1
Я говорю: «Сложно у них всё это и трудно».
- Что это?
- Ну, как-бы - жизнь.
- Так задумано…
Матвей стоял, облокотившись на ограждение, и смотрел то на спокойные волны моря, то на горизонт, за который страстно и ярко уходило солнце, оставляя после себя ещё какое-то время огромное красное пятно. Он думал о девушке. Он мечтал обязательно познакомиться с ней, может быть, сегодня или завтра, только обязательно в этом городе. Подождав, когда ореол огромного сердца растворится, парень поправил заплечный рюкзачок и отправился гулять по вечерней набережной.
Этой весной Матвей вернулся из Армии. Собирался работать в университете, который закончил, но в отделе кадров попросили зайти к концу августа. А тут отец порекомендовал съездить на море и якобы заодно передать привет сослуживцу. Матвей согласился. Детские мечты о путешествиях постепенно претворялись в жизнь.
Ему сразу понравился этот небольшой уютный прибрежный город. И сейчас, глядя на бескрайнее море, его неуёмная душа рвалась навстречу загадочному миру, людям, шагавшим, как и он, по набережной. Их приветливые лица излучали в пространство теплоту. Матвей ощущал и видел добрые взгляды людей. Он летел на крыльях, рисуя в своём воображении ту единственную в целом свете.
Полная луна, блиставшая сейчас на вечернем небе ярким светом, всё своё обаяние направляла на здешний город. Звёзды, помогая ей, добавляли свет своими лучами. И продолжали праздник света уличные фонари и иллюминация.
Матвей свернул в переулок, затем вышел на центральную улицу, отыскал торговый центр и вошёл. Недалеко от салона связи, куда ему пришлось заглянуть, сверкало рекламой небольшое кафе, и аромат витал по вестибюлю. Матвей ощутил голод и вошёл в кафе. Поужинав, он обратил внимание на бегущую рекламную строку, призывающую посетить кинотеатр и, подумав, решил сходить посмотреть фильм.
Поднявшись на четвёртый этаж, Матвей купил билет и мороженое. Ждать сеанса не пришлось, билетёрша вежливо приглашала в зал. Матвей остановился у верхнего ряда, осмотрелся и, спускаясь вниз, стал искать своё место. В заполненном на половину зале в основном сидели молодые люди. Вдруг где-то внизу с правой стороны раздался громкий девичий голос. Матвей посмотрел в ту сторону. Какая-то девушка махала обеими руками и, казалось, смотрела на него. Спускаясь, он подумал: «Наверное, моя знакомая».
- Привет! - поздоровался Матвей, уже понимая, что девушка ошиблась.
- Здрасте! Я наверное ошиблась, - опустив в стеснении глаза, но при этом улыбаясь, ответила незнакомка.
- Да ничего не ошиблась, мы уже давно знакомы. Только чуть подзабыли друг друга, - серьёзно произнёс Матвей.
- Ты уверен?
- На все сто!
-Тогда присаживайся. Вдвоём веселей, - храбро выпалила новая знакомая.
Скинув рюкзачок и поставив его между ног, Матвей украдкой разглядывал девушку.
Что-то далёкое подсказывало: «Она!»
Матвей представился. В ответ девушка приподнялась, сделала реверанс и нараспев произнесла своё имя: «Кристина».
- Ух, ты! – повернув чуть вправо голову, воскликнул Матвей и с восхищением добавил, - какое красивое и редкое в наше время имя!
- Не такое уж оно и редкое у нас,- заметила барышня и посмотрела в ту сторону, откуда доносился говор женщины – разносчицы мороженого.
- Будешь? – спросил Матвей.
- Ну, да.
Он поднялся на пару рядов выше и, покупая мороженое, заметил, что у продавщицы на нижней полке миниатюрной тележки аккуратно разложены букетики синих цветов.
- А цветочки можно купить?
Женщина приветливо улыбнулась и протянула ему цветы.
- Здорово, спасибо! – радостно поблагодарил её Матвей и заспешил, потому что свет медленно угасал.
Принимая столь неожиданный подарок, почти в темноту Кристина восхищённо молвила: «Какая прелесть!»
Фильм им понравился и уже на улице молодые люди поочерёдно обсуждали самые интересные моменты.
Город Матвею показался ещё краше и ярче. Они бродили до утра и рассказывали друг другу о своей юной жизни.
Симпатия их захватила и вывела на начало дороги любви.
Матвей и Кристина встречались каждый день. Бродили вдоль берега моря. Кристина брала с собой этюдник и, забравшись на высокий холм или дюну, рисовала море. Матвею очень нравились её рисунки. Часто уходили так далеко, что в город возвращались только к вечеру. А по вечерам сидели в уличном кафе, пили чай или кофе, танцевали.
День расставания настал неожиданно. Кристине позвонил отец и просил возвращаться домой. Проводив её, Матвей заскучал. Но уже через неделю тоже вернулся в свой город.
Его приняли на работу на одну из кафедр университета. К тому же, зачислили соискателем. Сдав кандидатский минимум, Матвей полностью окунулся в работу и учёбу. Родители радовались его успехам. Только одно обстоятельство доставляло им волнение. Они знали, что сын познакомился с девушкой, но о ней он так ничего и не рассказывал.
