшись, словно в стременах, предводитель, в предвкушении расправы, несся по центральному коридору, уже не обращая внимания ни на попадавшихся на пути запоздавших граждан, ни на охранников, ошарашено пялющихся по сторонам. – Кто тронет, сам бошку снесу!
Могучий «Триумф», видимо, не раз осаждавший любителей острых ощущений на трассах, в узких коридорах супермаркета оказался слишком неповоротливым, чтобы хоть сколько-нибудь долго уходить от погони. Да и преследователей было слишком много для того, чтобы принять бой.
Зажимая рукой рану в боку, Витольд отчаянно вертел головой в поисках выхода. Вот прямо по курсу замаячила огромная витрина, но в тот же момент коридор вылетела огненно-красная «ракета» одного из преследователей, отрезая путь к отступлению.
Отчаянно завизжали покрышки, и байк, на мгновение потеряв управление, резко вильнул вправо, сшибая увлекшегося погоней Асыку. Неловко вильнув, его машина со всего ходу налетела на опешившего от такой прыти летевшего навстречу наездника. Грохот удара и отборнейшие матерки в одно мгновение сменились мощным хлопком и диким визгом; то из раскорёженного бензобака хлестанула горючка, с головы до ног обдав Асыку и того, второго незадачливого наездника. В раздолбанных машинах что-то коротнуло и вот уже два объятых пламенем силуэта, корчась от боли и тщетно пытаясь сбить пламя, выплясывают страшную пляску агонии. Впрочем, пялиться, а, тем более облегчать страдания несчастным времени не было; к месту аварии уже подтягивались остальные участники этой погони.
Крутанув гашетку, Витольд бросил байк наперерез летящему юнцу. Новичок! Будь на его месте кто-то из более опытных, он бы не преминул воспользоваться моментом и рубанул так неловко подставившегося противника. Возможно, даже успешно. Однако этот был не готов. Сопляк!
Пролетев мимо опешившего юнца, Витольд бросил машину вглубь комплекса. Натужно завыл движок измученной машины, перекрывая отчаянный визг покрышек, сухие взрывы лопающихся витрин, отчаянные вопли посетителей и продавцов, грязные матерки преследователей и пронзительный визг сирен. Уже не рассчитывая ни на что, Витольд вдруг вылетел к эскалатору.
Головокружительный подъем занял всего долю секунды – не более. Зато дал такую желанную передышку; преследователи на пару мгновений потеряли жертву из виду, бестолково гоняя по первому этажу. Впрочем, совсем ненадолго. Уже через несколько секунд вой движков наполнил следующий этаж. То люди Асыки, одурев от азарта, словно из подземелья, один за другим вылетали на следующий этаж. Прыгая, словно мячики, легкие машины прилипали к полу, нервно рыская по этажу в поисках жертвы.
-Где он?!
-Куда подевался?!
-Кто увидит первым – получит награду лично от командующего!
-Ща кое кто у нас попляшет!
Чудовищной энергии, скопившейся за время погони, требовался выход. Немедленно! Прямо здесь! Уже забыв про свою цель, половина юнцов, воя от восторга, набросились на тех из посетителей, которым не хватило расторопности или храбрости вовремя покинуть помещение. Отчаянные взвизги и мольбы тонули в диком гоготе взбесившихся сопляков. На секунду обернувшись, Витольд поспешил отвести взгляд; этаж медленно утопал в крови тех, кто имел несчастье попасться этой своре. Видел бы это Тень или Командующий, малолетки бы дорого заплатили за эту выходку!
Впрочем, сейчас легиону было не до них. Совсем. Мысленно произнеся молитву, беглец снова крутанул гашетку, выводя байк на третий этаж. Погоня отстала. Впрочем, расслабляться возможности не было. Витольду надо было срочно найти выход, чтобы обезопасить себя и посетителей этого места. Пролёты мелькали один за другим, всё выше и выше унося своего хозяина от захлебнувшейся в крови погони. Вот черный байк вынес своего наездника на парковку и замер.
