Теория и Философия спорта

 PS :

 Данная книга представляет собой особого рода эксперимент. Мысль о том, что менее развитые науки при своем полном развитии должны приобретать форму, которая присуща всем точным наукам, породила догадку, что эту форму можно использовать в качестве ориентира и тем самым ускорять развитие менее развитых наук. Но вначале она представляла собой лишь простую гипотезу, требующую дальнейшей разработки и проверки опытом. В результате последовательной разработки первоначальная идея была развита в генетический метод исследования. Применение этого метода к конкретной науке - науке о физической культуре и спорте показало его высокую эффективность. Теперь его можно с полной уверенностью применять и для развития других наук.
 Основные идеи этого метода развивались и обогащались по ходу его применения к исследуемому материалу. Общий результат этого обогащения можно свести к следующим четырем положениям:
 Во-первых, - генетический метод требует выявления фундаментального начала исследуемой науки, или отдельного научного направления.
 Во-вторых, -  он утверждает, что данное начало содержит в себе генетический код, расшифровка которого раскрывает логику внутренних взаимосвязей между формами, изучаемыми данной наукой и, тем самым, дает возможность правильно определять как содержание этих форм, так и объективный порядок их расположения.
 В-третьих, - конкретно эти формы скрываются за свойствами, объективно присущими фундаментальным началам. Данные свойства в большей, или меньшей мере оказываются уже описаны предшествующими исследователями, поскольку являются основным содержанием изучаемого предмета. Но описаны они умозрительным путем, поверхностно, неточно, и представляют из себя в значительной мере  путаницу и мешанину. Как отделить “зерна” от “плевел”?
 В - четвертых... Мы подошли к сокровенному, к наиболее глубокой тайне генетического метода. Прошу читателя обратить внимание на то, что везде, во всех случаях, во всех областях исследования, неизменно повторяется одна и та же цифра - четверка. 4-е термина в каждой строке таблицы, 4-е строки, 4-е вида навыков, 4-е вида подготовки, 4-е формы каждого вида, 4- метода исследования, 4-е особенности органической взаимосвязи, 4-е этапа развития существования, 4-е основных потребности, 4-е основных чувства, 4-е вида труда, 4-е формы образования, и т.д., и т.д., и т.д. Тотально. Но дело на этом не кончается. Если мы возьмем любой термин в этой четверке, то как бы далеко по своему конкретному содержанию не отстояли друг от друга сравниваемые ряды, термины одного и того же уровня во всех рядах оказываются родственными по своим свойствам. Например, страх, ничто, хаос, ритуально-мифическое образование, пространство, физическая подготовка... являются терминами, которые занимают первое место в соответствующих четверках. Умозрительно между ними невозможно выявить ничего общего. Если же сравнивать ряды, то это общее обнаруживается. Чем больше рядов мы познаем, тем больше вырабатывается навык правильно отыскивать термины изучаемого ряда и располагать их в правильном порядке.
 Четверка оказывается универсальным  генетическим кодом, присущим всем без исключения явлениям и процессам какого угодно уровня и характера. Поэтому дальнейшее усвоение и совершенствование генетического метода сводится ко все более глубокому и всестороннему изучению всеобщих свойств этой четверки.   
  Генетический метод позволил открыть взаимосвязи невероятной, почти фантастической глубины. Оказалось, что в любом простом навыке, скажем, беге, или чтении генетически закодированы не только параметры возможного развития человека и всего человечества, но даже творческий потенциал всех сил Вселенной. Так удалось определить вселенское, или космическое положение человека - понять, что появление разумных существ не случайность, а закономерная, притом, высшая ступень в становлении бытия. Вследствие этого и самого человека, и историю в целом приходится рассматривать иначе, чем понимали прежде. Кульминацией анализа является научное доказательство ранее рационально непонимаемых религиозных откровений. Парадоксы такого масштаба для обычного рассудка неприемлемы. Однако сходную ситуацию человечество уже переживало. Разве не нелепо выглядело утверждение, что наша Земля вертится вокруг солнца и своей оси, что под нами, на той стороне, люди ходят как по потолку вниз головой и не падают? Разве не противоречит это усвоенному рассудку и наглядному опыту?
 С другой стороны, несмотря на новизну подхода, логика исследования привела нас к тому, что по-своему уже известно. Это объяснимо: предмет, который осмысливает человечество на протяжении тысячелетий, тот же - человек и окружающее его бытие. Поэтому и картина отражения этого предмета в сознании людей, в основном, одна и та же. Она лишь уточняется.



МОНОГРАФИЯ.


                ПРЕДИСЛОВИЕ

  Данная книга представляет собой в развитии науки о спорте своего рода переворот, переход на качественно новый уровень.
  Суть дела заключается в следующем. Если мы возьмем наиболее развитые науки, т.е. современные точные науки, как то: физика, химия, электротехника, математика и т.п., то мы можем видеть, что, несмотря на то, что каждая из них занимается своим особым предметом, отличным от предметов других точных наук, все они сходны между собой по своей общей структуре. Именно: подобно тому, как дерево вырастает из семени, каждая из них тоже последовательно вырастает из своего “зерна” - из одного фундаментального руководящего понятия, которое, при дальнейшем развитии, превращается в согласованную, последовательно развивающуюся систему знаний, рождающихся в виде все новых направлений, подобно тому, как в растущем дереве развиваются новые ветви. Например, математика начинается с единицы, дальше пошел счет на десятки, сотни..., затем - дроби, далее - геометрия, тригонометрия, алгебра, переменные величины, высшая математика.
  Эти системы знаний являются как бы зеркальным отражением явлений и процессов, объективно развивающихся в природе, из-за чего они и являются точными. Но такими они стали не сразу. Было время, когда и физика, и химия, и т.д. представляли из себя нечто хаотическое: правильные представления были смешаны с неверными; вся сумма знаний не находилась в последовательной взаимосвязи; одни представления входили в противоречия с другими. Именно на таком уровне своего развития находится сегодня наука о спорте. Здесь тоже, наряду с бесспорными достижениями, есть и противоречащие друг другу представления, и несогласованность. И также отсутствует целостная, отражающая объективный процесс система научно выверенных представлений. Из-за этих недостатков некоторые авторы употребляют выражение “так называемая наука о спорте”.
  Чтобы превратить этот “полуфабрикат” в объективно развивающуюся систему знаний, в целостную теорию, по своей структуре напоминающую точные науки, нужно было найти сначала то фундаментальное понятие, из которого эти знания последовательно вырастают. Таким началом, исходным “зерном”, оказался навык. Но как из реального человеческого навыка вырастают разнообразные качества спортсмена, необходимые ему для достижения успеха в соревнованиях, как выглядит прямой путь к наилучшему овладению этими качествами, какими закономерностями руководствоваться, чтобы правильно идти этим путем? Для решения этого вопроса пришлось поступить так, как при изучении своего предмета поступили биологи. Они заглянули внутрь клетки  и открыли там генетические начала, в которых закодированы будущие качества развитого организма. “Заглянуть внутрь навыка” удалось следующим образом. Были собраны описанные уже в науке о спорте свойства навыка, а затем совершен следующий этап - проанализирована взаимосвязь этих свойств и установлен объективный порядок их расположения. В итоге была получена упорядоченная таблица терминов, или таблица свойств любого навыка, в которой эти свойства объективно упорядочены - подобно тому, как в таблице элементов Менделеева закономерно упорядочены химические элементы. При дальнейшем рассмотрении полученной таким путем таблицы, в ней обнаружился генетический код, который подсказывает в какой последовательности и с каких сторон рассматривать, уточнять, очищать и дополнять знания спортивной науки, накопленные к настоящему времени. В итоге, эти знания действительно сгруппировались в стройную теорию, по своей структуре напоминающую точные науки.
  Полученная система понятий дает ясную, целостную картину тех физических, интеллектуальных и духовно-психологических процессов  в их взаимосвязи и взаимовлиянии друг на друга, которые происходят в человеке в ходе тренировочного и соревновательного процессов и формируют его как спортсмена.    Выявлен строго научный принцип классификации спортивных навыков, раскрыта сущность, характеристика каждого типа навыков, закономерности их формирования, вырастающие из них виды подготовки, даны в закономерной последовательности общие формы каждого вида. Теория стала живой, многогранной, каждая грань - способной к дальнейшему развитию. При сопоставлении полученных результатов с предыдущими разработками, становится видно, что и практика, и наука отражали реальный тренировочный процесс неполно, фрагментарно, искаженно, многого не видя, в значительной мере оставаясь слепыми. И, соответственно, не могли в полной мере использовать все имеющиеся резервы. Теперь любой конкретный навык конкретного спортсмена можно рассматривать в десятках различных отношений, притом, в связи с общим “фронтом” его общей подготовки, что дает возможность лучше определять тактику и стратегию всего процесса на каждом его этапе. Разумеется, для того, чтобы эти общие теоретические положения грамотно применять на для корректировки конкретного тренировочного процесса, накопленной методики тренера, или школы, нужно сначала  в полной мере усвоить саму теорию. Т.е. поступить так, как происходит во всех других отраслях человеческой деятельности, где наука стала непосредственным фактором производства.
  Но этим значение содержащегося в книге материала не исчерпывается. Примененный здесь новый метод исследования носит общий характер и может быть плодотворно использован для развития других наук, в особенности, гуманитарных. Отчасти это уже произошло в рамках проведенного в книге исследования. Поскольку создана таблица (система) категорий, раскрывающая сущность человеческого навыка в его общей форме, то она является ключом для более глубокого развития  общих знаний о всей нашей духовной и психологической сущности. В частности, в ходе анализа психологической подготовки, сформулирован основной закон психологии, лежащий в основе всех психических процессов, что открывает новые возможности как для теоретического, так и для практического развития этой науки. Далее: понятно, что для спортивного подвига нужно особое мировоззрение. В неразвитом виде его носит в себе каждый спортсмен. В книге и эта составляющая получила дальнейшее органическое развитие. И тоже переросла в философию общего характера. Так, последовательное распространение применяемого метода на человеческую историю (она, оказывается, тоже закодирована в навыке) привело не только в значительной мере новому взгляду на прошлое и будущее человечества, но и к конкретной рекомендации по реформированию современной школы. А дальнейшее распространение того же принципа за пределы человека и общества - в глубь материи, дало новый взгляд на само Бытие, чем значительно сблизило чисто научные, логически выводимые положения с религиозными.
Естественно, что знакомящиеся с рукописью ученые больше интереса проявили к общетеоретической части излагаемого материала и в значительной мере способствовали ее расширению. Часть этого материала, чтобы общей теорией меньше заслонять то, что предназначено непосредственно для практического руководства спортсменам и тренерам, помещена в конце книги в форме приложения.
 В заключение приношу благодарность д.п.н.А.И.Завьялову,д.п.н Миндиашвили, д.п.н.А.А.Карелину. К печати книга рекомендована...
                .

                ГЛАВА ПЕРВАЯ
               
                ОБЩАЯ СИТУАЦИЯ
               В НАУКЕ О ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ И СПОРТЕ.


     1.Этапы становления общей теории физической культуры и спорта.

 Независимо от того, является ли спортивная наука всего лишь простым обобщением практического опыта, или носит более высокую форму, при которой научные результаты добываются с помощью самых современных методов, с использованием достижений физики, биологии, медицины и других фундаментальных наук, с использованием различных современных приборов и лабораторных исследований, - независимо от этого, наука о физической культуре и спорте развивается в двух основных направлениях. С одной стороны - она идет по пути дифференциации. На этом направлении разрабатываются конкретные методики, дающие возможность повышать практические спортивные результаты в конкретных видах спорта - в беге, единоборствах, плавании, баскетболе и т.д. С другой стороны - развитие научных знаний идет по пути все большего обобщения. На этом пути создается общая теория физической культуры и спорта, которая осмысливает общие закономерности физического развития человека, проявляющиеся во всех видах спорта и вообще  в ходе физического развития любого человека.  Наработки этой общей теории могут быть применены для совершенствования достижений в любом конкретном виде спорта.
 Первый этап становления общей теории физкультуры и спорта был закончен к началу 40-х годов прошлого века. На этом этапе были выработаны первоначальные теоретические принципы, сформулированы программа и общая методология спортивного движения. ( Л. П. Матвеев, 55, 12).
Второй этап продолжался до конца 60-х годов. В ходе этого этапа завершилось осмысление общенаучных и научно-прикладных основ современной системы физкультурного и спортивного движения применительно к потребностям того времени.
 Третий этап начался с начала 70-х годов и продолжается до настоящего времени. На этом этапе решаются более глубокие задачи, значительно расширилась тематика общетеоретического научного исследования, увеличился круг рассматриваемых фундаментальных и периферийных проблем общетеоретического характера. Прежде всего, в этом периоде наблюдается значительно более быстрое развитие спортивного движения как в нашей стране, так и в мире в целом, расширяется список олимпийских видов спорта, возникают новые виды, а главное - осуществляется рост абсолютных спортивных достижений, что, в свою очередь, делает достижение новых рекордов все более трудным, требует открытия и использования все новых резервов повышения спортивного мастерства и, соответственно, предъявляет к спортивной науке в целом, в том числе и к общей теории спорта, более высокие требования, порождает необходимость исследовать проблемы все более глубокого, фундаментального характера. Во-вторых, наряду с развитием спорта высоких достижений, широкое развитие получило массовое спортивное движение, также потребовавшее своего все большего упорядочения и совершенствования, а следовательно и научно-теоретического осмысления этих проблем. В третьих, по ходу развития теоретического осмысления физкультурного и спортивного движения, исследователи естественным образом вышли на проблемы физического формирования человека, как такового. В связи с этим, возникли такие направления научного исследования, как физическое развитие школьников, физическое развитие человека на производстве, физическое развитие воинов, проблемы лечебной физкультуры и т.д. Изучается специфическое влияние различных сфер общественной жизни и деятельности человека на его физическое формирование, осмысливаются компоненты этого воздействия, пути и способы положительной корректировки этих процессов. 
 Весомый вклад в научное осмысление названных направлений, теории физической культуры и спорта в целом, внесли Л. П. Матвеев, Ю. В. Верхошанский, А. П. Воробьев, А. В. Ивойлов и многие другие исследователи. В результате, наша отечественная наука, как отмечалось на международном симпозиуме в 1974 году, по изучению проблем физической культуры и спорта заняла “передовое, диктующее положение в мире” (Л. П. Матвеев, 55, 14).

           2. Требования, предъявляемые к целостной
              теории спорта

 Наряду с расширением тематики, выявлением общих форм и закономерностей, дальнейшим обобщением накопленного научного материала, научное исследование идет вглубь изучаемых процессов, нашими учеными ставятся задачи все более сложного характера. По общему признанию, среди проблем, которые поставила жизнь перед наукой о физической культуре и спорте, на первое место выдвинулась разработка теории спорта. И это понятно - ведь именно в спорте проблемы физического совершенствования человека проявляются в наиболее обнаженной и обостренной форме, следовательно, в этой сфере их легче выявить и осмыслить, чтобы затем использовать для воздействия на другие сферы. Далее, при разработке самой теории спорта, тоже определены два уровня ее понимания и развития, указывается на неоднозначность самого термина “теория”. Как отмечает в частности Л. П. Матвеев, задача теории спорта заключается, во-первых, в том, чтобы “познать и использовать наиболее общие закономерности”. (Л. П. Матвеев, 55, 11). Но это первая, низшая фаза развития спортивной теории. Наряду с этим, поставлена задача создать теорию спорта в высшем значении этого понятия, т.е.  “когда о теории говорят в смысле отдельной строго формализованной научно-теоретической концепции”. (Л. П. Матвеев, 55, 11). Другими словами, наша спортивная наука видит свою наивысшую задачу в том, чтобы создать теорию спорта такого же типа, как теория электричества, теория поля и другие подобные фундаментальные теории, которые являются основным  содержанием современных точных наук..
 По мнению Л. П. Матвеева “Задача общей теории... состоит в том, чтобы дать единую методологическую позицию в освещении различных форм, видов и разновидностей физической культуры, истолкования их структурных основ, функций и закономерностей взаимосвязанного функционирования” (Л. П. Матвеев, 55, 37). При этом, самое главное заключается в том, чтобы открыть наиболее “существенные свойства и связи” исследуемого предмета. (Л. П. Матвеев, 55, 11). Последнее указание уже само по себе имеет важное методологическое значение. Дело в том, что наука вообще есть не что иное, как выявление глубинных связей. Поэтому, чем более глубокий уровень связей мы познаем, тем больше проблем находит свое решение, тем шире круг фактов и явлений, которые получают объяснение и становятся понятными.
 Другие ученые конкретизировали  задачу выявления глубинных связей дальше, определили какие именно глубинные связи следует выявить в первую очередь.  В частности, Н. Н. Визитей (Кишинев)  отмечает: “Задача практики спортивного движения вновь ставит перед исследователями проблему обнаружения и научного описания реальности, в которой телесное и духовное человека исходно едины” (Н. П. Визитей, 11, 40). Он также подчеркивает, что становление спортсмена нельзя понять изолировано, без его связи с обществом, ставит задачу раскрыть существенную связь в рамках “Я - другой”. Ученые поставили вопрос и о выявлении связи физических качеств человека с остальными качествами его природы, о том, как эти качества взаимно влияют друг на друга. Поставлен вопрос и о выявлении структурной последовательности фундаментальных качеств человека. В частности, высказано предположение, что “ физическое - вероятно исторически первая способность”(Н. П. Визитей, 11, 40).



                3.Создание целостной теории спорта -
                требование спортивной практики.

 Если ученые пришли к необходимости создания целостной теории спорта   в результате развития научной мысли, то, с другой стороны, на эту же задачу властно наталкивают и проблемы, обострившиеся в современной спортивной практике.
 Для достижения высоких результатов, между спортивной практикой и теоретической наукой должна быть тесная взаимосвязь. Однако, в настоящее время она осуществляется не без проблем. Сложилось такое положение, что теоретическая наука, несмотря на многие разработки, непосредственно практике дает еще мало. Отыскать нужное в литературе не всегда удается, а когда читаешь все подряд, плохо запоминается. По-прежнему, подавляющее большинство спортивных знаний спортсмен получает от тренеров и более опытных товарищей, то есть непосредственно из практики. Неправильно, однако, считать, что причина здесь в самих спортсменах. Если в квартире вещи разбросаны и находятся не на своих местах, то это наводит уныние и трудно сразу найти нужную вещь. Таким же образом обстоит дело и в нашем интеллектуальном хозяйстве. А современная спортивная наука представляет из себя на сегодня хотя и обширный, но далеко еще не систематизированный, до конца не разработанный, разбросанный, а порой и противоречивый материал.
 Отсюда объективно возникшая на настоящее время проблема - опираясь на уже накопленный спортивной наукой материал, создать именно единую, целостную, развивающуюся, строго научную теорию спорта. Такую теорию, которая в небольшом объеме собрала бы все основные вопросы спортивной подготовки в их естественной взаимосвязи и последовательности.
 Эту идею обычно разделяют все, но, как правило, отмечается, что на пути создания целостной теории спорта лежат большие, чуть ли непреодолимые трудности. “Нельзя объять необъятное”, - к этому свелись все возражения. Действительно, ведь, казалось бы, надо собрать весь накопленный наукой материал, досконально его изучить, осмыслить и переосмыслить, найти главное, и так далее, пока не дойдем до того, что все расположится в единую, гармоничную, естественным образом развивающуюся систему спортивных знаний, аналогичную системе знаний точных наук. Кому же это под силу?
Однако, если, не заботясь об обобщении, продолжать разрабатывать отдельные узкие проблемы, то они по-прежнему будут находиться в большом отрыве от практики. Наука, которая становится все более “необъятной”, теряет смысл. К тому же, хаотически собранные знания - это не настоящие знания.
 Все свелось, таким образом, к поиску выхода из кажущейся необъятности сегодняшних спортивных знаний.

                ГЛАВА ВТОРАЯ.
               
                МЕТОД  ИССЛЕДОВАНИЯ



               
                1. Необходимость особого метода.

 Неправильно было бы думать, что с помощью обычного мышления можно совершить  глубокое научное открытие. Сделать это невозможно не только в области современных фундаментальных наук, но и в спортивной теории. Ведь все люди мыслят в общем одинаково. А спортивную теорию разрабатывали многие специалисты, в том числе и обладающие большим практическим опытом спортивной деятельности. Все, что можно было осмыслить, они уже осмыслили. Разумеется, к этому можно еще что-то добавить, принести какую-то крупицу личного опыта. Но коренного переворота в спортивной науке это не сделает. Для такого переворота нужно, чтобы наше сознание было более изощренным, чтобы оно имело на вооружении, так сказать, особый инструмент исследования, более совершенный, чем у предшественников. Ведь интеллектуальная деятельность человека чем-то сходна с практической. А в практической деятельности для изготовления более совершенного изделия требуется более совершенная технология. Скажем, современный самолет, или компьютер с помощью простых слесарных инструментов сделать невозможно. Сходным образом и для разработки более глубоких научных теорий требуется особое интеллектуальное вооружение.

               
                2. Сущность предлагаемого метода.

 Для создания новой, более глубокой теории спорта здесь тоже применен особый метод. Его особенностью является то, что это совершенно новый метод и в науке он никогда еще не применялся. В то же время это не узко специальный метод, который пригоден только для развития спортивной науки.
Думаем, не ошибемся, если скажем, что его творческое применение приведет к существенным сдвигам во многих отраслях научных знаний. В то же время в этом методе нет ничего особенно сложного, в конечном счете он столь же прост, как и  парадоксален.
 Этот метод открылся в результате последовательного опровержения афоризма “Нельзя объять необъятное”. В виду этого, мы и останавливаемся на этом, казалось бы, не требующем особого внимания возражении наших бывших оппонентов. Следует обратить внимание, что в науке нигде этот постулат не провозглашается. Но он существует в обыденном сознании, куда проник, видимо, из широко известного сатирического издания Кузьмы Пруткова. В рамках формальной логики афоризм Пруткова остается несокрушим. Ведь необъятное только потому и считается необъятным, что его объять невозможно.

 Однако, действительная реальность интереснее и оптимистичнее. Она хитрее формальной логики. На самом деле наука обладает способностью обнимать необъятное. Больше того: не только наука, а и обыденное мышление обнимает, то есть познает необъятное. Можно даже сказать, что все наше сознание, начиная от простого, бытового и заканчивая глубокими  научными теориями только тем, в сущности,  и занимается, что познает  необъятное. Поэтому, в реальной действительности вместо приведенного афоризма действуют два других правила. Первое из них гласит: “ Необъятное объятно”. А второе - противоположно ему. “Объятное необъятно”, - утверждает оно. Эти правила звучат поначалу как парадоксы. С первого взгляда они не совместимы со здравым смыслом. Но на самом деле - все просто.
     Возьмем, чтобы начать с обыденного мышления, какое ни-будь всем известное слово, хотя бы слово “береза”. Понятие, которое стоит за этим словом, содержит в себе обобщенный образ берез, в нем собраны общие свойства, которые присущи всем березам. И что получается? Подходим мы к какой-то березе, которую видим впервые. Но мы не смотрим на нее, как на что-то совершенно незнакомое и непонятное. В нашей памяти всплывает общее понятие березы, мы его, так сказать, мысленно прикладываем к увиденному нами впервые дереву, узнаем его и с уверенностью говорим: “Это береза”. И нам не нужно копать землю, чтобы удостовериться, есть ли у нее корни, нет нужды снимать кору, чтобы знать есть ли под ней древесина. Нет также необходимости дожидаться осени, чтобы иметь понятие, что произойдет с ее листьями. В общих чертах мы правильно представляем   весь жизненный путь березы - начиная с саженца и до той поры, когда она станет могучим деревом, а затем, если ничто не помешает, естественным образом разрушится. И это касается не одной березы, а всех существующих, когда либо бывших и будущих берез. Хотя практически этот ряд для нас необъятен, благодаря имеющемуся у нас общему понятию, он  нами познан.
  Необъятное, таким образом, оказывается объятым нашим сознанием. Правда, действует и другое правило. Если мы станем хорошо знакомое нам дерево изучать во всех подробностях, рассматривать каждую ветку, каждый лист, каждую жилку на листе, и так далее - то мы никогда не закончим. В этом случае справедливо правило “Объятное необъятно”. Таким образом, если идти по пути детализации, то всякая понятная и простая с виду вещь оказывается необъятной. Если же встать на путь обобщения, то реально необъятный и даже бесконечный ряд родственных явлений становится объятным и доступным нашему познанию.
    На основании двух вышеприведенных правил может показаться, что природа в такой же мере познаваема, как и не познаваемая. Но действительность опять оптимистичнее. Никто, ведь, не станет всерьез вникать до бесконечности во все подробности какого-либо предмета, поскольку это не имеет ни практического, ни теоретического смысла. И если люди изучают прожилки на листьях и отдельные клетки дерева, то тоже лишь для того, чтобы составить общее представление об этих явлениях, общее учение о них, охватывающее и объясняющее всю их неисчерпаемость, с тем, чтобы знать их  все и практически использовать для своей пользы.
 Таким образом, природа познаваема, ни ее бесконечность, ни многообразие ее форм не представляют непреодолимого препятствия для науки. И это потому, что наше сознание обладает способностью посредством обобщающих понятий обнимать необъятное.
 Эта способность нашего мышления  носит, как сказано, всеобщий, тотальный характер. За каждым нашим словом стоит содержащееся в нем понятие, которое, путем обобщения охватывает в большинстве случаев бесчисленный класс родственных явлений и, тем самым, обнимает необъятное. Как рассмотрено выше, это проявляется уже на уровне самого простого, обыденного мышления. Но наше мышление развивается, становится все более разумным  и проникает вглубь явлений. Вслед за обыденным, идет более совершенное, научное мышление. Прекращается ли на научном уровне наша способность к обобщению? Само собой очевидно, что не только не прекращается, но еще более усиливается, играет все более существенную роль. Это можно видеть на примере любого открытого наукой закона. Закон Ома по своему содержанию внешне ничем не напоминает электрическую цепь. Да и сами электрические цепи настолько внешне разнятся друг от друга, что заметить их принадлежность к одному классу явлений без соответствующих научных знаний невозможно. К примеру, между молнией и электрическим фонарем нет совершенно никакого внешнего сходства. Но закон Ома обнаруживает принадлежность этих внешне несхожих вещей к единому виду, делает их сравнимыми между собой. При этом, раскрывает самое существенное в них, так сказать, саму их душу, вследствие чего мы получаем ясное представление об этих вещах и имеем возможность математически рассчитывать их поведение. Также с помощью законов механики наука рассчитывает поведение конструкций и изделий, с помощью законов химии - поведение различных веществ, законов биологии - развитие организмов, и так далее, и так далее.
Вот эту усиливающуюся по мере развития науки познавательную способность нашего сознания  все более глубоко обнимать необъятное, мы решили осознанно и целенаправленно использовать на еще более высоком чем законы уровне обобщения,  и, таким образом, применить ее в качестве нового метода исследования.       
 Идея сводится к следующему. Наиболее высокой формой современной науки является научная теория. Современные научные знания состоят из множества различных теорий. В каждой науке есть свои теории. Как различаются между собой относящиеся к одному виду разные деревья, так не схожи друг с другом все эти теории. Но поскольку они относятся к одному классу, к одной форме явлений, поскольку все они являются научными теориями, то должен существовать и их общий образ, знакомство с которым даст нам представление о том, как выглядит научная теория вообще, научная теория как таковая. То есть, подобно тому, как в нашем сознании путем обобщения создается общий образ березы, так же путем обобщения конкретных научных теорий,  можно создать общий образ научной теории. Разница между двумя этими обобщениями будет состоять лишь в том, что образ березы вообще, как и других понятий обыденного сознания, создается в нашем сознании стихийно, без специальных занятий, а обобщенный образ теории необходимо создать осознанно.
Смысл нашей идеи состоит в том, чтобы этот обобщенный образ применить затем для развития различных конкретных научных знаний. Подобно тому, как мы это видели на примере березы, приложение к конкретным, но еще  недостаточно развитым научным знаниям обобщенного образа научной теории позволит нам определить какие стороны, присущие всему классу научных теорий, следовательно, присущие также и этим конкретным знаниям, еще не проявились.   Таким способом мы получим возможность наперед представить как будут выглядеть эти знания в будущем. А получив это, мы, тем самым, получаем ответ, за какие вопросы браться для дальнейшего развития этих знаний, как подходить к их решению. То есть   получаем возможность развивать данные знания не вслепую, а с уверенностью, что движемся в правильном направлении.
 Естественно, что различие между обыденным мышлением и данным методом также будет состоять в том, что приложение простых понятий к конкретным явлениям превратилось в навык и происходит автоматически: впервые увиденную березу, благодаря имеющемуся у нас общему понятию, мы узнаем  и понимаем ее сразу. А при приложении общего образа научной теории к конкретным знаниям - и само это приложение, и определение будущего облика этих знаний, и дальнейшее развитие их в определившемся направлении будет представлять собой сложный творческий процесс. Однако общий принцип познания и в первом, и во втором случае остается один и тот же - через общее понятие о данном классе явлений, познается частное, конкретное явление, относящееся к данному классу.      


            
                3.Образ современной научной теории.

 Но как же выглядит этот обобщенный образ современной научной теории? Что он из себя представляет?
 Если исходить из того, что ход наших рассуждений правильный, то отсюда следует, что наука раньше, или позже должна была этот  метод открыть. Следовательно, она неосознанно двигалась в направлении его открытия. А если так, то резонно предположить, что обобщенный образ научной теории возможно уже начал создаваться. Пересмотрев соответствующую литературу, мы убедились в правильности такого предположения. Оказалось, ученые над этим уже думали. И обобщенный образ научной теории уже создан. Разумеется, глубоко и всесторонне этот образ еще не разработан. Он перебывает еще в слабо развитой форме. Но главное, коренное уже подмечено.
 Установлено, в частности, что в основе любой строго научной теории всегда имеются определенные исходные понятия. Эти понятия обладают особыми свойствами. Из них развивается и вырастает остальное содержание данной теории. А. Энштейн называет их “фундаментальными кирпичами” (А. Эйнштейн, 119, 290).       Их также можно назвать семенами, зернами, или другим подобным названием. Мы условимся именовать их фундаментальными понятиями.
Между фундаментальными понятиями и остальными, так сказать надстроечными понятиями и представлениями данной теории, существуют коренные различия и особые отношения. В частности, дело обстоит таким образом, что сколько бы вы не развивали ту, или иную конкретную теорию на ее последующих, надстроечных этажах, коренного переворота в науке этим путем никогда не достигнете. Вы будете лишь согласовывать с фундаментальными  представлениями различные подробности, относящиеся к данной области явлений. Тем самым вы будете лишь дальше развивать и шлифовать уже имеющиеся представления. Иное положение с фундаментальными понятиями. Замена их на более глубокие, или хотя бы открытие в них новой грани, неизбежно потрясает все здание данной теории снизу доверху. Наши представления об изучаемых явлениях не просто расширяются и углубляются, эти явления рассматриваются под новым углом зрения и предстают в новом свете. Открывается принципиально новый уровень научных знаний.
 На это недостаточно обращается внимания, но это так. Возьмем математику. Ее фундаментальное понятие - единица. На основе единиц и манипуляции ими построена арифметика. Замена единицы дробью подняла арифметику на качественно новый уровень. Замена единицы буквой породила алгебру. Введение в исчисления бесконечно малых дало новый качественный скачек в развитии математики... Возьмем биологию. Ее  фундаментальное понятие - клетка.  Открытие клетки подняло представления о живой материи на научный уровень. Проникновение в клетку дает новый скачек - возникает генетика. Возьмем теорию самолетостроения. В ней фундаментальное понятие - винт. Самолеты совершенствовались постоянно, однако коренной переворот в создании летательных аппаратов произошел когда винту передали функции крыла и тем изменили его сущность - появился вертолет. Замена винта реактивным двигателем вызвала новый переворот - авиация получила новые принципиально недоступные ранее возможности.
 И так любая теория. Какую бы отрасль знаний мы не взяли, в их основе лежат фундаментальные понятия, развитие, или перемена которых выводит эти знания на новые горизонты.   
 Генетическое значение фундаментальных понятий играет важную роль и в другом отношении. Его можно сознательно использовать для усиления наших эвристических способностей. В силу того, что фундаментальные понятия являются истоками и началами всей теории, следовательно, причиной порождающей остальные выводы, то смысл всех надстроечных понятий можно постигнуть лишь через постижение смысла того, что лежит в основе. Хорошо известно, что если учащийся пропустил первые занятия, то при дальнейшем изучении предмет оказывается для него слишком сложным. Он путается в нем до тех пор, пока не вернется назад и не усвоит “азы”. Но сходная ситуация и в науке. Здесь нередко приходится сталкиваться со сложными, запутанными проблемами, которые долго не поддаются решению. Если же сознательно направить свое внимание к истоку такой проблемы, к фундаментальному понятию, то необходимый результат может быть достигнут гораздо легче. Это объясняется тем, что в генетических началах такие проблемы отражены в более простой форме и поэтому в них легче разобраться.
 Еще больше способствует облегчению познания и ускоряет выработку новых знаний проникновение во внутреннюю структуру фундаментального понятия. Эта структура оказывается генетическим кодом, в упрощенной форме предопределяющим структуру развитого знания. Ее изучение дает ключ к раскрытию всего остального.



            
              4.Ступени развития любого научного знания.

 Это все, что мы можем сегодня сказать об общем образе современной научной теории. Применение этого образа к спортивной науке сразу же нацеливает нас на поиск фундаментального понятия теории спорта и его всестороннее рассмотрение. Ниже мы этим и займемся, но предварительно нам необходимо остановиться на еще одном существенном моменте. Развитая научная теория есть вершина знания. Но пока научное знание доберется до этой вершины, оно, начавшись с простого, поверхностного знакомства с изучаемыми явлениями, неизбежно должно будет пройти ряд ступеней своего развития. Общий образ человеческого знания будет не полным, пока мы не будем иметь, наряду со знанием общего образа развитой научной теории, такого же обобщенного представления и об этих ступенях. Когда мы встречаем едва поднявшуюся над землей березку, то благодаря понятию о березе вообще, ясно представляем общие ступени ее дальнейшего развития. Если же представить жителя какого-нибудь далекого океанского острова, у которого понятие о нашей березе отсутствует, то он, естественно, увидев впервые саженец березы ничего о ее дальнейшем развитии сказать не может. Тоже будет, когда мы сами столкнемся с неизвестным нам растением. Каким оно станет, когда достигнет зрелости, какие на вкус его плоды, нам неведомо. В таком же положении находится наука относительно ступеней развития любых научных знаний - они ей неведомы.
 Как их определить? Можно думать, что и в этом направлении научная мысль уже развивалась и имеются какие-то наработки. Однако нам отыскать этого не удалось. Но теперь, познакомившись с общим образом развитой научной теории, мы имеем указание каким путем можно добраться до решения сложных вопросов - нужно обратиться к фундаментальным понятиям и попытаться определить как решается наша проблема здесь, поскольку здесь она представлена в упрощенном и потому более понятном виде.
 Самой простой формой нашего познания является элементарный познавательный акт. Как он происходит? Когда между деревьями мы узнаем березу, то этот простой акт, благодаря многократному повторению превратился в навык и происходит автоматически, почти мгновенно. Но анализируя, мы можем его разделить на следующие явно отличающиеся друг от друга ступеньки. Сначала мы воспринимаем физические образы берез; затем  создаем в нашем сознании обобщенное понятие березы; далее, общаемся с березой практически - режем, жгем и так далее - и таким путем получаем какие-то новые, более глубокие представления о сущности берез; наконец, эти новые представления объединяем с уже существующим общим образом, вследствие чего последний совершенствуется, поднимается на более высокий уровень.
 Как видим, и здесь, в простом, ненаучном познании в элементарной форме уже присутствуют различные стороны познавательного процесса, - наблюдение, абстрактное мышление, эксперимент и упорядочение накопленных знаний.
Поскольку между развитием простого понятия и развитием научного знания есть генетическая взаимосвязь, резонно разделить на сходные ступени и развитие научного знания. В результате получается следующая картина. К первому уровню развития любой науки относится описание объектов и процессов данной отрасли знаний, - звезд в астрономии, минералов в геологии, растений в ботанике, и так далее. Второй уровень представляет собой абстрактную обработку накопленного первым уровнем фактического материала - его обобщение и классификацию. Здесь изучаемые объекты объединяются в родственные группы, разделяются на семейства, классы, виды, подвиды и тому подобное. На третьем уровне осуществляется проникновение в сущность изучаемых явлений, - выдвигаются гипотезы, задумываются и осуществляются проверяющие их сложные эксперименты. В результате, открываются стоящие за внешними формами вещей и явлений закономерности, управляющие их возникновением и развитием. Это - уровень современной науки, накапливающей фундаментальные открытия вроде закона Ома, или таблицы Менделееева. Наконец, на четвертом уровне, глубокие связи между явлениями, закономерности их развития, познанные на третьем уровне, объединяются и упорядочиваются в целостную, объективно обусловленную, генетически развивающуюся научную теорию, общие черты которой мы рассматривали выше
 Что еще можно сказать об этих общих ступенях развития любого научного знания? Следует обратить внимание на то, что на первых двух уровнях происходит сбор поверхностных знаний и осуществляется их формальная систематизация. Это, так сказать, пассивный этап познания, включающий в себя непосредственное наблюдение и осмысление увиденного. Так выглядят науки прошлых эпох и неразвитые науки нашего времени. Третий и четвертый уровни как бы повторяют такой же познавательный акт - непосредственное наблюдение и последующее осмысление. Но здесь процесс познания носит активную форму и потому дает качественно новые результаты. Создается научное знание высшего порядка, обеспечивающее практическое господство человека над сложными природными процессами и позволяющее производить небывалые в природе вещи.
Есть  еще одна общая закономерность. Она касается соотношения между теорией и практикой. На первом уровне теоретик и практик по существу не отличаются друг от друга. Разница только одна - практик имеет дело с предметами, которые использует в своем деле. А работник науки последовательно переходит от рассмотрения одного объекта к рассмотрению другого, имея конечной целью охватить все, что относится к данной области явлений. На втором уровне отношение между теорией и практикой коренным образом меняется. Теоретик и практик расходятся в противоположные стороны и связь между ними разрывается. Теоретик оставляет непосредственное описание объектов и погружается в абстрактное мышление: обобщает и группирует накопленный материал. Практик продолжает работать, не получая научной поддержки.
 С одной стороны, такой распад надвое неизбежен и потому закономерен. С другой - он противоестественный, поскольку процесс познания в целом включает в себя как теорию, так и практику. Эта внутренняя противоречивость второго уровня развития науки порождает своего рода патологию познавательного процесса. Оторванный от практики теоретик может скатываться к схоластике. Постоянно повторяющий одни и те же действия практик становится ограниченным в интеллектуальном отношении. История убедительно демонстрирует проявление этого процесса.
 На третьем уровне отношения между теорией и практикой снова меняются. Теоретик проводит эксперименты, то есть занимается углубленной практикой, приносящей новые знания. Практик ценит открытия теоретика, использует их на практике, поскольку они открывают перед ней новые возможности. На четвертом уровне теоретик и практик движутся навстречу друг другу, опять постепенно объединяются в единое целое. Практик, создавая машины, выводя новые породы животных и так далее, не только изучил научную теорию, но и творчески применяет ее в своей работе. Теоретик, в свою очередь, продолжая развивать фундаментальную науку, занимается также и ее практическим применением.




               
                5.Уровень развития, достигнутый современной
                наукой о спорте.

 Итак, мы рассмотрели в общих чертах образ современной научной теории и предшествующие этапы развития научного знания, которые оно проходит на пути к этой зрелой форме. Наш метод, как разъяснено выше, состоит в том, чтобы данное общее представление о развитии любой науки, использовать в качестве ориентира, компаса, “мерки”, которую можно приложить к конкретной науке и, ориентируясь на нее, упорядочивать и развивать эту науку дальше.
Приложим эту “мерку” к спортивной науке. Сегодня спортивные знания накоплены в большом объеме, перечислить и охватить все имеющееся невозможно. Однако все эти знания легко распределяются по рассмотренным выше уровням развития научного знания. Сделав это, мы можем убедиться, что спортивная наука прошла два первых уровня своего развития и находится на третьем.
 Так, к ПЕРВОМУ УРОВНЮ спортивных знаний, согласно нашей классификации, следует отнести все, что описывает реальный спортивный процесс с его внешней стороны. Сюда входят представления о спортивном движении, его структуре, основных и вспомогательных учреждениях, материальной базе, представления об отдельных видах спорта, правила проведения различных соревнований и тому подобное.

 ВТОРОЙ УРОВЕНЬ - обобщение и классификация спортивного процесса, в первую очередь тренировочного. Наряду с обобщением опыта отдельных спортсменов, сюда относятся понятия и представления, в которых осмысливается спортивный процесс в целом. Наиболее полно, в самой общей форме, независимо от вида спорта, эти понятия излагаются и рассматриваются в книге Н. Г. Озолина “Молодому коллеге” (Н. Г. Озолин, 71). Нам необходимо привести его классификацию полностью, поскольку она общепризнанна и представляет собой существенную часть спортивной теории, и поскольку мы будем опираться на нее в ходе дальнейшего анализа.
 Сначала Озолин отмечает общие условия, в которых осуществляется спортивная подготовка спортсмена. К ним относятся бытовые условия жизни спортсмена, характер его работы и учебы, усвоенный им образ жизни, привычный гигиенический режим, а также место проведения спортивных занятий, имеющаяся спортивная одежда, обувь и инвентарь, наличие и оборудование спортзала и площадки.
 Затем рассматриваются вопросы управления ходом спортивной подготовки. Управление осуществляется за счет постоянного контроля  за самочувствием и здоровьем спортсмена. На основании выводов этого контроля принимаются решения, корректирующие тренировочный процесс и участие в соревнованиях. Существуют три формы контроля - медицинский, педагогический, и самоконтроль спортсмена. Для того, чтобы контроль был более эффективным, наряду с постоянным непосредственным наблюдением за состоянием спортсмена, следует регулярно вести дневник. В этом случае можно делать обширный анализ и получать более точные выводы.
 Далее идет рассмотрение непосредственно тренировочного процесса.
Сначала определяются виды подготовки. По мнению автора, они включают в себя техническую, тактическую, физическую общую, специальную физическую, морально-волевую, теоретическую и интегральную подготовки. Под интегральной подготовкой понимаются тренировочные соревнования и тренировки, максимально приближенные к условиям официальных соревнований.
 Все виды подготовки, вместе взятые, представляют собой подготовку спортсмена, рассматриваемую в целом. Она включает в себя воспитание спортсмена, его обучение и тренировочные занятия.
Средствами тренировки являются всевозможные упражнения. Они подразделяются на общеразвивающие физические упражнения, специальные физические упражнения, то есть специально подобранные для развития конкретной группы мышц, различные варианты упражнений избранного вида спорта и отдельные упражнения, позаимствованные из других видов. Наряду с физическими упражнениями, в отдельных случаях используются видеомоторные, то есть упражнения, выполняемые мысленно, в воображении.
 Перечисленные виды упражнений в ходе подготовки используются различными методами: повторным, переменным, равномерным, неравномерным, соревновательным, игровым и другими.
 Упражнения выполняются с различной нагрузкой. Нагрузка бывает малой, умеренной, большой, субмаксимальной и максимальной.
 Тренировки спортсмена проводятся на занятиях. Занятия подразделяются на основные, утренние, дополнительные и предсоревновательные. Ряд занятий объединяется в микроцикл. Микроциклы делятся на базовый, втягивающий, учебно-тренировочный, предсоревновательный и соревновательный.
 По качеству профессиональный рост спортсмена рассматривается поэтапно и состоит из общеподготовительного этапа, специального подготовительного этапа, предсоревновательного, раннесоревновательного и этапа основных соревнований. Основными соревнованиями считаются соревнования, которые на достигнутом уровне мастерства являются для спортсмена решающими.
По продолжительности спортивная подготовка подразделяется на циклы и состоит из трехмесячного, четырехмесячного, полугодового и годового циклов.
Годы составляют многолетнюю подготовку.
 Так выглядит, по Озолину, общая классификация понятий, отражающих спортивно-тренировочный процесс. Эта классификация продиктована самой жизнью. Поэтому в основном все представляют ее одинаково. Разумеется, другие специалисты могут вносить в нее отдельные изменения, спорить по тем, или иным положениям. Но это могут быть изменения только второстепенного характера. Принципиальные изменения методом простого обобщения практики  в эту классификацию внести невозможно.

 ТРЕТИЙ УРОВЕНЬ. На этом уровне спортивная наука представляет собой знания, добытые в результате специального научного исследования тех, или иных конкретных проблем спортивной подготовки. Исследования этого уровня проводятся в специальных лабораториях, с привлечением методов фундаментальных наук. Результатами этих исследований становятся открытия фундаментального характера и научные рекомендации практике, позволяющие существенно повысить эффективность тренировочного процесса.
 Примером подобного рода исследования является работа А. И. Завьялова и Д. Г. Миндиашвили, результаты которой изложены в издании   “Биопедагогика, или спортивная тренировка” (А.Н. Завьялов, Д. Г. Миндиашвили, 21). Авторы этой работы задались конкретной целью - определить оптимальный режим физических нагрузок при подготовке спортсменов по вольной борьбе. Обычно при решении подобных задач, авторы других работ исходили из практического опыта. Они брали опыт выдающихся спортсменов, ставших чемпионами, подробно и всесторонне описывали его и рекомендовали использовать другим спортсменам и тренерам. Такие работы можно считать научными лишь с оговоркой, поскольку они представляют собой простое обобщение практики и относятся ко второму уровню спортивных знаний. Завьялов и Миндиашвили пошли противоположным путем. Они исходили из того, что действительно революционные преобразования приходят в практику со стороны фундаментальных наук, и что подлинная наука призвана самостоятельно идти впереди практики, освещая ей путь. В соответствии с этим, опираясь на достижения биохимии, биофизики, биомеханики, медицины и других наук, строго научными методами, исключающими какой бы то ни было субъективизм, авторы изучали динамику жизненных процессов тренирующихся спортсменов на биологическом уровне. В результате был определен не только оптимальный уровень физических нагрузок при подготовке борцов - вольников. Выработана и изложена доступная методика контроля за уровнем физической нагрузки на тренировке, что позволяет тренеру с высокой точностью осуществлять самый эффективный режим занятий каждого спортсмена.  Использование этой методики практиками дает хорошие результаты.
Наряду с этим, авторы сделали важное открытие фундамнентального характера. В ходе изучения поведения организма в экстремальных условиях, обнаружилось, что при больших физических нагрузках, организм способен отыскивать новые резервы, наличие которых невозможно объяснить, исходя из принятой в науке теории сердечной деятельности. При дальнейших специальных исследованиях было выяснено, что господствующая теория работы сердца рассматривает процесс поверхностно, и что в действительности сердечная деятельность протекает более совершенно. Новое видение этого процесса вносит принципиальные изменения в теорию кровообращения и, таким образом, открывает дополнительные возможности, в том числе и в медицине.

 Данное открытие получено на стыке двух наук - биологии и педагогики. Таким образом возникла новая наука, получившая название - биопедагогика. Можно сказать, что эта наука представляет собой своего рода противоположность медицине. Медицина берет больного человека и восстанавливает его, поднимает его здоровье до нормального уровня. Биопедагогика берет здорового человека и помещая его в особые, экстримальные условия, открывает в нем дополнительные возможности и резервы, которые в обычном состоянии остаются нераскрытыми. Резонно предположить, что скрытые резервы находятся не только в области сердца, но и в деятельности других органов нашего тела. Они тоже нуждаются в раскрытии и использовании. Кроме того, как справедливо отмечают авторы издания, скрытые резервы человека хранятся не только на биологическом уровне. Они могут быть открыты и на других уровнях - интеллектуальном,   психологическом. Достаточно вспомнить эксперимент Иванова, который в условиях холода и голода закалил свой организм до невероятного уровня, положительно развил интеллект и психологическое самочувствие и сыскал многих последователей. Ясно, что науку о скрытых резервах человека необходимо развить в полную меру. Ведь эта наука по существу ведет нас к тому, чтобы вырабатывать оптимальные методы самоуправления развитием человека, улучшать на этой основе качество людей и, тем самым, увеличивать полноту и радость жизни.
 Но как биопедагогика относится к спортивной науке? Она возникла в спортивной среде, ради удовлетворения нужд спорта и дает рекомендации спортивной подготовке. Вместе с тем, при дальнейшем развитии, она явно выходит за рамки только спортивной практики, становится научной основой физической культуры и культуры человека вообще. По существу, она становится наукой о формировании человека. Таким образом, здесь, на третьем уровне спортивных знаний мы сталкиваемся с интересным явлением - спортивная наука не удерживается в заданных пределах, расширяется и постепенно превращается в науку о человеке. На первый взгляд это кажется странным и выглядит как неожиданное отклонение от нашей цели - ведь мы стремимся развивать сугубо спортивную теорию. На самом деле такой процесс развития научных знаний о спорте закономерен. Ведь что такое спортивная подготовка? Это целенаправленное, практически осуществляемое формирование человека. Физическое формирование - это первая, начальная ступень формирования человека. Люди в спорте сравнивают уровень своего развития, в первую очередь физического. Но в ходе спортивного соревнования неизбежно дают себя знать также интеллектуальный, психологический и моральный уровни. Проникая в них, отыскивая на каждом из них новые резервы, наука о спорте естественным образом сталкивается с общими закономерностями развития человека, открывает их, и, таким образом, перерастает в науку о человеке, о целенаправленном формировании  всех его уровней, о формировании человека вообще. Чем больше развивается наука о спорте, тем в большей мере проявляется этот процесс. Поэтому при переходе к четвертому уровню спортивных знаний, к рассмотрению целостной теории спорта, нам придется иметь дело с закономерностями общего, фундаментального характера. Сама эта теория, как увидим, с одной стороны является наукой о спорте, а с другой - оказывается также наукой о человеке.   

 ЧЕТВЕРТЫЙ УРОВЕНЬ спортивной науки, согласно общей логики развития научных знаний, как уже отмечено, представляет собой целостную теорию спорта, включающую в себя все стороны спортивной подготовки и последовательно развивающуюся из одного фундаментального понятия. Этой теории в спортивной науке до сих пор не было. Таким образом, спортивная наука, развиваясь, достигла третьего уровня и остановилась перед четвертым.   
 






               
             6.Наука о спорте развивается в полном соответствии
                с законами развития любой науки.


 Проверим соответствие спортивных знаний общему образу развития  науки и в другом отношении. Мы видим, что первый и второй уровни развития спортивной науки, в соответствии с общей логикой научных знаний, представляют собой пассивный этап познания. Здесь наблюдается и осмысливается спортивная практика. На третьем этапе осуществляется активное проникновение науки в спортивную подготовку и достигаются результаты фундаментального значения. Таким образом, все идет в полном соответствии с общей логикой развития любой науки.
 А соответствует ли развитие спортивной науки общему образу развития любых научных знаний и в отношении взаимосвязи между теорией и практикой? Рассматривая изменения во взаимосвязях  между этими двумя сторонами познавательного процесса,  происходящие в ходе общего развития науки, мы обратили внимание, что на втором уровне теория и практика отдаляются друг от друга, связь между ними может обрываться, в результате чего обе крайности могут принимать уродливые формы. В частности, теории грозит опасность вырождаться в схоластику. Так ли это? Посмотрим.
 Наряду с книгой Н. Г. Озолина, по своему содержанию ко второму уровню науки относится и учебник для ВУЗов “теории и методики физического воспитания” под общей редакцией Б. А.  Ашмарина. Озолин - практик. Поэтому в его книге схоластики нет. Что же касается учебника, то он написан чистыми теоретиками. Проникла ли в этот учебник схоластика, пусть об этом судит сам читатель на основании ниже приведенных примеров.
 Что можно сказать по поводу такого, например, определения: “Знания при ограждении огорода - это определенная система фактов, понятий и закономерностей, лежащих в основе правильно организованного ограждения огорода”? Но именно такое определение мы встречаем в учебнике: “Знания в физическом воспитании, - говорится там, - это определенная система фактов, понятий и закономерностей, лежащих в основе правильно организованного физического воспитания” (Б. А. Ашмарин, 1, 97) .
 По нашему мнению, определения нужны для того, чтобы дать понятие о том, что  определяется. Простейшее представление о том,что такое знания в физическом воспитании, есть у нас и без учебника. Каждый знает, что знание физического воспитания, это знание того, как наилучшим образом осуществлять такое  воспитание. И этого представления вполне достаточно. Дальше можно изучать в чем же конкретно заключаются названные знания. 
Спрашивается: добавляет ли хоть что-нибудь конкретного к нашему бытовому представлению о физическом воспитании формулировка из учебника? Нет не добавляет. Студентам приходится заучивать эту заумную, но бесполезную  формулировку только ради экзаменов. Поэтому мы относим ее к схоластике.
Такое же отношение у нас и к следующему тексту:
“ Система физического воспитания тесно связана с другими социально-экономическими системами общества: экономикой, политикой, наукой и культурой. Будучи одной из сфер проявления общественных отношений, она развивается под влиянием изменений, происходящих в данных системах.
Объективной основой этих связей является включеность системы физического воспитания в общественное производство... Но она оказывает на эту сферу опосредствованное воздействие через субъекта производственных отношений - человека.” (Б. А. Ашмарин, 1, 17).
 Подобных премудростей, не несущих студентам никакой информации, в учебнике хватает. Это доказывает, что схоластика существует и в наше время. Она находится в недостаточно развитых науках. И проявляется в том месте, на которое указывает наша классификация - на втором уровне. О чем это говорит? О том, что спортивные знания действительно развиваются в полном соответствии с выработанной нами “меркой”.


             
                7. Место и название нового метода.


 Таким образом, первый опыт по применению нашего метода к анализу спортивной науки дал положительные результаты.             
Дальнейшее применение этого метода заключается, как видно из всего вышесказанного,  в применении его к четвертому уровню спортивной науки. То есть к определению фундаментального понятия и развитию на этой основе целостной теории.
 Но прежде, чем перейти к этой задаче, необходимо остановиться на еще одном вопросе. Поскольку наш метод исследования применяется впервые, необходимо определить его место среди других методов и дать ему соответствующее название.
 В спортивной науке обычно называют три метода исследования - НАБЛЮДЕНИЕ, ОБОБЩЕНИЕ и ЭКСПЕРИМЕНТ. Не связанные с наукой спортсмены порой воспринимают эти методы, как что-то далекое от практики и непонятное. В действительности это не так. Поскольку тренировочный процесс дело творческое, то эти методы применяет на практике каждый спортсмен. Он наблюдает, осмысливает и обобщает увиденное. Приходится что-то устанавливать и экспериментальным путем. Например, замерить силу, или максимальную скорость конкретного спортсмена. В принципе эти действия  не отличаются от названных выше научных методов. Разница только в масштабах и сложности проводимых исследований.
 Следует обратить внимание, что каждому уровню развития научных знаний присущ свой метод исследования, где он оказывается главным. Первому уровню развития науки, где осуществляется сбор конкретной информации, соответствует метод наблюдения. Поскольку на втором уровне развития науки осуществляется абстрактная обработка накопленного материала, то здесь главным оказывается метод обобщения. Для третьего уровня, где выдвигаются и экспериментально проверяются различные гипотезы, определяющим становится эксперимент.
Наш метод, как видно из вышеизложенного, соответствует четвертому уровню развития научных знаний. Поскольку он еще сознательно не применялся, то у него нет и названия. Отыскивая его, будем исходить из того, что название должно отражать самую существенную, коренную черту применяемого метода.  Поскольку данный метод приводит научные знания в целостную систему, его можно назвать системным методом. Но такое название будет не точным. Во-первых, системные методы в науке уже существуют. Но это другие методы. Во-вторых, всякие научные знания нуждаются в систематизации и, соответственно, приводятся в определенную систему. Особенность системы, порождаемой нашим методом, заключается в том, что она имеет более глубокое основание. Она требует отыскания фундаментального понятия, проникновения в его внутреннюю структуру, и, затем, генетического развития этой структуры в целостную систему знаний. Исходя из этого, правильно будет назвать применяемый метод ГЕНЕТИЧЕСКИМ методом.
 Современные научные теории проникают в сущность изучаемый явлений наиболее глубоко. Они, так сказать, представляют собой зеркальное отражение этой сущности. Но поскольку они построены на основе фундаментальных понятий, из которых генетически развиваются последующие выводы, то это обозначает, что сама сущность природы, всех ее явлений генетична. В основе правильных теорий фундаментальные понятия лежат только потому, что в основе изучаемых ими объектов лежат фундаментальные явления, представляющие собой генетическое начало этих объектов. 

 Сущность примененной здесь высшей формы генетического метода исследования заключается в сознательном использовании для получения новых научных знаний того факта, что все в природе генетично.




                ГЛАВА ТРЕТЬЯ
               
                АНАЛИЗ  НАВЫКА
 

               
                1. Определение фундаментального понятия.
      

