Глава 17.
- Приветствую тебя, Паларх Фиота Древний.
- И ты здрав будь, Хладный Маг.
- Чего вызвал? Убить кого? Заморозить?
- Естественно.
- Излагай. Я тебя внимательно слушаю.
- Бродит тут в горах один… один коротышка непонятный. Двенадцать лет ему, но такой вредный, что жуть берет.
- Ты про Пророчества, что ли?
- Угадал… ну так вот; коротышка этот очень странный, к тому же практически неуязвим.
- Херня. Холод Пространств Черных его остановит, каким бы крепким не являлся. Даже демоны в ледышку обращаются, хотя им-то при создании и вовсе бессмертие подарено. Ты, Паларх, не переживай, заморожу я твоего коротышку, не миновать ему жуткой смерти, с гор он не выйдет, и Пророчествам не сбыться никаким боком.
- Всё же будь начеку, Хладный Маг. Воин из Пророчеств победил даже дракона.
- Чё дракон? Ящер тупой и бесхитростный. За дело теперь возьмусь я, Повелитель Холода Звездного. И заморожу наглого и нахального подонка, прямо посреди гор стоять оставив, в назидание всем повстанцам, кои тебе зла желают. Небеса узрят небывалое, померкнут и застынут в тихой скорби. А затем…
- Ты ничего сегодня веселого не курил?
- Курил… А откуда догадался?
- Да так… изъясняешься, просто, необычно.
- У меня настроение хорошее. Давече заклятие новое изобрел, вот и решил отпраздновать. Пить-то не могу, противопоказано. Приходится, сам понимаешь, искать другие способы получить удовольствие.
- Понимаю.
- Ты мне координаты жертвы скинь, пока, а я постараюсь с ней справится. Да, и что ты там про дракона говорил?
- Воин из Пророчеств ему голову оторвал своим непонятным громыхающим оружием. Так же он повредил глубинного спрута. Еще замучал капитана Хоха, вместе с его командой.
- Ого! Солидный вояка. От этого еще интереснее будет с ним сразится.
- Это опять-таки не всё, Хладный Маг. Коротышка расправился с огненным демоном. И со снежным, еще, забыл сказать. Так же он побывал в Подземном Царстве Гномов.
- А это не он там нескольким богам по каске настучал?
- Нет, не он. Коротышка с богами бы не справился, так как магией не обладает.
- А кто тогда такие зверства устроил?
- Синеглазая магичка, что ищет того Воина из Пророчеств. Это она перетряхнула пещеры гномов и сцепилась с богами.
- А где она живет, не знаешь? Я бы с такой фурией задружил.
- Она не из этого мира.
- Хреново… синеглазые мне нравятся.
- Она тебе не по зубам, Хладный маг… Будь осторожен, в общем. Вояка очень опасен.
- Херня. И не таких замораживали. У меня новый посох без дела простаивает, куча заклятий новоизобретенных в голове томится, неужто я не покрою инеем какого-то мелкого нахала? Если он не горит, то замерзнуть должен обязательно. А не замерзнет – так на скалы скину, делов-то. Справлюсь, не переживай.
- Хотелось бы верить.
- А ты верь, Паларх. Да, кстати, насчет оплаты чё?
- Все что пожелаешь.
- У тебя, я видел, интересная магическая штуковина в закромах пылится.
- Это какая?
- Ну-у-у-у… зелененькая, такая, круглая. Отдашь?
- Отдам. Только зачем она тебе?
- Надо.
- Лады. Как коротышку заморозишь, так можешь приходить и забирать. Винца попьем, девок в баньке зажмем, прочее.
- Я не пью.
- Ну не пьешь, так не пьешь. Травку прихвати, в таком случае. У меня, кстати, тоже веселого растения много запасено. На Полуденных Островах собирал.
- А в каком году?
- В прошлом. Поговаривают, чудовищной силы урожай был.
- Это они правы. Урожай тот еще, лет двести такого не было… Ладно, пойду я, заморожу этого вояку.
- Будь осторожнее.
- Не беспокойся. Травку, лучше, готовь.
- Да всё готово уже. Осталось дело за тобой. Морозь, и прилетай. Чудно время проведем.
- А супруга чё? Не будет возникать?
- Ну её нахрен, козу тупую. Достала уже со своей шубой. Тут дела такие творятся, а ей шубу подавай. Отправил я её, короче, в соседний городок на время. Пусть обдумает свое поведение.
- Это правильно. Баб надо на коротком поводке держать… Ладно, скоро буду.
- Давай.
* * *
Петров выбрал наконец, как побыстрее спуститься. Собирался уже прыгать, как тут произошло нечто неожиданное; доспехи взвыли, сообщая что температура окружающей среды понизилась до абсолютного нуля. Оглядевшись в поисках причины, заметил высокого и худого мужика, с посохом в руках. Мужик изумленно смотрел то на Петрова, то на свой посох. Потряс, еще, свою палку, словно пытался понять, какого хрена она не работает. Вновь глянул на него.
Петров развернулся всем корпусом. Нахмурился, спрашивая:
- Ты с температурой шалишь?
Мужик не ответил. Вместо этого направил посох на Петрова и что-то прошептал непонятное.
Доспехи опять взвыли, отмечая повторное понижение температуры…
Петров шагнул вперед, сжимая кулаки.
- Тебе чего надо, придурок?
Мужик еще больше удивился. Даже затылок потревожил, призадумавшись. По идее бронированный коротышка должен замёрзнуть, а он только в гнев всё больше и больше приходит. Чё за дела, в натуре?
Наконец заговорил:
- Почему ты не замерзаешь?
- А что, должен?
- Должен. При такой температуре все замерзают насмерть.
Петров еще на шаг приблизился.
- Я исключение, придурок. Отмороженное исключение. И если ты сейчас свою палку не уберешь, я её тебе в задницу засуну.
Мужик усмехнулся.
- Ты не сможешь.
- Не понял. У тебя задницы нет, что ли?
- Не хами.
- Если я начну по-настоящему хамить, костлявый, тебе точно тогда не выжить.
- Как много слов. А вот где действие?
Петров сблизился наконец. Попытался резко ухватить, но обладатель посоха вдруг молниеносно переместился левее и дальше. Расхохотался, наблюдая за озадаченным Петровым. Начал хвастать, после:
- Ты не сможешь меня победить, коротышка! Я быстрее и сильнее тебя! Меня невозможно убить! Пусть ты и не замерзаешь, но вот об камни точно разобьёшься!
Договорив, внезапно очутился рядом и стукнул своим посохом прямо в грудную броню. Видимо вниз скинуть пытался, разумно полагая что получится.
… Посох разлетелся в щепки. Петров даже с места не сдвинулся…
Усмешка пропала с худой рожи. Моментально пропала. Опять очутился в десятке метров и принялся усиленно соображать.
Петрову это надоело. Повторил вопрос:
- Чего тебе надо, придурок? Чё ты на меня кидаешься?
Ответ его удивил.
- Черный Колдун нанял меня, чтобы тебя убить. – мужик тяжело вздохнул. – Только… только я вот нихрена не пойму, как это сделать. Ты не мерзнешь, тебя хрен прошибешь, видимо и на скалы тебя сбрасывать лишняя трата времени…
Повертел останками посоха в руках многозначительно.