Прямо перед ним, перегородив путь, стояла машина Асыки. Неведомо как, но этот идиот смог сбить пламя и понять, где следует искать беглеца.
-Не ждал такой встречи, да? – хищная улыбка заиграла на раздувшихся от волдырей ожогов губах вельможи.
-Прочь с дороги, – перекладывая клинок в левую, не израненную руку, прохрипел легион.
-Ты думал, что можешь спокойно опустить меня в глазах новобранцев, изуродовать физиономию и теперь так просто и безнаказанно уйти?! – тот нервно дернул гашетку газа. Подчиняясь воле дымящегося наездника, спортивный байк нервно вздрогнул. Преследователь, чуть дернувшись в седле, ринулся в бой, атакуя измотанного противника.
Натужный вой мощных движков наполнил помещение, когда соперники ринулись навстречу друг другу. Смертельный клинок пронесся всего в паре миллиметров от шеи Витольда. Уходя от удара, тот слишком резко дернулся вправо и чуть не потерял сознание от скрутившей тело боли; то дала о себе знать рана, полученная в недавней схватке. В глазах потемнело и, потеряв управление, Витольд с грохотом налетел на огромную тушу припаркованного рядом джипяры. Отчаянный визг сигнализации сбил с толку воина, заставив потерять управление и рухнуть на холодный бетон пола. Чертыхаясь и придерживая рукой кровоточащую рану, он судорожно вскочил на ноги лишь только для того, чтобы в следующий миг вновь осесть под мощным ударом торжествующего типа. Тот, видимо, решил растянуть удовольствие и не убивать сразу давнишнего своего оппонента, а как следует поразвлечься. Как кошка, что играется с пойманной мышью прежде, чем прикончить её.
Тяжелый сапог на огромной скорости врезался в солнечное сплетение Витольда. Рухнув на пол, тот, судорожно хватая воздух ртом, выронил меч. Для такого подонка как Асыка, это, пожалуй бы стало настоящим подарком судьбы, но не для легиона. Никак не годилось воину ронять оружие. Разве, что мертвому. Отчаянно дернувшись за клинком, мужчина тут же получил новый чудовищный удар. Теперь – точно в рваную рану.
В глазах все потемнело и закружилось, словно в какой-то бешенной карусели. В следующую секунду Витольда, словно пушинку, подбросило в воздух и, враз обессилевшего, швырнуло на мягкую крышу ярко-красного спортивного автомобиля. Со звоном лопнули стекла под весом обрушившейся тяжести. Крыша, как тоненькая фольга, промялась, и боец оказался прямо на водительском сиденье спортивного авто. Натужно завыли тормоза байка, выписывающего крутую дугу, отчаянно взвизгнула сигнализация покореженного авто. Витольд, чтобы не заорать от боли, стиснул зубы да так, что, казалось, вот-вот лопнут сосуды на висках. Впившись в баранку покалеченного авто, легион попытался подняться на ноги, но тут же был сбит точным ударом в челюсть; то преследователь, выскочив из седла, принялся азартно лупцевать раненного противника. Пожалуй, если бы он не был так увлечен своим занятием, он бы заметил, что сзади беззвучно, слово хищная кошка, к ним подкатывается серый «бимер»; «Акула», блестящая всеми своими хромированными деталями так, словно только что сошла с конвейера.
-Сейчас ты мне за все ответишь, урод! – обожженная физиономия мучителя перекосил яростный оскал, ещё более страшный из-за саднящих волдырей ожогов, сплошь покрывших лицо. – Готовься сдохнуть, выродок, – замахнувшись на легиона какой-то железякой, торжествующе взвыл тот.
Все вокруг полыхнуло, так, словно бы вдруг в одну секунду взорвались тысячи фейерверков. Урод, выпрямившись, на мгновение замер, потом, сообразив вдруг, что он снова полыхает, подобно средневековому факелу, отбросил в сторону свою железяку и, враз слетев с покорёженного авто, отчаянно воя и яростно сбивая пламя, бросился куда-то прочь.
