СССР ТРИДЦАТЫЕ – БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ
Радел ІІІ
Что привнесла и что отняла революция у народа
Глава І
Трудная дорога к знаниям
В Государственном архиве Луганской области хранится любопытный документ – «Статистические сведения о несамодеятельном населении Старобельского округа». Данный анализ был произведен по результатам Всесоюзной переписи населения 1926 года и затрагивал количество грамотных и неграмотных жителей Старобельского округа по возрастным категориям, полу и национальностям. Стоит сказать, для определения национальности в них указаны украинцы, русские, евреи, а затем стоит графа «прочие». Ниже будут представлены сведения по Беловодскому району. Но вначале уточним: так как, исходя из этих же таблиц, евреев и представителей иных национальностей на Беловодщине в середине 20-х годов проживало совсем мало, то такие графы будут опущены. Также добавим, еще с 1924/25 учебного года на территории округа было открыто 141 школа ликбеза, включая 119 школ для неграмотных и 22 для малограмотных. * Старобельская окружная газета «Червоний хлібороб» от 24.08.1924 г. Поэтому к 1926 году часть людей могла обучиться грамоте уже в советское время.
Итак, Беловодский район. Население – около 66000 человек.* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 14 л. 129.
Опись несамодеятельных мужчин и женщин возраста 10-14 лет (термин «несамодеятельные» означает - не участвующие в общественно-трудовой деятельности):
мужчины, украинцы, грамотных – 734 чел., неграмотных – 673 чел.;
женщины, украинцы, грамотных – 549 чел., неграмотных – 1079 чел.;
мужчины, русские, грамотных – 61 чел., неграмотных – 15 чел.;
женщины, русские, грамотных – 75 чел., неграмотных – 10 чел.* ГАЛО, ф. 1282 оп. 1, д. 16, л. 2-10 «Старобельская статистика 1923-1929 гг.».
Причина большого количества неграмотных детей в данном случае заключается скорее всего в том, что эти дети относились к самой младшей категории и продолжали еще обучаться в начальной школе.
Пройдемся по возрастным категориям далее.
Несамодеятельное население возраста 16-17 лет:
мужчины, украинцы, грамотных – 35 чел., неграмотных – 25 чел.;
женщины, украинцы, грамотных – 48 чел., неграмотных – 38 чел.
Несамодеятельное население возраста 18-19 лет:
мужчины, украинцы, грамотных – 23 чел., неграмотных – 18 чел.;
женщины, украинцы, грамотных – 51 чел., неграмотных – 30 чел.* Там же.
Небольшие цифры и тех и других категорий молодежи могут означать только то, что подавляющее большинство ребят указанного возраста уже не подпадало под категорию «несамодеятельные». А чтобы представить общую картину с их образованием, достаточно представленные здесь цифры спроецировать в процентном отношении на общее количество таких людей, воспользовавшись сведениями о населении района.
Далее пропустим несколько возрастных категорий и посмотрим на списки людей пожилого возраста.
Несамодеятельное население возраста 60-64 года:
мужчины, украинцы, грамотных – 17 чел., неграмотных – 38 чел.;
женщины, украинцы, грамотных – 14 чел., неграмотных – 443 чел.;
мужчины, русские, грамотных – 2 чел., неграмотных – 2 чел.;
женщины, русские, грамотных – 5 чел., неграмотных – 10 чел.
Несамодеятельное население возраста 70 и более лет:
мужчины, украинцы, грамотных – 61 чел., неграмотных – 411 чел.;
женщины, украинцы, грамотных – 14 чел., неграмотных – 883 чел.;
мужчины, русские, грамотных – 10 чел., неграмотных – 3 чел.;
женщины, русские, грамотных – 15 чел., неграмотных – 32 чел.* Там же.
Разумеется, больше всего поражают последние данные. Здесь волей не волей задумаешься: так сколько же безграмотных людей передала «в наследство» Советской Республике царская империя?
О степени отставания в сфере образования России в целом (и не только его) к двадцатым годам прошлого столетия можно судить по заметке, опубликованной в Старобельской уездной газете «Красный Пахарь» от 15 декабря 1921 года. В ней, в частности, говорится: в Германии на 100 жителей припадает 98 человек грамотных и урожайность полей в среднем составляет 127 пудов с десятины; во Франции на 100 человек – 85 грамотных, урожайность – 100 пудов с десятины; в России на 100 человек – 21 грамотных, урожайность – 56 пудов с десятины. Вот такую закономерность увидели авторы статьи в 1921 году.
