Люба шла привычной дорогой домой. Было около шести вечера, осенние сумерки уже вступали в свои права. Моросил холодный дождь. Улица, как всегда, освещалась тусклым светом бетонных фонарей, рекламой кафе, магазинов, банков и фарами машин, стоящих в вечное вечерней пробке.
Можно было сесть в трамвай и проехать 3-и остановки, чтобы окончательно не промокнуть, но они стояли вместе с автомобилями, периодически нервно позвякивая своими старушечьими голосами.
– Настроение дрянь…– подумала Люба. – Сил больше нет, хочется кричать и плакать. Надо что то срочно предпринимать. Зонт уже не спасает. Глаза слезятся. Сейчас начнется истерика…
Отошла к ближайшему дому, чтобы не сбили с ног такие же бедолаги идущие с работы. Мокрые прохожие, отчаявшиеся и злые, от какой-то не видимой осенней безнадеги приходящей в депрессионное состояние здорового оптимиста. Остановилась. Подняла глаза к небу. Глубоко вздохнула, досчитала до 8–ми, медленно – выдох, все как учил психоаналитик. Она ходила к нему 3–и раза, говорят должен помочь обрести внутреннюю гармонию, пока что–то не очень получается…
– Вспоминай, что он там еще говорил, дышу медленно, на 8-мь тактов, фокусируюсь на приятном объекте, где же его отыскать, приятный… Вот, напротив антикварный магазин, аптека и старый полуразрушенный особняк. Из них самый приятный, наверное…, антикварный… Ассоциативный ряд надо придумать: истории в предметах, счастливые люди дольше хранят свои вещи, потому, что они им напоминают о моментах счастливой жизни, значит надо «заразить» себя счастьем, хотя бы чужим, раз уж оно продается. Других вариантов не вижу, в аптеку только, чтоб «напиться и забыться», последняя инстанция. Полуразрушенный дом вообще не рассматриваю, может там и жило счастье, но видимо, давно от туда переехало… может и в антикварку…
Позитивный ход мыслей сделал свое дело, отчаянье немного отступило.
Сейчас надо прейти улицу и согреться в помещении чужих воспоминаний.
Переход через дорогу был и прост и сложен одновременно, так как поток слабо движущихся авто заполонил всю возможную территорию, пришлось извиняясь, медленно, но упорно идти к цели напролом.
Дождь усилился, тряпочка бывшего зонта была абсолютно бесполезна, так как ветром спицы вместо формы «грибочка», были перевернуты в чашеобразный накопитель атмосферных осадков.
Еще рывок, перейти тротуар поперек течению быстро передвигающихся людей. Вот тут зонт превратился в палочку – выручалочку, как жезл гаишника, рука вперед без страха и упрека, остановила ругающийся поток и Люба влетела в магазин чужого прошедшего счастья.
===============
Из глубины стеллажей появилась седая всклокоченная голова приятно улыбающегося мужчины неопределенного возраста. Глаза молодые, а остальные атрибуты внешности, как у плохо загримированного актера в водевиле прошлого века.
В общем, не удивительно, так как, оглядевшись по сторонам, Люба заметила, что декорация с ним очень органична.
Статуэтки, кошельки, сумочки, потрепанные временем бинокли, странные предметы, назначения которых она не знала, и этот запах, странный запах прошедшего времени… как же о характеризовать, душный и вязкий, с нотками чулана или чердачной пыли…
– Этот запах точно переехал из дома напротив, – подумала Люба.
Хозяин всего этого… счастья, продолжал, молча, улыбаться, и ласково смотрел на единственную посетительницу своей сокровищницы.
– Добрый вечер, – с ответной улыбкой сказала Люба, пытаясь не выказать истинной причины неожиданного визита в его уединенную келью.
Странно даже сказать, она решила купить чужое, прошедшее счастье…! Не один нормальный человек не озвучит подобное намерение, хотя…, многие думают и делают, что то подобное, все и постоянно, только не покупая, а, как это по мягче сказать…, донашивают добровольно отнятое…
Косматая голова наклонилась в изысканном поклоне, даже как то величественно и с пониманием, но без иронии и опять молча.
Рассматривая сокровища, предлагаемые на продажу, Люба вскоре совсем забыла про него.
Ей вдруг стало тепло и спокойно, как будто она стала растворяться в атмосфере этих вещей, они перестали казаться ей чужими и дурно пахнущими, от них исходил даже какой–то тихий и приятный шепот. Еле уловимые слуху голоса и мелодичная музыка вальса вперемешку с тихим смехом, рождали в её воображении красивые картинки бала, дамы с ридикюлями и веерами, шелест шелковых платьев, даже запах сменился на лавандово–мятный…
Вот она видит себя в зеркале, она очень красива, с изысканной прической, с кудряшками, в шелковых перчатках и с веером, её платье стелется по паркету, она просто Графиня, не меньше.
Слышится звон колокольчика, как в театре, да, она в театре!
К ней подходит мужчина во фраке и белых перчатках, он говорит ей, что пора на сцену, через 5–ть минут её выход, сегодня они дают Риголетто и она поет Джильду, дочь беспутного отца и случайную любовницу Герцога, жертву поруганной чести и счастливую окрыленную любовью Женщину.
Вот она за кулисами, музыка становится громче, как во сне она вплывает на сцену и ….
===============
[ исполнение арии Джильды ]
===============
Шквал аплодисментов… Туман в глазах… Она кланяется в глубоком реверансе…
Поднимает голову… в зеркале отображается её лицо с огромными от удивления глазами, а все остальное похоже на мокрую мышь, серый берет сполз назад, мокрые волосы, цвета льна выползли из под него и создали объем ушей одной известной мыши из мультфильма.
– Я могу Вам чем-то помочь, Мисс?
Люба обернулась и увидела Хозяина Антиквариата.
Она, молча смотрела на него вглядываясь в смутно знакомые черты, теперь он не казался ей таким уж странным и чужим. Она точно раньше знала его.
