Глава 18.
- Ну рассказывай, ледышка.
Побитый Петровым горе-киллер, он же Хладный Маг, сидел на камне и тоскливо разглядывал обломок посоха, когда совсем рядом прозвучал вопрос. Он подскочил от неожиданности, огляделся, и увидел совсем рядом довольно красивую женщину с дивного размера зелеными глазами. Как она сумела подобраться так тихо и незаметно, он не понял. Хоть и темно, но прежде удавалось даже в темноте почуять чьё-то приближение.
Поинтересовался настороженно, убирая обломок:
- А вы кто? И о чем именно я должен вам рассказывать?
Каджин уже видела запись сделанную поисковым кораблём с большой высоты. Знала, что опекаемый с усердием отделал этого тощего придурка, но потом парочка куда-то исчезла, после короткого разговора, словно телепортировалась. Поэтому-то и выследила всё-таки этого аборигена, собираясь узнать у него – куда делся Петров.
Выпустила из руки молнию, ударившую совсем рядом с тощим. Для более подробных ответов. После этого, спросила:
- Куда делся невысокий паренек в черных доспехах?
Молния произвела неизгладимое впечатление. Особенно – из руки, а не из какого-либо приспособления, навроде посоха того же. Так даже Паларх Фиота Древний, чёртов наниматель, не может, а эта красавица, похоже и не на такое способна. Пустить молнию для запугивания? Хм… А что она использует, если убить захочет? Небо обрушит? Горой по каске стукнет?... Вот-вот, лучше зеленоглазке не перечить.
- Я доставил его к крепости Хармано.
Каджин сплюнула в сердцах. Столько усилий – и всё зря! Алёшенька уже давно за пятьдесят километров на местных страх нагоняет, а Стражи с ног сбились, каждый камень обыскивая и в каждое ущелье заглядывая. Надо было сразу в крепости искать, не пришлось бы потерять столько драгоценного времени. Вот же хрень, в натуре!
Храмин нарисовалась прямо из ночного воздуха. На Каджин посмотрела. На мужика посмотрела, вообще его в ступор вогнав. Эффекта добавил летающий и светящийся двуручник.
Поинтересовалась, включившись в разговор:
- А чего сцепились-то?
Тот не знал что и говорить. Слова не лезли на язык. Этот день, особенно последние события, в шок загоняли. Магия в обоих женщинах чувствовалась настолько громадная, что даже наниматель казался комаром рядом с ними. И, кажется, про эту синеглазку разговор был; это она в пещерах у гномов чердак нескольким богам встрясла.
- Э-э-э-э…
Каджин прищурилась. Попробовала предугадать:
- Тропу не поделили?
Замотал отрицательно головой.
- Нет. Просто… просто…
Храмин теперь попробовала:
- Просто друг на друга косо посмотрели?
- Нет. Меня… меня наняли, чтобы убить того, кого вы ищете…
Переглянулись. Нахмурились одновременно.
- Так ты, стало быть, киллер?
- Что-то вроде этого…
Храмин поманила свой двуручник.
- Кто нанял?
- Черный Колдун…
- Лучше бы ты застрелился, придурок.
- ???
- Сейчас поймешь.
Горе-киллер попробовал было переместиться в другое место, понял чем пахнет, но ощутил что даже не может пошевелить и пальцем. В отчаянии посмотрел на приближающуюся синеглазку. Умирать не хотелось; хоть и обладал бессмертием, но в двуручнике видел свою гибель очень ясно. Решил задобрить, в надежде что помилуют, как это недавно сделал отмороженный коротышка.
Завопил:
- Не убивайте! Я… я… я всё сделаю, что попросите!
Храмин даже бровью не повела. Замахнулась, примериваясь к шее.
Продолжал вопить:
- Золото! Оружие! Алмазы! Все что пожелае…
Проследила как отрубленная голова покатилась по камням. Хмыкнула:
- У нас и своего девать некуда.
Каджин вспомнила про дела, спохватившись.
- Храмин, надо в крепость поспешить. Алёшенька вполне скор на сборы.
- Да куда он денется? Наверняка нашел какую-нибудь красотку, уговорил её, помял как вздумается, и спать будет минимум до утра.
- Думаешь?
- А то ты мужиков не знаешь?