Далее вкратце рассмотрим, как проводилась ликвидация массовой неграмотности в Беловодском районе с приходом к власти большевиков. Но вначале укажем, советским правительством работа эта была начата с резкого сокращения военных расходов с одновременным перенесением центра тяжести на образование и культуру. Например, в Старобельской уездной газете «Красный Пахарь» от 26 ноября 1921 года сообщалось, что в 1914 году в России военные расходы составили 27% бюджета, в то время как на культурно-просветительные нужды было израсходовано 8%. Со сменой власти в стране уже в 1920 году (уточним, когда еще полыхала гражданская война) на армию было выделено 11%, на культурно-просветительные мероприятия – 22% всех средств.
Активная фаза борьбы с ликвидацией общей неграмотности на Беловодщине началась с 1924/25 учебного года.
На ту пору, как уже сообщалось, в районе проживало около 66000 человек, в самом Беловодске – 18700.* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 35 л. 1-6 На территории района работало 25 школ с начальным четырехлетним образованием, именуемые трудовыми, возрастной категории детей 8-11 лет. Кроме того, в селе Новодеркул, при конезаводе, работала школа батрацкой молодежи (с обучением около 40 человек). Всего по району обучалось 2097 детей.* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 14, л. 79-84 Так же продолжали функционировать бывшие церковно-приходские школы, а в самом Беловодске с 1923 года работала школа-семилетка на 75 мест, образованная в результате слияния мужской и женской гимназий и перевода последних в здание мужской гимназии.
В том же учебном году для ликвидации общей неграмотности по району было открыто 12 школ для взрослого населения, 6 – для подростков, 1 – для малограмотных. Всего в течение года они пропустили через себя 220 человек.* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 14, л. 79-84
Преподавателями в этих школах работали выпускники Старобельской и Беловодской гимназий, прошедшие краткосрочные учительские курсы. К примеру, житель села Кононовка Кононенко Андрей Дмитриевич, возвратившись с фронта и пройдя в зиму 1921/22 годов курсы преподавателей ликбеза, уже в 1922 году организовал в селе хату-читальню, где занимался со взрослыми.
С открытием в 1922 году в Старобельске 3-х годичных педагогических курсов оттуда начали поступать преподаватели более высокой квалификации.
Стоит еще раз подчеркнуть, первые годы существования Советской власти по разным причинам оказались неимоверно трудными, поэтому, хотя со стороны правительства и делалось очень многое для обеспечения системы образования средствами, их было недостаточно. Влияли на ситуацию и некоторые субъективные факторы, в связи с чем хотелось бы представить мнение руководителя Беловодского отдела образования тех лет, изложенное им в отчете за 1924/25 учебный год (дата составления – 22 января 1925 года).
В документе говорится, кроме недостаточного финансирования, другой проблемой в работе по ликвидации безграмотности среди взрослого населения является острая нехватка специальных кадров, «ликвидаторов». Эту работу ведут учителя «соцвоса» (начальных школ), которых постоянно перебрасывают из села в село, отчего эффективность их работы слабая. К тому же некоторые преподаватели, каждый из которых ведет по две-три группы в школах «соцвоса», категорически отказываются заниматься со школами «ликбеза». С другой стороны, сами жители района не вполне понимают необходимость такого обучения. В заключение автор делает вывод: «Принимая во внимание несознательное отношение населения к делам ликвидации безграмотности, работа не может двинуться до тех пор, пока не будет, по крайней мере, работников, заинтересованных и любящих это дело. Если же, как мы видим в настоящее время, мы будем тянуть в открытую дверь на веревочке ученика, подталкивая его сзади 81 ст. Уг. код., а в другую дверь учителя, точно таким же образом подталкивая его 108 ст. Уг. код., то наладить работу очень трудно».* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 8, л. 2-9
Несмотря на указанные выше трудности, дело по ликвидации массовой неграмотности в районе продвигалось. Доказательства тому будут представлены ниже, но прежде, о том, как обстояли тогда дела по Украине в целом. В конце ноября 1927 года состоялся Х съезде КП(б)У. На нем Нарком просвещения УССР Н.А.Скрипник (работал с 1927-го по 1933 год) подвел некоторые итоги работы своего ведомства, назвал препятствия, возникающие на путях деятельности. К последним им были отнесены: а) общая отсталость народа, явившаяся наследием прежнего режима; б) специально создаваемая тем же режимом разница в культурном уровне разных национальностей империи; в) разница в степени культуры мужчин и женщин. Касаясь же итогов, было доложено, что за пять лет по Украине ликвидирована неграмотность среди 2 млн. человек, осталось ликвидировать среди 5 млн. Трудовая школа в 1927 году охватила 1 млн. 250 тыс. детей. В городах было охвачено детей возрастом 8-11 лет 80%, в селах – 55%. Также выступающий подчеркнул, что необходимо увеличить внимание центральных органов и общества к развитию украинской культуры.* Газета «Червоний хлібороб», № 89 за декабрь 1927 года.
