— С чего такой интерес? Тебе разве не..
— СТИЛИНСКИ, ****Ь, НУ ТЫ МОЖЕШЬ ХОТЬ РАЗ СДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Я ПРОШУ И ПОКАЗЫВАТЬ СВОЙ ****ЫЙ ХАРАКТЕР?! Господи боже, ну как с маленьким! - я проследила за его взглядом.
— Дикарка, - он довольно усмехнулся, - Ладно, пошли, - он сорвался с места и пошел туда, откуда я только что вышла.
— Куда? - я развела руками.
— Если ты хочешь от меня что-то услышать, то тащи свой сладкий зад за мной.
Мне, конечно, ничего не оставалось, как последовать за ним. Мне не хочется оставлять тут Лиама, но не думаю, что он обидится, если я не прерву его сон. Таким образом, я выставляю себя в дерьмовом свете перед ним, но я и так знаю, что я через чур отвратный друг. Я только что поняла, что противоречу сама себе, но сейчас у меня нет времени на все это, поэтому я просто иду за Стилински. Я чувствую подступившую к горлу тошноту. Я все-таки не мало выпила. Но после встречи с главной ошибкой моей жизни, я как будто и не пила. Хотя ничего ни куда не делось, и я чувствую, что придется мне за это поплатиться, ну а сейчас я снова иду по коридору. На этот раз я вижу куда иду. Тут даже мило. Но это не вызывает у меня доверия.
Я разглядываю узкий коридор с бардовыми обоями. На стенах висят бра, от которых исходит ничтожное количество света. Но это лучше, чем ничего. Задумавшись о своем, я потерпела столкновение со спиной Стайлза. И мне почему-то так захотелось отнять его. Мне снова хочется чувствовать себя нужной, мне хочется, чтобы и он обнял меня. Но это всего-лишь моя фантазия, которая мне сейчас очень мешает. Я в который раз начинаю жалеть о том, что это не у меня стерто полжизни. Я слишком на долго задержала свою щеку на его спине. Но Стайлз и не шелохнулся. Ему что, это нравится? Осознав все это, я быстро отстранилась и опустила глаза. Он лишь нагло усмехнулся и обернулся ко мне.
— Я знал, что ты тоже скучала, малышка, - довольно сказал он и открыл дверь. Я закатила глаза и вошла. Во мне что-то борется и я не могу понять, что именно. С одной стороны я его ненавижу и желаю, чтобы он покинул мою жизнь раз и навсегда. Но когда это произошло, я чувствовала себя брошенной. Я была разбита, но я смогла жить без него. Почему это происходит со мной? Почему, когда он рядом, я чувствую прилив сил, и вечная пустота внутри меня заполняется чем-то прекрасным? Почему этот человек так сильно на меня действует, принося в мой мир яркие краски и в тоже время отравляя его? Похоже, что у всего есть свои последствия, свои побочные эффекты. А может быть он сам и есть мой побочный эффект? Этого я не знаю. Да и не узнаю. В любом случае сейчас я должна думать о другом. Мне важно разобраться в его воспоминаниях, - Садись, - холодно произносит он, указывая взглядом на диван.
— Это приказ? - я скрещиваю руки на груди.
— Можешь и постоять. Ты мне так больше нравишься, - он уселся за стол, откинувшись в кресле и внимательно разглядывая мое тело.
— Может, ты уже приступишь к рассказу? - раздраженно бросаю я и сажусь.
— Зачем это тебе, Лидия? - певуче спрашивает он. Меня это пугает, ибо звучит зловеще. Он изменился. Он стал.. грязнее.
— Для портфолио, - мой ответ его не удовлетворил. Он берет со стола стакан с чем-то коричневым. Это явно е чай и не микстура.
— Я помню трек. Я помню свой болид, помню, как мне давали советы, помню визг восхищенной толпы. Я одел шлем, сел в машину. Дали старт и я будто очутился в нирване. Я почувствовал, что ничего вокруг меня не существует и не существовало. Кроме меня, моей машины и бесконечной трассы. Я знал, что должен быть первым...