- Всё же надо в крепость выдвигаться. Чует мое сердце, что Алёшенька опять ускользнёт.
- Так скоро? Из Хармано только один путь – по реке. Если что, и там его перехватим.
- А сейчас чем заниматься?
- Скроем следы, да пора уже с орбиты корабли убирать. А то, понимаешь, целую армаду вокруг планеты разместили. Вполне могут и заметить.
- Кто?
- Знамо кто! Некоторые ублюдки с крыльями, мля, чтоб их развоплотило нахрен, придурков.
- Ладно, уговорила.
* * *
Проснулся Петров от настойчивого стука по доспехам в области груди. Открыв глаза, с удивлением обнаружил, что на грудной броне восседает здоровенный орел и колотит своим клювом какую-то зверушку в панцире. Колотит и колотит без устали. Жертва птицы что-то верещит и пытается выбраться из лап царя неба, но тому похрену – возвращает на место и долбит сосредоточенно, мало-помалу нарушая целостность панциря добычи. Броню спящего Петрова большой птиц выбрал не случайно – твердая как камень, и в добавок имеется небольшое углубление, в которой удобно фиксируется и не скользит добытая панцирная зверушка.
Пошевелился, садясь и поднимая щиток. Рыкнул:
- Больше места не нашел?
Орел соскочил с Петрова, от неожиданности выпустив добытое. Грозно встопорщил перья и распахнул крылья, собираясь показать, видимо, что тоже спокойным нравом не отличается, что пора бы металлическому алкашу лечь на место, не мешать трапезе, и заткнуться. А то покажет крепость клюва уже не на панцирной живности, а на металлической.
Петров отмахнулся, оглядываясь. Не до орла было. Вспомнить бы что после ухода из крепости случилось, и как оказался в… А где, кстати?
Осмотр окрестностей показал, что вокруг полным полно непонятных каменных статуй, изображающих людей в разных позах. Значит, надо вспомнить как оказался среди этих статуй, и откуда здесь эти скульптуры вообще. Кстати неплохие статуи, не расцветка бы, если, то вполне от живых не отличишь. Мастерски исполненная одежда, лица, позы. Какой такой скульптор эдак постарался?
Поднявшись на ноги и швырнув в рассерженного орла его покалеченную добычу, Лёха осмотрелся уже более подробно и тщательно. Выходило, что забрёл он по-пьяни в какую-то небольшую долину, заполненную здоровенной толпой каменного народа, никак не меньше нескольких тысяч общим числом. Слева нависали горы, с которых сбегала небольшая бурная речушка, на берегу которой он сейчас и находился. А справа, километрах в двух, располагалась стена хвойного леса. Речка текла именно туда, но уже спокойная тихая и неторопливая. И кругом статуи, статуи, статуи. Хотя нет, еще имеется приземистое одноэтажное строение из камня, не сразу заметное из-за цвета; точно такой же как у статуй, маскировка некая. И, что самое странное и необычное, все изваяния смотрели именно на это строение, словно… словно что-то там увидели и разом окаменели. Если, конечно, живыми людьми были с рождения, а не каменными с создания.
Не обращая внимания на птицу, что продолжала выражать недовольство его поведением, Петров проверил целостность вооружения. Отметив что все на положенном месте и не растеряно, направился к строению. Собирался обследовать на предмет обитаемости. И если окажется что там кто-то проживает, то раздобыть спиртного и разузнать насчет происхождения такого количества каменных изображений, заодно спросив что за места и как найти дорогу до порта Хуз. Неизвестно, еще, в какие края занесло под действием спиртного, вполне могло быть и так, что на драку с черным колдуном и его войском придется малость припоздать. Ну а если окажется что с маршрута посчастливилось не сбиться, то это еще лучше. Да и речушка эта… не она ли течет через небольшой городишко Харкол в требуемый порт Хуз?
С интересом посмотрел на постройку, опуская щиток шлема.
- Думай, не думай, спросить всё равно надо… Может и вином угостят, а то что-то хреново после вчерашнего.
