Бывает солнечным воскресным осенним утром, на нас сходит умиротворение. Кажется, что бабье лето ласковым голосом говорит повседневной суете:
- Извините сегодня не приемный день.
На бульваре между деревьями лениво дымятся кучи осенних листьев. Солнечные лучи золотыми змейками шныряют в этих дымках. Пряные запахи ранней осени щекочут ноздри и будят воображение. Линейка крашенных-перекрашенных скамеек на бульваре. Палитра разноцветных кленовых листьев на черном, сыром асфальте бульварной аллеи. Спокойствие опускается и окутывает своим покрывалом. Солнце, уже не печет как летом и ему можно без опасений подставить лицо. Вспоминается лето, когда мозги и все тело оплывает как воск, начиная с одиннадцати утра. Сейчас все по другому. Через пальто спиной ощущаются бруски лавочки. Зонтик-трость между ног. Может и зря взял, но с ним как то спокойней. Бутылка пива чуть холодит руку. Другая рука опирается на дипломат. Доставать книжку и очки из дипломата не хочется. Перед выходом из дома мечтал почитать на бульваре, а теперь лень. Еще успею. Все. Сейчас достану очки. Как же хорошо. Лучше бывает только в лесу, когда находишь грибы. Все. Сейчас достану очки и книжку. Тишину нарушил голос с хрипотцой.
- Мы не помешаем?
- Прошу, буду рад.
- У нас пузырек плеснуть пять грамм?
Демонстрация граненого стакана плотно зажатого в руке вызвала ностальгию, но воспитание не позволило ответить как когда то:
- А то, мужики.
Получилось лишь выдавить вежливое:
- Спасибо, нет, не сегодня.
- Понятно, перебор, оттяжка пивом, понимаем.
Подошедших было двое. У одного из подмышки торчала шахматная доска в виде деревянного футляра для фигур.
- Я, занял ваше место?
- Да, сиди. Места всем хватит. Ты друган у нас за ширму будешь. А, то менты за распитие шмонают.
- Да уж, Петрович. Дома жены шмонают, на бульваре менты.
- А, че в пивняк не идете?
- Там, если жены застукают, это сразу состав преступления. Да и чего там пить? Пиво что ли? За водку из-под полы там тоже скандал.
- Раньше тут стол с лавочками стоял, в домино рубились. Ну и разгружались, конечно. Стол, в порядке благоустройства территории, снесли. Короче, мужики начали в шахматы играть. Конечно отдыхать стало не так сподручно как раньше, в большом коллективе.
- Нынче линия такая, больше трех не собираться. Гроссмейстерам конечно везет, у них зрители, на халяву и налить могут.
Мужчины не спеша начали располагались на лавочке по привычной схеме. Стаканы с бутылкой Петрович прислонил к спинке лавочки. В это время, второй расставлял рядом со стаканами на шахматной доске фигуры и вещал:
- Антисоветчик рассказывал раньше тут бильярдная была.
Петрович скептически заметил:
- Антисоветчик тебе нарасскажет, на то он и антисоветчик.
До меня дошло, что антисоветчик это не абстрактный источник информации, а вполне конкретный человек, и у меня вырвалось:
- Что за антисоветчик?
Петрович ответил:
- Ты не здешний, мы это уже поняли. Придет сюда покажем, да че показывать, и сам поймешь. Он сюда регулярно ходит.
- Да нет, я здешний, просто здесь не завсегдатай, времени на отдых не хватает.
Петрович внимательно посмотрел на меня из подлобья, но промолчал.
Второй сидевший ко мне спиной не обернулся и продолжая расставлять фигуры, сказал:
- А, мы, как это. Аборигены. Во. Ну че, Петрович?
- Че ты чекаешь? Я уже налил.
Петрович посмотрел на меня из- за плеча второго аборигена:
- Тебя как звать то?
- Михаил.
- Я, Николай Петрович, можно просто Петрович, а это Ярослав Андреевич, можно просто Слава.
- Не выпендривайся ты, Петрович, сам же зовешь Андреичем, не путай человека.
- Миш, ты точно не будешь?
- Не, мне, сейчас как то, не в кайф. Могу пивом угостить, если не брезгуете.
- А, давай, мы заполируем.
Я протянул свою бутылку Петровичу. Мужики удовлетворенно крякнули, и Петрович сказал:
- Ходи Андреич
Андреич оперся локтем о спинку скамейки, задумался и сказал:
- Петрович, мы с тобой, друг друга знаем как облупленные, и даже после стакана, мне скучно повторять первые шаги домашней заготовок, которые нам обоим навязли в зубах. Даже зрители к нам уже давно не подходят, поскольку ты в который раз играешь защиту Филидора, а я любимый мною гамбит Эванса.
Петрович, сосредоточенно добивался соответствия уровней в стаканах и молвил:
- Если одного стакана для стимула мало, давай по второму.
Андреич хмыкнул:
- Второй, конечно, не помешает, но что то надо менять. Разнообразия хочется.
- Андреич, коньяк мы не потянем, копить надо. Да и конфетка к коньяку, как это. А, нонсенс.