-Отдохни, приятель, или тебе мало одного раза? – сдувая остатки пламени с ладони, проворчал Ковалевский. – Живой? – забыв про полыхающего Асыку, маг бросился к товарищу.
-Ты-то какого черта здесь… – сплевывая красный комок, Витольд тяжело поднялся на ноги.
-Все того же. Давай назад, – легко подхватив легиона, Ковалевский, словно пушинку, перенес его к серой «Акуле». – Пей! – не церемонясь, сунул он раненному флягу. – Раны затягивает, – поймав недоуменный взгляд, пояснил тот. Да пей же ты!
-Тебе-то за каким лядом вся эта свалка? – скривившись от горечи напитка, прохрипел опальный Белый.
-Были тут до тебя герои, – словно мешок, скидывая легиона на заднее сидение, Черный тяжело смахнул пот со лба. – Сам знаешь, что теперь с Бунгой и его людьми.
-Что, тоже грешки не дают покоя?
-Вот язвить не надо. Все равно не умеешь! – с прытью, никак не вязавшейся с его внешность, мудрец ловко запрыгнул за руль своего авто. – Держись! – взвизгнув покрышками, «Бимер» сорвался с места. – Да, я знаю и про казнь и про твои планы! Знаю!!! – выворачивая руль, маг направлял тяжелую тушу «Бимера» к выходу. – Когда-то я даже пытался отговорить Бунгу от его сумасшедшей идеи. Поверь, – посмотрел он на распластанного в кресле легиона, – уже было слишком поздно что-то предпринимать! – выворачивая руль и с трудом вписывая тяжелый автомобиль в узенький поворот, выкрикнул маг. – Бунга, как и ты, думал, что совершил ошибку. Бунга как и ты хотел её исправить, но я тебе заявляю; бесполезно! Так и должно быть!
-Да? – Витольд оскалился, глядя в упор на собеседника. – Ты это королеве скажи!
-А она не хуже твоего знает, борец ты наш за справедливость! Честно-пречестно! – вытаскивая серого монстра из катакомб торгового комплекса, буквально прорычал маг.
-А как же Бунга?! – резко выпрямившись, Витольд уставился на отражение Ковалевского в зеркале заднего вида.
-Дурак он! Дурак! Нет, чтобы умных людей послушать, так он геройствовать полез! Ну, на хрена это геройство, особенно там, где его не надо!
-А я?! – легион схватил мага за плечо.
-И ты! – зло огрызнулся маг. – Оба вы дураки! И разница между вами в том, что ты один на плаху идёшь, а твой дружок ещё и пол армии за собой потащил.
-Нет, маг, – оскалился Легион, – разница, что он хотя бы попытался сделать задуманное, а я – нет! – и ни говоря больше ни слова, Витольд резко метнулся к двери, на ходу распахивая её и вываливаясь из машины прямо под колеса идущему рядом байку одного из дозорных. В одно мгновение мальчишка оказался на асфальте, а беглец, оседлав спортивный мотоцикл, дав газу, мгновенно превратился в ярко-красную точку, маячащую где-то черт его знает где.
-Да не королева она, идиот! Не королева! – маг с ненавистью двинул по баранке. – Ну, почему вы не желаете слушать тех, кто умнее вас! Почему?! – «Акула», недовольно рыкнув, развернулся и, тут же, дернувшись, замерла. Прямо перед её мордой стоял, ухмыляясь, патлатый коротышка. Обнажив в безобразной улыбке гнилые, побитые зубы, он издевательски смотрел на замершего Ковалевского. – Пошел вон, Оракул! – тот с ненавистью двинул по клаксону.
-Спорим, ты не сможешь остановить его? – довольно заржал в ответ тот. – Спорим, он найдет её?!
-Урод!
