- Проходите, мистер Дэнлоп, - дворецкий чуть посторонился, пропуская Джаспера Дэнлопа в коридор, длинный и тёмный, обставленный пьедесталами и статуями в духе семнадцатого века, - мистер Гоуст ждёт вас.
- Спасибо, - Джаспер Дэнлоп заходит в коридор, кажется, бесконечный, и идёт за сутулым стариком-дворецким. Миновав длинное темное помещение, обставленное мебелью примерно той же эпохи, они входят в огромный неяркий кабинет, в котором стоят лишь старинный комод, кресло и тяжёлый дубовый стол. Хозяин этого великолепия, мистер Гоуст, высокий и худой человек с несоразмерным по сравнению с суховатым телом угловатым черепом и зализанными назад волосами, что придаёт ему несомненное сходство с вампиром, любезно предложил Дэнлопу кофе.
- Садитесь, мистер Дэнлоп, - низким рокочущим голосом повелевает он, - сейчас Лайтинг принесёт вам ваш кофе. Итак, - он величаво проследовал к окну, встав к Дэнлопу спиной, как бы показывая своё безразличие к нему, - вы хотите наняться ко мне в управляющие? Это так?
- Да, сэр, - ответил Дэнлоп, я считаю, что у меня есть навыки для этой должности, я работал управляющим в гостинице Мэйсон-сквер, что на Симел-хилл…
Гоуст ленивым движением руки остановил его.
- Это я знаю, мистер Дэнлоп, - расслабленным голосом произнёс он, - у меня вопрос другого плана: вы видели мой дом снаружи и изнутри. Снаружи он выглядит не очень презентабельно, может даже бедновато, однако внутри он представляет собой особняк образца семнадцатого века. У меня много ценных вещей, каждая из которых потянет на тысячи или миллионы долларов. Я хочу узнать, достаточно ли вы порядочны, чтобы управлять этим сокровищем.
- Сэр, если вы сомневаетесь в моей порядочности, я могу предоставить рекомендательные письма от мистера Солсбери и мисс Дантера, владельцев отелей, в которых я работал…
Снова неторопливый отрицательный жест рукой. И только.
- Не нужно, Дэнлоп. Вы знаете, я человек старомодных убеждений и в выборе работников полагаюсь только на собственное чутьё, нежели на разные бесполезные бумажки.
Он закурил сигару. Приятный, но какой-то несвежий, даже затхлый запах кружил голову, щекотал ноздри. Дэнлоп никак не мог определить, насколько стар этот табак: казалось, он был моден в прошлом, а то и в позапрошлом веке.
- Дом, как вы видели, состоит из трёх этажей: комнат всего двенадцать, три внизу, на первом этаже, четыре на втором, остальные пять, включая ванну, уборную и террасу, располагаются на третьем этаже. Есть ещё кухня, но она внизу в подвале, там работает миссис Хэлл, наша повариха. Подвал также, истопник Бен Гански расскажет вам как и что. Не позволяйте, кстати, ему пить, он золото, когда трезв, однако, едва может закрыть дверцу печки, когда под сильной мухой. Дэбора Флер покажет вам комнаты. Срок работы – четыре года, но вы можете остаться здесь и на более продолжительное время. Кстати, мистер Дэнлоп, о времени. Как вы смотрите на то, если вы будете жить здесь всё время, которое вы проработаете?
- Мистер Гоуст, сэр, я готов. – мужественно ответил Джаспер Дэнлоп.
- У вас нет жены? Детей? Или матери, которая вас ждёт?
- Моя мать умерла пять лет назад. Детей нет, а Симона, я думаю, меня поймёт. Недавно я уезжал на три года во Францию, за это время мы виделись всего пять раз. Она привыкла, сэр, я уверен.
- Что ж, - глаза Гоуста как-то недобро сверкнули, - здесь, возможно, вы не увидитесь вообще на протяжении всего срока. Но терпение для женщины – прекрасное, и, увы, редкое качество.
Он прошёл по комнате, пару раз жадно затянулся. Запах мяты (да-да, это точно была мята, Дэнлоп был в этом уверен) пополз по кабинету, пленяя обоняние, веля ему подчиняться себе.
- Что ж, мистер Дэнлоп, наконец произнёс Гоуст, вы приняты. Дворецкий сейчас будет. Он же покажет вам вашу комнату.
Вошёл Лайтинг с кружкой крепкого ароматного кофе. Дэнлоп выпил, поблагодарил нового хозяина, пожелал спокойной ночи, и удалился за сутулым Лайтингом, неся контракт о найме в левой руке.
Лайтинг провёл его через уже знакомые комоды и картины итальянских живописцев эпохи Ренессанса, и, остановившись перед небольшой дверью, открыл её с противным скрипом. Комната была невелика, без намёка на роскошь, оформлена, однако, более современном стиле, нежели весь дом.
- Обживайтесь, - будничным голосом просипел Лайтинг, - мистер Дэнлоп, завтра вы приступаете к своим непосредственным обязанностям.
- Хорошо, Лайтинг, спасибо, вы свободны, - рассеянно произнёс Джаспер Дэнлоп, задержавшись глазами на одной из строк контракта. Что-то здесь не так. ЧТО-ТО НЕ ТАК. Что-то.