- Петрович, знаешь почему ты у меня не выигрываешь?
- Я у тебя? Это ты у меня не выигрываешь! А, кстати почему?
- Ты мыслишь стандартно, без этого, как это, без фантазии. Разнообразить надо игру, а не выпивку. Выпивка это средство, а не цель. Цель это игра.
Петрович, держа наполненные стаканы в руках, поинтересовался:
- Ты чего вчера по телику то насмотрелся?
- Почему по телику?
- Хочешь сказать, что как Буратино за очагом папы Карло, нашел библиотеку Ивана Грозного? Я же у тебя дома был. Кроме старых школьных учебников, у тебя только одна книга есть. Суэтин "Основы теории шахматного дебюта". Да, и ее ты давно не открывал.
- Я эту книгу каждый день читаю.
- Да? А, что написано на закладке в этой книге?
- Ничего там не написано.
- Да, я сам там написал, "Слава мудак! Суэтин.", когда у тебя был. Все ждал, когда ты скандал устроишь.
- Да, это я точно мудак, что тебя пригласил выпить в культурной обстановке.
- Ладно, Андреич, хорош. Ну, не получился сюрприз. Хорош. Хорош обижаться. Че ты там вякал про не стандартное мышление?
Андреич обиженно замолчал, а Петрович продолжил:
- Че, предлагаешь, опять на домино перейти?
-Предлагаю дать начать партию пацанам, а потом доиграть за них. Это типа русская рулетка в шахматах. Кто за кого доигрывает, бросаем жребий.
- А. давай! Но, сначала жахнем.
Когда стаканы были опорожнены, Петрович махнул рукой стоявшему неподалеку пареньку:
- Санька, ну-ка, приведи пару пацанов, которые в шахматы хорошо играют.
Утро переходило в полдень. Мальчишки группками собирались в разных частях бульвара.
Санька постоял, изображая независимость, и чинно проследовал к одной из групп сверстников. В результате принесенной в компанию сверстников Санькой новости, были посланы гонцы к другим группкам. Через некоторое время, к нашей лавочке двинулась процессия юных шахматных дарований и их фанатов. Впереди шел Санька, за ним толкаясь и ругаясь троица мальчишек, а за ними вся остальная компания. На соседних скамейках по алее мужчины повернули головы на компанию пацанов, потом подхватились и пошли к нашей скамейке.
Санька выступал парламентером:
- Предлагаете турнир провести? Блиц! Проигравший на вылет. За часами Петька уже полетел.
Веснушчатый паренек, позади Саньки, уперся взглядом в Андреича. Он подкреплял скрытую интеллектуальную угрозу, скрещенными на груди руками и стойкой в третьей позиции.
Петрович поморщился:
- Не, нет. Вам пацаны еще учится и учится чтобы играть против гроссмейстеров. Мы тут решили с Андреичем провести разминку – доиграть за вами партию после того как вы сделаете пять ходов. Так Андреич?
- Ага. После пятого хода.
Веснушчатый прокартавил:
- Тоже мне го-осмейтеи-ы. Нашли шестео-ок.
Санька обиженно сказал:
- А, объяснить по человечески нельзя было? Я ребятам сказал, что старперы хотят интеллектом померяться.
Андреич привстал со скамейки, прижал руки к груди и с угрозой, перемешанной с удивлением, спросил:
- Это кто старперы? Это мы старперы? Сопляки безусые. Две мысли в башке, а уже старших жизни учат.
В это время на передний план вышел парень с потрепанным жизнью лицом и жестким взглядом:
- О чем базар? Кто тут понты кидает?
Встал Петрович:
- Паша, кончай наезжать на ровном месте. У нас тут возникла идея. Хотели интересную развлекуху организовать.
Паша уперся в меня тяжелым взором, сплюнул сквозь зубы и спросил:
- Этот что ли идею кинул?
Петрович перекрыл собой дорогу ко мне и, напирая на Пашу, зачастил:
- Стоп, стоп. Не наезжай на человека, он тут не причем. Ты еще идею не прорюхал, а уже разборки чинишь.
- Ну, тюхай свою идею.
Слово взял Андреич:
- Так, предлагаем смесь русской рулетки и шахмат. Начинают партию одни, типа заряжают револьвер, а доигрывают другие, типа спускают курок.
Встрял веснушчатый:
- А, че это вы решили, что это вы разруливать здесь будете?
- Идея наша, нам и разруливать. Короче можно делать ставки на пары игроков.
Тут инициативу перехватил Паша:
- Ша. Ставки на эту байду принимать буду я. Просто зрители участвуют согласно купленных билетов.
Но тут раздался голос:
- Так. Это какие такие ставки, какие такие билеты? Водку пьянствуем, беспорядки нарушаем?
Милицейская фуражка привела главных действующих лиц в замешательство:
Петрович метнулся к лавочке и стал прятать бутылку в нагрудный карман пальто, а стаканы скрылись в боковых карманах. Андреич, растопырив руки медленно пошел на милиционера и с улыбкой заверещал:
- Какая водка, какие беспорядки, товарищ сержант? Шахматы, просто шахматы.
