В СОАВТОРСТВЕ С АЛЕКСАНДРОМ МИХЕЛЬМАНОМ
Мы прошли под аркой и только ступили на небольшую площадь перед входом в храм, как возникло перед нами нечто полупрозрачное, покачивающееся и заныло, словно пациент в очереди к зубному:
— О-о-о.… О горе… несчастье… о-о-о…
Я сильно вздрогнула и невольно прижалась к "жениху", а он и рад стараться! Обхватил меня лапищей так, что чуть рёбра не затрещали!
С призрака, как и было обещано, стекала какая-то густая и видно, что липкая, чёрная гадость… Фу! Ужасно жалко будет, если он успеет испортить такое красивое платье…
Жуткая тварь замахнулась и метнула снаряд, да только Бен Давид резко развернул меня и закрыл собой. Хорошо, что он такой широкий!
— Слышь ты, прозрачный! — рявкнул Александр. — Ещё раз такое проделаешь, материализую, набью наглую физиономию, а потом опять грохну к такой-то матери! Пошёл вон, урод неадекватный, пока я добренький! Нет, это надо же, костюмчик под списание!
Фантом замер в воздухе, поражённый. Уверена, чего только не наслушался он в своей жизни, но такого…
— Чё вылупился, а? — напарник вытянул вперёд кулаки с вытянутыми указательными пальцами и мизинцами. — Чего ты дерзкий такой, подраться хочешь? Дык, я всегда за, ну, поди сюда, сейчас я буду зверствовать, держите меня семеро! Любишь всех грязью поливать, вонючка, так я профессионал в этом деле, так в душу наплюю, нагажу, ни одна химчистка не поможет. Жалкий неудачник, завидующий счастливцам! Что, тебе невеста отказала? И правильно сделала, кому нужен такой мерзкий недоносок? Посмотри на меня, я смеюсь над тобой, жалким ничтожеством!
Призрак затрясся мелко, а потом задрал голову и заревел, две струи чёрной грязи фонтаном ударили из глаз. И так жалко мне стало бедняжку, что я не выдержала, отвесила напарнику пощёчину, аж шлем дёрнулся. Тот вылупился на меня, поражённый, а фантом, не менее удивлённый, перестал рыдать.
— Как тебе не стыдно, — я сверкнула глазами на Бен Давида, — зачем довёл несчастного до слёз? Ему и так грустно, а ты наехал, как танк на одуванчик!
— Ты, ты меня пожалела? — пролепетал призрак, потом внезапно замолчал и уставился на меня. Даже гадость капать перестала. — Не может быть! Она пришла! Та, чьё сердце будет столь добрым и чистым, что найдутся хорошие чувства даже для такого, как я! Появилась! Спасла! О-о-о! Не верю счастью!
Теперь фантом завывал как жизнерадостный сытый волк, дорвавшийся до Луны. Толпа "болельщиков" за нашими спинами приглушённо ахнула. Жрец, надо отдать ему должное, выдвинулся вперёд, хотя посох в его руке ходил ходуном.
— Наконец-то я свободе-е-е-ен!! — продолжал разоряться призрак.
— Молчать!! — зарычал мой "супруг".
Как ни странно, призрак послушно стих.
— Расскажи-ка мне, голубчик, в чём твоя проблема, — сказала я ласково, хотя, откровенно говоря, симпатии этот грязный — в самом буквальном смысле — тип не вызывал.
— Для моей спасительницы — что угодно! — провозгласил грязнуля. — Надеюсь только, что моя прискорбная история не расстроит вам сверх меры…
— Насчёт этого можешь не беспокоиться, всем, в общем-то, наплевать, кроме, разве, нашего светлого ангела, она всех жалеет, — буркнул Александр. — Давай уже, начинай концерт — публика ждёт!
— О-о-о! Я так несчасте-ен, — снова заныл призрак. — Если бы вы только зна-а-ли-и…
— По делу давай! А то сейчас распылим на… не знаю, на что там призраки распыляются… но костей, то есть — того, что у тебя там вместо них, потом точно не соберёшь! — мой напарник, как всегда в своём репертуаре…
Угрозы, шантаж... Пойти, что ли, снова к арке и рассказать о нём "всё хорошее"?
— О-о-о… не на-а-адо… я и так, так несча-а-астен, никто меня не лю-ю-юбит… — грязь с привидения полилась потоком!
Если так дальше пойдёт, здесь скоро будет болото!
И тут раздался тихий мелодичный звон, и перед нами возникло некое существо — тоже полупрозрачное, хотя и более плотное, чем призрак, но главное — настолько светлое, чистое и прекрасное, что дух захватывало при одном взгляде на него! От незнакомца исходило мягкое золотисто-белое сияние, оно было закутано в длинные одеяния, похожие на облачение жреца, а в руке держало что-то вроде свитка.