- Теперь, вот, и оружия у меня нету…
Петров достал крупнокалиберный пистолет из кобуры. Осмотрел на предмет температурных повреждений. Не найдя, сообщил:
- Зато у меня есть, костлявый. И ты огребешь, и наниматель твой тоже своё получит. Чуть попозже получит.
Тот отмахнулся.
- Не смеши меня, коротышка. Зачем ты достал эту железяку? В качестве камня будешь использовать? Ничего у тебя не получится, так и знай.
- Ну, это мы сейчас проверим.
…Трёхсотграммовый оковалок с примесями тяжелых металлов вмял самоуверенного идиота в скалу, предварительно пролетев вместе с ним двадцать метров…
Петров увидел, что прострелить противника не удалось. Значит вновь на пути повстречался бессмертный. Остаётся только надеяться на кулаки. Плазменный меч на крайний случай... Подбежав к торчащему из вмятины противнику, ухватил его за ногу, выдернул, и с воодушевлением принялся колотить его об поверхность, намереваясь выровнять её до плоскости зеркала.
- Пощади, отмороженный!!!
- Терпи, падла. Я еще не закончил.
- Пощади, все что хочешь для тебя сделаю!!!
Петров приостановил взмахи. Всё так же держа за ногу, дабы не сбежал, глянул сверху-вниз:
- А что ты можешь?
Избиваемый пучил глаза усиленно. Весь в крови, трясется от страха, живого места на теле нет, одежда изорвана, но говорить способность сохранил:
- Всё могу. Всё что пожелаешь, сделаю. Только попроси – мигом исполню. Золота хочешь?
- Нахрена оно мне?
- Красавицу?
- Ну их нахрен. В Хурме хватило.
- Коня?
Петров отвесил солидного пинка, не сдержавшись. Пригрозил:
- Слышь ты, конь, я твоей тушкой сейчас все скалы в окрестностях выровняю!
Глаза сделались еще шире:
- Извини-извини. Только не бей… Может, оружие какое хочешь? Меч? Копьё? Топор? Лук?
Петров скептически оглядел жертву. Усомнился:
- Где ты их возьмешь-то?
- Я могу переместить тебя туда, где всего этого много.
- Не понял. Как это переместить?
- Запросто. Раз – и всё!
Петров по-другому посмотрел теперь на избиваемого. Поинтересовался:
- А в Хармано можешь?
- Могу.
Перехватил теперь за шею, отпустив ногу. Потребовал, подняв над землей:
- Перемещай, раз такое дело.
- А ты меня отпустишь потом?
- Отпущу. Но если какую-нибудь пакость замыслил, я тебе башку от тела отделю. Вот этой вот саблей.
В подтверждение своих слов, Петров активировал плазменный меч.
Бедолага, в результате, чуть в обморок не выпал.
* * *
Он не обманул. Доставил Петрова прямо к небольшой по размеру крепости. Перед уходом проводил до ворот. Попытался было исчезать уже, но Петров его ухватил за руку. Предупредил строго:
- Еще раз увижу – пострадаешь гораздо больше. Понял?
Мужик поклонился низко. Заговорил бесцветным голосом:
- Я понял. Извини, Воин из Пророчеств, что напал на тебя. Я просто не знал что ты из себя представляешь, поэтому и полез. Теперь я твой должник, так как ты сохранил мне жизнь.
- Иди давай уже, не пугай народ своим видом. А Колдуну скажи, что я теперь его точно на куски порву. Задолбал он уже наемных убийц присылать. Неужели не может понять, тупоголовый, что я неуязвим?
Потрёпанный исчез. Петров осмотрел окрестности, отметив что снега вообще не видать. Повернулся и заколотил в створку ворот. Щиток поднимать не стал по двум причинам. Во-первых – вполне мог еще какой-нибудь киллер нарисоваться. А во вторых – всех встречных девок сначала надо через щиток обозреть, а уж потом без щитка. Опыт, полученный в Хурме, надолго запомнился.
Загремел засов ворот. Створка слегка приоткрылась, достаточно чтобы протиснутся. Что Петров и сделал. Услышал такое:
- А почему вы один?
Поднял голову вверх, собираясь отвечать. Замер, потеряв дар речи.
- Что с вами?!
Открывшая ему ворота аборигенка была так красива, даже через щиток, что казалась нереальной и призрачной. Ответь ей, пошевели воздух голосом, и – видение прекрасное колыхнется и растворится в пространстве бесследно. Уж лучше молчать и смотреть, смотреть, смотреть. Она пускай говорит. Пусть шевелит своими прекрасными губами, расширяет прекрасные синие глазища, откидывает с прекрасного лица прекрасные белые волосы...
Кстати, о чем она спрашивает? Впрочем, плевать. Лишь бы не останавливалась. Лишь бы говорила.
Веселый мирок попался под ноги. Мало того бабы голодные, так еще и прекрасные! И чего сразу в эту интересную крепость не приземлился? Не пришлось бы снег топтать, да пиво литрами жрать… С Эмилией, той же, встречаться…
- Что с вами?!
Петров вздрогнул. Попробовал ответить, но вышло какое-то нечленораздельное мычание.
- Вы немой?
Отрицательно покачал головой, подняв щиток. Прокашлявшись и встряхнувшись, смог ответить:
- Нет. Просто… просто никогда еще не встречал такой красивой женщины...
- Так вы из северных государств?
Петрову пришлось соврать, дабы не пускаться в разъяснения относительно существования Кластера и других миров. Вспомнил название заснеженного места высадки. Согласился с догадкой прекрасной незнакомки:
- Да. Из Схомара я. Город Ханох.
Прекрасная блондинка насторожилась:
- А о Великом Воине из Пророчеств ничего не слышали? Согласно древнему тексту он тоже должен подойти из Схомара.
Опять пришлось врать, так как иного выхода не было, а становиться персоной известной – не хотелось. Опять придется ворота выламывать, стражу избивать, прочее вытворять непотребное, пока какая-нибудь уродина не утихомирит напрочь…
Лёха выкрутился:
- Слышал.
Расширила глаза:
- А как он выглядит?
- Говорят что ему двенадцать лет. И что он умен, силен, и хитер.
Ему поверили. Красавица прижала руки к груди. Подняла синие очи к небу. С выдохом:
- Пророчества указывают, что великий Воин-освободитель пройдет через эту крепость. Мы все его ждем с нетерпением. И даже закатим пирушку в его честь, с танцами, песнями, и… и одна из нас согреет его постель.
Петров напрягся. В сём населенном пункте существовал выбор, что уже радовало несказанно. Но силы на притворство нашел:
- Значит придет, раз Пророчества удостоверяют. – указал на двор за спиной незнакомки. – Я, тогда, здесь его подожду... Можно?
Она опустила глаза. Кивнула задумчиво:
- Можно.
Чтобы успокоить погрустневшую девушку, Петров решил немного обнадежить ее:
- Да вы не расстраивайтесь, прибудет он в ближайшем будущем.
- Скорей бы уж…
Она вздохнула грустно-печально. Вернулась совсем на поверхность.
- А почему вы путешествуете в одиночестве? Где ваши соплеменники?
- Отстали немного. – Петров мельком вспомнил Хлупа и его приятеля-алкоголика. – Скоро догонят.
Поверила. Присмотрелась повнимательнее. Тут же задала другой вопрос:
- А почему вы такой низкий? Все северные люди рослы и широкоплечи.