- Знаю я ваши шахматы, дай пройти!
Милиционер, нарочито медленно, огляделся. Что за сборище? Что за причина?
Вперед выступил Паша:
- Начальник, Петрович с Андреичем обещали сыграть уникальную партию в шахматы, народ интересуется.
Милиционер уперся взглядом в лоб Паши и указывая большим пальцем через плечо, процедил:
- Эти? Партию? Уникальную? Ты, кому, урка, заливаешь? Ладно, в отделении разберемся. Воропаев, Клюев, Кузнецов следовать за мною. Остальные разойтись. Остальные разойтись.
Паша возмутился:
- Как что, так сразу, Воропаев виноват.
Андреич с Петровичем смущенно мялись и огорченно ворчали:
- Товарищ сержант, опять воскресенье коту под хвост.
- Уже в шахматы на бульваре играть нельзя.
Остальные медленно стали расходиться. И тут сержант увидел меня:
- Михал Михалыч, а Вы тут, Вы тут что делаете?
Я, откашлялся:
- Товарищ сержант просто хотел книжку почитать на природе.
Сержант нашелся:
- А, они хотели Вам помешать?
- Нет, что Вы, отнюдь. Это добрейшие люди, они действительно говорят Вам правду.
Вспомнился монолог Андреича, он и подсказал мне следующую фразу:
- Они хотели разыграть гамбит Эванса.
- Чего они хотели разыграть? Азартные игры, значит? То-то я смотрю, что не шахматы это.
- Товарищ сержант гамбит Эванса, это редко играемое шахматистами-любителями шахматное начало.
- Значит все-таки азартные игры.
- Да нет же, это просто шахматы, просто народ хочет поучиться у гроссмейстеров.
Милиционер посмотрел на Петровича и Андреича:
- Это кто гроссмейстеры? Эти? Да, я их как облупленных знаю. Михал Михалыч, не хорошо. Не хорошо.
- Товарищ сержант, я Вас уверяю, криминалом здесь даже не пахнет.
- А, не санкционированное сборище?
- Товарищ сержант, простите, запамятовал Ваше имя-отчество.
- Федор Иванович.
Федор Иванович, мне кажется, Вы можете походатайствовать о выделении помещения для шахматного клуба. К Вашему мнению прислушиваются, мне говорил Кирилл Петрович.
Сержант надул щеки и сказал:
- Я попробую, но мне кажется, Михал Михалыч это у Вас это получится лучше. Как Вы сказали это шахматное называется?
- Гамбит Эванса, Федор Иванович.
Милиционер огляделся:
- Все свободны, беспорядков не нарушать, сильно не толпится.
И стал удаляться бормоча:
- Гамбит Эванса, гамбит Эванса.
Петрович с Адреичем выдохнули и сели на скамейку. Паша подошел ко мне и сказал:
- А ты, чувак, молоток. Не заложил.
- А чего тут закладывать, я просто правду сказал.
- Слушай, а Кирилл Петрович, это кто?
- Троекуров.
- А, он кто?
- Помещик из повести Пушкина "Дубровский".
- Выпендриваешься, давай-давай. Как же, как же гусь свинье не товарищ..
- Паша, а на кого я должен был сослаться?
- Ну, там на начальство на какое-нибудь местное.
- Я, их никого не знаю.
- Да, ладно, заливать. А, Пупова откуда знаешь? Как он тут перед тобой стелился. Михал Михалыч, ах Михал Михалыч.
- А, он значит Пупов. Буду знать. Федор Иванович Пупов.
- Не темни.
- Ко мне в гости приезжал друг. У моего подъезда, у него из под мышки вырвали папку с документами. Пупов проходил мимо и течении часа вернул папку моему другу. Тот ему презентовал бутылку дорого виски. Так и познакомились. Эту шутку с Кириллом Петровичем мой друг тогда и придумал.
Петрович посмотрел на меня:
- Михалыч, а насчет шахматного клуба, это ты серьезно?
- Как тебе сказать. Помещение ни кто даром не даст, даже подвальное. Должна быть выгода от использования помещения.
Петрович недовольно поморщился:
- Ну, если выгода, значит налоги и все прибамбасы.
Я с оптимизмом возразил:
- Не обязательно. Если организация не коммерческая, то и налогов нет.
- Не коммерческая, это как?
Паша решительно вмешался:
- Давай потом, в воскресенье отдохнуть охота. Вы играть-то будете. А то такой хипишь подняли.
Андреич скривил рот:
- Да, блин, Пупов весь кайф обломал.
Петрович с Андреичем обмякли на скамейке и уперлись взглядами в асфальт под ногами. Петрович, с натугой выдохнул и достал не допитую бутылку. Перекладывая бутылку из руки в руку извлек из обширных карманов стаканы и один отдал Андреичу. Когда он поднес горлышко бутылки к стакану Андреича, к нам подошел Санька и сказал:
- Петька часы принес. Ну че, будет турнир то?
Петрович, так и не налив в стакан Андреича водки, вернул бутылку к своей груди. Он печально посмотрел на Саньку и буркнул:
- А, делайте что хотите.
