Вечный двигатель

Аннотация:
2039 год. Вовсю бушует энергетический кризис. Череда взаимных претензий между блоком НАТО и прочими странами привела к формированию Евразийского союза, что вылилось в очередной виток холодной войны.
В одной из секретных лабораторий где-то в российской глубинке часть охраны, заподозрив учёных в проведении экспериментов над детьми, поднимает бунт и спасает тринадцатилетнюю девочку, не имея ни малейшего представления о том, в события какого масштаба это их втянет и кого на самом деле они спасли.


Глава 1.
Предложение.

В пыльной пустой комнате царил полумрак. Голые обветшалые стены, испещрённые трещинами, угрюмо сходились к темному, почти чёрному потолку. Тусклый свет с трудом пробивался через грязные, забитые песком оконца, и освещал лежавшую в центре комнаты девочку. На вид ей можно было дать лет тринадцать. Белокурая, в кроссовках, джинсах и потрепанной светлой кофточке, она некоторое время не шевелилась, но вскоре медленно села и устало осмотрелась. Она не знала, что это за место, и не помнила, как здесь оказалась. Точнее, не хотела вспоминать.
Вглядываясь некоторое время в грязные оконца и слушая свистевший за ними ветер, девочка вновь улеглась на жёсткий дощатый пол в надежде забыться сном, но он никак не приходил. В конце концов, она поднялась на ноги, решив осмотреться. Из комнаты вело две двери: одна – на улицу, другая – в некое подобие кухни. Посуды, плиты или шкафов здесь не было – лишь пыльный, как и всё в этом доме, стол и полуразвалившийся от времени табурет. На столе стояли две бутылки с помутневшей водой и лежал завёрнутый в бумагу кусок чёрствого ржаного хлеба. В углу валялся тёмный изодранный плащ с капюшоном. Других помещений в доме не было.
С трудом открыв входную дверь, девочка увидела невеселый пейзаж: во все стороны, сколько хватало глаз, простиралась безжизненная песчаная пустыня. Горизонт застилало тёмной дымкой, порывы ветра то и дело поднимали в воздух мириады песчинок. Солнце скрывали серые пылевые облака, клубившиеся в вышине.
Прикрывая лицо рукой от ветра, девочка обошла дом со всех сторон: всюду, куда ни глянь, была одна и та же картина. Ни других строений, ни следов живого. Лишь почти ровная, местами холмистая песчаная пустыня и больше ничего.
Вернувшись внутрь, девочка села на пол и, не моргая, уставилась в одну точку. Просидев так некоторое время, она зашла на кухню, подняла с пола плащ, отряхнула его, накинула на себя и опять вышла из дома. Ещё раз внимательно осмотревшись, она быстро пошла по направлению к едва различимой на фоне песка короткой вертикальной линии.
Идти было сравнительно нетрудно: песок, в основном плотный, лишь временами заставлял выкарабкиваться из него, а в некоторых местах на поверхность выходили камни. Короткая линия, видневшаяся вдалеке и служившая сейчас ориентиром, порой полностью скрывалась за облаком песчинок, но всегда появлялась вновь.
Плащ не спасал от песка, который проникал повсюду. Кроссовки быстро наполнились им, но девочка продолжала приближаться к своей цели. Дом, где она очнулась, походивший снаружи на покосившуюся от времени избу, постепенно всё удалялся и через некоторое время превратился в жирную чёрную точку у горизонта. Взамен то, что выглядело издалека короткой линией, теперь можно было легко рассмотреть.
Девочка подошла к ней вплотную. Остановилась, некоторое время разглядывала её и даже потрогала её, точно желая убедиться в её реальности. Это была железобетонная стена. Точнее, её полуразрушенная часть, возвышающаяся одиноким столбом. Рядом виднелись не до конца скрытые песком куски ржавой арматуры.
Ещё раз осмотревшись, девочка отправилась к самому высокому из видневшихся поблизости холмов. Острые песчинки впивались ей в ступни, идти становилось всё труднее. Ветер усиливался. Некоторые его порывы чуть не сбивали девочку с ног, и ей приходилось останавливаться и закрывать лицо руками, защищая глаза.
Холм нельзя было назвать высоким. Скорее, это был просто обыкновенный, ничем не примечательный холм, выделявшийся лишь на фоне окружающей его равнины. Тем не менее, обзор с его вершины был весьма неплох. Взобравшись на неё, девочка увидела всю ту же унылую безжизненную пустыню. Однако сейчас было видно, что издалека, с самого горизонта сюда надвигается настоящая песчаная буря.
Девочка посмотрела назад, туда, откуда пришла. Ветхий дом потерялся из виду за поднимаемыми ветром пылевыми облаками. Вокруг заметно потемнело – то ли оттого, что пылинок в воздухе стало больше, то ли потому, что солнце клонилось к закату.
Долго не размышляя, девочка повернула назад. Теперь она шла ещё быстрее, временами переходя на бег. Дома всё не было видно, а песчаная буря неумолимо приближалась. Вскоре серо-жёлтая громадная клубящаяся волна перевалила через холм, на который недавно взбиралась девочка, и со скоростью легкового автомобиля устремилась вниз.
Девочка побежала. Настолько быстро, насколько вообще способна бежать девочка её возраста. Ветер нещадно хлестал её по лицу, ноги то и дело увязали по щиколотку в песке, но она не останавливалась. Однако песчаная буря всё равно постепенно догоняла её.
Вдали уже показались очертания покосившейся избы, когда песчаная буря настигла свою жертву. Девочка упала на живот и закрыла голову руками. Ураганный ветер чуть не сорвал с неё плащ. Дышать стало очень трудно, встать на ноги – практически невозможно.
Пролежав некоторое время неподвижно, девочка медленно поползла вперёд. Если бы она захотела осмотреться, то не увидела бы ничего дальше нескольких шагов от себя. Она ползла наугад, стараясь придерживаться того же направления, в котором бежала, и делала это с таким же упорством.
Буря не утихала. Тучи песчинок увлекались ветром в неистовый танец между небом и землёй. Оставалось только гадать, как та покосившаяся избушка до сих пор стоит и сама не превратилась в пыль, когда вокруг бушуют такие ураганы. Но девочка не думала об этом. Мысли хаотично вертелись в её голове, как песчинки в воздухе, переходя с одного объекта на другой. Единственное, в чём была она уверена и что знала наверняка – так это то, что нужно добраться до ветхого дома во что бы то ни стало.
Окончательно стемнело. Ураганный ветер вскоре сделался холодным, пробирающим до костей. Однако девочка по-прежнему ползла вперёд, словно не чувствовала холода. В окружающей темноте нельзя было рассмотреть даже пальцы собственной вытянутой руки, чего уж говорить о том, что заметить почти чёрное строение, пусть и в паре шагов от себя, было невозможно. Девочка легко могла проползти мимо, но ей повезло: она буквально упёрлась в заднюю стену дома. Ухватившись за неё, девочка поднялась на ноги и, пригнувшись, принялась обходить дом. Нащупав руками дверь, она с трудом открыла её, ввалилась внутрь и захлопнула дверь за собой.
Внутри дома была такая же непроглядная тьма, как и снаружи. Но девочка явно не боялась темноты. Она осторожно пробралась на кухню, нащупала на столе бутылку воды и сделала несколько глотков. Вода была противной на вкус и пахла какой-то прелостью. Поставив бутылку на место, девочка нашла кусок чёрствого хлеба, отломила немного и кое-как прожевала. Внезапно она скорчилась от режущей боли в животе и упала на пол. Её начало лихорадить, она прижала руки к груди и поджала ноги, неровно и часто дыша.
Всю ночь девочка провела на жёстком деревянном полу кухни, мучаясь от боли. У неё не получалось нормально заснуть, и она то дремала в каком-то болезненном беспамятстве, то вдруг приходила в себя и усиленно пыталась что-то понять и вспомнить. Лишь когда сквозь пылевые облака и забитые песком окна внутрь дома проникли первые слабые лучи восходящего солнца, боль прошла.
Некоторое время девочка продолжала лежать на полу, потом встала и вышла на крыльцо. Буря закончилась, хотя ветер по-прежнему свистел и поднимал отдельные облака пыли. В целом пейзаж не изменился, может быть, стал только ещё более пасмурным и угрюмым.
Девочка села у крыльца на плотный песок и долго, задумчиво вглядывалась в горизонт. Она понимала, что скверной воды хватит, в лучшем случае, на два дня, а значит, жить ей осталось самое большее пять дней. Но, как ни странно, этот факт волновал её не в первую очередь. Она не могла понять, что вообще здесь делает, и мысли об этом занимали почти всё её сознание.
Какое-то время спустя девочка боковым зрением заметила невдалеке от крыльца зелёную точку, выделявшуюся на фоне серо-жёлтого песка, сразу же стремительно подскочила и кинулась к ней. Спустя пару секунд она с замиранием сердца уже рассматривала её вплотную. Это была маленькая травинка: два крохотных листика на тонком стебельке. Порывы ветра нещадно трепали беззащитное растение, и было определённо непонятно, как его до сих пор не вырвало с корешком и не унесло прочь.
Повинуясь внезапному порыву, девочка зачерпнула ладонями песок с травинкой и, прикрывая её своим телом от ветра, побежала в дом. Аккуратно опустив растение на пол, девочка вновь выскочила наружу с тем, чтобы набрать ещё песка.
Вскоре травинка возвышалась над небольшой песчаной горкой. Девочка принесла из кухни воды и бережно полила растение. Теперь, казалось, ему ничто не угрожало.
Шли часы. Ветер тоскливо выл за мрачными стенами, солнце постепенно клонилось к закату. Девочка сидела на полу и практически неотрывно смотрела на травинку, точно всё теперь зависело от двух этих маленьких листочков, точно она была здесь ради них.
Через какое-то время девочка решила ещё раз полить растение, но когда наклонилась к нему, заметила, что один из листочков немного пожелтел.
– Нет! Нет, и не думай! – вырвалось у неё.
Она лихорадочно полила травинку и заметалась по дому в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь маленькому растению. Заглядывая в тёмные углы, ощупывая стены и пол, она словно надеялась найти какую-то скрытую подсказку о том, что нужно делать. Однако старания не принесли результата.
В конце концов, она вернулась к травинке. За то время, что она металась в поисках ответов, второй листик тоже тронула желтизна, а первый был почти целиком жёлтый.
Сев на пол перед кучкой песка с ещё не успевшей подрасти, но уже медленно умирающей травинкой на вершине, девочка смотрела в тускнеющее окно. Она снова пыталась что-то вспомнить. Через какое-то время её вдруг точно осенило: вздрогнув всем телом, она удивлённо посмотрела на свои ладони, перевела взгляд на травинку, потом опять на ладони. Медленно поднесла их вплотную к травинке и зажмурилась. Просидев так с полминуты, девочка убрала руки от травинки и открыла глаза. Особых изменений не произошло, травинка лишь ещё немного пожелтела.
– Почему не выходит? Что я сделала не так? – в отчаянии девочка глядела на маленькое растение, которое всё быстрее покидала жизнь. Она не знала, как ему помочь.
Уже почти стемнело, когда первый листик оторвался от стебелька и упал в песок. Спустя пару минут то же произошло и со вторым. Девочка закрыла глаза ладонью и горько заплакала, точно потеряла лучшего друга. Внезапно откуда-то сверху раздался густой низкий голос:
– Ты не справилась!
– Что? – девочка полными слёз глазами осмотрелась, но вокруг никого не было.
– Ты не справилась! – делая ударение на каждом слоге, повторил голос.
Дом и всё, что в нём было, исчезло. Вокруг была лишь непроглядная тьма. Девочка чувствовала, что летит с громадной скоростью спиной вперёд. Это продолжалось недолго: чувство полёта резко сменилось на ощущение того, что она лежит на чём-то мягком. Тьма вокруг стала светлее, и девочка быстро поняла, что ничего не видит лишь потому, что её глаза закрыты. Открыв их, она увидела серый отштукатуренный потолок без побелки и солнечный свет, льющийся из расположенного прямо под потолком небольшого окна.
Девочка чувствовала тошноту и головокружение, но это не помешало ей сесть и осмотреться. Она находилась в небольшой, скромно обставленной комнате. В окне виднелась зелёная сочная трава, росшая на одном с ним уровне, а значит, помещение было полуподвальным. Рядом с кроватью, на которой девочка очнулась, стоял деревянный стул, на спинке которого висели джинсы и светлая кофточка – в точно такую одежду девочка была одета там, в доме посреди пустыни. Кроссовки стояли у кровати на бетонном полу. Из комнаты вела обитая листом железа дверь, с другой стороны которой доносились чьи-то голоса. Прислушавшись, девочка начала различать, что говорили за дверью люди.
– …ну так что теперь? – послышался чей-то баритон. – Есть план?
– Разбежимся, заляжем на дно, – после небольшой паузы ответил более низкий голос с лёгкой хрипотцой.
– Да, отлично, просто превосходно! – нервно воскликнул кто-то третий. – Всегда мечтал полежать на дне!
– Не психуй! – осадил его женский голос. – Нужно было допустить, чтобы это продолжалось?
– Нет, конечно, не нужно, чтобы это дерьмо продолжалось, но теперь мы в полной заднице!
– Всё могло быть хуже, – сказал обладатель низкого голоса с хрипотцой. – Мы все живы и даже здоровы.
– Конечно, и наши перспективы радужней некуда! – ехидно заметил наиболее нервозный из говоривших.
– Мы вполне можем свалить за кордон, – предложил кто-то, кого девочка пока ещё не слышала. – Я подготовлю документы. Немного «подшаманим» внешность – и нас не возьмут.
– Не так это просто, – заметил хозяин баритона. – На границе хороший досмотр. Спалят.
– Вот-вот, – согласился нервозный, – а на зону я не хочу!
– Не попадёт никто на зону, – возразил обладатель низкого голоса. – Не тот случай. Отсидимся, пока всё уляжется, и тогда можно будет за кордон.
Голоса стихли. Недолго думая, девочка оделась, обулась и, слегка покачиваясь от головокружения, толкнула дверь. Та открылась, представив её взору компанию сидящих за столом людей – пятерых мужчин и одну женщину.
– Проснулась? – спросил обладатель низкого голоса, сидящий напротив двери. – Как самочувствие?
– Нормально, – ответила девочка, заходя в обширную, но совершенно не уютную комнату, где расположилась компания, и глазея по сторонам. – Где я?
– В надёжном месте, – туманно ответил обладатель голоса с хрипотцой, а женщина, сидевшая ближе всех к девочке, спросила:
– Как тебя зовут?
– Саша.
– А меня Катя. Это Вадим, Лёха, Сергей, Даниил и Макс, – женщина по кругу представила всех, сидящих за столом. – Ты есть хочешь?
– Да, – с секунду подумав, ответила девочка.
– Присаживайся, не стесняйся, – Катя подошла к железному столику, на котором лежали кое-какие продукты, открыла рыбную консерву, отрезала пару кусков хлеба, налила стакан газировки и отнесла всё это на общий стол. Саша села на свободное место между Катей и Максом и, не стесняясь, как ей и сказали, принялась уплетать консерву с хлебом. Тошнота прошла, уступив место разыгравшемуся аппетиту – последний раз девочка ела давно.
Помещение, где стоял стол, явно не было ни кухней, ни гостиной. Вдоль одной из его стен проходили объёмные трубы, отгороженные железной решёткой. У другой стены располагались два металлических шкафа, а рядом с ними – детали от автомобиля и какие-то приборы и инструменты. Сами стены без покраски или обоев были такими же серыми, как пол и потолок, с центра которого свисала светодиодная лампа со стальным абажуром. Окон не было.
Сидящие за столом люди по большей части молчали, наблюдая за Сашей. Катя – бойцовая на вид женщина лет тридцати с острым носом, проницательными голубыми глазами и тёмными волосами, собранными в хвостик, – смотрела на девочку со смесью теплоты и жалости, точно на тяжелобольную, недавно пошедшую на поправку. Сидящий рядом Вадим одним своим видом давал понять, что именно он недавно отпускал нервозные реплики. Ровесник Кати, среднего роста, коротко подстриженный худощавый брюнет, он перебегал взглядом своих небольших карих глаз с Саши на остальных и негромко постукивал указательным пальцем по столу.
Лёха был самым молодым в собравшейся компании, не считая Саши. Худой и несколько долговязый, с немного вытянутым лицом и густой русой шевелюрой, он с интересом, оценивающе наблюдал за девочкой. По-видимому, именно он предлагал подготовить документы и уехать заграницу.
Сергей, напротив, был старше всех как по возрасту, так и по положению в группе. Его чёрные, не длинно и не коротко подстриженные волосы тронула седина. Испещрённое морщинами лицо, не бритое, по меньшей мере, месяца три, не выражало каких-либо определённых эмоций. Взгляд серых глаз был спокойным и уверенным. Обладатель низкого голоса с хрипотцой и крепкого телосложения, Сергей выглядел человеком матёрым, повидавшим многое на своём веку.
Сидевший слева от Сергея Даниил – хозяин баритона – был не намного младше своего приятеля. Наиболее мускулистый и широкоплечий из всех, выбритый почти налысо, с широким, массивным лицом, небольшим курносым носом и слегка утопленными голубыми глазами, он также выражал своим видом силу и спокойствие.
Макс – молодой блондин с приятной внешностью, расположившийся справа от Саши, – выглядел приветливым и добродушным. Щетина трёх дней небритости не делала его неопрятным – напротив, очень ему шла. Саша пока не слышала, чтобы он участвовал в разговоре.
– Всё помнишь? – спросил у Саши Сергей, когда та доедала консерву.
– Ну да, кажется, – прожевав, ответила девочка. – Я долго спала?
– Часов семнадцать или восемнадцать, – ответил ей Лёха.
– Есть, куда идти? – продолжил опрос Сергей.
Саша отрицательно покачала головой, поглощая газировку.
– Беспризорницей была? – поинтересовался Даниил.
Девочка опять покачала головой и спустя несколько секунд добавила:
– Просто всех убили.
Сергей чертыхнулся сквозь зубы и переглянулся с Катей, Макс вздохнул, а остальные не выразили видимых эмоций. Саша допила газировку, сказала: «Спасибо», после чего уставилась в одну точку на столе, словно усиленно что-то вспоминая или анализируя. На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Его прервал Сергей:
– Думаю, пора… Кать, на пару слов, – он уже привстал из-за стола, но в этот момент Саша улыбнулась, точно обрадовавшись внезапно возникшей идее, и заговорила:
– Я хочу сказать, что очень вам благодарна за то, что вы вытащили меня оттуда… Всем вам. У вас ведь теперь проблемы, так?.. Я кое-что слышала, что может вам пригодиться… Вчера утром, Пётр рассказывал этому… не помню, второму. В общем, он говорил, что их коллеги из правого крыла сделали, эм… не знаю, какой-то набор терминов. Короче, он говорил, что это невероятный прорыв в науке, и эта штука всем нужна, что она сделает «Звезду Кассиопеи» самой богатой компанией в мире. И ещё, что учёных из правого крыла с этой штукой завтра перевозят в другую лабораторию, или на завод… Точно помню, он сказал, что где-то между одиннадцатью и двенадцатью вечера они будут проезжать по федеральной трассе А582 в шести километрах северо-восточнее Новомитрофанского, а там у одного из учёных семья, но повидаться с ними он всё равно не сможет…
Где-то с полминуты длилась гробовая тишина, которую прервал Даниил:
– Как ты об этом узнала?
– Говорю же, я слышала, как Пётр рассказывал это своему коллеге.
– Он вот так просто говорил это при тебе? – недоверчиво спросил Лёха.
– Они не думали, что я куда-то денусь, – парировала Саша и добавила: – Зачем мне врать?
Возникла ещё одна короткая пауза, которую на этот раз нарушил Вадим:
– Я не понял, ты что, предлагаешь нам грабануть их, что ли? – приподняв бровь и глупо усмехнувшись, спросил он.
– Я ничего не предлагаю, – Саша замахала руками. – Просто рассказала, что слышала… Вдруг пригодится…
– Хорошо. Иди, полежи ещё. Тебя позовут, – переглянувшись с остальными, сказал Сергей.
– Ладно, – Саша улыбнулась, зашла в комнату, где недавно пришла в себя, и прикрыла за собой дверь.
Некоторое время она не могла разобрать, что говорили в соседней комнате после её ухода, хотя слышала, что там шёл оживлённый, но тихий разговор, скорее даже спор. Однако, как и бывает в спорах, вскоре его участники начали повышать голос, и понять их стало несложно.
– …и что, что с того? Где гарантия, что девчонка не врёт? – первым громко заговорил Вадим.
– Да не врёт она, – тише, но всё же различимо для Саши, сказал Даниил.
– Она ребёнок. Может поверить в то, что сама и придумала, – возразил Сергей.
– Вот и я о том же! – воскликнул Вадим. – План вполне неплох, я за, но как можно ей верить? Наверняка её накачивали всяким дерьмом, так что это большая удача, что она вообще говорит, а не блеет овцой!
– Вряд ли на ней испытывали психотропы, – встряла Катя. – Выглядит она адекватной.
– Это не важно, – сказал Сергей. – Не ты ли ещё полчаса назад ныл, как всё плохо, а, Вадя? Теперь продолжения банкета захотелось?
– Конечно, всё было плохо! Потеряли работу, попали в розыск, а взамен что?..
– Значит, ты был бы не против и дальше защищать их гестаповские задницы!? – вспыхнула Катя. – Ты сам видел, как Проскура и Антон выносили оттуда два детских трупа!
– Да против я, сколько повторять! И потому сейчас я за план! Если всё так, как она сказала, мы не дадим этим ублюдкам из «Звезды Кассиопеи» навариться, а сами получим заслуженные денежки! Макс уже предложил два возможных канала сбыта, зависит от того, что за хренотень они там разработали…
– Ха, типа, сделал хороший поступок – сделай и плохой? – усмехнулся Лёха. – Давненько я по-крупному не нарушал закон, видимо, пора! Меня только одно смущает: слишком уж точно она назвала место и время, мог ли Пётр такое сказать?
– Девчонка что-то замышляет. Это факт, – после небольшой паузы раздался голос, который Саша ещё не слышала. Видимо, говорил Макс.
– И что же? – спросил Вадим.
– Без понятия. Но не против нас. Сколько до туда, Леха? Километров триста? За два часа доедем. Времени подготовиться валом. Я не за и не против, но план реален.
– Мне не понятно ещё и то, почему я не был в курсе переезда, – после очередной паузы сказал Сергей.
– Мы охраняли саму лабораторию. За внешние перемещения отвечает Подольский, ты же знаешь, – объяснила Катя.
– Отвечал. Данила вышиб ему мозги при отступлении, – поправил Сергей. – И всё же, теперь их планы наверняка изменились.
– Ага, но переезд они не отменят. Лаборатория знавала и лучшие времена! – хмыкнул Даниил.
– И то верно, – согласился Сергей.
Голоса не некоторое время смолкли. Саша сидела на кровати и ждала, что будет дальше. Похоже, её «простой рассказ» сработал именно как предложение, причём заманчивое. Теперь осталось дождаться их решения.
– Что ж, приедем на точку, осмотримся и там решим, – сказал, наконец, Сергей.
Возражений не последовало: видимо, такой план устраивал всех. Спустя минуту дверь к Саше открыла Катя, а Сергей, стоявший рядом, сказал:
– Поедешь с нами.
– Ладно, – без вопросов согласилась девочка.
Через четверть часа компания уже выходила из полуподвала, где они, судя по всему, подготовили временное укрытие на случай проблем с законом. Саша обратила внимание на висевший у двери бумажный календарь за 2039 год. Кто-то заботливо передвинул указатель даты на текущее число – 6 июня. Бумажные календари довольно давно были не в моде, и наличие здесь такого выглядело немного странно.
Выйдя вслед за остальными наружу, Саша остановилась. Пред её взором предстал умиротворяющий пейзаж: заросли густого кустарника по обе стороны грунтовой дороги, в сотне метров примыкающей к асфальтированной, за которой простиралось зелёное поле, обрамлённое лесополосами и залитое светом послеполуденного солнца. В голубом небе очень медленно плыли разрозненные стайки кучевых облаков. Справа посреди кустов к грунтовке примыкал высокий гараж. Здание, где находился полуподвал, – двухэтажный многоквартирный дом – выглядело нежилым: в некоторых окнах не было стёкол, по стенам, испещрённым мелкими трещинами, вился плющ, на крыше виднелась трава и даже ростки деревьев. Других строений отсюда заметно не было. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь отдалённым пением птиц. Судя по всему, это был один из заброшенных посёлков.
– Сменил номера? – поставив на землю два больших кейса, спросил Сергей у Макса, открывающего ворота гаража.
– Ещё утром.
– Молодец. Документы у всех есть, кроме неё?
– Ага. Ей по дороге сделаю, – ответил Лёха, поднося к гаражу ещё один схожий кейс.
В гараже стоял серебристый фургон, напоминающий маршрутное такси. В его пассажирском отсеке действительно были сиденья, но меньше, и располагались они по-другому. Кроме того, в передней части отсека находился небольшой столик.
Сергей, а следом Лёха, загрузили внутрь фургона кейсы, Катя – здоровенную сумку, а Вадим и Даниил – по походному рюкзаку. Лёха сразу раскрыл свой кейс и принялся доставать из него различную компьютерную технику, остальные же просто поставили ношу на пол. Вадим сел рядом с Максом, занявшим место водителя, Сергей и Даниил – в конец фургона, Лёха оккупировал столик и близлежащее сиденье, Катя разместилась поблизости и тоже стала доставать из своей сумки какие-то компактные приборы, а Саша села сбоку у окна. Макс выкатил фургон из гаража, вышел закрыть ворота, вновь вернулся на водительское место и направил автомобиль на асфальтированную дорогу.
– Ну что, прокатимся с ветерком! – весело заметил Вадим, чья нервозность, похоже, временно улетучилась.
– Макс всегда гонит на максимуме! – с выражением самодовольного кота на лице отозвался Макс, быстро и уверенно набирая скорость. – Вам телек включить?
– Давай, – согласился Сергей.
Под потолком прямо в воздухе появилось чёткое прямоугольное изображение и послышался звук, доносившийся, по-видимому, из двух маленьких чёрных бугорков, расположенных над окнами. Макс несколько раз переключил каналы и остановил выбор на новостях. Лёха, тем временем, уже подключил все свои гаджеты и обратился к девочке:
– Тебе сколько лет?
– Тринадцать.
– Значит, делаем паспорт, – парень достал смартфон и направил его объектив на Сашу. – Улыбочку!
Сделав снимок, он положил смартфон на столик рядом с проекционной клавиатурой, на которой принялся что-то молниеносно набирать. Впрочем, проекция клавиатуры создавалась вполне материальным QLED-монитором, а рядом так вообще лежала беспроводная оптическая мышь, которая считалась чуть ли не раритетом.
По телевизору, между тем, молодая симпатичная дикторша деловым тоном вещала:
– Сегодня в рамках внеочередного расширенного заседания совета безопасности ООН состоялось обсуждение вопроса о планируемом вступлении Ирака в Евразийский союз*. Госсекретарь США Рейчел Боумен выступила с резкой критикой, заявив о недопустимости содействия правительству страны, где разрабатывается бактериологическое оружие. Представители других государств Североатлантического Альянса поддержали её выступление, также упомянув и о масштабных нарушениях Багдадом прав человека. Напомним, что пока только Индия не дала официального согласия на вступление Ирака в ЕАС. Премьер-министр страны Джаганнат Банерджи на выступлении в парламенте 27 мая заявил, что в течение месяца будет ждать от своих западных партнёров доказательств наличия в Ираке какого-либо оружия массового поражения, и если они не будут представлены, он незамедлительно приступит к рассмотрению процедуры подписания всех необходимых документов. Глава ЦРУ Джон Макмиллан пообещал представить убедительные доказательства, однако большинство российских экспертов высказываются по этому поводу скептически, указывая, что пока ещё ни одно из сделанных за последние полвека заявлений о наличии у Багдада запрёщённых вооружений не подтвердилось. Сегодняшнее заседание совета безопасности не внесло конкретики в рассматриваемый вопрос, резолюция пока не была принята.
Картинка сменилась. Теперь на виртуальном экране показывали расположенные в поле нефтяные вышки, а дикторша за кадром продолжала:
– К другим новостям. Цена на нефть впервые превысила отметку в 500 долларов за баррель. Этому способствовало поэтапное сокращение экспорта чёрного золота основными нефтедобывающими странами.
Нефтяные вышки уступили место толпе людей в окружении электронных табло и виртуальных мониторов на одной из международных бирж, а дикторша вещала дальше:
– Эксперты, оценивающие ситуацию на международных биржах, прогнозируют дальнейший рост цен на нефть в обозримом будущем. Во многих странах бензин значительно подорожал и уже стал предметом роскоши, однако наши автолюбители могут быть спокойны: в соответствии с указом президента России Андрея Иванова цены на горючее останутся неизменными до конца года.
Саша взглянула в окно, за которым мелькали деревья и столбы линий электропередачи. Фургон пару раз свернул и теперь ехал по широкой загородной трассе. Макс действительно вёл его очень быстро, намного быстрее технических возможностей обычной маршрутки, и большинство легковых машин, едущих в том же направлении, оставалось позади.
По новостям заканчивали передавать прогноз погоды, когда сравнительно небольшой 3d-принтер, который Лёха расположил под столиком, протяжно заскрипел. Спустя минуту парень извлёк из него пластиковую карточку и протянул её Саше со словами:
– Ну вот, готово.
Девочка взяла её и принялась разглядывать. Карточка выглядела как самый настоящий электронный паспорт, который вот уже почти десять лет как обязан был иметь каждый гражданин, достигший двенадцатилетнего возраста: фотография слева, чип по центру, мелкими чёрными буквами пропечатаны идентификационный номер, фамилия, имя, отчество, дата рождения и место прописки.
– Он настоящий? – Саша недоверчиво посмотрела на Лёху.
– При сканировании проблем не будет, – безапелляционно заявил тот.
– Эмм, теперь меня зовут Алёна? Алёна Васильевна Мищенко?
– Ну да, мне это имя нравится, – пожал плечами Лёха. Спустя пару мгновений он лукаво улыбнулся и указал на Даниила со словами:
– Кстати, по поводу остального: познакомься, это твой отец.
– Не понял? – приподнял бровь Даниил.
– А что, по возрасту ты подходишь, да и внешнее сходство есть, пусть и небольшое. Нужно же какое-то объяснение того, что она делает в нашей компании?
– Да у меня и так двое, теперь она добавилась?
– Эй, не путай Данилу с Васей! Сейчас ты Вася, а у Васи ещё десять минут назад никого не было. Теперь ты отец-одиночка. Запомнишь?
– Придётся, чёрт возьми, – недовольно пробурчал Даниил, явно не испытывающий восторга от необходимости запоминать что-то про Васю и его семью.
Лёха развернулся обратно к своему компьютеру, вывел на экран какую-то карту со значками и сказал Максу:
– Через три километра поворачивай налево.
– Окей.
Саша с нескрываемым любопытством заглянула через плечо парня в монитор и спросила:
– Это навигатор?
– Что, это? Нет, навигатор и у него есть, – Лёха кивнул в сторону Макса. – Это, – он заговорщически подмигнул Саше, – геоинформационная система ГИБДД!
– Серьёзно? Но ведь к ней нельзя просто так получить доступ!
– Ага, а расположение постов только определённые чины могут видеть, и что? – Лёха самодовольно улыбнулся. – У меня всё есть! Как я тебе паспорт сделал бы, не имея админского доступа к паспортной базе данных?
– Значит, ты хакер?! – со смесью изумления и восторга воскликнула Саша.
– Он самый.
– Круто! – Девочка чуть ли не светилась от счастья, точно повстречала своего кумира. – Ты взламывал сайт Майкрософта?
– Нет, зачем он мне сдался? – удивился Лёха.
– Каждый настоящий хакер хоть раз взламывал сайт Майкрософта! – решительно заявила Саша.
– Что за чушь? – поморщился Лёха. Спустя несколько секунд он хитро прищурился, и, понизив тон, точно по большому секрету, сказал: – Я взломал сервера Пентагона!
– Не может быть!
– Может и есть, – гордо ответствовал Лёха. – Правда, потом меня вычислили и взяли наши блюстители закона. Ну, и сделали предложение, от которого я не смог отказаться: или работаешь на нас, или садишься лет на десять. Вот так я и познакомился с ребятами, – парень окинул взглядом сидящих в фургоне.
– Очуметь! – Саша, кажется, в упор не замечала направленных на неё озадаченных взглядов Сергея, Даниила, Кати и Вадима. – А сколько тебе было, когда ты свой первый вирус написал?
– Строго говоря, это был червь, а мне было, кажись, семь.
– Не рекорд, но всё равно потрясно! – воскликнула Саша. – В этом компе железо мощное?
– А то! Графеновый тридцатидвухядерный процессор на девяносто пять гигагерц плюс квантовый двухкилокубитный сопроцессор. Такой просто так в магазине не купишь!
– Вещь! Асимметричные шифры, наверное, быстро ломает?
– RSA с ключами меньше четырёх килобит – как семечки!
– Круто! А видеокарта тоже продвинутая?
– Не, видеокарта обычная, но новые игрушки пойдут, – Лёха прищурился, оценивающе разглядывая Сашу, точно увидел её только сейчас. – А ты не такая блондинка, как кажется!
– Спасибо! У меня брат хорошо разбирался во всех этих вещах. Хотел стать программистом…
На какое-то мгновение в глазах девочки промелькнула боль, словно её ударили по недавно затянувшейся ране, но уже в следующий миг она снова улыбалась и, глядя на прибор, лежавший у Кати на коленях, от которого к уху женщины тянулся проводок, спросила:
– Это радиоприёмник?
– Да, – с нескрываемым восхищением в голосе ответила Катя. – Как догадалась?
– Просто подумала, что вы не станете слушать что-либо ещё. Вообще-то, он на радиоприёмник не очень похож. Почему он такой большой?
– Чтобы лучше тебя слышать! – Катя засмеялась. – Просто я прослушиваю полицейские переговоры.
– Ух ты! Но они же используют аппаратное шифрование с динамическими ключами и диапазоном…
– А я использую аппаратное дешифрование с динамической подстройкой, – весело ответила Катя. – Поэтому он такой большой.
– Ого! А вы серьёзная команда! – восторженно воскликнула Саша, окинув взглядом находящихся в фургоне.
Даниил хмыкнул, а Сергей сказал:
– Очень. Кстати, что-нибудь слышно?
– Нет, я бы сообщила, – ответила Катя. – Всё спокойно.
– Такими делами не полиция занимается, – сказал Макс, не поворачивая головы. – Но проверка никогда не помешает.
Саша снова переключилась на монитор Лёхи и, немного понаблюдав за перемещением карты с обозначенными на ней временными постами ДПС, камерами слежения и другой дорожной информацией, попросила:
– Расскажи, как ты смог получить доступ к этой ГИС?
– О, это секрет!
– Я никому не скажу, клянусь! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..
– Ну, ладно, расскажу, но не всё. До остального, может, сама додумаешься!
Саша аж подпрыгнула от радости и принялась внимательно слушать всё, что Лёха говорил. Катя поглядывала на девочку, улыбаясь и вспоминая себя в детстве, как вместо кукол он просила родителей купить ей рацию или воздушку и как они этому изумлялись. Макс следил за дорогой, не оборачиваясь, что было действительно важно на скорости более ста пятидесяти километров в час, однако добродушное выражение его лица говорило, что он разделяет мысли Кати. Даниил и Сергей не выказывали более никаких эмоций. Скорее всего, они их и не испытывали.
Однако Вадим не был спокоен или рад. Он следил за Сашей и видел, что она понимает, действительно понимает то, что Лёха говорит. Не всё, некоторое она переспрашивает, но она понимает. Само по себе это не значило ровным счётом ничего: другой хакер вроде Лёхи понимал бы его ещё лучше. Причин для беспокойства нет. Но одна мысль, нежданно пришедшая в голову Вадима и не желавшая выходить, разрушила его спокойствие, достигнутое сосредоточением на видневшейся невдалеке цели: «С девчонкой что-то не так». Вадим не был трусом и повидал многое, что большинство людей предпочло бы не видеть никогда. И всё же, сейчас ему стало не по себе. Если бы он знал, в чём проблема, то, наверное, оставался бы спокоен. Но неизвестность порождает страх. Он понятия не имел, почему ему пришла в голову такая мысль, что она означает и почему кажется такой важной. «С девчонкой что-то не так»…
Между тем, ход мыслей Лёхи был направлен в совершенно другое русло. Он встречал людей, с которыми мог на равных поговорить о своём главном увлечении и которым мог рассказать свои идеи, только в Интернете, только под вымышленными именами, не видя их лиц и не слыша их голоса. Окружающие никогда не понимали его. Большинство его одноклассников ещё не умели читать на родном, русском языке, когда он написал и запустил в сеть своего первого червя, выдававшего при загрузке операционной системы сообщение «Уважаемый пользователь, у меня завёлся червяк» и успевшего заразить несколько сотен тысяч компьютеров, потому что проактивная защита лишь двух антивирусных средств могла его обнаружить. Даже системные администраторы и программисты, с которыми он сталкивался в реальной жизни, теряли нить повествования после нескольких предложений, хотя вещи, о которых он говорил, казались ему очевидными. Если бы ещё вчера ему сказали, что первым человеком, который будет его понимать, окажется тринадцатилетняя белокурая девчонка, он бы ответил, что скорее Майкрософт начнёт распространять все свои продукты бесплатно и Солнце превратится в чёрную дыру. Но сейчас он об этом не подумал. Он даже забыл спросить, умеет ли Саша программировать, хотя при знакомстве он задавал этот вопрос одним из первых. Он просто продолжал рассказ, попутно отвечая на возникающие у девочки вопросы, и чувствовал себя счастливым. Ведь его понимали.


*Евразийский союз (ЕАС) – военно-экономический блок, созданный Россией, Индией и Китаем для «обеспечения стабильного экономического развития и безопасности». Устав ЕАС во многом был скопирован с устава НАТО. В соответствии с ним, в случае нападения на любого из членов ЕАС остальные страны союза гарантировали военную помощь против агрессора. Полноправными членами ЕАС на 06.06.2039 г. являлись: Россия, Китай, Индия, Белоруссия, Казахстан, ОАЭ, Иран, Сирия, Северная Корея и Вьетнам. Пакт об ассоциации с ЕАС, предусматривающий экономическое сотрудничество и рассмотрение вопроса о предоставлении военной помощи в случае внешней агрессии (но не гарантирующий такую помощь), подписали: Алжир, Ангола, Эквадор, Ливия, Нигерия, Куба и Венесуэла.

Глава 2.
Нежданная помощь.

Лёха просчитал все маршруты до точки, которую указала Саша, и сообщил, что через один пост ДПС всё же придётся проехать, или же нужно делать крюк немногим более чем в четыреста километров. Был ещё вариант проехать по пересечённой местности, но его почти сразу отмели. После недолгого совещания было решено, что лучше ехать через пост и что их, скорее всего, даже не остановят, поскольку на них нет ориентировок.
Когда до поста оставалось уже недолго, Макс снизил скорость до положенных девяноста километров в час. Впрочем, их тут же обогнал какой-то лихач на всех двухстах. Очевидно, о засевших невдалеке сотрудниках ГИБДД он не подозревал.
– Но нас ведь до этого камеры уже засекали? – заметила Саша. – Значит, они выставят вам штраф…
– Пушкин заплатит! – самодовольно отозвался Макс, не поворачивая головы.
– Ага, Пушкин всегда платит! – подтвердил Лёха, выключая монитор.
Катя тоже убрала радиоприёмник. Разумеется, если в фургоне стали бы проводить обыск, скрыть ничего бы не вышло, однако имело смысл подготовиться, чтобы стражи правопорядка, заглянув внутрь, не заметили ничего странного.
Вскоре показался сам пост, состоявший из двух машин и нескольких сотрудников ДПС. Лихач припарковался чуть поодаль и теперь что-то напряжённо обсуждал с капитаном. Что именно, догадаться было несложно.
Свободный от окучивания нарушителей старший лейтенант сделал знак Максу, чтобы тот остановился, хотя нарушения и не было. Фургон встал на обочине. Старший лейтенант неторопливо шёл к ним. Макс сам вылез из кабины и так же неторопливо направился к сотруднику ДПС, приветливо улыбаясь. На лицах Лёхи, Кати и Вадима можно было заметить лёгкое напряжение, однако Сергей и Даниил оставались абсолютно спокойны.
Макс перекинулся несколькими фразами со старшим лейтенантом, вернулся к фургону вместе с ним и попросил передать документы. Электронные паспорта, включая сделанный час назад, оказались в руках сотрудника ДПС. Он неспешно проверил их карманным сканером, вернул всю стопку Максу, вежливо извинился за беспокойство и направился обратно к своей машине. Спустя минуту они вновь ехали по трассе, и фургон опять начал превышать установленную правилами скорость.
– Я же говорил! – Лёха подмигнул Саше, возвращая ей паспорт.
Они подъезжали к обозначенной точке. Местность вокруг была холмистой. Следов цивилизации, за исключением асфальтированной дороги, наблюдалось немного. Смешанный лес, чередовавшийся с зарослями кустарника, щеголял свежей зелёной листвой, которую ещё не тронула летняя жара. Солнце постепенно клонилось к закату.
Спустя немного времени фургон остановился на обочине. Вадим вылез из него и направился к вершине близлежащего холма. Остальные тоже выбрались наружу, последней вышла Саша. Сергей и Даниил отправились вслед за Вадимом.
Каменистая площадка, поросшая низким кустарником, обрывалась крутым склоном, который постепенно становился более пологим и плавно переходил в дорожное полотно федеральной трассы А582. Склон покрывала умеренная растительность. Дорога, по которой они ехали, огибала холм и вливалась в трассу где-то неподалёку, но это место было скрыто за деревьями. К трассе примыкала ещё одна второстепенная дорога, терявшаяся вдали, а вблизи прекрасно просматривавшаяся, как и сама трасса на значительном протяжении.
Сергей, Даниил и Вадим, стоя на каменистой площадке, некоторое время молча осматривали местность.
– Ну, что скажете? – спросил Сергей.
– Идеальное место для засады, – ответил Вадим.
– Ага, – подтвердил Даниил.
– И вам не кажется это странным? – поинтересовался Вадим.
– Да, надо бы перекреститься, – отозвался Сергей.
– Не, я серьёзно. Такое ощущение, что девчонка это всё подстроила.
– Как? – спросил Сергей.
– Если бы я знал! – Вадим нервничал, но всеми силами старался это скрыть. – Разные могут быть варианты. Мы про неё почти ничего не знаем. Почему, например, учёные ставили опыты именно на ней? Может, стоит сначала у неё это выяснить?
– Хочешь расспросить лабораторную крысу, почему она избранная? – усмехнулся Сергей.
– Да, не надо девочку теребить. Ей нелегко пришлось, – мягко согласился Даниил, точно успел проникнуться отцовскими чувствами, которые должны были быть у него согласно новым документам.
Вадим ничего не ответил. Он не знал, как сформулировать свои мысли, чтобы их правильно поняли. Он не был уверен и в правильности самих мыслей. Твердо он мог сказать лишь, что полностью согласен с брошенной Максом фразой: «Девчонка что-то замышляет». Макс очень хорошо разбирался в людях, и Вадим был одним из немногих, кто знал, почему.
Ещё некоторое время спустя вся компания устроила неподалёку от фургона пикник, точно они действительно ехали просто «на природу», как сказал Макс сотруднику ДПС. Шашлык, правда, никто не делал, да и костёр разводить не стали: в ход пошли консервы и снеки. Постепенно завязался разговор. Речь пошла о политике.
– Вся эта ситуация с Ираком типа дежавю, – говорил Вадим. – Повторяется одно и то же. Мол, там оружие массового поражения, нарушение прав человека, американцы на этом основании вводят войска, и всё только для того, чтобы качать нефть. Все это понимают, но благовидные предлоги всё равно продолжают использоваться.
– Не все понимают, – заметил Лёха. – В «Инете» недавно читал последние исследования динамики среднего уровня IQ. Так вот, в Америке он упал за десять лет на несколько пунктов, и это при том, что число людей с IQ, близким к максимальному, наоборот, выросло. Короче, там полно идиотов, да и у нас, к сожалению, их тоже хватает. И они поверят своему президенту на слово.
– Ну да, это я не учёл. Однако повторять один и тот же сценарий много раз подряд как-то скучно. Придумали бы что-нибудь новенькое.
– Многие так проживают всю жизнь, – с внезапно появившейся тоской во взгляде тихо проговорил Макс. Его слова оставили без внимания, а Сергей сказал:
– Зря они вывели войска в тридцать шестом, если хотели и дальше качать нефть.
– Как же, демократы просто обязаны вывести откуда-нибудь войска, чтобы республиканцам потом было, куда их вводить, – усмехнулся Вадим.
– Сейчас у них могут возникнуть трудности, – заметил Даниил.
– Вот именно, в этом главная интрига, – Вадим оживился. – Если Ирак примут в ЕАС, нападение на него будет означать объявление войны всему союзу, а на это американцы не пойдут. Потому-то они сейчас и суетятся. Им во что бы то ни стало нужно оставить Ирак без поддержки, чтобы взять добычу нефти в нём под свой контроль и предотвратить собственный экономический крах.
– Думаешь, наши с Китаем простят им принятие Грузии и Южной Кореи в НАТО? – осведомился Сергей.
– Вряд ли, – Вадим покачал головой. – Принятие Южной Кореи в НАТО вообще было фееричным бредом: она имеет такое же отношение к Атлантическому океану, как Антарктида – к тропикам. Название им однозначно стоит поменять. Например, на «США и компания».
– Они посчитали, что изменить устав достаточно, – заметил Даниил. – Название – типо дань истории.
– Не очень-то они уважили историю, когда вышли из переговоров по СНВ-V, – Сергей хмыкнул.
– Ну, формально, это наши поставили на переговорах крест, в одностороннем порядке выйдя из ещё действовавшего СНВ-IV, – сказал Вадим.
– Ага, но причина таки была, – заметил Лёха. – Американцы наотрез отказались рассматривать ограничение системы ПРО, мотивируя это тем, что ПРО служит для защиты мира, демократии, любви, человечества и всё в таком духе, что ПРО много не бывает, и всем нужно её наращивать.
– Ха, на что наши справедливо заметили, что стратегические вооружения и средства защиты от них должны находиться в балансе, и только так можно поддержать мир. Забавно, что раньше американцы с этим тоже соглашались, – сказал Вадим.
– Когда им было это выгодно, – добавил Сергей. – Короче, у каждого правда своя.
– И не поспоришь! – усмехнулся Вадим. – Меня больше всего прикалывает, что не прошло и четырёх месяцев после нашего выхода из СНВ-IV и срыва переговоров по СНВ-V, когда у нас приняли на вооружение 30 термоядерных МБР нового поколения, хотя до этого про них не было слышно ни звука. И ежу ясно, что за эти месяцы невозможно было и сконструировать, и произвести столько таких ракет.
– Ты про Р-38? – уточнил Даниил.
– Про неё любимую, – отозвался Вадим и с упоением продолжил: – Мне больше нравится её натовское название – «Армагеддон». Полностью соответствует её сути: 36 разделяющихся блоков с индивидуальным наведением по 3 мегатонны каждый, максимальная дальность полёта – 16 тысяч километров, плюс новая система управления для преодоления ПРО на всех участках полёта. Читал, что если одна такая ракета грамотно атакует наиболее крупные города США, погибнет порядка 40% населения страны в течение трёх дней. Более чем достойная наследница «Сатаны»!
– Кстати, эта её новая система управления с бортовым компьютером – самый спорный момент, – сказал Лёха. – Да, на испытаниях Р-38 ни одна противоракета, пущенная С-500, не смогла сбить цель, и с этим все согласны, однако я читал на зарубежных сайтах мнения тамошних экспертов. Так вот, у них только два мнения: либо С-500 не так хороша, как её малюют, либо проведённые испытания были показательным фарсом. Второе мнение даже более распространено. Дело в том, что противоракеты взрывались, не долетая до цели больше километра, тогда как траектория полёта Р-38 мало чем отличалась от того, как летает та же «Булава». Между тем, «Булаву» на аналогичных испытаниях сбила уже вторая противоракета. В общем, отсюда возникло довольно обоснованное мнение, что на испытаниях Р-38 противоракеты оснастили управляющими радиоприёмниками и просто подрывали командами с земли.
– Хм, у нас о такой возможности тактично молчат, – Вадим задумался. – В любом случае, принятие «Армагеддонов» на боевое дежурство наделало на западе очень много шума. Столько не было даже, когда развалилась Украина.
– Да, шуму действительно много! – весело согласился Лёха. – Они и сейчас ещё пребывают в фрустрации, несмотря на все свои заявления о безупречности их новой системы ПРО. Что до Украины, то я вообще не знаю, с чего им было шуметь. Как будто это их касается. Большинство американцев вообще не знает, где эта Украина находится.
– Вообще, было с чего шуметь, – вмешался Макс. – То, что случилось на Украине, – крупнейший провал ЦРУ за весь XXI век. Они рассчитывали сохранить очаг дестабилизации и использовать его по усмотрению, но ничего не вышло.
– А ты что думаешь по этому поводу? – спросил Вадим у Саши. Он боковым зрением наблюдал за девочкой, и ему показалось, что после того, как Сергей упомянул об СНВ-V, Саша определённо хотела сказать что-то, но никак не решалась.
Девочка помедлила пару секунд, улыбнулась и ответила:
– Я не очень-то разбираюсь в политике.
– И правильно! Нечего забивать этой глупостью свою голову! – поддержала её Катя.
– Только компьютеры, только «хардкор»! – весело воскликнул Лёха.
Вадим внимательно следил за реакцией Саши, и у него мелькнула мысль, что девочка что-то скрывает. Впрочем, выяснять, что именно, он не стал, решив разобраться с этим позже, когда будут более благоприятные обстоятельства. Для начала нужно было определить, соврала ли Саша про переезд учёных, и момент истины был не за горами.
Когда полностью стемнело, Макс отогнал фургон подальше от дороги, расположив его между деревьями. Сергей достал несколько шлемов, и вскоре все, кроме Лёхи и Саши, их надели, после чего свет в машине был выключен. Теперь проезжающий мимо не заметил бы, как несколько человек облачаются в бронежилеты и приводят складное стрелковое оружие в боевой режим. Они делали это не на ощупь: шлемы были оснащены самыми современными приборами ночного видения, работающими в традиционном оптическом, а также инфракрасном и рентгеновском диапазонах.
Лёха переместился в кабину водителя, прихватив с собой Катин радиоприёмник и пистолет. Остальные, закончив обмундирование, направились к вершине холма. Саша последовала, было, за ними, но Сергей, заметив это, сказал ей:
– Возвращайся в машину и не вылазь.
Девочка послушно забралась в кабину водителя к Лёхе, который одним ухом уже прослушивал радиоэфир. Вскоре парень включил свет и подогнал фургон обратно к обочине. Мимо проехала легковушка. Опять стало тихо.
– Ты водить умеешь так же круто, как и программировать? – спросила Саша.
– Нет, что ты! Просто умею, без выпендрёжа. Вот Макс водит круто.
– А стрелять?
– Аналогично. Хотя, в тире обычно хуже восьмёрки не мажу.
– По-моему, это очень высокий уровень!
– Относительно. Как и всё в этом мире. Вадим из десяти раз все десять в десятку и попадает.
– Ничего себе! Крутой снайпер!
– Так и есть, – усмехнулся Лёха.
Тем временем, остальные почти добрались до наивысшей точки в окрестностях. Катя, как это ни странно, несла самую большую на вид «пушку», которая выглядела так, словно была позаимствована у сурового киборга из какого-нибудь фантастического фильма про будущее. Складывалось впечатление, что либо у Кати железные мускулы, либо «пушка» сделана из сверхлёгкого сплава или даже пластика. Вадим, у которого была классическая снайперская винтовка, шутливо предложил:
– Хочешь обменяться?
– Мечтать не вредно, – ухмыльнулась Катя.
Вскоре и она, и Вадим заняли удобные позиции на вершине холма. Остальные спустились ниже, к трассе, рассредоточившись и укрывшись в росших на склоне кустах.
Близилась полночь. По трассе периодически проносились легковые машины. Сергей хорошо знал, в чём будут перевозить учёных, если такой переезд состоится, а потому знал и то, что пока они здесь не проезжали. Постепенно он всё больше и больше убеждался: девочка или сказала глупость, или соврала. Действительно, кто бы стал говорить ей о планах переезда и скрывать это от него, в то время ещё бывшего начальником внутренней охраны лаборатории? Да, он и его ребята не имели доступа к материалам экспериментов, но про переезд их должны были информировать заранее. В конце концов, это напрямую затрагивает вопросы обеспечения безопасности, и неважно, кто там отвечал за внешние перемещения. Вот только Саша не похожа на дуру, тогда зачем ей было врать?
Размышления Сергея прервала появившаяся вдали колонна грузовиков. Всмотревшись внимательно, он понял, что рано начал делать выводы. Сомнений оставалось мало: по федеральной трассе А582 ехали люди из «Звезды Кассиопеи».
– Глазам не верю! Это что, они? – спросил по рации Вадим.
– Они, – подтвердил Сергей.
– Чёрт возьми, а двенадцати ещё нет! Девчонка не соврала.
Колонна, между тем, быстро приближалась.
– Какой план? – осведомился Даниил.
Сергей молчал. Решать нужно было сейчас, однако он, сам не зная почему, медлил. Мысленно плюнув на свою непонятно откуда взявшуюся нерешительность, Сергей открыл, было, рот, чтобы озвучить распоряжения, но тут заметил вторую колонну машин, выезжающую из-за поворота по примыкающей к трассе второстепенной дороге. За пару секунд оценив скорости обеих колон, он понял, что вторая идёт наперерез первой.
– В девятистах метрах на северо-северо-запад к нам движется три военных автомобиля, два открытых грузовика с вооружёнными людьми и одна боевая машина пехоты, – скороговоркой доложила Катя. – Какие указания?
– Я вижу, – сказал Сергей. – Ждём.
Это не могло быть простым совпадением. Сергей знал почти наверняка, что сейчас произойдёт.
Впереди колонны из пяти закрытых грузовиков, принадлежавших «Звезде Кассиопеи», ехала какая-то легковушка. Видимо, она только что обогнала их, и теперь постепенно отрывалась вперёд. Её водитель ничего не знал ни о «Звезде Кассиопеи», ни о том, что сейчас везли эти грузовики, ни о сбавившей скорость БМП, чья 100-миллиметровая пушка уже взяла его под прицел. Он как раз поравнялся с примыкающей к трассе дорогой, когда прогремел выстрел. Легковушка взорвалась, её горящий оранжевым пламенем каркас подлетел в воздух, перевернулся и упал крышей на асфальт, проскользив ещё какое-то расстояние по инерции. Почти одновременно с этим два выстрела из РПГ разнёсли последний грузовик колонны в клочья.
Возглавляющий колонну «Звезды Кассиопеи» грузовик вынужденно затормозил, а из раскрывшейся крыши его кузова поднялся крупнокалиберный пулемёт и начал беспорядочную стрельбу по неожиданному противнику. Из обстреливаемых грузовиков спешно десантировались и рассредоточивались люди, но некоторые погибли прямо в кузове. Из грузовых машин «Звезды Кассиопеи» также высыпала охрана. Через несколько секунд БМП заставила пулемёт замолчать. Одновременно с этим на колонну закрытых грузовиков обрушился огонь противотанковых гранатомётов.
Сергей кое-что пересмотрел в своей оценке ситуации. Нападавшие, кем бы они ни были, не очень-то стремились завладеть перевозимым грузом. Судя по всему, их вполне устраивало полное истребление своих оппонентов. Значит, пришло время действовать.
– Белка, сними БМП, – приказал Сергей по рации.
Приказ был понят правильно. Из Катиной «пушки» вырвался светящийся светло-голубым светом пучок горячей плазмы и через долю секунды поразил БМП в «лоб». Взрыв был такой силы, что от машины не осталось даже каркаса, а находившийся поблизости открытый грузовик перевернулся.
– Есть, – отрапортовала Катя.
– Убираем всех с пушками, – отдал второй приказ Сергей.
Охранники из «Звезды Кассиопеи» успели завязать перестрелку с напавшими на них неизвестными, укрываясь за своими грузовиками, однако Сергей, Даниил и Макс, находясь, по сути, у них в тылу, несколькими короткими очередями перебили их всех. Вадим, тем временем, примерно раз в секунду «снимал» по одному из нападавших, начав с обладателей РПГ, выживших после устроенного Катей взрыва. Нападавшие, впрочем, быстро поняли, что где-то поблизости оказался непредвиденный противник, организовавший засаду, и начали стрелять по холму. Судя по точности стрельбы, обнаружить этого противника им не удалось. Одна граната взорвалась неподалёку от Кати и Вадима, обсыпав их землёй и мелкими осколками, не причинившими никакого вреда благодаря бронежилетам. Военные автомобили начали стрельбу из пулемётов, но Катя, дав плазменной винтовке чуть-чуть остыть, произвела второй выстрел, оставивший воронку на месте одного из автомобилей, а также убивший всех, находящихся рядом. Оставшиеся на ходу последний военный автомобиль и открытый грузовик спешно развернулись и помчались прочь.
Сергей, между тем, пристрелил водителей двух уцелевших грузовиков «Звезды Кассиопеи», которые пытались вести огонь по холму из кабин. Даниил, включив рентгеновский диапазон своего прибора ночного видения, обнаружил пару охранников в одной из закрытых грузовых машин и прикончил их очередью прямо через небронированный кузов. Макс и Вадим добили пехоту нападавших, которая безуспешно пыталась ретироваться, а Катя третьим выстрелом превратила их последний грузовик в кучу разбросанных по окрестностям обломков. Только одному военному автомобилю, пусть и получившему значительные повреждения, удалось скрыться.
– Выдвигаемся, – внимательно осмотревшись и не найдя новых источников опасности, скомандовал Сергей. Вместе с Даниилом и Максом он выбежал на трассу. В центральном грузовике колонны, судя по информации рентгеновского диапазона прибора ночного видения, находились трое невооружённых живых людей. Однако этот сравнительно недавно изобретённый «рентгеновизор» не отличался большой точностью, особенно когда просмотр шёл через тонкий слой металла (через достаточно толстый он не показывал ничего), поэтому следовало всё равно соблюдать осторожность.
Одним выстрелом сбив замок на задних дверях кузова грузовика, Сергей и Даниил ворвались внутрь и сразу же взяли под прицел пожилого человека и парня, которые находились ближе к выходу. Впрочем, и они, и сидевшая ближе к кабине женщина уже приготовились к такому развитию событий и заранее подняли руки вверх, всем своим испуганным видом показывая, что сражаться они не намерены.
– То, что вы перевозили, где оно? – голосом, которым стражи правопорядка обычно приказывают нерадивым гражданам упасть на землю и сложить руки за голову, спросил Сергей.
– З-здесь. И, и ещё в, в т-том г-грузовике, что впереди, – дрожащим голосом ответил пожилой человек.
– Что в том, который позади? – продолжил допрос Сергей. «Грузовик, что впереди» был взорван во время боя, как и два грузовика, что возглавляли и замыкали колонну, поэтому их содержимое его не очень интересовало.
– Н-ничего особ-бенного, немного т-техники и, и охрана.
– Осмотрите его и тащите сюда, что сочтёте интересным, – обратился Сергей к Даниилу и Максу. Те побежали выполнять приказ, а сам Сергей продолжил держать на мушке буквально задыхающуюся от страха компанию.
Тем временем, как только прогремел первый выстрел, Саша, не сказав ни слова, выскочила из фургона и стремглав понеслась на звук.
– Ей, ты куда намылилась?! – закричал ей вдогонку Лёха, но она даже не обернулась. Парень собрался, было, кинуться ей вслед, но вовремя вспомнил, что ему необходимо в нужный момент подогнать фургон, и потому остался внутри.
Бой был недолгим. Когда Саша перебралась через холм, он как раз закончился. Катя и Вадим начали спуск, а девочка, остановившись на пару секунд в каких-нибудь пятнадцати шагах от них, проскочила мимо и кубарем скатилась со склона. Как ни странно, они заметили её только на трассе и даже замерли на мгновенье, недоумевая, как она смогла неприметно прошмыгнуть рядом с ними и как они настолько потеряли внимательность.
Оказавшись на дорожном полотне, сплошь покрытом следами недавней перестрелки, Саша побежала прямиком к центральному грузовику. Сергей, видимо, отличался большей бдительностью. Услышав шаги, определённо не принадлежавшие кому-либо из его ребят, он, перехватив автомат в левую руку, молниеносным движением правой выхватил пистолет и встретил девочку его дулом.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Сергей, быстро поняв, что тревога было ложной. – Я же сказал тебе не вылазить из машины!
– Я просто подумала, что кто-нибудь из вас ранен и ему нужна помощь, – виновато оправдалась Саша, внимательно разглядывая удивлённо уставившихся на неё пассажиров грузовика.
– Хоттабыч, двигай сюда, – приказал Сергей по рации и голосом, не допускающим возражений, обратился к девочке: – Как подъедет фургон, залазишь внутрь и сидишь там, ясно?
– Ясно, – кротко ответила Саша и немного отошла от грузовика. Мимо неё прошли Даниил и Макс с какой-то техникой в руках. Удивились ли они появлению девочки, сказать было нельзя из-за шлемов, вместе со всеми встроенными «прибамбасами» покрывавших голову целиком.
Саша огляделась и будто только сейчас заметила, что вокруг в неестественных позах лежат люди. Она не испугалась, лишь помрачнела. Живых среди них не было. Сергей действительно собрал серьёзную команду.
Между тем, к концу колонны грузовиков приблизилась какая-то легковушка. Затормозив, её водитель вышел наружу и с ошеломлённым лицом начал громким матом описывать представшую пред его взором картину, ничуть не стесняясь оставшихся в салоне жены и двоих детей. В это время на трассу как раз спустились Катя и Вадим, причём последний тут же взял любителя крепких восклицаний под прицел. Немедленно заткнувшись, мужик сайгаком заскочил обратно в машину, развернул её, оставив на асфальте смачный след от шин, и с громким ревём двигателя умчался прочь.
Леха подъехал к горящему грузовику, что возглавлял колонну, а Даниил и Макс расположили технику в центральном. Уточнив, что это всё, что стоит внимания, Сергей сказал Максу, чтобы тот повёл грузовик, и раздал другие указания по рации:
– Сохатый, на тебе фургон. Белка, присоединяйся к нему. Хоттабыч, тащи щупальца.
Хоттабыч в лице Лёхи выскочил из фургона с замысловатым прибором в руках, на ходу надевая странный шлем, отличавшийся от тех, что были у остальных, но также полностью закрывавший лицо. Вадим, Катя и присоединившаяся к ним Саша, на которую они бросали подозрительные взгляды, напротив, забрались в машину.
Сначала Лёха запрыгнул в кабину грузовика, из которой Макс как раз вытащил труп водителя, быстро провёл прибором во все стороны и, судя по всему, не найдя ничего подозрительного, побежал в кузов. Там он также принялся проверять прибором стенки. В одном месте прибор пронзительно пискнул. Лёха остановился, переключил пару рычажков, в результате чего прибор выпустил неясную вспышку света с мерзким электрическим звуком, и продолжил осмотр. Не прошло и минуты, как он закончил, сказал «Чисто», выпрыгнул из грузовика и побежал к фургону.
– Смываемся, – приказал Сергей по рации, оставшись в кузове вместе с Даниилом и тремя несчастными.
И фургон, и грузовик выехали с места побоища, фары были выключены.
Решив, видимо, что расположившиеся напротив него пленники не представляют никакой угрозы, Сергей прекратил держать их на мушке. Некоторое время просидев на полу кузова, он снял шлем и с ухмылкой уставился на них.
Пожилой человек сглотнул и осторожно сказал:
– Здравствуйте, Сергей Александрович.
– Ну, привет!