…Статуи поражали качеством исполнения. Приятного облика девушка аж руки протянула, стоя на коленях, словно выпрашивала что-то у кого-то, на лице было много чувств в той же тональности. Если бы не каменная раскраска, вполне живой бы выглядела. Бородатый мужик хмуро взирал на строение, будто врага там видел, кулаки сжаты, во всей фигуре видна напряженность. Рядом еще одна девушка, но стоит гордо в отличие от той что до этого была. Мало того что гордо, так еще и смотрит с вызовом, як бы на драку приглашает. Того и гляди – воспрянет и кулаками размахивать начнет.
Петров остановился. Обошел кругом, рассматривая. Постучал указательным пальцем по лбу изваяния, проверяя действительно ли камень перед ним, а не подделка и не окраска кожи. Признал, заслышав характерный звук:
- Каменная… Такой, понимаешь, талант в периферии пропадает. Этого скульптора бы на Кластер, миллиардером стал бы в любой Империи.
Подошел к следующему изваянию.
…Преклонного возраста согбенная старушка, с выраженным изумлением на лице, смотрела на постройку как на… на… будто бы из деревни приехала и современный особняк увидела, иначе и не скажешь. Или не из деревни, а из прошлого прибыла, веков эдак сорок перепрыгнула, и узрела что дома-то, оказывается, не только из веток строить можно.
Петров пожал плечами, возобновив движение. Не понимал ничего.
- Дом, как дом. Чего на него глазеть?
Приблизившись к объекту внимания статуй, даже обошел по кругу, словно хотел выяснить чего в нём такого интересного, и почему все сюда смотрят. Либо автор этих каменных сам так расставил свои произведения, либо… либо в этой сарайке живет демон, который обращает всех любопытных в камень. Как еще объяснить такую точность в деталях? Или талант. Или демон. Третьего варианта не наблюдается.
Поднялся на крыльцо. Проверил герметичность щитка; еще неизвестно что и кто встретится, вполне могут боевой магией угостить или в камень обратить. Вытащил пистолет из кобуры. Снял с предохранителя. Передернул затвор. И, толкнув окованную железом дверь, вошел без стука.
Едва привык к полумраку помещения, увидел что и здесь никого живого нету. Все каменное, каменный стол слева у стены, такого же состава ковер на полу, каменная люстра под потолком, пара каменных стульев, на одном из них сидит стройная каменная девушка и смотрит в зеркало, единственный предмет не из камня, держа его в каменной руке. На лице жуткий интерес.
Петров обошел её кругом, рассматривая во всех подробностях. За выпуклости подержался, примерив к своим рукам. Отметил про себя, что подошли бы отлично. Постучал пальцем по плечу, проверяя на состав. Взял из окаменевшей руки зеркало, его тоже внимательно рассмотрел. Пожал плечами, так и не поняв нихрена. Где скульптор? Где демон, хотя бы? Кто все вокруг статуями заставил? Для чего? Вопросов набегало всё больше и больше, но вот ответа не прибежало ни одного. Хоть бы записка какая присутствовала, или табличка на входе висела. Нихрена ведь нету! Одни каменные истуканы кругом. У кого дорогу узнавать? Кому рожу бить? Где вино искать?
Осмотрев помещение на предмет спиртного и не найдя оного, хотел было уже назад зеркало вкладывать, дабы оставить все как было и уходить отсюда, но заметил что каменные пальцы сжались в кулак. Потом разжались. Сама рука начала опускаться. Плюс ко всему этому – окраска открытых участков кожи девушки начала меняться с каменной на телесную довольно быстро, да и сама она начала двигаться. Пусть медленно, как замороженный робот, но было видно что через некоторое время станет вполне живой и подвижной. Глаза на светлеющем и розовеющем лице задвигались и потемнели, в них начали появляться проблески разума.
Петров решил пока повременить с уходом. Отступил на пару шагов от оживающей. Держал в одной руке пистолет, а в другой зеркало. Намеревался дождаться пока незнакомка не раскаменеет полностью и уже ей задать все вопросы, что накопились за последние пять-десять минут. Заодно насчет спиртного и дороги спросить.
Она наконец заметила Петрова. Повернулась к нему. Глянула вполне осмысленно. Сама начала вопросы задавать:
- Кто ты, тленный? Для чего приспел в мое обиталище? – голос был безжизненным, как у того же робота – И отчего не каменеешь когда я бросаю взор на тебя?
Петров посмотрел на пистолет в своей руке. На зеркало глянул, в другой. На спрашивающую. Догадался что за статуи вокруг, и кто их создатель. Нахмурился под щитком:
- Так это ты что ли всех тут в камень превратила?