- Природа обделила. Да и болел в детстве частенько.
- Понятно.
Взгляд ее стал вновь заинтересованным:
- Надеюсь, в другом она вас не обделила? А то, знаете ли, мужья ушли на войну, а нам, женщинам, одиноко.
Петров вспомнил о проблемах населения этого мира. И о заклятье Черного Колдуна. Хотел было прибедниться, но не смог; блондинка так и тянула на грех. Кашлянув, сообщил:
- Ни в чем другом я не обделен.
Она улыбнулась. В синих глазищах вновь промелькнула та искра интереса, что и в начале разговора:
- Это хорошо.
Добавила, немного помедлив:
- Думаю, постель Великого Воина мне не суждено согреть, так как я не самая здесь красивая. Так что, буду довольствоваться тем что есть. Да и вам, северянин, конюшню чистить не придется. Если, конечно, не обманываете и способны на двадцать минут любви.
Петров деловито оглядел ее, представляя в уме как блондинка будет охать и ахать, полуприкрыв свои синие глазища. Ответил неопределенно, удержавшись от рекламы собственных мощностей:
- Воину не свойственно лгать.
Она кивнула, отступая и приглашая войти.
- Верю. Немного.
А одета она была ой как вольготно. В этакий коротенький костюмчик, делового покроя, только из меха и черной непонятной ткани. Сапоги кожаные, на каблуке. Юбочка умопомрачительная, вырисовывающая крутой изгиб бедер. Высокая меховая шапка, подчеркивающая тонкую шею. В общем – красавица. Красавица с загорелой кожей, судя по глубокому декольте. С такой время провести – счастливцем себя считать будешь недели три подряд. Или пока с еще одной, подобной или более красивой, в постель не приляжешь. Веселый мирок, ничего не скажешь. Ценности совсем другие. И это здорово.
Петров даже деньги готов был отдать, если бы имелись. Но, как оказалось, такое не требовалось. Тут в ходу другое было. Другая совсем валюта. “Это” предоставлялось совершенно бесплатно. И, следовательно, освобождало от всяческих хозработ. Главное – протянуть хотя бы двадцать минут, включая раздевания, прелюдию, разговоры и некоторое по времени возлежание рядом после кульминации. На сам “процесс” совсем чуть-чуть уходило.
Блондинка закрыла ворота на засов, предоставив Петрову шанс оценить ее прекрасный вид сзади. Отряхнула руки, повернувшись. Молвила, указав вперед:
- Пойдем, я тебя покормлю, северянин.
Лёха ощутил себя хозяином положения. Знал, что не откажут.
- Сначала баня.
- Она занята. Там моется группа воинов, прибывшая несколько часов назад.
- А откуда они?
- Морхан.
Петров кивнул.
- Понятно.
На самом деле нихрена не понятно было. Что за Морхан? Что за группа воинов? Неужели тоже по горам попёрлись? Да и мыться после кого-то не очень прельщало. А вдруг у них вши? Вдруг какие-нибудь болезни? Что же, самому потом мучатся, почесываясь постоянно или кашляя? Надо будет пропарить и промыть все хорошенько, перед тем как самому окунаться с головой в процесс помывки и прочего приятного.
Красавица отвлекла от размышлений, спросив:
- А ты разве не голоден, северянин?
Петров согласился с ней, вспомнив что питание в последние дни было несколько неравномерным; спиртное, в основном. Сказал.
- Есть немного.
Добавил тут же:
- Но сначала надо посетить баню.
Она прищурилась. Заметила:
- Странный ты… Необычный. Что-то скрываешь, это явно. Да и одежда твоя несколько отличается от общепринятых норм. Ни единой щели в доспехах не видно. Магические? Да и штуки, всякие, при тебе, непонятные... Амулеты?
- Угадала.
Не успокоилась на этом:
- А больше я ничего не угадала?
- Нет. То что тебе показалось странным – на самом деле обычное. Ну а я – просто слегка наглый, вот и кажусь тебе якобы что-то скрывающим. По правилам – поначалу баню посещают, а уж потом садятся за стол.
- Логично. Но… Но я должна убедится в том, что ты действительно сможешь доставить мне удовольствие. Как только поверю, так сразу же получишь все что пожелаешь.
- Все-таки сомневаешься, да?
Кивнула. Поведала:
- Один раз я уже была обманута.
Скрестила руки на груди.
- Так что сейчас я тебя кормлю скоренько, и ты подтверждаешь мне что являешься мужчиной. А после – баня, выпивка, отдых. Согласен?
Петров недовольно поморщился. До чего же упертая попалась красавица? Нет что бы согласится с требованиями гостя и проводить в баньку. А уж потом наслаждаться своим женским счастьем. Неужели такая “голодная”? Ведь как-то же жила все эти годы, и не умерла от тоски и ожидания. Наоборот – выросла красавицей соблазнительной, которая так и тянет совершить с ней продолжительный грех.
Петров покачал шлемом отрицательно:
- Нет.
- Не поняла.
- Я потный, и с дороги вообще. Такая любовь мне не нравится. Сначала в баню, а уж потом будет все остальное.
- Мне мучатся ожиданием, да?
Вот же дура. Вполне могла бы спину потереть. А взамен – получила бы много чего приятного. Как для нее, так и для Петрова. Стонала и охала бы довольно долгое время. А потом… потом – уже потом.
Лёха предложил выход из ситуации:
- Мы можем мыться вместе. И тебе не придется ждать долго.
Не уразумела открывающихся выгод. Продолжила про своё:
- Баня занята.
- Готов потерпеть.
- Опять не поняла. Терпеть, ведь, придется мне, а не тебе.
- Я хотел сказать, красавица, что готов потерпеть пока не освободится баня. Пойми, я сам от нетерпения сгораю, и мне хочется сжать тебя в объятиях как можно быстрее, но без бани я этого делать не буду.
- Чистоплотен ты больно.
- Уж какой есть.
Красавица решила действовать по-другому:
- Раз не хочешь доставить мне удовольствие, то отправишься чистить конюшню. Согласен?
- Нихрена.
- Тогда делай как я говорю.
Петров вздохнул. Оглядел блондинку еще раз. Заметил:
- А ты сама разве не хочешь чтобы посторонние запахи не мешали?
- Это какие же?
- Пота, например.
- Потерплю.
- А вот я не буду терпеть.
- Будешь чистить конюшни, в таком случае.
- Не буду.
- Слушай, а тебе не кажется, что ты слишком самоуверен?
- Нет. Не кажется.
- Ну и зря.
Она толкнула Петрова в плечо, намереваясь, видимо, все-таки закончить беседу и отправить его в конюшню. Но тот даже не сдвинулся с места. Удивилась:
- А ты силен.
Ха! Знала бы она что в теле человека есть несколько видов сил.
- И не только физически.
- В смысле?
- В смысле того, что постели я тоже силен.
- Так докажи мне это.
- После бани.
На этот раз вздохнула она.
- Эх и упертый попался мужичок…
В следующий момент сдалась, не в силах больше спорить:
- Баня сейчас будет, раз такое дело.
Погрозила сжатым кулачком:
- Но если ты меня обманываешь, я выгоню тебя за ворота сразу же как только опозоришься. Согласен?
Петров просиял:
- Согласен.
- Идем. Провожу тебя в гостинную. Баню ждать будешь там.