Спортивная наука пользуется различными терминами, она выработала свои понятия. Где-то среди этих понятий находится и необходимое нам  фундаментальное, которое следует поместить в основу правильно построенной спортивной теории. Как его отыскать? Правильное представление об этом заключается в следующем. Мы выделяем березу среди деревьев других видов потому, что знаем характерные особенности березы, отличительные свойства, присущие только этому виду деревьев. Таким же способом мы можем определить и фундаментальное понятие, находящееся среди понятий спортивной теории. То есть, мы должны знать свойства и особенности, характерные только для фундаментальных понятий. Если бы наш генетический метод в науке уже применялся, то эти характерные свойства фундаментальных понятий были бы  описаны. Но мы применяем его впервые. Поэтому приходится самим определять и свойства, или, выражаясь точнее, общие особенности фундаментальных понятий.
Первой особенностью фундаментального понятия является его своеобразная вездесущность. В обнаженной, или заувалированной форме фундаментальные понятия являются тем общим строительным материалом, из которого состоит изучаемое явление и, соответственно, зеркально отражающая его научная теория. Так в биологии фундаментальным понятием является клетка. Все живое состоит из клеток. Нет таких биологических объектов и нет таких органов в биологических объектах, которые не состояли бы из клеток. В арифметике все состоит из единиц. Это примеры обнаженной вездесущности.
 Есть примеры, когда вездесущность фундаментального понятия заувалированна. В этих случаях фундаментальное понятие в обнаженной форме не присутствует, всеобщим строительным “кирпичом” не является, но везде присутствуют и все предопределяют его существенные свойства. Винт предопределяет количественные и качественные параметры остальных узлов и агрегатов самолета. Единица, хотя на более глубоких уровнях математики и не присутствует, но присутствует и все предопределяет ее самое существенное свойство - количество. Закон Ома, который является фундаментальным понятием теории электричества, тоже предопределяет собой все остальные явления и понятия электротехники, радиотехники, и так далее.
Второй особенностью фундаментального понятия является его плодоносность. Маковое зернышко порой трудно отличить и легко спутать с окружающими его комочками грунта. Но на самом деле между зернышком и комочком земли - дистанция огромного размера. Сколько комочек не поливай ничего особенного не произойдет. А зернышко в соответствующих условиях разовьется в растение и принесет урожай. Так и фундаментальное понятие является плодоносным. Нефундаментальное понятие развивать дальше и превращать в теоретическую систему невозможно. Такие попытки или не получаются с самого начала, или заводят в тупик. Наука зачастую приостанавливается в своем развитии именно потому, что ошибочно пытаются развивать дальше неплодоносные, то есть нефундаментальные понятия, которые бессознательно принимаются за фундаментальные. Наоборот, когда мы начинаем развивать фундаментальное понятие, то это осуществляется легко и ведет к успеху.
На основании этих признаков уже можно отыскивать фундаментальное понятие спортивной теории. Будем брать имеющиеся в спортивной науке понятия и термины и проверять, обладают они названными признаками. Термин “сила” в качестве фундаментального понятия не подходит, потому, что , например, гибкость, или ловкость к силе не сводятся. Не подходит и “вариативность”, поскольку к ней не сводится стабильность, автоматизм, и другие, существующие в спортивной науке понятия.
...Здесь можно сменить ход мысли и подойти к проблеме с другой стороны. Наверное, не будет ошибкой утверждать, что в науке постановка вопроса имеет не меньшее, а может быть даже большее значение, чем ответ на него. Есть не мало примеров, когда ученые долгое время не замечали интересных фактов, лежащих, как говорится, перед глазами, только потому, что из-за отсутствия соответствующего вопроса никто не придавал им значения. Но если вопрос поставлен, усилия на поисках ответа сосредоточены, то раньше, или позже будет найден и сам ответ. Можно не сомневаться, что если бы ученые осознанно стали отыскивать фундаментальное понятие спортивной теории, то легко бы его нашли.
Это понятие - НАВЫК.
Как в биологии все состоит их клеток, так в спорте все состоит из навыков. Больше того: из навыков состоит вся наша сознательная деятельность. Любое повторение вызывает привыкание, адаптацию. Регулярно повторяя те, или другие упражнения, те, или другие действия, регулярно попадая в одинаковые ситуации, человек приспособляется к ним и, соответственно, проявляет себя более эффективно. А это и есть навык.
В спорте навык нужен и для усвоения отдельного упражнения, и для выступления на соревнованиях, он нужен и для привыкания к необходимому для спортсмена образу жизни, и для правильных взаимоотношений с товарищами по команде и тренером. В основе накопления силы он лежит также, как в основе накопления гибкости, или выносливости. Он везде. С другой стороны, понятие навыка плодоносное. Его анализ легко приводит к рождению новых идей, к обнаружению новых интересных взаимосвязей и закономерностей, которые ранее оставались незамеченными. Он приводит к развитию целостной теории.



               

           2.Узкое понимание навыка в современной спортивной
                науке.

Понятие навыка в спортивной науке, конечно же анализировалось. Но, поскольку не замечали его фундаментального значения, то и анализ этого понятия проводился недостаточно. Как обычно бывает с периферийными, второстепенными понятиями, на него обращали мало внимания. В результате, разные авторы противоречат друг другу, оставляют не рассмотренными важные моменты. Поэтому, бытующее в спортивной науке понятие о навыке подлежит дальнейшей научной обработке, устранению ошибочных толкований и освещению незамеченного.
Прежде всего, спортивная наука ничего не говорит о навыке вообще, навыке, как таковом. Ничего не говорит она и о различных видах навыков. Она говорит только об одной их разновидности - о двигательных навыках. Однако, говорить в спорте только о двигательных навыках - значит, неоправданно суживать саму постановку вопроса. Во-первых, в спорте существенную роль играют не только двигательные навыки. Так, в боксе, беге, борьбе, прыжках и тому подобных видах спорта можно еще говорить о двигательных навыках, как о чем-то таком, что составляет основу спортивной подготовки. Однако о шахматах, верховой езде, подводном ориентировании, стрельбе и ряде других видов этого не скажешь. Очевидно, здесь суть дела состоит не в двигательных навыках, а в чем-то другом. Так почему же спортивная наука говорит только о них?
Во-вторых, если вернуться к лыжам, штанге и другим видам, где двигательный навык вроде бы находится на первом месте, то и здесь не все гладко. Разве этим спортсменам нужны только двигательные навыки? Разве другие навыки не нужны? Скажем, тактические, или психологические. Ясно, что нужны, ибо наличие этих навыков нередко играет решающую роль в победе на соревнованиях. А если так, то спортивная наука призвана изучать и их. Рассматривая до сих пор только двигательные навыки, теоретики неправомерно суживали рамки исследования.
Следует обратить внимание, что ограничиваясь рассмотрением только двигательных навыков, спортивная наука, тем самым, суживает, или, точнее, искажает реальный образ спортсмена. Если далекие от спорта люди полагают, что спортивный труд - лишь бездумное повторение одинаковых упражнений, то и с точки зрения науки тоже до сих пор невольно получалось, что спортсмен - всего лишь совокупность двигательных навыков.
Разве это не обеднение реального образа спортсмена?  Далеко не в каждой профессии жизнь людей так наполнена глубокими переживаниями, творческим отношением к делу и упорством в труде, как жизнь спортсмена. Спортсмену дано  испытать  и радость побед, и горечь поражений. Он знает, что такое предельное напряжение и активный отдых. У него богатое, полноценное общение с окружающими. А сколько приходится думать, анализировать! Кто прикоснулся к спорту практически, тот знает, как весомо он обогащает нашу жизнь.
Нельзя не согласиться, что спортивная наука призвана проникать своими методами во все грани этого многостороннего процесса. Рождаемый жизнью образ спортсмена - это образ полноценного человека. Долг науки - не только раскрыть этот образ с наибольшей полнотой и ясностью, но и раскрыть наиболее эффективный путь к нему. Рождаемый жизнью образ спортсмена и его отражение в науке должны совпадать.

Сужено в спортивной науке понятие навыка и в другом отношении. Поскольку навык является фундаментальным понятием и лежит в основе теории, то его необходимо анализировать в первую очередь. Но поскольку до сих пор этого не замечали, то анализировалось это понятие впоследствии, и у разных авторов в разных местах. Озолин помещает рассмотрение навыка в разделе “Техническая подготовка” и останавливается на нем только здесь .    (Н. Г. Озолин, 71, 161-167).    Перед этим в книге идет раздел “Физическая подготовка”, но здесь понятие навыка не затрагивается. Но что такое физическая подготовка? Это приобретение различных физических навыков. Физическая подготовка, как справедливо излагает Озолин, включает в себя, наряду с общей физической подготовкой и специальную. Соответственно, спортсмены в ходе физической подготовки, наряду с общеразвивающими упражнениями, отрабатывают и упражнения своего вида спорта. Пловцы плавают, бегуны бегают, борцы отрабатывают приемы борьбы и так далее. Регулярно повторяя на тренировках эти упражнения , они приобретают соответствующие навыки. Но отрабатывать навыки, не изучив предварительно теорию навыка, значит - обеднять тренировочный процесс. Поэтому относить рассмотрение навыка в раздел “техническая подготовка”, который следует за физической подготовкой, ничем не оправдано.
Еще в большей мере снижают статус навыка авторы учебника по теории физической культуры под общей редакцией Ашмарина. Они рассматривают его, как промежуточное звено в развитии мастерства. Термин “навык” помещен в учебнике в следующем ряду: умение, навык, мастерство (    ,   ). При этом допущена весьма примечательная непоследовательность. Если давать определение перечисленным в этом ряду понятиям, то есть определять, что такое умение, что - навык, что - мастерство, то логично дать определения или всем троим терминам, или дать определение мастерства, поскольку два предыдущих понятия рассматриваются как предшествующие ступени по восхождению к нему. Однако, авторы дают и выделяют жирным шрифтом только определение  промежуточного звена этого ряда - навыка. Почему так? Может потому, что дать научное определение умения, а затем мастерства, оказалось проблемой? Во всяком случае здесь дала себя знать плодоносность фундаментального понятия. Навык, хотя он и поставлен в положение промежуточного звена, как бы сам напрашивается на то, чтобы выдвинуть его на первый план, дать ему одному определение и продолжить его анализ дальше.





             

                3.Ошибки в определении навыка.
 
Рассмотрим даваемое учебником определение навыка. “Двигательный навык, - говорится там, - это способность выполнять действие, акцентируя внимание на условиях и результате действия, а не на отдельных движениях”.(Б. А. Ашмарин, 1, 92) .
Такое определение вызывает разностороннюю критику.
Авторы, как видим, желали определить двигательный навык. Перед ними, следовательно, была цель выделить особенности именно этого навыка, указать на его отличие от других навыков. Однако, этого не получилось. Ведь указанные особенности присущи и другим навыкам, в том числе и не связанным со спортом. Возьмем, например, умение писать. Его двигательным навыком не назовешь. Но только малограмотный, еще не овладевший навыком письма, сосредотачивает внимание на начертании отдельных букв. А овладевшие письмом - уже именно на результате: на сути излагаемых на бумаге мыслей. Таким образом, данное учебником определение относится не только к двигательным навыкам.
С другой стороны - отнюдь не во всех двигательных навыках внимание акцентируется только на результате действия. Есть такие навыки, где спортсмену необходимо сосредотачивать внимание именно на выполнении отдельных движений. Возьмем поднятие тяжестей. Вряд ли какой-либо навык в большей мере можно назвать двигательным, чем этот. Но штангисту нечего думать над условиями выполнения своего упражнения. Условие одно: вот штанга, ее нужно поднять. Но чтобы достигнуть желаемого результата, спортсмену приходится акцентировать свое внимание как раз на отдельных движениях. Подойдя к штанге, он сначала обращает внимание на свое дыхание, затем на то, как именно берется за штангу, затем, как ее поднимает, далее, как устанавливает на грудь, наконец, определяет как и в какой момент совершить последний рывок. Успех действия зависит здесь в первую очередь от недопущения ошибок именно при выполнении отдельных движений. Неужели на этом основании следует заключить, что штангисты не приобретают навыков? Явная несуразица - достаточно посмотреть на штангиста, чтобы стало очевидно: навык у спортсмена не только приобретен, но и воплотился в его физическом облике. Выходит, и в этом отношении определение учебника не верно.
Далее, следует обратить внимание также и на то, что есть навыки, при выполнении которых, наше внимание не акцентируется не только на отдельных движениях. Оно не акцентируется также на условиях и результате действия. В принципе, оно может акцентироваться вообще на чем-то постороннем. Например, водитель автомобиля во время езды не редко весь свой навык выполняет автоматически, а внимание при этом акцентирует на беседе с пассажиром. И лишь при осложнении дорожной обстановки его внимание акцентируется на общих условиях и результате действия.
Таким образом, с какой бы стороны мы не рассматривали данное в учебнике определение, оно оказывается не безупречным.
Скажем больше: вообще неправомерно начинать анализ с определения двигательного навыка. Если придерживаться логики и идти последовательно, то сначала следует выяснить в чем заключается сущность любого навыка. Затем сделать классификацию навыков, определить какие виды навыков существуют вообще. И лишь затем появится возможность продуктивно анализировать двигательные навыки, определять, чем этот вид навыков отличается от остальных видов. Если двигаться этим путем, то в конечном счете мы и убеждаемся в том, что термин “двигательный навык” неправомерен. По этому узкому признаку выделять спортивные навыки в отдельную подгруппу, или в отдельный вид - неправильно.
Разумеется, при поверхностном взгляде можно сказать, что чтение - это не двигательный навык, а вот бросок через бедро в спортивной борьбе - двигательный. Но, ведь, при чтении мы тоже совершаем двигательное действие - глазами. Можно это движение назвать несущественным? Нет, нельзя, потому, что без него чтения не получится. Разумеется, при чтении на первый план выдвигается мышление. На этом основании при поверхностном взгляде чтение можно назвать умственным навыком. Но ведь для этого навыка существенно и движение. В то же время бросок через бедро тоже не ограничивается одним двигательным действием. Его, в свою очередь сопровождает умственный процесс - только с помощью своего сознания спортсмен принимает решение выполнить этот прием, выбирает момент его выполнения, распределяет усилие, и так далее.
 Можно убедиться, что и умственные, и эмоциональные, и двигательные действия присутствуют при выполнении любого навыка. Поэтому, если называть одни навыки двигательными, другие - умственными, то это приводит к тому, что в одних случаях обращают внимание только на движение, в других - только на мышление. Между тем, дело науки - обратить внимание на все стороны явления, заметить и проанализировать также и то, что с первого взгляда в поле нашего зрения не попадает.



      

             4.Сущность навыка.


Так какое же определение навыка будет правильным?
 Мы вообще не склонны к дидактическим формальным определениям. Как показывает опыт, такие определения не редко страдают заумной ученостью, но плохо запоминаются. Гораздо эффективнее, когда вместо формального определения, последовательно, глубоко и всесторонне раскрывается само содержание определяемого понятия. В этом случае запоминаются не слова, а образы и представления, которые естественным путем возникают в нашем сознании. Уяснив таким способом суть дела, мы его хорошо понимаем и можем легко объяснить своими словами. Это и есть подлинные знания.
Наше понимание навыка раскрывается всей настоящей главой. Вместе с тем, навыку присуще коренное свойство, наличие которого и позволяет нам определить, что данное явление - навык. Таким первым, очевидным, сразу же бросающимся в глаза свойством любого навыка является его АВТОМАТИЗМ. То, что при отсутствии навыка выполнялось под контролем сознания, после его появления выполняется под контролем подсознания. При овладении письмом мы сначала следили за начертанием букв и даже их отдельных элементов, а теперь следим только за излагаемой мыслью. Обучаясь езде на велосипеде, в первое время мы постоянно ошибались в движениях, которые обеспечивают равновесие. А научившись, выполняем их с большим мастерством, притом, даже не задумываясь. Сначала мы разучиваем сложный спортивный прием по отдельным элементам. Затем, после соответствующей тренировки он получается как бы само собой. И так обстоит дело со всеми навыками.
Суть навыка, таким образом не в том, куда при его наличии мы направляем свое внимание - на общие условия, на отдельные движения, на результат, или еще куда-то. Мы можем направлять его по своему произволу куда угодно. Дело не в этом. Дело в том, что при выработке любого навыка появляется автоматизм, который позволяет освобождать наше внимание от того, к чему оно было неотрывно приковано раньше. Благодаря этому, наше освободившееся внимание мы можем направить на что-то другое. Ценность навыка именно в этом.


      

          5.Общие свойства любого навыка.
         

Итак, мы рассматриваем здесь не двигательный навык. И даже не спортивный навык. Мы для начала рассматриваем человеческий навык вообще. Мы пришли к выводу, что его существенным свойством является автоматизм. Наряду с автоматизмом всем навыкам присущи и другие общие черты. Рассмотрим их.
Первой такой чертой любого навыка следует назвать его материализацию. Выражаясь точнее - его ВОПЛОЩЕННОСТЬ. При возникновении навыка, нечто, существующее вне человека, присущее другим людям, воспринимается самим человеком, затем присваивается им и, таким образом, становится и его личной сущностью. Образно выражаясь, “слово” становится “плотью”. Штангисты, баскетболисты, пловцы, спортсмены других видов угадываются по своей внешности. Это происходит потому, что каждый из них воплотил в себе навыки своего вида спорта.
 Но это относится не только к спортсменам. Любая профессия предполагает повторение человеком одних и тех же функций. Следовательно, в любом деле есть тренировка, а значит и выработка навыков. Эти навыки, развиваясь, накладывают на облик человека свой отпечаток.
 Таким образом, только приобретением какого-то двигательного умения навык не заканчивается. Его воплощение выражается также в накоплении мышечной массы и соответствующем формировании тела. Существует такое выражение: “Тренировка рождает орган”. Его весомость на практике доказана спортсменами, которые, восстанавливаясь после перенесенных травм соответствующими упражнениями, достигали удивительных результатов.
Это свойство любого навыка позволяет сделать выводы, имеющие философский, мировоззренческий смысл. Обычно мы говорим, что желудок, сердце и другие органы развились в процессе эволюции живых организмов. Но, пожалуй, более правильно будет сказать, что все органы являются результатом длительного тренировочного процесса - ведь они развились как следствие постоянного повторения организмами одних и тех же жизненных функций.
И второй момент. Люди всегда желают обладать теми, или другими ценными качествами, которых им не хватает. Однако, любое новое умение, которое мы желаем приобрести, на самом деле является материализовавшимся навыком. Поэтому желаемое новое мы можем приобрести только через его противоположность - через методическое повторение того старого, уже воплотившегося, из которого это новое развивается. Тренировка представляет собой самый надежный путь нашего развития. В конечном счете она преодолевает все препятствия, и, как свидетельствуют многочисленные факты самого разнообразного характера, позволяет достигать таких результатов, которые для обыденного сознания представляются невозможными.
Вторая общая черта любого навыка - ВСЕОХВАТНОСТЬ. Любой навык, воплощаясь, затрагивает не какие-то отдельные стороны нашего существа. Он проходит через все наше существо. Когда мы наблюдаем, как то, или иное действие выполняется другим человеком, или слушаем чье-то объяснение разучиваемого упражнения, активизируется наше внимание. Переваривая услышанное и увиденное, осмысливая и упорядочивая полученную информацию, работает ум. Приступая к выполнению требуемого действия, мы можем верить, что все получится, или наоборот, испытываем сомнения и волнуемся. То есть, включается наше подсознание, наши чувства. Наконец, в ходе двигательного действия работает тело. Так что навык охватывает восприятие, сознание, подсознание и тело. Он всеохватен.
Третья общая всем навыкам черта - СИСТЕМНОСТЬ. Всякий навык, каким бы простым он не представлялся на первый взгляд, на самом деле базируется на других, ранее возникших навыках. Например, для того, чтобы выполнить бросок через спину, борец должен уметь ходить, хватать, сгибать руки, координировать действия и многое другое. Все это - ранее приобретенные навыки. Эти навыки представляют собой по отношению к броску через спину отдельные элементы, на которых он базируется, а сам этот навык по отношению к ним представляет собой состоящую из них систему. С другой стороны, бросок через спину может являться элементом более сложного навыка. Так, все приемы борьбы, которые осваивает борец на тренировках, в дальнейшем тоже объединяются в систему, становиться эластичным, гибким, многовариантным, но в конечном счете целостным навыком - навыком умелой борьбы, умением побеждать. Понятно, что это относится и к другим навыкам.
 Таким образом, навыкам присуща системность. Каждый навык представляет собой систему, состоящую из других навыков, являющихся его элементами, и в то же время он может входить в качестве отдельного элемента в вышестоящий навык.
Это свойство навыка используется на практике. При разучивании сложных упражнений они сначала усваиваются по отдельным элементам, а затем отрабатываются целиком.
Четвертая общая черта навыков - ГЕНЕТИЧНОСТЬ. Мы уже упоминали о ней, когда говорили о том, что навык является фундаментальным понятием, из которого генетически развивается целостная теория спорта. Генетичность навыка проявляется в разных формах. С более сложными формами мы встретимся в ходе дальнейшего анализа. Здесь же остановимся только на одной - самой простой. Ее можно сравнить с цепной реакцией, растущим комом снега, или развивающимся зерном. Как из семени развивается могучее дерево, так и навык начинает свое развитие из едва заметного следа и постепенно разрастается в сложную систему. Например, при обучении плаванью, сначала о нем возникают только лишь самые простые, поверхностные представления. А когда пловец становится спортсменом, то это существенно сказывается и на его внешности и на личностных качествах.
Таковы общие черты навыков.


         

           6.Формирование навыка.


Н. Г. Озолин изображает возникновение навыка следующим образом:
“...Сначала у спортсмена создается двигательное представление, затем делаются попытки его практического претворения, потом по мере повторения изучаемого приобретается умение, которое в дальнейшем превращается в     двигательный навык.” (Н. Г. Озолин, 71, 158)
После проведенного выше анализа в это определение следует внести соответствующие исправления и дополнения. Сначала, опираясь на приведенные аргументы, необходимо убрать слово “двигательный”. Затем, - с большей точностью и последовательностью описать фазы становления навыка. Недостаток проведенного Озолиным анализа состоит в том, что не критически восприняв из предшествующей литературы термин “двигательный навык”, он в ходе анализа обращает внимание только на двигательное действие и стремится проследить, что происходит с этим действием. При этом сам человек, усваивающий навык, остается в тени. В результате, из поля зрения выпадают и те процессы, которые при этом в человеке происходят. Мы уже обратили внимание на то, что при овладении каким -либо навыком, происходящие в человеке процессы охватывают весь его состав, задевают все уровни его существа - восприятие, сознание и подсознание. Лишь после этого навык проявляет себя физически, выступает как двигательное действие. Добавим к этому: такую же всеохватность мы наблюдаем уже при первом повторении увиденного действия.  Поэтому, для того, чтобы правильно описать возникновение навыка, необходимо проследить его прохождение через все  основные сферы нашего существа.
В соответствии с этим, возникновение навыка можно представить в виде следующего ряда:

1. Первая фаза усвоения человеком того, или иного конкретного навыка, заключается в следующем. К человеку извне поступает информация об этом навыке. Задача человека - усвоить эту информацию правильно. Здесь, таким образом, усваивается суть навыка и  общепринятые правила его выполнения.
Данный процесс может быть более, или менее продолжительным, более, или менее многократным. Все зависит от объема и сложности передаваемой информации. Когда речь идет о простом упражнении, или отдельном элементе упражнения, то информацию о нем, которая обычно передается путем объяснения и показа, усвоить легко. Иное дело, если приходится овладевать сложными навыками. Скажем, навыком управления автомобилем. Здесь приходится усваивать большой объем информации, многократно ее проверять и уточнять. В результате сам процесс передачи и приема информации генетически разрастается в сложную систему. Он сам требует развития определенных навыков: для педагога - соответствующих педагогических и дидактических навыков, для обучающегося - навыков усвоения новых знаний, например, умения самостоятельно работать с учебной литературой и тому подобное.
Самая существенная задача на этой фазе - избежать ошибок при передаче информации, сделать передаваемую информацию как можно более упорядоченной, последовательной и точной.
2. На второй фазе усвоения навыка осуществляется самостоятельное интеллектуальное усвоение полученной извне информации, ее всестороннее осмысливание. Здесь самая существенная задача - выявление и устранение ошибок и неточностей, допущенных при усвоении информации сознанием обучающегося человека. То есть, обнаруживается и устраняется различие между тем, что разъяснялось человеку, и тем, как он это понял.
Данная фаза усвоения навыка имеет важное практическое значение. Ведь если что-то упустить, если не придать значения какому-то отклонению от наиболее рационального выполнения усваиваемого действия, то впоследствии это отклонение закрепится в навыке. Устранить его оттуда будет уже значительно тяжелее. А оставаясь, оно будет снижать эффективность приобретенного навыка.
3. Третья фаза усвоения навыка  начинается с попыток выполнить предписанное действие. При этом, обучающийся может допускать ошибки не потому, что ему неправильно разъяснили, и не потому, что он неправильно понял, и не потому, что его тело не развито в достаточной мере, чтобы справиться с поставленной задачей. Он может ошибаться, находясь под воздействием страха, если выполняемое действие сопряжено с опасностью. Он может допускать ошибки и просто от растерянности, от отсутствия привычки к разучиваемому действию. Ведь всегда, попадая в новую ситуацию, человек склонен теряться, чувствовать себя “не в своей тарелке.”
Ошибки этого рода преодолеваются повторением, в ходе которого обучающийся адаптируется к выполняемым действиям и приобретает необходимое психологическое равновесие. В отдельных случаях применяются специальные методы психологической подготовки.
Как отмечает Озолин, если на протяжении пяти тренировок действие выполняется без ошибок, то можно считать, что оно усвоено. То есть, приобретено УМЕНИЕ.
4. После приобретения умения начинается четвертая фаза овладения навыком. Она заключается в приобретении автоматизма и развитии других качеств, которыми характеризуется развитый навык. К этой фазе относится также преодоление недостатков тела. То есть развития, в случае необходимости, отдельных групп мышц, что позволяет повысить качество выполнения приобретенного навыка.

Таковы, в общих чертах, фазы становления любого навыка. Как видим, они представляют собой лишь последовательное прохождение усваемоего навыка через различные уровни сущности самого человека, начиная от информации и заканчивая изменениями в теле. Если эти фазы обозначить отдельными терминами, то получится следующий ряд: информация, сознание, подсознание, физическое действие. Именно в такой последовательности проходит процесс уже при первом выполнении разучиваемого действия. То есть так выглядит процесс становления навыка, если представить его в самой простой форме.
Отмечая общие черты навыков, мы называли, в частности, генетичность, и остановились на ее первой форме. После рассмотрения четырех фаз становления навыка, можно обнаружить вторую форму генетичности. Любой навык, как отмечено выше, представляет собой сложную структуру, систему, состоящую из нижестоящих навыков. Соответственно, сложную структуру представляет и каждая фаза становления навыка. Следовательно, и наше представление о каждой из этих фаз, наше знание и понимание их, тоже может развиваться, начав с простого вышеизложенного взгляда и, перерастать в более сложные системы.
Частично мы уже коснулись этого процесса. Говоря об информации, мы обратили внимание, что когда речь идет о простом упражнении, информация тоже представляет собой простое разъяснение. Когда же приходится осваивать более сложные навыки, то и информация превращается в значительный объем знаний. Но это касается не только информации, а и остальных фаз. Каждую фазу можно рассматривать как самостоятельный навык. В этом случае он сам оказывается состоящим из аналогичных четырех фаз. Так, передача информации от тренера к спортсмену требует и сбора информации о передовом опыте других тренеров, накопленного в этом отношении, и самостоятельного анализа своих педагогических действий на предмет выявления имеющихся упущений, и определенных психологической адаптации к этому процессу, и практического его повторения, в результате которого формируется определенный профессиональный почерк тренера, деятельность которого, между прочим, сводится как раз к передаче всевозможными способами информации своим воспитанникам.
Фаза логического осмысления навыка, выявления допущенных в понимании ошибок, тоже развивается в отдельный полноценный навык. В частности, она требует сбора информации о типичных ошибках в понимании, самостоятельного их осмысления, преодоления психологического барьера и развития привычки к этой деятельности. Как увидим в ходе дальнейшего анализа, именно путем логического осмысления навыков накапливаются знания по тактико-технической подготовке.
Превращается в самостоятельный навык и фаза психологического усвоения навыка. Психологическим путем можно в конечном счете добиться тех же результатов, что и непосредственными тренировками. Этот факт отмечает Озолин. При мысленном повторении предполагаемых действий в организме возникают такие же по сути нервные связи, как и при реальных физических нагрузках. Эта способность достигать реального результата только за счет мысленного повторения действий вытекает из способности каждого элемента навыка превращаться в самостоятельный полноценный навык, распространяющийся на все уровни нашего существа. В спорте это практически используется в форме идеомоторных упражнений, аутогенных тренировок, психологического тренинга. Они эффективны, а порой и незаменимы при разучивании сложных, а также содержащих элемент риска действий, нужны при отработке тактики, и вообще при усвоении самых разнообразных навыков.
На свои четыре ступени распадается и четвертая фаза становления навыка. Это - сбор информации о типичных “ошибках” тела, самостоятельное приложение этих знаний к конкретным случаям, адаптация, практическое обучение методике преодоления выявленных “ошибок”. В свою очередь эти ступени также способны развиваться в самостоятельные навыки.
Таким образом, вторая форма генетичности навыков заключается в том, что из каждого элемента навыка, из каждой его грани может развиваться новый навык, подобно тому, как на месте почки впоследствии может развиваться новая ветка.






            

               7. Структура навыка.
   
 Наш генетический метод, если рассматривать его в целом, заключается, как отмечено выше, в том, чтобы сначала отыскать  фундаментальное понятие. Мы уже определили, что это навык, рассмотрели его черты и фазы становления. Теперь наша задача - определить внутреннюю структуру навыка. Как биологическая клетка состоит из заключенных в ней элементов, в которых закодированы свойства развитого организма, так и навык включает в себя различные элементы, в которых закодированы возможности дальнейшего системного развития. В частности, в них закодированы различные стороны развитой теории спорта. Наша задача - определить эти элементы и их расстановку. Другими словами, наша задача - определить термины, из которых состоит структура фундаментального понятия теории спорта.
Оказывается первый ряд нужного нам генетического кода мы уже определили и описали. Это - четыре фазы образования навыка. Термины: информация, сознание, подсознание и физическое действие (или САМ НАВЫК, поскольку он есть регулярно повторяемое действие), которые определяют объективный путь образования навыка, и есть этот ряд.
Общий генетический код навыка состоит из четырех подобных рядов. Для большей ясности изложения, изобразим их сначала в виде таблицы. А затем подробно рассмотрим, откуда взяты эти термины и почему они так расположились.
Вот эта таблица:




Информация     Сознание               Подсознание            Навык(Действие)


Автоматизм     Вариативность          Прочность              Подвижность


Сила           Быстрота               Выносливость           Ловкость


Физический     Тактико-технический    Психологический      Морально-волевой
навык           навык                навык               навык

ПЕРВЫЙ ряд таблицы рассмотрен выше.
ВТОРОЙ ряд появляется следующим образом. После того, как навык возник, а тренировки продолжаются, развитие навыка не останавливается. Процесс продолжается. Навык продолжает совершенствоваться дальше, что проявляется в развитии его различных качеств. Перечень этих качеств и составляет термины второго ряда. Таким образом, если первый ряд посвящен образованию навыка, то второй - самому навыку, его проявлению и развитию.
 Термины, в которых выражается проявление свойств навыка, Н. Г. Озолин рассматривает в следующем порядке: осознанность, автоматизированность,  прочность, подвижность и вариативность (Н. Г. Озолин, 71, 162). Поскольку Озолин не задавался целью уловить объективно обусловленную между этими качествами последовательность, то порядок его перечисления носит произвольный характер. Для нас же выявление правильной последовательности этих качеств имеет не менее важное значение, чем само их определение. Ведь это не просто перечень слов. За этими словами скрываются конкретные явления, которые проявляются в человеке, когда он развивает тот, или иной навык. Последовательность этих явлений не произвольна, она обусловлена самой сущностью человека. Поэтому только при правильном определении последовательности этих и других терминов таблицы, они могут правильно отразить взаимосвязь совершающихся в человеке процессов и стать генетическим кодом, определяющим содержание и объективную последовательность различных разделов развитой спортивной теории.
 Ключом для определения правильной последовательности названных терминов является аналогия с первым рядом.
Автоматизм , как мы определили, есть первое, основное, существенное свойство, проявление которого свидетельствует о наличии навыка. Поэтому этот термин занимает первое место. На втором месте расположена вариативность. Под вариативностью понимается наша способность сознательно определять и менять форму усвоенного навыка, по нашему произволу выполнять его в разных вариантах. Прекрасное свойство навыка заключается в том, что хотя он и закреплен на подсознательном уровне и обладает автоматизмом, но в тоже время эластично и покорно управляется нашим сознанием. При беге, например, мы можем бежать быстрее, или медленнее, делать шаги шире, или короче, поднимать ногу больше, или меньше. В хоккее проявляется множество вариантов движения клюшкой. И так далее. В сущности, любому действию, любому упражнению, приему, можно придать то, или иное уклонение, тот, или иной вариант. Поскольку в этом, и только в этом заключается осознанность при выполнении навыка, то от употребленного Озолиным термина “осознанность”, мы отказываемся, как от излишнего. А термин “вариативность”. поскольку он включает в себя осознанность, мы ставим на второе место, ориентируясь на расположенный в этом месте в первом ряду термин “сознание”.
На третьем месте ставим термин “прочность”. Под прочностью понимается наша способность сохранять и проявлять приобретенный навык. Понятно, что прочность навыка имеет пределы. В какой-то момент она начинает сдавать. Качество действия может ухудшиться и в случае, если оно выполняется слишком долго, и при значительном ускорении темпа выполнения, и при предельном увеличении силы, с какой оно выполняется. Прочность навыка зависит также от состояния организма человека. Навык может не получиться, если человек переутомлен. Или если человек находится после болезни. Или в состоянии сильного стресса. Навык теряет прочность и в случае, если действие не повторялось длительное время.
На практике в каждом случае потери прочности навыка необходимо определять конкретную причину. Ведь в зависимости от причины потери прочности определяются способы ее восстановления.
Понятно, что прочность навыка не зависит от нашего сознания. Ее определяют процессы, проходящие на уровне подсознания. Поэтому данный термин поставлен в таблице на третьем месте, под термином “подсознание”.
Под подвижностью навыка понимается его способность совершенствоваться, расти, расширять, по мере тренировок, свои качественные пределы. Предельный вес толкаемой штанги по ходу тренировочного процесса становится больше, прыжки - выше, или длиннее, движение лыжника - быстрее, езда на автомобиле - искуснее. Подвижность навыка зависит как от подсознания, от резервов организма, так и от сознания, поскольку человек стремится в данном случае выжать из своего умения максимум. Как для свершения простого двигательного действия требуется, наряду с возможностями подсознания, сознательное усилие, так и для осуществления подвижности навыка, расширения его качественных пределов, требуется проявить соответствующее усилие - упорно потренироваться. Подвижность, таким образом, является синтезом сознательного и подсознательного и  оказывается венцом всего процесса. Поэтому логично термин “подвижность” поместить на четвертом месте, под термином “навык”, который тоже венчает процесс образования навыка.
Таким образом, мы определили содержание и последовательность терминов второго ряда. Они характеризуют качество и развитие самого навыка. Но навык, развиваясь, вместе с тем, оказывает свое влияние на состояние нашего организма в целом. При длительной тренировке навык ведет к соответствующему физическому совершенствованию. Каким бы видом спорта мы не занимались, какие бы конкретные упражнения не повторяли, - будет ли это поднятие тяжести, борьба, баскетбол, или плавание, - наряду с развитием тех конкретных групп мышц, которые обслуживают выполняемые упражнения, происходит и общее физическое развитие человека. Растет физическая сила и быстрота, повышается выносливость, улучшается ловкость. Это - четыре термина ТРЕТЬЕГО ряда таблицы. 
Н. Г. Озолин рассматривает эти термины в том же порядке, как они  помещены в нашей таблице.   Внесенное нами изменение состоит лишь в том, что вместо ловкости, - как правильно называют это качество авторы учебника под общей редакцией Б. А. Ашмарина, - Н. Г. Озолин употребляет термин “гибкость”. Различие вроде небольшое. Но все же термин “ловкость” шире, и поэтому более подходящий. Например, умение вовремя расслабиться есть безусловное проявление ловкости. Но гибкостью, в прямом смысле слова его не назовешь.
 Порядок размещения терминов в третьем ряду определяется тем же способом, что и во втором. Быстрота управляется сознанием, связана с вариативностью и поэтому занимает второе место. Выносливость зависит от состояния подсознания и прочности навыка. Поэтому она поставлена на третьем месте. Сила, как основа физических качеств, занимает первое место, а ловкость, их вершина - четвертое.
На такую последовательность в третьем ряду указывает и практика. На первых порах подготовки спортсменов больше внимания уделяется физическим нагрузкам, что развивает в первую очередь силу и быстроту. Впоследствии внимание сосредотачивается на необходимой для победы на соревнованиях выносливости и экономящей энергию ловкости.
Соответственно, в менее профессиональных школах, как правило, больше опыта накоплено по воспитанию силы и быстроты спортсменов. А в высокопрофессиональных школах сосредотачивается большой опыт обретения стабильности и ловкости.   
Длительные тренировки оказывают влияние не только на физическое состояние человека. Они также вносят существенные изменения в структуру нашей личности. Они меняют человека в целом. Отсюда - ЧЕТВЕРТЫЙ ряд генетических терминов.
Рассматривая становление навыка, мы видели, что при его проявлении затрагиваются все уровни нашего существа. Затрагивается восприятие, сознание, подсознание и тело. На основании этого процесса составлен первый ряд терминов таблицы. Длительные тренировки тоже оказывают глубокое влияние на эти уровни. То есть, изменяя облик личности, длительные тренировки изменяют физическое состояние человека, накладывают свой отпечаток на его интеллектуальную сферу, также как  на его психологию, и развивают морально-волевые качества. А так, как все это формируется в виде соответствующих навыков, то это дает ключ к классификации существующих навыков, к разделению их по видам.
 Говоря о генетичности навыка, мы уже останавливались на том, что каждая ступень его становления при дальнейшем развитии может превращаться в самостоятельный навык. Определив эти навыки в соответствии с названными в первом ряду терминами, мы получаем следующую классификацию ВИДОВ навыков: ФИЗИЧЕСКИЙ НАВЫК; Интеллектуальный, или ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЙ НАВЫК; ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ НАВЫК и МОРАЛЬНО-ВОЛЕВОЙ НАВЫК.
 Таким образом, навык, поворачиваясь различными своими гранями, распадается, или, вернее, производит четыре вида навыков. Например, занимаясь бегом, спортсмен, наряду с физическим навыком бега, приобретает также тактико-технические, психологические и морально-волевые навыки.
Эти навыки, в перечисленной последовательности, составляют четвертый ряд терминов генетической таблицы.
Итак, рассмотрены все  четыре ряда генетической таблицы, все ее термины. Перейдем теперь к определению видов спортивной подготовки.




      

                8. Виды спортивной подготовки.


Еще в начале нашего анализа, мы обратили внимание на то, что наука о спорте не вмещается при своем развитии в рамках спортивной тематики, выходит за пределы этих рамок и сливается с наукой о человеке. Также и в этой главе нам пришлось анализировать не спортивный навык, а человеческий навык вообще. Все шестнадцать категорий изображенной выше генетической таблицы тоже относятся не только к  спортивным навыкам, а вообще к любым навыкам человека. В том числе в любом навыке человека таятся все перечисленные в четвертом ряду навыки отдельных видов. Разница состоит только в том, что при развитии одних навыков на первый план выдвигается один вид, при развитии других - другой. Например, в труде шахтера на первый план выходит физический навык, в труде ученого - интеллектуальный, священника, или политического деятеля - нравственный.
В спорте, по существу, проявляется тоже самое. В силовых видах спорта, как например, борьба, бег, прыжки, - основу составляют физические навыки, в парашютном спорте - психологические, в шахматах - интеллектуальные.
В любой человеческой деятельности навыки проявляются в конкретной форме. Конкретизируются они и в спорте. Физические, технико-тактические, психологические и моральные навыки имеют в спорте свою специфику. Спортивная наука призвана раскрыть эту специфику. Она раскрывается в ходе рассмотрения различных видов спортивной подготовки.
После классификации навыков по видам, виды спортивной подготовки определяются  само собой. Ведь спортивная подготовка представляет собой выработку и совершенствование спортивных навыков. Поэтому в основе каждого вида подготовки лежит навык соответствующего вида. Сколько видов навыков, столько и видов спортивной подготовки. Физический навык порождает физическую подготовку, технико-тактический - технико-тактическую, психологический - психологическую, нравственный - морально-волевую подготовку. Таким образом, объективно существует четыре вида спортивной подготовки - ФИЗИЧЕСКАЯ, ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКАЯ, ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ и нравственная, или МОРАЛЬНО-ВОЛЕВАЯ.
Однако, этот перечень видов спортивной подготовки не совпадает с тем перечнем, который принят в современной спортивной науке. Необходимо преодолеть такое разногласие.
Когда мы формировали ряды терминов генетической таблицы, то опирались на уже выработанные спортивной наукой понятия и представления. Мы лишь уточняли их и упорядочивали с помощью нашего метода. Но при образовании четвертого ряда, эта связь с сегодняшней спортивной наукой оборвалась. Ведь в ней дальше ошибочного термина “двигательный навык” не пошли. Теперь, при определении видов подготовки, эта связь восстанавливается, поскольку виды подготовки спортивная наука уже рассматривала со многими подробностями. Однако, проблема в том, что при сравнении нашей классификации видов подготовки и того, как этот вопрос решался до сих пор, получается расхождение и в самих терминах, и в их последовательности.
Озолин, как мы видели, перечисляет виды подготовки в следующем порядке: техническая, тактическая, физическая общая, специальная физическая, морально волевая, теоретическая и интегральная.
После проведенного нами анализа, недостатки классификации Озолина выявить не трудно.
Все дело в том, что Озолин не замечает связи, существующей между структурой любого навыка и видами спортивной подготовки. Поэтому, он классифицирует виды подготовки умозрительно и перечисляет их в произвольном порядке. Никакого логического обоснования своим выводам он при этом не приводит. Это естественно: на том уровне анализа, который применен в его работе, вопроса о глубинной генетической связи, которая существует между различными видами подготовки, а также между ними и навыком вообще, не существует. В нашем анализе эти связи не учитывать невозможно. Отсюда и необходимые исправления.
Теоретическую подготовку выделять в отдельный вид неправомерно. Во- первых, теория есть воспринимаемая информация, она неотделима от обучения любому навыку и поэтому присутствует в любом виде подготовки. Во-вторых, теория относится к области интеллекта, к сознанию. А сознание в спортивной теории приобретает специфику и, как изображено выше, и будет обосновано дальнейшим анализом, принимает форму тактико-технической подготовки. Поэтому, хотя можно и нужно в ходе спортивной подготовки проводить теоретические занятия, с точки зрения теории спорта эти занятия выделять в особый вид спортивной подготовки нельзя, как нельзя выделять в особый вид подготовки, скажем, предсоревновательные тренировки.
То же следует сказать и об интегральной подготовке. В сущности, как показал анализ, интегрален любой навык. Соответственно, интегрален и любой вид подготовки. Чем дальше продвинулась та, или иная подготовка, чем больше она освоена, тем в большей мере обнаруживается ее интегральность.
 На практике тренировка интегральна всегда. Ведь когда отрабатывается какое-либо упражнение, то при этом спортсмен размышляет и над его применением, и психологически  адаптируется к нему, и оттачивает волю. То есть, наряду с физической, идет также тактико-техническая, психологическая и моральная подготовка, хотя мы можем и не обращать на это своего внимания.
Теоретическую и интегральную подготовки нельзя выделять в отдельные виды спортивной подготовки и по другой причине. Как мы видели, в основе каждого вида подготовки лежит навык этого же вида. Но в четвертом ряду таблицы, где перечислены виды навыков, нет ни теоретического, ни интегрального навыка. Нет, стало быть, того генетического начала, из которого эти виды подготовок могли бы развиться. Поэтому, попытки развить эти виды, обнаружить их различные формы и последовательность этих форм, не могут дать положительных результатов. Анализ в этом направлении не будет плодоносным и заведет в тупик.
Названные Озолиным общая физическая подготовка и специальная физическая подготовка не являются отдельными видами. Это, как убедимся в дальнейшем, лишь подвиды, или формы одного вида - физической подготовки в целом. Аналогично обстоит дело с технической и тактической подготовками, которые Озолин выделяет в два самостоятельных вида. В действительности они представляют собой один вид - тактико-техническую подготовку.
С другой стороны, наряду с морально-волевой подготовкой, следует выделить психологическую. Рассматривать психологические аспекты в рамках морально-волевой подготовки, как это делает Озолин и другие авторы (Н. И. Пономарев,75, 218), неправильно. Это два различных вида. Психологический и моральный навыки, на которых они базируются и из которых развиваются, коренным образом отличаются друг от друга.
Перекосы, допускаемые существующей спортивной теорией при определении самостоятельных видов спортивной подготовки, имеют объективную причину. Развитие спортивной науки шло в правильном направлении, но стихийно. Естественно, поэтому, что первые два вида анализировались более основательно, чем последующие. В результате и получилось, что из первых двух видов получилось целых четыре, а два других, наоборот, анализировались мало и оказались, по существу, в рамках одного вида.
Научно-теоретический источник этих перекосов в конечном счете заключается в том, что не придавалось должного значения генетической природе явлений. Следовательно, не обращали внимания и на генетическую природу отражающих их знаний. В результате, фундаментальное понятие теории человека и, соответственно, спорта, анализировалось недостаточно. Остановились на “двигательном навыке”. В действительности, “двигательный навык” - лишь плохо понятый физический навык. Но физический навык синтетичен. При его проявлении, как уже отмечалось, задействованными оказываются все сферы, или уровни нашего существа, чего не учитывает термин “двигательный”. Не может служить “двигательный навык” и генетическим началом отдельного вида подготовки: выражение “двигательная подготовка” - нелепо.



         

            9. Структура навыка - генетический код.

Итак, каждый вид подготовки развивается из соответствующего вида навыка. Но это развитие осуществляется не произвольно. И содержание каждого вида подготовки, и его последовательность, его порядок закодированы в структуре навыка. То и другое предопределено терминами генетической таблицы. Как это выглядит конкретно? Оказывается, код каждого вида подготовки скрывается в ВЕРТИКАЛЬНОМ расположении терминов таблицы. Он олицетворен в столбиках терминов таблицы, соответствующих навыку каждого вида.
В частности, содержание и порядок развития физической подготовки скрывается за терминами - информация; автоматизм; сила; физический навык. Содержание и порядок развития тактико-технической подготовки определяют термины - сознание; вариативность; быстрота; технико-тактический навык. Соответственно, психологическую подготовку определяют термины - подсознание; стабильность; выносливость; психологический навык. А морально-волевая подготовка предопределена терминами - навык; подвижность; ловкость; морально-волевой навык.
Если отвлечься от кода и таблицы, а рассуждать в той последовательности, которая предопределена обычной логикой, то первое, что следует определить, это - выяснить, в чем заключается СУЩНОСТЬ навыка, лежащего в основе данного вида подготовки. По логике, начинать следует с этого. Оказывается, с этого начинает и генетика. Сущность соответствующего навыка закодирована в первом термине соответствующего столбца. Так, сущность физического навыка скрывается за термином “информация”. Сущность тактико-технического навыка - за термином “сознание”. Сущность психологического навыка - за термином “подсознание”. Сущность морального навыка - за термином “навык”.
После определения сущности навыка, встает вопрос о его ХАРАКТЕРИСТИКЕ. Характеристика навыка предопределена двумя последующими терминами соответствующего столбца. Физический навык характеризуется автоматизмом и силой; тактико-технический - вариативностью и быстротой; психологический - стабильностью и выносливостью; морально-волевой - подвижностью и ловкостью.
Следующее, что нас интересует после характеристики соответствующего навыка - ХАРАКТЕРИСТИКА уровня соответствующей подготовки СПОРТСМЕНА в целом. Она, как это понятно с первого взгляда, определяется последним термином соответствующего столбца. Так, характеристика физической подготовки спортсмена усвоенными им физическими навыками, характеристика тактико-технической подготовки спортсмена - усвоенными им тактико-техническими навыками; характеристика психологической подготовки - усвоенными им психологическими навыками; характеристика морально-волевой подготовки - морально-волевыми.
Недостатки, существующие в соответствующей подготовке спортсмена, требуют устранения. То есть необходимо, чтобы спортсмен занимался соответствующей подготовкой дальше. В какой последовательности следует осуществлять тот, или иной вид спортивной подготовки? Из каких форм он состоит? И последовательность, и содержание этих форм тоже закодированы в соответствующих столбцах терминов. Первая форма физической подготовки скрывается под термином “информация”, вторая - под термином “ автоматизм”, третья - под термином - “сила”, четвертая - под термином - “физический навык”. Соответственно, первая форма  тактико-технической подготовки предопределена термином “сознание”, вторая - термином “вариативность”, третья - термином  “быстрота”, четвертая - термином “тактико-технический навык”. Аналогично обстоит дело с психологической и морально-волевой подготовками.
Обратимся теперь к содержащимся в таблице терминам. Мы установили, что все четыре ряда, все шестнадцать терминов, относятся к любому конкретному навыку. А как обстоит дело с навыками отдельного вида? Возьмем, например, физический навык. Мы отметили, что он характеризуется терминами первого столбца. В каком же отношении к нему находятся остальные термины таблицы? Добавляют ли они что-то к характеристике физического навыка? Да, добавляют. Возьмем физический навык бега. Он характеризуется не только автоматизмом и силой. Он также характеризуется стабильностью, быстротой, выносливостью, и так далее. Его характеристику определяют все шестнадцать категорий таблицы. Но то, что касается одного вида навыков, должно касаться и остальных видов. Поэтому все шестнадцать категорий влияют и на характеристику всех видов. Как существует быстрота и подвижность физического навыка, также существует быстрота и подвижность тактико-технического навыка. Однако, конкретное содержание этих терминов в каждом случае свое. Быстрота тактико-технического навыка - это нечто совсем иное, чем быстрота физического навыка. Еще иначе выглядит быстрота морального навыка. Это, скорее всего, решительность, способность быстро преодолевать сомнения и, не откладывая, браться за определенное дело.
Таким образом, мы видим, что по отношению к каждому виду навыков термины таблицы наполняются своим особым смыслом, характеризуют именно данный вид. Поэтому, когда мы, опираясь на соответствующий столбец терминов, будем раскрывать содержание того, или иного вида подготовки, то и смысл каждого термина будем выяснять относительно данного вида. В частности, например, силу будем брать в физическом смысле, быстроту - в технико-тактическом, выносливость - в психологическом, подвижность, или ловкость - в моральном. То же касается остальных терминов.
Когда обнаруживается, что в каждом столбце терминов таблицы закодирован соответствующий вид подготовки, то поначалу трудно отказаться от ощущения, что этого не может быть, что здесь скрыт какой-то фокус. В самом деле, как и почему имеет место такая закономерность? Ответ заключается в том, что данная таблица - не просто перечень абстрактных терминов. В действительности они обозначают реально происходящие в человеке процессы и их взаимосвязь. Когда, скажем, в ходе спортивных тренировок на первый план выступает тактико-техническая подготовка, то, наряду с термином “тактико-технический навык”, на первый план выступают и процессы, связанные с терминами “сознание”, “вариативность”, “быстрота”...
И все-таки, это выглядит как парадокс. Но парадоксом кажется и то, что наши качества закодированы в генах. Наука не редко оказывается в подобной ситуации. Так, когда в математику были введены бесконечно малые, то многим это показалось нелепостью. Были математики, которые с нововведением так никогда и не согласились. И все же, в конце концов пришлось согласиться всем, уже потому, что при расчетах ответ всегда получался правильным (Ф. Энгельс, 120).
 Так и в нашем случае генетический код фундаментального понятия оказывается продуктивным: его анализ открывает много нового.


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
               
                ФИЗИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА.
             
Содержание и последовательность рассмотрения физической подготовки закодированы в первом столбце выше рассмотренной генетической таблицы. Вот этот столбец:


1. Информация


2. Автоматизм




3. Сила



4. Физический навык





               
              1.Сущность и характеристика физического навыка.
                Физическая характеристика спортсмена.
      
Сущность физического навыка закодирована в первом термине столбца. В чем она заключается? Столбец “отвечает”: в информации. Рассмотрим особенности информации.
 Во-первых, информации вообще нет. Информация всегда конкретна. И физического навыка вообще нет. Он тоже всегда конкретный. Это или навык бега, или навык прыжка, или навык какого-то конкретного приема борьбы, и так далее. Во-вторых, информация - это нечто такое, что наше сознание получает извне, через наши органы восприятия. И представление о том, или другом физическом навыке мы получаем извне. Мы видим, что человек бежит, и этого достаточно, чтобы сказать: человек обладает физическим навыком бега. Это вовсе не значит, что он обладает также и, скажем, тактико-техническим навыком бега. Практически все люди умеют бегать, то есть обладают физическим навыком бега. Но высокой техникой и тактикой бега обладают только спортсмены после длительных тренировок. 
Поскольку в любом навыке, наряду с физическим, генетически заложены и остальные виды навыков, то и в навыке бега, если он имеется, они тоже заложены. Но если физический навык проявился, как это имеет место у каждого человека, то остальные навыки бега существуют лишь в виде зародышей, лишь как едва заметные грани. То есть, практически их нет. Для того, чтобы они появились, требуется навык бега развить в полной мере, как это присуще спортсменам высокого класса.
В-третьих, СПОРТИВНЫЙ физический навык, - например, тот же навык бега, -  в отличие от обычного бега любого человека, требует усвоения информации более высокого  порядка. Спортивный навык есть нечто стандартное, массовое, общепринятое. Поэтому, спортсмен, приобщаясь к данному виду спорта, приобщается как новая единица к уже существующему коллективу и должен подчиниться установленному там порядку. Следовательно, он должен также четко усвоить всю информацию об этом порядке. Спортсмен должен не просто уметь бегать, или прыгать, или  плавать. Он должен знать установленные правила выполнения предписываемых действий и приобрести навык их выполнять. Лишь в этом случае можно утверждать, что спортсмен владеет физическими навыками своего вида спорта.
Таким образом, суть физического навыка в спорте заключается в том, чтобы спортсмен научился выполнять предписанные действия в полном соответствии с установленными правилами. Если это есть, спортсмен может быть допущен к соревнованиям. И на этом основании можно считать, что он усвоил физический навык, или физические навыки своего вида спорта.

Перейдем к  характеристике физического навыка. Понятно, что физический навык, которым владеет спортсмен, может отличаться более, или менее высоким качеством, быть более, или менее совершенным. По каким же чертам определять его качество? Ответ на это дают два последующих термина генетического столбца - “автоматизм” и “сила”.
Чтобы навык считался навыком, действие должно быть автоматизировано. Но автоматизм не возникает мгновенно, он развивается. Следовательно, уровень автоматизма может быть разным. При одинаковой силе побеждает, естественно, тот, у кого более натренированны навыки данного вида спорта, то есть больше автоматизма. Но может быть и противоположная ситуация: спортсмен обладает большой силой, но плохо натренирован в своем виде спорта.
Следовательно, любой конкретный ФИЗИЧЕСКИЙ НАВЫК ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ двумя показателями - АВТОМАТИЗМОМ и СИЛОЙ. Если недостаточно автоматизма, необходимо продолжать совершенствование конкретного навыка. При недостатке силы в тренировки включаются упражнения, способствующие развитию физической силы.
Уровень автоматизма и уровень силы познается, как и многое другое, в сравнении. Сравнение осуществляется на соревнованиях. Именно в ходе соревнований конкретно обнаруживается, в чем спортсмен отстает от соперников, а в чем их превосходит. Поэтому и силу, и автоматизм своих спортивных навыков мы развиваем не беспредельно, а ориентируясь на реальных соперников.
Сумма характеристик отдельных физических навыков данного вида спорта дает РАЗВЕРНУТУЮ ХАРАКТЕРИСТИКУ ФИЗИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ СПОРТСМЕНА в целом. В тех видах спорта, где применяется целый ряд приемов, упражнений, действий, развернутая характеристика физической подготовки спортсмена складывается из характеристик его конкретных навыков. Если вид спорта сводится к небольшому количеству действий (например, бег, прыжки, тяжелая атлетика), то для развернутой характеристики спортсмена следует разделить его спортивные действия на элементы и определить характеристику каждого элемента.
Поскольку и в тех видах спорта, где применяется много разнообразных навыков, эти навыки накапливаются не изолированно друг от друга и не хаотически, а имеют тенденцию объединяться в систему, превращаться в целостный эластичный навык данного вида спорта, то и при развернутой характеристике спортсмена результат обычно бывает такой же, как при характеристике отдельного навыка: спортсмен может отставать от соперника или по силе, или по натренированности большинства навыков.