Раскрутив его немного, второй призрак сосредоточенно посмотрел в свиток, потом обвёл всех присутствующих ясным, но несколько суровым взором сияющих глаз и остановился на замершем призраке.
— Ну, наконец-то! — провозгласило новоприбывшее существо хрустальным голосом. — Вот уже двадцать лет этот пакостник портит мне отчётность! Ишь, что придумали! — сами себя наказывать. И ведь всё равно толком ничего сделать не могут!
Призрак задрожал, и грязь с него хлынула в три ручья.
— Да-да! Не зря дрожишь! Я по твою душу! Сколько можно болтаться неизвестно где? — сердитый фантом погрозил свитком.
— Но-но… но… я… я… — залепетал грязный призрак.
— Ты-ты! — подтвердило существо, поправив сияющий венец в пышных кудрях. — Именно ты! Я тебя обыскался! Спасибо вот — уважаемым пришельцам! Когда ты вообразил, что нашёл ту, что искал, тем самым, закончил все свои дела в реальном мире, перестал быть привидением, преобразился в духа, готового к транспортировке, и я тебя сразу увидел.
— А-а, не могли бы вы, ваше сиятельство… то есть… святейшество, то есть… — протянул Бен Давид. Даже нашего толстокожего поразило это небесное явление!
— Просто Ангел, — любезно подсказало светящееся создание.
— Ну да… Многоуважаемый Ангел, — напарник сглотнул, — не могли бы вы объяснить нам, ну и всем собравшимся, в чём, собственно, проблемка? Почему этот пачкун тут столько лет невестам нервы портил?
Светящаяся сущность вздохнула.
— Ну что же… В качестве компенсации за причинённый ущерб, попорченные нервы и потраченные усилия, пожалуй, расскажу, хотя это и нарушение регламента!
— А невест грязью пачкать и завывать тут перед ними — не нарушение регламента? — возмутилась я.
И куда меня опять понесло… Как бы ни рассердился… Но Ангел, как ему и положено, проявил ангельское терпение.
— Это ваши нарушения, — спокойно заметил он. — Нам они тоже мешают, но что поделать? — Ангел возвёл очи горе. — Таковы правила, установленные не нами…
— Пока душа не осознала, что наступила смерть и необходимо предать себя в руки Высших Сил, дабы продолжить развитие или же получить воздаяние во искупление совершённых грехов, мы эту душу просто не видим! Она может создать себе свой собственный ад по своему усмотрению и представлению и мучиться там долгое время, а так же причинять разного рода беспокойство ещё живым, так как такая душа застревает между жизнью материальной и жизнью иной, куда можем сопроводить её только мы! И отвести ей там подобающее место.
— Но смертные в своей самонадеянности заходят так далеко, что сами себе измысливают некие загробные миры, наказания и тому подобное. И могут мыкаться и мучиться там весьма долгое время и, что самое обидное, зачастую без пользы для собственной души!
— Скромнее надо быть, вот что я вам скажу! Умер, так будь добр — предай себя на волю Высших Сил! Уж Они лучше вас знают, что вам надо и как отчистить душу от грязи, если это вообще возможно! Но нет — творят всё по собственному произволу! Вот и этот грешник из таких. Раз уж вы помогли мне его выловить, то я, так уж и быть, расскажу, в чём дело, хотя это и против правил… Но, может быть, эта история всё же послужит кому-то уроком! — Ангел ещё больше приосанился и завёл рассказ:
— Когда этот безумец был молод, он полюбил прекрасную деву. Она показалась ему чистой и непорочной, подобно цветку лазорецвета. И наш "герой" без конца пел хвалу её чистоте и скромности, смущая деву, так как на самом деле, у неё уже был один возлюбленный. Обещал жениться, соблазнил девицу и обманул!
— Кстати, таковым до-олго приходится расплачиваться за свой грех! Куда дольше, чем обманутым девам. Ибо последние доверились гласу сердца и лживым речам обманщиков, искренне желая создать семью, а первые — сознательные лгуны и предатели! Итак, девицу обманули и бросили, а после — ей встретился вот этот… хм-м-м… жених. Он предложил деве супружество, она согласилась. И всё у них было хорошо, молодая жена вскоре родила дитя, а тут и подоспело время идти в Белый Храм на вторую брачную церемонию.
— Но молодой муж случайно узнал, что у жены его был до него возлюбленный, бросивший её. И набросился он на несчастную с упрёками и оскорблениями, и поливал её грязью, — Ангел указал на призрака, который, видимо, при жизни так вошёл во вкус, что и после смерти продолжал поливать грязью всех подряд!