Она провела его в самую большую постройку во дворе. Затем, длинным коридором со множеством дверей и внушительным помещением, смахивающим на оружейную, в саму гостинную. Остановилась. Сказала:
- Можешь снять свои магические доспехи.
- Спасибо. Я подумаю над этим предложением.
- В крепости тебя никто атаковать не будет.
Улыбнулась загадочно. Добавила, перед уходом:
- Если, конечно, будешь себя хорошо вести при других гостях.
Петров пожал плечами, подумав про правила хорошего тона. С остальным – он справится в любом количестве. Будь то толпа неизвестных воинов из неведомого Морхана, или монстры, осьминоги сухопутные, плазмоиды, драконы, пираты, и прочая шушера туземная. А то и вовсе – другие, жаждущие нежности не в меньшей степени чем эта, красавицы. Хмыкнув, осмотрелся.
…Три черных кожаных дивана, напоминающих формой кластерную мебель. Солома на полу, ворачивающая в реальность. Массивный стол из натурального, темного, дерева. Лавки, около него стоящие. Металлическая пластина, отполированная до зеркального блеска, и, видимо, служащая туземцам отражением изображения. С пару десятков гобеленов, повествующих своим висением, что история у этого замка давняя, и хозяев много было в его стенах. Причем – все женщины. Чудовищных размеров шкаф с неизвестно чем внутри. При желании, можно робота в засаду запихать десятитонного. По составляющим, разумеется. Целиком не войдет, из-за роста. Рядом с гобеленами – поочередно – магические светильники, к которым Петров уже привык за все время своего пребывания в этом мирке. Ну и статуя, на постаменте в углу, являющая собой некоего бородатого здоровяка, при мече и щите, который гордо озирал гостинную в немом и непонятном вопросе. Создавалось ощущение, будто у каждого вошедшего собирается узнать имя, вес, и размер обуви.
Удовлетворив интерес, Петров опустил щиток шлема и уселся на один из диванов. Принялся ждать, когда баня освободится. Снимать доспехи и не собирался; неизвестно, еще, что это за воины такие, из Морхана. Вдруг окажется что они немного пьяны и хотят помахать кулаками. Без доспехов можно и по каске получить, аборигены Синим родней приходятся, так что лучше подстраховаться малость. Уж потом, когда страх на непонятливых будет нагнан, можно расслабляться и вольготно шастать по крепости, обмотавшись в полотенце. Вернее не по крепости, а по жилищам ее обитательниц. И не шастать, а получать удовольствие. А что? В его честь собираются пирушку закатывать, танцы устраивать, да еще и самую красивую выделят бесплатно. Он здесь, в принципе, хозяин. И может делать все что вздумается. Вплоть до…
Улыбнувшись предчувствию отличного отдыха в стенах этой горной крепости, Петров поерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Ощутил, что еще раз рад тому, что угораздило свалится в такой необычный мирок, где ценности совсем другие, где не надо притворятся немой Литой, и где не надо доказывать всем что ты не хотанец. Здесь все правильно. Не для аборигенов, естественно, а для Петрова. И, по идее, Черный Колдун ему не враг вовсе, а чуть ли не союзник. Убрать несколько атак монстров и киллеров, если, то стоит спасибо сказать за деликатное заклятье, перед уходом в другой мир. Мол, благодарю за познавательную и приятную телу экскурсию по твоему миру, Колдун. Сообщу другим Странникам непременно, что здесь полно красавиц, истосковавшихся по сильному мужскому органу. Да и самому Колдуну выгода будет немалая от этого; последующие гости научат чему-нибудь интересному и могучему. А то и вовсе целый “Атлакант” подарят за большую оригинальность в области применения магии на подведомственных туземцах.
В этот момент в гостинную зашла еще одна красавица, щиток показал именно это. Брюнетка. В руках несла несколько кувшинов со спиртным, судя по показаниям сенсоров шлема. Конечно первой, блондинке, в красоте немного уступала, но по сравнению с жительницами незабвенного Кластера, смотрелась на все сто. А если Эмилию рядом ставить, без грима магического, то… то лучше не надо…
Выставив ношу на стол, удалилась. Петрова так и не заметила; сливался цветом брони с обшивкой диванов, да еще и не двигался.
Проводив ее взглядом, Лёха встал. Уселся на лавку, подойдя к столу. И внимательно изучил содержимое ближайшего кувшина, собираясь приподнять себе настроение еще и употреблением внутрь горячительных напитков. Убедившись что имеет перед собой среднее по качеству вино, приподнял щиток шлема и сделал первый глоток. Блаженно зажмурился. И, уже с емкостью, вернулся на диван.
Минут через пять брюнетка вновь появилась. На этот раз принесла миску-тазик с вареной рыбой. Поставила рядом с кувшинами. Хотела было уходить уже, как заметила что одного кувшина не хватает. Осмотрела помещение внимательно. Тут-то и увидела Петрова.
Подбоченившись, проговорила:
- Вообще-то этот кувшин предназначался воинам из Морхана. Рекомендую поставить обратно на стол.
Петров удивился. Ему, практически хозяину этой крепостишки, указывают на то, что он здесь никто пока. И что какие-то неведомые аборигены выше его по значимости. Не вытерпел:
- А если я его не поставлю обратно, тогда что?
- Вам доведется иметь дело с морханцами. Уж они-то настучат по вашему шлему, можете мне поверить.
За все время путешествий по перифериям, редко Великому Воину всех миров и народов доводилось быть битым. Если не принимать во внимание тренировки с белокурой зеленоглазой бестией Каджин – то вообще ни разу. Ну а ранения от Черных крылатых вражин и не в меру самоуверенных баб – необходимость. А тут – какие-то аборигены, по слухам, посмеют настучать по боевому шлему. Да, блин, сам шлем такого хамства не допустит. Петров – тем более.
- Я их не боюсь.
Брюнетка усмехнулась. Привела свои наблюдения:
- С таким маленьким ростом и чрезмерной наглостью, вам плохо здесь придется… Кстати, а кто вас сюда привел?
Петров не знал имени блондинки. Да и не хотел вносить множество пояснений. Вино уже дало о себе знать. Поэтому продолжил наглеть:
- Я сам пришел.
- Весело… Но ведь кто-то же открыл вам ворота. Кто именно?
- У нее светлые волосы.
- Это мне ни о чем не говорит, незнакомец. В крепости много светловолосых женщин.
Петров обрадовался такому известию внутренне. Вслух же сказал такое:
- Уж не хочу с вами ругаться, но прошу меня понять правильно. Имен я не знаю, поэтому не могу объяснить вам, кто меня в крепость впустил. С морханцами я сам разберусь, если вздумают что-то мне предъявлять. А то что я пью вино из кувшина предназначавшегося им, так это ничего. Выпью немного, да верну. А если не захочу возвращать, то думаю – вопрос придется решать кулаками.
Ее это не удовлетворило. Продолжила воцарять справедливость:
- Не знаю кто вас впустил, но полагаю что это сделали зря. Немедленно верните вино на стол и выходите во двор. Ожидайте там.
Петров чуть не поперхнулся.
- А если не выйду?
- Тогда я позову кого-нибудь, и вас вышвырнут обратно за ворота.
- А не боитесь, что вылетят те, кого вы позовете?
- Нет.
- Зря.
- С чего бы это?!