Его голос...! Знакомый до каждой нотки!
– Где я его слышала? И эти глаза… Я видела их раньше… Может во сне или сейчас в странном «глюке»… Кстати, что это было? Я заснула стоя, разомлев от тепла? В меня вселилась чужая сущность? Но это точно была Я, даже родинка на щеке, все было моё! И в горле что–то до сих пор дрожит, как будто пела. Наверно, я заболеваю и у меня галлюцинации. Надо срочно домой, в теплую постель, вот теперь и в аптеку заглянуть придется. Путешествие удалось по полной программе. Да! Я же здесь счастье купить собиралась, надо выбрать что–то. Зеркало! Оно мне уже как родное! Могу я купить этот шедевр истории? – спросила Люба.
– Да, конечно, оно стоит 30 тысяч рублей, – ответил Хозяин зеркала.
– Ого! Извините, но что в нем так дорого может стоить, рама деревянная потрескалась, размер 50 на 50, оно, что из чистого серебра? – удивлённо вырвалось у неё.
– Это зеркало и впрямь содержит большое количество серебра и прежним хозяевам всегда приносило много радости. Я могу вам уступить его за ту цену, которую вы сами мне предложите.
Люба суетливо полезла в сумочку, откопала на дне, среди документов, кошелек, открыла его и стала считать содержимое. Оказалось ровно 30 тысяч рублей, странно, это размер её ежемесячной зарплаты и она её уже изрядно потратила!
- Наверно, премию выдавали, а я, не смотря, что бухгалтер, свои деньги считаю только тогда, когда они заканчиваются. И еще я терпеть не могу быть кому–то должна, у кого–то что–то выпрашивать и торговаться, – подумала Люба.
– У меня есть ровно столько, сколько вы сказали, только, мне кажется, я заболеваю, и мне, извините, за подробности, надо купить лекарства, и, еще вызвать такси, так как вряд ли я его смогу сама донести его в таком состоянии.
Антиквар посмотрел на множество часов, которые занимали своим объемом всю стену, все они показывали на 7-ь часов вечера.
– Сейчас конец моего рабочего дня, я смогу вас доставить домой со счастливой покупкой, и сам куплю вам все лекарства, это будет для меня приятно, позвольте доставить и мне удовольствие, приняв мое участие.
– Буду признательна. Только заверните зеркало по надежнее, а то … – остальное Люба сказала тихо, – Намокнет и покосится мое чужое счастье и получится из него кривое «Не счастье». Каламбур… Но что то в этом есть…
Продавец взял деньги и пошел к кассе пробивать покупку. Зеркало продолжало висеть на месте. В нем отражались остальные претенденты на покупку, которые она не выбрала.
Люба заметила в отражающихся вещах странную вещь – в зеркале отражалась шляпка с перьями и каким–то ярким, зеленым камнем, перья качались, как от ветра, а на стеллажах её не было видно.
- Да, все правильно, вот сумочка с зеленым камнем, он похож, на тот, что в зеркале, вот веер с резной ручкой из таких же перьев, как в отражении, они есть и там и тут, а между ними должна быть шляпка, - рассуждала Люба.
Любопытство взяло верх, и Люба стала искать на ощупь, нет ли там этой Шляпки–невидимки. Рука её скользила по полке, но ничего не находила, вдруг её показалось, что прямо по середине воздух стал как будто вязким, даже что–то кольнуло её в палец. Люба быстро отдернула руку.
– Ой! – вскрикнула Люба.
– Вы что–то сказали? – спросил Продавец.
– Да, извините, но что тут стоит, между сумочкой и веером?
– Там ничего нет, хотя должна бы стоять Шляпка. Она была утеряна и без нее этот ансамбль не полон. Так, что, если хотите, можете взять их, они уценены и стоят всего ничего…
– «Ничего», это сколько?
– Все по 500рублей.
– Но у меня сейчас уже не осталось денег!
– Занесете позже. Я запишу в свою книжечку. Мои покупатели еще никогда меня не обманывали. А по вам видно, что вы вообще, на обман не способны. Это ваша радость и, одновременно, печаль, трудно жить с такими принципами.
– Но я вижу в зеркале эту шляпку! Вот посмотрите!
Продавец подошел. Они оба стали всматриваться в зеркало, но ни чего не обычного в отражении не было!
– Вы шутница! И у вас буйное воображение! – смешливо пробубнил он.
–Раз так, запишите меня в вашу книжечку, я беру весь этот комплект! И дайте мне, пожалуйста, коробку, я сама уложу эти предметы.
Антиквар достал из под прилавка большой пакет и протянул его Любе. Она резко смахнула с полки эти 2–а предмета и то, что было между ними в пакет.
– Дома разберусь, а от одной тысячи рублей, не обеднею.
И посмотрела в зеркало. Шляпка пропала, как и её соседи. Основательно запаковав покупки, они вышли на улицу.
У крыльца стоял раритетный серебряный лимузин. Антиквар учтиво открыл дверцу заднего сидения и пригласил Любу сесть. Вещи поместил рядом с собой.
– Ну, вот и сервис с доставкой на дом! В аптеку уже не надо, у соседки что–ни будь наверняка найдется.
– Куда едем?
– Прямо, 3-и трамвайных остановки, до красной 12-ти этажки.
– Как скажите, Мисс!
– А почему вы обращаетесь ко мне, на таком странном изжившем себя языке, МИСС и почему не МИССИС?
– Извините, привычка, имею дело с вещами, которые принадлежали к тем, как вы сказали, изжившим себя временам. А Мисс, потому, что у вас нет на пальце обручального кольца и даже следа от него.
– Да вы просто Шерлок Холмс!
– Нет, я просто ПРОДАВЕЦ, автоматически срабатывает «считывание» клиентских потребностей из маркетинга.
– Не надо меня читать! Я вам этого не разрешаю. Я сама еще не очень разобралась в своих потребностях. Подскажите, лучше, кому раньше принадлежали эти предметы?