Глава 3.
Прорыв тысячелетия.

Фургон и грузовик свернули с трассы на просёлочную дорогу. Наверное, только самоубийца рискнул бы ехать в кромешной тьме с выключенными фарами, но Вадим и Макс не снимали шлемов, ориентируясь благодаря приборам ночного видения.
– Зачем тебе вдруг понадобилось срочно узреть, как людей превращают в бесполезные мясные мешки с костями? – спросил Лёха у Саши, озадаченно глядя на неё.
– Я думала, что, может, смогу кому-нибудь помочь, – ответила девочка, сосредоточенно разглядывая свои кроссовки.
– И чем это? Отходной молитвой, что ли?
– Ну, я бы могла перевязать раны, например…
– Умеешь бинтовать раны? – немного удивлённо спросила Катя.
– Да, и неплохо, – точно почувствовав поддержку, Саша подняла глаза на собеседников.
– А бинты, конечно, ты в карманах носишь? – с ухмылкой осведомился Лёха.
– Нет, вообще-то… Но можно использовать и куски одежды.
– Ага, значит, у тебя там ножницы вместо бинтов?
– Эмм… я уверена, что у всех, кроме меня, были с собой ножи, а ими тоже можно неплохо разрезать одежду.
– Представляю, как ты «шмонаешь» раненного мужика в поисках ножа. Ну, допустим. А ты подумала над тем, что тебя могли легко убить?
– Нет, вообще-то, – Саша вновь опустила глаза.
– Вот она, фатальная ошибка! Сначала делать, а потом думать! Или не думать вообще. А нужно – наоборот! Всё обдумать, спланировать, и потом уже действовать. И так – везде, не только в программировании. Глобальное жизненное правило… Кстати, а ты умеешь программировать?
– На Паскале, я так понимаю, не в счёт? – уточнила Саша.
– На Паскале?!
– У нас его в школе проходили.
– В школах до сих пор проходят этого динозавра?!? – дико изумился Лёха.
– Ну, я училась в сельской школе, а там новые технологии не очень-то внедряют. Вообще, я хотела научиться программировать по-настоящему, но всё откладывала… Короче, не срослось.
– Боже, и куда катится этот мир!.. Что ж, надо будет как-нибудь заняться твоим образованием.
– Было бы здорово! – просияв, воскликнула девочка.
На этой позитивной ноте Лёха уткнулся в свой компьютер.
А Вадим, слышавший эту беседу, никак не мог успокоиться. Саша, непонятно почему, действовала на него, как цепной пёс на кота. Вроде и опасности никакой, а приблизиться страшно. «Как она могла не подумать, если понимает Лёху, этого чёртова гения!», – мелькало у него в голове. – «Нет, она всё продумала, и один Бог знает, что у неё на уме!».
Тем временем, в грузовике тоже шла беседа, если это можно так назвать.
– Как эксперименты? Фюрер доволен? – презрительно спросил Сергей у пожилого человека, который, видимо, был самым смелым из пленников.
– Я не очень понимаю, о чём…
– Да ну? Кого последним препарировал: мальчика или девочку?
– Э-э…
– Интересно, вы зомби научились делать, или придумали что-нибудь пооригинальнее?
– Мы физики, мы не проводили эксперименты на животных… И на людях тоже, – поспешил добавить пожилой человек.
– Физики, значит? – Сергей оценивающе оглядел троих незадачливых учёных. У пожилого человека действительно была внешность типичного физика: высокий лоб, обширная лысина, очки и небольшой рост. Парень тоже выглядел, как безвылазный обитатель лаборатории: тощий, прыщавый, с выпирающими передними зубами и странным взглядом, будто говорящим об отсутствии навыков социализации. Женщина же резко выделялась: брюнетка с большими тёмно-карими глазами, тонкими чертами лица и хорошей фигурой. Её скорее можно было представить в главной роли какого-нибудь высокобюджетного фильма, чем рядом с приборами и компьютерами.
– Помнишь моё имя, профессор? – продолжил диалог Сергей. – А я твоё не знаю.
– Дмитрий Вавилов, доктор физико-математических наук, – не дожидаясь дополнительного приглашения, представился пожилой человек. – Это – доктор Артём Васильченко, – он указал на парня. – А это – доктор Ольга Ковалевская.
– Тоже физик? – Сергей скептически уставился на женщину.
– Да, – опередив Вавилова, робко ответила она.
– Не очень-то похожа на учёного, – процедил Сергей.
– Почему? – последовал осторожный вопрос.
– Слишком красивая.
– Это можно счесть за комплимент?
Сергей промолчал и отвернулся. Даниил по-прежнему не снимал шлем и ничего не говорил. Он вообще не отличался разговорчивостью.
– Вы, конечно, не знали, чем занимаются ваши коллеги? – немного помолчав, с нескрываемым сарказмом спросил Сергей.
– Мы действительно не знали, – спокойно ответил Вавилов. – И не знаем. Разграничение доступа очень жёсткое. Вы же были в курсе…
– И про тех, кто на вас напал, вы тоже ничего не знаете?
– Э-э…
– Конечно, вы думаете, что только мы на вас напали, – Сергей усмехнулся. – У тех боевиков даже БМП была. Интересно, откуда? Кто-то вас слил.
– Те двое, наверно, – сказал Даниил. – В заднем грузовике отсиживались.
– Как вариант.
Сергей не торопился узнать, что досталось ему и его команде в качестве добычи. Видимо, он собирался допросить учёных, когда они доберутся до спокойного места.
Они возвращались обратно, в заброшенный посёлок, но другим путём. Достаточно долго ехали просёлочными дорогами, потом разделились и поехали в объезд. Дорога заняла немногим более четырёх часов. Когда они прибыли на место, ещё было темно.
Вскоре вся компания оказалась в полуподвале. Намечался серьёзный разговор. На этот раз Сашу не попросили выйти.
– Итак, что вы перевозили? – без лирических вступлений спросил Сергей.
Вавилов переглянулся со своими коллегами. Они выглядели ещё более напуганными, чем он сам. Решив, что говорить опять придётся ему, Дмитрий неуверенно начал:
– Ну, мы кое-что изобрели. И, помимо, так сказать, общеизвестной и нужной нам техники, мы перевозили ещё и это.
– И что же это?
– Это… – Вавилов замялся. Он понимал, что не только не хочет, но и не должен ничего говорить про изобретение. В конце концов, это было государственной тайной «особой важности». Однако он понимал и то, что раз эти люди сначала разнесли пол лаборатории, а теперь перебили кучу народа и выглядят, как ни в чём не бывало, они не остановятся перед проведением допроса «с пристрастием». Возможно, он сможет его выдержать, но вот Артём или Ольга… Попытаться соврать? Если бы все они умели только стрелять, это, пожалуй, сработало бы. И если у них нет сыворотки правды. Или детектора лжи. Но даже если так, они сами ничего с изобретением не сделают и найдут тех, кто сделает. И тогда ложь обнаружится, и тогда… Понадеяться на помощь? Вряд ли их найдут достаточно быстро, а если найдут, то нет гарантий, что смогут помочь. Подольский говорил о планируемом усилении охраны лаборатории не просто так. Сергей Александрович не соврал. Если предположения верны, он и его ребята, как бы странно это не выглядело, спасли ему и его коллегам жизнь, а, возможно, и будущее их изобретения. Это даёт некоторое моральное право на откровенность.
– А, чего уж там! – после непродолжительных раздумий Вавилов махнул рукой. – Если говорить просто, то… Если совсем просто, то мы изобрели и перевозили вечный двигатель.
На несколько секунд установилось молчание, прерванное Лёхой:
– Поздравляю вас, профессор, соврамши! Я ничуть не сомневаюсь в вашем бесспорном интеллектуальном превосходстве, однако неужели вы и вправду решили, что никто из нас не ходил в школу? Ведь каждый, кто ходил в школу, знает, что вечный двигатель невозможно изобрести, даже чисто теоретически!
– Да, безусловно, это так, – спохватился Вавилов. – Я сильно упростил. Точнее будет сказать, что мы изобрели управляемый электромагнитный резонансный самоподдерживающийся аннигилятор замкнутого цикла. В соответствии с представлениями современной физики, нельзя создать устройство, выделяющее больше энергии на единицу массы топлива, чем УЭМРСАЗЦ, поэтому я допустил такое грубое упрощение.
– Интересно… – Лёха задумался, видимо, вспоминая свои знания по физике. Сергей же не стал вникать в научные дебри и спросил:
– Как эта хрень работает, и для чего она нужна?
– О, с применением всё очень просто. УЭМРСАЗЦ постепенно преобразовывает любую материю в энергию, поэтому в качестве топлива для него можно использовать буквально всё, что угодно. Мы экспериментировали и с водой, и с пластиком, и даже с радиоактивными отходами. Конечно, использовать обогащённый уран нельзя, иначе начнётся цепная ядерная реакция деления… В общем, УЭМРСАЗЦ действительно можно применять, к примеру, в составе электродвигателя автомобиля, поскольку он имеет весьма компактные размеры. Спектр приложения чрезвычайно широк. В нашем грузовике есть три электрогенератора с УЭМРСАЗЦ. Ещё двадцать было в том, что ехал перед нами. Учитывая, что всё работает на электричестве, УЭМРСАЗЦ может, как бы громко это ни звучало, решить все энергетические проблемы человечества, по крайней мере, на несколько тысячелетий вперёд.
Опять повисло молчание, и опять его прервал Лёха:
– Плюнул – и поехал? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Но это правда, – сказала Ольга.
– Хм, аннигилятор? – Лёха что-то прикинул. – Получается, что эта «штукенция» аннигилирует любую материю, и за счёт этого получает энергию? Да, круче не придумаешь. Термоядерный синтез отдыхает. Но где вы берёте антивещество?
– Нигде, – ответила Ковалевская. – Процесс управляемой аннигиляции основывается на эффекте квантовой нестабильности в условиях электромагнитного резонанса, который был открыт лично Дмитрием Ивановичем. Эта информация строго засекречена и не появлялась в открытой печати, поэтому прочитать об этом вы не могли.
– Ага, понятно, что ничего не понятно, – Лёха задумался.
– Как мы можем проверить, что этот уэмурз… короче, что эта хрень работает? – поинтересовался Вадим.
– Очень просто. Давайте принесём генераторы сюда и подключим к ним любой электроприбор, – предложил Вавилов.
Так и сделали. Электрогенератор, был он с неведомым УЭМРСАЗЦ, или же нет, работал точно так, как и должен любой нормальный электрогенератор. Например, дизельный.
– Думаю, стоит проверить, что это не развод, – предложил Лёха. – Я могу разобрать один из генераторов и посмотреть, нет ли там чего-нибудь очевидного, что могло бы давать ток.
– Сколько тебе нужно времени? – спросил Сергей.
– Часа полтора хватит.
– Отлично. Тогда займись этим.
– Можно мне с тобой? – спросила Саша у Лёхи, когда он направился с генератором в другую комнату.
– Конечно, присоединяйся. Будешь помогать.
Спустя полчаса Лёха и Саша уже рассматривали внутренности генератора, разложенные на большом металлическом столе.
– Так, вот это, собственно, и есть электрогенератор, – говорил Лёха, указывая на большую часть деталей. – Совершенно стандартный, я бы сказал. Аккумуляторных элементов сканирование не выявило. А вот тут мог бы располагаться двигатель. Наверное, это и есть двигатель, только такого я никогда не видел. Камера сгорания… Это, что ли?
– Думаю, да, – согласилась Саша, глядя на металлическую сферу с выходящей из неё трубкой.
– Ага, отсюда подаётся горючка, т.е. любой хлам. Когда он работал, трубка была закрыта. Других отверстий нет… Значит, гореть там ничего не могло в виду отсутствия кислорода. Значит…
– …это не двигатель внутреннего сгорания, – озвучила вывод девочка.
– Именно. Так, а вот тут есть-таки аккумулятор, единственный аккумулятор, но он ничтожно мал. Загнулся бы через полсекунды, в лучшем случае. Он питает… какую-то хренотень. И сам питается от генератора. Интересно…
– Мне кажется, это что-то вроде зажигания, – предположила Саша.
– Очень может быть. Да, определённо, это оно и есть. Так… ещё мы имеем лизну, какую-то неведомую… кхм, и вот это. Это самое интересное. Посмотри, что показывает сканер!
Саша взглянула на экран сканера, который уже успел получить и обработать структуру всех деталей, и сейчас на нём крупным планом отображалась одна из них.
– Напоминает кремниевые процессоры прошлого поколения, – вынесла вердикт девочка.
– Верно! Зуб даю, это и есть мозг всей этой штуки! Однако, несмотря на схожесть, это не процессор. Нет, это что-то совсем другое. Видишь, на экране мигает строчка с разрешением? Это значит, что сканер предполагает наличие сложных структур из частей длиной менее пяти нанометров. А это говорит о том, что сию штуковину нельзя банально отсканировать и распечатать на 3d-принтере. Что-то мне подсказывает, что её вообще сложно воспроизвести без помощи её изобретателей.
– Скорее всего.
– Что ж, полагаю, наши итоговые выводы сходятся?
– Не развод! – одновременно воскликнули Лёха и Саша и засмеялись.
– Давай собирать его обратно. Наверное, он стоит больше, чем я успел заработать за всю жизнь.
Не прошло и часа, как Лёха и Саша вернулись вместе с генератором к остальным и озвучили свой вердикт. Макс, Катя и Вадим тоже не теряли времени зря и возились с фургоном и грузовиком, успев не только сменить номера и заменить разбитое боковое стекло, но и перекрасить авто. Сергей и Даниил оставались с учёными.
Последовало ещё одно обсуждение, в котором физики не участвовали, оставшись вместе с Сашей под Катиной охраной. Начал его Даниил:
– Нда, друзья, в этот раз мы серьёзно влипли.
– Воистину, – согласился Вадим. – С этой хернёй нас даже в Зимбабве будут искать. Надо было залечь на дно, когда это было ещё выполнимо.
– Не думал, что нарвёмся на такой масштаб, – Сергей усмехнулся. Он один не выглядел напряжённым или хотя бы задумчивым. – Что ж, подыхать, так с аннигилятором!
– Дорожные видеокамеры я уже обработал, – сказал Лёха. Сейчас он в полной мере осознал опасность сложившейся ситуации и был мрачнее тучи. – Этого, конечно, не хватит. Нужно взломать систему спутникового слежения, а это мне не по силам. Я не Бог, в конце концов. К сожалению.
– Не всё так плохо, – вышел из молчаливой задумчивости Макс. – Почему, на ваш взгляд, такую важную вещь так слабо охраняли? Более того, почему нападавших тоже было так мало?
Ответа не последовало, и Макс продолжил:
– Есть два варианта. Либо учёные всё же врут нам, что я практически исключаю, либо про этот аннигилятор до сих пор не знают на официальном уровне. Даже в ГРУ. Как ни странно, но это возможно. Не понимаю, правда, на что рассчитывал Шалыгин. Хотя… если открытие было сделано внезапно, он мог предоставить учёным время на проверку, чтобы не выглядеть посмешищем. Возможно, сейчас это время как раз подходило к концу. В любом случае, если он не самоубийца, то должен был сообщить о направлении исследований и близости успехов, что он, вероятно, и сделал. Тогда всё сходится. Ему не предоставили ни бронетехники, ни ударных вертолётов, ни истребителей просто потому, что думали, будто у него какая-нибудь модель очередного нерентабельного термоядерного реактора. В свою очередь, организаторам нападения слили эту же общую информацию, и они вместо ракетного удара выпустили группу дешёвых наёмников – так, на всякий случай.
– Хм, логично, – прокомментировал Лёха. Макс продолжал:
– Конечно, информация обязательно просочится, и скоро. Но я уверен, что у нас есть некоторое время. Несколько дней, не более. Соответственно, есть и две возможности: свалить сейчас или дожать ситуацию до конца. Во втором случае риск многократно возрастёт, но и появится возможность, так сказать, взять кассу.
– Ты серьёзно считаешь, что это реально? – недоверчиво спросил Вадим.
– Да, – отозвался Макс. – Шансы невелики, но они есть. Есть и ещё одно обстоятельство, которое лично для меня имеет значение. Когда информация, наконец, просочится, «Звезду Кассиопеи» попытаются уничтожить. Скорее всего, это и произойдёт, но не факт. У компании обширные связи в правительстве, и она будет отчаянно сопротивляться. Это выльется в войну между нефтяными олигархами с одной стороны и всей остальной правящей элитой – с другой. Такая война чревата катастрофическими последствиями для страны. Если же мы сможем вбросить партию аннигиляторов на рынок, противостояние потеряет смысл.
– Предлагаешь опять бороться за страну? – Сергей хмыкнул.
– И за финансы, – ответил Макс.
– И за процветание человечества, – добавил Лёха.
– Кстати, я знаю одного представителя человечества, который сможет нам помочь, – сказал Макс. – Я совершенно не хочу его подставлять, но если мы пробудем у него недолго, то подставим не больше, чем уже это сделали. Предлагаю следующее: мы съездим к нему и переговорим. Если он пойдёт на риск, попробуем выпустить аннигиляторы через его контрабандные каналы сбыта. Если нет – сваливаем за рубеж как можно быстрее.
Обсуждение продлилось ещё некоторое время. Когда оно закончилось и все снова собрались в одном помещении, Сергей объявил:
– Выдвигаемся.

Глава 4.
Старые друзья.

Солнце взошло, озаряя землю мягким золотым светом. Над низинами стелился лёгкий туман, отступающий под натиском солнечных лучей. В воздухе пахло травой и свежестью.
Саша прильнула к окну фургона, выезжающего из заброшенного посёлка. Утро было её любимым временем суток. Она давно не любовалась встающим солнцем, и сейчас его тепло прогнало тревожные мысли прочь.
Фургоном теперь управлял Макс, и, кроме Саши, в нём ехали ещё Лёха и Даниил. Остальные разместились в грузовике.
Все, кроме девочки и учёных, начали день с приёма энергетиков, и теперь чувствовали себя вполне бодрыми, невзирая на бессонную ночь. Саша ощущала усталость, но спать не хотелось. Она предпочла бы больше не спать никогда, хотя прекрасно понимала, что это невозможно.
Лёха что-то напряженно делал за своим компьютером, стуча по проекционной клавиатуре с бешеной скоростью. Вскоре Макс включил телевизор. Шли утренние новости, и симпатичная дикторша официально-печальным голосом говорила:
– Основатель и генеральный директор инновационного предприятия «Звезда Кассиопеи» доктор Игорь Шалыгин сегодня под утро был найден мёртвым в собственном доме. Следствие пока не раскрывает никаких данных об обстоятельствах смерти, но уже прозвучала предварительная версия случившегося: заказное убийство. Игорь Шалыгин был выдающимся учёным и истинным патриотом. Нам всем будет его не хватать.
– Беда, к сожалению, не приходит одна, – выдержав короткую паузу, продолжала дикторша. – Сегодня ночью в автокатастрофе на Андроновском шоссе в Москве погиб генерал-лейтенант Виктор Морозов. За рулём находился его личный шофёр, который также не избежал печальной участи. Президент уже выразил свои соболезнования семьям погибших. Следствие проверяет возможную связь этой трагедии со смертью доктора Шалыгина.
– Кто-то определённо заточил зуб на «Звезду Кассиопеи», – прокомментировал услышанное Лёха, не отрываясь от компьютера. – Я даже догадываюсь, кто.
В новостях были затронуты ещё несколько тем, но ни слова не прозвучало про бойню на трассе А582. Даниил озвучил общие мысли по этому поводу:
– Про нас ничего. Интересно, почему?
– Засекретили, как обычно, – отозвался Макс, не отвлекаясь от дороги. Он держал постоянную радиосвязь с грузовиком и потому знал от Кати, что полиция в ближайшей округе не ведёт переговоров касательно ночного боя. Вероятнее всего, это дело расследовали только спецслужбы.
Фургон и грузовик большую часть дороги ехали одним маршрутом, соблюдая дистанцию. На пути им попались два поста ГИБДД, но ни на одном из них они не были остановлены. Впрочем, от этих постов до места нападения на колонну было более четырёхсот километров, а дотошно проверять всех в таком радиусе слишком проблематично. Видимо, было решено искать виновников более технологично и аккуратно.
Они проезжали сквозь хвойный лес. Солнце спряталось за облаками. В некоторых местах кроны вековых елей и сосен сходились над дорогой. Вскоре показалось открытое пространство. Слева тянулись пшеничные поля, а справа протекала речка.
Фургон, а следом и нагнавший его грузовик свернули на просёлочную дорогу. Через минут пять они подъехали к протяжённому высокому металлическому забору с колючей проволокой. Солидные стальные ворота, также обвитые проволокой, были закрыты.
– Кто едет? – донёсся громкий голос из-за ворот, хотя обе машины уже стояли неподвижно. Видимо, человек говорил в рупор.
Макс вылез из фургона, подошёл немного ближе к воротам и крикнул:
– Свои!
Пара минут прошла в молчаливом ожидании. Наконец, створки ворот со скрежетом раскрылись, и из них вышел молодой смуглый человек в короткорукавой рубашке и джинсах. Макс направился ему навстречу, и они поприветствовали друг друга дружескими объятьями.
– Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь?
– Насыщенно, – улыбаясь, ответил Макс. – Ты как, Самвел?
– Проблемы решаю, работу работаю, – Самвел тоже улыбался. – Какими судьбами?
– Рискованное деловое предложение имею.
– Риск – это по-нашему!
Двое охранников с автоматами стояли у ворот и внимательно наблюдали за Максом и Самвелом. Последний, перекинувшись ещё несколькими фразами, сделал автоматчикам знак, что всё в порядке и эти машины надо пропустить внутрь. Охранники не стали задавать вопросов. Видимо, Самвел был тут главным.
Спустя несколько минут ворота закрыли за грузовиком. Из машин вышли все, кто в них был, и Макс кратко представил собравшуюся компанию Самвелу. Тот явно был рад новым знакомым и пригласил всех пройти в офис – продолговатое трёхэтажное здание.
В обширном дворе рядом с воротами на цепи сидел ротвейлер. Увидев незнакомых людей, он поднялся на лапы и насторожился. Тут его заметила Саша и направилась прямиком к нему.
– Эй, он кусается! – крикнул Самвел, обнаружив боковым зрением, что девочка подошла вплотную к собаке.
Саша пропустила предупреждение мимо ушей и погладила пса по голове. Тот, вместо того, чтобы кусаться или хотя бы зарычать, обнюхал девочку и принялся лизать её ладони. Все, кто был во дворе, молча и удивлённо смотрели на это действо. Продолжалось оно недолго, и Саша, как ни в чём не бывало, вернулась к остальным. Один из охранников под вопросительным взглядом Самвела только пожал плечами. Такое поведение своей собаки он видел впервые.
– Моя дочка! – гордо заявил Даниил, точно и вправду являлся Саше отцом.
Особенно не рассуждая над добродушием ротвейлера и бесстрашностью девочки, вся компания отправилась в офис. Нервничал только Вадим, хотя со стороны заметить это было трудно. К нему внезапно пришла мысль, куда более странная, чем все предыдущие: «Очень плохо, что она сейчас здесь». Он даже забыл на время, зачем они приехали сюда, усиленно размышляя и пытаясь понять, что его так беспокоит. Успехом эти попытки не увенчались.
Самвел Макарян был генеральным директором и одним из совладельцев фабрики по производству бытовой электроники «Воробей». Официально фабрика производила только электрочайники, микроволновки и посудомоечные машины, но истинный ассортимент её продукции был куда более широк, включая немецкие электродвигатели, итальянские электрогенераторы и даже процессоры корпорации Intel последних моделей, причём сама Intel ничего об этом не знала. Вся «неофициальная» продукция поставлялась под какими угодно марками, кроме самого «Воробья», чья двойная бухгалтерия достигла эпических масштабов. Макаряну приходилось непросто. Он балансировал на грани фола между правоохранительными органами, криминальными структурами и многочисленными конкурентами. Последние, в большинстве своём, и не догадывались, что они конкуренты, но временами полуправда всплывала, и тогда Самвелу приходилось особенно туго. Он дважды чуть не угодил за решётку, избежав уголовного преследования в последний момент, административные же дела против «Воробья» тянулись в судах почти без перерывов.
Бурная деятельность отложила свой отпечаток на характер предпринимателя. Макарян был весёлым и общительным, но не доверял практически никому. «Постоянная бдительность» стала его девизом. Охрана следила за инженерами, инженеры – за рабочими, а те, в свою очередь, – за охраной. Самвел, по возможности, следил за всеми. Несмотря на большие объёмы производства, персонала на фабрике было немного – высокая степень автоматизации делала своё дело. К счастью, следить за роботами не требовалось – они были не способны на предательство. Пока, по крайней мере.
Однако Макс не являлся просто знакомым подозрительного директора. Они были лучшими друзьями с первого класса школы. После её окончания их пути разошлись, но они частенько виделись, собираясь вместе с другими приятелями на дружеские попойки. Последний раз такая встреча состоялась до того, как Макса направили в «Звезду Кассиопеи». Несмотря на время, прошедшее с тех пор, Самвел не пустился строить параноидальные догадки относительно внезапного появления Макса. Он просто был рад увидеть старого друга и по-прежнему ему доверял.
Было время обеда, его Макарян и предложил своим гостям. Однако Макс настоял на том, что дело не допускает промедления, и приём пищи можно отложить. Макаряна также удивило, что в обсуждении будет участвовать девочка, но Макс заявил, что именно благодаря Саше это обсуждение и имеет предмет.
Вскоре вся компания собралась в зале для конфиденциальных переговоров. Самвел вызвал двух главных инженеров. Ждать себя они не заставили. Первого – худосочного деда с густыми седыми усами – Макарян представил, как Егора Васильевича, хотя сам он называл его просто Василич. Дед, не смотря на возраст и любовь приложиться к спиртному, умудрился сохранить ясность ума, что читалось в его глазах. Второго звали Ли Дэмин – это был коротко подстриженный китаец средних лет. По-русски он говорил без намёка на акцент – вероятно, он рос или даже родился в России.
Физики, до сих пор не получив негативного физического воздействия на свои тела, немного успокоились. Они выбрали для себя следующую линию поведения: не болтать, пока не спросят, и делать, что говорят. Так они надеялись выжить в этой передряге.
Когда все собрались, Самвел включил генератор виброакустических помех. Макс, Лёха и Дмитрий вкратце рассказали об УЭМРСАЗЦ и его важности. Макарян и инженеры слушали, вытаращив глаза. Когда рассказ закончился, Самвел, постукивая пальцами по столу, сказал:
– Знаешь, Макс, если бы я тебя не знал, то был бы уверен, что это просто глупая шутка.
– Да, звучит действительно неправдоподобно, – согласился Макс. – Но, во-первых, они не врали, – он кивнул на физиков. – Во-вторых, у нас есть образцы, и мы их проверили. Гарантия не стопроцентная, но точно известно, что эта штука вырабатывает энергию, причём не ясно, как. Мой вывод: это то, что всем сейчас нужно.
– Допустим, – сказал Ли, пока Макарян обдумывал полученную информацию. – Чтобы начать производство электрогенераторов по новой технологии как можно скорее, желательно иметь не только образцы, но и технологию. Она у вас есть?
– Да, – ответила Ольга и добавила: – Имея только образец, воспроизвести УЭМРСАЗЦ практически невозможно.
Китаец скептически повёл бровью, а Василич фыркнул. Видя такую реакцию, Ольга продолжила:
– Аннигилятор имеет в своём составе компонент, структуру которого мы не знаем. Современные технологии 3d-печати не позволяют работать с такими объектами, а его длительное изучение с помощью электронного сканирования не позволило выявить структурных закономерностей. Но мы знаем, какие именно условия нужно обеспечить для создания этого компонента.
– И как вы его изобрели-то? – ещё раз фыркнув, спросил Василич.
– Это отдельная история, – ответил Дмитрий.
Самвел оживился, почуяв возможные выгоды:
– Потребители просто не смогут обойтись без нас!
– Поэтому мы здесь, – сказал Макс. – Продавать саму технологию глупо и непатриотично, а от трёх электрогенераторов с умеренной мощностью, путь и условно вечных, толку мало. Чтобы срубить действительно хороший куш и не лишиться возможности срубить ещё в будущем, нужно распродать партию товара, а её, в свою очередь, нужно произвести. Однако, прежде чем ты скажешь, чего же мы ждём, обрисую ситуацию. Нас наверняка пытаются выследить. О системе дорожных камер видеонаблюдения можно не беспокоиться – уже всё подчищено, – Лёха кивнул. – Но к спутникам у нас доступа нет. Кроме того, я однозначно, даже если не сразу, попаду под подозрение, и тогда они выйдут на тебя. Этого не произойдёт, только если в деле не задействуют ГРУ, в чём я сомневаюсь. Так или иначе, сейчас речь может идти лишь о разовой продаже одной или нескольких партий. К тебе, рано или поздно, почти наверняка наведаются соответствующие люди, но если к тому времени никаких следов нас и товара здесь не будет, проблем не возникнет. Я не знаю, сколько конкретно времени у нас есть. Могу спрогнозировать, что, в первую очередь, они усилят мониторинг аэропортов и пошлют агентов на удобные для перехода участки российско-китайской границы, но и все прочие действия отменять не станут. Таким образом, чтобы полностью избавить тебя от риска, мы должны убраться прямо сейчас. Чем дольше мы или товар будут у тебя, тем выше и риск. Если сюда заявится группа из нескольких агентов, мы уберём её без шума и пыли. В противном случае, безопасность гарантировать я не могу. Думаю, ты всё понял. Теперь осталось решить, стоит ли игра свеч.
Самвел переглянулся с инженерами. Василич крякнул и осведомился:
– Какие материалы для производства надобны? Если вкратце?
Дмитрий перечислил требуемые материалы для самого УЭМРСАЗЦ, добавив, что ещё нужно иметь всё для сборки стандартного электрогенератора, а также назвал некоторое электрооборудование, с помощью которого можно обеспечить производство. Василич заявил на это с кошачьей ухмылкой:
– Так у нас всё прямо сейчас имеется! Хоть сегодня можем начать!
Макарян подумал немного и обратился к Максу:
– Я хочу половину. И чтобы после реализации технология осталась у нас.
Макс, в свою очередь, переглянулся с Сергеем и остальными. Судя по всему, они хорошо знали друг друга, поскольку им удалось прийти к решению без слов.
– Идёт, – последовал ответ.
Участники переговоров обменялись рукопожатиями и вышли из зала. Было решено начать подготовку к производству электрогенераторов прямо сейчас. Все понимали, что даже несколько минут могут стать границей между жизнью и смертью.

Глава 5.
Планы на будущее.

День у физиков выдался на редкость тяжёлый. Налаживание производства новой продукции не является плёвым делом, даже когда вовсю помогают роботы. Несмотря на то, что всё схемы УЭМРСАЗЦ имелись в электронном виде, пришлось долго объяснять инженерам, что к чему. Когда объяснение дошло до «сердца» аннигилятора – нанокомпозитного полупроводникового кристалла, как его назвал Вавилов, Ли начал упорно недоумевать, зачем генератору энергии «грязный процессор со случайными микросхемами». Все учёные, даже Артём, принялись доказывать наличие закономерностей и физического смысла, но у их слушателей складывалось впечатление, что физики сами давно задаются этим вопросом и не приблизились к ответу ни на йоту. Ли заявил, что метод, которым они предлагают наращивать кристалл, в случае потрясающего везения позволит за время существования Вселенной получить один неплохой одноядерный процессор, все же остальные экземпляры будут бессмысленным полупроводниковым хламом. Вавилов назвал это заявление бредом и сказал, что все до одного кристалла, которые они вырастили, прекрасно выполняли свою задачу, не имеющую никакого отношения к вычислениям. Спор грозил затянуться и вылиться в многостраничные формульные выкладки, а то и в проверку зубов оппонента на прочность, но тут вмешался наблюдавший за этим Самвел и напомнил, что всё решит практика.
С практикой, впрочем, тоже возникли проблемы. Пока Дмитрий отлучался по нужде, Ольга и Артём настроили электрооборудование на формирование определённого динамического электромагнитного поля, требуемого, как они говорили, для правильного наращивания пресловутого кристалла, а инженеры закончили программирование роботов на производство всего остального. Когда первый кристалл был получен и встроен в УЭМРСАЗЦ, выяснилось, что аннигилятор не работает. Вернувшийся Дмитрий и остальные принялись искать ошибку в настройке. К процессу подключился Лёха и провёл тестирование программ производственных роботов на соответствие технической документации УЭМРСАЗЦ. Инженеры тоже не сидели без дела, просматривая схемы аннигилятора на предмет «других глупостей». В результате упорных поисков и тестирования никто ничего не нашёл, и было решено сделать ещё один экземпляр. На этот раз Вавилов никуда не отлучался, и выпущенное на свет устройство, к глубокому изумлению инженеров, действительно начало стабильную генерацию электричества из помещённой в него канцелярской скрепки. Дмитрий торжественно заявил, что ему и умирать нельзя, ибо без него «эта молодёжь ни на что не способна». Также он поведал, что электрооборудованию требуется периодическая перенастройка в зависимости от значений некоторых показателей, которые изменяются хаотично, и этой перенастройкой он намерен заняться лично, поскольку остальные «не умеют выполнять написанное чёрным по белому». Никто не стал спорить, и Вавилов прочно обосновался в производственном цехе на несколько ближайших дней.
Саша, напротив, провела день спокойно. Макс и остальные что-то периодически обсуждали с Макаряном и охраной, осматривали территорию, и девочка была предоставлена сама себе. Её не пускали только в цеха. Прогулявшись по фабрике, она обнаружила, что часть персонала, если не весь, живёт здесь же, отгородившись от мира колючей проволокой. Саша успела познакомиться с несколькими детьми – некоторые из сотрудников «Воробья» проживали тут вместе с семьями. Ребята принялись расспрашивать её, откуда она и чем увлекается. Саша охотно рассказала о себе, опустив последние полгода и изменив имена, так что её звали Алёной, а её отцом оказался Даниил, который представился здесь Василием. В рассказе девочки не было ничего необычного или захватывающего, и пересыщенным Интернетом, пусть и мало что знающим в реальной жизни детям должно было стать скучно, однако этого не произошло. Саша каким-то необъяснимым образом умудрялась вести рассказ так, что самые банальные вещи выглядели интригующе, и к вечеру с уверенностью можно было сказать, что она нашла себе компанию приятелей.
Солнце село за горизонт, уступая место ночной тьме. Ближе к полуночи физики настроили, наконец, производство аннигиляторов, и теперь могли немного поспать. От Саши никто ничего не требовал, что было для неё непривычно. Секретарша Макаряна по его распоряжению подготовила спальные места для всех гостей в двух офисных помещениях. Нехотя, несмотря на накопившуюся усталость, Саша всё же улеглась в одном из них и почти сразу заснула.
Проснулась она посреди ночи, в холодном поту и машинально зажав рукой рот, чтобы не закричать. Отдышавшись, как после продолжительного бега, девочка вновь улеглась, но сон больше не шёл. Она пролежала с закрытыми глазами до утра, неустанно повторяя про себя одну и ту же фразу: «Это не повторится».
Следующий день был проще для всех. За производством аннигиляторов неотрывно следил Вавилов, который даже заночевал прямо в цеху. От остальных требовалось немного, почти всё промышленные роботы выполняли самостоятельно. Другие производства никто не останавливал, УЭМРСАЗЦ просто получил наивысший приоритет.
Несмотря на работу фабрики в повышенную мощность и нависшую угрозу, жизнь в ней кипела неторопливо. Инженеры, как и обычно, имели много перерывов, а на рабочих, не задействованных в создании аннигиляторов и выполняющих некоторый специфический труд при производстве прочих изделий, который сложно было автоматизировать, новейший электрогенератор никак не повлиял, они про него и не знали.
Лёха не стал предпринимать попыток взлома системы спутникового наблюдения, которые могли только обозначить «Воробья» как источник угрозы государственной безопасности. Молодой хакер сосредоточился на «простых» вопросах вроде мониторинга сети на предмет наличия подозрительной информации о нём и его друзьях. Мониторинг протекал в автоматизированном режиме, и поэтому парень также имел достаточно свободного времени. Часть его он решил потратить на выяснение, кто самый крутой шахматист «на районе», и сыграл поочерёдно с Василичем, Ли и Артёмом. Всех троих он уверенно обыграл, хотя Василич некогда был кандидатом в мастера по шахматам. После публичной демонстрации своих непревзойдённых талантов, Лёха предложил наблюдавшей за состязанием Саше поучить её играть в шахматы, но та заявила, что уже умеет и готова сыграть по-взрослому.
Вскоре и Лёхе, и наблюдавшим за его игрой с Сашей пришлось признать, что девочку следует воспринимать всерьёз. В какой-то момент парню показалось, что это вообще самая трудная шахматная партия в его жизни. Он был вынужден полностью сосредоточиться на игре и тщательно просчитывать каждый ход, чтобы удерживать баланс сил. Саша, между тем, не выглядела напряжённой. Она тратила на ходы не намного меньше времени, чем её противник, но могло сложиться впечатление, что она просто создаёт видимость раздумий.
В конце концов, с большим трудом, но Лёхе всё же удалось поставить своей оппонентке мат. Парень пожал ей руку и заявил:
– Потрясающе играешь! Кто тебя учил?
– Брат, – ответила девочка. – Потом он, правда, не очень любил со мной играть, потому что постоянно продувал.
– Не удивительно, – усмехнулся Лёха. – Ты не думала участвовать в международных шахматных состязаниях?
– Нет, вообще-то.
– А зря! У тебя все шансы стать чемпионом мира среди женщин!
– Это он так говорит, потому что ты его чуть не уделала! – улыбаясь, сказала наблюдавшая за игрой Катя.
– Да она вообще поддавалась, – весело заявил Даниил, тоже бывший среди зрителей.
– Ага, показала, кто главный, объявив два шаха и съев ферзя, а потом милостиво разрешила себя победить, – вторила Катя.
– Пожалела она тебя, – добавил Даниил.
– Знала, что если тебя девчонка в шахматы уделает, ты пойдёшь во двор и застрелишься, – продолжила мысль Катя.
– Так что скажи ей спасибо, – с ухмылкой посоветовал Даниил.
– Не поддавалась я! – заявила Саша и, лукаво улыбнувшись, добавила: – Просто, раздумывала над ходами недолго.
– Смейтесь, смейтесь, – притворно оскорбился Лёха. – Сами-то, небось, и от детского мата не защититесь!
– А мы и не претендуем, – веселясь, ответила Катя. – Это ты у нас самопровозглашённый крутейший шахматист на свете!
Участие в игровых состязаниях на этом для Саши не закончились. Ближе к вечеру она поиграла вместе с фабричной ребятнёй в волейбол, но никаких выдающихся талантов не проявила, отбивая мячи не хуже и не лучше других. К концу дня девочка чувствовала себя счастливой. Она понимала, что это затишье ненадолго, но сейчас просто не думала об этом.
Для Вадима время на фабрике тянулось примерно так, как если бы он непрерывно выслеживал вражеского снайпера, зная, что снайпер, в свою очередь, ищет его. Разница заключалась в том, что сейчас от него почти ничего не зависело. Он не мог ускорить производство аннигиляторов или как-нибудь повлиять на вероятность того, что их компанию скоро найдут не самые дружественные лица. Наверное, именно сейчас он окончательно решил, что нет ничего хуже ожидания.
Совершая обход фабричного периметра, Вадим разговорился с одним из местных охранников. Тот был явно горазд поболтать, что является не лучшим качеством для любого, связанного с коммерческой или более серьёзной тайной. Из разговора Вадим получил сведения не только о семье и друзьях охранника, но и о том, сколько всего охраны на фабрике, кода сменяется караул на воротах, где есть две мёртвые для камер наблюдения зоны и в каком месте реальней всего перелезть через забор. При этом о себе Вадим не сказал ничего конкретного.
– Интересная, всё-таки, у вас компания, – остановившись покурить, заявил охранник. – На дела девочку с собой возите.
– Васина дочка, – отозвался Вадим. – Матери нет, вот он её всюду за собой и таскает.
– А бабушки-дедушки как же? У моей двоюродной сестры, вот, времени совсем нет с сыном нянчиться: как-никак, у прокурора дел всегда невпроворот. Так её мать с внуком сидит, и ничего.
– В могиле бабушки-дедушки, – мрачно сказал Вадим.
– У, плохо-то как. Всякому человеку семья нужна, родственники. Вот так вот в одиночку дочь растить… Тяжело ему, наверное.
– Наверное, – согласился Вадим, думая совершенно о другом. Он уже знал о шахматном поединке Саши с Лёхой, и это только подлило масла в его разгорающуюся паранойю по поводу девочки.
Однако действительно много о ней думал и рассуждал только он. Для Сергея и Макса Саша на время вообще перестала существовать. Они обсуждали с Макаряном детали плана, уезжали вместе куда-то – видимо, на переговоры. Даниил и Катя тоже основательно занялись делом – наблюдением за окрестностями фабрики. Появление непрошенных гостей можно было ожидать в любой момент, и эта проблема волновала их куда больше, чем всё остальное.
Ещё два дня прошло без инцидентов. Солнце склонилось к горизонту. Саша сидела на крыльце офиса, вглядываясь в разлившийся по небу багрянец. Длинные перья облаков сияли червонным золотом, постепенно угасавшим в вышине.
К крыльцу подошла Катя со снайперской винтовкой на спине. Она шла к наблюдательному пункту, но задержалась полюбоваться необычайно ярким закатом. Мимо прошли двое охранников.
– Ну, ты как? – оторвав взгляд от неба, спросила Катя у девочки.
– Нормально, – улыбнувшись, ответила Саша.
– Знаешь, если тебе нужно поговорить… в общем, можешь ко мне обращаться.
– Спасибо, всё нормально.
– Скоро всё это закончится, – Катя осмотрелась по сторонам. – За рубеж я не поеду, знаю одно безопасное место по эту сторону границы. Если захочешь, отправимся туда вместе.
– С радостью!
– Тогда замётано! – Катя добродушно потрепала девочку по волосам. – Не бойся, всё будет хорошо!
Саша молча проводила её взглядом. Солнце скрылось за горизонтом. Приближалась ночь, а значит, опять придётся спать, и кошмары вернутся. Но намного больше девочка боялась следующего дня, поскольку уже успела на собственном опыте убедиться, что реальность может быть страшнее любого ночного кошмара.
Тем временем, в зале для конфиденциальных переговоров проходило закрытое совещание.
– Пока всё идёт по плану, – говорил Макарян. – Вавилов клянётся, что завтра к десяти утра оговоренное число генераторов будет готово. Всё погрузим и в двенадцать выезжаем.
– Сколько твоих с нами поедет? – спросил Сергей.
– Семь человек, – ответил Макарян. – С учётом вас, думаю, хватит. Не хочу оставлять фабрику без присмотра. Но, надеюсь, и это будет излишним. Никита – человек слова, хоть и контрабандист, проблем со сделкой возникнуть не должно.
– С генераторами, по крайней мере, проблем нет, – заявил Ли. – Я закончил проверку полчаса назад – все до одного работают, как часы. Уверен, последние тоже будут работоспособны.
– Наша основная проблема – остаться незамеченными, – сказал Макс. – Самвел, поручи кому-нибудь надёжному уже завтра вычистить все следы и доказательства того, что мы у тебя были. Разумеется, как минимум есть свидетели, поэтому гарантированно скрыть это не получится, но надо сделать всё возможное. Если что-то неочевидно – уже есть шанс, что это не поймут.
– Конечно, записи с камер наблюдений потрут, а роботов перепрограммируют обратно, – пообещал Макарян.
– Никто не забыл поддерживать легенду? – спросил Макс, глядя на Ли и Василича.
– Забывать – это не к нам, – ответил Василич, а Ли кивнул. Макса, однако, интересовал не ответ, а реакция на вопрос, и, по-видимому, ей он остался доволен.
– В данном случае, забыть правду – в ваших интересах, – заметил Сергей.
– Помнить и болтать – разные вещи, – возразил Ли.
– А вот это действительно надо не забывать, – усмехнулся Сергей.
– Ладно, завтра у нас трудный день, нужно подготовиться, – сказал Макарян. – Будем молиться, чтобы он не стал последним.

Глава 6.
Побег.

Вавилов не обманул: к десяти утра следующего дня производство требуемого числа генераторов было завершено. Началась их погрузка. Сергей и компания заранее облачились в боевую форму. Вместе с Даниилом и Лехой он следил за погрузкой, тогда как остальные наблюдали за окрестностями. Охрана фабрики по приказу Макаряна также была приведена в полную боевую готовность. Впрочем, для «Воробья» это не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Самвел любил перестраховаться и при каждой отгрузке крупной партии «неофициального» товара поднимал охрану «на уши».
Саша, как и в предшествующие дни своего пребывания на фабрике, была предоставлена сама себе. Сергей с привычной для него армейской пунктуальностью приказал ей без десяти двенадцать стоять у дверей офиса, а где она будет до этого времени, его не волновало. Про то, что они уезжают с фабрики именно сегодня, девочка не знала наверняка, хотя и догадывалась об этом. С утра она присоединилась к фабричной ребятне, среди которой успела найти новых друзей, и собиралась попрощаться с ними перед тем, как выполнить полученный «приказ».
Погрузка аннигиляторов подходила к концу, когда Сергей услышал по рации голос Кати:
– У нас гости.
– Подробнее, – тут же откликнулся Сергей, переглянувшись с Даниилом.
– Со стороны западных ворот, расстояние – два с половиной километра, группа бронетранспортёров и военных автомобилей. Количество пока определить не могу.
– Со стороны восточных вторая группа, – не дав Сергею отреагировать на полученную информацию, доложил Вадим. – Несколько бронетранспортёров и три Т-72.
– Они что, списанной техникой в армии затариваются?! – прокомментировал Лёха.
– Объявляй тревогу! – крикнул Сергей стоявшему неподалёку Самвелу и вновь переключился на рацию: – Какова динамика?
– Их всё больше, и они приближаются, – ответила Катя.
– Аналогично, – добавил Вадим.
– Это наши недавние знакомые с подкреплением, – озвучил свой вердикт Макс, также ведущий наблюдение.
– И как они нас нашли раньше федералов?! – вопросил Сергей.
– Крысы, – ёмко ответил Макс. – Федералы будут через пару часов, но это нам не поможет. При всём уважении, даже с потрясающей удачей больше получаса не протянем.
– Что на северных и южных? – не теряя хладнокровия, осведомился Сергей.
– Чисто, – спустя пару секунд одновременно ответили Катя и Вадим.
Сергей опять переглянулся с Даниилом, и тут с наблюдательной вышки донёсся испуганный крик одного из охранников:
– К нам какие-то перцы на бронетехнике чешут!
Однако Макарян не ждал подтверждения от кого-либо из своих людей. Фабрику огласил звон тревожной сигнализации, а Самвел уже связался по мобильнику с начальником местного отделения МВД, сидящим у него на зарплате, и вопил в трубку, что на него напали бандиты.
– Эвакуация, – после секундных раздумий решил Сергей. – Барс, на тебе фургон. Хоттабыч, собери учёных и уезжай с Барсом на север. Кит, бери один из грузовиков с товаром и вслед за ними. Белка и Сохатый, мы будем их прикрывать, а потом двигаем на юг. Встреча в точке X2.
– Нужно эвакуировать людей! – уже не по рации крикнул Сергей кричащему по мобильнику Самвелу. – Северные и южные ворота пока свободны!
– Я никуда не поеду без товара! – заорал Макарян в ответ.
– Спасаем то, что погружено! У вас одна минута!
Самвел выматерился и приказал трём охранникам немедленно собрать как можно больше персонала и уезжать как можно дальше отсюда, остальным было поручено защищать фабрику. Сам же Макарян вместе с двумя главными инженерами и семью охранниками погрузились в три грузовика с товаром, за рулём одного из которых уже был Даниил, и двинули через северные ворота. Макс с Лёхой и учёными выехали на фургоне вслед за ними.
Между тем, колонны бронетехники приблизились достаточно близко. Практически одновременно прогремело несколько взрывов – и восточные ворота разорвало в клочья, а западные сильно покорёжило. В ответ Катя выстрелом из плазменной винтовки разнесла один из танков. Охрана у ворот в панике скрылась в ближайших зданиях. Сергей тоже не стал геройствовать и забежал в один из цехов, из которого можно было обстреливать западные ворота.
Тем временем, когда зазвучала тревожная сигнализация, и рядовые сотрудники фабрики, и их дети подумали, что это пожар, а поэтому сохранили спокойствие – пожары уже несколько раз случались, и их всегда быстро и без проблем тушили. Однако Саша сразу поняла, что всё намного хуже. Крикнув своим приятелям на прощание: «Прячьтесь!», она побежала к офису. На полпути до него первые снаряды достигли ворот, но девочка продолжила бег.
Западные ворота слетели с петель от второй порции огня уже через несколько секунд. Целый залп из снарядов разных калибров и предназначения обрушился на здания фабрики. Катя и Вадим успели покинуть наблюдательную вышку вовремя, напоследок подорвав ещё один танк, – от прямого попадания осколочно-фугасного снаряда она рухнула.
Взрывы спровоцировали ожидаемый пожар, но никто не ожидал вот такой его причины. Среди оставшегося на фабрике персонала началась паника. Двое из троих посланных для эвакуации охранников действительно пытались собрать людей, но это оказалось непросто. Третий же запрыгнул в первый попавшийся фабричный автомобиль и рванул через южные ворота, забыв обо всём на свете, кроме собственной шкуры.
Один из снарядов взорвался невдалеке от Саши. Девочку сбило с ног ударной волной, но, по счастливой случайности, не задело осколками. Слишком уж быстро поднявшись для только что получившей лёгкую контузию, Саша продолжила бежать, немного петляя от потери ориентации в пространстве.
Покинув вышку, Вадим и Катя разделились. Первый побежал к зданию у восточных ворот, вторая же направилась в цех к Сергею. Саша разминулась с ними и не нашла у дверей во всю горящего офиса ни души. Между тем, первый бронетранспортёр как раз въехал на территорию фабрики через западные ворота. Из него повыскакивали люди в военной форме с автоматами в руках и быстро рассредоточились по территории. Саша успела спрятаться за офисным зданием.
Сидящий на цепи у западных ворот ротвейлер, оглушённый и раненый, всё ещё был жив. Увидев спрыгивающих с бронетранспортёра людей, он молча кинулся на них, но точно так же молча был застрелен.
Сергей вместе с двумя охранниками открыли стрельбу по противнику и за несколько секунд уложили больше половины, а Катя очередным выстрелом из плазменной винтовки превратила БТР в груду металлолома. У восточных ворот тоже началась ожесточённая перестрелка.
Избежавшие смерти боевики начали, было, отступать, но тут же получили подкрепление. Мимо горящего бронетранспортёра проскочил второй, вслед за ним – военный автомобиль, а с другого бока, протаранив забор, ворвалась боевая машина пехоты. Её 30-миллиметровая автоматическая пушка принялась палить по цеху, вырывая из стен куски бетона и засыпая всё вокруг пылью и осколками. Одного из охранников убило, Сергей вместе со вторым и Катей успели укрыться за массивным стальным оборудованием. Воспользовавшись секундной паузой в выстрелах, Катя, почти не целясь, «сняла» БМП, заодно контузив всех боевиков поблизости. Ответная стрельба не прошла даром: одна из пуль попала в плазменную винтовку, выведя её из строя.
Подоспел ещё один бронетранспортёр, из него десантировались вооружённые до зубов люди и направились к цеху, прикрывая себя регулярными короткими очередями. Но тут в их поле зрения попала Саша, бегущая к дальней части здания. Один из боевиков выпустил в неё очередь. Девочка за долю секунды до этого метнулась в сторону, перекувыркнулась по земле, не потеряв скорости, и скрылась за углом.
– Ишь, какая юркая! – не сумев побороть изумление, воскликнул стрелявший. Спустя секунду пуля из очереди, выпущенной Сергеем, попала ему в глаз, а остальные убили четырёх его товарищей.
Силы были слишком неравны. Сергей, Катя и охранник быстро отступили в заднюю часть цеха, а в переднюю ворвались нападающие. Стрельба не прекращалась ни на секунду. Сергей успел вовремя передать по рации Вадиму, чтобы тот немедленно уходил: через пару мгновений осколок от взрыва гранаты попал ему в шлем, повредив связь. Немного оглушённый, Сергей швырнул гранату в ответ. Послышались русские маты и кавказские ругательства, ничуть не спасшие издавших их боевиков от взрыва.
Защитники цеха отступили к последней преграде в задней его части – стене обширного тамбура. Им вслед полетели пули. Две из них попали Кате в спину. Женщина вскрикнула, но по инерции успела скрыться за стеной.
– Чёрт! – Сергей склонился над Катей и собрался, было, оттащить её к выходу из цеха.
– Оставь! – Катя закашлялась и стянула шлем. Из уголка её губ стекла струйка алой крови.
– Ну уж нет! – Сергей схватил её, но она жестом остановила его.
– Лёгкое пробито… оставь, я вас прикрою… – Катя опять закашлялась кровью.
Сергей замер, глядя ей в глаза. А она схватила его за руку и проговорила:
– Обещай, что позаботишься о девочке!.. Обещай!..
– Обещаю, – спустя несколько долгих мгновений ответил он.
Охранник выскочил из цеха, выпустив последнюю обойму в нападавших. Сергей выбежал вслед за ним. Он уже смирился с мыслью, что будет искать девчонку по этой проклятой фабрике, в результате чего его наверняка убьют, и это избавит его, наконец, от только возраставшего с годами чувства вины. Однако искать Сашу не пришлось – она сама бежала к цеху. Сергей схватил её на ходу и, почти не сбавив темпа, ринулся за охранником к стоявшей в полусотне метров легковушке. Это была фабричная машина, и у охранника имелись от неё ключи.
– Нет, отпусти, я должна ей помочь! – закричала девочка, пытаясь вырваться. Сергей никак не отреагировал. Он дал обещание, и помешать его выполнить может пуля промеж глаз, но никак не глупая детская истерика.
Охранник буквально влетел в машину и лихорадочно завёл её. Подоспевший Сергей зашвырнул брыкающуюся и кричащую девчонку на заднее сиденье, а сам запрыгнул на переднее. Они резко тронулись, и в этот момент в тамбур из цеха ворвались нападавшие, но уже через секунду прогремел взрыв. Двери тамбура вышибло ударной волной. Все, кто в нём находился, погибли на месте. В том числе и Катя, за несколько секунд до этого сдёрнувшая чеку со своей последней гранаты.
Охранник повёл легковушку к южным воротам, разгоняясь не хуже профессионального автогонщика. Через них уже выезжали, и потому они были открыты. Однако путь к отступлению открыт не был: как только машина выехала за ворота, ей наперерез помчался военный автомобиль.
– Пригнитесь! – вовремя заорал Сергей. Пулемётная очередь выбила большую часть стёкол и по касательной задела шлем Сергея, повредив обзор. Не смотря на это, он выстрелил из подствольного гранатомёта в автомобиль, попав точно под капот, в результате чего машина перевернулась.
– Быстрее! – стащив с головы шлем, крикнул Сергей охраннику, и так разогнавшемуся далеко за сотню километров в час. Откуда-то сзади опять началась интенсивная стрельба, а впереди и снова наперерез показался ещё один военный автомобиль. Сергей скомандовал пригнуться, а сам принялся прицельно стрелять по автомобилю, израсходовав оставшийся боезапас автомата. Бронебойные пули прошили бронированное стекло автомобиля, как картон, и уложили всех, кто в нём был, но те напоследок успели выпустить пару десятков пуль в ответ. Сергею повезло – лишь одна из них слегка поцарапала ему правую руку. Саша ещё после первой команды пригнуться залегла на сиденье, не поднимая головы. Охранник же, видимо, побоялся терять дорогу из виду на такой скорости, и в результате ему вышибло мозги. Саша от ужаса села в полный рост, забыв про осторожность, и уставилась на зияющую в затылке охранника дыру с таким видом, точно собиралась с силами, чтобы исправить это. Однако спустя пару мгновений она опять вынужденно оказалась в лежачем положении, поскольку потерявшая управление легковушка съехала на обочину и чуть не перевернулась.
– Вот дерьмо! – Сергей отшвырнул отныне бесполезный автомат и перехватил у мёртвого охранника руль. Сбавив скорость и еле выровняв машину, он открыл дверцу, вытолкнул охранника и сам сел на его место, матерясь себе под нос.
Вернувшись на дорогу, Сергей проехал пару сотен метров и оказался на перекрёстке. Миновав его, он почти сразу обнаружил, что впереди путь перекрыл бронетранспортёр. Десантировавшиеся из него люди принялись, было, стрелять по легковушке, но тут вдалеке послышался вой полицейской сирены. Это отвлекло нападавших, а Сергей резко развернул машину, вернулся на перекрёсток и погнал в другом направлении.
Проехав ещё с полкилометра, легковушка опять подверглась обстрелу: откуда-то сбоку выскочил военный автомобиль, пулемётная очередь понеслась вслед удирающим с фабрики. Сергей выжал педаль газа до упора, отчего двигатель нещадно взвыл, но скорость движения заметно уменьшилась. Очевидно, в шины попали, и далеко не раз. Макарян всегда заботился об отличном состоянии всех служебных авто: пусть у них и не было бронированных стёкол, но шины стояли только самозаклеивающиеся, в баки заливали только высокооктановый бензин, передний и задний бампера были удароустойчивыми, а технический осмотр регулярно проводил специально выделенный для этой цели инженер. И всё же Сергей ехал на обычной легковой машине, и как не заботься о ней, она всё равно не сможет, подобно бронетранспортёру, выдерживать огонь из обычного стрелкового оружия сколь угодно долго. Удивительно, что она вообще до сих пор была на ходу.
Военный автомобиль устремился в погоню и не отставал. Безусловно, он бы, в конце концов, подбил легковушку, однако ситуацию изменили две полицейские машины, мчавшиеся ей навстречу. Они резко затормозили. Сергей пронёсся мимо, а из машин выскочили полицейские с автоматами в руках, и раздался громкий, усиленный специальным динамиком голос:
– Немедленно остановитесь и сложите оружие!
Военный автомобиль действительно остановился, но вместо того, чтобы сложить оружие, этим оружием принялись стрелять в стражей правопорядка. Те ответили тем же. И, вне зависимости от исхода этой перестрелки, у Сергея появилось достаточно времени, чтобы уйти от погони.
Проехав несколько километров и не наткнувшись на очередной источник опасности, Сергей сбавил скорость и взглянул на Сашу. Девочка, вроде как, была в порядке, если так можно обозначить шоковое состояние. Осматривая окрестности, Сергей пробурчал:
– Пора сменить тачку.
Ещё немного проехав, он свернул с дороги, въехал в кусты, постепенно тормозя, и окончательно остановился, на малой скорости врезавшись в дерево.
– Ты не ранена? – повернувшись к девочке и внимательно осматривая её, спросил он.
– Нет, – машинально ответила та. Её лицо было неподвижно, словно маска, но руки била мелкая дрожь.
– Так, расслабься, успокойся и вытри лицо, – совершенно спокойным голосом, не допускающим возражений, сказал Сергей. – Оно у тебя в крови.
Саша молча и непонимающе уставилась на Сергея, но в какой-то момент пришла в себя и принялась быстро вытираться рукавом своей кофточки. На неё попала кровь охранника, когда того застрелили, и Сергей думал, что девочку обязательно стошнит. Однако этого не случилось.
– Хорошо, – Сергей оценил внешний вид Саши, как удовлетворительный. – Выходим.
Он первым вылез из многострадальной легковушки и быстро пошёл через придорожный лес. Саша засеменила вслед за ним. Вскоре они вышли к трассе, на которой было достаточно оживлённое движение. Немного пройдя вдоль неё и вглядываясь в проезжающие мимо машины, Сергей внезапно выскочил на дорожное полотно, на ходу выхватив пистолет и направив его в сторону приближающегося седана. Его единственный пассажир и, по совместительству, водитель в панике резко затормозил. Держа его под прицелом, Сергей подбежал к машине и крикнул:
– Выходи!
– Ей!.. Я… Я… – водитель поднял руки вверх и затрясся, не в силах сдвинуться с места. Не церемонясь, Сергей схватил его за грудки и вытащил через спущенное боковое стекло. Через него же он забрался внутрь не хуже профессионального форточника и открыл переднюю дверь. Не дожидаясь приглашения, Саша запрыгнула в машину.
– Извини. Ничего личного, – бросил Сергей оцепеневшему от страха водителю напоследок и дал по газам.
Сейчас, впрочем, Сергей не гнал, как ужаленный. Он быстро слился с общим потоком транспорта. Через некоторое время, проведённое за размеренной ездой, Саша заметила невдалеке в небе несколько боевых вертолётов, летящих по направлению к фабрике.
– А вот и федералы, – прокомментировал Сергей. – Главное, что не по нашу душу.
Саша повернулась к нему и спросила:
– Почему ты оставил её там? Ведь её можно было спасти!
– Откуда ты вообще про это знаешь?
– Я видела.
– Мы не будем это обсуждать, ясно? – не дождавшись ответа, Сергей посмотрел на девочку и предельно жёстким голосом уточнил: – Тебе ясно?!
– Ясно, – холодно ответила та и отвернулась.
За ездой на седане в полном молчании прошла пара часов. Сергей въехал в какой-то город и некоторое время петлял по его окраинам. В конце концов, он остановился у совершенно безлюдной свалки и повернулся к Саше лицом.
– Ты хочешь жить? – без предисловий и любезностей спросил он.
– Да, – спокойно ответила девочка.
– Раз так, соберись, возьми себя в руки и даже не думай о страхе или усталости. Если я говорю что-то – делай это сразу, без вопросов и возражений. Тебе ясно?
– Ясно.
– Тогда пошли.

