Рим, 137 год нашей эры.
Рассвет пробился через узкую щель окна, ласково прильнув к лицам спящих девочек, он, на мгновение, коснулся печальных глаз матери, скользнув вниз, припал к её ногам и вытянувшись вглубь, осветив мрачные каменные стены каземата, замер.
София, стояла и смотрела на дочерей. «Как сладко спится вам голубки мои… Крылышки бы вам… да на волю…» предчувствие, невыносимой тяжестью, навалилось на неё. Она простонала и тут же, крепко зажав рот ладонью, прервала стон - комок мучительной боли растворился в ней. Тело обмякло и, придерживаясь за стену, она опустилась на колени. Она не потревожила их мирный сон: Вера, раскинув руки, как птица на взлёте, лишь перевернулась на бок, обняв Надежду, что подложив ладони под щёчку, крепко спала; рядом Любовь, чему-то улыбалась во сне. София протянула руку и убрала соломинку со лба Надежды.
«Господи, укрепи их сердца», вскинув взгляд и сцепив ладони, беззвучно, взмолилась мать, «чтоб не было в них страха перед смертью. Я рассказывала дочерям о твоих муках Христос, они сострадали и плакали вместе со мной. Мои девочки… Пусть весь гнев злобы падёт на меня… А может всё обойдётся… Ты, Боже вступишься за них»... загоревшаяся было искорка чудесного спасения, вмиг погасла в глазах матери. «Прости за слабость. Но если и им суждено принять смерть телесную, пусть она будет лёгкой. Я не жду пощады от изуверов и знаю, что нас ждёт. Во мне нет сомнений, я выдержу, но дочери,… за них душа болит,… болит и стонет… Поддержи, Господи, моих деток в минуты их мучительных страданий»…
Она услышала скрежет засова и, вздрогнув, обречённо посмотрела на дверь. Та, со скрипом приоткрылась. Вошла женщина закутанная в покрывало. София узнала её. Это была богатая дама из Рима - Фессамния, что, не убоялась, дать кров ей и её девочкам, гонимым озверевшей толпой. Потеряв мужа, забитого насмерть язычниками, она бежала из Милана в Рим в надежде спасти дочерей. Не получилось…
- Фессамния… - прошептала она и, поднявшись с колен, пошла навстречу. Они обнялись. - Как ты нашла нас?
- Мои попытки найти вас были безуспешны. И если б не римлянка, назвавшая себя Хайсия, мы бы не увиделись… Она посетила мой дом и настоятельно потребовала, чтоб я уговорила тебя отречься от веры…
- Хайсия… Она наставляла нас… Император так заинтересовался моими девочками, что обещал им стать любящим отцом, если они уверуют в божественность Артемиды… Нет, ответила Любовь, невозможно во тьме, узреть путь к истине. Адриан, не ожидал таких речей от девятилетней девочки. И он обратил свой взор на старших – Веру и Надежду, но и те были непреклонны. Тогда он передал их Хайсии – жрице храма Артемиды. Нас разлучили. И моё время остановилось, пока я вновь не увидела своих кровинок. Они не поддались на льстивые уговоры. У неё ничего не получилось. Так почему ты думаешь, получиться у тебя?...
- Я увидела вас, а о большем я не помышляла, – прошептала на ухо Софии, Фессамния – Я, буду молиться Христу, чтоб он помог претерпеть вам муки, те, что претерпел сам. Ты ведь понимаешь, что ждёт Вас?...
- Да. Знаю. Они не щадят ни детей, ни стариков. Я воспитывала дочерей в христианском благочестии и я предвидела исход, и готовила их к этому дню.
- Но выдержат ли они, когда на их глазах, будут до смерти истязать мать?… - губы Фессамнии задрожали и, горько разрыдавшись, она припала к плечу Софии.
- Тише, ты разбудишь девочек…
Время, отведённое для свидания, исчерпало себя, скрежет засова напомнил об этом и София, сдерживая слёзы, крепко обняв, попрощалась с доброй римлянкой, как с подругой.
Солнце погасло и небо померкло, не было ни жары, ни холода, ни стенаний, ни рыданий. София окаменела, когда сорвали хитоны с её дочерей. Изощрённая пытка, уготованная ей, была выше человеческих сил.
Сердце Софии остановилось, душа, в ужасе от происходящего, вырвалась из тела на помощь дочерям и они услышали голос матери, что говорила с ними о вечной жизни и любви. Её любви и любви Господа к ним. Что она, мать, забирает их боль, и страх… Их нет! Есть лишь умиротворение от близкого конца и великого начала нового пути. Что Христос рядом, что она видит его и он помогает им. И нет для него большей радости, чем достоинство, и стойкость духа в дни суровых испытаний.
- Вы чувствуете, как прилив сил, вливаясь в каждую из вас, творит чудо, ввергая в панику палачей... А, как побледнел и дрогнул император, узрев улыбку на ваших окровавленных личиках. А вот и ропот недовольной толпы…
Вы уверовали и уже не чувствуете боли. В ваших сердцах нет отчаянья, ваши глаза сияют, в них свет победы, торжества и величия Веры, Надежды, Любви!
И небеса преклонились пред светом матери и пред светом юных дочерей её...
Жизнь вернулась в чрево Софии, окаменелый взгляд ожил. Вокруг не было никого, только три истерзанных и обезглавленных тела, да мёртвая тишина. Она встала и подошла к дочерям. Сняла с себя покрывало и укрыла их. София не слышала, как подошла Фессамния и обняла её. Она не слышала её голоса, она смотрела на своих девочек, которых укладывали в ковчег какие-то люди. Она пошла за ними, доверившись им полностью, как и бездыханные тела, смирившиеся с земной участью.
На рассвете, за чертой города, на высоком холме, под раскидистой смоковницей, похоронила София своих дочерей – Веру - 12 лет от роду, Надежду - 10 лет и Любовь - 9 лет. Двое суток не отходила она от их могилы и под конец третьего дня, со словами – встречайте, я иду к вам, дочери мои, - тихо отошла в небесную обитель. Погребли, незабвенную Софию, рядом с незабвенными дочерьми.
*В VIII веке мощи святых мучениц перевезены из Рима в Эльзас, где и сейчас показывают их гроб. Частица мощей святой Софии есть на Афоне.
Продолжение - http://www.proza.ru/2011/06/03/636