Маленькие города роднит уют и неторопливый размеренный ритм жизни, если и нарушаемый, то лишь на пятачке, высокопарно именуемом деловым центром. Новостройки как-то бочком устраиваются на земле, где еще вчера колосился хлеб, и выглядят пусть порой и нарядными, но нескладными подростками, особенно попадая в соседство с маленькими, но чудо как пригожими частными домиками. Деревянные узоры их карнизов и наличников, с любовью по весне обновляемые свежей краской заборы и ворота, также украшенные пусть и незатейливым узором, цветущие палисадники под окнами наполняют тебя невесть откуда взявшейся нежностью.
Не всегда этот уголок приходится тебе родиной, с каждым местом на этой земле у каждого из нас свои, особенные, порой далеко не безоблачные отношения. И есть из них те, куда хотел бы, но не можешь, не смеешь вернуться. Потому что жизнь продолжается, и свой багаж, хорош ли он или плох, ты тащишь на собственном горбу. И так до скончания твоего века. Но иной раз присядешь на зеленеющую травку, чтобы перевести дух, раскроешь мешок, в котором уместилась предыдущая жизнь, а там… На тебя глядят чьи-то до сердечной боли знакомые, такие родные глаза…
В этих глазах словно отражалось прозрачное речное дно с чуть зеленоватой водой и камушки со сточенными краями. А чуть глубже в них плескалось обволакивающее тепло и нежность…Здравствуй…
И вновь все во мне содрогнулось, хотя и знаю, что это возможно только наедине с собою, со своей памятью. Содрогнулось как тогда, когда впервые услышала голос, легкий, чуть прохладный аромат полевых трав и увидела ЭТИ ГЛАЗА. Спроси кто: за что бы отдала дорогую цену, мне бы долго думать не пришлось. За несколько лет нашего бытия выражение этих глаз не изменилось и, возможно, потому по сей день меня снедает тоска по безвозвратно ушедшему. Ранним утром, уходя на работу, мы расставались и легким прикосновением щека к щеке ободряли друг дружку на целый день. А вечером пришедший пораньше готовил ужин и встречал у дверей, едва раздастся легкий стук. Никакие напасти в виде болезней и безденежья не были в состоянии омрачить наши всегда озаренные весенним солнцем дни и годы. И болезненные уколы судьбы почему-то тоже переносились без прежде свойственного нам в обычной жизни надрыва. Да, нас не оставляла забота о хлебе насущном на день грядущий и порой этот хлеб удавалось раздобыть ох, как нелегко, но все потихоньку ладилось. Все шло своим чередом в провинциальном городке...
Словно рябь прошлась по чистой речной глади…По ту сторону бытия мы встретимся вновь. А до той поры я буду тащить свой горб с ошибками, которых, увы, уже не исправить…