-Спорим, ты сейчас просто мечтаешь о том, чтобы отпустить тормоз?! – уже перекрикивая мощный гул движка, продолжал издеваться тот. – Самое страшное проклятье – знать, что будет, но не иметь возможности хоть что-то изменить, – вдруг разом ссутулившись и посерев, коротышка поплелся прочь от машины мага.
-Видать, рванина, и тебе достанется в этой истории, – вдруг ухмыльнутся Ковалевский, отпуская тормоз и «Бимер», хищно оскалившись заваленной решёткой радиатора, рванул по направлению к Ботаническому саду. – Будь проклят тот день, когда я ввязался во все эти игры!
Тело, вырванное из сладких объятий похмельного синдрома, отказывалось подчиняться, нервные всплохи мигалок сливались в одно саднящее фиолетово-красное пятно перед глазами, в висках звенело от воя сирен и брани передатчиков, а к горлу то и дело подступал горячи пульсирующий ком. Даже асфальт и тот предательски норовил выскочить из-под ног, опрокинув лейтенанта на снежно-солевую кашу. Митяю было погано. Как никогда за последние лет десять. Призраки прошлого, разом вырвавшись из-под замков, набросились на свою жертву, кромсая, втаптывая в грязь и сводя с ума. Спасаясь от них, Смирнов ушел в глубокий запой, вытащил из которого его Капитан, бесцеремонно ворвавшийся в его коммуналку и швырнувший подчиненного на заднее сиденья «Бимера».
-Твоя версия полностью подтвердилась лейтенант! – Митяй вздрогнул. Впервые в жизни он видел такого Капитана. Бледное неподвижное лицо больше похожее на лицо покойника, теперь ожило. Рассеченное на две части хищным оскалом торжествующей не то улыбки, не то ухмылки, оно больше напоминало лицо антигероя-вампира из третьесортного фильма ужасов. Подсвечиваемое нервными всплохами мигалок собравшихся вокруг экипажей пожарных машин, карет скорой помощи и полицейских авто, оно постоянно менялось, выражая то восторг, то ненависть, то презрение. – Что здесь? – остановил он двух санитаров, несущих в своих носилках что-то бесформенное. Нечто, словно в судорогах, молотило конечностями, то и дело оглашая воздух какими-то нечленораздельными звуками, от которых стыла кровь.
-Пострадавший со стоянки, – торопливо бросил один из санитаров, – выгорело сто процентов кожи и процентов семьдесят мягких тканей, но жив.
-Стой! – тот резким движением сдернул покрывало с того, что ещё минут двадцать было человеком. Теперь, покрытое толстой коркой угля, сквозь которую местами уже проступили обожженные кости, это нечто судорожно извивалось и корчилось, словно все ещё чувствуя боль. – Вот и встретились с тобой, подонок! – чуть слышно прошептал он, а Митяя от увиденного скрутило так, что он, не сдержавшись, выплеснул содержимое желудка на пестрящий бликами асфальт.
-Товарищ капитан, тут ещё одна стычка, на Патриарших! Там псих какой-то на мотоцикле гоняет! – к Капитану подлетел один из сотрудников.
-Стычка, или мотоциклист гоняет?!
-Ну, сначала там никого не было, потом прилетел тот псих и откуда-то взялись люди в балахонах…
-Одну машину на сопровождение скорой помощи, три со мной, остальные остаются здесь! – вздрогнув, Капитан снова превратился в неподвижное изваяние. – Лейтенант, едете со мной! Живо!
Витольда приняли за одного из своих. По крайней мере, ни на одном из постов его даже не попытались остановить. Вырулив к пруду, возмутитель спокойствия даже не подумал спешиться, несмотря на все запреты и дурную славу этого места. Когда уже столько запретов нарушено, плюс-минус один уже не имеет значения.
