"P.S.их!.." - цитата из м\ф-ма "Ёжик в тумане". Подходит, беру. "бЗЫк" - 1.слепень, овод, насекомое короче. 2. странный, чудаковатый чел. Вот это нам ближе. ДПС - водители, расслабьтесь. Если есть P.S. (после. Как закусь вдогон водке), логично быть чему-то ДО. В нашем случае - Д.З.Ы. Без приставки Л.А.О
Т О М В О С Н А Х К И Р А
В утреннем небе Самары спали редкие полосы облаков. Ветер тоже спал и гонять облака было некому. Небеса отдыхали. Только солнце начинало выкарабкиваться из-за забора горизонта. Руководствуясь матрицей моих снов, Том поехал домой. Его немного удивил большой автомобиль, идущий по рельсам, и с толпой внутри. Конечно, проезжая на своём Форде, он видел не раз эту странную конструкцию на колёсах, но ни разу не довелось быть пассажиром. Зачем, когда есть своё авто? А на ферме трамвай - как массовое утопление мух в свежем супе. Память моих снов легко подняла Тома на 4-ый этаж и довела до двери квартиры. Люся была дома. Ей уже разъяснили краткие сведения об эксперименте. На всякий случай Люся неделю штудировала уроки английского, хотя знала, что гость владеет русским. Услышав два длинных и один короткий звонок, поняла – пришёл дубликат Кира. Привыкшая обращаться со скальпелем как с зубочисткой, страха в голове не ощущала... Он как-то сразу ушёл в розовость пяток. Она не знала, как выглядит «родной» иноземец. Открыла дверь и ойкнула. В переборе габаритов соседа Гриши давно привыкла, а тут полтора Гриши во всех направлениях. Если смотреть в проём двери, то гостя видно от пят до плеч налицо. А вот лицо с головой были вне зоны видимости. Том из положения сгиба в 40 градусов увидел Люсю и ласково изрёк: «Люсьенчик, привет. Я - Том». Глядя на Тома, было ясно, чем том отличается от журнала. Люся в опешке почему-то промямлила: «Хэллоу... Проходите». В ботинок Тома Люся вошла бы обоими ногами. Томовские дерьмодавы, как две баржи, уже доминировали в прихожке. Домашних тапочек ему не предложили... Люся шинковала морковь на кухне, когда сзади подкрался дубликат мужа и поцеловал в открытое плечо. Обычно я всегда так делаю. Нож в руке Люси сросся с сильными пальцами и замер. Люся играючи шинкует и горошину, и арбуз. А скальпель для неё, как гусиное перо в руках Графа Толстого. Том почувствовал опасное напряжение и не рискнул поцеловать за ушко. Вообще-то, парень он бойцовский и резать его – лишь заставить умирать от щекотки. Полез в холодильник…Тарелка с горкой сухарей и бутылка кетчупа. Ну и всякие нечищеные корнеплоды...
- Люсь, ты что худеть решила до воробьиной невидимости? Или кто-то тебя потчует в ресторанах?! – Голос Тома стал ревниво-обиженным. Он, значит, сутками в НИИ, а кто-то прикармливает его жену! В подсознании мелькнули Бетси и Кир: «Убью, если прознаю…».
- Если сильно голоден, есть сухари. Если потерпишь полчаса, будет борщ.
- Я подожду, милая...
И Том вышел в соседнюю комнату, на балкон. Тополь под окном был уже беременным почками. Голуби на карнизе оживлённо беседовали. Увидев цветного кота на соседском балконе, Том вежливо поздоровался: «Привет, Геродот! Как житуха?». Геродот, не мигая, смотрел на знакомого незнакомца. Кошачья интуиция слышала интонации внутри этого гиганта? Может, он людоед и Киру не повезло? Геродот зашипел и отвернулся. В выси Самарского неба опять летел аэробус. Магомета Охчиева на борту не было. Это было ясно даже с балкона, так как СМИ уже писали о его дебоше и что он под следствием. Тому это было пофиг, как и мне. Тем более, его совсем не знаю. Ароматы кухни не способствовали мыслевыделению, но лишь подтверждали открытие рефлексов академиком Павловым. Звон ложек, вилок, тарелок... Наконец, как крик часового – «Тревога!», певучий голос Люси: «Том, садись за стол».
