Прошло несколько дней. За это время я сходил в депо подработать (карманы были пустые), видел Печаль на улице, она носила куртку. Ещё койот снова прибегал, я его покормил.
И как-то утром, я выглянул в окно с вишнёвой сигаретой в зубах. У забора, рядом со стихом, стоял Билли «Таблетка» с бумажным пакетом в руке. Он душил пакет ладошкой у верха. Опять какое-нибудь дерьмо задумал. Не вынимая сигарету из зубов, я сунул в карман монетную закрутку, напялил рубаху и ботинки, и пошёл на улицу. Я медленно подходил к Билли, заранее зажав монетки в кулаке. С Билли было что-то не так, только что я никак не мог понять. Подойдя к нему, я выплюнул сигарету и сказал: «Билли, мне не до тебя щас. Если ты чё задумал, я из тебя всё дерьмо вышибу. А щас не получится, потом встречу и вышибу». Вблизи мне стало ещё понятнее, что с Билли что-то явно не так, но что? «Таблетка» протянул мне пакет и сказал: «Вот». И тут я понял, у Билли нормальные глаза, а не стеклянные.
-«Ага-а-а-а»- сказал я-« я понял. Ты хочешь отвлечь меня этим пакетом. Сунул в него какой-нибудь ботинок помойный. Я отвлекаюсь и беру его, а ты, в это время, скидываешь из рукава в ладонь какую-нибудь здоровую гайку, и вырубаешь меня. Я с разбитой рожей, тебе весело. Я идиот по-твоему?! Я вижу, что глаза у тебя не наширенные. Специально пару дней «транки» не жрал, чтобы двигаться ещё быстрее. Так?»
Билли спокойно ответил, также протягивая мне пакет: «Я прочёл». Чё он несёт, мать его? Я выхватил пакет и отошёл на пару шагов от Билли. Я всё ждал какой-нибудь подвох. Я перевернул пакет, и вытряхнул его на дорогу. На асфальт упала моя книжка «Над обрывом в пшенице». Я совсем забыл, что дал её Билли. Я поднял книжку и посмотрел на него. « Таблетка» снова сказал: «Я прочёл». Тут что-то не так. Он, наверняка, ждал, когда я повернусь спиной и пойду к дому. А Билли запустит мне в затылок гайку или камень. Я постоял ещё немного, Билли смотрел на меня. Ладно, кинет, так кинет. Не пятиться же мне спиной до дома, как придурку. И не стоять же тут весь день с этим торчком.
Я развернулся и пошёл к дому. Подходя к двери, мне в затылок, вместо гайки долетел голос Билли: «Соня!». Я повернулся.
-« А у тебя есть ещё книжки?»- спросил «Таблетка».
Я отупел. Неужели Билли и, правда, прочёл книжку? Я тормознуто ответил: «Да». А Билли сказал: «Дай ещё чё-нибудь почитать». Я не верил своим ушам. «Пошли»- сказал я. Я запустил Билли первого в дом, чтобы не шёл за спиной. Мало ли чего… Мы подошли к моей комнатухе. Я открыл дверь и сказал: « Ботинки снимай». Билли снял ботинки и зашёл внутрь. Я закрыл дверь.
-«Вон книжки, выбирай»- указал я на шкаф.
-«Ага»- сказал «Таблетка» и подошёл к книжному шкафу. Я поставил «над обрывом в пшенице» на полку, А Билли разглядывал книжки.
-« Как много»- сказал он.
-«Да нет. У Мотоциклистика, говорят, намного больше»- ответил я.
Билли выбрал книгу. Он сунул её подмышку, и шнуровал ботинки у входной двери.
-«А ты знаешь, что в доме Нищего поселилась девчонка?»- спросил Билли.
-« Какая девчонка?»- удивился я.
-«Художница. «Кисточка» зовут. Все стены его халупы уже изрисовала»- ответил «Таблетка».
-« А ты откуда знаешь?»
-«Так «хвосты» к ней лазили. Смотрели, может краска, какая токсичная есть. Но у неё только гуашь и масляные краски. С них не заторчишь»- ухмыльнулся Билли.
-«Красивая?» - спросил я.
-«Хвосты говорят, да. Тощая только»- ответил Билли, открывая дверь - «Я принесу, как прочитаю».
-«Ага»- снова тупо ответил я. Не вязалось у меня в голове Билли и книжки.
Я закрыл за «Таблеткой» дверь. Интересно чё это за «Кисточка»? Я снова напялил ботинки и вылез на улицу. Вот и пожарка, по которой я столько лазил к Нищему. Тут, рядом со мной, шлёпнулась на асфальт большая капля синей краски. Я посмотрел на синюю кляксу, а потом вверх. Я видел, как девчачьи ноги висели с крыши, и тонкую руку, которая держала полуметровую кисточку в синей краске. «Эй!»- заорал я вверх. Девчонка выглянула. Билли не соврал, она красивая. Чёрт, не просто красивая… У неё были пшеничные волосы, рот бантиком и зелёные глаза. Увидев меня, она улыбнулась. Её острая улыбка сощурила глаза, и она стала ещё красивее. Я уставился на неё и открыл, от восторга, рот. А потом полез вверх по пожарке.
КОНЕЦ.