Петрович повернулся к Андреичу и разлил водку по стаканам. Они выпили и встали, уступая свои места на лавочке. Молодые дарования, заняли места за шахматной доской,и на ходу оговаривая условия турнира, приступили к игре. Народу около лавочки существенно поуменьшилось, но зрителей все же хватало. Пашка тоже активизировался:
- Победителю нужен приз, ну и утешительные призы не помешают. Я думаю победителю бутылка. Утешительные призы сто грамм. Зрители сдают по стольничку. Я думаю это нормально.
Пашка стал тыркать в окружающих пальцем и шепотом их подсчитывать. Он почесал затылок и подытожил:
- Не, мало будет. Бутылка это полторы тащи, а нас здесь десять человек. На бутылку не хватит. Я думаю надо по пятьсот скинутся..
После этой фразы, часть зрителей потянулась к карманам, другая стала покидать место проведения турнира. Петрович прокомментировал ситуацию:
- Паша из тебя организатор как из говна пуля.
Паша взвился:
- Может продемонстрируешь свои организаторские способности.
Петрович ехидно хмыкнул:
- Легко. Товарищи, желающие выпить, сдаем деньги из расчета бутылка на троих, Прошу учесть, что стакана здесь только два. Можно сгонять за стаканами, те кто рядом живет, можно купить бумажные, но они редко бывают. Сразу говорю, стаканы в автоматах газводы уже давно все приватизировали. Можно пить по очереди, если не брезгуете.
Народ не торопясь потянулся с деньгами к Петровичу. Я тоже стал рыться в кошельке. Пашка, протягивая Петровичу деньги, опять возмутился:
- Я, тоже самое, говорил этим баранам.
Петрович огрызнулся:
- Паша, народу нужна ясность, а не разводки типа, приз и суперприз.
- Какая на хрен разводка, ты чего лепишь горбатого.
- Я Паша, леплю аз-аз. С него начинается домино.
Петрович оглядел публику:
- Так, мужики, надо назначить гонца. Андреич ты как?
Андреич поморщился:
- Бабла сдам, но не побегу, я че самый молодой?
Петрович посмотрел на друга:
- Истину глаголешь. Санек не в службу, а в дружбу, организуй доставку, тебе шестнадцать то есть?
- Шестнадцать то есть, но я тоже хочу позырить на шахматы.
- Санек, ну окажи уважение ветеранам бульварного отдыха, а я гарантирую, что без тебя ни одного хода не сделают. Ребятки, притормозите часы и перекурите. Да, и Санек, возьми там грамм двести кавказских конфет на закуску. Мужики скиньтесь еще, кто не против.
Именно в этот момент и появился Неизвестный:
- Господа, я на том конце бульвара слышал, что здесь намечается интересное шахматное мероприятие.
Пашка отреагировал первым:
- Господа еще в семнадцатом слиняли. Мужик, ты деньги сдавать будешь? А, то гонец уже на стреме.
- Да, товарищи, конечно. А, на что сдаем?
- На коленвал, на крайняк на русскую.
- Прелестно, если вас не затруднит возьмите мне коньячка три звезды.
Неизвестный вытащил из кошелька купюры, потом махнул рукой добавил купюр и сказал:
- Пару бутылочек, лучше Наполеона.
Удивление прошибло даже Пашку. Незнакомец с любопытством оглядел окружавших его и поинтересовался:
- Друзья мои, надеюсь я вас не шокировал?
Пашка прищурил один глаз:
- Один пить будешь, или народу плеснешь?
Незнакомец склонил голову к плечу:
- Конечно поделюсь, мне одному столько не осилить.
Одет незнакомец был на редкость странно. Большая восьмиклинная кепка малинового цвета, с завязанными на верху ушами Расстегнутая крылатка черного цвета с лимонной подкладкой. Серый однобортный костюм, светлая рубашка в клетку и бабочка. Он явно не вписывался в нашу компанию. Совершенно было ясно, что в известных нам магазинах такую одежду приобрести было просто не реально. Он производил странное впечатление. При всей необычности своей одежды он практически не выделялся в толпе, и только при ближайшем рассмотрении вызывал недоумение. При всей вежливости речи в нем чувствовалась твердость и внутренний стержень, что пресекало всякую фамильярность в отношении него. Даже, Пашка, взявший вначале в отношении неизвестного привычный ему тон, похоже готов был обращаться к нему исключительно на Вы. Что он не преминул продемонстрировать:
- Хотите принять участие в турнире или просто посмотреть.
Незнакомец посмотрел на Пашку и, видимо решив, что Пашка фигура вполне подходящая для ведения переговоров, подошел к нему. Не раскуренную сигару с ободком "Гавана корона", которая была у него в руке, он сунул в боковой карман крылатки. Взамен он извлек из кармана коробку папирос "Герцеговина флор". Откинул крышку коробки, придвинул ее Пашке:
- Великодушно извините, не знаю Вашего Имени-Отчества.
- Павел Алексеевич. А, как вас звать-величать?
