Паша, Алина и Яков решили собраться в квартире у последнего, чтобы отметить день рождения Алины. Благо, родители Якова всегда уезжали в конце февраля до самого восьмого марта, а его всегда оставляли дома. Мотивировали они это решение по-разному от «бабушка соскучилась по тебе» до «ты уже взрослый, можешь позаботиться о себе сам», но Яша знал, что родители просто хотят отдохнуть от него, что нисколько не расстраивало его.
И вот сейчас они втроём сидят на его кухне за закрытой дверью и мрачно прислушиваются.
- Раз в четыре года! Раз в четыре года можно отметить день рождения, но нет, обязательно что-то произойдёт, - зло шептала Алина, сидя в самом углу маленькой кухни.
- Тише, вдруг нас услышат, - оборвал её Паша, рассматривая маленькое помещение, в поисках предмета, которым можно подпереть дверь.
- Интересно, что это там шумит? – подал голос хозяин квартиры.
Шум они услышали давно, даже обошли всю квартиру, но никто, кроме Паши, ничего не увидел. Да и тот заметил только какую-то размытую тень краем глаза. Однако факты говорили сами за себя: по квартире что-то ходит.
- Ты меня спрашиваешь? – саркастически спросил Паша. – Я даже знать не хочу, что это.
- Почему? – удивилась Алина. – Чтобы с чем-то бороться, надо знать, что это.
- Ты, конечно, логично рассуждаешь, - Павел зло посмотрел на неё, - но мы не видим это, только слышим. Попробуй, позвони в милицию, скажи, что по квартире ходит что-то невидимое, причём оно настроено явно агрессивно по отношению к нам, но закрытая дверь – страшная преграда для него. Нам скорее бригаду скорой помощи вызовут, которая наденет на нас казённые рубашки и отвезёт в дурдом.
Яков согласно закивал. Пока они обыскивали квартиру, он чувствовал на себе чей-то очень злобный взгляд, слышал чьё-то дыхание, поэтому в намерениях невидимки сомневаться не приходилось.
Вдруг Паша побледнел и показал на стеклянную вставку в двери кухни:
- Вы это видите?
Алина и Яков недоумённо переводили взгляд с двери на друга.
- Ясно, задумчиво произнёс Паша, доставая с верхней полки шкафа молоток.
- Постой, - взволнованно произнёс Яков. – Что ты видишь? Зачем тебе молоток?
- Я… - Павел задумался. – Это существо, оно… Оно как человек, но будто из глины. И в руках у него копьё. Думаю, закрытая дверь ему мешает, поэтому мы дождёмся, пока оно уйдёт в гостиную, я попробую отвлечь его или даже разбить, - он неуверенно взглянул на молоток, - а вы быстро убежите.
- Ты с ума сошёл! – Алина даже вскочила с табуретки. – А если что-то случится? Нет, мы не можем тебя оставить.
- Конечно, случится, - Паша улыбнулся своей самой смелой и решительной улыбкой, которая всегда означала, что он принял какое-то сложное решение. – Вызовите милицию, позвоните моим родителям. И обязательно поженитесь, слышите?
Алина заплакала. Яков замешкался, он уже понял, что его друг всё решил, что Паша готов даже умереть сегодня, лишь бы спасти своих друзей. Но как же это всё было нелепо! Им всего пятнадцать, они прожжённые прагматики и атеисты, а тут такое.
- Нет, - твёрдо сказал Яков, - Мы не можем так поступить. Это неправильно.
- А что ты предлагаешь? – взвился Паша. – Сидеть здесь до скончания веков? Или пусть эта ходячая статуя нас сожрёт? Думаю, мы не сможем отсидеться здесь.
- Давайте закроем эту штуку в гостиной, - робко подала голос Алина.
- А если мы не успеем? Или оно подставит копьё в дверь?
- Давайте вылезем в окно, - брякнул Яша.
- Да, полёт с одиннадцатого этажа – моя мечта, - фыркнул его друг. – Так как вижу монстра только я, то план таков: мы выходим отсюда за мной, доходим до коридора, я ловлю чудище и забиваю молотком, а вы открываете дверь и убегаете. Вам должно хватить времени справиться с замками и обувью.
