Параллельные миры. Глава 3. Философ

Алекса Свет
                «Она – бессердечная эгоистка. Она как маленький ребенок:
                требует игрушку и тут же ее ломает».               
                М. Митчел «Унесенные ветром»

                «Что делает героическим? Одновременно идти навстречу
                своему величайшему страданию и своей величайшей надежде».               
                Ф. Ницше «Веселая наука»               

            Елена лежала на кровати, уставившись отрешенным взглядом в потолок, и вспоминала. Вспоминала только что закончившийся фильм Залмана Кинга «Дневники Красной туфельки». Сравнение реальных событий с сюжетом картины потрясло ее, и она вдруг отчетливо осознала, как близка оказалась однажды к роковому финалу. От запоздалого страха до тошноты свело желудок. Кто сказал, что женщина не может любить одновременно двоих? Любить всей душой, нежно и страстно? А вот принадлежать она может только одному, иначе не выдержит психика, и дело кончится либо палатой №6, либо, как в фильме, теплой кровавой ванной. Как удалось ей разрешить эту головоломку, она едва ли понимала сама. Ее вела интуиция, разум не поспевал за событиями, да и бессилен разум там, где чувства сплетаются в тугой узел проблем.
            Сейчас, когда разрыв в ее отношениях с Владимиром обрел завершенность, а отрицательные эмоции, вызванные его изменой, сменились спокойным размышлением над причинами, приведшими к ней, Елена неожиданно для себя самой осознала, как, оказывается, дорог ей этот, уже не ее, мужчина. Не в силах, да и не пытаясь что-либо изменить, она старалась лишь как-то сгладить неизбежно вновь и вновь возникавшие между ними разногласия, не переставая ощущать боль рвущихся годами создававшихся связей. С другой стороны, ее отношения с Александром, восстановившиеся и, казалось, упрочившиеся, обрели иную эмоциональную окраску. За короткий и бесконечно долгий период их разлуки он непостижимым образом сумел преодолеть разрушительную силу животной страсти, которая овладевала им при  прикосновении к Елене. Его чувства обрели иную глубину и возвышенность. Не созрев духовно для этих новых отношений, она часто чувствовала себя обделенной и обманутой в лучших надеждах. А ей так хотелось быть любимой, отдавать всю себя и получать взамен всего его! Но можно ли владеть тем, что не принадлежит тебе? Разрушив собственную семью, она поняла, что не в праве решать за других, и отступила. Ее надежды, чувства и устремления вдруг оказались как бы подвешены в неизвестности. Она покинула свой привычный мир, но никуда не пришла. И все в ней бунтовало против этой неопределенности. Поэтому каждый субботний вечер, облачившись в очередной элегантный наряд, она отправлялась с подругами на вечеринку, остроумно прозванную Фоменко «Кому за зо», демонстрируя всему миру, что лишь она одна хозяйка своей судьбы.
            Ей нравилось окунаться в этот праздник жизни, проникаться его беспечным весельем. Здесь она чувствовала себя Женщиной. Яркой, красивой, желанной. А еще ее влекли мужчины. Их интерес будоражил ее воображение, желание пьянило. Вся атмосфера вечера была пронизана легкомысленной откровенной игрой. Она уже вполне освоилась, и теперь представляла себя охотницей за двуногой дичью. Но Елена понимала, что при этом и дичь охотится на нее, и ощущение двойной охоты будило в ней древние инстинкты. Действие захватывало, и она на время забывала о неустроенности собственной судьбы.
            В этот вечер они пришли втроем. Что сближало их: Алину, миниатюрную белокурую сумасбродку с ангельским лицом, худощавую Галку, вечно страдавшую от своего высокого роста рядом с маленькими подругами, и ее, Елену, женщину со сложным противоречивым характером, талантливую, эгоистичную, раскованную и застенчивую одновременно? Они прожили в одном доме более десяти лет и знали друг о друге многое, если не все. У всех были дети, и все, кто раньше, кто позже, остались без мужей. Что искали они на празднике жизни? Приключения на одну ночь, спутника на долгие годы или просто бежали от серости будней? Но втроем женщины чувствовали себя увереннее, им было проще познакомиться или отшить слишком навязчивого кавалера.
            Они пришли пораньше, чтобы занять столик. В зале было довольно прохладно для их праздничных  нарядов, и теперь они согревались с помощью спиртного и танцев. Неподалеку гуляла шумная компания незнакомых мужчин.
            - Вот увидишь, это командировочные, - шепнула Галка на ухо Елене, украдкой разглядывавшей соседей. – Пожарные или летчики.
            Это заинтересовало ее. «Любите, девочки, простых романтиков, отважных летчиков и моряков…» И почему во все века военные так привлекали слабый пол? А еще фраза напомнила о недавнем знакомстве. Она все же встретила того, другого Александра. Три недели спустя. Когда мысленно уже простилась с ним. По какому-то странному стечению обстоятельств он присел за столик за ее спиной, и подруги тут же проинформировали Елену:
            - Твой пришел.
            Сердце дало перебой. Она растерялась. Ей хотелось броситься к нему и сбежать домой одновременно. Еще ничего не решив, Елена оглянулась, и их взгляды пересеклись. Он смутился, но все же приветствовал ее. Она знала, что за три недели между ними вырос барьер, и видела, что он не хочет разрушать его. Пытаясь реабилитироваться в его глазах, она набралась храбрости и пересела к нему.
            - Не думала, что еще увижу тебя.
            - Завтра я уезжаю. Пришел попрощаться с городом. Спасибо за письмо.
            - Извини, что не пришла. Мой бывший был здесь с подругой. Не слишком приятная компания, понимаешь.
            - С подругой? – его брови взлетели вверх, но напряженное выражение уже сошло с лица. Елена поняла, что выиграла первый раунд.
            - Пошли потанцуем? – звучала медленная мелодия, и она спешила закрепить успех.