– И опять вынужден извиниться, это пока ВОЕННАЯ тайна. Чтобы вещи стали вашими, вы должны принять их как новые. Только ваши. А их истории, это только их истории. Живите своей жизнью, как говорится «лишние знания, лишние печали», а вам нужны именно радости, их всегда труднее разглядеть.
–Вы говорите, как будто прожили сотню лет. Кстати, сколько вам лет?
– Скажу так, и то только из уважения к вам, мне чуть больше, чем я выгляжу и чуть меньше, чем вы можете себе придумать. Вот ваша «красная свечка» о 12–ти этажах!
– Точно. Я сегодня что–то не «в себе», прошу извинить, на кофе позвать не имею сил…. Вы заразили меня странным стилем ведения разговора! … Я сама постараюсь донести покупки, спасибо огромное, долг занесу завтра.
– Конечно! Был рад вам служить! А вы поете?
– Не поняла, вопрос…
– Я спрашиваю, вы поете?
–Дома для себя – да.
– А какой жанр?
– Мы с вами мало знакомы! И я надеюсь, трансфер до подъезда, это не повод для откровений! Еще раз большое спасибо, – уже раздраженно сказала Люба и стала выбираться из машины.
– Извините, за не приличные вопросы, но давайте, хотя бы познакомимся, мне же надо вас записать в книжечку! Меня зовут Альфред Ларин. Представитель малого бизнеса, имею в собственности известный вам магазин, – сказал он, помогая ей поднимать покупки, – я с удовольствием помогу вам донести покупки до квартиры.
– Спасибо. Я сама. И меня зовут Любовь Яровая. И не надо ни каких ассоциаций. Я просто бухгалтер в строительной фирме «Декоратор». Если надо, найдете в любом справочнике.
– Приятно познакомиться после 2–х часов совместного пребывания. Я буду вас ждать завтра… и поверьте, не только для пополнения кассы, а просто так, я к вам уже прикипел. У вас потрясающее чувство юмора. Давно меня так ни кто не радовал.
– Конечно, я сделала вам недельную выручку и еще и должна осталась. Вы отличный продавец и маркетолог, господин Альфред. Просто «ловец душ и содержимых кошельков». Должна признаться, тоже редкий дар, в наше время.
Она цепко ухватила зеркало и пакет. Руки оказались занятыми. Надо достать ключ.
– Извините, подержите, еще чуть-чуть вещи…
Он взял вещи опять. Люба достала ключи из сумочки. Дождь уже прекратился.
– Позвольте еще раз предложить вам свою помощь, – уже смеясь, сказал Альфред.
– Ладно, помогайте, а то я не переживу потерю моей зарплаты, если разобью это зеркало.
Они направились к подъезду. Люба открыла дверь, оказалось, что в тамбуре совсем темно, видимо, перегорела лампочка.
– Веселье продолжается, и вечер давно перестал быть томным… – проговорила Люба.
– У меня в телефоне фонарик, достаньте из кармана пальто.
– Не в моих правилах лазить по чужим карманам, – серьезно и с упреком сказала Люба, у меня на ключах подсветка.
Брелок на ключах действительно засветился мерцающим неоновым светом.
И они двинулись дальше.
– Слава Богу, что этаж 2-й, – сказала Люба. Лифт тоже не работает, по–видимому.
– Да, это радует. Свет отсутствует во всем доме.
– Вот моя квартира. Ставьте все на пол, и попрошу вас удалиться. Дальше я сама справлюсь. Благодарю за помощь и трансфер до квартиры.
– Да, как скажите! – сказал он, уже спускаясь вниз по ступенькам. – Я подожду внизу, пока вы не зайдете в квартиру, а то боюсь не уснуть, буду за вас переживать… – сказал Альфред серьезным тоном.
Люба открыла дверь, аккуратно перенесла покупки на стол.
– Все я дома. Спасибо.
– До завтра, – сказал он.
===============
Люба сняла обувь и уже почти сухое пальто. Зажгла свечки, которые были «всегда наготове» в чугунном подсвечнике, к сожалению, проблемы со светом в их доме были часто.
Вымыв руки и лицо, она села в кресло и стала разворачивать свои покупки. Ей казалось, что прошло несколько дней с момента её сегодняшнего выхода с работы. И даже в ней самой, в её характере и мировоззрении что–то стремительно меняется.
– Процесс «превращения гусеницы в бабочку», – почему то произнесла Люба, продолжая распаковывать от бумаг и пленок тяжелое зеркало.
– Ну, что ж, и еще раз, здравствуйте! Вы мой новый друг, будете жить на этой стене, - сказала, она вылупившемуся из бумажных оков, зеркалу.
Люба сняла со стены картину и попыталась повесить зеркало, но как то не получалось.
– Ладно, не нравится вам, высокоуважаемый, давайте рассмотрим другой вариант… Ага, вот увесистый крючок на противоположной стороне, ваш ровесник наверно, хотя дом новый, откуда здесь такой старинный экспонат? Пожалуйста, не стесняйтесь, примеряйте... Что ваше местечко? Отлично! Зеркало действительно идеально вписалось на стену, как будто тут всегда и было.
– Так, а где у меня должники?– проговорила Люба, доставая из пакета сумочку и веер, – Идите сюда, я вас примерю!
Она взяла сумочку, стала аккуратно брать веер, чтобы не испортить перья, зажав двумя пальцами, потянула из пакета, и, в отражении свечей, увидела, что кроме веера, она за перья тащит и шляпку, да, ту самую которую видела в магазине и из–за которой продавец нашел в ней чувство юмора.
– Да, улов-то велик – полный комплект!
Шляпка была поистине необыкновенно красивой, маленькая, из шелка и страусовых перьев.
Люба надела её, взяла сумочку под предплечье и веер. Подошла к зеркалу и стала любоваться.
В свете свечей на неё опять смотрела девушка в шелковом платье, в шляпке, с веером и сумочкой, только это была не её квартира.