По моим снам Том знал, что я ем и пью, но про вкусовые качества сны молчат. Это всё равно что рассказывать, что происходит на сцене в балете «Щелкунчик». Реальность вкуса на миг смакования борща закрыла на его глаза. Затем - взор Магдалины в потолок... Затем - среди моих снов всплыла горчица. Люся ойкнула и достала из холодильника баночку ядрёной русской радости. Том на своей ферме ел горчицу даже с мороженым. Как сливочным маслом, Том щедро покрыл ломоть хлеба, откусил половину и потянулся за борщом... Тут его парализовало – выпученные глаза в слезах, широко открытый рот, как у выброшенной на берег рыбы, наливающееся кармином лицо... Люся перепугалась, и стакан компота вернул Тома в покой дома. Дыхание вернулось и Том подумал, что у русских всё по-серьёзному и шутить с ними не стоит. Люсе даже стало жалко этого подпотолочного парня. Она спросила: «Том, а может moonshine (самогон)?». Том, ещё не в состоянии говорить, лишь закивал головой и потёр радостно руки. Из морозильника Люся достала потную бутылку крепкого первача. Это нам подарили Маша с Гришей под Новый год. Так как я не любитель термоядерных напитков и пью лишь водку, а Люся профессионально сидит рядом со спиртом, решили сохранить бутыль для редких гостей. А он как раз тут, отполыхавший от русской горчицы. Наверное, американская состоит из мёда, шоколада и немного острого перца… Том глянул на муть в стакане и нараспев произнёс: «О! Само-о-го-он...». Его лицо стало радостно-детским, как будто ему обещали пломбир и езду на карусели. В его огромной ручище стакан исчез, как у факира. Самогон исчез ещё быстрее, как только Том поднёс руку ко рту. Люся занервничала – как бы Тому опять не поплохело. Но Том крякнул, выдохнув: «Ух, ядрёна феня!», и углубился в борщ,
осторожно заедая малыми кусами хлеба с горчицей. По рассказам отца Том знал о временах сухого закона. Тогда бутлегеры из-под полы продавали тот самый муншайн (самогон). Потом в юности отец угостил его самопальным первачом на ферме. Тому понравилась злость напитка. Видя, что напиток «коню в корм», Люся до краёв наполнила стакан. При этом, чтобы избежать смутной ночи с незнакомцем, сказала: «Извини я беременна и пить не могу. К тому же псорияз в паху…». Том немного сник, но возник снова после 2-ой стопки.
- Люся, а как там наши Маша и Гриша? – спросил умиротворённо. - Гриша только вчера вернулся с вахты. Маша дома. Если хочешь, давай навестим.
- Японский городовой... Конечно! Надо бы Геродоту говядинки прихватить... Дверь открыла Маша. Увидев Люсю с псевдо-мной, кинулась обниматься. Тому она дышала в пуп. Зашли поприветствовать Гришу. Гриша, привыкший смотреть на всех сверху вниз, впервые делал это в обратном порядке. При виде Тома подумал – его бы нам в штольню... Пока дамы ушли на боевой пост №1 – кухню, Том засыпал Гришу о его последней вахте и каковы успехи с горничными… А Маше с Люсей было, чем заняться. После вахтовой получки холодильник распух от всякой всячины. Гриша любитель прихвастнуть, поэтому от бесед никогда не отказывается. Рассказал, что претендует на книгу рекордов Гиннеса, так как утерял кислородную маску и 23 минуты, не дыша, искал её. Нашёл у себя за спиной на кислородном ранце. Спрашивал, как подать заявку на мировой рекорд... А свою сагу о романе с горничной только начал, как раздался женский дуэт из кухни – гимн обеду. Там Геродот уже эпикурействовал над говядиной и ощущал себя тореадором, поедающим сердце поверженного быка. Даже когти навыпуск. Зверь, хоть и ручной. Пиршество витало в воздухе. Из духа женских фантазий дух застолья уже материализовался. Всё-таки, Гриша мужик здоровенный, как и его аппетит. Ну, а Том- это Гриша в квадрате. По совету Люси на столе горчицы не было, но центром композиции возвышалась Эйфелевой башней росистая двухлитровая бутыль с самогоном. Водка, как дамский напиток, только для женщин. Начались тосты, бульканья уходящих навеки напитков, кряканья мужчин и хруст огурцов. Музыка вилок, ножей, ложек, стаканов. Хор любопытствующих исполнял арию «Заморского гостя» из одних вопросов. Но сознание Тома было на программе моих снов, и про Америку он ничего не помнил. Лишь немного о НИИ, чуть больше - анекдоты о чукчах, Вовочке, Штирлице... Веселье и бесовство гурманства только начиналось. Никто не слышал, как тихо щёлкнул входной замок и вошли трое. Явно не скрипачи и не ботаники. У всех вместо лиц - застывшие морды домушников. Услышав звуки веселья на кухне, кивнули одному на то направление, а сами стали осматриваться – где же человек с вахты хранит деньги. Во время кратчайшего тоста - «Ну, дрогнули!» - в двери возник верзила с
