А у нас небо отключили.
Вот так.
Просто.
Взяли и отключили небо.
Мы до последнего не верили, что отключат. Ну не может быть такого, чтобы небо отключили, ну сами посудите, ну где это видано. Ну ладно, интернет, ну ладно, свет или воду, ну ладно, движение перекроют, но чтобы небо…
А вот.
Отключили.
Власти, они такие.
Ну мы, конечно, сами виноваты, что на небо смотрели. Да ладно бы просто смотрели, хотя и просто смотреть не велено, а то нате вам, телескопов понапокупали, и в небо смотрят.
Где это видано, в телескопы в небо смотреть. Работу работать надо, а то кто ж на фабриках гробиться будет, если все в небо смотреть начнут? Кто ж в офисах сидеть будет, если все на небо будут глядеть?
То-то же.
Некому будет на фабриках гробиться.
И в офисах сидеть будет некому.
А то и вовсе поглядят-поглядят, да и выдумают, что нечего тут на земле сидеть, эка невидаль, земля, чего они на земле не видели. И начнет какой-нибудь придурок межзвездные корабли строить, чтобы в небо лететь.
Сколько таких придурков уже пересажали, не счесть.
А то.
Нечего в небо глядеть.
И строить нечего.
Работу работать надо.
Вот власти хоп – и небо отключили.
Утром встали люди, в небо посмотрели – а неба нет. Мы еще думали, неполадки какие-нибудь с небом, потом догадались – не-ет, это народ с небом доигрался, вот власти и решили…
Люди испугались, ну, странички свои в Сети почистили, да чего тут чистить, власти-то уже все записали, запомнили, у кого про небо было написано. Ну и арестовали кое-кого, как без этого. Нет, не всех, конечно, если всех арестовывать, кто про небо писал, это вообще никого не останется. А так, активных самых. Но мне все равно не по себе было. Весь день боялся. Даже не за себя боялся, я-то что, сошка мелкая, за Артура, Артур не только в небо смотрит, он, похоже, в гараже чего-то там сочиняет, выдумывает, досочиняется, довыдумывается…
Вот я Артура предупредить и хотел. Когда сказал ему потихоньку:
- А ты знаешь, что небо отключили?
- Как не знать… А ты ничего не заметил, кстати?
- А что надо заметить?
- Как что? Ты в школе учил, что такое небо?
- Ну да.
- И что?
- Ну как что… земля… над землей атмосфера… и космос… и звезды…
- А ничего, что это небо отключить невозможно?
- Да что невозможно, власти…
Хочу сказать, что власти все могут, тут же осекаюсь, власти у нас, конечно, всемогущи, но не до такой степени.
- Понимаешь, что это значит?
- А что?
- А то… это только одно может значить… что небо было ненастоящее.
Думаю, с ума сошел Артур или как. Небо ненастоящее. Где это видано, чтобы небо ненастоящее было.
Артур заговорщически наклоняется ко мне:
- Пойдешь сегодня со мной?
- К-куда?
- Ночью… посмотрим кое-что.
Вздрагиваю. Если Артур говорит – ночью, значит, дело серьезное будет.
- Э-э-э…
- Не пойдешь?
Понимаю, что пойду. Обязательно. Даром, что из такого путешествия можно и не вернуться. Никогда.
- Осторожнее ты…
Карабкаюсь за Артуром по бесконечно длинной лестнице, в жизни не думал, что такие лестницы бывают. А вот бывают же, и где её Артур вообще выискал, где-то на задворках мегаполиса…
Останавливаюсь. Перевожу дух.
- Далеко еще?
- Немножко осталось.
- Дай отдохнуть…
- Ну, давай, что с тобой поделаешь…
Отдыхаю. Стараюсь не смотреть вниз, чувствую, если посмотрю – упаду к черту…
- Ну, давай, лезь уже…
Лезу уже.
Артур упирается руками в небо, в то, что мы считаем небом. Простукивает холодный металл. Говорит негромко:
- Вот оно.
- Что там?
- Вот…
Артур щелкает неприметным выключателем, - металлический потолок вспыхивает мириадами звезд.
Вздрагиваю.
Артур снова поворачивает рычаг. Небо меркнет.
Не понимаю.
- Ты… ты чего?
- Чего-чего, только бы не увидел никто… счас сбегутся все, а-а-а, небо включили…
- Тогда… тогда чего ты сюда пришел, если небо включать не собирался?
Артур не отвечает. Будто не слышит меня. Бывает с ним такое, накатывает что-то, не видит, не слышит, бормочет что-то про себя….
- Так… если неба нет… значит… мы не на земле… не на поверхности земли… где тогда… под землей… или… или есть еще второй вариант…
Артур карабкается по тончайшим перегородкам под потолком, оступается – моё сердце пропускает два удара. Мой приятель снова простукивает небо, вернее, то, что мы считаем небом.
- Вот здесь.
- Что здесь?
Смотрю, как Артур отвинчивает что-то, кидаюсь помогать, вместе открываем люк, за которым темнеет круглое окошко.
