Громко хлопнула, натянутая тугой пружиной, входная дверь. Дневальный выглянул из бытовки, увидел фигуру в шинели, перетянутую портупеей, и заорал: «Взвод, смирно!» Крик, естественно, привлёк внимание – несколько человек бросили внимательный взгляд на собрата, отбывающего свой суточный наряд: пошутил или нет…
Подобные маленькие хитрости прежде были в ходу во взводе, когда дежурный, исчерпав весь свой запас уговоров по отношению к «старикам», не желающим вставать на утреннем подъёме, кричал: «Взвод, смирно!» и строевым шагом топал в коридор к входной двери. С коек не было видно, кто вошёл (и вошёл ли вообще кто-либо!), поэтому последние лежебоки нехотя сползали на табуретки и хватались за штаны. Ругались, обнаружив обман, но обратно в постели уже не лезли.
Но вот однажды взвод прямо с подъёма осчастливил своим визитом командир части – майор Гайворонский, а братва, уже не обращавшая внимания на «приколы» дежурных, мирно почивала… Тогда майор не только сам повторно скомандовал побудку, но и добавил к ней марш-бросок на десять километров. После такой пробежки взвод решил: ни при каких обстоятельствах внутреннему наряду «ложных тревог» не объявлять.
… Теперь взводу было не до шуток – в казарму медленно и важно вошёл замполит части капитан Пятницкий. Наблюдательные воины уже давно заметили: чем солиднее держит себя Пятницкий, чем он строже и молчаливее – тем он пьянее. Вообще-то замполит не имел привычки посещать расположение части вечером, в неслужебное время, в трезвом виде. Будучи «сухим» в течение служебного дня, он мог и пошутить с солдатами, а даже, не снимая портупеи, крутануть «солнышко» на перекладине, к чему очень располагала его худощавая мускулистая фигура. Но будучи подшофе, капитан становился подозрительным, угрюмым, злобным, и чем весомее была принятая им «доза», тем заметнее, отчётливее были эти его «достоинства». Если верить слухам, то когда-то Пятницкий был майором, но поплатился званием именно из-за пристрастия к зелью.
Вот и сейчас, когда взвод готовился ко сну после суточного караула, Пятницкий хмурый, с налитыми кровью глазами, выслушивал доклад дежурного по взводу. Уставшие солдаты нехотя вставали с коек, перебирались на табуретки… Не хватало ещё вызвать хоть какое-то недовольство командира, у которого в пьяном виде вдруг просыпались любовь и почтение к армейским уставам. Кто-то, спешно захватив из тумбочки бумагу, шёл в ленинскую комнату писать письма, кто-то с мылом и зубной пастой, перебросив полотенце через плечо, направлялся в умывальную…
Взвод «рассасывался» как мог. Впрочем, народу в казарме и без того было мало: взвод был поровну поделён на два караула, которые через сутки несли караульную службу по охране военного объекта. Вот и сейчас в казарме, включая внутренний наряд, находилось всего около полутора десятков бойцов, три часа назад вернувшихся после несения службы.
Пятницкий в сопровождении дежурного по взводу медленно, вглядываясь в лица попавших на глаза солдат, прошёл по казарме, повернул обратно и направился к выходу. До входной двери осталось всего пара метров, когда он остановился, замер на несколько секунд и вдруг, не оборачиваясь, скомандовал дежурному: «Открыть оружейную комнату!»
«Ну всё, началось…» - обречённо вздохнул сержант, клацая ключами в замке решётчатой двери «оружейки». Последовала команда открыть пирамиду – и взору Пятницкого предстал чёрный сверкающий ряд автоматов, аккуратно уложенные магазины и колодки, полные блестящих латунных патронов. Капитан наугад взял один из автоматов. Не открывая затвор, не пытаясь хоть как-то заглянуть внутрь оружия, даже не сунув указательный палец в дульный компенсатор, чтобы найти следы пороховой копоти или грязи, он спросил:
- Чей?
- Рядового Байгазина, товарищ капитан, - доложил дежурный, указав на табличку возле выемки в пирамиде, где только что стоял автомат.
- Чисть, - процедил сквозь зубы офицер.
- Байгазин! – исполнительно заорал сержант. – Срочно чистить автомат!
Дежурный прекрасно знал, что автомат вычищен, поскольку всего пару часов назад он лично принял это оружие. Чистить автоматы после каждого караула было непреклонным правилом во взводе.
Подбежавший Байгазин безропотно принял автомат, начал ковыряться в нём, имитируя чистку. А Пятницкий уже взял следующий автомат и вопросительно взглянул на дежурного.
- Рядовой Новиков…
- Чисть! – вновь последовал приказ.
- Этот?
- Рядовой Васильев…
- Чисть!
Подошедший Васильев, круглоголовый крепыш, отслуживший уже почти полтора года, не выдержал:
- Я его только что вычистил, товарищ капитан! Не верите – давайте разберу, проверьте сами…
- Та-а-ак, - зловеще протянул замполит, сверля солдата в упор пьяными красными глазами. – Дежурный! Даю вводную: нападение на второй пост…
Взвод обеспечивал охрану складов, находившихся на «высотке» - плоской, довольно обширной возвышенности, спрятавшихся среди амурских сопок. Сам взвод базировался в посёлке, в паре километров от охраняемого объекта, а второй пост был самым удалённым, до которого только по периметру объекта шагать более пятисот метров. Таким образом, команда пьяного офицера предполагала «забег» уставшего караула с оружием и боеприпасами на дистанцию в три километра и обратно.
