Из сборника «Читая страницы минувших веков». Заметка двадцать первая. Предыдущая – «Лихо в почесть»: http://www.proza.ru/2016/03/04/2122
***
В 1693 году сбылась мечта молодого царя Петра I - в июле он отправился в единственный тогда в России морской портовый город Архангельск. Ещё год назад потехи на переславль-залесском Плещеевом озере занимали его, но сильно хотелось двадцатиоднолетнему правителю увидеть в деле настоящие, не потешные корабли, «понеже донесено ему было, что между сим и морским плаванием, а особливо на караблях, разность великая». (Записки капитана Ф. И. Страленберга об истории и географии Российской империи Петра Великого, М.; Л., 1985. Вып.1. С. 159.)
Визиты царей готовятся заранее. 16 марта 1693 года издан именной указ о постройке в Архангельске яхты и «светлиц» для Петра. 30 июля царь прибыл в Архангельск.
О путешествии том написаны книги и сняты фильмы, повторять их содержание не имеет смысла. Хотелось бы осветить незатронутую исследователями денежную сторону первого визита будущего императора к Белому морю. Ибо финансовый отчёт может поведать немало любопытного.
Пусто было в казне государства в те времена. Между тем строительство яхты и светлицы, передвижение государя со свитой, проживание в Архангельске и другие нужды требовали немалых расходов. Их краткое освещение следует предварить упоминанием о ходящих тогда денежных единицах и ценах на некоторые товары.
До реформы 1704 года в России кроме рубля, равного ста копейкам, в расчётах применялись алтын и денга. Алтын равнялся шести денгам, денга составляла полкопейки.
В журнале «Исторический вестник» за 1885 год (Т.20, № 5) опубликована статья А.Брикнера «Категории цен в России в 17 веке», основанная на выписках из расходной книги патриарха Никона и дневника генерала Патрика Гордона.
Итак, во второй половине семнадцатого века свинина стоила 33 копейки за пуд (1 пуд = 16,3 кг.), мёд – от 66 до 86 коп. за пуд, коровье масло – от 90 до 130 коп. за пуд, изба деревянная – 16 рублей, 2 тысячи огурцов генерал Гордон купил за 57 коп., четверть ржаной муки (1 четверть = четверть ведра = 3,0748 л) – за 157 коп., рабочую лошадь – за 2,5 рубля, 20 осетров – за 8 рублей, конь стоил от 20 рублей и больше.
Успели к прибытию царя строители яхты и светлицы. Подьячий Яков Филатов подал в приказную палату отчёт о расходах, согласно которому на строительство яхты по разным статьям потрачено 1310 рублей 21 алтын 4 денги, на царскую светлицу – 267 рублей 4 денги.
О других расходах на царский визит узнаём из Городовой книги № 35 г.Архангельска за 1693 год, выдержки из которой опубликованы студентом Московского университета А.Изюмовым в десятом номере за 1911 год журнала "Известия Архангельского общества изучения Русского Севера", в статье "Некоторые новые данные к вопросу о первом пребывании Петра Великого в Архангельске в 1693 году". Начинаются они записью: «В 201 году марта в 16 день к именному государей Царей указу прислан на Колмогоры к ближнему околничему и воеводе к Андрею Артемоновичу Матвееву 2 человека иноземцев корабельных мастеров Петр Бас да Гебрант Янсен да резного дела мастер Франс Иванов да для переводу языка переводчик Петр Деларев и русские люди плотники, а велено им построить у Архангельского города яхта, которая б была к мореходному ходу годна длиной в восемь сажень трех аршинных (16,4 м. построена – прим. автора)) и образцом, какова им мастером приказано да на Мосееве острову (Архангельск) светлицу».
Кто должен финансировать указанные и другие расходы, связанные с визитом российского государя? Ответ в Городовой книге лаконичен: «а деньги платить из двинских доходов».
И потекли народные денежки из местной казны. Боярину Борису Алексеевичу Голицыну (по-видимому на организацию визита?) выдано 1000 рублей, иноземцу Францу Тиммерману – 10 рублей, стольникам князьям Дашкову, Львову, Воейкову, Колычеву, Щербатову и другим (всего 21 человек) выдано 105 рублей, то есть по 5 рублей на человека.
Не забыты и 15 «боярских знакомцев», получивших по рублю, то есть всего 15 рублей.
Двум подьячим посольского приказа и мастерских палат выдано по 5 рублей, всего 10 руб. Неплохо оплачивался труд комнатных сторожей, двум из которых выдано по 5 рублей, третьему – 4. Три подключника получили по рублю, портной мастер – 2 рубля. Потешные ценились выше – трое их было, каждому по 3 рубля выдано. По 3 рубля получили и 8 денщиков, а также аптекарский истопник, «сторож с подизбушки» и два «буяна» (?).
Трубнику, скатернику, уксуснику, двум поварам, двум столярам, токарного дела мастеру выдано 4 рубля, или по 16 алтын 4 денги на человека.
По 2 рубля получили люди генерала Франца Лефорта да иноземца Франса Тиммермана, всего 8 рублей.
Услуги помощников доктора Захария Фондергунста и дьяка Андрея Виннихоса ценились дешевле - получили они по 16 алтын 4 денги.
На их фоне богачами выглядят иноземные плотники и мастер резного дела, участвовавшие в строительстве яхты и получившие сверх кормовых денег 90 рублей - по 30 рублей на человека. Услуги переводчика оценены в 20 рублей. Живописцу Афанасию Трухменскому выдано 15 рублей, его сыну 10 рублей. Отмечены и золотарь-столяр с вологодскими плотниками, 6 человек получили 30 рублей, или по 5 руб. на человека.