На что же это похоже: маленькая комната с огромным зеркалом, на столике пудры, духи, краски в баночках, кисточки и, даже, «заячья лапка», пуховки, парики – это гримерка!
Люба в оцепенении смотрела то на свое отражение, то на окружение…
В дверь постучали очень небрежно и низкий мужской голос нараспев сказал:
–Милочка! Пора к станку!
На двери висела от руки нарисованная афиша с её изображением именно в этом костюме. Было написано: Премьера оперы «Манон». О женщине, которая любит красивую жизнь, так же как всех мужчин…
В главной роли знаменитое сопрано Лира Яровая.
Люба машинально открыла дверь, как будто её кто–то управлял, вышла из гримёрки и пошла по коридору. Опять кулисы, выход и она на сцене.
===============
[ исполнение арии Манон ]
===============
Огромный зал со свечной люстрой, дамы с веерами, мужчины во фраках, декорации… Это все кружилось вокруг Любы или, как в афише, Лиры…под звуки оркестра и аплодисментов. Голова закружилась, но она устояла. Поклон. Пошла со сцены за кулисы. Кто то подает ей руку, да, она знает его, это Альфред.
– Вы сегодня бесподобны! Прошу вас со мной сегодня отужинать. Моя карета будет ждать вас после спектакля у заднего выхода. Не буду вас компрометировать, до встречи, моя прелестница! – сказал он и растворился в кулисах.
В голове Любы все смешалось.
– Куда идти? Что делать дальше? Кто я? Где я? – судорожно думала она.
А её тело уверенно продвигалось к гримерке. Навстречу шли и бежали актеры, балерины, какие–то мужчины с цветами в корзинах, в руки ей совали какие–то записки, кланялись, заискивающе улыбались, что–то просили…
– Быстрее бы спрятаться от них, оказаться перед зеркалом один на один, придти в себя, и ответ обязательно найдется, – как молитву читала про себя Люба.
Вот дверь, Люба дернула за старинную ручку, но она закрыта!
– Боже! Где же ключ! Да, и замка то нет! Она закрыта изнутри! – думала Люба, изо всех сил, барабаня кулаками в дверь.
– Ну, кто там? – раздался визгливый женский голос, – Лира ты?
–Да! Да! Открываете! – почти приказным тоном прокричала Люба.
За дверью что–то зашуршало, время двигалось медленно, её показалось, что прошла целая вечность, перед тем как звякнул засов и дверь приоткрылась. Люба стремительно влетела в комнату, и закрыла за собой дверь, выталкивая назад, просунутые цветы и конверты.
В комнате находилась женщина, она была в гриме и трудно понять, сколько её лет. По визгливому капризному тону, Люба решила, что почтенного.
– Лира, твои поклонники опять насорили этими жалкими цветами! У меня от них скоро опять голос пропадет! Прекрати всем потакать! И как ты надела шляпку! Ты, что опять без грима? С ума сошла! Тебя уберут из труппы, Максим запретил всякие вольности по поводу твоего этого «личного видения роли».
– Кто такой… Максим? – машинально спросила Люба, и сделала это зря…
Женщина в гриме выронила пудреницу, в комнате взлетело облако рассыпчатой пудры.
Она злобно зашипела: – Лира! Хватит меня подставлять! Я люблю его и всегда буду его преданной слугой! И если надо будет выбирать между Им и тобой, то я не задумываясь, выберу ЕГО!...
Раздался стук в дверь, низкий мужской голос опять нараспев сказал:
– Ольга! На сцену!
– Иду! – тоже нараспев, пропищала Ольга, отряхиваясь и уже выбегая из комнаты.
Люба нащупала стул и присела. Все было в дымке от пудры, она взглянула в зеркало. Её отражение улыбалось, а она не чувствовала улыбки на своем лице, ей казалось, что она в ужасе… Отражение же продолжало озорно улыбаться, подмигнуло и исчезло, на его месте нарисовалось действительно испуганное лицо Любы с огромными глазами.
– Я сплю и у меня высокая температура! Да, это сон! Так бывало в детстве… Надо себя ущипнуть… – думала Люба, изо всех сил щипая себя за запястье, но ни чего не происходило. – Надо вспомнить с чего все началось… промокла, замерзла, антикварный магазин, зеркало, странный «глюк», похожий на этот, сумочка, веер, шляпка, Альфред, он и во сне был… Сказал, что ждет у какого–то входа или выхода, точно не помню… – Люба опять стала разглядывать себя в зеркале, – свечи, да я зажгла свечи дома, потому, что не было света, надо их задуть, нет мне и так страшно, выходить из комнаты я не за что не буду, – пудра постепенно оседала на неё и она, закрыв глаза, чихнула: – Аа-а–п–чхи!
Пудреный туман усилился от дуновения воздуха, стало совсем ничего не видно, чтобы пыль не попала в глаза, Люба прикрыла лицо веером…
Яркая вспышка света ошеломила её. Люба открыла глаза и увидела, что сидит на стуле у себя дома, с сумочкой и веером. Отражение в зеркале рисовало её портрет в пудре! И без шляпки!
– Мне нужен не психоаналитик, а психиатр! – вскрикнула Люба.
Она потрогала лоб и щеки, они были нормальной температуры, только все в пудре… Адреналин зашкаливает.
– Думай, родная! Думай! Ты же умница! Зря книжки, что ли читала! Так, наверно, я должна раскрыть какую то тайну и, может быть, спасти чью то жизнь. Надо вспомнить... А, первый шаг, по внимательнее рассмотреть новых «друзей». Зеркало!
Люба взяла его со стены. Осмотрела, на обороте её внимание привлек кусок газеты: Что мы имеем…? Очень старый…на нем есть дата. « Происшествия. 1 8 4 4 год. ... Неизвестный похитил «Нефертити» зеленый изумруд … исчезновение оперной дивы Лиры Яровой. …» дальше не понятно.
