Параллельные миры. Эпилог. Колдун

Алекса Свет
                «Он предпочитает творить вероятности, нежели выбирать одну               
                из существующих. В общем-то смелый подход, но не безопасный".               
                С.Лукьяненко "Дневной дозор"
               
                «Граница между лекарством и ядом – в дозе».               
                С.Лукьяненко «Осенние визиты»

                «В любом несчастном случае или любой катастрофе есть
                потенциальное искупление и освобождение, которое мы обычно
                не осознаем».               
                Экхарт Толле «О чем говорит тишина»               
               
            Уже вторую неделю Елена внимательно прислушивалась к себе, к состоянию необычайного покоя и гармонии в душе, столь не свойственных ей до сей поры. Все бесконечные раздергивания и метания куда-то вдруг отступили и разом исчезли, уступая место всеобъемлющей светлой грусти понимания. Понимания чего, она пока не знала и не спешила узнать. Ей очень нравилось это глубинное осознание себя как личности и одновременно как части Вселенной. Ее истерзавшаяся  душа, наконец, обрела тот тихий островок, в поисках которого долгие годы блуждала от человека к человеку. Только вот островок этот, оказывается, был всегда рядом, только руку протяни, только загляни в себя поглубже, прислушайся к тихому шепоту внутреннего голоса. Он всегда подскажет верное решение, даст толковый совет, предупредит об опасности. Нужно всего лишь уметь слушать и слышать. Себя, других, тишину. «Мне, наконец, дали то, о чем я всегда просила», - поделилась она с Александром в одной из бесед. Елена еще боялась, что это ее состояние умиротворенного спокойствия  развеется как дым, но голос внутри нее уже произнес: «Нет, это навсегда». И она безотчетно поверила ему. Потому что хотела в это верить.            


            - С тобой все в порядке? Второй день за тобой наблюдаю: ты здесь и в то же время тебя как будто нет, - Владимира явно беспокоило состояние бывшей супруги. – Может, не поедем сегодня на закупку, отдохнешь лучше?
           Елена предприняла очередную попытку сконцентрироваться. Получилось с трудом.
           - Нет, все нормально. Просто действительно устала за последний год. Нужно работать. Я записала все, что необходимо купить.
           После разрыва с Александром Елена стала замечать у себя некие провалы. Они повторялись с завидной периодичностью, доставляя ей сильное беспокойство по поводу того, сможет ли она продолжать руководить работой цеха. «Накатывало» всегда внезапно. Она будто проваливалась в какую-то глубокую черную яму, из которой тщетно пыталась выбраться. Мысли при этом словно разбегались в разные стороны, и любые попытки сосредоточиться на, казалось, банальных вещах стоили ей невероятных усилий. Усугубляло состояние и появление внутреннего страха сделать что-то не так или как-то не так. Таким образом проявлялось во вне нараставшее чувство ответственности за каждый поступок, каждое произнесенное слово. В такие дни ей казалось, что она буквально движется на ощупь.
           И еще она всем сердцем осознала, что ее прежняя жизнь безвозвратно ушла в прошлое, и все привычные до сей поры понятия, служившие разуму ориентиром в окружающем мире, относительно которых женщина выстраивала свое поведение и свою картину окружавшей реальности, больше не действуют. Ей необходимо было срочно найти или создать новые, чтобы окончательно не потеряться в нарождавшемся восприятии действительности. И она отчаянно искала и не находила их в своем окружении, и лишь при общении с Александром интуитивно угадывала, что лишь он один способен понять ее в сложившейся ситуации.
            - А гостей ты способна будешь сегодня принять? Утром звонил Алексей. Они с Дашей собираются заглянуть к нам.
            - Думаю, да, - не сказать, чтобы ее обрадовало сообщение Владимира, поскольку в ее планы не входило встречаться ближайшее время с кем-либо, но лучше провести вечер со старыми знакомыми, чем очередной раз пялиться в потолок в безуспешной попытке найти ответ на мучавший вопрос: что такое с ней происходит?
 
ИЗ  ДНЕВНИКА.
                «Расскажи мне, кто такая я,
                В мир зачем пришла и что ищу я?
            На каждый зов есть ответ. Что, собственно, хотела узнать я – та, прежняя – о себе самой? И не является ли все происшедшее со мной ответом на мой вопрос? Сашке ли адресовала я стихи или той, другой себе, которая дремлет внутри меня могучим океаном силы? Чем дальше, тем больше становится вопросов.
            Просматривая события прошедшего года, я поражаюсь тому, сколь многое изменилось за столь короткий промежуток времени. Будто моя душа, вырвавшись из плена всевозможных ограничений, устремилась в одной ей ведомое прекрасное далеко. «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…» А, может, мы сами жестоко обходимся со своим будущим, убивая его в самом зародыше, в настоящем? Мы панически боимся будущего и день за днем повторяем настоящее, вкрапляя в него моменты прошлого. Мы тащим свое прошлое в будущее бесконечными воспоминаниями, сравнениями, переживаниями. И не имеем сил просто шагнуть вперед, оставив прошлое прошлому.
            На днях Сашка рассказал историю. Кажется, какой-то мультик. Давным-давно жили на земле динозавры. Они были большие и сильные, но появлялись на свет маленькими и беззащитными. Как птенцы или ящерицы – из яйца. Мама динозавриха закапывала яйца в горячий песок, а сама уходила на поиски пищи. И вот однажды случилось несчастье: на Земле резко похолодало. Чтобы сохранить тепло внутри яйца, его скорлупа уплотнилась.
            Крошечный динозаврик быстро рос. Он был любопытен и все порывался выбраться посмотреть на мир. Но скорлупа строго предупреждала, что снаружи слишком холодно, и он может погибнуть. А динозаврик все рос и рос. Наконец он достаточно окреп. И решил динозаврик, что хватит, пора выбираться. Напрягся он изо всех сил, затрещала скорлупа, но не лопнула. Потому что стала слишком толстой. Долго боролся с ней динозаврик, но так и не смог разбить. Окаменело яйцо. Грустная история. Чем-то мы все похожи на этого динозаврика».
               