Тоже нахмурилась. Глазами так и сверлила. Своё затянула:
- Ты непочтителен, тленный. Я буду обертывать тебя в камень по частям, ты изведаешь несусветные маеты при этом.
Петров хохотнул нервно. Понял, что антимагические доспехи и опущенный щиток выручили его и на этот раз. Приди он сюда без такой брони, то тоже бы стал каменным и пялился бы на эту избушку до скончания времен. Как и все, на улице.
Убрал пистолет в кобуру. Погрозил кулаком:
- Гляделки сломаешь, дура. Много вас таких было, один кусался, другой огнем кидался, третий вовсе заморозить норовил. Теперь ты, вот, пытаешься меня в родственники к булыжникам записать. Мне твои зенки нихрена не опасны, хоть целую неделю на мою персону любуйся.
Многозначительно потряс зеркалом. Добавил:
- Если не скажешь как пройти до порта Хуз – сама каменной станешь. Повторно. Я тебе это к роже примотаю, будешь глядеть туда вечность. Да еще и веки гвоздями подопру, дабы глаза не закрывала.
Она посмотрела на демонстрируемое с опаской. Знала, видать, что это такое, раз в каменном состоянии сама оказалась.
Глухо проговорила:
- Один мерзавец изрекал что это самая интересная вещь на свете. Я вверила… Теперь смыслю, что была обдута…
- Умный, однако, мужик был.
- Безмерно умный…
- То-то я и смотрю какое выражение было на твоей роже. Такого интереса мне еще не доводилось встречать.
- Я была обдута…
Петров напомнил о цели своего визита:
- Ладно, заболтался я с тобой. До порта Хуз как пройти?
На этот раз она глянула в пол, видимо поняла что с непонятным металлическим злыднем шутки плохи и каменеть он не собирается. Посему лучше ответить. И не смотреть на зеркало. Заговорила:
- Тебе надобна лодка. Сплавишься по реке. На весь путь уйдет не больше недели.
- Где я тебе лодку найду? Каменную сотворишь?
- В десяти километрах ниже по течению есть селение. Там и сыщешь лодку.
Лёха кивнул. Перешел ко второму вопросу:
- А спиртное у тебя есть?
- Мне чужды человечьи отрады.
Он прошелся туда-сюда. Заметил что она выражается непривычно уже в самом начале разговора, но вот почему – не знал.
- Как-то странно ты говоришь, слушай. Тебе сколько лет вообще?
Ответила в том же ключе.
- Я пребывала всегда.
- Понятно…
Еще раз прогулялся от стены до стены. Припомнил каменную толпу за дверью.
- А тех, на улице которые, сможешь обратно в людей превратить?
- Нет. Я не в силах дарить тленность.
Вздохнул, подойдя на шаг ближе.
- Хреново…
Оставлять на свободе такую очаровывающую до окаменения красавицу Петрову не хотелось. После него тоже люди по этой дороге ходить будут, неужели им оставлять такую пакость на пути? Так нормальные не поступают. Надо бы её обратно в состояние человекоподобного булыжника вернуть. А посему…
- Вот ты скажи, красавица древняя, мне этот шлем не великоват?
Она подняла глаза, собираясь посмотреть. Увидела себя в подставленном зеркале…
Петров удовлетворенно улыбнулся, наблюдая как та мгновенно стала каменной. Приставил к ее голове пистолет и нажал на спуск… Хоть и была вечной, но разлетелась на куски как простая смертная… булыжница. Или булыжник?
