Гл. 28
В клинику он вез ее молча. Только когда она выходила, спросил:
- Тебя подождать?
- Наверное, не надо, - с сомнением проговорила Саша. – Это может занять несколько часов.
- Хочешь, я с тобой схожу. Узнаю. Потом, если что, подъеду? Я ведь здесь недалеко живу.
Саша еле заметно кивнула. Ей было очень страшно, а у Димы, похоже, имелся кое-какой опыт в посещении этого заведения.
Чем ближе они подходили к регистратуре, тем хуже ей становилось. Она побледнела, почти перестала дышать и с силой прикусывала язык, чтобы не упасть в обморок. Хорошо, что с регистратором говорил Дима, она в таком состоянии, наверное, и слова не смогла бы из себя выдавить.
Оказалось, что на аборт нужно записываться заранее. И делают операции только в первую половину дня.
- Вы бы позвонили с утра. На сегодня уже свободных мест нет, - девушка за стойкой одарила их обворожительной улыбкой. Еще бы, при таких-то ценах на услуги. – Завтра приезжайте. А сегодня можете сдать все необходимые анализы.
«Еще и это…» - вздохнула Саша, узнав о дополнительных расходах. Но Димка все оплатил. В маленьком кабинетике, обшитом глянцево-белыми панелями, у нее взяли кровь и мазки.
Регистратор уточнила, на какое время их записывать, и Дима вопросительно глянул на Сашу. Но той нечего было сказать. Вряд ли завтра или в какой-то из ближайших дней удастся так же незаметно ускользнуть из дома. Она попыталась объяснить это Завадскому, отведя его в сторону.
- Понял, - серьезно произнес он, потом, повернувшись к девушке за стойкой, добавил, - мы позвоним, как будем готовы. Взяв из специального кармашка две визитки, бросил их в карман рубашки.
- Конечно, как вам будет удобно, - девушка опять очаровательно улыбнулась - то ли им обоим, то ли Завадскому персонально. Саше было все равно.
Когда они вернулись в машину, Дима спросил:
- Ну что, какие варианты?
- Я не знаю, - Саша была растеряна и расстроена. Так все удачно складывалось: она сумела сбежать, достала деньги, и тут – облом. – Я думала попытаться в обычной клинике дать взятку…
- Что ж, и это можно. Но в платной все-таки лучше, надежнее. Да и в государственной больничке вряд ли сегодня сделают, тоже запишут на другой день. А если искать какого-нибудь коновала в частном порядке, неизвестно, чем закончится.
Саша промолчала. Сейчас ей все равно было, будут ли после операции какие-нибудь осложнения, появятся ли у нее потом дети.
- А вообще прикольно, наверное, стать родителями в 18, - вдруг сказал Дима. – Прикинь, ребенку будет двенадцать, а отец еще с ним в футбол сможет играть, ведь для мужчины тридцать лет – не возраст. У меня папик, конечно, классный, но очень уж пожилой – как из другого мира. Был бы помоложе, нам веселей было бы.
- Ты и так чересчур веселый…
- Или вот еще, у нас одна преподша есть на курсах, мы считали ее молоденькой, а к ней как-то девушка пришла, очень на нее похожая. Все решили, что сестра. Оказалась – дочь. Она ее в семнадцать родила. Приятно, наверное, когда дочку за сестру принимают…
- Замолчи, - попросила Саша.
- Ты слишком мрачно на вещи смотришь, - Дима и не думал следовать ее просьбе.
- Угу, - кивнула Саша, - наверное. Буду учиться у тебя оптимизму. Я пойду, Дим, мне еще нужно успеть вернуться до вечера. Деньги я тебе потом отдам. Может, получится еще раз приехать.
- Хочешь, в кафешку какую-нибудь зарулим, поедим? Я голоден как бомж.
- Нет, я поеду.
- Почему? Ты же все равно рассчитывала там, - он кивнул в сторону здания, - как минимум час пробыть. А потом я тебя на вокзал отвезу. Мне делать нечего. Консультация перед экзаменом только завтра.
Саша почувствовала, что и сама проголодалась. В кафе, ожидая, пока Завадский сделает заказ, она думала, как все это странно – еще какой-то час назад она хотела его убить - он испортил ей жизнь своим необдуманным поступком, а теперь - угощает обедом. И денег дал. Может, он действительно не хотел... И во всем наркотики виноваты?
- Что пить будешь? – спросил Димка.
- Все равно. То же, что и ты.
- Нет, я кофе заказал, а тебе не стоит.
Саша подняла на него удивленный взгляд.
- Ну мало ли, вдруг решишь оставить. Я тебе сок возьму?
- Возьми.
Саша ждала, что он уточнит, его ли это ребенок. Но Диме, похоже, было все равно.
- Куда поступаешь?– спросила она, чтобы отвлечься от собственных мыслей. Да и вообще тишины Саша не любила.
- На эконом и на юридический.
- Сразу на два? А разве так можно?
- Можно, если осторожно, - он очаровательно улыбнулся. – Была б моя воля, я б на истфак пошел. Интересно. Но – бесперспективно.