А, точно, надо посмотреть в интернете. Никакой информации.
– Надо исследовать сумочку.
Щелчок замка. Люба смотрит, но ничего не видит в сумочке.
– Надо на ощупь, тоже ничего нет.
Выворачивает подкладку, на ней слабо виден отпечаток старый газеты
– Слава Богу, включили свет.
Люба подносит сумочку к настольной лампе. Всё наоборот - прочесть нельзя.
– Вспоминай, как там было в кино... Смотреть в зеркало…
В отражение стали видны слова: … английский Лорд Альфред со своей женой и дочерью прибыл в Россию с коллекцией фамильных драгоценностей. Выставка будет проходить в фойе Театра. 15 по 17 октября…. Дальше невнятно.
– Да, Альфред, кстати, он там был! Он наверняка знает, что происходит! Как же быть, спросить его напрямик и рассказать о «провалах» в чужое прошлое. Или прикинуться, что ничего не происходит, сам расскаже?. В первом случае, подумает, что я сумасшедшая. Буду действовать по обстоятельствам. Завтра пойду отдавать деньги и на месте решу. Сколько же времени? Пять часов утра! Мне же завтра на работу к 9 часам! Срочно ложусь спать!;
2 действие
Антикварный магазин
Альфреда не видно. Все на своих местах.
– Надо по внимательнее разглядеть место, где висело зеркало, – подумала Люба.
На стене, где висело зеркало видно дверцу. Но она заклеена обоями.
– Господин Альфред! – крикнула Люба. В ответ тишина. – Здравствуйте! Я пришла отдать деньги, которые заняла у соседки. Возьмите деньги! – опять никого.
Люба стала рассматривать стены. Обои были странными, как будто из каких-то постеров, афиш, газет, вырезок из журналов.
– Да, сокровищница и впрямь хранит огромное количество тайн. И как их осознать? Голова уже не справляется с неизвестностью. Даже отгул на работе взять пришлось. А то бы я там работала…!
Чуть видная дверца из-под обоев, так и звала ее.
Люба, подошла к ней потрогала пальцами по периметру и вдруг с музыкой дверца сама отворилась.
– Любовь, добрый день! С вами не соскучишься. Чего это вы мои стены ломаете? – услышала она голос Альфреда.
Любовь обернулась и увидела его во фраке, причесан по-старинному, как в «глюке».
– Вы сегодня, просто, ошеломительно красивый. Английский лорд не меньше. Ну, никак не русский антиквар.
– Спасибо, это всё только для вас. Надеялся произвести положительное впечатление.
– Опять ваши маркетинговые уловки, – шутливо, сказала Люба.
– Ничуть. Чисто мужские «примочки». И желание вызвать интерес к своей персоне. Познакомиться чуть поближе. И очаровать вас, юная Леди.
– Ой, как же вы все-таки, старомодны, Альфред, сейчас девушек на это не проймешь, – уже со смехом ответила Люба.
– Я принесла вам деньги полторы тысячи рублей. Вот берите. И вычеркните меня из списка должников.
Альфред взял амбарную книгу. Нашел нужную страницу.
– Любовь Яровая… 2 предмета по 500 рублей, всего с вас 1000 рублей.
– Нет, я, конечно, могу сойти за сумасшедшую. Но дома в пакете я обнаружила 3 предмета. Шляпка все – таки там была. Потом, правда, куда-то пропала, но она точно была, так, что считайте 3 по 500.
Альфред выронил ручку. От неожиданного известия, взгляд у него стал стеклянным, и каким-то, безумным. Молчание продолжалось и продолжалось. Люба решила привести его в чувство. На столе стоял графин с водой и стакан. Налила воды, опустила пальцы и брызнула в лицо Альфреду.
– Извините, у вас все хорошо? Не пугайте меня, довольно с меня страшилок.
Альфред заморгал и полез поднимать ручку. Он долго ползал под прилавком, причем, учитывая, что он был во фраке и лакированных туфлях, зрелище это было комичным и несуразным одновременно.
– Альфред, мне кажется, нам надо поговорить, и серьезно, мы оба играем в какую-то странную игру, правил, которой я не знаю, и меня это пугает, – сказала Люба.
Альфред встал и пошел к дверце стене. Люба послушно последовал за ним. В темноте амбразуры секретера, казалось, было пусто. Альфред просунул руку и что ты нащупал.
– Вот, есть! – почти закричал он.
Люба ждала затаив дыхание. В ладони его была, старинная лаковая коробочка.
– Это футляр. Из-под «Нефертити», – дрожащим голосом произнес он.
– Наш род идет от английского Лорда, которого как меня звали Альфредом, это только то, что я знаю. Он завещал нам, его потомкам, разгадать тайну исчезновения, его главные драгоценности необыкновенного камня «Нефертити», который, по легенде, мог исполнять желания того, кого он сам выберет.
По легенде в него превратилась Богиня Нимф. Она влюбилась в земного мужчину. Он её обольстил и стал использовать ее волшебные чудеса в корыстных целях. В результате, вместо семейного счастья, она стала его рабой. Но же все терпела и надеялась, что он изменится, потом ей рассказали, что он раздаривает ее драгоценности молодым девушкам в обмен на их, как бы сейчас сказали, увеселительные услуги примитивного характера. Сердце ее сжалось от боли, и она превратилась в камень, драгоценный изумруд. Форма его похожа на слезу, он собрал в себя всю силу гнева и разочарований в любви. В нашем роду этот артифакт очень давно. Не знаю, может это мой далекий предок дел натворил, но эта реликвия хранилась у нас всегда. Этот изумруд обладал чудесными качествами – он действительно исполнял желания. Но не всегда верно трактовал сами слова, которые произносил загадывающий, поэтому его хранили в этом футляре.
Футляр из древнего дуба и заговорен 12-ю печатями, чтобы камень нечаянно не мог принести людям зла, в виде исполнения желаний, которые могут иметь не предсказуемые последствия для всех. 1844 году он был привезен в Россию на выставку, которая проходила в Театре, и там он пропал, кто-то достал его из футляра.