 
               
              2. Формы физической подготовки и их последовательность.

Выяснив сущность физического навыка, определив его характеристику, а затем и характеристику физической подготовки спортсмена в целом, мы, тем самым, выявляем на каком уровне физической подготовки находится спортсмен, видим его слабые и сильные стороны. Следовательно, нам становится ясно, какие именно навыки и в каком отношении следует совершенствовать дальше.
 Мы совершенствуем те же навыки, характеристику которых определяли. Таким образом, речь идет об одном и том же. Поэтому и формы физической подготовки, их содержание и последовательность генетически определяются теми же самыми терминами первого столбца таблицы. Разница лишь в том, что в первом случае мы определяем наличие и уровень соответствующих физических навыков, а во втором - совершенствуем их.
Но прежде, чем перейти к выявлению того, какая форма физической подготовки скрывается за каждым из приведенных в столбце терминов, обратимся к сегодняшней спортивной науке. Ведь наш метод, как и метод развития любой науки, требует, чтобы мы исходили из тех разработок, которые уже сделаны. В науке уверенно двигаться дальше можно лишь опираясь на уже достигнутое. Поэтому, поскольку в спортивной науке формы физической подготовки уже рассматривались, нам необходимо сначала бросить общий взгляд на эти разработки.   
Так как  при определении рассматриваемых форм наука шла вслед за практикой, то правильно будет посмотреть на их возникновение исторически.
Логично предположить,что сначала люди просто соревновались - в беге, силе, метании копья и так далее. Сначала это было без предварительных тренировок в том, или ином виде спорта. Лишь когда победы на соревнованиях стали престижными в глазах общества, появилось большое стремление к победе на соревнованиях, а следовательно и потребность в предварительных тренировках. Так появился спорт, то есть подготовка к соревнованиям и соревнования с целью выявления первенства между людьми - в первую очередь по физическим данным. По свидетельству истории, это произошло в Древней Греции, родине Олимпийского движения.
Логично также предположить, что вначале тренировки представляли собой только одну форму физической подготовки - именно: то, что мы сегодня называем специальной физической подготовкой. Бегуны - бегали, прыгуны - прыгали, борцы - боролись. Лишь впоследствии было замечено, что если тренировки в своем виде спорта дополнять общеразвивающими упражнениями, то эффективность спортивной подготовки повышается. Так была изобретена следующая форма физической подготовки, которая сегодня именуется - общая физическая подготовка.
 Эти две формы - специальная и общая - существовали с незапамятных времен вплоть до самого последнего времени. Лишь несколько десятилетий назад, теоретически осмысливая тренировочный процесс, Озолин пришел к выводу о необходимости разделить специальную физическую подготовку на две самостоятельные формы - предварительную специальную физическую подготовку и основную специальную физическую подготовку, СФП-1 и        СФП-2. (38, 66) Такого разделения требует сама практика. Поэтому и теоретики и практики приняли нововведение Озолина как само собой разумеющееся.
Таким образом, в сегодняшней спортивной науке физическая подготовка разделена на три формы - общую физическую подготовку, предварительную специальную физическую подготовку и основную специальную физическую подготовку. Это разделение можно считать общепринятым. 
Однако, у нас иное положение. Мы формы физической подготовки определяем не умозрительно. Наряду с умозрительностью, мы опираемся на генетический код. Мы видим, что в первом столбце общей таблицы  находится четыре термина. А поскольку каждый термин представляет собой генетическое начало для особой формы физической подготовки, то, следовательно, и форм физической подготовки должно быть четыре. Значит, наряду с отмеченными наукой вышеназванными тремя формами, необходимо определить четвертую.
Для облегчения решаемой задачи, рассмотрим сначала, какому именно  термину рассматриваемого генетического столбца соответствует каждый из названных наукой видов физической подготовки.
Смысл предварительной специальной физической подготовки состоит в том, что она изучает отдельные упражнения своего вида спорта и превращает их в навыки. Суть дела, следовательно, сводится к получению и последующему присвоению воспринимаемой извне информации. Поэтому логическим и генетическим началом предварительной специальной физической подготовки является термин “информация”. Следовательно, предварительная специальная физическая подготовка стоит на первом месте, то есть является первой формой физической подготовки.
Наоборот, основная специальная физическая подготовка заключается в объединении уже усвоенных в ходе предварительной подготовки отдельных навыков в согласованное целое. Это согласованное целое, как уже неоднократно отмечалось, представляет собой навык более высокого порядка. Это - навык данного вида спорта в наиболее развитом виде, навык соревнования по данному виду спорта. Основная специальная форма физической подготовки завершает процесс и соответствует, таким образом, последнему термину первого столбца - термину “физический навык”. Следовательно, это - четвертая, или последняя форма физической подготовки.
Общая физическая подготовка преследует цель общего физического развития спортсмена. Самым существенным и наглядным признаком физического развития человека является физическая сила. Поэтому общей форме физической подготовки соответствует термин “сила” и, следовательно, это третья форма физической подготовки.
Таким образом, у нас осталась не названной вторая форма физической подготовки, сущность которой скрывается за незанятым термином “автоматизм”. Нам необходимо выявить и определить эту не замечаемую ранее наукой форму физической подготовки. Обнаруживается ли такая форма в реальном процессе физической подготовки? Да, она действительно обнаруживается. Эту форму можно назвать - исходная, базовая, или -  накопленная физическая подготовка. Мы будем называть ее последним термином.
Эта форма подготовки действительно связана с термином “автоматизм”, поскольку накопленная физическая подготовка - это то, что уже автоматизировано в физическом опыте спортсмена.
На первый взгляд, за термином  “накопленная физическая подготовка” скрывается противоречие. В самом деле, как можно заниматься подготовкой того, что уже накоплено и автоматизировано? В действительности, проблемы, решаемые этой формой физической подготовкой регулярно дают себя знать на практике и постоянно осмысливаются. Уже при первом появлении новичка в спортклубе и тренер, и спортсмены оценивают его физические данные и определяют в какой мере его врожденные и приобретенные качества соответствуют выбранному виду спорта. Эта оценка сначала может быть очень поверхностной, даже ошибочной. Но она неизбежно проводится.
Проводится она и в дальнейшем. К определению накопленной физической подготовки приходится возвращаться постоянно. Ведь то, что накоплено - это итог предшествующих занятий и исходный пункт дальнейшего совершенствования. Внимание к этому пункту не ослабевает на протяжении всего многолетнего процесса спортивной подготовки. 
Определение накопленной физической подготовки может быть более, или менее умелым. Чем оно выше, чем более конкретно и более точно определяется в каждом периоде тренировочного процесса достигнутый уровень мастерства в овладении каждым навыком, тем точнее определяются задачи последующих тренировок, тем, следовательно, более эффективными оказываются сами тренировки. Следовательно, этому умению необходимо учиться. Но относящиеся сюда знания и умения не относятся ни к одной из трех рассматриваемых сегодняшней наукой о спорте форм физической подготовки. И в этом вся суть: знания нужны, работа проводится, но к трем названным формам физической подготовки она не относится. Поэтому, определение накопленной подготовки - отдельная самостоятельно развивающаяся отрасль знаний, умения и навыков, которая реально присутствует на практике, накапливается в форме особого опыта тренеров и спортсменов.
Поэтому и в науке ее необходимо выделить в особую форму физической подготовки.
Необходимость введения еще одной формы физической подготовки становится еще более очевидной, когда мы подробно рассматриваем каждую из перечисленных выше форм. Перейдем к этому рассмотрению.   



               
             3. Предварительная специальная физическая подготовка -
                СФП-1.

 Сущность этой формы подготовки заключается в овладении отдельными элементами выбранного вида спорта. Понятно, что, например, при подготовке борцов сразу весь перечень приемов борьбы разучивать невозможно. Их приходится разучивать последовательно, один вслед за другим. Также обстоит дело при разучивании упражнений по биатлону, легкой атлетике и многим другим видам спорта.
 Затем, при дальнейшем совершенствовании каждого разученного упражнения, появляется необходимость в свою очередь разделять эти действия тоже на отдельные элементы и совершенствовать каждый элемент в отдельности. Это в одинаковой мере относится как к тем видам спорта, где упражнений много, так и к тем, где все сводится  к одному действию, как, например, в беге. Чтобы бег стал совершенным, его приходится разделять на варианты, анализировать отдельные элементы каждого варианта и все это совершенствовать отдельно.
Таким образом, принцип действия СФП-1 - дробление, все большее разделение разучиваемых упражнений на отдельные детали и овладение ими путем особых, продиктованных узкими задачами упражнений. Мы идем здесь по пути расчленения, по пути все более детального анализа своего вида спорта. Поэтому Озолин, который ввел в теорию эту форму физической подготовки (Н. Г. Озолин, 71, 66), называет ее аналитической.
Поскольку элементов, на которые мы разделяем упражнения того, или другого вида спорта, много, то возникает общий вопрос: с каких элементов начинать и в какой последовательности их разучивать? Правило здесь одно: двигаться нужно от простого к сложному. Так подсказывает элементарная логика. Так осуществляется всякое развитие. Так, как мы видели, требует рассматривать процессы генетический метод. Этому же учит и практика - если упражнения разучиваются методом от простого - к сложному, то, как правило, тренировочный процесс осуществляется наиболее эффективно.

Разделяя действия своего вида спорта, все более детализируя их, СФП-1, тем самым, не подводит спортсмена к соревнованиям, а как бы уводит от них. Цель, которая здесь преследуется,  - овладеть в совершенстве каждым элементом своего вида спорта, - практически оказывается беспредельной. Идеалом здесь является спортсмен, выполняющий любое действие с максимальным совершенством.
 Однако, в реальной действительности у любого спортсмена всегда одни качества развиты больше, другие - меньше, одними действиями он владеет лучше, другими - хуже. Поэтому при СФП-1 мы не совершенствуем каждый прием до бесконечности. Мы совершенствуем каждое действие только до определенного предела, а затем приступаем к разучиванию следующего действия, переходя от менее сложного к более сложному. Где тот предел, когда следует оставлять разучиваемое упражнение и переходить к другому? На это указывают результаты соревнований. На соревнованиях лучше всего обнаруживается уровень подготовки спортсменов. Цель спортивной подготовки - победа на соревнованиях. Поэтому новичка следует совершенствовать не до бесконечности, а так, чтобы добиться его превосходства над соперником.
Эта ориентировка на будущих соперников приводит к тому, что с некоторого момента принцип “от простого - к сложному” требует корректировки: мы начинаем сосредотачиваться на отработке тех действий, по которым отстаем от соперника. При этом мы, как это понятно само собой, анализируем и сравниваем достигнутый, или накопленный уровень физической подготовки - соперника и свой собственный. Таким образом, мы упираемся в проблемы, относящиеся ко второй форме физической подготовки и переходим к ней.


             
               
               4.Накопленная физическая подготовка - НФП
.
           А). Содержание 2-й формы физической подготовки.
            
Для господства над любым процессом, то есть для управления его развитием, необходим ряд условий. Прежде всего, мы должны разобраться в этом процессе объективно, понять его суть, выяснить на каком уровне развития он находится и в каком направлении движется. Лишь после этого  можно оценивать насколько полезно нам его дальнейшее развитие и определять способы его корректировки, то есть путем нашего вмешательства изменять линию его развития в нужном для нас направлении.
Спортивная подготовка в целом, так же, как и физическая подготовка в частности - это управляемый процесс развития спортсмена. Следовательно, нам необходимо развивать знания,позволяющие раскрывать реальное физическое состояние спортсмена и тенденции этого состояния.
Выше мы обратили внимание, что интерес к физическому состоянию спортсмена и перспективам его развития проявляется с первого дня и не ослабевает на всем протяжении его спортивной карьеры. И что знания, удовлетворяющие этот интерес, начинаются с оценки внешнего вида спортсмена и постоянно дополняются, уточняются, развиваются и углубляются. Эти знания и составляют содержание второй формы физической подготовки.
При сравнении НФП с другими формами физической подготовки бросается в глаза ее специфика. Если остальные три формы физической подготовки носят активный физический характер, поскольку там практически отрабатываются физические упражнения, то при НФП на первый план выдвигается активная интеллектуальная работа - определение уровня физического состояния и физического развития спортсмена. Но эта специфика закономерна. Следует учитывать, что если в структуре любого навыка есть чисто интеллектуальная ступень его развития, то и в физической подготовке, в соответствии с генетическим принципом, должна существовать форма, соответствующая этой ступени.
С другой стороны - неправильно считать, что при НФП не выполняются специальные физические упражнения. Ведь для того, чтобы точно определить уровень физического развития спортсмена, необходимо опираться на соответствующие эксперименты. Уже те упражнения, которые выполняются при СФП-1, дают конкретный материал для определения накопленной физической подготовки спортсмена. Поэтому, когда упражнения СФП-1 выполняются с целью овладения навыками своего вида спорта, то это - СФП-1. Когда же на них смотрят как на показатель достигнутого уровня физической подготовки, то они становятся материалом, относящимся к НФП.
 Наряду с этим, для определения физических данных спортсмена нужны также и специальные эксперименты. Для этого разучиваемые упражнения приходится применять особым образом, например, с максимальной нагрузкой, или с максимальной скоростью. Приходится использовать и специальные упражнения, позволяющие досконально “прощупать” ту, или иную грань физического развития спортсмена. Так что физические упражнения применяются и в ходе анализа НФП.
 НФП, как видим,  сводится к контролю за уровнем физического развития и физического состояния спортсмена и, на основании этого контроля, осуществляется управление тренировочным процессом. Поэтому в НФП входит и то, что Озолин относит к разделу “управление спортивной подготовкой” - медицинский контроль и самоконтроль спортсмена (Н. Г. Озолин, 71, 14). Ведь управление тренировкой присутствует на каждом занятии и, так сказать, пронизывает его от начала до конца. Соответственно,  и самоконтроль тоже присутствует на занятии от начала до конца. А медицинский контроль хотя и не присутствует  на каждом занятии, вернее, не всегда присутствует на занятиях, - в идеале должен присутствовать.
Во всяком случае, управление тренировочным процессом не есть нечто внешнее этому процессу. И поскольку это управление присутствует с первого занятия, с момента начала физической подготовки - оно неотъемлемая часть физической подготовки, ее особая форма.
Вынося медицинский контроль и самоконтроль за рамки физической подготовки, Озолин как бы проходит мимо того факта, что управление тренировкой не сводится только к контролю за здоровьем спортсмена. Это и управление, связанное со спортивным развитием спортсмена, с необходимостью своевременного перехода от одной тренировочной задачи к другой. Поэтому в процесс управления входят не только медицинские знания, но и чисто тренерские знания, контролирующие процесс овладения навыками. Следовательно, сюда входят и научно-теоретические знания, например, знания, накапливаемые биопедагогикой. Все эти знания - и по медицинскому контролю, и фундаментальные знания спортивной науки, и практический опыт тренера, представляют собой единую отрасль знаний, с помощью которых определяется реальный уровень физического развития спортсмена и его физического состояния. Все они относятся к разделу НФП.



                Б). Общие проблемы физического развития и НФП.

Как мы уже обратили внимание, спортивная наука, занимаясь физическим, и не только физическим развитием человека, имеет тенденцию естественным образом перерастать рамки чисто спортивных задач и превращаться в теорию развития человека вообще, в фундаментальную науку о человеке. То же можно сказать, в частности, и о НФП. Мы можем позволить себе представить появление в будущем таких диагностических центров и лабораторий, где будет определяться физическое состояние не только спортсменов. Любой человек, выполнив в таком центре соответствующие упражнения и проведя замеры на специальном оборудовании, сможет получить информацию о своем реальном физическом состоянии, незадействованных резервах, положительных и отрицательных тенденциях, дающих точный прогноз на будущее, а также конкретную методику управления дальнейшим развитием своего физического состояния, позволяющую своевременно избежать худшего. Началом, ведущим к появлению таких центров является НФП, занимающаяся этого рода проблемами.
 Вообще, генетический процесс в области научного исследования заключается в том, что из отдельного первоначального положения, какого-то исходного понятия с логической последовательностью развивается целая система новых выводов и представлений. Это в полной мере относится и к понятию НФП - накопленной физической подготовки. Пока мы ее рассматривали только в одном отношении: только с точки зрения того, какую конкретно физическую подготовку спортсмен, или любой человек накопил на тот, или иной конкретный момент, - будь-то на момент прихода в спортивную секцию, на момент предстоящих соревнований и т. д. Но НФП можно и необходимо рассматривать и во многих других отношениях. Прежде всего, важно исследовать, как, по какой “кривой”  меняется накопленная подготовка человека на протяжении его жизни, какие здесь существуют возрастные особенности. Другое важное направление исследования - закономерности физического формирования школьников, методы раннего выявления у детей способностей к тому, или иному виду спорта. Третье направление - связь между физическим развитием человека и родом его деятельности. Здесь научный и практический интерес представляют разные аспекты. Это и определение того, какая профессия больше всего подходит данному человеку; и то, как различные профессии деформируют правильное физическое развитие, искажают его; и то, какого рода коррективы следует вносить в то, или иное конкретное производство с целью снизить его отрицательное влияние на здоровье и физическое состояние работников, и другие важные аспекты. Четвертое направление - выработка научного представления об идеальном физическом совершенстве человека и путях его практического достижения, с одной стороны - за счет совершенствования методов лечебной физкультуры, с другой - методами биопедагогики, за счет раскрытия глубинных резервов организма.
Во всех этих направлениях общая теория физической культуры и спорта уже накопила определенный научный материал, прошла больший, или меньший путь своего развития. Вклад в это внесли Л.П. Матвеев, А. Н. Воробьев, С. Д. Бойченко, Т. Н. Шестакова, В. Г. Сакаев и многие другие исследователи.  Здесь же, как видим, определено генетическое начало этих научных направлений, их место в целостной теории спорта и человека. Это не только упорядочивает накопленные знания о физической культуре и спорте в единую гармоничную систему. За этим скрывается нечто более важное.    
Дело в том, что любое генетическое начало является вместе с тем и методологическим началом. Само собой понятно, что, скажем, в семени березы генетически заложен присущий самой природе метод дальнейшей организации и развития этого дерева. Но точно также это присуще и генетике любой научной теории. В фундаментальном понятии той, или иной науки, его структуре содержится метод ее дальнейшего развития. Собственно, именно таким путем и развиваются современные науки. При этом, всегда развиваются и накапливаются не только теоретические знания в данной отрасли науки, но также совершенствуются методы дальнейшего развития этой науки. Поэтому можно с обоснованной вероятностью прогнозировать, что дальнейшее проникновение в структуру НФП, выявление ее реальных связей с другими формами физической подготовки и другими категориями структурной таблицы навыка приведет к открытию новых, более совершенных методов развития названных выше интересных направлений развития общей теории физической культуры. 





       В). Задачи общей теории физической культуры и спорта и НФП.


 Обобщая весь накопленный научный материал, Л. П. Матвеев пришел к выводу, что для дальнейшего развития общей теории физической культуры и спорта необходимо решать следующие основные задачи:
“ - получить значительно более полную, чем располагает современная наука, исследовательскую информацию о закономерностях физического развития человека в процессе индивидуальной жизни и от поколения к поколению;
- конкретно представить требования, какие представит в перспективе социальный прогресс к физической дееспособности современных и будущих поколений в основных сферах жизнедеятельности (труд, быт, освоение культуры в свободное время) в условиях научно-технической революции и радикального изменения жизненной Среды;
- достаточно точно выявить и оценить реальные возможности, предоставляемые физической культурой для направленного совершенствования природных свойств человека, т. е., ясно представить в какой именно мере ее факторы позволяют исключить либо ослабить действие неблагоприятных наследственных и следовых факторов, развить жизненно полезные качества, сформировать новые способности и т. д.;
- разработать, исходя из предыдущего, оптимальную “модель” и критерии физического совершенствования человека, которые адекватно отвечали бы основным тенденциям его всестороннего гармонического развития;
- выделить из всего многообразия исторически сложившихся средств, методов и форм физической культуры наиболее ценные, оптимизировать их и изыскать новые возможности для эффективного воздействия на процесс физического развития человека, целесообразного управления этим процессом, сохранения и умножения самого ценного “капитала” общества - здоровья народа;
- оптимально программировать многолетний процесс физкультурной деятельности с охватом всех возрастных периодов жизни индивида применительно к главной цели и общим закономерностям ее достижения, а вместе с тем и с учетом динамики индивидуальных интересов, склонностей и потребностей;
- наконец, воплотить основные результаты разработок по всем названным пунктам в обобщающей, строго обоснованной концепции, которая давала бы целостное систематическое представление о закономерностях функционирования и дальних перспективах развития физической культуры в обществе...
В этом и состоит высшее призвание теории физической культуры” (Л. П. Матвеев, 55, 28-29).
И еще: “Задача общей теории... состоит в том, чтобы дать ЕДИНУЮ ОБЩЕМЕТОДОЛОГИЧЕСКУЮ ПОЗИЦИЮ в освещении различных форм, видов и разновидностей физической культуры, разработать генеральный аспект истолкования их СТРУКТУРНЫХ основ, функций и закономерностей взаимосвязанного функционирования в обществе” (Л. П. Матвеев, 55,  37).
В решение этих общих задач генетически развиваемая здесь целостная теория спорта вносит свой существенный вклад. Единую общеметодологическую позицию дает нам генетический метод исследования. Разработанная с помощью этого метода теоретическая модель структуры навыка представляет собой основной методологический фундамент не только для теоретической разработки организации физической подготовки и тренировочного процесса в целом. Поскольку генетическая таблица раскрывает структуру любого человеческого навыка, то она является основным методологическим фундаментом и для познания человека в целом. А так как в любом человеческом навыке (как это видно из таблицы) в органическом единстве и функциональной взаимосвязи присутствуют не только физическая, но также интеллектуальная, психологическая и моральная стороны человеческой природы, то раскрывающая эти взаимосвязи генетическая таблица дает возможность для генетического раскрытия всех связанных с человеком проблем, в том числе проблем социального и исторического характера. Поэтому, она, с одной стороны, как видим, уже решает некоторые из вышеперечисленных задач, которые сформулировал Л. П. Матвеев, а с другой, - дает новый методологический инструментарий для их решения.



Г). Накопленная физическая подготовка -
неотъемлемая составляющая современной физической подготовки.

Интенсивность физической подготовки определяется величиной физической нагрузки, которую испытывают спортсмены в ходе тренировок. При большей нагрузке интенсивность выше, при меньшей - ниже. Но интенсивность тренировочного процесса - не самоцель. Высшей целью тренировок является эффективность. Участники тренировочного процесса постоянно стремятся к тому, чтобы каждая тренировка давала максимальный прирост спортивных навыков.
Практика свидетельствует о том, что эффективность развития физических навыков зависит от величины нагрузки. Однако, эта зависимость не прямопропорциональная. Существует оптимальная нагрузка, при которой физическое развитие спортсмена осуществляется наиболее быстро. Отклонение от этой оптимальной величины как в сторону увеличения нагрузки, так и в сторону уменьшения, снижает темпы физического развития участников тренировки. Следовательно, для поднятия качества тренировочных занятий требовалось определить не только величину оптимальной нагрузки, но и эффективную и доступную  методику ее замера в ходе тренировок. При этом следует учитывать следующие моменты. Во-первых, оптимальная нагрузка для каждого спортсмена индивидуальная. Следовательно, ее нужно определять конкретно для каждого спортсмена. Во-вторых, в связи с тем, что каждый спортсмен физически развивается, его оптимальная нагрузка в разные периоды его развития тоже оказывается различной. Следовательно, ее необходимо определять и замерять регулярно. Можно сказать, что для повышения качества физической подготовки это  сегодня решающая проблема, главный путь ее дальнейшего совершенствования.
Как уже отмечено выше, эта проблема решена в работе А. И. Завьялова, Д. Г. Миндиашвили  “Биопедагогика”. (См. также Д. Г. Миндиашвили, А.И. Завьялов, 23 ). Но эта проблема по своему содержанию относится к накопленной физической подготовке, поскольку она представляет собой регулярный контроль за  накопленным, уже имеющимся на данный момент физическим состоянием спортсмена. В чем конкретно для спортсмена и тренера заключается  эта форма физической подготовки в данном случае? В том, чтобы они досконально  овладели этой методикой и регулярно применяли ее на практике.
Конечно, и сегодня многие спортсмены и тренеры не пользуются этим научным методом и определяют нагрузку “на глазок”. В этом случае они не владеют второй формой физической подготовки, упускают этот резерв в своей практике, что, естественно, снижает спортивные результаты. Но можем ли мы сказать, что их тренировочный процесс проводится на современном уровне? Нет, не можем. Названия современного тренировочного процесса заслуживает только такая практика, которая учитывает достижения современной науки. Отсюда понятно, что для современной физической подготовки, накопленная физическая подготовка является необходимой составляющей, усвоение методики которой обязательно. 
   ---------------
Как отмечено выше, НФП - самая интеллектуальная форма физической подготовки. В этом причина того, что ни практики, ни теоретики, непосредственно изучающие практику, до сих пор ее не заметили, а связанные с ней проблемы вывели за пределы физической подготовки. Выявить ее специфический характер и определить ее объективное место в общей структуре тренировочного процесса оказалось возможным только благодаря генетическому методу.
С другой стороны, именно по причине интеллектуального характера НФП, она содержит в себе так много теоретических проблем, включает в себя по сути всю тематику общей теории физической культуры.
 
                _____________


Выводы, полученные в ходе анализа НФП, являются основанием для перехода к третьей форме физической подготовки - к общей физической подготовке.


               
                5. Общая физическая подготовка - ОФП.


                А). Сущность ОФП.
 
 Сущность ОФП сводится к следующему.
Каждое конкретное упражнение, будь-то бег, поднятие тяжестей, или упражнение на брусьях, задействует определенную конкретную группу мышц нашего организма. При этом, основная нагрузка приходится на главную для данного упражнения мышцу. А остальные мышцы действуют как вспомогательные. Но, как указывает наука и подтверждает практика, скорость развития мышцы зависит не только от количества тренировок, но и от величины нагрузки на данную мышцу. В результате, при повторении одного и того же упражнения, между уровнем развития основной мышцы и вспомогательных мышц возникает разрыв. Тогда темп совершенствования упражнения замедляется. Темп окажется недостаточно высоким и в случае, если такой разрыв существовал изначально. Для повышения эффективности тренировок, то есть ускорения темпа развития, возникает необходимость подтянуть отстающие мышцы, или мышцу. Средством для этого является упражнение, в котором отстающая мышца становится основной.
Подобное упражнение может носить и диагностический характер. Так, если мы применили особое упражнение, при котором основная нагрузка ложится на проверяемую мышцу, и оказалось, что это упражнение выполняется слабо, то это признак того, что проверяемая мышца отстает в развитии. Пока данное упражнение использовалось в целях диагностики, оно, естественно, относилось ко второй форме физической подготовки, к НФП. Как только мы применили его для подтягивания отстающей мышцы, оно относится уже к общей физической подготовке.
Подтягивание отстающих мышц осуществляется самыми различными упражнениями. Это уже не упражнения своего вида спорта. Они могут быть околовидовыми, то есть позаимствованными из близких видов спорта, могут браться из любого другого вида, могут браться вообще не из видов спорта, быть специальными, общеразвивающими и любыми другими. На этой стадии физической подготовки спортсмен как бы отрывается от своего вида спорта, всматривается в процесс физкультуры и спорта в целом и черпает средства для ускорения тренировочного процесса отовсюду. Здесь различие между видами спорта исчезает, спортсмены всех видов пользуются общим арсеналом средств. В силу этого данная форма физической подготовки и называется общей физической подготовкой, ОФП.
Генетическим началом общей физической подготовки является, как мы видели, термин “сила”. При выполнении упражнений по ОФП в первую очередь наращивается физическая сила спортсмена. Здесь преследуется лишь одна цель - чтобы нагулялась вспомогательная мышца, возросла ее масса и физическая сила. Поэтому вспомогательные упражнения, то есть упражнения ОФП нет необходимости доводить до совершенства. Это просто во вред. Ведь в этом случае возникнет мощный стереотип вспомогательного упражнения, который будет мешать стереотипу основного упражнения, относящегося к своему виду спорта. Даже разрушать его.


        Б). Конкретность общей физической подготовки.

 Однако, кажущийся отрыв от своего вида спорта при выполнении ОФП не должен вводить нас в заблуждение. ОФП - это не физическая подготовка вообще, безотносительно к своему виду спорта. Ведь она решает задачу совершенствования своих упражнений. Она совершенствует свой вид спорта другими средствами. Причем, это относится как к организму в целом, так и к отдельным мышцам.
Разумеется, общая физическая подготовка ведет к общему физическому развитию спортсмена. Но это не уход от своего вида спорта. Хотя физическая сила необходима всем спортсменам, но она имеет специфику. Физическая сила, необходимая тяжелоатлету, воплощается по-иному, чем физическая сила легкоатлета. Поэтому и вспомогательные, и общеразвивающие упражнения при ОФП должны подбираться не произвольно, а в тесной связи с результатами СФП-1 и НФП.
Эта позиция в спортивной науке не нова. Так, Д. Каре, исследуя развитие физической силы спортсмена, идет по пути классификации, устанавливает, что реально в спорте существуют различные формы физической силы, ее виды и разновидности. С одной стороны, эта классификация возникает, когда мы рассматриваем отношение силы к другим категориям третьей строки генетической таблицы. В частности, Д. Каре различает “максимальную силу”. Затем, исследует “скоростную силу”. Он также говорит о “силовой выносливости”. Поскольку под ловкостью понимается способность пользоваться мышцами наиболее эффективно, уметь быстро расслабляться и мобилизоваться, то, при сравнении различных уровней достигнутой ловкости правомерно будет применить термин “сила ловкости”. И т.д. С другой стороны, классификация общих физических качеств спортсмена возникает, когда мы рассматриваем их относительно того, или иного конкретного вида спорта.  В частности, если спортсмен бежит не снижая требуемой скорости свыше 8 мин., Д. Каре именует это “стаерской “ выносливостью, выносливость на короткой дистанции, в течении 2 - 8 мин. он называет “миттельштерской” выносливостью, и т.д. Связывают классификацию физических качеств с конкретными видами спорта и другие авторы.
Таким образом, неразрывность ОФП с конкретным видом спорта, ее  органическая включенность в общую систему форм физической подготовки, вытекает и из уже существующих научно-теоретических наработок. 
 
Пока отдельные упражнения СФП-1 были усвоены недостаточно, задача сводить их в единое целое не стояла. Нужно было доводить их до требуемого совершенства. Эта задача решалась методами НФП и ОФП. Но когда с помощью методов НФП мы научились определять слабые стороны разучиваемых отдельных упражнений, а затем, средствами ОФП довели эти упражнения до соответствующего уровня, задача объединить их в целостную, динамичную, эластичную структуру, в общий навык своего вида спорта, стала в порядок дня. Эта задача решается следующей, завершающей формой физической подготовки.

               
             6.Основная специальная физическая подготовка - СФП-2..

 Сущность СФП-2 прямо противоположная сущности СФП-1. В ходе СФП-1, как мы видели, идет процесс дробления  упражнений. Поэтому Озолин справедливо именует этот вид физической подготовки аналитическим. В ходе этого процесса мы как бы отдаляемся от соревнований. При СФП-2, наоборот, происходит обобщение всего, чему научились до сих пор, в единую систему. Поэтому Озолин именует эту форму физической подготовки синтетической.
Это - высшая, завершающая форма физической подготовки. Она характеризует уровень овладения спортсменом своего вида спорта в целом и подводит его к соревнованиям.
Поскольку СФП-2 по своему существу является образованием нового, более сложного навыка, синтезирующего низшие, вернее, частные навыки, то в силу этого СФП-2 строится и развивается по общему закону овладения навыками. При синтизации ранее приобретенных навыков тоже следует придерживаться принципа “от простого - к сложному”. Затем, поскольку это навык своего вида спорта, то в принципе его совершенствованию нет предела. Поэтому процесс многолетней спортивной подготовки в целом включает в себя как составную часть процесс многолетней физической подготовки.
СФП-2 является синтезом не только всех действий, разучиваемых при СФП-1. Он является также синтезом действий, разучиваемых при ОФП и действий, выполняемых при НФП. То есть это синтез всех трех предшествующих форм физической подготовки. Таким образом, в целостном навыке СФП-2 олицетворяется и проявляется все, чему спортсмен научился в ходе физической подготовки в целом.
С другой стороны - в СФП-2 не входит то, что относится к другим видам спортивной подготовки. Физические действия, которые спортсмен выполняет в привычной обстановке тренировочных занятий, по своему качеству могут отличаться от тех физических действий, которые он показывает на соревнованиях. Ведь в обстановке соревнований резко возрастает проявление факторов тактико-технического, психологического и нравственного характера. Эти факторы могут снизить уровень физических навыков, проявляемых в обычной обстановке тренировочного процесса. Поэтому об уровне физической подготовки можно судить только по достижениям на тренировках.
Так как СФП-2 представляет собой развитый физический навык своего вида спорта, его генетическим началом является термин “физический навык”.
 

      7.   Органический характер взаимосвязи форм физической подготовки.
 Всеобщая сущность органической взаимосвязи.
               

Мы рассмотрели все четыре формы физической подготовки, соответствующие четырем терминам первого столбца генетической таблицы. Посмотрим теперь на существующую между ними взаимосвязь. Эта связь разносторонняя. Она проявляется в четырех отношениях - в единстве; в кругообороте, или цикличности; в последовательности и в одновременном развитии.
Мы уже обратили внимание, что одно и то же упражнение, в зависимости от того, с какой целью оно выполняется, может относиться к разным формам физической подготовки. Если упражнение СФП-1 выполняется с целью его разучивания, то это - СФП-1. Если при этом данное упражнение рассматривается как эксперимент, выявляющий уровень накопленной физической подготовки спортсмена, то это уже НФП. Если это же упражнение выполняется как элемент в соединении с другими упражнениями своего вида спорта, то это СФП-2. В то же время, выполнение этого же упражнения в той, или иной степени способствует общему физическому развитию спортсмена, то есть решает задачи ОФП. Таким образом, как в любом навыке все слито воедино, так и все четыре формы физической подготовки в своей основе слиты воедино. Это связь, проявляющаяся в ЕДИНСТВЕ.
Усвоение любого навыка невозможно без его повторения. Это постоянное возвращение к исходному пункту не прекращается и тогда, когда мы достигаем СФП-2. Ведь и теперь требуется дальнейший рост нашего мастерства. Следовательно, приходится возвращаться и к отработке отдельных действий, то есть к СФП-1. А так как пределов совершенствованию нет, то это возвращение происходит постоянно на протяжении всего периода многолетней тренировки. Таким образом, во взаимосвязи форм физической подготовки проявляется КРУГООБОРОТ.
Третья форма взаимосвязи - последовательность. Связь форм физической подготовки, проявляющуюся в их последовательности,  мы уже рассмотрели. Последовательно рассматривая все четыре формы, мы убедились, что место каждой формы обусловлено логически, поскольку каждая последующая форма вытекает из предыдущей, а также генетически, поскольку генетическим началом каждой формы является соответствующий термин первого столбца таблицы. Место каждой формы закономерно, поэтому поменять их местами нельзя. И при овладении этими формами переход от одной формы к другой тоже осуществляется в приведенной последовательности. Это связь, проявляющаяся в ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ.
Наконец, благодаря постоянному кругообороту, или цикличности форм физической подготовки, благодаря последовательному усвоению нового, одновременно растут, развиваются все формы - улучшается качество выполнения отдельных упражнений, растет опыт анализа достигнутой физической подготовки спортсмена, крепнет, благодаря специальным общеразвивающим упражнениям, общая физическая натренированность, совершенствуется исполнение всего комплекса упражнений своего вида спорта в их единстве. Это связь ОДНОВРЕМЕННОГО РАЗВИТИЯ, или роста всех форм физической подготовки.
Итак, формы физической подготовки находятся в состоянии единства, последовательности, кругооборота и одновременного роста. Такую тесную и разностороннюю взаимосвязь правильно будет называть ОРГАНИЧЕСКОЙ. Это не просто аналогия с тем, как связаны между собой различные органы живых организмов. Мы сами имеем дело с живым организмом - с организмом тренирующегося спортсмена. Поэтому, естественно, что и формы тренировочного  процесса этого организма находятся в органической взаимосвязи.

В такой же органической связи находятся между собой и формы других видов спортивной подготовки. Также органически связаны между собой и сами эти виды.
Поскольку весь процесс спортивной подготовки есть процесс развития человека, то понятно, что все в этом процессе находится в органической взаимосвязи. А так как наука призвана представлять собой зеркальное отображение  реальных процессов, то задача теории заключается в том, чтобы понять эту взаимосвязь, раскрыть объективно существующий в ней порядок. Но, как видим, органическая взаимосвязь происходящих в ходе спортивной подготовки различных процессов до того хитро запутана, что умозрительным путем, без применения генетического метода исследования разобраться в ней невозможно. Мы докапываемся до нее лишь благодаря анализу терминов, составляющих генетическую таблицу навыка.


               
 

                8.Недостатки анализа форм физической подготовки,
                присущие современной спортивной науке.



Отсутствие генетического метода исследования является причиной того, что спортивная наука, несмотря на то, что именно физической подготовке в ней уделяется основное внимание, не смогла проанализировать формы физической подготовки в правильной последовательности и с достаточной глубиной. Неточности допускаются многими авторами.В том числе и Озолиным.
При описании физической подготовки  ему не удается  с достаточной ясностью ни разделить ее формы, ни показать их разностороннее единство. 
Уже в первом абзаце раздела, посвященного этому виду спортивной подготовки Озолин отмечает, что в ходе спортивной подготовки улучшаются волевые качества спортсмена, совершенствуется тактика. И дальше в тексте он возвращается к этим и подобным положениям. Что такое совершенствование происходит, это понятно - любой навык генетически содержит в себе все. Но задача теоретического исследования при рассмотрении физической подготовки как раз в том и заключается, чтобы выделить тот момент, когда навык поворачивается своей физической гранью. А затем описать последовательность форм развития этой грани. Вместо этого, у Озолина, как видим, получается хаотическая смесь различных видов подготовки.
С другой стороны, различные формы физической подготовки предстают у Озолина в неоправданном отрыве друг от друга. Как мы обратили внимание выше, ОФП  выделена у него в отдельный вид спортивной подготовки.
Нарушена и последовательность различных форм физической подготовки. Озолин рассматривает эти формы в следующем порядке: ОФП, СФП-1 и СФП-2. Если следовать этой логике, то анализ уровня физического развития спортсмена, позволяющий грамотно управлять тренировочным процессом, выпадает вообще. Управление выводится за рамки физической подготовки и сводится только к контролю за здоровьем. В свою очередь возникает неувязка СФП-1 и СФП-2. После механического разучивания отдельных упражнений, относящихся к СФП-1 их начинают соединять в СФП-2.
Что же касается ОФП, то она вообще отрывается от выбранного вида спорта и рассматривается как общеразвивающее, одинаковое для всех мероприятие, с упражнениями, выбранными в значительной мере произвольно. По существу, она рассматривается как этап физического развития человека, предшествующий его приходу в тот, или иной вид спорта.

 Наше понимание ОФП совсем другое. С нашей точки зрения ОФП, как мы видели, является частью физической подготовки конкретного вида спорта и поэтому в каждом виде спорта она проводится по-своему, в тесной связи с задачами данного вида.
Чем объяснить столь значительное различие в толковании ОФП? Оно вызвано развитием научной теории. Как отмечается в главе, посвященной описанию применяемого нами метода, обращение к фундаментальному понятию, замена его, или хотя бы открытие в нем новой грани, приводит к новой точке зрения на явление в целом и вызывает потрясение всего научного здания снизу доверху. При этом многие относящиеся к данной науке понятия наполняются новым смыслом. Именно так случилось и в нашем случае. Применение генетического метода  привело к рассмотрению фундаментального понятия спортивной теории, что породило новые толкования во все здании спортивной науки. Переход к новой точке зрения на сущность ОФП, таким образом, вполне согласуется с общими представлениями о развитии научной теории.
Наше толкование ОФП соответствует истине в большей мере, чем предшествующее. Это видно, в частности из того, что привязка ОФП к соответствующему виду спорта и рассмотрение ее как третьей формы физической подготовки позволило преодолеть прежний разрыв всех форм и представить всю физическую подготовку в ее естественной последовательности и органической взаимосвязи.   



Согласуется наше понимание ОФП и со спортивной практикой. На практике во всех силовых видах спорта в процессе физической подготовки применяются общеразвивающие физические упражнения, имеющие целью повысить общий уровень физического развития спортсмена, но они всегда используются с учетом потребностей своего вида спорта. То есть и на практике ОФП соответствует нашему толкованию.    
Физическая подготовка в целом, в ходе своего развития естественным образом приводит нас к проблемам, которые решаются тактико-технической подготовкой.

   
                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
               
                ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКАЯ  ПОДГОТОВКА. 

         
Генетическим кодом, который раскрывает содержание и последовательность изложения  тактико-технической подготовки, является, как сказано выше, второй столбец терминов общей таблицы. Этот код аналогичен коду первого столбца категорий, раскрывающего физическую подготовку. То есть, содержащиеся во втором столбце термины позволяют нам выяснить сначала суть тактико-технического навыка, затем его характеристику и общую тактико-техническую характеристику спортсмена. Далее, в том же порядке (сверху вниз), термины второго столбца определяют содержание и последовательность четырех форм, из которых состоит тактико-техническая подготовка в целом. 
Приведем второй столбец терминов:

               
1.Сознание
               
2. Вариативность.               
               
3.Быстрота

4.Тактико-технический навык


             1. Сущность тактико-технического навыка.

Умозрительно сущность этого навыка легко представить на примере войска. Войско может быть хорошо вооружено. Несмотря на это, оно может быть застигнуто врасплох противником. В этом случае оно не сможет эффективно воспользоваться своим хорошим вооружением и может потерпеть поражение. Для того, чтобы этого не случилось, войску необходимо не только иметь в наличии хорошую технику, но также уметь вовремя и кстати применить эту технику против противника, так сказать, своевременно “ощетиниться” против него всем своим вооружением. Только в этом случае оно окажется неуязвимым.
В аналогичном положении находится спортсмен. Мало того, чтобы он хорошо владел навыками своего вида спорта. Ему также необходимо постоянно анализировать ситуацию. Только в этом случае он сможет в ходе соревнований применить свое умение наиболее эффективно. Как для войска техникой является вооружение, так для спортсмена его техника - это упражнения, приемы, или действия его вида спорта. Чем лучше он всем этим владеет, тем лучше его техника. Тактика же состоит в том, чтобы в решающий момент уметь противопоставить противнику ту технику, в которой есть очевидное превосходство, в том, чтобы обрушиться на противника  всей своей мощью, не дать ему эффективно использовать свою технику. И таким путем завоевать победу. 
 Можно также сказать, что в положении, аналогичном войску, находится не  только спортсмен, а любой человек вообще. Притом, постоянно. Ведь какие бы действия не выполнял человек, - спит ли он, ходит ли, или что-то делает, - ему постоянно приходится считаться с реальной ситуацией, в которой он находится, и действовать адекватно этой ситуации. Переходить дорогу, или остановиться, вступить в спор, или промолчать, устроиться на работу в одно учреждение, или другое, - все это, по существу, наши тактико-технические действия. Из чего мы исходим, принимая свои решения?  Из наших сил, из умения, из навыков, которыми располагаем. Все это - наша жизненная техника. А тактика состоит в том, чтобы свои силы применить соответственно сложившейся ситуации. Таким образом, всем нашим сознательным функциям, всем осознанным действиям, в конечном счете, всему нашему мышлению присущ тактико-технический характер. Естественно, что это проявляется во всех родах человеческой деятельности. Правильная тактика необходима и при выборе жизненной стратегии, и в политике, при развитии производства, и в бизнесе, и в общении, и в лечении, и в приобретении любого навыка, и так далее. Она необходима везде. Поэтому те формы тактико-технической подготовки, которые ниже будут рассмотрены относительно спорта, своей общей стороной относятся к любой нашей деятельности. Следовательно, здесь мы вновь встречаемся с положением, когда наука о спорте выходит за свои рамки и превращается в науку о жизни в целом.
Сущность тактико-технического навыка, как видно из таблицы, вытекает из термина “сознание”. Именно сознание является основой и началом этого навыка. Относительно тактики это понятно само собой. Ведь тактика исходит из конкретно сложившейся ситуации. Эту ситуацию нужно осознать, осмыслить. Лишь на основании этого можно выбрать правильный тактический ход. Поскольку каждая ситуация конкретна, в чем-то неповторима, часто быстротечна, то и решающим здесь оказывается наше собственное сознание.
Но “сознание” оказывается также решающим и при развитии техники. Природные данные спортсмена, характер предшествующих тренировок приводит к тому, что в каждый данный момент уровень развития соответствующих навыков, то есть техника их выполнения, оказываются различными. Одни навыки развиты больше, другие меньше. Для того, чтобы в самое короткое время добиться превосходства над соперником, необходимо совершенствовать не все подряд, не вслепую. Наоборот, нужно подойти к задаче творчески, исходить из конкретной обстановки, развивать в первую очередь решающие приемы и упражнения. Да и совершенствование каждого из выбранных навыков тоже проводится не вслепую. Всегда акцентируется внимание на той, или иной грани отрабатываемого навыка. Какой именно - подсказывает наш собственный анализ конкретно сложившегося положения.
Как сущность тактики заключается в том, чтобы во время соревнований суметь спрятать свои слабые стороны и проявить сильные, суметь заставить соперника повернуться своей слабой стороной и этим воспользоваться, также и сущность технческой подготовки заключается в том, чтобы своевременно развить и противопоставить сопернику самые решающие приемы, или упражнения.
Таким образом, содержание и ход технической подготовки, то есть ее сущность, также как и сущность тактической подготовки, определяет не внешняя информация (как это имеет место при приобретении физического навыка), а наш собственный анализ, наше собственное сознание.
Термин “сознание” является генетическим началом и для техники, и для тактики.
 


          2.Единство тактико-технического навыка 


При умозрительном подходе техника и тактика представляются самостоятельными видами спортивной подготовки. Ведь техническая подготовка - это совершенствование упражнений, или приемов. А тактическая - обучение их умелому использованию в ходе соревнований. Перед нами, как видим, два различных действия. Поэтому кажется, что и отрабатывать их следует отдельно друг от друга. При этом, та же умозрительная логика диктует свою последовательность: сначала следует усовершенствовать технику, а затем уже совершенствоваться тактике, то есть использованию техники на соревнованиях.
Однако, более глубокий анализ показывает ошибочность такой логики. Эта логика заводит в тупик. Оказывается, что при таком подходе невозможно открыть внутреннюю логическую последовательность ни технической подготовки, ни тактической. А на практике это оборачивается тем, что при отрыве одного от другого, и то, и другое приходится развивать вслепую, что, естественно, приводит к снижению эффективности тренировочного процесса в целом.
Генетическое единство техники и тактики, то есть то, что и техника, и тактика определяются одним и тем же термином - термином “сознание”, при дальнейшем развитии приводит к тому, что технический навык и тактический навык оказываются неразрывными и представляют собой единый тактико-технический навык. Соответственно, и вид подготовки, который вырастает на основе этого навыка оказывается единым - тактико-технической подготовкой. Только при таком подходе в полной мере раскрывается содержание тактико-технической подготовки - определяется четыре формы этой подготовки, их последовательность и взаимосвязь.
Рассмотрим это единство более подробно. Во-первых, оно, как мы уже обратили внимание, заключается в том, что сущность обеих сторон закодирована в одном термине, расположенном вначале второго столбца генетической таблицы - в термине “сознание”. Понятно, что совершенствование техники целиком зависит от того, насколько умело спортсмен и его тренер сумеют проанализировать выполнение спортсменом приобретенных навыков, вскрыть имеющиеся недостатки, определить наиболее эффективные пути их преодоления. Это полностью зависит от интеллекта этих лиц, их творческого потенциала. Нет нужды доказывать что точно также обстоит дело и с совершенствованием тактики. И то, и другое в конечном счете определяется сознанием этих лиц и больше ничем.
Однако, единство техники и тактики этим не ограничивается. Оно проявляется также в том, что тактика и техника постоянно присутствуют друг в друге. Так, когда мы решаем тактическую задачу, то решаем какое именно действие в сложившейся ситуации применить. Наше сознание при этом направлено на наш арсенал технических средств, из которого выбирается наиболее подходящее. Следовательно по форме мы решаем тактическую задачу, а по содержанию наше мышление обращается к технике. И наоборот. Когда мы отрабатываем технику, то по форме наше сознание занято техникой, ибо мы занимаемся совершенствованием выполняемых действий. Но само содержание тренировочных занятий определено тактикой. Ибо то, какое именно упражнение следует совершенствовать и до какой поры, определяется анализом тактики соревнований, поскольку, тренируясь, мы нацеливаемся на предстоящие соревнования и стремимся подготовиться к ним как можно лучше.
Неразрывность тактики и техники, их единство становится еще нагляднее, если мы обратимся к какому-либо конкретному примеру. Предположим, футболист бьет мячом по воротам с дальнего расстояния. Как происходит этот процесс? Сначала спортсмен оценивает обстановку и принимает решение бить по воротам. Это тактическое решение. Затем он посылает мяч в ворота. Это - техническое решение, ибо результат зависит от его технического мастерства. Предположим, мяч пролетел мимо ворот. Какая это ошибка - тактическая, или техническая? И та, и другая. Она - техническая ошибка, ибо мяч не попал в ворота. Но она и тактическая ошибка. Ибо, если бы спортсмен наперед знал, что мяч пролетит мимо, он не отправил бы его в ворота, а передал товарищу по команде, или выполнил другой маневр, в результате которого мяч остался бы в руках команды, что было бы тактическим выигрышем.
Аналогично дело обстоит и во всех других случаях. В любом нашем конкретном действии тактика всегда зависит от имеющейся в нашем распоряжении техники, а техника используется на основании принятых тактических решений.
 Техника определяет тактику, тактика - технику. Таким образом, тактический и технический навык на практике отдельно не существуют. В реальном действии они всегда оказываются в неразрывном единстве. То есть представляют собой единый тактико-технический навык.


          3.Характеристика тактико-технического навыка.
           Тактико-техническая характеристика спортсмена.

 Качество, или развернутая характеристика тактико-технического навыка определяется процессами, скрывающимися за двумя последующими терминами второго столбца таблицы - “вариативностью” и “быстротой”.
ВАРИАТИВНОСТЬ в данном случае заключается в том, чтобы выбрать именно наиболее подходящий вариант своего действия, соответствующий сложившейся конкретной ситуации.
 Если спортсмен выбирает неудачные варианты, совершенствование тактико-технического навыка должно заключаться в совершенствовании его тактического мышления. Спортсмен должен осмысливать самые различные конкретные ситуации, определять подходящие для той, или иной ситуации возможные варианты действий, сравнивать их между собой, устанавливать в каких случаях каждый из выбранных вариантов является наиболее подходящим. Если речь идет о так называемых цикличных видах спорта, как, например, бег, ходьба на лыжах, гребля и тому подобных, то здесь при выборе тактического шага адекватно сложившейся ситуации, вариативность осмысливается в рамках отдельного действия. Скажем, при беге это будет решение ускорить, или замедлить шаг, увеличить его, или как-то по другому изменить его форму. Если же это многовариантные виды спорта, как например, вольная борьба, или биатлон, то выбираются в первую очередь отдельные навыки. Скажем, в вольной борьбе - “мельница”, или проход в ноги.
 Но на этом вариативность и здесь не исчерпывается. Дальше выбирается вариант выполнения выбранного приема. Например, принимается решение сделать его с максимальной скоростью, или с максимальной силой.
Наряду с выбором правильного варианта действия, решаемая спортсменом тактико-техническая задача заключается в том, чтобы намеченное действие выполнить своевременно. То есть выполнить его в том промежутке времени, пока сохраняется данная ситуация. Иначе, если не успеешь и ситуация изменится, действие окажется неадекватным и не достигнет цели. Эта вторая существенная грань тактико-технического навыка генетически определяется термином “БЫСТРОТА”.
Быстрота нужна не только при выполнении выбранного варианта действия. Она необходима на всех  этапах проявления тактико-технического навыка. Необходимо быстро оценивать ситуацию, быстро выбирать нужный вариант действия, быстро его выполнять, быстро переходить к решению новой тактико-технической задачи, если обстановка изменилась. Быстрота, таким образом, тоже как и вариативность, пронизывает тактико-техническое действие от начала до конца.
Итак, ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЙ НАВЫК ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ ВАРИАТИВНОСТЬЮ И БЫСТРОТОЙ. Обе эти характерные черты данного навыка могут проявляться двояко. Недостаток вариативности может заключаться в том, что споррсмен не умеет выбрать правильный вариант. А также в том, что он располагает недостаточным выбором вариантов. В первом случае необходимо совершенствовать тактическое умение, во втором - технику.
Также и с быстротой. Ее недостаток может проявляться в замедленном мышлении, что выражается в неумении быстро оценить обстановку, или в медленном выборе варианта, в сомнении на каком варианте остановиться. Этот недостаток преодолевается увеличением времени, которое отводится анализу тактики своих и чужих соревнований. Или же недостаток быстроты проявляется в недостаточно быстром выполнении правильно выбранного действия. Преодоление этого недостатка осуществляется за счет совершенствования техники данного упражнения.
Таким образом,  и вариативность, и быстрота, как характерные черты тактико-технического навыка, тоже имеют две грани - техническую и тактическую. Это еще одно подтверждение единства тактики и техники, их принадлежности к одному виду спортивной подготовки.
Тактико-технический навык, как и любой навык вообще, при своем развитии тоже автоматизируется. Несмотря на то, что здесь решающая роль принадлежит интеллекту, сознанию, он тоже начинает осуществляться как бы подсознательно. При хорошей натренированности все операции - и осмысление ситуации, и выбор действия, и само действие, и оценка результата в происходят как бы молниеносно, автоматически. Однако анализ этого почти мгновенного действия может осуществляться только при разложении его на этапы и всестороннем осмыслении каждого этапа.
В той, или иной конкретной ситуации спортсмен может действовать грамотно в тактико-техническом отношении. Если это есть, то то это значит, что спортсмен хорошо владеет данным тактико-техническим навыком. Но это вовсе не значит, что и в другой ситуации спортсмен будет действовать с таким же качеством. Например, борец может действовать умело в тех случаях, когда требуется применить бросок через спину. А вот в тех случаях, когда требуется проход в ноги, он может действовать менее успешно. При этом он может проявлять меньшую расторопность, не сразу соображать, что следует выполнять именно этот прием. В этом случае, даже при условии, что физическим навыком проходить в ноги он владеет хорошо, данным тактико-техническим навыком он владеет плохо.
Плохим будет его тактико-технический навык и при условии, когда сообразит он быстро, но сам прием выполнит некачественно. Говорить о том, что данным тактико-техническим навыком спортсмен владеет недостаточно приходится в обеих случаях. При дальнейших тренировках спортсмен может преодолеть оба эти недостатка и применять на соревнованиях проход в ноги также хорошо, как и бросок через спину.
Отсюда видно, что тактико-технические навыки столь же конкретны, как и любые другие.
Спортсмен может владеть не многим числом тактико-технических навыков, но выполнять их с высоким качеством, может владеть более широким кругом этих навыков, но не в равной степени, и так далее. Конкретная ситуация может быть различной. Сумма развернутых характеристик всех тактико-технических навыков, которыми владеет спортсмен дает нам развернутую ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКУЮ ХАРАКТЕРИСТИКУ СПОРТСМЕНА.
Анализ всех тактико-технических навыков, сравнение их между собой и обобщение позволяет сделать выводы, какие именно из граней и в каких конкретных навыках следует совершенствовать в первую очередь. Это дает нам программу, позволяющую правильно проводить дальнейшую тактико-техническую подготовку спортсмена.
Перейдем к ее рассмотрению.       


     4.Особенности тактико-технической подготовки.
     Формы тактико-технической подготовки.