У самого спуска к воде уже стояла плаха, на которую должна была лечь голова колдуньи. Там же уже собрались люди в серых саванах, развевающихся на ветру, словно паруса. Казнь должна была произойти с минуты на минуту; палачи, вооруженные длинными, больше похожими на шампура сияющими пиками, выстроились в две длинные шеренги, упирающиеся зловещий пень, торчащий из земли. Под монотонный мотив какой-то не то молитвы не то заклинания к прудам подкатила двадцать первая «Волга», которую тут же окружили тени в саванах. Дверца распахнулась, и из салона автомобиля, гордо подняв голову, вышла колдунья. Не прикрытое ничем тело даже во тьме сияло, освещая унылое сборище. Брезгливо оттолкнув прочь руки сопровождающих, колдунья уверенным шагом двинулась к плахе. Выстроившиеся в ряды палачи разом подняли свои орудия, словно копьями замахнувшись на жертву. Девушка, не опуская глаз, медленно приближалась к своим палачам, которые заметно напряглись, готовясь нанести первые удары, которые вымотают жертву прежде, чем та дойдет до места казни, как в этот миг в их ровные ряды на полном ходу врезался байк Витольда. Заунывное пение тут же оборвалось, уступив мнение отчаянным выкриком и нервным матеркам. Тени трусливо рассыпались по сторонам, словно тайком курившие пацаны, застигнутые врасплох старшими на месте преступления. Впрочем, пара из них нашла в себе отваги, нанести удары, пришедшиеся, впрочем, в пустоту. Не обращая внимания на эти выпады, легион, на ходу подхватив женщину, ринулся прочь от этого места.
-Идиот! – кое-как сориентировавшись, Капитан резко вывернул руль, уводя машину от столкновения с кретином-мотоциклистом, видимо, с совсем поехавшей крышей, раз рискнул в тридцатиградусный мороз погонять с голой подружкой на спортивном байке.
-Кретин! – едва «Бимер» Капитана воткнулся в тушу припаркованного джипа, повинуясь требованию организма, не выдержавшего столь резкого маневра, тяжко вывалился в окошко лейтенант.
-За ними! Живо! Живо!!!
Митяй повернулся и замер, не узнав старшего по званию. Помолодев лет, казалось, на тысячу, тот словно в один миг превратился в живое существо с горящими, как у хищника, глазами. Не осталось ни той вечной мертвецкой бледности, что вечно сопровождала Капитана, ни постоянно рассеянного взгляда. Теперь Капитан больше походил на хищника, в азарте погони за жертвой, забывшего про все на свете.
-Товарищ…
-Живо! – и не дожидаясь ответа, тот одним мощным движением, с силой, поразившего даже коренастого Митяя, схватил джип за фаркоп и оттащил в сторону, открывая дорогу своей машине. Не дожидаясь окончания этой драмы, лейтенант мешком вывалился на промерзший асфальт и на четвереньках отполз вот машины.
-Товарищ капитан! – уже вслед уносящемуся в ночь патрульному автомобилю, прохрипел Дмитрий Евгеньевич. – За ним! – стоная и проклиная все на свете, тяжело втиснулся в салон подоспевшего патрульного авто. – Остальные – на место происшествия!
Полицейские машины, окрашивая все вокруг в сине-красные цвета, разлетелись кто куда.
Попетляв по переулкам и убедившись, что погони нет, Витольд снова подкатил машину к месту бойни.
-Накинь! – скинув плащ, протянул он его женщине.
-Ты хочешь знать, кто повинен в гибели твоих друзей? – та, казалось, не очень-то и удивлена появлению легиона.
-Ты же знала, на что идешь, когда отпустила меня? – в упор глядя на собеседницу, оскалился Витольд.
-А ты ещё из тех, древних, – Королева неожиданно улыбнулась, – у кого есть огонь в сердце. Из тех, кто ещё способен на безумства.
-Ты не ответила на вопрос…
-Теперь жертва – ты, – колдунья, чуть склонив голову, посмотрела куда-то мимо собеседника.
-Я?!
-Это участь всех, кому суждено пробудить Королеву.
-О чем ты говоришь?
-Спроси… – женщина вдруг дернулась, припав к Витольду. – Ты уже близко. Скифы… Тиче в Одесе…, – глаза говорившей широко распахнулись, и женщина прогнулась, словно бы вдруг через её тело пропустили ток высокого напряжения.