Деяния камня непредсказуемы, потому что у Богинь и людей разные представления о многих вещах, в том числе и по поводу, исполнения желаний. Это всё что я знаю, – выдохнул Альфред.
– Но вы же пришли в ступор от упоминания о Шляпке! Причем тут, исчезающая Шляпка? – заворожено спросила Люба.
– Я читал в газетах тех лет, что похожий на «Нефертити» камень был на Шляпке из костюма вашей однофамильцы Лиры Яровой, хотя, по записям моего предка, это был похожий на него камень. Он сам подарил его актрисе в знак восторга её талантом. На самом деле это была лишь очень дорогая подделка. Лира не желала иметь с ним романтические отношения, так как он был женат. И он пытался подкупить её, смягчить гордый нрав и повлиять на её расположении к нему. Вместо ответного благодушия, она отдала камень костюмерам, и они сделали аксессуары к костюму Манон, именно, те самые сумочку, веер и шляпку с поддельными камнями. Но после выступления Лира пропала, пропал и настоящий камень «Нефертити» из футляра. Доказательств больше ни каких нет, кроме, не внятных свидетельств некой Ольги, актрисы того же театра, но она была признана сумасшедшей и её дальнейшая жизнь прошла в клинике для душевно больных.
Люба слушала его рассказ, пытаясь впитать каждое слово. Неожиданно громко звякнул колокольчик входной двери. В магазин влетела женщина. Она строго взглянула на Альфреда, как будто раздумывая, что сказать.
– Фредик, ты почему мне не звонишь? – как-то не очень искренне спросила она.
– Оксана Петровна, вы, извините, но я сейчас занят, – строго сказал Альфред.
– Что и поговорить со мной не хочешь? – уже истерично завопила девушка.
– Я тебе ничего не обещал. В том числе звонить, я не понимаю, чем я вам обязан.
– Ты такой же, как все, сначала, …пожалуйста, будьте любезны, все для вас…. Потом даже не звонит! У тебя же есть мой номер телефона в книге, хотя бы из приличия, хотя бы спросить… просто узнать бы, почему я не несу тебе долг, – заискивающе и, одновременно, нервно произнесла она.
Люба не знала, как себя вести. Отошла подальше, так как от Оксаны Петровны исходили ярость, ревность и еще поток невысказанных ругательств.
– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь. А вы тут пока друг другу всё объясните.
Люба вышла из магазина. И увидела разрушенный особняк.
– Да, вчера он тоже был объектом моего выбора и тоже мог оказаться, как то связан с этой историей, пойду, окунусь в старину по-настоящему.
Она решительно двинулась на поиски ответов, или очередных вопросов.
Дом был деревянный. В принципе уже не дом, а стены и часть кровли. Пахло сыростью. Стены были частично обклеены старыми фотографиями, полинявшими и выгоревшими. Ступать по полу было страшно, так как половицы пружинили и скрипели, издавая почти воющий звук. Внимание Любы привлек дальний угол. Он находился как раз под кровлей. И в нем, что-то блестело. Люба осторожно подошла. В бывшем «красном углу» избы висел осколок зеркала. Который и пускал световой зайчик.
– Смотреться в разбитое зеркало – плохая примета! – строго напомнила себе Люба. - Но из-под него виден знакомый портрет Лиры!
Она наклонилась к нему и увидела, мельком в зеркале, что на ней Шляпка.
– А ты ещё откуда? Ты вчера исчезла, а теперь нагулялась и вернулась?
В это время солнечный луч стал ярче и в осколке зеркала, Люба, опять увидела Лиру, та звала её рукой, что-то ей говорила. Люба закрыл глаза, стало темно. Она стояла и боялась их открыть. Опять запах мяты и лаванды… опять шелест шелка…
– Нет уж, хватит! Вот буду так стоять, без движения и с закрытыми глазами! – решила Люба.
Но открыть глаза и всё-таки пришлось….
Тихий шепот… звук стремительно приближающихся шагов…
– …где же Максим, опять волочится за этой Лирой… Ненавижу её, все у меня крадет и роли, и мужчин, зрители меня как будто не замечают… Я для них всю себя отдаю, а они все цветы и подарки ей тащат! Хочу, чтоб она навсегда исчезла из моей жизни! Да, где же он? Вот ты! Зеленоглазое чудо… «Нефертити», говорят, что ты исполняешь желания, так исполни моё – Пусть Лира больше не мешает мне! Съешь её! Забери с моего пути! – шипела Ольга.
Люба открыла глаза, стараясь по-прежнему не шевелиться. Она в фойе театра. Выставочные шкафы, подставки, экспонаты.
Ольга склонилась над одним из них, самым высоким, постамент заканчивался на уровне её плеч. Она махала руками вокруг стеклянного купола, который скрывал «Нефертити». Прошло около 2 минут, которые показались Любе вечностью. Ольга стала удаляться, продолжая свои гнусные причитания. Её было даже жаль, она искренне страдала от бессилия и не разделенной любви.
– Но если на мне Шляпка с настоящим камнем, то, что же лежит под куполом?- подумала Люба.
Люба подошла к куполу. Освещения не было, только лунный свет отражался в стеклах пирамиды.
Изумруд сверкал таинственным зелено-голубым светом, это сияние становилось все сильнее. На Шляпке камень стал ему отвечать и тоже засиял, было похоже, что они ведут бурную беседу на световых волнах.
Люба как завороженная стояла и не могла шевельнуться. Мыслительный процесс разбудил от очарования происходящего.
– Милые камушки, отпустите меня и душу Лиры, если она у вас. Если нужна моя помощь, подскажите, что я должна делать. Обещаю, что постараюсь все понять и ни кому не рассказывать… – прошептала Люба.
«Нефертити» под куполом ярко сверкнул и исчез, как будто растворился. На шляпке камень тоже ярко сверкнул, и свет стал матовым, как северное сияние.