Глава 7.
Холодная ночь.

Оставив машину на безлюдной свалке, Сергей пошёл пешком. Саша шла рядом.
– Не глазей по сторонам, смотри на всё так, словно тебе это знакомо, – сказал он девочке. – В остальном, веди себя спокойно и естественно, будто ничего не произошло. Справишься?
– Думаю, да.
– Хорошо.
Пройдя ещё немного, Сергей достал мобильный телефон, набрал какой-то номер и весёлым, совершенно беззаботным голосом заговорил в трубку:
– Привет, Юрик! Как жизнь?.. Неплохо?.. У меня тоже, вот только с Машкой не клеится, да долбанный баланс никак не свести!.. И не говори, сам не знаю, на кой хрен я бухгалтером стал!.. Что? Твоя жена щи готовит?.. Звучит заманчиво!.. Ну, обижаешь, пивасику мой желудок всегда рад!.. Обязательно загляну, только дела разгребу малец!.. Давай, покедова!
Саша прошла ещё немного рядом с Сергеем, сразу после окончания разговора сменившим выражение лица с весёлого на серьёзное, не выдержала и спросила:
– Шифровка?
– Да.
Спрашивать про её смысл девочка не решилась. Впрочем, она подумала, что и так поняла его.
Вскоре они вышли в более населённые районы города, однако до центра по-прежнему было далеко, и, судя по всему, Сергей туда не собирался. Он пару раз говорил Саше оставаться на месте, а сам уходил куда-то, возвращаясь через десять-пятнадцать минут. Во второй раз он вернулся с пакетом и парой солнцезащитных очков, одни из которых надел сам, а другие и пакет отдал девочке. В пакете оказалась бутылка воды и две надувные пляжные подушки в свёрнутом состоянии.
Саше казалось, что для ухода от преследования лучше спрятаться где-нибудь, где нет ни видеокамер, ни людей, а не бродить непонятно зачем по частному сектору и неблагополучным районам. Пусть они и не привлекали к себе внимание, но вероятность того, что их засекут, слишком велика. Видимо, её попутчик был иного мнения на этот счёт. Девочка не стала высказывать свои мысли, решив, что точку зрения Сергея это всё равно не изменит.
Стемнело. Саша и Сергей были в той части города, где добропорядочные граждане стараются не находиться в тёмное время суток. По крайней мере, в одиночку. На грязных улицах почти не попадались прохожие. Мимо прошли две группы подозрительного вида подростков. Чуть позже ярко накрашенная дама, стоявшая у фонаря с сигаретой в зубах, направилась, было, к Сергею, но, заметив Сашу, лишь цинично усмехнулась и осталась на месте.
Сергей вновь приближался к окраине города, а Саша молча шла рядом. Справа за забором мрачно возвышался заброшенный ещё с советских времён завод, его окна зияли чёрными проемами. Слева, по другую сторону дороги, расположился старый парк. Почти все фонари, некогда освещавшие его узкие дорожки, были разбиты, а сами дорожки густо поросли пробившейся из трещин в асфальте травой.
На краю парка примостился магазинчик, однако он был закрыт, и, судя по всему, давно. Рядом с ним ошивалась компания из четырёх молодых людей. На них были тёмные мастерки с капюшоном и крупными надписями на английском, а также спортивные штаны и кроссовки. Они о чём-то негромко разговаривали, Саша расслышала лишь отдельные матерные слова. Один из молодых людей был чернокожим.
Сергей сбавил шаг, а когда поравнялся с компанией – и вовсе остановился. Внимательно осмотревшись, он сказал Саше: «Стой тут», а сам перешёл пустынную дорогу и направился к компании.
– Эй, чуваки! Как поживаете? – весёлым голосом спросил Сергей, подходя к молодым людям.
– Тебе чё надо, придурок? – угрюмо спросил один из них, видимо, лидер компании. Остальные тоже насупились и враждебно уставились на Сергея.
– Да вот, прохожу мимо, смотрю – братва стоит! Думаю, спрошу-ка, как… – Сергей уже подошёл вплотную к лидеру компании и, на полуслове и безо всякого предупреждения, нанёс ему точный и мощный удар в кадык. Парень захрипел и отшатнулся. Оказавшийся справа от Сергея чернокожий молодой человек среагировал мгновенно: блеснуло лезвие ножа, удар должен был прийтись в область почки, но противник оказался ещё быстрее. Уклоняясь от удара, он захватил кисть с ножом и провёл болевой приём, после чего ударил негра правой ногой в пах. Тот, корчась от боли и отступив назад, выронил нож, который на лету подхватил Сергей.
Между тем, один из двух оставшихся в порядке парней кинулся на своего врага и замахнулся для удара кулаком с плеча, но не успел нанести его: почти неуловимым движением ножа Сергей перерезал ему глотку. Второй парень лихорадочно достал пистолет, однако и ему не хватило времени, чтобы воспользоваться оружием: Сергей выбил его ударом ноги с разворота, а секунду спустя метнул в растерявшегося молодого человека нож, попав точно в глаз. Чернокожий парень, тем временем, попытался продолжить борьбу, с яростным воплем бросившись к противнику на манер американского футболиста. Сергей встретил его сокрушительным ударом под дых, после чего захватил его голову и свернул ему шею.
Лидер компании осел на землю, хрипя и судорожно хватая ртом воздух, а парень с торчащим из глаза ножом всё ещё был на ногах, пребывая в состоянии шока. Сергей рывком вырвал нож и добил парня, вонзив лезвие в основание шеи, после чего проделал это и с лидером компании. Молодой человек с перерезанной глоткой уже затих, как и его чернокожий друг.
Вся эта страшная драка не продлилась и полминуты. Наблюдавшая за ней Саша остолбенела от неожиданности, но быстро пришла в себя. В ужасе прикрыв рот ладонью, она неуверенно пересекла дорогу, подойдя к месту побоища.
– Ты их всех убил! – глядя на неподвижные тела парней, дрожащим голосом воскликнула девочка.
– Где я сказал тебе стоять? – обыскивая лидера компании, спросил Сергей.
– Ты их всех убил! – пропустив вопрос мимо ушей, повторила Саша. – Зачем?!
– Наркодилеры, – как раз найдя тугую стопку крупных купюр у лидера компании, сказал Сергей. – Ждали поставщика.
– Откуда ты знаешь?!
– У них на лбу прочитал, – Сергей нашёл у лидера компании пистолет и забрал его вместе с деньгами, после чего поднял с земли ещё один и широкими шагами направился в ту сторону, куда шёл до драки, бросив Саше: – Идём.
– Но ты не можешь знать наверняка! – последний раз взглянув на трупы и догнав Сергея, воскликнула девочка. – Может, они собрались просто, чтобы пообщаться, или…
– Я в подобном не ошибаюсь.
– Даже если так, нельзя же просто взять и убить их! У них тоже были близкие, и они должны были получить шанс исправиться!
– Они получали этот шанс каждый день минимум пару лет подряд, – Сергей остановился и повернулся к Саше. – Такие, как они, сажают на наркоту детей, чтобы потом выкачивать деньги с их родителей. И девочек вроде тебя, чтобы потом делать из них шлюх. Поэтому если ты думаешь, что за их убийство меня будет мучить совесть, ты ошибаешься. Это – одно из немногого, чем я могу теперь гордиться.
– Но ведь…
– Разговор окончен! – Сергей развернулся и продолжил путь. Саша осталась на месте, точно решая, идти за ним, или же нет. В конце концов, он догнала его и молча пошла рядом.
Спустя полчаса они проходили мимо незаконченной стройки. Целый небольшой коттеджный посёлок на краю города, чья постройка была прервана в результате неправильно оформленного разрешения на строительство, многие годы постепенно ветшал. Полностью возведённые, но так и не облицованные здания уже не могли стать домом для тех, кто вложил в них свои деньги.
Сергей свернул к одному из незаконченных коттеджей. Рядом с ним не было фонарей, а небо покрывали тучи, поэтому разглядеть что-то в окружающей тьме не получалось. Сергей, тихо сказав Саше: «Жди здесь», прокрался в коттедж и какое-то время провёл внутри. Вскоре он включил имевшийся у него фонарик и позвал девочку.
Внутри было не лучшее место для ночлега: грязные бетонные полы, на которых не раз спали лица без определённого места жительства. Сейчас их здесь не наблюдалось, и поэтому вопрос с ночлегом был решен. Сергей надул пляжные подушки, одну из которых отдал Саше, выбрал место почище и улёгся прямо на пол, подложив вторую подушку себе под голову. Девочка последовала его примеру и легла неподалёку. Сергей выключил фонарик.
Спать на полу было жутко неудобно и, несмотря на лето, холодно. Впрочем, Сергею приходилось не раз ночевать и в худших условиях, не имея даже подушки. Он не знал, выдержит ли подобное девочка, но, на его взгляд, это место было оптимальным с точки зрения безопасности, а именно безопасность сейчас являлась определяющим критерием его действий.
Поначалу сон не шёл к Саше. Она сжалась в комок и просто лежала с закрытыми глазами. В конце концов, она всё же уснула. Проснулась она опять посреди ночи и опять в холодном поту. Сердце бешено колотилось, и девочка села. Почти сразу после этого ей в лицо ударил свет фонарика, и она увидела, что Сергей держит её под прицелом пистолета. Спустя долю секунды он направил и фонарик, и пистолет в сторону, быстро осматривая помещение.
– Всё нормально? – закончив беглый осмотр, спросил он у Саши.
– Да, просто кошмар приснился, – ответила девочка.
– Спи, – Сергей погасил фонарик.
– Тебе снятся те, кого ты убил? – немного помолчав, спросила Саша.
– Я не запоминаю сны, – последовал ответ.
Саша улеглась обратно, пролежала какое-то время, вглядываясь в темноту, и очень тихо, так, что даже Сергей её не услышал, прошептала:
– Я бы тоже хотела их не запоминать.
Ночью прошёл дождь, и пришедшее ей на смену утро было пасмурным и угрюмым. От сырости и холода у Сергея заныли старые раны, но он старался этого не замечать, приняв свой привычный невозмутимый вид. Девочка тоже выглядела так, будто всё нормально. По крайней мере, она ни словом не обмолвилась о ночлеге, и Сергей подумал: «Эмоциональная устойчивость хорошая. Ещё пригодится».
– Идём, у нас много дел, – сказал он, выбираясь из недостроенного коттеджа. Саша молча пошла следом.
Сергей возвращался в город, но другой дорогой. По пути он, как ни в чём не бывало, заглянул в магазинчик спортивной одежды и походного снаряжения, где купил большой рюкзак и несколько вещей – и для себя, и для Саши. Положив купленную одежду в рюкзак и накинув его себе на плечи, Сергей направился к густонаселённому району.
Со стороны могло сложиться впечатление, что эти двое решили обновить потрёпанный гардероб, и вообще – хорошенько запастись разнообразными вещами на случай апокалипсиса. Сергей посетил ещё несколько небольших магазинов и местный рынок, заполняя рюкзак бытовой химией, косметикой, одеждой, продуктами питания и какими-то инструментами. Ещё он приобрёл пару париков и девчачий школьный портфель, но вместо того, чтобы отдать его Саше, затолкал в рюкзак вместе со всем остальным. Для полноценного шопинга оставалось только забежать в супермаркет, однако там была централизованная система видеонаблюдения, к которой можно было подключиться даже из Москвы. Видимо, Сергей это хорошо знал.
Закончив с покупками, Сергей отправился дальше. За всё это время он не произнес ни слова. Неожиданно, проходя по ничем не примечательной улице, он спокойно, будничным тоном сказал:
– Ложись.
Вместо совершенно естественного в такой ситуации «Что?», девочка, будто побывав в армии, сразу выполнила команду и легла, а точнее упала на асфальт. Дело в том, что она ждала этого. Она думала, что всё произойдёт ещё утром, когда они выходили из коттеджа, и убийство тех парней должно было только ускорить процесс. Единственным объяснением того, что это настолько затянулось, она видела хаос, возникший на фабрике. Так или иначе, она была уверена, что Сергей ничего не сможет сделать, нагло разгуливая по улицам, и успела морально подготовиться к худшему. Но она ошибалась. Ещё до того, как её ладони коснулись земли, Сергей выхватил пистолет и два раза выстрелил из него. Двое молодых людей на противоположной стороне улицы, с первого взгляда никак не выделявшиеся из остальных прохожих, успели достать оружие, но первый, получив пулю в висок, не воспользовался им, а второй сделал лишь один выстрел, слегка зацепив Сергею ухо, после чего упал с пробитой навылет головой.
На улице начался переполох. Какая-то женщина завизжала. Выстрел в Сергея разбил витрину за его спиной, отчего сработала сигнализация. Одна из проезжающих мимо машин резко затормозила и получила от ехавшего следом автомобиля смачный удар в зад. Кто-то из прохожих бросился наутёк, кто-то упал ничком и закрыл голову руками, другие просто глазели по сторонам, пытаясь понять, что происходит.
– Подъём! За мной! – быстро осмотревшись, скомандовал Сергей и, не убирая пистолета, рысцой побежал по улице. Саша подскочила на ноги и кинулась за ним.
Из первого же поворота выехала легковушка с вооружёнными людьми. Сергей опять проявил неестественную реакцию вкупе с меткостью и прямо на ходу выстрелил ровно три раза. Предназначенная для него автоматная очередь захлебнулась, толком не начавшись, и водитель, и ещё один вооружённый пассажир были убиты.
Возобновившаяся стрельба вызвала вспышку паники. Прохожие беспорядочно разбегались. Автолюбители выезжали на тротуар и встречную полосу, лишь бы развернуться и быстрее убраться куда подальше, в результате чего произошло ещё несколько аварий. Сергей же чувствовал себя как рыба в воде. Он свернул в переулок вслед за каким-то перепуганным старичком, удирающим не хуже резвого паренька. Миновав несколько домов и существенно отстав от старичка, Сергей завернул в один из дворов, сразу же столкнувшись нос к носу с очередным противником. Тот не успевал воспользоваться оружием и попытался вступить в рукопашную, но Сергей, увернувшись от удара, одним молниеносным движением вырубил его и продолжил путь. Спешащая следом Саша заметила, что нападавший остался жив.
Беглецы пересекли двор и оказались на другой улице. Здесь, разумеется, были слышны недавние выстрелы, но никто не паниковал. Наоборот, некоторые отложили дела и направились посмотреть на место происшествия.
– Сюда, – сказал Сергей, заходя в кафе. Пройдя мимо столиков с посетителями, он уверенно вошёл в служебный вход.
– Ей, сюда нельзя! – крикнул молодой сотрудник кафе, но, заметив у Сергея пистолет, поутих и прижался к стене.
Выйдя из чёрного хода кафе, Сергей бегло осмотрелся и сказал:
– Через забор. Я тебя подсажу.
Высокий сплошной металлический забор полностью перекрывал проход. Сергей подбежал к нему и подсадил Сашу, которой определённо не требовалось повторять что-либо дважды. Подтянувшись без видимых усилий, девочка спрыгнула на противоположную сторону. Сергей, несмотря на тяжёлый рюкзак за плечами и скрытый под одеждой бронежилет, тоже преодолел препятствие и сразу продолжил путь. Не пройдя и квартала, он скомандовал:
– В подъезд!
Видеодомофон на входной двери был, как нельзя кстати, сломан. Сергей остановился на пролёте между первым и вторым этажом. Девочка встала рядом, не понимая, чего он ждёт. Однако понимание пришло уже через несколько секунд: в подъездном оконце она увидела практически бесшумно пролетающий над крышами чёрный вертолёт. Сверхсовременная боевая машина вскоре скрылась из виду. Подождав с минуту, Сергей вышел на улицу и опять изменил направление движения. Миновав пару многоэтажек, он пошёл дворами. Саша не отставала.
На торце одного из домов Сергей, внезапно для девочки, остановился. Бегло осмотревшись, он достал из кармана какое-то миниатюрное устройство, напоминающее брелок с экранчиком от тамагочи, подошёл к припаркованной у тротуара старой легковушке отечественного производства и простоял рядом секунд пять. Машина издала звук снятия с сигнализации. Сергей сел за руль и велел Саше занять заднее пассажирское место. Они тронулись. Тем временем, послышались полицейские сирены, однако Сергей по-прежнему умудрялся сохранять непоколебимое спокойствие. Он неторопливо выехал из двора и, соблюдая все правила дорожного движения, направился к окраине города. Прошмыгнувшие мимо полицейские не предприняли никаких попыток остановить его.
Езда на угнанной легковушке продолжалась недолго. Сергей неспешно припарковал её у маленького сквера, вылез из неё и приказал Саше следовать за ним. Они пересекли сквер, прошли ещё несколько кварталов и зашли в здание, выглядевшее так, словно последний его ремонт проходил ещё во времена СССР. Здесь, как выяснилось, располагалась однозвёздочная гостиница. За стойкой регистрации сидела пожилая женщина с чересчур обильным количеством макияжа на лице. Сергей подошёл к стойке и сказал:
– Нужен номер на первом этаже на сутки.
– Паспорт, пожалуйста, – устало произнесла женщина.
Сергей положил на стойку пару крупных купюр. Женщина оценивающе посмотрела на новоиспечённых посетителей, взяла деньги, положила на их место ключ и всё так же устало проговорила:
– Приятного отдыха.
Внутри номер выглядел куда лучше, чем здание снаружи. Тут было вполне чисто, имелась ванная комната, телевизор и даже сплит-система. Первым делом Сергей вывесил на дверь табличку «Не беспокоить», запер номер и принялся разгребать рюкзак. Не закончив с ним, сходил в ванную и набрал в пластиковую кастрюльку воды. После этого протянул Саше новые футболку и спортивный костюм со словами:
– Иди в ванную, помойся и переоденься. У тебя пятнадцать минут.
Саша молча взяла одежду и выполнила поручение, уложившись вовремя. Когда она вышла, Сергей полностью разобрал рюкзак и уже что-то смешивал в нескольких купленных им на рынке кастрюльках.
– Отлично, – Сергей отнёс кастрюльки в ванную и обратился к девочке. – Теперь съешь что-нибудь. Входную дверь не открывай, телевизор не включай. Если заметишь что-нибудь подозрительное – что угодно – три раза стукни в дверь ванной. Всё ясно?
– Да, – ответила Саша.
Сергей скрылся в ванной. Какое-то время оттуда доносился звук льющейся воды, потом стало тихо. Саша, как ей и сказали, поела и теперь ждала дальнейших указаний. Окно выходило на практически безлюдный переулок, и из него можно было наблюдать лишь стену противоположного здания. Усевшись лицом к входной двери, девочка стала вслушиваться в окружающие звуки. За дверью было тихо.
Когда Сергей, наконец, вышел из ванной, в первую секунду Саша не узнала его. Он был гладко выбрит, нос поменял форму, скулы, казалось, сидели ниже, лоб стал более выпуклым, число морщин на лице значительно сократилось.
– Так, теперь поработаем над тобой, – Сергей взял одну из кастрюлек с тёмной вязкой жидкостью на дне, кисточку и присел на корточки перед Сашей. – Не шевелись.
Сейчас, когда Сергей был рядом, внимательно присмотревшись, можно было заметить следы пластического грима, но на расстоянии уже пары метров они становились неразличимы.
Работа над Сашиным лицом заняла немало времени. Девочка терпеливо сидела, не задавая вопросов и не делая лишних движений. Закончив наносить грим, Сергей аккуратно надел ей на глаза цветные линзы, потом пришла очередь парика. Осмотрев результат, не до конца загримированный беглец буркнул «Сойдёт» и вновь скрылся в ванной. Через несколько минут оттуда вышел зеленоглазый блондин, причём и брови, и ресницы были подкрашены под цвет парика и выглядели естественно.
Сергей переоделся и принялся перекладывать вещи, которые, на его взгляд, ещё могли понадобиться, в девчачий портфель. Саша, тем временем, зашла в ванную, где было единственное в номере зеркало, чтобы посмотреть, на что она стала похожа. Взглянув в него, она словно увидела другого человека. На неё глядела веснушчатая кареглазая девчонка с рыжеватым хвостиком, лишь отдалённо напоминающая её саму.
– Потрясающе! – не скрывая восхищения, воскликнула Саша. – Ты раньше работал гримёром?
– Нет, – отозвался Сергей. Закончив с портфелем, он подозвал Сашу и надел портфель ей на спину.
– Не тяжело? Справишься?
– Справлюсь, – ответила девочка, сделав пару шагов с портфелем на спине.
– Вот и славно, – Сергей подошёл к окну, открыл его, осмотрел переулок и сказал: – Идём.

Глава 8.
Цена доброты.

Сергей выбрался из окна, спрыгнул на землю и помог Саше спуститься к нему. Их экстравагантный манёвр по выходу из номера остался незамеченным. Осмотревшись, Сергей сказал девочке держаться рядом и отправился в очередное путешествие по городу. Но сейчас, казалось, у него появился пункт назначения.
Вечерело. Саша, как и Сергей, не торопилась и выглядела спокойной. Однако эта маскировка чуть не дала сбой, когда девочка увидела на противоположной стороне улицы того самого человека, которого Сергей вырубил несколько часов назад. Человек быстро шёл, постоянно осматриваясь по сторонам. Задержал ненадолго взгляд на беглецах, после чего продолжил поиск. Очевидно, грим сделал своё дело.
И всё же Саша, в отличие от своего спутника, не верила, что им удастся без проблем покинуть город. Спустя полчаса её пессимизм нашёл подтверждение. Сергей, после гостиницы привычно молчавший, неожиданно сказал:
– Не оборачивайся. За нами хвост.
Поборов жуткое желание обернуться, Саша продолжила неторопливо идти рядом с Сергеем. Тот свернул в первый попавшийся двор. За ним располагался гаражный кооператив. Сергей направился туда, и через минуту они уже шли меж гаражей. Миновав кооператив, они вышли на небольшой пустырь, за которым возвышалась очередная неоконченная стройка. Они как раз пересекли его, когда Сергей неуловимым движением выхватил пистолет, одновременно оборачиваясь назад, и выстрелил. Только что вышедший из-за гаражей человек замертво упал на землю.
– Сюда, быстро! – Сергей вошёл в недостроенный дом и начал, было, продвигаться вглубь, но из-за ближайшей перегородки на него выскочил мужчина в деловом костюме. Завязалась борьба. Мужчина явно хотел застрелить Сергея из его же пистолета и, казалось, вполне мог в этом преуспеть. Саша в ужасе смотрела на них, не зная, что ей предпринять.
Тут в дальнем конце прохода появился ещё один человек в деловом костюме, моложе и с пистолетом в руках. Это, видимо, на долю секунды отвлекло первого, и Сергей, воспользовавшись моментом, перехватил инициативу. Вывернувшись из захвата, он оказался позади своего противника и закрылся им от человека с пистолетом, в то же время пытаясь его придушить.
Второй костюмированный мужчина взял Сергея под прицел, но никак не решался стрелять, боясь попасть в своего коллегу, который, в свою очередь, не оставлял попыток отнять у противника пистолет. Безуспешно поборовшись несколько секунд, он прохрипел по-английски:
– Девчонка!.. Хватай девчонку!..
Человек с пистолетом сделал движение в сторону Саши. Сергей точно этого и ждал. Он перехватил контроль над оружием, хотя противник и не выпускал его из рук, и в течение секунды застрелил обоих мужчин.
– Замри, – тихо скомандовал Сергей, хотя Саша и так стояла, не шевелясь. Некоторое время он оставался на месте, прислушиваясь к окружающим звукам. Не услышав ничего подозрительного, он, как ни в чём не бывало, продолжил движение через дом, сказав Саше следовать за ним.
Происходящее казалось Сергею несколько странным. Он не предполагал, что за ним будет насколько ожесточённая погоня. Эти трое, по его убеждению, были от другого игрока, чем те, с которыми он разбирался в первой половине дня. Зачем им всем тратить столько средств именно на него, если у него с собой нет аннигиляторов, и это очевидно? Неужели они считают, что именно у него одного находятся все схемы устройства в электронном виде? Это единственное объяснение, которое приходило ему на ум.
Сергей подумал, что эти трое были неплохо подготовлены. Он догадывался, откуда они. Победа была бы за ними, если б они смогли принести в жертву своего коллегу и не делали необоснованных предположений. Вместо того, чтобы рискнуть и выстрелить, тот тип, по мнению Сергея, захотел взять Сашу в заложники. И что бы это ему дало? Да, многие готовы сложить оружие, если под прицелом дорогой им человек. Но Сергей к таким не относился. Будь Саша для него дороже всех, он всё равно продолжил бы борьбу. Дело в том, что у него было своё собственное понятие об офицерской чести, и он строго соблюдал его, в отличие от доблестных офицеров царской армии во время гражданской войны и красных командиров в начале Великой Отечественной. Понятие это не содержало громких фраз и излишнего пафоса, его можно было свести к одному словосочетанию: «Никогда не сдавайся». Сергей допускал только одну обоснованную причину попадания в плен: бессознательное состояние. Ни гарантированная смерть, ни угроза близким таковыми не являлись. Сложить же оружие для Сергея было всё равно, что сдаться. Он мог отступать, мог применять хитрость, но сдаться – никогда. Он не рассматривал возможность проявления милосердия со стороны противника, будучи уверенным в том, что любой адекватный враг, как только представится случай, убьёт и заложника, и его. Отсюда он делал логичный вывод, что уничтожить врага ценой жизни заложника определённо лучше, чем погибнуть самому, погубить заложника и оставить врага в живых. Поэтому он ни секунды не сомневался бы на месте второго костюмированного мужчины и не стал терять драгоценное время, чтобы взять заложника. Он просто пристрелил бы своего противника, даже если при этом погиб его коллега. Сергей несколько раз оказывался в таких ситуациях, и однажды бандит, уже с пулей в голове, рефлекторно застрелил заложницу. Этот случай, за который Сергей после тщательного служебного расследования получил строгий выговор и лишился премии, ничуть не пошатнул его уверенности на данный счёт, и, будь у него возможность ещё раз встретиться с тем бандитом лицом к лицу, он сделал бы всё точно так же.
Без проблем выбравшись из недостроенного здания, Сергей продолжил движение к своей цели. Несмотря на нападение, он не изменил план, хотя и продумал одну коррективу. Саше он ничего не сказал. Впрочем, она и не спрашивала. Девочка выглядела на удивление спокойной, точно все эти убийства у неё на глазах её совсем не волновали.
Окончательно стемнело. Сергей добрался, наконец, туда, куда планировал. Впереди простиралась площадь, заставленная легковыми машинами и напоминающая парковку. Это был рынок подержанных авто. Сказав Саше ждать у входа, Сергей направился внутрь. Вскоре он уже о чём-то беседовал с двумя мужиками. Прошёлся с ними между машин, потом зашёл в небольшой офис на краю площади и пробыл там какое-то время. Выйдя обратно, направился к одной из легковушек, сел в неё и, выкатив с рынка, притормозил рядом с Сашей. Это была дешёвая, отечественная и весьма распространённая модель, покрашенная не столько в серебристый, сколько в просто серый цвет. Девочка села на заднее сиденье, и они поехали.
Сергей вёл машину аккуратно, соблюдая скоростной режим. Он некоторое время петлял по улицам, пока не остановился перед так называемым «мини-супермаркетом». К машине тут же подошёл светловолосый мальчик лет десяти в грязноватых футболке и шортиках и жалобно заскулил заученные слова:
– Помогите, пожалуйста! Мне нечего есть! Подайте на еду, и да хранит вас Господь!
– Хочешь заработать хорошие деньги? – деловым тоном спросил Сергей, показывая мальчику пару крупных купюр.
– А что нужно делать? – тут же прекратив скулить, недоверчиво поинтересовался мальчик.
– Проехаться с нами до соседнего городка.
– И это всё?
– Ещё есть одно условие. Если по дороге тебя кто-нибудь спросит, то я – твой отец, а она – твоя сестра. Больше ничего говорить нельзя. Это всё. Одну даю сейчас, вторую – когда доедем. Договорились?
Мальчик ненадолго задумался, поглядел на Сашу и сказал:
– Договорились!
Сергей открыл мальчику заднюю дверцу, тот сел рядом с Сашей и получил свою купюру. Они тронулись.
Некоторое время в машине было тихо. Молчание прервала Саша:
– Как тебя зовут?
– Витя, – ответил мальчик. – А тебя?
– А меня Алёна, – Саша, на всякий случай, назвала своё имя по новому паспорту. – Где твои родители?
– У меня их нет. Ни родных, ни приёмных.
– Сочувствую… Почему ты в такой поздний час бродишь по улицам? Разве в детдоме не наказывают за нарушение режима?
– Я оттуда сбежал.
– Но ведь это ужасно! Тебе нужно вернуться, иначе…
– Нет! Я туда не вернусь! – с жаром заявил Витя. – Это там ужасно!
– Но где ты живёшь?
– Мне есть, где переночевать, – ответил Витя. – И работа у меня есть, я сейчас на работе был. Я на шефа работаю… Ну, его все так называют, шефом, сечёшь? Он хороший.
– Какой же он хороший, если заставляет просить милостыню?! – с выражением ошеломления на лице спросила девочка.
– Ты не понимаешь! Шеф справедливый. Он никого не наказывает без причины, ему не нравится наказывать, не то, что в детдоме… Наоборот, он заступится, если тебя обижают, сечёшь?.. Вообще, шеф говорит, что не надо садиться в машину к незнакомцам…
– Правильно твой шеф говорит, – не оборачиваясь, сказал Сергей.
Витя заметно напрягся. Видя это, Саша улыбнулась и поспешила его успокоить:
– Не бойся! Тебя никто не обидит!
Она не могла этого знать, но её слова прозвучали искренне, и мальчик быстро успокоился. Через короткое время он сказал:
– Я бы не сел, но мне показалось, что вы… ну, тоже хорошие.
Вскоре Сергей уже выезжал из города. На обочине трассы стояли несколько машин ДПС. Патрульные тормозили почти каждого водителя, в результате чего образовалась небольшая пробка. Будь сейчас час пик, она растянулась бы на много километров.
Сергея тоже остановили, хотя он не нарушил никаких правил. Молодой сотрудник ГИБДД подошёл к нему и попросил предъявить документы. Саша заметила в его руках листок с фотографиями и могла поклясться, что увидела на нём себя и Сергея без грима.
Когда инспектор ещё только подходил, Сергей подготовил паспорт и документы на машину, вложив в них несколько купюр. На этом паспорте, ещё нигде не светившемся, он был сфотографирован в парике блондина, и потому его нынешняя внешность более-менее соответствовала документальной. Он передал бумаги сотруднику ГИБДД со словами:
– Начальник, можно как-нибудь побыстрее? А то у меня дети совсем замучились за день, домой хотят.
Инспектор практически сразу обнаружил купюры. Взглянув на пассажиров, он сверился с фотографиями на листке, потом просканировал паспорт, посмотрев на экранчик сканера только раз. Проверять, находится ли машина в угоне, ему не требовалось – это делала расположенная на обочине видеокамера с автоматическим распознаванием номеров, подключённая к соответствующей базе данных. Не выполняя больше никаких проверок, сотрудник ГИБДД отработанным движением вытащил из документов деньги, тут же спрятав их в глубинах своей формы, вернул документы Сергею и пожелал ему счастливого пути. Сергей выехал из города.
Наблюдавшей за этим Саше не верилось, что они вот так просто преодолели оцепление города, ведь оно накладывалось только из-за них. Сколько возможностей упустил этот инспектор, и почему? Он мог подробно пробить машину и узнать, что она ещё не зарегистрирована на нового владельца, а это весьма подозрительно. Он мог прочитать всю информацию из паспорта Сергея, а не только то, числится ли человек с этим паспортом в розыске, и тогда бы узнал, что у Сергея по паспорту нет детей. Он мог запросить документы на детей, и их отсутствие, равно как и несхожесть внешности Саши с фотографией из её паспорта навели бы на соответствующие мысли. Он мог попросить Сергея выйти из машины и просканировать его металлодетектором, в результате чего обнаружил бы три боевых пистолета и бронежилет. Он мог внимательней осмотреть пассажиров и заметить, что футболка Вити слишком грязная и старая в сравнении с новой Сашиной, а это странно. Он мог заподозрить неладное уже потому, что Сергей дал ему деньги, не нарушив никаких правил. Но нет, увидев деньги, он предпочёл ограничиться формальным минимумом действий. Ему было плевать, поймают преступников, или нет, ведь они не сделали лично ему ничего плохого, а деньги никогда не бывают лишними. Саша не хотела, чтобы её и Сергея взяли. Очень не хотела. Но сейчас, после анализа действий инспектора, ей почему-то стало почти физически больно.
Соседний городок, про который говорил Сергей, располагался близко, километрах в пятнадцати. Они быстро доехали до него и остановились рядом с местным автовокзалом. Сергей, как и обещал, отдал Вите вторую купюру. Мальчик на прощанье заявил, что готов так работать в любое время, им стоит только позвать, и убежал на вокзал, счастливо подпрыгивая. Сергей поехал прочь.
Они ехали ещё около часа, не заезжая в населённые пункты. Наконец, Сергей сбавил скорость, съехал на обочину и припарковал машину подальше от дороги, между деревьев.
– Заночуем тут, – сказал он, оставшись сидеть на водительском месте, и выключил свет.
Саша улеглась на заднем сидении, положив под голову портфель. Засыпая, она думала о мальчике, работающем попрошайкой, о том, что она ничем ему не помогла. «И ты такая же», – вертелось у неё в голове, а перед глазами вставала одна и та же картина. – «Теперь тебе тоже всё равно».
Утро приветствовало беглецов тёплым золотым светом. На голубом небе не было ни облачка. Сергей и Саша наскоро позавтракали и поехали дальше. Они притормозили только на бензозаправке, чтобы пополнить бак горючим. Остальное время путешествие протекало по загородным трассам и шоссе.
Дело шло к полудню. Саша не знала, куда едет Сергей, но ей казалось, что он избирает отнюдь не кратчайшие пути. Видимо, таким образом он пытался запутать след. Девочка, однако, считала, что так лишь проще привлечь к себе внимание. Вскоре, словно в подтверждение её мнения, ей померещилось, что за ними следят. Сергей ничего не говорил и не проявлял видимого беспокойства. Немного подождав, Саша решила сказать сама:
– По-моему, нас преследуют.
– Я знаю, – откликнулся Сергей, продолжая смотреть вперёд. – Не вертись.
Оставаться спокойной для девочки становилось всё труднее. Через некоторое время справа показалась просёлочная дорога, примыкающая к трассе, по которой они ехали. Сергей в последний момент свернул на неё, еле уложившись в поворот. Дорога проходила сквозь смешанный лес. Осины, дубы, буки и сосны, одетые в ярко-зелёное убранство, раскинули вокруг свои кроны. Не обращая внимания на окружающее великолепие, Сергей проехал ещё почти километр и резко затормозил. Кругом не было ни души.
– Оставайся в машине, – приказал он, а сам вышел и начал быстро углубляться в лес.
Обернувшись, Саша увидела, что сзади подъезжает легковушка. Она остановилась в сотне метров, из неё выскочил вооружённый человек. В тот же момент Сергей упал за небольшой бугорок. Раздалась стрельба. Вооруженный человек как-то неестественно дёрнулся и стремглав спрятался за машиной. Спустя несколько секунд прогремела автоматная очередь, сопровождаемая пистолетными выстрелами. Вооружённый человек, на миг высунувшийся из-за машины, тут же повалился обратно. Всё стихло.
Сергей, держа наготове пистолет, быстро приближался к машине, на которой его ещё недавно преследовали. Он двигался чересчур резко, точно прихрамывая, и Саша сразу заподозрила неладное. Достигнув цели, он убедился, что в машине больше никого нет. Вооружённый человек лежал рядом. Его гавайская рубашка была в трёх местах продырявлена, сквозь дыры просматривался повреждённый бронежилет. От пробитой насквозь шеи растекалось кровавое пятно, а в остывающих руках лежала автоматическая винтовка с оптическим прицелом.
– ЦРУшная мразь! – бегло осмотрев покойника, Сергей сплюнул кровью и направился к своей машине. Идти с каждым шагом становилось всё труднее: он получил сквозное ранение в живот. Стоит сказать, что после изобретения плазменного оружия требования к классическому стрелковому существенно возросли. Не имея возможности начать массовое производство плазменных винтовок ввиду их колоссальной стоимости, министерство обороны США приняло решение снабдить армию и спецслужбы бронебойными патронами с сердечником из недавно созданного сверхпрочного сплава обеднённого урана с несколькими тяжёлыми металлами. А от таких патронов, как и от пучка горячей плазмы, не спасёт ни один бронежилет.
Саша выскочила из машины и побежала навстречу Сергею.
– Тебя ранили? – испуганно спросила она, тут же получив ответ на свой вопрос без всяких слов. – Нужно обработать рану! Я тебе помогу…
– Где я сказал тебе быть? – зло вопросил Сергей, удвоив усилия, чтобы не упасть. – В машину!
Саша с секунду стояла на месте, точно желая поспорить, но потом молча вернулась в автомобиль. Сергей с трудом сел на водительское место, завёл легковушку и тронулся.
– У тебя кровь идёт! – видя, что Сергею становится всё хуже, вновь заговорила Саша и потянула руки к его животу. – Я могу помочь!
– Отвали! – грубо оборвал её Сергей, скрипя зубами от усиливающейся боли. «Глупая девчонка!» – мелькнуло у него в голове. – «Тут уже ничего не сделаешь…».
Не проехав и двух километров, Сергей почувствовал, что не в состоянии следить за дорогой. Он остановил машину на обочине. Хотел назвать Саше адрес, по которому она сможет обратиться за помощью, если ей удастся выбраться отсюда, но не успел. Внезапный приступ удушья затуманил его разум, он открыл дверцу, судорожно хватая ртом воздух, вывалился из автомобиля и скатился с небольшого склона, на котором пролегала дорога. Лёжа на спине, он, словно сквозь туман, глядел на мирно шелестящую вверху листву и безупречно лазурное небо. Силы стремительно покидали его. «Вот и всё», – пронеслась короткая мысль. Где-то там, будто далеко, но совсем рядом послышались торопливые шаги. Раздался странный, смутно знакомый звук, промелькнуло Сашино лицо, искажённое от боли… А потом всё прошло…
Сергей сел, осматриваясь по сторонам. Первой его мыслью было, что он умер или спит. Он находился всё там же, в лесу рядом с дорогой, вот только ощущения изменились. Возможно, дело было в слишком резкой перемене, но Сергею казалось, что так хорошо он не чувствовал себя, по меньшей мере, с рождения. Взглянув на свой живот, он обнаружил дыру в окровавленной рубахе, пулевое отверстие в бронежилете… вот только раны не было. Не веря своим глазам, Сергей пощупал место, где она должна быть, и обнаружил лишь гладкую кожу. Не ощущалось даже намёка на шрам.
– Ну что, так лучше? – поинтересовалась Саша. Она сидела рядом, на земле, смотрела на Сергея и слабо улыбалась.
Тупо посмотрев на девочку, Сергей перевёл взгляд на оставшуюся на дороге машину, потом опять на девочку, ущипнул себя и окончательно решил, что это происходит на самом деле.
– Как ты это сделала?! – с ощущением, что его мировоззрение трещит по швам, спросил он.
– Не за что, – изменившись в лице, холодно промолвила Саша, рывком встала и пошла к машине. Сев на переднее пассажирское сиденье, она сорвала с себя парик и швырнула его назад. Глазные линзы полетели вслед за ним.
Сергей медленно поднялся на ноги, подошёл к легковушке и осторожно опустился на водительское место. Саша неподвижно сидела и смотрела в окно. Немного помолчав, Сергей задал другой вопрос:
– Кто ты такая?
– Кто я такая?! – повернувшись к нему, яростно вопросила Саша. – Что ты хочешь услышать? Какой-то особый набор звуков, который чудесным образом тут же объяснит тебе моё место в этой Вселенной?! Или лекцию по результатам научных экспериментов о моих способностях и личностных характеристиках?! Ведь ответ «Человек, который спас тебе жизнь», очевидно, тебя не удовлетворяет!
Саша отвернулась, но уже через пару секунд, не дав Сергею переварить полученную информацию, продолжила:
– Они тоже задавали этот вопрос. Снова и снова. Как будто я специально припасла секретный ответ для самого усердного попугая!.. Я с самого начала говорила им правду, рассказала всё, что на тот момент о себе знала, но нет! Они не верили, им хотелось заговоров и интриг! Сейчас я бы дала им заговоры и интриги, но тогда я ничего об этом не знала! А они не хотели верить, хотя их проклятые приборы показывали, что я говорю только правду!.. Они не знали, что хотят услышать, им просто не нравилась моя история и они хотели другую… Наверное, нужно было придумать другую историю, с подробностями, логичную и целиком из лжи. Тогда, возможно, у меня появился бы шанс их спасти…
Сашины глаза наполнились слезами. Она посмотрела на Сергея и заговорила куда более тихим голосом:
– Это я их убила. Они мертвы из-за меня, это моя вина!.. Мои родители не знали, что я умею, я скрывала это ото всех, боясь реакции окружающих. Но однажды моя тётя, мамина сестра, попала в автокатастрофу и оказалась в больнице. Мы поехали её навестить. Я никогда раньше не была в больнице, я ведь вообще никогда не болела. И, оказавшись там, я увидела людей, которые мучились; людей, которые должны были стать инвалидами на всю оставшуюся жизнь; людей, которые умирали… Тогда я подумала: «Что стоят мои страхи перед страданиями всех этих несчастных? Ведь я могу им помочь! Могу их вылечить!». И я вылечила их. Я переходила от одного пациента к другому. Было больно, было тяжело, но я справилась, и вскоре во всей больнице у врачей не осталось работы. А потом меня забрали… Мама и папа не побоялись угроз, они не могли оставить это так и попытались поднять шум. За это их убили. И их, и тётю, и моего брата… Взрыв газа, хотя у нас не было газовой плиты… Не знаю, что стало с остальными свидетелями. Знаю лишь, что самые близкие мне люди поплатились за мой поступок жизнью. Я должна была это предвидеть, я просто не подумала… Это я их убила…
Саша закрыла ладонями лицо и сжалась в комок. Сергей молчал, не зная, что сказать. В конце концов, он просто завёл машину и поехал, прекрасно понимая, кто вскоре будет здесь и за кем на самом деле всё это время шла погоня.

Глава 9.
Бесполезная ложь.