Внешне тактико-техническая подготовка напоминает физическую подготовку. Ведь в ходе тренировок по физической подготовке отрабатываются конкретные навыки. В ходе тактико-технической подготовки тоже совершенствуются конкретные навыки. Однако, это лишь поверхностное сходство. В действительности между этими двумя видами спортивной подготовки существует коренное различие.
В ходе физической подготовки преследуется цель усвоить навыки своего вида спорта. Здесь спортсмен переходит от разучивания одного упражнения к следующему по принципу “от простого - к сложному”. При тактико-технической подготовке, которая осуществляется на основе физической, все, или большинство физических навыков своего вида спорта уже усвоено. Поэтому здесь выбор последовательности при совершенствовании конкретных навыков осуществляется иным способом.
Решающее слово принадлежит здесь анализу соревнований. Мы можем начать с подтягивания наиболее отстающего навыка, слабое владение которым грозит будущим поражением. А можем начать с дальнейшей отработки своего лучшего приема, умелое использование которого сулит верную победу. Также результатами анализа соревнований определяется и переход от разучивания одного навыка к другому. Начав с подтягивания наиболее решающих навыков, мы последовательно переходим к тем, которые по значительности для соревнований стоят вслед за ними.
Существенное различие между  физической и тактико-технической подготовкой проявляется и в других отношениях.
У них разные цели. При отработке физического навыка спортсмен учится правильно его выполнять. Здесь на первое место выдвинуто выполнение данного навыка по установленным правилам. В ходе отработки тактико-технического навыка спортсмен учится выполнять его лучше соперника. Здесь на первом плане находится качество выполнения. Ошибка в физической подготовке проявляется в том, что спортсмен нарушает установленные правила. За это его наказывает судья соревнований. Тактико-техническая ошибка проявляется в неэффективном использовании всего имеющегося арсенала накопленных профессиональных средств. За эти ошибки никто спортсмена не наказывает - он наказывает себя сам, поскольку такие ошибки становятся причиной его поражений.
При физической подготовке спортсмен совершенствует свои физические навыки. В ходе тактико-технической подготовки, наряду с физическими, совершенствуются интеллектуальные качества спортсмена.
Как утверждают специалисты, уровень физической подготовки спортсменов высокого класса в наше время в каждом виде спорта примерно одинаков. Решающей оказывается именно тактико-техническая подготовка. Побеждает, как правило, тот, кто обладает более совершенными тактико-техническими навыками. Современный спорт, таким образом, становится все более интеллектуальным.

Формы тактико-технической подготовки закодированы также в отдельном тактико-техническом навыке. При своем проявлении этот навык тоже проходит этапы, сущность которых выражена в терминах второго столбца генетической таблицы - в “сознании”, “вариативности”, “быстроте” и “тактико-техническом навыке”. Сначала спортсмен оценивает конкретно сложившуюся ситуацию. Это первый этап, решающая роль в котором принадлежит сознанию. Сознание спортсмена должно быстро откликнуться на происходящее, вникнуть в него, понять его смысл. После этого спортсмен мысленно обращается к своим техническим средствам, перебирает их в сознании и определяет необходимый вариант ответного действия. Это второй этап, зиждущейся на термине “вариативность”. Затем, задача спортсмена заключается в том, чтобы своевременно выполнить намеченное действие, то есть выполнить его, пока ситуация не изменилась. На этом этапе определяющим оказывается термин “быстрота”. А когда действие выполнено, наступает четвертый этап, - оценка действия, осознание того, удалось оно, или нет. На этом этапе мы определяем качество проявления конкретного тактико-технического навыка, подводим итог. Поэтому содержание данной операции определяется термином “тактико-технический навык”.
Тактико-техническая подготовка в целом осуществляется аналогично этому процессу. Ее тоже можно рассматривать как проявление тактико-технического навыка. Разница состоит главным образом только в том, что при выполнении отдельного навыка тактико-техническое действие совершается быстро. А при тактико-технической подготовке единое тактико-техническое действие занимает довольно большой отрезок времени. Но этапы, которые проходит это действие, по существу те же самые.
 Первый этап заключается в том, что анализируются прошедшие соревнования. Этот этап показывает реальное положение, сложившуюся ситуацию в которой находится спортсмен по отношению к своим соперникам. Генетическим термином здесь является термин “сознание”, поскольку спортсмен анализирует прошедшие соревнования, опираясь на свое собственное сознание.
Второй этап заключается в том, что спортсмен обращается к своей технике, начинает отрабатывать те варианты из арсенала своих технических средств и варианты отдельных навыков, необходимость которых продиктована реальным положением спортсмена в спортивном мире. Генетическим началом этого этапа является термин “вариативность”.
Задача, которую в ходе тактико-технической подготовки спортсмен решает на третьем этапе, заключается в том, чтобы научиться необходимым навыкам как можно быстрее, чтобы обогнать соперника и подготовиться к предстоящим соревнованиям более основательно, чем он. Здесь определяющим понятием является термин “быстрота”.
На четвертом этапе нужно, исходя из достигнутого уровня натренированности, правильно спланировать тактику предстоящих соревнований. Эта тактика зависит от того, какими и какого качества конкретными тактико-техническими навыками спортсмен обладает на данный момент. Поэтому здесь исходный термин - “тактико-технический навык”.
В соответствии с перечисленными этапами определяется содержание и последовательность форм тактико-технической подготовки. Первая форма призвана обучать правильному тактико-техническому анализу прошедших соревнований. Вторая форма обучает правильному проведению технической подготовки Третья форма обучает тактике построения тренировочных занятий. Четвертая решает проблемы планирования тактики предстоящих соревнований.
Перейдем к рассмотрению этих форм.



       5.Тактико-технический анализ соревнований.

Обучение анализу соревнований - первая форма тактико-технической подготовки. Она, как уже отмечено и как само собой понятно, генетически определяется термином “сознание” - первым термином второго столбца таблицы. Суть ее заключается во всестороннем самостоятельном осмыслении соревновательного процесса.
Всесторонний анализ соревнований включает в себя: во-первых, анализ по остроте моментов, во-вторых - по действиям (своим и соперника), в третьих - по распределению сил, и , в четвертых - по упущенным моментам.
Анализ следует начинать с определения самых острых моментов. Ведь при проведении анализа мы должны стремиться к естественной последовательности, продиктованной сущностью самого процесса. Соревнование не оставляет равнодушным никого, оно оставляет в сознании спортсмена глубокий след. Самопроизвольно, без осознанного намерения спортсмен возвращается к прошедшим соревнованиям вновь и вновь. И в первую очередь на память приходят самые острые моменты. То же происходит после окончания соревнований и в сознании болельщиков. В эти моменты спортсмен проявляет себя наиболее активно. Соответственно, с наибольшей полнотой обнаруживаются и дают себя знать, порой поражать неожиданностью, мастерством, превосходством, скрытые в нем способности.
Поэтому, стремясь составить правильное представление о качествах спортсмена, необходимо анализировать в первую очередь острые моменты. Но глубокий анализ должен охватывать весь процесс. Поэтому, вслед за самыми острыми, следует выделить менее острые моменты, и так до конца. В результате составится общаа картина остроты прошедших соревнований.
Затем проводится анализ выделенных моментов. Определяются свои действия и действия соперника. Действия оцениваются с двух сторон - с точки зрения выбора варианта действия и сточки зрения качества его выполнения. Таким образом определяется какие сильные и слабые качества проявили соперники в анализируемый момент.
Слабые качества в ходе соревнований спортсмен может проявить не только из-за недостаточного владения конкретным навыком. Не в меньшей, если не в большей мере снижение качества выполняемых действий на соревнованиях происходит из-за чрезмерного расходования сил и усталости. Поэтому ход соревнований следует осмысливать с точки зрения того, как спортсмен распределил и расходовал свои силы. Это видно по тому, как спортсмен действовал вначале и в конце соревнований. Если к концу соревнований он окончательно “выдохся”, значит силы были распределены неправильно.
Наряду с распределением, важно проанализировать расходование сил с точки зрения экономии. Здесь оценка действий проводится в трех отношениях - в какой мере спортсмен умеет быстро расслабляться и мобилизоваться, и за счет этого давать себе как бы небольшие передышки; насколько рационально он выполняет каждое действие; умет ли он избегать ненужной суеты, лишних движений; насколько правильно пользуется обстановкой, насколько умело выбирает каждый раз выполняемые действия.
Ошибки в выборе выполняемых действий - это упущенные возможности. Такие упущения допускаются на двух уровнях. К первому уровню относятся текущие упущения. Ко второму - упущенные решающие моменты. То есть упущенные моменты возможной победы, или верной победы. Решающие моменты не обязательно совпадают с острыми моментами. Решающий момент может быть просто упущен, так что ничего острого в этот момент и не происходило. Но осмысливать эти моменты, делать из них соответствующие выводы крайне важно. Именно умение выявлять и глубоко осмысливать эти моменты свидетельствует о высоком уровне анализа.
Также важно всесторонне анализировать текущие упущенные моменты. Ведь каждый такой момент при дальнейшем развитии в правильном направлении,  может превратиться в решающий.
Всесторонний анализ соревнований дополняется синтезом. Полученный в результате анализа материал сравнивается, обобщается и группируется. В результате выявляются отличительные черты, присущие данным соревнованиям. Они дают общее представление о ХАРАКТЕРЕ СОСТОЯВШИХСЯ СОРЕВНОВАНИЙ.
Таким образом анализируются каждые соревнования. На основании анализа ряда соревнований, путем обобщения их типичных черт, вырабатывается представление о ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ПОЧЕРКЕ СПОРТСМЕНА. Разумеется, каждое соревнование неповторимо. Развивается, меняется и сам профессиональный почерк спортсмена. Тем не менее, индивидуальность спортсмена по ходу его совершенствования не только не растворяется, но наоборот, становится все более очерченной, все более ярко выраженной, в чем-то неповторимой. Она становится видимой не только специалистам, осуществляющим профессиональный анализ его действий, но и рядовым болельщикам.
У каждой спортивной школы накапливается свой особый оригинальный опыт, который воплощается и выражается в деятельности спортсменов. На основе выявления характерных черт этого опыта, его обобщения, мы делаем заключение о ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ПОЧЕРКЕ СПОРТИВНОЙ ШКОЛЫ. Порой школы замыкаются в себе, осмысливают и совершенствуют только свой собственный опыт. Необходимо как можно шире знакомиться с профессиональными особенностями других спортивных школ. Такое знакомство расширяет профессиональный кругозор, нередко позволяет открыть целый пласт незамеченных резервов, внести существенные коррективы в тренировочный процесс.   
 Сопоставление опыта различных школ, анализ спортивных состязаний мирового уровня, сравнение их с аналогичными соревнованиями прошлых лет дает возможность сложить правильное представление о сегодняшнем МИРОВОМ УРОВНЕ РАЗВИТИЯ СВОЕГО ВИДА СПОРТА.
Постоянное изучение этого уровня, выявление проявившихся и намечающихся тенденций - необходимое условие, без которого определить наиболее рациональную тактику тренировок невозможно.

Анализ соревнований не является чем-то второстепенным, каким-то приложением к тренировочному процессу. Нет, это необходимая, полноценная, равноправная форма тренировочного процесса - первая форма тактико-технической подготовки. Подобно любой тренировке, она должна повторяться, анализ прошедших соревнований должен проводиться циклично, вновь и вновь. В результате такого повторения мы приближаем к себе прошедшие соревнования, усваиваем их. Это не только совершенствует профессиональное мышление, но является также видеомоторным упражнением, эффективно повышающим тактические навыки и вырабатывающим установку на победу.
Благодаря видеотехнике сегодня спортсмены имеют возможность досконально анализировать не только свои действия, но и соревнования других спортсменов, в том числе мирового уровня, черпать из этого богатства новые выводы, накапливать знания и мастерство.
Значимость первой формы тактико-технической подготовки можно наглядно показать на примере из другой области. Палатка знаменитого асса Героя Великой Отечественной войны Александра Покрышкина всегда была увешана листками его анализа проходящих воздушных боев. Подробно разбирались не только его бои, но и бои товарищей. Анализ проводился после каждого возвращения из боя. Анализировали и другие летчики. Но Покрышкин  анализировал изощренно и самозабвенно. Другой пример - Наполеон. Он постоянно, как бы автоматически, изучал каждую местность, мысленно прикидывал наиболее подходящую тактику на случай проходящего здесь сражения. По свидетельству близких, в его голове таким образом была запечатлена топография почти всей Франции и многие другие территории.
Аналогичные тактико-технические тренировки применительно к своей области характерны и для других выдающихся людей.
Такого рода знания составляют основу профессиональных знаний также у спортсменов и тренеров. Они развиваются в двух направлениях. С одной стороны, они накапливаются в форме приобретения практического опыта. В этом случае навык анализа проявляется автоматически, как интуитивно возникающее решение. Он тут же выполняется спортсменом, или подсказывается тренером. С другой стороны, знания спортсменов и тренеров накапливаются в форме развивающегося навыка регулярно и методически проводить технико-тактический анализ многих соревнований различного уровня. Уровень профессионализма в спорте зависит от развития обеих этих навыков.
Результаты анализа соревнований дают возможность осознанно, с ясным пониманием предстоящих задач, перейти к следующей - второй форме тактико-технической подготовки.


          6.Техническая подготовка.

Эта форма генетически предопределяется термином “вариативность”. Ее смысл - в выборе вариантов.
Проведенный анализ соревнований указывает нам на имеющиеся у нас “узкие места”. Это те конкретные упражнения, недостаточное техническое совершенство которых в наибольшей мере снизило наши результаты, показало нашу слабость на соревнованиях. Их мы и намечаем для совершенствования в первую очередь. Определив таким путем варианты упражнений, переходим к выбору вариантов их совершенствования.
Основной закон, руководствуясь которым мы определяем путь дальнейшего совершенствования техники, состоит в поиске наиболее рационального, наиболее эффективного действия. Здесь вновь наглядно выступает различие между физической и тактико-технической подготовкой. В ходе физической подготовки мы мы стремимся разучить общепринятые упражнения, довести их до автоматизма, как можно лучше развить свои физические данные применительно к своему виду спорта. При технической подготовке задача состоит в том, чтобы при выполнении упражнения наибольшего результата достичь с наименьшей растратой сил.
Присмотревшись к любому упражнению, мы видим, что в рамках установленных правил, его можно выполнять в разных вариантах. При выполнении любого упражнения, как мы уже обратили внимание, задействованной оказывается целая группа мышц. В конечном счете, на каждое действие по-своему откликаются все мышцы нашего организма. При этом одни мышцы работают в полную силу, другие - в половину нагрузки, третьи еще меньше. В ходе общей физической подготовки мы обращали внимание на этот факт с той точки зрения, что в результате разных нагрузок на мышцы организма, возникает нарушение пропорции их развития, что снижает эффективность дальнейших тренировок. Там этот недостаток устранялся выбором упражнений, в которых отстающие мышцы получали наибольшую нагрузку. Здесь различие нагрузки на разные мышцы при выполнении того, или иного упражнения, рассматривается с иной стороны. Если провести тщательный анализ, то можно выявить, что нагрузка при выполнении упражнения ложится на мышцы не самым рациональным способом. Всегда есть большие, или меньшие отклонения от идеала. Часто упражнение выполняется так, как это получилось при его первоначальном разучивании. Это дает возможность дальнейшего совершенствования.
Поле для различных вариантов и творческого поиска наилучшего есть всегда. Возьмем простой пример. Борец в ходе схватки отрывает соперника от ковра и поднимает его,чтобы затем положить на лопатки. Этот прием можно выполнить по-разному. Можно поднять соперника одними руками.Можно сначала согнуть ноги в коленях и, обхватив соперника руками, часть приема пройти за счет выпрямления ног. Можно еще подключать мышцы спины и живота. Сходные варианты в той, или иной мере присущи любым упражнениям. Эффективность и качество полученных навыков в каждом варианте будет различным.
Как выбрать самый лучший вариант? Общее правило гласит: лучший вариант тот, при котором усталость после выполнения приема оказывается наименьшей. Это достигается двумя путями. Во-первых, в прием должно быть рационально задействовано как можно больше мышц. Во-вторых, каждая мышца при выполнении приема должна напрягаться на как можно меньший промежуток времени. Последнее достигается при условии, когда при выполении упражнения есть возможность пермещать нагрузку с одних мышц на другие.
Каким же путем следует отыскивать этот наилучший вариант? Путь этого поиска сходен с путем развития любого знания. В первую очередь следует обратиться к уже накопленному опыту - изучить как выполняется анализируемое действие лучшими спортсменами - победителями соревнований и чемпионами. Поскольку у каждого спортсмена свой почерк, то анализировать и сравнивать необходимо все варианты. Наряду с наилучшим, который определяется по вышеизложенному правилу, необходимо определять и тот, который наилучшие сочетается с нашими индивидуальными особенностями. Иногда в  организме спортсмена обнаруживается отклонение, препятствующее свободному разучиванию лучшего образца. В этом случае препятствие устраняется методом, применяемым в общей физической подготовке. Но здесь он применяется не для усвоения навыков своего вида спорта, а для совершенствования техники.
Пример такого применения приводит в своей книге Озолин. Один его сильный ученик, занимаясь спринтерским бегом, высоко, как того требует техника, поднимал бедро. Но при этом на другой, опорной ноге проходил вперед совершенно недостаточно. В результате, отталкивание опорной ногой не получалось у него далеко сзади, как необходимо при рациональной технике. Длительные тренировки существенных сдвигов не принесли. Тогда был проведен всесторонний анализ развития всех, задействованных в упражнении мышц. Оказалось, что сильно развитые мышцы передней стороны бедра недостаточно эластичны. Они не допускали движения ноги далеко назад. Тактика овладения рациональной формой бега была изменена. В течение трех месяцев спортсмен ежедневно развивал подвижность в тазобедренных суставах. После достижения требуемой амплитуды размаха ноги он быстро вышел на уровень намеченной техники бега.
Такова общая логика совершенствования техники отдельных упражнений. Но при  совершенствовании техники есть и общая сторона. Совершенствование одного конкретного упражнения не может длиться беспредельно. Его необходимо увязывать с общим ходом тактико-технической подготовки спортсмена. Когда отстающее упражнение развито до известного уровня, на первый план в качестве отстающего выходит следующее. Тогда мы переходим к совершенствованию этого нового “узкого места”. Таким образом, совершенствуя технику отдельных упражнений, мы не выпускаем из поля зрения остальное, следим за пропорциональным развитием техники в целом.
Общая сторона совершенствования техники проявляется и в другом отношении. На тренировках, как и на соревнованиях, спортсмену необходимо учиться расходовать свою энергию рационально. Это достигается за счет приобретения максимальной ловкости, в особенности за счет навыка не только быстро мобилизоваться, но также быстро расслабляться. Как свидетельствует опыт спортсменов высокого класса, развитие именно этого навыка существенно повышает уровень техники в целом.
Следует подчеркнуть, что совершенствуя технику, от тактики мы отнюдь не отрываемся. Как видим, она присутствует и здесь - определяет последовательность совершенствования отстающих упражнений, диктует путь совершенствования отдельного упражнения, управляет совершенствованием техники в целом.

После определения путей совершенствования техники, переходим к третьей форме тактико-технической подготовки.






       7.Тактика построения тренировочных занятий.
   
   
Логика этой формы определяется термином “быстрота”. Как при выполнении отдельного тактико-технического навыка, после выбора варианта действия, задача сводится к тому, чтобы успеть его выполнить, пока не изменилась ситуация, то есть к быстроте, так и при тактико-технической подготовке в целом: анализ соревнований дает нам представление о конкретном положении, в котором находится спортсмен по отношению к своим соперникам; на основании этого выбирается вариант тренировок,  то, какую именно технику и в какой последовательности следует совершенствовать; а дальше задача заключается уже в быстроте - в том, чтобы подтянуть отстающую технику быстрее соперников. Эта быстрота зависит именно от тактики построения тренировочных занятий. При правильной организации тренировок процесс совершенствования спортсмена будет идти быстрее, при ошибочной - медленнее.
Подготовить спортсмена к соревнованиям - это значит добиться того, чтобы спортсмен вышел на соревнования в наилучшей спортивной форме. То есть он должен выйти на соревнования во-первых, здоровым, хорошо отдохнувшим, полным сил. А во-вторых, он должен как можно лучше обладать профессиональным мастерством, своим видом спорта. Эти требования и определяют организацию тренировок.
Данная задача решается на основе жизненных свойств навыка. Любой наш навык не является чем-то статичным, закаменелым, мертвым. Он - выражение деятельности живого человека, поскольку наша деятельность проявляется в форме различных навыков. Поэтому любой навык тоже представляет из себя нечто подвижное, живое, изменяющееся, развивающееся. Другими словами, он является ДИНАМИЧЕСКИМ СТЕРЕОТИПОМ. Как мы уже обратили внимание, при актином проявлении, то есть повторении, навык совершенствуется  во всех своих основных качествах - автоматизме, вариативности, стабильности и подвижности. При этом, в первую очередь, развиваются те качества, варианты которых мы отрабатываем целенаправленно. Например, в одном случае спортсмен стремится увеличить быстроту бега, в другом - ширину шага при беге, и так далее.
С другой стороны, если навык не повторять с известной регулярностью, он постепенно слабнет, снижается качеством, забывается, вытесняется другими навыками, активно действующими в настоящее время. При непостоянном, но достаточно регулярном характере  тренировок, выработанный навык сохраняется на достигнутом уровне. В то же время качество даже хорошо отработанного навыка может значительно снизиться, при усталости, или переутомлении. То же происходит во время болезни и при ослаблении после уже перенесенной болезни. Качество навыка может снизиться и при неблагоприятном стечении в организме различных биологических ритмов.
  Забытый навык, который долго не применялся, при повторной отработке восстанавливается значительно быстрее, чем при первоначальном разучивании. Если при этом произошло общее физическое развитие, восстановленный навык скоро превосходит первоначальный. Наоборот, при ослаблении, или старении организма, первоначального уровня навыка достигнуть гораздо труднее, или вообще невозможно.
Руководствуясь перечисленными динамичными свойствами любого навыка, не трудно сформулировать общие требования, которые предъявляются к эффективной организации тренировочного процесса.
Упражнения, технику которых необходимо повысить в первую очередь, - как те, которые выполняются в правильном варианте, но недостаточно совершенно, так и те, вариант которых подлежит изменению, - отрабатываются постоянно. При этом, им уделяется основной объем времени и нагрузок. Навыки, которые уже достаточно отработаны, или дальнейшая отработка которых предусмотрена в последующую очередь, повторяются с той регулярностью, которая необходима для их сохранения на достигнутом уровне.
Это то, что касается вариантов действий, которые выполняются на занятиях. Другая решающая сторона организации занятий - величина нагрузки. Нужный эффект зависит от того, с какой нагрузкой проходят тренировочные занятия. А также от правильного распределения этой нагрузки.
Правильное распределение нагрузки, которую берет на себя спортсмен на протяжении тренировки , можно представить в виде кривой, описываемой следующими терминами - завязка, развитие, кульминация и развязка. Другими словами, вначале занятий нагрузка малая. Далее, она постепенно увеличивается и становится большой. Затем достигает кульминации, становится максимальной. В конце занятий она опять снижается.
По такой кривой протекают многие природные процессы. Она соответствует физиологии человеческого организма. Ее разумность доказана практикой.
Величина максимальной нагрузки определяется индивидуально для каждого спортсмена. Научная методика ее определения, основанная на измерении пульса, или, другими словами, частоты сердечных сокращений, содержится, в частности, как уже отмечено, в работе “Биопедагогика”  (А. И. Завьялов, Д. М. Миндиашвили “Биопедагогика, или спортивная тренировка” МП “Полис”, 1992).
Величина нагрузки зависит от силы, с которой выполняются упражнения, быстроты их выполнения и продолжительности. Силы человека не беспредельны. Поэтому при увеличении силы сокращается быстрота и продолжительность выполнения упражнения. При увеличении быстроты сокращается сила и продолжительность. При увеличении продолжительности меньшими должны быть сила и быстрота. Таким образом, одна и та же нагрузка (выражающаяся в частоте сердечных сокращений), может быть достигнута меньшей, или большей силой, меньшей, или большей быстротой, меньшей, или большей продолжительностью.
Рациональное сочетание силы, быстроты и продолжительности диктуется, в первую очередь, характером разучиваемых упражнений, следовательно, видом спорта. Например, в тяжелой атлетике на первом месте стоит сила, в беге на короткую дистанцию - скорость, на длинную - выносливость, то есть продолжительность нагрузки.
Так как вначале и в конце тренировки величина нагрузки снижена, то, наряду с упражнениями своего вида спорта, выполняемыми с меньшими нагрузками, на этих этапах вводятся другие упражнения - общеразвивающие, игровые, специальные, и так далее.
Поскольку нагрузка на тренировках, начавшись с небольшой, достигает максимума, а затем снижается, то занятия представляют собой единый нагрузочный цикл. Специфика некоторых видов спорта не допускает такого непрерывного цикла. Например, тяжелоатлет на этапе кульминации, где нагрузка максимальная, не может непрерывно, без отдыха поднимать и опускать штангу. После выполнения этого упражнения с большой нагрузкой, ему необходимо отдохнуть - привести организм в нормальное состояние, стабилизировать его. В этом случае занятия разбиваются на ряд нагрузочных циклов: перед поднятием тяжести и после него штангист выполняет упражнения, требующие меньшей нагрузки. Тем не менее, и в этом случае правильно построенные занятия в целом тоже должны представлять единый цикл: максимальный вес спортсмен должен поднимать не в начале и не в конце занятий, а в период кульминации.
Этим цикличность организации занятий не исчерпывается. Наряду с тем, что отдельное занятие в целом представляет собой отдельный цикл, а также может дробиться на более мелкие циклы, с другой стороны, целый ряд занятий тоже объединяется в отдельный цикл. Ведь ежедневные большие нагрузки приводят к тому, что постепенно накапливается общая усталость спортсмена. Это проявляется в том, что абсолютный уровень максимальной нагрузки, - то есть уровень, при котором максимально допустимое число сокращений сердечной мышцы в минуту, - по мере тренировочного процесса не возрастает, а остается на прежнем уровне, или даже снижается. А также в снижении качества выполнения сложных упражнений. В результате появляется необходимость передышки, и нагрузка на занятиях снижается.
После восстановления сил, она опять повышается, а когда вновь обнаруживаются признаки общей усталости, опять снижается. Таким образом возникают циклы, охватывающие ряд занятий.
Поскольку на соревнования спортсмен должен прибыть не переутомленным, а достаточно отдохнувшим, вводятся предсоревновательные циклы, распределение нагрузки в которых регулируется необходимостью подойти к соревнованиям в наилучшей спортивной форме.
Наряду с различными формами цикличности, тренировкам присущ общий абсолютный рост применяемых нагрузок. Ведь благодаря развитию спортсмена, абсолютная нагрузка, которую он выдерживает, становится все больше.
Помимо нагрузочных циклов в ходе тренировочного процесса проявляются циклы, определяемые вариантами отрабатываемых упражнений. После совершенствования до известного предела сначала первоочередных, а затем и последующих действий, в результате чего профессиональное мастерство спортсмена в целом поднимается до намеченного уровня, тренировки не заканчиваются. Спортсмен продолжает тренироваться. Ему, следовательно, на новом уровне приходится начинать все сначала - опять возвращаться к бывшим первоочередным упражнениям, или браться за дальнейшее совершенствование техники упражнений, которые вышли на первый план в новой обстановке. В результате получается цикличность, определяемая видом совершенствуемых упражнений.
Понятно, что чем лучше, чем точнее соблюдаются циклы, то есть чем своевременнее осуществляется переход от одного упражнения к другому и от одной нагрузки к другой, тем эффективнее весь тренировочный процесс. В соблюдении оптимальности этих переходов, в том, чтобы отклонения от нее были как можно меньше, заключается сущность профессионального мастерства тренера. Поэтому, чем глубже тренер осуществляет анализ соревнований и, следовательно, конкретнее определяет последовательность и направление совершенствования техники, а также точнее и объективнее оценивает реальную нагрузку, тем выше его профессиональное мастерство. Этими показателями оно определяется в первую очередь.
Поскольку подготовка спортсмена к соревнованиям, наряду с совершенствованием его техники и тактики, включает в себя также подготовку общего физического состояния, то ее действие распространяется и за пределы тренировок. Она требует рационализации питания, режима сна и отдыха, всего образа жизни. Побеждает тот, кто целям победы подчиняет все. Тактико-техническая подготовка, таким образом, носит ВСЕОХВАТНЫЙ характер.





8. Планирование тактики соревнований.   
      
Это четвертая, завершающая форма тактико-технической подготовки. Ее генетическим началом является термин “тактико-технический навык”. Здесь все конкретные навыки, приобретенные в ходе трех предшествующих форм подготовки, суммируются, обобщаются, организуются в целостную систему.
И умение анализировать общую тактико-техническую ситуацию, сложившуюся к началу соревнований, и способность ориентироваться в быстро меняющейся обстановке в ходе самих соревнований, и приобретенное техническое мастерство, словом, все что достигнуто, должно примениться на соревнованиях с максимальной эффективностью. 
Общее правило - суметь противопоставить сопернику все свои сильные стороны, и суметь повернуть соперника его слабыми сторонами и воспользоваться этим.
Руководствуясь этим правилом, разрабатывается предварительный сценарий предстоящих соревнований. В его основу кладется сравненение тактико-технических характеристик соперников. Наряду со знанием своих сильных и слабых сторон, необходимо иметь как можно более ясное представление о сильных и слабых сторонах соперника.
Наряду с определением наилучших технических средств, которые следует применить против соперника, предварительный сценарий включает в себя и правильное распределение сил. Силы распределяются в зависимости от конкретных особенностей соперников. В одних случаях целесообразно сначала измотать соперника в жесткой обороне, а затем, когда он израсходует силы, добиться преимущества. В других, наоборот, лучше в самом начале ошеломить соперника, набрать необходимые очки, а дальше сосредоточиться в основном на непреодолимой обороне. В третьих - наиболее эффективной оказывается тактика, построенная на серии взрывных атак. Может быть и всевозможное сочетание трех этих форм.
В общем, планирование сценария осуществляется путем конкретизации различных противоположных понятий - расслабление и мобилизация, оборона и наступление, непрерывное давление и взрыв силы, ложный ход и неожиданность, выносливость и быстрота, и других, подобных им противопоставлений, характерных для того, или иного вида спорта.
Однако, намеченной перед соревнованиями тактикой не всегда возможно и должно руководствоваться до их окончания. Соперник, своей активностью может прогнуть, деформировать и даже опрокинуть предварительно намеченный нами тактико-технический сценарий. Поэтому целесообразно продумывать также и варианты его вероятных корректировок, которые зависят от характера и степени осуществленной соперником деформации первоначального плана.
Но и эти заранее продуманные корректировки тоже не могут быть окончательным определением тактики соревнований. Для того, чтобы тактика сохраняла свое основное свойство, - была адекватным ответом на реально складывающуюся и меняющуюся обстановку, - новые тактико-технические  решения необходимо принимать непосредственно в процессе соревнований. В тех видах видах спорта, где на соревнованиях предусмотрены перерывы между таймами, или схватками, как, например, в футболе, или боксе, эти перерывы, как правило, используются тренерами и спортсменами именно для таких корректировок. В видах спорта, где перерывы в соревнованиях отсутствуют, первоначальную тактику сообразно с меняюшейся обстановкой корректирует сам спортсмен.
Но решающей тактикой соревнований является, в конечном счете, та тактика, которая реализуется реально. Это - тактика в прямом смысле этого слова, то есть тактика, понимаемая, как молниеносная и правильная реакция на непрерывно меняющуюся обстановку, на то, чего нельзя предусмотреть заранее. Именно в этом и проявляется как раз в полную силу реальная тактико-техническая подготовленность спортсмена. По ней мы судим об уровне находчивости спортсмена, его интуиции, способности к быстрому и глубокому анализу, о диапазоне освоенных им технических приемов и адекватном их применении, обо всем его тактико-техническом мастерстве.
Непосредственно осуществляемый в ходе соревнований тактико-технический процесс является непредсказуемым, особенно в частностях. Однако, анализируя его, мы не можем сказать, что он представляет собой нечто хаотическое, случайное. Напротив, этот процесс, - реализующийся каждый раз во всей своей неповторимой конкретности, - явление закономерное. И чем выше профессионализм спортсмена, тем нагляднее и ярче выступает эта закономерность. Нацелившись на победу, опытный спортсмен представляет ее, как правило, в проверенном опытом конкретном образе - в виде своего “коронного номера”, решающего тактического шага, который он стремится навязать сопернику и победоносно осуществить.
РЕШАЮЩИЙ ТАКТИЧЕСКИЙ ШАГ - это самый излюбленный, наиболее отточенный конкретный тактико-технический навык переломного значения, гарантирующий, или, по крайней мере, сулящий победу. В тех видах спорта, которые отличаются многообразием применяемых действий, - например, в футболе, легкой атлетике, борьбе, - решающий тактический ход в большинстве случаев представляет собой конкретный прием, или упражнение. Но он может проявиться и как предварительно намеченный общий сценарий. Пример тому - победа В. Куца на Олимпийских играх. В ходе тренировок Куц совершенствовался, сознательно отрабатывая разные варианты бега. Так он выработал навык  сочетать темп бега, применяемый на длинных дистанциях, с максимально быстрым, применяемым на коротких дистанциях. После старта на Олимпиаде, Куц резко и далеко оторвался от соперников, а затем перешел на общепринятый бег, темп которого сохранил до коца дистанции.
Решающий тактический шаг подобного рода, будучи достижением индивидуальным, в то же время имеет и общую сторону. Он представляет собой очередной шаг в поступательном развитии мировой спортивной тактики.
Каждый вид спорта совершенствуется, в первую очередь, в тактико-техническом отношении. И поскольку решающий тактико-технический шаг обещает победу, то поиск такого шага, стремление открыть его, во всех видах спорта идет постоянно.
Можно ли определить общие закономерности, способствующие такому поиску? Как свидетельствует практика, для открытия решающего тактического хода необходимо в первую очередь постоянно и глубоко анализировать мировые достижения своего вида спорта. Наряду с этим, полезно анализировать достижения соседних видов, изучать выдающиеся примеры спортивной истории вообще, осваивать фундаментальные достижения научной теории.
Как наивысшее достижение, решающий тактико-технический шаг представляет собой лучшее воплощение данного вида спорта, яркое олицетворение спортивного мастерства в целом.
   


        9.Взаимосвязь форм тактико-технической подготовки.
        Недостатки анализа этого вида подготовки предшествующей
        наукой.

 Содержание рассмотренной в этой главе  тактико-технической подготовки предопределено, как мы видели, генетически. Но выявленные нами четыре формы этой подготовки соответствуют и здравой логике, и спортивной практике. При этом, они также, как и объективные формы физической подготовки, связаны между собой всесторонней органической связью. То есть, находятся в состоянии единства, последовательности, цикличности и одновременного роста. Единства, потому, что вся тактико-техническая подготовка, - хотя в части совершенствования техники  внешне она во многом выглядит также как и физическая подготовка, поскольку продолжается отработка тех же упражнений, - внутренне, по своему содержанию представляет собой интеллектуальный творческий процесс самостоятельного проникновения в глубины своего вида спорта. Последовательности, так как каждая последующая форма предопределена содержанием предыдущей. Цикличности, ибо и физическая нагрузка и совершенствование конкретных навыков осуществляются циклично. Одновременного роста, поскольку в ходе тактико-технической подготовки в равной мере улучшается способность досконально анализировать состоявшиеся соревнования, определять правильный путь совершенствования техники, рационально планировать тренировки, намечать ориентировочную тактику предстоящих соревнований, а затем корректировать ее и наиболее рационально воплощать в ходе соревнований.

Таким образом, наш метод позволил осуществить более глубокое научное проникновение в сущность и логику тактико-технической подготовки. Весь этот процесс стал ближе и понятнее нашему сознанию.
В достигнутом преимуществе перед прежними научными исследованиями можно убедиться, сравнивая наш анализ с тем, как рассмотрены вопросы этого вида подготовки в работе Н. Г. Озолина.
Из-за отсутствия генетического подхода, Озолину не удалось раскрыть естественную последовательность проблем тактико-технической подготовки. В результате произошло смешение содержания. В главе, посвященной тактической подготовке, помещен анализ “двигательного навыка”, а также материалы, относящиеся к физической и психологической подготовкам. Отсутствует понятие тактико-технического навыка и, соответственно, все остальное, что отсюда вытекает - не определены объективно существующие различные формы тактико-технической подготовки, не установлена их последовательность и не раскрыто их содержание.
Но наибольшая ошибка, как уже отмечалось, заключается в том, что техника и тактика рассматриваются у Озолина в отрыве друг от друга как самостоятельные виды спортивной подготовки. Если бы так поступали и на практике, то упражнения для технического совершенствования выбирались бы не по результатам анализа прошедших соревнований, а произвольно. В действительности этого нет - практика интуитивно идет в соответствии с логикой тактико-технической подготовки, закодированной в навыке.      
В конечном счете, у Озолина получилось так, что несмотря на то, что он сам подчеркивает ведущую роль тактики в современном спорте, раздел, посвященный тактике оказался малым по объему и содержит лишь общие, на связанные в систему положения.



               

                ГЛАВА ПЯТАЯ.
                ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ  ПОДГОТОВКА.
       


ПРЕДИСЛОВИЕ К ГЛАВЕ
(по психологии)
               
Как видит читатель, наш метод исследования и изложения материала запрограммирован генетической таблицей терминов, отражающих структуру любого навыка. Именно эти термины определяют план нашего исследования, т.е. показывают какие вопросы, в каком направлении и в какой последовательности следует рассматривать. Таким образом, наш план рассмотрения и изложения материала предопределен объективно, в нем, по сравнению с другими исследованиями сходной тематики, меньше всего нашего субъективного произвола, нашей творческой свободы. Вместе с тем, это свойство нашего плана исследования и изложения не является чем-то необычным, невиданным. Наоборот, оно присуще всем современным точным наукам. Достаточно посмотреть, например, на изложение электротехники и мы согласимся, что порядок рассмотрения материала предопределен там логикой объективных, реальных, не зависящих от нашей воли, природных процессов.
Однако, в научном исследовании спорта, как и вообще среди всех других гуманитарных наук, которые до сих пор считались не точными науками, это получилось впервые. В связи с этим, проявляется два новых аспекта. С одной стороны, исследование получается гораздо более упорядоченным, последовательным, гораздо яснее и точнее отражающим ту природную стройность, которая объективно присуща самому исследуемому материалу. При этом, исследование оказалось гораздо более плодотворным: мы постоянно наталкиваемся на новые выводы, новые идеи. Но, с другой стороны, именно эта новизна идей, то, что мы впервые идем по еще не вспаханному наукой полю, в отдельных случаях оборачивается тем, что читатель не сразу схватывает суть дела. Так проявилось, в частности, в отношении к этой книге. Среди первых читателей ее рукописи большинство вообще не поняло, “для чего все это говорится”. Лишь после того, как было написано предисловие, в котором в конспективной форме был разъяснен смысл данного исследования, положение изменилось - читатель сразу схватил и новизну подхода, и цель, и общую логику развития материала.
Тем не менее, даже после этого, у отдельных рядовых читателей, по ходу перехода к более глубоким уровням исследования, в частности, к  психологической и нравственной видам подготовки, остатки прежней неясности продолжали сохраняться. Им казалось, что исследование ушло в слишком глубокие дебри и даже отклонилось в сторону. Лишь после дополнительной беседы они меняли свою точку зрения. Но после выхода книги из печати дополнительные беседы со всеми читателями невозможны. Считая своей обязанностью сделать это произведение максимально ясным, доступным для понимания каждому, мы не видим другого способа, кроме как дать предисловия к главам, рассматривающим эти два вида подготовки - с той же облегчающей целью, с которой дано и общее предисловие к книге. Значительный объем материала в этих главах, его разнообразие и новизна, как оказалось, тоже требуют, чтобы сначала был разъяснен их общий смысл и порядок рассмотрения, дано обоснование правомерности и необходимости исследования поднятых проблем.
-
Итак, перейдем к предисловию к психологической подготовке.   Под психологическим фактором мы понимаем в первую очередь ответные реакции нашего подсознания на информацию, фиксируемую нашим сознанием. Осмысливая и оценивая эту информацию, мы можем радоваться и огорчаться, переживать ее, т.е. входим в соответствующие психологические состояния. Но эти состояния, или факторы влияют на деятельность человека, в частности, на эффективность действий спортсмена в ходе тренировок и соревнований. Следовательно, мы должны учитывать эти факторы и влиять на них - нейтрализовать отрицательные, усиливать положительные. Следовательно, спортсменам нужна психологическая подготовка.
Формы психологической подготовки закодированы в выше приведенных терминах третьего столбца таблицы, в терминах - подсознание - стабильность - выносливость - психологический навык. Логика первой формы касается отработки спортивных упражнений и приемов и заключается в преодолении тревоги и страха при выполнении опасных действий, в приобретении психологического  навыка выполнять их уверенно и спокойно, подобно тому, как высотники приобретают бесстрашие перед высотой. Вторая форма, определяемая термином “стабильность”, имеет целью приучать к тому, чтобы у него постоянно было хорошее, уравновешенное, стабильное состояние духа. Это состояние определяется установившимися условиями жизни и общения спортсмена. Ее логика - непосредственно в спортивной подготовке - сводится к организации здорового микроклимата в спортивном коллективе и закономерностям воспитательного процесса. Поскольку соревнования создают стрессовую ситуацию и требуют от спортсмена психологической выносливости, третья форма психологической подготовки посвящена психологии соревнований. Она сводится к развитию мастерства, которое необходимо для нейтрализации отрицательного влияния всевозможных порождающих стресс факторов, действующих на спортсменов во время соревнований.
После окончания соревнований проводится их анализ, в т.ч. психологический. И тут обнаруживается, хотя, разумеется, далеко не всегда, что в особом психологическом состоянии, в момент максимального напряжения всех сил, у человека могут включаться дополнительные резервы, которых у него, казалось бы, не было. Эти проявления характерны не только для спортсменов. Мы назвали их запредельными чудесами. Это явление настолько интересно, что в сознании человечества с незапамятных времен оно обросло легендами, сказками, всевозможными фантастическими толкованиями. Но поскольку это явление существует, то оно должно быть использовано как резерв нашего организма и в спортивных соревнованиях. Задача здесь, в конечном счете, сводится к приобретению навыка пробуждать нужные резервы по мере потребности. Эту задачу призвана решать четвертая форма психологической подготовки, основу которой составляет термин “психологический навык”.
Психологический навык есть навык управления нашим психологическим состоянием, в т.ч. и умение входить в такое состояние, при котором проявляются запредельные способности. Если учесть, что любая наука должна приносить практическую пользу, то приходится согласиться, что практическая польза от психологии как раз и должна заключаться в обучении людей такого рода психологическим навыкам. Следовательно, изучение и достижение этих прекрасных навыков и есть ее главный предмет. И она действительно погружена в эту проблематику. Если человек испытывает в силу какой-то информации глубокую душевную боль, то простым усилием воли он ее “выключить” не может. Но после беседы с психологом, в ходе которой психолог дает новую информацию, обесценивающую прежнюю, раскрывающую ее в ином свете, боль уменьшается, или проходит. В этом проявляется навык психолога, его профессионализм. Но это только первые шаги психологии, это еще не запредельное чудо. Таким “врачевателем” не редко выступает каждый из нас. Однако, наряду с этим, психология практикует и другие приемы. Спортсмены заимствуют у нее аффирмации (позитивные утверждения, повторяемые для самовнушения), визуализацию (мысленное представление в зрительных и остальных образах желаемого добиться реально), аутогенные тренировки, другие методы. Все это относится к четвертой форме психологической подготовки спортсменов.
Но суть в том, что все эти методы еще недостаточно эффективны. Заметные результаты они дают не часто. Это свидетельствует, что психология, как наука, находится еще на достаточно низком уровне. Задача спортивной науки в таком положении заключается в том, чтобы, с одной стороны - своевременно брать и включать новые наработки психологии в арсенал психологической подготовки спортсменов. С другой - самостоятельно, своими средствами помогать психологии в решении коренных психологических проблем, способствовать дальнейшему прогрессу и процветанию этой важнейшей для нас науки.
В данной книге мы не дошли до повышения эффективности конкретных методов психологического воздействия на человека. Но мы решили другую, не менее важную и первоочередную задачу - сформулировали Основной закон психологии.  А это производит в самой психологии такой же основательный переворот, как анализ навыка - в спортивной науке. Что представляет собой психология на настоящее время? Совокупность различных психологических школ, которые плохо стыкуются между собой. Предмет психологии один - психика человека. А понимание его различными школами - различное. Это значит, что психология еще только ищет свой предмет, что она еще находится в “алхимическом” состоянии. Раскрытие Основного закона психологии (который играет в этой науке такую же роль, как закон Ома в электротехнике) впервые ставит психологию на строго научную почву, раскрывает ее начала, последующие ступени и общую логику ее развития. Все существующие приемы и методы психологии получают в свете этого закона общее объяснение; сама психологическая наука приобретает вид последовательно развивающейся системы знаний, вытекающих из единой руководящей идеи (из фундаментального понятия).
Но нужно ли это знать спортсменам? Входит оно в теорию спорта? Входит. Четвертая форма психологической подготовки есть форма выработки психологических навыков. Но именно Основной закон психологии разъясняет как и почему эти навыки возникают. Поэтому его знание помогает спортсмену лучше ориентироваться и в методах психологического воздействия, и во всей психологической подготовке в целом. Значит ли это, что психология является частью теории спорта? Нет, не значит. Психология может будить резервы в других профессиях. Например, развитием музыкального таланта. В этих знаниях тоже будет присутствовать Основной закон психологии и вытекающие из него закономерности, но к спорту это не относится. В спорте человек проявляет все свои силы, все грани своего существа. Поэтому теория спорта включает научное понимание всех этих граней. Но лишь относительно спортивных задач. Вот и получается, что Основной закон психологии входит в науку о спорте, а то, как этот закон применяется в других профессиях, не входит.
По этому принципу следует решать вопрос и о “поглощении” теорией спорта других наук, который смущает отдельных исследователей.
Как закон Ома существовал в природе до его открытия, так проявлялся в истории и Основной закон психологии. Но раскрытие закона Ома привело к чудесам электротехники. Так и Основной закон психологии обещает чудеса в раскрытии внутреннего мира человека. Поэтому есть резон говорить об открывающейся новой прекрасной перспективе совершенствования человеческого рода за счет овладения все еще мало доступным миром психики. Входит ли знание и понимание этой перспективы в науку о спорте. Да, входит. Ведь в общем совершенствовании человека спорт призван сыграть свою историческую роль. Знание этой роли спортсменами, все более глубокое ее осмысление, повышает в их глазах ценность их труда, является вдохновляющей составляющей их общего мировоззрения. Конечно, это относится уже к философии спорта, но знать это нужно. Кроме того, рассмотрение действия Основного закона психологии в истории человечества дает возможность лучше понять сам закон, многообразные формы его проявления. А, следовательно, расширяется возможность его творческого использования в спорте. Поэтому в книге рассматриваются и особенности проявления Основного закона психологии в процессе исторического развития человечества.
К приведенным аргументам нужно прибавить еще следующее.  Поскольку спортивная наука находилась в хаотическом состоянии, то ее общий образ мог быть не только расплывчатым, но и не зрелым. С превращением ее в целостную теорию, этот образ не может не измениться, стать новым, во многом неожиданным. Поэтому будет разумнее не сбиваться на поверхностный и формальный подход: (относится ли та или иная проблематика к теории спорта и удивляться рассматриваемым темам), а обратиться к самой сути дела, к осмыслению того, правильно ли сделаны выводы в ходе анализа терминов генетической таблицы, представляют ли они научную ценность.


Термины, в которых закодирована психологическая подготовка, составляют третий столбец генетической таблицы. Вот его содержание:


1. Подсознание.

2. Стабильность.

3. Выносливость.

4. Психологический
    навык.


   Аналогично коду уже рассмотренных видов подготовки, первый термин определяет сущность психологического навыка, второй и третий дают его развернутую характеристику, а четвертый раскрывает психологическую характеристику спортсмена в целом. Соответственно обстоит дело и с формами психологической подготовки: термин “подсознание” определяет содержание первой формы, “стабильность” - содержание второй, “выносливость” - содержание третьей и “психологический навык” - содержание четвертой формы. 



                1. Сущность психологического фактора.

 Поскольку в современной науке, в том числе и в фундаментальной психологии, понятие психологического навыка отсутствует и никогда не рассматривалось, нам необходимо подойти к этому понятию поэтапно. Для этого сначала уясним сущность психологического фактора. С этой целью рассмотрим следующий простой пример.
Предположим, человеку дается задание пройти по лежащей на земле доске. Каждый с этим справляется легко. Но вот ту же доску поднимают на опасную высоту, устанавливают ее, скажем, между лесами строящегося дома и вновь предлагают пройти. Задание осталось, как-бы то же, а выполнить его большинство людей не решается. Что же случилось? Включился психологический фактор. Человек осознал грозящую ему опасность - возможность сорваться с высоты и получить травму. Эта опасность возбудила чувство страха. А страх не только породил неуверенность. Он пронизал весь организм и парализовал привычные навыки легко шагать и сохранять равновесие, которые так легко проявлялись, когда доска лежала на земле. Теперь человек как бы лишился присущих ему навыков легко шагать и сохранять равновесие. И если бы ему пришлось идти по этой доске, то он действительно мог бы с нее сорваться. Что это так, свидетельствуют случаи с лунатиками, неоднократно описанные в литературе. Находясь в состоянии особой формы сна, лунатики могут свободно лазить по высоким деревьям, ходить по крышам храмов и затем возвращаться домой. Но если их окликают и, тем самым, будят, они пробуждаются, приходят в ужас и  разбиваются.
Что же обозначает это чувство страха, или, другими словами, этот психологический фактор? При каких условиях он включается и начинает действовать? Рассмотрим происшедший процесс более подробно. Поскольку все сознательные действия человека проявляются в форме всевозможных навыков, то и это включение страха произошло как проявление навыка. А логика проявления навыка описана в первом ряду генетической таблицы и проявляется в терминах - “информация”, “сознание”, “подсознание”, “навык”. Следовательно, также шел и этот процесс. Сначала человек получил ИНФОРМАЦИЮ в виде задания пройти по доске. Затем, он воспринял эту информацию своим СОЗНАНИЕМ, самостоятельно проанализировал ее. Этот анализ заключался в двух аспектах. Во-первых, человек понял смысл самого задания - пройти по доске. А во-вторых, определил ценность этого задания, то есть определил, что значит это задание лично для него, для его жизни. Если для его жизни выполнение задания ничего не значит, если задание оказывается нейтральным, как это происходит при лежащей на земле доске, то проявление навыка идет дальше по обычной схеме - сознание дает команду ПОДСОЗНАНИЮ. подсознание включает телесное физическое действие, то есть НАВЫК. В результате, человек, легко сохраняя равновесие и движение, проходит по доске. Если же предлагаемое задание представляет определенную ценность для личной жизни выполняющего, независимо какую, - положительную, или отрицательную, - весь процесс идет по другому варианту. Так произошло во втором случае, когда доска оказалась поднятой на опасную высоту. Осмыслив новое задание, СОЗНАНИЕ выявило отрицательную ценность этого нового задания, осознало его опасность, его угрозу для жизни. И эту новую, ценностную информацию оно тоже передало в ПОДСОЗНАНИЕ, включило его в виде страха. А страх из подсознания дошел до НАВЫКА, до телесного действия, и парализовал его. И человек уже не может свободно пройти по доске. Общий путь информации тот же - информация, поступившая извне, переработалось сознанием, перешла в подсознание и дошла до действия тела. Но в первом случае навык проявился в том, что человек легко прошел по доске. А во втором случае, он проявился в том, что пробудившееся в подсознании чувство страха, поступив в тело, парализовало навык сохранять равновесие и легко двигаться. И человек свободно пройти по этой же доске уже не может.
Психологический фактор, таким образом, включается как реакция на ЦЕННОСТНУЮ сущность информации. Если информация ценностного значения не имеет, психологический фактор не включается. Если же информация несет угрозу человеку, или, наоборот, обещает благо, то психологический фактор включается - подсознание откликается на это в виде соответствующего чувства тревоги, страха, радости, и так далее, корректируя соответствующим образом наши физические навыки, накладывая на них свой отпечаток. И человек уже не может выполнять необходимые действия столь же уверенно, как делает их в привычной обстановке.


        2. Сущность психологического навыка. Структура и развитие
            человеческих чувств.

Психологический фактор - явление подсознательное. В психологии это общепризнанно. Все чувства, которые испытывает человек, относятся к подсознанию. И поэтому простым командам сознания они не подчиняются. Человек может сказать себе: успокойся, не волнуйся. Но страх от этого не исчезнет.
Однако, это вовсе не значит, что к страху никак нельзя подступиться и с ним ничего не поделаешь. Наоборот, человек справляется со страхом. Но достигается это не простыми приказами сознания, а выработкой психологического навыка.
 Психологический навык вырабатывается по тем же законам и тем же способом, что и любой другой - упражнением. Артисты цирка, регулярно поднимаясь на высоту, постепенно адаптируются к ней, привыкают, и страха, присущего неподготовленным людям, в частности, зрителям, они уже не испытывают. То же происходит с монтажниками-высотниками, строителями. Адаптировавшись к высоте, они ходят по опасным доскам также свободно, как по лежащим на земле. Тоже и с любыми другими психологическими навыками. Человек постепенно адаптируется к волнующей его обстановке, его чувства успокаиваются, и выработанные физические и интеллектуальные навыки начинают проявляться в этой обстановке с таким же качеством, как и в обычной. Это значит, что у человека относительно этой ситуации выработался психологический навык.
Ситуации, которые выводят человека из равновесия, волнуют его, могут быть самыми различными. Как только в ситуации присутствует ценностной фактор, то есть фактор, который как-то может изменить наше положение, мы начинаем волноваться. И к каждой такой ситуации необходимо приспособиться, научиться выполнять в ней необходимые действия так же хорошо, как и в спокойной обстановке. Следовательно, психологические навыки столь же конкретны и требуют такой же конкретной тренировки, как и другие. Человек может не бояться высоты, то есть обладать психологическим навыком работы на высоте. Но тот же самый человек может придти в растерянность, если ему придется выступать с речью перед аудиторией. Дикторы телевидения, наоборот, обладают этим навыком и свободно себя чувствуют перед миллионами телезрителей. Но они могут пугаться высоты. Чтобы этот страх изжить, им необходима соответствующая тренировка. Таким образом, у каждого человека имеются свои конкретные психологические навыки, находящиеся на разных уровнях развития. Поэтому, на одну и ту же острую ситуацию люди реагируют по-разному.
Психологический навык - большая ценность. Благодаря ему, люди способны вынести самое ужасное положение и выжить в нем. На основе такого опыта сделано заключение, что человек - самое привыкающее существо. Но в психологическом навыке заключается не только плюс. В нем может заключаться и минус. Это происходит, когда человек по каким-либо причинам постепенно деградирует в том, или ином отношении. Если бы человек сразу стал бомжом, алкоголиком, опустился еще как-то, если бы у него сразу испортился характер - он пришел бы в ужас и не смирился со таким положением. Но при постепенной деградации идет и постепенное привыкание к ней. В результате возникает парадоксальная ситуация: давно не видевшие человека друзья потрясены. А сам герой спокоен. Ненормальности своего положения он не чувствует. Психологический навык сыграл с ним злую шутку. Другой парадокс, связанный с этими процессами, выражен в поговорке “Чужую беду - руками разведу, а к своей - ума не приложу”. Психологическая причина в том, что стрессовая ситуация, в которую попадает человек, пробуждает в нем психологический фактор, который деформирует интеллектуальные навыки. Ошеломленный человек все сообразить сразу не может, а при взгляде со стороны это делается легко. Подобного рода явления, в которых наряду с сознанием, задействовано и подсознание, являются также причиной того, что самые близкие люди плохо знают друг друга, спорят, не понимают чужого поведения и непрестанно удивляются, как другие не разбираются “в самых элементарных вещах”. Эти противоречия, часто являющиеся источником конфликтов, могут быть преодолены между людьми лишь по мере их проникновения в закономерности человеческой психологии.
Из вышесказанного понятно, что генетическим термином, раскрывающим сущность психологического навыка, является термин “подсознание”. Подсознание - это богатейшая область, в которой хранится память, механизмы управления нашим организмом и, наверное, многое другое, чего наука до конца еще не постигла. Но прежде свего - это область наших чувств.
Как отмечается в учебниках психологии, люди обладают множеством самых разнообразных чувств. Отмечается также, что эти чувства бывают высокие и низкие, что они воспитываются и что задача педагогов состоит также и в том, чтобы воспитывать высокие чувства. Однако, этого можно добиться, лишь когда мы знаем законы, согласно которым чувства развиваются сами по себе. Лишь подстраиваясь под эти законы, лишь используя их, - как это бывает при практическом применении любой другой науки, - можно научиться легко выращивать в людях необходимые им высокие чувства. Однако, современная научная психология эту проблему еще не рассмотрела. Создается впечатление, что она смотрит на все многообразие существующих в человеке чувств, на всю его эмоциональную сферу, как на нечто хаотическое. Но так быть не может. В действительности все чувства человека взаимосвязаны, составляют определенную иерархию, взаимно влияют друг на друга и, как все в природе, генетически развиваются из какого-то единого начала.
Генетика навыка поволяет увидеть эту иерархию чувств как развивающуюся систему. По крайней мере, в общих чертах. Психологический навык работы на высоте развивается, как мы видели, таким образом, что вначале человек боится высоты, а затем чувствует себя на ней уверенно. Здесь, следовательно, прошло развитие от чувства страха, до чувства уверенности. Но также обстоит дело и во всех других психологический навыках. Сначала было страшно выступать перед аудиторией, затем появилась уверенность. Было страшно выполнять опасное упражнение, затем страх исчез. Сначала человек смущался перед каким-то авторитетом, а затем привык к нему. И так далее. Таким образом, обнаруживается, пусть сначала в самой поверхностной форме, общая закономерность: при формировании психологического навыка развитие идет от низших чувств -  к высшим, ОТ СТРАХА  - К УВЕРЕННОСТИ. Эта закономерность отражает не только перемену чувств при развитии конкретного психологического навыка. Она показывает, как располагаются наши чувства вообще, раскрывает общую иерархию нашего подсознания. Ведь, если бы человек ни в чем не нуждался, ему не нужны были бы никакие действия. Он постоянно находился бы в благодушном покое. Если он действует, то потому, что недоволен положением и хочет изменить его. Пусть не обязательно страх, но что-то похожее на него, чувство неудовлетворенности или тревоги, заставляет нас действовать и не успокаиваться пока не достигнем удовлетворения. Человек тревожится за свою жизнь и, соответственно, проявляет активность - применяет навыки, трудится, зарабатывает на пропитание. Человеку угрожает смертельная опасность, он проникается тревогой, мобилизует себя и вступает в борьбу - до полного устранения опасности. Появляется угроза карьере, общественному положению - человек опять проникается тревогой, страхом, и опять начинает действовать. И так во всех случаях:  побудительная причина действия - неудовлетворенность положением, которая сопровождается страхом, или сходным с ним чувством.
Есть в человеке и другие сходные между собой чувства. Человек, как уже отмечено, обладает множеством самых разнообразных чувств. Но все они могут быть классифицированы по отдельным семействам, или группам. Возьмем сначала  группу страха. Сюда относится тревога, неуверенность, беспокойство, ужас и другие подобные чувства. Действие их на наш организм может быть различно - от ошибок в приобретенных навыках, до невозможности их выполнять, даже до обморока и смерти. Но все это группа страха. Наряду со СТРАХОМ, есть еще три группы чувсв - ГНЕВ, РАДОСТЬ и ЛЮБОВЬ. Каждую из них, подобно группе страха, тоже можно классифицировать на подвиды, разделять дальше по оттенкам, характеру проявления, по источникам и так далее, отчего и возникает безграничное многообразие индивидуальных переживаний.
Однако, общий порядок, в котором мы перечислили основные чувства, как раз и представляет собой естественный путь развития эмоциональной сферы человека, его эмоциональную иерархию и структуру. Это с особой наглядностью можно видеть на примере великих событий. Начало войны пробуждает в народе ужас и отчаяние, но из них рождается мобилизующий против врага гнев, который заканчиваясь победой, переходит в радость. А радость венчается чувством благодарности и любви к героям-победителям. Такой же эмоциональный процесс, более, или менее ярко выраженный, сопровождает все наши действия. Все наши победы, даже маленькие, пробуждают чувство радости. В радостном настроении мы добрые. Удачно законченное дело всегда повышает настроение, то есть перемещает его по названной иерархии снизу вверх, неувязки в делах всегда портят его...         
 Страх и гнев считаются низшими чувствами, радость и любовь - высшими. Поскольку жизнь человека - это, прежде всего, его эмоциональные переживания, то в случаях, когда большую часть его переживаний составляет радость и любовь, или в конце жизни эти чувства оказываются господствующими, то такого человека мы называем счастливым. А кому выпали низшие чувства - несчастен.
Все чувства необходимы. Если бы не было страха, человек не реагировал бы на опасности и не смог бы сохранять свою жизнь. Но постоянное перебывание человека в различных состояниях страха (уныние, разочарование, обида и так далее), и в различных состояниях гнева ( ненависть, зависть, презрение и тому подобное), делает человека несчастным, лишает его настоящей жизни. Поэтому сама природа предписывает человеку завоевывать всевозможные победы и подниматься до высших чувств.
Психологические навыки -это навыки таких побед.
При спортивных победах подсознательный эмоциональный процесс развивается в том же порядке: первоначальная тревога спортсмена сменяется чувством мобилизации, “спортивной злости”, нарастающей смелости, которую можно выразить словами “могу”, “верю”, и все это венчается радостью победы и любовью болельщиков. Чем больше побед, тем крепче психологические навыки спортсмена, тем дальше от состояний страха уходит в острых ситуациях его эмоциональное состояние.
Таким образом, психологические навыки в спорте - это навыки преодолевать парализующую роль различных форм страха, порождаемого стрессовыми ситуациями, типичными для спортивной деятельности.

