В четвертом часу утра молодому человеку двадцати пяти лет дважды позвонили в квартиру. Надевая халат, он подумал в раздражении: «кого черт принес?» Посмотрев в дверной глазок, он удивился, а его сердце радостно взволновалось. Улыбаясь, он поправил халат, пригладил рукой волосы и на последнем щелчке замка обеспокоился: не случилось ли чего? С радостью и тревогой он открыл дверь. Пахнуло морозом, алкоголем, духами. Его серые глаза сверкнули и строго смотрели в ее- голубые, мутные, остекленевшие.
Вдруг лицо её изобразило испуг и она отшатнулась в сторону лестницы.
- Я...Я...
-Зайди.
Она покорно вошла.
Накинув пуховик на вешалку, она принялась снимать сапоги, но не удержала равновесие и с грохотом упала. Он не шелохнулся- стоял навалившись боком на стену со крещенными на груди руками и вглядывался в неё. Наконец она сняла обувь. Прошли в комнату; жестом руки он указал ей на диван, раскрыл шкаф, достал плед с подушкой, и когда она села на краешек дивана, рядом положил постельное.
Она неподвижно смотрела в пол; мелькнули его тапки, раздался щелчок, погас свет.
- Я испугалась!- Он остановился в дверном проёме. Лунный свет полоской между штор ложился на ковер и лез по стенке до полки с книгами деля пополам комнату. Когда она продолжила, он, после некоторого колебания, прошел в кресло рядом с ней; по пути луч луны осветил его сосредоточенное лицо.-... мне несколько раз признавались в любви. И все признания были... не такими, была романтика. Особенно в моих первых серьезных отношениях и единственных.
А с тобой... До сих пор боюсь того взгляда, и стороной обхожу то кафе. Пока ты говорил, я любовалось твоим лицом: оно всегда так сияет когда ты открываешь что-то для себя. Но вдруг твой взгляд потяжелел, а лицо стало таким серьезным; и ты сказал, словно приговор: я, люблю тебя... Я впервые так испугалась.
С этого момента остальной вечер обрывками, как в тумане; даже не помню что ответила, и ответила ли...
Только сегодня, в клубе, поняла страх: я не смогу соответствовать такой любви: у меня не хватит сил. А казаться "той самой"- ложь! А любая ложь в отношениях, даже мельчайшая, есть стена- ты же сам говорил!..
Сбежав от тебя, я почувствовала что вернулась в родной мир; такой... ощутимый, доступный, реальный. Я бросилась в него. Но ты был везде со мной.
Я ведь полюбила поэзию. Много перечитала стихов с инета; особенно Блока, любимого твоего поэта, даже купила его томик. А когда читала, мне читал твой голос. То же с кино; при общении с людьми... Иногда, забывшись, разговаривала или молчала с тобой. Но как потом открещивалась и отпинывалась! А ведь ты меня в клуб привел: назло тебе пошла; назло тебе напилась, назло тебе познакомилась с парнем!.. Хотя, это он подошел.
О-оох; это такой дурак! Все пытался шутить, напоить. Я высмеивала его в лицо (чего раньше не было, и что мне не понравилось), а он хохотал со мной! И чем больше он болтал, тем ярче сиял ты, тем сильней сопротивлялась я!
Во время медленного танца, он опустил свои руки мне на зад и прижал к себе. В этот миг я будто очутилась в какой-то темной пустоте, одна, а потом глядела на себя сверху и со стороны. Я поняла чем закончиться вечер. И той, которая смотрела, так отвратительна и чужда стала та, в темноте!
Когда вернулись за столик, он налил мне вина. Я машинально сделала глоток и стала разглядывать людей в клубе- зачем они тут? Вдруг почувствовала на губах поцелуй, по бедру скользящую ладонь, до боли сжатую этой ладонью ягодицу...
Целовались мы не долго. Шут еще больше повеселел и заболтал о себе. Я сразу выпила до дна бокал, чтоб избавиться от кома в горле. Он захотел налить новый, но вино закончилось. Предложил водку. Я кивком отказалась. Он посмотрел на меня с усмешкой в глазах и пошел к бармену. По моим щекам побежали горячие слезы... Вспомнила о тебе. Твой взгляд. И побежала прочь. А потом к тебе. Я люблю тебя! Сильно-сильно! Мне нужно было увидеть тебя, а потом... Ведь твоя любовь не простит падения! Прости меня!
Она разрыдалась.
Он нагнулся вперед и ласково положил на её ладонь свою. Она крепко схватила её и сильно поцеловала; затем, немного потянув его руку на себя, легла колачиком на диван, положила на его ладонь свою голову.
Он чувствовал как пылает её щека; как на ладонь скатываются горячие слезы; её успокаивающееся дыхание; шелк волос; её парфюм, запах алкоголя, аромат тела.
«Милая... Ты не виновата... Но права: я не могу помириться с «падением», с третьим, поцелуи и следы которого будут жечь».
Он поглядел на неё. Задумался о том, как ангелы становятся людьми; как жизнь неумолимо разбивает идеалы; о том, что, в сущности, жизненный процесс идет чер-те как... Опомнился. Осторожно высвободил от неё руку. Медленно откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза. Снова задумался.
Проснувшись поздним утром, он увидел как она рассматривает его лицо. Когда их глаза встретились, она весело улыбнулась и в тоже мгновение опустила глаза; улыбка превратилась в виноватую и застыла глупой; на щеках появилась краска.
На его лице показалась мука и на миг- удивление с испугом. Он сильно зажмурил глаза; через доли секунд лицо было сильно сосредоточенное; дыхание глубоким.
Как она была прекрасна! Особенно взгляд: обволакивающий, чистый, ласкающий, едва касающийся нежных струн души; погружаясь в него глубже, возникала и нарастала музыка, волновавшая еще неведомого себя; и в гармоничном ритме волнуемой душе становилось тесно, - из глаз стремились вырваться реки сладких слез, из гортани освобождающий крик; рассудок самозабывался и мутился...
- Ну, я наверное пойду.- Донеслись робкие слова. По его лицу пробежало напряжение; он открыл замутненные глаза и решительно поглядел на неё; она по прежнему лежала на боку, смотрела ему в ноги и вложив одну ладонь в другую бессмысленно терла большим пальцем одной руки казанок большого пальца другой.
-Да.- Сказав это, лицо его вдруг стало спокойным и лучистым, а через секунду вдохновенным.- Не-уходи.