Сергей молча вёл машину и вскоре вновь выехал на трассу. Саша успокоилась. Она тоже больше не произнесла ни слова и наблюдала за мелькавшими в окне пейзажами.
После вынужденной остановки в лесу они ехали два с лишним часа, когда Саша заметила, что сзади, идя на обгон прочих автомобилей, их догоняют три патрульные машины ДПС.
– На серой Ладе Модерн, возьмите вправо и остановитесь! – раздался усиленный специальным динамиком голос. – Повторяю: на серой Ладе Модерн, возьмите вправо и остановитесь!
– Засекли! – Сергей усмехнулся и повернулся к Саше. – Как думаешь, что нам делать?
Девочка на мгновенье замерла, не ожидая, что Сергей будет что-либо у неё спрашивать. Но в следующее мгновенье, решив, что он не шутит, она серьёзно ответила:
– Впереди практически наверняка уже перекрыли дорогу и послали агентов на перехват. От нас меньше всего ожидают, что мы поедем обратно, следовательно, именно так нам и нужно сделать.
– Что ж, наши мысли сходятся! – Сергей вжался в сиденье, став похожим на гепарда, приготовившегося к прыжку. – Держись!
Лишь слегка сбавив скорость, он развернул машину на 180 градусов. Автомобиль резко пересёк двойную сплошную линию разметки, оставив на дорожном полотне смачные следы от шин, и немного проехал задом в прежнем направлении. Другие водители не ожидали такого манёвра, и поэтому Лада Модерн получила от какой-то иномарки, вошедшей в юз вследствие слишком интенсивного торможения, вполне ощутимый удар в зад. На секунду остановившись, Сергей выжал педаль газа до упора, разгоняя легковушку не хуже профессионального автогонщика.
Сотрудники ГИБДД тоже не ждали, что прямо у них на глазах будут так нагло нарушать правила. Они включили сирены и развернулись вслед за беглецами, но куда медленней. Началась погоня.
Сергей маневрировал между машин, разогнавшись до ста пятидесяти километров в час. Преследователи не отставали. Наоборот, они постепенно сокращали дистанцию.
– Немедленно остановитесь, или мы откроем огонь! – пригрозил усиленный специальным динамиком голос.
– Мы не сможем оторваться на трассе: у них выше максимальная скорость, – видимо, набравшись у своего попутчика невозмутимости, спокойно заметила Саша.
– Верно! – хмыкнул Сергей. Спустя несколько секунд он вырулил на встречную полосу с криком: – Держись!!!
Навстречу шёл грузовик с прицепом. Его водитель в панике попытался избежать столкновения, дав по тормозам и выкрутив руль, но в результате прицеп занесло, и он перегородил проезжую часть. Сергей же умудрился свернуть в последний момент, сорвав об кабину грузовика боковое зеркало заднего вида. Лада Модерн вылетела с трассы, приземлилась на траву и продолжила движение. В машинах ДПС оказались менее виртуозные водители: первая врезалась в прицеп, вторая – в дорожный столб, а третью закрутило на асфальте.
– Ненавижу водить! – пробурчал Сергей, сбавив скорость и ведя легковушку по кочкам и ухабам к какой-то деревеньке. Быстро миновав её и оказавшись на просёлочной дороге, он со словами «Ну, Хоттабыч, выручай!» достал из кармана брелок, похожий на обычную флешку, и вставил его в USB-порт бортового компьютера. Стандартный экран тут же заменила заставка наподобие главного меню с какими-то значками и текстом по-английски:
«Вас приветствует программа автоматического управления легковым автомобилем «Дроид-водитель вер. 0.9». Тестирование конфигурации проведено успешно, программа готова к эксплуатации».
Сергей задумался, поглядывая на экран. Видя заминку, Саша спросила:
– Что нужно?
– Выбрать маршрут до ближайшего города на юг или юго-запад и запустить эту штуку по полной, – последовал ответ.
Девочка нажала на один из значков, открыв карту, провела маршрут, потом несколькими движениями изменила настройки по умолчанию на экстремальную езду и передала управление машиной компьютеру, сказав: «Готово». Всё это не заняло и пяти секунд.
– Отлично! – почувствовав, что рулём управляет не он, Сергей отпустил его, подождал ближайших к дороге кустов, открыл дверцу и крикнул Саше: – Прыгай! Сейчас!
Сергей выпрыгнул из автомобиля и профессионально перекатился подальше. Спустя пару мгновений девочка последовала его примеру, выскочив из другой дверцы. Легковушка, и не думая останавливаться, сама закрыла дверцы, спустя короткое время притормозила перед выездом на асфальтированную дорогу, выехала на неё, грамотно вписавшись в поток машин, и вскоре скрылась из виду. Сергей, между тем, поднялся на ноги, подбежал к Саше и спросил:
– Всё нормально?
– Да, – ответила девочка, отряхиваясь от пыли и наблюдая за удаляющимся автомобилем.
– Тогда идём, – Сергей направился к кустам, за которыми начинался небольшой лес. Саша пошла за ним. Пробираясь сквозь ветки и густую листву, она воскликнула:
– Это был настоящий автопилот! Причём универсальный! А я думала, что их для машин ещё не делают! Откуда ты его достал?
– Лёха подарил. Сказал, что взломал какую-то американскую программу, ещё в стадии тестирования, что она крутая и может пригодиться. И дал флешку с ней.
– Теперь понятно. Видимо, всё ещё боятся выпускать на рынок, ведь в случае аварий ответственность спихнут на них. Кстати, по-моему, эта была флешка с микропроцессором: стандартный бортовой компьютер не смог бы поддерживать работу автопилота в режиме реального времени.
– Возможно.
– А управление автопилот осуществляет, сверяясь с GPS и обрабатывая поток информации от видеорегистратора! Наверное, он также фиксирует нагрузку на колёса.
– Наверное, – опять согласился Сергей. Он решил не удивляться ни чему, связанному с Сашей, а просто воспринимать любые странности как данность. Это помогало сосредоточиться на цели и отбросить бессмысленные рассуждения и страхи.
Они достаточно долго шли через лес. Сергей не замечал никаких следов погони. Видимо, автопилот хорошо справился со своей ролью, а преследователи не скоро поняли, что в машине уже никого нет. Им придётся расширить область поиска, но людей и техники у них недостаточно, чтобы тщательно прочесать такую большую площадь. На это бывший спецназовец сейчас и рассчитывал.
Покинув лесной массив, беглецы пересекли трассу и вскоре вновь брели промеж деревьев. Идти было, мягко говоря, неудобно, поскольку Сергей не придерживался тропинок. По мере того, как Солнце приближалось к горизонту, вокруг становилось всё темнее, что ещё больше осложняло путешествие. С наступлением ночи Сергей не остановился и даже не включил фонарик. Он, пусть и медленней, упорно продолжал путь, ориентируясь на ощупь, поскольку прибор ночного видения остался вместе со сломанным шлемом далеко отсюда. Саша просто шла прямо за ним.
Перевалило далеко за полночь, когда он, наконец, остановился. Простоял некоторое время на месте, прислушиваясь к окружающим звукам. Потом включил фонарик и осмотрел ближайшую местность. Ничего особо примечательного в ней не было: лишь деревья и кусты вокруг.
– Привал, – объявил Сергей и, не позаботившись даже о подушке, лёг прямо на лесную подстилку. – Рекомендую немного поспать.
Саша очень устала за день и сразу же устроилась неподалёку, положив под голову портфель. Сергей выключил фонарик. Помолчав с полминуты, сказал:
– Спасибо, что спасла мне жизнь.
Девочка ничего не ответила, лишь непроизвольно улыбнулась. Разумеется, Сергей этого не видел. Он не ждал ответа и уже через минуту погрузился в очень чуткий сон. А вот Саша, несмотря на усталость, заснуть не смогла. Она лежала на спине, с открытыми глазами, и всматривалась в кое-где виднеющееся сквозь листву ночное небо. В её голове, как и обычно, вертелась целая куча мыслей, предположений и идей. Она почти ненавидела себя за то, что последние дни фактически плывёт по течению, теряя драгоценное время. Однако все её идеи, касающиеся активных действий, одна за другой проваливали её собственную мысленную проверку на практическую эффективность. Для всех аргументов она тут же подыскивала убедительные контраргументы, точно любые её действия сделают только хуже. Но она обязательно что-нибудь придумает. Она должна что-нибудь придумать, пока не стало слишком поздно. Должна.
Прошло немногим более двух часов. Сергей проснулся и сказал Саше, что нужно идти дальше. Вокруг было ещё темно, а усталость никуда не делась, но девочка послушно встала. Они продолжили движение сквозь заросли и встречавшийся местами бурелом. Сергей преодолевал препятствия аккуратно и профессионально. Видимо, его обучали, как действовать в подобной ситуации. Саша была в такой обстановке впервые, однако ничуть не хуже избегала травм. Она, как и любой обычный человек, не видела в темноте и следовала за Сергеем по звуку и на ощупь. Если бы тот спросил, как она ориентируется в ночном лесу, развёрнутого ответа не последовало бы. Она чувствовала, что надо делать, но не могла это объяснить.
С первыми лучами Солнца Сергей значительно ускорил темп. Сбавил его он лишь к полудню, когда решил сделать небольшой привал. Всё это время они шли по лесу. Дважды невдалеке показывались какие-то строения, но Сергей тут же уходил от них прочь.
В город беглецы попали только к вечеру. Прежде, чем выйти к людям, они переоделись, использовав оставшуюся в запасе одежду. Город был довольно крупным, и Сергей пошёл по его окраинам. По пути удачно попался магазинчик приколов и маскарадных костюмов, в котором продавались и вполне обычные парики. Для себя Сергей взял парик шатена, а для Саши – брюнетки. В ближайшем переулке парики пошли в ход. По поводу прочего грима Сергей заморачиваться не стал. В конце концов, грим уже не помог им однажды. Впрочем, это не означало, что он бесполезен: совсем без изменения внешности велик шанс быть найденным автоматически в результате анализа данных с уличных камер видеонаблюдения.
Уже стемнело, когда Сергей и Саша вышли к автовокзалу. Заходить на его территорию было рискованно: централизованная система видеонаблюдения и постоянно дежурящие полицейские. Главную проблему составляли установленные на всех входах металлодетекторы, ведь чтобы преодолеть их, Сергею пришлось бы выбросить оружие и бронежилет. Поэтому он и не стал входить. Обойдя автовокзал, он вместе с Сашей пошёл вдоль трассы. Спустя несколько минут, когда показался выезжающий с вокзала подходящий автобус, Сергей «проголосовал». В автобусе имелись свободные места, и его водитель остановился. Беглецы забрались внутрь, водитель получил полную стоимость двух билетов себе в карман, и автобус продолжил путь.
Они ехали три с небольшим часа, и за это время Саша успела лучше отдохнуть, чем за последний ночлег. Вышли они в каком-то посёлке. Автобус поехал дальше, Сергей направился пешком в ту же сторону. Девочка шла рядом.
К наступлению утра беглецы покончили с блужданием вдоль полей, огородов и лесополос, оказавшись в другом городе. Сергей во второй раз за всё это время достал мобильный телефон. Очевидно, он был зарегистрирован на очередной фальшивый паспорт, иначе им не удалось бы уйти от погони.
– Здоров! Как ты там, ещё дрыхнешь, небось? – радостным голосом заговорил Сергей в трубку. – А, ну понятно!.. Короче, я тут пивка холодненького прихватил, так что проснись, расшевели батоны и пой!.. Давай, до встречи!
Спустя минут двадцать он уже стучал в обитую жестяным листом дверь полуподвального помещения жилой пятиэтажки. На пороге показался Даниил и пустил их внутрь. Пройдя по недлинному коридору, они оказались в просторной комнате, где уже собралась вся компания. Точнее, все, кто смог сюда добраться.
– Долго вы, однако, – первым прокомментировал их появление Вадим, с подозрением разглядывая их парики.
– Убирал хвосты, – отозвался Сергей, стянул с головы парик и кинул его на расположенный у входа холодильник. – Много их оказалось, пришлось даже сдохнуть разок.
– Катя не вернётся, да? – не восприняв, как и остальные, последние слова Сергея всерьёз, уточнил Даниил. Он знал ответ, но надежда, как говорится, умирает последней.
– Да.
Некоторое время длилась тишина, точно минута молчания в память о погибшей.
– Ну а вы как добрались? Где Макарян? – нарушив безмолвие, осведомился Сергей.
– Нет его, – тихим, печальным голосом ответил Макс. Он стоял, прислонившись к столу, а на его плече виднелась бинтовая повязка. – Там была засада. Вполне логично. По грузовикам начали стрелять из РПГ. Всё, что я смог, это каким-то чудом вывести наш фургон из-под огня, да подобрать Данилу по пути.
– Эх, я теперь точно знаю, что в рубашке родился, – прокомментировал Данил. – Выпрыгнул из кабины за секунду до прямого попадания. А вот водитель из меня никакой.
– Из автоматов бронебойными тоже стреляли, – продолжил Макс. – Нам, можно сказать, очень повезло. Больше всего досталось фургону. А вот Вавилову удача не улыбнулась. Пулевое в лоб, ничего нельзя было сделать.
– Хоть двух учёных спасли, и то хорошо, – добавил Лёха. – Учитывая, сколько там было чуваков с пушками, конечно.
Саша, вслед за Сергеем сняв парик, привычно для себя молчала. За то время, что они добирались сюда, много говорить не пришлось. Не было никаких расспросов, никаких попыток узнать о ней больше. Но теперь говорить придётся. Вот только как сделать так, чтобы ей поверили? С чего начать? Придумать новую ложь? Дмитрия Вавилова больше нет, она не смогла его спасти. Значит ли это, что последний план окончательно провален?..
– Похоже, всем, кто тут, очень повезло, – сказал Вадим. Учёные – Ольга и Артём – сидели на диванчике и всем своим видом выражали, что не согласны и чувствуют себя отнюдь не везунчиками. Скорее, неудачниками, попавшими в заложники с высокой вероятностью в любой момент словить пулю, как уже случилось с их коллегой. – Я тоже каким-то чудом выбрался с фабрики. Пролежал до ночи в кустах неподалёку, чтобы вертушки меня не спалили, а потом добрался до ближайшего населённого пункта и поймал автобус. Хорошо, что водилы до сих пор не боятся брать безбилетников за наличку…
Саша, ничего не говоря, подошла к Максу и положила ладони на его забинтованное плечо. На её лице отразилась гримаса боли, но уже спустя пару секунд она опустила руки и вернулась на своё прежнее место.
– Не понял, это что было? – удивлённо и, в то же время, настороженно спросил Вадим.
Ему никто не ответил. Макс, под озадаченными взглядами всех, кроме Саши и Сергея, пощупал своё плечо, посмотрел на девочку, потом опять пощупал плечо и принялся его разбинтовывать. Когда он закончил, Вадим нецензурно выругался, а Даниил воскликнул:
– Да я же сам тебе огнестрел бинтовал! Куда он делся?!
– Отлично! Теперь я окончательно уверен, что не спятил! – заявил Сергей. Сейчас уже ошеломлённые взгляды перенеслись на него, и он добавил: – У меня был сквозной огнестрел, в живот, я уже почти сдох, а она меня спасла. Даже следа не осталось. Без понятия, как такое возможно. Просто факт.
Теперь взгляды перекочевали на Сашу. Девочка, однако, продолжала молчать. Вместо неё заговорил Лёха:
– Так это правда? Я… я ведь видел видео в Инете, типа из больницы, с исцелением тяжёлых травм. Лица целителя видно не было, хотя в комментах писали, что было и с лицом, но почти сразу фильтром на распознавание лиц отовсюду вычистили, только руки… Да, девчачьи руки, как у тебя. Это была ты?! Не могу поверить, я же был на сто, нет, на тысячу процентов уверен, что это просто Видеошоп*! Там даже эксперт какой-то отписывался, мол нашёл следы Видеошопа… Это что, значит, всякие видео с инопланетянами и прочей фигнёй тоже могут оказаться правдой?! Чёрт, сотрите мне память! Во что мне теперь верить?!
– Да, моя паранойя меня не подвела, – наоборот, успокоившись почти до уровня Сергея, проговорил Вадим. – Знал ведь, что с ней что-то не так, думал, уже совсем рехнулся, а нет. Теперь ясно, что.
– Ты был прав, Вадим, – сказал Сергей. – И по поводу её избранности тоже, и почему мы больше никого не нашли. Потому я и задержался. За ней охотятся, как минимум, и наши, и ЦРУ. Причина очевидна.
– Да, очевидна, – пробормотал Макс, видимо, ещё не отойдя от шока. – Но что нам теперь делать?
– Вот это и предстоит обсудить, – ответил Сергей.
– У вас остались аннигиляторы? – неожиданно для всех спокойным голосом поинтересовалась девочка.
– Нет, всё было в грузовиках, – после небольшой паузы ответил Макс.
– Чёрт, – Саша закрыла ладонью глаза, точно именно сейчас услышала самую плохую новость из всех.
– Не понял, почему тебя это так волнует? – встрепенулся Вадим. – Ты что, всё ещё хочешь заработать на их продаже?! Она что, деньжат мечтает срубить?!
– Стоп, ведь это же она рассказала нам про переезд… – начал, было, Лёха.
– Я соврала вам, простите, – сказала Саша и обвела взглядом всех присутствующих. Остановившись на Ольге, она спросила: – Когда было принято решение о вашем переезде в другую лабораторию?
– После того, как вы… ну, после разгрома, – осторожно подбирая слова, ответила физик. – Лаборатория ведь оказалась в ужасном положении с точки зрения безопасности, поэтому Шалыгин и решил, что нас и оборудование нужно перевести в кратчайшие сроки.
– Вот чёрт, это же было очевидно! – воскликнул Лёха. – И как я не подумал?!
– Пётр ничего не говорил при мне, он и не мог, ведь когда решение о переезде было принято, меня уже не было в лаборатории, – продолжила Саша. – Иногда я помню, что произойдёт. Звучит неправдоподобно, но это правда. Я знала, что на колонну с учёными нападут, что они погибнут и что их изобретение не увидит свет. Я сказала то, что сказала, потому что подумала: если расскажу правду, вы мне не поверите. Я надеялась, что мои слова заставят вас поехать на место, где должно было произойти нападение, что вы сможете спасти учёных и поможете выпустить их изобретение на рынок. Вы тоже простите, я сделала это не ради вас, хотя вы, как никто другой, заслуживаете право на жизнь, – взгляд Саши перебежал с Ольги на Артёма. – Я сделала это, потому что рассчитывала, что когда аннигиляторы поступят в продажу, энергетический кризис подойдёт к концу и для неё больше не будет причин. Я верила, что так смогу её предотвратить.
На короткое время воцарилась тишина. Её прервал Вадим. С прищуром глядя на девочку, он медленно озвучил вопрос:
– Кого – её?
Саша посмотрела ему в глаза и, вздохнув, негромко проговорила:
– Ядерную войну.


*Видеошоп – программа с широким набором инструментов для редактирования видеофайлов, позволяющая, в том числе, создавать разнообразные спецэффекты.

Глава 10.
По другую сторону баррикад.

Старший аналитик Центрального разведывательного управления Соединённых Штатов Америки майор Итан Миллер сидел за своим компьютером и думал. В последние пару лет, с тех самых пор, как его повысили в должности и поручили вести аналитическую работу, это стало его привычным занятием. Нет, он и раньше много размышлял, тщательно планировал свои действия и вообще, отличался умом и сообразительностью. Видимо, поэтому начальство и приняло решение о его переводе. Однако раньше, когда он был полевым агентом, у него имелось и много других, не менее важных дел.
Надо сказать, Итан скучал по былым временам. По постоянной опасности, по блефу на грани фола, по бушующему адреналину в крови. Сейчас, впрочем, он тоже не был в полной безопасности. Он не сидел где-нибудь в штабе, в глубине своей страны, защищённый целой армией. Центр, в котором он работал, находился, так сказать, в полевых условиях – на территории Российской Федерации. Его могли обнаружить в любой момент, и тогда всем его обитателям зашкаливающий адреналин был бы обеспечен. Однако Миллеру этого было мало. Он с детства мечтал стать похожим на своего кумира – Джеймса Бонда. Погони, перестрелки, красотки и, конечно, спасение мира – вот чем он собирался заняться, когда подрастёт.
Впрочем, уже в академии Итан понял, что в реальности всё совсем не так, как в кино. Как раз для таких, как он, специально вдалбливали, что если шпион начал стрелять – значит, он практически провалил свою миссию. Идеально же выполненное задание – такое, когда враг даже не заподозрил, что за ним шпионили. Конечно, не всегда возможно выполнять задания идеально, и их всех учили стрелять, Миллер в этом особенно преуспел, однако любые силовые методы решения проблем в шпионаже требовалось свести к минимуму. Стоит заметить, что в структуре ЦРУ была группа, которая именно стрельбой и занималась. В неё входили чистильщики – профессиональные киллеры. Однако они не воровали секретную информацию, не подбрасывали противнику дезу, не вербовали информаторов, не выявляли вражеских шпионов и, зачастую, даже не выслеживали цель, которую требовалось убрать. И не удивительно – именно среди чистильщиков была самая высокая смертность во всём управлении. Чтобы выжить, им требовалось стать искуснейшими мастерами своего дела – уборки целей и ухода от преследования. На всё другое просто оставалось слишком мало времени. Так или иначе, но Итан в их ряды не попал.
Однако за годы работы полевым агентом Миллер успел побывать в различных передрягах. Ему доводилось и отстреливаться, и уходить от погони. Несмотря на это, на Бонда он так и не стал похож. Дело в том, что, за исключением случаев, когда нужно втереться в доверие к кому-либо с определёнными чертами характера, шпион должен не выделяться из толпы. Одежда не ярче пола, незапоминающаяся внешность. Разумеется, никаких дорогих костюмов или авто, никаких приставаний к красоткам у всех на виду. Любая лишняя пара глаз, чьё внимание ты привлёк, могла означать смерть. Как-то раз, после выхода очередного фильма про британского супершпиона, Итан обсуждал его со своими коллегами и, в конечном счёте, вынужден был согласиться с общим мнением, что в реальности Бонд был бы убит на первом же задании.
У Миллера, обычно, было одновременно несколько заданий. Некоторыми операциями руководил он сам, другими – полковник Уолтер Маккейн, возглавлявший центр, где работал Итан. Управление ходом наиболее важных операций, безусловно, осуществлялось непосредственно из штаб-квартиры ЦРУ.
И вот недавно случилось так, что целых три важных миссии вели к одному месту: секретной лаборатории в российской глубинке. Началось это маловероятное стечение обстоятельств с публикации в Интернете видео, на котором девочка за считанные секунды исцеляет тяжелобольных. Видео это не выделялось среди ему подобных невероятностью, пусть и было сравнительно оригинально. Оно не привлекло бы к себе особого внимания, если бы не один факт: Федеральная служба безопасности России использовала все имеющиеся у неё возможности, в том числе и незаконные, чтобы убрать видео из сети. Причём не просто использовала, а использовала сверхоперативно. Начавшая с лёгкой руки общительных пользователей обычное перемещение по серверам запись блокировалась и удалялась автоматически. Появившиеся чуть позже видеозаписи с этой же девочкой, исцеляющей людей, но снятые под другими ракурсами, вычищались ещё быстрее. Нетронутыми остались лишь ролики, где было излечение, но не было видно целителя, что могло говорить о применении анализа видеопотока с функцией распознавания лиц. Более того, видео было удалено даже с американских видеосерверов, в результате чего была раскрыта, судя по всему, довольно старая уязвимость в их защите, про которую знало ФСБ, но не обсуживающие сервера системные администраторы. Впрочем, скрыть факт существования видеозаписи с целительницей от американской разведки все-таки не удалось. В Агентстве национальной безопасности США остались копии этих роликов, поскольку оно собирало всю недавно поступившую в Интернет информацию, ведь из открытых источников порой можно узнать даже больше секретов, чем из засекреченных.
Вообще, предположение, что видеоролик с девочкой, словно по волшебству убирающей любые раны, является подлинным, определённо противоречит здравому смыслу и логике. Однако в АНБ здраво и логично рассудили, что если этот ролик просто обработан Видеошопом или любой другой программой с функциями монтажа и добавления спецэффектов, то к чему такая паранойя? Даже видео, на котором президент России здоровается за руку с Люцифером (рога и прочие атрибуты в наличии и фотореалистичны), продержалось в сети на порядок дольше. То же можно было сказать и про многочисленные ролики, составленные в самом АНБ с целью опорочить российские официальные властные лица и дестабилизировать обстановку в стране. После короткого совещания было решено, что видео с девочкой настоящее с вероятностью 93%, и материалы были переданы в ЦРУ. Операция по поиску и доставке целительницы в США получила кодовое название «Хранитель» и наивысший приоритет среди всех задач, касающихся отдельных лиц.
Больницу, в которой, скорее всего, проходила съёмка, удалось быстро найти. А вот дальнейший след терялся. Было очевидно, что девочку забрали российские спецслужбы, но куда именно – оставалось загадкой. Внедрённые агенты не имели доступа к этой информации и даже не смогли подтвердить, действительно ли девочка существует. Однако тот факт, что одну из ни чем не примечательных больниц внезапно закрыли, увеличивал вероятность достоверности видео почти до 100%. Довольно скоро удалось найти свидетеля, подтвердившего, что он видел чудесное исцеление в больнице своими глазами. Свидетель нашёлся как нельзя вовремя – спустя пару часов за ним пришли из ФСБ.
Месторасположение секретной лаборатории «Звезды Кассиопеи» не являлось для ЦРУ секретом. Там не было внедрённых агентов, но не было и свидетельств в их необходимости. После анализа докторской диссертации генерального директора «Звезды Кассиопеи» Игоря Шалыгина в ЦРУ сделали вывод, что это всего лишь очередная компания по распилу бюджетных денег, поскольку рыба всегда гниёт с головы. Это была ошибка, но осознали её отнюдь не сразу. Двое из охранников лаборатории поставляли информацию одному из нефтяных олигархов, а в его окружении уже были внедрённые агенты. Так сначала выяснилось, что в лабораторию начали один за другим приезжать и тут же уезжать обратно какие-то люди, а потом и самому олигарху было выслано приглашение «за разумную плату избавиться ото всех проблем со здоровьем». Тогда-то Итан и понял, где находится цель операции «Хранитель».
Лаборатория, как вскоре стало известно, была очень хорошо защищена, и идею её штурма сразу отмели. Пока шла подготовка к внедрению туда своего человека, от агента в среде олигарха поступила новая информация: в этой же самой лаборатории идёт разработка принципиально нового источника энергии. Всё, что касалось инноваций в данной области, следовало немедленно изучить и как можно быстрее украсть, поэтому возникла вторая задача высокой важности, так же касающаяся проникновения в пресловутую лабораторию. Итан занялся вопросом взлома её компьютерной сети, тогда как Маккейн пробовал варианты вербовки персонала и попадания внутрь под видом «пациента».
Компьютерная сеть лаборатории, впрочем, оказалась защищена даже лучше самой лаборатории. У неё было два сегмента: внешний, подключённый к Интернету, и внутренний, автономный. Секретные документы, разумеется, хранились во втором. Между сегментами, однако, наверняка периодически происходил обмен информацией, поскольку учёные никак не смогут обойтись без глобальной сети. На этом предположении и был основан план взлома: проникнуть во внешнюю сеть, потом с какой-нибудь флешкой – во внутреннюю, и, наконец, с этой же флешкой вытянуть информацию из внутренней во внешнюю, а следом – постепенно выкачать её через Интернет.
Проблемы с реализацией плана не заставили себя ждать. Оказалось, что все до одного компьютера в лаборатории – российского производства, и на них установлено только российское программное обеспечение, включая операционную систему. Шалыгин оказался помешан на безопасности. Компьютеры были на порядок медленнее своих западных аналогов с такой же стоимостью, а программное обеспечение – менее функциональным и удобным. Однако у всего этого был неоспоримый плюс – отсутствие аппаратных и программных закладок. Таким образом, чтобы взломать сеть, нужно было действительно взламывать её, а не банально воспользоваться любезно предоставленными IT-компаниями недокументированными возможностями.
Вначале, однако, это не показалось большой проблемой. Установленная на компьютерах в лаборатории российская операционная система уже была вдоль и поперёк изучена в недрах АНБ, и в ней обнаружились несколько дыр в безопасности. Именно через эти дыры и решил начать атаку Боб Столлман, возглавлявший IT-одел российского центра ЦРУ.
Надо заметить, что хотя Боб Столлман и являлся начальником, раздавать указания он не любил. Нравились ему лишь две вещи: программировать и кушать. Почти всё своё время он предавался одному из этих занятий, часто совмещая их, что наглядно проявлялось в его фигуре упитанного борова. Его назначили начальником как самого одарённого хакера из имевшихся под рукой, однако при этом совершенно не учли его личностные особенности. Боб предпочитал всё делать самостоятельно, воспринимая подчинённых как помехи, от которых можно избавиться, дав им первое пришедшее в голову задание. Разумеется, это существенно снижало эффективность работы отдела, поэтому Итан, как старший по званию и неплохо разбирающийся в компьютерах, обычно сам выполнял командирские обязанности Столлмана.
Как правило, Боб справлялся с задачей быстро и непринуждённо. В случае с лабораторией это правило было нарушено. Дыры оказались закрыты какой-то неизвестной программой. После целого ряда безуспешных попыток проникнуть в сеть, Столлман принялся искать обходные пути. Однако в самый разгар поисков произошло неожиданное. На компьютере Боба внезапно открылась консоль, и в ней напечаталось сообщение: «Ну что, ламеры галимые, сыграем?».
Игра закончилась низкоуровневым форматированием жёстких дисков всех компьютеров подсети, с которой осуществлялась атака. Форматирование провели сами атакующие, чтобы предотвратить возможную утечку данных. Разумеется, у всех важных файлов были резервные копии на внешних носителях, поэтому ничего существенного в ЦРУ не потеряли. И всё же, это был эпичный провал. Столлман, первый раз в жизни выглядевший совершенно растерянным, не мог сказать, когда произошёл взлом их собственной защиты и были ли украдены какие-либо сведения. Не было уверенности даже в том, осталась ли неповреждённой БИОС, поэтому вслед за форматированием её перепрошили у всех компьютеров подсети.
Из произошедшего Миллер сделал два вывода. Первый заключался в том, что продолжение попыток взлома внешней сети лаборатории грозит раскрытием их центра и утечкой большого объёма секретных данных, поэтому попытки эти лучше прекратить. Второй – в лаборатории с очень высокой вероятностью находится не кто иной, как Алексей Донцов, один из опаснейших хакеров в мире. Его поимка и доставка в США была приоритетным заданием, лишь немного уступавшим в важности операции «Хранитель». Значит, проникновение в лабораторию теперь уже точно стало целью номер один.
Отчёт о взломе русскими системы защиты был отправлен в АНБ для обнаружения и ликвидации уязвимостей. Между тем, с учётом важности всех трёх миссий из штаб-квартиры ЦРУ пришло одобрение на проведение штурма, если другие средства не сработают. Миллер проанализировал имеющиеся данные об организации физической безопасности лаборатории и пришёл к выводу, что даже с привлечением всех имеющихся агентов, в том числе чистильщиков, вероятность успешного проведения штурма составляет 52%, при этом потеря как минимум половины личного состава произойдёт с вероятностью 97%. Результаты анализа не внушали особого оптимизма, поэтому полковник Маккейн не торопился идти на штурм. Впрочем, серия неудач с внедрением агента и настойчивые требования из штаб-квартиры получить целительницу, хакера и сведения по разрабатываемой технологии как можно быстрее, постепенно делали перспективу штурма неизбежной.
Всё изменилось 5 июня 2039 года. В лаборатории произошло что-то вроде бунта охраны. Часть охранников перестреляла другую часть и скрылась. Некоторые охранники пережили бойню, в их числе оказались и двое информаторов олигарха. Маккейна так и подмывало заявить в штаб-квартиру, что бунт был его заслугой, но тогда он не смог бы объяснить, почему у него нет ни объектов, ни технологии. На самом деле, бунт стал для него и его коллег полной неожиданностью. Они даже не смогли воспользоваться ситуацией, чтобы проникнуть в лабораторию. Когда они среагировали, было поздно: там уже шныряли сотрудники ФСБ.
Очень скоро выяснилось, что бунтари захватили целительницу с собой, а хакер, что неудивительно, был одним из них. Таким образом, теперь нужно было выследить бунтовщиков и сделать это быстрее российских спецслужб. Этим занялся Маккейн, Итан же должен был организовать похищение разработок в области энергетики. От внедрённого в ФСБ агента он узнал, что все носители информации из лаборатории перевозят в головной офис «Звезды Кассиопеи», а их копии отправляются в один из аналитических центров ФСБ. Кроме того, копии энергетических разработок перевозятся вместе с создавшими их учёными в другую лабораторию. Со стороны олигарха, в то же время, поступила информация, что тот собирается убрать «Звезду Кассиопеи» с дороги как опасного конкурента и нанял наёмников, чтобы про учёных-энергетиков и их изобретение, чем бы оно ни являлось, никто больше не слышал. По-видимому, купленные им охранники знали куда меньше, чем сотрудник ФСБ, работающий на ЦРУ, ведь были ещё две копии, и уничтожение только одной из трёх малополезно. В любом случае, Миллер не собирался этому мешать. Проанализировав имеющиеся возможности и ресурсы, он решил, что технологию проще всего будет украсть из центра ФСБ, ведь один из его работников был двойным агентом.
Итан тщательно планировал операцию. В его планы входило не только получить копию разработок, но и сделать это незаметно, сохранив своему коллеге жизнь и должность в ФСБ. То есть Миллер хотел, чтобы задание было выполнено идеально. Пока он продумывал все нюансы, у Маккейна появились неожиданные новости. Оказывается, планируемое олигархом нападение провалилось, кто-то защитил колонну с учёными, а потом похитил их вместе с одним из грузовиков. Судя по всему, этими защитниками являлись разыскиваемые бунтари, и теперь у них были целительница, хакер и пресловутая технология, да и её создатели в придачу. У ЦРУ пока не было ничего. Маккейн, мягко говоря, был в бешенстве.
Впрочем, настроение полковника Уолтера Маккейна практически никогда не отражалось на его лице. Обычно он носил маску беззаботного веселья, всем своим видом как бы говоря: «Нет проблем!». Проблемы, тем не менее, были почти всегда, и Уолтер относился к ним со всей серьёзностью. Он, хотя и родился в девяностые, мыслил шаблонами первой холодной войны, рассматривая русских в качестве главной угрозы всему миру. Возможно, это было лишь следствием того, что ему хотелось придать как можно больше важности своей работе, ведь он всю свою карьеру сделал в России, будучи отправленным сюда сразу после академии. Так или иначе, он был глубоко убеждён, что ЦРУ всегда должно быть на шаг впереди всех остальных разведок, не говоря уже об отдельных лицах или группах лиц. И сейчас, когда казалось, что всё наоборот, Маккейн почти перестал спать, делая всё возможное, чтобы вернуть ситуацию в единственно верное, по его мнению, русло.
Тем не менее, бунтовщиков удалось обнаружить лишь тогда, когда их нашло ГРУ, и лишь благодаря очередному двойному агенту. Из-за потери времени, которое агент потратил на передачу сообщения, у полковника уже не получалось добраться до цели раньше российских спецслужб. Однако кое-кто всё же сделал это раньше, точно так же имея нужного человека в нужном месте. Нефтяной олигарх подтянул других своих коллег для решения общей проблемы, которой могло стать изобретение, вырабатывающее энергию и не потребляющее при этом нефть. В результате немедленно и без определённого плана отправленный на фабрику «Воробей» контингент наёмников оказался там раньше всех. Получалось, что Маккейн со своими людьми был даже не на второй, а на третьей позиции, и обе разведки уступили в оперативности тупым, но многочисленным наёмникам со списанной военной техникой.
Да, Уолтер хорошо понимал, какие выгоды можно извлечь из сложившейся ситуации. В российских правящих кругах произошёл раскол. Если достаточно углубить его и раскрутить конфликт, вполне реально повторить крупнейший успех ЦРУ за всё время существования управления и развалить Россию так же, как был разрушен СССР. При этом огромным бонусом может стать и распад ЕАС. Наверное, при других условиях Маккейн бы плясал от счастья. Но осознание того, что его, полковника ЦРУ со стажем, обошёл российский олигарх, повергало во фрустрацию.
Хакер опять скрылся, а вот целительницу вскоре обнаружили. Но и тут ЦРУ снова обошли. По крайней мере, американской разведке удалось узнать приблизительное местонахождение цели, и с этим уже можно было работать.
Итан практически закончил план, когда в его кабинет вошёл Маккейн. Полковник любил лично интересоваться результатами работы и частенько рассказывал о своих собственных, хотя это было и не по протоколу. Вот и сейчас он сначала расспросил Миллера, а потом, улыбаясь своей фирменной улыбкой, поведал:
– Сегодня при мониторинге улиц обнаружили одну подозрительную парочку. Джордан дал три процента на то, что это они. Только три процента, а пару часов назад давал для другой пять. Но у меня что-то ёкнуло внутри, и я распорядился их проверить. И знаешь, что?
– Что? – спросил Итан. Он действительно не знал, несмотря на то, что умел отлично читать по лицам. В случае с Маккейном никогда нельзя было знать, что тот скажет или сделает в следующий момент.
– Это они, представляешь! – радостно воскликнул Уолтер.
– Так вы их взяли?
– Нет, просто этот ублюдок положил троих моих агентов. Троих моих лучших агентов, сука! Я эту мразь собственными руками пристрелю!
Продолжая позитивно улыбаться, Маккейн вышел из кабинета. Его подчинённые уже пробили Сергея, и Миллер тоже знал, кто он такой, знал его послужной список, начавшийся ещё в августе две тысячи восьмого в Грузии. Самый простой путь ликвидации такого человека – взять в заложники его семью, но с Сергеем этот номер не мог пройти. У него никого не было, значит, придётся решать проблему в лоб.
Между тем, вскоре план воровства был закончен, и Миллер с коллегами начали операцию. На Боба и двух его помощников ложилось подделать изображение с камер видеонаблюдения, но после того, как внедрённый агент включит соответствующее устройство на территории центра, которое и обеспечит доступ к видеосерверу. Вся необходимая для выполнения плана техника уже была пронесена в центр внутри пары гамбургеров в оболочках, блокирующих действие металлодетектора. Когда управление камерами будет перехвачено, внедрённый агент должен поместить устройство дистанционного съёма информации в ближайшее к серверной мусорное ведро. До сервера с нужными сведениями будет порядка десяти метров, и этого расстояния должно хватить, чтобы копирование прошло без сбоев. Мусорные вёдра по графику опорожняет уборщица, но если устройство съёма положить в пустое ведро, его почти наверняка заметят, поэтому Итан рассчитал время, когда именно следует это сделать, чтобы минимизировать риск, успеть скопировать всю информацию и забрать устройство раньше уборщицы. У агента было лишь немногим более двух минут форы. Если копирование пройдёт успешно, устройство с информацией следует вынести из центра, но только на следующий день, когда агента, по иронии судьбы, должны были отправить в составе комиссии на проверку состояния системы безопасности головного офиса «Звезды Кассиопеи». Устройство планировалось вынести в пачке из-под сухого пайка и незаметно выкинуть в одном из трёх условленных мест – смотря по ситуации. Там его уже должен был подобрать другой агент и доставить к Миллеру.
Первая и, пожалуй, самая важная часть операции прошла по плану. Информация была у агента, осталось передать её. Итан немного расслабился. К нему опять зашёл Маккейн, и Миллер порадовал его хорошими новостями. Впрочем, полковник и так светился от счастья. Он весело сказал:
– У меня тоже есть прогресс. Салливан выследил цель «Хранителя».
– Надеюсь, он не убрал обоих? – поинтересовался Миллер. Дело в том, что он знал Винсента Салливана – одного из немногих чистильщиков, мастерски умеющих выслеживать жертву. Салливан всегда работал в одиночку, и эту его привычку терпели, поскольку он всегда справлялся с заданием. Но его задания всегда заключались в том, чтобы убрать цель, он ни разу никого не похищал.
– Нет, не убрал. Вообще-то, я приказал ему лишь выследить цель и тут же сообщить нам.
– Значит, теперь мы знаем, где они?
– И снова нет, хотя мы знаем, где они недавно были. Просто этот идиот решил, что вместо информации доставит к нам объект, а спецназовца грохнет. Самонадеянный кретин! Мы получили информацию не от него, а от его датчика, когда он сдох! Чёрт, он выпустил всю обойму из своей долбанной автоматической винтовки с долбанным оптическим прицелом, а этот русский урод до сих пор жив и, похоже, здоров! Как такое возможно!?
– Скорее всего, объект ему помогает, и предварительные сведения об объекте верны, – заключил Итан.
– Да, наверное, – беззаботно улыбаясь, согласился полковник и ушёл.
Следующий день принёс хорошие новости. Внедрённый в ФСБ агент успешно избавился от устройства с информацией в первой же условленной точке, и оно уже было на пути к Миллеру. Между тем, один из его подчинённых скинул ему мультимедийный файл, прокомментировав, что он получен из штаб-квартиры ЦРУ и наверняка его заинтересует.
Итан открыл файл и бегло прочитал его содержимое. Это был достаточно краткий доклад, основывающийся на проведённом комплексном анализе геополитической ситуации. Миллер сам принимал активное участие в этом анализе, и автор доклада явно доверял предоставленным данным. Однако сделанные в докладе выводы отличались от тех, что получил Итан, и поэтому финальную часть он прочитал внимательно. В ней было следующее:

Мы на голову опережаем Россию и остальные страны ЕАС в области противоракетной обороны. В первую очередь, это достигнуто за счёт массового производства сверхточных гиперзвуковых ракет средней и большой дальности, аналогов которых нет ни у кого в мире. Размещённые на истребителях и военных кораблях, они способны гарантированно перехватывать межконтинентальные баллистические ракеты на взлёте даже с использованием неядерного заряда, что обнуляет все традиционные способы преодоления противоракетной обороны противника.
Лучшие системы ПРО, стоящие на вооружении в странах ЕАС, – это российские С-500. Они достаточно эффективны против самолётов с применением стелс-технологий и сверхзвуковых крылатых ракет, но способны сбивать гиперзвуковые ракеты только противоракетами с ядерной боевой частью. Такими противоракетами оснащены лишь несколько комплексов в Сибири для защиты шахтных пусковых установок и один – в Москве. Тенденции увеличения числа ядерных противоракет отсутствуют, поскольку их применение сопряжено с нанесением значительного ущерба собственной территории.
Наши комплексы Patriot пятого поколения оснащены сверхточными гиперзвуковыми противоракетами, и поэтому в неядерном исполнении способны перехватывать наиболее современные российские и китайские гиперзвуковые ракеты с тактическими ядерными боеголовками с вероятностью 30%. Использование ядерного заряда мощностью 1,5 килотонны увеличивает эту вероятность до 99,95%. С учётом высокой скорости реагирования и полёта перехват в абсолютном большинстве случаев будет производиться над водами Тихого или Атлантического океанов. Таким образом, использование ядерной боевой части в противоракетах для комплексов Patriot оправдано и не причинит существенного ущерба инфраструктуре и населению.
Из всех полученных данных следует, что страны ЕАС не способны эффективно защититься от массированного удара гиперзвуковыми ракетами. Такой удар, произведённый стоящими у нас на вооружении ракетами как с обычной, так и с тактической ядерной боевой частью, по приблизительным оценкам и в условиях использования противником всех имеющихся у него средств ПРО, уничтожит порядка 95% стратегической авиации и надводного флота России и Китая, свыше 90% шахтных пусковых установок стратегических ядерных сил Китая, Индии и Северной Кореи и порядка 50% шахтных пусковых установок стратегических ядерных сил России. Нанесение превентивного удара по атомным подводным лодкам в настоящее время невозможно.
Безусловно, описанная гипотетическая атака приведёт к ответному массированному ядерному удару по странам НАТО оставшимися у ЕАС средствами. Наибольшую опасность будут представлять оставшиеся в полной боевой готовности русские и китайские атомные подводные лодки, в меньшей степени – сверхтяжёлые межконтинентальные баллистические ракеты «Армагеддон» шахтного базирования. Следует понимать, что ответный удар одного только подводного атомного флота России в случае отсутствия противодействия приведёт к гарантированному истреблению свыше 99% населения стран альянса. Однако функционирующая в настоящее время эшелонированная система ПРО, как указывалось выше, обладает очень высокой эффективностью и способна свести результативность ответного удара к нулю.
По тщательно выверенным и многократно перепроверенным подсчётам, сейчас мы можем говорить о наличии победителя в ядерной войне. Мы обладаем надёжными данными о местонахождении всех стационарных шахтных пусковых установок стратегических ядерных сил ЕАС, всех аэродромов со стратегической авиацией, отслеживаем перемещение всех стратегических надводных морских сил и большинства мобильных наземных установок. Кроме того, хорошо известны основные районы дежурства атомных подводных лодок противника. Стоящих на боевом дежурстве у стран НАТО сверхточных гиперзвуковых противоракет достаточно для гарантированного перехвата на взлёте всех баллистических ракет Китая, Индии и Северной Кореи, а также свыше 95% баллистических ракет России. Оставшиеся российские ракеты будут уничтожены на среднем участке траектории и при входе в атмосферу.
Можно констатировать, что пессимистичный вариант развития событий при нанесении массированного ответного ядерного удара странами ЕАС по странам альянса предполагает попадание нескольких отдельных боеголовок в цель, что приведёт к потере порядка 20 миллионов человек. Согласно оптимистичному варианту, ни одна боеголовка не поразит цель, и мы не понесём никаких потерь.
Таким образом, в настоящее время мы обладаем максимальным превосходством над наиболее сильным противником со времён начала первой холодной войны. Даже сразу после распада СССР ответный ядерный удар ослабевшей России привёл бы к неминуемым катастрофическим последствиям для всей планеты. Сейчас же мы обладаем возможностью полностью ликвидировать ядерный потенциал стран ЕАС без использования собственных стратегических ядерных сил и с минимальными потерями. Можно с уверенностью сделать вывод, что лучшего момента для установления своего полного геополитического доминирования у нас не было и не будет.

«Неужели они будут серьёзно это обсуждать?», – такой была первая мысль, промелькнувшая в голове Итана после прочтения доклада. Он готовил свой аналитический отчёт с совершенно другой целью – показать, что альянс надёжно защищён, что можно перевести существенную часть финансирования из военного сектора в гражданский, временно прекратить наращивание системы ПРО и вкладывать деньги в развитие нетрадиционной энергетики, которая поможет избавиться от действительно актуальной проблемы – нефтяной иглы, на которой до сих пор сидит весь мир. Автор доклада же, по сути, предлагал спровоцировать нанесение ядерного удара по странам альянса, чтобы таким образом избавить ЕАС от ядерного оружия. Но если что-то пойдёт не так? Что, если в расчёты закралась ошибка? Что будет, если они что-то не учли или о чём-то не знают? Ведь это может привести к гибели всего человечества! Разве можно идти на такой сумасшедший риск?
Именно над этим и думал Миллер, сидя перед своим компьютером. И чем больше он думал, тем отчётливее проступала мысль, что главную ошибку своей жизни он совершил, написав тот аналитический отчёт. Нужно было представить факты в другом свете, сделать другие выводы. Тогда, возможно, человечество не встало бы в одном шаге от катастрофы.
Его размышления прервал прибывший с украденной информацией агент. Как выяснилось, она состояла из двух частей: данные по разработкам в области энергетики и сведения о цели операции «Хранитель». Первую часть было решено немедленно отправить в штаб-квартиру ЦРУ. Точнее, немедленно начать отправку, поскольку, с учётом объёма, она должна была занять пару дней. Объём данных не был так уж велик, но и скорость передачи информации в штаб-квартиру тоже была куда меньше, чем можно представить. Дело в том, что обмен информацией со штабом происходил через Интернет, но не просто в зашифрованном виде. Кроме шифрования, данные помещали в файлы с нелицензионными копиями фильмов и видеороликами, причём так, что видео не подвергалось заметной потере качества и было полностью годно для просмотра. Благодаря этому удавалось скрыть сам факт передачи секретной информации. Кроме того, число используемых прокси-серверов доходило до нескольких десятков, что тоже снижало скорость передачи. Именно за счёт всех этих мер центр ЦРУ до сих пор не был обнаружен.
Вторую часть полученной информации Итан решил изучить лично. Поскольку вопрос с воровством технологии был решён, ему нужно было переключиться на операцию «Хранитель». Возможно, среди полученных сведений будет не только подтверждение важности цели, но и что-то, что поможет найти целительницу, предугадав её действия. С такими мыслями Миллер и начал свой анализ.

Глава 11.
Осколки прошлого.

Итан Миллер бегло просматривал заголовки файлов, выбирая, с чего начать подробное изучение материалов. Его привлёк небольшой файл с названием «Описание объекта. Основные характеристики». Открыв его, он увидел отчёт, содержащий следующую информацию:

ФИО: Пономарёва Александра Владимировна
Пол: женский
Дата рождения: 21 сентября 2025 года
Место рождения (предположительно): село Старосидоровское
Информация о родителях:
Мать – Пономарёва Евангелина Сергеевна, отец – Пономарёв Владимир Владиславович. По документам являлись родными родителями объекта, но анализ ДНК показал отсутствие каких-либо родственных связей. Настоящие родители неизвестны.
Морфология:
Внешнее и внутреннее строение полностью соответствует здоровой человеческой особи женского пола соответствующего возраста. Рост – 150 см, вес – 41 кг.
Физиология:
В целом, соответствует человеческой за некоторыми исключениями. Головной мозг обладает повышенной активностью, энцефалограмма в крайней степени необычна. Однако последовательность генома отличается от человеческой на 1,5-1,7%, что даёт основания говорить о принадлежности к иному биологическому виду.
Краткая характеристика уникальности:
Объект обладает ярко выраженными паранормальными способностями, в первую очередь, способностью к исцелению людей путём энергетического воздействия неизвестной природы. Процесс исцеления занимает не более минуты. Установлено, что объект полностью устраняет такие заболевания, как рак, СПИД, энцефалит, а также механические повреждения тела, в том числе восстанавливает давно утраченные конечности. Заболеваний и повреждений, которые объект не смог бы устранить, выявлено не было.
Также объект имеет очень высокую скорость регенерации тканей и устойчив к повреждениям внутренних органов. Предположительно, обладает иммунитетом ко всем существующим заболеваниям, поскольку установлено, что кровь объекта по невыясненным причинам является сильнейшим бактерицидом с активностью выше чистого этилового спирта и сохраняет это свойство в течение 72 часов при температуре +5°C.
Другие способности объекта не были точно определены, требуется дальнейшее изучение.