Наступила новая весна. Отец с матерью заметили, что Матвей замкнулся в себе. Почти перестал с ними общаться.
Однажды за ужином он объявил, что вынужден на время уехать из города. На работе взял отпуск. Отъезд связан с тем, пояснял Матвей, что из конфликтной военной зоны хочет вывезти свою девушку. Родители сразу всё поняли и одобрили его решение. Матвей поведал им, что намерен жениться на Кристине. Она согласна. Её предки тоже.
2
Спустя неделю Матвей благополучно добрался до города, в котором жила Кристина, хотя стоило это путешествие многих усилий. Окраины города бомбили, и обстановка ухудшалась с каждым днём. Отец Кристины советовал ехать поездом до границы, а уж там, через блокпосты, проходить беженцами. В дорогу взяли только спортивную сумку с едой на первое время, да кое-какие вещи Кристины.
Поезд шёл медленно, останавливаясь почти на каждом полустанке. На одной из станций началась проверка. Кристина и Матвей сидели в купе, приготовив паспорта. Зашли двое военных. Они проверили документы у соседей, потом у Кристины. Полистав паспорт Матвея, солдат передал его напарнику. Тот, почти не глядя, велел следовать за ними. Кристина закричала: «Он мой муж». Её не слушали. Матвея вывели под дулом автомата из вагона и передали конвойным.
За зданием станции виднелись жилые дома. К ним и повели Матвея.
Охранник втолкнул его в комнату. Прямо напротив двери стоял стол и за ним сидел человек. Он велел Матвею встать в центр. Один из конвойных положил на стол паспорт Матвея. Перевернув несколько страниц, офицер что-то написал на чистом листе бумаги и повёл допрос.
Речь офицера звучала развязно и вызывающе. Когда Матвей отвечал на его вопросы, он демонстративно отворачивался к окну.
- Ладно, хватит разговоров. Ясно, что ты лазутчик. Иди сюда и подпиши протокол, - зло скомандовал военный.
Матвей подошёл, наклонился, взял ручку и стал читать. На листе, в нижней его части, было написано: «Виновен. К расстрелу». Матвей бросил ручку на стол и вернулся на своё место.
- Ну-ну, - ухмыляясь, произнёс офицер. Затем, сделав скорбный вид, добавил, - зря ты усугубляешь и так сложное своё положение.
Он вышел из-за стола, быстрым шагом подошёл к Матвею и, сделав несколько боксёрских движений ногами, ударил его в лицо. Матвей упал.
"Перед тем, как начался допрос, мне пришлось войти.
- Что, такие методы обязательны? – спросил я у офицера.
- Ты кто? – в свою очередь он спросил меня.
Не отвечая на его вопрос, я жёстким голосом задал новый: «Хотелось бы знать личное твоё мнение о самом себе».
- Я демон – воин, - сверкнув глазами, выпалил офицер.
- Ты трус, предатель, мразь, нелюдь, шакал, - жёстко шепнул я ему на ухо и продолжил, - в ближайший миллиард лет, ты демоном не станешь, - заключил я и ушёл".
Солдаты робко переглянулись и уставились на командира.
Тем временем Матвей пришёл в себя и поднялся, поглаживая больную щёку.
- Очухался, смертник? – искоса поглядывая на подчинённых и делая новый заход для нападения, - спросил офицер.
Матвей молчал. Он опустил глаза и исподлобья наблюдал за действиями обидчика.
Встречным, длинным, прямым, точно в подбородок, Матвей нанёс сокрушительный удар. Офицер лежал на полу в глубоком нокауте. Матвей ринулся на охрану, стоявшую всё это время у дверей. Завязалась борьба. Солдаты орали и подмога прибежала.
Когда Матвей перестал подавать признаки жизни, один солдат, видимо старший, обратил внимание остальных на то, что их командир лежит без движения. Они обступили его.
- Вроде дышит, - нагнувшись и приложив ухо к груди, предположил старший. - Давайте положим его на диван, а ты, - он кивнул головой на солдата, стоявшего чуть в сторонке, - приведи доктора.
Они подхватили своего командира и понесли в соседнюю комнату.
Прошло несколько часов. Матвей очнулся. Он лежал в темноте. Тело ныло. Дотянувшись рукой до левого бока, где была сильная боль, он нащупал припухлость и предположил: «Наверное, сломано ребро». Закрыв глаза, Матвей снова уснул.
Пришёл в себя и офицер. Рядом с диваном на стуле сидела медсестра.
- Что со мной? - корчась от боли, вскрикнул он и, пытаясь приподняться, скомандовал: «Дай воды».
Медсестра помогла ему сесть и, подав стакан воды, ответила: «Вы упали и сильно ударились головой. Доктор вас осмотрел и поставил диагноз – сотрясение мозга.
- Сколько времени я валяюсь?
- Два часа.
- А, что на улице – день или ночь?
- Вечер, - ответила медичка и, взяв стул, села около окна готовить шприц и лекарства для укола.
В дверь постучались, и вошёл солдат.
- Разрешите обратиться, - держа руку у бейсболки, спросил он.
- Обращайся. Что у тебя? Срочное? Из штаба? – придерживая влажную повязку на голове, с раздражением спрашивал командир.