- Имя у меня длинное, его вечно коверкают, родители старались соответствовать веяниям времени. Поэтому зовите меня просто Майвизави, запоминается легко. Павел Алексеевич я правильно понял, что здесь изобрели симбиоз русской рулетки и шахмат. Мне бы хотелось быть представленным гениальному человеку это проделавшему.
Пашку видимо привело в заблуждение слово симбиоз и витиеватость речи незнакомца. А, может вызвал подозрение интерес к персоналиям события:
- Участковому стукнуть хотите?
- Что Вы, Павел Алексеевич. Вы меня оскорбляете подобными подозрениями. Мой интерес имеет совершенно иную природу. Такой полет мысли не часто встретишь.
Пашка выразил на лице сомнение, задумчиво взял папиросу. Прикуривая папиросу от спички внутри сложенных лодочкой ладоней, он незаметно переглянулся с Петровичем. Петрович смотрел на Пашку, почесывая пальцами лоб над правой бровью, а потом махнул рукой как бы делая знак - "ладно" . Пашка выдержал паузу и направился к скамейке на которой сидели Петрович и Андреич. Сделав пару шагов, он слегка повернул голову в сторону незнакомца, приглашая его следовать за собой. Когда незнакомец поравнялся с Пашкой и встал напротив Петровича и Андреича, Пашка их представил:
- Петрович и Андреич, а это Май Виз.
Незнакомец в пол-оборота посмотрел на Пашку:
- Спасибо, Павел Алексеевич.
Потом посмотрел на Петровича и Андреича:
- Майвизави, Не хочу, показаться фамильярным, называя Вас просто по отчеству. Позвольте узнать Ваши имена
Петрович отреагировал на соблюдение этикета представления:
- Я, Николай Петрович, а это Ярослав Андреевич. Мы уже привыкли, что нас зовут Петрович и Андреич, так что, ни какого не уважения за таким обращением мы чувствуем. Мы не сильно Вас оскорбим если будем Вас звать Мавиз?
- Ради Бога, как Вам будет угодно. Николай Петрович, я правильно понял, суть вашей идеи заключается в том, что два партнера исполняют дебют из пяти ходов, после чего, партию продолжают два других партнера.
- Вообще-то, все это придумал Андреич. Но, в общем, все так.
Майвизави повернулся к Андреичу:
- Ярослав Андреевич, Вы не будете возражать, если дополнить вашу новацию еще одним правилом. Вторая пара партнеров играет в слепую, то есть, не глядя на шахматную доску. Мне кажется, это более соответствует духу русской рулетки.
Андреич в растерянности округлил глаза и сделал продолжительный выдох сквозь плотно сжатые губы, а затем выдавил из себя:
- Пожалуй. Я бы дополнил все это еще одним правилом. После каждого хода игроки выпивают по пятьдесят грамм чего-нибудь сорокаградусного. Ну, чтобы уж точно соответствовать, как Вы говорите духу русской рулетки.
- Отлично. Павел Алексеевич, на сколько я понимаю, Вы не претендуете на непосредственное участие в игре?
Пашка замотал головой:
- Не претендую.
- Павел Алексеевич, не будете ли Вы любезны, если Вас, конечно не затруднит, вести турнирную таблицу претендентов?
- Не затруднит, только я не вел никогда этих таблиц. Мне, это, нужен помощник.
Встрял веснушчатый:
- Я могу вести туйнийную таблицу.
Майвизави внимательно посмотрел на веснушчатого и на Пашку:
- Как Вас зовут молодой человек?
- Юий
- Павел Алексеевич, мне кажется, что Юрий Вам окажет вполне профессиональную консультацию и Вы вместе вполне справитесь с ведением турнирной таблицы. Юрий, Вы не будете возражать, если ответственным за эту часть мероприятия будет Павел Алексеевич. Вы, ведь, Юрий, наверняка захотите участвовать сами в турнире.
- Захочу.
- Павел Алексеевич примите мою заявку на участие как в первой части партии, так и во второй, но конечно в разных партиях.
Вернулся с Санек с весело позвякивающим стеклом в пластиковом пакете. Пакет он поставил рядом с лавочкой, на которой сидели шахматисты, и протянул руку со сдачей Петровичу. Петрович нахмурил брови:
- Стаканы купил?
Санька бойко отрапортовал:
- Не было стаканов.
Петрович по земле подтянул к себе пакет и заглянул в него. Он сунул в пакет руку, вытащил из него бутылку "Наполеона" и протянул ее Майвизави:
- Держите, Мавиз.
Майвизави извлек из кармана круглый кожаный футляр с молнией. Затем открыл молнию и стал извлекать из футляра металлические стаканчики и со славами:
- Прошу не терять.
Он протянул стаканчики, по очереди, Петровичу, Андреичу, Пашке, Саньке, Юре, мне и остальным. Вместе с двумя гранеными стаканами Петровича стаканов хватило всем, кроме самого Майвизави. Майвизави ловким движением достал из кармана раскладной металлический стаканчик, раскрыл его и сказал:
- Николай Петрович наливайте.