Петров сжал кулак свободной руки демонстративно. Пояснил свои действия:
- С того, что я побью любое количество противников и даже не вспотею при этом.
Усомнилась, тщательно приглядевшись к упрямому собеседнику:
- Не много ли слов для вашей комплекции?
- В самый раз.
- Ну-ну. Сейчас посмотрим, так ли это на самом деле.
Фыркнув, удалилась за обещанным.
Петров хмыкнул. Осознал что пить в таких количествах вредно, вероятен ненужный конфликт с обитательницами и обитателями крепости. Придется говорить всем сердитым, что он является отморозком из неведомых Пророчеств. А это – не нужно. Хочется тишины, а не суматохи. Хочется отмыться спокойно в бане, и долгое время терзать аппетитную блондинку. Вместо этого же – назревает скандал. И, судя по всему, скоро будет драка. Избиение, вернее. Аборигены не успокоятся, пока не получат по загривку. А если получат, то на Петрова уже будут смотреть уважительно, называя Воином из надоевших Пророчеств.
Так оно и оказалось. Спустя двадцать минут после ухода недовольной брюнетки, в помещение ввалилась толпа распаренных и недовольных здоровяков. Распаренных после бани. Недовольных тем, что какой-то коротышка посмел пить из ихнего кувшина. Порвать наглеца! За уши к доске прибить гвоздями, и выставить возле входа! Растоптать!
Аборигены из Морхана гомонили, обступив невозмутимого Петрова. О его боевых показателях и не догадывались, из-за своей неосведомленности. Каждый выбирал способ наказания пожестче и кровавей. Не знали, что в скором времени пострадают очень даже нехило. Не знали. А зря…
…Последний стоящий на ногах морханец испуганно выскочил из гостинной, забыв о сопротивлении. Остальные же, ошарашенные испытанными ударами, покрывали своими отбитыми телами устеленный соломой пол. Все не могли понять, что произошло в течении пары последних минут, и откуда этот низкорослый маньяк взялся?
Петров прошелся по лежащим к дивану. Сел на него. Продолжил ожидать момента, пока обещанная баня не будет готова. Изобразил вид, что это не он избил такое количество народу, а какой-то неведомый незнакомец, тут же исчезнувший в неизвестном направлении. Пришел, типа, избил уважаемых вояк морханских, да удалился восвояси. И как ему, только, не стыдно?
По-прежнему пил вино, только уже меньшими глотками. Не хотел пьянеть и наносить еще более сильные разрушения в крепости. Прошлой ночи в Хурме вполне хватало, совесть неделю ворчать будет. Хотел решить все мирно. Спокойно отмыться в бане и, спокойно наслаждаться обществом красавицы-блондинки, впустившей его в крепость и не верящей что любовь бывает почти вечной. Знала бы, белокурая, всю правду о настоящей любви – так не говорила бы. Да и требовала бы не двадцать минут, а несколько суток.
Появилась брюнетка. Рассмотрев что творится в гостинной, и осмыслив, выронила тазик с жаренным мясом из рук. Расширенными глазами посмотрела на невозмутимого Петрова. Икнула невольно. Тоже не понимала, как и побитые, ничего из произошедшего. Сравнивала комплекцию, и тем более не понимала.
На всякий случай спросила изменившимся голосом:
- Это вы сделали?!
Лёха кивнул, отстранившись от кувшина.
- Я.
- Но как?!
- Руками и ногами. Как еще можно расправится с толпой?
- Вы маг?!
- Нет. – Лёха опроверг и это ее предположение. – Ни одного заклятия не знаю. Просто бываю очень зол, когда меня пытаются оскорблять или же задеть чем-то. Например, кувшин с вином отобрать…
Брюнетка еще раз икнула. Попятилась, наступая на рассыпанное мясо. Ну и подскользнулась соответственно. Тут же вскочила и выбежала из гостинной. Во взгляде читался испуг. И немалый, кстати. Видимо поняла, что Воин из Пророчеств появился в крепости, как и было предсказано, а она, дура, ему нагрубила, пыталась вино отобрать, да еще и натравила морханцев. Или же поняла, что пора всех звать на помощь. Всех, кто способен в руках держать колющее и режущее. Мол, вставайте, люди, в стенах крепости маньяк-рукопашник объявился! Все к оружию! Вытравим отморозка из нашего жилища! Иначе успеет выжрать достаточно вина и начнет наносить разрушения будучи пьяным вдрызг.
Побитые начали подниматься с пола. Видок имели плачевный. Солома прилипла к распаренной коже, и оттого они выглядели еще комичнее. Словно наказали их физически за бытовые грешки, а потом сеном обсыпали, немного припозорив морально тем самым. А оно и правильно. Нехрена, понимаешь, толпой нависать и угрожать. Что им, вина мало? Или все еще не поняли, что в неприметном, с виду, воине может таится тот самый, из Пророчеств? Тем хуже для них. Впредь будут осмотрительнее и скромнее. Таких придурков только так и учат. Иначе – не проймешь.
Поднимались и испуганно покидали помещение, об отобранном кувшине и не вспоминая. А оно и понятно. К чему этот кувшин, если из-за него по шее огребсти пришлось? Вот-вот... Уж лучше уйти, и другое место для трапезы поискать. А то опять – пинки, удары, боль во всем теле, хруст костей. Не надо, низкорослый дяденька. Не надо. Мы как-нибудь сами. Извините и простите, обознались мы. Впредь такого не повторится. Зуб даем.
Вскоре появилась задумчивая блондинка. По-любому уже наслышана была о происшествии. Наслышана и немного напугана, в голосе это чувствовалось. Начала, с порога:
- Почему вы сразу не сказали, что являетесь Воином из Пророчеств?
Петров знал, что подтверди он предположения красавицы, тут же будет окружен почетом и роскошью, вся крепость на уши мгновенно поднимется. Но не хотел этого. Желал отдыха и спокойствия. Поэтому немного обманул, в своих целях:
- А я им и не являюсь.
Она не успокоилась. Увиденное побоище только террористу, иль другому маньяку кластерному покажется привычным и будничным делом. В этом же мире – на такую драку только Воин из Пророчеств способен. Даже не драку, а – зверства.
- Странно.
Петров невинно поинтересовался:
- Что в этом странного?
- Вы в драке одолели четырнадцать морханцев. Это-то и странно.
Он пожал плечами. Попытался показать произошедшее заурядным:
- Обычное дело. Я и больше народу могу побить.
Распахнула синие глаза еще шире. Выдохнула:
- Еще больше?!
Петров кивнул, в душе все же гордясь, что смог произвести впечатление на прекрасную светловолоску:
- Да. Кажется я говорил, что силен.
- Говорили. Я помню.
- Ну а чего тогда?
- Меня терзают смутные сомнения. Наверняка вы и есть тот самый Воин из Пророчеств.
Петров сделал еще глоток. Заверил:
- Не стоит тревожится. Я – не он. Баня, кстати, готова?
Красавица перестала думать о побитых гостях крепости. Вспомнила о насущном:
- Готова.
- Вот и отлично.
Она прищурилась:
- У меня вопрос.
- Какой?
Указала на емкость в руках Петрова:
- Вы пьете вино. А это влияет на любовные силы. Вот и интересно, сможете ли вы доставить мне удовольствие, будучи пьяным?
- Смогу.
- Хотелось бы верить.