            Как и прошлый раз, держась за руки, они пробрались в самый центр. Трех недель разлуки как не бывало. Сильные руки нежно ласкали ее плечи. Глаза тонули в глазах. Но что-то было не так, и, приникнув щекой к его плечу, Елена вдруг отчетливо осознала, что сказки больше не будет. Ей не удалось обмануть себя. Александр чутко уловил произошедшую в ней перемену, не стал настаивать и расспрашивать, просто принял все, как есть. На какой-то момент ей даже показалось, что он обо всем догадался. Или же его самого вполне устраивал такой исход ситуации. Пару раз она предпринимала неудачные попытки сгладить свою холодность, но под конец вечера совсем отчаялась и тогда решила подарить ему на память свое стихотворение.
            Не успели строки «Подари мне сказку о любви…» лечь на обертку от шоколадки, как рядом опустился Александр.
            - Что пишешь?
            - Стихи тебе на память.
            - Это экспромт?
            - Нет, но я недавно сочинила.
            Торопливо она закончила последнюю строку и протянула ему. Александр попытался прочесть, но то ли полумрак помешал, то ли не сумел с ходу разобрать почерк, но только огорченно покачал головой. Елена рассмеялась.
            - Потом прочтешь. Убери и пойдем танцевать.
            Это был их последний танец. И опять звучал «Поворот» «Машины Времени». Александр подхватил слова, как бы приглашая ее присоединиться, но она лишь молча кружилась в танце, глядя ему в глаза. Песня кончилась.
            - Прощай, Иваново! Прощай, Елена! – воскликнул он.
            - Мы можем побродить по городу, если не спешишь.
            - А за тобой не придет машина?
            - Нет, я ведь не рассчитывала встретить тебя, - усмехнулась она.
            - Тогда я подожду в раздевалке.
            Она вернулась к подругам. Ее тут же принялись настойчиво приглашать продолжить вечер в баре: у какого-то знакомого отмечали День рождения. Она вежливо отказалась. В раздевалке, пробираясь через заметно повеселевшую толпу, она пыталась отыскать глазами Александра. Его нигде  не  было видно.  Ей стало очень грустно.  Она вдруг поняла,  что  больше  не  увидит  его. Никогда.  Потому  что  ТАК   НУЖНО.  Потому  что  история  ее  несостоявшейся  любви ЗАКОНЧИЛАСЬ.
            - Позвольте Вас пригласить, - от неожиданности Елена вздрогнула, судорожно пытаясь сосредоточиться на реальных событиях.
            -Да, пожалуйста.               
            Его звали Олегом. Он, действительно, оказался, как и предполагала Галка, летчиком. Они почти не разговаривали. После танца Олег вежливо проводил ее на место. Про себя Елена констатировала, что знакомство, пожалуй, не удалось, и приготовилась проскучать следующий медленный, но к удивлению он пригласил ее опять. За три последующих танца он не предпринял ни малейшей попытки к сближению, хотя продолжал приглашать только ее. Она не знала, как расценить его поведение. За внешней учтивостью Елена чувствовала интерес, да и не производил он впечатления мужчины, не знающего, как вести себя с женщиной. Тогда она решила, что он просто выжидает, и предприняла ответный шаг.
            Кто-то заказал песню Газманова «Господа офицеры». Покачиваясь в такт мелодии, она как бы невзначай коснулась головой плеча Олега и почувствовала, как напряглось в ответ его тело. Отстранилась, но уже в следующее мгновение провела волосами по его щеке и чуть сильнее прижалась. На миг. Но он уже понял и подхватил игру. Его руки прошлись по ее спине и плечам, потом он прижался к ней бедрами, и она ощутила просыпавшуюся в нем мужскую силу. Он не видел ее лица, и Елена позволила себе усмехнуться. Потом подняла голову, и их глаза встретились. Лукавая улыбка играла на ее губах. Она знала, что не все мужчины могут выдержать ее насмешливый вызывающий взгляд. Кто-то смущался и отводил глаза в сторону, кто-то, наоборот, отвечал не менее дерзким взглядом, от которого у нее захватывало дух. Олег не относился ни к тем, ни к другим. Он спокойно и холодно выдержал ее атаку, но не изменил выражения лица, лишь продолжал изучать ее.
            А зал вокруг буквально неиствовал. Некоторые парочки откровенно обнимались и целовались. Ото всюду слышались визг и женский смех. Оторвавшись от ее глаз, Олег обозрел эту картину и усмехнулся:
            - Разошелся, однако, народ. И как долго здесь у вас проходят мероприятия?   
            - Это последний танец.
            - Уже? А мы только разгулялись. Может, куда еще сходим?
            - Не знаю. Я не рассчитывала идти куда-либо сегодня.
            - А все же?
            - Надо спросить девчат.
            - Вы всегда только компанией ходите?
            Они подошли к подругам.
            - Будем продолжать веселье? – поинтересовался Олег.
            Галка вопросительно глянула на Елену. Та кивнула.
            - Можно, если вы пригласите друзей.
            - Идет, - Олег помахал кому-то за соседним столиком. – Идите, я сейчас. Встретимся в раздевалке.
            - Что будем делать? – осведомилась Елена, едва он отошел.
            - Пошли ко мне. Сына я сдала на выходные, никто не помешает, - великодушно предложила Галка. – Только если ребята хотят гулять, пусть покупают что-нибудь с собой.
            На том порешили. В вестибюле их нагнали Олег с другом. Они познакомились. Сергей оказался штурманом, оба летчика составляли экипаж. Оставалось дождаться Алину. Но вот и она отбилась от очередного поклонника и присоединилась к компании.
            У ларьков они подзадержались, выбирая вино и торт, и домой добрались замерзшие и несколько протрезвевшие. Алина улизнула домой переодеваться, а Галка с Еленой принялись хлопотать на кухне. Мужчины активно помогали. К приходу Алины стол был почти накрыт. Первый тост подняли, как водится, за знакомство. Галка потихоньку включила музыку: время близилось к полуночи. Разговор почему-то завертелся вокруг детей, и Елена запоздало вспомнила, что обещала подменившему ее на вечер Владимиру не задерживаться долго, и от ощущения неправильности собственных поступков на душе заскребли кошки. Почти одновременно раздался звонок в дверь.
            - Тебя, - сказала Галка и тихонько добавила. – Муж. 
            Елена вышла в коридор, предчувствуя неприятный разговор.
