Доктор Трофимов усадил Веронику в машину скорой помощи.
Чувства притупились. Затих предутренний гул трассы. Размылись, растаяли полицейские автомобили на обочине. Только синие огоньки мигалок мелькали в глазах, и от этого хотелось спать. Синие блики рассыпались таинственными искрами. Они мерцали, гасли, снова вспыхивали, кружились в морозном воздухе и уплывали в звёздное небо. Вероника проваливалась в сон, в небытие. Слух наполнялся тихим шелестом вселенского синтезатора, вздохами баховского органа, шорохом звёзд и планет. Музыка лилась широким потоком и растворяла земные звуки. Сквозь неё с трудом пробивался человеческий голос – рядом кто-то докладывал по рации начальству:
– «Тойота» въехала под колёса фуры. Водитель скончался, а пассажирка жива.
Из космоса всё мощней накатывали, переливаясь, звуки хоральной прелюдии фа минор Иоганна Себастьяна Баха. Душа наполнялась безмятежностью и мягким светом. Смывала с себя прежнюю злобу и неправду.
Вероника открыла глаза.
– Трофимов? Там собака… может, она ещё жива?
– Тебе показалось, Вера. Нет никакой собаки.
Тёплая ладонь погладила её по щеке.
В воздухе таяла блестящая голубая пыльца.