            Перевалило далеко за полночь, когда Даша, спохватившись, засобиралась домой.
            - Может, переночуешь у нас? – Елена с сомнением глянула на часы, но гостья замотала головой.
            - Все в порядке. Не впервые. Утром Аню в садик отправлять, Леша сам не справится. Не переживай, я не боюсь по ночам одна ходить. До субботы, как договорились.
            Закрыв за Дашей дверь, Елена вернулась в комнату. Присела за стол, привычно прокручивая в голове последние события. Какой, однако, урожайный выдался вечер. Вроде, и ничего особенного не произошло: обычная встреча семейных пар. Разве что не виделись они больше года, и год этот оказался богат на события. Впрочем, Алексей с Дашей были в курсе произошедших перемен. К тому же Алексей скучал по прежним тусовкам, которые их компания устраивала когда-то, и был не прочь вспомнить былое. Тем паче и повод подходящий нашелся – день рождения самого Алексея. Идея нашла поддержку, и они как раз решали, где и как провести мероприятие, когда в дверь позвонили.
            Елена вышла открыть.
            - На сегодня я закончил, - Александр протянул ключи от квартиры. – Ты сделала копии? Или я не во время?
            Елена замялась. В коридор выглянул Владимир.
            - А, это ты. Мы тут по случаю бутылочку вина уговариваем. Присоединишься?
            - Может, в другой раз? Я только просил Лену копии с Валеджио снять: дочери обещал отдать в выходной.
            - Заходи, не мнись. Сейчас организуем.
            Тут же был вызван из комнаты старший сын, и со строгим папиным «надо сделать» ему вручили альбом с репродукциями картин, после чего хозяева с Александром вернулись к гостям.
             Владимир вошел на кухню первым и, взяв инициативу в свои руки, представил вновь прибывшего. Александр обвел глазами знакомое помещение, привычно подмечая каждую мелочь, дружески кивнул Ирине, пожал протянутую Алексеем руку и перевел взгляд на его спутницу, приготовившись произнести дежурный комплимент, цену которому понимала и все же принимала любая мало-мальски умная женщина. Однако едва его глаза встретились с глазами Даши, которая до того с интересом разглядывала незнакомца, слова разом улетучились из головы Александра.
            - Даша, - представил гостью Владимир, и Александр болезненно выдохнул застывший в груди воздух, запоздало соображая, что женщина напротив слишком молода, чтобы оказаться ТОЙ, что когда-то занимала все его помыслы.
            Вошедший в роль хозяина Владимир, то ли не заметивший, то ли не желавший заострять внимание на замешательстве гостя, разлил по бокалам вино:
            - Сегодня мы в очередной раз собрались вместе в преддверии Дня рождения Алексея. С каждым годом присутствующих на этом мероприятии, к сожалению, становится все меньше. И сейчас я хочу выпить за тех друзей, кто волею обстоятельств покинул наш маленький коллектив и живет в других городах. Ребята, будьте здоровы и счастливы! И за тех, кто вновь вливается в наши ряды.
            Компания дружно поддержала тост, и Александру ничего не оставалось, как присоединиться. Он еще не пришел в себя, сердце продолжало ныть словно в предчувствии беды, а стоило посмотреть напротив, как пространство между ним и молодой женщиной уплотнялось, наполняясь чередой еще не произошедших событий. Ему казалось, что это видят все, и от того испытывал сильную неловкость. К тому же дома его ждала больная мать и подтекавший на кухне кран. Но временно оказавшись заложником обстоятельств, он терпеливо выжидал. 
            Минут через пятнадцать на кухню заглянул старший сын с пачкой листов в сопровождении раскрасневшихся дошколят.
            - Готово. И заберите этих. Играть в комп мешают, - подросток положил репродукции на стол и тут же вышел, не дожидаясь ответа и не интересуясь происходившим. 
            Детям поставили в соседней комнате мультики, а взрослые принялись увлеченно обсуждать достоинства и недостатки нового принтера. Александр сидел как в аду на жаровне.
            - Давно ты интересуешься Валеджио? – он вздрогнул от звука Дашиного голоса.
            - Дочь интересуется. Лена давала посмотреть альбом, вот она и загорелась идеей иметь некоторые репродукции у себя, - каждое их слово, казалось, нагнетало напряжение, которое он буквально начинал ощущать кожей.
            - А тебе самому какие-то его работы нравятся?
            - Как-то не озадачивался. Зачем тебе? – он в упор глянул в глаза молодой женщины, и у той разом похолодели руки.
            - Просто поинтересовалась, - Даша внутренне съежилась: она ощутила себя мышкой под взглядом удава. 
            Теперь уже все почувствовали себя неловко, но, не понимая происходящего, лишь молча наблюдали. Однако поведение Александра вызвало резкий внутренний протест у Елены, и она поспешила на выручку гостье, протянув той раскрытый альбом:
            - А тебе что нравится?
            Даша ухватилась за него как утопающий за соломинку и принялась листать.
            - Вот, например, эта. «Конец света». Или «Полная луна». А еще мне нравится его цикл с женщинами.
            - Сама-то ты что предпочитаешь? – Александр постарался переключить внимание всех на хозяйку.
            Елена задумалась.
            - Наверно, те его картины, что связаны с мифологией. «Рождение дракона». Или та, где дракон что-то объясняет девушке, не помню названия. Хотелось бы иметь настоящие картины, написанные маслом, а не только эти альбомные репродукции.
            - Почему?
            - Копии мертвы, а картины живут.
            Александр внимательно посмотрел на Елену, но промолчал.
            - Странные у тебя понятия. Ничего, что я встрял? Можно, и нам сделать какую-нибудь копию? – Алексей, получив утвердительный ответ хозяйки, повернулся к жене. – Даш, подбери что-нибудь на свой вкус.
            Обстановка, казалось, разрядилась. Даша пару минут листала альбом, выбирая между несколькими вариантами, потом протянула его Владимиру:
            - Мне вот эта интересна.
            Алексей заглянул через плечо хозяина:
            - Вот те нате, сама говорила, что с женщинами нравятся. А тут монстр бабу тырит.
            - Не монстр, а чудовище. И не бабу, а женщину. Не тырит, а похищает. Да пообщавшись с тобой, любая захочет, чтобы ее похитили. К тому же ты сам предложил выбрать, - раздраженно заметила Даша.
            - Ладно, не заводись. Конь у монстра классный. Давайте печатайте, да пойдем. Аньку спать пора укладывать. Ваши-то долго еще играть будут?
            - Младшему тоже пора спать, - глянув на часы, ответила Елена. – А со старшими… Ох, это отдельная история.
            - Ничего, сейчас отнесу альбом, скажу, чтоб к одиннадцати по кроватям лежали, - поднялся из-за стола Владимир.
            - Пойду Аньку одену, - засобирался вслед за ним Алексей.
            Женщины и Александр остались втроем.
            - Странный, действительно, выбор. Мне, пожалуй, тоже пора, - поднялся мужчина.
            - Подождите, вместе пойдем, - встрепенулась Даша.
            - Нам по пути?
            - Вы ведь в доме с продуктовым магазином живете? Я вас там часто видела, - он отметил про себя это «вы», но сил даже на внутреннюю иронию не оставалось: нужно было уходить и как можно быстрее.
            - Действительно, жил там до недавнего времени. Выходит, мы соседями были? Не знал. Но сейчас мне дальше добираться. Так что только до остановки сопровожу, - слова как очереди из автоматического пистолета срывались с языка, вспарывая вновь загустевший воздух, который он не в силах был вдохнуть. - Лен, передай, пожалуйста, копии. Спасибо за угощение, пора и честь знать. Прогоняй меня.
            Алексей с Аней уже одетые ждали в прихожей. Подошел Владимир, протянул Даше пахнущую краской копию:
            - Держи шедевр.
            - Ну что, как договорились, отмечаем День рождения в субботу? – Алексей поправил дочери шарф. - Я позвоню, в каком баре столик закажу. Саш, ты тоже приходи, Лене компанию составишь. Даш, ты одеваешься?
            - Я побуду еще немного, - Елена про себя вздохнула, но в глубине души сочла, что так сейчас будет спокойнее всем: ее тревожило странное поведение Александра.
            - Ну, как знаешь. Не засиживайся.
            - Послушайте. Спасибо, конечно, за приглашение, но я не могу принять его, - слова Александра как камни  падали в тишину.
            - Все путем, - отозвался Алексей. - До субботы есть еще время подумать. Нам по дороге? Тогда пошли вместе.
            - И я с вами, - присоединился Владимир. - Детям все сказано, спокойной ночи.
            Когда за гостями закрылась дверь, Елена повернулась к Даше:
            - Подожди на кухне, я младшего уложу.
            Она застала гостью, когда вернулась, сосредоточенно рассматривавшей альбом.
            - Ничего, что ты своих одних отправила?
            - Леша справится, не беспокойся, - Даша сделала паузу, словно собираясь с мыслями. – Этот Александр – тот, что ремонт у вас делает? Странный человек. Вы до сих пор встречаетесь?
            - Нет. Мы расстались, когда о нас узнала его жена.
            - Но они, кажется, разошлись? Поэтому он в другом месте теперь живет?
            - Такое чувство, что об этом знает вся округа, - Елене была неприятна тема разговора. – Да, они разошлись, как он ни старался наладить отношения. Живет сейчас с матерью.
            - Наверно, жена не смогла понять его. И простить. Он очень своеобразный человек.
            - Да уж своеобразный.
            - Он случайно стихи не пишет?
            - Почти не пишет. Он больше философией и историей религий последние годы увлекался.
            - Да, конечно. Как я не подумала. Ведь такие люди обычно стремятся лишь к знанию.
            - К знанию?
            - Ну, да. И в жизни руководствуются не чувствами, а разумом, логикой.
            Елена задумалась. Слова Даши заставили ее по-иному взглянуть на Александра. А ведь она права, разве не разумом продиктовано его решение расстаться с ней, хотя вот логики в нем она, ну, совсем не видит. Может, только она не видит, а она есть, эта логика? Его логика, иная, чем у всех. Надо же, человек знания. Даже холодком каким-то потянуло.
            Они еще долго говорили, позабыв про время, о странных людях с необычными способностями и возможной причастности к ним Александра. Елена поделилась, какой шок они с Александром испытали, когда обнаружили, что написанная ими книга оживает, вплетая себя в реальность и их судьбы, и как это ответственно – владеть словом. Никогда до того не обращавшая на Дашу внимания Елена (жена приятеля – досадное к нему приложение) внезапно открыла в обычно неразговорчивой женщине интересную собеседницу, далеко не глупую, обладающую на все своим странным взглядом и имеющую свое собственное суждение. А когда речь заходила о необычных моментах в жизни Елены или не менее странных действиях Александра, обе они отчетливо ощущали некую сопричастность обсуждаемым событиям. Когда Даша все-таки ушла, Елена долго не могла уснуть, прокручивая в уме отдельные высказывания, собирая из разрозненных фраз некую картинку. Она случайно получила возможность увидеть Александра глазами другого человека и поразилась, что, оказывается, знает о нем ничтожно мало. Собственно, ровно столько, сколько тот находил нужным ей показывать. Это неприятно царапало внутри и заставляло сердце болезненно сжиматься в предчувствии назревавших событий.
 