- Вот… смотри.
Смотрю в окошко. Не понимаю, что я вижу.
- Красота какая…
Артур кивает.
- Ну а то…
- А что это?
- Небо, что…
- В смысле?
- В прямом. Настоящее небо, не понял, что ли?
Понимаю, что действительно не понял. Сияющие разноцветные облака, мириады искринок, бесконечность – насколько хватает глаз…
- Вот так… - шепчет Артур, - значит, второй вариант все-таки…
На самом деле мы находимся внутри космического корабля…
Нет, не то.
Действие романа разворачивается в космическом корабле, в котором создана имитация живой природы, искусственное небо…
Нет… тоже как-то не так…
Надо думать, надо что-то писать, знать бы еще, что. Черт, сколько мыслей было, сколько мыслей, а вот теперь за стол сел, и всё, и как отрезало…
Ладно, пропади оно все пропадом, надо к Артуру идти, у него спрашивать, что да как писать…
Добираюсь до дома Артура, подъезд открыт, это новенькое что-то. Поднимаюсь на пятый этаж…
…смотрю на опечатанную дверь.
Ну-ну…
Устройство мира.
Третий класс.
Параграф первый.
Где мы живем.
Дорогие детки, мы с вами живем в удивительном и прекрасном мире, самом лучшем мире на свете. Наш мир со всех сторон окружен металлической стеной, за которой ничего нет. Зато внутри этой круглой стены расположен наш чудесный мир. Весь наш мир занимает огромный город, в домах которого мы с вами и живем. В городе все продумано до мелочей: здесь есть горячая и холодная вода…
…закрываю учебник.
Вот так.
Ничего нет.
Артур бы сказал – зла не хватает.
Артур…
Тогда ему двадцать было, сейчас было бы тридцать…
Как время летит…
А теперь я напечатаю много-много листовок про то, как на самом деле устроен наш мир, и разбросаю их везде-везде. А потом я поднимусь на небо и открою его. И все увидят небо. Все-все. И люди увидят небо. Полиция рассердится, и объявит меня в розыск, и на каждом столбе будут висеть мои фотографии, два миллиона за мою голову. Или один. Или хотя бы полмиллиона, хотя училка на алгебре говорила, что башка моя дурная ломаного гроша не стоит.
А люди увидят небо. И небо им не понравится. Потому что… потому что не понравится. Потому что люди не привыкли к небу, небо, оно такое, к нему привыкнуть надо, хотя, может, и невозможно к небу привыкнуть…
А потом власти включат искусственное небо. Сохранилось же оно у них, небо-то. А искусственное небо оно покраше настоящего будет. И снова люди на искусственное небо переключатся. В телескопы смотреть будут.
А там и фальшивое небо выключат. Если народ сильно засмотрится. Ибо нефиг.
А меня поймают и арестуют. Ибо тоже нефиг. Потому что народу, конечно, до неба настоящего дела нет, только все равно зачинщика наказать надо. Я еще при задержании потребую, чтобы мне выплатили полмиллиона мои. А меня на смех поднимут. Полицейские.
А потом меня приведут к инспектору безопасности. И он скажет:
- Чай, кофе?
А я скажу:
- Подавитесь вы своим кофе…
Нет, я так не скажу. Я от кофе не откажусь. И если еще чего-нибудь предложат, тоже не откажусь. Ну и он меня спрашивать будет, что, да как, да где родился, когда родился, зачем родился, зачем листовки…
А потом я спрошу, что они сделали с Артуром. Впрочем, можно и не спрашивать, я уже и так знаю, что нет никакого Артура, давно уже нет, но все равно теплится какая-то надежда…
А мне скажут, что нет никакого Артура. Давно уже нет.
А потом я спрошу то, что давным-давно хотел спросить.
Да.
С чего все началось. Корабль этот. И чем закончится.
А инспектор по безопасности руками разведет, а я откуда знаю, я инспектор, мое дело, преступников ловить… и к смертной казни приговаривать.
А я спрошу, можно ли мне последнее желание.
А мне скажут – можно.
И я скажу, чтобы меня в архив пустили. Потому что должен быть архив. Обязан. Если его не сожгли. Что значит, если. Сожгли, конечно. Еще как сожгли…
Ну а если. А вдруг. И отведут меня в какой-нибудь засекреченный отсек, запустят в хранилище, лаконично намекнут, что казнят на рассвете…
Ничего я этого не сделаю.
Ничего.
Закрываю учебник.
Выхожу на улицу, в город, улицы поднимаются во все стороны от меня выше, выше, выше, замыкаются сами на себя.
Теперь у нас тут так.
Обхожу заброшенный дом, сворачиваю в неприметный переулок.
В полумраке нащупываю люк.
Вот он. Нашел.
Осторожно открываю, оглядываюсь, не видит ли кто.
Смотрю.
Вот оно, небо.
Мириады огней, разноцветные туманы, и бесконечность насколько хватает глаз…