Возвращаясь к Беловодшине, представим выдержку из документа за январь 1931 года (с переводом на русский язык): «Четырехлетками в 1929/30 году было охвачено 4582 ребенка, в 1930/31 году – 6046. В районе детей возрастом 8-10 лет 5898 человек. Это количество и охвачено школами… Учителей имеем 145 человек, из которых с необходимым педагогическим образованием – 90. По плану этого года, чтобы полностью ликвидировать безграмотность среди населения возрастом до 35 лет, должно было охвачено 4405 человек. По состоянию на 1 января охвачено 4477».* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 290, л. 26-30
Отсюда следует, к 1931 году начальное образование получили либо были этим охвачены практически все жители района возрастом до 35 лет.
Глава ІІ
Религия и повседневность. Взгляд с ХХІ века
Политика предержащих властей Украины, как, впрочем, и политика руководства многих других государств, бывших ранее в составе СССР, в течение последних двадцати пяти лет нередко была направлена на чернение действий коммунистов в отношении Церкви. Притом преподносится это обычно так: Церковь и все ее работники – святые, а коммунисты – преступники и антихристы, которые на протяжении всего своего правления без разбору уничтожали храмы, монастыри, отправляли на Соловки и расстреливали священников и тому подобное. Для подтверждения подобных заявлений, естественно, приводятся подходящие примеры. Да, таких фактов известно предостаточно. Физические расправы по идеологическим мотивам безоговорочно подлежат осуждению. Но вот относительно «бессмысленного» разрушения церквей, можно и поспорить. Разумеется, уничтожение редких по красоте, а также представляющих историческую ценность пусть то и культовых сооружений, было преступным. Но ведь не всегда те сооружение представляли архитектурную ценность, не всегда они были затребованы обществом, да и не всегда уничтожались. Например, построенный в Беловодске в 1842-1848 годах по проекту известного архитектора Г.И.Букина Свято-Троицкий собор остался нетронутым. Разобрали в поселке в 30-е годы Николаевскую и Успенскую церкви (последняя – небольших размеров, расположенная на территории центрального кладбища, не имеющая своего прихода). Кирпич с этих церквей пошел на строительство драматического театра, средней школы, тротуаров вокруг них и с него же был выложен отрезок дороги в центральной части Беловодска.
Не пропала даром в те годы и церковная утварь, отправляемая на переплавку и возрождавшаяся в тракторах, комбайнах, автомобилях и другой технике, которые ох как необходимы были в период коллективизации тем же самым беловодчанам.
Таким образом, вопрос о разрушенных церквях является далеко не однозначным.
Теперь несколько слов о священнослужителях, а затем и о коммунистах.
Первым в этом нам поможет крупнейший русский советский писатель Михаил Булгаков с его произведением-исследованием «Жизнь господина де Мольера», написанным в 1933 году. В книге рассказывается, как еще в середине ХVІІ века талантливейшим французским драматургом, писавшим и одновременно ставившим пьесы при дворе короля Франции Людовике ХІV, Мольером, была создана комедия о ханже под названием «Тартюф, или Лицемер». Булгаков пишет, представление было разыграно на празднике по случаю окончания отделки Версальского дворца в 1664 году для короля, его матери – религиознейшей из женщин, а также многих придворных, куда входила большая группа ревностных хранителей религии и чистоты нравов в государстве. Начавшаяся при благосклонном и восторженном внимании к финалу комедия произвела на присутствующих такое действие, что некоторые стали подумывать: а в своем ли уме ее автор? Вот как характеризует смысл постановки автор произведения о Мольере Булгаков: «В этой пьесе был изображен полнейший и законченный мошенник, лгун, негодяй, доносчик и шпион, лицемер, развратник и соблазнитель чужих жен. Этот самый персонаж, явно опасный для окружающего общества, был не кем иным, как… священнослужителем. Все его речи были переполнены сладкими благочестивыми оборотами, и, более того, свои пакостные действия герой на каждом шагу сопровождал цитатами из… священного писания!»* М.Булгаков. Избранные произведения. Киев, 1989 г., Т. 2, с. 129.