ИЗ   ДНЕВНИКА.
            «Я снова провалилась в какое-то состояние безвременья. Здесь нет никаких пространственно-временных ориентиров, столь привычных разуму в обычной реальности. Написала «обычной» и задумалась: а сколько тогда их, реальностей? В том, что существует по меньшей мере одна, сопредельная нашей, я уже не сомневаюсь: я ее чувствую, порой пытаюсь обжиться, притереться к ней, но это крайне сложно. Слишком там все «не так». Как-то «провалившись» в очередной раз, я написала:
                Я ни здесь и ни там, я – нигде.
                Жизнь стучится в меня всеми звуками.
                Отчего же так холодно мне,
                А душа боль утраты баюкает?
                И живу я как будто во сне.
                Мне б парить над землей, а не маяться.
                Только время – одно и на всех –
                Утекает песком между пальцами.
            Это место «никуда» и «нигде». Я телом здесь, я вижу, слышу, работают все органы чувств, и одновременно погружена во что-то, не подвластное моему пониманию. Меня словно стирает из реального мира. Чувство настолько странное, что его невозможно с чем-либо идентифицировать. Это состояние схоже с тем, в котором я пишу. Так же теряешь счет времени, забываешь о пище и отдыхе. Но творческий порыв продуктивен, а здесь словно проваливаешься в глубокую яму, заполненную чем-то вязким, обволакивающе-успокаивающим, и это что-то удерживает внутри, не дает рассудку вынырнуть на поверхность. Мысли в голове тягучие, еле ворочаются, а порой и вовсе куда-то пропадают, оставляя странную пустоту. Может, я схожу с ума? Рассказать кому – не поверят. Такое нужно пережить самому, чтоб понять. Трудно подобрать слова, характеризующие подобное состояние. Может, это потому, что оно – не от мира сего?
            В реальности разум пытается все проанализировать, рассортировать, разложить по полочкам, чтоб удобнее было «кушать», а здесь ему словно нашкодившему озорнику дают подзатыльник и запирают в темной комнате один на один с самим собой. Здесь есть все и нет ничего. Здесь ты одинок, но тебе принадлежит весь мир. И тот покой, к которому стремятся все души, - он тоже здесь. И еще любовь. Но не то рвущее на части чувство, знакомое большинству. Здесь любовь наполнена иным звучанием. Это и заключительный торжественный аккорд и тихая, глубоко проникновенная, мелодия. Такой любви чужды эмоциональные всплески. Ибо Любовь здесь сама по себе – Храм».         

            - Ты идешь завтра в бар? – то ли она вошла тихо, то ли он опять слишком погрузился в свои размышления и не услышал шагов.
            - Не знаю. Пока не знаю. Погоди минуту: сейчас закончу, тогда и поговорим.
            Пока он что-то докручивал в своем углу, Елена пробежала глазами по комнате. Сделано за день как всегда немного, но основательно.
            - Ну, все, - он размашисто вытер руки о штаны, подхватил с подоконника «Беломор» и плюхнулся на табурет. – Теперь глаголь, чего хотела.
            - Почему ты не хочешь идти с нами? – она не собиралась дать ему отделаться шуточками.
            Александр закурил, держа паузу. Елена ждала. Он сдался.
            - Ну, хорошо. Если я скажу, что у меня дурные предчувствия по поводу этих посиделок, ты поверишь?
            - Но почему? – вопрос вырвался непроизвольно.
            - А почему люди ни с того, ни с сего сдают билеты на те рейсы, которые попадают в катастрофы? Штука есть такая – интуиция. Задница у меня последнее время стала чувствительна к таким вещам.
            - Почему ты думаешь, что что-то случится? Ведь это просто День рождения в баре.
            - Откуда я знаю? – он начинал злиться на себя, что не может объяснить ей то, что для него очевидно. – Я, что тебе – ясновидящий какой? Кстати, о ясновидящих. Я тут кассетой разжился. Послушай: возможно, тебе понравится.
            Он пошел включать магнитофон, давая понять, что разговор окончен. Елена про себя слегка надулась, но не оставила надежды уговорить его позже.
            - Песня называется «Пророк». Автор и исполнитель Сергей Маврин. Слушай. Может, поймешь, почему я не хочу идти, - он надавил на клавишу.
                «Стынет лед на губах,
                Смотрит сквозь меня Судьба,
                И вперед дороги нет,
                Нет назад пути»…
            Что-то больно рванулось в груди, возвращая в недавнее прошлое: «Но все вперед заказаны пути, и перекрыты все назад дороги…» Она судорожно сглотнула.      
                «Стал чужим белый свет,
                И в ночи спасенья нет.
                Жизнь забыла, смерть не ждет
                У своей черты»…
            Именно так: жизнь забыла, смерть не ждет. Так похоже на то состояние, в котором она пребывает четвертый месяц. Сашино появление лишь на краткий миг озарило ее нынешнее существование, конца которому не видно.
                «Время войн, катастроф
                Я читал по картам снов
                И на грязных площадях
                Я взывал к толпе.
                Но пророк для людей
                И колдун, и лицедей,
                В их глазах я видел страх:
                Страх душой прозреть».
            Маврин пел, а перед ее мысленным взором проносились странные видения средневековых городов, пылали костры инквизиции, трясли на паперти цепями юродивые. Высокий седой старик поднял, защищаясь, свой посох перед вставшим на дыбы жеребцом, несущим человека в латах с крестом на груди.
                «Дай родиться вновь
                Из воды и света,
                Жить, не зная тайн
                Завтрашнего дня.
                У иных миров
                Не просить ответа,
                Дай родиться вновь,
                Отпусти меня!»
            Маврин ли это поет или ее душа? Вот только не «просить ответа» бы она стала, а искать.
            - Ну, на сегодня достаточно, - Александр уловил ее состояние и выключил магнитофон. – Иди, мне еще кое-что доделать надо.
            - Я буду ждать тебя завтра в баре.
            - Смотри, не пожалей об этом. Пока.