пистолетом: «Всем оставаться на местах. Это ограбление. Приятного аппетита». Если кто и дрогнул, то это женский пол. Гриша как раз пригубил стакан и ничего не слышал. А Том взлетел над стулом и полетел над столом, как птица. Даже воздух вокруг него пульсировал в ушах, сидящих – фурр, фурр...Парень в дверях такое видел лишь в цирке и обомлел. Через секунду он уже был согнут в букву Г, а затем зигзагом уткнулся в пол. Гриша продолжал по глоточку смаковать первач. Двое, рывшиеся в комнате, услышав что-то недоброе, рванули туда. Но из кухни выходил Том. Первый домушник даже не понял, куда делась челюсть, а второй даже не задумался, где его 4 ребра. Не было времени думать. Гриша досмаковал стакан и удивился: «А где Том?». Женщины робко указали на лежащий на полу зигзаг. Когда он вышел в соседнюю комнату, увидел, что Том одного за другим вышвыривает, как старые ботинки, несчастных домушников. Потом подошёл к лежащему зигзагу, взял пистолет и с усилием свернул ствол под 45 градусов. И очередной ботинок вылетел в коридор. Инсталляцию лежащих башмаков дополнил гнутый ствол. - Том, а что западло было меня позвать? – насупился Гриша. - Гриша, если бы это была футбольная команда, ты бы пригодился держать дверь открытой, пока я буду вычищать твою квартиру... Тост «Дрогнем!» был ещё на лицах женщин. Мужчины, как будто ничего и не было, сели на свои места, налили по стакану и тяпнули. Через пять минут оживление опять затрепетало свободной птицей. Она сидела на краю стола и иногда склёвывала вкусненькое с тарелок. По традиции спели «Ой, мороз, мороз». Пора уходить... Ночь была тишайшей. Люся со своим «алиби» спокойно спала. Том после сытного ужина тоже спал и продолжал видеть не принадлежащие ему сны, снилась работа, Китёныш, Варенька... Геродот сидит на балконе. В его больших глазах отражается звёздная россыпь. Ему хочется найти созвездие «Гончих котов», но его нет в составе отражений. Ровно в 8 Том вошёл в лабораторию. Все в курсе, что я в сонной командировке и кто-то будет меня замещать. Тома никто не видел из-за секретности эксперимента. Китёныш, увидев неопознаваемого Гулливера, удивился. Ведь чужакам доступ закрыт. В его китовое пространство вошёл ледокол, заняв треть комнаты. Китёныш почувствовал себя китом на Патриарших прудах – ни нырнуть, ни развернуться. Его рыжие усы по-кайзеровски поднялись вверх, а сзади вырастал плавник. Казалось, сейчас фонтан его ярости зальёт потолок. Рука потянулась к вызову охраны.
- Китёныш, сукин ты продукт! Нашёл сочетание Й с Ё? А может уже познакомился с Йёйкой Йёйкович и пудришь ей мозги? Как успехи в проекте 376-К? Кстати, меня зовут Том. Китёныш обмяк до повседневных размеров, но глаза ещё навыкате. Кайзеровские усы обвисли. Он слышал меня, мои интонации… Но треть
комнаты на интонации?.. - Шеф, через два дня закончу проект. Там, в деле Чалагадзе был странный период с двух до четырёх ночи. Мы полагали, что это лунатизм, но оказалось -тройственный сон. Пока Китёныш отчитывался, Том видел лишь напряжённую спину Вареньки. - Привет, Варя! Я Том. Как успехи в покупке машины? Чем сейчас занимаешься?
Варенька встала и повернулась к Тому. Оказалось, что она совсем чуток ниже. - С авто полная хрень – всё для лилипутов или Китёныша. Может, купить автобус Икарус? А пока занимаюсь сеткой пресс-релиза по вашему проекту. По завершению исследования будет проще дать инфу для СМИ. - А что, ребята, не устроить ли нам отгул сегодня? – Том потёр ручища и потянулся. Сейчас он был ветряной мельницей в масштабе 1:1. Даю всем отгул после обеда и, может, посидим в уютном месте. Китёныша на такое уговаривать не надо. Он, как кот на валерьянку, на любую халяву готов. Варенька тоже – «за». Так что пошалим немного, отметим весну. Почки, как новорожденные котята, цепко держатся за хвосты веток. Мартовский ветерок теребит их шёрстку, а котята смешно жмурятся от проснувшейся весны. Облака плывут в сторону Америки. Том устал спать наяву. В его громадное тело помещается больше усталости, чем в Китёныша. Том всегда рвался поработать и всегда допоздна. Гриша каждый вечер тащит Тома к себе. Пьют самогон, заедают сёмгой, откупоривают новую банку солёных огурцов или помидоров… Геродот по очереди сидит рядом с тем или другим. Кажется, наконец он нашёл созвездие «Двух гончих котов». Себя он к этому созвездию не причисляет. Он -не гончий кот. Он - философ.