Когда у всех в стаканчиках оказался коньяк, мы посмотрели друг на друга и, забыв про тост, осушили их. Паузу, вызванную накатившим на нас чувством сопричастности к необычному и высокому, прервал Юрий, обратившийся ко мне:
- у Вас в дипломате не будет листа бумаги и йучки? Для туйнийной таблицы надо.
Нашелся, и лист бумаги, и ручка. Отдал я и дипломат, на котором Юра начал рисовать таблицу. Пашка стоял рядом с ним и давал советы:
- Линии ровнее рисуй.
В результате, Юра что то прошипел, скомкал лист и попросил новый. К счастью в дипломате было несколько листов бумаги, исписанных только с одной стороны. Заодно, выискалась в дипломате, не весть как туда попавшаяся, линейка. Пока Юра принимал заявки на турнир и заполнял таблицу, я задремал, двое юношей молча играли блиц-партию, часто стуча по кнопкам часов. Спустя некоторое время, обнаружилась, что доигрывать партии в слепую желает только Майвизави. Остальные были согласны на двойные дозы алкоголя при доигрывании, но только не игру вслепую. Против такой постановки вопроса категорически возразил Майвизави с мотивировкой:
- Я, что один буду, как дурак, играть трезвым.
Сошлись на том, что вслепую играет только Майвизави, остальные играют, глядя на шахматную доску, но Майвизави имеет удвоенную фору по времени. Алкогольные, то ли бонусы, то ли осложнения игрокам, сократили до двадцати грамм за ход, в виду ограниченного количества спиртного. Поскольку я не проявлял повышенного интереса к турниру, мне, в укоризненной форме, предложили пересесть на соседнюю лавочку, дабы не мешать активным зрителям. Я переместился, на автомате прихватив с собой испорченный лист турнирной таблицы, чтобы выбросить его в урну. Естественно, я был отлучен и от приема спиртного, правда мне предложено было компенсировать мои водочные потери деньгами. В ответ я решил разово принять, причитающуюся мне дозу, что и было исполнено. То, что шахматы игра коллективная, было подтверждено долетавшими до моей скамейки комментариями зрителей. Вскоре рядом со мной на скамейке оказался Майвизави для осуществления игры вслепую. Он сосредоточенно прихлебывал из стаканчика коньяк и диктовал свои ходы. Первую же партию он выиграл с оглушительным разгромом противника. Зрители по окончании партии бушевали, обсуждая партию. Количество зрителей росло. Снова зашел спор кого посылать за добавкой спиртного. Кто оказался гонцом я не уследил, но запасы спиртного пополнились. В какой то момент рядом со мной на скамейке оказался человек. Его присутствие я обнаружил по сделанному им замечанию:
- Смотрю сегодня нас своим вниманием удостоил гроссмейстер, как в старые времена.
Я удивленно поинтересовался:
- А кто из знаменитостей здесь бывал?
- Смыслов пару раз бывал, Петросян.
- Смыслов? На бульваре устраивал турниры?
- Видите ли, молодой человек, жизнь это как шестеренки в часах, цепляются друг за друга. Но, без анкера они просто шестеренки, а с анкером они часы, отмеряющие время. Так вот, ни Смыслов, ни Петросян не были анкерами. Анкером был Заика.
- Не припоминаю, у кого из шахматистов была такая кличка.
- А, это не шахматист. Он был бильярдист. Известный, не только в обеих столицах, но и за их пределами. Бильярдист, Ефимов Николай Иванович. Он играл в разных бильярдных, иногда играл и в той что была здесь.
Я понял, что рядом со мной сидит тот самый антисоветчик,о котором мне поведали Петрович с Андреичем, и спросил:
- Вы любитель, извините, приверженец бильярда?
Хотя, первым моим желанием было спросить:
- Вы антисоветчик?
Но, я не решился, не известно как мой сосед по лавочке на это отреагирует, а терять столь интересного собеседника мне не хотелось.
Антисоветчик печально улыбнулся и продолжил:
- Не сказал бы. Но красивую игру, как в бильярд, так и в шахматы посмотреть люблю. Меня тогда интересовала карьера режиссера, которой не дано было состояться. Я приходил сюда, в надежде побеседовать с Михаилом Ивановичем Жаровым. А, вот он то был страстным бильярдистом. Я же говорю, это как в часах, интересы совершенно разных людей, в особенности, знаменитостей пересекались и питали друг друга. Я говорю коряво, не понятно.
- Что Вы, что Вы, продолжайте, это очень интересно.