            Подходя к дому, Александр глянул на окна: мать дома. Да и где ей, собственно, еще быть в десятом часу вечера. Жаль только, что не легла, опять начнет донимать.
            Он толкнул дверь. На весь обшарпанный подъезд пятиэтажной хрущевки – пара горящих лампочек на первом и третьем этаже. Поднимаясь по лестнице, он едва не запинается в потемках обо что-то живое. «Что-то» оказывается сидящей на ступеньках девчонкой-подростком лет четырнадцати. Задрав голову, она испуганно дергается в сторону, но Александр успевает заметить и затравленный взгляд, и размазанную слезами по щекам косметику.
            - Тихо, девонька, что случилось? – он говорит спокойно, буднично.
            Девчонка мгновение смотрит исподлобья, оценивая непрошеного собеседника. Молчит.
            - Так и просидишь тут всю ночь?
            Она неопределенно пожимает плечами: видимо, альтернативы у нее нет.
            - Ко мне пойдешь?
            Взгляд становится не по-детски напряженным. Александр чувствует, как его буквально с ног до головы сканируют, выявляя, насколько он может быть опасен.
            - Пойду. Чаем напоишь?
            - Напою. И приставать не буду. У меня самого дочь – твоя ровесница.
            Вздох то ли облегчения, то ли легкого сожаления:
            - Куда идти?
            Они поднимаются на четвертый, он привычно достает ключ и поворачивает его в замке. Тут же вспоминает про мать: жаль, что не уснула. То-то сейчас будет.
            - Подожди в прихожей, сейчас полотенце принесу. Умыться тебе надо, - отвечает он на вопросительный взгляд.
            Пока он ходит за полотенцем, мать успевает-таки высунуться в коридор выяснить, с кем это он там говорит, и теперь стоит в дверях и подозрительно сверлит глазами непрошенную гостью, ожидая от него объяснений.
            - Мам, у девочки проблемы. Сейчас она приведет себя в порядок, и мы решим, что делать. Иди спать, не беспокойся. А ты иди, умывайся, - он сует девчонке полотенце и почти заталкивает ее в ванную, благо, дверь в нее ведет из коридора.
            - Зачем ты притащил ее домой? Раньше баб водил, теперь соплюху подобрал?
            - Она же твоей внучке ровесница!
            - Вот именно! Может, она воровка? Да еще заразная!
            Он едва сдержался от смеха.
            - Подумай сама, что у нас воровать? Старые кастрюли? Мои книги?
            - Я не воровка, - девчонка уже смыла разводы с лица и стоит в дверях ванной. – Вы не имеете права меня оскорблять. Я не напрашивалась: он сам пригласил домой. И вообще я лучше пойду.
            - Стой, - он успевает перехватить ее. – Мы идем пить чай и думать, что делать дальше.
            Он говорит жестко, пресекая возможные выпады и одновременно  протаскивая девчонку из коридора на кухню. Вслед им доносятся причитания, что родной сын на старости лет выживает мать из дома.
            Александр ставит чайник. Девчонка мнется в углу кухни:
            - Может, мне лучше уйти?
            - Садись, не елозь. Куда пойдешь?
            - Домой. Только ругать сильно будут. Я на дискотеку ходила, а отец запретил гулять поздно.
            - Рукав там порвали?
            - Ой, я и не заметила. Теперь вовсе на улицу не пустят, - девчушка в конец расстроилась.
            - Что случилось-то?
            - Парни привязались. Еле убежала.
            - А если б не убежала? – она сжимается на стуле. – Может, отец все же прав, не пуская тебя гулять? Далеко живешь?
            - Пять остановок.
            - Ну, положим, транспорт уже не ходит. Как добираться думала?
            На мгновение она задумывается, потом ее лицо озаряет улыбка:
            - Я дяде Вите позвоню, он в такси работает.
            - Хорошо, - он выходит и тут же возвращается с телефоном. – Звони.
            Девчонка морщит лоб, потом слегка неуверенно начинает жать на кнопки. Александр тактично отворачивается и делает вид, что занят исключительно приготовлением чая.
            - Дядя Витя? Это Настя. Ты можешь за мной приехать? Нет, ничего не случилось, просто у подруги засиделась. Автобусы уже не ходят, а папка, сами знаете, ругается, когда я поздно прихожу. Хорошо, сейчас спрошу, - она зажимает ладонью трубку и шепчет. – А какой у вас адрес?   
            Тихо, чтобы не подвести девочку, Александр диктует улицу и номер дома.
            - Через пятнадцать минут приедет, - счастливо улыбается та, возвращая трубку.
            - Садись пить чай, - он подвигает ей стул.
            Минут пять Настя торопливо, обжигаясь, пьет крепкий сладкий чай, то и дело поглядывая на настенные часы, потом не выдерживает:
            - Пойду я. Спасибо.
            - Я провожу.
            Они молча выходят из квартиры: мать ушла к себе, и их никто не тревожит. На втором этаже Настя тормозит:
            - А можно, вы не будете выходить, а то как я дяде Вите объясню…
            - Можно, - соглашается Александр, и та, довольная, вприпрыжку сбегает вниз.
            А он остается стоять у окна, дожидаясь, пока девчонка нырнет в подъехавший «Жигуленок». Потом неторопливо поднимается на свой этаж, проходит, стараясь не шуметь, на кухню и еще долго дымит в раскрытое окно, перебирая в уме события минувшего, богатого на события, дня.
            

            Елена уже с полчаса разглядывала входную дверь в зал, а Александра все не было. Компания успела выпить за здоровье именинника; одни были увлечены беседой, другие дегустировали салат. Алексей, сидевший напротив Елены, старательно пытался занять ее внимание собственной персоной.
            - Всем привет. Извините за опоздание, - Александр возник так неожиданно, что Елена вздрогнула.
            - А мы уж решили, что ты не появишься, - Владимир радушно пожал вновь прибывшему руку. – Лен, сажай Сашу рядом, я ему пока штрафную налью.
            Пока Александр обменивался рукопожатием с Алексеем и поздравлял того, Елена пересела на соседний стул, освобождая свой мужчине. Теперь напротив нее оказалась Даша, и женщине подумалось, что так спокойнее будет и ей, и Александру.
            - Что-то случилось, или ты тянул время? – тихо поинтересовалась она, когда тот сел.
            - Делал попытку избежать неизбежное, - в тон ей прошептал Александр.
            - И как?
            - Как видишь. Решил, что лучше идти навстречу неприятностям, а не ждать, когда они сами догонят.
            - С тебя тост, - Владимир протянул ему полную стопку.
            - Я не готовился, но попробую, - Александр встал. – Ну, что я могу пожелать? Здоровьем тебя бог не обидел, счастьем, надеюсь, тоже не обделил. Остается материальная обеспеченность. Как ни крути, а многие проблемы, как и их отсутствие, имеют материальные корни. Поэтому хочу пожелать, чтобы твоя семья ни в чем не нуждалась, чтобы у вас всего было ДОСТАТОЧНО. А поскольку не верю, что деньги падают с неба, желаю тебе, как кормильцу, чтобы твой труд по достоинству был оценен и оплачен.
            - Хорошо сказал, присоединяюсь, - встал Владимир.
            - Спасибо, хотя я бы не отказался, чтобы деньги иногда падали с неба, - пошутил именинник.
            От взгляда Александра не ускользнуло, как презрительно поморщилась напротив Даша.
            После тоста женщины решили, что хотят танцевать. Предоставив мужчинам выбор идти с ними или обсуждать свои дела, Даша увлекла Елену с Ириной на небольшой танцпол в центре бара. Звучала популярная мелодия, и через пару минут к ним присоединились девушки из-за соседнего столика. Танцуя, Елена разглядывала бар (до прихода Александра ее мысли были заняты исключительно его отсутствием). Небольшие, на двоих, основательные деревянные столики (им составили пару), деревянные стулья с высокими резными спинками. По потолку и стенам натянуты сети с искусственными водорослями, видимо, чтобы оправдать название бара – «Тропический остров». Помещение решено в трех уровнях: внизу барная стойка и танцпол, чуть выше собственно зал, вмещающий не более пяти столиков, и балкон для желающих уединиться, куда ведет довольно крутая деревянная лестница. Около каждого столика внизу – настенный круглый фонарь. В целом довольно уютно. Елена решила, что ей здесь, определенно, нравится.
            Тут она заметила, что Александр наблюдает за ними, и помахала рукой, зазывая в круг. В ответ он спокойно покачал головой, слегка приподняв бокал.
            - Не пойдет танцевать? – поинтересовалась Даша.
            - Нет, говорит, лучше за нас выпьет, - она дала понять, что не хочет обсуждать поведение Александра.
            Шаг вправо, поворот, легкий прогиб спины, наклон вперед – и вот уже тело слилось с мелодией, вторя ей каждым движением. Окружавшее перестало существовать для Елены, реальными оставались лишь музыка и жившее этой музыкой тело. Она танцевала не для себя и не для кого-то, она ВЫРАЖАЛА  себя  ЧЕРЕЗ  танец.
              Когда Елена вернулась за столик, Александр ей молча поаплодировал.
              - Красиво. Но ты знаешь, был момент, когда я за тебя испугался.
              - Это когда движения стали резкими?
              - Да. Мне показалось, что ты пытаешься освободиться от боли. Или я ошибся?
              - Понимаешь, я не задаюсь целью что-то передать в танце, от чего-то освободиться, - голос Елены стал ниже и глуше, она словно прислушивалась к каждому своему слову. – Я просто следую музыке.
              Александр внимательно наблюдал за вдруг открывшейся ему новой Еленой, но тут послышались тихие переборы гитары, и женщина мгновенно преобразилась.
              - Это ведь Никольский?
              - Никольский, - подтвердил он. – А исполняет Артем. Я по субботам захожу сюда послушать его.
              - Здорово… - она не договорила.
              - Лен, можно тебя пригласить? Я на правах именинника буду немножко бесцеремонен.
              - Пойдем, - она приняла протянутую ей Алексеем руку, кивнула Александру. – Не скучай.
              Мужчина вывел ее в центр, полуобнял за талию. Елене нравилось с ним танцевать: подростком Алексей занимался бальными танцами, а умение вести партнершу и чувство ритма она считала крайне важными составляющими танца. Поэтому женщина расслабилась, дав партнеру возможность почувствовать себя, а себе – его, и они заскользили по полу. Конечно, вальс танец даже не напоминал, но и не был простым топтанием под музыку на месте, когда один пытается ощупать другого. Елена так увлеклась, что не сразу заметила, что они уже не одни: рядом танцевали Владимир с Ириной, по лесенке к ним спускались Александр с Дашей. В ней проснулось любопытство, и она исподволь стала наблюдать за ними.
            Их танец, скорей, походил на оживленную беседу. Даша при этом отчаянно кокетничала, Александр был сдержан, но по блеску его глаз Елена поняла, что он сильно увлечен. И еще ей бросилось в глаза внешнее сходство пары: оба высокие, темноволосые, красивые. Даже в разрезе глаз и губах есть нечто такое, что невольно наводит на мысль о родстве. Их можно было бы принять за брата и сестру, если бы не излишне проявляемый ими друг к другу интерес. И вообще, она давно не встречала настолько гармонично смотрящейся пары. Осознание этого факта больно кольнуло самолюбие и принесло странное успокоение душе.
            - Давненько мы с тобой не танцевали, - шепнул на ухо проследивший ее взгляд Алексей. – Ты по-прежнему великолепно выглядишь и танцуешь. Можно, я провожу тебя после бара домой?
            - Это намек с продолжением? – хитро прищурилась Елена.
            - Собственно, да. Ты теперь свободная женщина…
            - И потому можно подбивать ко мне клинья? – в ее голосе звучала насмешка, которую он предпочел не замечать.
            - Ну, ты знаешь мое к тебе отношение. Я, почитай, лет десять пытаюсь добиться твоего расположения. Помнишь вечеринки в общаге?
            - Ты почти раздевал меня взглядом.
            - Ты мне всегда очень нравилась. Если бы ты не была тогда замужем…
            - Тогда бы ты не женился на Даше, и не было бы Аньки. Давай отложим этот разговор. Танец уже закончился.
            - Но я к нему еще вернусь.
            «Ну, ну», - подумала Елена, возвращаясь за столик. Последовали тосты за гостей, удачный вечер, грядущие перспективы. Елена, хоть и пила мало, успела опьянеть. И все же она подмечала, как перебравшая Даша почти повисла на шее не пытающегося отстраниться Александра, что Владимир с Ириной почти не танцуют, а тихонько обсуждают за столиком свои дела, что Алексей, хоть и выпил порядочно, контролирует себя и явно выжидает удобный момент, чтобы возобновить атаку. Потом ей захотелось в туалет, и она минут пятнадцать отсутствовала. А когда вернулась, Александра с Дашей уже не было.
            - Куда у тебя супруга подевалась? – осведомилась Елена у Алексея, на что тот только пожал плечами.
            За него ответил Владимир:
            - Даша себя плохо почувствовала и попросила Сашу проводить ее до дома. Мы тоже уже собираемся. Вы как?
            - С вами. Все равно всем в одну сторону.
            Алексей помог ей одеться. По пути к остановке он тихонько повторил предложение заглянуть к ней на чашечку кофе, но Елена только покачала головой.
            - Неудобно. Что Володя с Ириной подумают? Потом, тебя Даша дома ждет.
            - Если она дома…
            - Ты думаешь, они поехали к Сашке? Но это невозможно. Я знаю Сашку.
            - Но ты не знаешь Дашу. Значит, мое предложение не нашло отклика.
            - Извини, Леш, давай эту тему как-нибудь другой раз обсудим. А пока я спать, - ей стало не по себе от высказанного предположения, и она стремилась остаться одна, чтобы обдумать услышанное.
            - Тогда я пошел домой. Всем доброй ночи!
            - Спокойной ночи, - отозвалась Елена.   