- Вовсе нет. Женщина, то есть, девушка к вам на приём. Говорит, Ваша сестра.
Офицер сморщил лоб, напрягая память, но головная боль усилилась и он, махнув рукой, простонал: «Впусти».
Вошла Кристина и остановилась у двери.
- Подойди ближе, - приказным тоном подозвал её офицер, - и встань на свет.
Когда она подошла, медсестру попросили на время удалиться. И как только за ней закрылась дверь, офицер, силясь узнать вошедшую, прищурился и спросил точно так же, как некоторое время назад: «Кто ты?».
Кристина говорила быстро и долго. Когда, наконец, закончила, можно было заметить, как слушатель сидел с удивлённым видом и приоткрытым ртом.
- Я ничего не понял, - махая перед своими глазами рукой, произнёс офицер. - Может ты мне и сестра, хотя вряд ли, - и немного подумав, резко спросил: «Так, чего тебе надо?»
- У тебя мой жених, а у меня тысяча долларов. Забирай деньги и отдай мне парня. Она подошла к кровати, протянула свёрнутые в трубочку деньги и грозно, на сколько это у ней получилось, проговорила: «Только попробуй мне отказать».
Ухмыляясь, он взял деньги, покрутил их в руках, понюхал и, развернув, стал считать, приподнимая каждую сто долларовую купюру к свету.
- Это серьёзная сумма! – он смотрел на баксы с восхищением. Затем, нагло предположил: «Мне кажется они фальшивые».
Произнося эти слова, офицер, сделал скорбное лицо и, обращаясь к подчинённому, приказал:
- Солдат, обыщи её, - и добавил, - думаю, у ней ещё тыщёнка завалялась.
- Эт можно, - потирая руки, ухмылялся подчинённый.
Он сзади подошёл к Кристине и стал обыскивать. Затем, повернув к себе, отстранил от груди её руки, расстегнул пуговицы и стянул блузку назад, за спину. Кристина заплакала, опустив голову.
- Ладно, хватит, надоело, - закричал больной, - отведи её в сарай, пускай забирает своего мертвеца. Вдруг она и в правду моя сестра. Да пришли скорее ту монашку, - теперь уж визжал офицер.
На улице быстро темнело. Разбудив Матвея, Кристина помогла ему подняться. Они вышли, завернули за угол сарая и направились к посадке, которая виднелась за домами. За посадкой перед ними открылось чистое поле, простирающееся до горизонта.
- Куда мы теперь? – тоскливо спросила Кристина.
- Прямо. Матвей держался рукой за больной бок, а другой, опираясь на берёзовую палку и прижимаясь плечом к Кристине, воскликнул: «В путь!»
Шли они часа два. Совсем стемнело. Слева, где-то далеко, слышался гул артиллерии. Справа, совсем близко, раскаты грома. Надвигалась гроза.
- Нам надо отдохнуть. Я очень устал. Сил никаких, - почти простонал Матвей.
Они сели на сочную тёплую траву. День был жарким, и земля не успела ещё остыть. Матвей лёг, положил голову на колени своей возлюбленной девушки и закрыл глаза. Кристина нежно гладила его. Дождь пошёл разом, ливнем. Засверкала молния, раздался гром, заглушив на время войну.
- Какой тёплый ласковый дождик! - подняв лицо к небу зашептала Кристина.
- Это живительная вода Господа! Я чувствую, как мне становится легче.
Матвей открыл глаза. Мощный разрыв молнии осветил всю округу. Кристина вздрогнула.
- Не пугайся, милая. Нам помогает сам Бог! С этими словами Матвей снова закрыл глаза и уснул.
Дождь перешёл на мелкую сыпь. Кристина легла, вплотную прижалась к Матвею и, подложив свою руку ему под голову, стала слушать разговор дождя с травой.
Они проснулись одновременно. Раннее утро было прохладным. Но вот показалось на горизонте солнце, и первые лучи сразу же приступили к делу. Им предстояло обогреть землю и озябших людей.
- Нам пора, - произнёс Матвей. Он подошёл к Кристине поцеловал и спросил:
- Как ты?
- Всё хорошо, дорогой. А как ты?
Он взял Кристину за руку, указал палкой на холм, который виднелся у горизонта и, сделав несколько шагов в этом направлении, ответил: «Ты знаешь, я совершенно здоров!»
Когда Матвей и Кристина, наконец, одолели расстояние до холма, солнце было у них над головой. Они устали. Хотелось есть и пить.
- Матвей, ты только взгляни, сколько земляники! - воскликнула Кристина.
- Вот видишь, Господь продолжает нам помогать!
После небольшого отдыха они поднялись на вершину холма. Набежали облака, и жара спала. Только ветер, приметив их, носился вокруг. Вдали виднелась полоса леса.
- Нам к лесу. Там жизнь! - величественно произнёс Матвей.
3
На опушке леса их ожидал старик. Около часа он сидел на поваленном дереве и наблюдал за ними. По одежде можно было определить, что это - монах.
Когда Матвей и Кристина вступили на опушку, старик встал и помахал им рукой, приглашая подойти. Они пошли ему на встречу.
- Здравствуйте! – сделав поклон, монах встретил их приветливой улыбкой. Его глаза немного слезились, но это не мешало видеть в них чистоту. Редкие седые волосы свисали почти до плеч. В правой руке старик держал посох.