Они спорили ещё полчаса. В итоге сошлись на плане Павла с некоторыми изменениями: если ему удастся просто закрыть монстра в гостиной, он уйдёт за Алиной и Яшей, которые не будут закрывать за собой дверь на ключ.
Почти так всё и вышло. Не успели парень с девушкой прикрыть за собой дверь, как услышали вскрик друга и звук льющейся жидкости. Яша дёрнулся было обратно, но Алина больно сжала его руку и потащила за собой, приговаривая:
- Скорее, скорее, в милицию…
***
- Это произошло ровно тридцать два года назад, - закончил историю Яков Викторович, поправляя очки.
- А что же было дальше? – спросила я с слишком явным недоверием в голосе.
Мы сидели дома у Якова Викторовича и Алины Петровны, отмечая день рождения Алины, заодно их новоселье в чудесной новостройке.
- Вы мне не верите, а зря, - горько сказал он. – Мы с Алиной добежали до ближайшего отделения милиции в ужасном состоянии. Ничего толком не смогли объяснить, в итоге потащили за собой двух милиционеров. Когда те вошли в квартиру, то даже у них, бывалых работников органов, захватило дух.
Алина Петровна заплакала и вышла из комнаты.
- Алиночка не любит это вспоминать, что не удивительно, - Яков Викторович проводил жену взглядом. – Паша… Его живот был вскрыт, внутренности отсутствовали. Весь коридор был залит кровью – ужасная картина. Мы были под подозрением, тем более, что на теле были найдены следы человеческих зубов и.. Маленькие кусочки глины.
- Кто же его убил? – с беспокойством спросила Марго.
Она была иностранкой, приехавшей в наш вуз по обмену. Мы с ней часто приходили в гости к нашему преподавателю истории – Якову Викторовичу Светлову.
- Следствие так и не нашло преступника, - он с горечью покачал головой.
- Яков Викторович, - нервно начала я. – Но как такое может быть?
- Понятия не имею, Настя. Понятия не имею. – он задумчиво отхлебнул чай и продолжил, - вскоре после этого мои родители решили переехать. Как оказалось, подобные убийства в том доме происходили с завидной периодичностью, поэтому после истории со смертью подростка его снесли. И вот, тридцать два года спустя здесь стоит новый дом.
Мы ошарашено посмотрели на него.
- Здесь? – недоверчиво спросила я. – И вы решились переехать сюда? Неужели вам не страшно?
- Мне и моей жене уже сорок семь, - он усмехнулся. – Наши дети уже выросли и разъехались, нам уже нечего терять.
- Сорок семь – ещё не возраст, - возразила Марго. – В моей стране люди в сорок семь лет считаются вполне полными сил.
Внезапно я увидела какой-то силуэт, отразившийся на бокале. От неожиданности моя рука дёрнулась, красное вино пролилось на брюки.
- Щьйорт, - намеренно коверкая слово, сказала я. Сначала я так дразнила Марго, но теперь это вошло в привычку. – Мои новые белые брюки, покойтесь с миром.
- Настя, вы слишком пессимитичны, - засмеялась Алина Петровна. – Придёте домой, застираете, испробуете один из многочисленных народных методов, всё обязательно отстирается. Давайте пойдём в гостиную, всё уже на столе. Андрей уже устал вас ждать.
- Андрей? – я уже успела забыть, что мы пришли втроём.
Марго осуждающе посмотрела на меня. Конечно, она никогда ничего не забывает, не то что я – любое неприятное событие, включая пятно на новых брюках, способно отвлечь меня даже от конца света.
- Но подождите, - вдруг Марго обернулась посреди коридора, в результате чего я чуть не обзавелась вторым пятном, но уже на голубой блузке. – А как же история? Андрей же её не знает.
- Марго, вы очень заботливы, - сказала Алина Петровна, - но Андрей эту историю слышал уже давно. Недаром он является лучшим и любимым студентом Якова.
Андрей уже сидел в гостиной за столом на ослепительно белом диване. Когда мы вошли, он даже привстал.
- Я думал, вы останетесь на кухне на весь вечер, - шутливо произнёс он.
Марго села на диван рядом с ним, я же предпочла стул: не везёт мне сегодня о светлыми вещами.