Закрыв за собой дверь, Лёха сошел с крыльца. Понимающе оглядел толпу каменного народа; у бедолаг попросту небыло антимагических доспехов, вот и пострадали конкретно. Не конкретно даже, а фатально. Жили-жили вроде, странствовали, любили, надеялись на что-то, мечтали, а тут – раз! Каменная жизнь с видом на каменную сарайку. За какие такие грехи? За что так?... Да и эта, каменюка, нормальная вроде баба, выпуклости подходящие, на лицо приятная, болтает правда странновато и мозгов маловато, но ведь красивая. Нет же – зырк! Окаменей, тленный, замри! И пялься на мою избушку!... Чего простой жизнью не жилось? Теперь, вот, рассыпалась нечаянно…
Посмотрел в сторону леса, поверх каменных голов. На небо глянул. На речку. Вздохнул, зная что топать до населенного пункта придется пешком, вдоль берега, без танка и без истребителя. Даже коня не было, всё на своих двоих шагать. А ведь по лесу особо быстро не походишь, то буреломы, то старые деревья поперек пути свалились, то зверюга голодная драку навяжет, то еще какая херня. Хорошо бы дорогу найти, как-то же местные до этого Харкола и Хуза добираются. Неужели не протоптали хотя бы тропинку? Не поголовно же морем плавают? Вон, каменных сколько скопилось, наверняка еще больше мимо прошло, когда каменюка в зеркало смотрелась продолжительное время… Так, а старушка, выходит, тоже через горы топала? Или с того селения, что за десять километров отсюда, пришла? Непонятно…
Выгнав все вопросы из головы, Петров зашагал к лесу, намереваясь отыскать дорогу или хотя бы тропинку. Ну а не получится если, то просто идти по берегу, пока не выйдет к селению. Там – лодка, спиртное, завтрак.
* * *
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
Каджин стояла в воротах горной крепости, к которой Петрова доставил умерщвленный Храмин горе-киллер. Собиралась выяснить, здесь ли опекаемый. Если да, то забирать его и уходить из этого мира побыстрее. Если же все-таки опять не успела, то передвигать поисковые корабли в район Харкола и Хуза. Следовало, однако, поторапливаться с поисками, огромное количество развернутого транспорта могло привлечь нежелательное внимание к этой периферии, и неизвестно потом кого ждать в гости. Врагов у Петрова становилось всё больше, следовало поспешать, с каждым часом увеличивалась вероятность появления какого-нибудь отмороженного Мага или вовсе Бога, неважно к какому лагерю и цвету те принадлежат. А Алёшенька вот уже который раз умудряется уйти прямо из под носа. Пророчества эти, еще, долбанные… Неужели им суждено сбыться?
Открывшая ворота женщина с интересом рассматривала Каджин, видимо не каждый день в крепости появляются незнакомые женщины. Обычно мужики на войну топают, а тут… Поздоровалась, все как положено, но спрашивать о цели визита и вообще нарушать воцарившееся молчание первой не решалась. Ждала, похоже, что гостья заговорит сама. Пришла же – значит что-то надо. Значит что-то или о чем-то спросит.
Каджин наконец отбросила всякие посторонние мысли. Показала рукой рост разыскиваемого.
Задала вопрос:
- Рыцаря, невысокого и обряженного в доспехи, в крепости не встречали? Может называться Алексеем, и то что движется он из Схомара.
Открывшая ворота кивнула.
- Был такой.
Зеленоглазка подалась вперед, её ожидания похоже начинали сбываться. Только вот почему говорят в прошедшем времени? Неужели опять скрылся?
- Где он?
- Был у Виктории. Почему-то выбрал именно её, отказался от празднеств в его честь, отказался и от самой красивой девушки кстати. Непонятно, в общем, но выбрал он Викторию.
Каджин удивилась.
- Что за празднества еще?
- Празднества в честь великого Воина-Освободителя. Согласно тексту Пророчеств Воин должен был пройти через Хармано, и мы собирались оказать ему должный почет и уважение. Но в том кого вы разыскиваете, сначала никто не признал указанного в Пророчествах Воина. Думали ростом будет побольше. Потом, правда, догадались кто он на самом деле, но Воин уже покинул крепость, пьяный, проломив несколько стен и растворившись в темноте. Где он теперь – никто не знает. Скорее всего движется к Харколу. Путь у него один.
Каджин нахмурилась. Опять Петров ускользнул. Словно специально так делает, в последний момент бесследно исчезает, как его не разыскивай и какие средства поиска не используй. Храмин, вот, еще, сглупила, отговорила, надо было сразу в крепость наведываться и забирать опекаемого, нечего было тянуть до утра. А теперь… теперь жди, где он опять объявится, в каком населенном пункте на местных страх нагонит, и с какой девкой свяжется? Проще наверное сразу в Хуз лететь и ждать его там. Например можно в его армию завербоваться, или в воротах ожидать. Больше-то ему идти некуда, дорога идет через Харкол в Хуз и никуда не сворачивает, так что он по-любому появится в том порту. А ловить его по пути – пустое дело, не раз уже проверено. Только-только, казалось бы, будет найден, так нет – не только. Либо не успели на какой-то час, либо – какой-нибудь придурок, местный, его доставил туда, куда Алёшенька потребует.