- Здравствуйте! – почти одновременно ответили ребята.
Матвей сложил на груди руки, поклонился и представился. Кристина, глядя на Старца, назвала своё имя. Монах сказал, что его зовут Никола, и если у них есть время, то он приглашает к себе на чай. «Правда, идти далеко» - предупреждал старик. Ребята согласились, так как очень устали, были голодные, хотелось пить.
- А, вода где-нибудь поблизости есть? – спросил Матвей.
- Идёмте, источник недалеко отсюда. Монах повернулся и бодро зашагал к лесу.
Старик уверенно шёл по тропинке, и вскоре им повстречался ручей, журчащий с небольшого склона. На самой верхушке бугра оказался родник. Сделав небольшой привал, они продолжили путь. Идти пришлось долго. Наконец монах остановился.
- Пришли, - произнёс он и, наклонившись, поднял и откинул в сторону то ли дверь, то ли люк.
- Спускайтесь за мной. Только осторожно, - предупредил Никола.
Вниз вела довольно-таки крепкая деревянная лестница. Затем короткий, метровой ширины проход. Монах остановился и открыл входную дверь, предупредив Матвея и Кристину, что надо подождать, пока он зажжёт свет. Как только забрезжил огонёк, молодые люди вошли.
Матвей сразу догадался, что это строение - бывший военный блиндаж. Пока Никола зажигал все имеющиеся лампады, фитили, свечки, Матвей заметил, что строение добротное, брёвна чистые. Слева стояла буржуйка, далее у стены, двухярусная кровать, сделанная из толстых жердей. Напротив двери, у дальней стены – стол, а вдоль правой стены – широкая лавка. Под стол была задвинута табуретка. Ещё Матвей заметил в середине правой стены, за лавкой, подобие двери. На передней стене висела икона Иисуса Христа. Потом Старец рассказывал, что этот блиндаж – с времён Великой Отечественной Войны. А жили в нём, как говорят люди, два разведчика. Жили два года и погибли где-то неподалёку.
- Располагайтесь, немного отдохните, пока я соберу на стол. Слова монаха звучали деловито и ласково.
Никола отодвинул лавку, открыл дверь, ведущую в другую комнату, и через минуту появился, держа в охапке подушки и одеяла. Положив постель на кровать, монах вышел на улицу. Кристина постелила, и Матвей прилёг.
Кушали молча. За чаем Монах сказал, что Матвея надо лечить: «Твой внешний вид, молодой человек, вызывает опасение». И действительно, всё лицо у Матвея припухло, особенно правая сторона. Глаз затёк полностью. Губы распухли. Кисть правой руки тоже опухла, к тому же левый бок требовал тщательного осмотра.
На улице Никола помог Матвею обмыться, дал ему длинную холщовую рубаху, и когда Матвей лёг на кровать, старик стал его врачевать. Запахло мазями, травами. Напоследок монах напоил его чаем с мёдом. Матвей вскоре уснул.
Наутро, когда завтракали у раскидистой огромной сосны, стоящей чуть правей от входа в блиндаж, Кристина спросила Николу:
- Вы знаете, что сейчас идёт война?
- Да милая, знаю, война идёт давно. Почитай тысячелетия. Будь она неладна! – подвинув чётки ближе к локтю, старик вздохнул и печально посмотрел на Кристину.
- Я спрашиваю о войне, которая идёт сейчас в нашем крае. Слышите, как вдалеке ухают пушки? – Кристина рукой показала в сторону, откуда доносился гул орудий.
Монах прислушался.
- Я-то думал, ребятушки тренируются. Проводят учебные стрельбы. А это оказывается, как вы говорите, война пришла в наш край, - эхе-хе, - снова вздыхал Никола, - и продолжал, - а я-то думаю: « Чего братья не едут? Мука ведь заканчивается и свечей маловато». Старик говорил, но при этом был на удивление спокоен. Разговор как бы замер.
Только лес, во все времена говорящий и не умолкающий, радостно щебетал пением птиц.
- Братья наведывают меня каждые почитай три четыре месяца. Иногда ночуют, - монах говорил медленно, то-ли от того, что редко приходилось говорить, то-ли из-за отсутствия передних зубов. - Я живу в этом лесу лет пять, наверное. До меня жили другие. Видимо и после, будут жить. Никола вновь приумолк.
- А, скажите, этот лес большой? – нарушив молчание, спросил Матвей.
- Мы сидим посередине. Точнее сказать, в центре, и от нас во все стороны километров десять будет, - последовал ответ.
- Большой! – изумилась Кристина. - Когда мы сюда шли и ещё были далеко, и виднелась только чёрная полоска, я уж тогда заметила, что лес почти от края до края.
Никола постучал посохом по огромному корню сосны, торчащему из земли, и снова стал говорить медленно, нараспев: «Хотите, верьте, хотите, нет. Я советую поверить. Лес, в котором мы прибываем - белый. Он охраняет добрых людей и его, в свою очередь, охраняют белые воины. Я часто их вижу, - старик чуть прищурил глаза, затем смахнул слёзы и продолжал. - Если человек находится здесь с добрыми мыслями, исходящими от самого сердца, он будет под защитой этого леса. Ему находиться в нём будет легко, радостно и уютно. Он никогда не заболеет. А если придёт больной, то быстро поправится. А вот злому человеку тут будет боязно, или вернее страшно. Его одолеет хворь, и если этот человек не покинет лес – умрёт». Заканчивая короткий просветительский рассказ, монах добро улыбался. - Можно сходить по ягоды. Земляника как раз в пору, - неожиданно предложил Никола и, легко поднявшись, спустился в блиндаж.
