*Эплгрэнд постепенно погружался во тьмю. Ночь наступала, в облике громадной, серой тучи, готовой вот-вот обрушиться на жителей города проливным дождем. Сухие листья, гонимые северным ветром, шурша, скользили по *Линкольнской улице, путаясь под ногами пеших, застревая в канавах, но неустанно, продвигаясь вперед, в неизвестность.
Лорен шагала по тротуару, а мимо, по мощеной дороге, выложенной красным гранитом, неспешно проезжали соседские машины. Она улыбалась им, кивала и весело махала ручкой в знак приветствия. Отвечала на стандартные вопросы, вроде - "как дела?" и "как поживаете? " - утвердительно, подкрепляя свой ответ лучезарной улыбкой. Но, как ни странно, на все предложения добродушных соседей довезти ее до дома Лорен категорично отвечала отказом. Ей хотелось сейчас лишь одного - побыть одной.
Котедж, в котором она обитала, стоял в самом конце Линкольнской улицы, замыкая собой ряд больших, кирпичных домов. Дальше, в окружении металлических, клетчатых заборов, одетый в пылающе-золотистые краски высоких деревьев распологался небольшой парк - заповедник.
Пешим ходом, от школы до самого дома Лорен, вполне можно было пройти за каких-нибудь пятнадцать минут, но Лорен упорно, по мере приближения к своему пристанищу сбавляла обороты и передвигалась все медленней.
Разбушевавшийся ветер больно бил Лорен в затылок, развевал низ пальто, да к тому же, один раз чуть не сорвал с нее, ее любимый вязаный берет. Ее это нисколько не трогало. Мысли Лорен, так много разных мыслей кружились и вертелись в ее голове, подобно пожелтевшей, осенней листве вокруг одного единственного имени.
"O, Алан, почему все так... так... неправильно?" в смятении размышляла Лорен, "Он должен был пригласить меня на чертов бал. Должен был! Так почему же он этого не сделал?". Лорен мысленно стала перебирать все возможные варианты. Он был так очарован ее красотой, что забыл, зачем вообще позвал ее. Он решил выпить энергетиков для храбрости, перед свиданием с ней, но позже, колики в животе мешали ему сказать ей то, что он действительно хотел сказать. Он решил повременить с приглашением, потому что хотел для начала убедиться в том что она к нему предрасположена, проверить почву.
Последний вариант показался Лорен наиболее правдоподобным.
"Ох нет!" воскликнула Лорен в сердцах. А она ведь так ужасно повела себя с ним! Что же Алан теперь думает о ней? Что она безсердечная, сухая и черствая? Что ей совсем на него наплевать? Как же быть? Нужно доказать Алану, что не все потеряно. Как-нибудь аккуратно намекнуть... Но как?
Она сделает это завтра. Да, она приподнесет ему подарок. Что-нибудь маленькое и в то же время, что-то очень чувственное. Возможно, сладкое... Шоколад? Ну конечно, и тогда он сразу все поймет! Поймет что вовсе она не черствая, а очень внимательная. Поймет, что их отношения для нее не просто флирт, как оно есть с другими парнями, а нечто большее! Ведь не стала бы она дарить что-либо, человеку, к которому совсем ничего не испытывает, даже будь это какая-то мелочь, вроде шоколада. Да что уж там, она и лишней ручки бы отдать пожалела нелюбимому.
Лорен не очень хорошо разбиралась в любви, как и во всем что было с нею связано. Она знала что нравится людям, понимала что многие парни от нее без ума, и тем не менее Лорен не умела отдавать людям должное. Ей не нравились люди, ибо она считала всех их лицемерами и лжецами. Как и она сама. Исключением всегда был Алан.
Лорен могла с точьностью определить кто из парней в школе влюблен в нее, кому она импонирует и кто относится к ней с вожделением, которое испытываешь, когда безмерно хочешь чего-то достичь, но не можешь. С Аланом же, дела обстояли иначе, невозможно было понять о чем он думает. Даже когда он обликал свои мысли в слова, они не до конца были ясны Лорен.
Он говорил о внутренней свободе, о величественности душевной боли, о романтике, о невидимой связи между людьми и о многом другом, в том же духе. Слушая его, Лорен пыталась охватить все это своим приземленным разумом, но тщетно. И чем больше она слушала, тем больше ей казалось будто Алан несет безпросветную чушь. "В самом деле, кто думает об этом в нашем возрасте? Я лучше буду думать так, когда мне стукнет лет... ммм... 70! Не раньше!"
Но виду Лорен не подавала. Вслух, она произносила лишь отклики вроде "Какой ты умный!" или "Ты очень глубокий человек." Хотя в глубине души считала его просто напросто наивным. И, возможно, именно это качество в нем, ей так импонировало.
Алан не говорил ей о своих чувствах, не намекал. Ни взглядом, ни жестом не выдал он себя. "Пока" - с удовольствием заметила Лорен, подумав о своем "несметном" даре.
Конечно, он был ей другом, а по совместительству - поклонником. Он одаривал ее комплиментами, сыпал веселыми шутками в ее присутствии, рассказывал невероятные истории, вычитанные из книг и журналов. И Лорен верила: Она дорога ему. Не только как друг.
Когда Лорен уже стояла подле высоких, чугунных ворот, настроение ее приподнялось. Она стала рыться в синей бархатной сумочке, ища ключи. Вместо них, Лорен нащупала меж складок сумки зеркало и вытащила его. Она с нетерпением открыла зеркальце, а взглянув - поразилась, как поражалась каждый день, снова и снова открывая перед лицом это маленькое чудо. До чего же она прекрасна!
"Нет, нельзя такой красотке ходить с надутыми губками. Впредь, буду улыбаться. Всегда." И с этой умиротворяющей мыслью, Лорен достала ключи и открыв ими ворота, переступила порог, подобно царице, проплыла в свой премилый котедж, точно в замок.
*[1] Эплгрэнд - выдуманный город, в котором происходят вышеупомянутые события.
*[2] Линкольнская улица - выдуманная улица выдуманного города.