- Лайтинг! Подождите! – Дэнлоп не поверил своим глазам. Ещё пять минут назад в графе «срок заключения» стояла жирная уверенная четвёрка. Теперь же около неё теснились, словно по ошибке прилепленные чьей-то шаловливой рукой (кого? Гоуста?) два нуля. Низенькие и кривые, они, казалось, насмехались над Джаспером, как бы говоря: «А что ты думал? ПОВНИМАТЕЛЬНЕЕ НАДО БЫТЬ, БРАТЕЦ!».
- Подождите, Лайтинг! Что это за шутки? Кто же заключает контракт на четыреста лет? Это ошибка, опечатка?
- Никакой ошибки, сударь, - Лайтинг неожиданно перешёл на обращение, модное три-четыре столетия назад, - вы же читали контракт, когда подписывали его там, у милорда Гоуста.
- Милорда? Ничего не понимаю! Если это шутка, то очень неудачная! Проводите меня назад к мистеру Гоусту, я хочу поговорить с ним об этом.
- Милорд Гоуст, - произнёс Лайтинг, старательно выделив слово «милорд», - уже не принимает, тем более никакой ошибки нет. А я с вашего позволения уйду. Мне нужно работать.
Но Джаспер Дэнлоп стремительно подскочил к дворецкому и схватил его за лацкан пиджака.
- Э, нет, погодите! Что значит нет ошибки? Объясните, я не понимаю. Вы со своим милордом сошли с ума! Ведь всё было серьёзно, что это за шутки?
- Я вам одно скажу, мистер, - Лайтинг вежливо, но решительно смахнул руку Дэнлопа со своего пиджака, - милорд Гоуст не зря спрашивал вас, сможете ли вы служить здесь и одновременно жить в этом доме. Дом этот – своего рода призрак, Летучий Голландец, как называют его у вас. Раз в четыреста-пятьсот лет милорд Гоуст появляется на земле, чтобы предоставить очередному идиоту возможность доказать свою компетентность и силу сознания. Никто ещё не смог вернуться отсюда, ведь дом проклят, все, кто устраивался сюда на работу (кроме нас, конечно, это ведь наш кров, наша крепость), сходили с ума от одиночества и времени, давящего на мозг глобальными изменениями. Тот, кто продержится до следующего появления дома в вашем мире, будет вечным, как мы, и получит право служить у милорда Гоуста. В качестве его правой руки. Приходившие до вас тоже остались у него, но как корм для собак. И есть их собаки тоже будут вечно. Мы подумали, что вы можете быть избранным, у вас есть потенциал, какой-то стержень внутри.
- Вы сумасшедший, Лайтинг! – прошипел Дэнлоп, не сдерживая уже эмоций, - я ничего не знал об этом! Слышите, мать вашу?! Ничего! Иначе бы никогда не согласился кататься в этой лоханке смерти!
- Странно, - меланхолично пробормотал Лайтинг, - милорд Гоуст предупреждал вас. И не говорите, что не знали об этом. Я сам присутствовал в тот момент, когда он рассказывал вам об этом.
- Вы…вы…вы сволочь! Тварь! - Дэнлоп был страшен: глаза горели, руки тряслись. Он медленно сходил с ума.
- Мне нужно идти, сударь. Спокойной ночи. До завтра.
Дворецкий удалился. Дверь с похоронным шумом захлопнулась. Дэнлоп уже совершенно не пытаясь сдерживать себя, изрыгая страшные проклятия, бросился на неё и стал колотить кулаками по холодному пластику, требуя, чтобы к нему сейчас же пришёл Гоуст, суля ему страшные муки и смерть за отказ явиться. Но за дверью царило безмолвие, видимо угрозы Дэнлопа никого не пугали.
И тут его осенила идея. Как же он сразу не догадался? Окна!
- Я посмотрю в них! – прорычал Дэнлоп, - я посмотрю в них и пойму, что всё это розыгрыш! Тупая, мерзкая шутка! И завтра я уйду из этого гроба! И выпью пива в пабе напротив! И…
Стремясь скорее узнать, что будет после, Дэнлоп заглянул в одно из окон комнаты. Однако вместо старого доброго Арканзаса, кусочка соседнего дома и дороги с постоянно шмыгающими взад-вперёд машинами, вместо виднеющегося издали цветника и массивных старинных ворот, охраняющих дом Гоуста от незваных гостей, он увидел…НИЧЕГО. Ничего. Просто белый фон, и больше ничего. Когда до него дошло, что это вовсе не занавешенные белыми простынями окна, часы били десять часов вечера, где-то далеко орал петух. Но за окнами не темнело. Дэнлоп заплакал от бессилия и в бессмысленной злобе царапнул рукой стену, с силой вдавливая пальцы в бесцветные обои. Под ногтями зашуршала штукатурка, обрывки обоев и чего-то совсем белого. Дэнлоп истошно закричал.
Крик его гулко заполнил комнату, и вопреки законам физики, он услышал троекратное отражение своего вопля от глухих и бездушных стен.