Эдвард Вашгерд (Э2рd)
Картина старого импрессиониста
ПАПИН ВОЯЖ
Дорожный отчёт отдыхающих на Севере Дальнем
Ну почему бы не свозить любящему отцу свою родную дочь в Москву. Через Хатангу. Две тыщи вёрст всего, киселя хлебать. Заделье с похмелья! Сели да полетели. Тем более, что его старшая дочь на Таком Севере никогда, в отличие от своего брата, и не бывала. Брат-то её, Костя, в молодые годы, умудрился даже рыбу бульдозером на старательском участке, на Хатанге, половить, а ей, что-то, не задалось – мала ещё была. Сказано - сделано: предложил дочери отец родной вояж в Москву. Про Хатангу он ей и не сказал. Зачем. Разгрузимся, по-быстрому, и в Златоглавую. К сестре в гости, как снег на голову. И к своей, и к её сестре, двоюродной. У нас все дороги ведут в Столицу, через одно место автогеном. Получил согласие. Не сразу, конечно. Мама её задумалась: Что-то, тут было не так! Подозрительно культурно.
В Черемшанке уже в шесть утра было под тридцать. Жары. Начало июля. С похмелья в такую жарищу с ума сойдёшь! Не соображаешь ничего. Мозги плавятся. А тут надо марку держать: мама её провожает. План действий был самый простой: забросить в Хатангу десять тонн продуктов, передать документы и затем лететь на Москву, на Жуковский. Форму техобслуживания самолёта надо блюсти свято. Чего проще?! Ан-74, самый удобный для перевозки дочерей и геологов самолёт в мире, был под парами, или под задницей, если угодно. В плане полёта он стоял на 8 часов местного. Собранная старшей дочерью Анной в краткосрочное путешествие сумка с вещами не настораживала отца своим весом и габаритами. Папе было явно не до того. Вчера, в ресторане, с друзьями, было не в пример интереснее и легче. Договориться о вояже, через пол страны, ему с мужиками было гораздо проще, чем помочь девушке собраться. Тем более ещё молодой и неопытной в дороге девушке. Вылетели…
Что может быть вкуснее воды в полёте? Только здоровый, крепкий сон, после бессонной ночи. Современный самолёт даёт выспаться, не гудит, расслабляет. Не даёт расслабиться только наш Север любимый. Дальний. Хатанга встретила отца с дочерью двумя градусами тепла. Это взбодрило их, полураздетых, как из бани, сразу. На время разгрузки самолёта влетели пулей в здание порта. Там было ничуть не жарче. Села камчатская машина, идущая домой, севером, из Сочи. В здание аэровокзала прибежали промороженные 72-й Таймырской широтой, в майках и шортах, камчадалы. У всех северян одно и то же. Материк их расслабляет. Отключает мозги. Тёплых вещей они летом с собой не берут! После тридцатиградусного Красноярска очутиться в леднике было началом испытаний: их не встретили…
На Севере, в Хатанге, так, к счастью, не бывает! В дверях вокзала появился запыхавшийся Мартышкин – начальник местной геологической экспедиции. Михаил Александрович отвёз их, замерзающих, к себе домой - отогреваться. Жена его, Марина, была во всеоружии: все Северные деликатесы были представлены широко. Хатанга любит и умеет встречать своих гостей. За дружеским завтраком с разговорами и воспоминаниями стародавних друзей дочь Анна следила за Северянами, открыв рот. Такого в книжке не прочитаешь… Позвонили из службы перевозок насчёт вылета. Вылет, естественно, откладывался на неопределённое время. Из Норильска командира транспортного Ан-74 разводили по связи. Душили его на лишний смычок. Срочно-обморочно надо было отвезти в Диксон паровозики с бензином. Экипаж, болтавшийся по Северу больше месяца, без выходных, и проходных, отбивался от спецрейса, как мог.