Автор пишет, пьесой все были шокированы. Мать короля тут же покинула Версальский дворец. Духовенство вскипело. Сам архиепископ Парижа прибыл к королю и попросил запретить ставить пьесу. Другой знатный священник, назвав Мольера демоном, предлагал сжечь комедианта на костре пред всем миром вместе с его пьесой. Лишь благодаря тому, что король имел собственную достаточно независимую позицию, да к тому же являлся еще и кумом драматурга, – все обошлось. Но пьесу ставить, разумеется, запретили. И лишь по истечении пяти лет, по совершенно непонятным причинам, замечает Булгаков, король пригласил Мольера к себе и сказал: «Ставь «Тартюфа»». В результате за сезон пьеса прошла тридцать семь раз и вызвала рекордные для тех лет сборы: если другие спектакли совместно дали за сезон не более десяти с половиной тысяч ливров, то комедия Мольера принесла сорок пять тысяч.* Там же, с. 154.
Думается, французская публика ХVІІ века, касаясь религии, в кое-чем уже разбиралась...
Представим еще один пример, имеющий отношение теперь уж к Российской империи. В книге А.Герцена «Былое и думы» рассказывается об одном попе, справляющем христианские обряды в деревне Покровское Московской губернии в середине ХІХ столетия. Деревня эта принадлежала отцу Герцена: он в ней и вырос. И хотя их поп был довольно стар, пишет автор, но с каких пор его помнили в народе – всегда был беспробудный пьяница. Далее цитата: «Как он ни старался всею жизнию привыкнуть к употреблению большого количества сивухи, он не мог победить ее действия, и поэтому после полудня был постоянно пьян. Пил он до того, что часто со свадьбы или с крестин в соседних деревнях, принадлежащих к его приходу, крестьяне выносили его замертво, клали, как сноп, в телегу, привязывали вожжи к передку и отправляли под единственным надзором его лошади». Мало того, продолжает автор, был случай, когда поп своровал у жены дьячка шкатулку, где хранилась приличная сумма денег и часы, которые затем были обнаружены у его зятя. К Герцену лично обращались за помощью дьячок и его супруга. Желая помочь в изобличении вора, тот послал человека к исправнику, однако державная власть отказалась ввязываться в тяжбу против попа, боясь конфликта с Церковью. Герцену через человека исправник передал: «Пусть, мол, барин не трогает кутьи, коли не хочет, чтоб от рук воняло». Позже поп заплатил дьячку сто рублей, и они помирились.* А.И.Герцен. Былое и думы. Москва, 1987 г., Ч.1-5. с. 355-356.
Следующими представим некоторые сведения из рассматриваемой ранее «Церковно-приходской летописи Свято-Троицкой церкви» С.Косьмина. Начнем из далекой древности. Автор пишет, в послужном списке стихаря Волкова, поступившего на службу в церковь еще в 1784 году, было указано, что он в 1800 году «за обращение во всегдашнем пьянстве и буйстве» был осужден консисторией к «посажению на цепь» на несколько дней. с. 97. Другим примером неблагопристойного поведения священнослужителей может служить отметка в личной карточке церковного старосты Соколовского о том, что тот, занимая эту должность в 1841-1851 гг., дискредитировал себя «делом о незаконной продаже свечей в неосвященном храме» и «делом о невбрасывании свечной выручки в церковный ящик». с. 103.
В заключение некоторые факты нынешнего времени. Вот какое сообщение прозвучало в эфире Луганского радио 11 октября 2011 года: «Милицией объявлен в розыске бывший архиерей Старобельской и Луганской епархии Тихон, который подозревается в мошенничестве на сумму в сто тысяч долларов». По данным других источников, этим человеком в марте 2010 года была произведена кража ста тысяч долларов США у жителя Луганска, за что в том же году решением Священного Синода он был отстранен от руководства Луганской и Старобельской епархией.
