Спросишь молодого русского человека «а что такое пить на брудершафт?», и он охотно объяснит, как нужно скрещивать руки с партнёром по выпивке. Наиболее продвинутые пояснят, что слово БРУДЕРШАФТ по-немецки означает «братство». Меньше внимания молодёжь уделяет былому смыслу этого средневекового мужского, рыцарского ритуала, предпочитая понимать его как способ стать ближе к любимой девушке, воспользоваться тем, что питие на брудершафт заканчивается обязательным поцелуем в губы.
Мы, русские, сберегли средневековое немецкое название этого ритуала. Сами же немцы называют его сегодня иначе, Dutz trinken, что значит «пить на ты».
Гораздо хуже обстоит дело с собственными древними питейными ритуалами. Слово БРАТИНА, практически, забылось. Но это ещё полбеды. Про форму и ёмкость братины можно прочитать в справочной литературе. Настоящая беда в том, что утеряна связь между понятиями «братина» и «братание», «братство». Место былого братания русского с русским заняло отчуждение и чужебесие, то есть преклонение перед иностранщиной. А ведь до Петра Первого братины были хорошо известны, были в ходу.
Братина – это то же самое, что и «круговой ковш». Помните, у Пушкина: «Ковши круговые, запенясь, шипят На тризне плачевной Олега». Круговой ковш, братина, с хмельным напитком пускалась по кругу (потому она и круговая) и выпивалась всеми по очереди. Отсюда и простецкое слово КРУЖКА (от КРУГ, КРУЖИТЬ), смысл которого от «ритуальный сосуд» снизился до «сосуд с ручкой для сбора милостыни».
Братства, братания, братских отношений друг к другу не хватает нам, русским. Забыли мы пословицы «залез в богатство забыл и братство», «доброе братство милее богатства».
Забылись и братчины, праздники за общий счёт. Их заменили пикники да складчины.
Без духа товарищества, дружбы, приязни, братства, без ощущения тесной союзной связи по родству и по духу нет и народа.