- Понимаете молодой человек, это было иное время. Я не знаю, как было принято у кумиров того времени, не был вхож в их круг. А, обычный народ, в большинстве случаев, пересекался на футбольных матчах, в кино и на бульварах, да еще собирались у телевизоров. Не так как сейчас, когда телевизор, а то и два есть в каждой квартире. Телевизоры были редкость, и люди ходили в гости на телевизор. Было тогда всего два вида телевизоров КВН и "Ленинград" с большими линзами. Народ жил, как то, более дружно, хоть и в коммуналках. Не завидовали друг другу, да и завидовать было, собственно, не чему. Так вот, бильярдная тоже была центром, ну, если не культуры, то центром интересов. Заика был великий игрок, и Михал Иваныч, да и гроссмейстеры считали за удачу скрестить кии с Заикой, к нему была очередь. За счастье считали и просто посмотреть как он играет. В свою очередь и Ефимов гордился тем, что играл с самим Жаровым, самим Смысловым. Понимаете, игра на бильярде тогда была на деньги. Заика кормился игрой. Но принимать высокие ставки от Жарова, он категорически отказывался. Всем было ясно, что при желании Заика мог выиграть партию, что называется, с кия. И, показаться жлобом по отношению к уважаемым людям, он не мог себе позволить. Они, в свою очередь, тоже чувствовали себя не ловко. Поблажки для мастера всегда унизительны, даже если их делают из лучших побуждений. Иногда они сходились на том, что играли на обед, на обед семьями в ресторане. У Заики была большая семья, говорят, что его жена прощала ему многие его слабости, за возможность посетить ресторан вместе с самим Жаровым и другими знаменитостями. С шахматистами все было иначе. Они с удовольствием проигрывали друг другу. Заика проигрывал Смыслову в бильярд, а Смыслов проигрывал Заике в шахматы. Сначала зрители делали ставки, но потом поняли бессмысленность этого занятия. Это были истинные мастера. Они не играли в поддавки. До самого последнего момента зрители не могли угадать, кто из них будет в проигрыше. Они были большие мастера и очень благородные люди. Поверьте, молодой человек, зрители их партиям рукоплескали. А зрители были изощренные знатоки и бильярда и шахмат.
Антисоветчик замолчал, погрузившись в воспоминания. Я прервал его воспоминания:
- Не хочу показаться назойливым и не тактичным, но вы сказали что хотели стать режиссером. Вы учились в театральном?
- Нет, после школы я не готов был к выбору профессии. Школу я закончил чуть не дотянув до медали. Но, той целеустремленности как в показывают кино, у меня не было. Я не знал кем хочу быть, родители настояли чтобы я учился на инженера. Я с радостью согласился, сбросив с себя груз ответственности за выбор профессии. У нас в институте был институтский театр. И этот театр меня увлек, ребята признали во мне режиссера. Я хотел поставить на сцене "Дракона" Шварца. Пьеса в то время была запрещена, как тогда говорили была не рекомендована к показу. Мне партсекретарь факультета сначала мягко намекнул о неудачности моего выбора. Я пропустил это мимо ушей. Второй разговор с ним был более жесткий, он намекнул, что его вызывали наверх. И к этому разговору я отнесся легкомысленно. Пытался найти поддержку у театральных авторитетов. Но при словах, Дракон Шварца, глаза у них становились холодными, начинались ссылки на большую занятость, и шли рекомендации начать с традиционно классических постановок. Завершилось все быстро. Мое примерная успеваемость как то быстро переросла в неуспеваемость и хронические академические задолжности по отдельным предметам. Знание предметов не имело значения. сдать их было не возможно, передо мною была стена. В правоте пьесы Шварца меня убедили два комсомольских собрания. На первом меня вывели из комсомольского бюро. Я был ответственным за культмассовую работу. На втором меня исключили из комсомола. Ребята из студенческого театра на собрании опускали головы, прятали глаза, и голосовали за мое исключение. После этого собрания я понял, что такое вакуум. Дома мать закатывала сцены со слезами, отец печально молчал. Но из института меня исключили честно за неуспеваемость. Потом арест, обыск, допросы. Все по классике, чередование доброго и злого следователя. Закрытый суд и 58 статья, срок.
Антисоветчик замолчал. Я поинтересовался:
- Потом, после срока в институте не восстановили?
- Нет. Да я и не просился.
- А, сейчас чем занимаетесь?
- Работаю грузчиком.
- Да, печально это все. А, я вот тоже пытаюсь написать новые версии этой сказки. Не получается. Понимаете. прочитав дракона, кажется, что отдельные эпизоды можно развить до самостоятельных сюжетов. А, не выходит. Мы видимо на фоне талантов чувствуем себя пигмеями среди гигантов. Дальше черновиков продвинуться не могу. Вот посмотрите один из навеянных сюжетов.
Я протянул Антисоветчику смятый Юрой листок. На одной стороне, смятого листа была недочерченная турнирная таблица, на другой фрагмент сюжета. Антисоветчик взял листок расправил на колене и стал читать. Рядом с ним на скамейку сел недовольного вида мужчина. После не продолжительной паузы, мужчина громко заворчал:
- Сталина на них нет. Совсем распустились, ничего не бояться. Собрались на бульваре видишь ли, пьют, в азартные игры играют.
Я не придал ни какого значения появлению нового посетителя скамейки. В последнее время обожателей сильной руки было достаточное количество. А, новый обитатель скамейки, явно ища в нас поддержки и сочувствия, продолжил:
- Повыползала контра. Вон тот стиляга, точно вражеский агент.
Он смотрел на Майвизави, сосредоточенно игравшего в это время, первую часть партии за шахматной доской.