-Процесс пошел! Вторая мертва! – словно призрак в ареоле мощного снопа света фар, откуда ни возьмись появился силуэт сухого, словно наспех обтянутого желтой кожей, человека. – Осталась одна. Последняя.
Метаясь в горячке, Дмитрий Евгеньевич то и дело вскакивал и, распахнув глаза, подолгу пялился в нависающий грязный потолок древней однушки. Перенапряжение последних дней камнем потянуло его вниз, в один день свалив опера с ног и притащив с собой новую порцию ночных кошмаров, яркими образами терзавшие и без того вымотанный мозг. Картинка за картинкой: стон вспарываемого отточенным клинком стекла декоративного фасада и крики раненых, байкеры, стеной движущиеся друг на друга, и нагая девушка с горящими, словно угли, глазами, что идет по залитому кровью асфальту. Каменные солдатики, сыплющиеся с крыши огромного бизнес-центра и обольстительная амазонка, рубящая клинком каменную глыбу. Огромная Луна, нависшая над башнями бизнес-центра. Тот самый байкер с длинными рыжими волосами, облаченный в черный кожаный плащ, издалека больше похожий на саван старухи с косой, почему-то с пустыми глазницами, а ещё – Капитан, укутанный в какой-то нелепый не то плащ, не то балахон, укрывающий его собачьи ноги. Летящие во все стороны головы и реки крови. Картинки, словно в калейдоскопе сменяли друг друга, наполняя голову образами и болью.
Распахнув глаза в очередной раз, Дмитрий Евгеньевич с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, словно пьяный, медленно побрел в ванную. Нашарив в темноте выключатель, он минут пять пялился в собственное отражение, словно бы желая убедиться, что все в порядке: глаза на месте, физиономия не располосована, словно опасной бритвой, а через стекло на него смотрит не мертвецки-бледный призрак, но изрядно помятый и вымотанный, но человек.
Сна не было. Забытая сигарета в пепельнице давно истлела. Старомодная, ещё советских времен лампа наполняла комнату каким-то неестественно-оранжевым светом, придавая сходство с каким-то нереальным местом; не то склепом, не то пещерой. Вымотанный бессонными ночами оперативник вяло листал альбом, страницы которого были покрыты странными картинками; образами из ночных кошмаров Дмитрия Евгеньевича. Вроде, и дело распутано, и точки хотя бы над частью «и» наконец-то расставлены, и все подозреваемые объявлены в розыск… Но почему вместо восторга, душу заволокло хмарью?! Потому, что Капитан оказался убийцей? Да нет. Опер никогда не питал иллюзий по поводу старшего по званию. Потому, что тот патлатый бесследно испарился? Да и плевал лейтенант на него, тем более, что он был на сто процентов уверен в том, что тот не причастен к гибели отчима, и в том, что они ещё встретятся. Нет! Так и свихнуться недолго. Телу нужен отдых, а мозгу – ударная порция алкоголя вперемешку с сигаретным дымом.
Вздохнув, Митяй сложил все картинки в альбом и, закутавшись в видавшую виды дубленку, решительно вышел на улицу. Поймав тачку, он направился к ставшему в последнее время очень популярному стрип-бару. Уже там, в клубе, погрузившись в этот мир ухающих басов, терпких запахов сигарет и бесстыжей наготы танцующих девиц, Митяй смог расслабиться настолько, что смог себе позволить забыть про дело, сосредоточившись лишь на картинках из своего альбома. Расположившись за стойкой, мужчина, разложив альбомные листы на столешнице, углубился в их изучение.
-Королева сцены! Только сегодня и только для вас, – растягивая гласные, взвыл ди-джей, объявляя очередной номер, – для вас танцует она! Зрелище для истинных ценителей!