- Я бы тоже хотела на исторический поступить, - задумчиво проговорила Саша. Когда-то она мечтала стать учителем истории. В их школе этот предмет вел Игорь Павлович, очень яркий, талантливый преподаватель. Его эмоциональные, красочные рассказы нравились многим ученикам. Вот и Димке, похоже, в душу запали.
- А почему бесперспективно? Вон Игоря Павлыча как все наши любили, - возразила Саша. Без особого, впрочем, энтузиазма. Она словно заставляла себя поддерживать разговор. Если говорить, не так бьет в нос запах свежеиспеченной пиццы. и тошнит меньше.
- На одной любви далеко не уедешь…
«Он хочет на истфак. Я хочу на истфак, - и оба мы не будем там учиться. По разным причинам…» Саше стало грустно от мысли, что школа уже позади. И больше она не будет сидеть на уроках любимого преподавателя.
- Знаешь, я когда слушала Игоря Палыча, все время мечтала жить в каком-нибудь восемнадцатом или девятнадцатом веке. На балы ездить. Красиво – зал огромный, люди нарядные. Люстры по тысяче свечей. Помнишь он огромную фотографию люстры со свечами приносил как-то на урок?
- Саша, у тебя в роду князья или графы есть?
- Нет? А причем тут это.
- Притом, Саша, что тогда никакие балы в 19 веке тебе не светят. Была б ты крепостной крестьянской Шуркой, за скотиной ходила бы и рожь в снопы собирала. Или, в лучшем случае, дочкой какого-нибудь купчика или рабочего и только и думала б, как извернуться, чтобы муж не осерчал и тумаков не отвесил.
Саша глянула на него обиженно.
- А я, учитывая предпринимательские таланты папика, служил бы мальчиком в какой-нибудь лавочке с перспективой стать приказчиком. Волосы и сапоги б салом мазал, - Дима расхохотался. – Красота. Нет, я б не стал в 19-й век соваться. И в 18-й – тем более. Никакого тебе комфорта. От Питера до Москвы неделю на перекладных в трясущейся коляске по ухабам. Спасибо! Я уж лучше как-нибудь на машине с кондиционером покатаюсь.
- Кстати, - Саша нервно глянула на свои маленькие часики, - наверное пора уже ехать. Может, я все-таки на трамвае?
- Сказал же - отвезу. Сейчас жара такая, народ потный. Еще дурно станет.
Он запихнул в рот последний кусок пиццы, запил большим глотком кофе и встал из-за стола.
- Пошли, любительница балов и свечей.
Когда они опять оказались в автомобиле, Дима, повернувшись к ней, спросил:
- Саш, может ко мне заедем?
- Зачем? – она напряглась.
- Затем, Саш. Ну что ты как маленькая. Мне вещи своими именами называть? Или опять будем делать вид, что ты ничего не поняла? Ты мне нравишься, и я предлагаю тебе заняться любовью.
Саша запаниковала. Попыталась открыть дверь, но та оказалась заблокированной.
- Саша, не ломай машину, - резко окрикнул Дима. – Просто скажи «нет».
- Выпусти меня!
- Саша! Посмотри на меня!
Она обернулась.
- Скажи «нет». Ну? Поверь мне, это очень важное умение для девушки. Давай еще раз: «Саша, поедем ко мне?»
- Что за цирк?
- Ко мне?
- Нет!
- Ну вот, - он вздохнул, Саше показалось – с облегчением. – А теперь сядь и расслабься. Поедем на вокзал. Если в ближайшие дни получится вырваться, сообщи мне – я отвезу тебя в Краснодар.
Он написал на обороте визитки, которую забрал из клиники, два номера:
- Это мой домашний и краснодарский телефоны. Ты все поняла?
- Да.
На вокзале он протянул Саше еще двести рублей:
- Пусть с запасом будет. Вдруг я не смогу подъехать. Вызовешь такси до города – так быстрее и надежнее.
- Спасибо, я потом как-нибудь отдам…
Она опустила глаза.
- С ума сошла. Я же вроде как… соучастник. Так что тебе – терпеть, мне – платить.
- Спасибо, - опять пробормотала Саша.
И в следующее мгновение почувствовала его ладонь на своем затылке, и губы – на своих губах. Она была пристегнута ремнем безопасности, в одной руке сжимала две только что врученные ей купюры. И отталкивать Димку после того, как он возил ее в клинику, кормил обедом и дал денег было как-то неловко. Саша лишь сжала зубы, сопротивляясь его языку, и зажмурилась, надеясь, что дальше он в своих ласках не зайдет – они ведь припарковались в людном месте, возле вокзала, хоть и в затонированном автомобиле.
Дима оторвался от нее и проговорил с грустным смешком:
- А ты ведь не хотела со мной целоваться...Почему ты меня не остановила? Потому что я тебе дал только что денег?
- Что тебе нужно, Дима? – она готова была расплакаться от обиды и бессилия.
- Знаешь, как я себя чувствовал? Как будто купил этот поцелуй за двести рублей.
- А нечего было лезть! И вообще, забери свои деньги! – она бросила купюры ему на колени и те, скользнув по шелковистой ткани летних брюк, упали на резиновый коврик. Дима не стал за ними нагибаться.
- А вот это зря.
Он достал из кошелька еще двести рублей – новенькие, несмятые, вложил ей в ладонь и устало произнес:
- Иди, Саша. Позвони, если что…