            - Ты хоть бы предупредила, что задержишься, - он сердился.
            - Извини, я не подумала, - она и не пыталась оправдаться. – Дети спят?
            - Уложил. И Сашка прождал тебя весь вечер. Ладно, мы с тобой почти разведены, а ему-то ты зачем изменяешь?
            Елена виновато уставилась в пол. Ну, как объяснить ему, чем не устраивают ее такие отношения, если и сама-то толком не разобралась в себе? И все же в сердце отдалось: ждал. А ведь он никогда не задерживался, когда она уходила на танцы. Не в состоянии предложить ей нечто большее, он считал себя не в праве ограничивать ее свободу, и она пользовалась этим. Но сегодня он ждал.
            - Он ушел? – в голосе звучала надежда. 
            - Ушел, - надежда погасла,  оставив душу опустошенной. – Ты еще долго?
            - Не знаю, - она ничего еще не решила, предоставив событиям идти своим чередом. – Ты  пошел к себе?
            - Да, - последнюю неделю Владимир жил отдельно.
            - Спокойной ночи.
            - Не задерживайся долго.
            - Постараюсь.
            Дверь за ним закрылась. На какое-то время Елена застыла в раздумье. Если бы Александр еще ждал ее, она, ни секунды не сомневаясь, кинулась к нему. Конечно, потом пришлось бы извиняться перед Галкой, но это потом. Но он ушел, а дети уже спали. Сейчас она никому не была нужна, и она решила позволить себе небольшой отдых.
            - Попало? – Олег заметил, что она расстроена.
            - Нехорошо получилось. Забыла предупредить, - еще на танцах Елена рассказала ему, что разведена, и с детьми в этот вечер сидит муж. – Ладно, образуется.
            - Потанцуем? – она кивнула.
            Компания дружно отправилась на кухню курить, оставив их наедине. В танце он обнял ее, его губы нашли ее губы, рука легла на грудь. Ее тело отозвалось на исходившее от него желание, она ответила на поцелуй, сильнее прижалась. Ей нравились его ласки, пусть не утонченные, но чувственные. В них ощущался напор, мужская сила. От выпитого кружилась голова, чувства предельно обострились. Почувствовав, что она готова уступить, он взял ее руку и повел вниз. По телу Елены словно прошел ток. Едва сдержав стон, она выругалась про себя и отдернула руку.
            - Не нужно, - она устыдилась своего неконтролируемого порыва. Почему ее тело так отзывчиво на мужские ласки? Ведь она не собиралась давать ему повод к дальнейшему. – Извини, давай не будем. Пойдем ко всем.
            Секунду помедлив, Олег с сожалением отпустил ее, и она выскользнула на кухню. За столом Галка с Алиной обсуждали что-то про массаж.
            - А вы знаете, рядом с вами сидит специалист по массажу, - Олег с ходу уловил тему. - Сергей, встань. Не знаю как насчет эротического, но классический он делает хорошо.            
            - Ой, Сереж, а можно тебя попросить, а то плечи последнее время жутко болят, - тут же загорелась Галка.
            - Дама просит, - многозначительно посмотрел на засмущавшегося штурмана друг.
            Галка уже расстегнула верхние пуговицы и обнажила плечи.
            - Только спину. Грудь массировать не будем, - с улыбкой произнесла она.
            - Ну, конечно.
            Пока Сергей разогревал Галке спину, Алина посетовала, что не может последовать ее примеру: смещенный позвонок требовал настоящего специалиста. Потом она опять закурила, а Олег взял Елену за руку:
            - Пойдем, потанцуем еще. Не будем смущать народ.
            Теперь он действовал осторожнее, боясь ее спугнуть. И опять ее тело таяло в его объятиях, от поцелуев кружилась голова. Опытной рукой он вел ее по дороге чувственных удовольствий. И она наслаждалась. Но стоило ему зайти чуть дальше, как тревожный звонок вновь сработал у нее в голове, и она освободилась.
            - Пойдем к тебе, - он попытался ее поцеловать, но она ускользнула.
            - Извини, но я действительно ничего не хочу, - Елена подчеркнула «действительно».
            - Почему?
            - Я не готова.
            - Тогда просто потанцуем.
            - Нет, я пойду к девчатам.
            Галка уже лежала на диване без кофточки и млела под руками разминавшего ей спину  Сергея.
            - О, прогресс налицо, - заметил Олег.
            - Мы уже заканчиваем, - откликнулся Сергей.
            - Жаль, было так приятно, - поднялась Галка, запросто, без тени смущения накидывая блузку. Елена позавидовала ей: сама бы она уже покраснела до корней волос. – Поздно уже. Вы пойдете или вас устраивать на ночлег?
            Мужчины переглянулись.
            - Устраивать. У нас в общежитии порядки зверские. Уж лучше мы будем до утра гулять, чем заявимся туда сейчас.
            - Хорошо, я постелю в комнате. Только уговор: никаких приставаний, а то пойдете гулять, - подытожила Галка, поднимаясь.
            - Я пошла спать, - потянулась Алина.
            Проводив ее взглядом, Сергей поинтересовался:
            - А она не примет на ночлег?
            - Не стоит пытаться, - усмехнулась Галка. – У нее таких пруд пруди.
            - Что ж, остается довольствоваться твоим гостеприимством, - развел руками штурман.
            - Я провожу тебя, - Олег взял Елену под руку.
            - Только проводишь.
            - Вы надолго? – вскинулась Галка, заметив, что летчик тоже одевается.
            - Сейчас вернусь, провожу Елену.
            - Не задерживайся, а то придется дышать свежим воздухом, - напутствовали его.
            Они вышли. Весна только готовилась вступить в свои права, и на улице заметно подмораживало. Про себя Елена посочувствовала летчикам, представив их прогуливавшимися по ночным улицам. В то же время ей было неудобно перед Галкой за непрошеных гостей, хоть та и заявила, что не видит в этом никакого криминала.
            В молчании они добрались до квартиры.
            - Извини за беспорядок: мы заканчиваем ремонт, - она еще мысленно объединяла себя с Владимиром, если дело касалось внутрисемейных проблем.