Старик вышел с двумя лукошками. Кристина взяла одно, и они отправились следом за Николой, который, конечно же, знал лес: земляничные места и большинство тропинок, исхоженных за пять лет. Монах шёл впереди, ловко отодвигая заросли кустарников своим резным посохом, а Кристина и Матвей весело болтая и позабыв про проклятую войну, шли друг за другом.
Благодатный день, знакомство с новым необычайно добрым человеком, внутренний покой, нахлынувшая радость - эти чувства глубоко затрагивали их души, продолжали сближать и роднить, насыщая сердца любовью. Пусть пока ещё не столь осознанною, но любовью, в которой сердце взрослеет и учится любить. «Прекрасно ощущение сердца!» - сказал однажды Провидец.
Они вернулись к полудню. После обеда Никола объявил, что ему необходимо побыть одному. А ребятам порекомендовал сходить познакомиться с озером.
Когда Матвей и Кристина вступили на приозёрную лужайку, перед ними открылся вид небольшого лесного озера, вода которого отливала золотистым цветом, особенно у краёв. Солнце проникало до дна и, отражая его торфяную структуру, выносило на поверхность воды неповторимую рыжеватую окраску.
Торфяная вода в озере была прохладной, но ребята всё же рискнули окунуться.
- Наверно родников много, - предположил Матвей, стоя по колено в воде и поёживаясь. Посмотрев вниз, на ноги, он закричал: «Кристина, подойди, взгляни, здесь целая стая рыбёшек!».
Матвей не знал, что она у него за спиной. Тем временем Кристина зачерпнула в ладони воды и с визгом плеснула на Матвея. Матвей от неожиданности подскочил и, не удержавшись, плюхнулся в воду. Кристина упала на него, и барахтаясь в мелководье, они весело смеялись и резвились до тех пор, пока не посинели от холода.
Яркое солнце их быстро согревало. Они лежали на траве и смотрели на медленно плывущие облака. Недалеко, где-то в кустах, громко раздался скулящий писк, и тут же на поляну высыпали четыре лисёнка, а следом лисица. Мамаша на секунду замешкалась, посмотрев на людей, и тут же погнала свой выводок назад в кусты. Было заметно, что лисица худая и облезлая.
Вечером, поужинав и наслаждаясь травяным чаем, Матвей и Кристина наперебой рассказывали монаху смешные истории. Они сидели рядом, напротив Николы, который внимательно их слушал и улыбался своей ласковой улыбкой.
Когда наступила молчаливая пауза, монах, разливая новую порцию Иван-чая, произнёс неожиданные слова: « Я ведь, милые, ожидал вас давно!»
Кристина сразу отреагировала на странное заявление Николы.
- Как так, вы провидец!? – воскликнула девушка. - Я много читала о провидцах. Так интересно! – она смотрела на Николу с восхищением, и с волнением в голосе просила: «Расскажите, расскажите».
- Да какой я провидец. Просто однажды мне было видение или сон, я уж немного забыл. Присев на пенёк, он стал рассказывать: « Иду я как-то по лесной дороге, солнце заливает меня своими лучами. Я взял да и посмотрел прямо солнцу в глаза, и так эти солнечные глаза меня ослепили, что когда я отвёл взгляд чуть в правую сторону, как вдруг увидел двух белых коней с крыльями, спускающихся с неба на дорогу, прямо ко мне. Телу стало жарко, и оно защипало иголками. Нет, я не испугался, но оцепенел. Кони стояли рядом. Неописуемой красоты кони!» - На этой фразе Никола привстал и устремил свой лучистый взгляд вдаль, поверх макушек деревьев. Лицо его разгладилось, а из прищуренных глаз потекли слёзы. – Вот, милые мои, кони снова на секунду проскакали совсем рядом! – воскликнул Старец и, усаживаясь на свой пенёк, продолжал: « Стою я в оцепенении, а голова работает, так как вижу красоту! Тут выходит вперёд видимо старший конь и говорит голосом таким звучным, что после каждого его слова разносится эхо: «Никола - говорит, - жди, придут к тебе два Вестника!» Только я успел кивнуть головой, как кони пропали.
Вот и несколько дней назад, лежу я ночью после долгой молитвы и никак не могу уснуть. Повернусь на один бок - сердце покалывает. Лягу на спину – ноет. А утром встал и сразу пошёл на опушку леса встречать вас! Заканчивая рассказ, он поглядывал на ребят и улыбался.
- Как красиво! – восхищаясь рассказом, Кристина обратилась к Матвею, - ты только представь, мы посланцы.
- Ну что ж, значит такая наша миссия, - вполне серьёзно заключил Матвей.
На следующий день, ранним утром, Кристина вышла на улицу и обомлела. Лес стоял весь белый! Она вернулась в блиндаж и разбудила Матвея.