Закрыв файл, Миллер нашёл и прочитал несколько подробных многостраничных отчётов о проведённых над «объектом» экспериментах. Никакой ценной для него информации они не включали, и из них можно было сделать ровно те краткие выводы, которые содержались в первом прочтённом файле.
Кроме отчётов, Итан также ознакомился с детальным описанием всей имеющейся информации о рождении Саши и её детстве. Информации этой было немного. Никто из опрошенных односельчан Пономарёвых не помнил, чтобы Евангелина перед появлением Саши на свет ходила с животом или говорила о своей второй беременности. Тем не менее, 21 сентября всё село знало, что у Пономарёвых ночью родилась дочка. Евангелина рассказывала, что решила не вызывать скорую, и роды принимал её муж. Ни о каких странных событиях, произошедших в те дни, никто так же не помнил, за исключением пожилой соседки Пономарёвых. Она поведала, что проснулась посреди ночи от мучительного приступа мигрени и некоторое время не могла заснуть. С вечера, по её словам, накрапывал дождь, а когда она проснулась, шёл сильный ливень. В какой-то момент ей показалось, что она слышит женский крик. Спустя несколько секунд и ливень, и головная боль мгновенно прекратились, точно их выключили. Соседка говорила, что именно поэтому и запомнила ту ночь: она никогда больше не сталкивалась с таким резким окончанием дождя или мигрени. Однако никто другой из односельчан не мог вспомнить, шёл ли вообще в ту ночь дождь.
Также никто не замечал за Сашей каких-либо странностей. Результаты опроса удивительным образом сходились: все описывали её как весёлую, общительную и смышлёную девочку. Она хорошо ладила и с другими детьми, и со взрослыми, любила природу и животных. Похоже, её внезапное исчезновение (официально ей присвоили статус без вести пропавшей) многие жители Старосидоровского восприняли как личную трагедию: они мрачнели, некоторые даже плакали, причём, по наблюдениям проводивших опрос, реакция была искренней.
Покончив на время с чтением, Миллер обратился к видеофайлам и просмотрел несколько записей процесса исцеления больных. На видео с пометками СПИД, лейкемия и бешенство девочка просто методично проводила руками над пристёгнутыми к кровати людьми, одетыми в больничные халаты и с чёрными повязками на глазах. Рядом с кроватью виднелась какая-то работающая аппаратура. По выражению лица Саши становилось понятно, что она испытывает, по меньшей мере, неприятные ощущения. Видеозапись же с названием «Восстановление нижней конечности» отличалась от предыдущих. У мужчины, лежащего на кровати, полностью отсутствовала правая нога. Девочка поднесла ладони к его культе – и стянутая кожа испарилась, оголив красное мясо, а уже спустя мгновение рану точно обтянуло тонкой светящейся плёнкой золотистого цвета. Раздался странный звук, почему-то напомнивший Итану какую-то давно забытую мелодию, хотя ни нот, ни даже мотива разобрать не получалось. Саша медленно перемещала ладони, и золотистая плёнка следовала за ними, оставляя после себя совершенно здоровую на вид плоть ноги, будто появляющуюся из ниоткуда. Лицо девочки было искажено от боли. Спустя несколько секунд она не выдержала и, зажмурившись, закричала, однако её руки продолжали выполнять процесс исцеления. Не прошло и минуты, как на недавно пустовавшем месте лежала правая нога, словно этот мужчина никогда её и не терял. Саша пошатнулась и опёрлась обеими руками о край кровати, тяжело дыша. Лишь через пару минут она покинула комнату, хотя на предыдущих видео делала это сразу после окончания лечения.
Миллера не удивило увиденное, и он поймал себя на мысли, что воспринял формирование ноги как компьютерную графику. В Интернете был целый бум видео с инопланетянами, призраками и ещё чёрт знает чем после того, как Видеошоп получил широкое распространение. Однако все эти видео были плохого качества, зачастую с помехами, наложенными специально, чтобы скрыть отсутствие фотореалистичности добавленной графики. Это же была копия документальной съёмки в Full HD с низкой степенью сжатия и грифом секретности «Особой важности», добытая непосредственно из аналитического центра ФСБ. Имея в запасе десять тысяч долларов, можно было нанять пару специалистов и сделать постепенное появление ноги абсолютно неотличимым от реальности, но в данном случае о подобном не могло быть и речи. И всё же, понимая это, Итан не ощущал увиденное, как реально произошедший факт. Такова сила предубеждения.
Просмотрев ещё несколько записей исцеления больных, Миллер запустил файл с названием «Тяжёлая деменция». В отличие от предыдущих, здесь больной сидел на кровати, а не лежал, и повязки на его глазах не было. Впрочем, она и не требовалась: отсутствующий взгляд, открытый рот и стекающая по подбородку слюна говорили сами за себя. Девочка подошла к нему, дотронулась пальцами правой руки до его лба и направилась прочь из комнаты, не оборачиваясь.
– Это всё? – раздался чей-то голос, озвучив мысли Итана.
– Да, – ответила Саша.
Дверь отворилась, и девочка вышла из кадра. Сидящий на кровати человек, тем временем, точно очнулся ото сна: взгляд стал осмысленным, рот закрылся. Обеспокоенно озираясь, он спросил:
– Где я?
На этом запись прервалась. Миллер задумался на минуту, почему Саша смогла так легко исправить повреждение мозга, а восстановление ноги стоило ей значительных усилий, хотя в современной медицине уже были случаи успешного выращивания конечностей из стволовых клеток, тогда как эффективное лечение тяжёлой деменции по-прежнему находилось за пределами возможного. На ум приходило только то, что дело в объёме материи, которую необходимо подвергнуть изменениям. Интересно, к этому ли выводу пришли учёные? Итан хотел, было, поискать материалы на эту тему, но тут же вспомнил, что у него есть конкретная задача, и это с ней никак не связано. Материалов было слишком много, а выводы требовалось сделать как можно скорее. Нужно было понять личность «объекта» и его мотивацию, чтобы иметь возможность предсказать его дальнейшие шаги.
Немного поискав, Итан наткнулся на то, что было нужно: целую папку с названием: «Исследование психики объекта. Беседы и тесты». В ней хранился большой мультимедийный файл отчёта и набор видеофайлов. Отсортировав их по дате создания, Миллер начал просмотр.
На первой видеозаписи была видна небольшая комната со светло-голубыми стенами и белым столом в центре, ярко освещённая двумя светодиодными лампами на потолке. По углам комнаты стояла какая-то работающая аппаратура. Саша сидела за столом лицом к двери. Напротив девочки расположился человек в белом халате, очках, с лысеющей и седеющей кучерявой головой. Съёмка велась под углом, так что лысеющего человека было видно в профиль, а Сашино лицо просматривалось целиком. Девочка плакала. Нет, она не тряслась и даже не всхлипывала. Слёзы медленно катились по её щекам, а глаза смотрели в одну точку и не выражали никаких эмоций.
Лысеющий человек перебирал какие-то бумаги. Закончив, он посмотрел на девочку, улыбнулся и вкрадчивым голосом заговорил:
– Привет! Меня зовут Евгений Иванович. Можешь называть меня просто Евгений. Я доктор наук, профессор психиатрии. Здесь я для того, чтобы помочь тебе. Как ты себя чувствуешь?
Саша не ответила. Казалось, она вообще не услышала его слова. Евгения это не смутило, и он так же вкрадчиво продолжил:
– Я узнал, что ты уже помогла выяснить многие интересные вещи о себе. Надеюсь, тебе не делали больно? Я слышал, тебя долго допрашивали и не давали еды. Можешь не волноваться, этого больше не повторится, уверяю тебя.
Девочка по-прежнему не реагировала на его слова.
– Наверное, тебя больше волнует другое. Твои родители… Тебе ведь сказали, что с ними случилось? Какая трагедия! Видимо, произошла чудовищная случайность. Взрыв газа… Хотя нет, тебе рассказали всю правду. Это злостное нарушение закона, ведь в нашей стране нет смертной казни, тем более без суда, и за разглашение государственной тайны полагается лишь тюремное заключение… По-моему, они должны были привести их сюда, к тебе, и ни в коем случае не убивать их. Очень жаль, что я не могу это исправить. Ты, видимо, тоже не можешь? Тут сказано, что ты умеешь исцелять людей, но воскрешать их тебе не дано… Не стоит переживать по этому поводу, никто не может воскрешать мёртвых.
Саша только сейчас обратила на психиатра внимание. Она перевела на него ничего не выражающий взгляд, продолжая молчать.
– Тебе рассказали и то, что они не были твоими родными родителями. Они когда-нибудь говорили это тебе? Или, быть может, ты догадывалась сама? Что ты чувствуешь теперь, зная, что они обманывали тебя и что их больше нет?
– Они меня не обманывали, – прошептала девочка.
– Значит, они говорили тебе о твоих настоящих родителях? Кем же они были и почему бросили тебя?
– Моих настоящих родителей вчера убили, – чуть громче проговорила Саша. – Никаких других я не знаю.
– Но ты ведь понимаешь, что это не означает, что их не было, ведь так?
Саша промолчала, переведя взгляд на стол. Евгений елейно улыбнулся и спросил:
– Так что ты сейчас чувствуешь? Можешь это описать?
– Боль, – шёпотом ответила девочка.
– Это всё? Может, что-нибудь ещё?
– Вину.
– Тут нет твоей вины…
Саша взглянула на психиатра со смесью тоски и презрения, отчёго тот усмехнулся и заговорил более нормальным голосом:
– Хорошо, отбросим дурацкую фальшь. Да, это действительно твоя вина. Вопрос в другом: зачем ты пошла на это?
– Я не знала, что так будет.
– Да неужели? Ты – не знала? Твой интеллект не смогли оценить даже расширенным тестом Айзенка на IQ, и ты говоришь, что не знала?! Что же тебе было нужно? Не хватало внимания? Или ты с самого начала планировала оказаться здесь?
– Я действительно не знала, – Саша всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Могу я чем-нибудь помочь? – немного помолчав, спросил Евгений. В нём на минуту словно проснулся человек.
– Отпустите меня, – прошептала девочка сквозь слёзы.
– Ты ведь понимаешь, что теперь тебе некуда идти?
– Я что-нибудь придумаю, – Саша отвела ладони от заплаканного лица и посмотрела психиатру в глаза.
– К сожалению, это не в моей власти, – сделав небольшую паузу, ответил Евгений, опять придав своему голосу вкрадчивость.
Саша ничего не сказала. Психиатр тоже помолчал некоторое время, после чего натянул на себя елейную улыбку и спросил:
– Ты утверждаешь, что не планировала оказаться здесь и не хотела, чтобы твои родители погибли, так? И ты испытываешь боль, когда исцеляешь других людей, верно? Тогда зачем ты помогла тем людям в больнице? Ты хотела, чтобы они заплатили тебе?
– Нет.
– Ты хотела оказаться в центре внимания?
– Нет.
– Ты их знала?
– Нет.
– Тогда зачем?
– Они страдали, а я могла им помочь.
– Хм… бомжи страдают, и большинство проходящих мимо людей может им помочь, но оно не делает этого. Большинству всё равно. А тебе разве нет?
– Нет.
– Но почему?
– Я не знаю, как описать это другими словами. Я помогла им, потому что могла, они страдали, и мне было не всё равно.
– Хм… что ж, мы продолжим наш разговор позже. Приятного дня! – Евгений сгрёб свои бумаги со стола и вышел из комнаты, оставив заплаканную девочку в одиночестве. На этом запись закончилась.
Итану ужасно захотелось придушить этого психиатра собственными руками. Кипя от негодования, он запустил следующий видеофайл.
Съёмка велась в той же комнате, Евгений и Саша сидели на тех же местах. Психиатр, паскудно улыбаясь, передал девочке какие-то тесты и ручку. Сейчас Саша не плакала, лишь выглядела печальной. Она взяла ручку и принялась заполнять бланк теста с такой скоростью, что, казалось, так быстро прочитать сами вопросы просто невозможно. Прошло не больше минуты, когда она вернула заполненный бланк Евгению. Тот разглядывал его некоторое время, пару раз хохотнул, после чего положил бланк на стол и спросил:
– Как к тебе относились в школе?
– Там никто не просил меня заполнять тесты на скорость. На каждую работу отводилось чёткое время, и я в него укладывалась.
– Хм… Ну да, ну да…
Что-то пробурчав себе под нос, психиатр дал Саше набор похожих на кляксы картинок и сказал:
– Опиши, что ты на них видишь.
Девочка вопросительно посмотрела на психиатра, потом перевела взгляд на картинки и протараторила:
– Чернильная клякса. Цветная чернильная клякса. Цветная чернильная клякса. Чернильная клякса. Чернильная клякса. Чернильная клякса. Чернильная клякса. Цветная чернильная клякса. Цветная чернильная клякса.
– Эмм… Это все ассоциации, что у тебя возникают? – Евгений выглядел несколько растерянным.
– Ассоциации? Я сказала, что на них изображено. В целом, они составляют тест Роршаха, так? Вы хотите услышать мои ассоциации по каждой из клякс?
– В общем, да. Если ты знакома с тестом Роршаха, то знаешь, что он так и проводится.
– Хорошо. Вы хотите услышать непременно все ассоциации, или некоторое количество?
– Говори всё, что приходит на ум, – психиатр, по-видимому, постепенно выходил из себя, но старательно скрывал это за елейной улыбкой.
Саша взяла первую картинку с кляксой и опять затараторила:
– Бабочка, летучая мышь, птицы, бык, танцующие фигуры, заяц, два медведя, свинья, слон, коровы, ангелы, две девушки, маска с четырьмя глазами, сатана, паук, бегемоты, козел, голова кабана, палач и пегас, два дракона на башне, кот, жук скарабей, истребитель, часть позвоночника с рёбрами, подынтегральное выражение, жаба и две лисицы, сдающийся человек, засохшая кровь…
– Довольно! – вскричал Евгений. Отобрав у девочки картинки, он некоторое время тупо разглядывал ту, ассоциации на которую она говорила, потом отложил её в сторону и спокойно спросил:
– Ты не очень-то любишь абстракционизм, да?
– Да.
– И почему?
– Если о предмете можно сказать всё, что угодно, значит, о нём нельзя сказать ничего.
– Занятная мысль, – протянул психиатр. – Странно слышать её из уст маленькой девочки.
– Вы воспринимаете меня, как маленькую девочку? – хмыкнула Саша.
– А как ты сама себя воспринимаешь? – ответил вопросом на вопрос Евгений.
– Как личность.
– Разве маленькая девочка не может быть личностью? – наигранно удивился психиатр.
– Понятие «маленькая девочка» подразумевает несформировавшуюся личность. Я была маленькой девочкой, но это время прошло.
– Интересно. А какими критериями, на твой взгляд, определяется, сформирована личность, или нет?
– Наличием внутреннего стержня.
– И только?
– Это комплексное понятие. Оно включает и наличие мировоззрения, и иерархию мотивов, и способность сознательно руководить своим поведением и брать на себя ответственность. Впрочем, это лишь словосочетание. Вы поняли, что я имела в виду.
– А на основании чего ты сделала вывод, что я понял твою идею? – вкрадчиво поинтересовался Евгений.
– Это читалось на вашем лице, – грустно улыбнулась Саша.
– Ты училась определять, что значит то или иное выражение лица? – психиатр елейно улыбался.
– Нет.
– Тогда почему ты думаешь, что умеешь читать по лицам?
– Я не думаю, я знаю.
– И откуда же?
– Оттуда, откуда знаю, как дышать. Или вы хотите сказать, что я ошиблась?
– Нет, не хочу, – после небольшой паузы медленно проговорил Евгений. Он явно старался придумать, как загнать девочку в логический тупик, но пока в этот тупик попадал только он сам.
Ещё немного помедлив, психиатр протянул Саше очередную порцию тестов. В этот раз их заполнение заняло существенно больше времени – на вопросы нужно было дать развёрнутый ответ, а не выбрать вариант из предложенных или написать слово. Со стороны казалось, что девочка очень быстро пишет под чью-то диктовку. Когда она успевала прочитать вопрос и подумать над ответом, оставалось неясно.
Взяв заполненные тесты, Евгений лишь мельком взглянул на них, после чего спросил:
– Возможно, у тебя есть желание обсудить какой-либо из заданных здесь вопросов?
– Нет.
– Что ж, тогда поговорим позже, – психиатр забрал тесты с собой и вышел из комнаты. Запись закончилась.
Не мешкая, Миллер запустил третий видеофайл. Действие разворачивалось всё в той же комнате и с теми же «героями». Перед Евгением опять лежали какие-то бумаги, а Саша выглядела спокойной. Глядя некоторое время в лист, заполненный напечатанной мелким шрифтом информацией и оттого напоминающий шпаргалку, психиатр поднял глаза на девочку, растянул свою обычную фальшивую улыбку и спросил:
– Как складывались твои отношения с отцом?
– Вы повторяете вопрос из теста, – ровным голосом откликнулась Саша. – Мне повторить свой ответ?
– Нет, не нужно, я его прочитал и помню. Мне бы хотелось уточнить некоторые детали. Ты писала, что отец любил тебя. В чём конкретно это выражалось?
– Он радовался моим успехам и огорчался неудачам. Был счастлив, когда ему удавалось сделать мне что-нибудь приятное. Занимался со мной и поддерживал меня.
– Хорошо. Он когда-нибудь обнимал тебя?
– Разумеется.
– Было в этих объятиях что-нибудь необычное? Что-нибудь странное?
Вздёрнув левую бровь, Саша с секунду смотрела Евгению в глаза и огорошила его вопросом:
– Вы считаете, что любовь обязательно включает в себя сексуальную составляющую?
– Кхм, ну… – психиатр замялся. – В общем, это довольно обоснованное мнение…
– У сексуального влечения и любви разные источники, – уверенно, точно это она была профессором и рассказывала своему нерадивому аспиранту прописные научные истины, сказала девочка. – Они возможны по отдельности и в сочетании. И, отвечая на ваш вопрос: нет. В тесте я писала, что он относился ко мне так, как и должен относиться отец к своей дочери. Это подразумевает отсутствие сексуального влечения, и мне казалось, что вы знаете это.
– Эмм… я полагаю, он, в отличие от тебя, знал, что ты не его родная дочь. И поэтому мог допустить определённые мысли в отношении тебя…
– Я не читала его мысли, и теоретически всегда возможно всё, что угодно, – невозмутимо заявила Саша. – Но это не имеет отношения к вашему вопросу. Он любил меня как родную дочь, я знаю это.
– Хорошо, допустим, – немного помедлив, сказал Евгений. – А как твои родители относились к твоему брату?
– Аналогично их отношению ко мне. Они не выделяли ни меня, ни его, и любили нас обоих.
– Такое редко бывает, – протянул психиатр.
– А вы часто сталкивались с собеседниками вроде меня? – спросила девочка.
– Столкнулся впервые, – усмехнулся Евгений.
– Но это не означает, что я не существую, верно? – Саша невесело улыбнулась. – Уже заметили аналогию?
Психиатр нервно рассмеялся, после чего, стараясь улыбаться как можно более елейно, заговорил вновь:
– Ладно. Ну а как часто твои родители наказывали тебя?
– Не чаще, чем я указала в тесте. Могу повторить: я говорю вам правду.
– Меня интересуют конкретные примеры наказаний. Можешь их привести?
– Когда мне было годика три, мне дали книжку с картинками, а я, зачем-то решив проверить её на прочность, дёрнула лист и выдрала его. За это меня поставили в угол на целый час.
– Хорошо. Были ли другие случаи наказаний более суровыми?
– Нет. Дольше, чем на час, меня в углу не оставляли.
– А что касается других видов наказаний?
– Строгое устное внушение на повышенных тонах, на мой взгляд, не является более суровым, а физические наказания ко мне не применяли. Предупрежу ваш вопрос: мои родители не были противниками физических наказаний, и Боря несколько раз получал ремня, когда был маленький, но я, сколько себя помню, всегда понимала слова с первого раза, и поэтому в битье не возникало нужды.
– Тебе было обидно, что родители ставили тебя в угол?
– Немного.
– И у тебя возникали мысли, что было бы неплохо им отомстить?
– За то, что они несколько раз ставили меня в угол?? – девочка удивлённо уставилась на психиатра. – По-вашему, я должна была мечтать поставить в угол их?
– Совершенно не обязательно, – пропел Евгений. – Месть за обиду может не быть симметричной. Ты вполне могла желать их смерти.
– Что??? – Саша выпучила глаза, однако уже через секунду на её лице отразилось понимание и взгляд стал спокойным. – Понятно, вы думаете, что я временами лгу вам. Очевидно, повторять, что это не так, не имеет смысла, поскольку вы будете считать это очередным случаем вранья. И всё же замечу, что вы теряете время, пытаясь поймать меня на лжи.
– Иногда признать правду бывает слишком тяжело, – изобразив сочувствие, сказал психиатр. – Очень трудно признаться даже самому себе, что ты желал своим родителям смерти, не говоря уже о постороннем человеке. И всё же, это подсознательное желание могло толкнуть тебя на то, что ты сделала в больнице, и если ты признаешь это и простишь саму себя, тебе станет намного легче.
– Вы не сможете получить новую информацию, если будете продолжать считать мои слова неправдой, – спокойно произнесла Саша. – Я уже сказала, почему помогла людям в больнице. Кроме того, если бы я хотела убить своих родителей за то, что они ставили меня в угол, то вас сейчас я мечтала бы, по меньшей мере, четвертовать. У вас действительно сложилось впечатление, что я настолько жестока?
– И чем же я успел заслужить такую немилость? – пропустив вопрос мимо ушей, удивлённо поинтересовался Евгений.
– Я бы с радостью предпочла постоять в углу беседе с вами, – грустно улыбнулась девочка.
– Тогда почему ты продолжаешь беседовать со мной?
– Вы знаете, – взгляд Саши и её голос стали холодными.
– Да. Ладно, хорошо, знаю, – психиатр постепенно выходил из себя. – Но почему, чёрт подери, тебе нужно говорить мне правду!?
– А почему я должна вам лгать? – вопросом на вопрос ответила девочка.
– Потому что ты меня ненавидишь, и я задаю тебе вопросы, на которые ты не хотела бы отвечать. Людям всегда намного проще врать, чем говорить правду. Это естественная реакция, защитный механизм. Ну и, в конце концов, многие находят это весёлым. Разве этого недостаточно?
– Я не ненавижу вас, вы мне просто не нравитесь, – вздохнув, сказала Саша спокойным голосом. – На ваши вопросы я действительно не хочу отвечать, но ложь будет таким же ответом, что и правда. Не знаю насчёт остальных, но мне проще говорить правду: в этом случае не нужно ничего придумывать. Ложью я никак не защищусь от вас, поскольку, узнав правду, вы не будете иметь никаких дополнительных возможностей причинить мне вред, кроме тех, что уже у вас есть. И я не нахожу ложь весёлой. Скорее, я считаю её признаком слабости, а то и подлости. Пожалуй, бывают ситуации, когда действительно имеет смысл соврать, но сейчас не одна из них.
Психиатр молчал. Девочка тоже. Через некоторое время он точно вспомнил, что беседа записывается, и принялся напоказ увлечённо копаться в своих бумагах. Миллер подумал, что Евгений, видимо, привык общаться с людьми, уступающими ему в интеллекте, и сейчас, когда всё было наоборот, он чувствовал себя скверно. Эта мысль принесла Итану странное удовлетворение.
– Ты писала, что твои родители были православными, – наконец, заговорил Евгений. – Но также ты указала, что не веришь в Бога. Как так получилось?
– Каждый верит в то, во что хочет верить, – ответила Саша.
– Конечно, конечно. Но ведь они были не просто «каждыми», не так ли? Ты говоришь, что любила их. И они воспитывали тебя. Почему тогда ваши взгляды в таком важном вопросе были различны?
Девочка медлила с ответом. Было видно, что она не хочет это говорить, но слова всё-таки сорвались с её губ:
– Мне не нужна сказка на ночь, чтобы не бояться смерти.
– В самом деле? Ты действительно не боишься смерти?
– Не боюсь.
– И почему?
– Она неизбежна.
– А чего тогда ты боишься?
– Непрожитой жизни.
– Хм… – психиатр задумался и через некоторое время с насмешкой в голосе заговорил. – В общем, получается, что твои родители просто успокаивали себя сказочками на ночь? И ты не испытывала к ним презрения за это, или желания наставить их на путь истинный?
– А почему я должна была испытывать это? Почему можно любить только себя и своё отражение в других? Почему нужно лишать человека последней надежды на то, что где-то есть лучший мир, чем этот, что его ждёт не беспросветная тьма, а лучик света в конце тоннеля? Разве я – источник абсолютной истины? Разве то, что я не верю в Бога, означает, что его действительно нет?! – в глазах Саши заблестели слёзы. – Я бы многое отдала, чтобы они и Боря были сейчас в раю… Или просто где-нибудь, где лучше, чем здесь. Чтобы они, хотя бы, просто были…
– Кхм… Возможно, дело в другом. Быть может, ты не веришь в Бога не потому, что не нуждаешься в успокоении. Вероятно, ты не веришь в Бога, потому что ты знаешь Бога.
– Неужели? И что же, по-вашему, я про него знаю? – скептически спросила девочка.
– Например, что Бог – это ты, – вкрадчиво молвил психиатр.
Саша захохотала неожиданно холодным смехом. Евгений определённо растерялся. Видимо, он ждал другой реакции.
– Знаете, если вы хотите поместить меня в психушку, я не против! – закончив хохотать, с каким-то болезненным весельем в голосе сказала Саша. – Не думаю, что там будет хуже, чем здесь. Никто, конечно, вам меня не отдаст, однако если бы у вас получилось меня выкрасть и вы давали бы мне иногда прогуляться по палатам, ваша клиника стала бы первой психиатрической лечебницей в мире, где действительно сумели вылечить хоть одного пациента!
– Ну, ты определённо несправедлива к психиатрическим лечебницам! – психиатр наигранно оскорбился. – Многие современные препараты, а также старая добрая лоботомия и её вариации дают потрясающий эффект! Буйный псих становится спокойным и мирным, не наносящим никому вреда. Разве это нельзя считать излечением?
– Превращение человека в растение? Нет, нельзя.
– Но ты ведь любишь природу, и любишь растения? У меня вообще сложилось впечатление, что растения, на твой взгляд, лучше людей.
– Думаю, вам не нужно объяснять, что такое многозначность слова, – Саша хмыкнула.
– Ладно, вернёмся к всевышнему. Конечно, если какой-то человек утверждает, что он Бог, это наводит на мысль, что он нуждается в лечении. Однако ты не просто какой-то человек, правда ведь? У тебя есть веские основания считать так. Более того, окажись ты, например, в Древней Греции, тебя непременно бы возвели в ранг Богини и отдавали все соответствующие почести.
– Молнию в Древней Греции считали проявлением активности Зевса – главного из богов. Раз так, то вам, наверно, стоит утверждать, что грозовая туча – это Бог.
– Занятно. А у тебя никогда не возникало мысли, что ты расплачиваешься за чьи-то грехи?
– Я вас умоляю, – Саша вздохнула и отвернулась.
– Ну а как насчёт желания пожертвовать собой во имя спасения человечества? – не унимался Евгений.
– Хорошо, если вам так хочется, можете считать меня Богом. Только не надо ставить под сомнение мои умственные способности.
– Важно лишь то, что ты сама о себе считаешь, – с напыщенным видом изрёк психиатр.
Девочка ничего не ответила. Психиатр помолчал немного, задумавшись, после чего задал новый вопрос:
– Ты умеешь убивать людей?
– Вы имеете в виду особые способности к этому, как к исцелению? – уточнила Саша.
– Да. Они у тебя есть?
– Нет. По крайней мере, я их не замечала.
– А ты бы хотела их иметь?
– Просто убивать людей? – опять уточнила девочка.
– Ну да.
– Нет.
– И почему же?
– Вам не кажется, что ответ очевиден? Потому, что я не хочу убивать людей.
– Но почему ты не хочешь их убивать? Ты этого боишься?
– Нет… – Саша ответила не так уверенно, как до этого, а на её лице промелькнуло странное выражение, точно она вспомнила что-то, но это что-то тут же ускользнуло от неё. – Нет. Я не чувствую себя вправе быть судьёй и палачом в одном лице.
– Тем не менее, ты по-разному относишься к разным людям, и не очень-то стремишься лечить отдельных субъектов. Разве это не значит, что ты судишь людей?
– Не помочь и убить – разные вещи.
– В некоторых случаях это, фактически, одно и то же, – возразил Евгений, подождал некоторое время, понял, что Саша не будет спорить, и спросил:
– А как насчёт способности к разрушению окружающих объектов? Любых объектов, я имею в виду. Живых и неживых тоже. Хотела бы уметь такое?
– При этом… я бы полностью это контролировала? – на Сашином лице опять промелькнуло странное выражение, теперь ещё отчётливее.
– Да.
– Тогда я бы не отказалась.
– И что бы ты делала с такими способностями?
– Я бы ушла отсюда.
– И всё?
– И не дала бы поймать себя снова.
– А ты не перебила бы персонал лаборатории, включая меня?
– Нет.
– А покалечила бы?
– Нет.
– И почему же нет? Разве тебе не хотелось бы отомстить за смерть родителей?
– Это их не вернёт.
– Разумеется. Но ведь это принесёт огромное моральное удовлетворение. И вообще, разве не приятно причинять боль тому, кого ты ненавидишь?
– Я не ненавижу сотрудников лаборатории, – Саша тяжко вздохнула.
– И как ты можешь их не ненавидеть? – поинтересовался психиатр.
– А как я могу их ненавидеть? – вопросом на вопрос ответила девочка.
– Совершенно естественным образом, ведь они держат тебя здесь.
– Наверное, я вас понимаю, – медленно проговорила Саша. – Да, наверное, это было бы естественно. Но я этого не чувствую. Судя по всему, мне намного сложней испытывать ненависть к кому-либо, чем среднестатистическому человеку.
– Любопытная гипотеза. А к кому ты испытывала ненависть в своей жизни?
– К тем, кто убил моих родителей. Но я не знаю их имён, хотя почти уверена, что знаю того, кто отдал приказ.
– И всё?
– Да.
– Не густо, – Евгений хмыкнул. – Но их-то ты бы убила с удовольствием?
– Без удовольствия и лишь в случае, если бы была достаточно уверена, что они продолжат причинять окружающим боль.
– Ага. То есть, ты допускаешь возможность убийства человека при определённых условиях?
– Допускаю.
– Но до этого ты говорила, что не хочешь убивать людей, так?
– Так. Я не хочу этим заниматься, и если бы мне пришлось, это не принесло бы мне никакой радости.
– А ты думаешь, тебе придётся?
– Я… не знаю, – странное выражение промелькнуло вновь, задержавшись на лице ещё дольше прежнего.
– А что ты вообще знаешь о своём будущем?
– Боюсь, что ничего.
– Спрошу по-другому. Чем бы ты хотела заняться в будущем?
– Я с этим не определилась. Так или иначе, мне сначала нужно выбраться отсюда, прежде чем я смогу решать что-либо сама.
– Возможно, в этом ты права. Но у тебя, здесь ты, или где-нибудь ещё, всё равно есть какая-то цель, к которой ты стремишься, ведь так?
– Меня об этом уже спрашивали триста пятнадцать раз, если считать разные формулировки.
– Но ответа никто так и не получил, – елейно улыбаясь, заметил психиатр.
– Ответа, который бы понравился спрашивающим, – поправила Саша. – Ответ я дала сразу. Вот вы можете назвать вашу жизненную цель?
– Нет. Но ты ведь особенная.
– И только на основании того, что я могу исцелять людей, вы полагаете, что у меня должна быть и особая цель?
– По-моему, это вполне достаточное основание.
– А по-моему, это всё равно, что полагать, что если человек владеет гипнозом, значит, он умеет и летать.
– Ну ладно. По крайне мере, ты ведь знаешь, в чём заключается смысл жизни?
– Вы серьёзно думаете, что у меня есть ответ на этот вопрос? – с нескрываемым сарказмом в голосе спросила девочка.
– У кого-то же он должен быть, – ухмыльнулся Евгений.
– Не обязательно, – возразила Саша.
– Но ты же знаешь, зачем спасать людям жизнь?
– Чтобы они могли продолжать жить. Это очевидно, не находите?
– Но зачем им продолжать жить?
– А вот это и переносит нас к смыслу жизни, – Саша улыбнулась.
– И, не зная этого смысла, ты всё равно готова спасать людей от смерти?
– Да.
– Но ведь, возможно, смысл жизни и заключается в том, чтобы умереть. Быть может, как можно скорее умереть. Тогда зачем этому мешать?
– Это лишь ваше предположение, причём необоснованное.
– Не моё. Впрочем, не важно. А какое предположение есть у тебя?
– Я не построила на данный счёт никакого предположения.
– Другими словами, ты даже не знаешь, хорошо ты поступаешь, или нет, спасая людям жизнь?
– Нет, тут я уверена, что поступаю хорошо.
– И на чём же, в таком случае, основана эта уверенность?
– Хм… Как вам объяснить… Я это чувствую.
– И как это понимать?
– Вы же чувствуете, например, когда на вас падают солнечные лучи? Эти чувства похожи.
– Занятно, – протянул психиатр. – Весьма занятно… И поэтому ты считаешь, что плохо, когда убивают людей? По крайней мере, тех людей, которые сами никого не убили и не планируют?
– Да.
– Что ж… Хорошо. Очень хорошо.
Немного помолчав, психиатр собрал свои бумаги, пожелал Саше приятного дня и удалился. Файл подошёл к концу. Запустив следующий, Миллер увидел всё тех же действующих лиц в той же комнате. Саша выглядела мрачной. Она словно застыла и неотрывно смотрела в одну точку на столе.
– Итак, мне сообщили, что прошлой ночью ты просыпалась с криком, – заговорил Евгений. – Более того, непосредственно до этого за тридцать секунд соотношение твоего систолического и диастолического кровяного давления достигло 230 на 200, а артериальный пульс поднялся до 210 ударов в минуту. Помочь тебе просто не успели, поскольку всё вернулось в норму так же быстро, как из неё вышло. Думаю, ты понимаешь, что такие скачки могут быть опасны. Даже для тебя. Я не кардиолог, поэтому меня интересует только одна вещь: тебе снилось что-нибудь перед тем, как ты проснулась?
– Да, – тихо ответила девочка.
– Смею предположить, это был не самый приятный сон?
– Да.
– Ты помнишь, что именно тебе снилось?
– Я не хочу об этом говорить.
– Понимаю. Беседы со мной вообще не очень приятны. И всё же, сейчас рассказать про сон действительно может быть полезным для тебя.
Саша молчала. Психиатр подождал немного и продолжил:
– Не стесняйся. Сны многое говорят о реальных проблемах, и анализ сновидений помогает эти проблемы решить.
– Мне снился город, – помолчав ещё какое-то время, сказала девочка. – Очень большой город…
– Ты была в нём раньше?
– Нет.
– Пожалуйста, продолжай.
– Там повсюду были люди. Слишком много людей. А потом… в какой-то момент… всё вспыхнуло. Огонь, он был везде… Люди заживо сгорали, кричали и обугливались, как деревяшки в костре… Сотни, тысячи, миллионы людей… Они умирали у меня на глазах, я чувствовала их боль, но ничем не могла им помочь…
– Да, неприятный кошмар, – задумавшись, протянул Евгений.
– Сон был таким реальным, таким ярким, что я забыла, что сплю. Но самым страшным было не это. Во сне я знала… я точно знала, что… что это я их убиваю…
– Хм, значение этого сна объяснить достаточно просто, – психиатр искренне улыбнулся довольной улыбкой, точно нащупал, наконец, твёрдую почву. – В последнее время у тебя накопилось достаточно много негативных эмоций, связанных с действиями окружающих тебя людей. Чтобы выплеснуть их, твоё подсознание и сформировало такой сон, где ты жестоко уничтожаешь всех своих обидчиков и тех, кто с ними связан. Это действие механизма сублимации, и в этом нет ничего плохого.
– Странно, – Саша тоже улыбнулась, только как-то вымученно, и посмотрела Евгению в глаза. – Во сне я больше всего боялась, что это происходит на самом деле, и что я уже не смогу остановиться.
Было в её словах и взгляде что-то такое, что развеяло улыбку на лице психиатра, заставило его вздрогнуть и медленно отпрянуть от стола. Однако девочка вновь уставилась в одну точку, и психиатр довольно быстро пришёл в себя.
– Ладно, оставим сон в покое, – вздохнув, нехотя сказал Евгений. – Сегодня у нас запланирована очередная беседа, и будем придерживаться плана. Итак… Что ты думаешь о том, что тебя, против твоей воли, держат здесь?
– Что это неправильно, – ответила Саша.
– А что, на твой взгляд, является основным критерием правильности того или иного поступка?
– Очень хороший вопрос, – девочка слабо улыбнулась и посмотрела на собеседника, но сейчас её взгляд не внушал угрозы. – Знаете, у меня нет никакого откровения для вас, так что озвучу очередное клише: свобода вашего кулака должна заканчиваться там, где начинается мой нос.
– То есть, ты убеждена, что люди не должны причинять боль друг другу?
– Да.
– Но достичь этого на практике, мягко говоря, проблематично. Ты ведь понимаешь, что некоторые люди осознанно стремятся причинить как можно больше страданий другим?
– Да, но так не должно быть.
– Возможно, у тебя есть на примете какой-нибудь метод, как достичь того, чтобы такого не было?
– Я не строю иллюзий относительно возможности построения идеального общества, но со злом можно и нужно бороться, и для этого подойдут многие методы, начиная от грамотного воспитания детей и заканчивая физическим уничтожением тех, на кого невозможно повлиять иначе.
– Значит, ты допускаешь такие методы, как смертная казнь, на которую в нашей стране, между прочим, давным-давно введён мораторий? Но ведь убийство человека будет явным нарушением его свободы. Да и обычное тюремное заключение – прямое нарушение свободы. Если ты говоришь, что люди не должны причинять друг другу боль, как ты можешь предлагать подобные меры?
– Надеюсь, вы умеете отличать причину от следствия? – вздохнув, спросила Саша. – На их отличии, между прочим, и основано законодательство как таковое. Говоря по-детски, если вам так будет понятней, кто первый начал – тот и виноват. Казнящий преступника делает так не потому, что ему нравится убивать, а чтобы защитить себя и других людей. Ну, или он просто выполняет возложенную на него работу. Кроме того, физическое уничтожение – это последняя мера. Нужно бороться с причинами, поэтому воспитание детей намного важнее.
– Что ж, похвально, что ты, хотя бы в общих чертах, согласна с законодательством, – психиатр ухмыльнулся. – Однако, возвращаясь к твоему ответу на первоначальный вопрос, замечу, что тебя держат здесь отнюдь не потому, что нам нравится причинять тебе боль. Наша цель – защита себя и других людей от опасностей, которые ты можешь для них представлять. Значит, мы поступаем правильно?
– Боюсь, что вы лжёте, возможно, даже самому себе, – спокойно сказала девочка. – Истинная причина куда прозаичней: деньги. Не так ли?
Евгений точно поперхнулся. Хотел что-то возразить, но просто не смог. А Саша продолжила:
– Причинять другим боль ради денег не многим лучше, чем причинять боль ради боли. Так что моё утверждение относительно моего пребывания здесь остаётся без изменений. Можете не утруждать себя поисками логических нестыковок. Я здесь сравнительно давно, и у меня было время обдумать этот вопрос.
Психиатр просидел какое-то время молча. Он явно не собирался заканчивать обсуждение этого вопроса вот так, и к нему в итоге пришла «светлая» мысль, которую он и озвучил:
– Хм, ты понимаешь, что деньги в современном мире являются эквивалентом материальных благ, без которых человек просто не сможет выжить? Будешь ли ты, к примеру, осуждать льва за то, что он загрыз антилопу?
– Ваш пример некорректен по двум причинам. Первая: у всех, кто на мне зарабатывает, хватит денег для выживания и без моего присутствия здесь. Вторая: у льва нет альтернатив, он не может питаться солнечной энергией, к примеру, тогда как существует огромное число способов заработать деньги, не причиняя страданий людям.
– Ну а как насчёт такой причины: исследование тебя может принести огромную пользу всему человечеству?
– Для этого необязательно запирать меня в подземной лаборатории. Я согласна содействовать в изучении самой себя и даже участвовать в анализе получаемых данных, но мне бы хотелось делать это по собственной воле, а не потому, что мне не оставили выбора. Но ведь тогда у тех, кто держит меня здесь, было бы меньше денег. Вывод очевиден.
Евгений снова взял паузу. Мрачно улыбнулся и спросил:
– Сдаётся мне, ты считаешь, что животные ведут себя правильней людей? Не потому ли, что животные не делали тебе больно, а люди – делали?
– Нет. Просто в животных нет того зла, что есть в некоторых людях.
– Думаешь, этих некоторых людей можно считать однозначно злыми?
– Я убеждена, что во всех людях есть частичка доброты, но порой она запрятана так глубоко, что уже нельзя вывести её на свет.
– Ага, а в животных этого самого зла нет? А как же всё тот же лев, убивающий львят другого льва? Или паучиха, поедающая отца своего потомства? Если перенести эти примеры на человека, они будут выглядеть нормально?!
– Нет, но животными движет инстинкт. У них, в отличие от людей, нет выбора. Поэтому, говоря о них, бессмысленно описывать их как добрых или злых. Они живут в согласии с природой, и я не вижу в этом ничего плохого.
– Значит, на твой взгляд, людям нужно опуститься до уровня животных и жить в гармонии с природой, и это будет хорошо?
– Снова нет. На мой взгляд, нужно смотреть вперёд, а не оглядываться назад.
– И всё же, ты заблуждаешься по поводу животных, – немного помолчав, с плохо скрываемой злостью в голосе проговорил психиатр. – Это грязные, тупые, бессмысленные и жестокие твари, которые и близко не сравнятся с людьми. В них, как и в породившей их природе, которую ты любишь, нет ни капли сострадания. Но они, как и люди, умеют убивать вполне осознанно, а не из необходимости. Думаю, я смогу тебе это доказать.
Видеофайл кончился, и Итан, не мешкая, запустил следующий. Он был скомпонован из записей с двух камер, идущих параллельно. На первой была видна просторная комната с какой-то аппаратурой и большим стеклянным проёмом в одной из стен, какие часто устанавливают в помещениях для допросов. В комнате находились Евгений, Саша, какой-то человек в белом халате и мужчина в форме спецназа с автоматом наперевес. Через стеклянный проём был виден белоснежный коридор, который и снимала вторая камера. В одном конце коридора находился ещё один человек с автоматом, а рядом с ним два крупных пса – ротвейлер и питбультерьер – доедали корм из мисок. В другом конце коридора стоял, судя по фигуре, мужчина с чёрным, завязанным на шее тряпичным пакетом, покрывающим голову целиком. Его руки и ноги также были связаны. Из коридора через стекло ничего не было видно.
– Вряд ли мы получим какие-либо интересные результаты, – бесстрастно сказал человек в белом халате.
– Возможно, но я уверен, что нам следует убедиться, – заявил Евгений. – Саша продолжала настаивать на своей точке зрения.
– Хорошо, вы победили, – девочка, смотревшая через стекло на собак, повернулась к психиатру. – Признаю, что животные умеют убивать осознанно, и они намного хуже людей! А я – просто глупая девчонка, которая умничает на камеру, чтобы повысить свою значимость! Это то, что вы хотели доказать? Тогда отпустите его!
Психиатр лишь паскудно улыбнулся вместо ответа, а человек в форме спецназа заговорил:
– Чего переживаешь за этого засранца? Он бомж, и его поймали на воровстве еды. В лучшем случае, он перестал бы воровать и прожил бы остаток своих дней, бродя по свалкам и прося милостыню, в худшем – сгнил бы в тюрьме. Короче, он бесполезен, и его перспективы удручают. Умереть сейчас для него оптимально.
– Откуда вы знаете, что случилось бы с ним в будущем?! – на лице девочки читалось отчаяние. – Вы могли бы помочь ему, разве нет?! Что он сделал такого, чтобы заслужить смерть? Украл пару буханок хлеба, потому что его мучил голод?!
– На планете перенаселение, а ты предлагаешь помогать всяким бездомным воришкам? – удивился человек в форме спецназа. – Вы уверены, что она умная?
– Способность быстро решать математические задачи не гарантирует хорошего понимания бытовых или глобальных вопросов, Подольский, – бесстрастно заявил человек в белом халате.
– Да, особенно хорошо это видно на примере отдельных аутистов, – добавил Евгений.
– Ладно, я ничего не понимаю в бытовых и глобальных вопросах! Довольны? Но вам ведь не зачем его убивать! Отпустите его, пожалуйста! – взмолилась Саша.
Психиатр переглянулся с человеком в белом халате, после чего кивнул Подольскому. Тот коротко приказал по рации:
– Спускай.
Человек с автоматом в коридоре скомандовал как раз доевшим свой корм псам, и те ринулись к мужчине с пакетом на голове. Им оставалась ещё пара прыжков, когда Саша вскрикнула:
– Нет!
Псы, точно получив новую команду, одновременно остановились.
– Здесь разве нет звукоизоляции? – изумлённо спросил Евгений.
– Вакуумная прослойка и между стёклами, и в стене, – всё также бесстрастно сообщил человек в белом халате. – Они не могли её услышать.
– Ты давал новые команды? – спросил Подольский по рации. – Тогда в чём дело? Спускай их!
Человек с автоматом повторил приказ, но собаки не отреагировали. Они озирались по сторонам в поисках чего-то. Тем временем, девочка приблизилась вплотную к стеклу. Псы, опять одновременно, повернули головы в её сторону. Саша положила ладони на стекло – и собаки, дружно подскочив на задние лапы, а передними упершись в стекло, принялись лизать его там, где с другой стороны его касалась девочка.
– Очень интересно, – заметил человек в белом халате. – Вы были правы, Евгений Иванович, эксперимент преподнёс нам материал для изучения.
Евгений Иванович же, казалось, потерял дар речи. Псы, между тем, спустились на четыре лапы и отправились обратно к своим мискам. Человек с автоматом опять скомандовал им наброситься на связанного мужчину, но они лишь зарычали в ответ. Файл закончился.
С чувством, что просматривает отреставрированную хронику гестапо, Миллер открыл последнюю запись. Действие вновь перенеслось в небольшую комнату со светло-голубыми стенами и белым столом в центре. Евгений с кипой бумаг, как обычно, сидел напротив Саши. Переведя взгляд с какого-то документа на девочку, психиатр спросил:
– У тебя когда-нибудь была собака?
– Она была у моих родителей, ещё до моего рождения. Поэтому я не могу назвать её своей. Она была нашей.
– А какой породы, позволь узнать?
– Лохматый «двортерьер».
– Крупная? – Евгений хмыкнул.
– Сравнительно.
– Сука?
– Нет, добрая. Девочка.
– Как её звали? – психиатр более-менее нормально улыбнулся, что для него было редкостью.
– Дези.
– Ты много с ней общалась?
– Не очень.
– Ты помнишь, чтобы тебя в возрасте до трёх лет оставляли с ней наедине?
– Нет.
– Она была жива…
– Она умерла почти год назад, – оборвала психиатра Саша.
– И после этого твои родители не завели новую?
– Нет.
– Так… ты занималась её дрессировкой?
– Нет.
– Ну а… она тебя хорошо понимала?
– Для собаки – вполне.
– И в чём это выражалось?
– Почему бы вам сразу не спросить то, что вы хотите? – вопросом на вопрос ответила девочка.
– Ладно, – психиатр поджал губы. – С тобой раньше случалось так, чтобы собаки подчинялись твоей воле?
– Нет.
– Ну а какие-либо другие животные?
– Нет.
– Хм…
– Думаете, то, что вы наблюдали, относится к области психиатрии?
– Управление чужим сознанием, в частности, техники гипноза относятся к области психиатрии.
– Я не владею гипнозом, – заявила Саша.
– Ну а как ты сама объясняешь то, что произошло?
– Никак. Мне задавали этот вопрос уже семнадцать раз до вас. Это восемнадцатый.
– Что ж… Кхм… – Евгений пробежался по бумагам. – Поговорим вот о чём. Что ты думаешь о нашей политической системе?
– Я о ней не думаю.
– А если ты подумаешь о ней сейчас, к какому выводу ты придёшь?
– Для основательного анализа и обоснованных выводов у меня недостаточно знаний в данной области.
– Ну, я не прошу тебя проводить основательный анализ! Пусть этим политологи занимаются, это их хлеб. Просто подумай о ней и скажи своё мнение.
– Ладно. Подумала. На мой взгляд, она не хуже и не лучше других.
– Неужели? Но ведь политические системы разных стран существенно различаются…
– Что не делает их хуже или лучше. Но это моё мнение.
– Однако уровень жизни людей в разных странах также различается, и…
– Это не связано с политической системой, – закончила за психиатра девочка.
– Ну как же? Если диктатор забирает себе и своему клану все блага, остальной народ будет жить значительно хуже, чем при демократии, когда выбранные народом люди обустраивают его жизнь наилучшим образом. Разве это не так?
– Так. Однако диктатор не обязан забирать себе все блага только на основании того, что он диктатор, равно как выбранные народом люди не обязаны обустраивать его жизнь наилучшим образом только на основании того, что они выбраны. Разве это не так?
– Хм… А ты сама хотела бы стать диктатором?
– Нет.
– Почему же?
– Это огромная ответственность.
– Но также власть и деньги!
– И что?
– Разве тебе не нужны власть и деньги?!
– Мне бы хватило власти над собственной жизнью, а денег – чтоб моя жизнь была нормальной.
– И что ты понимаешь под нормальной жизнью?
– До того, как я попала сюда, у меня была нормальная жизнь.
– В селе? В старом одноэтажном доме?!
– Да.
– Разве тебе не хотелось бы иметь огромный гардероб, кучу иномарок с личным водителем, коттедж с бассейном, собственную яхту, вертолёт, самолёт, остров?! Есть самые изысканные блюда, веселиться на гламурных вечеринках со знаменитостями, самой быть знаменитостью с толпой поклонников, готовых ради тебя на что угодно?!
– Нет.
– Ты врёшь!
– И почему вы так решили?
– Потому что деньги и власть – это единственное, к чему стремится любое существо, похожее на человека! – Евгений говорил горячо, отбросив елейную улыбку и проникновенность. – Потому что любой представитель отряда приматов успешен ровно настолько, насколько он обладает властью! Власть и деньги умножают возможности, делают жизнь проще и приятней! Любовь – это сказка для маленьких детей и имбицилов! Любая женщина хочет только того мужчину, который обладает какой-либо формой власти, чтобы через него преумножить собственную власть! Если ты не маленькая девочка, если твой интеллект составляет хотя бы десятую долю того, что нам показывают тесты, ты просто обязана понимать это!
– Знаешь, что случилось с тем бомжом? – помолчав несколько секунд, спросил психиатр, и его лицо приняло хищное выражение. – Его увезли из лаборатории, живым и здоровым, но чуть позже свернули ему шею и закопали в соседнем лесу.
На этих словах Саша помрачнела, но всё так же внимательно и спокойно смотрела на собеседника. Тот же продолжал:
– Как думаешь, ты могла бы это изменить? Спасти его? Ты ведь обожаешь спасать людей! Но его ты не спасла… И знаешь, почему? Потому что у тебя нет власти! И не только над собственной жизнью, это бы тут не помогло, тебе была нужна власть над окружающими! Тогда ты могла бы приказать оставить его в живых, и всё! Никаких сверхспособностей! Он был бы жив! У обладания властью нет недостатков, её достижение – единственный смысл жизни! И ты по-прежнему будешь утверждать, что она тебе не нужна!?
– Не нужно мне завидовать, – спокойно проговорила девочка.
– Что? – Евгений непонимающе уставился на «пациентку».
– Вы думаете, что я бездарно распорядилась своими способностями, что, будь они у вас, вы бы захватили власть над всей планетой и жили счастливо, даже если пришлось бы сменить пол. Вас приводит в бешенство одна мысль о том, что такие способности достались, как вы убеждены, наивной альтруистке, ничего не смыслящей в жизни. Поэтому вам доставляет особое удовольствие осознание того, что вы смогли причинить мне боль. Без сомнения, вы предали бы сколь угодно мучительной смерти любое количество людей, чтобы оказаться на моём месте. Но вы не понимаете, что значит быть на моём месте. Вы проводили со мной беседы, тестировали меня и наблюдали за мной, у вас докторская степень, вы профессор психиатрии и должны понимать других людей, но вы не способны понять меня, моя личность не укладывается в вашу картину мира. Я же прекрасно понимаю вас, хотя ещё не окончила школу. И, поверьте, я сама с радостью поменялась бы с вами местами, если бы могла. Поэтому не нужно мне завидовать.
В комнате воцарилась тишина. Психиатр смотрел какое-то время на Сашу, потом молча сгрёб свои бумаги и так же молча вышел из комнаты. На этом запись закончилась.
Итан поймал себя на мысли, что испытывает сочувствие к девочке и ненависть к психиатру. Вообще-то, он относился дружелюбно к любым врачам, но этот вызывал у него стойкое желание устроить средневековую казнь. Поэтому окончание беседы показалось ему вполне подходящим: психиатр хоть и остался жив, но осознал всю глубину собственного ничтожества.
Продолжив поиски материалов, Миллер наткнулся на папку с названием «Эксперименты по воскрешению» и не удержался от искушения заглянуть в неё, хотя там вряд ли могло содержаться что-нибудь полезное. Внутри было четыре видеофайла и файл отчёта. Долго не думая, Итан начал просмотр.
Запись велась в достаточно большом помещении с белоснежными стенами и такими же полом и потолком. Пол покрывала прозрачная полиэтиленовая плёнка. По углам виднелась знакомая аппаратура. У одной из стен, ближе к видеокамере, стояла Саша, а рядом с ней – здоровенный вооружённый охранник. Примерно по центру комнаты находился заросший мужчина в белом больничном халате, затравленно озирающийся по сторонам. На его руках и голове виднелись какие-то датчики. Неподалёку от него был ещё один охранник, в руке у которого вырисовывался пистолет.
– Я ведь говорила, что не умею воскрешать людей! – глядя куда-то в полоток, воскликнула девочка. – Зачем вам его убивать?!
– Работаем по протоколу, – откуда-то сверху прозвучал бесстрастный голос. – Отказ от сотрудничества будет иметь известные вам последствия.
– Хорошо, хорошо! – Саша стиснула зубы. – Я готова.
По неслышной команде охранник с пистолетом выстрелил заросшему мужчине в лоб. Тот как-то неестественно дёрнулся и свалился на спину. В тот же миг Саша сорвалась с места, подбежала к лежащему мужчине, от затылка которого расплывалось кровавое пятно, и закрыла ладонями пулевое отверстие в его лбу. Прошло несколько секунд. Мужчина опять дёрнулся и судорожно вдохнул ртом воздух. Девочка отпрянула от него и вернулась туда, где недавно стояла, а мужчина подскочил на ноги и метнулся к видневшейся в противоположном конце комнаты двери. Находившийся рядом охранник ловко поймал его, ударом в живот остудил его пыл и вернул бедолагу в центр комнаты.
– Эксперименты опровергают голословные утверждения, – послышался бесстрастный голос.
– Он ещё не умер, – холодно отозвалась Саша.
– Одна минута, – сообщил бесстрастный голос.
Здоровенный охранник возле Саши достал секундомер и положил правую руку девочке на плечо, а охранник с пистолетом снова выстрелил несчастному мужчине в лоб, и на месте недавно затянувшейся раны появилась новая. Однако сейчас Саша не побежала на помощь. Она вынуждена была смотреть, как застреленный мужчина неподвижно лежит в собственной крови.
С выстрела прошла ровно минута – и здоровяк отпустил девочку. Та стремглав бросилась к умирающему и повторила процедуру излечения, в её конце вскрикнув от боли. На этот раз заросший мужчина не попытался сбежать. Он посмотрел вслед Саше с какой-то обречённой тоской во взгляде и что-то прошептал.
– Три минуты, – послышалось сверху.
Снова выстрел, секундомер, неторопливо растекающаяся по полиэтилену кровь. Прошло две с небольшим минуты, когда Саша подалась вперёд, но была остановлена жёсткой рукой здоровяка.
– Он умрёт сейчас, – с надрывом в голосе сказала Саша. – Слышите?!
Девочка во все глаза смотрела на лежавшего в липкой красной луже, но в какой-то момент отчаяние на её лице сменилось безразличием. Прекратив какие-либо попытки вырваться вперёд, она спокойно произнесла:
– Дальше можно не ждать. Он умер.
Тем не менее, здоровяк убрал руку с её плеча, только когда минуло ровно три минуты с последнего выстрела. Однако теперь Саша никуда не торопилась. Она медленно подошла к трупу, внимательно посмотрела на него, перевела взгляд на потолок и сказала:
– Это бесполезно.
Эй никто не ответил. Тяжело вздохнув, девочка опустилась на колени и провела процедуру исцеления, давшуюся ей куда труднее двух прошлых. Когда она отошла от тела, стало видно, что пулевое ранение головы исчезло без следа, но мужчина продолжал лежать, не подавая никаких признаков жизни.
На этом запись закончилась. В следующем файле место действия было перенесено в небольшой тёмный кабинет. Камера смотрела прямо на сидящую за столом Сашу. Напротив неё, судя по всему, расположился собеседник, но его видно не было.
– Итак, почему у тебя не получилось вернуть того мужчину к жизни в третий раз? – спросил у Саши некто, скрывающийся за кадром.
– Он умер. Я не умею воскрешать мёртвых. Я говорила, и не раз.
– Допустим. Что изменилось за те две минуты?
– Его состояние: с живого на мёртвого.
– Это понятно. Меня интересует, что конкретно изменилось? Наши приборы ничего не зафиксировали с первой по третью минуту. Никаких электромагнитных возмущений. Ничего. Что заметила ты?
– Я заметила, что он умер, – девочка холодно смотрела на кого-то перед собой.
– Но как ты это заметила?
– Сложно объяснить.
– И всё же?
– Я это почувствовала.
– Хм. Видишь ли, мы очень подробно обследовали подопытного после твоей не до конца удачной попытки его вылечить. Не до конца удачной, потому что ты, говоря формально, его таки вылечила. Нам не удалось найти ни одного отклонения от идеально здоровой человеческой особи, и это при том, что подопытный долгие годы не имел определённого места жительства. В общем, он был полностью здоров, лишь за тем исключением, что был мёртв. Ты можешь это как-нибудь пояснить?
– Могу озвучить очевидный вывод: кроме здорового тела для жизни нужно что-то ещё.
– И что же?
– Я не знаю.
– Полагаю, ты имеешь в виду душу?
– Называйте это душой, если вам так проще.
– Хм. Видишь ли, современная медицина с достаточной степенью уверенности утверждает, что понятие биологической, или истинной, смерти условно. На любой стадии умирания человека можно вернуть к жизни, если в точности восстановить состояние его тела, в первую очередь, состояние его головного мозга. Учитывая, что во всех трёх случаях подопытный получал травму мозга, достаточную для разрыва жизненно необходимых синаптических связей, три минуты не могли сыграть более значительную роль, поскольку за это время не происходит существенных изменений вследствие гипоксии, что подтверждается типичной длительностью клинической смерти. Если во второй раз ты смогла восстановить состояние его мозга, значит, у тебя должно было получиться и в третий. Так почему у тебя не получилось?
– Медицина времён Парацельса, на тот момент самая современная, с достаточной степенью уверенности утверждала, что кровопусканием можно вылечить пневмонию, – с иронией в голосе выдала Саша вместо ответа.
– Остроумное замечание. Однако всё, что нам известно о клинической смерти, служит доказательством того, что человек не умирает спустя две с небольшим минуты после остановки сердца.
– Разве я говорила что-то про две с небольшим минуты?
– Ты сказала, что подопытный умер, спустя именно столько времени после выстрела.
– А разве это связано с остановкой сердца? – удивилась девочка. – Вы используете индуктивные рассуждения, забывая о проблеме индукции. Убеждена, все те случаи клинической смерти, что известны вашей современной медицине, отличались от того, что вы наблюдали здесь. Или кто-то действительно выживал после того, как ему вынесли из пистолета мозги?
– Так, значит, дело в конкретных условиях смерти?
– Возможно. Также возможно, что есть и множество других причин, о которых я не имею ни малейшего понятия.
– Если ты не знаешь, что служит причиной истинной смерти, тогда как ты можешь её определять?
– Я же говорила: я её почувствовала.
– Хм. И что же это за чувство?
– Пустоты… Там, где ощущалось присутствие жизни, осталась пустота. Понимаете?
– Не до конца. Но ладно, думаю, нужно провести ещё один эксперимент. Если ты не в состоянии победить смерть, возможно, мы сможем это вместе.
– Смерть нельзя победить.
– Откуда такая уверенность?
– Без жизни нет смерти, а без смерти – жизни.
– Хм. С первым соглашусь, а вот со вторым – нет. Впрочем, это философия. Меня интересует конкретное оживление конкретного человека после конкретных повреждений тела. И мы этого добьёмся.
Файл подошёл к концу, и Миллер тут же запустил следующий. В нём опять виднелась большая белая комната, только сейчас здесь было больше людей и техники. Кроме знакомых охранников и Саши, а также нового подопытного, было ещё три человека в белых халатах и с медицинскими масками на лицах – один мужчина и две женщины. Они находились рядом с кушеткой и обширным набором реанимационного оборудования.
– Отпустите, а? – жалобно попросил подопытный. Он выглядел моложе и не таким заросшим, как предыдущий, но, скорее всего, принадлежал к тому же социальному классу. – Зачем я вам? Отпустите, пожалуйста!
– Заткнись! – рявкнул на него охранник, уже приготовивший пистолет.
Подопытный весь сжался и с надеждой посмотрел на Сашу, точно она была последней, кто мог ему помочь. Но девочка отвернулась и закрыла глаза.
– Начинаем, – прозвучал сверху бесстрастный голос.
Охранник выстрелил подопытному в лоб, и тот замертво рухнул на пол. Все остались на своих местах. Шло время. Наверное, минуты три, или немного больше. Опять прозвучал голос:
– Он умер?
Саша внимательно посмотрела на тело в красной луже и ответила:
– Да.
– Тогда вперёд.
Девочка подошла к покойнику, не без труда убрала все следы ранения, кроме крови на полу, и направилась обратно к здоровяку.
– Приступайте, Синжанский, – приказал бесстрастный голос.
Мужчина в белом халате вместе с охранником переложили покойника на кушетку. Одна из женщин тут же подключила к нему аппарат искусственного дыхания и начала подсоединять к его голове ещё что-то, а Синжанский взял дефибриллятор и с помощью второй ассистентки принялся пускать разряды в грудь подопытного и проводить непрямой массаж сердца. Когда странный прибор был подключён к голове, Синжанский отложил дефибриллятор, его ассистентка подала ему шприц с адреналином, и он сделал укол в сердце подопытного. Между тем, странный прибор начал издавать приглушённые электрические звуки. Женщина, его подключившая, периодически меняла его настройки с помощью пульта, и электрические звуки усилились. Синжанский же с ассистенткой делали новые уколы, на этот раз внутривенно.
Но тут Саша, всё это время безразлично наблюдавшая за происходящим, изменилась в лице. Сделав пару шагов к медикам, она громко и испуганно спросила:
– Что вы делаете?!
Не дожидаясь ответа, она кинулась, было, к ним, однако здоровяк поймал её и потащил обратно.
– Прекратите это, сейчас же! Остановитесь!!! – завопила девочка. Здоровяк зажал ей рот, но она всеми силами пыталась вырваться.
Прошло ещё несколько секунд, и после очередного укола Синжанский радостно сообщил:
– Есть пульс!
Подопытный шумно вдохнул воздух. Саша же забилась в руках здоровяка ещё отчаянней и даже попыталась укусить его.
– Отличная работа, Синжанский! – похвалил бесстрастный голос.
– Спасибо, – отозвался медик. И он, и его коллеги выглядели довольными собой. – Так, похоже, жизненные показатели в норме. Объект находится в бессознательном состоянии. Поставим капельницу для стабилизации…
Внезапно подопытный открыл глаза и сел. Осмотревшись, он одним движением руки сорвал с себя и аппарат искусственного дыхания, и странный прибор, после чего соскочил с кушетки.
– Положите его обратно! – нервно воскликнул Синжанский.
Охранник с пистолетом быстро подошёл к подопытному, но тот ударом правой руки в грудь отбросил достаточно крупного мужчину на несколько метров. Охранник шмякнулся всем телом об стену, сполз на пол и выронил пистолет. Подопытный, между тем, подскочил к Синжанскому и с легкостью свернул ему шею.
Обе женщины завизжали и бросились к двери, но она оказалась заперта. Здоровяк, наконец, отпустил Сашу, которая тут же метнулась в сторону, выхватил пистолет и принялся стрелять в подопытного. Тот отреагировал моментально и неестественно быстро и резко кинулся к стрелявшему. Получив пули в щёку, грудь, плечо и живот, подопытный не издал ни звука. Достигнув своей цели, он сломал пистолет одними пальцами левой руки, правой схватил противника за подбородок и поднял в воздух, а затем оторвал здоровяку голову и отшвырнул её в одну сторону, а огромное тело – в другую. Голова ударилась о стену и свалилась рядом с Сашей, отчего та непроизвольно вскрикнула.
Воззрившись на девочку, подопытный склонил голову набок и пронзительно зашипел. Казалось, человек в принципе не способен издавать такие звуки. Саша прижалась к стене, с ужасом наблюдая за убийцей здоровяка. А тот, слово материализовавшийся ночной кошмар, противоестественно изогнулся и прыгнул на девочку. Успев в последний момент отскочить в сторону, Саша зацепилась ногой за один из приборов, потеряла равновесие, но не упала, а ловко кувыркнулась на полу, подскочила и бросилась к кушетке. Подопытный развернулся к ней, зашипел, пинком, точно ударом кувалды, размозжил прибор вдребезги и пустился в погоню.
Тем временем, оставшийся в живых охранник сумел встать и достал висевший у него на боку автомат. Саша нырнула под кушетку, идущий следом кошмар схватил своё недавнее ложе и отшвырнул с такой силой, что оно пробило в навесном потолке дыру и рухнуло в противоположном конце комнаты. Подопытный чуть не поймал улепётывающую девочку за ногу, но тут охранник выстрелил в него из автомата. Пуля попала чётко в лоб. Замерев на секунду, подопытный развернулся и кинулся на охранника. Тот судорожно переключил оружие на стрельбу очередью и всадил весь магазин в голову и грудь нападающего. Это его остановило. Став похожим на кровавое месиво, подопытный сделал пару шагов к охраннику и упал. Однако, даже после такого, уже давно обязанный быть мёртвым человек продолжал шевелиться и издавал жуткие булькающе-клокочущие звуки. Лихорадочно перезарядив автомат, охранник выпустил в подопытного ещё один магазин. Из размазанного по полу мяса послышалось шипение, оно замерло и затихло. Стали слышны только поскуливания женщин у запертой двери.
Саша подошла к Синжанскому, опустила ладони ему на шею и продержала их пару секунд. Это вернуло медика к жизни. Он сел на пол, испуганно озираясь, Саша примостилась рядом, пристально глядя куда-то на потолок. Запись закончилась.
Миллер пребывал в состоянии лёгкого шока после просмотра. Его предубеждение, внушавшее, что все на экране – лишь компьютерная графика, словно дало трещину. Посидев с полминуты и собравшись с мыслями, он запустил последний видеофайл.
Действие вновь переместилось в тёмный кабинет, вновь была видна лишь девочка, сидящая за столом. Весь её облик излучал почти осязаемую холодную ярость.
– Итак, ты можешь объяснить, что это было? – вздохнув, спросил кто-то, по-видимому, сидящий напротив.
– Нет, – процедила Саша сквозь зубы.
– Хм… В какой-то момент ты поняла: что-то идёт не так. И ты пыталась предупредить нас?
– Я с самого начала говорила, что не нужно этого делать.
– Да, я помню. Но, когда подопытного реанимировали, был момент, в который что-то изменилось. Наши приборы опять ничего не зафиксировали. Ты же опять почувствовала что-то? Что ты почувствовала?
– Пустота стала исчезать.
– Значит, эксперимент можно считать успешным? Мы воскресили его?
– А вы как думаете? – зло проговорила, точно плюнула, Саша.
– Меня смущает дальнейшее поведение пациента. Видимо, его мозг остался повреждён…
– Его мозг? Может, это вы повредили мозги?! Вы видели, что он сделал?!
– Не волнуйся, всё в порядке. Подопытный нейтрализован, больше вреда он не причинит. Давай рассуждать логически. Подопытный вернулся к жизни, но его рассудок и, скажем так, возможности претерпели изменения. С чем это, на твой взгляд, может быть связано?
– С тем, что подопытный не возвращался к жизни.
– Но ведь объективные медицинские показатели свидетельствуют…
– Он не возвращался к жизни! – перебила собеседника Саша.
– Допустим, – сделав небольшую паузу, сказал собеседник. – Но ты ведь не маленькая девочка, не так ли? Ты же не веришь в сказки про зомби и нежить? Тогда как ты можешь объяснить появление пульса, дыхания, мозговой активности?
– У меня есть лишь предположение.
– И какое?
– То, что вы видели после, как вы это называете, «воскрешения», не было человеком. И да, я не про зомби и нежить.
– И чем же тогда это было?
– Я не знаю.
– Хм. Но как такое могло произойти?
– Это опять предположение. Видимо, мы совместными действиями создали неестественные условия, которые позволили чему-то проникнуть сюда. Чему-то, что здесь быть не должно.
– Думаешь, какая-то нечеловеческая сущность взяла тело подопытного под своё управление?
– Возможно.
– Ты понимаешь, что это не похоже на научную теорию произошедшего?
– Да. Повторю: я не знаю, что это было. Но я знаю, чем оно не являлось: человеком, убитым по вашему приказу. Этот человек умер, и его нельзя вернуть.
Запись подошла к концу. Итан некоторое время переваривал увидённое. В видеозаписях не было ничего особенного для того, кто вдоволь насмотрелся ужастиков, за тем лишь исключением, что они были документальными. Осознание того, что происходящее на экране – реальность, почему-то всё сильнее завладевало Миллером, и от этого ему стало по-настоящему страшно.
Взяв себя в руки, Итан продолжил просматривать материалы. Его заинтересовал текстовый файл с названием «Пётр Браков. Дневник». Открыв его, он принялся за чтение.

23 декабря 2038 г.
Объект привезли вчера вечером. Это была тяжёлая ночь. Я взял у объекта пробу крови и вместе с Синжанским провёл анализ ДНК. Результаты довольно странные, но одно ясно: перед нами не человек. Следовательно, несмотря на гражданство, объект лишён всех тех прав, что гарантируются законодательством любому человеку. Конечно, есть ещё закон о недопустимости жестокого обращения с животными, и с этой точки зрения объект, как существо со сложной нервной системой, защищён, однако животных допускается изучать любыми способами для целей науки, особенно когда речь идёт о людских жизнях. Поэтому я убеждён, что наши действия, как совершённые, так и планируемые, полностью оправданы.
Подольский со своими людьми всю ночь проводили допрос, сначала с использованием полиграфа, потом дали объекту сыворотку правды. Сегодня показания и записи приборов передали мне для изучения. С полиграфом всё просто. Если ему верить, эмоциональная реакция у объекта в присущей человеку норме, но он ни разу не солгал. С сывороткой всё куда интересней – никакой реакции, точно её спутали с дистиллированной водой. Вообще никакой. Никогда не думал, что такое возможно. Выдвину рабочую гипотезу, что у объекта имеется защита от веществ, нарушающих работу головного мозга, в том числе наркотических. Как именно организованна эта защита, ещё предстоит изучить. Первоочередная цель в другом – выяснить степень опасности объекта и его мотивацию.

24 декабря 2038 г.
Объект продолжает утверждать о своей «нормальности» и отсутствии специфических мотивов и целей. Было решено продолжить допрос. Подольский считает, что максимум через несколько часов объект начнёт «колоться». Надеюсь, он прав. Объект может представлять колоссальную опасность для национальной безопасности. Нельзя думать о нём, как о ребёнке, это мешает выполнению поставленных задач. В конце концов, никакой это не ребёнок.

25 декабря 2038 г.
Объект продолжает повторять свои первоначальные утверждения. Замечу, что объект не спал трое суток подряд, в течение которых подвергался процедуре интенсивного допроса. Также за это время он не получал пищи и жидкости, за исключением незначительного по объёму количества сыворотки правды. Тем не менее, состояние объекта значительно лучше ожидаемого. Наблюдается существенная усталость и крайне подавленное моральное состояние, медицинские же показатели находятся в пределах нормы.
Очень трудно помнить, что перед тобой не беззащитная девочка. Но анализ ДНК не может врать. Перед нами нечеловеческая особь, и что бы она ни говорила, ей нельзя верить.

26 декабря 2038 г.
Шалыгин решил прекратить допросы и сосредоточиться на глубоком изучении объекта. Признаться, я поддерживаю это решение. От допросов не удалось получить желаемый результат, мы зря тратили время. Пора приступать к полноценному исследованию. Объект сразу же согласился на предложение сотрудничать. Буду надеяться, что его согласие искренне.

29 декабря 2038 г.
Это что-то невообразимое. Я сплю по два часа в день, но пока ещё у меня нет никаких объяснений тому, что мы наблюдаем. Перед нами совершенная форма жизни. Наверное, должны пройти миллионы, если не миллиарды лет, чтобы человек мог так эволюционировать. Лично я сомневаюсь, что это вообще возможно. Такая приспособленность к любым условиям… Я не знаю, что писать. Нужно сосредоточиться на работе.

3 января 2039 г.
Новый год я не отмечал. Было не до него. Зато сейчас можно хоть что-то уверенно утверждать об иммунной системе объекта. Она до безобразия проста и непостижимо сложна одновременно. Мы выяснили, что в крови объекта есть только один вид клеток, напоминающих лимфоциты, которые обеспечивают иммунный ответ. За неимением аналогов мы назвали их U-лимфоцитами. Никаких признаков деятельности врождённого иммунитета, свойственного практически всем многоклеточным организмам, обнаружить не удалось. Отсутствует воспалительная реакция на проникновение инфекции. Тем не менее, иммунная защита объекта выглядит непреодолимой. U-лимфоциты начинают действовать через несколько микросекунд после попадания патогена в кровь, изменяя собственную структуру в очаге поражения за столь короткое время, что в это трудно поверить. Их трансформация всегда носит строго направленный характер, зависящий от конкретной угрозы, которую им предстоит нейтрализовать, при этом достаточно, чтобы лишь один из них имел непосредственный контакт с патогеном. У U-лимфоцитов существует связь друг с другом, физическую природу которой мы пока не выяснили. Ясно лишь, что она не химического характера.
Обнаружив, что U-лимфоциты достаточно долго живут вне организма объекта, мы провели ряд опасных экспериментов. Их результаты немыслимы. Лимфоциты относятся к системе приобретённого иммунитета, но нет никакой возможности, чтобы объект ранее сталкивался с ретровирусом T031CR6, синтезированным лишь два года назад и не покидавшим пределы лаборатории. Тем не менее, U-лимфоциты в пробирке с кровью объекта уничтожили все введённые вирусы T031CR6 меньше, чем за минуту. Нам не удалось выявить следов антител, поэтому остаётся открытым вопрос о способе, которым U-лимфоциты производили разрушение вирусных частиц. Так или иначе, они действовали рационально и настолько организованно, что невольно начинаешь подозревать наличие у этих клеток разума, сравнимого с человеческим. Воистину, они будто анализируют угрозу и вырабатывают специфический ответ. Ведь не может быть так, чтобы они на самом деле являлись частью врождённого иммунитета и действительно знали обо всех угрозах? Нет, это исключено.