            Олег кивнул. В коридоре горел дежурный свет. Расстегнув куртку, Елена прошла дальше.
            - Пока здесь никто не живет. Мы делаем комнаты для детей. Осталось совсем немного: уже настелили полы, - ей стало грустно, она вспомнила, как днем они с Александром валялись на теплом ковролине и пили кофе, перемежая разговор с поцелуями. Тряхнув головой, она отогнала видение. 
            - Вот здесь комната. И здесь. Правда, неплохо выглядит? – ей становилось все хуже: квартира была пронизана присутствием Александра. Даже стены хранили тепло его рук. В углах прятались тени минувших счастливых дней. – Все. Экскурсия окончена. Дальше мы не пойдем: там спят дети. Тебе пора возвращаться.
            Олег молча привлек ее к себе. Его руки были нежны и настойчивы, губы властно завладели ее губами. Она задохнулась.
            - Я очень хочу тебя, - выдохнул он, глядя ей в глаза. Елена увидела, что он едва сдерживается, и запаниковала. Это раздосадовало ее. Здесь ничего не должно было произойти. Нельзя терять контроль.
            - Я же предупреждала: только проводить, - жестко произнесла она, высвобождаясь из его объятий.
            Он сделал глубокий вдох, овладевая собой.
            - Хорошо. Как хочешь. Я позвоню во вторник Галке. Или приду, а она вызовет тебя. Я хочу встретиться с тобой снова.
            - Посмотрим, - уклонилась от ответа Елена.
            Только когда за Олегом захлопнулась дверь, она позволила себе прислониться к стене и расслабилась. Руки дрожали, ноги подкашивались. Последние мгновения вконец измотали ее. «Все, пора спать. Обдумаю все завтра», - приказала она себе, ныряя в не согретую кровать.
            Наутро у нее разболелась голова, да и сама она чувствовала себя совершенно разбитой, пытаясь как-то разрешить возникшую проблему. С одной стороны, ей хотелось продолжения романа, с другой хватало забот с Александром и Владимиром. После упорной борьбы здравый смысл, как всегда, восторжествовал, и вечером она заглянула к Галке сказать, что приболела и встретиться с Олегом не сможет. Подруга пожала плечами и обещала передать.
            Начавшаяся неделя закружила ее в водовороте рабочих будней. Она почти не вспоминала о субботнем знакомстве, но во вторник на всякий случай подольше задержалась на работе. А в среду не вытерпела и забежала к Галке узнать новости. Той не оказалось дома, зато она застала Алину. Миниатюрная блондинка была не прочь предаться воспоминаниям о веселом вечере.
            - Тебе Галка не рассказывала, как провела ночь? – Елена запоздало укорила себя, что не поинтересовалась у подруги, все ли гладко прошло. – Слушай, мы вчера ухохотались. Когда Олег вернулся, Галка им уже постелила в комнате. Знаешь, у нее такой широкий диван. Ну, один ложится, а другой спрашивает, куда деваться ему. Галка показывает на диван. Тот делает круглые глаза. «Что, вместе с ним?» – «Ну, хочешь, ложись на детской кровати.» – «А на кухне?» – «Там сплю я. Ко мне не подваливать.» В общем, вздохнул он и полез на диван. «Друг, - говорит, - если я к тебе во сне начну приставать, не обижайся: это я тебя перепутал.» Уложила их Галка, только засыпать, а эти за стенкой затянули «Голубую луну». Она просмеялась, потом говорит: «Кончай базар, мужики, а то пойдете свежим воздухом дышать.» Только через полчаса унялись. Ей и смешно, и спать охота, и их жалко выгонять. Весело провели время. 
            - Утром без проблем ушли?
            - Нормально. Галка себя в обиду не даст, не волнуйся, - махнула рукой Алина. – А Олег звонил, она ему передала, что ты приболела, раньше субботы не оклемаешься. Не зря мужика отвадила?
            - А, и без него проблем хватает, - неопределенно пожала плечами Елена. – Я побежала.
            - Пока. В субботу идешь?
            - Конечно. Заходите.
            И все-таки она ждала новой встречи и была разочарована, что летчики не появились. Не пришли они и через неделю. Ее увлекли новые знакомства, такие же скоротечные и необязательные, как и это. Но все же нет-нет, да и вспоминала она веселых друзей, которых так откровенно прокатила, и улыбалась, представляя себе, как они дуэтом распевают «Голубую луну», а на кухне давится от смеха Галка.

            День заканчивался. Жизнь перевернула еще одну страницу Книги Судеб. Александр ушел, и закончив с домашними делами, Елена устроилась за рабочим столом. Утонув в кожаном офисном кресле, она прислушивалась к тихому посапыванию младшего и размышляла.
            Что не устраивает ее в сложившейся ситуации? Зачем ей бесконечная вереница случайных знакомств? Почему она, с одной стороны, всей душой стремится каждым мгновением ощущать присутствие в своей жизни Александра, а с другой, словно пытается возвести между собой и ним некий разграничительный барьер, ревностно охраняя пресловутую внутреннюю свободу? Конечно, общение с другими мужчинами укрепило ее уверенность в присущих ей женских чарах, но разве не давал ей того же и он, или же Елена успела войти во вкус в новой для нее роли, а дремавшие до сей поры возможности требовали своей реализации? Для себя она знала, что в подобных отношениях черпает лишь утонченное наслаждение исходящими токами животной страсти, передаваемыми через взгляды, слова, прикосновения и еще на каком-то надчувственном уровне, который лишь смутно угадывала, но еще не осознавала и не отождествляла с собой. Более близкая связь, собственно, ее не интересовала. Но оставался открытым вопрос, как воспринимает ее поведение сам Александр, насколько его стесняют или угнетают поступки Елены. И  какая степень независимости необходима ей, чтобы остаться свободной внутри себя, не раствориться в другом, пусть дорогом и значимом для нее человеке, как однажды уже произошло с Владимиром, и в то же время сохранить близкие доверительные отношения. 
            Результатом ее мучительных размышлений стало очередное стихотворение (куда как проще выплеснуть чувства на бумаге, чем в реальности прийти к определенным решениям):

                Не многого ль я требую от жизни?