            - Опять шлюху привел в дом!
            Мать нарочито громко шаркает мимо кухни. Не прикрой он поплотней дверь, обязательно бы сунулась с очередным нравоучением.
            - Я, наверно, не ко времени, - делает попытку встать Даша.
            «Не ко времени и не к месту». Только думать тебе надо было раньше, когда в маршрутку не ту садилась, или когда еще в баре проводить попросила. Будто впервые на свет родилась и не понимаешь, зачем ты здесь. Да что там говорить! Ох, как в груди-то ноет.
            - Не обращай внимания. Это старость. Ты что-нибудь хочешь? Извини, спиртного нет: допил на днях. Могу предложить чай или кофе.
            - Чай, если можно.
            Пока закипает чайник, они сидят молча: всю дорогу без умолку болтавшая Даша пристально изучает пол. Александр задумчиво разглядывает ее. Первой не выдерживает Даша: ей неуютно и как-то не по себе.
            - Чайник, наверно, закипел. Давай, я помогу.
            Она порывается встать, но хозяин тут же пресекает ее попытку:
            - Я сам. Ты гость, сиди.
            Он видит смятение, растерянность молодой женщины, она напоминает ему пойманную в силки птицу, но ему отчего-то ее не жаль.
            - Тебе крепкий? С сахаром? Тут печенье было и, кажется, конфеты. Я сам не люблю, а ты бери, - Александр подталкивает вазочку к притихшей гостье. – Можно, я закурю? А то голова плохо соображает.
            Он отходит к окну, неторопливо закуривает. Ну, что ж. Формальности гостеприимства соблюдены.
            - Знаешь, ты очень похожа на одного человека… Женщину. Я даже сначала принял тебя за нее, но прошло уже много лет. Ей тогда было столько, сколько тебе сейчас, а я был наивным влюбленным мальчиком, готовым мчаться к ней по одному только слову или взгляду через полстраны. Ей, конечно, было лестно, но…Так что конец у истории банальный: она предпочла остаться замужней дамой, а мальчик ушел служить в Армию. 
            Александр говорит тихо, пуская дым в форточку, будто рассуждая сам с собой. Даше при этом отводится роль случайного попутчика, но никак не женщины, которую мужчина привел в свой дом.
            - Когда я увидел тебя у Лены, у меня словно планку переклинило. Я так долго мечтал, что когда-нибудь увижу ее, скажу, как сильно любил ее все прошедшие годы, прикоснусь.., - он сделал последнюю затяжку, притушил в пепельнице окурок и пристально, так что женщина вздрогнула и инстинктивно сжалась, заглянул ей в глаза. – Знаешь, наши желания, если они искренни и сильны, исполняются. Только вот исполняются они не всегда так и тогда, как и когда хотим мы…
            Он сделал паузу. Даша, погрузившись в некое оцепенение, молчала. Мгновение он пристально изучал ее, будто на что-то решаясь, потом резко шагнул к ней и крепко взял за руку:
            - Идем.
            Казалось, Даша лишилась воли. Словно под гипнозом она следовала за мужчиной. Мимо спальни его матери, по коридору в небольшую комнатку, служившую одновременно спальней и кабинетом. Не выпуская ее руки, он запер дверь (замок в двери появился месяц назад, когда мужчина обнаружил, что мать сунула нос в его вещи, кроме того, замок гарантировал, что его не потревожат в более щекотливой ситуации).
            - Вот мое логово, - мрачно пошутил хозяин, но гостья явно не оценила юмор: ее тело начала сотрясать мелкая дрожь.
            Все время исподволь наблюдавший за ней Александр отметил: «Это тебе, девочка, не завлекать всяких недотеп. Тут ты, похоже, сама попала…»
            Он притянул ее, обнял слабеющее в руках тело, заглянул в глаза, в которых страсть мешалась со страхом, коснулся губами губ. Даша словно таяла, растекаясь по рукам горячей волной желания, затуманивавшей мозг, ударявшей в виски и падавшей вниз, туда, где уже навстречу ей рождалась ответная волна мужской энергии. Если бы кто-то мог видеть эти стремящиеся друг к другу потоки, ему бы предстало неописуемо прекрасное зрелище: мужчина и женщина, заключенные в ослепительно яркий кокон перемешавшихся светящихся вихрей.
            Даша воспринимала происходящее словно в полусне, послушно следуя воле мужчины. А Александра захлестнуло дикое, необузданное желание, которое порождало в нем нежное, источавшее сладострастие, тело. Порой наслаждение становилось столь нестерпимым, что он готов был растерзать извивавшуюся под ним плоть. Это длилось мгновение и целую вечность. Внезапно Даша очнулась, рванулась, пытаясь освободиться, но что она могла противопоставить первобытной силе, владевшей в тот момент Александром?
            - Пусти, пожалуйста. Не надо, пусти!
            Александр только сильней впечатал ее тело в диван, подавляя слабое сопротивление. Однако ее мучения длились недолго: уже через пару минут он достиг пика наслаждения. И почти тот час по ее ногам заструилась кровь.
            - Черт! – выругался Александр, бросаясь к шкафу за полотенцем. – У тебя месячные должны были прийти?
            Даша испуганно замотала головой, одновременно пытаясь стереть кровь.
            - Может, какие-то проблемы по-женски?
            - Нет, - к ней стало возвращаться самообладание. – Я сама не понимаю…
            - Ладно. Полежи, пока кровь не остановится, - он подложил под бедра скатанный из полотенца валик, другим, поменьше, накрыл ей низ живота. – Пойду, покурю. Тебе что-нибудь принести?
            Даша отрицательно покачала головой, избегая встречаться с ним взглядом. Александр понял, что больше никогда ее не увидит.
            Минут двадцать мужчина сосредоточенно дымил на кухне, прокручивая в голове минувший вечер и пытаясь отследить момент, когда совершил ошибку. Но размышления лишь укрепили его в мысли, что сама его встреча с Дашей – ошибка, а все остальное оказалось предрешено. «Такое вот дежа вю», - горько констатировал про себя он.
            Когда Александр вернулся, Даша уже сидела на диване, натянув блузку.
            - Как ты?
            - Мне надо принять душ, - чуть слышно, но твердо произнесла гостья.
            - Да, конечно. Я провожу. Только накинь что-нибудь, - он оглянулся в поисках приемлемой одежды. – Ну, хоть мою рубашку.
            Даша на какие-то сантиметры была пониже его, и рубашка только прикрыла ее пышные бедра. Но в таком виде она казалась еще соблазнительнее, и Александр в который раз пожалел, что форсировал события. Мысль, что можно попытаться как-то загладить вину перед Дашей, даже не возникла. Пожалуй, он смирился со всем, что произошло, еще задолго до происшедшего.
            Даша довольно долго не выходила: то ли ей требовалось время, чтобы смыть последствия близости с Александром не только с тела, но и с души, то ли она тянула время, избегая вновь оказаться с ним один на один. Впрочем, Александр не забивал себе голову предположениями и просто ждал, не спеша глотая на кухне горячий крепкий кофе. Когда же гостья возникла в дверном проеме, он молча подвинул ей стул, жестом приглашая сесть.
            - Ты в порядке?
            - Да. То есть нет. Ума не приложу, с каким лицом появлюсь дома. Сколько сейчас времени?
            - Около трех. Для тебя это столь важно? Как я понял, добродетель не является твоей неотъемлемой чертой.
            Даша вспыхнула, опустила глаза.
            - Я всегда ночую дома…
            - Ну, да, возвращаешься в свою нору, вдоволь наохотившись в чужих угодьях. Или я не прав? – она молчала. – Может, пришло время платить по счетам? Ведь и на самую хитрую лису находится свой ловчий.
            - Почему ты берешь на себя право казнить или миловать? Не слишком ли ты зарываешься, выступая в роли наместника Бога? – Даша впервые повысила голос, и он зазвенел, разрывая ночную тишину.
            Александр поморщился.
            - Возможно, кому-то нужно брать на себя эту ответственность, ведь у Бога столько дел…
            Было в его тихом голосе нечто такое, что Даша не решилась возразить.
            - Мне нужно домой.
            - До шести автобусы не ходят.
            - Вызови такси.
            - У меня нет денег. Если хочешь, заказывай сама, - голос Александра стал тусклым, невыразительным, и Даша поняла, что ничего не добьется.
            - Мне плохо. Я хочу спать, - она уже не пыталась требовать, ей просто хотелось поскорей уйти от ночного кошмара любым способом.
            - Ложись, я постелю тебе на диване, - он тоже смертельно устал и не собирался продолжать полемику.
            - А ты?
            - У меня есть еще одеяло, лягу на полу, если не возражаешь.
            Она не возражала. Вместе они привели в порядок старенький диван, Александр расположился на полу рядом.
            - Спокойной ночи, - пожелал мужчина, но Даша не отозвалась: свернувшись калачиком, она тихо плакала в подушку.
            Ранним утром, проводив гостью до двери (дальше Даша не разрешила, только расспросила дорогу), Александр прошел на кухню и, стоя у открытой форточки, долго курил, гоняя в голове невеселые мысли. Наконец, он притушил окурок, словно принимая какое-то решение, и тихо произнес:
            - Вот и все. Такое вот дежа вю. Что ж, чудес не бывает. Все хорошо в свое время. Не оживляй первую любовь. Того мальчика давно нет, а мужчина стал слишком.., - он сделал паузу, подыскивая нужное слово, -  ИНЫМ…   
            