Вздохнула тяжело.
- Как мне найти эту Викторию?
- Пойдемте, я провожу. Пророчества указывают на то, что Воина будет разыскивать зеленоглазая женщина и велят ей помогать. Это, наверное, вы?
Каджин в который уже раз подумала о играх Создателя, но ругаться матом вслух не стала. Кивнула, согласившись:
- Наверное я.
- Следуйте за мной. Только Виктория сейчас не в себе, бедняжка, плачет постоянно, но против Пророчеств не пойдешь. Сказано было – помогать вам, значит так и должно быть.
- Это да… Отведенным ролям надо соответствовать.
- ???
- Это я так, о своём, не обращайте внимания.
* * *
Лиртана чувствовала себя прекрасно. Едва её войско, теперь уже довольно внушительное, преодолело пару перевалов и вышло к Томолу, на границу с Битарией, то сразу же несказанно потеплел воздух, в солнце словно заменили батарейки, совершенно исчез надоевший до дрожи снег, зазеленела травка, и уже было понятно что наступила весна. Словно пряталась здесь, за горами, не желая присутствовать в промороженных местностях, где папаша, черт бы побрал его предпочтения, удумал поселиться.
Принцесса покачивалась в седле, покинув приевшуюся карету, и желала только одного – поскорее добраться до совсем уж теплых земель и вовсю насладится летом. Скинуть наконец-то тяжелые одежды, сил уже нет таскать всяческие шубы, шапки, свитера, рукавицы, сапоги, и прочую согревающую херню. Загорать под палящим солнцем в одних лишь… стоп, их тоже одевать нет необходимости, иначе незагорелое место останется. Купаться в теплой воде, предварительно её заклятиями не подогревая, зубами от холода не стуча, и льдинки в стороны не отгоняя. Вкушать всяческие фрукты, бананы, там, аль персики с апельсинами, в теплых краях много чего аппетитного произрастает, вплоть до… нет, та трава к фруктам не относится. Ну и самое главное – обниматься с горячими загорелыми южными парнями, плаванье на корабле до сих пор перед глазами стоит…
Лиртана с неудовольствием окинула взором врученную армию. Вздохнула.
Вести своих здоровяков на мятежную толпу мятежников конечно тоже придется, от этого никуда не денешься, папаша приказал, но вести можно и совмещая с удовольствиями. А маршрут выбрать по своему усмотрению. Не прямо двигаться, как положено, а через все злачные места пройти. Пусть здоровяки топают строем куда прикажут, судьба у них такая. Пусть показывают выучку и слаженность, нагоняя жути на всех встречных. Пусть. Лишь бы не бухали сильно. Пьяное войско, оно ведь… впрочем ладно, не до них сейчас.
Весна кругом. Травинка к травинке тянется, аж шорох повсюду стоит. Птиц к птице на одну ветку подсел, крылья распустил и щебечет что-то увлекательное. Муха с мухом летают, планируя куда и сколько опарышей внедрить. Жук к жучихе с определенными намерениями ползёт; мол, давай мир насекомых делать еще многочисленнее. Мужик, почесывая в мудях, соображает где можно букетик цветов раздобыть, и какой из соседок этот самый букетик вручить. Еще немного и совсем хорошо станет. Всем. Траве, птицам, мухам, жукам, ну и последнему… А что? Зима наконец-то ушла, снег растаял, живи да радуйся. Поддавайся очарованию времени года, поддавайся, также, и низменным помыс… нет, на виду у всей армии этого делать не стоит, уж лучше до темноты подождать.
Лиртана заметила впереди блестящую гладь озера. Подманила заместителя.
Поделилась замыслом, едва тот поравнялся:
- У озера встанем лагерем. Прикажи вырыть яму на берегу, устелить её тканью, и заполнить нагретой водой. Я буду принимать водные процедуры. Ещё шатер хочу. Поставить его у воды.
- Как прикажете, Ваше Высочество.