                Не слишком я ль капризна и беспечна? 
                Придут за мной и не проявят милость,
                И отведут на суд страстей извечных.
                Судья вменит в вину, что я забылась
                И предалась делам и думам грешным.
                Отвечу, что бороться я не в силах,
                И совесть спит в плену объятий нежных.
                Что солнце светит там, где он смеется,
                Что я теплом его улыбки греюсь,
                Что, уходя, со мной он остается,
                Что им одним живу, дышу, надеюсь.
                Что каждое считаю я мгновенье
                И не гадаю, что там дальше будет…
                Вердикт суда: «Отказано в прощенье».
                Постскриптум: «За любовь не судят».

            Под утро Елене приснился сон. Она была принцессой заколдованного царства. Ее замок захватили враги, пока она путешествовала. И сейчас тайными тропами с горсткой преданных рыцарей принцесса возвращалась домой, чтобы сразиться с чудовищами и вернуть родовое гнездо. Они продирались через непроходимые леса и болотные топи, пока, наконец, не оказались в полуразрушенном старом замке, забытом богом и людьми. И здесь они обосновались, скапливая силы для предстоящей битвы. Они обучали всех вновь примкнувших сражаться на мечах и стрелять из лука, и принцесса ни на шаг не отставала от своих доблестных рыцарей.
            Они переживали трудные времена, но были едины в своих горестях и надеждах. И радостный смех принцессы колокольчиком звенел под сумрачными сводами замка. И рыцари поклонялись своей предводительнице, она казалась им лучиком света в темном царстве окружавшего их зла. Она не принадлежала никому, но стала частицей их всех. И принцесса любила своих рыцарей. Она была добра и внимательна к каждому из них, будь то знатный вельможа или простой оруженосец. Впереди их ждали суровые испытания, но здесь, в старом замке, на границе между прошлым и будущим, они создали свой мир и были счастливы в нем…


            Неделей спустя во время одного из перекуров Александр держал в руках отпечатанную накануне Еленой главу новой повести и, перечитывая третий раз подряд текст, размышлял, сколько в описанных событиях правды, а сколько вымысла. Идея заставить Елену произвести ретроспективный анализ собственной жизни, начиная с момента рождения и сохранившихся в памяти первых воспоминаний детства до событий, предшествующих их знакомству, возникла у него, когда она принесла ему рассказ, основанный на реальных событиях. Александр надеялся, что, возвращаясь к давно минувшему с позиций нынешних, Елена заново переосмыслит многое в своей жизни и сумеет дать правильную оценку своим и чужим поступкам. Впрочем, все, что он прочел до сегодняшнего дня, напоминало скорей отчет о проделанной работе, чем литературное произведение, и он уже начинал сожалеть о затеянном. Но сегодняшняя глава словно вознаградила его за впустую потраченное время и как бы еще раз напомнила, что зачем-то ему очень нужно, чтобы она писала.
            Центральное место в тексте занимал рассказ о прогулке двух подруг в новогоднюю ночь. «Во дворе было тихо и морозно. Невесомо оседал на землю снег, в очарованье зимнего сна застыли деревья, из окон лилась музыка «Голубого Огонька». Но безлюдье двора пугало девчонок, и они поспешили на улицу, где немногочисленные горожане со скоростью в меру и не очень выпитого брели в сторону площади. Морозец начал пощипывать им щеки, и они бодро зашагали к елке.
            Та встретила их шумом народного веселья. Наутро здесь по плану намечались гуляния с Дедом Морозом и Снегурочкой, а сейчас каждый кто во что горазд радовался приходу Нового года и бесхитростно напропалую куролесил. На время были отложены дела и забыты проблемы. Незнакомые люди открыто улыбались друг другу, и Лерка чувствовала их коллективный порыв, и на душе ее становилось беспричинно светло и радостно.
            Народ в основном фланировал солидный, но кое-где мелькали лица молодежи. В конце площади к ним прицепились двое подростков лет четырнадцати, но Валерия с Иркой парой едких замечаний отшили их. Постепенно хмель выветривался, и становилось ясно, что оделись они явно не по погоде.
            Уже за площадью их нагнали двое парней. Оба навеселе, глаза дерзкие. Валерия внутренне напряглась, отвечала односложно, зато Ирка тараторила без умолку. Лере ребята откровенно не нравились: не ее круга. И хотя она была еще слишком молода и неопытна, ее интуиция безошибочно подсказывала ей манеру поведения с мужчинами. И еще одно она отчетливо поняла: пора сматываться. Больно толкнув не перестававшую трещать Ирку, она шепнула ей на ухо: «Бежим». Подруга опешила, но припустила вслед за Леркой. Ребята не ожидали такого поворота, и девчонки сумели выиграть несколько минут. Но парни были старше и быстрее. Уже вбегая в подъезд, Лерка увидела, как скрылась за соседней дверью Ирка. Добраться до своей квартиры она не успела: ее руку перехватила сильная рука.
            Он впечатал ее в угол и навис над ней, широкоплечий, уверенный в себе. «Рыжий,» – отметила Лерка и перевела дыхание. Парень был менее опасен, чем его дружок. Имени его она не запомнила.
            -Какого черта вы рванули? Не хотели идти с нами?
            Валерия уставилась в пол.
            - Тогда зачем вы поперлись на улицу так поздно?
            Она закусила губу и еще ниже опустила голову. И тут его осенило:
            - Ты что, еще девочка?
            На глазах у Лерки навернулись слезы. Она с усилием кивнула. Тот присвистнул и несколько секунд молчал. Потом поднял за подбородок ее лицо и попытался заглянуть в глаза. Сердце девчонки бешено колотилось от испуга, но она упрямо отвела взгляд.
            - А ты знаешь, что я могу сейчас сделать с тобой, что угодно? – Валерия больней прикусила губу и опять кивнула. – Но ты мне нравишься, и я тебя не трону, а вот от поцелуя ты не отвертишься.