- Матвеюшка, вставай скорее, пойдём на улицу. Там такое, такое! – с волнение и нетерпением она тянула с кровати Матвея.
Когда они, наконец, вышли, лес по-прежнему стоял весь белый.
- Вот это да. Сказка! – обняв Кристину, изумлялся Матвей.
Они смотрели и любовались, как плотный, густой, тяжёлый, молочного цвета туман, окутал всё пространство, заполнив собой и небо. При таком тумане в другой ситуации и зги не было бы видно. А тут, как ни странно, виднелись дальние деревья, кусты, зелёная листва на них, трава.
- Необычно видеть такое! – продолжал изумляться Матвей.
- Белый лес! – задумчиво произнесла Кристина.
4
Жизнь Матвея и Кристины в необыкновенном, загадочном лесу, как выяснится, забегая вперёд, оставит в памяти неизгладимый волнующий след. Потом они часто будут вспоминать и рассказывать своим детям, а уж потом и внукам, истинно счастливые мгновения их жизни в белом лесу. Но я увлёкся.
Прошёл почти месяц. Матвей полностью поправился. Ежедневные вечерние духовные беседы с Николой – удивительным, благородным, по-настоящему добрым человеком, накладывали свой отпечаток на души молодых людей. Его интересные рассказы о духовной жизни знаменитых и простых людей, казалось, были неисчерпаемы. Никола был истинно мудрым человеком для тех, кто верил в его мудрость.
Однажды, возвращаясь с рыбалки, Кристина и Матвей свернули на чуть заметную тропинку, которая вела в ту сторону, откуда пришли они в своё время, и почти одновременно услышали неподалёку не то стоны, не то тихий человеческий плач. Они остановились и прислушались.
- Кажется там, - Кристина указала палкой направление.
Раздвинув кустарник, молодые люди увидели сидевшего на земле человека, прислонившегося спиной к стволу высокой сосны. Он что-то делал со своей ногой и периодически стонал. Заметив их, он резко развернулся и направил в их сторону пистолет. Глаза зло сверкали.
Кристина и Матвей узнали в нём знакомого офицера. Он тоже узнал их.
- А, сестрёнка со смертником. Чего вы рыщите тут? – спросил он, при этом было видно, как офицер морщился от боли, и рука с пистолетом медленно опускалась вниз.
- Убери оружие, братишка, - неожиданно для себя скомандовала Кристина и смело приблизилась.
- Но, но, стоять, - снова направляя на них пистолет, - прохрипел офицер.
Матвей, придержал Кристину за руку, спокойно подошёл к нему, взял из рук пистолет, засунул себе сзади за поясной ремень и, обращаясь к Кристине, сказал: «Осмотри его ногу, а я подумаю, как лучше транспортировать нашего знакомого».
- Судя по тому, - охрипшим голосом кричал офицер, - как вы сейчас разговариваете, я не ошибался тогда, думая, что вы разведчики. Проклятые деньги. Надо было бы вас обоих пустить в расход. Он пошарил в кармане. Достал знакомую трубочку с долларами и бросил к ногам Кристины. – Возьми назад, только помоги мне, - зло прохрипел офицер.
Кристина подняла деньги, подошла к нему и стала осматривать его ногу. Брючина на бедре была разорвана. С наружной стороны бедра зияла запёкшаяся кровяная рана. Ближе к паху, заметила Кристина, нога была перетянута резиновым жгутом. Она развязала жгут, достала пластиковую бутылку с водой, смочила свою косынку и вытерла его лицо. Затем сунула бутылку ему в руку и взглянув ещё раз на рану, пошла к Матвею на помощь.
Матвей тем временем разложил на земле две берёзовые жерди и скреплял их осиновой лыкой.
- Пришлось загубить осинку, - как бы извиняясь, произнёс Матвей подошедшей Кристине.
Когда носилки были готовы, Матвей положил их рядом с раненым и помог ему перекатиться. Затем, приподняв тяжёлую ношу и убедившись в надёжности носилок, они направились к блиндажу.
Никола в это время ремонтировал топорище. Завидев их, он воткнул топор в пенёк и поспешил на помощь. Ребята опустили носилки на землю, и Матвей, вытирая пот с лица, коротко произнёс: «Вот».
После пристального взгляда на лежащего офицера лицо Николы постепенно стало преображаться, глаза моментально высохли, и от них в сторону раненого как бы излучался свет. Затем монах отшатнулся назад и громко вскрикнул: «Зверь!».
« Ты знаешь, кто я? – Да. – Ты знаешь, кто он? – Да. – Ты знаешь, что делать? – Да».
Кристина и Матвей, молча, смотрели на странности Николы, а тот трижды перекрестившись, решительно повернулся и направился в блиндаж. Его не было какое-то время. Затем он появился и скомандовал: «Вниз его!».
Проявив немало усилий и сноровки, втроём они кое-как занесли офицера в блиндаж и уложили на скамью, которая теперь стояла у стены, где был стол. На этой стене, в левом углу, уже висела икона Святой Троицы. В правом – Богородицы Девы Марии. Под иконой Иисуса Христа светилась лампадка, а в центре стола стоял светильник с тремя горящими свечами. Офицер всё это время молчал и только с удивлением озирался по сторонам и пристально вглядывался в монаха.