Ну вот опять слышится старая и избитая песня. Все никак не может понять дамочка, что нарвалась на “перца” из нормального прогрессивного мира. Нарвалась, и скоро будет трястись от новых знаний и витать на небесах от их практического применения на себе. Но, пока не узнала, пытается казаться почти что холодной, и ни во что не верит рассказанное. Верит лишь в дела, которые уже узрела. А ведь могла бы запросто выводов наделать. Вот, мол, толпу здоровяков избил и не вспотел при этом. Значит и в постели потеть и краснеть не должен. Значит и вовсе счастье привалило в виде такого вот коротышки странного. Значит надо скорее вести его в баню, отмывать, и пускать в свою постель. Глядишь – и вправду окажется более чем… А конюшню пусть морханцы чистят, после своего позора. Кичились силой и возможностями. А получили по загривку от человека низкорослого и почти скромного. Такие вот делы…
Правильно рассудить, если, то вообще радоваться должна. В гости заглянул неведомый и интересный, тем самым, носитель штанов. Заглянул и уже потряс своим первым поступком, переломав целую толпу морханцев голыми руками. И ведь даже дыхание не сбилось после такого. Сидит, понимаешь, и спокойно вино внутрь употребляет. И ведь не гордится только что совершенным, что странно, и грудь не выпячивает. Ведет себя так, будто обыденное совершил, никакого значения не представляющее и внимания не привлекающего. По сути – воинское деяние, нехилое, а на деле – как стремится показать – заурядное наставление для побитых, словно некий урок, что ли. Дескать, не в росте сила. Сила в правде. Нет. Не в правде, а в сути. В смысле, як бы. А смысл-то потаенный. Так только могучие личности себя ведут. Могучие не только на словах, а еще и делами. Или предназначением? Хм…
Блондинка еще раз попыталась узнать, что же за “фрукт” ей попался. Начала издалека:
- Как только вы вошли в ворота, так сразу же проявили себя как человек сильный и много видевший. А чуть позднее – как опытный воин. Судя по росту, а это очень заметно, выходят некие несовпадения. Заурядностью здесь и не пахнет. Здесь разит Пророчествами. И тем, что вы именно тот самый Воин, в них указанный.
Петров шевельнул кувшином неопределенно. Сказал такое:
- Пусть так. Пусть я буду Воином, которого все ждут и хотят лицезреть.
Сделав глоток, продолжил:
- Но я не хочу суеты и празднеств. Я хочу отдыха. Тишины хочу. Мне прошлой ночи с лихвой хватило.
Она шумно задышала, преобразившись. Стала не надменной, а скорее заинтересованной. Видимо готова была от восторга завизжать и всем сразу же сообщить, что ожидаемый в стенах этой крепости герой – наконец-то появился. А то и вовсе на колени готова была упасть. Ноги, там, целовать, вернее – бронированные ступни, молитвы произносить, упрашивать об избавлении от Черного Колдуна, порядком всем насолившего, прочее важное для этого мира. Но тут услышала следующее:
- Если все узнают о том, что именно я указан в Пророчествах, то мне придется просто уйти из крепости.
Изумилась, не понимая куда периферийный герой клонит:
- Но почему?!
Петров поднял вверх указательный палец свободной руки:
- Я тишины, повторюсь, хочу. А не празднеств. Ненавижу пьянки, шум, гомон, и всеобщее почитание моей персоны. Я человек скромный. И трезвый пока еще.
Блондинка опять не поняла. Принялась приводить личные наблюдения и исторические свидетельства:
- Все великие воины обожают празднества. Особенно – шумные. Они напиваются до зеленой пены и громко хвалятся своими подвигами, тем самым возвеличивая себя еще больше. А то и вовсе – буянят, танцуют, пристают к женщинам, творят всякие непотребства. Им, кстати, это прощается.
Петров представил на мгновение “картину”. Отказался сразу же, помятуя о том что утром, после празднования, стыдно неимоверно, и руки-ноги несколько дней плохо слушаются, плюс ко всему – мысли поганые и всякие разные. Попробовал отговорить блондинку еще раз:
- К чему суета, если можно отдохнуть в тишине и покое? Гораздо приятнее, да и все трезво получится, запомнившись надолго. А что касается моих предпочтений, то я просто обожаю баню и постель с белыми простынями. Особенно если рядом будет находится такая потрясающая красавица как ты. Но не пьяный угар, приставания ко всем подряд, и восхваление своих многочисленных подвигов.
Она не поняла. Снова начала о своем, присев рядом с Петровым:
- Но ведь я должна сообщить всем, что…
Лёха отрицательно покачал шлемом. Предупредил:
- Этого не надо делать. Сообщишь – я уйду. Если будешь молчать – останусь. Останусь уже с тобой. Поняла?
- Поняла...
Петров расплылся в широкой улыбке.
- Отлично.
Напомнил про предмет ожидания:
- Хочу в баню.
- Идемте. – она встала. – Я покажу.
Петров тоже встал, не забыв про кувшин. Поинтересовался:
- А имя есть у тебя?
Похлопала ресницами характерно, как всякая представительница прекрасной половины человечества этой периферии, да и не только этой. Назвалась:
- Виктория.
Петров кивнул, довольный. Если уж и имя назвала, то, в скором времени, предоставит и все остальное. Даже цветов не надо дарить и ухаживать. Впрочем – уже с самого начала, еще возле ворот, известила, что всё будет. От двадцати минут – и далее. Отправь такую на Кластер – получится, что она от комплиментов и приставаний с ума сойдет в первые часы пребывания на планете-гиганте. Или же попадет в характерные организации, занимающиеся производством порнухи. А то и вовсе – проституткой станет, поняв что проклятия на здоровенной планетище нету, и не могут доставить женщине удовольствие только алкаши. Все остальные – вполне способны. Да еще и платят за это.
Нет, нельзя представительниц периферий Верхнего Яруса Зеленой Зоны на Кластер выпускать. Нельзя.
Встряхнулся, отгоняя всяческие мыслишки непотребные. Назвал свое имя:
- Алексей.
Добавил тут же, зная что через какой-то час окажется в ее постели:
- Но ты можешь звать меня – Алёшенька. Разрешаю. И пора снова переходить на “ты”
- Спасибо... Спасибо что позволили мне быть с вами, Великий Воин из Пророчеств. Я своему счастью поверить не могу.
- Всегда пожалуйста.
- А это правда, что проклятье Паларха на вас… на тебя нисколько не действует?
- Чистая. Да я и сам пострашнее любого проклятия. Чувствую, что Колдун скоро в этом убедится.
Виктория улыбнулась.
Всё. Моменты обговорены. Точки над нужными местами расставлены. Позиции сторон объяснены. Осталось дело за малым. Осталось только баню посетить, выгнать хмель из головы, да заниматься полезным и приятным. Проще сказать – нужным. А конюшню пусть побитые морханцы чистят. Судьба у них такая, ибо угораздило родится в периферии. Иными словами – не на Кластере. Отсюда выводы многочисленные.
Баня оказалась поблизости. Стоило преодолеть несколько помещений и с десяток метров двора, так сразу же потянуло знакомым теплом. Еще чуть-чуть и можно будет снять порядком надоевшую броню, окатить себя мощным облаком пара, и забыть обо всем, держа в памяти лишь блондинку и ее прекрасное тело. Посторонних мыслей быть не должно, иначе отдых толком не получится.