            Он с силой сжал в ладонях ее голову и больно вдавил свои губы в ее. Лерка, столько раз мечтавшая о первом поцелуе, горько про себя застонала. Потом он жадно целовал ее глаза, щеки, шею. Сначала она пыталась сопротивляться, но поняв бесполезность своих попыток, безвольно ослабла. Он почувствовал и ослабил хватку.
            - Ты учишься в школе?
            Она кивнула.
            - В каком классе?
            - Десятом.
            Похоже, он был настроен поговорить, хоть и ни на секунду не выпускал ее рук из своих, и Лерка стала успокаиваться и отвечать. Время от времени он принимался целовать ее опять, и ей приходилось мириться с неизбежным. И еще она стала тянуть время, ожидая, что кто-нибудь из соседей обязательно пройдет мимо, и готовясь к решительному прыжку.
            Внизу хлопнула входная дверь. Почувствовав, как напряглась Лерка, рыжий насторожился.
            - Только не вздумай дергаться.
            - Я не хочу, что бы меня такую видели.
            Он окинул ее оценивающим взглядом и, когда шаги приблизились, закрыл рот поцелуем. Лерка едва не задохнулась, но все же нашла в себе силы извернуться ужом и крикнуть в спину уже удалявшемуся мужчине:
            - Помогите!
            Тот удивленно оглянулся, но, узнав Валерию, остановился. Она сделала еще одну безуспешную попытку вырваться.
            - Помогите, пожалуйста!
            Сосед нерешительно шагнул в их сторону.
            - Ну, чего тебе надо? Не видишь, парень с девушкой поссорились. Не встревай.
            Мужчина замялся, и, видя, что он готов отступить, Лерка совсем отчаялась.
            - Помогите, вы же знаете меня.
            Сосед, мужчина лет тридцати, всмотрелся в ее заплаканное лицо и решительно произнес:
            - Все, парень, отпусти девочку.
            Лерка почувствовала, как в рыжем нарастает злость. Она поняла, что, если сейчас не освободится, потом его ничто не остановит. Он просто будет ей мстить. На какой-то момент его внимание отвлек противник, хватка ослабла, и Лерка, вложив все силы, вырвалась из его объятий и опрометью бросилась вниз. Он было кинулся за ней, потом чертыхнулся и махнул рукой. А Валерия на секунду замерла пролетом ниже и прокричала:
            - Евгений Михалыч, помогите, там Ирка в соседнем подъезде!.. – и выскочила на улицу.
            Взлетая по лестнице, Лерка боялась, что опоздала, и тот парень утащил Ирку куда-нибудь, но, услышав тихие голоса и всхлипывания, успокоилась. Она замедлила шаг, перевела дыхание и, остановившись в поле их зрения, уже спокойным и твердым голосом произнесла:
            -Отпусти ее.
            Парень оглянулся, но, увидев, кто пришел на выручку, мотнул головой:
            - Катись отсюда.
            - Отпусти ее.
            Что-то в Леркином голосе заставило его напрячься. Он выпустил добычу и, принимая вызов, шагнул по ступенькам. И глядя на его неторопливые движения, Лерка почувствовала, как он опасен, слишком опасен. И вооружен. Его рука лежала в кармане, и вынимать ее он не спешил. Он спускался медленно, всем видом показывая, что она напрасно связалась с ним. И Лерке вдруг безотчетно захотелось со всех ног броситься вниз по лестнице, панический страх на мгновение затопил сознание, лишив воли и сил противостоять. Она растерянно замерла на месте, подняла голову и встретилась глазами с Иркой. И тогда словно барьер рухнул в ее душе. Обуздывая пульсирующий в груди животный страх, она сделала шаг навстречу.
            - Отпусти ее. Я не боюсь тебя.
            Но он продолжал надвигаться, медленно и неотвратимо. И с каждым его шагом Лерка буквально ощущала нараставший ужас. Но она сжала его тисками нарождавшейся воли, только было видно, как побелели от внутренней борьбы ее губы да бешено горели глаза, неотступно следившие за противником.
            Их отделяли всего три ступеньки, и тело Валерии вибрировало в ожидании удара.
            - Ренат, стой, не надо!
            Надо же, она даже не заметила, что они не одни. Рыжий обошел ее, но она даже не попыталась отстраниться: все ее внимание было приковано к Ренату и его руке в кармане. Рыжий потянул друга:
            - Оставь их. Пошли отсюда.
            - Кой черт! – взвился тот, но рыжий спокойно повторил:
            - Пошли отсюда.
            - А, - зло сплюнул Ренат, но спорить не стал.
            Лерка посторонилась, пропуская и не сводя с них глаз. Уже спустившись на несколько ступенек, Ренат обернулся и выдал в адрес Валерии такой поток нецензурщины, что у девушки перехватило дыхание.
            - Ты не прав, - возразил рыжий. – Пошли.
            Когда внизу за ними захлопнулась дверь, Лерка сползла на ступеньки и принялась всхлипывать. Ее била дрожь. Подошла Ирка и опустилась рядом. Молча они просидели несколько минут. Потом Лерка овладела собой и взглянула на часы. Половина третьего. Пора. Что бы ни случилось сегодня, они должны были вернуться домой до прихода родителей. Им не за чем волноваться. Да и шуму будет меньше. Живо представив, какой скандал закатят ей мать с отцом, узнай они о ее ночных похождениях, Лерка поморщилась. Она помогла встать Ирке, и в полном молчании они тронулись по домам.
            У выхода Валерия сделала предостерегающий жест и осторожно выглянула на улицу. Никого. Никто не поджидал их, обуреваемый жаждой мести. Рыжий сумел-таки увести друга. Лерка вышла. Ирка следовала за ней тенью.
            - Пойдем, я провожу тебя, чтобы опять чего-нибудь не случилось.
            Она довела ее до подъезда и, дождавшись хлопка закрывшейся за подругой двери, побрела назад, пугливо озираясь по сторонам. Вся ее храбрость улетучилась, и теперь она шла, вздрагивая от каждого ночного шороха.
            А дома она, не раздеваясь, залезла под одеяло и, укрывшись с головой, дала волю слезам. И когда последний всхлип замер у нее в груди, она тихо и крепко уснула. Вернувшиеся из гостей родители, застав дочь мирно спящей, облегченно перевели дыхание и на цыпочках удалились к себе. Новогодняя ночь заканчивалась…»

            - Привет. Как тебе? – он не заметил, когда она вошла в комнату.