Тяжелый рокот наполнил помещение ночного клуба. Мерный, словно гул какого-то механизма, он завис в воздухе, подавив своей мощью все посторонние шумы и звуки: возбужденное перешёптывание посетителей клуба, шарканье ножек стульев по полу, приглушенные хлопки – все в одну секунду оказалось погребено под тяжелой пеленой этого гула. Нарастая и разрастаясь, он становился все громче и громче; до тех пор, пока, наконец, не перерос в оглушающий рёв. Нервно задрожали снопы света мощных прожекторов, в зыбких очертаниях которых угадывалась мечущаяся фигурка, зарыскали по полу пятна яркого света, то и дело выхватывая из тьмы облаченную в бесформенный балахон фигурку, отчаянно засвистели ошарашенные зрители, явно не ожидавшие такого... Взрыв! Оглушающий! Чудовищный. Расставленные на столе бокалы беспомощно звякнули, едва не снесенный мощными выдохом пастей черных динамиков.
Слепящий свет опрокинулся на головы посетителей, волной накрыв и выбелив все вокруг, как кислота, растворив контуры попавшего в неё кусочка канифоли. В одно мгновение зал взорвался отчаянными воплями и руганью возмущенных посетителей, ослепленных вспышкой. Секунда и свет угас. Холодный мрак тяжёлым покрывалом накрыл сцену. Мгновение, и зал, утонул во тьме.
Все стихло: музыка, крики ошарашенных посетителей. Откуда-то сверху, тонким лезвием распарывая тьму, пробился лучик света. Тотчас ожили динамики и притаившиеся под потолком прожектора. Сначала яркая точка; все взоры были направлены на замершую, словно в одну секунду скованную морозом, девушку. Затем, разрастаясь и разрастаясь, прорисовывая мечущиеся на заднем плане нагие фигурки молоденьких стриптизерш… Снова взрыв! Багира, с прямой, словно натянутая струна, ринулась в центр площадки. Мрачный балахон взлетел в воздух, открыв одуревшим зрителям шикарное тело танцовщицы, словно случайно перетянутое парой полосок тонкой ткани, стыдливо прячущий самый вожделенные места Королевы! Нет, не королевы, богини! Богини войны и разрушения. Повелительницы, которой подвластны стихии. Повелительницы, не знающей преград на пути! Даже Витольд, всякого повидавшего на своем веке вздрогнул; насколько сразила его эта картина. Опустошенный событиями последних двадцати четырех часов, он просто наслаждался этим танцем, который дарила ему великолепная Багира.
Невесомый, нереальный, умопомрачительный танец, от которого бросало в дрожь, а сердце начинало молотиться с такой скоростью, что, казалось, вот-вот вылетит прочь. Лейтенанта и раньше, бывало, заводили наглые тела стрип-тансовщиц, бросая то в жар, то в холод, но это… Казалось, Митяй наблюдает за рождением нового мира. Мира, запрятанного где-то глубоко внутри него самого; того, что он, казалось навечно похоронил под грудой хлама в своей каморке.
-Легион, нам пора, – откуда-то из тьмы вдруг возникли две фигурки. – Именем Совета, ты арестован!
-Что за чушь?! – нехотя оторвавшись от зрелища, опер замер. Прямо рядом с ним, за соседним столиком сидел тот самый длинноволосый мужик, что приходил к нему в кабинет, и что так часто снился оперативнику в его ночных кошмарах.
-Не раньше, чем я досмотрю этот номер, – не оборачиваясь, отвечал тот.
-Ты пойдешь сейчас, потому, что это – приказ арбитра.
-Тень? – почтительно преклонив голову, подозреваемый осторожно поднял взгляд.
-Ты очень близко к разгадке. Даже не представляешь насколько. И поэтому я сделаю все, чтобы сохранить твою жизнь. Но для этого тебе придется выполнить мои приказы. Она не для легиона, – поймав короткий взгляд, брошенный в сторону Лианки, также спокойно продолжил высокий худощавый парень, как в кокон закутанный в черный балахон, – оставь её сейчас. Это – тоже приказ!
-Слушаюсь, Тень, – тяжело вздохнув, тип поднялся на ноги.