Я слушаю его и понимаю, что ничего не понимаю. Он что, гонщик? Если это так, то это объясняет армию таких же сумасшедших по нему, как и он сам. Я проматываю ту встречу в кафе, но возвращаюсь в реальность. Я не знаю, правда ли это его воспоминание или нет. Но то, с какой он страстью и восхищением рассказывает об этом, рушит все мои сомнения. Но не стоит забывать, что он тот еще хитрец. У меня зарождается все больше и больше вопросов, но я не в состоянии прервать его, я не имею права. Сейчас я просто завороженно внимаю его рассказу. Я поймала себя на том, что не отрываю взгляда от его лица. Но сейчас он где-то в своем мире. Мире прошлого. Мире воспоминаний.
— ...и это меня погубило, - он остановился и задумался о чем-то своем. Я не знаю, о чем, но по его лицу было понятно, что ему не приятно это вспоминать. Ведь возможно и то, что ему даже нечего вспомнить.
— Как? - осторожно спрашиваю я через несколько минут. Я боюсь прервать его мысли, но если он сейчас не продолжит, то больше выслушать его у меня не будет возможности. Возможно по тому, что больше не представится удобного случая.
— Что? - я, кажется, его выдернула из его же мыслей. Он посмотрел на меня таким измученным и усталым видом, хотя это только начала рассказа. Мне так сильно захотелось обнять его. Мне так захотелось его успокоить. Я не понимаю откуда, зачем и как появляются подобные желания. Меня это беспокоит. ведь ничего хорошего из это не выходит.
— Как это тебя погубило? Стремление быть первым... - он усмехнулся, снова погружаясь в свой рассказ. Я чувствую, что делаю ему больно этим допросом. Прости меня, милый, но вот ты о моей боли никогда не думал. Я, как видите та еще сука.
— Ты знаешь что такой автогонки? - этот неожиданный вопрос застал меня врасплох.
— Я знаю, что это, но..если честно, то не представляю, как...
— Значит, не знаешь, - не дал мне договорить. Ну надо же.
— А в чем, собственно, проблема? - нет, ну какого...
— Представлять в теории и знать на практике - это разные вещи, Мартин, - иш, фамильничать он вздумал. Как остроумно, ****ь!
— Я в курсе. Ты продолжишь? - перекинула ногу на ногу и уставилась на него.
— На трассе меня подрезал один... - он замолчал, не зная, как бы назвать.
— Индюк? - предложила я.
— ...индюк, - согласился Стайлз и усмехнулся. Снова, - и занял мое место. Он стал первым. Все прекрасно видели нарушение правил, но значения не придали.
— И что потом?
— Я избил его. Совершенно случайно.
— Да что ты? - я выгнула бровь. Меня очень не кстати клонит в сон.
— Да. И меня... внесли в черный список. С того момента допуск мне закрыт. И я просто лишился профессии.
Я все это перевариваю в голове. Я представила все это на себе. Вот она я. На месте Стилински. И у меня отняли то, чем я жила. Теперь я понимаю его больше, чем раньше. Я бросила взгляд н парня. Я вижу, что его обида никуда не делась. Она все еще с ним и сжирает его изнутри. Он жаждет вернуться. Он жаждет мести.
— Как ты справился с этим? - я решила разбавить напряжение, нависшее в воздухе.
— Тебе интересно то, как я справился с навалившимся на меня дерьмом или мои воспоминания? - он подался вперед и уставился на меня.
Но мне интересно все, что связано с тобой..
— Это тоже твое воспоминание.
— У меня был запасной вариант на такой случай, - он сделал паузу и в упор уставился на меня, - У меня сеть клубов по всему городу.
У меня отвисла челюсть, а он лишь самодовольно улыбается. Так вот где собака зарыта! Получается, что все идет так гладко только из-за того, что.. ТВОЮ МАТЬ!
— Этот твой, - говорю я больше утвердительно, нежели вопросительно. Он кивает, - И тот тоже? - он понял, о каком именно клубе я говорю и согласно кивнул.
— Теперь понятно.. - вздыхаю я.
— Что понятно?
— Сейчас я тебя допрашиваю.
— Это можно исправить, - он встал из-за стола и начал приближаться ко мне, допивая очередной стакан какой-то жидкости. Я вжилась в диван, не отводя взгляда от Стелински, - Ну так как? - он наклонился и прошептал мне на ухо.