На столе стоял фарфоровый сервиз: белые с золотыми цветами салатницы, большой заварочный чайник и пять белоснежных тарелок с золотой каёмкой. Я восхищённо вздохнула и тут же схватила свою тарелку, чтобы получше рассмотреть фарфор, как тут же чуть не выронила её: непонятным образом в тарелке отражалась я и уродливое глиняное лицо за моей спиной. Оно напоминало голема из какой-то компьютерной игры: в руках монстр держал копьё, глаза его горели красным огнём, всё лицо было покрыто сеткой из мелких тонких трещин, узкие губы были плотно сжаты, брови зло нахмурены. От увиденного я застыла в ужасе. Марго посмотрела на меня и побледнела.
- Ты тоже это видишь? – спросила я её.
- Нет, - испуганно сказала Марго, - но я вижу выражение твоего лица. Что ты видишь?
Я описала ей отразившееся за моей спиной. Все, кто был в комнате, сразу почувствовали себя неуютно. Яков Викторович и Алина Петровна побледнели.
- Я, кажется, знаю, что это, - сказала Марго, от волнения её акцент усилился, так что понять её было достаточно сложно. - Это кошмарный дух… Лучше не произносить его имя. Раз в четыре года он требует себе жертву от людей. Он очень жесток, питается только внутренностями животных и людей, но испытывает удовольствие от самостоятельной их добычи. Знаете, как открывают консервы, вот так и он относится к живым существам. Однако дверь является для него непреодолимым препятствием, но стоит оставить хоть щель в стене или окне… Ходят легенды, что в перерывах между «добровольными» жертвоприношениями, он охотится на других духов, съедает их внутренности, а из оставшихся тел делает спальный мешок и спит в нём четыре года, - она испуганно прервалась, залпом выпила бокал вина и продолжила, - ходят легенды, что во время войн этот демон находил забытых на поле боя ещё живых, но сильно раненных людей и наживую вскрывал им животы, чтобы жертва, пока он ест её, была жива.
От её слов мне стало ещё страшнее. Отражающееся в тарелке лицо мерзко улыбнулось. Я встала и заходила по комнате.
- И почему оно нас не ест? - гневно спросила я. – Не поймите меня неправильно, очень не хочется умирать мучительной смертью, тем более у вас хороший ремонт. Но почему оно медлит? И ходит за мной? – добавила я, снова посмотрев в тарелку.
- Возможно, он ждёт подношения, - заметил Яков Петрович.
- Будем кидать жребий? – Андрей тут же подорвался с дивана, но Марго его остановила.
- Не спеши. Иногда жители моей страны обманывают этих демонов, - она нервно взглянула за мою спину. – Очень часто еда кладётся в какой-то предмет, который трудно открыть или разорвать, затем жители деревни покидают это место на два-три дня. После чего спокойно возвращаются в свою деревню и живут в благополучии следующие четыре года.
- Давайте сложим всё в диван? – неуверенно предложила Алина Петровна.
Мы облегчённо вздохнули. Мужчины открыли диван, я ринулась было помочь Марго и Алине Петровне, но Марго жестом приказала мне продолжать ходить по комнате.
- Извини, Настя, но он выбрал тебя, - достаточно жёстко сказала она. – Тебе придётся отвлекать его, пока мы не подготовим обманку. Уходить тебе тоже придётся одной из последних.
Я обречённо наблюдала за тем, как они складывали еду внутрь дивана, как они затем выходили по одному в коридор, а затем на улицу. Марго быстро проинструктировала меня и сунула ключ от квартиры в мою ладонь – она ушла предпоследней.
Наконец за ней захлопнулась входная дверь, я услышала её удаляющиеся шаги. Глубоко вдохнув, я двинулась к коридору, непрерывно наблюдая за отражением в тарелке. На пороге я громогласно произнесла какую-то тарабарщину на родном языке Марго и, не сводя взгляда с отражения, нашарила рачку двери и закрыла её за собой. Точно так же не оглядываясь я добралась до коридора, смотря прямо перед собой, натянула сапоги, надела своё белое пальто и разбила тарелку об пол. Затем в панике открыла входную дверь, пулей вылетела за неё и захлопнула за собой. Теперь можно выдохнуть и запереть замок.
На улице было много луж, шёл внезапный февральский дождь, а я всё с содроганием вспоминала слова, которые перед выходом мне прошептала Марго: «Только обернёшься – умрёшь».