То, что мне снятся вещие сны, я знала давно. Ну, снятся и снятся – им ведь не прикажешь, чтобы они не снились. Мне на работе коллеги даже запретили их рассказывать, расскажешь, а они потом совпадают до мелочей. Как будто от того, что я их не расскажу, что - то изменится.
В ту ночь я проснулась от сильного сердцебиения и вся в холодном поту. Окончательно проснувшись, пыталась осознать, почему меня так напугал сон. Обычный сон, но я испугалась так, что проснулась.
Я помню до мелочей этот сон. Как будто мне выделили однокомнатную квартиру под номером двадцать один, в новом, красивом доме, с большими мраморными лестницами. На площадках стоят ларьки, в которых продают всякую съедобную мелочь, что очень удобно, думаю я. Ведь в непогоду, когда не хочется выходить на улицу, здесь можно купить хлеб. Я долго ищу по коридорам свою новую квартиру, и когда, уже отчаявшись ее найти - нахожу, она полна незнакомых мне людей. Они рады, хотя потеряли всякую надежду, что я приду.
Потом идет новая картинка, взрывы, шум и все бегут, стараясь успеть на последний самолет, который вывезет нас. Вместе с людьми бегу и я, забегая в последнее мгновенье в самолет. И там вижу свою маленькую собачку, которая уже давно перешла в мир иной. Я так рада вновь увидеть ее, пытаюсь погладить, а она кусает меня до крови. Вот в этот момент я и проснулась. Я не стала анализировать свой сон ночью, просто пытаюсь успокоиться и заснуть, ведь скоро надо вставать и идти на работу.
До обеда еле могла вытерпеть, чтобы не рассказать коллегам о сне – примета есть такая, что с утра нельзя рассказывать сон, а то исполнится. Я еще не знала, что самая страшная часть этого сна уже исполнилась.
Вечером, после работы, около управления меня ждал муж. По его выражению лица я поняла: что - то случилось. Тогда еще не было сотовых телефонов и людям сообщали о настигнувших их бедах с помощью телеграфа. Этот листок в руке мужа, с наклеенным на нем бумажными полосками, скупо сообщал: что сегодня ночью, двадцать первого числа умер мой старший брат, мой единственный близкий человек, последний, из когда то большой семьи. И еще коротко, что похороны состоятся двадцать третьего. Вот она – боль от укуса собаки! Беда приходит оттуда, откуда ее не ждешь.
Он умирал, когда я очнулась в холодном поту, умирал почти за пять тысяч километров от меня. Он ни разу мне не писал, что страшная болезнь забирает его, да он и сам до последнего не знал о ней, а узнав, уже ничего не мог сделать.
Как преодолеть свыше пяти тысяч километров за сутки, если самолетом можно долететь только до Самары, а от нее еще девять часов поездом до соседней области, если, конечно, будут билеты на проходящие поезда. Об этом я не думала, когда на следующее утро ехала в автобусе в краевой центр. И уже в кассе аэропорта, когда кассир стала меня торопить с билетом на транзитный самолет с Сахалина, который должен быть улететь еще вчера, но из-за погодных условий вылет был задержан, как будто ждал именно меня с единственным свободным билетом, я опять вспомнила свой сон. И эти мраморные лестницы, ларьки со всевозможной мелочевкой в зале ожидания - все опять напоминало о сне.
Переполненный старый вокзал в Самаре, несколько часов на ногах и, наконец,билет на проходящий поезд у меня в руках. Утром двадцать третьего, за несколько часов до похорон брата, я спускаюсь на перрон вокзала областного центра. А до поселка, где жил брат, еще сто пятьдесят километров. Утренняя электричка уже ушла, приходится уговаривать таксистов, а они заломили такую цену, за которую я из Сибири на поезде могла бы в спокойной обстановке доехать. А что делать – проделать такой путь за сутки и вернуться обратно! Приходиться соглашаться.
Через два с половиной часа машина остановилась у дома, где жил мой брат. В комнате толпились незнакомые мне люди, они с удивлением смотрели на меня и пропускали вперед. У гроба сидела моя старенькая тетя, и стоял свободный стул, который как бы поджидал меня.
- А мы и не надеялись, что ты приедешь, - повторила тетя слова из сна. До выноса тела оставался ровно час.
Прошло много лет. Мне перестали сниться вещие сны, или же я просто не хочу больше их расшифровывать.