 

      3.Развернутая характеристика психологического навыка. Понятие
        о развернутой психологической характеристике человека.


Развернутая характеристика психологического навыка  определяется вторым и третьим терминами третьего столбца таблицы - “стабильностью” и “выносливостью”. Напомним, что эти, как и остальные термины таблицы, характеризуют навык вообще. Например, отжимаясь на руках, мы можем говорить о стабильности и выносливости этого навыка, как, впрочем, о его быстроте, силе и так далее. Но даже в этом случае термины “стабильность” и “выносливость” говорят о подсознательном аспекте навыка. Ведь варианты и быстрота отжиманий на руках зависят от команд нашего сознания, следовательно  эти термины характеризуют сознательный аспект навыка. А вот стабильность и выносливость сознанию не подчиняются. Когда они пасуют, никакие команды не помогут. Однако, подобно тому, как при характеристике тактико-технического навыка термины “вариативность” и “быстрота” понимались не в смысле, характеризующем навык вообще, а были наполнены более конкретным, именно - содержанием относящимся к тактико-техническому навыку, так и здесь термины “стабильность” и “выносливость” приобретают другой смысл. Стабильность навыка отжиматься на руках, это одно, а стабильность психологического навыка - другое.
Рассмотрим, в чем же заключается СТАБИЛЬНОСТЬ в психологическом смысле. У психологического фактора своя особенность. Он может включаться не только во время самого действия, но и раньше. Как только человек узнает, что в ближайшее время будет решаться какое-то важное для него дело, он выходит из равновесия, начинает тревожиться. Страх от приближающейся опасности может пронизать нас уже с того момента, когда мы узнаем об этой опасности, хотя сама опасность активно может еще и не проявляться. Поэтому и психологический навык, парализующий этот страх, то есть настрой на предстоящую борьбу, может включиться раньше. А поскольку это состояние, как и проявление любого другого навыка, сопровождается мобилизацией организма и, следовательно, энергетическими затратами, какими-то другими проходящими в нашем подсознании процессами, то оно не может проявляться беспредельно. Бывает, у человека, настроившегося на борьбу, на защиту своего дела, на преодоление появившихся трудностей, вдруг меняется  настроение. Он сникает, теряет уверенность, сламывается. Это может наступить и до начала испытаний, и в момент самих испытаний. А нам необходимо, чтобы психологический навык работал до конца, до полной победы. Это качество как раз и определяется психологической стабильностью, ее уровнем.
О выносливости можно сказать то же самое. Есть физическая выносливость, интеллектуальная. В этих случаях также определяющими являются соответствующие подсознательные процессы. Например, когда,  человек, после длительной интеллектуальной работы пришел в состояние умственной усталости, то никакие приказы сознания этому не помогут. Это - подсознательное, хотя и относится к интеллектуальному. И все же главным для подсознания являются чувственные переживания, психология. Когда человек говорит: “Сколько мне пришлось вынести!”, - то под этим всегда понимаются удары по психике. Понятия “стабильность” и “выносливость” -  если они прилагаются к человеку -  являются, в первую очередь, понятиями психологическими.
Психологическая ВЫНОСЛИВОСТЬ заключается в следующем. Как во время ожидания, так и непосредственно в процессе преодоления опасной ситуации, на человека могут обрушиваться новые, часто неожиданные удары. По мере нарастания этих ударов, на каком-то этапе человек тоже окажется сломанным, потеряет уверенность, отступится, не вынесет. Психологическая выносливость, таким образом, тоже имеет пределы.
Как видим, психологический навык характеризуется стабильностью и выносливостью. Когда человек бесстрашно ходит по расположенной на высоте доске. то он обладает этим психологическим навыком. Но если он будет ходить непрерывно длительное время, или если навык недостаточен, - к нему может вернуться чувство неуверенности и страха. Это значит, навыку не хватает стабильности. Если же во время прохождения по доске возникнут мощные выводящие из равновесия факторы, скажем, неожиданные выстрелы, взрывы, которые пробудят парализующий страх, то это значит, навыку не хватает выносливости. В первом случае следует уделить внимание развитию стабильности, во втором - выносливости.
Психологическая характеристика человека в целом генетически предопределена термином “психологический навык”. Если мы рассмотрим все конкретные психологические навыки, присущие данному человеку, то вместе они  дадут нам развернутую психологическую характеристику данного человека. Сумма конкретных психологический навыков спортсмена дает ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ ХАРАКТЕРИСТИКУ ДАННОГО СПОРТСМЕНА.
Однако, на этом пути мы встречаем определенные трудности. Когда нужно было получить физическую характеристику спортсмена, рассмотреть все его физические навыки было просто - это стандартные действия его вида спорта. При определении тактико-технической характеристики спортсмена становится труднее. Ведь тактика - дело творческое. Причем, к ней относится не только то, что делается на тренировках и соревнованиях, а, как мы обратили внимание, также режим и общий образ жизни спортсмена. И все же, поскольку все тактико-технические проблемы мы осмысливаем своим сознанием, то и здесь общий путь к желаемому результату ясен. А как быть с перечислением и определением психологических навыков? Ведь психологические навыки, психологические реакции человека на внешние и внутренние раздражители - очень богатая палитра. Они проявляются везде, постоянно и в самых разных отношениях. Психология человека выглядит как нечто необъятное. Поэтому мы оказываемся в затруднении, когда сходу пытаемся перечислить конкретные психологические навыки человека и, в частности, спортсмена, и сразу составить его общую психологическую характеристику.
Поскольку возникло такое затруднение, то к перечню психологических навыков приходится приближаться  научным путем.




        4. Классификация стрессовых состояний человека.


Как мы уже обратили внимание, фактор, пробуждающий подсознание - это ценностная информация. Если эта информация идет в виде какой-то опасности,  то она пробуждает различные формы страха, которые преодолеваются путем выработки соответствующих психологических навыков. Конкретных угроз может быть человеку бесчисленное множество. Соответственно, так же много может быть и конкретных психологических навыков. Однако, различные обстоятельства угрожают по - разному. А если так, то на этой основе, их тоже можно классифицировать, разделять по областям.
Ключ, или, другими словами, намек на то, как осуществлять такую классификацию, согласно нашему методу следует искать в одном - в генетике навыка. То есть в терминах генетической таблицы. При подходе к этой таблице со стороны,  интересующей нас в данном случае, обнаруживается, что все мыслимые стрессовые ситуации, в которые может попадать человек, представляют собой четыре области. Причем, эти области представляют собой своеобразную аналогию четырем столбцам в целом, и особенно четырем видам навыков. С физическим навыком связаны угрозы нашему организму, угрозы травм и смерти. С тактико-техническим, или интеллектуальным навыком - стрессовые состояния порождаемые необычной обстановкой, которая сбивает с толку, не дает возможности сосредоточиться. С психологическим навыком - переживания, порождаемые контактами с людьми. С нравственно-волевым навыком - все то, что угрожает нашему престижу, нашему положению в обществе.
Рассмотрим эти области подробнее.
ПЕРВАЯ  ОБЛАСТЬ стрессовых ситуаций. Угроза нашему здоровью, опасность получить заболевание, или травму, опасность нашей жизни. Проявляться это может в самых разнообразных, бесчисленных формах. Страх стоять над пропастью, упасть с дерева, утонуть, быть убитым, замерзнуть, сломать руку, или ногу и так далее, и так далее.
ВТОРАЯ  ОБЛАСТЬ стрессовых ситуаций. Новая, непривычная, необычная обстановка. Все мы адаптируемся, привыкаем к той обстановке, в которой постоянно находимся. Дети, уведенные из дома на долгое время, начинают переживать, страдают пока не вернутся. Они неуверенно, или растерянно чувствуют себя, попав первый раз в детсад, в первый класс... То же испытывает школьник при переходе в другую школу. Неуверенно чувствует себя в первые дни на новой работе и взрослый. Ниже своего обычного уровня чувствует себя, приехав в город, житель села. Все мы, попав в непривычную обстановку, начинаем теряться, и тем больнее, чем непривычнее и чем ответственнее для нас новая ситуация.
ТРЕТЬЯ  ОБЛАСТЬ стрессовых ситуаций. Общение с людьми. Каждому хорошо известно: чем ценнее, чем авторитетнее человек, с которым приходится общаться, тем в большей мере приходится ощущать себя скованным и неуверенным.  Встреча с вышестоящим начальником, прославленным человеком, признанным талантом, политическим деятелем очень часто выводит нас из равновесия, ввергает в особое состояние, когда снижается сообразительность, ухудшается качество привычных навыков.
Но стрессовые ситуации возникают и в ходе общения с равноценным человеком, и каким угодно другим. Человеческие общения - это вообще центральная сфера практической психологи. Абсолютное большинство психологических воздействий всякого рода, постоянное, зачастую очень глубокое волнение эмоциональной сферы, человек получает при общении с другими людьми. Оценки различных событий и людей, даваемые нашими друзьями, коллегами, близкими и малознакомыми людьми, их поступки, поведение, каждодневно тревожат наше подсознание, пробуждают чувства, вызывают споры, конфликты, создают стрессовые ситуации.
Чтобы в этих человеческих взаимоотношениях не быть жертвой слепой стихии, нужна общая культура, образованность, умение разбираться в психологических закономерностях и пользоваться ими на практике. В конечном счете, надо быть научно образованным психологом. Вот почему эта область стрессовых ситуаций генетически связана с третьим столбцом таблицы и, частности, с термином “психологический навык”.
ЧЕТВЕРТАЯ ОБЛАСТЬ стрессовых ситуаций. Переживания, порождаемые переменой нашего общественного положения. И вообще, нашего престижа, нашего авторитета среди других людей. Эти переживания связаны с морально-волевыми проблемами, с четвертым столбцом таблицы, с термином “моральный навык”. Желание иметь положительную оценку, не оказаться изгоем в глазах общества, в особенности, в глазах людей, которых мы уважаем, или к группе которых мы относимся, заставляет волноваться, когда наш авторитет подвергается испытанию. Человек беспокоится, чтобы не сказать лишнего, не сделать что-то не так в кругу друзей, или людей, от которых он зависит. Он постоянно заботится об укреплении своего положения. Он волнуется, когда встает вопрос о занимаемой им должности, приходит в отчаяние, когда рушится карьера. Он не остается равнодушным к любому судьбоносному событию.
Таким образом, стрессовые ситуации возникают или как страх за здоровье и жизнь, или как растерянность в необычной обстановке, или как смущение перед другими людьми, или как беспокойство за свое положение. Соответственно классифицируются и навыки по их преодолению. Эта классификация всеобща. Единство этих областей в том, что все они сводятся к одному - к возможности приобрести, или потерять какую-то важную для нас ценность. А различие - в конкретности: в одном случае речь идет о здоровье, в другом - об источнике заработка, в третьем - о ценном человеке, и так далее. Но любые возможные переживания человека относятся к одной из названных областей, или составляют их комбинацию.
Приведенная классификация охватывает всю нашу эмоциональную сферу, всю жизнь каждого человека и всех людей вместе.

   
   5. Стрессовые состояния спортсмена и формы спортивной психологической подготовки.
      
               
Поскольку вышерассмотренная классификация стрессовых состояний всеобщая и касается каждого человека, она касается и каждого спортсмена. Все, что присуще людям вообще, присуще и спортсменам. Разумеется, у каждого спортсмена, как и у каждого человека вообще, эти четыре области переживаний формируются, проявляются и преодолеваются в своей особой, индивидуальной, в чем-то неповторимой, небывалой форме. У каждого из нас психологический облик столь же особенный, как и внешность.
Наряду с этим, в спорте, как в особом виде деятельности , -  выражаясь более широко: в особом роде существования, - эти четыре области острых ситуаций приобретают  специфику, конкретизируются. В частности, страх за свое здоровье проявляется в первую очередь как страх получить травму при выполнении связанных с риском упражнений и приемов. Неуверенность в новой обстановке - в первую очередь как неуверенность в обстановке соревнований, которая всегда необычна и,  как правило, проводится в другом месте, зачастую - в другом климатическом и временном поясе. А также неуверенность в первое время пребывания в спортивном зале. Растерянность перед другими людьми - в первую очередь как растерянность перед авторитетным соперником, а также перед трибунами болельщиков и перед авторитетами спортивной общественности. Наконец, переживания за свою карьеру - как беспокойство за результаты соревнований: чем весомее, чем судьбоноснее соревнования, тем больше волнуются их участники.
Все эти типичные для спорта стрессовые ситуации требуют выработки у спортсмена  нейтрализующих их психологических навыков. Психологическая подготовка  есть не что иное, как выработка  навыков, нейтрализующих пагубное влияние различных форм психологического фактора. В результате этого повышаются спортивные показатели как на тренировках, так и во время самих соревнований.
Необходимые спортсмену психологические навыки вырабатываются различными формами психологической подготовки. Содержание и последовательность этих форм, как мы знаем, предопределены терминами третьего столбца генетической таблицы. Кроме того, их можно определить и другим путем. Поскольку психологические навыки - это навыки по нейтрализации отрицательных, и вообще излишних, мешающих действиям спортсмена переживаний, то, посмотрев весь спортивный процесс от начала до конца, от первых тренировок - до победы на соревнованиях,  обратив внимание, какие типичные переживания возникают на каждом из этапов этого процесса, мы тоже выходим на перечень форм спортивной психологической подготовки. Можно определить формы психологической подготовки и третьим путем -  присмотреться к практике и обобщить ее наработки. Хотя спортивная наука, занимающаяся обобщением практики, этих форм еще не определила, соответственно и сами практики свою психологическую подготовку на отдельные формы тоже не разделили, но сама жизнь заставляет практиков осуществлять психологическую подготовку в разных формах. А если так, то и объективные формы психологической подготовки, пусть в неразвитой, зачаточной форме на практике уже присутствуют. Следовательно, если внимательно проанализировать спортивную практику, то тоже можно выявить эти формы и их последовательность.
 Следующие четыре формы психологической подготовки установлены, в первую очередь, генетическим методом. Но их правильность проверена и  другими названными путями. Вот эти формы.
Первая форма психологической подготовки - преодоление стрессовых ситуаций при разучивании связанных с риском, и вообще сложных упражнений. Вторая форма психологической подготовки - формирование правильной психологической атмосферы на тренировках. Третья форма психологической подготовки - выработка навыков по преодолению стрессовых ситуаций, порождаемых соревнованиями. Четвертая форма психологической подготовки - выработка психологических навыков, разбуживающих дополнительные резервы организма, которые в обычных условиях не проявляются.
Что эти формы поэтапно отражают весь спортивный процесс от начала до конца с психологической стороны - заметить не трудно. Ведь первые волнения новичка - это волнения, связанные с выполнением разучиваемых упражнений. Затем, по мере тренировок, на первый план в психологическом смысле выступают отношения, складывающиеся между тренером и спортсменом и отношения в коллективе в целом. Далее, наступившие соревнования включают новые формы переживаний и психологических проблем, которые тоже требуют упорядочения. А после соревнований наше внимание привлекают проявившиеся у спортсмена психологические навыки, вообще изменения в его психологической сфере, и особенно случаи необычного проявления психики, так называемые “запредельные чудеса”.
Что же касается того, как каждая из названных форм связана с соответствующим термином третьего столбца таблицы, а также то, как наличие этих форм подтверждается практикой, то это мы увидим при рассмотрении каждой формы.


     6.Психологическая подготовка  упражнений.

Это первая форма психологической подготовки. Генетическим началом этой формы является термин “подсознание”. Подсознание, как мы установили, более глубокая, идущая вслед за сознанием, сложная, до конца еще не изученная наукой сфера человеческой психики. Она характеризуется в первую очередь пробуждением чувств, причем, эти чувства, как мы установили, расположены в определенном порядке, идут от низших к высшим. Это развитие есть лишь психологическое сопровождение развивающейся деятельности человека. То есть развивающихся навыков.
 Вначале развития навыка, когда умение еще не утвердилось, наше подсознание непроизвольно откликается на эту ситуацию различными формами страха - в первую очередь неуверенностью, но, в зависимости от уровня опасности, также и другими, более острыми формами этого чувства.Это происходит от того, что спортивные навыки, как, впрочем, любые навыки человеческой деятельности, таят в себе возможность различного рода травм. В принципе, можно получить травму и при выполнении самых простых, казалось бы совсем безопасных действий. Но чем более сложные действия, тем острее выступает эта опасность. Она становится очевидной, когда приходится выполнять действия, содержащие элемент риска. Подсознание начинающего спортсмена откликается различными формами страха в первую очередь на такого рода действия. Задача данной формы психологической подготовки - страх из подсознания устранить, а вместо него выработать другое психологическое состояние - такое, которое больше всего способствует успешному выполнению разучиваемых навыков.
Такого рода  психологические навыки вырабатываются по тем же принципам и законам, что и всякие другие. Прежде всего, эти навыки тоже конкретны и требуют конкретных тренировок. Спортсмен может хорошо владеть опасным навыком - при спрыгивании с брусьев переворачиваться в воздухе и становиться на ноги. Он будет выполнять это упражнение уверенно и без страха. Но если ему без предварительной тренировки предложить поднять тяжелую штангу, которой можно надорваться, получить травму, его непроизвольно охватит чувство тревоги. Поэтому первое требование данной формы подготовки - отрабатывать все требуемые навыки конкретно.
Второе общее правило: двигаться от менее сложного - к более сложному. Это правило проявляется в двух аспектах. Во-первых, надо переходить от менее сложных упражнений - к более сложным. Во- вторых, при разучивании отдельных упражнений тоже следует двигаться от менее сложных вариантов - к более сложным. По этому же правилу, как мы видели, осуществляется и первая форма физической подготовки. Поскольку любой конкретный навык заключает в себе в зарождающейся форме все четыре вида навыков, то при выработке физического навыка неизменно присутствует и психологический аспект, хотя мы и не всегда обращаем на это внимание. Когда разучивается просто сложное упражнение, без явно выраженного элемента риска, то здесь психологический навык и физический находятся в единстве и отрабатываются одновременно. Хотя, особенно в сложных случаях, эти аспекты тоже следует различать. Тренер должен определить, из-за чего тормозится разучивание упражнения: из-за недостатка развития физических данных, или по причине психологической, из-за чрезмерного волнения начинающего спортсмена. И соответственно корректировать тренировочный процесс. Если же необходимо делать выбор между примерно одинаковыми по сложности упражнениями, но одно из них содержит явный элемент риска, а другое нет, то упражнение, в котором, наряду с физическим, явно выражен психологический аспект, следует разучивать во вторую очередь.
При отработке  упражнений, в которых содержится элемент риска, необходимо применять страховку. В одних случаях опасные действия страхует тренер, или другие спортсмены. В других для этой цели применимы различные технические средства -  маты, сетки, тросы, защитные щитки и так далее.
Когда психологический навык уже достигнут и спортсмен выполняет разучиваемое упражнение без излишнего волнения, уверенно, задача заключается в том, чтобы этот навык сделался стабильным. Прежде всего, это достигается укреплением и совершенствованием навыка, то есть регулярной, проводимой в полную нагрузку тренировкой. А когда навык выработался - методическим повторением, достаточно частым для того, чтобы выработанный навык не разлагался, а сохранялся на прежнем уровне. Кроме того, опытные тренеры для повышения и укрепления стабильности выработанного психологического навыка, сознательно усложняют его, вводят дополнительный риск. Когда после такой усложненной тренировки спортсмен возвращается к выполнению упражнения на уровне обычных требований, то воспринимает это как облегченный вариант и действует гораздо увереннее.
Нараду с психологической стабильностью, необходимо сознательно совершенствовать и психологическую выносливость отрабатываемых навыков. Сущность выносливости, как мы знаем, заключается в том, чтобы вынести дополнительные, часто неожиданные психологические удары. Как в жизни в целом различные удары судьбы не редко деформируют первоначальные планы и устремления человека, порой рождают разочарование и сламывают волю к достижению цели, так и при выполнении отдельного упражнения дополнительные психологические нагрузки деформируют качество навыка и снижают его уровень. Для повышения психологической выносливости применяются различные средства и приемы - неожиданные резкие звуки, манипуляция освещением, яркие цвета, проведение занятий в других местах, приглашение на тренировки авторитетных людей, практикование различных “экзаменов”, тестов, сознательное введение дестабилизирующей информации, и так далее.
Чем более опытный тренер, тем большим количеством методов и приемов   психологической подготовки он обладает. Теоретическая наука о спорте в этом вопросе от практики отстает. Ей еще предстоит собрать применяемые на практике методы и приемы психологического воздействия, различные грани психологической подготовки, обобщить их, выделить общие приемы, и приемы, относящиеся к конкретным видам спорта и упражнениям, все это правильно классифицировать и так далее. В свою очередь, такая теоретическая работа поможет менее опытным тренерам и спортсменам и будет содействовать совершенствованию спортивной практики. Однако, в психологической подготовке решающая роль тоже принадлежит самостоятельной интеллектуальной деятельности спортсменов и тренеров. Все зависит от их способности анализировать конкретные психологические ситуации, от их навыков перенимать из литературы и практики других профессионалов конкретные приемы и умело применять в собственной практике. Также, как тактико-техническая подготовка, психологическая подготовка является в конечном счете ареной самостоятельного конкретного творчества.
 Поэтому идущей в настоящее время интеллектуализации спортивного процесса, вслед за развитием тактико-технического творчества, суждено перейти к еще более углубленному творчеству - творчеству на уровне психологических процессов.


      7. Психологическая подготовка тренировочного процесса.
   
Вторая форма психологической подготовки заключается в организации правильной психологической атмосферы на тренировках. Генетическим началом, определяющим сущность этой формы, является второй термин третьего столбца таблицы - термин “стабильность”. Это значит, что на занятиях необходимо создавать атмосферу психологической стабильности.
О психологической стабильности можно говорить в двух смыслах. Если человек почти постоянно перебывает, скажем, в тревожном, или раздраженном состоянии, то можно сказать, что это психологическое состояние у него держится стабильно. Но можно говорить о стабильности и в другом смысле - не в смысле продолжительности психологического состояния, а в смысле его качества. Так, когда человек находился в состоянии уныния, тоски, раздражения, или чрезмерного возбуждения, а затем пришел в здоровое, комфортное, бодрое настроение, то мы тоже говорим, что его психика стабилизировалась.
 Психика может “стабилизироваться” на любом эмоциональном уровне. Но мы должны стремиться к вершине, к качественной стабильности - достичь того, чтобы спортсмен находился в состоянии оптимизма, удовлетворения достигнутыми успехами, находился в атмосфере уважительных, дружественных отношений.
 Ориентируясь на этот основополагающий идеал и следует бороться за правильную психологическую атмосферу на тренировках.
Создавать правильную психологическую атмосферу необходимо не только из-за гуманных побуждений, не ради того только, чтобы спортсмен чувствовал себя комфортно. Здесь есть существенный профессиональный интерес: в такой психологической атмосфере спортивное развитие спортсмена идет значительно быстрее. Это психологическое  явление объясняется следующим образом. Мы видели, что отрицательная эмоция, в первую очередь страх, деформирует наши навыки, снижает качество их проявления. Можно утверждать, что страх и гнев вообще снижают уровень наших способностей. А гармоничное состояние - состояние радости и любви делает нас талантливее, способствует проявлению лучших качеств, скрывающихся в арсенале нашего подсознания. Из этих наблюдений и родились известные высказывания: “Талант - это любовь”,  и “Все влюбленные талантливы”. Но то, что касается проявления навыков и способностей,  касается и условий их развития. Поэтому, в  состоянии неудовлетворенности, уныния, обиды, раздражения,  все навыки совершенствуются медленнее, хуже.
В связи с этим следует обратить внимание на следующий интересный факт. Чем более профессиональная школа, чем более высокого класса спортсмены в ней тренируются, тем более раскованно, весело, в приподнятом настроении проходят тренировочные занятия. На низших уровнях общий эмоциональный фон занятий нередко тоже оказывается ниже. Наверное, во многом это получается естественно. С другой стороны, не всегда легко и просто поднять настроение, когда оно почему-то испорчено. Но ведь случается и другое. В некоторых школах не придают значения этой закономерности, или не знают ее. А в результате  не уделяется должного внимания правильной организации педагогического процесса, недооценивается эстетическое состояние спортивного зала, неэффективно используются игровые упражнения  и тому подобное.
Началом и источником господствующей атмосферы в коллективе является тренер. В конечном счете все зависит от того, как он строит свои отношения с воспитанниками, в какой форме, с какого уровня культуры и профессионализма откликается на все, что происходит в ходе обучения.
  В основе всего этого процесса находится тренерский авторитет. Он возвышается на двух “столбах”: а) - профессионализм, и б) - педагогическое мастерство. Тренер не может пользоваться достаточным авторитетом, если его профессиональные знания не глубоки, если он приостановил работу над их пополнением и углублением, если всего себя не отдает любимому делу. Но ему будет также трудно, он не увидит настоящего успеха, если не достигнет совершенства и в своем педагогическом мастерстве.
Педагогическое мастерство проявляется в неуклонном проведении в жизнь основного закона педагогики - “ Как можно больше уважения к человеку, и как можно больше требовательности к нему”. Любые отклонения от этого закона снижают результативность воспитательных действий. Хуже всего, когда есть разделение на “сынков” и “пасынков”. Недопустимы отклонения и в отношении отдельного человека. Необоснованная похвала расхолаживает спортсмена. С другой стороны, результаты снижает и неумеренная требовательность. С дошкольниками проводили такой опыт: их рисункам давали низкую оценку. В результате, дети не только плакали и страдали, но рисовали еще хуже. Со взрослыми происходит тоже, хотя и не всегда в обнаженной форме. Настоящее уважение и настоящая требовательность проявляются к человеку тогда, когда оценка дается не вообще, а привязывается к его конкретному уровню. В этих случаях она всегда оказывается “компромиссной” - отмечаются реальные подвижки вперед и одновременно вскрываются недостатки, которые пора преодолевать. Такая оценка создает и правильную психологическую установку на труд, и правильные взаимоотношения.
 Из основного закона педагогики вытекает два последующих. Первое гласит: чем в более сложных условиях допущена ошибка, тем в более мягких тонах следует ее обсуждать. Ошибаются, поэтому, тренеры, которые отчитывают воспитанников за неудачу на соревнованиях. Но если нарушается дисциплина, проявляется несправедливость к другому человеку, допускается беспечность, особенно, если она связана с опасностью для самого нарушителя, или других людей, уместны и строгость, и наказание. Но и в этом случае основное правило не должно быть нарушено. То есть, необходимо добиться, чтобы и сам виновник, и  остальные считали, что наказание справедливо.
Второе правило похоже на первое. Оно требует, чтобы доверительные отношения, духовное сближение с воспитанниками развивалось постепенно. Неопытные педагоги порой нарушают это правило, стараются быстрее обнаружить свою доброту и другие хорошие качества. Такая ошибка - не редкость в отношениях людей вообще. Человек быстро сближается с другим, раскрывается, а потом это оборачивается похолоданием в отношениях, или разрывом. Происходит это потому, что нарушается естественный психологический процесс. Эмоциональный процесс, как мы видели, движется от низших чувств к высшим, от недоверия, к гармонии. Человек же, стремясь к гармонии, по неопытности пытается устроить ее сразу, но фальшивость скороспелой гармонии неизбежно обнаруживается в дальнейшем, отчего отношения меняются в обратном порядке.
 Усвоение приведенных законов, педагогический опыт вообще, накапливается у каждого тренера в конкретных формах и приемах общения. Невозможно обойтись без постоянного самостоятельного обдумывания этих форм, пополнения их из чужого опыта и соответствующей литературы.Вообще, существует немало теоретических разработок, посвященных педагогической деятельности. В них рассматриваются типовые ситуации, порой формулируются даже отдельные фразы, которые рекомендуется употреблять в тех, или иных случаях. Знакомство с методиками, разумеется, необходимо. Но запомнить все невозможно, да и не нужно. Ведь в конечном счете все сводится к одному. Чтобы правильно воспитывать других, надо самому быть Человеком. Тренер должен быть мудрым, честным, справедливым, добрым, строгим, заботливым.
Однако эти качества не равносильны слепой искренности, неосмотрительному подчинению первому порыву чувств. Необходимо постоянно находиться на определенной психологической дистанции от происходящего, никогда не выходить из своей роли. Ведь педагогическое мастерство - тоже навык. И этот навык тоже необходимо вырабатывать сознательно. А это значит, что поначалу необходимо сознательно играть свою роль. И только потом, в соответствии с общим законом развития навыка, это уйдет в подсознание, станет неотъемлимой сущностью педагога, когда само собой находятся и правильный тактический ход, и нужные слова. Лишь в этом случае педагогический рост тренера будет наиболее правильным, органически включающим в себя достижения педагогической науки и культуры в целом.
Конечная цель педагогического процесса заключается в поднятии подопечных до своего собственного уровня, в достижении такого единства, когда воспитанники усваивают те же знания и приобретают те же качества, какими обладает сам педагог.
Создание здоровой психологической атмосферы на тренировках по своей сути не отличается от задачи строить такие же отношения в любых человеческих коллективах. Правильные отношения способствуют повышению эффективности человеческого труда вообще. Поэтому, эти же проблемы всесторонне исследуются “теорией человеческих отношений” и другими школами научного менеджмента.


     8. Психологическая подготовка соревнований.


Настоящая, третья форма психологической подготовки, призванная преодолевать психологические проблемы, возникающие на соревнованиях и в связи с ними, базируется на термине “выносливость”,  - третьем термине третьего столбца таблицы.
Все, что спортсмену приходится вынести в связи со своей профессией, в максимальной степени собирается на соревнованиях. Наряду с физической выносливостью, здесь ему приходится проявлять и максимальную психологическую выносливость. Соревнования - пик эмоциональных переживаний спортсмена. Они - венец спортивного труда, его кульминация, экзамен и решающий пункт. Поэтому соревнования - это сплошная стрессовая ситуация. Причем, стресс носит здесь сложную, комбинированную, по сути всеохватывающую форму. Это и возможность травмы, и ошеломляющая, непривычная обстановка, и напряженные межличностные отношения, и переломное событие в спортивной судьбе, а то и в судьбе в целом. Задача психологической подготовки соревнований - научиться не деформироваться под совокупным воздействием этих факторов, остаться в лучшей спортивной форме и максимально проявить приобретенное на тренировках мастерство.
Чтобы лучше представить весь комплекс связанных с соревнованиями переживаний, необходимо рассмотреть все, что вызывает эти переживания, начиная с момента объявления предстоящих переживаний, до их полного завершения.
Психологические проблемы начинаются уже накануне соревнований.
Как мы знаем, психологический процесс, - будь то простое пробуждение подсознания, активизация психологического фактора, или преодоление его негативного проявления, то есть вступление в действие приобретенного психологического навыка - это внутренняя подсознательная работа организма, которая требует энергии и расходует ее. Поскольку соревнования действуют на подсознание спортсмена разносторонним образом и задевают его в максимальной степени, то в ходе соответствующего настроя в активное состояние приходит не только наша эмоциональная сфера. Мобилизуются и более глубокие уровни подсознания. Мобилизуется и приготавливается к целенаправленным активным действиям человек в целом.
 Но такое состояние не может длиться сколько угодно долго. Наша психика, как известно, функционирует по принципу “возбуждение - торможение”. Поэтому на каком-то уровне начинается усталость, в дело вступает торможение, спортсмен начинает терять свою лучшую спортивную форму. Отсюда проблема: необходимо так регулировать своими подсознательными процессами, чтобы максимальная мобилизация спортсмена пришлась на момент проведения соревнований. Для этого необходимо и знание индивидуальных особенностей спортсмена, и его соответствующий навык, и психологическое мастерство тренера. Молодым, неопытным спортсменам этого часто не хватает.
Вот характерный случай, имевший место на практике. Накануне соревнований спортсменка настраивала себя на победу и испытывала большой подъем сил и уверенность. Но на утро встала разбитой, никак не могла собраться и проиграла. Она, по неопытности мобилизовала себя раньше времени и, как говорят спортсмены, перегорела.
Насколько большими могут быть эти ненужные энергетические затраты, никто не измерял. Поэтому данный фактор не всеми замечается и часто недооценивается. Но вот факт, тоже взятый из нашей практики. По дороге на соревнования спортсменка заболела и затем целый день перед соревнованиями  пролежала с температурой. О настрое на предстоящие соревнования не было и речи. Спортсменка лишь досадовала, что в них не придется принять участия. В результате ее психологическое состояние накануне соревнований оказалось совершенно не типичным. А когда в день соревнований она проснулась без температуры и ощутила себя здоровой, то вслед за этим почувствовала большой прилив сил и завоевала первое место. Этот факт наводит на мысль, что предсоревновательные волнения могут потребить больше драгоценной энергии, чем сама болезнь.
Однако, психологический настрой на предстоящие соревнования, будучи подсознательным процессом, от нашей воли и сознания зависит далеко не во всем. Сама мысль о предстоящих соревнованиях не выходит из головы, волнует воображение, будит переживания. Укрощать этот процесс можно, прежде всего, методом обычного навыка. Чем чаще спортсмен бывает на соревнованиях, тем больше к ним адаптируется и тем легче переносит связанные с ними волнения. Но, наряду с навыком, успешно воздействовать на этот процесс можно и за счет психологического мастерства тренера. Путем корректировки сознания. Смысл этого мастерства можно уяснить на примере действий Наполеона. Во время отступления из России, он вводил дополнительные запреты и утверждал, что раздражение против них, заслоняет в сознании солдат ужас их реального положения. Так и в нашем случае мастерство должно состоять в таких находках, которые отвлекали бы внимание спортсменов от предстоящих соревнований, завязывали бы их на что-то менее “энергоемкое”. И не важно, что это будет: срочное поручение, требующая осмысления ситуация, привлекающая внимание встреча, какое-то препятствие, или еще что-то. В психологии подручным средством может оказаться что угодно.
Заранее следует готовиться и ко всему тому, что может оказаться психологическим ударом, вступающим в действие непосредственно во время прохождения соревнований. Известно, что интеллектуальная обработка фактов, их анализ и всесторонняя оценка заглаживают первоначальное эмоциональное впечатление, приводят к более спокойному к ним отношению. С точки зрения психологии, неоднократное “прокручивание” в сознании предстоящих ситуаций представляет собой разновидность аутогенной тренировки. Происходит то же самое, как если бы человек адаптировался к данной обстановке, вырабатывал соответствующую психологическую установку, соответствующий психологический навык. Поэтому наряду с систематическими тренировками, приучающими спортсменов уверенно работать в любой обстановке, желательно заранее знать детали обстановки предстоящих соревнований, неоднократно обсуждать все ее особенности.
И по жеребьевке, и по судейству, и по другим вопросам организации соревнований, лучше готовить спорстсменов к худшему. Если они будут настроены добиться победы в усложненной обстановке, то в этом случае каждый неожиданный плюс будет способствовать укреплению духа.
Все, однако, зависит от конкретной ситуации. Иногда, как это бывает на поле сражения, какую-то вредную информацию полезно искусно обесценивать, или замалчивать.
Особая проблема - общение с соперником. В стрессовых ситуациях все эти непредвиденные встречи, совместное проживание, беседы, обмен даже казалось-бы посторонней информацией, несут гораздо большее психологическое воздействие, чем в обычных условиях. Поскольку это воздействие обоюдное, то имеет ли оно больше плюсов, или минусов, зависит от индивидуальных особенностей спортсмена и от уровня его психологического навыка в этом отношении. Есть даже такое выражение: “Давить общением”. Чтобы научиться этому противостоять, спортсмен должен как можно чаще встречаться со своими соперниками на соревнованиях. Но эти психологические тренировки лучше проводить на второстепенных соревнованиях. Перед решающими схватками общение с соперником желательно сводить к минимуму.
Перерывы в соревнованиях - тоже острая проблема. Здесь опять включается процесс предсоревновательного эмоционального перегорания. С ним борются теми же средствами, что и перед началом соревнований. Поэтому опытные тренеры никогда не оставляют этот день для “отдыха”, всегда заполняют его соответствующими отвлекающими мероприятиями.
Чем более значимы соревнования, чем судьбоноснее их результаты, тем ярче и выразительнее их эмоциональное сопровождение. Перед соревнованиями -тревога, в случае поражения - горечь разочарования, после победы - невольные признаки “звездной болезни”. И все эти ненужные эмоциональные проявления необходимо  уметь снижать. Наряду с накоплением общего психологического опыта и особенно психологического опыта соревнований, на эмоциональные реакции в ходе соревнований большое влияние оказывает все предшествующее воспитание спортсмена, то, что внушили ему тренер и другие наставники. Хорошо известно, что способность сражаться с судьбой, умение стоять до конца, во многом зависит от уровня нашей жизненной мотивации. Чем она выше, тем сильнее спортсмен. Если он болеет не только за себя, то и после личного поражения не опустит руки, будет вести борьбу до конца, сознавая, что его поведение отразится на товарищах по команде.
Есть понятие внутренней победы. И эта победа хорошо видна со стороны. Проигрывая внешне, лучшие спортсмены находят силы бороться за свою внутреннюю победу. Несокрушимая “воля к победе” не остается не замеченной болельщиками, отмечается судьями соревнований. А в особенно выдающихся случаях она разбуживает “второе дыхание” и неожиданно дарует победу внешнюю.
 


       9. “Второе дыхание” и “запредельные чудеса”.

      
Последняя, четвертая форма психологической подготовки. Ее генетической основой является термин “психологический навык”. Это значит, что все проблемы этой формы можно решать лишь при дальнейшем, более глубоком проникновении в сущность психологического навыка.
До сих пор мы рассматривали психологический навык как средство, нейтрализующее возникающие в острых ситуациях ненужные эмоциональные переживания, которые снижают качество проявления наших физических и тактических навыков. Преодолевая отрицательные эмоции, этого рода психологический навык если и не возвращает нас в обычное, спокойное состояние, то приводит к тому, что мы выполняем свои функциональные действия с таким же качеством, как и в обычном состоянии. Однако, стабилизация эмоциональной сферы, это не все, что можно выжать из подсознания. Вслед за ней, расположены другие, более глубокие слои подсознательного. Хотя подсознание в целом далеко еще не изучено, но и об этих, более глубоких его сферах кое-что известно. Там находятся процессы, управляющие нашим сном и бодрствованием, различными формами сна, в частности, гипнозом. Там сосредоточено управление деятельностью внутренних органов, в конечном счете, функциями всего организма. Там где-то скрыта тайна превращения “духа” в “материю” - когда наше сознание (дух) дает команды, а наше тело (материя) их выполняет.
Чем глубже слой подсознания, тем труднее к нему подобраться. Но тем более удивительные, прямо таки чудесные явления эти контакты нам открывают. Здесь, прежде всего, следует вспомнить о выводах биопедагогики. Если вышерассмотренные психологические навыки только возвращают наши способности в обычное состояние, то биопедагогика доказала, что в экстримальных условиях в человеческом организме могут пробуждаться новые резервы и новые способности, о которых мы даже не подозревали. На практике это явление хорошо известно многим спортсменам прежде всего как ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ. Суть его в том, что когда спортсмен работает на пределе всех своих физических сил, когда кажется, что эти силы исчерпаны до конца, вдруг в организме происходит что-то такое, отчего появляются новые силы и продолжать бег, заплыв, борьбу, или другие действия становится легко.
 Что в глубинах нашего подсознания лежат дополнительные резервы и возможности, доказывают многие факты. А если так - встает задача добраться до этой нашей внутренней кладовой. Те психологические навыки, которые рассмотрены выше, гарантированного доступа до них не дают. Второе дыхание иногда приходит, иногда нет. Пока оно всего лишь возможная награда за предельное проявление наших навыков. Поэтому необходимо дальнейшее углубление, дальнейшее всестороннее овладение психологическими процессами.
Данная проблема волнует человечество с незапамятных времен. На пути ее решения накоплено много всевозможного материала.
В первую очередь - гипноз. Возьмем следующий пример, который не раз демонстрировался на гипнотических сеансах. Загипнотизированному человеку внушают, что он - доска. Затем, кладут его, с одной стороны - затылком, с другой -почти пятками, на спинки находящихся на соответствующем расстоянии, повернутых друг от друга стульев. Чтобы стулья не опрокинулись, на них сидят люди. И вот на эту “доску” сажают двух человек. И загипнотизированный держит их не прогибаясь, словно он на самом деле доска.
Этот пример с точки зрения накопленного опыта интересен в двух отношениях. Во-первых, здесь наглядно показано, что в необычном состоянии у человека действительно открываются дополнительные резервы. Ведь ясно, что просто так даже спортсмен высокого класса такое “упражнение” не вынесет. А тут нетренированный человек - и держит. А во-вторых, дополнительные резервы извлечены человеческим умением - искусством гипнотизера. Значит человеку дано добираться до этих необычных резервов и управлять ими.
Разумеется, этого умения у людей пока  недостаточно. Не все могут быть гипнотизерами, не везде гипноз можно применить, не все, что есть в подсознании, с помощью обычного гипноза можно достать. Но главное достигнуто: мы убедились, что дополнительные резервы в подсознании есть, и что они могут быть подвластны человеческой воле. Необходимо лишь дальнейшее углубление знаний  и развитие практического мастерства.
 Научное проникновение в эту область начинается со сбора и осмысления фактов. Ведь так поступает любая наука. Но когда мы окидываем умственным взглядом все, что приходилось читать и слышать на данную тему, нас поражает то, что согласно этой информации, сверхъестественные возможности человека  беспредельны. Все, до чего только может дойти наша фантазия, соответствующая  литература подает как имевший место факт. Рассказывается о летавших на другие планеты, о видящих пальцами ног и видящих через кирпичные стены, о побывавших за пределами жизни и вернувшихся, о беседующих с давно умершими, и так далее, и тому подобное. Ясно, что в этой информации имевшие место факты и то, что кому-то только показалось, правда и сказка, мифы и реальность, сплелись в один клубок.
 Наука по самой своей природе критична и недоверчива. Она требует выделить и осмыслить из этой информации в первую очередь то, реальность чего не вызывает сомнений. Руководствуясь этим подходом, приведем несколько фактов.
Хорошо известно, что подобно тому, как под воздействием гипноза можно выключать боль, также не чувствует даже сильной боли какое-то время человек, находящийся в состоянии сильного стресса, или борьбы. При этом человек продолжает пользоваться, скажем, поврежденной конечностью также, как если бы она была здорова. Когда же рана осознана, боль включилась, то этой же конечностью человек порой не может даже пошевелить. Неоднократно подтверждалось, что в экстримальных условиях человек не простуживается на холоде. Военная медицина приводит примеры, когда раненные проявляли такую волю к жизни, что прекращалась гангрена.
 А вот факт из нашей спортивной практики. На очень важных соревнованиях спортсменка приложила все силы, чтобы достичь победы. И завоевала ее. Но когда схватка закончилась, спортсменка не могла самостоятельно разомкнуть руки, чтобы освободить соперницу. Случилось тоже, что бывает на сеансах гипноза: руки сомкнулись и не разомкнулись. В следующих соревнованиях это больше не повторялось. Однако, такой силы, и такого успеха тоже не было.
Есть и другие похожие факты. Как и второе дыхание, они проявились в экстримальных условиях и явно раскрыли дополнительные резервы и способности человеческого организма. Еще одна их общая особенность - сходство с гипнозом. Хотя обычного гипноза не было, никто в приведенных примерах специально людей не гипнотизировал. Это говорит о том, что глубинные слои нашего подсознания, при затрагивании которых пробуждаются дополнительные резервы, связаны с гипнотическими свойствами.
 Хотя наука еще не открыла гарантированного пути к глубинным слоям подсознания, это настолько интересно и ценно, что и эта, четвертая, не освоенная еще наукой, форма психологической подготовки нашла в спорте широкое практическое воплощение. Методическая литература предлагает различные настрои, методы внушения и самовнушения, аутогенные тренировки и видеомоторные упражнения, методы йогов, свои и восточные методики прошлого, и так далее.
 У науки и практики нет другого пути, как двигаться вперед, искать более совершенные, более надежные подступы к этому могучему арсеналу. То есть, осваивать четвертую форму психологической подготовки в полной мере.               
               

      10. Основной закон психологии.


Примененный здесь метод генетического исследования позволяет сделать новый шаг в осмыслении фундаментальных психологических процессов и на этой основе придти к интересным выводам мировоззренческого характера.
В частности, генетика навыка раскрывает перед нами ОСНОВНОЙ ЗАКОН ПСИХОЛОГИИ.
Путь к определению основного закона психологии открывает логика развития любого навыка, которая закодирована в первой строчке генетической таблицы. Как мы уже обратили внимание, психологический процесс тоже проявляется по этой общей схеме: ИНФОРМАЦИЯ - СОЗНАНИЕ - ПОДСОЗНАНИЕ - ТЕЛЕСНОЕ ДЕЙСТВИЕ. Но информация в данном случае имеет свою специфику, отчего иным оказывается и весь остальной процесс. При формировании, например, физического навка, внешняя информация заключается в том, чтобы увидеть, как другой человек выполняет данное упражнение, и затем научиться делать его самому. Психологическая информация, как мы знаем, носит ЦЕННОСТНОЙ характер. Например, человек встретил в лесу волка. Эта внешняя информация попадает в подсознание и оценивается там. Человек осознает, что волк опасен. Эта информация попадает в подсознание и рождает чувство страха. А затем происходит телесное действие: испугавшийся человек, скажем, влазит на дерево.
Приведенный пример - это пример низшей формы психологического процесса. Ее особенностью является то, что человек собственными глазами видит и затем самостоятельно оценивает опасность. Эта форма присуща и животным. Но людям присуща и другая, более высокая форма этого процесса. Она заключается в том, что человек получает не прямую информацию об опасности, а косвенную - в виде сообщения от других людей. Например, друзья сообщают человеку о грозящей ему опасности. И с ним происходит то же самое: он проникается страхом и принимает необходимые меры. При первой форме информация приходит через органы восприятия, при второй - через СЛОВО.
Наибольший научный и практический интерес представляет для нас вторая форма. Посмотрим на процесс более подробно. Полученное сообщение попадает в сознание. Там оно интеллектуально обрабатывается, подвергается критике, оценивается. И только этот продукт оценки производит дальнейшее психологическое действие. Первоначальная информация, таким образом, преламывается в сознании, субъективируется. Поступившее сообщение может быть действительно опасно для нас. Но если мы этого не осознали, не поверили в это, наше подсознание чувством страха не откликнется. И наоборот: мы можем поверить ложному сообщению и испугаться. Решающим для дальнейшего психологического процесса является наше субъективное мнение.
Критическое отношение нашего сознания к поступившей информации имеет жизненно важное значение. Иначе, после крика “Погибаем!” люди пришли бы в состояние смертельного ужаса и погибли. Но эта же критичность оказывается отрицательным фактором, когда мы пытаемся управлять своими психическими процессами. Человек может говорить себе: “Успокойся, это не страшно”, или: “Это не больно”. Но если его сознание фиксирует другое -  ни страх, ни боль не исчезают.
Однако, если человек по какой-то причине поверил в эти слова -  информация срабатывает. Страх проходит, боль выключается. Информация срабатывает и в негативном случае: поверивший в мнимую опасность человек действует так и переживает то же, как если бы она существовала на самом деле.
Загипнотизированный человек, при слове гипнотизера: “Потоп” видит воду, вскакивает на стол. При словах: “Боли нет” - у него наступает наступает обезболивание...
Итак, психологический процесс зависит от того, как восприняло информацию наше сознание, какую оценку оно ей вынесло. Закон прохождения информации через всю нашу сущность, начиная от восприятия и заканчивая движениями тела, или изменениями в нем, и есть ОСНОВНОЙ ЗАКОН ПСИХОЛОГИИ. А практическое использование этого закона сводится к тому, чтобы научиться проводить нужную информацию через наше сознание.
Отчего же зависит оценка информации нашим сознанием? Как влиять на эту оценку в нужном для нас направлении? Другими словами, каким путем можно овладеть основным законом психологии и пользоваться им в полную меру? Психологическая практика указывает в этом отношении два подхода. Первый - путь гипноза. В загипнотизированном состоянии человек лишается критики и верит словам до такой глубины, что видит потоп, превращается в “доску”, и тому подобное. Второй путь - естественный.
 Оценка поступившей в наше сознание информации осуществляется путем сопоставления, путем сверки этой вновь поступившей в сознание информации с той информацией, которая там уже есть, которая накоплена в сознании за предшествующую жизнь. Понятно, что накопленная информация у каждого своя, содержание человеческих голов всегда конкретно. В разные исторические эпохи, и разных странах оно оказывается совершенно различным. Индивидуально и в чем-то неповторимо оно и у людей, живущих вместе. Поэтому одна и та же информация на разных людей действует по-разному. Это первый вывод, вытекающий из основного закона психологии.
Второй вывод - вывод о том, как правильно осуществлять психологическую корректировку человека. Наряду с конкретностью, накопленные в сознании человека знания и представления не являются чем-то застывшим. Они меняются и развиваются. Человеческие представления могут быть ошибочными и даже фантастическими. Если дать правдивую, убедительную информацию, они меняются. Они могут измениться и в ложную сторону, если аргументация для данного человека окажется убедительной. Но изменившиеся представления воспринимают поступившую информацию уже по-другому, дают ей иную оценку. Следовательно, и весь психологический процесс пойдет по другому. На этом и основано естественное психологическое воздействие, коррекция психики. Получая новую информацию, человек начинает переоценку волнующих его фактов. Чем выше наше мастерство убеждения и переубеждения, тем эффективнее психологическое воздействие. Другими словами, тем более умело применен на практике основной закон психологии.
Применение основного закона психологии, а говоря шире, - его проявление, - можно рассматривать с разных сторон. Его можно оценивать с точки зрения глубины проникновения информации; - с точки зрения времени проникновения информации; - с точки зрения методов, или форм подачи информации; - и с точки зрения ценности достигнутого результата.
ГЛУБИНА проникновения информации может быть различной. Например, человек получил какую-то психологическую травму, он расстроен, переживает. Но вот он обсудил свою беду с другом. И ему стало легче. Что произошло? В ходе беседы ранивший человека факт рассматривался в свете дополнительной информации и его оценка изменилась. Соответственно, изменилась и порождаемая этим фактом эмоция. Это неглубокое проникновение ценностной информации, корректировка на уровне эмоциональной сферы. А вот поразительный пример, имевший место на Новосибирском авиационном заводе. Рабочему показалось, что железная болванка, которую он схватил голыми руками, раскалена. Реакция оказалась такой силы, что у него на руках вскочили волдыри как при настоящем ожоге. Здесь принятая за достоверную ложная информация, пройдя через эмоциональную сферу, достигла самого глубокого уровня подсознания и породила такой процесс в теле, который вряд ли возможен даже в условиях обычного гипноза.
БЫСТРОТА прохождения ценностной информации тоже различна. Японские комикадзе, русские революционеры, исламские террористы приходили к решению сознательно отдать жизнь, в результате длительного воспитательного процесса, на основе условий всей предшествующей жизни. Навык не бояться высоты достигается постепенно, путем тренировки. А волдыри на руках рабочего вскочили мгновенно.
Быстрота прохождения информации, как видим, не зависит от глубины ее проникновения. Она зависит только от процессов, происходящих в сознании, от скорости вызревания там соответствующей оценки.
ФОРМЫ психологического воздействия тоже разнообразны. Воздействие может быть целенаправленным и бессознательным. Осуществляющий его человек может сознавать, что внедряемая им информация ложная, а может сам быть жертвой заблуждения. Применяемые методы могут базироваться на научных представлениях, могут и на фантастических. Может быть и прямой обман, и самообман, и далеко зашедшая игра фантазии.
Здесь опять-таки:  важна не объективная истинность информации,  а только то, насколько в нее верят.
ЦЕННОСТЬ психологического процесса может быть положительной, или отрицательной. Когда в результате отрицательных переживаний, как в вышеприведенном случае, возникают волдыри, или  развиваются болезни, то это - отрицательное воздействие, приносящее человеку очевидный вред.  Когда же возникают полезные психологические навыки, открываются дополнительные резервы, случаются чудесные исцеления - это воздействие положительное.

Основной закон психологии можно сравнить с законом Ома. Мы знаем, что закон Ома сам по себе прост. Но поскольку он является основой, то все остальные знания об электричестве, есть лишь развитие различных сторон и граней этого закона. Так и основной закон психологии в своем элементарном изложении прост. Но все, что касается каких угодно психологических явлений, можно с полной ясностью и научной строгостью понять только в свете этого закона. Сами эти явления есть не что иное, как стороны и грани проявления этого закона.
 Основной закон психологии представляет собой ключ к разгадке любых психологических явлений и овладению ими. Вместе с тем,  он также олицетворяет собой и общий путь развития реальной психологии человечества. Он по-своему объясняет нам наше историческое прошлое, настоящее и будущее.



         11. Основной закон психологии и история
               человечества.