Оказавшись в предбаннике, Петров принялся снимать доспехи. От Виктории сразу же последовали вопросы. Во множестве.
- Странное у тебя облачение, Алёшенька. Только что были пластины из металла, а остались непонятные ремешки и коробочки. Почему так?
- Это не коробочки с ремешками. Это энергоблоки и провода. А то что тебе видится металлом – не самом деле силовые поля.
- Поля?
- Да. Конечно я могу сейчас начать объяснять суть, но думаю что это будет лишним. Я не для этого в баню пришел. Я пришел сюда мыться и париться. Желательно чтобы ты делала то же самое.
- Я несколько часов назад мылась.
- Тогда просто компанию составишь.
- Компанию?
- Ну да. Заодно и получишь немного нежности.
- Делать “это” в бане?!
- Конечно.
- Спасибо. Но я лучше подожду немного. До кровати.
- А вот это зря. В бане можно творить много чего, в отличие от спальни. Да и вода поблизости.
- Не поняла тебя.
- Скоро поймешь.
Раздевшись полностью, Петров раздел и Викторию. Она немного посопротивлялась, для виду, но все же сдалась в результате. Позволила уговорить и склонить. Решающую роль сыграл контраст между ростом Воина из Пророчеств, и размером интересующего ее детородного органа. Расширенными глазами смотрела то на орган, гордо восставший, то на все остальное. Не могла поверить все еще, считая что если рост не превышает нормы, значит и физические характеристики занижены несколько.
“Помывка” затянулась на несколько часов. Лишь поздним вечером, ночью практически, когда об избиении кучи морханцев все давно забыли, а сами они уже не таили обиды на низкорослого отморозка, из бани показался довольный и удовлетворенный Петров. Гордо шагал, замотанный в простынь, и тащил на себе всю свою многочисленную, тяжелую в выключенном состоянии, амуницию. Следом, еле держась на трясущихся ногах, появилась счастливая Виктория. Глаза были странными, много чего выражая. Теперь-то она верила, что любовь может быть очень долгой и бурной. Особенно – развратной до невозможности. И ею заниматься действительно предпочтительнее в бане, нежели в постели. И воистину Черный Колдун мудак распоследний, раз такой способности местных мужиков лишил.
Показав где находится спальня, Виктория ничком рухнула поперек кровати и мгновенно уснула, кое-как прикрывшись одеялом из последних сил. Петров же немного порыскал по крепости, наевшись от пуза и отыскав еще один кувшин вина. Спать, подобно некоторым, вовсе не хотелось. Хотелось ощущения праздника в душе и наличия спиртного в желудке. На этот раз ему ничего никто против не сказал; наслышаны были о его способностях, и откровенно побаивались. Пусть, мол, хлыщет, такому отморозку не жалко. Пусть ест, лишь бы вновь конечностями не махал. А то, судя по последним, вечерним, событиям – всю крепость в руинах оставит, еще раз морханцев, бедолаг, поколотив от души. Ну а в самом неприятном исходе – окажется тем самым Воином из Пророчеств, который может небеса на землю обрушивать шевелением руки. Возьмет – и точно всё развалит в хлам. Так что – перечить ему не надо, себе дороже выйдет. Два кувшина вина и немного еды крепость не обеднят нисколько.
Вернувшись в спальню Петров, разложил доспехи как полагается. Поковырялся в оружии, смазав что требовалось. Затем, удобно устроившись в кресле рядом с кроватью блондинки, продолжил отдых. Предстояла небольшая пьянка. В честь еще одной победы. Взять любую периферию, даже эту – новое приключение сразу же находится, новые опасности мигом нападают, все крутится вокруг него. Нет что бы просто бродить или технику изучать, так, что бы никто тебя не знал, не называл ключевой фигурой из Пророчеств всяческих, не пытался похищать и объявлять мужем, не лез со всякой дрянью в душу. Когда все это будет? С того момента, когда ноги ступят на поверхность Кластера? Или же в глубокой старости? Когда?
Петров недовольно вздохнул. Сорвал пробку и надолго приложился к кувшину. Захотел напиться, расслабиться, и немного побуянить. В конце-концов, он – местный герой, которому полагается все самое лучшее. Героям многое прощается. Всё практически. Даже самое похабное... После десяти-двенадцати внушительных глотков снова загорелся развратными побуждениями. Смерил посапывающую красавицу взглядом. Край одеяла приподнял. И, не долго думая, пристал к спящей с нежностями, бесцеремонно разбудив ее. Потребовав от неё, чтобы изогнулась как полагается, отставил спиртное в сторону и принялся за дело. Ощущал себя хозяином этой периферии. Вот еще Черного Колдуна на место поставить – и вообще Императором можно заделываться. Дворцы красивые настроить, пирамиды высоченные возвести, гаремы многочисленные организовать, другое что, не менее приятное самолюбию…
- А это правда, что когда ты уничтожишь Черного Колдуна, его заклятия перестанут действовать?
- Наверное так и будет. Пророчествам виднее. Сам-то я в магии нихрена не смыслю.
- Но ведь даже малые дети…
- Не забывай, что я родился не в этом мире. В месте моего рождения магией вообще не пользуются.
- Должно быть тяжко приходится?
- Никто не жалуется. Да и как кто-то может это сделать, если про эту гребанную магию не знает нихрена. Все живут иными ценностями, простыми и материальными, нежели мудреными и непонятными.
Виктория попыталась объяснится;
- На самом деле магия очень проста в использовании. Тем более – бытовая.
- Это для тебя она простая в использовании. Ты с ней родилась. А вот я… - Петров подобрал слова позаковыристее. – Я эту магию знать не желаю, и она мне нахрен не нужна. Именно так.
- Но ведь с Черным Колдуном не совладать с помощью простого оружия…
Лёха улыбнулся очень даже зловеще. Пояснил;
- Значит будем использовать ядерное.
Её глаза опять расширились.
- Не поняла.
- Долго объяснять.
- У нас вся ночь впереди, Алешенька.
Петров приложился к кувшину. Сорвал с Виктории одеяло, со словами;
- Вот еще, буду я время на обсуждение всяких дебилов черных тратить. Предлагаю заняться более приятными делами, нежели пустая болтовня.
Красавица поняла куда и к чему клонит иномировой гость. Прикрываться одеялом вновь не стала, зная что все равно будет оголена, развернута, поставлена и согнута. Лишь захлопала длинными ресницами, позволяя всё заранее.
- Как скажешь.
- Вот и я о том же.
- А ты надолго к нам, Алёшенька?
- Ты про крепость? Или про себя?
- Про себя…
- А Пророчества что говорят?
Виктория грустно вздохнула. Поведала;
- Про сроки ничего не указано. Сказано лишь, что ты пройдешь через эту крепость…
- И всё?
- Всё…
Петров задумчиво повертел в руках кувшин, словно размышлял – стоит ли к нему прикладываться сейчас, или же чуть позже, после переваривания и осмысления клочка полученной информации. Вслух же сказал такое;
- Неведомый, сука, автор оставил мне немного свободы выбора значит… Отлично, воспользуемся этим.
Отхлебнул из кувшина. Посмотрел вопросительно на ожидающую ответа, относительно сроков пребывания, Викторию;
- Тебе что, холодно?