- И не забудь про изгородь вокруг ямы.
- Не забуду, Ваше Высочество.
- Ну тогда делай.
Пока войско располагалось на отдых, матерясь и звякая металлом, принцесса отправилась на прогулку. Намеревалась пройтись по берегу озера и немного побыть в одиночестве. А то от самого дома, практически, в обществе вояк двигается, надо же когда-то и одной побыть. Подумать, там, или… или вот так по бережку пройтись, камешки в воду покидать, в траве поваляться, высморкаться прямо на лягушку, нехрен сидеть просто так, цветочки понюхать прочищенным только что носом, прочее.
Охрана двинулась, было, следом, но нарвалась на сердитый мат и нахмуренный взгляд. Развернулась и, состроив недоуменные рожи, разошлась по лагерю, раз такое дело. Если начальство не хочет, то так тому и быть. Да и вообще… вообще… нахрена принцесса в этот год поперлась на войну? Чего ей во дворце не сиделось? Всё есть, денег навалом, служанок целая куча, работать не надо, валялась бы на диване да в потолок поплёвывала, бухала вино, иль на балах зажигала во всяческих нарядах, баба ведь… Нет же! Захотелось покомандовать да кровь посворачивать! Паларх, боги его вразуми, тоже придумал – младшенькую и самую отмороженную во главе войска поставить, сам что ли не мог командование принять? Дела, однако… С Персаном-то попроще было. Пить не запрещал, строем не гонял, в каждом городе по несколько дней стояли, в холода вообще не передвигались, да даже не избивал никого. А эта… эта отмороженная, иного названия и не подобрать, вообще всё удовольствие от похода испортила! Мало того что испортила, так и с кулаками кидается иногда! Жуть! Разве так на войну ходят? На нее надо идти с толком, со вкусом, и обязательно употребивши несколько литров. На десяток километров, поправлено. Вот тогда настоящая война получается. Выпил, размахнулся, и как въё… ударил! Все враги – прочь! Победа наша! Надо за это выпить! Эй, наливай побольше, победа же!.. И всё, никаких строевых передвижений, никакой трезвости, никаких матов, и никаких избиений. Всё привычно и празднично. Всё, как с Персаном. Ну а если и на второй раз принцесса походом командовать будет, то в Степь Войны никто нахрен не пойдет вообще; болеть начнут, прятаться, разбегаться, и прочее. Придется ей самой, в одно рыло, с мятежниками воевать. Поймет, поди, что с вверенным войском надо нежнее обращаться… И – самое главное! – не надо вышибать из его рядов отличных и умелых воинов. Хран Буйный до сих пор как копчёная муха передвигается. Какой из него теперь воин? Он даже улыбаться не может. Пьёт и горестно вздыхает… Стоило чуваку мимо кареты проехать – и всё; кердык полный наступил, минимум пару месяцев еще восстанавливаться будет…
Лиртана подошла к воде. Присела на корточки, подобрав подол юбки. Глянула на свое отражение. Тяжело вздохнула, посетовав на то что ни загара на лице, ни румянца на щеках нету. Долбанные морозы совсем доконали. Снег, ветра, небо в тучах постоянно, витаминов вообще никаких, а те что есть – так хрен с овощей выгрызешь, как ни пытайся. Вот какие витамины, например, в морковке? Оранжевые? Или какие? Один чудик, поговаривают, три литра морковного сока каждый день выпивал. И чо? Сдох в корчах жутких, чо… Стало быть морковки много есть нельзя. Несварение желудка, оранжевая рожа, оранжевый язык, оранжевые руки, оранжевые зубы, и прочие неудобства обеспечены. Вплоть до оранжевой смерти… Помидоры взять, нормальные вроде овощи. В салате классно присутствуют. Ешь, да радуйся, казалось бы. Дык прыщи выскакивают после второго тазика, сука. Плюс к этому – семечки в зубах застревают постоянно, шкурку порой не угрызешь. Бывает и гнильца внутри прячется; хватанешь полный рот, не посмотрев, и плюешься на всю столовую. Одно хорошо – сок помидорный. Отлично помогает с похмелья, особливо когда пьешь охлажденным. С водкой можно мешать в различных пропорциях. Папаша-то пьянствовать запрещает в замке, вот и приходится на всякие хитрости идти… А с чего это, ты, доча, напилася?! Папенька, не гони, сок помидорный прокис, мля буду! Сам же видел что в пятилитровой банке сок был. Как проверить? Да никак, банка пуста уже…
Принцесса улыбнулась, припомнив пару эпизодов с пьяным соком. Швырнула камешек в воду.