Для игры психологических процессов во внутреннем мире человека никаких научных знаний не нужно. Больше того: чем меньше человек знает, тем менее критично он относится к новой информации. Тем легче в нее поверит. Но для психологического процесса важно только одно: лишь бы поверил. И процесс пойдет.
Отсюда понятно, что именно у дикарей, где игре фантазии научная критика не препятствовала, мы встречаем самые поразительные и самые разнообразные примеры проникновения ценностной информации в самые глубинные слои человеческого подсознания, названные нами гипнотическими. Самая научная литература приводит в этом отношении богатый и разнообразный материал. Приведем только несколько примеров. По поверью, утонувшие в дальнем ручье братья по ночам выходят на берег. Сон не успел еще смежить глаза заночевавшему здесь соплеменнику, а “братья” уже тут как тут. Потанцевавший у огня колдун подставляет голову под удар и приказывает: “Бей”. Толстая палка переламывается, а колдун не чувствует боли. Одним словом он превращает двух соплеменников в “свиней” и наблюдающие картину европейцы приходят в ужас от мысли, что люди могут навсегда остаться в этом состоянии. Третьего человека делает “выдрой” и посылает в речку до тех пор, пока тот не приносит в зубах трепещущую рыбу. Другой колдун, повалив современника наземь, впивается в его скулу и, пососав ее какое-то время, вытаскивает изо рта ящерицу. У изумленного больного проходит зубная боль. Легко вершится суд: подозреваемым дают съесть кусочки одного корешка. Спустя минуту виновник цепенеет, изо рта - пена, он падает на землю и умирает. Подобные примеры легко умножить.
Поскольку в психологии важно только субъективное восприятие, то на протяжении истории в разные периоды и в разных местах ценностными качествами человеческое воображение наделяло самые разнообразные предметы и явления. Чудодейственную психологическую мощь получали в свое время камни, травы, цветы, деревья, животные, люди, слова, имена, цифры (вспомним хотя-бы число “13”), и так далее. В психологическую игру включалось все. От материальных вещей - до духовных, от реально существующих - до продуктов воображения. Все, что угодно. В этом необъятном и удивительном море чудес можно, однако, обнаружить некоторые закономерности. Так, в целом, по ходу истории и здесь развитие шло от низшего - к высшему, от материального - к духовному. Поэтому, каждая историческая эпоха и в этом отношении обладает особым своеобразием. В доисторических народов магической силой наделяется самое простое - камень, палка, весло, ритуальное действие... В средние века эта сила перемещается на духовную сферу человека - на сцену выступает бесовство, идет охота на ведьм, разыгрываются разного рода “умственные эпидемии”. Современность, благодаря все большему информационному единству человечества, дала всему этому процессу новый аспект - она смешала в общий поток терминологию разных народов, мистику Запада и Востока, прошлого и настоящего, веру и неверие, мистифицировала научные представления, вроде таинственных космических лучей, энергетических потоков, и тому подобное. Если раньше двухголовые люди “жили” на Севере, то теперь они фигурируют как космические пришельцы, жители “из другого измерения”, и тому подобное.
Из основного закона психологии видно: чем большая ценность придается той, или иной информации, чем большим могуществом она наделена, тем вернее и глубже она проникает в наше подсознание. То есть тем могущественнее и ее реальная психологическая сила. Поэтому вторая общая особенность, или черта этой почти безграничной области - одинаковая во всех случаях сопровождающая  мистическая подоплека. В каждом отдельном случае тот, или иной мистифицированный объект наделяется не только сверхъестественной силой, а как можно более абсолютным могуществом, перед которым все остальное, - в смысле жизненной ценности, - ничто, или почти ничто. Ведь только так можно глубоко достать человека.
Но мистическому сверхъестественному объяснению чудесных психологических явлений, идущему из самых темных глубин истории, в наше время противостоит естественное, научное. Хотя спор между ними идет давно и еще не закончен, мы находимся на переломе.. Беспристрастное сравнение этих двух объяснений обнаруживает явные недостатки мистического объяснения и приемущество научного.
При мистическом подходе, человек, даже пользующийся сверхестественной силой, сознает себя чем-то меньшим, а мистическую силу - большим, властвующим над ним. Он побаивается ее и подчиняется ей безоговорочно. Человек оказывается ниже, а сила выше. С психологической точки зрения это выглядит более ущербно в том смысле, что человек остается в своем эмоциональном развитии ближе к страху, не поднимается в высшие эмоциональные сферы до полного расскркпощения и уверенности в себе. Его мужество пасует перед мистифицированной психологической силой, психологический навык в данной области не развивается. С другой стороны, зависимость, безоговорочное подчинение высшим мистическим силам оборачивается жестокостью и насилием к другим людям. Люди жгут “ведьм”, хотя в последствии нередко оказывалось, что сожгли святого. .
Следующая слабость мистического объяснения в том, что мистическая сила действует не на всех. Поэтому народы, или отдельные люди могут безоговорочно подчиняться своей мистической силе, и в то же время смеяться над аналогичным заблуждением соседа. Это становится источником непонимания, вражды, конфликтов, взаимного обвинения в безумии, то есть людских страданий.  В то же время, “выборочное” действие сверхъестественных сил, явное действие их на одних людей и не действие на других, с позиций мистики совершенно необъяснимо. Ведь, если сверхъестественная сила присуща вещи объективно, она должна действовать на всех - и на тех, кто верит, и на тех , кто не верит. А происходит иначе. Например, африканские студенты боялись идти в московский музей. Оказывается, там экспонировалась и особая палка вождя: -  “Кто на нее посмотрит -  тот умрет”. Московские студенты слушали это с улыбкой, смотрели на палку, трогали ее. Естественно,  ничего не было. Тем не менее, наверняка и среди них были и такие, кто испытывает досаду, если ему перебегает дорогу черная кошка.
Все противоречия и неувязки мистического толкования исчезают, как только мы обращаемся к объяснению научному. Прежде всего, с помощью современной научной формы гипноза осуществлена демистификация рассматриваемых явлений. Разумеется, загипнотизированный человек тоже может видеть несуществующую воду, ощущать отсутствующий холод, и тому подобное. Но наука, если позволено так выразиться, опошлила и обесценила эти потрясающие факты. На гипнотическом сеансе все происходит просто, но гипнотизер проявляет куда большее могущество. В одну секунду он наделяет “сверхъестественной” силой любой носовой платок, пуговицу, или просто щелчок по носу. Сверхъестественным это оказывается, однако, только для загипнотизированного. Присутствующие на гипнотическом сеансе зрители, как и сам гипнотизер, остаются спокойными и убеждаются, что чудеса происходят только во внутреннем мире человека, а не объективно. Люди убеждаются, что это -  могущество психологического характера, странности нашего внутреннего мира, не более того. Так, благодаря науке, с тайнами нашего внутреннего мира происходит то, что   произошло с электричеством. Раньше люди испытывали перед молнией панический страх, падали на колени, просили пощадить. Но она их, порой, все-таки поражала. А теперь они спокойно ставят громоотвод и перебывают в полной уверенности.
Вместе с правильным объяснением, приходит и правильное отношение. Основной закон психологии позволяет увидеть, что люди сходны не только внешне, но и по существу. Дикарь - это не всегда зверь, которого разумно лишь уничтожить; средневековая ведьма - отнюдь не вместилище сатанинских сил, подлежащее немедленному сожжению; современный экстрасенс, колдун, "контактер" и кто-то там еще - не безумец. Все они - такие же нормальные люди как и мы,  с такими же умственными способностями. А большое различие в поведении и оценках вызвано лишь различием информации, которую накопило сознание каждого. Тем не менее, это сознание функционирует по общему для всех закону. Поэтому научное понимание психологических процессов снимает ранее непреодолимые конфликты, ведет человечество к взаимопониманию и согласию.

Применение основного закона психологии позволяет лучше понять каждого конкретного человека. Приложение этого закона к истории в целом позволяет по-новому взглянуть на становление человека как Человека, на развитие и становление этого высшего на Земле биологического вида.
 Развитие человечества тоже можно представить как развитие человеческих навыков, закодированных в нашей генетической таблице. Ведь развитие истории - это развитие конкретных людей. Следовательно, в каждую эпоху, это - развитие поднималось до какого-то конкретного уровня. Но развитие людей - это развитие их навыков. Поэтому и в историческом плане, как и в индивидуальном, навыки развиваются в последовательности, закодированной в генетической таблице.  Было время, когда наибольшего развития в человеке достигали только физические навыки. В настоящее время на первое место выдвинулись навыки интеллектуальные. За счет науки  зрелость приобрело наше СОЗНАНИЕ.  В результате, мы делаем такие ВНЕШНИЕ чудеса, как компьютеры, полет на Луну и тому подобное.
Но можно ли  сказать, что таких же успехов мы достигли в сфере покорения нашего ПОДСОЗНАНИЯ, нашего ВНУТРЕННЕГО мира? Нет, этого сказать мы не можем. Что же выходит? Выходит, что из закодированных в генетике навыка возможностей, человек, как биологический вид, прошел только две ступени своего становления. По существу, человеком к настоящему времени освоены лишь два мира - физический и интеллектуальный. А два последующих мира - психологический и моральный, тоже закодированные в простом навыке, еще ждут нашего освоения..
 Мир психологии еще не покорен, здесь в решающей степени еще продолжает господствовать слепая стихия.. Но поскольку жизнь - это, прежде всего, чувственные переживания, то человек, в силу этого, во многом еще остается существом страдающим. Глубины подсознания дразнят нас спрятанными там “запредельными чудесами”, глубокими чувствами, но современный человек прозябает, этого почти не задевая. А когда слепо туда врывается, то страдает. Чтобы почувствовать жизнь, эмоционально не раскрывшийся человек прибегает к алкоголю и наркотикам. Избежав этой катастрофы, стихийно он достигает только  низших уровней подсознания - страха и раздражения, которые, в соответствии с основным законом психологии, постепенно проявляются в теле в виде различных заболеваний. Как неосвоенное наукой электричество приносило только зло - пугало людей и било молнией, так обстоит дело и с психологической стихией.  Невежественный отец за мелкую кражу так избивает своего ребенка, что тот вырастает вором (поскольку в подсознании создан мощный эмоциональный очаг, корректирующий сознание). Этому воспитатели привили невроз, другому - какую-то иную патологию. Из-за невежества в психологической сфере люди постоянно и бессмысленно “хлещут” друг друга. Можно сказать, что в нашу эпоху в девяноста случаях из ста люди страдают из-за людей же.
Ученые утверждают: на Земле накопилось столько проблем, что для их преодоления требуется появление более совершенного человеческого вида. Современный несовершенный человек с этим не справится, поэтому цивилизации суждено погибнуть. Но если Земле суждено получить “новый биологический вид”, то как он может появиться? Он может развиться только из современного человека. Каким образом? Только одним - путем научного овладения силами человеческой природы. То есть, только путем создания глубоко научной теории человека. Какой же должна быть эта теория? Сегодня есть много наук о человеке. Но разве они о Человеке? Как теория кирпича не есть теория дома, из которого он построен, так и теория кровообращения не есть теория человека. Теорией человека мы назовем лишь такую теорию, которая раскрывает объективные законы  всестороннего развития личности.
Раскрывая закономерности подсознания, то есть пополняя свое сознание истинной информацией и, тем самым, корректируя свою психологию, люди выйдут из мистических заблуждений и глубины своего подсознания поставят себе на службу. В истории становления человека как биологического вида это будет еще более ошеломляющий шаг, чем развитие научного знания. Ведь только освоение психологического и морального миров может сделать людей до конца разумными, гармоничными и счастливыми, до конца  свободными, превратит их в тот “новый вид”, которого ждут ученые.




                ГЛАВА ШЕСТАЯ


              НРАВСТВЕННО-ВОЛЕВАЯ ПОДГОТОВКА. 
      

ПРЕДИСЛОВИЕ К ГЛАВЕ
(нравственная подготовка)       
По причине, изложенной в предисловии к предыдущей главе, необходимо перед развернутым изложением теории морально-волевой подготовки тоже дать в сжатом виде описание ее смысла, значения, форм и новых выводов, которые получаются при исследовании этих форм.
Нравственно-волевая составляющая человека определяется термином “навык”. Навык есть целенаправленное действие. В  соответствии с этим, суть нравственно-волевого навыка  проявляется в преданности делу, способности человека приносить жертвы для достижения поставленной цели. А эта готовность (и способность) определяется сознанием человека, его общим мировоззрением. Только общее мировоззрение данного человека диктует, подсказывает ему, какой конкретный вид деятельности ему выбрать и вдохновляет его на эту деятельность. Но  общемировоззренческая проблематика есть проблематика философская. Поэтому нравственно-волевая подготовка - сплошная философия.
Если брать в частности спорт, то  изменения в мировоззрении спортсмена приведут к изменению его отношения к тренировкам, соревнованиям и к спорту в целом.  Отсюда становится понятной та задача, которую призвана решать нравственно-волевая подготовка. Данная  подготовка должна укреплять преданность спортсмена своему делу, готовность ради победы в соревнованиях жертвовать другими сторонами своей жизни. Но эта подготовка - нравственная, высоко моральная, ее конечной целью является достижение полноты жизни, человеческого счастья, поэтому, как это не парадоксально, она должна также учить достигать победы не любой ценой, идти не на любые жертвы. Когда это становится разумным, она должна научить безболезненно оставить бесперспективную цель, переориентировать деятельность данного человека на успех другого рода. Ведь она, повторяем, касается не только спортивной деятельности, а жизни человека в целом, его общего мироощущения. Ее философия - общечеловеческая, необходимая человеку любой профессии.
В соответствии с этим требованием, формы нравственно-волевой подготовки сводятся к преодолению тех типичных, закономерных противоречий, которые возникают по ходу развития нашего общего мировоззрения и оказывают негативное влияние на нашу трудовую и жизненную активность. Эти формы предопределены содержанием четвертого столбца генетической таблицы, терминами - навык - подвижность - ловкость - нравственно-волевой навык. Первое противоречие нашей жизни заключается в том, что негативное воздействие несовершенной социальной среды, в которой мы развиваемся, в большей, или меньшей мере внушает нам ощущение собственной неполноценности, неудачливости, отсутствия жизненной  перспективы, что негативно сказывается на всем нашем поведении. Т.е. мы оказываемся со слабо развитым нравственным навыком. Это неверие в себя преодолевается первой формой нравственно-волевой подготовки. Она вытекает из термина “навык”, учит, что любой конкретный человек есть сумма физических, интеллектуальных, психологических и нравственно-волевых навыков, которые привила ему окружающая среда, следовательно, - она открывает возможность с научной определенностью проследить происхождение всех наших конкретных свойств, убедиться, что все они - не плод непреодолимой мистической предопределенности, а лишь закономерно развившиеся навыки и привычки, которые в дальнейшем можно  корректировать. Таким образом, эта форма подготовки внушает нам, что мы по своей изначальной природе не отличаемся от остальных людей, что в каждом из нас потенциально заложены те же возможности и, следовательно, каждый из нас не только имеет право на счастье, но, в принципе, может достичь его реально. Т. е., она возвращает человеку веру в себя, преодолевают заниженную самооценку, настраивают на тренировку положительных навыков.
Вторая форма нравственно-волевой подготовки, вытекающая из термина “подвижность”, занимается преодолением известной раздвоенности человека, противоречием между его стихийно развившимися вредными привычками и склонностями, его эгоистическими устремлениями и развившимися в нем высоконравственными навыками, которые объкрадываются и тормозятся недостатками первого рода. Например, талантливый спортсмен, после успеха заболевает “звездной болезнью”, расслабляется. Эта форма разъясняет бесперспективность эгоизма, несчастность эгоистической судьбы, вдохновляет на подвижничество ради общего дела, раскрывает технологию этого процесса. 
Третья форма, развивающаяся из термина “ловкость”, раскрывает значение трудового мастерства, ориентирует человека в различных видах труда, дает их нравственную классификацию и учит, в частности, почему необходимо учиться ловкости не только в выбранном виде деятельности, но и ловкости в переходе к другой деятельности, когда прежняя стала бесперспективной. Не мало примеров, когда после завершения спортивной карьеры, спортсмены не могут найти себя, иногда спиваются; не редко люди теряются и страдают при уходе на пенсию, в других случаях потери любимой работы. Третья  форма моральной подготовки помогает правильно преодолевать такие ситуации, своевременно обнаруживать новую жизненную перспективу.
Но человеку присущ еще и четвертый нравственный кризис. Он  порождается противоречием в понимании жизни и смерти. Потеря общего смысла жизни, апатия к любой деятельности, в своем крайнем проявлении заканчивающаяся самоубийством, может проявляться в любом возрасте и в самых разнообразных формах. Но ее глубокая и наиболее развитая форма, происходит не по внешним, а по внутренним причинам, из-за трудностей, возникающих на пути познания общего и самого глубокого смысла нашего бытия. До этого противоречия необходимо дожить. Но тем более сложно его разрешить.
Пока мы заняты ближайшими жизненными хлопотами, вопрос о том, что представляет собой Вселенная, кажется абстрактным и далеким. Но как только все текущие проблемы решены и на первый план выдвигается проблема самой жизни, тогда оказывается, что вопрос об устройстве Вселенной - самый насущный, ближе всего касающийся нас вопрос. Ведь если Вселенная материалистична, то она диктует нам одно поведение, а если есть Бог, то совсем другое. Отсюда видно, что без познания Вселенной самый глубокий нравственный вопрос - ради чего жить и действовать и как именно себя вести - остается нерешенным. Но Вселенная еще не познана. Существует два, противоречащих друг другу образа Бытия, материалистический и религиозный, и каждый из них в чем-то не удовлетворяет наш разум.
Многие исследователи не раз приходили к выводу, что при материалистическом взгляде на мир, человеческая жизнь вообще теряет всякий смысл. Но, с другой стороны, наука, по своей природе - система строго логическая, а ее строгая логика до сих пор дает сугубо материалистическую картину мира. Вследствие этого, наука и религия постоянно находятся то в скрытой, то в явной борьбе, которая не раз оборачивалась гонениями друг на друга. Однако,  уже то, что обе эти стороны упорно существуют на протяжении тысячелетий, свидетельствуют об их праве на такое существование. При этом не трудно заметить, что религия больше связана с подвижностью, а наука - с ловкостью человеческой природы. Обнаруженный в навыке код  этих качеств явно указывает на то, что в будущем обе стороны должны сойтись в единой истине.
Применяемый здесь генетический метод ведет к такому единству. Он позволил обнаружить генетическую связь между человеческим навыком и генетической сущностью Вселенной. А это, в свою очередь, привело к тому, что ее общий образ предстает теперь перед нами в совершенно ином виде. И что самое интересное - этот новый вид, полученный строго логически, без какой бы то ни было мистики, чисто рационально, почти как две капли воды похож на тот образ Вселенной, который дает религия. И в то же время, этот образ естественный, рациональный.
Человек - действительно самое высокое творение природы. Выше его в природе ничего нет. Это, как видим, соответствует материалистическому представлению. Но само понимание человека наш анализ дает совершенно новое, иное, чем было прежде.  Человек есть реальное воплощение совершенства. Он и есть созданное природой совершенство. Но сам он этим совершенством еще не владеет. Дело обстоит таким образом, как если бы невежественному человеку вручили совершенный компьютер. Естественно, что невежда мог пользоваться в лучшем случае только первыми, простейшими его возможностями, даже не подозревая о его остальных возможностях. Вот также невежественными остаемся и мы относительно своей собственной природы и заложенных в ней возможностях.
Если в животном мире в ходе эволюции возникали новые виды, то с появлением человека этот процесс прекратился. Поскольку человек - существо совершенное, то в новый вид он уже не переродится. Теперь эволюция идет по другому пути - по пути овладения людьми этого своего совершенства. В чем оно заключается? Наш анализ показывает, что наряду с законами природы, которые изучает наука, в природе существует еще закон разума, на который наука еще не обратила внимания. Он является основным, действует одинаково во всех существах, ведет ко все большей гармонизации и в человеке достигает своего реального воплощения. Этот живой человеческий разум является “сыном” мирового разума и развивается до тех пор, пока не станет тождественным последнему. А реально это развитие выступает, в конечном счете, как овладение человеком всем своим природным совершенством. Двигаться по этому пути, максимально приблизиться к этому - таков всемирный нравственный закон, объективно предписанный самой природой как каждому человеку, так и человечеству в целом.  Психология убеждает, что психологическим путем можно останавливать боль, выключать страх, исцелять болезни, усиливать таланты. Но она еще не раскрывает конечную цель этого. Эту цель раскрывает только  нравственный закон, который тождественен закону разума, совпадает с ним. С его постижением окончательно разрешается последняя форма нравственного кризиса: наш конечный смысл жизни оказывается в том, чтобы всеми силами способствовать раскрытию того гигантского потенциала возможностей, которые заложены в нас природой. В этом направлении и надо действовать, ибо чем больше мы здесь преуспеем, тем более счастливыми окажемся.
Выражаясь языком религии, объективный мировой закон разума, это - Слово, или Логос, через который “все начало быть, что начало быть”. И, как видим, в человеке, в конечном счете, он должен стать “плотью”. Но этот, в совершенстве овладевший своей плотью разум, который человеком осознается как собственное “Я”, и в то же время как тождественный мировому разуму, обладает, как выясняется в ходе нашего анализа, теми же свойствами, которые религия находит у Бога. Таким образом, двигаясь сугубо логически и материалистически, мы получили образ Бытия, тождественный религиозному. Религия провидела этот образ, но мистифицировала его и лишь мечтала о нем. Наука до сих пор вообще не знала, как к этому подступиться. Генетический анализ навыка, открывающий путь к превращению гуманитарных наук в точные, открывает путь для научного овладения совершенным потенциалом имеющихся в нашем организме поистине чудесных возможностей, путь, на котором сокровенные цели религии осуществляются через развитие науки.
С точки зрения бытующего сегодня мировоззрения, спорт есть, по сравнению с другими человеческими делами, - “сбоку припека”, своего рода забава.  Отсюда и рождается недоумение - почему при научном анализе такого простого дела как спорт, мы оказываемся забредшими в такие “дебри”. Коренной переворот в мировоззрении, к которому приводит анализ навыка, коренным образом меняет и статус самого спорта. Бытующее мировоззрение еще не отыскало подлинной цели человечества. Эта цель, как видим, - раскрыть и использовать во благо удивительные, почти невероятные возможности, таящиеся в человеческом организме. Эти возможности должны быть раскрыты на всех уровнях - физическом, интеллектуальном, психологическом, нравственном. По сравнению с этой целью, человечество выглядит разумным только на уровне естественных наук, что же касается отношений между людьми (как на межличностном, так и на международном уровне), то тут человечество еще, прямо скажем, дурью мается. Но первый, еще неосознанный шаг к истинной цели сделан. Сделан спортом. С философской точки зрения, спорт есть выявление скрытых резервов человека в момент напряжения всех его сил. Т.е. выявление резервов на физическом уровне.  Но ведь это начало осуществления истинной цели человечества. Поэтому, с точки зрения будущего, спорт - это начало осуществления конечной цели человечества, а с точки зрения настоящего - это, соответственно, истинная вершина, хотя за таковую ее никто и не считает. Тем не менее, объективная логика берет свое - научное решение чисто спортивных проблем ведет выводам фундаментального характера, начиная от теории кровообращения и заканчивая рождением новой философии бытия.
 




Категории, в которых закодировано содержание этого вида подготовки, перечислены в нижеследующем, четвертом столбце генетической таблицы:



1. Навык.

2. Подвижность.

3. Ловкость.

4. Нравственно-волевой
навык.


Первый термин столбца раскрывает сущность нравственно-волевого навыка, второй и третий - его характеристику, четвертый - морально-волевую характеристику человека в целом. Соответственно, термин “навык” определяет сущность и содержание первой формы нравственно-волевой подготовки, термин “подвижность” - второй формы этой подготовки, термин “ловкость” - третьей, и термин “нравственно-волевой навык” - четвертой формы.


    1. Сущность нравственно-волевого навыка. Его характеристика. Нравственно-волевая характеристика человека..

Исходный термин, раскрывающий сущность нравственно-волевого навыка - термин “навык”.
 Чтобы подобраться к этой сущности, обратим внимание на то, что в нашем организме, наряду с навыками, проявляются и другие сходные с ними функции. Если перечислить их по возрастающей, то получается следующий ряд: ИНСТИНКТ, РЕФЛЕКС, ПРИВЫЧКА, НАВЫК. Нетрудно заметить, что между этими функциями, наряду с различием, есть нечто общее. С определенной точки зрения мы можем рассматривать их как все более глубокое развитие одного и того же. А именно, все эти функции - есть ответ организма на внешние раздражители. Рефлекс, - например, моргнуть глазами при опасности глазам, или отскочить от места, где нас что-то ужалило, - тоже можно назвать навыком. Но этот навык приобретен в ходе биологической эволюции и передан нам  по наследству, генетически. Поэтому, для нас он уже не навык, поскольку с нашей стороны небыло обучения для его приобретения. Тоже можно сказать и об инстинкте, например, об инстинкте питания, который автоматически проявляется у ребенка при ощущении голода. Больше всего похожа на навык привычка, ведь ее мы не получаем по наследству, а приобретаем сами. Но мы не можем назвать настоящим навыком и привычку, поскольку ее можно приобрести и без сознательных целенаправленных усилий.
Настоящий, зрелый, или, другими словами, полноценный навык тем отличается от рефлекса, инстинкта и привычки, что он нами создается осмысленно, сознательно, целенаправленно. Например, прежде, чем человек становится спортсменом-штангистом, он сначала приходит к выводу, что это ему необходимо. Лишь после этого он начинает вырабатывать и совершенствовать навык поднятия штанги. И наоборот, как только человек пришел к выводу, что это не нужно, он в спортзал уже не пойдет. Смысловая составляющая, таким образом, для возникновения у человека настоящего, полноценного навыка, совершенно обязательна. А другая обязательная составляющая - трудовое усилие, которое, после принятия решения, он проявляет в ходе тренировок. Ведь, без труда, без тренировок, навыка не получишь. Первая составляющая указывает на то, что человеку “хочется”. А вторая - на то, что ему “надо”. Так, в силу определенных причин, человеку хочется быть штангистом. Но чтобы эта цель была достигнута, ему надо пожертвовать другими интересами, временем, какими-то привычками, надо упорно трудиться. Полноценный человеческий навык, таким образом, проявляется как труд, как целенаправленная деятельность. А труд, деятельность, действие обладают нравственно-волевыми характеристиками по самой своей природе. То, что человеку хочется, к чему он стремится, какую цель преследует - характеризует его с моральной точки зрения. А то, как он работает для достижения этой цели - с волевой. Но поскольку любая человеческая деятельность проявляется как функционирование каких-то конкретных навыков, то, следовательно, любой конкретный навык имеет нравственно-волевую сущность.
Однако, обладать какими-то конкретными навыками, это еще не значит - обладать морально-волевым навыком. В чем сущность последнего? Для каждого человека далеко не безразлично, как ценят его другие люди и как ценит он себя сам, каков его нравственный образ в глазах других людей и в его собственных. Он нуждается в том, чтобы быть значимым, ценным. Без этого он не может быть удовлетворенным, счастливым. Поэтому человек беспокоится о своем нравственном образе. Потребность придать себе как можно большую ценность и есть наша нравственная потребность. Эта потребность столь же сильна, как и другие потребности человека. А умение, навык придавать себе достойный образ и есть наш нравственно-волевой навык.  Любое наше действие, каждый наш шаг мы оцениваем и с нравственной стороны. Если предполагаемое действие не выдерживает нравственной критики, человек заключает: “Так поступить я не могу, это ниже моего достоинства”. Если задевается честь человека, безразличным к этому он никогда не остается. Если он не согласен - борется всеми средствами: протестует, переубеждает, порывает отношения, становится врагом. А вот когда человек согласен с критикой в его адрес, в нем начинается внутренний нравственно-волевой процесс. Логику развития этого процесса выражают категории - ЧЕСТЬ, СОВЕСТЬ, ДОЛГ И ДОБРО. Как только человека подвергают критике, его честь уязвлена. Как только он согласился с критикой, признал ее справедливой - в нем пробуждается совесть. Совесть приводит человека к осознанию своего долга - к осознанию того, что он должен сделать, чтобы исправиться. А выполненный долг превращается в добро: человек испытывает удовлетворение проявленными нравственно-волевыми качествами и его честь восстанавливается. Нравственный процесс нередко начинается и без внешней критики. Например, ваш друг стал спортсменом. “А почему я не могу?” И начинается нравственно-волевой процесс, в результате которого вы тоже становитесь спортсменом.
Этот нравственно-волевой процесс и есть процесс формирования нравственно-волевого навыка. Если в человеке такой процесс не происходил, то у него нет и нравственно-волевого навыка, он до него не дорос.
Перейдем теперь к характеристике нравственно-волевого навыка.
Он, как уже отмечено, характеризуется терминами “подвижность” и “ловкость”. Как всякий навык, поскольку он есть проявление человеческой деятельности, имеет нравственно-волевую характеристику, хотя и не является нравственно-волевым навыком, также имеют эту характеристику подвижность и ловкость, не являясь нравственной подвижностью и ловкостью. Подвижность - это направленность развития навыка и поэтому характеризует нравственную сущность навыка. Ведь направленность может быть и антигуманной, и преступной. Например, человек стремится сделать зло другому, или украсть у другого. А ловкость - это умение, способность осуществить задуманное. Поэтому нравственная характеристика зависит и от ловкости. Так, желающий сотворить зло, или своровать, но не решающийся на этот поступок из-за недостаточного умения, менее безнравственный, чем тот, кто такой поступок совершит. И наоборот, если направленность положительная, скажем, что-то хорошее сделать, или помочь кому-то, то умение, ловкость придают ему большую нравственность, чем когда доброе желание не подкрепляется делом.
Последнее действие есть начало, зародыш нравственного навыка, но лишь зародыш, а не нравственный навык как таковой, поскольку те, или иные положительные действия совершают все без исключения люди, в т.ч. и безнравственные. Для того, чтобы доброе зерно развилось в полноценный нравственно-волевой навык, необходимо соответствующее развитие как подвижности, так и ловкости. Поскольку нравственный навык - это способность человека придавать себе высокий, или прекрасный нравственный образ, облик, то моральная подвижность есть вызывающее восхищение подвижничество, осознанное стремление к подвигу.
В свою очередь, моральная ловкость характеризует волевую сторону данного навыка. 
Под волей обычно понимают психологические качества - бесстрашие, решительность, готовность сразу взяться за дело и  без колебаний идти на те жертвы, которых оно требует. Реально это проявляется в том, что человек не просто желает, но берет и делает. Однако, это лишь начальная форма воли, первая ее ступень. За ней идет нравственная форма воли. Это уже не просто субъективное действие, проявляющееся лишь в том, что человек, не считаясь ни с чем, стоит на своем. Нравственная воля проявляется как целостный трудовой процесс. Но в труде нельзя добиться успеха, считаясь лишь со своим субъективным желанием.   Здесь требуется подняться на более высокую ступень - на ступень объективной реальности. А объективная реальность развивается по своей объективной воле, которая выражается в объективных законах природы. Поэтому, если мы стремимся  осволить какой-то предмет, то есть сделать из него то, что желаем, то у нас нет другого пути, кроме как узнать сначала волю этого предмета, законы, управляющие его изменениями, и затем подчиниться этим законам. Нравственный процесс, таким образом, представляет из себя единство, или, другими словами, целостность двух воль - внутренней и внешней. Но в этом случае он действительно проявляется как человеческая ловкость: сначала люди познают законы природы, затем приспосабливаются к ним и лишь в этом случае обращают природные процессы, - химические, электрические, механические и так далее, - себе на службу.
Нравственную, то есть несущую благо ловкость, в зависимости от уровня ее проявления, называют мастерством, талантом, гениальностью. Но иногда ее называют и просто ловкостью. Так у Л. Толстого читаем: “Старшие братья были так себе, а меньшой ловок.” Но, конечно, подлинная нравственная ловкость, то есть творческая приспособленность и адаптация к миру, удивительная гармония с окружающей средой достигается людьми только через развитие науки.
 Итак, нравственно-волевой навык реально проявляется как подвиг. Под подвигом мы понимаем деяние, которое заметно подвигает к большему могуществу и совершенству. В соответствии с четырьмя сторонами человеческой сущности, отраженными в первой строчке таблицы подвиги бывают четырех видов - ГЕРОИЧЕСКИЕ  (военные),  ТРУДОВЫЕ (совершенствование условий обитания), НАУЧНЫЕ (открытия), ДУХОВНЫЕ (совершенствование человека).
Поскольку спорт есть реальное совершенствование человека, то спортивный морально-волевой навык, или СПОРТИВНЫЙ ПОДВИГ есть одна из форм духовного подвига. Он характеризуется подвижничеством (преданностью делу) и мастерством (которое во многом зависит от врожденных качеств, т.е. таланта). При недостатке преданности делу, прививается дух подвижничества, в противоположном случае совершенствуется мастерство.
-----------
МОРАЛЬНО-ВОЛЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СПОРТСМЕНА по сути не отличается от морально-волевой характеристики его как человека. Особенность заключается лишь в том, что в качестве определяющего морально-волевого навыка рассматривается уровень проявления и воплощения его спортивного подвига.
Морально-волевая, или нравственная характеристика человека есть в действительности характеристика его морального облика. Если люди еще не научились в должной мере овладевать глубинными психологическими навыками, то тем более они не научились овладевать моральными навыками. Они лишь на пути к совершению подвигов. И этот путь скользкий и трудный. Поэтому действительный моральный облик человека характеризуется всеми его поступками, всеми деяниями, как положительными, .так и отрицательными. В суме эти поступки, или деяния дают общий нравственный образ данного человека. Или, просто образ человека как Человека, т.е. фиксируют уровень его ценности. Поскольку информация о данном человеке может меняться, а когда общаемся с ним, меняется постоянно, то его образ меняется, он как бы мерцает - в разные моменты один и тот же человек нам нравится больше, или меньше. В силу этого также меняются, нередко самым коренным образом, образы различных исторических деятелей. Но это, как правило, неточные, субъективные образы. А действительный, истинный образ каждого человека, в т.ч. и исторических личностей, определяется только одним - только уровнем воплощения в нем морально-волевого навыка - того, или иного  подвига.

2. Формы морально-волевых кризисов человека и формы морально-волевой подготовки.

Для того, чтобы человек проявлял свою волю, совершал какое-то дело, в частности, занимался спортом, он должен думать, что это ему нужно. Он будет выполнять данное дело только до тех пор, пока считает, что это необходимо. И чем больше это ему необходимо, тем с большим усердием он будет его выполнять. И наоборот, как только он пришел к выводу, что это не нужно, он сразу же прекращает им заниматься. И даже одно сомнение в необходимости данного дела оказывает значительное влияние на ход его выполнения. Но от чего зависит выбор дела, прежде всего, главного дела жизни? От нашего мировоззрения. Для спортивного подвига нужно особое мировоззрение. А мировоззрение - это уже философия. Поэтому морально-волевая подготовка, внушающая человеку нравственную силу и волю для занятия тем, или иным делом, для свершения подвига на выбранном поприще, есть мировоззренческая, или философская подготовка.
Если тактико-техническая подготовка учит человека правильно ориентироваться и успешно действовать в той, или иной конкретной ситуации, то морально-волевая подготовка учит правильно ориентироваться в жизни в целом. Если прибегнуть к философским категориям, то для правильной ориентации в конкретной ситуации достаточно простого рассудка. Этим качеством наделены и животные, не редко реагирующие на изменение обстановки и быстрее, и совершеннее человека. А вот для правильной ориентации в бытии в целом, в мировоззренческих вопросах, нужен разум - качество, которое у животных совершенно отсутствует и даже люди, несмотря на длительную историю своего развития, в полную меру его еще далеко не приобрели.
Недостаток разума приводит к тому, что люди время от времени теряются в общей ориентации, теряют смысл жизни, и, соответственно, смысл того, в чем он конкретно воплощался - смысл того, или иного конкретного труда, труда вообще, и даже  самой жизни. И то, и другое, и третье кажется бессмысленным и не нужным. Такого рода тупики представляют собой НРАВСТВЕННО-ВОЛЕВЫЕ, ИЛИ МОРАЛЬНЫЕ КРИЗИСЫ человека. Независимо от того, находятся эти кризисы в едва зачаточном, или же вполне развитом, ярко выраженном состоянии, морально-волевая подготовка заключается в их преодолении. В этом, т.е. в придании смысла как самой жизни, так и труду, во вдохновении человека на жизнь и труд как раз и заключается назначение и сущность назначение и сущность данного вида подготовки. Поэтому нужно сначала рассмотреть классификацию нравственно-волевых кризисов.
 Первая форма этого кризиса - нравственная неразвитость. Если человек рос в обстановке постоянного унижения, если ему всегда внушали, что он - ничто, то это проникало в его сознание, снижало его самооценку, так, или иначе уродовало его личность. Человек может адаптироваться к этому ничтожному образу, но он будет представлять жалкое зрелище и всегда будет чувствовать себя несчастным. Потому, кстати, основной закон воспитания требует проявлять к человеку, наряду с требовательностью, как можно больше уважения.
Вторая форма нравственного кризиса человека - нравственная раздвоенность. Человек состоит не только из навыков, но и из привычек, стихийно привитых ему окружающей средой. И часто бывает так, что человек открывает пагубные последствия вредной привычки для его жизни слишком поздно, когда она уже глубоко овладела его существом. Человек борется между долгом и вредной привычкой, то он, при этом в какой-то мере имеет расщепленное сознание - вредная привычка тоже как-то его ласкает, или он считает, что по-другому ему невозможно. И даже если он осознает гибельность и смертельность такой привычки, счастье и теоретическую возможность избавиться от нее, то у него может нехватать мастерства, чтобы достичь этой цели. Типичным примером такого рода кризисов является жизнь алкоголиков и наркоманов, не редко талантливых людей, писателей, артистов, ученых и политиков. И как часто она превращается в горькую драму и заканчивается трагедией.
Третья форма нравственного кризиса порождается тупиком, исчерпанностью и лишением смысла того дела, которое на протяжении длительного времени было главным в жизни и составляло ее нравственный смысл.. Допустим, спортсмен преследовал высокую и благородную цель - стать чемпионом. Но в какое-то время он начинает понимать, что это счастье ему не дано - в силу недостаточных природных данных, внезапной травмы, или по другим причинам. То же происходит, когда человек приходит к выводу, что цель, которую он преследовал, ему вовсе не нужна. То же, когда он лишается прежней деятельности по внешним причинам - из-за увольнения, ухода на пенсию, или по другой причине. Во всех этих случаях человеку надо как-то по новому приспосабливаться к жизни, начинать борьбу за какие-то иные жизненные ценности. В результате он тоже оказывается в состоянии нравственного кризиса, ищет новые ориентиры, или полностью разочаровывается в жизни, теряет ее смысл, страдает и сламывается.
И последняя, четвертая форма нравственно-волевого кризиса - кризис мировоззрения. Такой кризис возникает  в том случае, когда человек оказывается разочарованным буквально во всем, и никакая видимая ценность его больше не привлекает. Это тотальный нравственный кризис, потеря смысла человеческой жизни вообще. Нередко это  нравственный кризис победителя, когда после долгого периода борьбы главная цель жизни, наконец, достигнута, но полного морального удовлетворения это не приносит. Чаще всего  такой мировоззренческий кризис приходится переживать людям высокого интеллектуального труда - писателям, ученым, которые в ходе все более глубокого познания мира убеждаются, что все их прежние верования были самообманом. Тогда и вся прежняя деятельность представляется пустяками. Вспомним Льва Толстого, который находясь на пике литературной славы, боялся, как-бы не покончить жизнь самоубийством (см. его “Исповедь.”); вспомним мучающегося тем же вопросом Гете; вспомним коренной переворот в жизни Павла Флоренского, Федора Достоевского, Максима Горького и многих других.
Сходные переживания выпадают и на долю выдающихся спортсменов. После достижения Олимпийских высот, победитель оказывается перед перспективой поражения. Ведь раньше, или позже каждого чемпиона победит кто-то другой. Так стоит ли и дальше “истязать” себя и других? Но появление таких мыслей подтачивает прежнюю морально-волевую установку на упорные тренировки. Значит, это - начало кризиса. А он порождает новые вопросы. Зачем вообще надо было браться за такое дело, которое заканчивается поражением? С другой стороны, поражением заканчивается любое дело: благодаря прогрессу все достижения в дальнейшем перекрываются. Больше того: сама наша жизнь заканчивается поражением. Ведь старость и смерть - это не победа. Так мы выходим на так называемые вечные вопросы - вопросы общемировоззренческого  характера. Возможно ли счастье вообще и в чем оно заключается? Что такое человек? Что такое жизнь? Что такое смерть? Что такое Вселенная? И так далее.
Пока человек добывает себе пропитание, его главные интересы сконцентрированы на этом узком участке. Здесь он одерживает свои победы, которые греют ему душу. Вопрос об устройстве Вселенной и тому подобное представляется праздным и второстепенным. Но не хлебом единым жив человек. И вот когда материальная сторона оказывается обеспеченной, или потеряла свою актуальность, бывшие отвлеченные вопросы выдвигаются на первый план. Ведь если человек верит, что на небе есть высшие силы, непосредственно влияющие на его судьбу, мир жизненных ценностей представляется ему в одном свете. Если же он приходит к выводу, что на небесах ничего нет - наивысшими ценностями жизни должно быть что-то другое. Соответственно этой основополагающей установке, он и все остальные факты оценивает по иному, и начинает действовать по иному. Или путается, теряется... Такого рода мировоззренческие разочарования могут тлеть в душе годами,  постоянно отравляя человеку его существование, подтачивая и ломая его моральные силы, а может, как отмечал Достоевский, довести его и до пули в лоб.
Каждый из рассмотренных выше четырех форм нравственных кризисов человека порождается соответствующего рода путаницей, “спотыканием” на соответствующем мировоззренческом вопросе. Разрешение возникшего рокового вопроса разрешает соответствующий кризис. Поэтому представляет соответствующую форму морально-волевой подготовки. Конкретные мировоззренческие вопросы порождаются самими кризисами. Поэтому каждый из перечисленных конкретных кризисов порождает, соответственно, свой конкретный вопрос. А ответы на них закодированы в соответствующих терминах генетического столбца генетической таблицы.
Исходя из этого получаем следующие четыре формы морально-волевой подготовки.
Первый кризис, вырастающий из ощущения собственной ничтожности и, как следствие, отвращения к себе, упирается в вопрос, что же такое человек вообще, что представляем из себя мы сами. Ответ на этот вопрос скрывается за термином “навык”. Раскрытие его представляет собой первую форму.
Вторая форма нравственно-волевой подготовки заключается в ответе на вопрос в чем наше счастье и как оно достигается. Ведь второй кризис проявляется, как мы видели, в раздвоенности человека - в том, что смыслом жизни, смыслом наслаждения стала для него сама пагубная привычка, и ему кажется, что при отказе от вредной привычки его жизнь окажется мучительной и пустой. Ответ как преодолеть это противоречие закодирован в термине “подвижность”. Нравственная подвижность реально осуществляется в форме выполнения предписанного человеку Нравственного закона, выполнение которого, как показывает раскрытие второй формы нравственной подготовки, к подлинному счастью, понимание которого вызывает отвращение к вредной привычке, вдохновляет и вооружает победоносной духовной силой для ее полного преодоления.
  Третья форма нравственно-волевой подготовки преодолевает кризис, порождаемый потерей, или обесцениванием прежнего дела жизни, которое воплощало смысл жизни данного человека. Ее сущность скрыта за термином “ловкость”, она раскрывает значение человеческого труда, его формы и вооружает человека способностью открывать для себя новое, доступное, полное еще более глубокого смысла и еще более вдохновляющее трудовое поприще.
 .Четвертая форма определена термином “нравственно-волевой навык”. Она раскрывает сущность самого Бытия, Вселенной, места и назначения человека в ней, конечную цель существования человека и человечества. И, таким образом, преодолевает философскую бессмыслицу и потерю смысла жизни, возникающую у высокоинтеллектуальных людей, когда они дорастают до этих вопросов и запутавшись в них (поскольку человечество до настоящего времени не имело способа ответить на них достаточно убедительно и однозначно), теряют смысл собственного существования.
Поскольку проблемы, преодолеваемые нравственно-волевой подготовкой носят мировоззренческий, философский, общечеловеческий характер, то они уже не зависят от той конкретной формы труда, которой занимается данный человек. Здесь человек рассматривается с его всеобщей стороны, ищутся ответы на вечные вопросы, одинаково существенные для человеческого племени в целом и каждого человека в отдельности, независимо от его деятельности, места проживания, или исторического времени его жизни. Поэтому нравственно-волевая подготовка спортсмена ничем не отличается от такой же подготовки ученого, художника, или хлебопашца. На этом уровне наука о спорте полностью сливается с наукой о человеке вообще. Нравственно-волевая подготовка - подготовка, необходимая любому человеку.
Перейдем к рассмотрению ее форм.


                3. Сущность человека.
 
Что такое человек? Люди на это отвечали по-разному. Существует целый ряд ответов. Поэтому, сегодня на вопрос “что такое человек?”, обобщенный ответ гласит: “Человек есть не что иное, как...”. А дальше можно подставлять тот, или иной ответ, который люди давали на этот вечный вопрос. 
Мы не будем касаться простых ответов вроде: “Человек - это двуногое существо...”, или: “Человек есть существо, в которое природа внедрила разум”. Возьмем самые главные и самые глубокие ответы - то, как отвечает на этот вопрос религия, социология и философия. С точки зрения религии - человек есть не что иное, как противоречивое единство добра и зла, вместилище греха и искры божьей. С позиций социологии - человек есть продукт обстоятельств. Что же касается философии, то ее ответ не слишком ясен, поскольку разные философские школы борются друг с другом и каждая на вечные вопросы отвечает по своему. Но если взять философию, которая поставила человека в основу своего мировоззрения, именно - Философию жизни, то ее ответ, в частности, согласно Ницше, гласит: “Человек есть не что иное, как воля к власти”.
Если посмотреть на эти ответы с точки зрения их истинности, то каждый из них по-своему правильный. Что человек есть вместилище добра и зла, это очевидно. Ведь общаясь с разными людьми, мы постоянно убеждаемся, что в каждом человеке, в том числе и у себя самого, есть как хорошие стороны, так и плохие - такие, от которых следовало бы избавиться. Что человек является продуктом окружающих его обстоятельств, тоже не требует особых доказательств. Ведь все наши знания, навыки и привычки мы впитываем из окружающей среды. Ответ, что человек есть воля к власти, кажется несколько витиеватым и изысканным. Но он тоже наводит на  размышления. Ведь каждый человек, в ходе своей жизнедеятельности, постоянно стремится все окружающее подчинить своей воле, расположить и упорядочить в соответствии со своими целями.
Каков же наш ответ? Он закодирован в термине “навык”. Поэтому, наш ответ гласит: “Человек есть не что иное, как сумма навыков”. То есть, каковы у человека навыки, какова, следовательно, усвоенная им жизнедеятельность, таков он и сам.
Если сравнить наше определение с вышеприведенными, то можно заметить, что оно обладает определенными преимуществами. Во-первых, оно более простое и более конкретное. Во-вторых, наше определение не противоречит ни одному из вышеприведенных. Больше того: оно по-своему разъясняет и уточняет каждое из них. Так, греховность человека - это вредные привычки, отрицательные физические, интеллектуальные, психологические и моральные навыки. Искра божья - это творческое, нравственное начало в человеке, источник творимого им добра. Человек как продукт окружающих его обстоятельств, тоже понимается глубже и конкретнее, если рассматривать его с точки зрения приобретаемых им навыков. Пусть перед вашим сыном лежат три дороги - в рэкет, в научно-исследовательский институт, и в пастухи. Понятно, что через три года каждый из этих путей сформирует облик вашего сына по-своему. По существу, это выбор между тремя различными личностями. Ведь тренируются не только спортсмены. Тренируется каждый человек. Каждый из нас усваивает, повторяет и развивает те навыки, которые навязывает нам наше положение.  Поэтому приобретенные на каждом из перечисленных жизненных путей физические, моральные, психологические и интеллектуальные навыки окажутся совершенно различными. Но именно сумма усвоенных нами конкретных навыков определяет нашу конкретную личностную характеристику.
   Также проясняется и уточняется с помощью термина “навык” определение, гласящее, что человек есть воля к власти. Это определение бессознательно выдвигает на первый план нравственные навыки человека, то есть его трудовое, творческое начало. Ведь именно своей активной деятельностью человек навязывает свою волю другим людям и объектам своего труда, то есть подчиняет их своей власти. И такое выдвижение на первый план нравственно-волевых качеств оправдано. Существует утверждение, что человека создал труд. Больше того: как видно на примере открывшихся перед молодым человеком трех разных жизненных путей, каждого из нас труд формирует и сейчас. Именно: конкретные навыки, усвоение которых навязывает человеку конкретная деятельность, формируют его конкретную личностную характеристику. Поэтому, нравственно-волевые навыки - основная и самая глубокая сторона человеческой сущности. Но с этих позиций уточняется само понятие власти. Власть безнравственного, или невежественного человека - это всегда насилие. Это одно. А интеллектуальная власть, когда человеку подчиняются тончайшие природные процессы, или когда ученик с радостью соглашается с несущими добро объяснениями и доводами учителя -  это другая власть. После такого уточнения, шокирующий агрессивный налет, присущий определению, что человек есть воля к власти, снимается.
Таким образом, наше определение подводит под предыдущие единую основу, обобщает и все сводит к одному.
С другой стороны, понимание человека как суммы навыков дает возможность это простое представление развить в последовательную систему. Сумма навыков, составляющих сущность человека - это не хаотическая совокупность. С помощью навыков человек  удовлетворяет свои разнообразные потребности. Какие же это потребности, если свести их к самому фундаментальному, к генетическим первоначалам? И в каком порядке они расположены? Анализируя человека, мы находим в них следующие четыре фундаментальные потребности, без удовлетворения которых он, как вид, не может существовать. Первая потребность - в ПИТАНИИ, вторая - в РАЗМНОЖЕНИИ, третья - в САМОСОХРАНЕНИИ, четвертая - в ОБЩЕНИИ. 
 Вот эти четыре потребности и обслуживаются, удовлетворяются нашими конкретными навыками - физическими, интеллектуальными, психологическими и нравственными (а также, естественно, тем, что стоит под ними - инстинктами, рефлексами, привычками), - удовлетворяются в такой мере и в такой степени, на сколько развиты наши навыки. Поэтому человек не есть нечто мистическое, он и не то, что может думать и говорить о себе, и не то, что о нем могут утверждать другие. Только рассматривая конкретно реальную систему всех навыков, обслуживающих  названные потребности, их конкретные формы и уровень развития, мы можем правильно представить внутренний мир человека и - соответственно - правильно прогнозировать поведение человека, его реакции на ту, или иную реакцию, то, или иное воздействие.
Но зная все это, понимая как, почему и “по чьей вине” возникли те, или иные явления его внутреннего мира, его духовной сущности, мы получаем возможность правильно его понимать, в чем-то не спешить обвинять, относиться к нему (в т.ч. и к себе) объективно. Но понимание человека как суммы в определенном смысле навязанных ему навыков дает не только это утешение, следовательно - укрепление духа. Оно открывает перед ним единственно правильный путь исправления, совершенствования его внутреннего мира: как сущность человека не в том, что он о себе думает и говорит, так и реальное исправление, развитие его достигается лишь путем приобретения и развития соответствующих конкретных навыков.
Поскольку моральные навыки определяющие (выше мы видели, что любое действите, т.е. любую тренировку навыков, человек выполняет лишь после морального решения), то вышепроведенный анализ, дающий на основе общего понимания человека, познание самого себя, после его проведения естественным путем подводит человека к задаче дальнейшего совершенствования. А это подводит ко второй форме нравственно-волевой подготовки.   

 4. Смысл человеческой жизни.Зависимость счастья человека от его следования Нравственному закону.


Ответ на вечный вопрос о смысле нашей жизни содержится в термине “подвижность”. С точки зрения суммы навыков, то есть сути человека, подвижность - это не только совершенствование отдельных навыков, но и приобретение новых навыков, а также замена одних навыков другими. В рамках этой сущности, смысл человеческой жизни сводится к приобретению и развитию более высоких навыков. А в рамках нравственности, которая, как мы видели, предопределяет все остальные навыки, смысл человеческой жизни выражается в нравственной подвижности, или, точнее, в подвиге, который выражается в преодолении ЭГОИЗМА.
Почему же смысл жизни человека, то есть его счастье заключается в степени преодоления эгоизма? И действительно ли смысл жизни заключается в этом, а не наоборот, не в удовлетворении нашего эгоизма? Если находящийся во втором кризисе, т.е. раздвоенный человек несознательно, зато чувственно находит свое фальшивое и горькое счастье в гибельной для него привычке, в этом безумном эгоизме, то и философы не только в недалеком прошлом, но и сегодня еще не редко утверждают, что доказать что же для человека лучше - эгоистическое поведение, или служение ближним - невозможно. Наш генетический метод, на основе уже проведенного в настоящей книге анализа, позволяет легко решить эту проблему. 
Эгоистом называют человека, который все тащит себе, не считаясь с интересами других. Существует убеждение, что человек - эгоист по самой своей природе, и с этим ничего не поделаешь. В наше время появилась даже теория, проповедуемая некоторыми интеллектуалами, что человек по своей природе подл, и с этим, мол, тоже ничего не поделаешь. Но против такого понимания протестуют реальные факты. История знает множество примеров, когда люди бескорыстно заботились о других, шли на подвиги, сознательно жертвуя своей жизнью. С другой стороны, случаи самоубийств, будь то религиозных фанатиков, или просто отчаявшихся, показывают, что человек в определенных условиях может пойти против всех своих потребностей, в том числе и против потребности в жизни. Отсюда видно, что то, каков человек, - эгоист ли он, или беспощаден к себе, - зависит от его сознания, его нравственных убеждений. Во что верит человек, на том он и стоит. Разумеется, кто-то может верить в человеческую никчемность и усвоить соответствующее поведение. Но это не природа человека, это только убеждения. 
На самом деле человеку быть эгоистом действительно не выгодно и во вред себе же. Поскольку эгоист думает только о себе не считаясь с интересами других, то он не может не находиться в скрытой, или откровенной конфронтации с окружающими. Следовательно, его господствующие чувства - всевозможные варианты страха и гнева: раздраженность, озлобленность, отчаяние, зависть, обида, разочарование и тому подобное. Но именно эти чувства и  характеризуют человеческое несчастье. Поэтому, чем в большей мере человек эгоист, тем более он несчастен. То есть тем меньше выпадает на его долю радости и любви. Тем более недоступно ему многообразие прекрасных чувств, развивающееся на этих высших основах и характеризующее человеческое счастье.
Это отрицательное эмоциональное состояние вредно не только тем, что у человека нет настоящей жизни. Вслед за этим постепенно вступает в свои права новый вред. Теоретическая психология доказывает, а практическая убедительно подтверждает, что эмоциональное состояние оказывает влияние на состояние тела, что отрицательные эмоции разрушают его. Таким образом, тело эгоиста постепенно становится сборищем всевозможных болезней. А это делает его еще более несчастным.
Человек всегда живет тем делом, за которое он борется. Судьба преследуемой им ценности определяет происходящие в нем эмоциональные процессы. Поэтому человек, преследующий великие общие цели встречает смерть гораздо легче. Ведь хотя он и умирает, его дело идет к победе. Он чувствует себя пахарем, вспахавшим свою ниву и под вечер возвращающимся домой - хотя и усталым, но удовлетворенным. Иное положение у эгоиста. Он стопроцентный пораженец. Ведь его дело всегда только его личное дело. Оно гибнет вместе с ним. Поэтому итогом эгоистической жизни всегда оказывается отчаяние. Оно тем больше, чем большего эгоиста представляет из себя человек.
Эгоист лишен дружбы. А настоящая человеческая дружба, как открыли еще древние, является венцом земного человеческого счастья. Счастье - это  согласие. Как только два человека о чем-то согласились, к ним приходит чувство удовлетворения. А удовлетворение связано с радостью. Поэтому согласие есть Истина жизни, крупица счастья. Брак считается счастливым, если между супругами царит согласие. Семья считается счастливой, если в ней царит согласие. Государство считается счастливым, если его руководители приводят народ к миру и согласию. Поэтому согласие есть Истина жизни, гормон счастья. А эгоист этого лишен. Эгоист лишен такого прекрасного чувства, как сострадание к другому человеку и забота о другом. Он лишен сострадания даже к детям. То есть, он лишен того чувства, которое делает нас людьми. Следовательно, он никогда не чувствовал себя настоящим человеком.
Получается парадокс: эгоист, который, казалось бы, только о себе и заботится, по-настоящему о себе не заботится. Тот, кто заботится о себе - не заботится о себе, потому, что наживает несчастье. Тот, кто заботится о других - заботится о себе, ибо наживает счастье. Эгоист получается неэгоистом, а не эгоист - настоящим, разумным эгоистом.
Эта диалектическая игра понятий объясняется просто. Эгоист на самом деле не является эгоистом. Он всего лишь неразвитый человек, раб слепых желаний.
Подвижность, как уже отмечено, осуществляется в рамках наших навыков, которые обслуживают наши потребности. Потребности мы тоже назвали. Это - питание, размножение, свобода и жизнь. Человек рождается с неразвитыми потребностями и неразвитыми способностями (то есть навыками). Поэтому подвижность человека в целом осуществляется на двух уровнях: по линии потребностей, и по линии способностей. Если развитие человека задержалось на двух низших потребностях, на потребности в пище и размножении, то эти потребности непомерно и уродливо разрастаются, в них заводятся низшие кстати и человек становится их рабом. И вот он эгоист. Но также он будет эгоистом и в том случае, если даже будет достаточно сориентирован на высшие потребности, на свободу и жизнь, но его способности останутся неразвитыми. Ведь, чтобы не быть эгоистом, надо что-то дать другим. А чтобы дать, надо сотворить. А как сотворить, если нет навыков? И как дать, если не хватает самому? Поэтому неразвитый остается эгоистом. С другой стороны, развитый человек не отказывается от низших потребностей. Но удовлетворять их он будет в гуманных, разумных формах. Питаться он будет не так, как ему хочется, а так, как разумно для сохранения здоровья. А потребность размножения обратится у него в прекрасную любовь. И вот он не эгоист.
Природа рождает человека не развитым. То есть эгоистом. Но она закладывает в него жажду счастья. Удовлетворение этой жажды и есть смысл жизни. Ибо, если человек несчастлив, то его жизнь не имеет смысла. Но счастливым можно быть лишь перестав быть эгоистом, то есть лишь став развитым человеком. Таким образом, смысл человеческой жизни заключается в исполнении предписанного природой подвига саморазвития, подвига преодоления эгоизма, подвига превращения себя из берущего в дающего. Блаженны дающие. Только они заслуживают непритворную благодарность, на основе которой возникает истинное согласие.
Со счастьем, следовательно, дело обстоит также, как и с любым другим трудом. При изготовлении современных технических изделий, люди сначала подчиняются законам природы, так сказать, угождают им. Лишь этим путем они  достигают своих целей. Также и в нравственном труде сначала нужно угодить интересам других людей, сделать им ДОБРО. Только после этого возникает необходимое нам согласие, чувства радости и любви, которые лежат в основе нашего счастья.
------------------
Таким образом, нравственный, иными словами -общий смысл жизни сводится к достижению гармонического отношения между людьми. Писатели в произведениях художественной литературы доказали, что если кто-то потерял смысл жизни, то достаточно начать заботиться хотя бы об одном человеческом существе, чтобы исцелиться душой. В религии это дано в заповеди “Возлюби ближнего, как самого себя”. А в социологии эта же необходимость выражается как мечта о таком прекрасном будущем, когда гармонические взаимоотношения распространятся на все человечество. К этому сводится смысл развития всего человечества.
 -----------------
сделать добро другим невозможно без творческого мастерства. Иными словами - нравственной ловкости. Поэтому усвоение второй формы нравственно-волевой подготовки естественным образом подводит к ее третьей форме.
    