- Рядом с тобой мне тепло, Алёшенька.
- Ну а какого хрена опять одеяло на себя напялила?
Она выпучила глаза. Попыталась оправдаться;
- Но ведь… ведь еще и десяти минут не прошло!
Лёха бесцеремонно потянул одеяло на себя, оголяя аппетитный зад красавицы. Спросил;
- Устала?
Она попыталась сопротивлятся, но сил явно не хватало; после недавнего оргазма руки слушались плохо, как и все тело. Попыталась воздействовать словами.
- Уста… нет, я полна сил, но давай сделаем небольшой перерыв. Нельзя же так часто этим заниматься.
Петров неожиданно успокоился. Отпустил одеяло, садясь на край кровати.
- Хорошо. Будь по-твоему. Сиди отдыхай и перекуривай. А я скоро приду.
Красавица забеспокоилась тут же. Потянулась к Петрову всем телом;
- Куда ты?
Тот спустил ноги на пол, оглядывая комнату на предмет тапочек. Сообщил, не моргнув глазом:
- В крепости полно таких же как ты, женщина, голодных и обделенных мужской лаской. Пойду искать такую, которая предпочитает непрерывную любовь, вместо того чтобы посвящать драгоценное время ненужным и лишним перерывам. Завтра, глядишь, уходить придется из этой крепости, на войну топать, с врагами периферии в танце смерти дрыгаться, и каков же я буду после твоих отказов? Правильно, буду голодный и злой. А если я злой, то не только Черный Колдун огребет по самые свои черные булки, но еще и другим с лихвой достанется. В частности – этой твоей крепости. Понимаешь о чем я говорю?
- Понимаю…
Петров наставительно поднял вверх указательный палец. Продолжил гнуть свое.
- И что из этого следует, прекрасная недотрога?
Хлопанье длинных ресниц. Смущенное.
- Не уходи… Я все для тебя сделаю, Алёшенька, только не уходи…
Малолетний домогатель на этом не успокоился. Продолжил издеваться, зная отлично что ему всё простят.
- Что, стыдно стало?
- Прости меня, пожалуйста…
- Прощаю. Скидывай одеяло.
- Как скажешь…
А действительно – чего кобениться? Чего изображать невесть кого? В личной жизни красавицы неожиданно появилась недостающая природная половина, хоть и на короткий срок, а она изображает из себя недотрогу. То одеяло по подбородок натянет, то словесные блоки ставит, то в баню не пускает помыться. Другая бы на ее месте давным-давно бы уже Петрова замучала трением и визгами, с живого бы не слезла, а эта… Впрочем – бабы встречаются всякие. Это общеизвестно.
- Все никак не могу привыкнуть к твоим возможностям, Алёшенька. Кажется невероятным, что ты можешь часами это делать.
Петров развел руками, отставив кувшин. Слегка приврал:
- Всё просто – несколько дней никого в объятиях не сжимал. Оголодал.
- Неужели ты хочешь сказать, что совсем недавно любил какую-то шлюшку?
- А ты что, ревнуешь?
- Безумно!
Лёха отодвинулся чуть-чуть.
- А не рано? Знакомы меньше суток, даже не завтракали еще ни разу вместе, а такое уже говоришь.
Виктория закатила глаза к потолку. Призналась;
- Понимаю что нельзя так скоро, но я уже тебя безумно люблю и готова посвятить тебе всю свою жизнь. Я все твои желания выполню, что не попросишь, я с тебя пылинки буду сдувать, я тебе каждый день буду позволять любые пошлости с твоей стороны.
Уже на выдохе;
- Это любовь с первого взгляда, Алёшенька…
Петров с сомнением посмотрел на спиртное. Перевел взгляд на Викторию. Спросил:
- А как же Черный Колдун?
- Не поняла.
- Кто его бить-то будет? Кто заклятие его снимать станет? А замок разрушать?
- Ты.
- Хочешь сказать, что мы отправимся к нему вместе?
- Именно. А иначе тебя уведет какая-нибудь местная. Но со мной ты будешь под присмотром. Убьешь Колдуна и мы вернемся обратно. Ты выстроишь огромный замок, завоюешь всех соседей, и у нас будет много детишек. В общем – жить будем богато, долго и счастливо.
- И умрем от старости в один день… Где-то я уже это слышал, Виктория.
- Опять не поняла. – она пристально пригляделась к Петрову. – У тебя такой вид, будто ты со мной не согласен. Будто не любишь вовсе.
Лёха удивился.
- А какой еще у меня должен быть вид? Мы с тобой знакомы несколько часов, а ты уже мне в любви призналась и предлагаешь замок отстроить и детишек совместных наделать. Да еще и надзор за мной хочешь установить неусыпный.
На глазах Виктории мгновенно нарисовались крупные слезинки.
- Я тебе не нравлюсь, Алёшенька? Ты меня не любишь, да?
Петров вскочил с кровати и прошелся туда-сюда. Начал объяснять как умел:
- Да пойми ты – не суждено нам жить вместе. Даже Пророчества гребанные против этого говорят. Кроме того – судьбой мне предназначено вечно странствовать по перифериям и набирать жизненный опыт. Я – Воин, а не оседлый землевладелец с большим замком и запуганными соседями. И уж тем более – кучей детишек.
Хлебнул вина. Продолжил:
- Скоро и спутники мои объявятся, заберут меня в другой мир. Не могу я здесь оставаться, пойми это. И хватит реветь в три ручья, я это не уважаю… Сейчас вот оденусь и уйду, если не прекратишь.
- Не уходи…
Пришлось сесть на кровать и попробовать немного успокоить заплаканную красавицу. А чуть позже эта попытка переросла в банальный секс. До утра время еще было.
Последующие часы принесли еще больше слез и привели еще больше доводов в пользу того, что Петров будет полным дураком если откажется от брачного союза с Викторией. Дескать, она и красивая, и умная, и пригожая, и в предках у нее все здоровые, и она давно мечтала встретить такого парня как он, сильного умного, пригожего, у которого в крови застоев нету, и которого она полюбила всем сердцем меньше чем за сутки, хоть и понимает, что нельзя так скоро, но уже безумно любит и готова посвятить ему всю свою жизнь, все его желания выполнять, что не попросит, пылинки сдувать, каждый день позволять любые пошлости, и все дела прочие разрешать заочно, какой бы негатив они в себе не несли.
Петров как мог держал Викторию на моральном расстоянии и все время твердил ей, что не суждено им жить вместе. Даже Пророчества гребанные, повторено, против этого говорят. Кроме того – судьбой ему предназначено вечно странствовать по перифериям и набирать жизненный опыт. Он – Воин, а не оседлый землевладелец с большим замком и запуганными соседями. И уж тем более – кучей детишек. Говорил, что скоро и спутники его объявятся, заберут его в другой мир. Не может он здесь оставаться. И хватит реветь в три ручья, он это не уважает… Сейчас вот оденется и уйдет, если это занятие не будет прервано.
Все это привело к тому, что Петров рассердился окончательно, оделся в свои доспехи, и покинул крепость в плохом настроении, несмотря на все мольбы из уст Виктории остаться. Проломив несколько стен, растворился в предутренней темноте, ни с кем не попрощавшись. Лишь звяканье стеклянной емкости с вином об оружие, да сердитые отборные маты раздавались около минуты, с каждой секундой слабея по мере удаления.