Огурцы… огурцы… Хороший овощ. Сочный, для салатов отлично подходит. Витаминов, правда, никаких, но можно нарезать колечками и облепить всё лицо, как папашкины жены делают, когда их годы переваливают за сорок. Картина конечно страшная, особенно если с похмелья этих дур встретишь в коридоре, но зато убирает все морщины с ихних рож. Ладно, рожи рожами, но вот как убрать вообще все морщины? В соке огуречном купаться? Ну нахрен, провоняешь как… как… как огурец, в натуре… Огурцы только в салаты идут. Хотя нет, не только в салаты. Долгими и скучными зимними ночами, когда нет рядом даже сторожей, когда сон не идет, когда хочется чего-нибудь такого… такого… тут и выручает огурец!
Лиртана ощутила как щеки залила краска стыда. Воровато оглянулась по сторонам, не наблюдает ли кто. Поднялась на ноги и, стараясь придать себе нормальный вид, направилась к разворачивающемуся лагерю. Желание прогуляться по берегу озера пропало напрочь. Появилось желание поскорее искупаться, выспаться, и уже вечером, под покровом темноты, посетить Томол. Приказать войску устраиваться на ночь, а самой переодеться в простую одежду, накинуть капюшон на голову, и побывать во всех злачных местах этого приграничного населенного пункта. Снять номер в гостиннице. Вина попить. Потанцевать. Заодно и…
Еще сильнее покраснела.
Вскоре все было готово к отдыху. Солдаты вырыли внушительную яму, глубиной около метра. Выложили всё собранными булыжниками, дабы края не осыпались и дно было стабильным. Устелили сие изменение ландшафта белыми простынями, предупреждая загрязнение воды землей. Залили яму согретой в чанах горячей водой, предварительно эти самые чаны отмыв до блеска. В конце – обнесли купальню изгородью из больших щитов, дабы военачальница могла искупаться, не стесняясь посторонних взглядов. Шатер, как и было приказано, разместили на берегу озера. Выходом – на виднеющиеся вдалеке за лесом башни и шпили Томола. Як бы прекрасный вид создали.
Лиртана проверила изгородь на наличие просветов и щелок. Не нашла. Проверила воду на температуру, не хватало еще свариться в кипятке, этим тупоголовым солдатам разве объяснишь что женщине купаться надо в не слишком горячей и не слишком холодной воде. Сочла нормальной, удивившись исполнительности вверенных здоровяков; даже, понимаешь, ступеньки сообразили и дно камнями выложили. Как бы снег не пошел, с градом… Разделась, залезла, расположилась. Согрелась, забалдела, вина выпила бутылочку.
Через пару часов уже спала в шатре.
Войско, дождавшись благоприятного момента, сразу же оживилось. Часовых назначили из самых непьющих. Заполыхали костры. Зазвенели стаканы. Пойло доставалось из всех заначек, даже командный состав не удержался от употребления. Солнце не собиралось садиться, можно спокойно пить, пить, пить. Правда песен никто не пел и никто ни с кем не дрался, все отлично знали что если принцессу разбудить нечаянно, то в гневе она выкосит не меньше сотни напившихся. Маньячка та ещё, ей только дай повод, всю округу кровью забрызгает. Пусть лучше спит… И какую, интересно, траву Паларх Фиота Древний выкурил, если назначил младшую дочку руководить походом в этот раз? Наверное чудовищная мощь у того растения, раз такое в голову взбрело. Нормальный человек подобное решение никогда не примет, даже будучи страшно пьяным и до чрезвычайности в дым. Надо же – баба руководит! И какая!.. Стоп, не баба. Демон в бабском теле. Натуральный демон. Баба-демон… Хран Буйный совсем плохой стал, уже не просыхает. От перегара мухи близлетающие дохнут. По ночам плачет тихонько. Чахнет прямо на глазах. Руки даже легонький меч не держат. А ведь каким парнем был…
Окрестности притихли. С пьяным войском никто не хотел связываться.