Теперь об отношении коммунистов к религии в двадцатые годы прошлого столетия. Снова обратимся к Беловодскому району. Исходя из документов, партийное руководство района не пыталось ни завязать со священнослужителями плодотворного сотрудничества, ни привлечь их на службу строительства социализма. Перед партячейками и сельскими активистами ставилась единственная задача: путем агитации и пропаганды как можно больше людей отлучить от Церкви, сделать ее маловлиятельным организмом. И хотя беловодчане, по свидетельствованию того же Косьмина, начиная с конца ХІХ столетия и сами уж потихоньку отлучались от Церкви, задача здесь была довольно сложной. Об этом можно судить хотя бы из того, что в 1925 году по Беловодскому району продолжало работать 20 церквей, где правили службу 24 попа, 3 дьякона, 7 подьяконов и 13 псаломников; в 13 церквях существовали хоры с общим количеством 120 певчих.* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 14, л. Тем не менее никаких серьезных репрессивных действий в отношении священнослужителей вплоть до начала массовой коллективизации на Беловодщине не предпринималось. Представляем один документ.
«Выписка из протокола № 2 заседания райпартсовещания от 06.04.25 г.
Слушали: Директивы о проведении антирелигиозной кампании в связи с наступлением пасхи.
Постановили:
1. Выпустить при всех хатах читальнях или ячейках ЛКСМУ номер стенной газеты «Безбожник».
2. Провести лекции на антирелигиозную тему…
3. Принимая во внимание слабость наших партийных и комсомольских организаций на селе, предложить им от выступлений с докладами на антирелигиозную тему воздержаться, заменяя их чтением через книги. Лекции и доклады поручить провести учителям, врачам и агрономам.
4. Не допускать постановок спектаклей с ярко выраженным антирелигиозным содержанием, оскверняющим чувства бытового содержания. «Райбудинку» проследить за репертуаром постановок в эти дни и найти подходящие пьесы».* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 18, л. 11
Думается, секретарь Беловодской партячейки был грамотный и рассудительный человек. Наверное, в отличие от короля Франции он бы в данной ситуации комедию Мольера ставить не позволил…
Далее перейдем к совершенно иной теме. В какой-то мере она также затрагивает культурную жизнь людей, являясь как бы ее изнанкой. Имеется в виду словесная брань. Коснуться этого необходимо еще и по той причине, что не может быть искренним и правдивым повествование о культуре народа, обойди мы этот вопрос молчанием.
Для начала представим наблюдения писателя А.С.Серафимовича, который эту тему начал подымать еще в годы гражданской войны. Будучи корреспондентом советских газет, ему не раз приходилось бывать на передовой в самой гуще красноармейцев, вместе с ними кочевать в теплушках поездов, торчать на перегонах и железнодорожных станциях, перенося, как и они, голод, холод, перебранку с чиновниками и служащими, чесотку от вшей и всякие другие «прелести» военной жизни. Но, несмотря на постоянное нахождение в мужской компании, писателя всегда до глубины души зацепляла грубая брань людей. На страницах одного из своих очерков он пишет, вот разложили в вагоне костер; потеплело, с оттаявшего потолка закапало – на головы, на лицо, на руки... Люди заворошились. Далее выдержка из произведения:
«В непрерывный гул качающегося вагона влился оживленный говор. И в этом говоре отвратительно подло резали ухо грязные и мерзкие ругательства. Люди дышали ими, не думая о них. Просто это был способ образно выражать свои мысли.
И отвратительно и жалко. Кто виноват?
Когда вспыхнувшее пламя бросало красный отсвет, я всматривался: какие все милые, молодые лица! Ведь не хулиганы же. Ведь не циники же изъеденные, для которых весь свет залит навозной жижей.
Виноваты, кто не заполнил пустоту этих людей, кладущих свою жизнь. Виноваты, кто не принес им творений искусства. Кто не дает им вовремя и в должном количестве газет. Кто не дает им художественной литературы, когда так мучительно хочется отвести душу. Кто не приносит им музыки, пения, кто не дает им возможность письмом отвести душу. Виноваты, кто не хочет или не умеет сделать жизнь их разумной, наполненной красотой и творчеством».* А.С.Серафимович. Собрание сочинений в четырех томах. Москва, 1987 г. Т. 3., с. 188-189
Продолжая тему, воспользуемся материалами Луганского Госархива. Первой будет заметка из газеты «Червоний хлібороб» № 66 за 1927 год. В ней говорится, в селе Новолимаревка Беловодского района проживают авторитетные комсомольцы, один из них даже работает председателем сельсовета. Далее цитата: «Але не похожі на нього інші. Костєв П., Сопільник та Бережний, що коли підуть по вулицям погуляти, то не пропустять ні однієї дівчини, щоб не зачепити її. Та співають таких пісень, від яких навіть хлопцям соромно».
