Еще один памятный эпизод случился в следующем году. Опять летом. Они тогда бригадой испытателей работали в двух десятках верст от райцентра. На сельской подстанции проводили профилактический ремонт.
Для этого у них была грузовая машина с будкой. В которой установлен был генератор и испытательная аппаратура. Отключив подстанцию и приняв необходимые меры предосторожности, на ее изоляторы подавалось напряжение 42 000 вольт.
И удерживать его надо было не менее пяти минут, следить – не случилось ли пробоя. Кроме Семена в бригаде было еще двое парней, которые попутно с испытаниями занимались необходимым ремонтом оборудования.
Где автомат сменить, где рубильник поправить, предохранители заменить или еще чего нужное сделать. Дела хватало всем. А подстанций в районе больших и маленьких было около 700 штук. Не заскучаешь.
Не редко с базы они уезжали первыми и не редко прихватывали вечеров. Правда, старший мастер их переработку итожил и отгулами не обижал. Приехав в этот день в село Панихинское, ребята установили на нужное место машину и Семен три раза мигнул светом.
Так все электрики предупреждают всех потребителей о скором выключении линии. И еще это делается для того, чтобы люди не метались и не портили нервы а знали, что ситуация под контролем.
Не успел Семен мигнуть третий раз, как заметил, что от невеликой избушки к ним спешит пожилой человек с явным намерением войти с ними в контакт.
Приблизившись на расстояние полукрика дед спросил на долго ли они собираются отключать свет.
– На час, с небольшим, батя. – Прокричали ближние к нему мужики.
Дед наконец достиг расстояния, с которого можно уже было обстоятельно разговаривать и попросил подождать их минут сорок.
– Семя только разогрели. Скоро давить поспеет. Обождите ребята хошь полчасика. Мы вам маслица нальем… – просительно добавил дед, выискивая по лицам мужиков того, на кого сильнее надо было направить энергию просьбы.
– Сорок минут… Это час уйдет… А у нас еще работы… – Завел нудным голосом один из парней, явно не согласный терять столько времени.
– Ребята, семя пропадет… – не отступая просил дед.
– Погоди. – Остановил Семен. – Не вредители же мы. Вы видали, как семя давят. И я нет. Пошли смотреть. Сережа, глуши машину. –
Довольный таким исходом дела старик засеменил рядом с рослыми парнями, приговаривая на ходу что-то мало разборчивое, но благодарное.
В невеликой избушке без потолка, служившей когда-то кузней, было темно и тесно. В дальнем углу топилась печка. В нее был вмазан чугунный котел, какие все прошлое столетие замуровывали в банные каменки. В котле, заполняя его на две трети уже парил, распаренный ворох льняного семени.
Другой старик, еще более бородатый и более древний, деревянной лопаткой шуровал в этом котле. Ближе к порогу избушки, спиной к стене, стоял разобранный сверлильный станок. Вернее не станок, а только станина от него. Над ее столом был приспособлен пресс. Все самодельное, но действующее.
И вот младший дед уже тащит к прессу деревянную бадейку. Что за бадейка – не сразу и поймешь. А сработана вещь с глубоким смыслом. Собрана из кленовых брусков и схвачена по кругу железными обручами. Дно у нее не как у огуречных кадок над лавкой не поднято, а врезано ровно с нижними краями.
Поставил он эту бадейку под пресс и стали они в нее горячее льняное семя засыпать. А как полную засыпали, на верх деревянную крышку втиснули. Плотная крышка, по стенкам подогнана – комар носа не просунет. А на неё толстый железный блин для прочности. И вот когда все это исполнили, подошел старший дед к прессу и включил мотор.
Загудела гидравлика и железное дышло в крышку уперлось. И ну давить! Гудит и давит. Сильнее загудело, натужнее и давит... И давит... От такого натиска бруски на бадейке в стороны раздаваться стали, а в щели масло льняное сочится. Густо идет, по стенам стекает, как мед по медогонке, только здесь масло сквозь стенки наружу выступает. На стол стекает да потоком во флягу …
Маслом и олифой в избушке запахло. Хорошим настоящим льняным маслом.
А как поршень до низу дошел и пискнул там последний раз, вынули все железяки из бадейки. Перевернули вверх дном и о стол ее полым местом стукнули. Вылетел из нее мышиного цвета блин в два пальца толщиной. Твердый. Тяжелый. Выбой – называется.
И опять старики бадейку засыпают. Опять давят. Опять масло течет. С час, наверное, пластались. Пока всё семя не раздавили.
Едва успели обработать подстанцию. Еще провода не смотали, а Вася, дежурный по сетям вызывает нас по рации на базу.
– Приезжайте скорее, здесь авария. Двойной анкер горит. –
Более двадцати верст по проселку за полчаса не одолеешь. Поспешали сколько могли.