На начальника экспедиции свалилась очередная, привычная ему уже за много лет, проблема: куда гостей девать?! Гостиница экспедиции, директорская, была оккупирована очередной комиссией, проверяющей что-то, где-то, как-то, но больше заботившейся о взятке рыбой… Куда ему отца с взрослой дочерью разместить? В баню! Куда же ещё! Снабдив гостей всем необходимым, дай бог ему здоровья, он сбежал. В перерывах между парилкой и обедом папа показывал Ане Хатангу, со всеми её достопримечательностями, обильно сдабривая виды села, упавшие самолёты и памятники живыми рассказами из прошлой жизни. Всё снималось дочерью на телефон, это такая современная болезнь. Сняв ценники в круглосуточном магазине «Волчий глаз» дочь поняла их с трудом, и, задумалась о трудностях выживания на Севере. Цены были заполярные, в смысле заоблачные. Экскурсия: Баня – Обед – Моцион продлилась около двух суток. Времени пообщаться, которого, обычно, у родителей и детей нет в принципе, было много. Обсудили, вспомнили многое, но общение им ещё не надоело. Ждали вылета. Устав от ожидания зашли в Храм, помолиться на дорогу. Обнялись с отцом Евфимием. Иеромонах возжелал звонить во все колокола, с радости от встречи дорогих гостей. Насилу его от этой идеи отговорили, - была светлая, Хатангская, глубокая ночь. На предложение настоятеля к Анне принять крещение, она также вежливо отказалась. Божье слово разрешило, наконец, сложившуюся ситуацию:
Мязин, директор авиакомпании «Заполярье» добил-таки экипаж. Додавил. Сломал. Попрощавшись с высокоширотным, древним (старше Красноярска) селом вылетели в Алыкель, за бензином. Лететь в туманный Диксон на бочке с бензином, и возвращаться в Норильск на второй рейс, учитывая погоду на Севере в это время, было уже слишком. Столица Росии не стоила таких жертв. Поехали в Столицу цветной металлургии. На такси. С ветерком.
Ветерок доносил до них все прелести деятельности металлургического гиганта. В районе Надежды дышать было уже вовсе нечем. Северный город встретил их прохладно, с газком: чем больше труб, тем круче город! Побросав у отца в сиротском доме сумки, они, не теряя даром времени, занялись своими делами. Папаша, решая по-ходу свои накопившиеся в городе дела, судорожно искал денег на продолжение путешествия. В планы вояжа не входили расходы по проживанию в Хатанге и билеты из Норильска в Москву. Нашёл. Забронировал. Порешал. До утра были ещё около полусуток. Экскурс по Северу продолжался... Оделись в те вещи, что нашли у папы, потеплее – июль, ещё не лето, август уже не лето.
Показал он дочери их старую квартиру, в которой та прожила почти год в тревожные девяностые годы. Но Аня голодные и тревожные годы помнила смутно. Во дворе размещался детский сад «»Вишенка», в который ходила полгода его дочь. Мимо прокуратуры, в час ночи вышли они на Ленинский проспект. Было холодно, ветрено, но светло. Газа уже не было. Сдуло. В конце проспекта светило Светило. Низкое Солнце не слепило глаз. Прогуливаясь ночью по центральной улице, встретили они кучу папиных знакомых. На Севере так бывает. В Норильске это норма, летней солнечной ночью прогуляться по Ленинскому. Традиция перед отлётом на материк. Встретить можно тех людей, которых встретить было бы невозможно, в принципе, и потом никогда в жизни уже не встретишь… А, так – пожалуйста!
В Москве, как ком с горы, они свалились на мать, дочь, тётю, племянницу и сестру одновременно, - всего на двоих, не пугайся! на Ладу и Наташу. Сопли, слёзы, вопли, восторги, воспоминания детства. Что может быть сентиментальнее и дороже, для молодой девушки. Приехали…
Путь домой был спокоен и обыден. Всё, как не на Севере. Всё по расписанию скучно. Аэропорт – Боинг, скучный, как такси, - такси до дома. Сумочка, так и не распакованная: зачем Северянам вещи? Всё и так, само – собой найдётся!
Папа задумался, оделся и вышел на Ленинский проспект. Новомодное табло на управлении Норильского никеля дарило женщинам живые картины цветов и фейерверков. Я же дочери ничего в этот день рождения не подарил, подумалось ему, и он написал это импрессионистское воспоминание.
С днём рождения, любимая. Будь счастлива! Папа.
08 марта 2016г. г. Норильск. минус 22 градуса. Тихо.