— И дошёл он до того, что объявил, что дитя она родила не от него. И так злодей мучил её подозрениями и обвинениями, находя в своих грязных мыслях тысячи подтверждений изменам жены своей. И когда пришли они к Белому Храму, то он не хотел сначала говорить об этом, ибо стыдился предстать перед согражданами обманутым мужем, но, поскольку Кристалл изобличил его, то вынужден был он рассказать о том, что думал против жены своей и в чём обвинял её. Она же стояла, словно на судилище, обвинённая в изменах без числа и рождении ребёнка от любовника.
— Но когда пришло ей время говорить, она бросила своё свадебное украшение за арку и сказала — тут ищи себе невинную деву! А я, раз так ты думаешь обо мне, ухожу от тебя и не позволю тебе больше оскорблять моё дитя и брезговать им. И жрец расторг их брак. И жена та ушла с ребёнком.
— А наш искатель чистоты остался один. И до конца дней своих искал он себе невесту, чтобы была чище Ангела небесного, но не нашёл такой, не потому, что все были порочны, а потому, что сам был нечист и вокруг видел лишь грязь. Так и прожил он жизнь в одиночестве, никому не подарив ни любви, ни счастья, ни заботы, а когда пришло ему время умереть, то, видно, в недобрую минуту вспомнились слова жены его.
— И душа негодяя, пребывавшая после смерти в грязном болоте, ибо не видел он в мире и людях чистоты и света, стала являться сюда — к вратам Белого храма, и искать здесь невинную деву, что его пожалеет, а может, и полюбит. Ибо вообразил он в безумии своём, что душа его освободится из болота, когда встретит здесь добрую девственницу!
— Ну не безумец ли?! Откуда взяться девице невинной после года брака?! — Ангел посмотрел на нас с Бен Давидом и тонко улыбнулся. — Удивительно, но он всё же нашёл, что искал, хотя… в браке сия дева пока не состояла…
Жрец склонил голову и испуганно отступил назад. А я и вовсе готова была сквозь землю провалиться! Это же надо… так опозориться!
У них тут, может, оно и достоинство, а у нас, на Земле, со стыда сгоришь! Вон и напарник на меня потрясённо косится…
Нет, ну кто просил этих призраков и Ангелов обнародовать подробности моей личной жизни?! Вернее — полного её отсутствия…
— Этот грех жрецу легко простится, — взмахнул рукой Ангел, заметив его манёвр. — Ради блага других сей обман совершён!
— А с этим что же теперь будет? — спросил мой напарник.
— Теперь будет отвечать по всей строгости! — Ангел неуловимым движением накинул на призрака что-то вроде сверкающего лассо, и тот сразу же затих, заодно и грязь с него капать перестала, вот хорошо-то!
Всё-таки платье моё уцелело. А то что-то мне подсказывает, что эту гадость ни один стиральный порошок не возьмёт!
— Но ведь он же уже искупил свой… хм… грех, — не унимался Александр.
Вот она — мужская солидарность! Нашёл, кого пожалеть!
— Да как бы не так! — неожиданно сердито рявкнул Ангел. — Я же вам объясняю: такое тонкое дело можно доверить только специалистам! Думаете, искупать грехи — это так просто?! Ничуть не бывало… Вот — двадцать лет этот… нехороший человек сам мучился и другим неприятности доставлял. И что вышло?!
— Грехи, совершённые при жизни, он, может быть, и искупил, зато уже после смерти умудрился натворить новых! Пугать и расстраивать невест-жён в день свадьбы — это что вам? Доброе дело? Вот теперь будет отвечать за каждую напуганную невесту примерно год… Сколько их там было-то за двадцать лет? Сколько там в среднем невест в день бывает в Белом Храме…
— Примерно сорок в день, о ваша белоснежность, — с низким поклоном доложил жрец.
— Ну во-от, — примерно сорок в день… Мы, разумеется, позже произведём самый точный подсчёт, учтём все обстоятельства… А пока, можете сами посчитать, сколько выйдет, если сорок умножить на количество дней в году, а потом ещё на двадцать!
— И это ещё не всё. Это за каждую невесту, которая не затаила обиду и простила потревожившего её призрака. Если же не простила… — срок может быть увеличен… Ей потом, правда, тоже придётся отвечать за злопамятство и нежелание простить и понять несчастного… Но это не облегчит положения нашего… подопечного!
— Вот это срок он себе намотал… — потрясённо выдохнул мой напарник.
— А что вы думали? — улыбнулся Ангел. — Разве можно расстраивать женщин в день свадьбы? Впрочем, в другие дни тоже не рекомендуется этого делать…
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/09/2214