7 января 2039 г.
Как только документальных родителей объекта отпустили, они попытались поднять шум и обратились к журналистам, несмотря на все доходчивые угрозы. Их тут же убили, изобразив это как несчастный случай, а журналистам заткнули рот. Не знаю, кто отдавал приказ. На мой взгляд, это ошибка. Ещё одна ошибка, совершённая уже Шалыгиным, – говорить об этом объекту. Мы только что потеряли отличный рычаг влияния на него. Воистину, глупость даже умных людей безгранична.
К нам сегодня присоединился психиатр. Он тоже будет изучать объект. Интересно, к каким выводам он придёт.

13 января 2039 г.
Я почти круглые сутки исследую исцеление объектом других людей, но пока не понимаю ровным счётом ничего. У меня чувство, что я неандерталец, который смотрит на телевизор и пытается выяснить, как он работает. Таким глупцом я, наверное, никогда себя не ощущал.
Объект уже проявил первые признаки неповиновения. Подольский показал объекту видеозапись допроса с применением электрического тока и сказал, что если объект не будет подчиняться, с ним тоже проделают это. Во время допроса объекта ни ток, ни другие методы пыток не применялись, Шалыгин не пойдёт на это и в дальнейшем из-за опасений негативного воздействия на способности объекта к исцелению. Однако Подольский бывает очень убедителен. Его угрозы оказалось достаточно, чтобы объект продолжил выполнять приказы, но я чувствую, что это ненадолго. Всё-таки, родители объекта сослужили бы отличную службу, будь они живы.

19 января 2039 г.
Шалыгин решил начать возить сюда людей с толстыми кошельками, чтобы объект их лечил, а мы зарабатывали на этом деньги. Идея определённо хороша с экономической точки зрения, но с безопасностью не всё так гладко. И дело не в том, что пациенты узнают какие-либо секреты – в этой части всё продумано. Мы до сих пор не знаем, что объект в действительности проделывает с людьми, и насколько это безопасно. Мы ещё слишком мало наблюдали за «исцелёнными», чтобы с уверенностью делать какие-либо выводы. Шалыгину, похоже, на это плевать. Себя лечить, впрочем, он пока не намерен.

24 января 2039 г.
Как я и думал, проблемы с повиновением не заставили себя ждать. Объект охотно вылечил первого платного пациента, но уже второго не захотел, мотивировав это тем, что он «плохой». Звучало совсем по-детски – видимо, в объекте действительно есть некая часть, остающаяся ребёнком. Так или иначе, но угрозы применения тока оказалось недостаточно. Пришлось отложить лечение пациента на неопределённый срок.
В связи с инцидентом и по совету психиатра Подольский выдвинул предложение взять заложников, жизнями которых можно будет угрожать объекту. Родители были бы лучше, но их не вернуть. Мы уже подсовывали объекту свежий труп из морга – ничего не вышло.

26 января 2039 г.
К нам привезли двух детей из детдома – мальчика и девочку, на год младше объекта. Их представили объекту, а потом объявили, что если приказы не будут выполняться вовремя, этих детей будут бить током, пока они не умрут. Объект был напуган – по крайней мере, выглядел таковым – и обещал повиноваться, лишь бы детям не делали больно. Второго платного пациента удалось излечить. Не знаю, насколько эта мера будет действенной в дальнейшем, но у меня плохое предчувствие на этот счёт.

30 января 2039 г.
С новыми платными пациентами не возникло проблем. Возможно, объект действительно боится за жизни тех детей. Или делает вид, что боится. Не знаю. Последнее время у меня всё чаще складывается ощущение, что я вообще ничего не знаю.

4 февраля 2039 г.
Психиатр договорился с Подольским, и тот достал где-то бомжа. Они хотят провести эксперимент с потенциально смертельным исходом, и мне эта затея совсем не нравится. Но у меня нет формальных причин возмущаться. К сожалению, я не могу сослаться на законодательство – держать двух детей из детдома здесь тоже не законно, но это одобрил Шалыгин. По крайней мере, им не делают ничего плохого, сытно кормят, и они выглядят почти счастливыми. Видимо, в детдоме им было куда хуже. Они не знают, что их ждёт, если объект откажется подчиняться.
Надеюсь, что если бомжа завтра ждёт смерть, то она будет быстрой.

5 февраля 2039 г.
Эксперимент дал неожиданные результаты, которые следует изучить. Видимо, объект ещё и умеет как-то воздействовать на животных, чтобы подчинить их своей воле. Интересно, может ли такое воздействие распространяться на людей, и если может, то почему объект его ещё не применил? Не знаю. Первоочередной целью в любом случае остаётся природа исцеления, которое объект в состоянии совершать.

7 февраля 2039 г.
Похоже, психиатр спёкся. Он говорит, что больше ничего не может узнать об объекте. Шалыгину это не нравится, но настаивать, похоже, он не намерен. Скоро психиатр покинет лабораторию, и я не уверен, в каком именно виде.

12 февраля 2039 г.
Одинцов, наконец, сказал, что он имеет некоторые предположения относительно того, что происходит, когда объект отращивает конечности у больных. По его словам, наблюдается ярко выраженный дефект масс, а источник энергии для него так и не был найден. Таким образом, происходит прямое нарушение фундаментального закона сохранения энергии, на котором базируется вся современная физика.
Собственно, дефект масс был обнаружен почти сразу, и всё это время Одинцов искал источник энергии для него. И, поскольку он его не нашёл, то теперь заявляет, что, видимо, один из наиболее достоверных законов физики, с которым хорошо знаком даже я, не верен. По-моему, это просто смешно. Если мы не сможем обнаружить этот источник даже за пятьдесят лет, это ещё не значит, что он действительно отсутствует.
Однако Одинцов сказал не только это. После тщательного анализа показаний аппаратуры, он сделал вывод, что в области исцеления происходит формирование кварк-глюонной плазмы с температурой свыше 12 триллионов кельвинов. Причём он предполагает, что вначале образуется не она, просто время существования частиц с более высокой температурой столь мало, что аппаратура не в состоянии это фиксировать. По его мнению, объект каким-то образом нагревает вещество в области исцеления до Планковской температуры. Насколько я понял, это что-то вроде абсолютного нуля, только наоборот, и она настолько высока, что трудно даже представить. За счёт этого и происходит формирование новых частиц, но не хаотичное, как ожидалось, а строго упорядоченное, и этим порядком управляет объект. В процессе остывания из кварков и других частиц формируются атомы, затем – молекулы, устанавливаются межмолекулярные связи и, собственно, получается новая материя. Но не просто материя – она содержит нужную ДНК, клетки и полностью пригодна для использования организмом. Скорость формирования такой материи составляла в среднем приблизительно 0,2 килограмма в секунду. Одинцов заметил, что, с учётом числа задействованных частиц, смоделировать подобный процесс в режиме реального времени не способен ни один современный компьютер, и у него нет ни малейшего понятия, как объект может выполнять подобное. У меня, признаюсь, тоже.
Одинцов сказал ещё кое-что, что заставило меня почувствовать страх. Нехитрые расчёты показывают, что объект передаёт веществу энергию порядка 18 тысяч триллионов Джоулей в секунду, что эквивалентно взрыву 280 ядерных бомб, сброшенных на Хиросиму, и физический процесс, благодаря которому вся эта энергия преобразуется в массу, остаётся неясным. С точки зрения общепринятых физических законов, в месте исцеления должна образовываться область избыточного давления в миллионы атмосфер, и последующий за этим взрыв должен стереть лабораторию с лица земли. Таким образом, есть вероятность, что объект осознанно контролирует выпускаемую энергию и способен направить её далеко не только на излечение ранений.
Хоть рассуждения Одинцова и не подходят для создания надёжной теории, на мой взгляд, в них есть смысл. Нужно сообщить об этом Шалыгину. Объект действительно может представлять колоссальную опасность для всего человечества.

20 февраля 2039 г.
Наблюдения и эксперименты ничего не дают. Объект не показывает каких-либо новых свойств, по которым можно было бы судить о степени его опасности, и по-прежнему способен направлять энергию только на исцеление. Однако анализ сновидений объекта, полученный ранее психиатром и оставленный без должного внимания, сам по себе внушает некоторые опасения. Я не психолог, как и не физик, но мне кажется, что объект подавляет собственные способности, благодаря которым он мог бы уничтожить всех нас. Если это так, то я определённо ничего не понимаю. Это просто лишено смысла.

22 февраля 2039 г.
Шалыгин приказал не строить параноидальных предположений и продолжать доскональное изучение всех аспектов процесса исцеления больных. Наша конечная цель – искусственное воспроизведение этого процесса, что поставит человечество на новую ступень развития и обеспечит немыслимый ранее прогресс в медицине. Именно на этом и нужно сосредоточиться. Я постараюсь не отвлекаться на остальное.

1 марта 2039 г.
У меня возникла идея новой серии экспериментов. Они должны помочь лучше понять процесс умирания и, возможно, природу энергетического воздействия, которое объект оказывает на людей. В результате экспериментов, скорее всего, будут человеческие жертвы, но, на мой взгляд, это того стоит. Меня не волнует, что подумали бы обо мне специалисты по правам человека. Шалыгин уже одобрил планируемые эксперименты, а правозащитники об этом просто не узнают.

4 марта 2039 г.
Мы упёрлись во временной предел и пока не можем вернуть подопытных к жизни за его рамками. Забавно, что в беседах со мной объект рассуждает так, будто верит в существование душ. Возможно, это следствие воспитания набожными людьми, или объект просто притворяется. В остальном ведь все рассуждения объекта вполне рациональны.
Нужно продолжать эксперименты.

7 марта 2039 г.
Я не могу объяснить то, свидетелем чего я стал. Я продолжаю выглядеть спокойным, но это лишь маска. Один из охранников погиб, и поэтому эксперименты прекращены.
Чёрт, похоже, мы действительно перешли черту. Одинцов, однако, думает, что произошедшее не так уж невероятно по сравнению с наблюдаемым в процессе исцеления дефектом масс и, мягко говоря, стремительным остыванием кварк-глюонной плазмы. Синжанский же ничего не говорит. Он ушёл в себя. Думаю, нужно дать ему время, прежде чем спрашивать, видел ли он что-нибудь, заслуживающее внимания, пока его мозг умирал.

9 марта 2039 г.
Судя по всему, Синжанский спятил. Вероятнее всего, его мозг не был до конца восстановлен. Он на полном серьёзе утверждает, что объект – это Иисус Христос в женском лике, призывает нас остановить свои безбожные эксперименты и покаяться. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Я знаю Синжанского уже много лет, и он всегда был разумным человеком. Ему вкололи транквилизатор, чтобы он успокоился и поспал. Надеюсь, ему станет лучше.
Я задумался, что бы делал на его месте. Объект ведь спас его, хотя об этом никто не просил. Почему это произошло? Объект целенаправленно хотел восстановить его против нас, или же сделал это из сострадания? С интеллектом, как у объекта, тщательно планируемая деятельность выглядит куда более вероятной, чем проявление каких-либо эмоций. Хотя… Нет, другие возможности нерациональны.

14 марта 2039 г.
К сожалению, Синжанский так и не пришёл в себя. Он продолжает нести религиозный бред, кричит, что грядёт судный день, что все мы должны молить Бога о прощении, что он видел праведный огонь, который сожжёт погрязшее в грехах человечество, если то не одумается. Шалыгин приказал его убрать. Завтра его уже не будет в лаборатории, и, подозреваю, в прочих местах тоже.
Я говорил о нём с объектом, спросил, можно ли его вылечить. И получил ответ, что он не болен, просто так интерпретирует происходящее. Врёт ли объект сейчас? Не знаю. Чёрт, я просто ничего не знаю.

23 марта 2039 г.
Всё это слишком сложно. У нас нет теорий, которые позволили бы создать инструменты для производства инструментов, с помощью которых можно было бы получить оборудование для искусственного воспроизведения процесса исцеления. Это как пытаться построить ядерный реактор с помощью камня и дубинки, или с помощью них же стараться удалить раковую опухоль мозга так, чтобы пациент выжил.
Я больше наблюдаю за объектом, чем работаю над воспроизведением его способностей. Боюсь, что у нас просто нет никаких шансов на это.

5 апреля 2039 г.
Я провёл много наблюдений, и всё думаю над тем, что видел. Над тем, как меняется лицо объекта, когда к нему приводят очередных платных пациентов. На них маски, но на объекте маски нет. И реакция всегда разная. Почему? Объект ничего не говорит об этом. В чём может заключаться его коварный план? Какие выводы я должен сделать, чтобы начать плясать под его дудку? А может, никакого плана нет и никогда не было?..

20 апреля 2039 г.
Я долго думал, прежде чем написать это. По-моему, реакция объекта искренна. И всегда была такой. Он… эта девочка каким-то образом чувствует людей, видит их насквозь. Как чувствует жизнь и смерть. Я что-то понял… Не могу выразить это словами. Это больше меня, больше всего, что я когда-либо знал.
Кажется, я осмыслил, что произошло с Синжанским. Он тоже понял это, только сразу, а не постепенно, как я, и его разум не выдержал, перешёл к известным ранее шаблонам и зациклился на них. Но у людей нет шаблонов, чтобы описать это, нет слов, чтобы объяснить это другим.
Возможно, если кто-то прочтёт мой дневник, то подумает, что я тоже свихнулся. Пусть так. Теперь меня не волнует мнение случайного читателя.

16 мая 2039 г.
Давно не садился за дневник. Но вчера произошло событие, которое я хочу запечатлеть на бумаге. Точнее, оставить в памяти компьютера. К нам привезли очередного клиента, какую-то очень важную персону, находящуюся при смерти. Обычная медицина тут уже бессильна. Но Саша наотрез отказалась лечить этого клиента, заявила, что он должен умереть, что иначе он сможет натворить ещё столько зла, что этого нельзя допустить. Её уговаривали два часа, то предлагая всё новые блага, то грозя пытать детдомовских детей до смерти, но она стояла на своём. И тогда Подольский с подчинёнными… меня кидает в дрожь каждый раз, когда я вспоминаю это. В этом есть и моя вина, и это будет преследовать меня до конца моих дней. Подольский посадил детей напротив Саши и распорядился пропускать через них сравнительно слабые разряды тока до того момента, пока она не согласится выполнить приказ или пока они не умрут. Перед тем, как это началось, она посмотрела им в глаза и произнесла только два слова: «Простите меня». Не знаю, почему, но я уверен: это последние слова, которые мне довелось услышать из её уст.
Дети погибли. Сначала девочка, потом мальчик. Больше всего на свете мне сейчас хочется это исправить. Но я не могу. И она не может. Не знаю, что она увидела в том пациенте, что позволила им умереть в страшных мучениях, лишь бы он не смог выжить. Узнать это мне вряд ли суждено: сегодня утром он скончался.
Саша молчит и никак не реагирует на происходящее вокруг. Шалыгина, конечно, такое положение дел не устроит. Он давно вошёл во вкус, зарабатывая огромные деньги на излечении смертельно больных. Мне тоже перепала часть этих денег, и сейчас мне хочется выкинуть их ко всем чертям. К сожалению, это ничего не исправит. Некоторые вещи невозможно исправить. Их можно лишь не совершать.

21 мая 2039 г.
Состояние, в которое вошла Саша, сродни анабиозу. Мне не кажется это странным. Она больше не хочет жить в этом мире, и, похоже, я её понимаю. Когда я нахожусь в одной с ней комнате, у меня стойкое ощущение, что я один. Требуется вспоминать, что она рядом, прилагать усилие, чтобы сфокусировать на ней взгляд. Надеюсь, ей больше не больно.
Шалыгин приказал вернуть её в нормальное состояние любой ценой. Плевать, я сделаю лишь то, что считаю безопасным. Наверное, я остался эгоистом. Я не хочу, чтобы она умирала. Не хочу.

4 июня 2039 г.
Вывести Сашу из анабиоза не удалось. В конце я забыл про безопасные методы и делал всё, что в моих силах, потому что понял, что затевает Шалыгин, но это не помогло. Сегодня я получил приказ провести операцию по извлечению головного мозга девочки для дальнейшего создания его детальной трёхмерной модели. Шалыгин объяснил это тем, что, скорее всего, ключ к способностям Саши скрыт именно в мозге, мы уже провели все его исследования, не требующие хирургического вмешательства, и раз она стала бесполезной, осталось сделать лишь это. Я пытался убедить его отложить операцию, но, похоже, он уже всё решил. Она должна состояться через два дня.
И что мне делать? Отказаться проводить операцию? Это сделают другие, те, кому плевать на девочку, как раньше было плевать и мне. Попытаться её спасти? Я не смогу, я даже пистолет в руках держать нормально не умею. Наверное, мне всё равно нужно попытаться, даже зная, что это ничего не изменит, просто чтобы достойно умереть.
Чёрт, боюсь, у меня не хватит мужества по собственной воле пойти на верную смерть. Я уже ненавижу себя за это и в глубине души знаю, что выполню приказ. Что найду отговорки, мол это пойдёт на благо всего человечества, мол у меня будет шанс сделать так, что её смерть не станет напрасной. Трусость, прикрытая высокими целями и пафосом, ничего более.
Простит ли нас Бог за то, что мы творим? Не думаю.

Дневник закончился. Итан неподвижно сидел, молча глядя перед собой. Какая-то его часть кричала и кричала не переставая, словно пытаясь достучаться до его разума, чтобы сказать что-то очень важное. Он слышал крик, но не слышал слов. Разум не хотел воспринимать их, как нечто непривычное и чуждое, не хотел принять правду, потому что она казалась слишком ужасной. Возможно, он не поймёт её никогда, но ему уже не стать прежним. Внутри у него что-то сломалось, и это нельзя исправить или изменить.

Глава 12.
Капкан.

– Ядерную войну? – прервал затянувшееся молчание Сергей.
– Да, – просто ответила Саша.
– Так-так-так, погодите! – воскликнул Лёха. Он чувствовал себя так, будто получил шок, будучи шокированным в состоянии шока. – Давайте по порядку! Про какую ядерную войну идёт речь? Корейский конфликт, наконец, разрешится массовым выпиливанием корейцев, или…
– Между ЕАС и НАТО, – ответила Саша и добавила: – Судя по масштабу. На самом деле, я точно не знаю. Хорошо помню лишь последствия: биосфера будет необратимо разрушена.
Все, кроме Лёхи, не определились, как им следует реагировать. Хакер же предпочёл молчанию вывести разговор в рациональное русло:
– Итак, ты утверждаешь, что скоро начнётся глобальная ядерная война, и что ты «помнишь» об этом? Насколько я понял, ты «помнила» об этом уже тогда, когда мы вытащили тебя из лаборатории. Почему ты ничего не сказала?
– Говорю же, я думала, что вы мне не поверите, – Саша взглянула на Лёху и грустно улыбнулась. – Честно говоря, я не надеюсь, что вы поверите мне сейчас. Но скрывать это просто бессмысленно.
– Да, я не верю всяким пророкам разнообразных концов света, и остальные из здесь присутствующих, наверное, со мной в этом солидарны, однако если кто-то делает у тебя на глазах невозможное, стоит задуматься об исключении, – Лёха оглядел присутствующих и, не найдя желающих высказаться, продолжил: – И всё же, раз, как ты сама призналась, ты соврала нам один раз, вполне возможно, ты врёшь и сейчас. Кроме того, ты можешь честно заблуждаться. Твои воспоминания о будущем могут быть правдивы не всегда. Возможно, они вызваны экспериментами коллег вот этих двоих, – Ольга и Артём синхронно вздрогнули, – а не каким-то сверхъестественным откровением. И тогда вероятность ошибки существенна. Вот скажи, на сколько по шкале от одного до ста ты сама оцениваешь, что ядерная война действительно скоро состоится?
– При условии, что ни я, ни вы не сделаете ничего, чтобы её предотвратить? – уточнила девочка.
– Ну да.
– На сто.
– Завидная уверенность! – Лёха неуверенно хохотнул. – Сейчас я бы оценил свою уверенность в том, что мы все не плод воображения накаченного психотропами цыплёнка-киборга, и то на девяносто девять! Ну да ладно, давайте на минуту предположим, что ядерная война и правда вот-вот начнётся, ты видела её последствия и так далее. Откуда ты знаешь, что её вообще можно предотвратить, что она не будет спровоцирована как раз твоими действиями?
– Я этого не знаю, – Саша помрачнела. – Я верю, что её можно предотвратить, потому что мне хочется в это верить. В конце концов, если я ошибаюсь, если цивилизация обречена, моё мнение не изменит ничего к худшему.
– Чудно! – Лёха снова оглядел присутствующих и снова не нашёл других ораторов. – Итак, что мы имеем на выходе? Перед нами девочка, которая исцеляет людей за считанные секунды и видит будущее. И эта девочка утверждает, что через несколько дней человечество окончательно свихнётся и истребит само себя. Что-то мне подсказывает, что это должно нас слегка волновать. И да, разумеется, нас должно волновать, что за ней охотятся все уважающие себя спецслужбы. У кого какие идеи?.. Ладно, спрошу ещё вот что: что ты планируешь делать теперь?
– Ничего.
– Прямо-таки совсем ничего?
– Я не знаю, как остановить ядерную войну. Я не могу просто взять и уничтожить все ракеты, или внушить всем причастным лицам, что ядерная война – это плохо. Подобное мне не дано.
– Что ж, это означает, что либо ты склеила ласты, либо ждёшь предложений от нас. Я ставлю на второе. Если я прав, нам стоит высказать свои мысли на данный счёт. В конце концов, это пока лишь рассуждение, делать что-либо нам не обязательно. Кто хочет начать?
– Предотвратить ядерную войну? – Сергей хмыкнул. Он выглядел таким же спокойным, как и в начале разговора. – Это из серии «миссия невыполнима». Хотя, если есть какая-нибудь зацепка, как в кино: злодей, или тупая провокация… Каков спусковой крючок?
– Не знаю, – ответила Саша. – Думаю, причиной является энергетический кризис вкупе с неравенством распределения энергоресурсов у противоборствующих сторон, но это лишь предположение.
– Тогда без вариантов. Если не решить энергетический кризис за несколько дней.
– Аннигиляторы в этом очень бы помогли, действительно, – Лёха задумался. – О, ты говоришь, что биосфера будет необратимо разрушена? По-моему, даже при взрыве всех имеющихся зарядов человечество выживет. Читал, что теория ядерной зимы окончательно кем-то там развенчана. Физики, что думаете?
– Кхм… я не специалист в области вооружений, – Ольга заговорила неуверенным тоном. – Но я знаю про эксперименты создания тектонического оружия на основе ядерного. А именно: провоцирование вулканических извержений силой вплоть до восьми баллов. Если несколько таких извержений произойдёт одновременно, вулканическая зима вполне сможет погубить все высшие формы жизни на планете. Однако это чистая теория. Вполне возможно, модели провоцирования извержений ошибочны.
– А по-моему, не об этом надо думать, – сказал Вадим. – По мне, так сами взрывы боеголовок в случае глобальной ядерной войны принесут столько разрушений и смертей, что этого нужно не допустить во что бы то ни стало. И знаете, что меня волнует во всей этой ситуации больше всего? Моё чутьё подсказывает, что девчонка сейчас говорит без задних мыслей. А моё чутьё, как я недавно в очередной раз убедился, меня ещё ни разу не подводило.
– Спасибо, утешил, – буркнул Даниил.
– Ну ладно, если вернуться к вопросу вероятности близкого конца света, кто что думает? – спросил Лёха. – Макс?
– Не знаю, – медленно проговорил Макс. – Политическое напряжение сейчас высоко, почти как во времена Карибского кризиса, и всё же… Не знаю. Никогда не думал, что существует что-то подобное, – он посмотрел на своё плечо и перевёл взгляд на Сашу. – Спасибо тебе, кем бы ты ни была.
– На здоровье, – улыбнувшись, отозвалась девочка.
– Вообще, ядерную войну начнёт только конченный идиот, – сказал Вадим. – Где у нас есть такой в высших эшелонах власти?
– Да нигде, вроде как, – Даниил пожал плечами. – Идиоты во власть не попадают, только прикидывающиеся идиотами.
– Уже имеющий власть может стать идиотом, – заметил Сергей.
– Да, и способов много, – согласился Лёха. – Вовремя не диагностированная болезнь, черепно-мозговая травма, последствия воздействия веществ и так далее.
– А такой есть на примете? – поинтересовался Даниил.
– Мы что, всех знаем? – вмешался Леха.
– Да нет, кажись, – спустя некоторое время ответил Вадим.
– Мы определённо чего-то не знаем, – сказал Макс. – Я про внешнеполитическую обстановку. Если ядерная война состоится, то лишь тогда, когда будет серьёзно нарушен баланс сил. Или, по крайней мере, у одной из сторон сложится иллюзия, что он нарушен в её пользу.
– Ну, американцы расхваливают свою систему ПРО, но не до такой же степени, – Вадим задумался. – Нет, у них не хватит противоракет, чтобы сбить все ракеты, имеющиеся у ЕАС. Если они в своём уме, то не пойдут на такой риск.
– Как вариант, у них больше противоракет, чем они говорят, – предположил Сергей.
– Или есть принципиально другие, засекреченные средства, – сказал Макс.
– Или кто-то из их чинуш таки стал идиотом, – добавил Лёха.
– Короче, полная неопределённость, – подытожил Даниил.
Все посмотрели на Сашу. Саша посмотрела на всех. На некоторое время воцарилось молчание.
– Сколько у нас времени? – спросил, наконец, Сергей.
– Точно не помню, – ответила девочка. – Несколько дней. Может, пара недель, если повезёт.
– Так я и думал, – протянул Лёха. – О, у меня идея! Если проблема в энергетическом кризисе, то кое-что мы можем сделать прямо сейчас! У нас, конечно, нет оборудования, чтобы производить аннигиляторы, но осталась вся документация в электронном виде. Раз пошла такая пьянка, я могу распространить эту документацию по Инету, и уже через несколько часов почти все спецслужбы будут иметь её на руках. Получится типа коммунизм «форева», энергия для всех, даром, и никто не уйдёт обиженным! Кто что думает?
– Ну, срубить бабла с аннигиляторов после этого уже ни у кого не получится, – хмыкнул Вадим.
– Вообще, без учёта ядерной войны смахивает на предательство Родины, а так… как вариант, – сказал Даниил.
– Мы с аннигиляторов бабла так или иначе не срубим, поэтому решайте сами, – заявил Сергей.
– Не о бабле надо думать, а о жизни, – Леха поморщился.
– Ты не очень-то ей веришь, да? – тихо спросил Макс.
– Верю, – ответил Сергей, взглянув на Сашу. – Но она может ошибаться.
– Про это я тоже говорил, – встрял Лёха. – Вообще, с учётом всех последних событий я бы оценил шансы на ядерную войну в пятьдесят на пятьдесят. Это очень много, чтобы тупо забить и пустить всё на самотёк, если есть возможность сделать хоть что-то. Физики, ваше мнение?
– По поводу распространения технологии я, конечно, не могу возражать, – ответила за физиков Ольга. – И даже не потому, что… хм, хотя бы потому, что без неё, – она указала на Сашу, – нас бы уже не было в живых. Поэтому моё мнение соответствует её мнению, хотя я его ещё не знаю. Что до вероятности ядерной войны… Не все ружья, висящие на стенах, когда-либо выстреливают, но это происходит довольно часто. В общем, война вполне возможна.
– Ага. Макс?
– Я ей верю, – ответил Макс и посмотрел на девочку.
– Итак, осталось спросить у пророка. Как тебе моя идея?
– Пожалуй, есть шансы, что она сработает, – медленно проговорила Саша. – В общем, да, если вас интересует моё мнение, я за.
На этом обсуждение и закончилось. Лёха занялся выкладыванием в сеть государственной тайны, соблюдая все меры предосторожности, какие были ему известны. Саша и физики наблюдали за его работой. В соседней комнате за закрытой дверью, тем временем, завязался новый разговор.
– Мы в глубокой жопе, – начал Сергей. – Прожить ещё хотя бы месяц у нас почти нет шансов, даже без учёта ядерной войны. Наше месторасположение вычислят, неясно лишь, насколько быстро. Поэтому придётся разделиться и рвать когти. Вопрос в том, делать это сейчас, или немного выждать.
– Вечно удирать не получится, – сказал Даниил.
– И пока ты в движении, тебя проще обнаружить, – добавил Макс.
– Но сложней взять, – возразил Сергей. – В любом случае, девчонку найдут. Не те, так эти. И все, кто с ней будет, обречены. Даже если забыть про мораль и попытаться самим её сдать, это – тупое самоубийство. Единственный вариант увеличить свои шансы на выживание – держаться от неё подальше.
– Ты предлагаешь её бросить? – спросил Вадим.
– Нет. Я пообещал Кате, что позабочусь о ней, и пока жив, буду держать обещание. Но никто из вас не обязан мне в этом помогать. Поэтому, когда разделимся, я останусь с девчонкой, а у вас появится реальный шанс скрыться.
– Хочешь пожертвовать собой, чтобы спасти нас? – Макс выглядел мрачным, как никогда. – Может, это у тебя и получится, но ты не спасёшь Сашу.
– Вместе мы её тоже не спасём, – сказал Сергей. – Против системы можно переть лишь короткое время, потом она сметёт тебя, кем бы ты ни был.
– Если ты понимаешь, что не спасёшь её и погибнешь сам, зачем пытаться? – спросил Даниил.
– Ты меня знаешь, – Сергей улыбнулся. – Я баран упёртый. И обещание есть обещание. Не сдавался раньше, и сейчас не буду. Что до остального… Всё в этой жизни временно: счастье, свобода и сама жизнь. Приговорённый к смерти отличается от всех остальных лишь тем, что он услышал свой приговор.
На некоторое время повисло молчание.
– Кстати, а кто она? – спросил, наконец, Даниил. – Саша, я имею в виду?
– Можешь сам у неё спросить. Мне она не ответила.
– Ладно, не думаю, что это сейчас так уж важно, – сказал Макс. – Я за то, чтобы отсидеться тут, пока есть возможность, а рвать когти лишь при необходимости. Если же ядерная война состоится, это тоже будет не важно.
– Всё будет не важно, – задумчиво проговорил Вадим. – Я согласен с Максом.
– И я, – после короткой паузы сказал Даниил.
– Значит, решено, – подытожил Сергей. – Если правильно выберем момент, когда валить, глядишь, ещё доживёте до старости. Или до Армагеддона, как повезёт.
Прошло два дня. В полуподвале жилой пятиэтажки царило напряжённое ожидание. Лёха быстро управился с закачкой технологии производства аннигиляторов в Интернет. Впрочем, у хакера всегда было, чем заняться, если поблизости находился компьютер, поэтому ему не приходилось постоянно думать о ближайшем будущем и проблемах, которые оно сулило, чего нельзя было сказать об остальных.
Саша тоже часто сидела за компьютером. В полуподвале их было несколько, и девочка искала в Интернете отклики на размещённую Лёхой информацию. Пока ничего найти не получалось.
– Как дела? – спросил вошедший в комнату Макс. Саша отвлеклась от виртуального монитора и ответила:
– Как обычно, ничего нового.
– Понятно, – Макс присел на расположенную у стены коробку с какими-то вещами. Это была небольшая комната, использовавшаяся в качестве складского помещения, и сейчас кроме них двоих тут никого не было.
– Знаешь, я хотел сказать… – Макс замялся. – Ну, понимаешь, я… Меня нельзя назвать хорошим человеком. Я сделал много мерзкого, неправильного…
– Я не священник, – улыбнувшись, сказала Саша.
– Перед священником я бы и не стал исповедоваться, – Макс тоже улыбнулся. – Видишь ли, они обычно сотрудничают со спецслужбами. Точно знаю, я ведь сам там работал… И в этой работе понятия вроде морали и справедливости неприменимы… Можно оправдаться, что ты просто выполнял приказ, но в конце концов ты понимаешь, что последнее слово всегда оставалось за тобой, что это был твой выбор…
– Так и есть, – тихо проговорила девочка.
– А в детстве я был уверен, что всегда буду хорошим, что… Да, глупо звучит, – Макс усмехнулся. – Происходящее в последние дни попахивает сумасшествием, не находишь?
– Есть немного, – согласилась Саша.
– Всё покупается и продаётся, – Макс внезапно помрачнел. – Но я в этом больше не участвую. Хочу прожить остаток своих дней достойно. И… если можешь, пожалуйста, прости меня за то, каким человеком я был.
– Я не могу, ничего плохого ты мне…
– Может быть, – перебил её Макс. – А может и нет. Они меня уже не услышат. Мне больше не у кого просить прощения.
Саша несколько долгих мгновений смотрела Максу в глаза. Она уже видела этот взгляд в последние дни своего пребывания в лаборатории. В нём читалось понимание, понимание чего-то большего, чем было произнесено вслух. Не отводя глаз, девочка сказала:
– Я тебя прощаю.
– Спасибо, – Макс поднялся с коробки. Уходя, он оглянулся и добавил: – Что бы ни произошло, можешь на меня рассчитывать. Сделаю всё, что смогу. И что не смогу – тоже.
Оставшись одна, Саша просидела некоторое время, глядя в одну точку, и чуть слышно прошептала:
– Жаль, что нет никого, кто мог бы простить меня…
Утром следующего дня, наконец, появилась реакция на публикацию технологии производства аннигиляторов. На самом деле, первые отклики возникли почти сразу, но они состояли лишь из сообщений вроде «Что за фигня?» и «Это бред или тупая шутка». Сейчас же последовали комментарии официальных представителей Массачусетского технологического института, а спустя полчаса отписался один из профессоров Оксфорда. Представители института утверждали, что уже дважды собрали прибор точно по инструкции, и абсолютно никакой работы он не выполняет, а профессор привёл теоретические выкладки, доказывающие абсурдность технологии управляемой аннигиляции.
– Лжецы или криворукие идиоты, – прокомментировал Лёха. – Меня уже никто не убедит, что эту хрень нельзя сделать. Впрочем, у них было мало времени, чтобы хорошенько разобраться в инструкции.
– Ну, она написана довольно понятным языком, – сказала Ольга. – Если они приступили к её изучению через несколько часов после публикации, и если у них есть специалисты в области квантовой физики и электротехники, то к настоящему времени они должны были понять, что к чему.
– Ну да, Василич с Ли организовали производство за день. Хотя не в счёт, им помогали вы.
– Кто-нибудь в любом случае разберётся, – оптимистично заявил Даниил.
– Ага, вопрос лишь, когда это произойдёт. Халявная зарядка ноутбука и смартфона не сильно обрадует полудохлого чувака, бродящего по выжженным городам в поисках жратвы.
Следующий день принёс более тревожные новости. Лёха засёк переговоры полицейских о том, что группу вооружённых террористов с тремя заложниками ищут в этом городе. В ходе короткого совещания было решено, что пора разделиться и уходить отсюда.
– Макс, возьми машину, – сказал Сергей. – Вывезешь Сашу и учёных. Мы пойдём пешком. Встретимся, где договаривались.
– Так точно, – отозвался Макс с видом вальяжного кота. – Главное – не умереть со скуки, пока будем вас дожидаться.
– Не переживай, мы метнёмся гепардом, – обнадёжил его Сергей. Взглянув на Сашу, он добавил: – Я за тобой вернусь.
– Прозвучало как-то угрожающе, – прокомментировал Лёха. Впрочем, Сергей и Саша оставили это замечание без внимания.
Вскоре Макс с учёными и девочкой уже ехали прочь из города. Саша и Ольга сидели на заднем сидении, Артём – рядом с водителем. Макс вёл отечественную легковушку неторопливо, соблюдая все правила дорожного движения. Он выглядел спокойным, почти безмятежным, точно им сейчас ничто не угрожает. Этого нельзя было сказать про остальных. Учёные, не договариваясь, одинаково сильно хотели попросить разрешения сойти, но одинаково сильно боялись сделать это. Они понимали, что у них в любом случае будут проблемы, но надеялись, что если самим вернуться в «Звезду Кассиопеи», никто не станет их убивать или сажать в тюрьму. Перспектива же остаться в компании безбашенных вояк вроде Сергея не сулила ничего хорошего. Саша не хотела сойти. У неё было странное чувство, что в окружающем шуме улиц что-то не так. Она никак не могла понять, что именно, и это сейчас беспокоило её больше всего.
– Не волнуйтесь, – заметив царившее в машине напряжение, сказал Макс. – Наше точное месторасположение ещё не вычислили, мы выезжаем заранее. Город не оцепили. Думаю, уедем отсюда без проблем. И вообще, всё будет нормально, вот увидите!
Учёные, казалось, действительно немного успокоились. Саша заволновалась немного сильнее.
Они остановились у светофора на красный свет. Вокруг высились последние перед непродолжительным частным сектором многоэтажные дома. И тут Саша поняла, что беспокоило её последние несколько минут: едва различимый звук. Она уже слышала его, но тогда, в отличие от Сергея, не придала ему значения.
– Нужно выйти из машины! – крикнула она в приступе внезапной паники.
– Что? – не понял Макс.
В этот момент из-за крыши одного из домов выскользнул чёрный боевой вертолёт. Макс не успел что-либо предпринять: пучок горячей плазмы вырвался из подвешенной под крылом вертолёта пушки и угодил в асфальт. До легковушки, в которой сидела Саша, оставалось больше метра, но, судя по всему, промах был преднамеренным. Взрывом машину перевернуло и отшвырнуло далеко назад, а в ближайших домах со звоном выбило стёкла.
В первые секунды Саша не слышала заполонивших улицу криков и чьего-то плача. Она силилась принять привычное положение относительно земли, но быстро поняла, что ей не даёт перевернуться переднее кресло, зажавшее её ногу. Сделав чудовищное усилие, она умудрилась высвободиться и встать на четвереньки. Она чувствовала, что, по меньшей мере, несколько рёбер, нос и левая рука сломаны. Глаза застилала стекающая с разбитого осколком стекла лба кровь, однако это не помешало ей увидеть остальных пассажиров легковушки, застывших в неестественных позах вниз головой. Слух быстро вернулся к ней, оглушив криками о помощи и чьей-то нецензурной бранью. Но звуки доносились только снаружи – внутри машины было тихо.
– Нет, нет, нет! – Саша, превозмогая боль и с трудом управляя непривычно непослушным телом, придвинулась к Ольге и принялась водить над ней правой рукой. Раны и увечья, полученные женщиной в результате взрыва, исчезали как по волшебству. Закончив меньше, чем за минуту, девочка сразу переключилась на Артёма, задыхаясь от тошноты и нестерпимого жжения в каждой клеточке тела, но упорно продолжая процесс исцеления. Когда с парнем стало всё в порядке, Саша метнулась к Максу и начала, было, из последних сил водить над ним рукой, но тут услышала позади себя чей-то насмешливый голос:
– А вот и она!
– Стойте! – лишь успела выкрикнуть девочка, прежде чем почувствовала колющую боль в спине. Всё расплылось перед глазами, и её сознание провалилось в вязкую тьму.

Глава 13.
В гостях у призрака.