            - Привет. У тебя все в порядке?
            Алексей переминался с ноги на ногу на пороге. По его лицу было видно, что он явно не в своей тарелке и не знает, как сказать то, с чем пришел.
            - Что-то случилось? – Елена догадалась, что поздний визит старого приятеля имеет отношение к событиям последней субботы, что само по себе уже не вызывало положительных эмоций.
            - В общем, да. Даша просила тебя зайти к ней.
            - Почему она сама не пришла?
            - Она…не может. Короче, она три дня сидит, запершись в комнате, почти не ест и все время плачет. Она сказала, что ты одна можешь ей помочь. Вот такие пироги, - мужчина выдал это на едином дыхании и замер в ожидании решения Елены.
            - Это из-за того вечера? – она говорила, осторожно подбирая слова, боясь задеть его чувства.
            - Угу, будь он неладен. Блин, и Сашка хорош: на кой хрен пошел ее провожать…
            - Погоди, не горячись. Мы ведь не знаем, что там произошло на самом деле, - мягко урезонила его Елена.
            - Да чего уж не знать! - взорвался Алексей. – Трахнул он ее, понятно. Нашел кобель сучку. Извини, не сдержался.
            - Тебе сама Даша сказала?
            - Кто ж еще. Да тут к гадалке не ходи, и так все ясно как божий день.
            - Ты сказал, что она не выходит из комнаты и все время плачет. Вы поругались?
            - Скажешь. Да она и не заметит моей реакции. Я ей давно по барабану, - он говорил зло, с горечью выталкивая из себя слова. – Это Сашка что-то с ней сделал, что ей теперь жить тошно.
            - И это она сама тебе сказала? – он кивнул, сверля взглядом собственные ботинки: признаваться в измене жены было и тошно и болезненно.
            На мгновение Елена задумалась.
            - Хорошо. Передай Даше: утром я зайду. А сейчас иди домой, ложись спать. Утро вечера мудренее. Мне детей еще укладывать.
            - Да, извини, конечно, за поздний видит, но не знаю, как еще тебя застать дома можно.
            - Ничего. Ступай.
            Алексей с Дашей жили в паре остановок от Елены в небольшом, поделенном на две семьи, доме. Как-то с Владимиром они заезжали по делам к Алексею, но внутрь помещения женщина не заходила. Поэтому, едва переступив порог, она с интересом огляделась. Все люди стараются окружить себя теми вещами, среди которых чувствуют себя уверенно и комфортно, потому по внутреннему убранству можно составить предварительный портрет хозяев.
            Здесь было явно бедновато. В маленькой гостиной  старый шкаф соседствовал с видавшим виды диваном, у окна приютился накрытый скатертью круглый стол. Пожалуй, только телевизор «Sony» в дальнем углу говорил о том, что вы попали все же в начало третьего  тысячелетия, а не другой временной интервал.
            - Даш, открой, к тебе Лена пришла, - стукнул в дверь Алексей и добавил, повернувшись к гостье. – Пойду, фильм посмотрю, не буду вам мешать.
            Женщина, впустившая Елену в крохотную комнатку, где едва помещались кровать, небольшой шкаф и письменный стол, казалась бледным подобием Даши: лицо осунулось, отчего отчетливее проступила форма «сердечка», зеленые глаза потухли и покраснели от частых слез. И это бледное существо торопливо втянуло Елену в комнату и тут же закрыло дверь на защелку.
            - Послушай, помоги мне, - зашептала Даша, умоляюще глядя на гостью. – Скажи ему: пусть меня отпустит, сил нет моих дольше терпеть.
            - Что случилось? – Елена старалась держаться отстраненно, не давая оценку происшедшему.
            - Садись, - Даша потянула ее за рукав и присела рядом на кровать сама. – Ты знаешь, что Саша – колдун?
            Елена едва не рассмеялась нелепости предположения, но что-то или кто-то внутри нее тихо колыхнулся, шепнув, что все возможно, и она не стала спорить, лишь внимательно прислушалась к этому странному внутреннему движению. А ободренная ее молчанием Даша продолжала:
            - Еще в баре, когда мы танцевали, у меня возникло ощущение, будто он пытается как-то на меня воздействовать, загипнотизировать, что ли. Иначе как бы я могла сесть с ним в ДРУГУЮ маршрутку?
            - Я думала, ты по доброй воле пошла с ним.
            Даша всплеснула руками.
            - Скажешь тоже. Я поговорить с ним хотела без посторонних, вот и попросила проводить домой. А уж как в другой маршрутке оказалась, понять не могу. Я ведь и раньше общалась с подобным Саше человеком, но он мне в отцы годился. Они и мысли читать умеют и желаниями людей управляют.
            - И Саша умеет? – с сомнением переспросила гостья.
            - В том-то и дело. Пока мы ехали, я ему про себя рассказывала, как в детстве с бабушкой, которая меня вырастила, ездила в деревню у озера. Так вот, про озеро я ничего не говорила, точно помню, он сам уточнил, что там был пруд или озеро, в котором я купалась по ночам под луной.
            - А ты купалась? – привычный Елене мир дал еще одну трещину.
            - Бегали с подружкой. Но это не все. Чем дольше мы разговаривали, тем чаще он угадывал, о чем я собираюсь сказать, пока я не поняла, что он просто читает мои мысли.
            - И ты спросила его об этом.
            - Спросила. Только он все свел к шутке. А когда вышли из маршрутки, я вдруг поняла, что приехала совсем не домой. Хотела тут же назад ехать, да он уговорил зайти, - Даша тактично умолчала, что вовсе не возражала против подобного поворота событий.
            - К нему пришли, я и вовсе потерялась: голова будто в тумане, руки-ноги не слушаются. Он стал рассказывать про какую-то женщину, в которую был влюблен по молодости. Сказал, что я – едва ли не ее копия, что ему дали второй шанс, и он его не упустит, - Даша умолкла: ей тяжело было вспоминать, к тому же она приближалась к щекотливому моменту и не была уверена, что Елена захочет ее понять, но та молчала. – В общем, столбняк на меня какой-то нашел, не помню ничего. Очнулась от резкой боли в животе: по ногам кровь течет. Я сильно испугалась, но скоро она перестала течь.
            - У тебя раньше что-то подобное было? – уточнила Елена.
            - Нет, что ты! Никогда и ни с кем, - поняв, что сболтнула лишнее, Даша прикусила язык.
            - Ну, хорошо. А сейчас что с тобой происходит? Леша сказал, что ты три дня из комнаты не выходишь.
            Даша испуганно глянула в окно, словно увидела там кого-то.
            - Понимаешь, он не отпускает меня. Тогда ночью он сказал, что накажет меня за прежние… ошибки. Я думала, он пугает, а теперь я спать нормально не могу: кошмары какие-то снятся. И днем его лицо постоянно мерещится…Пожалуйста, уговори его отпустить меня! Не могу я дальше жить так!
            - Ты уверена, что это он виноват, а не твои расшалившиеся нервы?
            Даша обреченно кивнула. Елена вспомнила свои недавние переживания, и ей стало жаль молодую женщину. Но поверить в то, что Сашка – колдун?! Нет, это никак не вписывалось в рамки ее реальности.
            - Хорошо, я увижу его завтра и поговорю. Не знаю, что из этого выйдет, и смогу ли я чем-то помочь.., - она развела руками.
            - Ты сможешь, - горячо выдохнула Даша. – Он с тобой считается. Почему-то ему важно твое мнение. Может, он действительно тебя любит? А я оказалась лишь игрушкой, которой наигрались и сломали.
            - Ну-ну, все не так плохо, - подбодрила женщину Елена. – Мне пора домой. Через пару дней загляну, расскажу, что и как.
            - Я верю, что у тебя получится.
            Заглянув в засветившиеся надеждой глаза Даши, Елена подумала, что вера способна творить чудеса, и само сознание, что ей помогают, принесет куда большее исцеление Дашиной душе, чем сама скромная попытка Елены помочь. Но ведь чем черт не шутит?