Обращаясь к Кристине, Никола попросил её принести в чистой кастрюле тёплой воды из котелка, который стоит на улице на костровых рогачах, а сам пошёл в другую комнату и через пару минут вышел, держа в руке кожаный портфель. Отодвинув светильник на угол стола, он расстелил белое полотенце, раскрыл портфель и стал вынимать медицинские инструменты. Аккуратно разложив их, Никола велел вошедшей Кристине полить ему водой на руки и попросил их остаться, так как может понадобиться помощь.
Надев хирургические перчатки, монах набрал в шприц лекарства и приступил к врачеванию. Кристина и Матвей, сидя на кровати, с восхищением наблюдали за его уверенной, чёткой работой.
Когда Никола завершил врачевание, он также аккуратно уложил инструменты в портфель, используемые опустил в кастрюлю с водой и, улыбаясь, сказал: - Парень будет спать ещё не менее часа, пойдёмте-ка на воздух пить чай.
В это время в лесу радостно щебетали птицы, они вели разговоры с листьями, с ветром. Вот и душа человека, порой видит или разговаривает – поёт! Человек, правда, может и не чувствовать пение души своей, но то, что так бывает – желательно знать!
Скажи Никола, кто с тобой разговаривал? А ты три раза отвечал – да! – спрашивала Кристина, разливая чай.
- Это был Ангел хранитель нашего солдатика! – Никола перекрестился! - Ангел спрашивал меня, узнал ли я его – Ангела!? Знаю ли я, кто этот раненый? Знаю ли, что надо делать? - и он, вновь покрестившись, продолжал, - помните, я вам рассказывал, как встречал Вестников, то-есть вас. Сегодня мне открылась эта весть в облике спящего сейчас парня. И, посмотрев на солнце, которое в виде косых лучей выглядывало из-за стволов деревьев, монах сделал распоряжение: «Вам придётся сегодня ночевать на улице. Постель стелите прямо на крышку люка, чтобы ни одна тварь не проникла в блиндаж, - пояснял он, - я буду молиться Богу за его душу! Выйду только утром», - заключил Никола. Он поднялся и заспешил в блиндаж. Матвей и Кристина шли следом за ним.
Они лежали и смотрели на тускло мигающие звёзды. Прямо над ними простирался Млечный Путь.
- Ты – царь левой стороны пространства от Млечного Пути, а я – царица правой, - показывая рукой на небо, Кристина стала фантазировать. - И послал великий царь, - продолжала она, - своих гонцов и сватов через золотой мост к соседнему народу, которым правила прекрасная царица. До царя дошли вести, что царица так собою хороша, что такой красоты не отыскать во всей Вселенной и даже за тридевять земель! И пришли посланники к народу, и стали у него просить руки их прекрасной правительницы для их царя–жениха. «Да как же мы отдадим свою кормилицу? - изумились люди той стороны, - нет, - сказали они, - не хотим оставаться сиротами. Пусть сам царь ваш приезжает к нам жить».
- Что же делать? - запечалились сватья, да охранники. Так ни с чем и уехали восвояси.
Опечалился и царь, призадумался. Наутро решил послать гонцов на все четыре стороны, чтобы разнесли они известие самого царя–жениха. А известие, написанное царской рукой, гласило следующее: «Кто сможет разрешить такой неразрешимый вопрос, как моя женитьба на прекрасной царевне, живущей по ту сторону Млечного пути, и объединить, наконец, наши Вселенные, получит половину моего царства и в придачу…» - царь не стал писать, что собрался выделить в придачу. Он подумал: «Пусть придача будет сюрпризом».
Через три дня приходит к нему из самой дальней деревни добрый молодец, мастеровой на все руки, а прислал его народ той самой дальней округи, о которой царь-то и не ведал. Царь встречает, как подобает – по всем правилам этикета, принятым с незапамятных времён самим Господом!
И молвил добрый молодец: «Не печалься Царь-Батюшка, хитрости да магии в моих словах нет, всё очень просто. И в той и в этой жизни можно много добрых дел решать. Главное, полюбовно! И подняв указательный палец кверху, торжественно произнёс: «Сегодня же ночью пусть весь наш народ выйдет и попросит Млечный Путь, чтобы он растворился. «Препятствие» исчезнет и наши Вселенные соединятся!» Опустив палец и с улыбкой глядя на царя, молодец торжественно склонил голову.
- Что так просто?
- Ну да просто!
- И Млечный Путь послушает? – не унимался спрашивать царь.
- Послушает. Соединение сердец – это же Великое Благо!
И исполнилось так, как сказал молодец, и радость у людей была Обще Вселенская!
Вот только придачу царь забыл отдать, видимо для внуков приберёг, да ладно пол-царства зато отдал!
Матвей привстал, повернулся к Кристине и с восторгом сказал: «Какая добрая сказка!». И тут же спросил: «Не ты ли милая моя, распрекрасная царица, которую и во всей Вселенной не сыскать, придумала эту чудесную сказку?
- Конечно же, я, мой любимый и справедливый Господин Объединённой Вселенной, - опустив глаза, скромно ответила Кристина.
Так и не уснули Матвей и Кристина в эту ночь. Только когда стало светать, они задремали. Но вскоре их разбудил Монах.