Следующий материал будет более обширный, составлен грамотным, с заметным уклоном в сторону философского мышления человеком. Таковым является доклад уполномоченного Старобельского ОПК Воробьева о политическом состоянии села Боровское (Боровеньки) Кременского района от 6 августа 1927 года. Он писал:
«…Такой быт Боровского общества. Повседневное почти пьянство, не только мужчин, но и женщин, азартные картежные игры, не только мужчин, но даже и женщин, изощренная ругань, – вот что бросается в глаза на первый взгляд. Матерщина перешла в форму разговорной речи. Боровчанин, если он не приукрасит свою речь матерщиной, – считает ее незаконченной. Ругаются мужчины, ругаются женщины, ругаются дети. Бывают случаи, когда отец гонит в бога, сын в христа, а дочь в богородицу.
Удивительнее всего, что здесь сохраняются строго привычки. Боровчанин идет в церковь и пока дойдет, успеет в разговоре загнуть в бога тысячу раз, а все же идет. Спрашивается, почему он идет молиться тому богу, которого он у паперти еще ругал, неужели он верит в этого бога? Идет он потому, что другие идут, а те, другие, потому что он идет, и идет не молиться, а так – по привычке отбыть какую-то ему не понятную обязанность, а в результате – церковь переполнена».
Кому-то может показаться, что мы напрасно затронули эту тему. Хорошо, нецензурная брань крепко прижилась в сознании огромной массы народа и стала как бы его традиционной чертой. Но разобраться в чем причины тому, мы имеем право? Зная болезнь, говорят, легче ее лечить… А может, это отвратительное явление и стало следствием той глухой безграмотности, которая преобладала среди массы народа во времена царского правления? Может, прав был Серафимович, полагавший, что нецензурные выражения восполняют у людей недостаток словесного и литературного запаса, необходимого для выражения своих мыслей. Чтение – вот что являлось и является лекарством от этой болезни. И когда Советская власть, по сравнению с предыдущей властью, значительно усилила работу по обучению и воспитанию детей, – ситуация начала кардинально меняться. Некоторое время назад, обходя ветеранов, бывших учащихся беловодских школ, автору не раз приходилось от них слышать, что довоенные парни и девушки сильно отличались от нынешней молодежи. Разумеется, говорят, попадались всякие. Но большинство были целеустремленными, имели огромную тягу к знаниям, любили книгу. Можно предположить, что это дало свои результаты. Впервые попав в восьмидесятые годы в московское метро, автор этих строк был поражен, какое огромное количество горожан, лишь войдя в вагон, достают газету или журнал и окунаются в чтение. Разве кто-то слышал нецензурную брань в московском, киевском или харьковском метро? Правда, далеко от «теплушек» времен гражданской войны?..
В заключение, оставив в стороне по большому счету и тему религии, и последнюю из рассматриваемых тем, коснемся еще одного аспекта. Разговор пойдет о благотворительности – о настоящих и мнимых чувствах бескорыстия и самопожертвования.
Снова обратимся к Беловодскому району и воспользуемся для начала некоторыми фактами из упомянутой ранее книги священника Косьмина. 21 мая 1898 года, в день празднования 50-летия Свято-Троицкого храма, им была произнесена речь, названная поучением. В ней Косьмин вспоминает, что, когда шесть лет тому назад он впервые вошел в Свято-Троицкий храм, его поразила бедность и не ухоженность иконостаса. У него сердце защемило от увиденного. Однако со временем, продолжает настоятель храма, я к этому привык, и резких чувств вид иконостаса у меня уже не вызывает. Далее цитата: «Дивное дело! Так мы привыкаем к своим порокам, несмотря на то, что вначале мучает за них наша совесть, возмущаемся ими в других. Правду говорит одна книга: наши пороки – вначале прохожие, затем гости, в конце концов наши хозяева». с. 58.