            - Ты извини. У меня самого до сих пор в голове не укладывается, что так вышло. Ведь было же дурное предчувствие… Да что там говорить, - Александр махнул рукой. – Я, еще когда у тебя Дашу впервые увидел, понял, что добром это не кончится. Помнишь, я когда-то рассказывал тебе о женщине, ради которой готов был бросить все и мчаться за тридевять земель, чуть ли не на другой конец страны? Понимаешь, Даша очень похожа на нее. По крайней  мере, внешне. Это теперь я сознаю, что она – совершенно другой человек, а тогда эти два образа словно слились для меня в один. Понимаешь, это странно, это даже страшно. Может, оттого и боялся и не хотел идти с вами в бар.
            Елена уже в течение десяти минут внимала рассказу Александра, сопоставляя его слова с теми, что слышала накануне от Даши. Конечно, она не была столь наивна, чтобы верить тому или другой, памятуя, что истина – посередине. К своим тридцати шести женщина твердо усвоила, что событие или факт – это всего лишь событие или факт, а все остальное лишь преломленное разумом человека восприятие того или другого. И от того, каким было отношение Даши или Александра к событиям минувшей субботы, напрямую зависела и их интерпретация реальности. Короче, Елена готовилась услышать нечто совершенно отличное от слышанного ранее, и затем попытаться с помощью Александра установить истину (к помощи Даши прибегать было бесполезно, ибо та, как все женщины, слегка приукрашивала одно и сглаживала другое).
            - Значит, Даша сама напросилась к тебе в гости? – невинно поинтересовалась Елена.
            Александр поморщился.
            - Не совсем. Она попросила проводить ее. Весь вечер крутилась вокруг, завлекала. Ну, я и решил, что продолжение очевидно. Да и Алексей хорош: сдал жену чужому мужику, лишь бы получить шанс покувыркаться в постели с тобой.
            - И ты поверил, что подобное возможно? – слегка изогнула бровь Елена. – Впрочем, действия Алексея и Даши не оправдывают твое поведение.
            - Но раздражают. К тому же у меня тогда каша в голове была. Да еще дежа вю свою лепту внесло. Наверно, я просто устал выть по ночам в окно с тоски, захотелось хоть во что-то поверить. Наконец, просто быть счастливым.
            - Даша не заметила, что вы сели в другую маршрутку?
            Александр в очередной раз поморщился:
            - Да она, по-моему, вообще ничего вокруг не замечала. Трещала всю дорогу без умолку. Только когда вышли, очухалась, собралась назад ехать. А время позднее, да и холодно было тогда. Я ей и сказал, что она вряд ли свой транспорт дождется, лишь замерзнет. Пригласил к себе. Думаешь, она упиралась?
            - Не думаю. Кстати, я была вчера у Даши, - Елена выдержала паузу. – Знаешь, она уверена, что ты – колдун.
            Елена пытливо посмотрела на Александра. На пару минут тот лишился дара речи.
            - И ты веришь в эту средневековую чушь? Колдуны, ведьмы. Их ведь сейчас так и не называют. Есть целители, экстрасенсы, парапсихологи, наконец.
            - Она утверждает, что ты читал ее мысли, предугадывал слова, - стояла на своем Елена.
            - Для этого достаточно быть хорошим психологом.
            - Она уверена, что ты лишил ее способности сопротивляться и насильно овладел.
            Александр нахмурился, внимательно посмотрел в глаза Елены.
            - Ты видела, сколько она тогда выпила? Меня ты знаешь. Если я напиваюсь, то уползаю в свою берлогу. Так что делай выводы сама.
            - Но то, что потом пошла кровь, ты отрицать не станешь?
            - Не стану, - на мгновение он задумался. – Видимо, сработал защитный механизм, отторгнувший чужеродную энергетику. Ну, и сперму. Кстати, за насилие она могла принять момент, когда сама уже кончила и стала меня гасить. Извини, я – самец – тоже свое получить хотел.
            - Ты говоришь, что Даша с тобой кончила?
            Александр утвердительно кивнул, а Елене вспомнились слова женщины о том, что она не способна испытывать оргазм с мужчинами. В то же время Елена не могла не доверять словам Александра. Где-то здесь крылась чудовищная ошибка, повлиявшая на весь дальнейший ход событий. К вопросу о колдунах они больше не возвращались.