– Что за фокус! Куда исчез «Нефертити»? А да, по легенде он же живой, это своеобразная ракушка, в которой по-прежнему живет, если так можно сказать, несчастная Богиня Нимф! … Что еще, он исполняет желания, но только тех, кого сам выберет! Не уже ли он исполнит желание Ольги? Её, конечно, жалко, но она просто опасна для общества. А Лира? Разве она виновата, что у неё есть яркий талант? Она несет его с достоинством! Радует людей, дарит им счастливые минуты восторга прекрасной музыкой, не связывается с женатыми мужчинами, не корыстолюбива, она же отдала драгоценный, хоть и поддельный, камень для аксессуаров к костюму, чтобы зрители могли наслаждаться его красотой. Кстати, он наверно на сумочке! А на Шляпку переселился жить, настоящий «Нефертити. Надоело, наверное, бедолаге, под стеклянными колпаками отсиживаться. За хотелось мир посмотреть с высоты моей головы… Да? – вслух размышляла Люба.
Она медленно ходила кругами вокруг пустого постамента.
– Лира! А, что с ней? В хрониках тех лет сказано, что она пропала вместе с «Нефертити», но, как и куда? И почему я не возвращаюсь в мое время? Точно, нужно зеркало, через него видимо я и «проваливаюсь» в это время. В первый раз я очутилась около большого зеркала при входе на сцену, пойду к нему, попробую, что получится… - тихо сама с собой разговаривала Люба.
Она подошла к знакомому зеркалу, было темно, в отражении она видела только силуэт и она опять не она, а Лира. Только мысли у неё остались свои.
– Так, что мы имеем, подруга. Это значит, что ты в 1844 году подошла в Шляпке к «Нефертити», он сбежал на понравившийся предмет, убрав соперника на сумочку.… А я тут, каким боком? Моя роль в этой истории заключается в…, – Люба, не успела высказать предположение, так как кто-то бежал ей навстречу с зажженными свечами. От яркого света она машинально зажмурилась.
Послышались крики мужчины: – Стой! Стрелять буду! – видимо это был сторож или охранник, как сейчас говорят.
Опять сошлись три компонента: Шляпка, Зеркало, яркий Луч Света.
Люба открыла глаза, её изо всех сил тряс Альфред! Она почти лежала у него на руках. Над ней зияла дыра в кровле разрушенного особняка. На лицо падали холодные капли осеннего дождя.
Люба попыталась подняться. С первого раза не получилось, и она опять рухнула в руки Альфреда. Он тяжело вздохнул и помотал головой.
– Любовь, вы меня сведете с ума! То стоите как статуя, не реагируете ни на какие сигналы, то падаете как подкошенная. Если бы меня бы тут не было, вы провалились бы в подпол! – взволновано сказал Альфред показывая на обвалившийся пол, которого Люба раньше не замечала.
– Извините… Со мной происходит что-то странное…
– Давно?
– Наверное, с рождения, но особенно явно стало проявляться после знакомства с Вами! История Вашего фамильного изумруда и я как то связанны. У меня «провалы» в 1844год, как же это объяснить… галлюцинации, но не психического, а физического характера…и как то связаны с зеркалом, «Нефертити», Лирой Яровой, кстати, я так и не знаю, почему у нас с ней одна фамилия…
– Зачем Вы сюда пришли?
– Это часть моего расследования, в углу кусок зеркала и кусок афиши, их надо забрать и исследовать в другой обстановке.
– Как скажите, давайте, забирайте и пойдемте греться.
Люба посмотрела в угол, где находились артефакты, но идти туда, у неё не хватило смелости.
– Альфред, если Вас не затруднит, пожалуйста, снимите со стены эти элементы, а то я боюсь, что меня опять засосет… туда… – попросила Люба.
– О, Вы можете быть учтивой, когда страшно…– шутливо сказал Альфред и пошел исполнять просьбу.
Он снял шарф, осторожно снял со стены кусок зеркала и завернул его в шарф, под зеркалом действительно была старинная, почти рассыпающаяся афиша.
– Трогать её нельзя, она рассыплется, держится на клее, будем вырезать кусок обоев вместе с ней, – достал карманный ножик, вырезал, – придётся нести так, не сворачивая, а то не переживет… – Идёмте скорее, а то дождь её добьёт!
Люба послушно кивнула и осторожно зашагала за ним по скрипящим половицам.
Действие 3.
Антикварный магазин.
В сокровищнице Альфреда было тепло и запах, в сравнении с особняком, казался просто волшебным, с нотками корицы и коньяка.
– Альфред, а кем Вам приходится Оксана Петровна? – спросила Люба, стягивая верхнюю одежду, и вешая её на вешалку.
– Прошу вас не придумывать лишнего, она – просто покупательница. Я был с ней учтив и галантен в рамках приличия, но она решила, что я должен принадлежать ей. Знаете, так бывает. Некоторые люди выдают желаемое за действительное и начинают требовать того, что сами на воображали, то есть их Воздушные замки, кто-то должен сделать реальностью. Иначе они считают, что их обманули. Увы, эта бедняжка, желает играть в эту игру именно со мной, но я не имею на это ни сил, ни желания.
– И она вас поняла?
– Боюсь не очень, поэтому придется закрыть магазин на учёт, – сказал он и пошел закрывать окна жалюзи, дверь закрыл на ключ, который оставил в замочной скважине.
Люба провожала взглядом каждое его движение. Она давно не верила мужчинам. По её мнению, ни кто из них не мог составить её счастье.
Рядом стояло гобеленовое кресло, выставленное на продажу.
- Можно я устроюсь в нем? У меня нет сил, если испорчу, то я его потом куплю, - сказала и сразу исполнила свое желание Люба, забираясь в кресло с ногами, предварительно сняв обувь.
