Если количество лет совпадает с датой дня рождения, то человека ждет судьбоносный год. Такое поверье существует в Грузии, как рассказывала моя грузинская подруга с потрясающе красивыми глазами. А мне исполнилось двадцать девять лет двадцать девятого мая… мой судьбоносный год начался…
Я верю в это. Всей душой, всем сердцем. Просто потому, что иногда надо во что-то верить. Верю потому, что мечтаю все изменить. Все? Абсолютно… И я знаю, если бы ко мне прилетела фея, сверкая волшебной палочкой, стрекоча полупрозрачными крылышками, и спросила: «Милая, ты можешь назвать тот день Х, с которого твоя жизнь пошла неверным путем?», я скажу «Да, я помню тот день. И я ненавижу его». Фея грустно улыбнется и спросит: «Ты хочешь его изменить?», и я страстно отвечу: «больше всего на свете, дорогая волшебница!». Фея взмахнет своей волшебной палочкой, воздух наполнится серебристым мерцанием пыльцы, окутывая меня с ног до головы, закручивая в волшебный вихрь, который унесет меня в прошлое, в тот самый день.
Самый обычный. Ведь тогда я не понимала, какую ужасную ошибку я совершаю. Я даже не понимала, что отказываюсь от самой себя. Мне было восемнадцать, и казалось, что весь мир у моих ног, и я еще успею победить тысячу драконов и спасти своего принца. Если, конечно, хоть один из этой злобной тысячи, посмеет напасть на моего принца. И сдавая в кассу вокзала билеты, я представляла его лицо. Красивое, смешливое, с открытым взглядом серых глаз и небрежно спадающей на широкий лоб белесой челкой. Прижимая к сердцу полученные деньги, я чувствовала себя самой счастливой на свете. Это сейчас я бы вырвала у себя деньги и на коленях умоляла бы кассиршу, отдать мне обратно билеты. Я бы надавала себе, дуре безмозглой, пощечин и пинков, наорала бы так, что бы уши заложило. Но я из будущего, словно призрак летала, над собой из прошлого, кричала и плакала, и все было бесполезно. А глупая и счастливая Я возвращалась домой, думая над тем, что наденет на свидание с Алексом. Который даже никогда не узнает, что 17 июня, спустя ровно две недели после знакомства, я сдала билеты в Москву, отказавшись от поступления на журналистский факультет, о котором мечтала весь год ненавистной учебы в ненавистном колледже.
Не знаю, поступила бы я тогда в институт, но я точно знаю, что моя жизнь изменилась бы. Я бы попробовала, сделала шаг навстречу мечте. Я бы осознала лет на десять раньше, как важно преодолевать свои страхи, как важно осуществлять свои мечты, а не прятаться за придуманной любовью. Конечно, в порыве слабости и себяжаления, я вспоминаю поговорку «все, что не делается, все к лучшему». Я думаю о том, как мистически странно, что Алекс появился в моей жизни именно в тот момент, когда я с таким трудом решилась изменить свою жизнь, не смотря на страхи, сковывающие разумные мысли железными цепями различных «а, что если…если не поступлю, будет стыдно вернуться… если поступлю, я буду одна в огромном чужом городе…». В тот момент, когда я, наконец, поверила, что могу быть кем-то большим, чем самая заурядная девочка из маленького провинциального городка, он сказал: «я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Всегда, всегда». И я ответила: «Я тоже хочу быть с тобой». Нарисовала в голове: себя в белом платье с длинной фатой и его в черном смокинге и счастливой улыбкой на устах. И эта глянцевая картинка подменила все другие. Я больше не видела себя успешной журналисткой, пишущей для самых известных изданий, идущей по карьерной лестнице к мечте всей жизни – телевидению. Я видела себя, одну одинешеньку, в обшарпанной комнате общежития, скучающей по Алексу и родным. Нет, картинка себя счастливой в белом платье была красивее и реалистичнее.
До сих пор не понимаю, почему тогда, стоя у кассы, я не могла представить себя двадцати девятилетнюю, живущую одной, или точнее с котом, работающей на нелюбимой работе без особых перспектив и больше всего на свете мечтающей все изменить и не знающей, что и как нужно для этого сделать. Ведь ей кажется, что она уже упустила все возможные шансы, и, что все мечты это всего лишь мечты…
Ах, если бы в восемнадцать, я понимала, как важно жить для себя... что любовь проходит, а не реализованные мечты остаются… что боль расставания с любимым отпустить легче, чем боль от расставания с неосуществленными мечтами. Что любовь превратится в воспоминания, а не исполненные в свое время мечты будут грызть снова и снова, оставляя незаживающие раны, которые с каждым прожитым годом будут гноиться и болеть лишь сильнее. Воспоминания о счастливых днях превратятся в тот самый камень, который будет давить на грудь, не позволяя вздохнуть полной грудью и набраться новых сил и уверенности в том, что все изменить никогда не поздно. И, что не надо прятаться за глупыми воспоминаниями, ища виноватых в своем прошлом… просто надо встать, посмотреть в зеркало и поверить, что в двадцать девять лет жизнь продолжается. Пусть у меня на одиннадцать лет меньше времени, что бы все изменить, главное, что я, наконец, понимаю, что измениться, прежде всего, должна я сама. Я должна поверить, что мечты могут стать реальностью, что мечты не имеют срока давности, и, что к цели ведут не только прямые и короткие дороги, но и длинные, петляющие, запутанные, иногда совсем невидные в зарослях травы и опавшей листвы, тропиночки. И, что на них можно заблудиться, и даже вернуться назад, но, главное, помнить, что, ни в коем случае нельзя останавливаться и жалеть себя, плача над смозоленными ногами, что надо двигаться и идти вперед, пусть даже это будет дорога назад.
Я поверю, что двадцать девятый год, это особенный год. Который сделает самым счастливым тридцатый, сороковой, пятидесятый и так далее по нарастающей. Всем сердцем, всей душой.
В двадцать девять лет и три дня...