          5. Нравственная сущность  труда. Общие свойства и основные формы человеческого труда..

Если установка на преодоление эгоизма является нравственной сутью человеческой деятельности, то сам труд выражает ее волевую суть.
Человек стремится к упорядочению и гармонии. Гармонией для него является привычное, то, к чему он адаптировался. А трудовое усилие есть выход за пределы гармоничного. Он есть вход в дисгармонию, хотя и для того, чтобы преодолев ее, оказаться в гармонии более высокого уровня. Эта дисгармония толкает человека назад, в прежнюю гармонию. Для того, чтобы продолжать трудиться, человек должен проявить волю. Поэтому труд есть, прежде всего, волевой акт.
Естественно, это создает для человека проблему. Но уклоняясь от труда, человек попадает в тепличные условия. Он не развивается. Следовательно, не обладает авторитетом. Тепличная жизнь слабо задевает человека. Слегка волнует сознание, а подсознание остается не задетым. Пустота жизни противоестественна и заставляет искать острых ощущений. Поэтому “Лень - мать всех пороков”. Бездеятельная жизнь не дает нравственного опыта. Человек может искренне мечтать о добре и слыть за вполне хорошего. Но как только наступают испытания, нагрузки - наносной лоск исчезает. Обнажается закоренелый эгоист. Впоследствии человек сам может удивляться своему поступку, но причина этому удивлению -  всего лишь завышенная самооценка. Еще одна беда: тепличный человек закономерно наживает себе самые разнообразные страхи, даже фантастические. Ведь жизнь мало-помалу все-таки начинает проникать в подсознание. А там первым слоем идет страх. Вот он и расцветает. Страшно смерти, болезней, землетрясений... чего угодно. А страх зовет болезни... Поэтому уклоняющийся от труда совершает такую же роковую ошибку, как и уклоняющийся от преодоления эгоизма.
Человеческая ВОЛЯ в ходе труда реализуется как ЛОВКОСТЬ. То есть, умение, мастерство, талант и гениальность проявляются как удивительная приспособляемость к материалу и окружающим условиям. Эта, присущая труду всесторонняя гармонизация  характеризуется следующими основными сторонами, или чертами:
 ОБЪЕКТИВНОСТЬЮ, СОРЕВНОВАТЕЛЬНОСТЬЮ, ЦЕННОСТЬЮ и ЗАВЕРШЕННОСТЬЮ.
ОБЪЕКТИВНОСТЬ заключается в том, что в отличие от психологического процесса, где нужна лишь вера, пусть даже самая фантастическая, в трудовом процессе человек должен считаться с объективной реальностью, с ее независимыми от нашей воли законами, на чем мы уже останавливались.
СОРЕВНОВАТЕЛЬНОСТЬ требует, чтобы труд совершался с производительностью, соответствующей достигнутому общественному уровню. Если труд человека по качеству и количеству значительно ниже этой нормы, он тоже не достигает необходимых результатов. Низкопроизводительные предприятия разоряются, низкопроизводительные люди оттесняются конкурентами.
ЦЕННОСТЬ обозначает, что то, что создается, должно считаться полезным. Даже если продукт труда полезен, но все вокруг так не считают, то труд тоже не достигает желаемого результата. И наоборот, даже вредная вещь, если люди считают ее полезной, является ценностью. И поэтому труд по ее производству считается полезным трудом.
ЗАВЕРШЕННОСТЬ требует, чтобы труд был доведен до конца. Изготовленная машина должна работать, вредная привычка должна быть преодолена полностью, и так далее. То, что не закончено - бесполезно. В этом случае труд тоже не достигает своей цели.
Эти черты присущи любому виду труда, и если какому-либо труду не хватает хотя бы одной из этих черт, он лишается смысла.
Перейдем теперь к определению основных форм труда.
Труд - это проявление наших навыков. Поэтому разновидности выполняемого каждым из нас труда закодированы в разновидностях навыков. Навыки, как мы знаем, бывают физические, интеллектуальные, психологические и нравственно-волевые. Каждому из этих навыков соответствует свой вид труда.
ПЕРВЫЙ вид труда - ФИЗИЧЕСКИЙ труд. Он соответствует физическим навыкам. С помощью физического труда мы приспосабливаем различные природные материалы и явления для наших нужд. Продуктами физического труда являются необходимые нам всевозможные вещи и процессы - одежда, хлеб, тепло, свет и так далее.
ВТОРОЙ вид труда - труд повышения общественного статуса, или  КАРЬЕРЫ. Он соответствует интеллектуальным навыкам. Интеллектуальные навыки, как было показано выше, по своей сути являются тактико-техническими навыками. Эти навыки проявляются в том, как человек откликается на меняющуюся ситуацию, как отвечает на ее вызовы. По реакциям человека на происходящее, по его действиям и поведению в целом мы судим об этом человеке, выносим о нем свою оценку. Продуктом этого статусного, или карьерного труда  являются наши должности, звания, степени, награды, одним словом, то, что помещает нас на определенной ступени общественной лестницы. Поскольку интеллектуальный процесс - процесс отчужденный ( ибо при размышлении мы не задействуем весь наш организм, а наоборот, отвлекаемся на другое, как бы забываем о себе), то и продукт этого труда тоже отчужденным. Этим трудом мы создаем не самого себя, не то, что мы есть на самом деле, а нашу социальную маску, наше ИМЯ, наш общественный авторитет - то, чем мы представляемся другим людям.
Данная характеристика позволяет нам лучше понимать душу и переживания различных выдающихся людей - писателей, политиков, полководцев, богачей и т.п.
ТРЕТИЙ вид нашего труда - труд САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ. Этот труд соответствует психологическим навыкам. Его продуктом является наш внутренний мир, сознательное овладение собственным подсознанием, последовательное подчинение нашему разуму всей нашей природы.
В силу недостаточной развитости человечества, а также по причине того, что до сих пор отсутствовала строго научная целостная теория человека, этот труд находится в еще не развитом состоянии. Достаточно широкое развитие получила только первая ступень этого труда - физическое самосовершенствование, то есть физкультура и спорт. Но даже спорт деформируется целями, относящимися к предшествующим видам. Ведь основными целями спорта остаются звания и награды, которые приносят общественный авторитет и материальные блага. Порой спортсмены идут даже на запретное, принимают допинги, не щадят здоровья, лишь бы добиться первенства, приобрести имя чемпиона. Со своей стороны и общество недооценивает значения физкультуры и спорта, труда самосовершенствования в целом; еще широко распространено мнение, что спорт - труд менее серьезный, чем создание материальных ценностей, что по нашей классификации относится к физическому труду. Такие деформации имеют, разумеется свое оправдание, поскольку, повторяем, человечество, а вместе с ним и каждый человек, еще недостаточно развиты. 
Тем не менее, объективно физкультура и спорт объективно относятся к первой форме совершенствования - физическому совершенствованию. И поэтому эти виды деятельности оказывают благотворное влияние на жизнеощущение человека, его психологическую стабильность и выносливость.
Нравственной формой самосовершенствования может служить жизнь и деятельность знаменитых философов древней Греции - Сократа, Диогена, Пирона и других. Руководствуясь в своей жизни выработанными для себя нравственными правилами, строго их придерживаясь, они справедливо утверждали, что если бы были отменены все законы - одни философы продолжали бы жить по прежнему. Утверждая, что Божество, будучи совершенным, ни в чем не нуждается, а тот, кто нуждается в самом малом ближе всего к совершенству, они действительно достигали прекрасного состояния духа, оказывающего чарующее влияние на современников. Этой же потребностью самоупорядочения и возвышения духа продиктованы всевозможные табу у дикарей, равно как и нравственных учителей современности - нашего Иванова, открывшего чудесное влияние на человека перебывания в холоде и закаливания, американца Брега, демонстрировавшего чудесное влияние голодания, и другие.
В сущности, зачаточные формы табу, запрещающие из нравственных побуждений совершать те, или иные поступки, присущи каждому человеку. Чем более они осознаны, чем последовательнее осуществляются, тем счастливее следующий им человек.
ЧЕТВЕРТЫЙ вид нашего труда - НРАВСТВЕННЫЙ труд.
Если человек, осуществляющий труд самосовершенствования оказывает благотворное влияние на окружающих людей личным примером и минимальным количеством личных потребностей, то человек нравственного труда оказывает такое влияние активной заботой о нравственном совершенствовании других, самоотверженностью и самопожертвованием ради счастья других. Примером первого рода является жизнь и смерть Сократа, примером второго - образ Христа, распявшегося ради морального исправления человечества.
Четвертый вид труда, проявляющийся в подвижничестве ради счастья других, хотя бы самих близких, хотя бы ради детей и внуков, побуждаемый чувством непритворной любви, тоже есть у каждого человека, если он не окончательная человечина. Однако в наивысшей своей героической форме - в форме добровольного самопожертвования и смерти ради других, ради дальних - для многих и многих не только непосильная и ужасная перспектива как это было для Петра и других апостолов Христа. Одновременно это и интеллектуальная проблема, роковой вопрос действительно стоит ли так поступать, на который у человека нет ответа. Как разрешается это противоречие - раскрывает четвертая форма нравственной подготовки.
Поскольку раскрытие этой формы ведет к определенного рода перевороту в современном научном понимании сущности самой Вселенной, места и назначения человека в ней, то ее содержанию приходится выделить отдельную главу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
НРАВСТВЕННО-ВОЛЕВАЯ ПОДГОТОВКА (ПРОДОЛЖЕНИЕ). СУЩНОСТЬ ВСЕЛЕННОЙ И РЕАЛЬНОСТЬ СОВЕРШЕННОГО ОБРАЗА

            
                1.. От  “ничто” -  к реальности..

Если фундаментальным понятием человека является “навык”, то что же является фундаментальным понятием самого бытия, бытия вообще? Таким понятием является понятие “СУЩЕСТВОВАНИЕ”, ибо все, что есть, потому и есть, что существует. Понятие навыка и понятие существования далеки друг от друга и вроде-бы  имеют между собой мало общего. Но генетический метод подсказывает нам, что все в природе находится в генетической взаимосвязи, в генетическом родстве. Поэтому и понятие существования, каким бы более глубоким и философским оно ни было, по своей генетической структуре должно как-то напоминать структуру навыка.
Мы привыкли думать о существовании, как о чем-то категоричном: что-то либо существует, либо не существует. Третьего не дано. Но существование навыка выглядит иначе. Ведь навыка у нас сначала не было, затем появляется какой-то намек на него, дальше возникает такое положение, когда трудно сказать, есть ли он, или его нет. И лишь потом наступает момент, когда мы с уверенностью заявляем: навык существует. Существование навыка, таким образом, проявляется вовсе не категорично. Оно выглядит как постепенное движение от несуществования к существованию. Оно проявляется как поэтапное осуществление. Этот  взгляд на существование, в соответствии с требованием генетического родства, следует перенести на все остальные явления природы, на бытие в целом. При таком подходе, существование выглядит как вечное движение от несуществования к существованию и, аналогично навыку, включает в себя следующие четыре ступени: “ничто”, “отчужденное существование”, “полусуществование”, или  “противоречивое существование” и, наконец, “реальное существование”, или “положительное существование”.
НИЧТО - это относительная пустота, то есть то, что мы видим как пустоту. Физики утверждают, что на самом деле пустоты нет и даже пустое пространство материально. Мы не только не отрицаем такой взгляд на пустоту, но даже нуждаемся в нем. Ведь в противном случае нельзя было бы понять как из “ничто” возникает нечто. Для нас, пустота - это вместилище всего, что мы видим, и то, из чего это видимое возникло.
ОТЧУЖДЕННОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ - это атомы, электроны и тому подобное. Т. е. все, в существовании чего мы совершенно уверенны, но чего мы никогда не сможем увидеть непосредственно своими глазами.
ПОЛУСУЩЕСТВОВАНИЕ - это все находящиеся вокруг нас неживые вещи. С одной стороны, - стол, книга и так далее - существование, потому, что действительно существуют. С другой - они мертвы. Как о мертвом мы говорим, что он уже не существует, так и неживые вещи в том смысле не существуют, что они ничего не видят и ничего не осознают.
РЕАЛЬНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ - это существование всего живого. Только такое существование можно назвать настоящим существованием, ибо только в глазах живых существ все вокруг предстает в виде образов, и только живые существа осознают себя и мир как существующее.
При таком взгляде на существование мы неизбежно приходим к выводу, что возникновение жизни, разумных существ и, в частности, появление людей на Земле - не что-то “сбоку-припека”, не случайный и побочный продукт слепой игры природных сил, а необходимое и завершающее звено в реализации  самого Существования, в окончательном превращении всего существующего в наличное бытие.
Наше сознание играет, так сказать, ВСЕЛЕНСКУЮ роль. В том смысле, что оно разрешает противоречие полусущесвования. Оно для существования тоже, что проявитель для фотографии. Образы в неживом мире как бы есть, но в неживом мире их некому увидеть. Реально они обнаруживаются только благодаря восприятию живых существ.
Таким образом, жизнь, сознание в процессе становления существования совершенно необходимы. Это его завершающая и утверждающая ступень.       
Но из такого понимания существования вытекает, что все, что существует вокруг нас, все, что мы видим, существует таким как мы его видим не вообще, а только относительно, именно - относительно нашего сознания. Вытекает также, что таково существование вообще. Где бы оно не проявлялось в своей зрелой, законченной форме, то есть в форме реального существования, оно проявляется не вообще, а лишь с помощью сознания разумных существ, лишь относительно их. С этой точки зрения, подлинное бытие есть не просто Вселенная, а именно до конца реализованное существование. Т. е. такое существование, которое в обязательном порядке включает в себя жизнь и разум.
 Это понимание существования, то есть понимание РЕАЛЬНОГО существования не как абсолютного, а как чего-то относительного - новое, непривычное. Но только при таком взгляде окончательно и при том легко разрешаются все так называемые вечные вопросы.

                2. Реальное существование.

Реальность - это все, что нас окружает. То есть, это люди, животные, деревья, солнце, звезды, камни, трава и так далее. Реальность такова, какой мы ее видим на самом деле, без философских и научных рассуждений. Но ведь в действительности эта реальность на самом деле есть плод отношения между человеком, обладающим органами восприятия и объективно существующими вне нас объектами. Это - человеческая реальность, или говоря шире - реальность разумного существа. Но только такая, относительная реальность и есть действительная реальность, другой какой-то реальности нет.
Как существование есть плод развития от “ничто” к существованию, так и реальное существование есть результат длительного развития, поскольку наши органы восприятия окружающего мира сформировались вследствие длительной эволюции живых существ на нашей планете. У пчелы, например, своя “реальность”, поскольку она обладает иными органами восприятия, видит ультрафиолетовые лучи и т.д.  но это еще не подлинная реальность, это лишь зародыш реальности, лишь искаженная картина ее. Своей правды и истинности эта картина достигает лишь через восприятие человека.
Конечно, и человеческое представление об окружающем мире не закончено. Именно - то, что мы воспринимаем нашим умом, нашими чувствами, неясности, фантастики, ошибок, споров, но это уже иной, более глубокий процесс. Если же под реальностью понимать то, что дается нам непосредственно в наших органах восприятия, то эта картина мира, которую мы видим и ощущаем есть, есть законченная, истинная реальность.
Реальность есть понятие более глубокое, чем объективность. Существует множество вещей, которых мы не воспринимаем. Объективно они есть, но в нашем восприятии их нет. Для нас они -ничто, их нет. Лишь когда мы начнем их воспринимать, появится их реальное существование, существование для нас. Таким образом, реальное есть единство объективного и субъективного.
Реальность обладает следующими общими свойствами: образностью; родством, или генетичностью; конкретностью, или относительностью; согласованностью, или гармоничностью.
ОБРАЗНОСТЬ мы воспринимаем органами восприятия, прежде всего, зрением -  видим все вокруг себя в виде цельных образов. Камень,  точки зрения науки - очень сложное явление, состоящее с молекул, атомов, элементарных частиц и так далее. Но в нашем реальном восприятии он дан нам как целое и простое. И так - все вещи.
РОДСТВО, или генетичность реальности  мы постигаем с помощью рассудка - в ходе жизненного опыта устанавливаем, что все вещи и явления находятся между собой в большем, или меньшем родстве, составляют классы, группы и так далее.
ЦЕННОСТЬ, или жизненная значимость окружающей нас реальности проявляется в том, что все окружающее нас - это не только образы внешних вещей, но и более значимые отношения между нами и этими внешними вещами. Отношения, которые способствуют, или угрожают нашему личному существованию. Солнце с научной точки зрения - это звезда средней величины. Но звездой мы его воспринимаем лишь отчужденно, лишь в образах науки. А реально, звезды - это одно, а солнце - совсем другое. В одних случаях солнце - красное солнышко, в других - злой рок, солнцепек, засуха, угроза голода. Такое же конкретное значение имеют все объекты  реального мира. Люди тоже для нас распределяются по соответствующим полочкам - никто, чужой, свой, любимый. То, что не имеет  ценности,  нами просто не замечается. Например, человек, живущий лесом, не видит   в нем ничего эстетического, зато большое значение придает какому-то следу, или звуку.
Итак, реальность обладает ценностным характером.
ГАРМОНИЧНОСТЬ, или согласованность всех вещей реального мира  проявляется во  внутренней согласованности каждой вещи с самой собой. Как процесс человеческого труда по изготовлению какой-то вещи не бесконечен, а заканчивается тогда, когда вещь изготовлена (когда, например, автомобиль, так упорядочен, что готов к эксплуатации), точно также и происходящие в природе конкретные процессы не длятся бесконечно, а всегда приходят к своему концу и успокаиваются. В результате этого, изделия природы тоже представляют собой нечто определенное, упорядоченное и законченное. Если это золото - то золото, если железо - то железо. Если береза, то береза, если дуб, то дуб. А на промежуточном, недоконченном, негармоничном, природа не останавливается, не замирает. Таких промежуточных и неупорядоченных “изделий”, когда ни то, ни се, ни дуб, ни береза, природа тоже не выпускает. Таким образом, отдельные вещи как отдельные, частные существования, как бы подражают существованию вообще - лишь дойдя до своего окончательного, гармоничного, упорядоченного существования, они становятся настоящим существованием, т.е. становятся самими собой и длительно перебывают во времени. Что и значит - существуют. Пусть даже в форме “полусуществования”, как не живое.


                3. От “ничто” -  к совершенству.

Когда мы установили, что существование есть в действительности осуществление, есть движение от “ничто” к реальному существованию, то это было правильно, но не полно. Теперь, когда мы установили  основные свойства реального существования, можно рассматривать как вместе с развитием существования развиваются и они. Остановимся, в частности, на гармоничности. Поскольку гармоничность есть неотъемлемое свойство существования, то развитие существования есть по-сути - развитие гармоничности. Развитие существования есть на самом деле развитие гармонии. Это более глубокий взгляд на существование.
 Движение, или осуществление гармоничности есть движение от меньшей гармоничности ко все большей. Что же с ней происходит?
По ходу возрастания гармоничности, в ней “заводится” психика. Это значит, что возникает реальное существование, поскольку психика воспринимает мир в реальных образах. Но психика, а вместе с ней и реальность, продолжает гармонизироваться дальше. У жука - одна реальность, у животного - другая. Реальность человека заключается в том, что человек, с этой точки зрения, есть не что иное, как воплощение высшей формы жизни. Или психики. Но не наивысшей, поскольку человек ощущает себя еще далеко не совершенным. Прогресс   продолжается. Мы привыкли говорить о техническом прогрессе, научном,  и так далее. Но все эти прогрессы имеют смысл лишь относительно человека и существуют для него. Поэтому самый главный прогресс - это прогресс самой жизни, то есть психики. Следовательно, сознаем мы это, или нет, истинный прогресс - это прогресс самих людей, их психики. С другой стороны - прогресс есть гармонизация, есть движение к гармонии. Но полная, всесторонняя, законченная гармония есть СОВЕРШЕНСТВО. Это другое название для совершенства. Следовательно, развитие психики людей, т.е. развитие самих людей, воплощающих, или реально олицетворяющих развитие самого существования, есть движение людей  к СОВЕРШЕНСТВУ.
Реальное, т.е. субъективное и объективное, ставшее действительностью СОВЕРШЕНСТВО СУЩЕСТВОВАНИЯ вообще, совершенство БЫТИЯ как такового, есть на самом деле СОВЕРШЕНСТВО САМОГО ЧЕЛОВЕКА.    
------------------
После такого взгляда на существование и его свойства становится более понятным и предписанный человеку Нравственный закон. Выше мы его определили как преодоление эгоизма, как выгодность для нас самих становиться в более гармонические отношения с себе подобными. Это - частно-человеческое, чисто субъективное обоснование Нравственного закона. Теперь обнаружилась и его объективная суть. Он заключается в осуществлении  существования, то есть в превращении его во все большую реальность. Нравственный закон, таким образом, представляет собой не что-то частное, что-то выдуманное людьми и существующее только для людей. Это единый для всей Вселенной самый главный закон, который, как закон природы, предписывает всем разумным существам, в том числе человеку и человечеству практическую РЕАЛИЗАЦИЮ этого закона - дальнейшее ПОСТОЯННОЕ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ, все большее приближение к абсолютной гармонии как к конечной цели своего существования и существования вообще.               


           4.. Сущность разума. Две формы Вселенского разума.

Мы привыкли смотреть на себя как на разумных, на животных - как на имеющих какие-то зачатки ума, а на неживое как на неразумное. И это, разумеется, правильно. Но что такое разум? Поскольку человек есть вершина воплотившегося на Земле реального существования, а разум есть вершина самого человека, и поскольку воплощение существования есть осуществление самой гармонии, то отсюда следует, что разум есть не что иное как сама Гармония, само совершенство. Так это и на практике. Мы называем суждение человека правильным, или разумным, если оно согласуется с действительностью, а не противоречит ей. Если мы обнаруживаем в суждении несогласованность, противоречивость, то перестаем считать его разумным. Таким образом, всесторонняя согласованность и гармония - неотъемлемое свойство разума. СОГЛАСОВАННОСТЬ И ГАРМОНИЯ И ЕСТЬ САМ РАЗУМ. В этом его сущность.
Но стремление к согласованности, гармонизации, присуще всему существующему. Само существование, как мы видели выше, есть проявление гармонии. И в этом мы тоже убеждаемся на практике. Посмотрите на растение. Когда не хватает солнца, оно вытягивается вверх тонким стебельком, когда холодно, его нежные стебельки грубеют и закаляются, когда ветры - стебель становится коротким и толстым, а листья расстилаются по земле. Все эти действия вполне разумны - в положении растения, обладая только его возможностями и его потребностями, мы действовали бы ТОЧНО ТАК ЖЕ. И это - несмотря на то, что мы мыслим, а растение - нет. Значит, поскольку разум есть гармония и согласованность, а гармония и согласованность - неотъемлемое свойство бытия, то, следовательно, и разум - его неотъемлемое свойство. Если естествоиспытатели обратили внимание на существование законов природы, то они не обратили внимания, что вся природа также пронизана и разумом, который всем управляет и все творит, и который, будучи гармонией и согласованностью, везде один и тот же.
Наука, проникая в любой хаос, в любой прах земной, находит там все больше гармонии и согласованности. Любая песчинка пронизана всевозможными законами природы, пронизывающими все остальное, то есть она согласована и гармонизирована со всей Вселенной. Больше того, сам наш разум только потому и разумен, что постигает эти законы и действует в соответствии с ними.
При таком подходе, настоящий разум сконцентрирован в песчинке, а наш разум - менее разумен, поскольку мы постигли только часть присущих песчинке законов, а не все, следовательно мы гармонизированы с ней не до конца, а лишь частично.
Таким образом, на самом деле существует ДВА РАЗУМА. Разум объективный, безотносительный, который существует независимо от нас, пронизывает все бытие, который вездесущ., абсолютен, вечен и совершенен, ибо представляет собой полную гармонию и согласованность. И второй разум - субъективный, относительный, разум как свойство нашей психики, разум, который возникает по мере гармонизации существования, как воплощения безотносительного разума.


                5. Реальность совершенного образа.


Связь между обеими формами разума проявляется в том, что воплотившийся, или человеческий разум все глубже, все полнее, все “зеркальнее” отражает объективно существующую гармонию и согласованность бытия, т.е. объективный разум. Гармонизация обеих разумов идет так, что человеческий разум все более точно отражает совершенный объективный разум бытия, т.е. все более приближается к нему, все более сливается с ним, становится все более тождественным ему. Следовательно, сам становится все в большей мере гармонией и согласованностью, все в больней мере совершенством, все в большей мере тем, чем является объективный разум.
Однако, такой процесс является реализацией разума, воплощением его, превращением в действительное, конкретное, наглядное существование. А это реальное существование обладает присущими ему вышеперечисленными свойствами - образностью, родством, гармоничностью и ценностью. Следовательно, воплотившийся, или реализовавшийся разум тоже должен приобрести эти свойства. И он действительно их воплощает и приобретает. Поскольку реальный разум воплощается в человеке, то человек и есть воплощение реального разума. Воплощенные в человеке вышеперечисленные свойства реального существования и есть воплощение свойств самого разума. Телесный образ человека - это телесный образ самого разума. Родство, целостность разума воплощена в человеческом мышлении, обобщающем и классифицирующем явления бытия. Гармоничность - в психологии, в чувствах, вершиной которых является любовь. Ценность разума - в нравственности, в нравственном образе человека.
Нас здесь интересует этот последний.
Нравственный образ человека, не имеет ничего общего, как уже отмечалось выше, с его внешним телесным видом. Это образ данного человека, возникающий в нашем уме и сердце из совокупности поступков данного человека. Поскольку эти поступки имели место реально, то и нравственный образ человека тоже реален. Не важно, что мы его не видим глазами. Ведь законов природы мы тоже не видим. Тем не менее в их существовании никто не сомневается. Но человек, как воплощение мирового объективного разума еще не представляет собой его полного воплощения. Поэтому реальные стороны человека не отражают до конца реальные стороны воплотившегося мирового разума. Они лишь приближение к нему, лишь дорога к нему.
Это касается и моральных образов людей. Будучи объективными, реально существующими, они отличаются друг от друга степенью совершенства. Одни люди люди более нравственны, другие - менее. Но все они находятся на пути к наивысшему нравственному образу, воплошающему нравственное совершенство во всей полноте. Это образ самого мирового разума, самой гармонии и согласованности Бытия, рассматриваемый с точки зрения нравственности, жизненной ценности. Не важно, что этот совершенный нравственный образ еще не воплотил в себе ни один из людей. Не важно, что мы его не видим глазами, как не видим законов природы. Важно то, что он существует объективно, раз объективно существует мировая гармония и согласованность. А значит его объективный облик мы можем устанавливать научно. А поскольку человек, как звено бытия, развивается в этом направлении, идет к тому, чтобы воплотиться в этот совершенный образ, самому стать таким образом и, тем самым, довести путь от несуществования до конца, реализовать подлинное существование во всем его совершенстве, то познание этого объективно, вечно существующего нравственного совершенства, являющегося образцом и конечной целью для всех разумных существ, для второго, т.е. воплотившегося разума, необходимым и неизбежным.
Это не продолжение познания законов природы. Это более высокий уровень познания - научное познание самого Бога. БОГ СУЩЕСТВУЕТ, раз объективно существует единый для всей вселенной, для самого существования образ нравственного совершенства. Этот объективно существующий образ и есть сам Бог. Если сущностью, самой солью человеческой жизни является наша нравственная жизнь (художественная литература потому нам и нравится, что поднимает нас над серостью повседневного бытия в мир нравственных чувств), то нравственный мир разумных существ есть одновременно наивысший плод реализовавшегося Существования, Бытия, а венчающий его образ нравственного совершенства - концом положительного существования, вселенским пределом его абсолютного воплощения. А поскольку положительное, или подлинное существование есть жизнь, то совершенный образ, Бог, есть олицетворение совершенной, или блаженной жизни.
-----------------
Поскольку реальный человек есть незаконченное воплощение самого мирового разума, то присущие совершенному образу черты мы можем определить, объяснить и понять, анализируя особенности и черты, присущие самому человеку, рассматривая их в их связи с различными сторонами бытия в целом.

6. Путь к совершенному образу.

Вселенную, или бытие в целом, мы можем классифицировать по аналогии с проявлением самого существования. В соответствии с этим, мы обнаруживаем в ней НИЧТО, ЧАСТЬ, ВСЕ и ЦЕЛОЕ. Ничто - это пустота, часть - это любая существующая, воспринимаемая нами вещь, все  - это бесконечное количество всевозможных существующих в природе вещей. А целое - это присущая вещам вселенной взаимосвязь, их согласованность и гармония. Поскольку все существующее в своей глубине согласовано и гармонизировано, то перечисленные категории характеризуют любое существование. Так, например, булыжник, до своего возникновения “был” ничто, сейчас он часть окружающей природы, если до бесконечности проникать в составляющие его элементы - он все. В то же время он нечто целое - булыжник. Все это - конкретно, т.е. относительно. Только для нашего восприятия он - целое. Для пролетающего нейтрино - он все. Для Земли - часть, для галактики - ничто.
Также всесторонне согласованы с категориями вселенной и различные составляющие нашего человеческого существа. В т.ч. и нравственные составляющие. Анализ в этом направлении показывает, что в ходе своего развития люди должны будут: РОДИТЬСЯ СВЫШЕ; ВОЙТИ В РАЙ; СТАТЬ ДЕТЬМИ БОЖЬИМИ; ПОЛУЧИТЬ ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ.
В сущности, каждый из нас имеет четыре рождения. Нас родила Мать-Земля, ибо на Земле завелась эта гармонизация, которая развилась до уровня жизни и разума, то есть до появления человека. Затем, мы родились от частей - являемся детьми человеческими, у нас есть мать и отец. Далее, нас рождает человечество, время. Ведь мы - это в первую очередь наше сознание. А оно - плод эпохи. Если бы мы родились в другое время и в другой стране, то были бы наполнены другой информацией, думали и чувствовали бы по-другому, то есть были бы другими людьми. Это -рождение от всего. Наконец, нас создал разум, мировая гармония, неполным воплощением которой мы являемся. А дальнейшая гармонизация, моральное воплощение, которое еще предстоит, которое проявится как совершенная жизнь, будет рождением от совершенного образа, РОЖДЕНИЕМ СВЫШЕ.
Поскольку образы окружающей реальности зависят от развития воспринимающих их существ (для пчелы они одни, для собаки другие) то и для современного человека, поскольку он не совершенен, они еще не таковы, какими являются на самом деле. В действительности они гораздо гармоничнее и прекраснее. Выполняя Нравственный закон, т.е. развивая свой нравственный навык до конца (куда входит совершенствование людей и за счет научного проникновения в природу человека), люди воплотят в себе горазадо большую гармонию, чем сейчас. Соответственно, они будут в воспринимать и подлинную гармонию окружающей нас реальности. А это и есть вход в РАЙ.
Наши чувства тоже связаны с категориями вселенной. Страх заставляет почувствовать себя как “ничто”. Гнев свидетельствует о том, что мы стремимся подчинить предмет своей власти, распорядиться им как своей частью. Радость характеризует нашу согласованность с окружающими, отражает присущее всему родство. А любовь свидетельствует, что мы с ее предметом - одно целое, что этот предмет - наше второе “Я”. Мы любим не только своих детей, внуков, своих близких, но любим свой край, свою Родину. Это свидетельствует, что наше духовное и нравственное целое выходит далеко за пределы нашего физического “Я”. Развиваясь, оно охватывает все больший объем реальности и направлено к тому, чтобы охватить бытие в целом. Развитие в этом направлении предполагает совершенствование, гармонизацию всех сторон человека. Практическая психология доказала, что психологическими методами можно лечить людей, с помощью гипноза - обезболивать. Основной закон психологии объясняет этот процесс, дает уверенность, что в будущем люди научатся самоисцелятся, полностью овладеют проявлениями и возможностями своей психики. В свою очередь, выполнение нравственного закона ведет человека к преодолению эгоизма, что обозначает преодоление страха и гнева, развитие и расцвет радости и любви, т.е. приближение к блаженной жизни. Этот процесс есть развитие человеческого духа от “ничто” к целому. Современный человек не до конца овладел своей собственной природой, она не до конца подчинилась его разуму. Поэтому воплощенный в человеке разум является лишь частью человека. В силу этого сам человек воспринимает себя частью природы. Или, другими словами, воплощающийся в нас мировой разум дошел только до второй ступени, до ЧАСТИ. Это определяет и наши реальные ощущения, и наши чувства, и все наше самопонимание. Полностью овладев своей природой, человек уберет из себя и боль, и страх, и гнев. Он станет воплощением любви. Тогда и сам мир предстанет в нем в совершенно иной форме.
Полная реализация разума, дорастание его до целого, приводит к тому, что приоритетом в человеке становится сам разум как таковой. Но разум по своей природе есть всеобщее целое, вселенское целое. Ибо он есть полная согласованность и гармония, то есть при ней исчезает всякая разделенность, всякая отчужденность, всякое противопоставление. Поэтому совершенное разумное существо, то есть такое существо, в котором разум развился полностью, до конца, свою плоть любит также как и чужую. С другой стороны - оно уже не отождествляет себя с собственной плотью, оно смотрит на свою плоть также как и на чужую. Для него плоть - это лишь вместилище разума, то есть его самого. А так как с точки зрения разума все существующие вещи есть в конечном счете гармония и согласованность, то есть разум же, то до конца реализовавшееся разумное существо смотрит на все вокруг существующее как на вместилище себя же самого. То есть, для него все вокруг - его же собственная плоть. Следовательно, он уже не отрывает себя от остального бытия, а реально ощущает себя ПЛОДОМ ОБЩЕГО БЫТИЯ, его собственным воплощением, до конца осуществленным существованием. Таким образом, он становится тождественным Богу, перебывает в нем, является его ПЕРВОРОДНЫМ СЫНОМ.
Жизнь, достигшая такой полноты, есть жизнь вечная. Дело не просто в субъективном ощущении бессмертия. Не в том, что искоренение боли и страха обесценивает, превращает в нечто несущественное саму смерть. Ведь даже нерестящаяся рыба в любовном экстазе жертвующая своей плотью ради жизни своих будущих поколений, не воспринимает эту жертву как смерть, как нечто ужасное, что случается с ней, когда она, например, попадается на крючек. Дело в гораздо большем. До конца реализованное существование до конца исчерпывает себя, т.е. реализует в себе всякое существование, где бы и когда бы оно не проявлялось. Как волна повторяет волну, так и наивысшее существование, пребывая в вечности, повторяясь, может докатываться только до своих же пределов. Значит оно реально воплощает в себе саму вечность. Регулярно повторяет, вновь и вновь воплощает самого себя. Следовательно, эта совершенная жизнь с полным правом делает о себе следующий вывод: вновь и вновь воплощаясь, воскресая, я остаюсь одной и той же. Следовательно, я обладаю вечной жизнью. Поэтому, в случае достижения такого уровня совершенства, люди действительно достигают ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ. Несмотря на то, что реальное физическое тело человека, в котором она воплощается, является частью и потому временно. Но при таком уровне развития это уже не существенно.

В силу того, что субъективный разум при полном развитии становится тождественным объективному разуму, полученный здесь совершенный образ субъективного разума, т.е. достигшего совершенства человека является также нравственным образом объективного мирового разума, или Бога. Следовательно, Бог, поскольку он существует объективно, в своем идеальном образе тоже человекоподобен, вечен, совершенен, свят, вездесущ, всемогущ и т.д., т.е. действительно обладает всеми атрибутами, которыми его наделяет религия. Поэтому, чем больнее человек приближается к совершенству, тем больше он начинает воспринимать его нравственно, тем больше любит не только воплощающийся разум, т.е. живых людей, но и самого Бога.
В силу того, что развитие идет к слиянию, к гармоническому единству, сильные чувства рождают соответствующие им образы. Так, развивающийся при белой горячке ужас начинает сопровождаться самовольно возникающими столь же ужасными видениями. По этому же правилу сильная любовь к Богу в конечном счете ведет к восприятию его прекрасного образа. Поэтому вместо смерти человек будет реально переживать возвращение к Отцу небесному.
------------------
Сформулированная в предшествующей, шестой главе четвертая форма нравственного кризиса является кризисом самого разума. Если разум человека останавливается всего лишь на уровне рассудка, то в качестве абсолютного воспринимается не жизнь, а смерть. Но абсолютизация смерти лишает смысла, отравляет и обесценивает саму жизнь, делает бессмысленными любые ее проявления. Четвертая форма нравственного кризиса проявляется именно в этом. Яркое описание этого кризиса дается, в частности, в “Исповеди” Л. Н. Толстого. Там рассказывается почему и как Толстой, находясь на гребне литературной славы, при всем внешнем благополучии жизни, оказался на грани самоубийства. Преодоление этого рода кризиса происходит, когда так, или иначе, в той, или иной форме выходят на признание существования Бога. При этом, в большей, или меньшей степени происходит переход от рассудка, к разуму. И как итог - абсолютное значение приобретает не смерть, а жизнь. Смерть, наоборот, обесценивается, теряет значение, а жизнь приобретает цену, наполняется духом и творческой силой.
Наше преодоление этого кризиса шло научно-теоретическим путем, но оказалось в русле того же направления. Различие лишь в том, что применение генетического метода исследования дало возможность постигать Бога не путем мистических откровений, как это всегда происходило до сих пор, а путем научным, рационально.
 

ГЛАВА  ВОСЬМАЯ
РАЗВИТИЕ НРАВСТВЕННО-ВОЛЕВОГО НАВЫКА В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ.

Чтобы увидеть, каким образом нравственный закон осуществлялся в ходе развития человеческой истории, необходимо обратиться к нравственной истории человечества. Но эта история еще не написана. Есть история возникновения государств, история войн, история промышленности, история науки, история театра и так далее. О многих делах людских написаны истории, а о самом главном деле, - о том, каких людей формировала каждая историческая эпоха, насколько эти люди оказывались счастливыми, - такой истории еще не писали. Это свидетельство того, что в нравственном отношении человечество развито еще слабо.
Отсутствие написанной нравственной истории имеет свою причину. Чтобы понять насколько каждая эпоха способствовала развитию отдельного индивида, рядового человека, нужно сначала научно постичь сущность человеческого существа, законы его формирования. А этого до сих пор не было.
                1. Устоявшиеся и переходные цивилизации.

Без развития высших потребностей жить невозможно, когда развитие индивидов оказывалось на низком уровне, общественная жизнь превращалась в ад. Ведь в этом случае развитие человека уходит в боковую ветвь, в извращенное развитие низких потребностей - в разврат, алкоголизм, наркоманию, в жизненный тупик. Это заставляло искать выход.
При понимании человека как суммы навыков, понимание задачи выхода из этого тупика не представляет сложности - необходимо развивать творческие способности, морально-волевые качества. И метод, при рациональном толковании, очевиден - ограничивать низшее поведение и поощрять высшее. Реально это выглядит как мораль, как предписание что хорошо и что плохо, что делать и чего не делать. Поэтому, во всех обществах всегда предписывалось как и когда есть и что не есть (например, посты), в каких формах должны осуществляться половые отношения, что должны уметь делать, как необходимо вести себя в общении друг с другом и в час испытаний, и так далее.
Однако объяснения этих предписаний, из-за непонимания сущности человека всегда были фантастические, невероятно причудливые. Во все эпохи люди сознавали, что эти предписания - не чей-то произвол, что они действительно обеспечивают более высокую полноту жизни. Поэтому их считали даром свыше, освящали и толковали как волю богов. В то же время, из-за отсутствия рационального научного объяснения и сами предписания, и их толкование никогда не были стопроцентной истиной. А поскольку на первый план всегда выходят именно объяснения наших действий, то в общественной истории эти фантастические объяснения неизбежно освящались, догматизировались, каменели. Но по мере накопления положительных знаний, старое толкование неизбежно входило в противоречие с новыми представлениями и лишалось смысла. Тогда, вместе с нелепыми объяснениями, отбрасывалась и рациональная сторона - моральные предписания, обеспечивающие нравственное становление индивидов. Вместе с потерей смысла жизни приходили разброд, моральная деградация, мучительные поиски нового понимания своего назначения и правильного поведения.
Такое положение дает основание при взгляде на нравственную историю человечества сделать вывод о двух видах цивилизаций: стабилизированный, или устоявшийся вид цивилизаций, и переходной, провальный, кризисный.
Каждая УСТОЯВШАЯСЯ цивилизация обладает следующими признаками. Она стремится придать как можно большую ценность каждому человеку - как в глазах общества, так и в его собственных. Для этого она вырабатывает соответствующий общественный навык. То есть, более-менее изощренные методы формирования людей. Этими методами она берет в свои руки каждого члена общества со дня его рождения, и ведет в нужном направлении на протяжении всей жизни, с особой старательностью обслуживая переломные моменты в жизни человека, когда меняется его общественный статус.
Пока они верят в свою фантастическую идеологию, все идет нормально, данная цивилизация остается стабильной. Но как только фантастичность идеологии обнаруживается, наступает ПЕРЕХОДНАЯ цивилизация. Для переходной цивилизации в первую очередь характерны потеря навыка формирования людей и, как следствие, чрезмерное развитие низших потребностей, соответственно, общее снижение нравственного уровня. То есть, уровня жизни. Наряду с этим, из-за отсутствия необходимых научных знаний, переходная цивилизация отличается хаосом в мировоззрении, столкновением самых разнообразных представлений о человеке и мире. Естественным образом возникают теории о возможности счастья за счет удовлетворения низших потребностей. Подогреваются надежды, что каждый способен сформировать себя сам, без усвоения накопленного нравственного опыта и соответственной общественной заботы. А когда на арену выходят потерянные поколения и связанные с этим страдания, раздаются призывы вернуться в прошлые времена, появляются иллюзии, что пригодные для жизни люди само собой появятся лет через сто, и тому подобное.   
То, что развитие новой цивилизации начинается как бы с нуля, конечно же мучительно. Но естественно: каждое отдельное существование подражает существованию вообще. И если существование вообще есть развитие, т. е.  начинается с менее совершенного  существования и заканчивается более совершенным, то сходную судьбу переживает и всякое частное существование. Существование отдельных цивилизаций, как пример частного существования, тоже осуществляется по этому общему закону.

С особой яркостью свойства как устоявшейся, так и переходной цивилизаций проявились в обществах дикарей.
В силу неразвитости дикарских цивилизаций и ограниченности их общения, они оставались в стабильном состоянии тысячелетия. С одной стороны, они жили “по заведенному”, как пчелы. С другой -  бессознательно действовал тот вездесущий закон объективного разума, в соответствии с которым все неизбежно гармонизируется. Поэтому бессознательно совершенствуемые на протяжении очень длительного времени методы формирования людей дикарских цивилизаций доходили до высокого уровня совершенства. 
При рассмотрении этих цивилизаций, противоречие между объяснением применяемых методов и их сущностью бросается в глаза с наибольшей яркостью. Объяснения - самые причудливые, самые нелепые, представляющие собой свободную игру невежественной фантазии. Зато сама сущность методов разумная. Наука свидетельствует о большом психологическом и нравственном опыте дикарей, об огромной работе, которая велась в этих цивилизациях с каждым членом общества с целью его соответствующего формирования. Ритуалы, религиозное внушение, различные методы психологического, в особенности гипнотического воздействия, выработанные дикарскими цивилизациями, значительно превосходят современность. Самые разнообразные запреты (табу), всевозможные испытания, лишения, порой пытки, жертвы людьми, трудовые повинности, поражающие европейцев бессмысленностью, не редко - чудовищностью, в действительности были средством, поднимающим дух этих людей на необходимую нравственную высоту.
Цивилизовавшийся абориген, автор книги “Десять тысяч лет в одну жизнь”, рассказывает, во время посвящения его в юноши,  эмоциональный накал достиг такого уровня, что мужчины не могли сдержать рыданий. О том, что из-за перехода к европейцам ему не пришлось пережить остальных причитающихся ритуалов, он пишет с сожалением - европейская цивилизация столь высоких переживаний ему не дала. 
Но если стабильные цивилизации дикарей наполняли жизнь людей глубокими и высокими переживаниями и правильно их формировали, то с такой же поразительной наглядностью они демонстрируют нам пагубные свойства переходных цивилизаций, которые проявились на начальном этапе их общения с европейцами. Тот же автор повествует о невероятной распущенности жен, о последующем чувстве унижения и опустошенности, о всесторонней деградации, от которой спасались приобщением к европейским правилам жизни.
----------------------
  Если мы переведем внимание на сегодняшний день и спросим себя к какому типу цивилизации он относится, ответ становится очевиден: современный мир в целом, и, в особенности, Россия, являются переходной цивилизацией. В частности, в России об этом свидетельствует и мировоззренческих хаос, и расстройство общественной жизни, и разрушение экономики, и моральная деградация, и растерянность перед проблемами воспитания подрастающего поколения, и сокращение численности населения. Нет необходимости доказывать, что для преодоления этих проблем предстоит изыскать и выработать совершенно иные, СОВРЕМЕННЫЕ способы формирования здоровых и счастливых людей, которые тоже будут брать каждого человека в свои руки со дня его рождения, и со знанием дела вести его разумным путем на протяжении всей жизни.
Чтобы понять как это будет выглядеть конкретно, необходимо рассмотреть как нравственно-волевой навык проявляется в истории в целом.

   2. Всеобщие формы образования. Необходимость перехода к нравственному образованию.
 
Если брать историю в целом, то обнаруживаются следующие четко выраженные формы воспитания подрастающих поколений:
А. РИТУАЛЬНО-МИФИЧЕСКОЕ воспитание, характерное для первобытных обществ.
Б. РЕЛИГИОЗНО-СХОЛАСТИЧЕСКОЕ образование, расцвет которого приходится на средние века.
В. НАУЧНОЕ образование, которое присуще нашему времени.
Переход от одной формы образования к другой происходил потому, что в предшествующей форме обнаруживались противоречия. Но противоречива и современная, научная форма образования.
В современной школе изучают и тригонометрию, и астрономию, и много другого, такого, что едва ли конкретно пригодится большинству учеников в дальнейшей жизни. Но в ней не изучают самое важное и всех касающееся - как правильно жить, к чему стремиться и чего избегать, чтобы быть счастливым в условиях современной цивилизации, наделенной все более возрастающим множеством всевозможных соблазнов. И что получается? Школьные выпускники знают все, что угодно, но не знают самих себя и других людей и не имеют научного представления о правильной стратегии жизни. Так стоит ли удивляться, что многие легко приобщаются к алкоголю, становятся наркоманами, совершают другие роковые ошибки?
Для преодоления этого коренного порока современной формы образования необходимо, чтобы образование повернулось лицом к ЧЕЛОВЕКУ. Больше того: образование должно сделать изучение человека, способов развития заложенных в каждом из нас возможностей и путей к достижению личного счастья своим основным предметом. Только в этом случае можно будет справиться с задачей формирования таких высокоразвитых людей, каких требует наш разум и реалии дальнейшего развития человечества, перехода его к новой, стабильной, процветающей цивилизации. В ходе осуществления такого поворота, человечество перейдет к следующей, четвертой всеобщей форме образования - к  моральному, или НРАВСТВЕННО-ВОЛЕВОМУ образованию.
Генетический метод исследования подсказывает нам, что общая логика   развития человеческого образования закодирована в навыке. И действительно - все эти четыре формы последовательно соответствуют всем  четырем терминам четвертого столбца генетической таблицы и  представляют собой последовательное выполнение, или воплощение как бы единого гигантского нравственно-волевого навыка, охватывающего собой весь период существования человечества, всю его прошлую, настоящую и будущую историю.
 Первая, ритуально-мифическая форма образования соответствует термину “навык”, вторая - религиозно-мистическая - термину “подвижность”, третья, научная - термину “ловкость”, четвертая, нравственно-волевая - термину “нравственно-волевой навык”.
Отсюда становится гораздо более понятным и своеобразие каждой формы. В частности, становится понятно, почему именно дикари достигли такого высокого мастерства в овладении психологическими и моральными навыками. Это потому, что сущностью их образования являются бессознательно приобретенные обществом навыки, следовательно внимание прямо нацелено на приобретение навыков. Вот они в этом и преуспели. Понятно также, почему две последующие формы в этом отношении отстали от первой. В основе религиозно-схоластического образования лежит “подвижность”. И действительно, эта форма отличается поклонением наивысшему совершенству, Богу, а с другой стороны, сознает неспособность дотянуться к нему реально, поэтому провозглашает изначальную и неискоренимую греховность человека. В основе научной формы образования лежит термин “ловкость”, вследствие чего она в значительной мере упускает из виду подвижность, зато достигает небывалого мастерства, результатом которого предстают технические чудеса сегодняшнего дня.
Особенности четвертой, нравственно-волевой формы образования вытекают из ее положения в генетической таблице. Во-первых,  - это конечный итог всех предшествующих форм, их рациональная сумма.  Предшествующие формы с ее позиций не кажутся уже сплошным безумием и поэтому не вызывают такого категорического неприятия и такой мучительной борьбы, как это было при слепом столкновении прежних форм.  Из каждой эпохи она  достает все  нужное, очищает его от заблуждений и вновь использует в общественной практике. Вследствие этого, вся история оказывается у нее охваченной родственным вниманием, она разумно приближается к жизни каждого человека, высоко оценивает истину каждой предшествующей исторической ступени, но в то же время понимает ее ограниченность и односторонность. На этом уровне синтезируются и объединяются в единую  гармоничную истину вообще все  человеческие знания - исторические, знания о человеке, а также религиозные и все остальные научные знания.   А во-вторых, особенностью четвертой формы образования является то, что она впервые разумно и целенаправленно осуществляет морально-волевое формирование людей, следовательно, наконец-то  на деле обеспечивает полное раскрытие всех самых высоких возможностей, реализует то чудесное совершенство, которые заложено в человеческом существе самим Существованием, самой природой.   
Перейти к четвертой форме образования человечество будет вынуждено самой суровой необходимостью. Природа человека устроена таким “хитрым” образом, что развиваясь просто по природе, по рассудку, стихийно, он не может достигнуть счастья, то есть полного удовлетворения своей жизнью. Наоборот, чем больше благ предоставит ему окружающая среда, тем вернее его погибель. Изобилие неподготовленного человека убивает не менее мучительно, чем нищета. Но именно наша эпоха, отличающаяся бурным развитием науки, с одной стороны все больше освобождает от чрезмерного непроизводительного труда, а с друой предосавяет ему немыслимое в традиционных обществах изобилии всевозможных соблазнов. Без глубокого понимания людьми своей собственной сущности, без руководства законами собственного формирования в жизненной практике, современная историческая ситуация не может не вести человечество ко все более острому всеобщему нравственному кризису. Следовательно и поиску выхода из него. А выход только один - овладение четвертой формой образования.

         
3.  Реформа школьной физкультуры.

Поскольку овладение человеческими навыками начинается с овладения физическими навыками, общую реформу образования следует начинать с реформы школьной физкультуры.
Сегодня школьная физкультура словно по какому-то негласному, но всеобщему решению поставлена по сравнению с другими дисциплинами на второе место. Преподаватель физкультуры в педагогическом коллективе тоже, как правило, занимает второстепенное положение. Особенно удивляет, что и ученики относятся к физкультуре без особого энтузиазма. Так быть не должно: в детском возрасте вследствие быстрого физического развития человек не может не любить физические действия, тем более, что именно детям приходится противоестественно по несколько часов подряд ежедневно просиживать за партами.
Объяснение  всеобщей недооценки этого предмета  (фундаментального в деле формирования человека) только одно: в силу научной формы сегодняшнего образования, в нем наблюдается неоправданный перекос в сторону интеллектуального развития. Физкультура в этой системе является чужеродным элементом, относящимся к будущей описанной выше четвертой форме образования. Поэтому здесь она находится в неразвитом, приглушенном состоянии. Больше того - здесь она приняла неестественную, уродливую форму.
Правильный процесс обучения закодирован в закономерностях формирования  навыка. Возникновение любого навыка охватывает все сферы нашего существа и включает в себя восприятие внешней информации, сознание, подсознание и физическое действие, которое, в результате повторения, становится навыком. В соответствии с этим процессом должно осуществляться всякое обучение. Если этот процесс разорвать и осуществлять только отдельные ступени, обучение приобретает уродливый характер и не приносит желаемого результата.
Но именно этот грех присущ сегодняшнему предмету физкультуры.
Сегодняшняя физкультура построена таким образом, что она начинает и заканчивает только четвертой ступенью - физическим действием. Три предшествующие ступени упущены совершенно. Теорию физкультуры, которая раскрывает глубокий смысл физических действий, школьники не изучают. “Утром зарядка - здоровье в порядке!”, - вот почти весь интеллектуальный багаж, который объясняет школьникам их действия. Но истинный смысл физической культуры гораздо глубже. В конечном счете, физическая культура  - это обладание широким спектром знаний и навыков самосовершенствования, умение эффективно управлять всем процессом нашего физического формирования, всеми его гранями. Но чтобы школьная физическая подготовка приобрела именно такую форму, ее руководящим принципом должно быть не предельно узкое понятие “двигательный навык”, как это имеет место сегодня, а гораздо более широкое понятие “физический навык”. При этом, наряду с практикой, ученики должны основательно изучать и теорию физической культуры. Ее учебники по ней должны соответствовать общему образу любой научной теории и включать в себя четыре раздела - непосредственное рассмотрение физической культуры людей, обобщение и классификация этого материала, изучение конкретных методов управления различными сторонами своего физического развития и и усвоения их на практике. Следовательно, на уроках физической культуры школьникам необходимо знакомиться с историей спортивного движения, изучать достижения и биографии выдающихся спортсменов, получать информацию о поражающих воображение реальных случаях восстановления методом упорных тренировок травмированных органов, а с другой стороны - получить ясное представление об отрицательных примерах, показывающих до каких крайностей и уродств доходили люди, пренебрегавшие своим физическим формированием и далеко развившиеся в строну деградации.
Для приобретения умения придавать своему телу заранее планируемый облик, школьная физкультура призвана учить в каком направлении формируют человеческое тело различные виды спорта, изучать другие методы, влияющие на развитие тела в том, или другом направлении. На уроках физкультуры ученики призваны приобрести навык выявления сильных и слабых сторон своего собственного физического развития и его прогнозирования, а также умения правильно оценивать изменения, происходящие в результате тренировок и других целенаправленных действий. Поскольку, наряду с физическими упражнениями, весомое влияние оказывает питание и образ жизни, предмет физической культуры должен давать общее представление о пище и диете, учить здоровым методам удовлетворения потребностей.   
Следовательно, школьный предмет физической культуры призван выработать у людей нравственный иммунитет против алкоголизма и наркотиков и покончить с сегодняшним нелепым положением, когда выпускники оказываются в этом отношении полными невеждами, и лишь после того, когда они безнадежно запутываются в этом соблазне, общество начинает их “лечить”, проводит месячники и другие малоэффективные мероприятия.
-----------------
Поскольку человек - существо целостное и многогранное, то понятно само собой, что его гуманизация не может быть исчерпана научным овладением только навыков физической культуры. Осуществленный в настоящей книге анализ человеческого навыка показывает, что физические навыки органически связаны с остальными навыками, без овладения которыми не может полноценно развиваться и физические. Поэтому процесс гуманизации школьного образования, имеющий своей конечной целью обеспечить ПОЛНОЕ И ВСЕСТОРОННЕЕ формирование человека, требует научного и практического обеспечения по всем уровням человеческого существа, по всем видам его подготовки. Содержание этого научного материала и методов его школьного усвоения конечно будет меняться по ходу развития самой науки и общественной практики. Но, поскольку исходным и основополагающим в формировании человека является физическая подготовка, то естественным и первоочередным, при наступлении на развивающийся сегодня всеобщий нравственный   кризис, становится лозунг:

 СПАСЕНИЕ -  ЧЕРЕЗ ФИЗКУЛЬТУРУ И СПОРТ!
               