            Когда через три дня Елена выкроила из своего плотного расписания часок на визит к Даше, та встретила ее достаточно оживленная. Конечно, она еще оставалась бледным подобием прежней жизнерадостной Даши, но Елене уже и это принесло облегчение. Хозяйка с порога увлекла ее к себе.
            - Спасибо тебе огромное! Знаешь, на следующий день к вечеру мне вдруг так легко стало! Я только что не летала. Ты ведь поговорила с ним, да? – Елена кивнула. – Вот видишь, правильно я сказала: с тобой он считается.
            Елена не знала, что и думать. С одной стороны, Даша могла сама себя «расколдовать», если верить толстым книжкам по психологии. В то же время ее терзали смутные сомнения: что-то внутри, ну, никак не желало соглашаться, что мир устроен так, а не иначе, что в нем все заранее предрешено и нет места чуду. А соответственно, оставался шанс, что в словах Даши могло крыться зерно истины. Впрочем, сейчас (да и почти всегда) ей удобнее было верить большим толстым книжкам. Может, оттого, что так легче жилось?
            - Не понимаю, почему он не вернулся к тебе, когда жена все же подала на развод, - задумчиво произнесла Даша. – Вы очень подходите друг другу.
            - Наверно, потому, что он не отступает от принятых решений, - пожала плечами Елена. – Вы ведь с ним тоже там, в баре, смотрелись красивой парой. Я уж подумала, что Сашке, наконец, повезло.
            - Нет-нет, - Даша затрясла головой, будто отгоняя навязчивое видение. – У меня при одном воспоминании о том вечере озноб по телу идет. К тому же он изначально видел во мне другую. Меня-то он фактически и не знает!
            Елена не могла не согласиться с Дашиной логикой. Ведь и Александр упоминал, что с первого дня знакомства воспринимал Дашу как оживший образ утерянной когда-то любви. Жаль, конечно, что все так вышло. Может, и к лучшему для них. «Потеря еще одной иллюзии», - так он это назвал. А Даша, глядишь, осмотрительнее впредь будет (не то, чтобы Елена осуждала молодую женщину, сама не без греха, но то, что выносить подобные отношения на свет не стоит, была уверена).
            - Алексея что-то не видно. Ушел куда? Для работы время позднее, - поинтересовалась Елена.
            - Он к Владимиру пошел.., - Даша осеклась, глядя широко раскрытыми глазами на Елену. – А ведь он к Саше пошел разбираться.
            Елена глянула на часы: восьмой. Александр еще работает. Ей стало нехорошо.
            - Знаешь, я пойду. Как бы они там чего не начудили.
            - Я с тобой, - рванулась Даша.
            - Вот тебе-то как раз не стоит вмешиваться.
            Даша сникла.
            - Как давно он ушел? – Елена уже одевалась в прихожей.
            - Перед твоим приходом.
            - Странно, что мы разминулись. Может, еще успею. Созвонимся позже, - и она шагнула в холодный декабрьский вечер.
            Как Елена не спешила, она застала Александра одного, уже одетого, докуривавшего у окна папиросу. «Может, Алексей и не заходил?» - мелькнула спасительная мысль, но тут Александр услышал ее шаги и повернулся, открывая ее взору здоровенный синяк под глазом.
            - Понятно. Успели.
            - Угу. Ты уже в курсе? И что скажешь? – он с интересом посмотрел на нее.
            - Ну, учитывая разницу в весовых категориях, с «украшением» должен ходить Алексей. Или вы обменялись приветствием? – саркастично предположила Елена.
            - Ты в корне не права. А как же тогда торжество справедливости и то, что зло должно быть наказано? Кажется, это твой конек?
            - Не хочешь ли ты сказать, что позволил лупить себя по морде ради торжества справедливости?
            - Ну, не совсем так, но что-то вроде. Подумай сама: кипящий негодованием супруг является растерзать злодея, обесчестившего его непутевую половинку. Но при этом чертовски трусит, так как злодей здоровенный детина, да и колдун к тому же. Что остается злодею, если он и не злодей вовсе? – Александр делает паузу. – Правильно, дать возможность супругу себя отвалтузить.
            - То есть ты изобразил полное раскаяние и пропустил пару ударов, - предположила Елена.
            - Ну, каяться я только перед Богом буду, когда на тот свет соберусь. Нет, я просто сказал, что он должен не базарить, а набить мне морду, чем он незамедлительно и воспользовался. Черт, не учел только, что он со страху начнет так кулаками махать, что мне утихомиривать его придется. Обидно только, что не понял он ни хрена. Когда поуспокоился, гордый такой сразу, важный стал. «Я, - говорит, - теперь знаю, что могу тебя побить». Погано мне от его слов стало, но да что объяснять тому, кто не слышит. Я ему только в ответ сказал, что передаю им с Дашей эстафетную палочку, что получил от тебя с Володей.
            - Думаешь, они разведутся?
            - Кто знает? Ситуацию я создал, дальнейшее – их дело.
            - Зачем ты ввязался в это?
            - Ты считаешь нормальной семью, в которой жена сидит на шее у мужа, помыкает им прилюдно, да еще норовит при каждом удобном случае угулять с первым встречным? Семью, в которой муж готов подложить супругу под любого, лишь бы получить возможность переспать с бывшей женой друга? Ну, я не знаю тогда, - Александр развел руками.
            - Возможно, ты прав, - задумчиво откликнулась Елена. – Вот только методы у тебя… Да и кто дал тебе право вершить людские судьбы? Ты кто, наместник Бога на земле?
            - Как знать, - хитро прищурился Александр, и Елена почувствовала, как качнулась земля под ногами.
            Он тут же сменил тему:
            - Скажи, как дела у Даши? Ты ведь от нее?
            - От нее. Шлет благодарность за то, что колдун освободил ее от злых чар.
            - Ну, да, опять в своем репертуаре: колдуны, ведьмы, - поморщился Александр. – Эти дни я много думал о том, что произошло, и о Даше, в частности. И не улыбайся: я пытался понять ее как человека. Наверно, Даша просто не во время родилась. В позапрошлом веке она разбила бы не одно сердце. Из-за нее дрались бы на дуэлях, посвящали ей стихи, слагали бы к ее ногам целые состояния. Наш век обеднил людей, ускорил их жизни настолько, что в повседневной суматохе мы не замечаем, как проходим мимо чего-то важного, чему не осталось уже и места: мимо собственной души. Ее удачно подменили интеллект и способность к приспособлению. Человек уже не живет, он выживает. Но где-то глубоко внутри него, загнанная и затравленная, душа все же пытается достучаться до своего хозяина. И такие, как Даша, они предоставляют возможность взглянуть на себя по-другому, ощутить себя не частью гигантской матрицы, а кем-то значимым, кому от рождения даровано право летать. Знаешь, а вы ведь чем-то очень с ней похожи. И ни у нее, ни у тебя нет подруги. Может, это ваш шанс найти друг друга?
            - А мужа ты мне еще не подыскал? – не смогла удержаться от сарказма Елена. – Может, с выбором подруг я как-нибудь сама решу?
            - Может, - он внимательно заглянул ей в глаза, и земля в очередной раз ушла у нее из-под ног.
            Александр повернулся, чтобы притушить окурок:
            - Кстати, я не говорил тебе, что могу влиять на волю человека?
            Он произнес это просто, не вкладывая в слова значимости, как бы констатируя факт, и Елена растерялась, не понимая, воспринимать их всерьез или в шутку. Но чтобы сохранить привычную картину мира, разум решительно воспротивился невозможным, по его понятиям, вещам.
            - Я слышала уже что-то подобное от Даши. Извини, но время позднее. Мне нужно укладывать детей. Да и тебе пора домой, - глянув на часы, поднялась Елена. – Надеюсь, скоро эта история утрясется сама собой.
            - Хотелось бы.
            Она была почти в дверях, когда Александр задумчиво, словно пробуя на вкус каждое слово, произнес:
            - Знаешь, весь вечер кручу про себя и так и сяк Дашино замечание, что я – колдун. И вот теперь не понимаю: а, может, она и права?..
            Сердце, рванув из груди, упало вниз. Дыхание застыло на губах. Мир, сделав сальто-мортале, рассыпался и тут же собрался в новый ребус. Елена мучительно попыталась вдохнуть новый чужой воздух нового неведомого мира, в котором ей отныне предстояло жить, толкнула рукой входную дверь и сделала шаг. Первый шаг. Потом еще и еще, проталкивая тело сквозь загустевший воздух. А позади уже гремела музыка:
                «Я один…навсегда,
                Так жесток небесный дар:
                Было не за чем рождаться
                В грозовой ночи.
                Знать бы мне лишь одно:
                В мире ослепленных тьмой
                Может солнцем показаться
                Пламя от свечи…»