По отдельной статье оплачено вино: «Иноземцу города Анбурга Ивану Адолову за заморские питья, которые у него взяты на Государский обиход 77 руб. 20 алтын».
Для уплаты прогонных денег воеводе Матвееву уплачено «на 150 подвод по 25 алтын 3 денги на подводу – всего 84 руб. 5 алтын».
Не забыты и духовные лица: «Кегостровской волости Ильинской церкви священнику Микифору Осипову с причетчики за молебен и службу святые литургии как было кто и церкве Государское пришествие дано 5 рублей».
И, наконец, «таможенному подьячему Якову Филатову, который был для записи всяких дел у ново построенных Государской яхты и светлицы за его работу дано 10 рублей».
Всего из небогатой двинской казны на расходы, связанные с царским визитом, выделено 3137 рублей. На указанную сумму в те времена можно было приобрести 158 тыс.кг. свинины, или 74 тысячи кг. мёда, или табун из 1260 рабочих лошадей, или 196 деревянных изб.
Вышел царь в Белое море на двенадцатипушечной яхте «Святой Пётр». В 1694 году посетил он на ней Соловецкий монастырь. С 1702 года яхта в море больше не выходила. В 1729 году корабль разломан, в амбаре у речки Повракулки, помимо прочего снятого с нее имущества, сложили «резьбы с носу и кормы шездесят три места».
И в светлице до 19 сентября пожил царь. Описание, составленное в 1712 и впервые напечатанное в 1849 г. на страницах «Архангельских губернских ведомостей», даёт следующее представление об этом строении: «На Мосеевом острове светлица с сеньми. В ней 10 красных окон с стеклянными окончинами. Подле тое светлицы горница с комнатою. У неё 6 окон колодных да окно небольшое, в них окончины слюдные. Погреб рубленый. Подле сеней поварня». Дом стоял до 1820-х годов.
В 1702 году специально для Петра I, прибывшего в Новодвинскую крепость, на острове Маркова построен другой домик, перевезённый в 1933 году в московский музей-заповедник «Коломенское».
Трижды бывал царь Пётр в Архангельске. В 1693 году заложил он первый русский фрегат «Святой Павел», сошедший со стапелей Соломбальской судоверфи в 1694 году. Ко времени последнего визита царя на север в 1702 году здесь уже было построено восемь трёхпалубных и трёхмачтовых кораблей. Всего с XVII по XIX век на верфях Архангельска построено для российского флота порядка 500 крупных военных и торговых судов. Текли из северной колонии в центр метрополии иноземные товары, таможенные пошлины и подати, рабочая сила на строительство Петербурга и матросы для военного флота. На костях народных встали дворцы новой столицы.
Прорубил Пётр «окно» в Европу. И захлопнул при этом «дверь» в Архангельске. Использовал Поморье и приступил к его удушению «мудрый» царь, издав указ, обязывающий купцов две трети своих товаров привозить в Петербург и только одну треть в Архангельск, затем не больше того, сколько требуется местному населению и, наконец, в 1724 запретил иностранным кораблям заходить в Архангельский порт.
Кроме того, ежегодно из северных посадов и деревень на службу в военном флоте тысячами изымались «лучшие работники, которые ходят на море за рыбным и звериным промыслом на кочах… и чтоб оные были не стары, не увечны, а именно чтобы были летами не старше 30 лет » (из именного Указа 1714 года). Последовали и многие другие меры по удушению экономики Архангельской губернии, перечисление которых заняло бы немало страниц.
Отличился «реформатор» и на общероссийском уровне. Бюрократия и казнокрадство при нём взлетели до невиданных высот. «Прибыльщики» придумывали новые налоги: водопойный, посаженный, погребной, трубный, на частную рыбную ловлю, бани, постоялые дворы, мельницы, пчельники, конюшни и площадки, где производился торг лошадьми, пошлины со старообрядцев за право ношения бороды, с них же двойной налог за приверженность к старым обрядам (от них царю прозвища «душегуб» и даже «Антихрист»), сборы с дубовых колод, которые шли на изготовление гробов, с клеймения платьев, шапок и сапог, с квасных напитков, с мостов и переправ, с варки пива, с продажи свечей и конских кож, с лавочных и ходячих продавцов и т.д. Всего с населения взималось до 30 различных налогов. Увы, плохо собирались они, потому государственные финансы при царе Петре рухнули. Положение спасалось окончательным закрепощением крестьян.
Петра I нарекли «великим реформатором», забывая о том, что его деяния обернулись для России двумя веками рабства, и как следствие - нарастающей социальной и экономической отсталостью. При царе Алексее Михайловиче население государства достигло 20 миллионов человек. К концу царствования его сына (1725 год) оно сократилось до 14 миллионов. Шесть миллионов жизней – ещё одна цена петровских «реформ».
В психологии существует термин «стокгольмский синдром», который проявляется в любви жертв и заложников к своим мучителям, их защите и оправдании творимых ими несправедливостей и преступлений. Подвержены ли заболеванию потомки пострадавших? Вероятно, да. В 1914 году по инициативе губернатора Архангельской губернии Сосновского за казённые 5 тысяч рублей поставлен в Архангельске памятник Петру I. На современной пятисотрублёвой банкноте его можно увидеть. Для холопов царь всегда велик. Мифотворцы от истории укрепляют их в этом мнении. Есть такая профессия - и из мерзостей славу творить.
Разумеется, не сплошь чёрными были краски прошлого, но и белой, сусально-елейной наша история никогда не была. Обо всех сторонах её надо честно говорить. Из прошлого родом настоящее и будущее. На обмане семья может существовать да только не семья это. Возможно, и страна, живущая с искажённой историей, всего лишь государство?