Саша постепенно пришла в себя. В ушах стоял лёгкий шум лопастей летящего вертолёта. Сфокусировав взгляд, она увидела толстые металлические прутья небольшой клетки, в которой сейчас находилась. Рядом, на полу, в бессознательном состоянии валялись Ольга и Артём. Впереди сидели два пилота, управляющие вертолётом. Больше никого заметно не было, а значит, Макс остался там. Она не успела его вылечить. Он погиб.
Осознание этой потери наполнило Сашу яростью, ей жутко захотелось вышвырнуть обоих пилотов из вертолёта собственными руками, но она быстро совладала с эмоциями. Оценив обстановку и сопоставив свою цель с возможными вариантами действий, Саша сформировала план. Набрав в грудь побольше воздуха, она громко сказала:
– Вы, двое, доставьте меня к вашему директору! Немедленно!
– Ни фига себе, оно уже очнулось! – на секунду повернув голову, чтобы посмотреть на девочку, воскликнул первый пилот. – И ни царапины тебе, прикинь? Охренеть!
– Мне бы так! И вообще, после такой дозы даже лошадь проспала бы весь день! – не поворачивая головы, заметил второй пилот.
– Надеюсь, это существо клетку не пробьёт, – с некоторой опаской в голосе проговорил первый пилот.
– Да нет, у неё физической силы не больше, чем у обычной девчонки, – поспешил его успокоить второй пилот.
– Ты уверен?
– Да, её же исследовали. Это в краткой справке было. Ты что, не прочитал её?
– Ага, краткая она, на двенадцать листов!
– Ну да, не так уж и много. В школе задавали намного больше читать.
– Лично я в своей жизни прочитал только одну книгу не про технику – долбанный букварь.
– Хм, она так и называлась – «долбанный букварь»? Дашь почитать?
Первый пилот хотел что-то ответить, но его перебила Саша:
– Вы не слышали, что я вам сказала? Мне нужен ваш начальник! Доставьте меня к нему сразу, как приземлитесь!
– Да, и зачем он тебе? – поинтересовался второй пилот.
– Чтобы передать ему важную информацию, касающуюся нас всех!
– И что же это за информация? Неужели секретная? – второй пилот ожидал услышать закономерное подтверждение своего предположения, но вместо этого Саша сказала:
– Через несколько дней начнётся глобальная ядерная война. Если вы хотите выжить, нужно сделать всё, чтобы её предотвратить!
– Ух, ни фига себе, оно ещё и «вангует»! – изумился первый пилот.
– В краткой справке про способности к предсказанию ничего не было, – заметил второй пилот.
– Похоже, твоя краткая справка слишком краткая, – сказал первый пилот.
– Или кое-кто любит развешивать лапшу, – предположил второй пилот. – Ты, значит, утверждаешь, что ядерная зима близко? Тебе кто-то об этом сказал, или сама придумала?
– Зима, или нет, но я видела ядерную войну. Видела так, как сейчас вижу вас. И это не лапша, я говорю вам правду!
– Значит, ты пророк, и у тебя видения? – уточнил второй пилот. – Знаешь, если пророчествуешь о конце света, нужно становиться в очередь. Так, что там у нас на этот год запланировано?..
Второй пилот достал свой смартфон и сказал ему: «Список концов света».
– Ага, вот, на этот год запланирован метеоритный дождь от Кейси.
– Вряд ли Кейси знал, что он что-то на этот год планировал, – усмехнулся первый пилот.
– Ага, он уже почти век как умер, – согласился второй пилот. – Так, это не всё. Осенью ещё будет катастрофическое извержение вулкана Йеллоустоун. Да, вулканическая зима тоже не за горами.
– Ну, это у «пиндосов» будет, не интересно, – отозвался первый пилот.
– Так ведь основной процент предсказателей в Америке живёт. Ну а основной процент американцев плохо осведомлён о существовании остального мира.
– Ха, в точку!
– Так… а вот в следующем году в очередной раз заканчивается календарь Майя. Толстый полярный лис неминуем.
– А про облако космической кислоты есть? Оно, кажется, несколько лет назад должно было прилететь…
– Ага, ну как же, в сорок третьем прилетит. Согласно уточнённым и теперь уже гарантированно верным расчетам. И, кстати, оно летит с околосветовой скоростью. И, да, никого не волнует, что если бы оно действительно летело к нам со скоростью света, учёные провидцы его бы просто не увидели.
– Они у телескопов третий глаз открыли, – заявил первый пилот и хохотнул.
– На самом деле, обычно никто не в состоянии понять, что у света есть скорость, хотя про неё говорится даже в этом предсказании, – сказал второй пилот. – Типа, есть некая «скорость света», ну а сам свет, конечно, распространяется мгновенно. Хотя как по мне, это всё равно, что не знать, кто написал полонез Огинского.
– А кто его написал? – улыбаясь, спросил первый пилот.
Второй пилот молча посмотрел на него. Первый захохотал и воскликнул:
– Да прикалываюсь я!
– Да? И кто его написал?
– Иди в зад, поклонник Огинского!
– На самом деле, я его даже не слышал. Или слышал, но не знал, что это он.
– Или не слышал, но знал, что это он.
– И как ты себе это представляешь?
– Ну, типа, ноты там почитал, или что ты там читаешь?
– Хм, ноты почитал? Да вы, батенька, знаете толк в извращениях!
– Ещё бы! У меня вообще обширные познания! – согласился первый пилот.
– Так, тут и на сорок первый год есть, – второй пилот вновь обратился к смартфону. – Старина Нострадамус, куда ж без него? Столкновение с кометой. Интересно, что там в оригинале было? «С доброго на злое время переменится», что-нибудь в таком духе. Ну конечно, это по-любому столкновение с кометой. И по-любому в сорок первом… Короче, тут до пятидесятого всё уже занято. Так что придётся тебе слегка передвинуть свой прогноз, если не хочешь вступать в конкуренцию с именитыми предсказателями.
– Я не предсказатель, – холодно промолвила девочка. – И я ничего не прогнозирую. Я знаю, что это произойдёт.
– И откуда же ты это знаешь, если это ещё не произошло? – поинтересовался второй пилот.
– В некотором смысле, это уже случилось, – ответила Саша.
– Ну, значит, в некотором смысле, мы уже мертвы, и можно не волноваться.
– Действительно, никогда не понимал, почему всякую нежить изображают такой агрессивной, – сказал первый пилот. – Если уже сдох, чего нервничать-то?
– Вы – два идиота! – не выдержав, закричала Саша. Она прекрасно понимала, насколько глупо звучат её слова о ядерной войне, но не знала, как сказать об этом по-другому, если всё равно не может предоставить никаких доказательств. – Думаете, я маленькая лживая или чокнутая тварь? Может, я и маленькая тварь, но не лживая и не чокнутая! Я знаю, это звучит как бред, но это правда! Ядерная война начнётся очень скоро и затронет каждого. Никто не сможет её пережить, никто! И, прежде чем включать свой скептицизм, засовывать голову в песок подобно страусу и оберегать своего директора от потери незнания, ответьте на простой вопрос: вы действительно хотите умереть?!
– Чего ты так суетишься? – слегка удивился второй пилот. – Мы же ещё не приземлились.
– Её на геройство тянет! – воскликнул первый пилот – Мир желает спасти!
– О, я, кажется, знаю, кто она, – второй пилот заметно повеселел. – Итак, в нашем вертолёте летит дочь Росомахи собственной персоной!
– Дочь кого? – не понял первый пилот.
– Ну, Росомаха, герой комиксов? Да его все знают!
– А, кажись, смотрел что-то такое… Ты комиксы читаешь?!
– Нет, конечно, я экранизации смотрю! Росомаха крут, ничего не скажешь!
– Лично я не особо люблю это «пиндосское» искусство с этими супергероями. Хрень, как по мне.
– Ну, дык ты вообще всё американское на дух не переносишь.
– Ну, не всё… По крайней мере, самих «пиндосов» уж точно.
Саша решила, что дальнейший разговор с пилотами не имеет смысла. Те тоже не особо стремились к беседе и, после небольшой дискуссии о роли супергероев в мировом кинематографе, умолкли.
Полёт продолжался, наверное, ещё с полчаса, когда первый пилот серьёзным тоном сказал:
– Приближаемся к базе, иду на снижение.
– Система защиты отключена, – спустя минуту возвестил второй пилот.
Вертолёт приземлился в подземный ангар, чья покрытая тонким слоем асфальта раздвижная крыша тут же закрылась, вновь став похожей на обычную стоянку для машин. Первый пилот вылез из своего кресла и уставился на Сашу.
– Ну и что нам делать, если она не спит? – спросил он у второго пилота, разглядывая девочку.
– По протоколу она должна спать, но мозгу, как говорится, не прикажешь, – отозвался второй пилот, выбираясь из своего кресла. Взглянув на Сашу, он улыбнулся и спросил: – Ну что, ещё укольчик?
– А если ей это вредно? – поинтересовался первый пилот. – Мы же должны были сделать только один выстрел транквилизатором!
– Ты хочешь вывести её в состоянии бодрствования?
– Ну а почему нет? Ты же говорил, что она не сильнее обычной девчонки. Это точно так?
– Да, в краткой справке так и было написано.
– Ну а тогда в чём дело? Боишься, что ли? – первый пилот осклабился.
– Да нет, с чего бы? Но, на всякий случай, предоставлю возможность пообщаться с объектом тебе.
– Ха, значит, боишься! – первый пилот самодовольно улыбнулся и подошёл к клетке.
– Кто у нас первый пилот? – второй пилот открыл дверь вертолёта и спрыгнул наружу. – Раз ты первый, то первым с ней и общайся!
– Боишься, боишься! – первый пилот раскрыл клетку электронным ключом. – Давай, маленькая Ванга, вылезай!
Саша подошла к первому пилоту. Тот собрался, было, нацепить на неё наручники, что полагалось по протоколу при транспортировке любых пленных, но она неожиданно нанесла ему резкий и точный удар в пах. Первый пилот загнулся, кряхтя от боли, а Саша перепрыгнула через него, точно паркурщик через стенку, выкатилась из вертолёта мимо второго пилота и бросилась бежать. Второй пилот, однако, не предпринял никаких попыток остановить её. Вместо этого он захохотал, держась за живот.
– Ой, чувак, она тебя уделала! – воскликнул он сквозь хохот. – Просто уделала, как последнего салагу!
Саша не заметила никаких других выходов из ангара, кроме стальной двери в дальнем его конце. К ней она и побежала, безо всякой надежды выбраться отсюда. Она и сама не знала, зачем ударила пилота и теперь пытается сбежать, если это всё равно не получится. Возможно, ей нужно было просто попытаться, чтобы потом не сожалеть о бездействии. А может, её терпение подходило к концу…
Стальная дверь открылась раньше, чем Саша успела её достичь. Раздался щелчок. Девочка резко остановилась, точно её парализовало, и спустя секунду упала на колени. Из двери вышли четверо мужчин в форме спецназа, у первого в руке был электрошоковый пистолет.
– Что тут происходит?! – громко спросил стрелявший. – Почему объект не спит?
– Видите ли, когда она спит, у неё не получается готовить яичницу, – продолжая хохотать, ответил второй пилот и указал на вылезающего из вертолёта коллегу, который всё ещё кряхтел и держался за причинное место. – Вот мы её и разбудили!
– Причём здесь яичница? – без тени веселья в голосе спросил стрелявший. – И кто санкционировал инициированное вами пробуждение объекта?!
– Начальник, что ты такой серьёзный? – перестав хохотать, но широко улыбаясь, поинтересовался второй пилот. – Ничего несанкционированного мы не инициировали, можешь не волноваться. Да и вообще, расслабься, не на параде же стоишь!
– На службе необходимо быть более сосредоточенным, чем на параде, – совершенно серьёзно заявил стрелявший.
– Отведите меня… к вашему директору… – не до конца придя в себя после воздействия электрошокера, сказала Саша.
– Зачем тебе наш директор? – спросил стрелявший.
– Нужно предупредить его… Через несколько дней начнётся… ядерная война… её можно предотвратить… отведите меня к нему…
– Я не могу отвести тебя к нему, но передам ему твои слова, – невозмутимо пообещал стрелявший. – На нижний уровень её! Обеспечить доступ для учёных и все требования к безопасности!
На нижнем уровне, куда привели Сашу, помимо прочего располагались клетки с животными, использовавшимися в медицинских опытах. Девочку заперли в одной из таких клеток, чистой и пустой. Спустя некоторое время пришли люди в белых халатах, взяли у Саши кровь для анализов, провели какие-то измерения странной аппаратурой и оставили на полу тарелку с едой и бутылку воды. Они тоже услышали из её уст предупреждение о грядущей ядерной войне, но никак не отреагировали.
Саша потеряла счёт времени. В окружающих серых стенах, освещённых мёртвенно-белым электрическим светом, не было часов, ничего не происходило и не менялось. Она не могла с уверенностью сказать, день сейчас, или ночь. Она даже не была уверена в том, что ядерная война ещё не состоялась.
Наконец, в коридоре вновь показались люди. Двое охранников молча вели Ольгу и Артёма. Охранники открыли соседнюю с Сашей клетку, тоже пустую, затолкали туда учёных, закрыли дверь из толстых стальных прутьев электронным ключом и ушли.
– Тоже тут? – Саша сквозь прутья осмотрела учёных. Выглядели они вполне здоровыми, но определённо были напуганы. – Не думала, что они посадят вас сюда. Вы же можете принести им прибыль, работая в лаборатории.
– Это всё из-за УЭМРСАЗЦ, – тихо и печально сказала Ольга. – Его… не получается воспроизвести.
– Вам приказали заняться производством аннигиляторов? – уточнила девочка.
– Да, как только мы очнулись. Без нас этим уже вовсю занимались все, кто хоть что-то в этом понимает. У них ничего не вышло. И у нас тоже… Начальство решило, что мы что-то скрываем, и отправило нас сюда. Подумать, так сказать, а когда надумаем сотрудничать – дать знак.
– Аннигиляторы не получается воспроизвести… – Саша на секунду задумалась. – Но ведь вы знаете принципы, по которым они работают, ведь так? Можно начать сборку с поэтапным тестированием, повторить опыты…
Девочка замолчала, увидев выражение Ольгиного лица. На нём читалось отчаяние и… стыд.
– Понимаешь… – после непродолжительной паузы сказала Ольга и замялась, но вскоре продолжила: – Мы не занимались разработками в области энергетики. Дмитрий Иванович исследовал спин-поляризованный транспорт электронов и дырок, управляемый внешним магнитным полем, для выявления возможностей создания устройств микроэлектроники на принципиально новых физических основах, когда в одном из опытов обнаружил необъяснимое повышение температуры области возле полупроводниковых элементов. Точное повторение опыта дало те же результаты, при этом ни одна из существующих физических теорий не могла объяснить наблюдаемый эффект. Дмитрий Иванович отложил свою работу и вместе со мной и Артёмом занялся изучением этого феномена. В конечном итоге… мы так ничего и не поняли. С теоретической точки зрения. Но нам удалось добиться стабильного и управляемого повторения феномена, что позволило разработать использующее его устройство для генерации энергии. Мы не знаем, почему при определённых условиях происходит точечная аннигиляция. Мы знаем, что она происходит, и научились это использовать. И сейчас мы делали всё в точности так же, но… феномен больше не наблюдается.
– А у вас получалось хоть раз создать аннигилятор без присутствия Вавилова? – спросила Саша, внимательно глядя на Ольгу.
– Ну, мы собирали его самостоятельно, но Дмитрий Иванович присутствовал при этом и наблюдал за работой. Так, чтобы его вообще не было поблизости… Нет, не думаю. А что это меняет?
– И там, на заводе, когда Вавилов отлучился, ничего не вышло, – медленно проговорила Саша. – И в Массачусетском институте тоже…
Ольга непонимающе смотрела на девочку. У Артёма же округлились глаза, и его лицо приняло такое выражение, точно он только что узнал пугающую истину.
– Для правильного наращивания полупроводникового кристалла требуется определённое динамическое электромагнитное поле, так? – переведя взгляд с Ольги на Артёма, всё так же медленно произнесла Саша.
– И… что? – Ольга по-прежнему не понимала, к чему это говорится.
– Человек создаёт электромагнитное поле, – запинаясь, изрёк Артём. – Работа головного мозга генерирует определённое динамическое электромагнитное поле.
– Вавилов создавал нужное электромагнитное поле не столько приборами, сколько самим собой, – мрачно, словно зачитывая смертный приговор, сказала девочка.
Возникла жуткая пауза. Ольга переводила потерянный взгляд с Саши на Артёма и, в конце концов, тихо простонала:
– О, Боже!..
– Теперь никто уже не сможет изготовить ни одного аннигилятора, ведь так? – спустя некоторое время спросила Саша. – После смерти Вавилова технология стала бесполезной?
– Воспроизвести электромагнитное поле умершего человека? – Ольга истерически засмеялась. – На это при потрясающей удаче уйдут годы, а то и многие десятилетия! Такого вообще никто не делал! Проклятье! Как мы сможем его компенсировать? Мы ведь его не учли, даже не подумали об этом! И мы понятия не имеем, что представляет собой этот долбанный полупроводниковый кристалл, чёрт его подери! Проклятая декогеренция! А ведь это была технология, опережающая свою эпоху на столетия! И что теперь делать?!..
Прошло некоторое время. Учёные успокоились и молчали. Саша тоже выглядела спокойной. Она смирилась с тем, что энергетический кризис решить уже не удастся, и думала над другими возможностями.
– Нас теперь убьют? – не обращаясь к кому-либо конкретному, обречённо спросила Ольга. Она осматривала всё вокруг в поисках видеокамер, но не нашла ни одной. Если они тут и были, то надёжно замаскированные. – Мы ведь не сможем воспроизвести УЭМРСАЗЦ, и они подумают, что мы предатели. Никто не поверит в историю с электромагнитным полем Вавилова. Я сама с трудом в неё верю.
– Ложь порой выглядит правдоподобнее истины, – тихо сказала Саша.
Ольга помолчала немного и, посмотрев на девочку, неожиданно спросила:
– Как ты думаешь, после смерти есть что-нибудь?
– Не знаю, – последовал ответ.
– Я никогда не верила в вещи вроде рая и ада, но я не верила и в то, что может существовать кто-то вроде тебя, – Ольга выжидающе смотрела на Сашу. Та поймала на себе её взгляд и, грустно улыбнувшись, заговорила:
– Не думаю, что есть места, где некие энергетические сущности испытывают наслаждение или страдание целую вечность. И, к сожалению, нет никого, кто мог бы справедливо отблагодарить за каждый хороший поступок и наказать – за плохой. А если этот кто-то и есть, то ему всё равно. Мир бесконечно жесток. Но ничто в нём не исчезает бесследно. И мы сами должны сделать его лучше. Я так думаю.
Ольга никак не прокомментировала Сашины слова. Она помолчала немного и сказала:
– Знаешь, вполне возможно, у тебя есть не только способности к исцелению. Если это так, ты могла бы выбраться отсюда и помочь в этом нам. Тогда, возможно, у нас ещё был бы шанс сделать мир чуточку лучше. Я думаю, тебе стоит хотя бы попробовать.
Саша ничего не ответила. Вместо этого она поднялась с пола, на котором сидела, посмотрела на Ольгу и Артёма, вздохнула и перевела взгляд на один из прутьев своей клетки. Не мигая глядя на блестящую в электрическом свете сталь, девочка медленно подняла правую руку, направив кончики пальцев на прут, но не касаясь его. Простояв так с полминуты и глубоко дыша, точно силясь успокоиться, Саша зажмурилась, а её правая рука задрожала. Наблюдавшей за этим действом Ольге показалось, что ещё чуть-чуть – и у девочки действительно получится сломать дверь клетки без малейшего прикосновения. Но тут Саша вздрогнула всем телом, отшатнулась и рухнула обратно на пол.
– Простите, – открыв глаза и тяжело дыша, будто после продолжительного бега, выдохнула Саша. – Я не могу.
– Незачем извиняться, – Ольга улыбнулась добродушной улыбкой. – В том, что ты не владеешь телекинезом, ничего плохого нет. Лично я вот не знаю никого, кто бы им владел.
Однако Артём не улыбался. Он, по своему обыкновению, ничего не сказал, но мог бы поклясться, что в тот момент, когда Саша отшатнулась от решётки, один из стальных прутьев, точно от беззвучного удара молотка, чуть заметно сдвинулся…
Спустя минут десять послышались шаги, и к клеткам подошли двое охранников.
– Ты хотела встретиться с директором? – глядя на Сашу, спросил один из охранников и, не дожидаясь ответа, открыл дверь клетки электронным ключом. – Он ждёт.
Через непродолжительное время Саша уже стояла в роскошном кабинете. Под ногами расстилался огромный бархатный ковёр с изображением какого-то фантастического города будущего. Окна прикрывали причудливые, светящиеся тусклым дневным светом занавески. Потолок выглядел так, словно был прозрачным и через него отчётливо просматривалось голубое небо со стайками медленно плывущих кучевых облаков. Равномерно падающий с потолка свет поддерживал эту иллюзию, и, лишь очень внимательно присмотревшись, можно было заметить характерные следы виртуального монитора, необычно большого и в высшей степени качественного. Светлые зелёно-жёлтые стены в большинстве мест прятались за шкафами с книгами, фантасмагорическими картинами и разнообразными дипломами и почётными грамотами. Вдоль стен расположились два мягких дивана, а в центре кабинета стоял солидный письменный стол из красного дерева. За столом сидел человек в дорогом деловом костюме и держал в руке бокал с вином. Саша видела этого человека ранее, но никак не рассчитывала увидеть его сейчас.
– Ну вот мы и снова встретились, – улыбаясь, человек заговорил медленно, смакуя каждое слово, и немного отпил из бокала с вином. – Ты выглядишь несколько удивлённой, не так ли? Словно перед тобой призрак. Ты ведь видела, как по новостям говорили про мою смерть? Да, формально я мёртв. На самом же деле был убит мой двойник… Обычно, только у первых лиц государства есть двойники, но моё положение позволило мне иметь своего. И всё же, оно не спасло меня ни от покушения на мою жизнь, ни на дело всей моей жизни… Многие верят в теорию заговора, наивно полагая, что все власть имущие заодно. Правда же в том, что каждый помогает другим лишь постольку, поскольку это выгодно ему самому. Любой сожрёт тебя с потрохами и не испытает угрызений совести, если посчитает, что это принесёт больше прибыли, чем поддерживать с тобой союз. Такова природа вещей. Поэтому приходится постоянно думать о том, чтобы быть полезным, чтобы от твоей жизни зависело намного больше, чем от твоей смерти. Это непросто. Получается не всегда и далеко не у всех. Я совершил ошибку однажды, посчитав, что сейчас не нужно делиться, что мои позиции и так прочны. И теперь я расплачиваюсь, в том числе и страхом за свою жизнь… Возможно, мне сейчас нужно бояться больше обычного?..
Человек прищурился, пристально смотря Саше в глаза. Девочка выглядела совершенно спокойной. Она стояла на месте и почти не шевелилась.
– Если Пётр был прав, ты намного опаснее всех моих врагов, вместе взятых, – продолжил человек, ухмыльнувшись. – Мне, наверное, стоило бы позвать охрану, а не разговаривать с тобой один на один, но, если Пётр был прав, охрана была бы не лучшим средством защиты, чем листок бумаги в эпицентре ядерного взрыва. Однако, если Пётр был прав, то почему я до сих пор жив?.. Думаю, он ошибался. Хм, а может, был прав тот верующий и свихнувшийся, как там его звали?.. Мне тогда стоит упасть на колени пред тобой и молить о прощении? Ха, наверное, я бы так и сделал, но, видишь ли, я не верю в Бога.
Человек сделал паузу и, выпив ещё глоток вина, заговорил более серьёзным тоном:
– Я верю в науку и научный подход. Поэтому с того дня, как я узнал о твоём существовании, меня мучили вопросы: кто ты, откуда и зачем пришла? И я до сих пор не могу найти ответов. Ты мутант? Или инопланетянка? А может, ты из другого измерения? Кто были твои родители и были ли они вообще? Есть ли у тебя цель, и в чём она заключается? Почему ты помогаешь другим, жертвуя собой? Это ведь лишено всякого смысла! Может, ты ответишь мне? Зачем ты здесь?!
– Затем же, зачем и другие, – тихо ответила девочка.
– Да? И зачем же?!
– Чтобы жить.
Человек в голос рассмеялся.
– Вот так просто? Чтобы жить? И как я не догадался до этого? Зачем воровать у своих противников технологии? Зачем изучать природу во всех её проявлениях? Зачем исцелять других ценой собственных боли и страданий? Чтобы жить! Аплодисменты! Найден универсальный ответ на любой вопрос! Итак, это… барабанная дробь… ЧТОБЫ ЖИТЬ!!!
– Некоторые вещи проще, чем кажутся, – спокойно сказала Саша.
– Ответы на мои вопросы, например? – человек, в какой-то момент перестав улыбаться, вновь расплылся в елейной улыбке. – Видишь ли, я убеждён, что ты врёшь, просто хорошо умеешь это скрывать. Скажем так, скрывать на биологическом уровне. Действительно, что стоит тому, чья кровь быстрее чистого спирта убивает вирус Эбола в пробирке, обмануть какой-то там детектор лжи?.. Вот и сейчас, говоря о будущем, ты врёшь. Хочешь, чтобы я поверил, что все тесты были проведены ошибочно? Что ты умеешь, ко всему прочему, ещё и предсказывать будущее? Конечно, ты могла обмануть тесты, но сейчас ты хочешь, чтобы я и все остальные верили тебе. Поэтому… давай проведём тест прямо сейчас!
Человек достал из стола обыкновенную игральную кость и, издевательски улыбаясь, покрутил её в руках, неотрывно глядя на Сашу.
– Если ты умеешь предсказывать будущее, то наверняка скажешь, какое число сейчас выпадет. Ведь это куда проще, чем смотреть на много дней вперёд… Итак, какое это число?
Девочка молчала. Человек подождал с полминуты, и, когда он заговорил вновь, в его голосе звучала угроза:
– Видимо, тебе нужна мотивация, чтобы сыграть в эту простую игру. Что ж, это легко устроить. Ты ведь боишься за других, не так ли? Мы можем позвать сюда одного из этих учёных-неудачников и пустить ток, а потом воспользоваться чем-нибудь более классическим. Кого ты предпочтёшь? Парня или девку? Девку или парня? Может, обоих сразу?
– Три, – сквозь зубы проговорила Саша.
– А, мы готовы сотрудничать! – человек усмехнулся. – Итак, момент истины!
Игральная кость описала по воздуху дугу и упала на бархатный ковёр. На верхней грани кубика были чётко видны шесть чёрных точек.
– Не повезло, – с победной ухмылкой протянул человек. – А ведь с вероятностью более шестнадцати процентов ты могла просто угадать… Быть может, тогда бы я поверил. Удача тебя не балует, не так ли?
– Нет никакой удачи, – тяжело вздохнув, тихо, но отчётливо произнесла девочка.
– У, быть может, ты знаешь, что тогда есть? Не откроешь мне?
– Причина и следствие.
– Ха, прямо-таки философская мысль! – человек явно развеселился. – Надо было и раньше проводить с тобой беседы о жизни, уверен, это было бы очень занимательно! Причина и следствие, говоришь?.. Значит, на всё есть своя причина. Тогда моё поведение полностью обусловлено совокупностью причин, и я ровным счётом ничего не могу изменить, не так ли? Мой выбор уже сделан, как и твой тоже. Вселенная сделала выбор за нас задолго до нашего рождения, ведь каждая причина неизбежно приводит к определённому следствию, а то, в свою очередь, является причиной для нового следствия, и всё это упирается в бесконечность!.. Так что тогда ты стремишься изменить? Будущее, которое, как тебе кажется, ты знаешь? Оно уже есть, знаешь ли ты его, или нет, но оно уже определено бесконечным множеством причинно-следственных связей, и мы можем лишь подождать, когда оно наступит.
– Вы упускаете одну маленькую деталь, – грустно, точно учитель, опечаленный ответом своего лучшего ученика, сказала Саша.
– И какую же? – поинтересовался человек.
– Представьте стакан, полностью наполненный водой. Огромный стакан, чей размер измеряется в световых годах. Вода готова перелиться через край, но остаётся внутри. Ей не хватает одной, последней капли. И вот эта капля падает в стакан, и из него выливается намного больше воды, чем было в капле… Так вот, вода в стакане – это причины, о которых вы говорили. А последняя капля – это последняя из причин, про которую вы забыли сказать. Маленькая и будто бы ничтожная, но, на самом деле, самая важная: это наш выбор. Нам решать, выльется ли вода, или останется в стакане… Вы можете изменить будущее, можете поступить правильно.
– Хм… – человек на минуту задумался, – Не могу не признать, что в этом есть определённый смысл. Допустим. И что же конкретно ты хочешь от меня? Чтобы тебя отпустили?
– Я готова остаться, если такова цена, – холодно молвила Саша. – У вас есть выходы на первых лиц в правительстве, убедите их не повторять вашу ошибку. Скажите, что угроза реальна, что есть доказательства…
– В том то и дело, что доказательств нет! – усмехнулся человек. – Только вдумайся: как я докажу, что НАТО в ближайшие дни собирается нанести по ЕАС превентивный ядерный удар? У меня есть лишь твои слова, легко разбиваемые первым же экспериментом, и… и что ещё? Что у них энергетический кризис, а мы не сбавляем цену на нефть? Я много усилий приложил к решению энергетического кризиса, и до недавнего времени думал, что не зря. Почему это чёртово устройство не получается воспроизвести?! Что они там делали такого и не задокументировали это, что теперь никто не может повторить? Плясали танцы с бубном?!
– Дмитрий Вавилов создавал требуемое электромагнитное поле своим присутствием. Без него ничего не выйдет.
– Ха-ха-ха! Это звучит как сказочный бред! К сожалению, иногда именно сказочный бред и оказывается правдой… Думаешь, это я виноват в том, что его убили? Я был опечален его смертью больше, чем кто-либо ещё! Я сделал всё, что мог, для защиты его и его коллег! Да, я совершил одну ошибку. Я уже говорил про неё. Но это не значит, что его смерть – моя вина! Твои дружки предали меня, а потом не смогли защитить его!.. Ты хоть понимаешь, как трудно было развить по-настоящему инновационное предприятие в экономике, ориентированной на экспорт сырья?! Как трудно найти среди толпы бездарностей тех, кто действительно способен изобрести что-то новое?! Учёных много, я тоже, вроде как, учёный, доктор наук и всё такое прочее, но это лишь пыль в глаза! Единственный мой настоящий талант в том, что я вижу талант в других! И я этим талантом воспользовался, я лично отбирал каждого, кто будет работать у меня, от ведущих сотрудников до последних лаборантов! Моя цель была так близка: изобретение Вавилова сделало бы Россию могущественнейшей державой в мире! Конечно, мы собирались продавать генераторы на запад, но выкачали бы при этом у них все средства, и когда энергетический кризис подошёл бы к концу, это они стали бы странами третьего мира!..
Человек помолчал какое-то время, глотнул ещё вина и более спокойным тоном продолжил:
– Но тебе плевать на Россию, не так ли? Ты ведь не русская… Ты даже не человек. Однако… ещё не всё потеряно. Пожалуй, я расскажу тебе. В общих чертах, разумеется. Подробности не знает даже Президент… Ты когда-нибудь слышала про Николу Тесла?
– Да, – ответила девочка.
– Вокруг его имени ходит множество слухов и легенд, и многие из них, конечно, врут… но не все. Официально известно, что Тесла проводил эксперименты по беспроводной передаче энергии и добился определённых успехов. Только недавно в магазинах появились беспроводные лампочки и другие подобные устройства, основанные на его технологиях. Они получили бы широкое распространение, если бы не энергетический кризис, ведь их КПД ниже… Однако мало кто знает, что Тунгусский метеорит действительно был результатом эксперимента Теслы по беспроводной передаче энергии на большие расстояния, причём не просто передачи, а генерации её прямо «на ходу» из… ха, смешно сказать, из эфира. Эфир в понимании физиков прошлого, конечно, не существует, но… нечто, имеющее с ним некоторые общие свойства, оказывается, есть. Впрочем, я отвлёкся. Тесла уничтожил свои записи по этому эксперименту, однако часть из них, буквально из пепла, смогли восстановить. Они хранились в ФБР, и в середине прошлого века агенты КГБ сделали копию. Результатов это не дало. Я видел эти записи: бред, противоречащий всем законам физики… Но я уже говорил, что я не учёный. Настоящие учёные в одной из моих лабораторий смогли воссоздать технологию Теслы и в некоторых аспектах даже превзойти её, хотя по некоторым другим новые результаты уступали оригиналу… Американцы рассчитывают на свою систему ПРО, и их эксперты спорят о том, девяносто девять или девяносто девять с половиной процентов всех наших ракет они собьют с наибольшей вероятностью… Лишь единицы, включая меня, знают точное число, – человек сделал эффектную паузу, полную победоносного самодовольства, – ноль! Испытания прошли полностью успешно: все до одной противоракеты, пущенные С-500, были разрушены высокоэнергетическим электрическим импульсом, не долетев до цели километр. Сложно представить, что небольшая коробочка, легко закрепляемая в любой части ракеты и действительно похожая на бортовой компьютер, за который её официально и выдают, способна обладать такой мощью! Моя компания по заказу Министерства Обороны уже оснастила этими «бортовыми компьютерами» все ракеты «Армагеддон» и «Сармат», большую часть «Ярсов», и сейчас производит модернизацию «Булавы». Но это не всё, мои планы идут куда дальше! Технология не является завершённой, и сейчас учёные работают над её развитием. С помощью неё можно будет создать собственную нерушимую систему ПРО! Более того, в дальнейшем сами баллистические ракеты станут не нужны! Небольшая полевая установка сможет за считанные минуты направить энергетический удар с мощностью Царь-бомбы в любой уголок планеты! Всё государства мира будут дрожать в ужасе перед нашей силой! И всё это – благодаря мне! Я стану ключевой фигурой в нашей новой истории! Я…
– Почему вы не сказали? – перебила восторженную речь Саша, и человек осёкся: в глазах девочки впервые за всё время, что он её видел, промелькнул страх. – Ведь про ракеты «Армагеддон» знают все. Почему вы объявили, что это бортовой компьютер?
– Ты не понимаешь! «Армагеддон» – просто хорошие тяжёлые баллистические ракеты. Американцы при желании смогут сделать такие же и даже лучше. А их системы наведения превосходят российские минимум на порядок. Наше правительство официально заявило, что у нас есть средства преодоления их системы ПРО, и этого достаточно, чтобы они побоялись напасть. В этом тоже моя заслуга! Но эта технология – прорыв века! Советские спецслужбы выкрали чертежи атомной бомбы, потому что знали, что она есть. Но даже ЦРУ не может выкрасть того, про что не знает!
– Нет, теперь я понимаю, – медленно проговорила девочка, и её глаза округлились от ужаса, словно перед ней стояла смерть во плоти. – Они не знают… Они думают, что это блеф, что они защищены… А ваша ПРО ещё не будет создана… Вы должны рассказать публично то, что сказали мне! Вы не потеряете ни деньги, ни славу! Нужно…
– Чушь! – зло воскликнул человек. – Хочешь, чтобы я лишился своего последнего джокера из-за твоих лживых предсказаний?! Они узнают про всё лишь тогда, когда мы будем готовы стереть их в порошок без единой ракеты! Они будут молить…
– Я не соврала вам ни разу! – яростно вскричала Саша, сделав пару шагов вперёд, и человек невольно отшатнулся в кресле. – Ни вам, ни вашим улыбчивым палачам! Плевать на тесты, плевать на то, во что вы верите или не верите! Я видела ядерный пожар своими собственными глазами! И через несколько дней, если ничего не изменить, вы, глядя на то, как ваша кожа вместе с кусками плоти отваливается от ваших костей, вспомните мои слова, но будет слишком поздно!
Человек нервно нажал на тревожную кнопку, после чего дверь почти сразу распахнулась, и на пороге показались двое охранников. Однако Саша, приблизившись вплотную к столу, с лицом, перекошенным от боли, гнева и ужаса, закричала:
– Остановитесь, пока есть возможность!! В ваших силах это предотвратить!! Вы стоите на краю бездны, но ещё можете сделать шаг назад!! Это будет последняя война!! Жизнь на целой планете будет уничтожена – навсегда!!! ОСТАНОВИТЕ ЭТО БЕЗУМИЕ!!!
– Уведите её и заприте где-нибудь, чтобы её никто не слышал, она спятила! – не глядя на девочку, приказал человек.
Охранники схватили Сашу и поволокли прочь из кабинета. Она силилась вырваться и продолжала кричать, но Шалыгин сделал вид, что ему всё равно. Вскоре девочку опять доставили на нижний этаж, но на этот раз решили поместить её в маленькую, полностью закрытую каморку.
– Неужели вы не понимаете?! – когда охранники бросили Сашу в каморку и уже уходили, воскликнула девочка. – Вы не сможете спастись, если её не предотвратить! Смерть придёт и к вам, здесь и сейчас! У вас не получится отсидеться и наблюдать за происходящим со стороны, вы все умрёте!
– Да неужели? – один из охранников резко развернулся к Саше. – Что, правда, что ли? Мы все умрём? А я не знал! Был уверен, что проживу целую вечность и никогда не состарюсь!
Лицо охранника внезапно перекосила гримаса ненависти, и он, брызжа слюной, сдавленным от злости голосом заговорил:
– Все вы, предсказатели, одинаковы! Если у кого-то из вас и есть талант, так это как впаривать лохам всякую пургу! Вы способны обобрать наивных дурачков до нитки, можете заставить клинического идиота выкопать землянку и жить в ней, в состоянии уговорить особо отличившегося дауна принести в жертву своих родных, готовы выступать на телевидении и гадать всеми мыслимыми и не мыслимыми способами всем мыслимым и не мыслимым имбицилам, но вы ни хрена не знаете о будущем, ни хрена!!! Вы даже не ведаете, что произойдёт с вами в следующую минуту, но каждый второй из вас, распираемый чувством собственной значимости, вещает о конце света, собирая вокруг себя безмозглую паству! И если хотя бы один из вас, ублюдочных псов, хоть раз за историю человечества смог бы действительно предсказать конец света, мы бы сейчас были мертвы! И знаешь, что?! Я ведь в любом случае сдохну, как и все мы! Так что если, вопреки вероятности и здравому смыслу, ты говоришь правду, я умру счастливым, зная, что после меня не останется ни одного мудака, наслаждающегося жизнью, пока я гнию в могиле!
Охранник взглянул на своего коллегу и, увидев его ошарашенную физиономию, агрессивно вопросил:
– Что?!
Второй охранник только мотнул головой и вышел из каморки. Его коллега бросил на Сашу последний злобный взгляд и тоже удалился, заперев за собой дверь. Девочка некоторое время стояла без движения, точно оглушённая, потом присела на пол, обхватила колени руками, уткнулась в них лицом и заплакала.

Глава 14.
Враждебные союзники.

– И всё же: что мы тут сидим? – спросил Даниил.
– Я говорил: вы не обязаны идти со мной, – не отрываясь от бинокля ночного видения, сказал Сергей.
– Я в смысле: пока мы тут сидим, ничего не меняется. Так зачем мы тут сидим? – не унимался Даниил.
– Если мы перестанем тут сидеть, ничего всё так же не изменится, – вставил Лёха.
– Ты предлагаешь идти на штурм? – поинтересовался у Даниила Вадим, указывая на расположенное метрах в четырехстах здание. Выглядело оно, как роскошный современный офис. Стильный застеклённый забор не намного отстоял от здания и был лишён обязательных для важных объектов элементов вроде колючей проволоки. Лишь внимательный и профессиональный взгляд позволил бы заметить, что застекление забора, как и парадных дверей, выполнено из толстого бронированного стекла, повсюду установлены датчики движения и ударостойкие видеокамеры, а на КПП вместо свойственного офисам дедка с газетой сидят четверо мужиков в полном боевом обмундировании с автоматами наперевес. По обеим сторонам от парадных дверей располагались две толстые стальные тумбы, из характерного облика которых Сергей заключил, что в них спрятаны крупнокалиберные пулемёты на дистанционном управлении. Он готов был поспорить, что на крыше наверняка находится комплекс ПВО ближнего радиуса действия, быть может, даже не один. Под крышей, словно зависнув в воздухе, переливалась бело-голубым светом выполненная из светодиодов остроконечная октограмма, что служило единственным символом принадлежности здания. Это была штаб-квартира «Звезды Кассиопеи».
– Штурм? – Лёха приподнял бровь. – Ты хотел сказать «самоубийство»?
– Да знаю я, что это не имеет смысла, – пробурчал Даниил. – Вот потому и не знаю, что мы тут сидим.
– Возможно, смысл бы и был, будь нас раз в пять больше, – принялся рассуждать Лёха. – Понадобилась бы парочка плазменных винтовок, чтобы разнести КПП, и тогда был бы реальный шанс проникнуть внутрь. А там уже «хз», как повезёт. Сейчас же нас запалят, когда приблизимся метров на пятьдесят, и пристрелят прежде, чем мы достигнем забора.
– А ты смог бы отключить их систему видеонаблюдения? – Сергей опустил бинокль и повернулся к Лёхе.
– Спасибо, конечно, за столь высокую оценку моей скромной персоны, – Лёха склонился в признательном жесте, – но, позвольте вас спросить, каким образом? Нет, разумеется, если подключиться к их внутренней сети, я мог бы попробовать, однако поблизости, как это ни странно, не заметно ни одного терминала. Впрочем, мы можем заняться раскопками – тут где-то должно пролегать оптоволокно. Тогда останется лишь подключиться к нему, проникнуть во внутреннюю сеть и взломать систему видеонаблюдения. Пара пустяков.
– Тогда советую не терять времени, – усмехнулся Вадим, рассматривая здание в прицел снайперской винтовки.
– Ну да ладно, предположим, я мог бы взмахнуть волшебной палочкой и разом отключить все их системы защиты, даже подачу электроэнергии. Тогда, пожалуй, мы действительно смогли бы проникнуть внутрь. А вот выйти обратно у нас всё так же не было бы ни шанса.
– А по-моему, мы и так вполне сможем преодолеть КПП, если спокойно подойдём и вежливо заговорим с охраной, – безмятежно заявил Даниил. – Нас пристрелят перед парадным входом.
– Кстати, задумывались, почему между ним и забором с КПП такое малое расстояние? – отвлёкся от наблюдения Вадим.
– Это же головной офис частной компании, а не военная база, – взялся за разъяснение Лёха. – Сейчас, конечно, «Звезда Кассиопеи» больше напоминает сеть бункеров, набитых учёными и охраной, но поначалу это была просто частная компания. Налицо осколки былой никчёмности. Всю систему защиты они присобачили к тому, что было. И то, что их головной офис находится за городской чертой – ещё один след имевших место проблем с баблом. Аренда дешевле.
– Эх, вернуть бы на часок их былую никчёмность, – мечтательно протянул Вадим.
– Кстати, я бы хотел уточнить: а девочка точно там? – обратился к Лёхе Даниил.
– Точно я могу сказать лишь, что её футболка была там немногим более семи часов назад, – отозвался Лёха. – И привезли её футболку именно сюда. Потом футболка где-то шлялась, судя по убыванию сигнала вероятнее всего – спускалась под землю, ну а семь с лишним часов назад вновь поднялась в офис и вскорости опять заныкалась. То, что в футболке всё это время была Саша – лишь предположение, пусть и довольно логичное. Так что теоретически девочка может сейчас быть где-нибудь в Мозамбике. Ну, или просто далеко отсюда, если тут разветвлённая сеть подземных ходов.
– Интересно, почему они сами не вшили ей радиопередатчик? – задумчиво проговорил Вадим. – У них были все возможности, могли позаботиться об её отслеживании с большей надёжностью, чем ты.
– Самоуверенность, глупость? – высказал предположения Лёха.
– Судя по тому, что мы тогда видели, они её препарировать собирались, или что-то в этом роде, – печальным голосом сказал Даниил.
– И уж точно не планировали, что у них её сопрут, – добавил Лёха. – Кстати, у них уже было достаточно времени претворить свои прошлые намерения в жизнь.
Сергей тихо чертыхнулся. На короткое время в зарослях кустарника, где он засел вместе с остатками своего отряда, установилась тишина.
– А вы знаете, что одного из нефтяных олигархов сегодня арестовали? – сменил тему Вадим. – За неуплату налогов, по официальной версии.
– Думаешь, это был противник «Звезды Кассиопеи»? – осведомился Лёха.
– Очень может быть.
– Хм, тогда, как вариант, перцы из «Звезды» смогли договориться с остальными, а этого им отдали в качестве козла отпущения, – предположил Лёха. – При таком раскладе теперь у них всё будет хорошо.
– Ну, есть ещё ЦРУ, которым тоже нужна девчонка, – заметил Вадим. – И эти американские засранцы просто так ласты не склеят.
– Да не выйдет у них ничего, – сказал Даниил.
– Если они действительно решили развязать ядерную войну, то захотят заполучить Сашу до её начала, – продолжил развивать мысль Вадим. – И если они настолько охреневшие, то не остановятся ни перед чем.
– Охреневшие, не охреневшие, всё равно у них ничего не получится, – Даниил стоял на своём.
– По крайней мере, у них было бы больше шансов, чем у нас, – встрял Лёха. – То есть у них были бы хоть какие-то шансы на успешный штурм, а это по-любому больше, чем ноль.
– Ну да, нам повезло уже в том, что мы до сих пор живы, – заметил Вадим.
– Походу, на нас все забили, – сказал Лёха. – Но это временно, потом вспомнят, что надобно найти и покарать. Кстати, если просидим тут до утра, кое-что всё-таки изменится: нас найдут и покарают.
– Поэтому не будем сидеть до утра, – тихо проговорил Сергей, продолжая осматривать окрестности в бинокль ночного видения.
– Хм… отступление или самоубийство? – весело спросил Лёха.
– Жалость и жадность, – странным голосом отозвался Сергей. – Из-за них уже погибли Катя и Макс. Не знаю, напрасно, или нет. Но вам ни к чему следовать за ними. Вы ничего не должны.
На некоторое время в зарослях кустарника опять стало тихо.
– Хочешь пойти туда один? – нарушил тишину Даниил.
– Вскинуть автомат и с криком «Это Спарта!!!» побежать на КПП? – продолжил мысль Лёха.
– Всегда мечтал сдохнуть именно так, – усмехнулся Сергей.
– Иногда мечты сбываются, – хмыкнул Вадим. Немного помолчав, он спросил: – Вам не кажется, что мы чего-то ждём?
– Ну да, и я никак не пойму, чего именно, – отозвался Даниил.
– Просто самоубийство, как ни крути, не самое приятное занятие, – заметил Лёха.
– Да нет, я о другом. Что-то должно произойти. Это прям ощущается в воздухе, как избыточное давление…
Все озадаченно посмотрели на Вадима.
– А, не важно! – снайпер вернулся к оптическому прицелу своей винтовки.
Все вновь немного помолчали.
– Мне вот интересно, – снова нарушил тишину Даниил. – Чисто гипотетически: если бы мы оказались внутри, как бы мы смогли отыскать девочку?
– Ну, это как раз не проблема, – ответил Лёха. – Если, конечно, Саша там и в своей футболке. Я могу запеленговать её дистанционно, используя ваши радиоприёмники. Если же она очень глубоко под землёй, дистанционно не получится, и мне надо было бы бежать за вами со своим чудо-смартфоном.
– А, понятно. Так намного быстрее, чем…
– Тихо! – приглушённо воскликнул Сергей, быстро осматривая окрестности сквозь бинокль. Спустя несколько секунд он шёпотом спросил: – Слышите?
– Танки! – прошептал Вадим и ещё тише пробурчал себе под нос: – Этого мы и ждали.
Колонна бронетехники, которую первым услышал Сергей, быстро приближалась к головному офису «Звезды Кассиопеи» мимо засевшей в зарослях кустарника компании. Во главе колонны ехал танк «Армата» последней модификации со 152-миллиметровой пушкой, за ним следовали два Т-90, бронетранспортёр, набитый людьми в форме спецназа, и ещё один Т-90 в роли замыкающего. Вадим в оптический прицел заметил, что с другой стороны к офису приближается ещё бронетехника, но определить её состав не было возможности.
– Не похоже на ЦРУ, – пробормотал Лёха.
Между тем, Армата, съехав на обочину и притормозив, выстрелила осколочно-фугасным снарядом, попав прямиком в КПП офиса. Два Т-90, тоже замедлив движение, открыли огонь вслед на ней, раскидав то, что осталось от КПП, по округе. Офис огласила завывающая сигнализация, а колонна продолжила приближаться к нему.
– Вот и ответ, – тихо проговорил Даниил. – Договориться не получилось.
– Что за хрень? У нас что, началась гражданская война?! – не удержавшись, в голос воскликнул Лёха.
Сергей рассматривал в бинокль видневшихся на бронетранспортёре спецназовцев. Такие же шлемы, такое же снаряжение, такое же оружие… В его голове созрел безумный, но единственно подходящий с учётом сложившейся ситуации план.
– Оставайся тут и попробуй отследить Сашу, – сказал он Лёхе. – Я на связи.
Опустив на глаза встроенный в шлем многофункциональный прибор ночного видения, Сергей выскочил из кустов и, пригнувшись, короткими перебежками устремился к зданию офиса. Даниил с Вадимом переглянулись, последний усмехнулся:
– А кто-то сомневался, что нам понадобятся запасные шлемы!
И, не договариваясь, они побежали вслед за Сергеем.
Колонна бронетехники быстро приближалась к проёму в заборе, образованному на месте КПП. Сергей спешил туда же, рискуя попасть под огонь с двух сторон. Тем не менее, со стороны «Звезды Кассиопеи» пока не замечалось никакой активности, а нападающие, похоже, не отличались особой наблюдательностью, или же действительно приняли его и Даниила с Вадимом за своих.
Невдалеке послышались взрывы – видимо, вторая колонна бронетехники тоже начала атаку. Между тем, Армата первой достигла проёма в заборе и выстрелила в парадные двери. Снаряд пробил бронированное стекло насквозь, но двери не развалились, лишь покрылись множеством идущих от пробоины трещинок. Подъехавший вслед за Арматой Т-90 тоже выстрелил по дверям, однако оставил на них всего лишь вмятину и массу царапин.
С бронетранспортёра принялись десантироваться вооружённые люди. Сергей бесстрашно бежал прямо к ним. Ему оставалось до них шагов десять, когда, как он и предполагал, из одной из толстых стальных тумб у парадных дверей вырос крупнокалиберный пулемёт и начал вести концентрированный огонь по бронетранспортёру и всему, что было рядом. Сергей, Даниил и Вадим метнулись в сторону и упали на землю, избежав ранений, но не всем из нападавших так повезло. Тем временем, вторая тумба тоже явила своё содержимое, однако это была небольшая противотанковая пушка. Она выстрелила в Армату, попав в башню. Несмотря на малое расстояние, снаряд отрикошетил, даже не взорвавшись. Армата ответила бронебойным снарядом, превратив пушку в груду металлолома. Т-90 тоже продолжил стрельбу, заставив пулемёт замолчать. Другой Т-90 выстрелил по дверям и опять безуспешно. Перезарядившись, Армата пальнула осколочно-фугасным снарядом в стену рядом с дверями. Взрыв проделал в стене огромную дыру, а двери, так и не потерявшие целостности, просто отшвырнуло в сторону. Проход в здание был открыт.
– Пошли, пошли, пошли! – закричал один из десантировавшихся людей, судя по всему, командир отряда. Его подчинённые не заставили себя ждать и побежали внутрь офиса. Сергей, Даниил и Вадим присоединились к ним, как ни в чём не бывало, и ни у кого не возникло никаких вопросов. Впрочем, даже если бы все нападавшие хорошо знали друг друга в лицо, сейчас это им никак бы не помогло: узнать человека в шлеме, который они все носили, было невозможно.
Сергею и его друзьям опять повезло, на этот раз в том, что они не бежали впереди всех. Четверо убитых на КПП охранников составляли лишь сравнительно небольшую часть стражи офиса. Остальная часть находилась внутри здания и успела мобилизоваться. По ворвавшимся через парадный вход людям открыли прицельный огонь на поражение: трое погибли на месте, остальные успели отступить. Командир нападавших, укрывшись за стеной здания, сделал несколько жестов рукой. Обычному человеку они ничего бы не сказали, но Сергей знал, что это означает «наступательную» команду «газы». Увидевшие её бойцы повторили жесты, и уже спустя несколько секунд все нападавшие, включая Сергея с компанией, нацепили дыхательные маски. Двое бойцов выстрелили в дверной проём из подствольных гранатомётов, тут же вновь укрывшись за стеной. Вместо взрывов изнутри донеслись истошные крики.
– Вперёд! – не дожидаясь, пока крики утихнут, приказал командир нападавших.
Вестибюль офиса заволакивало разреженным дымом. Большинство охранников не ожидали такой атаки и сейчас корчились на полу. Сергей сразу понял, что против них применили отнюдь не слезоточивый газ. Судя по скорости и характеру воздействия, это было одно из современных нервно-паралитических отравляющих веществ, практически безвредное при попадании на кожу, но вызывающее тяжёлые последствия при вдыхании. От него не спасал обычный угольный противогаз, и даже небольшая доза была способна вызвать атрофирование конечностей на всю оставшуюся жизнь. Его применение ещё не запретили различными международными конвенциями просто потому, что информация о его существовании пока не попала на обсуждение широкой общественности.
Некоторые охранники всё же успели отступить вглубь здания, матерясь и отстреливаясь. Но, похоже, командира нападавших они не интересовали. Проход на лестницу и к лифтам был открыт, и он выкрикнул новые приказы:
– Вторая группа, охранять вход, пока не прибудет подкрепление или мы не вернёмся! Остальные – вниз! Объект должен быть там!
Четверо бойцов остались у парадного входа, остальные ринулись на нижние этажи здания.
«Ну конечно, они пришли за девчонкой, – думал Сергей, вместе с Даниилом, Вадимом и ещё несколькими нападавшими быстро спускаясь по лестнице. – Кто-то сдал, что она здесь, не иначе. И почему всегда найдётся предатель? Черт, я ведь и сам такой же. Ничуть не лучше. Ничуть».
– Так, что-то начало просматриваться, но пока нет чёткости, – услышал Сергей голос Лёхи по рации. – Продолжайте в том же направлении.
Командир нападавших зашел в лифт. У всех бойцов были такие же средства связи, как и у Сергея с компанией, вот только общаться по рации неожиданные и, в действительности, враждебно настроенные друг к другу союзники не могли: разные ключи шифрования. Поэтому Сергей не услышал бы приказа от командира нападавших, как нападавшие не могли слышать Лёхиных речей, и планировал, по возможности, делать то же, что и остальные. Пока это неплохо получалось: все бойцы продолжали спуск, не забегая на промежуточные этажи, а Сергей как раз планировал попасть на нижний этаж.
– Так, так, так, – через некоторое время опять вышел на связь Лёха. – Так, вот оно, есть! Засёк импульс! Вот ты где, футболочка моя! Пересылаю координаты… Готово! Так, связь теряется… поторопитесь, тут… жарковато…
Шлемы Сергея и его друзей вывели на многофункциональные приборы ночного видения полупрозрачную мигающую ярко-зелёную точку, меняющую своё положение на экране в зависимости от направления взгляда и исчезающую совсем, если смотреть в противоположную сторону. Выглядело это так, будто их цель сама светится сквозь перекрытия и стены. Рядом с точкой появились цифры, обозначающие расстояние в метрах. И оно постепенно сокращалось.
Вскоре лестница кончилась. Бойцы разделились на две группы. Первая ворвалась в ближайшее лабораторное помещение в принялась прочёсывать его, а вторая, в которой был Сергей, побежала дальше. В другом конце этажа уже суетились остальные нападавшие, прибыв на лифтах немногим ранее.
Свернув за поворот, Сергей увидел дверь, на которую указывала светящаяся зелёная точка, и побежал к ней. Кроме Даниила и Вадима, за ним последовали ещё два бойца. Не добежав до двери, Вадим на ходу выстрелил в замок, выбив его. Сергей первым достигнул цели и распахнул дверь пинком ноги. Его взору предстала прижавшаяся к противоположной стене маленькой каморки Саша. Во взгляде её голубых глаз вместо ожидаемого испуга читались усталость и безысходность. Сергей замер, глядя на неё, но тут мимо него проскочили двое нападавших и схватили девочку под руки.
– Объект у нас! – крикнул один из бойцов, вместе с товарищем потащив Сашу из каморки. – Повторяю: объект у нас!.. Есть!
Бойцы получили по рации новый приказ, и Сергей мог лишь догадываться, какой именно. Он, Даниил и Вадим, не договариваясь, устремились вслед за тащившими Сашу, взяв их в полукольцо и как бы прикрывая. Другие нападавшие прекратили поиски и стягивались к лестнице и лифтам.
– Быстрее! – крикнул командир, указывая на раскрытый грузовой лифт. Тащившие девочку и Сергей с компанией вбежали в него, к ним присоединился командир с ещё одним бойцом и нажал на кнопку первого этажа. Лифт тронулся, плавно набирая скорость.
– Маску! – приказал командир. Его подчинённый нацепил дыхательную маску Саше на лицо. Девочка не сопротивлялась, точно ей было всё равно, что с ней происходит.
Они проехали, наверное, половину расстояния до поверхности, когда командир спросил, явно обращаясь по рации:
– Баржа, мы в пути, как ситуация?.. Что!?
Несколькими секундами ранее из-за здания офиса выскользнул чёрный боевой вертолёт, попав под прицел ожидающей около забора бронетехники. Армата отреагировала потрясающе быстро: уже спустя секунду её пушка начала разворот по направлению к вертолёту. Из неё вылетела самонаводящаяся ракета класса «земля-воздух», за долю секунды «доразвернулась» в полёте и молниеносно устремилась к вертолёту, не оставив ему никаких шансов на уклонительный манёвр. Однако вертолёт и не собирался выполнять никаких манёвров. Он спокойно разворачивался к Армате. Ракета должна была поразить его в бок, но, когда ей оставалось до него метров десять, произошло нечто, никак не ожидаемое никем из наблюдавших атаку, кроме пилотов вертолёта: ракету озарила яркая вспышка молнии, и она взорвалась. Осколки от взрыва, которые должны были полететь к вертолёту, изменили траекторию и осветили воздух странными электрическими всполохами, на долю секунды как бы обрисовав часть невидимой сферы, внутри которой находился вертолёт и которая его защищала, выталкивая прочь любой предмет, пытающийся попасть внутрь.
Несложно было заметить, что у вертолёта отсутствовали ракеты и пулемёты. Под его крыльями были размещены четыре плазменных пушки – по две на крыло. И больше ничего. Две внешние пушки постоянно и резко двигались, точно выслеживая цель. Две внутренние были неподвижны. Когда вертолёт развернулся, из одной из внутренних пушек вырвался пучок горячей плазмы и поразил Армату в башню. Несмотря на огромную силу взрыва, танк не развалился, но башня определённо пришла в негодность. Из люка под башней выкарабкались два танкиста и бросились бежать. Тем временем, T-90 тоже отреагировали на появление вертолёта и, один за другим, дали по нему залп подкалиберными бронебойными снарядами. Похожие на стрелу стержни из сплава на основе обеднённого урана молниеносно полетели к цели, однако на расстоянии тех же десяти метров с электрической вспышкой отрикошетили от воздуха, улетев куда-то в ночную тьму. Оставшийся в бронетранспортёре боец принялся стрелять по вертолёту из пулемёта, но и обычные пули точно так же отскакивали от невидимой преграды, обозначая её границу тусклыми всполохами. Вертолёт, между тем, развернулся к бронетранспортёру и выстрелом из второй неподвижной пушки превратил его в кучу разбросанного по округе металлолома.
Вторая колонна с атакующими прорвала забор в другом месте, и сейчас хорошо вооружённый отряд как раз подбегал к парадному входу. Один из нападавших остановился и выстрелил по вертолёту из ПЗРК. С зенитной ракетой произошло в точности то же, что и с выпущенной Арматой. Другой боец нёс плазменную винтовку и, прицелившись, пустил в вертолёт пучок плазмы. Расположенная ближе к стрелявшему движущаяся плазменная пушка с запозданием в долю секунды тоже выстрелила. Два пучка плазмы столкнулись друг с другом на расстоянии пяти метров от летающей машины-убийцы. Мощный взрыв отбросил вертолёт с места, где он завис, и всё же бронированный корпус и стёкла выдержали воздействие ударной волны без существенных повреждений. Пилот боевой машины быстро выровнял её, вертолёт поднялся немного выше и выстрелил из первой неподвижной пушки по нападавшим. Бойца с плазменной винтовкой разорвало на куски, ближайшие к нему вояки тоже погибли. Оставшиеся в живых спешно отступили внутрь здания.
– Охренеть! – услышал по рации одновременно восхищённый и испуганный голос Лёхи едущий в лифте Сергей. – Вы должны это видеть! Тут появился вертолёт, и он, сука, неуязвим! Блин, прям как в фильмах про инопланетян!.. Только это не инопланетяне… – Лёхин голос помрачнел. – Они же все наши, славяне, и мы славяне, и мы убиваем друг друга… и я в этом тоже участвую… Чёрт, почему это всё происходит?! Почему нельзя просто взять и спокойно поговорить?! Это какое-то бессмысленное дерьмо, у нас ведь даже общий враг есть – поганые «америкосы», и всё равно… Чёрт, почему я ничего не могу сделать!?..
Сергей даже обрадовался, что не может ничего ответить, а значит, не нужно и думать над ответом. Он не хотел думать над ним, чувствуя, что ни до чего хорошего всё равно не додумается. И то, что происходило сейчас, он воспринимал лишь как очередное дерьмо, которое может стать для него последним. А может и не стать. В общем-то, это не важно. На всей планете каждый день люди убивают людей другой национальности, людей своей национальности, своих родственников и даже детей, и это несмотря на все запреты и правила морали. Люди убивают друг друга. Это всё, что он хотел знать. Думать над остальным… пусть этим займётся кто-нибудь другой.
Лифт поднялся на первый этаж. Сашу вывели в вестибюль. Внезапно в коридоре показался один из оставшихся в живых охранников и с криком «Сдохните, мрази!» выпустил очередь по вестибюлю. Первым отреагировал Сергей и тремя выстрелами уложил охранника, однако тот успел ранить двоих нападавших, а одному из Сашиных провожатых пуля попала в лицо, и он замертво рухнул на пол. Его место тут же занял Даниил. Почти без заминки девочку поволокли к выходу.
– Со второй по шестую группы: выдвигайтесь врассыпную и отвлекайте этого гада, сколько сможете! – раздавал указания командир. – Остальные – прикрывать объект! За мной! Пошли, пошли, пошли!
Вояки высыпали из здания. Часть побежала через разрушенный КПП, периодически стреляя по вертолёту, кто-то остался во дворе, а прикрывающая Сашу группа направилась туда, откуда недавно пришло подкрепление. Между тем, в поле зрения Сергея попали два танка из подъехавшей с другой стороны колонны, которые тоже присоединились к атаке вертолёта и пустили по нему осколочно-фугасными снарядами, всё так же безуспешно. Два Т-90 из первой колонны вели огонь из пулемётов на ходу и отступали, третий был покорёжен и горел. Вертолёт, окруженный электрическими вспышками разной силы, казалось, не мог решить, кого следует атаковать в первую очередь.
Бойцы с девочкой забежали за здание офиса, скрывшись из поля зрения летающей машины-убийцы. Впереди виднелся широкий проём в заборе, образованный огнём из танков, а чуть поодаль стояли два бронетранспортёра. Где-то позади прогремел мощный взрыв, за ним – ещё один. Тащившие Сашу, следуя распоряжениям командира, погрузили её в один из бронетранспортёров и погрузились в него сами. Бронетранспортёр тут же тронулся. Второй остался на месте, видимо, чтобы собрать отступающих вояк.
С девочки сняли дыхательную маску. Бронетранспортёр проехал несколько сотен метров, когда один из бойцов спросил у сидящего рядом с Сашей Даниила:
– А вы из какой группы?
Даниил взглянул на Сергея. Спустя секунду они и Вадим, не издав ни звука, за пару мгновений перестреляли всех, кто был внутри, кроме девочки. Нападавшие, оказавшись в бронетранспортёре, расслабились и, не ожидав такого поворота, не успели ничего предпринять. Саша вскрикнула и рефлекторно оттолкнула повалившийся на неё труп второго сопровождающего. Бронетранспортёр, лишившись управления, чуть не врезался в дерево, но находившийся ближе всех к кабине Вадим спихнул водителя, сам сел за руль и вовремя успел свернуть.
Оглядев забрызганный кровью салон, Сергей снял шлем, посмотрел на Сашу и спросил:
– Ты как?
Та молча посмотрела на него и отвела взгляд.
– Нужно подобрать Хоттабыча и сваливать, – сказал Сергей.
– Ага, – согласился Даниил и заговорил в рацию: – Хоттабыч, она у нас. Двигай к машине, мы сейчас приедем.
– Я знаю, как она произойдёт, – тихо произнесла Саша. – Теперь знаю. Но это не важно. Всем всё равно.
– Не всем, – отозвался Вадим, взглянув на девочку. Он развернул бронетранспортёр на перекрёстке и поехал в другом направлении. Ко звукам стрельбы добавился вой полицейских сирен. Расслабляться определённо было рано.

Глава 15.
Последняя надежда.

БТР подъехал к месту, где Сергей и компания оставили недавно угнанную ими же легковую машину. К ней как раз подбегал Лёха. Увидев бронетранспортёр, он остановился в нерешительности, но тут из люка на крыше высунулся Сергей, и хакер облегчённо выдохнул.
– Чёрт, – Сергей на секунду задумался. – Сейчас перекроют дороги, нам не выбраться на легковушке. Поедем на этом. Тащи вещи из машины!
Сергей сам выкарабкался из БТР и помог Лёхе перенести пару рюкзаков.
– Твою ж дивизию! – вырвалось у Лёхи, когда он с рюкзаком залез в бронетранспортёр и увидел убитых вояк.
– Нет времени на уборку, – быстро проговорил Сергей. – Давай, Хоттабыч, включайся! Нам надо выбираться отсюда! Сохатый, есть идеи?
– Тут карта, ночное видение и РЛС! – откликнулся Вадим и выключил фары. – Поедем полями!
– Я за, – пробормотал Лёха, осторожно проходя мимо трупов. Он присел на свободное место, достал компьютер и радиоприёмник, включил их, только после этого заметил Сашу, слабо улыбнулся и сказал: – Привет!
Ответа не последовало. Между тем, Вадим развернул БТР в обратном направлении, проехал метров триста и свернул прямиком на расстилающееся слева пшеничное поле.
– Давай на пулемёт, – скомандовал Сергей, посмотрев на Даниила, и добавил: – На всякий случай.
– Можно я на пулемёт? – косясь на ближайшего мертвеца, попросил Лёха, но ему никто не ответил. Даниил же, не снимая шлема, высунулся из бронетранспортёра и занял место пулемётчика.
БТР трясло на кочках и ухабах, из-за чего трупы тоже немного тряслись. Это обстоятельство серьёзно нервировало Лёху, но он всё же собрался с силами и, не отвлекаясь ни на что, занялся определением местонахождения ближайших полицейских машин на основе прослушивания переговоров между ними. Впрочем, сами переговоры представляли не меньшую ценность.
– Так, они уже почти со всех сторон, – сообщил хакер. – Дороги перекрыты в радиусе пятнадцати километров. Так… сворачивай на семнадцать градусов вправо, будет оптимальная дистанция.
– На семнадцать овраг, сверну на четырнадцать, – откликнулся Вадим.
– Тоже сойдёт. Подожди… Чёрт, вертушки! Три штуки! Одна идёт наперерез! Давай влево!.. Градуса на двадцать два.
– Вижу их, – Вадим взглянул на показания радара. – Кто-нибудь знает: у ментов есть оптико-локационные станции?
– Вряд ли, – ответил Сергей.
– Тогда порядок, не засекут, – заключил Вадим.
– А этот летающий терминатор случайно не летит за нами? – осведомился Лёха.
– Вроде как нет, – ответил Вадим. – Вижу объект над офисом. Там же, короче. Будем надеяться, это он.
Сергей снял с одного из убитых шлем, немного послушал рацию и сказал:
– Наши друзья пытаются прорваться.
– Кстати, они наверняка отслеживают наш бронированный драндулет, – заметил Лёха.
– Я знаю, – произнёс Сергей. – Придётся его оставить. Как вырвемся из окружения.
– А драндулет что надо! – воскликнул Вадим. Спустя минуту он с напряжением в голосе сказал:
– Ещё два объекта. Похоже, тоже вертушки. Хоттабыч?
– Так… Н-нет, нет, это не менты. Почти уверен.
– Вот дерьмо!
– Если они типа «за нас», нам крышка, – Сергей усмехнулся и вновь взялся за прослушивание рации.
– Да пофиг, за кого они! – в голосе Вадима чувствовалась паника. – У них наверняка найдётся ОЛС, и если они нас засекут, мы трупы! Чтоб их!
Вадим резко свернул в сторону, въехал прямиком в лесополосу, остановился и выключил двигатель. Две точки на экране радара быстро приближались. Вскоре послышался лёгкий шум лопастей летящих вертолётов. Точки поравнялись с бронетранспортёром. Прошла пара напряжённых секунд. Радар обновил показания, и точки сдвинулись с места, перемещаясь прежним курсом. Шум лопастей тоже быстро стих.
– Фух, кажись, пронесло! – через некоторое время выдохнул Вадим и завёл двигатель. – Воистину, драндулет что надо!
БТР выехал из лесополосы.
– Думаю прорываться на северо-восток, вдоль реки, – спустя пару минут сказал Вадим. – Как там ситуация?
– По дорогам не проехать, всё перекрыто, – откликнулся Лёха. – Так, вот на этом участке нет патрулей. Сворачивай на двадцать один градус вправо. Пересечёшь трассу, и потом опять по полю.
– Понял.
Трассу загораживали заросли кустарника, но Вадим, выбрав не слишком густое место, поехал прямо через них. Он уже выезжал на дорожное полотно, когда Лёха внезапно закричал:
– Стой! Патруль справа!
Вадим не успевал остановиться: передняя часть бронетранспортёра как раз попала в дальний свет фар. Однако Сергей отреагировал моментально:
– Кит, справа! Вали их!
Даниил тоже обладал хорошей реакцией: за секунду он развернул пулемёт и обрушил на подъезжающую полицейскую машину шквал металла. Спустя несколько мгновений машина взорвалась. Притормозивший, было, Вадим вновь дал по газам, и БТР съехал с шоссе.
– Чёрт, ну почему они только сейчас вышли на связь?! Почему?! – в голосе Лёхи звучали досада и отчаяние.
– Дерьмо случается, – без особых эмоций прокомментировал Сергей.
Бронетранспортёр ехал некоторое время по пересечённой местности. Внутри было тихо.
– Мы выехали за пределы оцепления, да? – спросил, наконец, Вадим.
– Да. Только что, – мрачно отозвался Лёха.
– С нами пытаются связаться, – сказал Сергей, прослушивая рацию в шлеме одного из убитых вояк. – Самое время сваливать.
– Понятно. Сейчас найду парковку.
Вадим ещё с минуту вёл БТР на прежней скорости, потом затормозил и окончательно остановился между деревьями на окраине небольшого леса.
– Выходим! – Сергей отложил шлем убитого вояки и встал. – Прихватите всё, что может понадобиться и что сможете унести!
Вскоре вся компания уже шла через лес. Шла молча, за исключением Лёхи, который периодически чертыхался, зацепившись за очередную ветку или споткнувшись об очередной камень. Саша следовала за остальными, словно по инерции, словно теперь ей было всё равно, куда идти.
На востоке постепенно занималась заря. Вокруг слышалось беззаботное пение птиц, точно ничего плохого не происходило и не происходит. Путники несколько раз меняли направление движения, сверяясь с картой на смартфоне, и сейчас шли на юг. Справа вдалеке виднелись многочисленные частные постройки. В остальном пейзаж выглядел диким, безлюдным.
Первые лучи восходящего солнца коснулись крон деревьев. Саша остановилась, повернулась налево и устремила взгляд на краешек жёлтого диска, сияющий всё сильнее и сильнее. Её остановку заметили лишь полминуты спустя. Сергей оглянулся и негромко позвал:
– Саша!
Та не отреагировала. Все остальные тоже остановились и теперь смотрели на неё.
– Саша! – громче позвал Сергей.
Девочка обернулась, не двигаясь с места.
– Идём!
Немного помедлив, Саша подошла к ожидающей её компании, и они продолжили путь.
– Осталось три дня, – тихо проговорила она на ходу. – Если хотите прожить дольше, держитесь подальше от городов, но тогда вы умрёте в мучениях. Есть незаконченные дела – делайте сейчас, «потом» уже не будет.
– Ты «вспомнила», когда именно произойдёт ядерная война? – осведомился Лёха.
– Нет, – ответила Саша. – Я это почувствовала.
– Хм… значит, иногда ты ещё и «чувствуешь» будущее? И давно это у тебя?
– Впервые.
– Значит, вполне вероятно, ты ошибаешься, не так ли?
– Возможно.
– Но ты можешь ошибаться и насчёт самой ядерной войны, ведь так?
– Нет, – девочка посмотрела на хакера. – Я бы хотела, правда, но нет.
– Ну, ещё есть немного времени, можно что-нибудь изменить, – оптимистично высказался Даниил.
– Разумеется, мы ведь слили технологию аннигиляторов в Интернет, – согласился Лёха. – Это должно сработать, все получат халявную энергию, и всё будет хорошо.
– Не получат, – откликнулась Саша. – Технология мало что значит без Вавилова, нужно его собственное электромагнитное поле. В «Звезде Кассиопеи» осталась технология, но они ничего не могут сделать. Я узнала это, пока была там.
– Погоди, что значит «его собственное электромагнитное поле»? – не понял Лёха.
– Человек создаёт вокруг себя электромагнитное поле. При производстве главной детали аннигилятора требовалось воздействие внешнего электромагнитного поля, описанного в технологии и дополненного полем, создаваемым Вавиловым.
– Оу, вот это засада… Хотя, теперь я, похоже, понимаю, почему глючащие компы частенько начинали работать, когда я просто подходил к ним!
Пару минут все шли молча.
– Ты говорила, что знаешь, как она произойдёт, – сказал Сергей. – И как?
– НАТО нанесёт превентивный удар по стратегическим ядерным силам ЕАС, предвидя ответные действия и рассчитывая на свою систему ПРО. Основной целью удара будет ликвидация ядерного арсенала стран ЕАС, что позволило бы в дальнейшем диктовать им свою волю под угрозой применения оставшихся у НАТО ракет. Мир стал бы однополярным, под управлением США. Но план потерпит неудачу. Шалыгин жив, я говорила с ним. Он рассказал мне… наверное, очень хотел похвастаться и думал, что я больше никуда не денусь… Под видом бортовых компьютеров российские ядерные ракеты оснащают новым изобретением учёных, способным уничтожать любые противоракеты на расстоянии километра. Тот вертолёт, который я видела мельком и который не могли сбить – думаю, на нём тоже установили это изобретение, только с меньшим радиусом действия… Превентивный удар повлечёт полномасштабный ответ, и система ПРО окажется бессильной. Осознав это за считанные минуты до смерти, лидеры НАТО отдадут приказ о массированном ядерном ударе всеми оставшимися средствами, и ЕАС тоже не сможет защититься. Они уничтожат друг друга, забрав с собой всё остальное…
– Получается, проблема в том, что американцы не знают про наши последние разработки, – заключил Вадим. – Оказывается, ЦРУ не так уж круто, как его малюют!
– Нет, проблема не в этом! – резко сказала Саша и остановилась. Остальные непроизвольно тоже прекратили движение. Взглянув каждому из них в глаза, она с отчаянием в голосе спросила: – Почему вы так ненавидите друг друга?!
– Да не ненавидим мы друг… – Даниил осёкся, поняв, о чём вопрос.
– Ну, про Россию и Америку я ещё могу сказать. Если бы Америки не стало… – начал, было, Лёха, но Саша перебила его:
– …то нашёлся бы кто-нибудь ещё, кого можно ненавидеть! Оставь на Земле двоих людей, и они возненавидят друг друга за неимением аналогов! Почему?!
Все молча смотрели на девочку. В конце концов, Лёха заговорил:
– Очень хороший вопрос. Есть разные теории, но вряд ли кто-нибудь сможет ответить точно. В любом случае, ядерной войны вполне можно избежать, продолжая люто ненавидеть друг друга. Знаешь, во времена первой холодной войны ненависти было не меньше, и всё же…
– Нельзя! – горячо воскликнула Саша. – Её можно отсрочить. Да, так и произошло. Но сегодня, завтра, через год или сто лет – люди уничтожат друг друга, если будут продолжать друг друга ненавидеть! Это неизбежно! Зачем пытаться что-то изменить, если финал всё равно один?!
– Все умирают, – спокойно произнёс Сергей, – но всё равно что-то делают и пытаются что-то изменить.
– Да, верно, – сказала Саша куда более тихим голосом. – Всё временно. Лучше отсрочка, чем ничего. И как добиться этой отсрочки? Мы не можем решить энергетический кризис, у нас нет конкретных сведений об устройстве для преодоления ПРО, осталось три дня, и даже вы сомневаетесь в том, что я говорю правду. Как заставить их видеть друг в друге людей? Я же не Бог!
– А кто ты? – спросил Сергей.
– Не знаю, – Саша грустно улыбнулась и пристально посмотрела ему в глаза. – Я правда не знаю.
Она отвела взгляд и молча пошла вперёд. Остальные переглянулись и последовали за ней.
– И что нам делать? – через какое-то время прервал затянувшееся молчание Даниил.
– Подыхать чрез три дня, – хмыкнул Сергей.
– Или раньше, если нас накроют, – добавил Вадим.
– Не обязательно, – возразил Лёха. – Если донести до руководства НАТО «инфу» про наши неуязвимые ракеты, они точно «зассут» нападать.
– Если поверят, – заметил Вадим. – Но они не поверят, если не будет конкретных сведений, а их нам не достать – нет ни времени, ни ресурсов.
– Ну, если ещё параллельно донести «инфу» и до миллионов «хомячков», появятся реальные шансы, что нападение, по крайней мере, отложат.
– Через Интернет, что ли? – осведомился Сергей.
– Нет, увы, не покатит, – Лёха вздохнул. – Кто вообще верит всяким роликам или пророчествам в Интернете? В Пентагоне даже внимания не обратят, а народ, за исключением особо «упоротых», решит, что это очередная бредня. Я вот посмотрел ролик с Сашиной работой в больнице и был полностью уверен, что это «фейк». Реальный вариант только один – прямой эфир на телевидении.
– Хм, звучит солидно и надёжно, – прикинул Вадим. – Ты сможешь перехватить трансляцию или взломать их сеть?
– Проще сказать, чем сделать. Там же не лохи сидят! На любом канале, кроме местных, которые почти никто не смотрит, ставят отличную систему защиты, чтобы не только умники вроде меня, но и организации типа АНБ не могли просто взять и запустить в эфир, что им вздумается. Это же самое действенное средство управления массами! Даже если мне удастся получить удалённый доступ, меня обрубят уже через несколько секунд. Однако… если получить доступ изнутри, им придётся хорошенько попотеть, чтобы вернуть ситуацию под свой контроль!
– Изнутри? – уточнил Даниил.
– Ага. Сейчас всё и вся компьютеризировано, это сыграет нам на руку. Достаточно будет запустить мою последнюю программку с правами администратора на любом из компьютеров их внутренней сети, и – вуаля! Я стану «суперадмином», и хрен они что со мной сделают в ближайшие пару часов!
– Вот так просто – запустить программку и всё? – Вадим скептически изогнул бровь.
– На самом деле, есть некоторая вероятность, что что-нибудь пойдёт не так. Я эту «прогу» ещё не применял в реальных системах, так что всякое может быть, но, с другой стороны, она ещё нигде не засветилась, а это – огромный плюс!
– Я имел в виду: как мы её запустим с компьютера их внутренней сети? Для этого же придётся ворваться в здание телеканала!
– Ну, не обязательно врываться, можно грамотно туда проникнуть. И да, просто телеканал в сложившейся ситуации не покатит. Надо выйти в эфир на центральном телевидении.
– Ты это серьёзно? – усмехнулся Сергей.
– Вполне. Миссия весьма самоубийственная, однако если через три дня произойдёт ядерная война, мы всё равно ничего не теряем. Кстати, я продумывал подобную схему со «Звездой Кассиопеи», но решил, что шансов почти нет, и потому не стал ничего говорить. Телеканал, даже центральный, – это другое. Там куда больше хаоса, туда пускают даже обычных посетителей, и не нужно будет никого оттуда выводить. У меня уже есть ориентировочный план действий – правда, понадобится 3d-принтер. Жаль, что мы его с собой не взяли. Парики тоже пригодятся.
– Попасть на центральное телевидение, значит? Неплохое занятие для последних дней жизни! – заявил Сергей.
– А я с детства мечтал побывать на телевидении! – высказался Даниил.
– Ага, останется только каким-то чудом туда добраться, не попавшись в лапы многочисленных доброжелателей, страстно желающих нашей скорейшей смерти! – саркастически заметил Вадим.
– Да, шансы на успех не велики, – согласился Лёха. – Доброжелатели по-любому будут нас искать, но такого фортеля от нас они точно не ждут! Саша, а ты что думаешь?
– Шалыгин мне не поверил, – не поворачивая головы, ответила девочка. – Даже если я выступлю в прямом эфире, вряд ли мои слова воспримут всерьёз.
– Может и так, но, по-моему, стоит попытаться. Разве нет?
– Попытаться? – Саша посмотрела на Лёху. – Почему нет? Хуже уже не будет.
– Что ж, тогда нам надо обсудить план с проникновением на центральное телевидение подробнее, – сказал Сергей. – Приступим!