- Точно ведет контрреволюционную пропаганду, дураку понятно. А эти то, эти, уши развесили, а завтра уже агенты иностранных разведок. Куда только органы смотрят.
Я возразил:
- Они просто играют в шахматы.
- Знаем мы эти шахматы. Научилась маскироваться контра.
И тут он посмотрел на лист, который держал Антисоветчик и переключился на него:
- Что, уже задание получил от контры?
Антисоветчик не дружелюбно поинтересовался:
- Заладил контра, контра. Знаете ли что такое 58-я статья?
- А то. Сам выносил по ней по родимой приговоры. Я с самим товарищем Ульрихом служил, жаль рано он ушел от нас. На боевом посту умер, сердце не выдержало. У нас генералы плакали как дети. Уж кто-кто, а я то контру за километр чую. А чего это ты про пятьдесят восьмую вспомнил?
Антисоветчик поднялся с лавочки, встал напротив нашего нового соседа и медленно проговорил:
- Встать!
Мужчина опешил:
- Чего встать, чего встать. Ты знаешь на кого тянешь, я тебя в порошок сотру, пыль лагерная.
Антисоветчик повторил:
- Встать! Встать клещ!
Но, мужчина, только еще дальше, сдвинулся в глубь скамейки. Удар Антисоветчика в челюсть снес его со скамейки. А, Антисоветчик быстро надвинулся на него и повторил:
- Встать сука!
События у нашей скамейки привлекли внимание участников и болельщиков турнира. Первым к нам подлетел Пашка. Он оттеснил Антисоветчика от мужчины, приговаривая:
- Ты чего, ты чего разошелся то, Шварцыч, зону вспомнил?
Пашка обернулся к мужчине, присел на корточки и спросил:
- Ты как мужик? У Шварцыча удар тяжелый, вся зона это знала.
Вдруг, Пашка протянул руку и поднял из травы красный прямоугольничек удостоверения. Он встал с корточек, развернул удостоверение и удивленно проговорил:
- Опа-опаньки. Удостоверение НКВД. Подделка?
Ответил Антисоветчик:
- Нет, настоящее.
НКВД-ешник зашипел:
- Все, вам кранты уроды. Отдай ксиву урка.
Пашка бросил через плечо:
- Шварцыч потерял ты квалификацию. В лучшие времена он бы тут еще час провалялся в несознанке.
Подошел Майвизави:
- Плохо дело. Всех заметут. Он посмотрел на Антисоветчика:
- А, Вам уважаемый это грозит, как я понял из разговора повторным сроком.
Антисоветчик с усмешкой отреагировал:
- И, Вам тоже. Он уже разглядел в Вас скрытую контру.
Пашка сказал:
- Времена сейчас не те.
Майвизави тихо ответил:
- Времена Павел Алексеевич всегда те.
НКВД-ешник, пытаясь встать, бормотал:
- Всех, всех на нары упеку.
Майвизави полушепотом спросил:
- Павел Алексеевич, а отсюда доставляют в медвытрезвитель?
- Доставляют.
- А как этот процесс ускорить?
- На фига Мавиз?
- Ну, доставить туда этого сексота.
- Да он же трезвее любого из нас.
- А что водка уже кончилась?
- Что? Этому водки налить? Это западло? Да, он скорее застрелится, чем снами пить будет.
- Павел Алексеевич, я замечал что благородным людям не хватает прагматизма.
- Чего, чего?
- Ну, прагматизм это, в переводе на русский, житейская сметка.
- Так бы и говорили, а то навыдумают умных слов.
Майвизави обратился к Антисоветчику:
- А, Вы не могли бы повторить свой коронный удар?
- Я, не бью лежачих.
- Вы не заметили, он уже на ногах и готов к исполнению служебного долга.
Удар был мгновенный. Майвизави обратился к Пашке:
- Павел Алексеевич, Вы не поможете мне посадить этого человека на скамейку? Неудобно, валяется человек на газоне, как бомж последний.
Майвизави и Пашка усадили бесчувственное тело на лавочку.
- Павел Алексеевич, Вы говорили, что водка у нас еще есть.
Вскоре бутылка водки оказалась в руке Майвизави, и он как ребенку начал вливать водку в рот нквд-ешнику. Допивал водку нквд-ешник сам, держа бутылку двумя руками. Когда он мутным взором посмотрел на пустую бутылку, Майвизави сунул ему в руку новую полную бутылку водки, а в карман ему сунул, из неизвестно как оказавшейся у него в руках колоды карт, даму пик и бубнового туза. Затем Майвизави, отослав Пашку для вызова машины вытрезвителя, проинструктировал Петровича и Андреича:
- Николай Петрович, если Вас спросят о событиях сегодняшнего дня, скажете, что этот товарищ скандалил и все от него отсели, а к нему подошли его знакомые, с которыми он пил и играл в карты. Вы уже разошлись, а они еще здесь играли.
Потом Майвизави встал и громко сказал:
- Предлагаю считать сегодняшний турнир оконченным и дабы не гневить бога не приходить на следующий турнир раньше чем через три недели.
Большинство и я в их числе последовали этому совету.