В пару минут казарма опустела. Выскочив на тёмную улицу, едва подсвеченную редкими фонарями, бойцы пустились в перепалку. «Молодёжь» дипломатично помалкивала, зато «старики» отвешивали Васильеву по полной программе:
- Что, мать твою… не знаешь Пятницкого?
- Помолчать не мог?
- Достал он уже! - огрызался Васильев, всё-таки чувствуя свою вину перед товарищами.
Взвод гулко топал кирзачами по асфальтовой дороге. Впереди показались освещённые фонарём, украшенные красными звёздами металлические ворота соседней части – автобата.
- Стой, братва, - крикнул Васильев, - я кое-что придумал…
Он передал автомат и метнулся в дверь КПП автобата. Через минуту он выскочил и радостно объявил:
- Я позвонил ребятам в пожарку, сейчас нас встретят!
Пожарное депо находилось там же, на высотке, рядом с караульным помещением. В нём постоянно жили и несли пожарную службу шесть бойцов, с которыми были дружны оба караула. Где можно «подстрельнуться» махоркой, когда кончался выданный табачный паёк? Где можно было посмотреть интересную передачу по телевизору? – Конечно же, у пожарных!
Эту команду создали всего семь месяцев назад, но руководивший ею прапорщик до такой степени вымуштровал своих подопечных, что на соревнованиях по пожарно-прикладному спорту среди подобных подразделений дальневосточного военного округа ребята сорвали почётное третье место. Не один раз караул с восхищением наблюдал, как «огнетушители» лихо преодолевали обустроенную собственными руками специальную полосу препятствий под окрики пожилого «батьки», стоящего на финише с секундомером в руках.
Случалось, пожарная команда «высотки» выезжала на реальные пожары в окрестные сёла, зачастую прибывая туда раньше местных пожарных. И если вдруг высокие ворота пожарного депо распахивались, и оттуда с рёвом вылетал чистенький, сверкающий красный ЗИЛ-133, часовой без лишних расспросов распахивал ворота, выпуская машину за пределы охраняемой территории. Однажды пожарный расчёт «высотки» выезжал на тушение офицерской казармы, в которой проживали вертолётчики. Поставленную задачу расчёт выполнил успешно. После этой поездки все шестеро «огнетушителей» обзавелись хромовыми сапогами, полученными, вероятно, за героическую борьбу с огнём…
…Не успели бойцы выскочить за посёлок, как им навстречу уже мчался, правда – без сирен и мигалок, знакомый ЗИЛ. Лихо развернувшись, Петька Спиридонов, водитель машины, распахнул дверь, продемонстрировав голый торс и синие трусы, и скомандовал: «На взлёт!»
Не заставляя себя долго ждать, бойцы забили битком обе кабины. Те, кому не хватило места, остались стоять на длинных подножках снаружи, предварительно передав автоматы внутрь. Облепленная людьми машина рванула обратно…
Через пару минут в караульном помещении на «высотке» стало непривычно тесно. Приехавшие рассказывали о капризах Пятницкого, не забывая при этом отвешивать запоздалые «комплименты» в адрес Васильева. Строго рассчитав время, старшина - начальник караула позвонил в часть Пятницкому, доложил, что «взвод согласно вводной прибыл на усиление охраны второго поста и ждёт дальнейших указаний». Как и следовало ожидать, поступила команда «Отбой».
Покурив ещё десять минут, взвод вновь оккупировал пожарную автомашину, скоренько доехал до посёлка и лёгкой рысцой прибежал в расположение части. Капитан Пятницкий злорадно поглядывал на «обессиленных», запыхавшихся воинов, сдающих оружие и патроны дежурному…
Спустя пару недель замполит повторил свою выходку, хотя никто из солдат и не пытался ему хоть в чём-то перечить. Не найдя поводов для «тревоги» в оружейной комнате, он перешёл в каптёрку, где и обнаружил по неуставному оборудованные, обшитые комплекты дембельской формы «стариков»:
- Что, воины, устав забыли? Взвод, нападение на второй…!
Взвод, выскочив за пределы части, не спеша, дотрусил до автобата. Один звонок на «высотку» - и ровно через пятнадцать минут начальник караула позвонил Пятницкому, что взвод прибыл по тревоге. Взвод в это время отдыхал на травке возле КПП автобата. Дождавшись команды «Отбой», любезно переданной через тот же КПП, «потревоженные» в неурочный час бойцы пешком вернулись в расположение своей части, не забыв продемонстрировать пьяному самодуру полное «изнеможение»…
- Я вас научу службу любить… - цедил сквозь зубы капитан, исподлобья поглядывая на построившийся вдоль коек взвод. Он ещё раз взглянул на часы:
- Но бегать вы, засранцы, стали неплохо!
Хмурое лицо замполита озарила довольная ухмылка.