Глава 11.
Мне хотелось быть последней. Доказать всем и себе самой, что смогла дойти до конца.
Нельзя сказать, что это желание меня ослепляло – потому что я продолжала отдавать себе отчет в том, что это моя слабость, а слабости, как известно, делают человека очень уязвимым. Но можем ли мы бороться с таким навязчивым наваждением, которое красной нитью тянется через всю нашу жизнь?
И мне тоже так кажется.
Вообще, прежде чем кое-что успело произойти, мне удалось сделать достаточно длительную передышку. После того, как я вспомнила о сестре, стало как-то тревожно.
Я достаточно неспешно шла к источнику. В теле накопилась усталость, которую хотелось стряхнуть с себя, как пыль. Мышцы рук, ног и особенно спины забились и движения давались если не с трудом, то с напряжением точно. Немного ныла правая рука – образовался синяк, который я только заметила. Скорее всего, заработала во время потасовки с Мэттом, которого я, к слову, не видела с того самого момента. Не было никакой уверенности, что увижу еще – жив он или нет, конечно, вопрос. Тут на острове точно можно считать живыми только тех, кто находится рядом. Например, он пытается убить уже тебя, душит, угрожает. Это гарантия того, что данный персонаж жив, как и ты ( пока что).
Стемнело окончательно. Впервые за все это время я достала из кармашка с замочком свой фонарь. Я знала, что все-таки однажды он неплохую службу мне сослужит, и не прогадала. Помигав пару раз, фонарик озарил ярким пучком света дорогу впереди меня. Удача, что он не отсырел и не затерялся в одной из схваток.
Воздух был влажным, и я бы даже отметила, что он был спертым. Дышалось с трудом и хотелось набрать больше воздуха, чем помещается в легких. Но это было своеобразным обманом организма, из-за очень высокого процента влажности. Я переживала, как бы ливень не застал меня врасплох.
Земля под ногами была еле проходимой. В ней бы выращивать благородные культуры, а не месить своими ногами, как бульдозер. Однако по мере того, как я шла, ландшафт постепенно менялся. Появлялось все больше камней на пути, почва становилась суше. Идти стало легче. Но ненадолго.
Остановившись отдышаться, я заметила, что забираюсь по холму вверх. Посветив фонариком вверх и в низ, я обнаружила, что уклон дальше будет становиться все круче и круче.
Тень сомнения пробежала мимо меня. Тем ли путем ходили сюда Виктор, Мэтт и Маркус? Быть может мне стоит вернуться и найти дорогу по проще?
Но я знала, что если вернусь вниз, обратно, то больше не пойду. Как говорится, запас решимости тоже истощается. Пару секунд сомнений, и я окончательно повернулась спиной к лагерю – назад пути нет.
Конца и края подъему, казалось, нет. Куда я ползу, уже не было ясно. Сил оставалось мало, и желания двигаться вперед. Режим высшего существа с высокоморальными целями и принципами постепенно угасал, уступая место животному страху, инстинкту самосохранения и родному и знакомому чувству голода. Каким бы сильным не был твой духовный порыв, кушать хочется всегда. Да и со сломанной рукой ты станешь заниматься каратэ. Природа к человеку несправедлива, и я уже упоминала об этом ранее. Нам дают демо-версию возможностей, ограниченное количество времени и огромное желание добиться хоть чего-нибудь. Разве это справедливо.
Я остановилась и очень шумно выдохнула. Воздух со свистом покинул легкие. Никогда у меня не было такой жуткой одышки. Руки и ноги тряслись – энергии просто не осталось. Я съела последний батончик. Точнее, одномоментно проглотила его.
Куда же пропала вся моя мотивация?
***
Видимо, он пришел на свет моего фонарика.
Сил сопротивляться не было. Пытаясь убежать, я три раза споткнулась и кувыркнулась так, что мир поплыл вверх дном. Ничем, особо, не ударилась, и даже на выбросе адреналина смогла немного оторваться.
Но на стороне зверя было явное, слишком явное физическое преимущество. Однако я все хотела быть тем куском, который встает поперек горла.
Рассмотреть его все не удавалось: то я падала, теряя возможность обзора, то он мелькал где-то сзади. Зато его запах и дыхание постоянно были рядом. Пахло землей и мокрой собакой, большой мокрой собакой. Которой нужно много кислорода, чтобы шумно дышать, рычать и скалиться.
-Да отстать ты меня, - устало рявкнула я, в очередной раз поднимаясь на ноги.
До лагеря еще далеко. Убегу ли?
Я остановилась спиной к зверю:
-Ешь меня. Добыча сдается, - громко произнесла я. Руки сжала в кулак, они были вспотевшими.
Неужели нападет со спины? И на что я надеюсь? На разум и кодекс чести неведомой зверюги…
Но он не напал. Я сделала очень осторожный шаг вперед. Затем еще.
Обернулась. Никого уже не было. От неожиданности я даже ахнула. Но страх не только не отступил, а стал накрывать еще сильнее. Не видеть нападающего – хуже не придумаешь.
Простояв в ступоре несколько длинных минут, я заставила себя принять решение вернуться в лагерь. В любом случае, мне нужно поспать и поесть. Иначе я умру без помощи сторонних сил от голода и изнеможения.