— Это будет уже ни к чему, - я стараюсь сохранить невозмутимость, но голос предательски дрогнул. Тварь. Ну почему мое тело никогда меня не слушается?!
— Может тогда... - его губы так близко ко мне. Его тело так соблазнительно близко ко мне. Слишком...
Мне хочется впиться в его губы, чтобы восполнить целый месяц разлуки. Мне мало того, что было сегодня. Мне мало тебя, гребаный ты Стилински.
— Ты пьян.
— Ты тоже.
— Но ты женишься!
— И как это мешает?
— Да как ты можешь? Ты совсем уже оборзел?!
— Оу, не кипятись, сладенькая.
— Ты пьян, - я отвернула голову.
— Ты тоже, - в этот момент он целует мою оголившуюся шею. Целует так нежно. Мне хочется плакать. Я знаю, что он прав, я знаю, что мы пьяные. но это не может зайти дальше, чем..
— Остановись. Я не хочу, - поняв, что это не прозвучало убедительно, я хочу уйти. И плевать на то, что мне нужно узнать.
— Твое дыхание говорит мне об обратном, - черт. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!
— Стайлз, пожалуйста, - я заглушаю в себе стон. Как он может быть так жесток к Малии? Как он может?
"Деточка, да разве они друг други принадлежат?" - давненько ты из берлоги не вылезало.
Да. Да, они принадлежат. У них свадьба. У их новая жизнь, в которой нет меня. Я не хочу решить семью. Я не хочу рушить их счастье.
" А вот Малия не думала о том, что она рушит ваше".
Господи, как я устала от всего этого. Как же мне надоело страдать.
Мое тело отвечает на его касания. Оно жаждет получить то, что у него отняли. Оно хочет его все больше. Стайлз целует мне лицо, целует за ушком, он целует мои скулы, мой подбородок. Не удержавшись, я запускаю руки в его волосы. Такие мягкие... Я притягиваю его ближе к себе и целую. Я накрываю его влажные и горячие губы своими. Как же мне тебя не хватало. Как же ты нужен мне, Стилински... Кажется, я сказала это вслух, потому, что Стайлз напрягся. Черт, ну как же так? Из моих глаз тонкими ручейками стекают слезы. Что же ты делаешь со мной? Почему каждая клеточка моего тела так ждет тебя? После всего, что было...
Я всхлипываю. Мне так больно. От того, что я не могу просто его обнять. От того, что он не был и не будет моим. От того, что теперь он её. От того, что я не могу его понять. Я не могу его отпустить. Я вдыхаю этот, теперь уже, запретный для меня аромат, и у меня сжимается сердце. Как же я могла упустить тебя?
Стайлз, тем временем, закусил и оттянул мою губу. Мое дыхание сбивается, но он не замечает этого и покрывает поцелуями мою шею, ключицы, плечи. Он доходит до груди, но не продолжает. Я уже ничего не вижу и пытаюсь разогнать пелену, созданную слезами, быстро заморгав. у меня это быстро получилось и я смотрю на Стайлза. Его взгляд направлен на шрам, который он оставил, потушив об меня сигарету. По его лицу я не могу ничего прочитать. Я не знаю, о чем мне думать и чего ожидать от него.
— Откуда это? - его голос стал ниже. Я молчу. Я боюсь. Неужели он не помнит? Он не помнит, что это его рук дело? Неужели его воспоминания... фальшивые.
Он коснулся пальцами шрама, от чего я вздрогнула. Мое сердцебиение еще больше участилось. Потом он обвел его вокруг.
— Это я, - утвердительно сказал он. Я чувствую, как он злится. Мне хочется сказать, что это не так. Мне хочется облегчить.. Но это будет не честно.
Я тянусь рукой к его лицу, но он не позволяет мне этого сделать. Не позволяет дотронуться.
— Все хорошо, Стайлз, - еле слышно шепчу я. Ничего страшного. Все прошло. Это всего-лишь шрам.
Он поднял на меня взгляд. В нем читались смятение, боль, осуждение, раскаяние. Но потом он отвел его и отошел от меня. Потом снова взглянул. Он что-то вспомнил. Что-то понял.
— Нет, - уверенно сказал он, - Я монстр, Лидия.