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя общий итог, необходимо отметить следующее.
А). В 1-й главе мы останавливались на тех требованиях, которым, по мнению ученых, должна отвечать целостная теория спорта. Напомним основные из этих требований. Во-первых, она должна дать единую методологическую позицию в освещении различных видов, форм и разновидностей физической культуры. Во-вторых, - выявлять существенные свойства и связи человеческой природы. В третьих, - обнаружить и научно описать реальность, в которой телесное и духовное человека исходно едины. В четвертых, - теория должна включать в себя анализ связи личности с окружающим миром (формула “Я - другой”). В пятых, - такая теория должна последовательно развиваться от низшего к высшему, от элементарного к более сложному, и органически включать в себя предшествующие научные наработки.
Проведенные в настоящей книге исследования удовлетворяют всем этим требованиям в полной мере.
 Б). Данная книга представляет собой особого рода эксперимент. Мысль о том, что менее развитые науки при своем полном развитии должны приобретать форму, которая присуща всем точным наукам, породила догадку, что эту форму можно использовать в качестве ориентира и тем самым ускорять развитие менее развитых наук. Но вначале она представляла собой лишь простую гипотезу, требующую дальнейшей разработки и проверки опытом. В результате последовательной разработки первоначальная идея была развита в генетический метод исследования. Применение этого метода к конкретной науке - науке о физической культуре и спорте показало его высокую эффективность. Теперь его можно с полной уверенностью применять и для развития других наук.
Основные идеи этого метода развивались и обогащались по ходу его применения к исследуемому материалу. Общий результат этого обогащения можно свести к следующим четырем положениям:
Во-первых, - генетический метод требует выявления фундаментального начала исследуемой науки, или отдельного научного направления.
Во-вторых, -  он утверждает, что данное начало содержит в себе генетический код, расшифровка которого раскрывает логику внутренних взаимосвязей между формами, изучаемыми данной наукой и, тем самым, дает возможность правильно определять как содержание этих форм, так и объективный порядок их расположения.
В-третьих, - конкретно эти формы скрываются за свойствами, объективно присущими фундаментальным началам. Данные свойства в большей, или меньшей мере оказываются уже описаны предшествующими исследователями, поскольку являются основным содержанием изучаемого предмета. Но описаны они умозрительным путем, поверхностно, неточно, и представляют из себя в значительной мере  путаницу и мешанину. Как отделить “зерна” от “плевел”?
В - четвертых... Мы подошли к сокровенному, к наиболее глубокой тайне генетического метода. Читатель вероятно обратил внимание на то, что везде, во всех случаях, во всех областях исследования, неизменно повторяется одна и та же цифра - четверка. 4-е термина в каждой строке таблицы, 4-е строки, 4-е вида навыков, 4-е вида подготовки, 4-е формы каждого вида, 4- метода исследования, 4-е особенности органической взаимосвязи, 4-е этапа развития существования, 4-е основных потребности, 4-е основных чувства, 4-е вида труда, 4-е формы образования, и т.д., и т.д., и т.д. Тотально. Но дело на этом не кончается. Если мы возьмем любой термин в этой четверке, то как бы далеко по своему конкретному содержанию не отстояли друг от друга сравниваемые ряды, термины одного и того же уровня во всех рядах оказываются родственными по своим свойствам. Например, страх, ничто, хаос, ритуально-мифическое образование, пространство, физическая подготовка... являются терминами, которые занимают первое место в соответствующих четверках. Умозрительно между ними невозможно выявить ничего общего. Если же сравнивать ряды, то это общее обнаруживается. Чем больше рядов мы познаем, тем больше вырабатывается навык правильно отыскивать термины изучаемого ряда и располагать их в правильном порядке.
Четверка оказывается универсальным  генетическим кодом, присущим всем без исключения явлениям и процессам какого угодно уровня и характера. Поэтому дальнейшее усвоение и совершенствование генетического метода сводится ко все более глубокому и всестороннему изучению всеобщих свойств этой четверки.   
В). Генетический метод позволил открыть взаимосвязи невероятной, почти фантастической глубины. Оказалось, что в любом простом навыке, скажем, беге, или чтении генетически закодированы не только параметры возможного развития человека и всего человечества, но даже творческий потенциал всех сил Вселенной. Так удалось определить вселенское, или космическое положение человека - понять, что появление разумных существ не случайность, а закономерная, притом, высшая ступень в становлении бытия. Вследствие этого и самого человека, и историю в целом приходится рассматривать иначе, чем понимали прежде. Кульминацией анализа является научное доказательство ранее рационально не понимаемых религиозных откровений. Парадоксы такого масштаба для обычного рассудка неприемлемы. Однако сходную ситуацию человечество уже переживало. Разве не нелепо выглядело утверждение, что наша Земля вертится вокруг солнца и своей оси, что под нами, на той стороне, люди ходят как по потолку вниз головой и не падают? Разве не противоречит это усвоенному рассудку и наглядному опыту?
С другой стороны, несмотря на новизну подхода, логика исследования привела нас к тому, что по-своему уже известно. Это объяснимо: предмет, который осмысливает человечество на протяжении тысячелетий, тот же - человек и окружающее его бытие. Поэтому и картина отражения этого предмета в сознании людей, в основном, одна и та же. Она лишь уточняется.
               



ПРИЛОЖЕНИЕ.




ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ПОЛУЧЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ.



А. Взаимосвязь между общими ступенями развития науки, методами исследования и формами опытного подтверждения научных выводов.

Во 2-й главе мы обратили внимание, что в науке используются три метода исследования: наблюдение, обобщение и эксперимент. Не трудно понять, что эти методы, будучи более-менее развитыми системами, берут свое начало в наших «простых» способностях - видеть, осмысливать, испытывать. Есть у нас еще способность интуиции, способность догадываться. Эта способность является началом впервые примененного здесь генетического метода исследования.
Мы также обратили внимание, что между этими методами и  общими ступенями развития научного знания существует согласованность: каждой ступени соответствует свой метод, занимающий в ней господствующее положение. На первой ступени, где происходит накопление относящихся к данной области фактов, доминирует метод наблюдения; поскольку  вторая ступень посвящена группировке и классификации накопленных фактов, то тут, естественно, решающая роль принадлежит методу обобщения. На третьей ступени осуществляется открытие новых закономерностей фундаментального значения. При этом строятся догадки, выдвигаются гипотезы, которые затем проверяются в ходе специальных экспериментов. Поэтому на третьей ступени на первый план среди методов выдвигается эксперимент.
Таким образом, по мере развития науки, методы, т.е. приемы исследования, не только совершенствуются, но также вполне закономерно меняют свои качества, по сути дела становятся принципиально иными. Другими словами, все стороны нашей природы, - наша способность наблюдать, осмысливать увиденное, испытывать на практике, догадываться - не только принимает активное участие  в процессе научного познания, но дело обстоит таким образом, что каждая из этих сторон по очереди выдвигается на первый план.
Эта общая закономерность в полной мере проявляется и в спортивной науке, на что указывает история ее развития. Еще несколько десятилетий назад наука о спорте находилась на первой и второй ступенях. Тогда, в основном, занимались описанием и обобщением опыта выдающихся спортсменов и тренеров. Соответственно, главную роль тогда играли наблюдение и обобщение. Но сегодня наука о спорте прочно вышла у нас на третью ступень. Главным методом исследования здесь является научный эксперимент. Поэтому в настоящее время от научных работ по спорту требуется, чтобы были проведены специальные эксперименты, дающие практическое подтверждение тем, или иным новым выводам. Задача создания целостной теории спорта, решению которой посвящена настоящая книга, снова меняет ситуацию – новые научные результаты здесь должны быть получены не путем специально поставленного эксперимента, а путем дальнейшего развития уже накопленных научных знаний с помощью генетического метода.
При взгляде на эту общую логику развития спортивной науки нельзя, однако, не обратить внимания, что опытное подтверждение научных результатов наглядно проявляется только на третьей ступени, только там, где методом исследования является эксперимент. На остальных трех ступенях опыт четко не обозначен, он как бы отсутствует. Но ведь это противоречит другому фундаментальному требованию, предъявляемому к любым научным знаниям – любые знания, поскольку они призваны помогать практике, должны соответствовать этой практике, не расходиться с ней. Следовательно, на какой бы ступени развития науки не были получены новые знания, они должны быть проверены опытным путем. А если так, то они опытным путем всегда и проверяются. Но поскольку метод эксперимента проявляется только на третьей ступени, а на остальных ступенях господствуют другие методы, то возникает вопрос: как и в каких формах осуществляется такая проверка опытом на остальных ступенях?
   Ответ на этот вопрос обнаруживается при более подробном рассмотрении названных 4-х методов. Все эти методы находятся в действительности в органическом единстве, т. е. каждый из методов в скрытой форме содержит в себе остальные методы. Поэтому, в наблюдении присутствует и обобщение, и эксперимент, и интуиция, соответственно, в эксперименте – наблюдение, обобщение, интуиция. И т. д. Например, когда мы наблюдаем, как спортсмен подтягивается на перекладине, то это – наблюдение. А если мы специально даем спортсмену задание и проверяем сколько раз он подтянется, то это уже эксперимент.
Таким образом, в силу органического единства всех методов также и опытная проверка новых научных выводов присутствует в каждом методе и на каждой ступени развития научных знаний. Однако, на каждой ступени это подтверждение опытом проявляется в своей особой форме. Рассмотрим эти формы.
При применении метода наблюдения опытная проверка получаемых выводов не представляет собой чего-то отдельного от самого метода. Применяемый метод и его проверка фактами, опытом, находятся здесь в неразрывном единстве, представляют собой одно и то же. Ведь мы, в данном случае, наблюдаем саму практику, сам опыт. Например, мы наблюдаем и описываем передовой опыт выдающегося спортсмена с целью его распространения. Разве он не подтверждается практикой этого же спортсмена? 
При методе обобщения, который в своем развитом виде включает в себя классификацию, наоборот, мы полностью отрываемся от практики, уходим в себя и оперируем абстракциями. В результате этого отрыва и происходит, что в ходе абстрагирования, в научных исследованиях допускаются не только ошибочные выводы, но и уход в схоластику. Поэтому здесь опытная проверка полученных результатов уже отделена от самого метода исследования и представляет собой, так сказать, самостоятельный раздел.  Хотя, с другой стороны, это разделение выражено еще недостаточно ярко, так, что при поверхностном взгляде может показаться, что в данном случае  устанавливаются новые важные положения, ценность которых становится очевидной с самого начала и никаких опытов для проверки их правильности не требуется. Возьмем такой яркий пример. Специальную физическую подготовку Н. Г. Озолин в свое время разделил на две формы – СПФ-1 и СПФ-2 (Н. Г. Озолин, 86, 66). Нужно ли было проводить какие-то специальные эксперименты, чтобы доказывать справедливость этого деления? Нет, не нужно, потому, что каждый видит, что в специальной физической подготовке действительно существуют два противоположных процесса – сначала, как называет его (там же) Н. Г. Озолин - аналитический, когда отрабатываются отдельные специальные приемы, а потом – интегральный, когда уже усвоенные отдельные приемы отрабатываются в единстве. Поэтому дополнительных доказательств правомерности такого разделения никто не требовал. Полезно это разделение? Да, полезно, потому, что оно помогает лучше видеть тренировочный процесс, значит – эффективнее его построить. Поэтому все приняли это разделение без возражений и учитывают его при организации тренировочного процесса. И это создает иллюзию, что данный вывод самоочевиден и никакой проверки практическим опытом не требует. Но это – именно иллюзия. В действительности подтверждением правильности разделения специальной физической подготовки на СФП-1 и СФП-2, проверкой опытом этого разделения является любой тренировочный процесс. Иначе практики не приняли бы этого вывода, он был бы отброшен ими, как отброшены ошибочные обобщения схоластического характера.
Третий метод исследования называется эксперимент. Особых доводов, убеждающих в том, что получаемые с его помощью новые научные результаты тоже подтверждаются опытным путем, в данном случае не требуется. Ведь на это указывает само название метода. Однако, форма этого подтверждения здесь выглядит еще иначе. Если при наблюдении практический опыт присутствует неотъемлемо от самого метода, а при обобщении разделение того и другого уже присутствует отдельно, но еще недостаточно ярко выражено, то при эксперименте опытное подтверждение получаемых выводов не только очевидно, но и является основным и решающим разделом применяемого метода. Но не в тени остается и первая часть метода – разработка гипотезы, которая затем проверяется специальным экспериментом. И гипотеза, и эксперимент здесь являются уже сугубо научными формами. Во-первых, потому, что в обычной практике таких идей, которые формулируются при разработке научной гипотезы, не возникает, и таких экспериментов  не проводится, поскольку эксперименты здесь планируются специальные. Во-вторых, результаты, которые получаются с помощью этого метода, являются не только глубокими, не редко парадоксальными, но и строго научными. Таким образом, эксперимент, как третий метод научного исследования, соответствующий третьему уровню развития научных знаний, являясь основным методом развития современных наук, представляет собой в ряду применяемых методов своего рода кульминацию, когда теория и подтверждающий ее опыт не только в полной мере разделены, но также представляют собой в полной мере развитые научные формы.   
Ну, а как обстоит в этом отношении дело с четвертым, впервые примененным здесь методом – генетическим? Что выводы, получаемые  с его помощью тоже требуют практического подтверждения, экспериментальной проверки, не вызывают сомнений, поскольку любые научные выводы, каким бы методом они не были получены, должны подтверждаться опытным путем, ибо другого пути удостовериться в их истинности нет. Но, как видим, форма опытного подтверждения для каждого метода исследования имеет свои особенности. Отсюда следует, что и экспериментальное подтверждение выводов, полученных с помощью генетического метода, должно иметь свои особые черты, свою несхожесть с теми, рассмотренными выше формами практического подтверждения научных выводов, которые соответствуют трем предшествующим методам исследования. Пытаясь определить своеобразие этой четвертой формы, мы можем исходить из того, что, поскольку генетический метод представляет собой своего рода завершение, венец предшествующих методов, является их синтезом, то и экспериментальная проверка полученных с его помощью результатов тоже должна быть чем-то завершающим и синтезом, следовательно, полученные результаты должны здесь подтверждаться не только простым опытом, не только ходом любого тренировочного процесса, но и включать в себя проведение особого эксперимента, предназначенного для проверки особой гипотезы.
В чем в данном случае заключается гипотеза?
К чему сводится проверяющий ее эксперимент?
Каковы результаты этого эксперимента?
   


Б. Сущность научного эксперимента, содержащегося в данной диссертации.
Итак, подтверждение полученных выводов должно быть в двух формах – выводы должны подтверждаться обычным практическим опытом любого тренировочного процесса, но, кроме того, это подтверждение должно быть осуществлено еще и путем особого эксперимента, подтверждающего правильность выдвинутой вначале особой гипотезы. Остановимся теперь на этих формах конкретно.
Что касается подтверждения правильности полученных выводов простым опытом любого тренировочного процесса, то теперь, после всего вышеизложенного анализа, оно – налицо.   Рассмотрим это на примере физической подготовки.  Подобно тому, как сразу же очевидна правомерность и польза разделения специальной физической подготовки на СФП-1 и СФП-2, так сразу же видна правомерность и польза нашего определения физического навыка, анализа его свойств, выявления того факта, что эти свойства являются генетическими началами отдельных форм физической подготовки, описание этих форм в их правильной последовательности и внутренней взаимосвязи. Доказательством этой правильности, экспериментальным подтверждением, как уже отмечено, является любой тренировочный процесс, ибо наш анализ есть лишь более глубокое проникновение в этот процесс. Н. Г. Озолин, введя понятия СФП-1 и СФП-2 (Н. Г. Озолин, 86, 66), с большей точностью классифицировал формы физической подготовки; мы, установив генетическую взаимосвязь этих форм, с большей точностью определили содержание каждой формы и изложили их в виде целостной системы.
Отметим, кстати, что генетическая связь между структурой отдельного физического навыка и структурой всей физической подготовки, взятой в целом, которая может восприниматься как нечто удивительное, существует уже потому, что, отдельный элементарный физический навык и вся физическая подготовка с определенной точки зрения есть одно и то же. Как было рассмотрено в главе, посвященной анализу навыка, любой навык представляет собой, с одной стороны – систему, состоящую из нижестоящих навыков, являющихся его элементами, а с другой – сам является элементом, входящим в состав вышестоящего навыка. Вследствие этого, физическую подготовку в целом можно представлять как процесс формирования присущего данному виду спорта целостного физического навыка, структура которого (поскольку это тоже навык), в принципе не отличается от структуры любого другого навыка, в том числе и частного. Поэтому и выходит, что ступени становления любого физического навыка в принципе есть также ступени становления физической подготовки в целом, т.е. ее формы.  Благодаря обнаружению этой особенности и проведенного на ее основе анализа, эти объективно существующие формы теперь изображены с гораздо большей ясностью, последовательностью и точностью, чем это было сделано в науке до настоящего времени. В результате,  то, во что спортсмены и тренеры даже в лучшем случае проникали лишь интуитивно и только в после длительной практики, изложено теперь в четко определенных понятиях, усвоив которые, уже начинающие спортсмены и тренеры могут организовать свои занятия более правильно и проводить их более эффективно.
Эти положения, как само собой понятно, относятся и к остальным видам подготовки.
Это – что касается обычного спортивного опыта. Перейдем теперь к гипотезе и эксперименту.
Остановимся еще раз на их необходимости.
Присущая всему проанализированная нами органическая взаимосвязь обладает, в частности, и свойством единства, вследствие чего, все, что наглядно и отдельно обнаруживается в развитой системе, находится также в форме неразрывного  единства уже в самом элементарном начале этой системы. Поэтому, скажем, в наблюдении скрыто присутствует обобщение, эксперимент и интуиция. По той же причине, в интуиции, являющейся основой нашего генетического метода, скрыто присутствуют – обобщение, эксперимент и наблюдение. Интуиция, как и простая наблюдательность, сама по себе, не представляет собой отдельного научного метода исследования. Потому, что тут нельзя научить  другого. Способность догадываться о чем-то также органически присуща нашему мозгу, как способность переваривать пищу присуща нашему желудку, хотя, разумеется, эта способность тоже развивается как навык, так, что специалист всегда догадывается в своей области лучше, чем не специалист.  Но это навык, формирующийся стихийно. В противоположность ему, генетический метод, который вырастает из интуиции, представляет собой уже систему идей, методику, накопленный научный опыт, которому можно специально обучаться. По другому обстоит дело в развитой системе и с ее структурой. Будучи развитым в систему понятий, генетический метод не только органически включает в себя наблюдение, обобщение и эксперимент, но эти стороны в ходе его развития проясняются, выступают отдельно и, так сказать, наглядно. Поэтому в развитом генетическом методе присутствует и сознательно осуществляемый эксперимент. Но это эксперимент иного качества, чем те, которые осуществляются на третьем уровне развития спортивной науки. Тут нет лабораторных исследований, не используются специальные приборы, - сам эксперимент осуществляется в рамках интеллектуального процесса.
В чем же он заключается?
Основная концептуальная идея настоящей книги, взятой в целом, сама по себе очень простая. Она, как мы видели, сводится тому, чтобы определить общий образ, общие свойства, присущие всем развитым научным теориям, т. е. создать обобщенный образ современной научной теории, как таковой. Затем использовать этот обобщенный образ как инструмент получения новых научных знаний. Эта интеллектуальная операция заключается в том, чтобы обобщенный образ развитой научной теории прикладывать в качестве «мерки», в качестве «трафарета» к еще недостаточно развитым научным знаниям,  и, тем самым, наперед определять какие свойства и какую форму эти знания примут в ходе дальнейшего накопления и развития. Между прочим,  когда Л. П. Матвеев в 60-е годы прошлого века ставил задачу создать единую теорию физической культуры и спорта «типа теории поля» (68, 11), то он, так сказать, инстинктивно пользовался этой же самой логикой. Именно: он как бы само собой верил в то, что в будущем и эта наука примет такую же стройную генетически развивающуюся форму, как и другие развитые современные науки. Но эта идея была высказана им в едва намеченной, совершенно неразвитой форме. И поэтому долгое время она оставалась бесплодной, хотя объективно представляет собой центральную научную проблему. Наше исследование представляет собой дальнейшее развитие этой идеи. Мы перенесли внимание на то, что фиксировалось автоматически, само собой, и потому не попадало в поле зрения – на то, что развитая теория спорта должна походить на «теорию поля», т.е. на развитую современную теорию. В результате обнаружилось, что ученые уже раньше заметили, что развитая теория обладает генетической структурой, развивается из единого «зерна». После этого нам осталось сделать еще один шаг решающего значения – догадаться, что эти представления можно использовать для получения новых научных знаний. Так едва намеченная идея Л. П. Матвеева переросла в ряд идей. Получился четвертый метод исследования, который мы назвали генетическим. Таким образом, мы нашли конкретный путь, особый подход к тому, как решать сформулированную Л. П. Матвеевым задачу.
В определенном смысле можно даже утверждать, что наш генетический метод в науке уже использовался. Но, опять-таки, бессознательно, в едва намеченной форме. Так, когда ученые обобщали в единую теорию, скажем, знания об электричестве, то их внимание было нацелено на то, чтобы осмыслить объективную зависимость между этими знаниями, выявить их взаимозависимость, то, как одни из них вытекают из других. В результате оказалось, что все идеи, относящиеся к той, или иной конкретной науке вырастают из первоначальной руководящей идеи, из «фундаментального кирпича». Но ведь это на деле и обернулось выявлением генетических связей, в результате чего целостная теория носит генетическую структуру. Мы же, обратив внимание на то, что структура развитой научной теории генетична, положили этот факт в основу дальнейшего исследования и сделали его методом для добывания новых знаний.
  Уникальность и новизна нашего подхода, нашего метода заключается в том, что мы подошли к созданию целостной теории с противоположной стороны, чем подходили прежде. При обобщении в единую теорию знаний об электричестве, или биологических знаний, и так далее, ученые выявляли реальные связи между конкретными знаниями. В результате такой теоретической работы конкретные знания уточнялись, расширялись и совершенствовались, пополнялись новыми выводами, новыми идеями. Тем не менее, теоретическая работа за рамки той, или иной конкретной науки не выходила. Если ученые превращали в единую теорию накопленные ранее знания по электричеству, то в их поле зрения были только знания по электричеству; если систематизировали биологию, то осмысливали только знания по биологии. У нас же  подход  другой. Мы исходим не из конкретной науки, а обращаемся к неким всеобщим абстрактным знаниям – к обобщенному образу научной теории и с его помощью стремимся дальше развить ту, или иную конкретную науку. В этом суть нашего генетического метода. Но поскольку обобщенный образ научной теории содержит в себе свойства  всех без исключения развитых научных теорий, всех наук, то само собой разумеется, что этот метод применим не к одной какой-то конкретной науке, в частности, не только к науке о спорте,  а к любым другим. Это метод универсальный. Интеллектуальное действие при применении этого метода сходное с тем, что происходит в алгебре: там одна общая алгебраическая формула применяется для решения многих арифметических задач, здесь – один общий образ развитой научной теории применяется для развития многих конкретных наук.
Таков наш подход. Но является ли он правильным? Когда мы высказали догадку, что с помощью общего образа развитой научной теории можно двигать вперед многие конкретные науки, то это была, конечно, новая оригинальная идея. Но она была лишь догадкой, лишь гипотезой, требующей практического подтверждения. Пока такого подтверждения не было, каждый имел право сомневаться, считать, что на практике проверить эту гипотезу слишком сложно, или невозможно, или вообще называть ее химерой, и т. п. Требовалось проверить эту идею на практике, доказать ее плодотворность путем специального интеллектуального эксперимента. Требовалось взять какую-либо конкретную науку и с помощью общего образа научной теории развить ее дальше. Мы этот эксперимент провели – с помощью нашего метода попытались решить поставленную ранее задачу: выйти на путь создания целостной теории спорта.
Результаты проведенного эксперимента оказались, как видим, положительными. Мы не только выявили «фундаментальный кирпич» спортивной теории. Мы собрали вместе все его свойства (уже ранее выявленные спортивной наукой и в большей, или меньшей мере анализируемые многими авторами), установили естественную взаимосвязь между ними, вследствие чего возникла таблица терминов, представляющая собой своеобразный код, предопределяющий общее содержание спортивной науки, позволяющий выявить виды спортивной подготовки, их формы, содержание, правильную последовательность и очень тонкую, противоречивую и разностороннюю, «органическую» взаимосвязь между ними. В результате все составляющие сложного и запутанного процесса спортивной подготовки предстали в виде общей, стройной и ясной картины, все накопленные ранее знания нашли свое определенное место в этой картине, осветились их реальные связи, родились многие новые выводы. После этого можно утверждать, что предложенный нами генетический метод успешно прошел проверку на практике, доказал сою эффективность, завоевал  право на существование.



Вопросы  общетеоретического характера.

Превращение теории спорта в теорию человека.

Из того факта, что все явления бытия связаны между собой генетически и что генетическим связям присущ органический характер, само собой вытекает и тот вывод, что наука о физкультуре и спорте органически содержит в себе более общую науку – науку о формировании человека в целом. А если так, то вполне естественно, что по ходу развития науки о физической культуре и спорте эта связь проявляется в разных отношениях и все больше и больше.
Первой “ласточкой”, свидетельствующей о тесной связи между этими двумя науками, была полемика, имевшая место уже на первых стадиях развития общей теории физической культуры. Как свидетельствует Л. П. Матвеев, “некоторые авторы пытаются обвинять ее в попытке поглотить чуть ли не все дисциплины учебного плана институтов физической культуры”, на что им справедливо указывалось, что эта теория вовсе “не претендует на роль науки наук”, но что она – “широко обобщающая дисциплина”, которая “полностью интегрирует лишь то, что соответствует ее собственному предмету”, раскрывает лишь то, что “ускользает от других дисциплин в силу их суженности”. (Л. П. Матвеев, 68, 20).               
Далее, тесная связь между теорией спорта и теорией человека обнаружилась в биопедагогике. Она, как мы подробно останавливались на этом во второй главе, привела к фундаментальному научному открытию, которое внесло принципиальные коррективы в медицину, физиологию, биологию и другие науки. Спорт способствует раскрытию других важных закономерностей. “Во время мощных интенсивных тренировок, во время установления рекордных достижений, – в общем, во время крайних напряжений, организм, работающий на пределе своих возможностей, наиболее “откровенно” рассказывает о своих тайнах”. (В. С. Родниченко и др., 106, 110). 
В настоящей книге неизбежность перерастания теории физической культуры и спорта в общую теорию человека раскрыта на генетическом уровне. Вообще, человек – существо цельное. И чем бы он не занимался – спортом ли, наукой ли, производством ли, - везде он включает в дело все стороны своей сущности. К тому же, в силу того, что генетичности присуща органичность, все стороны человеческого существа обнаружились перед нами уже на уровне анализа фундаментального понятия – анализа навыка. Т.е. уже на уровне анализа навыка мы открыли не только физический навык, который играет главенствующую роль в физической культуре и спорте, но и все остальные присущие человеку навыки – интеллектуальные, психологические и нравственно-волевые. Такой результат дает нам возможность смотреть на отраженную в таблице структуру навыка двояко. С одной стороны, поскольку нас интересует теория спорта, полученную структуру мы вправе рассматривать как таблицу, в которой закодирована теория спорта. В этом случае мы будем рассматривать и физический, и все остальные навыки (поскольку все они влияют на достижение спортивного результата), с точки зрения теории и практики спорта. Но, с другой стороны, мы можем смотреть на данную таблицу как на фундаментальное начало для развития общей теории человека. Ведь это таблица терминов, отражающая структуру любого человеческого навыка. Равным образом мы можем рассматривать эту таблицу как начало для изучения, подобно спортивной, другой какой-либо деятельности человека. Точно также мы можем рассматривать эту таблицу, или ее отдельные фрагменты для более глубокого  генетического исследования отдельных составляющих человеческой сущности, например, психологии, этики, эстетики и т.д.
Таким образом, после раскрытия генетической основы, ведущей к перерастанию теории физической культуры и спорта в общую теорию человека, мы вновь, теперь уже на более глубоком уровне исследования, оказываемся перед вероятностью быть обвиненными поглотить чуть ли не все дисциплины. Но, как и в первом случае, мы можем отметить, что никакой претензии на роль науки наук нет, а есть лишь широко обобщающая дисциплина, которая целостно интегрирует то, что соответствует ее предмету.
Хотя, учитывая целостность бытия, мы вовсе не можем исключать, что в будущем все человеческие знания о нем могут слиться генетически развивающуюся органическую систему.   



Второе направление биопедагогики.

Рассмотрение процесса перерастания теории спорта в теорию человека приводит к обнаружению следующего направления в биопедагогике.
Биопедагогика в общей теории человека занимает примерно такое место, как теория спорта в теории физической культуры. Теория физической культуры призвана изучать все проблемы физического развития человека. Сюда входят, в частности, и такие вопросы, как отклонения в физическом развитии, и то, как это происходит в различные эпохи и в различных видах человеческой деятельности. Но все это изучается лишь для того, чтобы исправить положение, чтобы везде обеспечить здоровое физическое развитие людей. А законы физического формирования человека с наибольшей глубиной и последовательностью раскрывает теория спорта. Поэтому, теория спорта представляет собой, так сказать, сердцевину теории физической культуры, ее смысл, ее острие. Аналогичным образом обстоит дело и с общей теорией человека. Она тоже призвана научить как развиваются люди, научить выявлять имеющиеся отклонения в этом развитии, как типичные, так и по конкретному человеку. Но все это опять-таки, в конечном счете, для того, чтобы исправлять недостатки, чтобы формировать более совершенных людей. И здесь на острие процесса – биопедагогика. Если обычная педагогика делает это поверхностно, во многом на основе простого житейского опыта и здравого смысла, то биопедагогика решает педагогические задачи за счет использования выявляемых наукой глубинных биологических закономерностей, присущих человеческой природе.
Как видно из 2-й главы, биопедагогика первоначально возникла в форме сознательного применения тренерами научно установленной объективной закономерности, регулирующей быстроту наращивания физической силы в зависимости от нагрузки. Обеспечивая с помощью специальной методики оптимальную нагрузку, тренеры добиваются максимальной эффективности индивидуального тренировочного процесса.   
Но любая наука в ходе своего развития создает внутри себя новые направления, новые отрасли, качественно отличные от предшествующих. Эта общая закономерность всех наук не может не проявляться и в биопедагогике. И она проявляется. В частности, 4-я строка генетической таблицы позволяет развивать биопедагогические исследования в еще одном направлении.
Новое направление, как всегда, начинается, с едва заметного оттенка. Идея заключается в следующем. Как показывает Н. И. Пономарев, проводились специальные экспериментальные исследования с целью выявить – какое влияние оказывает физическая активность на умственную деятельность человека. Группы студентов, которые регулярно занимались спортом, с теми, которые спортом не занимались. Это значит, что между физическими навыками и интеллектуальными навыками существует взаимосвязь, что развитие первых влияет на развитие вторых (Н. И. Пономарев, 90, 211). Дальнейшее исследование в этом направлении выявило, что “имеется несколько проявлений этой взаимосвязи” (там же, 210).
Однако разве взаимосвязь существует только между Физическими и интеллектуальными навыками? В действительности она существует между всеми навыками. Это вытекает из признания органической связи, из того, что в любом навыке в виде оттенков присутствуют остальные. О взаимосвязи между конкретными навыками свидетельствует и спортивная практика. Например, вряд ли кто-либо сможет отрицать, что между морально-волевыми навыками и его спортивными результатами тоже существует прямая связь, что спортсмен с сильной волей и высокой нравственностью добьется больших результатов. Также оказывает влияние на спортивные результаты интеллектуальная и психологическая сторона спортсмена. Это  очевидно. Что психологическое состояние человека оказывает положительное, или отрицательное влияние на его здоровье, и это влияние, порой бывает невероятно сильное, тоже общеизвестно.
Дело, однако, не в том, чтобы признать наличие этих связей, а в том, чтобы, вслед за поверхностным признанием, досконально изучить их конкретное проявление, выявить основные закономерности и использовать это в педагогическом процессе, в процессе формирования человека. До последнего времени педагогика, хотя формально и подозревала наличие взаимосвязей между физическими, интеллектуальными, психологическими и моральными навыками, но на практике этого не учитывала. Начавшееся уже глубинное выявление данных связей позволяет вести воспитательный процесс на биопедагогическом уровне. В частности, А. И. Завьялов и М. Д. Миндиашвили создали учебное пособие “Физическое воспитание студенческой молодежи”, в котором, исходя из общепризнанного факта, что хорошее здоровье является условием успешного развития других сторон личности, разработали методику применения оптимальных нагрузок, позволяющих эффективно поддерживать состояние здоровья студентов с разным физическим развитием (А. И. Завьялов, Д. Г. Миндиашвили, 27).
Понятно, что дальнейшее выявление глубинных взаимовлияний между навыками разного уровня, откроет новые возможности для эффективного формирования человека. Это касается не только учебных заведений. Это касается и других общественных процессов.
Например, западная социология, ведя поиски эффективного управления экономическими и вообще социальными процессами, большое значение придает формированию слоя управленцев, обладающих соответствующими социальными навыками. В частности, подвергались саркастической критике недостатки физического формирования современных управленцев, их внешнее “женоподобие”. Но вслед за физическими деформациями, мы можем подозревать наличие у них других деформаций – интеллектуальных, психологических, морально-волевых. В качестве гипотезы, которая, разумеется, требует основательной проверки, можно предположить, что политики, чья жизнь связана со спортом, действуют более системно и последовательно.
Такого рода проблемы представляют большой научный интерес и важное общественное значение. Но пока они остаются нерешенными, практика формирования людей во многом продолжает предопределяться нашей слепотой и, соответственно, стихийной игрой случайностей. Генетический метод исследования, раскрывший место и объективную последовательность наших конкретных навыков, их связь различными сторонами нашей природы, открывает новые  возможности для дальнейшего анализа этих проблем. Их решение позволит объективно определять личностную характеристику каждого конкретного индивидуума, с достаточной точностью прогнозировать его поведение в тех, или иных критических ситуациях, его способность откликаться на запросы времени, на глубоком биопедагогическом уровне разрабатывать эффективные программы корректировки нашего индивидуального и общественного развития.

В. Результаты проведенного эксперимента и проблемы развития других наук.

Если говорить в целом, то в ходе нашего эксперимента получено три важных результата принципиального значения.
Во-первых, мы добрались до общих начал, общих закономерностей, свойственных всем видам спорта, вследствие чего открылся путь создания единой теории спорта «типа теории поля». Таким образом, наряду с прикладной спортивной наукой и имевшими место отдельными разработками фундаментального характера, зародилась фундаментальная наука о спорте в виде общей теории.
Во-вторых, поскольку получено экспериментальное доказательство эффективности разработанного нами и впервые примененного здесь практически нового метода научного исследования – генетического, то теперь можно быть уверенным, что этот метод может дать положительные результаты и при применении его для развития других наук.
Разумеется, такое применение требует от научной мысли творческого подхода, новых самостоятельных догадок, дальнейшего анализа различных граней  самого метода. Но основной путь уже очерчен с полной определенностью: выявлены наиболее общие свойства фундаментальных понятий; раскрыт  способ отыскания этих понятий; четко определена задача сбора уже выявленных предшествующим научным анализом конкретных свойств фундаментального понятия той, или иной конкретной науки; на примере науки о спорте проиллюстрирован подход к установлению последовательности и взаимосвязи конкретных свойств конкретного фундаментального понятия, того, как эти свойства оформляются в стройную таблицу; как вскрывается зашифрованный в этой таблице код, раскрывающий логику организации всей теории в целом.
Наверное, правильно будет сказать, что этот экспериментально доказавший свою эффективность генетический метод, сам по себе, как новое средство научного исследования, имеет не меньшее, а может даже большее научное значение, чем полученная с его помощью теория спорта. Ведь то, что он в определенном смысле универсальный, делает его столь же интересным для представителей многих наук. Возможно, что какое-то время, пока мы не усовершенствуем его дальше, пока не научимся легко и свободно применять его для решения самых разнообразных проблем, не упростим все требуемые этим методом интеллектуальные операции, для многих он будет оставлять впечатление некоей странной загадки. Однако, вполне очевидно, что для дальнейшего развития научных знаний он становится такой же необходимостью, как и многие другие методы современного научного исследования.
Для гуманитарных наук эта необходимость выглядит несколько иначе, чем для естественных. В отношении последних мы можем сказать, что, несмотря на то, что в области естествознания современные целостные научные теории возникли и получили глубокое развитие без этого метода, его наличие дает возможность и на эти теории посмотреть с несколько иной стороны, осветить то, что сегодня едва намечено, вскрыть новое. Например, тот факт, что перемена фундаментального понятия, или, хотя бы выдвижение на первый план того, или иного из его свойств, дает возможность лучше представить возникновение различных отраслей математики, их взаимосвязь, может быть открыть, путем осмысления остающегося пока в тени фундаментального свойства, новую отрасль этой науки. Этот факт интересен и для развития биологии. Так, сегодня мы понимаем, что вся органическая жизнь на земле произошла из одного корня, из одного генетического единства. Тем не менее, реально мы обнаруживаем наличие множества видов растений и животных, которые не могут смешиваться между собой  и, тем самым, автономно развиваются и сохраняются. Это «не проникновение» одних видов в другие  обусловлено наличием разнообразных конструкций генетического кода. Но как и почему один целый вид на каком-то этапе распадается на два автономных, которые смешиваться между собой уже не могут, мы не знаем. Рассмотрение общих закономерностей того, как, когда и почему те, или иные свойства «фундаментальных кирпичей» в ходе генетического развития выдвигаются на господствующее место, открывает возможность лучше понять закономерности возникновения видов и, может быть, в дальнейшем сознательно получить новые, еще не существующие виды. Также может оказаться полезным генетический метод другими своими сторонами и для других естественных наук.
Что же касается наук гуманитарных, то здесь генетический метод обещает сыграть еще более значительную роль.
 Существенным отличием гуманитарных наук от естественных, является то, что они по глубине проникновения в свой предмет значительно отстают от естественных. Это объясняется тем, предмет гуманитарного исследования – человек и все, что с ним связано – гораздо сложнее, чем объекты, изучаемые естествознанием. Конкретно данное отставание от естествознания проявляется в общей ясно выраженной форме: ни одна из гуманитарных наук, в отличие от естественных, все еще не стала точной наукой. По сути дела в гуманитарной области мы еще только блуждаем вокруг предмета исследования, но не проникли в него. Возьмем, например, психологию. Мы находим сегодня здесь целый ряд различных равноправных школ, которые развивают автономные системы знаний и представлений, порой явно противоречащих друг другу. Право на истинность и ведущую роль каждой из них  еще нужно доказывать в ходе взаимного соревнования. История развития науки, здравый смысл, наконец, признание того факта, что все в мире находится в генетическом единстве, дает основания предполагать, что всем им  уготовано быть вытесненными строго научной теорией психологии, развившейся из единого, правильно и сознательно выявленного фундаментального понятия. Это же предположение в равной мере относится к социологии, экономике, политике, философии, где односторонность различных «научных» систем, а то и полная их оторванность от реальной почвы, еще более очевидна.
Но почему же ни одна из гуманитарных наук до состояния единой научной теории, которая подтверждается практикой в такой же мере, как точные естественные науки, так до сих пор и не доведена? Не потому ли, что без применения открытого нами генетического метода сделать это невозможно?
На справедливость такого вывода указывают следующие факты. В отличие от естествознания, гуманитарные науки имеют дело с обобщениями самого высокого порядка, с миром абстракций. Разобраться в этом море абстрактных понятий, выявить присущие им свойства, закономерности, присущую им объективную взаимосвязь, гораздо труднее, чем в проверяемых экспериментально понятиях, которыми оперируют естественные науки. Похоже, что и наш жизненный опыт, и природная наша интуиция, которая помогла сделать столько открытий в естествознании, здесь остается бессильной. А вот генетический метод, показывающий как надо выявлять фундаментальные понятия и осуществлять их дальнейший анализ, смог дать, как мы здесь убеждаемся, положительный результат.

Можно заметить влияние этого метода и на философию, на наше мировоззрение. «Рядом с нами» идет биологический процесс, социальный процесс, природный процесс в целом. Нам нужно как можно лучше приспособиться к этому процессу, как можно больше адаптироваться к нему – с тем, чтобы легче воспроизводить нужные нам вещи и явления. Для этого нам нужно все больше и больше проникать в логику этого процесса. Его логику не видно и не слышно. Но она существует объективно. Ее мы постигаем интеллектуально. В сущности, все науки есть лишь наше разностороннее проникновение в логику единого мирового процесса. Проникновение, которое становится все более глубоким.
Генетический метод не только сулит помощь этому проникновению на разных конкретных направлениях. Вместе с этим, он привносит с собой идеи, благодаря которым несколько меняется наш взгляд и на мировой процесс в целом. Мы начинаем видеть его не так размыто, больше догадываемся о его системной целостности и глубоком генетическом единстве.
Генетичность была открыта в первую очередь на биологическом уровне, где она проявляется наиболее наглядно и очевидно. И в настоящее время наука все еще продолжает рассматривать это свойство только в рамках биологии. Но то, что проявилось на уровне биологии, не могло полностью исчезнуть на  более высоких уровнях. Оно могло лишь изменить свою форму. Наш анализ доказал, что это действительно так – оказалось, что генетична и вся наша деятельность, составляющими «клетками» которой являются отдельные навыки. С другой стороны, генетичность структуры всех развитых научных теорий (являющихся наиболее зеркальным,  наиболее точным отражением объективной реальности), доказывает, что и неживая природа в своей сущности генетична. Генетично все. Осознав это, остается учиться использовать это удивительное универсальное свойство в решении различных задач, возникающих в ходе научного познания.   





Г. Результаты проведенного эксперимента и новый путь для развития гуманитарных наук.

Генетический метод открывает не просто новую надежду на более успешное развитие гуманитарных наук в будущем. Он дает для решения этой задачи конкретные предпосылки фундаментального значения, предпосылки, уже полученные в результате применения данного метода в настоящей работе. В этом заключается третий результат принципиального значения, полученный в результате нашего эксперимента.
На этой стороне дела следует остановиться подробно.   

Трудность, до сих пор препятствующая превращению гуманитарных наук в целостные научные теории «типа теории поля», заключается в том, что такие теории обладают генетической формой, т.е. развиваются на основе единого фундаментального понятия. А как выявить эти понятия? Как найти конкретные фундаментальные понятия для социологии, для психологии, для политики, для философии? Из генетичности всего существующего вытекает, что социология, психология и т. д. - не только самостоятельные науки, но представляют собой в то же время лишь отдельные отрасли более крупной системы знаний, фундаментальной основой которых является наука о человеке, т.е. наука раскрывающая закономерности формирования человека, показывающая какие качества можно «выжать» из человеческой природы при условии максимального ее развития, и вооружающая практику методами, приближающими к этому совершенству. Понятно также, что в состоянии своего высшего развития такая наука о человеке, как любая другая развитая наука, должна носить форму целостной теории, развивающейся из фундаментального понятия. Лишь в результате анализа этого объективного начала можно с полной научной строгостью генетически выявить фундаментальные понятия для остальных гуманитарных наук, чтобы затем превратить их в целостные теории.
Итак, чем объясняется, что все гуманитарные науки все еще остаются «полунауками», все еще ходят вокруг да около, все еще представляют собой противоречивое собрание несогласованных, а то и прямо противоречащих друг другу незрелых «полусистем», не способных охватить реальность во всей ее целостной многосторонности и, тем самым, сделаться надежным руководством для практики? Это объясняется тем, что до сих пор остается неизученной их естественный фундамент, остается непознанным сам человек.
Мы же здесь необходимую основу для системного проникновения в сущность человеческой природы заложили. Причем, произошло это, можно сказать, «нечаянно».   Дело в том, что наука о спорте тоже является гуманитарной наукой. Значит, наше утверждение, что гуманитарные науки нельзя развить достаточно основательно без предварительной разработки фундаментальных начал общей теории  человека, относится также и к ней. А поскольку мы здесь на путь создания целостной теории спорта уже вышли, то, следовательно, мы вышли также и на путь создания целостной теории человека. Сознательно мы добирались до фундаментального понятия науки о спорте. А ведь по существу добрались до фундаментального понятия науки о человеке. Как это произошло?
Неразрывная связь науки о физической культуре и спорте с наукой о человеке, а соответственно, и с другими гуманитарными науками, ощущалась и осознавалась многими с самого начала. Выше мы уже отмечали различные стороны этой связи – проявившееся было недоумение, что наука о физической культуре затрагивает так много различных проблем, что кажется будто она претендует чуть ли не на роль науки наук; продиктованная практикой необходимость спортсменам и тренерам усваивать различные вопросы педагогики, психологии, этики, медицины и т.д.; наконец, противоположная ситуация - когда спортивная наука сама вносит существенный вклад в развитие других наук о человеке (как, например, опровержение прежних поверхностных представлений о механизме кровообращения, что является фундаментальным вкладом в физиологию человека, или определение еженедельных оптимальных физических нагрузок, благодаря которым студенты получают способность наиболее эффективно усваивать изучаемые теоретические знания, что является вкладом в педагогику).
Но все эти, как и другие имеющие место факты связи науки о спорте с другими гуманитарными науками, проявили себя только потому, что все гуманитарные науки связаны между собой органически, что есть первопричина, из-за которой существует эта связь -  генетическое единство, содержащееся в навыке, этой элементарной форме человеческого развития и совершенствования,  из которых составляется всякая человеческая деятельность, подобно тому, как из клеток составлен любой организм. А нам удалось проанализировать эту первопричину. Отыскивая фундаментальное понятие науки о спорте, и выяснив, что это навык, мы естественно и как бы бессознательно имели в виду, что это спортивный навык. Но, анализируя спортивный навык, который в спортивной науке фигурирует как «двигательный навык», устраняя обнаруживающиеся в этом не точном понятии недочеты, мы, как бы само собой, вышли на навык как таковой, на человеческий навык вообще. Затем составили и его генетическую таблицу. Но генетическая таблица человеческого навыка вообще – это и есть новый и неожиданный вначале анализа результат принципиального значения.
Генетическая таблица человеческого навыка вообще - это теоретическая основа, или начало теории человека в целом. Мы искали начало теории спорта, а вышли на то начало, без которого невозможно правильное развитие ни одной гуманитарной науки, в т.ч. и науки о спорте – на основу теории человека. Только получив это общее генетическое начало, мы ясно увидели, что без него целостную теорию спорта разработать невозможно, также, как невозможно получить новые фундаментальные сдвиги в развитии других гуманитарных наук (поскольку генетически эти науки вырастают из теории человека).
После этого нам оставалось лишь анализировать выявленное таким образом общее генетическое начало человека с позиций спортивной науки, так сказать, интерпретировать его в этом направлении.


Д. К вопросу о месте науки о спорте в системе других гуманитарных наук.

Но если анализ человеческого навыка вообще – необходимое условие не только для построения целостной теории спорта, а для системного развития любой гуманитарной науки, то возникает интересный вопрос: почему же никакая другая гуманитарная наука, а именно наука о спорте вышла на анализ фундаментального понятия теории человека? И еще больше: почему именно наука о спорте давно уже гораздо глубже и последовательнее всех других наук проанализировала все термины, составляющие генетическую таблицу этого фундаментального понятия? Почему так получилось, несмотря на то, что наука о спорте сравнительно молода и другие гуманитарные науки разработаны более широко, и как бы имеют основание (разумеется, ложное), смотреть на науку о спорте как на менее серьезную, чем они? Случайность это, или закономерность?
Человек состоит из многих сторон. Эти разные стороны изучаются по отдельности разными гуманитарными науками. Спортивная наука своим предметом берет только одну сторону человеческой природы – физическое развитие. Но, углубляясь в свой предмет, она выходит на другие стороны человеческой природы – на интеллект, психологию, нравственность; она вынуждена усваивать наработки других наук – физиологии, медицины, педагогики и т.д. И это вполне понятно. Она имеет дело с реальным, целостным человеком, в котором все стороны, изучаемые разными науками, находятся в тесной взаимосвязи и влияют друг на друга, вследствие чего, спортивной науке, решающей проблему физического развития человека, надо учитывать и эти стороны, изучать их влияние на физическое развитие. Следовательно, она выходит на проблемы, изучаемые другими науками. Таким образом, углубляясь в свой предмет, она углубляется в реального человека. Конечным пунктом такого углубления является выход на фундаментальное понятие – на теорию человеческого навыка, открывающую возможность строить теорию человека по типу современных научных теорий. Но и другие гуманитарные науки идут этим же путем, и они, углубляясь в свой предмет, каждая со своей стороны, движутся к познанию человека в целом и, соответственно, у открытию фундаментального зерна, из которого вырастает целостная теория, обладающая теми же свойствами точности, системности и практической эффективности, до которых дошли сегодня ведущие естественные науки. Таким образом, все гуманитарные науки, начав с разных сторон, каждая своим путем, движутся к одному центру, как бы соревнуясь между собой в его достижении. При этом лучшие шансы у той науки, которая объективно расположена ближе к этому центру, и у которой более прямая дорога к нему.
Но как раз именно спортивная наука находится в таком положении.
Во- первых, спортивная деятельность – это единственная в наше время  деятельность, которая направлена  на формирование самого человека, а не на использование его на то, чтобы он формировал что-то другое. Соответственно и спортивная наука сразу же подходит к самому центру изучения человека, берет самое существенное. Она не просто размышляет о тех, или иных свойствах человеческой сущности и их проявлениях, как это свойственно некоторым другим гуманитарным наукам. Она действительно смотрит на человека наиболее прямо и занимается главным - непосредственно изучением практики приобретения новых навыков.
 Во-вторых, как тело является основой для проявления интеллекта и эмоциональных переживаний, так и физическое развитие составляет основу для интеллектуального,  психологического и морального формирования. Поэтому, если представить себе целостную теорию человека, развивающуюся из единого фундаментального понятия (т.е. из анализа человеческого навыка), то понятно, что в структуре такой теории учение о развитии физических навыков находится ближе к фундаментальному понятию, чем учения об интеллектуальных, или психологических навыках, которые в иерархии теории в целом занимают более высокие уровни. Тем более это относится к таким наукам как логика, педагогика, политика, экономика, которые рассматривают человеческие навыки только в определенных, ограниченных аспектах. Следовательно, и с этой точки зрения обнаруживается, что спортивной науке легче было приблизиться к анализу человеческого навыка, чем другим гуманитарным наукам.
То, что физические навыки являются фундаментом для формирования других навыков, навыков более высокого, духовного плана, равно как и физическое развитие, – основой для интеллектуального, психологического и морального развития, кажется понятным само собой. Вместе с тем, эта истина получила теперь еще одно подтверждение. Так, когда мы, сознательно применив генетический метод, начали с рассмотрения структуры навыка, то в этой структуре тоже обнаружилось, что генетическое начало, в котором закодирована структура физической подготовки, действительно расположено в самом начале. Следовательно, утверждение, что физическое развитие является фундаментом для развития других сторон человеческой природы, подтверждается теперь также результатом генетического анализа.
Как видим, в том, что именно спортивная наука оказалась ближе всего к теории развития человека в целом и заложила основу развития такой теории, нет ничего случайного. Этот результат, как бы неожиданно он не выглядел, вполне закономерен. 
Генетической основой для создания теории всестороннего развития человека является проанализированный нами человеческий навык. Как же осуществлять дальнейший анализ человеческого навыка, являющегося генетической основой для создания общей теории человека, без которой невозможно успешно осуществлять всесторонне развитие людей на практике, равно как и более основательное развитие других гуманитарных наук? Структура человеческого навыка открыла нам, в частности, возможность создания целостной теории спорта и предопределила, чтобы первой была рассмотрена теория физической подготовки. Но поскольку в структуре любого конкретного навыка присутствуют все существенные стороны нашей природы, и поскольку присущий навыку код разгадан, то также свободно мы  продолжили дальнейший анализ, вполне естественно и закономерно  вышли на рассмотрение проблем других видов подготовки – интеллектуальной, психологической и моральной. Но психологическая, моральная и логическая грани человека носят универсальный характер, присутствуют во всех видах нашей деятельности. Поэтому, если мы будем рассматривать эти навыки в аспекте проблем психологии, педагогики, этики, эстетики, эвристики, философии и других гуманитарных наук, то можно сказать: исходя из результатов проведенного в настоящей книге исследования, у нас есть веские основания предположить, что,  в конечном счете, этим новым путем мы выйдем на идеи, упорядочивающие и выводящие на уровень целостных теорий каждую из этих наук.
Итак, мы видим, что общее методологическое значение имеет не только генетический метод. Таким же эффективным инструментом, пригодным для более быстрого развития, по крайней мере, гуманитарных наук, оказывается также генетическая таблица терминов и теория навыка в целом.
Таким образом, подводя общий итог рассмотрению вопроса об экспериментальном подтверждении сделанных в настоящей книге выводов, мы должны констатировать, что сама книга в целом представляет эксперимент особого рода, и что итоги этого эксперимента не только оправдали, но и превзошли наши ожидания. Ведь мы желали на деле убедиться, что с помощью разработанного нами генетического метода можно развивать те, или другие конкретные науки. А в итоге не только успешно осуществили генетическое исследование целостной теории спорта, но вышли также на начала, обещающие развиться в целостную теорию человека и помогающие дальнейшему становлению всех гуманитарных знаний.





ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ
(к приложению)

Настоящее приложение сначала было разработано в форме отдельной главы.  Но объективно его содержание не относится непосредственно ни к теории и философии спорта, ни, в частности, к  анализу генетической таблицы, чему, собственно, посвящена настоящая книга. Оно возникло под влиянием ученых, которые знакомились с рукописью книги, и проявили особый интерес к общеметодологическим проблемам научного познания.
Выше было отмечено, что в настоящее время наука о спорте находится на третьем этапе своего развития, характерным требованием которого является применение экспериментального метода исследования. Поэтому ученые выражали пожелание, чтобы в книге было дано и описание эксперимента. Наша книга относится к четвертому этапу развития спортивной науки. Поэтому экспериментальный метод отодвигается здесь на второй план. На первом плане здесь, как и во всех систематизированных научных теориях, находится выявление  генетической связи между уже выработанными наукой категориями, их дальнейшее уточнение, а также выявление новых, ранее неизвестных категорий, в их развивающейся системной связи. Т.е., на первом плане здесь генетический метод. Но поскольку четвертый этап развития науки включает в себя наработки и сущность предшествующий этапов, то в нем в своеобразной форме должен присутствовать и эксперимент. Описание того, в чем он заключается, составляет основное содержание приложения. Оно  представляет интерес для тех, кто интересуется общей методологией научного исследования.
Ученые проявили особый интерес к впервые примененному здесь генетическому методу исследования, к выяснению его эвристических возможностей, к тому, как его совершенствовать дальше, как применять для развития других наук. Поскольку это важно для всех и особенно для гуманитарных наук, превратить которые в точные науки без генетического метода невозможно, то мы посчитали целесообразным опубликовать и некоторые, пусть первоначальные положения, касающиеся и этой общенаучной темы. Поместить эти выводы в качестве приложения к данной книге оказалось необходимым потому, что они получены на основании уже осуществленного применения генетического метода к науке о спорте и могут быть понятными только в контексте этого применения.