***
Вернулась к берегу я уже на рассвете. Изнеможенная, однако казалось, что здесь мне должны водрузить на голову как минимум лавровый венок, ведь я обыграла зверя. Получается…
Я жутко хотела спать, даже больше чем есть. Веки были тяжелыми, и даже ныли, как остальные мышцы в организме. Мне срочно требовалась подзарядка в виде крепкого сна.
Устроившись в мешке, я наконец вытянула ноги. Ощущение, что я грузила щебень неделю без продыха не отпускало меня.
Только опустились оба века, как я мгновенно уснула. Небольшой перерыв шоу о выживании.
В котором я пока довольна собой. Опасно поддаваться эйфории, не успев услышать как последний раз опускается грудная клетка твоего врага, который совершает свой последний выдох.
Проснулась я достаточно отдохнувшей и бодрой. Будто, от вчерашней усталости и не осталось следа. Умывшись и даже переодевшись, я доела остатки запасов Анны.
Приходится рыться в чужих вещах. Опустим моральную составляющую моих поступков, просто потому что мертвецам уже все равно, а я пока потенциально и фактически жилец.
Вооружившись новым набором из фонарика, острой ножовки, веревки и удобным рюкзаком с остальным необходимым на плечах, я двинулась в путь.
Перед тем как зайти в гущь джунглей, я обернулась и обвела взглядом оставляемый берег, уже породнившийся мне. Море было неспокойным, а вода уже в паре метров от берега была мутной и пенной. И хоть день был в самом разгаре, небо было бледное, и солнце светило не так ослепительно ярко как обычно. Облака сплошной желтоватой линией простирались на горизонте.
Я непроизвольно нахмурила брови, и резко отвернулась от недружелюбного вида.
Еще с детства я любила просыпаться от солнечных лучей, стучащихся в окно. И если день с самого утра был пасмурным, я заочно считала его неприятным для себя.
***
В этот раз я изначально была мудрее и опытнее, и сумела разглядеть тропинку, огибающую скалы с левого бока. Идти было намного проще, так как уклон не был таким каменистым и крутым.
До источника я добралась задолго до наступления сумерек.
Это место было похоже на затаившийся в пустыне оазис, спрятанный за глухим рядом всевозможных деревьев, кустарников и трав. Пение птиц здесь было особенно переливистым и разнообразным. В остальном, ничем не отличалось место от остальных джунглей. В озеро впадал скромных размеров водопад, ниспадающий с той самой скалы, на которую я вчера безуспешно пыталась взобраться.
Насладившись долгожданной пресной водой и заполнив весь рюкзак наполненными бутылками и флягами, я, в боевом настроении, решила вернуться обратно как можно скорее.
Но не тут то было.
Практически из-за моей спины, что-то очень тяжелое и бесшумно настигшее, накинулось на меня. Я упала на колени, сдавливаемая тяжестью рюкзака, на участь которого пришелся основной удар.
Видимо, зверь все-таки решил разделаться со мной.
Однако, после того как я, извернувшись, смогла отползти в сторону, глазам верить было сложно.
Существо, когда-то имевшее личность и вид Виктора, ссутулившись смотрело на меня налитыми кровью глазами. Все его тело было покрыто язвами, изо рта шла пена, и казалось, что он стал выше и худее. Даже, истощал. Острые кости выпирали из-под посиневшей и истончавшей кожи. Его руки дрожали, ноги были согнуты в коленях, будто он постепенно утрачивал способность к длительному прямохождению.
Я удержалась, чтобы не закричать.
Достав из кармана нож, я протянула вперед напряженную руку.
-Не смей трогать меня, - отчаянно рыкнула я.
Но, скажем так, Виктор, молча исступленно смотрел на меня, не меняя позы. Лишь слюни и пена капали с обоих уголков его рта.
-Отвали от меня, - угрожающе взмахнув ножом, крикнула я.
Виктор издал рык. Голос был совсем человеческий, только сильно хрипел.
-Неужели в тебе не осталось ничего человеческого и инфекция разорвала твой мозг как тетрадный листочек? – уже недоумевала я.
Ведь не каждый день увидишь, как человек превращается в кровожадный неуправляемый объект.
Не ответив мне, он бросился за мной. Оставив позади себя рюкзак с бутылками, я пустилась в бег.
Никогда, казалось, так быстро я не бегала. Мимо проносились ветки деревьев, царапавшие мое лицо, куча камней и корней под ногами. Но уже известное мне чувство адреналина будто несло меня над землей, давая ту мощь и возможности, которые наше тело почему-то таит от нас до определенных обстоятельств.
Но куда мне, простой девушки, угнаться от только что переродившегося из человека существа с непонятным набором качеств и возможностей?
Естественно, тот догнал меня, повалил и навис над моим лицом, окрапляя своей слюной и кровью. Рычащее дыхание звучало над моим ухом, а его острые зубы уже хотели коснуться мой шеи и впиться в плоть.
Но резкий удар ножовкой в область живота немного перебил его намерения.
Согнувшись, парень упал на колени. Рана была неглубокой и вряд ли бы убила его. Помня свой вчерашний успех и рефлексию после произошедшего я приняла единственно верное на тот момент решение: если ты не добьешь - добьют тебя.
Всадив ослабшему охотнику нож по самую рукоятку в сердце, я резко выдернула оружие. Из зияющей раны хлыстнула темно-красная кровь. На первый взгляд она была слишком густой.
Виктор схватился руками за грудь, размазывая по обрывкам одежды вязкую жидкость:
-Спасибо, - еле слышно прошептал он,-Спасибо, Оливия.
Я обомлела.