            - Здесь много вымысла? – Александр накрыл ладонью текст.
            - Ни слова.
            - Ни слова? – он внимательно заглянул ей в глаза, но Елена лишь пожала плечами: мол, какой смысл мне выдумывать. – Тогда я получил дополнительную пищу для размышлений.
            - Лучше скажи, понравилось или нет.
            - То, что ты дала мне сегодня, отличается ото всего, написанного тобой ранее.
            - Ты не ответил.
            - Ну, хорошо, понравилось, - он знал, что она не отстанет, пока не добьется своего.
            - Значит, получилось, - ее глаза засияли. – И ты совсем не будешь ругать?
            - Сегодня не буду.
            - Ура! – ему показалось, что еще немного – и она как ребенок запрыгает на месте.
            - Слушай, у меня появилась идея, - Елена подозрительно замерла. – Что, если одновременно события книги будут развиваться по двум направлениям? История жизни современной женщины и очаровательной ведьмочки Средневековья? Я сыграю роль Великого Инквизитора,приговорившего ее к сожжению на костре.
            - Ты шутишь?
            - Ничуть.
            - Не вижу смысла.
            - Ты пока его не видишь, - он слегка обозначил «пока».
            Она покрутила его идею в голове, как бы пробуя на вкус, и покачала головой:
            - Нет, не хочу.
            - А ты подумай.
            - Потом. Лучше поцелуй меня. Я соскучилась.
            Ну, как всегда. И когда только она научится видеть то, что лежит на поверхности? И все же он с удовольствием обнял ее и слегка коснулся подставленных для поцелуя губ. Какая же все-таки она ЖИВАЯ!
            - Что ты там нарисовал? – выходит, она все же заметила его шарж. – И кто же у нас с ангельскими крыльями за спиной? 
            - Вообще-то, демонскими. Знаешь, как переводится Люцифер? Ангел утренней звезды.
            - А не слишком ли велико у вас самомнение? – и тут же загорелась. – А меня нарисуешь?
            - А стоит?
            - Ну, пожалуйста.
            - Ладно. Только не обижайся. Сама напросилась.
            Двумя взмахами руки он обозначил два полукружья внушительных размеров и, пока Елена недоуменно взирала на его «шедевр», пририсовал к ним маленькие пятки.
            - Ах, ты, зараза! – она даже растерялась: смущаться ей или возмущаться.
            - Я предупреждал. Я же не виноват, что вижу наиболее выдающуюся во всех смыслах часть твоего тела. Ну, ладно, поскольку детям совершенно незачем знать, какая у них мама, мы превратим объект в нечто более подходящее… Например, в бабочку. Хотя мне симпатичнее первый вариант, - закончил Александр, дорисовывая «насекомому» усики. – Так устроит?
            Елена смотрела на него с видом обиженного ребенка.
            - Ладно, не дуйся. Выше нос, - он ощутил легкое угрызение совести и обнял ее.
            Она всем телом прильнула к нему, уткнулась лицом в широкую грудь, замерла. Он погладил ее по голове, потом отстранил от себя, заглянул в глаза:
            - Все?
           Ее взгляд странно изменился, потянул за собой.
           - Я хочу тебя.
          Обнаружив, что его рука уже задрала легкий халатик и сама собой движется по ее обнаженному бедру, Александр запоздало усмехнулся, но не стал тормозить себя.
          - Как всегда без трусиков. Дай, дверь прикрою, - он щелкнул только что установленным замком. – Интересно, мне дадут сегодня еще поработать?
          Ощущая, как ее тело растворяется в его объятиях, он понял, что отвечать на вопрос придется ему самому.

ИЗ ДНЕВНИКА .         
            «Я панически боюсь, что бездарна. Творчество всегда было целью и смыслом моей жизни. А делать что-то нужно либо хорошо, либо вообще не делать. Второй вариант ставит под вопрос самое мое пребывание в этом мире. «Рожденный ползать летать не может». Но ведь верно и обратное: «А ползать по земле я не умею».
            Чем больше живу я лет, тем все более убеждаюсь, что чувствую и понимаю жизнь не как большинство людей. Я пыталась найти себя в бизнесе, но скоро поняла, что это лишь очередная игрушка для меня, что могу, действительно, многого достичь, и тогда потеряла интерес к работе. Уходила в религию, но Свидетели Иеговы не смогли дать ответа на вопрос, кто я такая и зачем пришла в этот мир. Единственным прибежищем всегда оставалось творчество, потому что через свои стихи и рассказы я постигала саму себя. Сейчас у меня есть Сашка. Человек, который видит меня такой, какая я есть. Вот только какая я?
                Расскажи мне, кто такая я,
                В мир зачем пришла и что ищу я.
                Ты мне подари саму меня
                И прими, как есть, меня такую.
            И еще я знаю, что меня интересует не достижение цели, какой бы она не была, а ПУТЬ к ней. Мне необходимо постоянное преодоление каких-то препятствий, как внешних, так и внутри меня самой. Тогда что же это за цель, путь к которой бесконечен и труден? Так много вопросов, на которые нет ответов…»


            Последние пару дней Александр, по мнению Елены, вел себя более чем странно. Он почти не общался с ней, был  каким-то напряженным, непонятно и неприятно пристальным. Позавчера он пришел словно помятый, не выспавшийся. Даже Владимир, при всей его не заинтересованности и невнимательности, отметил, что, должно быть, что-то произошло. Инстинктивно Елена ощущала, что нынешнее состояние Александра как-то связано с их отношениями, но совершенно не понимала, какие причины могли побудить его вести себя подобным образом. Опасаясь в очередной раз потерять его и не в силах далее оставаться в неизвестности, она решила не дожидаться, когда с ней поделятся, и к концу рабочего дня сама заглянула на стройку.
            Как обычно, магнитофон был включен на полную громкость. Елена невольно прислушалась: пели «Арландину» Хвостенко.
                «И в тот же миг
                Шерстью покрылся лоб девичий,
                Красен стал глаз, а голос птичий
                И волчий лик.