Стараясь вызвать у своих прихожан не просто ответную реакцию на необходимость помочь Церкви в ремонте храма, Косьмин пытается пробудить у людей еще более глубокие чувства, при которых и благотворительность, и сострадание к ближнему будут выглядеть естественными, неподвластны какому-либо расчету. Он говорит: «Заканчивая свою речь, перевожу ваше внимание, братіе мои, от сего видимого храма к храму внутреннему. О котором апостол говорит: «не в(.)сте и Дух Божій живет в вас». И далее: «…аще, кто Божій храм растлит, растлит сего Бог: храм-то Божій свят есть, иже есть вы». Поняли, о каком храме говорит апостол? Каждый из нас с душею и телом представляет этот храм. Заботясь о благолепии внешнего храма, не забудем о себе, не забудем позаботиться о своем внутреннем храме, т.е. жить не по Божески, не в благочестии и чистоте, – сохрани нас Бог. Об этом и подумать страшно».* Там же, с. 60
Кроме представленных ранее сведений о беловодчанах подвижниках, беспокоящихся о повышении культурного уровня своих земляков, в книге присутствует немало фактов, демонстрирующих искреннюю любовь жителей слободы к своему храму; названы имена многих людей, не жалевших ни средств, ни личных усилий для его постройки, ремонта, изготовления или закупки дорогих икон, серебряных риз для их украшения, различных принадлежностей для ведения богослужения: крестов, кадил, лампад, дорогих и редкостных книг. В храме хранилось изданное в 1886 году в Санкт-Петербурге евангелие, являющееся точной копией «Остромирового евангелие» 1056-1057 гг. Книга была пожертвована беловодским купцом Ильей Савенковым и стоила 700 рублей. Других примеров перечислять здесь не будем, но укажем, встречались среди благотворителей и такие, которые вносили свои пожертвования втайне. Об одном из них Косьмин пишет, не дерзая нарушить желание благотворителя скрыть свое имя, по его почерку поведения, по щедрости души мы догадываемся кто этот человек. Автор восклицает: «Если щедрость его велика, то еще более велика и достоподражаема христианская скромность, чуждающаяся известности и похвал. Преклоняемся пред нею и поучаемся!» Там же, с. 49
Как видим, много хороших поступков совершалось жителями Беловодска ради детей, ради своего храма. Хотя, вероятно, мало кто возразит, что истинное бескорыстие, самопожертвование, даже по библейским канонам, все же несколько иное. По ним, это когда с другим человеком делишься последним, что у тебя есть. (В Библии пишется, Христос говорил, когда у тебя просят верхнее платье, отдай и нижнее). Думается, ближе к этому стояло все же советское общество. К примеру, в протоколе 2-й Беловодской районной партийной конференции за 1921 год записано, что по предложению Ивана Ткаченко ее участники приняли решение сдать в райпартком – в пользу голодающих – все свои золотые и серебряные вещи.* ГАЛО, ф. П-51. оп. 1, д. 1А, л. 10 Ведь те люди в большинстве своем были выходцы из бедноты. И сдавали они действительно последнее. Притом не ради какого-то конкретного человека или же, скажем, храма, в который ты сам со своими детьми ходишь молиться, а вообще неизвестно куда… Еще более впечатляющие – примеры времен коллективизации, когда многие рядовые коммунисты, простые крестьяне выгребали со своих закромов и передавали либо на посев в колхоз, либо государству в счет хлебозаготовок последнее свое зерно, прекрасно понимая, что им, их семьям после этого всего может прийтись очень и очень туго.
Теперь – что касается нашего времени. Как-то, находясь в Луганске на территории сквера у библиотеки имени Горького, ваш покорный слуга обратил внимание на расположенный там небольшой памятник. Монумент изображает застывшую в горестном молчании женщину с прислоненным к ней подростком. Лишь спустя некоторое время пришло понимание, что памятник воздвигнут в честь не вернувшихся с войны воинов-афганцев: на черных мраморных плитах, находящихся у подножья статуи, вычеканены фамилии погибших луганчан. Почему-то показалось, что монумент слишком уж красивый, даже игрушечный какой-то… И, наоборот: мало в нем такого, что смогло бы человека оторвать от земной суеты, заставить задуматься. И совсем уж пришлось забыть о скорбных чувствах, когда, оказавшись с другой стороны монумента, перед глазами предстали вычеканенные на таких же мраморных плитах, такими же крупными буквами фамилии лиц, которые каким-то образом причастны к его установке. Среди них: глава обладминистрации, мер города, депутаты различных уровней, в общем – «знакомые все лица». Такая вот благотворительность – себе любимым…