-Следуй за мной, легион, – бледный решительно направился к выходу. Байкер, ссутулившись и не оборачиваясь на сцену, последовал за ним. Там, в огненном пятне, распластавшись на холодном полу, ревела и корчилась, словно от боли Багира. Она видела спину легиона. Видела, и понимала…
-Э, что здесь происходит?! – пришедший в себя Митяй выскочил из-за своего столика и бросился вдогонку уходящим типам.
-А вот и ты, наследник Мирослава, – расплылся в улыбке второй, чуть нелепый тип, одетый в потертый плащ, почему-то натянутый поверх цветастых бермуд. – Все сходится, Тень.
-Стоять, мужик, – их темноты вынырнул огромный охранник. – Здесь не расплатившись не уходят! – навис он над лейтенантом.
-Я заплатил за обоих, – патлатый устало посмотрел на битюка. – Или тебе мало?
-Все в порядке, – тот так же быстро растворился в полумраке заведения.
-Говорил же тебе, не надо переть против течения, – в ладонь легиона лег обрывок спичечного коробка. – Посети земли скифов. Здесь тебе всегда рады. Освободишься – зайди. Я буду ждать.
-Узнай мне все про Тиче, – коротко шепнул в ответ тот.
-Понял. Пойдем, – подхватив под руку ничего не понимающего Митяя, Ковалевский исчез.
-Будем считать, что я этого не видел, – все так же равнодушно бросил Тень.
Ну и пусть! Его сородичи оказались глупее, чем казалось ранее. Намного. Впрочем, это был их собственный выбор.
-Каждый сам выбирает свой ад, – откуда-то из самых глубин подсознания всплыли незнакомые слова. – Проще осуждать тех, кто вырвался за пределы скорлупы, чем тех, кто до сих пор уверен, что мир ограничен костяшками их собственных черепушек. – Р-Хангу, после этой встречи хотелось побыть одному. Его колотила дрожь ярости. Впрочем, скорее на себя самого. Он-то думал, что его товарищи так просто откажутся от всего того, чем так долго пичкали Наставник и все старшие парусники. Ну и пусть! Придет время, и они все поймут. А пока…
Впервые за все время своего существования, Р-Ханг отдался воле стихии. Убрав все паруса, он, медленно вращаясь вокруг собственной оси, летел куда-то, увлекаемый потоками солнечного ветра, силами гравитации небесных тел и потоками электомагнитных излучений… Деревянный корпус судна то и дело пробирала дрожь восторга, когда то тут то там, вдруг расцветали причудливые бутоны взорвавшихся миллионы лет назад древних звезд и галактик, и теперь густые хлопья космического газа разносили прочь остатки информации о великих цивилизациях, погибших вместе со своими светилами. Пройдет не одна сотня тысяч лет, прежде, чем какой-то из этих сгустков встретит на своем пути планету, пригодную для жизни. Окутав её, словно любящая мать свое дитя, такое облако передаст ей чудесное семя, имя которой информация, и запустит часы жизни по новой, в который раз возрождая из пепла великую Цивилизацию.
Сколько времени провел он так: паря в безмятежном полете? Он не знал. Впрочем, это его мало беспокоило. Теперь сам смысл времени открылся ему в совершенно ином свете. Если раньше это была враждебная стихия, у которой приходилось отвоёвывать, чуть ли не силой вырывая колючие, холодные мгновения, пропитанные ненавистью и отчаянием, то теперь оно превратилось в мягкое одеяло, что укутывает изможденное тело, даря ему покой и надежду. Неторопливо вращаясь вокруг собственной оси, Р-Ханг незаметно для себя догнал комету.
-А почемы бы и нет? – после коротких раздумий решил он. Случись это до последней схватки, он, твердо веря в легенду о странствующих пожирательницах кораблей, впал бы в панику, но теперь многое изменилось. Настолько, что он, не видя никаких причин противиться воле космического странника, медленно растворился в огненном хвосте небесного объекта.