                Меня чудовище схватило
                И сладострастно испустило
                Мерзостный крик».   
            Елене не нравилась эта песня, и, поморщившись, она постаралась перекричать мелодию:   
            - Привет. Тебе еще долго работать?
            - Привет, - Александр вздохнул, отложил в сторону шпатель, вытер тряпкой руки и лишь тогда обернулся к ней. – В общем-то все. Ну, что, садись, поговорим.
            Привычным жестом он набросил на заляпанный шпатлевкой и краской табурет свою спецовку, подошел к магнитофону, постоял, дослушав припев и усмехнувшись одному ему ведомым мыслям, после чего вдавил клавишу «Stop» и жестом пригласил Елену присаживаться.
            - Я так понимаю, тебя беспокоит мое поведение?
            Елена молча кивнула, наблюдая, как он неторопливо закуривает сигарету: по всему было видно, что к разговору Александр готовился.
            - Помнишь, мы как-то обсуждали, что наша встреча не случайна? И что я получил предупреждение быть внимательнее к происходящему? – она подтвердила. – Пару дней назад ОНО повторилось.
            - ОНО?
            - Сон. Темные сущности, реальней яви порой бывает.
            - Что за сущности? – Елена силилась осмыслить услышанное, но человеку не дано постичь сверх того, что он прочувствовал на собственной шкуре.
            - Душу, что ли, из меня во сне выдрать хотят? – он раздавил окурок в пепельнице, словно и не слыша ее вопроса.            
            - Я имею ко сну какое-то отношение?
            Александр вспомнил, с чего все началось: они занимались сексом на его диване. Ночью. Что уже само по себе было странным.               
            - Ну, какое-то имеешь, - он насмешливо глянул на нее, и под его взглядом она смущенно покраснела.
            - Вот что мне в тебе нравится, так то, что ты без малейшего смущения можешь вытворять такое, от чего другая женщина со стыда сгорит, а от слов краснеешь, как невинная девица. Впрочем, тебе очень идет. А сон…
            В лице его что-то изменилось. Нервный, издерганный, он вдруг весь подобрался, словно приготовился к одному ему ведомой опасности и вперил свои глаза в глаза Елены. Никогда еще она не видела ТАКИМ его взгляд. Представить не могла, что он способен ТАК смотреть: жестко, холодно, беспощадно. За что? Почему он вцепился в нее своим взглядом? Она застыла под ним испуганная, растерянная, оцепеневшая. Как кролик перед удавом.
            Видимо, ее реакция успокоила его. Александр слегка расслабился, отвел взгляд, закурил новую сигарету, устало вздохнул:
            - Я занимался с тобой сексом. Во сне. Твари вылезли из тебя. 
            Он пару раз затянулся и продолжил, говоря куда-то в пространство:
            - Не приведи кому, господь, с тварями теми в своих снах повстречаться.
            В его взгляде осталась лишь усталость, одна непомерная усталость. Он усмехнулся:
            - Хотелось бы мне думать, что сущности - не ты.
            Он опять глубоко затянулся и посмотрел на Елену.
            - Только вот к чему ведут нас наши отношения? Тебя, быть может, к боли. К горечи-то уж точно. А  меня.., -  его взгляд претерпел странное изменение: на миг ей показалось, что он смотрит не на нее, а сквозь нее, словно пытаясь что-то прочесть сквозь туманную дымку времени. - Хотел бы я избежать того, что ждет меня…
            Елена подняла глаза на Александра:
            - Ты не уйдешь?
            Александр усмехнулся про себя: а куда идти? Назад, в почти развалившееся вчера? В завтра? То-то и оно, что от его завтра бедой пахнет. Вопросы, вопросы, слишком много вопросов. И ждут вопросы ответов, да вот только где те ответы взять? А там же, где и прошлый раз: по ту сторону безумия. Такая вот она – перспектива. Прошлый раз с чужой помощью туда ходил, с чужой помощью оттуда вылез. Сознание в дороге той через безумие чуть не выжгло, но тогда его вели, подстраховывали, а сейчас? Кто поможет? Самому идти? Только затянуло его уж туда. Давно он там, да вот топчется на месте: и идти боится , и назад дороги нет, а возвращаются, только пройдя. Не свихнуться бы, паранойю не заработать, да от простых людей ад свой утаить, виду не показать, никого дерьмом тем не зацепить. Получится ли?
            - Не уйду. Пока  сама не прогонишь.
            - Никогда! – она обвила руками его шею, прижалась, подставляя губы для поцелуя.
            - Никогда не говори «никогда». Все изменяется. Люди, обстоятельства. Ничто не вечно.
            «Ничто. Кроме любви», - успела подумать Елена, растворяясь в объятиях его сильных рук. Подумала, но вслух не произнесла.
            Через пару минут, когда она прикрывала за собой дверь, ее догнали и ударили в спину заставившие  непроизвольно поежиться слова из ожившего магнитофона:
                «Сам Сатана, сам Сатана…»
            Хвостенко завершил свое повествование.


ИЗ  ДНЕВНИКА .
            «Теперь я знаю, зачем мы с Сашкой встретились. Он возродил меня прежнюю. Еще месяц назад это возрождение было крайне неустойчиво, и я ужасно боялась расстаться с ним, потому что с его уходом могло уйти и новое мироощущение. Теперь я чувствую, что мой внутренний мир  достаточно стабилизировался, возврата к «серой мышке» не произойдет. Я прочла восхищение и желание в глазах других мужчин, и это укрепило мою решимость сражаться за себя до конца. Что ж, пусть любовь преходяща, остаются дружба, взаимопонимание, нежность. Кажется, именно  к таким взаимоотношениям  я стремилась, каждый раз влюбляясь в нового мужчину. Но вряд ли давала себе в этом отчет.
            Сейчас я буквально упиваюсь ощущением свободы. Мне хочется танцевать, писать, созидать. Я не могу не творить. Я чувствую в себе силы для новых свершений, для полета. Я знаю, что готова идти к цели и дальше. Я проснулась, и это пробуждение прекрасно.
            Спасибо тебе, Сашка!»