Тот двойной анкер на седьмом фидере знал в сетях каждый монтер. Попортил он нам нервов, еще когда на него кабели вешали и провода над железной дорогой вырезали. А не хорош тем, что торчит над землей в два раза выше нормальных опор, двадцатиметровой высоты достигает.
Из двойных столбов связан. И линию он держит капризно. Даже очень капризно. Стоит его хоть немного вокруг оси развернуть, за траверзу набок дернуть, как он циркулем разворачиваться начнет, упор потеряет и упадет. И верхолаза уронит. Да что – уронит, насмерть захлестнет. И страховать нечем. Такую каланчу чем удержишь?!
То, что открылось им, когда они приехали к анкеру, способно было смутить кого угодно. У подножья анкера собрался почти весь личный состав районных сетей. И главный инженер и три мастера и многие верхолазы-монтажники. Только диспетчера Васи не было, поскольку он сидел на телефонах и рации в дежурке базы.
Анкер уже потушили.
Высоковольтный кабель в запястье руки толщиной, покрытый металлической броней и оплетен просмоленным джутом, был уже снят с анкера и крышка его чугунной муфты была уже вскрыта.
Семен заглянул в распахнутое чрево муфты. Все ее пространство было залито мастикой а затвердевшая её поверхность была чистой и ровной. При пробое изоляции внутри муфты, она могла вскипеть от большой температуры дуги. Ну хотя бы пузырек выдавить.
Уже была дана команда и бригада верхолазов готовила временное питание поврежденной линии с соседнего фидера. Кто-то из парней уже залезал на опору, собираясь ввернуть в нее крюки подставных изоляторов. Кто-то разматывал провода. Кто-то готовил вязки.
– Огнем горел. Как факел. Шеф как кошка к верхнему ригелю взлетел. Кричит: «Полундра!». Только когти пели. А мы на веревке воду ведрами подавали…– В который уже раз рассказывал Володя Бурков, самый молодой из монтеров.
– Сильно сгорел? –
– Не очень. Не успел. Затушили… Правда один подтраверзник вокруг шпильки порядочно выгорел. –
Семен отступил от опоры на расстояние, с какого удобнее всего было увидеть вершину анкера и стал рассматривать все его досягаемые глазу места. Изучал след огня.
Остановился, проходящий мимо инженер и пояснил, что пробило муфту и анкер загорел.
– Горело от верхнего изолятора до муфты? Ниже не шло? – Уточнил Семен.
– Да. От верхнего изолятора до муфты. – Подтвердил инженер.
– Заземление на муфте исправно… – вслух размышлял Семен. – Значит на муфте была не фаза а земля. А горело от муфты до изолятора. Значит изолятор и виноват, раз пробой не между землей и муфтой пошел, а от заземлённой муфты к другой фазе кинулся.
Чего бы ему там делать, если изолятор исправен??! Еще два других есть, но к ним не стрельнуло. А если изолятор пробило, то и пойдет фаза от него к заземленной муфте.– Заключил он. И обращаясь к инженеру проговорил:
– Василий Павлович, пробит верхний изолятор анкера, а кабель и муфта, исправны. –
– Ну, что ты. – Не согласился инженер. – Сейчас ребята перемычки натянут и будем от соседнего фидера эту линию питать. –
– ...и анкер загорит до земли... – «Поддакнул» Семен инженеру.
– Да ну его. Наехали тут… испытатели… Лучше масло на анализ собирай, да трансформаторы лечи. А в линиях мы и сами как-нибудь… – Поддержали инженера пожилые монтеры и самый старый мастер.
Семен еще и еще раз проверил свои расчеты. Анкер горел не до земли, а до муфты. Муфта заземлена. Значит виноват изолятор. Все сходилось на том. Но как доказать это упрямцам?!
Он снова стал убеждать инженера. А тот никак не соглашался, считая доводы Семена досужей фантазией выскочки. Да и время уже поджимало, а пробовать череду вариантов было некогда.
– Ну, тогда хотя бы пробитый изолятор разрешите сменить! – В сердцах бросил раздосадованный неуступчивостью инженера испытатель. – Это вы можете? –
– Это могу. – Невозмутимо проговорил ничуть не обидевшись на его запальчивость инженер.
Семен взял в летучке запасной изолятор. Поднялся на анкер и заменил его. Он никогда, наверное, так бережно не перебирал в руках шпагат опуская с высоты бракованное оборудование.
Пока Семён спускался на землю, Коля Иванов с мегомметром трудился над виновником аварии.
- " Полный коротыш." - Сообщил он Семёну.
Прибор показал пробой изоляции… абсолютную его непригодность…
Тогда разом посыпалось множество других команд. Людей со столбов отпустили. Провода скатали. А кабель с муфтой поволокли опять наверх. А потом Семен с Колей и пришили его там ядреными нагелями и присоединили к проводам жилы кабеля.
Ну, а как они с Виктором Петровичем Милюком шагали ночью на лыжах по просеке от Буторинской к Верхорубовым, это другой рассказ…