Альфред улыбнулся, налил воды в чайник и поставил его кипятиться, при этом вслух рассуждал: – Мужчины и женщины… мы одновременно необходимы друг другу, и все время друг с другом воюем, как фигурально, так и натурально…при этом, если по логике, воюют за какой-то ресурс, которого всем не достанется, то это еще понятно, но у людей все вперемешку. Женщины воюют за внимание и любовь мужчин, применяют и тактику, и стратегию интриг и обмана, в том числе изменения внешности. Однако когда обман раскрывается и партнер понимает, что его заманили в мышеловку, ни какая внешность не остановит его. Он пойдет искать свою «единственную», при этом по дороге может переломать огромное количество «надкушенных» им и другими «искателями» очаровательных обольстительниц, которые сами предлагают себя, вроде как для дегустации. Мужчины готовы на все ради любви женщины, при этом, чем не доступнее женщина, в так называемой «высокой Башне, как принцесса в сказке», тем яростнее он будет стараться её завоевать. Принцессам же сидеть в одиночестве очень скучно, и они сами становятся «охотницами», другой уровень адреналина, динамики жизни, яркости приключений, да, и вообще, будет, что в старости вспомнить… В результате, претензия об отсутствии Принца остается, а сущность сказочного знакомства, то есть «спасение из лап Огнедышащего дракона», меняется на противоположное значение. Принцесса или уже сама съела Дракона или дружит с ним. Побеждать не кого, кроме материальных дилемм, которые она, кстати, тоже решает сама, часто не из-за потребности, а из-за духа соревнования с подружками. Вот и получается, что мужчина должен быть Победителем, не известно в какой битве, а рыцарем в «белых доспехах» выступает женщина, она же и провоцирует Победителя на постоянные пустые изматывающие поступки. Такова реальность современной лирики.
- Мудрёно…, но справедливо…- задумчиво произнесла Люба, разглядывая старую афишу из особняка.
-Прошу попить чайку, - сказал Альфред, преподнося Любе чашку с вкусно пахнущим чаем.
-Благодарю.
Люба отпила несколько глотков волшебного зелья, в голове у неё стали путаться мысли, и она уснула, сидя в кресле.
4 действие.
Люба видит сон.
Она в том же театре, стоит за кулисами и слышит разговор двух дам.
- Сегодня дают оперу Турандот.
- Что пишут в либретто?
- Принцесса мужененавистница, загадывает женихам загадки и тех, кто не угадал, казнит.
- И зачем она так жестока?
- Ищет настоящего мужчину, умного, рассудительного и красивого.
- И найдет?
- Да, ей на него укажет служанка. Она за него отдаст свою жизнь и этим поступком разбудит в сердце жестокой красавицы желание испытать ЛЮБОВЬ.
Люба видит, что к ней идет Альфред старший, она в замешательстве. Но ей надо узнать тайну Изумруда и как освободить из него и Богиню Нимф и Лиру.
- Несравненная Лира, - говорит Альфред, с поклоном целуя её руку. – Я так и не дождался ни Вас, ни записки в ответ на мой подарок. – Подскажите, чем я могу Вас ещё побаловать?
- Вы женаты, Господин Альфред, и с вами у нас могут возникнуть только доверительно дружеские отношения.
- Я на все согласен, только прикажите!
- До начала спектакля у меня есть 10 минут, можно мне услышать легенду камня «Нефертити», а после спектакля я разрешу вам сопроводить меня до дома, правда без излишеств, только сопроводить.
- Хорошее начало плодотворной беседы! Извольте, я вам поведаю. Давайте присядем.
Рядом стояли стулья.
-Начало вы видимо читали в газетных интервью. Но подробности я не рассказал. Это очень необычная история.
- У меня мало времени, прошу вас, расскажите, как можно освободить затворниц, что сбежали в камень, который, теперь стал их тюрьмой, – напрямик спросила Люба.
- Откуда вы это знаете? – ошеломленно спросил он.
-Умоляю быстрее, расскажите!
- Душа затворницы будет скрыта в нем 230лет, день в день, это, как ни странно, подарок от Богини Нимф, которая продлевает жизнь, если это существование в зеленом сумраке можно так назвать. Спастись от влияния камня, если уж он выбрал кого-то, может только Чудо.
- А, как сделать это чудо, у кого оно есть?
-Они, то есть чудеса, есть у всех, это радость, счастье и Любовь. Только их должно быть так много, чтобы его количество перевесило негативные эмоции, которые сокрыты в изумруде. Чтобы слезы счастья, только искреннего, благодатного и все исцеляющего, могли снять печать скорби от любви. Если честно, то я специально привез «Нефертити» в Россию и поместил именно в театре, потому что нигде больше, огромное количество людей не собирается, чтобы плакать от умиления, смеяться до слез, сопереживать искренне и одновременно.
- А, что будет после 230лет рабства в камне?- спросила Люба.
- Камень найдет себе новую служанку для госпожи Богини Нимф.
- А, если камень выбрал жертвы, можно ли избежать этой участи?
- Нет, увы, и при этом по преданию, сегодня ночью истекает 230лет с предыдущего рекрутинга фрейлины для Госпожи.
- А как?
- Камень просто выполняет желание избранницы, а чаще всего женщины желают сбежать от трудностей жизни. Они думают, что хотят отдохнуть от страданий любви, разочарований или просто развеяться от всех забот. И в результате их желание исполняется, в камне нет страданий, разочарований и надоедливых поклонников. Вот такой парадокс. С одной стороны долгая
жизнь в 230лет, исполнение желания. А с другой – отсутствие реальной жизни.
- Спасибо за рассказ, господин Альфред, меня зовут на сцену, - почти со слезами проговорила Люба и даже поцеловала его в щеку.
Альфред старший встал, сам еще не понимая, почему она ему задавала такие странные вопросы, и этот нечаянный поцелуй…
- Боже! Какая женщина! Настоящая Богиня!
Люба тем временем вбежала на сцену и упала перед ногами Турандот.
Ария служанки Л. из Турандот.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...