Глава 16.
На грани фола.

Предварительный план выпуска в эфир сообщения о близящейся ядерной войне был готов довольно быстро. В соответствии с ним, следовало приступить к его выполнению, а уточнять детали уже в процессе. Первым шагом значилось получение 3d-принтера и высокоскоростного доступа в Интернет. Ради этого и было решено вернуться обратно – в город, где погиб Макс.
Переодевшись, компания вскорости приблизилась к населённому пункту и «поймала» автобус, на котором и проделала большую часть пути. Остальную прошли пешком. Всё это, как ни странно, закончилось благополучно.
В полуподвале жилой пятиэтажки всё осталось без изменений: видимо, он до сих пор не был скомпрометирован. Лёха сразу же полез в Интернет и некоторое время сидел там. Остальные, за исключением Саши, обсуждали вероятность «судного дня», своей поимки и успеха предстоящего мероприятия. Девочка, по большей части, хранила молчание.
– Так, кажись, я разузнал всё, что необходимо, – Лёха оторвался, наконец, от компьютера и присоединился к обсуждению. – Нарыл план основного корпуса. У него четыре входа, только один из которых используется персоналом. Остальные, как правило, закрыты. Серверная находится на втором этаже, а единственная студия, из которой может напрямую вестись трансляция в прямом эфире – на третьем. Программку лучше всего будет запустить именно в серверной – максимальная гарантия. Админы, скорее всего, засуетятся, только когда я начну активные действия, но может случиться так, что и раньше, поэтому желательно по максимуму сократить время между загрузкой «проги» и выходом в эфир.
– Как ты всё это узнал? – поинтересовался Даниил.
– Из открытых источников, конечно, – Лёха ухмыльнулся. – Но это не всё. Послезавтра в первой половине дня состоится экскурсия в телецентр. Народу будет довольно много. Конечно, проскочить в любом случае не выйдет, но это нам и не надо. Я достану настоящие билеты. Однако есть и ещё один момент: на входе установлены металлодетекторы, а значит, протащить пушку и остаться незамеченным не получится. Исходя из этого, предлагаю сделать так: Данила и Вадим проходят под видом сотрудников ФСБ с пистолетами, а Сергей с Сашей – по билетам вместе с экскурсионной группой.
– Ты точно уверен во всей этой затее с корочками? – с изрядной долей скептицизма в голосе уточнил Вадим.
– Не намного меньше, чем в эффективности своей «проги». Телецентр охраняет частная компания на подряде, у них нет доступа к ФСБшной базе данных, и проверить подлинность корочки они тупо не смогут. Проверить подлинность паспорта – да, но паспорта будут настоящие. Кроме того, ФСБ периодически проводит оценку состояния информационной безопасности таких объектов, причём внеплановые проверки вполне возможны. Короче, они вынуждены будут вас пустить. Более того, админам в серверной придётся оказывать вам содействие, в том числе в запуске «проги». Конечно, охрана может вызвать ОМОН, который прибудет в течение пяти минут, но это они в любом случае сделают, когда мы выйдем в эфир.
– И это всё ты тоже узнал из открытых источников? – спросил Даниил.
– Разумеется. Из них и не такое можно узнать!
– А почему для выхода в прямой эфир нужна конкретная студия? – задал вопрос Сергей.
– Да, ведь трансляции в прямом эфире проводят откуда угодно! – поддержал Вадим.
– Ясен пень. Но в той студии всё уже настроено на выход в прямой эфир, её для таких программ и применяют. В принципе, завладев управлением, я мог бы вывести в прямой эфир какого-нибудь пацана на гавайских островах, снимающего себя на свой телефон, но для этого пришлось бы изрядно повозиться. А времени на лишнюю возню не будет! И минимум времени я потрачу, если выведу вас в эфир именно из той студии.
– К слову, по поводу перехвата управления и плана в целом, – начал рассуждать Вадим. – Этот самый перехват, как ни крути, выглядит слишком простым. Я понимаю, если бы речь шла про местное телевидение, но центральное… Неужели команда из пяти человек способна «хакнуть» центральный телеканал и запустить в эфир на всю страну всё, что ей заблагорассудится? Почему тогда этого до сих пор никто не делал?
– Твои сомнения понятны, – Лёха выглядел довольным собой. – Но ответ чрезвычайно прост: у них не было меня! Если, скажем, запустить в сеть телецентра какой-нибудь обычный «троян», ничего не выйдет. Может, на «компе», на котором его запустят, и получится устроить бедлам и хаос, но этим дело и ограничится. В подобных сетях всегда отличная защита. У меня же где-то с полгода назад появилась одна гениальная идея, и в свободное время я работал над её воплощением, недавно как раз закончил. Такого, насколько мне известно, ещё никто не делал! Если попытаться объяснить…
– Можешь не пытаться, – хмыкнул Сергей.
– Короче, если говорить про конечный результат: «прога» через физический уровень сети распространит себя на все подключённые к этой сети устройства, на которых используются такие же настройки безопасности, и никакие проактивные защиты, резидентные мониторы и сетевые фильтры ничего даже не заметят! Ну а хорошо зная лень админов, я могу гарантировать, что на всех «компах» телецентра используется единая политика безопасности! Кстати, у меня сложилось чувство, что если решить несколько небольших проблем, станет возможным потихоньку прибрать к рукам вообще весь Интернет, но пока я не могу придумать, как эти проблемы решить.
– Есть ещё одна причина, почему этого никто не делал, – Сергей посмотрел на Вадима и перевёл взгляд на Лёху. – Как мы будем выбираться оттуда?
– Вот план побега я пока не придумал. У кого какие идеи? Впрочем, можно запланировать действовать по обстоятельствам.
– Вы знаете, есть такая мудрость: «Прежде, чем войти, подумай, как выйти», – сказал Даниил.
– Подумать, конечно, не помешает, да и время ещё есть, – согласился Лёха. – Точно могу сказать, что выйти по-любому будет куда сложнее, чем войти. Короче, в обычных условиях на такое пойдут только оголтелые фанатики. А в связи с интеллектуальными проблемами любого оголтелого фанатика, у них не получится даже войти.
После непродолжительного обсуждения некоторых нюансов, план Лёхи был принят к выполнению. Сергей и Вадим хорошенько поработали над своей внешностью и обликом своих спутников, затем хакер сделал всем, в том числе и себе, новые паспорта. Сергею и Саше он купил через Интернет билеты на экскурсию в телецентр, Даниилу и Вадиму распечатал на 3d-принтере фальшивые удостоверения сотрудников ФСБ из отдела компьютерной безопасности, а себе забронировал номер в гостинице неподалёку от телецентра с хорошим доступом в сеть. Добираться до телецентра решили автостопом.
Время пронеслось незаметно. Завтра должна была состояться экскурсия в телецентр и завтра же, по прогнозу Саши, будет последний день существования человечества. Сергей заканчивал приготовления перед тем, как выдвигаться. Лёха что-то творил за компьютером, видимо, проверял свою программу, на которую была вся надежда. Даниил и Вадим успели собраться и теперь о чём-то тихо переговаривались в коридоре у входной двери.
Саша, загримированная и готовая к выходу, зашла в комнату, где в одиночестве возился Сергей. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь расположенное под потолком окно и освещали её красноватым светом.
– Выходим через десять минут? – спросила девочка.
– Да, – не поворачивая головы, отозвался Сергей. Через несколько секунд он хмыкнул и добавил: – Знаешь, нам с тобой везёт – до сих пор не накрыли. Походу, «Звезда Кассиопеи» и её враги думают друг на друга, а то, что тебя забрали мы, им в голову не приходило.
– Наверно, – Саша пожала плечами и собралась, было, уйти, но остановилась, постояла немного в нерешительности и, наконец, спросила:
– Что бы ты делал, если бы мог спасти жизнь на Земле от полного уничтожения, но для этого тебе придётся убить несколько миллиардов человек собственными руками?
– Интересный вопрос, – Сергей посмотрел на девочку. – А эти миллиарды в любом случае погибли бы?
– Да. Но ты был бы ни при чём.
– Устроить геноцид, чтобы спасти зверушек? – Сергей усмехнулся и, немного подумав, сказал: – Не знаю. Эти миллиарды виновны в уничтожении жизни?
– Нет, только небольшой процент, но его выявить нельзя, – последовал ответ.
– Тогда выходит убийство кучи невинных, чтобы спасти другую их кучу, поменьше, так?
– Выходит, что так.
– Кто-то из классиков сказал, что счастье всего мира не стоит слёз одного ребёнка. Так что справедливей будет полное уничтожение, – Сергей вернулся к укладыванию рюкзака. – Впрочем, что говорить о том, чего нет.
– Ты про справедливость? – уточнила Саша, нахмурившись.
– И про неё тоже.
– Конечно, зачастую случаются несправедливые вещи, но обычно…
– Зачастую? – перебил её Сергей. – Как правило. Воздаяния по заслугам – исключения. Всего в жизни, как правило, добиваются те, кто этого не достоин, а страдают те, кто этого не заслужил.
Саша хотела, было, что-то возразить, но Сергей опять заговорил:
– У меня была жена. И дочка. Твоего возраста. Как-то раз я получил отпуск и поехал с ними на море. По дороге у какого-то типа отказало управление, и он вылетел со «встречки» прямо на нас. Они погибли. И тип тоже. А я остался жив. Отделался синяками. Но именно я заслуживал смерти, а не они. Всю свою взрослую жизнь я убивал и калечил одних, чтобы спасти других. Делал то, что ты обозначила в своём вопросе, только в меньших масштабах. Но в этом не было справедливости. Многие из убитых не заслуживали смерти, а из спасённых – жизни. Я знал это, но всё равно делал… Нет, сейчас я бы не взял на свою совесть миллиарды смертей, какими бы благими намерениями это не было прикрыто. Мне хватит тех, что у меня есть. И скоро, наконец, придёт время для исключения. Справедливость восторжествует аккурат тогда, когда я сдохну.
– А мне кажется, ты хороший, – после короткой молчаливой паузы негромко проговорила Саша.
– Ты просто плохо меня знаешь, – Сергей улыбнулся, накинул рюкзак себе на плечи и крикнул: – Хоттабыч, ты готов?
– Через две минуты буду, – отозвался Лёха, выключая компьютер.
– Идём. Пора спасать мир! – Сергей подмигнул Саше и вышел из комнаты. Девочка постояла немного, о чём-то задумавшись, и отправилась вслед за ним.
Путешествие прошло без проблем. На небе только занималась утренняя заря, когда вся компания уже подходила к гостинице, где Лёха забронировал номер.
– Ну что, продумала свою речь? – спросил хакер у идущей рядом Саши.
– Думаю, да.
– Максимум конкретики, пафоса, и недолго. И не забудь снять парик: важно, чтобы ЦРУшники тебя сразу узнали!
– Я помню.
– Отлично! Надеюсь, они попадутся в гипотетико-дедуктивную ловушку! Ну что, пришли?
– Пришли, – отозвался Вадим.
– Всё по плану?
– По плану, – подтвердил Сергей.
– Тогда я пойду готовиться, – сказал Лёха. – На связи.
Он побрёл к гостинице, но тут его окликнула Саша:
– Будь осторожней!
– Ты мне? – Лёха обернулся и улыбнулся. – Не я иду сниматься, так что это вам надо быть осторожней! А со мной ничего не будет, можешь не волноваться! Выведу вас в эфир и свинчу отсюда, вот увидите!
Саша молча подбежала к нему и обняла его. Спустя несколько секунд отстранилась, задержала на нём взгляд, словно прощаясь, и вернулась к остальным.
– До встречи! – Лёха, улыбаясь, помахал рукой и пошёл в гостиницу.
Сергей и остальные отправились в другую сторону. Вскоре они добрались до работающего круглосуточно автопроката и взяли там отечественную легковушку. Её припарковали в двух кварталах от телецентра и оставили в ней часть вещей. Времени до условленного начала операции ещё было достаточно, поэтому компания опять разделилась: Даниил и Вадим пошли по улице прочь от телецентра, а Сергей и Саша зашли в близлежащий сквер.
Утро постепенно вступало в свои права. В сквере появились собаководы, выгуливающие своих питомцев, и любители утренних пробежек. Прохожие спешили куда-то, не обращая на окружающее никакого внимания.
Экскурсия начиналась в 10:00. Согласно плану, Вадим и Даниил должны были попасть в телецентр немного раньше, и от их успеха или неудачи зависело всё. Лёха дал им флешку с программой и несколько раз объяснил, что именно нужно будет сделать. Также он рассказал, что должно появиться на экране компьютера, в который они эту флешку воткнут, если его программа проберётся в сеть.
Сергей и Саша сидели на скамейке под раскидистым дубом и ждали. Нужно было подойти к телецентру точно во время начала экскурсии, чтобы привлечь к себе минимум внимания.
– Тебе страшно? – негромко спросил Сергей, глядя на проходящих мимо прохожих.
– Да, – ответила Саша.
– А по тебе не скажешь, – Сергей повернул к ней голову и улыбнулся. Девочка посмотрела на него и тоже улыбнулась.
– Знаешь, тебе не обязательно идти туда, – немного помолчав, сказал Сергей.
– Я боюсь не того, что меня схватят, – произнесла Саша.
– Понятно. Ничего не изменилось?
– Ничего.
– Ну, пока мы ничего и не сделали. Изменится.
– Хочется верить.
Даниил и Вадим, между тем, приближались к телецентру. Через парадный вход в большое, яркое и стильно оформленное здание постоянно сновали люди. Попасть внутрь можно было либо с помощью электронного пропуска, либо записавшись по паспорту на контрольно-пропускном пункте, где сидели трое охранников. В любом случае путь в здание пролегал через рамки сканирующего металлодетектора, так что незаметно пронести оружие не представлялось возможным.
Даниил был почти уверен, что до металлодетектора дело не дойдёт. Просто когда они покажут свои поддельные удостоверения, охрана позвонит в Управление ФСБ и спросит, посылались ли такие сотрудники в телецентр. Формально подобную информацию не обязаны были предоставлять по телефону, но учитывая, откуда звонок, охранники получили бы правдивый ответ. Вадим же был на редкость спокоен. Первым зайдя через парадный вход, он подошёл к охране и показал удостоверение со словами:
– Федеральная служба безопасности, отдел информационной безопасности. Мы с внеплановой проверкой состояния объектов информатизации.
– Можно ваш паспорт, пожалуйста? – внимательно изучив удостоверение, подчёркнуто вежливым голосом попросил охранник.
– Конечно, – отозвался Вадим и предоставил свой фальшивый, но формально настоящий паспорт на сканирование. Даниил вслед за ним тоже показал удостоверение и тоже передал паспорт.
– Всё в порядке, проходите, – через короткое время вернув паспорта, сказал охранник.
– Подскажите, как пройти в серверную? – осведомился Вадим.
– Это на втором этаже. От лестницы налево, направо, потом опять налево, комната 217.
– Спасибо.
У Даниила и Вадима было с собой по два пистолета, как обычно и носят сотрудники ФСБ, поэтому при прохождении через рамку на пункте охраны что-то пискнуло.
– Всё в порядке, проходите, – повторил охранник, глядя куда-то под стойку, за которой сидел.
ЛжеФСБшники спокойно прошли внутрь здания, поднялись на второй этаж и направились к серверной.
Тем временем, Саша и Сергей вышли из сквера и приближались к телецентру. Экскурсия должна была вот-вот начаться. Слева от парадного входа толпились люди. Экскурсовод что-то оживлённо вещала, а паспорта столпившихся людей проверяли двое полицейских. Сергей с Сашей присоединились к толпе, и вскоре их паспорта тоже проверили. Толпа вслед за экскурсоводом повалила в здание. На входе образовалась «пробка», поскольку у всех теперь проверяли билеты на экскурсию. Наконец, эта проверка тоже закончилась, и все, пришедшие поглазеть на телецентр изнутри, получили такую возможность.
Между тем, Вадим и Даниил зашли в серверную.
– Федеральная служба безопасности. Внеплановая проверка состояния информационной безопасности компьютерной сети, – продемонстрировав раскрытое удостоверение, заявил на полную мониторов, системных блоков, проводов и заполненных серверных стоек комнату Вадим.
– О, добрый день! Чем могу помочь? – из-за QLED-монитора высунулся молодой человек лет тридцати, по-видимому, начальник местных IT-специалистов.
– Мы должны запустить программу, которая протестирует безопасность вашей компьютерной сети, – продекларировал Вадим.
– Да? И что ваша программа будет проверять? – поинтересовался молодой человек. – Просканирует порты, запустит пару эксплойтов, или что-нибудь более любопытное?
– Э-э… – вырвалось у Даниила.
– Просканирует порты, – со знанием дела ответил Вадим. Он слышал выражение «USB-порт» и поэтому думал, что почти понимает, о чём идёт речь.
– Да ваши ребята ведь приходили на той неделе! – из-за другого монитора высунулся возмущённый парень. – Ничего не изменилось, стопудово!
– Жека, – молодой человек с выражением посмотрел на парня, – помоги сотрудникам Федеральной службы безопасности просканировать нашу сеть.
– Хорошо, – с унынием в голосе отозвался Жека. – Подходите сюда.
– Маш! – позвал молодой человек, и из-за ещё одного монитора высунулась черноволосая девица с густым чёрным макияжем вокруг глаз и пирсингом в правой брови, левой ноздре и нижней губе. – Не спи!
– Ага, – Маша вновь спряталась за монитором.
Вадим и Даниил подошли к компьютеру Жеки и всучили парню флешку с Лёхиной программой.
– Хм, флешка? Окей, – Жека вставил флешку в USB-порт своего системного блока.
Между тем, рядом с одной из серверных стоек показался ещё один парень, поглазел немного на лжеФСБшников, переглянулся со своим начальником и скрылся за монитором.
– Очевидно, запустить нужно вот это? – открыв содержимое флешки и увидев только один исполняемый файл, уточнил Жека.
– Ну да, – подтвердил Вадим.
– Хм, админские права требует, – запустив программу и увидев соответствующее сообщение, громко сказал Жека.
– Ну так давай, на сетку это не повлияет, – разрешил молодой человек.
– Окей, – протянул Жека и дал их. На экране его монитора возникло окошко с полосой загрузки, которая заполнилась за несколько секунд. После этого возникло ещё одно окно с сообщением: «Проверка сети выполнена успешно, уязвимостей не обнаружено. Приятного дня!».
– И это всё?! – с диким удивлением в голосе воскликнул Жека.
– Ну да, – изучив сообщение на мониторе и убедившись, что такое же ему показывал Лёха как признак успеха, подтвердил Вадим.
– Не мы эту программу писали, – объяснил Даниил.
– Оно и видно, – донеслось тихое бурчание от одной из серверных стоек.
– Что ты там сказал? – спокойно спросил Даниил.
– Я? Ничего! – тут же донеслось от одной из серверных стоек.
– Проверка сети прошла успешно, всё в порядке! – объявил Вадим, забрал у изумлённо таращащегося на него Жеки флешку и вместе с Даниилом направился к выходу.
– Извините, а вы не будете составлять акт, или что-нибудь в таком роде? – улыбаясь, поинтересовался молодой человек.
– Нет, ни к чему. Уязвимостей не обнаружено. Продолжайте работать! – тоже улыбнувшись, сказал на прощанье Вадим и вышел из серверной. Даниил ушёл вслед за ним.
– До свидания! – бросил им вслед молодой человек. Когда дверь за лжеФСБшниками закрылась, он сказал:
– Странные они какие-то.
– Мягко говоря, – буркнул Жека.
– А знаете, что реально странно? – риторически спросила Маша и тут же ответила: – К портам не было ни одного обращения!
Тем временем, Сергей и Саша вместе с экскурсионной толпой продвигались по зданию телецентра.
– Я в сети, – услышал Сергей в микронаушнике голос Лёхи. – Буду готов через минуту.
Сергей слегка толкнул Сашу в плечо – условленный знак того, что пришло время идти в студию. Добытый Лёхой план здания был изучен заранее, и поэтому Сергей быстро сориентировался. Он ненавязчиво продвинулся к краю толпы, немного прошёл вместе с ней и свернул в ближайший лестничный пролёт. Саша прошмыгнула следом.
А в серверной ещё не успело утихнуть обсуждение «странных ФСБшников», когда Маша сообщила:
– У нас только что новый удалённый пользователь появился.
– Что? С какого хрена? – не понял молодой человек – начальник отдела. – А, не суть, гаси его!
– Не могу, он на уровне ядра, – быстро введя несколько команд с клавиатуры, растерянно сказала Маша.
– Что?! – хором вырвалось у всех остальных в серверной.
– Что за чушь?! Ты прикалываешься? Как такое вообще возможно?! – начал закидывать вопросами начальник отдела.
– Сам посмотри, если не веришь!.. – огрызнулась Маша. – О, походу, он уже копошится в нашей админке.
С секунду ошарашено глядя на девушку, начальник лихорадочно принялся набивать команды с клавиатуры, одновременно мастерски оперируя мышкой, секунд через двадцать остановился, немного поглядел на свой монитор и разразился воплем:
– Твою ж мать!!! Не сидите без дела!!! Обрубите его к хренам собачьим!!!
Жека и ещё один парень тоже вовсю взялись за клавиатуры. Маша быстро вбила несколько команд, остановилась на пару секунд, повторила последнюю команду раз пять и заявила:
– Всё, он меня заблокировал!
– И меня, – добавил парень. – Слишком профессиональная атака, надо гасить сервер!
– Без толку, он уже проник во все сегменты, даже в башню, – серьёзно и испуганно глядя на остальных, сказал Жека. – Остаётся только вырубать подстанцию… И, кажись, он собирается вывести что-то в прямой эфир…
Начальник разразился ядрёным потоком матов, после которого заговорил спокойней:
– Жека, звони админам в башню, Маша – охране, Илья – ментам! В ФСБ я позвоню сам!
Сергей и Саша, тем временем, уже подходили к студии. У дверей стояли двое охранников, один из них тут же потянул руку к поясу, где у него висел пистолет, и одновременно крикнул:
– Ей! Сюда нельзя!
– У меня есть пропуск, – на ходу заговорил Сергей. – Я просто опоздал, мне нужно быть там. Сейчас покажу, вот…
Приблизившись к охраннику, ожидающему показ пропуска, он одним резким ударом вырубил его и, пока тот падал, схватил его пистолет. Второй охранник быстро отреагировал и достал своё оружие, но его подвело то, что он стоял слишком близко к первому. Сергей успел выбить его пистолет ударом ноги. Завязалась очень короткая борьба, в результате которой Сергей оглушил охранника ударом пистолета по затылку, после чего, держа оружие наготове, распахнул двери студии и ворвался внутрь. Саша не отставала.
Внутри оказалось немало людей. Судя по всему, подготавливалась к выходу какая-то телепрограмма. Студия состояла из двух частей, которые условно можно было обозначить как зал и сцена. В зале располагалась техника и разнообразные специалисты, на сцене же готовились к выходу в эфир ведущий и его гости.
Все озадаченно уставились на вновь прибывших. Какая-то женщина, заметив пистолет, завизжала. В зале, как выяснилось, был ещё один охранник, и он предпочёл не церемониться. Выхватив своё оружие, он принялся стрелять в Сергея, успев сделать три выстрела, прежде чем тот ответным огнём вышиб ему мозги. Народ в студии запаниковал и бросился, было, к запасному выходу, но Сергей выстрелил в воздух и крикнул:
– Стоять! Не двигайтесь, или пристрелю!
Люди замерли, в ужасе таращась на «террориста». Саша, между тем, заметила, что у него пробита левая ладонь, и с неё стекает кровь.
– Тебя нужно подлечить, – сказала она Сергею.
– Стоит заснять на камеру, – ответил он и рысцой побежал на сцену, попеременно держа под прицелом то одного, то другого обитателя студии.
– Ты прав, – Саша поспешила за ним.
– Так, я вас вижу, – в микронаушнике Сергея раздался довольный голос Лёхи. – А вот охрана – нет! Ладно, так, сейчас… всё, я готов. Подходите к тому мужичку в костюмчике и дайте знак, когда начинать!
Сергей подбежал к обозначенному субъекту и коротко приказал ему:
– Отойди!
– С-сейчас, – мужичок отполз к краю сцены и остался там, боясь переборщить с движениями.
Саша сорвала с себя парик, встала рядом с Сергеем и кивнула ему в знак готовности. Тот махнул левой рукой, и Лёха сказал:
– Ну всё, момент истины!
Сидя в номере гостиницы за своим компьютером, он ввёл последнюю требуемую команду и тут же взглянул на включённый телевизор. Изображение зарябило, но уже спустя мгновение установилась чёткая картинка. Телевизор показывал Сашу и Сергея крупным планом.
– Да! Вы в эфире! – воскликнул Лёха. – Крутотень!
Сергей протянул Саше левую руку, продолжая держать под прицелом телевизионщиков. Девочка протянула к его руке свою, не касаясь её. Стекающую с пальцев кровь засосало обратно в рану, пробитая насквозь ладонь зажила прямо на глазах. У всех в студии, кто наблюдал за этим, выражение ужаса на лице сменилось изумлением. Вылечив ладонь, Саша повернулась к снимающей их видеокамере и, вздохнув, громко и чётко заговорила:
– Мы прервали эфир в связи с экстренной ситуацией. Менее чем через двадцать четыре часа начнётся глобальная ядерная война. Это не розыгрыш и не призыв спускаться в бомбоубежища: биосфера будет необратимо разрушена, вы сможете лишь ненадолго отсрочить неизбежную смерть. Есть только один способ выжить: изменить будущее. Поэтому я обращаюсь к тем, кто держит руку на ядерных кнопках. Некоторые из ваших коллег знают меня, кое-кому я даже спасла жизнь. Среди вас есть те, кто думают, что могут победить. Это заблуждение. Совсем недавно появились технологии, делающие все существующие системы противоракетной обороны абсолютно бесполезными, и у всех противоборствующих сторон более чем достаточно ракет, чтобы уничтожить друг друга. Именно это вы и сделаете, если прямо сейчас не умерите свои амбиции и не сядете за стол переговоров. Конечно, вам плевать на остальных. Вы бы спокойно спали по ночам, зная, что из-за ваших действий погибли несколько миллиардов человек. Но этим не ограничится, и вам не плевать на самих себя. Поэтому я умоляю вас: остановитесь! Не ради человечества, ради себя! Ведь если это не остановить, ваши бункеры не спасут вас! Вы медленно умрёте в них, зная, что ни у вас, ни у ваших детей больше нет будущего, что планета погибла, и всё, что вам нравилось, всё, что вы любили, сгорело дотла!
– Отлично! Просто класс! – Лёха слушал выступление Саши по телевизору, параллельно что-то делая за компьютером. – А теперь я советую линять оттуда – ОМОН уже подъехал. Постарайтесь побыстрее, я вас проведу!
– Идём! – Сергей направился к выходу из студии. Саша поспешила за ним, сопровождаемая взглядами телевизионщиков, которые не могли определиться, что им следует больше: бояться или удивляться.
– А это вам на закуску! – Лёха запустил в эфир заранее приготовленную подборку видео с людьми, умирающими от лучевой болезни, в том числе документальную хронику последствий атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. После этого он обратился к другим системам телецентра и заблокировал парадные двери прямо перед носом у бегущей к ним группы ОМОНа.
Сергей и Саша выскочили в коридор. Несколько зевак глазели на вырубленных охранников, а какой-то репортёр снимал их на смартфон. Увидев Сергея с пистолетом, зеваки и репортёр спешно разбежались. Между тем, и без того находящийся в перманентной суете телецентр оживился ещё сильнее, перейдя в состояние, близкое к хаосу. Несмотря на то, что Лёха закрыл доступ к камерам наблюдения для всех, кроме себя, информация о вооруженном нападении на студию молниеносно распространилась. И почти все уже знали о небывалом выступлении какой-то странной девочки в этой студии. В коридор по направлению к месту происшествия высыпали телевизионщики всех мастей. Незаметно пройти мимо них вряд ли было возможно.
– Так, ща я вас замочу! – Лёха включил в нескольких местах систему пожаротушения, в результате чего телевизионщики попали под холодный душ. Многие ретировались обратно в кабинеты, другие побежали к парадному выходу из здания, но некоторые продолжили упорно приближаться к студии.
– Двадцать метров прямо, потом сворачивайте направо, поднимайтесь на четвёртый этаж и двигайтесь через него, там спокойней, – сказал Лёха Сергею, просматривая показания камер видеонаблюдения. – Кит, ваш алгоритм к выходу: первый проход налево, потом первый – направо, через тридцать метров – лестница, спуск на первый этаж и выход прямо перед глазами.
Даниил и Вадим всё ещё находились в здании, стараясь не привлекать к себе внимания. Услышав Лёху в микронаушники, они сразу же прервали «прогулку» и направились к выходу.
– О, чёрт! Альфа, два охранника идут наперерез, – сообщил Лёха. – Спрячьтесь в ближайшем кабинете, там только три девки!
Сергей вместе с Сашей заскочил в ближайший кабинет и взял под прицел первую попавшуюся на глаза женщину. Та хотела, было, закричать, но Сергей приложил указательный палец к губам и покачал головой. Женщина сглотнула и не произнесла ни звука. Её коллеги, тоже молча, испуганно наблюдали за вооружённым мужчиной с девочкой. Охранники с пистолетами наготове пронеслись мимо по коридору.
– Чисто! – доложил Лёха. – Давайте вперёд, потом направо, там будет лестница, по ней вниз.
Саша и Сергей без проблем спустились на первый этаж и увидели Вадима и Даниила, прибывших сюда секунд на десять раньше.
– Отлично, все в сборе! – воскликнул Лёха. – Так, запускаю ОМОН и выпускаю вас. Во дворе никого с пушкой, но будьте наготове.
Двери парадного входа, которые безуспешно пытались разблокировать ОМОНовцы вместе с охранниками, наконец, раскрылись, и бойцы ринулись внутрь. В это же время запасной и давно не использовавшийся выход в противоположной части здания открылся, и из него высыпали Сергей с компанией.
ОМОН, как это ни странно, действительно не успел полностью окружить телецентр. Вдалеке послышался шум приближающегося полицейского вертолёта, но и он пока не контролировал окружающую здание территорию. Сергей с остальными пересекли внутренний двор с припаркованными машинами, оказались на улице и быстро, но не бегом, направились прочь от телецентра. Они почти дошли до взятой напрокат отечественной легковушки, когда откуда-то сбоку послышались крики:
– Вот они! Стоять!
Завязалась перестрелка. Четверо нападавших были убиты почти сразу, не успев даже ранить Сергея, Даниила или Вадима. Но одна выпущенная кем-то из нападавших пуля всё же нашла свою жертву: она прошила насквозь живот случайно попавшей под обстрел женщины, шедшей по своим делам, после чего попала в грудь Саше, тоже оказавшейся на линии огня. Женщина замертво рухнула, лишь удивлённо ойкнув, а девочка упала на спину, не издав ни звука. Попыталась встать, но лишь немного приподнялась и упала обратно.
– Чёрт! Не шевелись! – Сергей бросился к Саше и бегло осмотрел рану. – Давайте в машину, я её принесу!
Даниил и Вадим, тоже подбежавшие к девочке, направились к легковушке, а Сергей поднял Сашу на руки и поспешил за ними.
– Пуля попала в сердце, – тихо сказал Вадим Даниилу, садясь на водительское место.
– Господи! – Даниил сел рядом. Подоспевший Сергей осторожно положил Сашу на заднее сиденье, тоже залез внутрь и крикнул:
– Трогай!
Вадим дал по газам, и легковушка выехала на дорогу, быстро набирая скорость. Тем временем, в район телецентра стягивались всё новые силы. Кольцо захлопывалось.

Глава 17.
Новое начало.

В секретном центре ЦРУ, расположенном на территории России, начался бешеный переполох. Уолтер Маккейн носился как ужаленный, поднимая всех на уши:
– Следите за ними, не спускайте глаз! Чтоб птичка была готова к вылету через минуту! Что?! Да, мне похрен на дипломатические последствия, если нас засекут! Забыли про «Рагнарёк»?! Эй, оставь документы и бери ствол, мы вылетаем на войну! Шевелите задницами, у нас нет времени!
– Необходимо остановить выполнение плана «Рагнарёк»! – неожиданно воскликнул Итан Миллер, и полковник непонимающе уставился на него. – Поступила новая информация, вы сами видели и слышали. Нужно всё перепроверить!
– Это не в нашей компетенции, не неси чушь! – Маккейн отвернулся, было, от Миллера, но тот возразил:
– Зато в нашей компетенции предоставлять достоверную информацию! И это мы должны сделать! План «Рагнарёк» был составлен на основе ошибочных данных, нужно всё исправить!
– Ты в своём уме?! – сейчас на лице Уолтера не было его привычной беззаботной улыбки, только нетерпение и ярость. – Хочешь сказать, эта девчонка знает что-то, чего не знаем мы?!
– Именно так! – с жаром заявил Итан. – Я ошибался! И не только я! Она сказала правду! Я знаю её, я изучил её дело! Мы не сможем защититься от ответного удара! Это практически факт, нам остаётся найти конкретные данные по новой технологии!
– Нет, ты ошибаешься сейчас! – яростно вскричал Маккейн. – Девчонка просто пытается защитить свою страну и свою задницу! Если бы у русских было что-нибудь, они бы об этом гордо заявили и приукрасили раза в два, как они всегда и поступают! Это просто блеф!!!
– Они пытаются скрыть от нас новую технологию, и поэтому ничего не сказали! – возразил Миллер. – Наш главный приоритет – остановить план «Рагнарёк» и найти информацию по этой технологии!
– Наш главный приоритет – выполнить операцию «Хранитель»!!! – заорал полковник. Спустя мгновенье он прищурился и сказал куда спокойней: – У меня складывается впечатление, что ты работаешь не только на нас.
– Я просто пытаюсь спасти нашу страну! – воскликнул Итан.
– Может, твою страну? – с ухмылкой поинтересовался Маккейн. – Кого тебе больше жалко, а? Русских свиней, узкоглазых обезьян или тупых и вонючих арабов? Какая сейчас зарплата в ГРУ, не подскажешь?
Итан и Уолтер практически одновременно выхватили пистолеты и направили друг на друга.
– Убери ствол, это приказ, – под ошеломлёнными взглядами сотрудников центра спокойно сказал Маккейн.
– Только после того, как вы передадите информацию о существовании технологии преодоления нашей ПРО, – так же спокойно ответил Миллер.
– Птичка готова, сэр, – робко сообщил один из агентов.
– У меня нет на это времени! Если Миллер хоть раз выстрелит, убейте его, – полковник убрал пистолет и направился к выходу. Итан тоже опустил своё оружие. У выхода Маккейн обернулся, взглянул на Миллера и сказал:
– США были, есть и будут величайшей державой в мире! До встречи на трибунале!
– Нет, сэр, до встречи в аду! – последовал ответ.

***

Вадим вёл легковушку по направлению к гостинице, а Сергей принялся забинтовывать Сашину рану.
– Дороги перекрывают в радиусе четырёх километров, – услышал он в микронаушнике голос Лёхи. – Советую отъехать немного, где-нибудь спрятаться и не высовываться с денёк. Тогда они решат, что вы могли проскочить, и рассредоточат силы.
– Сворачивайся, мы тебя сейчас заберём! – схватив рацию, проговорил в неё Серей.
– Поздно, они меня вычислили, в фойе уже маски-шоу, – спокойно ответил Лёха. – А выкинуть из системы до сих пор не смогли! Только на ОМОН и рассчитывают, ламеры галимые!
– Оставь компьютер и уходи оттуда! – крикнул Сергей. – Давай через окно!
– Бывай, приятель! – бодро сказал Лёха. – И передай Саше, что я ни о чём не жалею!
Из микронаушника послышался звук выбиваемой двери, за которым последовали серия выстрелов и глухой удар, после чего всё стихло.
– Чёрт! Чтоб их! – Сергей со злости отшвырнул рацию. Вадим, как и Даниил, тоже всё понял и свернул, направив машину в сторону пригорода.
Не теряя времени, Сергей закончил бинтовать Сашину грудь. Девочка смотрела на него. По её щеке скатилась слеза. Всхлипнув, Саша тихо и прерывисто заговорила:
– Ничего не изменилось… И не изменится… Всегда одно и то же… раз за разом… одно и то же… Это всё бессмысленно… бессмысленно…
– Помолчи, тебе не стоит сейчас говорить, – мягко сказал ей Сергей.
– Всё, что бы я ни делала… всё напрасно… всегда напрасно… Нужно встать…
Саша попыталась принять сидячее положение, но у неё задрожали руки, и она, лишь немного приподнявшись, рухнула обратно.
– Не двигайся, и всё заживёт, – Сергей умудрился выдавить из себя улыбку. – Ты ведь умеешь лечить такое? Значит, всё заживёт!
– Есть только один путь… всегда один… – Саша всхлипнула. – Я всех подвела… Их жизни на моей совести…
– Нет, ты всех спасла! – уверенно воскликнул Сергей. – И всё изменится! Сама увидишь!
Саша отвела взгляд. Сергей не знал, что ещё сделать. Он повернулся к Вадиму с Даниилом, посмотрел на мелькающие в окне здания и сказал:
– Нам не выехать из оцепления. Нужно сойти где-нибудь здесь и заныкаться.
– И где? – спросил Данил.
– Без понятия.
– Пока она остаётся в таком состоянии, нам с ней уж точно не затеряться в толпе, – заметил Вадим, не отвлекаясь от дороги.
– Оставьте меня… Спасайтесь сами… – прошептала Саша.
– Тогда разделимся: я остаюсь с ней, а вы уходите, – заявил Сергей.
– И кто будет тебя прикрывать? – осведомился Даниил.
– Сам справлюсь.
– В любом случае, выходить надо сейчас, – сказал Вадим и пояснил: – Впереди пробка.
– Тормози.
Вадим остановил машину у тротуара. Первым вылез Даниил, осматривая спокойную с виду улицу. Вадим вышел следом, задумчиво глядя на небо, точно ожидая чего-то. Сергей осторожно вытащил Сашу и, держа её на руках, побрёл в сторону расположенной поблизости парковки перед офисным зданием.
– Потерпи немного, скоро всё закончится, – негромко сказал он на ходу. – Больше не будет больно. Знаешь, ты ведь спасла мир! Так и есть! И для меня честь быть знакомым с тобой!
Даниил и Вадим неторопливо пошли следом, соблюдая небольшую дистанцию. Внезапно раздался свистящий звук выстрелов, и Вадим с несколькими сквозными ранениями замертво рухнул на землю. Метрах в двадцати над ним практически бесшумно проскользнул самолёт, больше напоминающий летающую тарелку. Он сливался с окружающим его фоном, будто был немного замутнённой, но всё же вполне прозрачной линзой без ободка.
– Чёрт! – Сергей, прижав к себе Сашу, побежал в офис и на ходу достал пистолет. Даниил тоже выхватил оружие и несколько раз выстрелил по самолёту, без какого-либо ущерба для последнего. Тот завис в воздухе и короткой пулемётной очередью уложил Даниила наповал, после чего быстро приземлился на парковку, повредив несколько легковушек.
Сотрудники офиса, услышав выстрелы и увидев бегущего к стеклянным дверям мужика с девчонкой и пистолетом, отреагировали быстро и адекватно: они повскакивали со своих мест и ринулись к запасному выходу. Сергей ворвался в офис через незапертую дверь и побежал к дальней его части. Там он осторожно положил Сашу за выступом стены, а сам, вернувшись на несколько шагов, спрятался за компьютерным столом. Через несколько секунд перед дверями офиса появилась группа агентов ЦРУ с пистолетами наготове. Сергей немного высунулся, сделал два выстрела, разбив застеклённую витрину рядом с дверью, и молниеносно скрылся обратно. Ответный огонь пришёл с запозданием в долю секунды, а двое агентов с пробитыми лбами замертво повалились на асфальт. Это не остановило остальных, и они вломились в офис. Сергей опять выстрелил два раза, но в этот раз реакция оставшихся в живых противников была куда лучше. Один из них тоже упал с пробитым лбом, но вторая пуля вылетела из ствола, уже потерявшего управление Сергея, и попала в ногу Уолтеру Маккейну. Полковник свалился на пол, рыча от боли и негодования.
– Вроде, чисто, – доложил один из агентов.
– Вот ублюдок, а! – Маккейн зажал рану рукой. – Найдите объект, немедленно!
Направившиеся, было, вглубь помещения агенты замерли в нерешительности: им навстречу вышла Саша. Девочка шла медленно. На её груди сквозь бинты расползалось кровавое пятно. Она шла к тем, кто собирался посадить её в клетку и исследовать, как диковинную зверушку, для кого она была просто заданием, безликим и неодушевлённым.
Агенты медлили, хотя их единственная цель сама шла к ним в руки. Когда до ближайшего из них оставалось не больше пары метров, Саша остановилась. Повернув голову, посмотрела на мёртвого Сергея. Перевела взгляд на мужчин в костюмах. Внезапная острая боль заставила её согнуться пополам, но уже через секунду мучительная судорога выгнула девочку дугой. Из её горла вырвался душераздирающий крик, словно впитавший в себя всё отчаяние и всю боль, что она испытывала. Ближайшие к ней агенты невольно отпрянули назад, внезапно ощутив необъяснимый первобытный ужас. Они не знали, что сейчас произойдёт, но где-то в тёмных закоулках их подсознания память давно забытых предков проснулась и завопила о смертельной опасности.
И тут из Сашиной груди вылетела поразившая её сердце пуля и упала на пол. Крик девочки оборвался, судорога прошла, страшная рана затянулась за считанные секунды. Саша неподвижно стояла, закрыв глаза и тяжело дыша. Люминесцентные лампы на потолке подозрительно замигали, то разгораясь ярче, то почти совсем затухая. Вокруг установилась оглушительная тишина.
– Что вы стоите, олухи?! – заорал Маккейн. – Взять её!
Агенты неуверенно устремились к Саше, но тут она открыла глаза. Лампы на потолке ослепительно вспыхнули и погасли, а во все стороны от девочки прокатилась ударная волна, чей неестественно узкий, горизонтально направленный фронт разрывал всё, что попадалось ему на пути: агентов, технику, мебель и стены. На улицу вылетели осколки стекла, куски дерева, бетона и плоти. Спустя мгновенье офисное здание начало быстро, как при промышленном сносе, рушиться вниз.
Оставшиеся на парковке агенты невольно попятились назад, а пилот самолёта-невидимки, обнаружив, что все самые современные и баснословно дорогие электронные системы стелса одновременно вышли из строя, начал вертеться по сторонам, лихорадочно соображая, почему не было видно световой вспышки и падает лишь одно здание.
Безошибочно распознав причину поломки, лётчик заблуждался насчёт её источника. Между тем, офис окончательно рухнул, превратившись в руины, а всё вокруг заволокло густой пылью. Спустя несколько секунд пыль всосало обратно в остатки здания, словно в чёрную дыру, а агенты еле удержались на ногах от мощного потока воздуха. Когда неестественный ветер утих, один из агентов начал, было, приближаться к руинам с оружием наготове, но тут обломок стены вылетел на парковку, точно пробка из бутылки шампанского, и размазал агента по асфальту. В образовавшейся зияющей дыре показалась Саша. Два оставшихся агента, не получив видимых повреждений, просто умерли и как подкошенные рухнули на землю. На их побледневших лицах застыло удивление. Пилот же не успел не только понять, что происходит, но и как следует удивиться. Его самолёт, потерявший свою оптическую маскировку, без какой-либо рациональной причины взорвался, выпустив столб яркого оранжевого пламени. Через мгновение припаркованные автомобили один за другим последовали его примеру, образовав целую канонаду взрывов. Остававшиеся на улице люди в панике разбегались.
Саша спокойно вышла из руин, безразлично осматривая всё вокруг. Остановилась, глядя в сторону центра города. Неспешно подняла правую руку на уровень лица, ладонью вперёд. Полыхающие кругом языки пламени замедлили своё движение, точно само время изменило здесь свой ход. Разбросанные со всех сторон искорёженные части техники, обломки здания разной формы и размеров медленно поднялись в воздух, словно и гравитация перестала действовать. Саша тоже взмыла вверх, на полметра от земли. Её ладонь засияла нестерпимым белым светом. Воздух вокруг неё загустел от чудовищного давления, готовый в любой миг освободиться с взрывом такой силы, что недавнее обрушение здания показалось бы хлопком полиэтиленового пакетика…
Солнце безмятежно светило в вышине. Саша посмотрела на него, задержала на нём взгляд. Постепенно безразличие в нём сменилось смятением. На её лице отразилась внутренняя борьба. Правая рука задрожала, вместе с ней задрожала и земля, как при землетрясении средней силы. Раздался характерный гул, толчки с каждым разом усиливались. Но вдруг всё прекратилось. Предметы посыпались на землю, языки пламени разгорелись ярче и веселее, будто желая наверстать упущенное. Саша опустилась на землю и опустила руку. Лишь ветер хлестал в лицо резкими порывами, словно эхо прошедшей бури.
Не глядя по сторонам, Саша побрела вперёд. К руинам офиса, тем временем, подлетели два вертолёта. Следом за ними подоспели группа ОМОНа, отряд из ФСБ, пожарная бригада, скорая и несколько машин ДПС. Но никто из них не обратил на девочку никакого внимания, точно она стала невидимкой. Люди проходили рядом с ней, суетились, кричали, озирались по сторонам. Смотрели, но не видели.
Саша остановилась на окраине многолюдной площади и села на тротуар у стены дома. Все спешили куда-то, некоторые бежали с чемоданами. Кто-то вышел с транспарантом, но дежуривший поблизости наряд полиции тут же сломал его и увез митингующего в неизвестном направлении. Солнце постепенно клонилось к закату. В какой-то момент послышались протяжные сирены противовоздушной обороны. Все привыкли, что после них ничего не происходит, но сейчас на площади началась паника. Люди забегали в здания, прикрывая голову руками, пытались залезть под машину или спрятаться под лестницей. Кто-то соригинальничал и полез на крышу. Непродолжительное время спустя небо озарила яркая вспышка, за ней с небольшим отставанием последовала другая. Кто-то вопил, кто-то молился, кто-то смеялся, кто-то молчал. Через минуту раздался грохот взрыва, от которого задрожали оконные стёкла, за ним ещё один. Сирены утихли.
Паника усиливалась. Люди носились с очумелыми лицами в поисках убежища. Небольшая кучка активистов развернула новые транспаранты, но сейчас полиции было не до них. В вышине пролетела группа бомбардировщиков, сопровождаемая истребителями. Мимо площади проехала колонна бронетехники. Двое мальчишек бежали за ней, отчаянно просясь взять их с собой, и, в конце концов, их посадили в бронетранспортёр. Какой-то парень пронёсся по площади с обезумевшим видом, размахивая смартфоном и оря: «Они сожгли Нью-Йорк и Вашингтон! Только что! Нам тоже конец!!!», но никто не обращал на него внимания. Прямо перед Сашей пробежала женщина с двумя детьми, сыном и дочкой годиков четырёх. Малышка хмуро взглянула на Сашу, насупилась и спросила у мамы: «А почему там сидит ангел и плачет?». «Быстрее, солнышко, мы спешим!», – женщина сильнее потянула дочку за собой, и та потеряла Сашу из виду.
Сирены противовоздушной обороны взвыли вновь. Саша взглянула на темнеющее небо. В какой-то момент на нём вспыхнуло больше сотни маленьких звёздочек, похожих на метеоры. Некоторые их них быстро погасли, но другие продолжали приближаться к земле. Внезапно всё потонуло в невыносимо ярком свете, словно на небе одновременно зажглись тысячи Солнц. А потом наступила абсолютная тьма. И тишина. Саша больше не чувствовала, что сидит. Ей казалось, что она зависла в бездонной пустоте, и её постепенно затягивает куда-то, всё быстрее и быстрее. Неожиданно это ощущение тоже прошло. Тьма вокруг приобрела коричневый оттенок. Саша почувствовала, что лежит на чём-то твёрдом, и открыла глаза.
Она находилась в центре пыльной пустой комнаты с дощатым полом. Голые обветшалые стены, испещрённые трещинами, угрюмо сходились к темному, почти чёрному потолку. Тусклый свет с трудом пробивался через грязные, забитые песком оконца.
В мыслях девочки царил хаос, точно мозги перемешали ложкой. В первые мгновения она не понимала, что здесь делает. Но, собрав всю свою волю в кулак и сосредоточившись, она вспомнила. Кто она, что это за место и почему она здесь…
Подскочив на ноги, Саша пинком распахнула входную дверь и выбежала наружу. Пред её взором предстал невеселый пейзаж: во все стороны, сколько хватало глаз, простиралась безжизненная песчаная пустыня. Горизонт застилало тёмной дымкой, порывы ветра то и дело поднимали в воздух мириады песчинок. Солнце скрывали серые пылевые облака, клубившиеся в вышине.
Девочка оббежала дом со всех сторон: всюду, куда ни глянь, была одна и та же картина. Ни других строений, ни следов живого. Лишь почти ровная, местами холмистая песчаная пустыня и больше ничего.
Саша принялась осматривать окрестности крыльца, несколько раз обошла дом, внимательно глядя под ноги, после чего начала неистово копаться в песке. Вскоре она перерыла всё возле крыльца, но ей попадались лишь камни. Дело шло к вечеру.
Девочка села на крыльцо, вглядываясь в темнеющий горизонт. Она знала, что на самом деле никакого горизонта нет, как нет и этого дома, и этого песка. Это лишь проекция будущего Земли, мираж за гранью пространства и времени. Она знала, что жизнь на Земле погибла, а значит, погибла и она. У неё больше нет материального тела, она лишь тень, существующая за счёт тахионного якоря, связывающего её с прошлым и подпитываемого колебаниями пространственно-временного континуума, вызванными ядерной войной. Но их энергия не бесконечна, и настанет момент, когда она больше не сможет попасть сюда…
Сейчас, когда у неё не было тела, всё представлялось иначе. Её последняя земная личность по-прежнему влияла на неё, ведь она оставалась связанной с ней, но это влияние в данный момент не было определяющим. Её последние поступки казались ей сейчас нерешительными и глупыми. Страх туманил её рассудок. Страх, от которого необходимо было избавиться.
Она должна была спасти жизнь любой ценой, но она не сделала этого, потому что боялась. Боялась использовать свои способности в полную силу, боялась уничтожить цивилизацию своими руками. Она и сейчас не хотела, чтобы это произошло, ведь это вызовет откат назад, откат на тысячелетия. Логичная, рациональная причина искать другой путь. Но не эта причина руководила её действиями. Нет, она боялась убивать людей, потому что знала, каково это, потому что убивая их, она убивала частичку себя. Она не страшилась смерти в человеческом понимании, ведь знала, что когда-нибудь обязательно лишится тела. Её пугала её истинная смерть, которой можно было избежать, – гибель жизни на Земле. И в страхе перед этим она этого и добилась.
Там, среди людей, она была тринадцатилетней девочкой, и это только мешало ей. Её тело диктовало, что делать: гормоны, инстинкты, привязанности и страхи. Большую часть своей недолгой жизни в этом теле она не знала, зачем появилась на свет, ничего не помнила о своём прошлом. Но даже в конце, незадолго до смерти, она всё ещё сомневалась в том, кем является.
Впрочем, она и сейчас не смогла бы коротко и ясно ответить на вопрос, кто она. Никто не сказал ей об этом, не навесил на неё ярлык, и люди тоже не нашли для неё подходящего слова. Бог? Нет, она не Бог. Она не создавала этот мир, она даже не могла воздействовать на материальную реальность, предварительно не родившись и не получив вместе с телом полный набор соответствующих атрибутов, включая глупость и девственно чистую память. Ей четыре миллиарда лет, но и сейчас, вне тела она помнила лишь жалкие, не связанные друг с другом огрызки. И она не знала, какой толк в жизни, если память о ней стирается и исчезает безвозвратно.
Цивилизации тоже ушли. Канули в забвение, и она приложила к этому свою руку, чтобы могли появиться следующие, чтобы жизнь продолжалась. Но какой в этом смысл, если из раза в раз повторяется одно и то же?.. Она чувствовала себя мухой, бьющейся в прозрачное стекло. Там, за ним, тепло и свет, миллионы таких же, как она. Кажется, ещё один, последний шаг, и она будет среди них, но стекло не пробить, и холодная тьма подбирается всё ближе и ближе…
Лучше всего она помнила тех, кого убила. Их лица, миллиарды лиц проплывали у неё перед глазами. Было бы намного проще, если бы она могла их ненавидеть, как они когда-то ненавидели друг друга. Но нет, они вызывали в ней лишь вину и боль…
Она ещё вернётся на Землю и вновь будет маленькой девочкой. Умной, но не мудрой. Она обязательно попытается всех спасти, обязательно что-нибудь придумает, соберётся с силами, победит страх, разобьёт стекло и сделает один, последний шаг. Но ей лишь тринадцать, её ноша непомерно тяжела, и сгорающие заживо люди являются к ней в кошмарах, сковывая чувством вины…
Встав с крыльца и вернувшись в дом, девочка упала на пол и зарыдала, скребя ногтями доски и сотрясаясь всем телом. Внезапно откуда-то сверху раздался густой низкий голос:
– Ты не справилась!
– Да неужели?! – Саша перевернулась на спину, глядя в потолок, а рыдание уступило место истерическому хохоту. – А как я могу справиться?! Как мне защитить их от них самих?! Что я могу сделать, если их тянет в пропасть этот проклятый вечный двигатель – алчность?!? За что мне всё это?!? Что мне делать, что?!?
– У меня нет ответов на твои вопросы, – сказал густой низкий голос. – Лишь в твоих силах найти их. И нет никого, кто мог бы прийти к тебе на помощь. Но даже слабейший из живых порой способен изменить мир… Однако ты знаешь, что нужно сделать. Тебе не впервой.
Дом и всё, что в нём было, исчезло. Вокруг была лишь непроглядная тьма. Саша чувствовала, что летит с громадной скоростью спиной вперёд. Но продолжалось это недолго…
Саша открыла глаза и увидела серый отштукатуренный потолок без побелки и солнечный свет, льющийся из расположенного прямо под потолком небольшого окна. Из комнаты, где она находилась, вела обитая листом железа дверь, с другой стороны которой доносились чьи-то голоса. Не обращая внимания на тошноту и головокружение, Саша прислушалась и начала различать, что говорили за дверью люди.
– …ну так что теперь? – послышался чей-то баритон. – Есть план?
– Разбежимся, заляжем на дно, – после небольшой паузы ответил более низкий, до боли знакомый голос с лёгкой хрипотцой.
Саша молниеносно оделась, обулась, распахнула дверь и увидела компанию сидящих за столом людей – пятерых мужчин и одну женщину.
– Проснулась? – спросил Сергей, сидящий напротив двери. – Как самочувствие?
– Хорошо, – ответила Саша и улыбнулась, переводя взгляд с одного из сидящих за столом людей на другого. – Теперь всё будет хорошо. Я знаю.

КОНЕЦ