- Отстаньте от него! Славочка, сыночек… Что ж вы делаете-то, изверги!
- Отвали, дура! Мы его научим уважать старших!
В неубранной холодной комнате деревенского дома трое пьяных мужиков избивали мальчишку лет четырнадцати. Мать, немолодая женщина с опухшим лицом, одетая в мужские мешковатые штаны и свитер с засаленными рукавами, пыталась защитить сына, но поскользнулась на разлитой воде и упала, ударившись головой о печь. Теперь она только чуть слышно всхлипывала. Комнату заполнили звуки ударов кулаков по худому мальчишескому телу.
Наконец, мальчишку отпустили. Один из мужиков отечески похлопал его по плечу, от чего подросток вздрогнул и закрыл глаза:
- Ну что, Славка, сходишь бате за спиртом?
- Да пошёл ты!
- Ах, ты щенок! Сукин ты сын! Так ты меня благодаришь? Я его кормлю, одеваю, а он меня посылает! Да без меня бы ты ползал по помойке! Падла, думаешь, ты нужен своей мамке?
- Тебе я больно нужен. Я не буду больше ходить на точку. Надо, иди сам, если дойдёшь.
- Погоди, тварь неблагодарная, подрастёшь, для себя побежишь на точку. Я тебе обещаю.
Отчим вмазал напоследок Славке под дых, и оставил его.
Славка дотронулся до губы – на пальцах осталась кровь. Всё тело болело. Он попробовал сделать шаг. В голове звенело, но было терпимо, идти можно. Он обернулся на тихий стон. Мать всё так же лежала у печи.
- Мам, - он опустился около неё на корточки, - ты чего? Вставай!
- Славочка, не могу встать. Дай водички попить. А лучше, знаешь, принеси рюмочку. Для сосудов хорошо.
- Тебе ещё не хватило? Какие сосуды, мам! Ты третью неделю пьёшь, у тебя там вообще уже ничего от сосудов не должно было остаться. Давай, поднимайся, доведу тебя до кровати.
Славка уложил мать, умылся под рукомойником и вышел во двор, где его радостным лаем и повизгиванием встретил Шарик. Он натягивал цепь и изо всех сил рвался к мальчику. «Ну что, хоть кому-то я нужен, и то хорошо», - грустно усмехнулся про себя Славка. Он подошёл и обнял пса. Шарик вырывался и заглядывал хозяину в глаза, приглашая поиграться.
- Пойдём гулять, пёс?
Они отправились в лес. Шарика Славка нашёл два года назад совсем крохотным щенком. Его кто-то подкинул в сарай к бабе Любе, которой мальчик иногда помогал по хозяйству – коров накормить, овец перевязать, сено в копны скидать. Баба Люба за это кормила его вкусным обедом и давала немного продуктов с собой. Одним зимним морозным утром, когда ещё было совсем темно, Славка пошёл за сеном для коров и услышал в углу сарая чуть слышное попискивание. Света в сарае не было, Славка пошёл на звук и наощупь нашёл маленький тёплый комочек. Он отнёс дрожащего щенка к бабе Любе. Та была занята – пока большая часть деревни спала, она замешивала в больших бидонах брагу для самогона. Про щенка она знать ничего не знала, а тот смотрел на неё своими чёрными глазками-бусинками и поскуливал.
- Дай ему молока, что ли. Возьми, вон, чашку в буфете. Пусть поест. А потом неси, сынок, его отсюда. Мне это добро не нужное. Куда мне ещё собаку. Хошь, забирай себе. Ишь, вылупил свои глазёны! Красивым вырастет.
- Баб Люб, ну куда же я его? Батька выгонит. А если пришибёт по пьянке? Ну оставь у себя, а? У тебя и корова есть, молоко будет. А нам его чем кормить? Сдохнет ведь, жалко.
- Ты, Славка, прости меня, но нет. А за молоком прибегай. Что ж я не дам тебе стакан молока? А выходишь, друг тебе будет, а то ходишь сычом, один-одинёшенек. Так, хоть какая-то живая душа рядом будет. Собака-то – она животинка умная. С ней и поговоришь, когда тяжко будет, и обучишь её – всё веселее. А батьку твово не бойся. У Надьки, мамки евоной, всегда собаки жили…
Отчим к щенку отнёсся на удивление спокойно, только сказал, когда подрастёт посадить на цепь, чтобы дом охранял.
Сейчас Шарик бежал рядом со Славкой, весело ныряя в пушистый снег, разметая его во все стороны. Славка приложил холодный снег к губе. Завтра в школу. Опять Надежда Алексеевна устроит допрос, откуда синяки. Но лучше в школе пересидеть несколько часов, чем оставаться дома.