Завтракали на улице вчетвером. Перед завтраком Никола вслух читал молитву. Офицер, вторя ему, шевелил губами, склонив голову. По окончании молитвы они трижды перекрестились!
Кристина и Матвей, будто заворожённые, смотрели то на Николу, то на бледное, измождённое лицо офицера.
- Вы простите меня любезные! - положив после еды ложку, - дрожащим голосом заговорил офицер. - Меня звать Александр и я весь в грехе! Раньше не видел своего греха. Теперь вижу и каюсь перед Господом! И перед людьми! – тут речь его стала прерываться. Он старался подавить накатывающиеся слёзы. - Перед вами, перед всеми людьми и земными обитателями, и перед Небесами я прошу, - Александр стал громко всхлипывать и слёзы его, которые он пытался изо всех сил удержать в себе, ручьём покатились прямо в миску. Дрожа всем телом, он кое-как встал на колени, преклонил голову к земле, потом выпрямился и непрестанно крестясь, закричал: «Господи! Прости меня!». Тело его сотрясалось, а он всё кричал и кричал. Потом обессилив, упал на бок и зашёлся рыданием.
В эти минуты покаяния человека плакала округа, плакали Никола, Кристина, Матвей – плакали небеса!
5
Настала осень. Пушечная канонада слышалась только изредка. Приехали к Николе из монастыря два монаха. Привезли муку, свечи. Рассказывали, как пережила братия лихое время, да засобирались в дорогу, чтобы успеть вернуться к вечерней молитве.
Собрались домой и Кристина с Матвеем. Проводить их через границу вызвался Александр.
- Вот и закончились суетные дни! - обнимая каждого, восклицал Никола. – Вы уж там хоть изредка помолитесь за меня, - просил он монахов, да и ребятушек подвезите хоть до монастыря.
- Всё исполним, как ты наказываешь Никола, - обещали монахи.
Когда тронулись в путь, Кристина заплакала и, трясясь на телеге, долго махала платочком, приговаривая: «Дай Бог, свидимся!».
У границы проблемы не возникли. Расставаясь, Александр в очередной раз попросил у Кристины и Матвея прощение. Он крепко обнял их сразу обоих, потом повернулся и быстро скрылся, смахивая на ходу слёзы.
Благополучно добравшись до родного города, Матвей с красавицей своей, невестушкой Кристиной прибыли домой. Радость и счастье не покидали родителей ещё очень долго.
Матвей окунулся в работу. Кристина, как выяснилось, была в положении и поэтому занималась домашними делами, помогая по хозяйству маме Матвея. Вскоре сыграли свадьбу, на которую приезжали родители Кристины. На уговоры остаться жить всем вместе они пока были не готовы.
Прошло три года. Как-то утром, провожая Матвея на работу, Кристина рассказала про ночной сон:
- Представляешь, Матвей, стою я на развилке дороги и думаю: «Куда мне пойти?» - и тут же опять думаю, удивляясь: «Прямо, как в сказке нахожусь». – Потом смотрю, неподалёку человек стоит в черной монашеской одежде и машет мне рукой, как бы – зовёт. А сердце моё замирает в радости. Подхожу и вижу - Никола, а он отдаляется и отдаляется. Тут я проснулась. И чувствую, что радость из сна со мною осталась и вот сейчас рассказываю тебе про сон, самой так радостно, так радостно.
Кристина заплакала, прижимаясь к груди Матвея.
- Матвей, нам надо поехать в лес, навестить Николу!
- А что, я согласен. Давай съездим. Вот приду с работы, и обсудим, когда поедем. Он поцеловал жену в губы, достал носовой платок, вытер ей слёзы и помчался на работу. А Кристина, улыбнувшись себе, пошла в детскую, будить дочку.
Они вышли из поезда на том полустанке, где когда-то арестовывали Матвея, и направились к заветному лесу, тем же маршрутом.
- Матвей, смотри, нас снова встречает Никола! Она первая приметила человека, стоявшего на опушке леса, хотя расстояние было приличным. – Моё сердце, сейчас выскочит из груди. Лови его, - крикнула Кристина и припустилась бегом, периодически оборачиваясь на Матвея, который неуклюже бежал за ней, придерживая одной рукой заплечный рюкзак, набитый подарками!
Перед самой поляной они остановились и, взявшись за руки, пошли навстречу монаху.
Встречал их Александр. Монашеская одежда ему шла. Он был худощавый и стройный. На голове колпак. В руке, красовался посох Николы.
Приблизившись, он снял колпак, покрестился, встал перед ними на колени, коснулся лбом земли и, вставая, спокойным голосом молвил: «Простите меня!». Они обнялись, образовав малый круг, поцеловались!
Александр рассказал, что Никола умер две недели назад. Из монастыря приехали почти все монахи, даже приехали миряне, знавшие его. После моления и отпевания Николу похоронили неподалёку от блиндажа. Он просил, чтобы предсмертное желание - похоронить его в этом лесу, я передал монахам. Вам он оставил письмо.
Когда Александр говорил, глаза его, наполненные слезами, сияли, а душа прибывала в радости!
Как только они вошли в лес, макушки деревьев качнулись в разные стороны и лес преобразился. Он стал белым!