Прогулки по набережной

Нэлли Фоменко
Из жизни.


 
  Ариадна любила гулять по набережной. Это ее успокаивало, а простор  державной Невы  пробуждал воображение.  Она развлекалась  разглядыванием  встречных прохожих, представляя  их  жизнь,  характер,  возраст  и  занятия. Некоторых она встречала несколько раз  и давала им имена.
 
 -  Здравствуйте.  Прогуливаетесь?  Я здесь вас часто вижу, - наконец решился подойти к ней  Аким.
 -  Да, это мои любимые места. Я тоже заметила, что вы любитель прогулок. Илья?
 -   Нет, я  Аким. Такое вот забытое имя.  Весь  в  деда. Отец  мой  был  Акимыч  и  дети  будут  Акимычи.  Не  возражаете?
  Ариадна засмеялась,  запрокинув  голову  и  встряхивая  копной  русых  легких  волос, а на  левой  щеке  у  нее  получилась  ямочка.
 -   Я Ариадна, можно Арина, Ара, если  коротко. На выбор.
 -  Тогда может вместе?
 
  Теперь они гуляли рядом, с трудом помещаясь на узких  тротуарах набережной.  Аким узнал, что Ариадна заканчивает  медучилище,  готовится в институт ,  иногда подрабатывает медсестрой в больницах, когда штатные сестры уходят в отпуска, это хорошая  практика для  врача, а капельницы и уколы –   ее * конек*;  увлекается английским,   латынью и йогой.
  Аким, студент метеорологического института,  поведал,  что  мечтал  стать летчиком,  но  его не  взяли  из-за  придирчивой  медкомиссии  и  он пошел  в  метеорологи, чтоб потом стать ближе  к  авиации.

  Они  назначали  свидания  на  набережной  то  у первого  рыбака  между  Литейным  и Больше - Охтинским мостом,  то    на  втором  спуске  к  воде  на  Английской  набережной ,  то  на Биржевом,   то…
 
  Сейчас  Ариадна  подрабатывала в психосоматическом отделении одной из больниц, где работники  всегда  нужны  и  вскоре  Аким  уже  заочно  был  знаком  со  всеми  врачами, сестрами  и санитарками  отделения ,  знал  кто  есть  кто. У них  был  свой любимец,  санитар  Коляша,  недавно  уволенный  за  какую-то  провинность  из   Гериатрического  центра,  где  уж  совсем  для  санитара  мрак.  Четыре  года,   проведенные  им   в зоне *ни за что*,  не  истребили  в  нем  юморного,  своеобразного  отношения  к  жизни  и   дежурство  с  ним   всегда  было  нескучным.

 -  Ну  как там наш  Коляша  поживает?  Вместе  дежурили? -  спросил  при  встрече Аким.
 -   Да, сегодня было  спокойное дежурство, всем  больным   хватило  снотворных  таблеток  и ночь прошла под байки  Коляши  о  его прошлой работе, с которой его уволили  тоже  *ни за что*.

 
 -  Ну, пошутил немного с  анализами…  Все ведь знают,  что анализ * кала на яйца глист* - не делают, так,  все сдают  для проформы.
 Я сам  лично  решил  провести  эксперимент для  ясности, чтоб  внести   экономическое  предложение  и  бабушек   не  мучить.  Тару для кала  бабкам  не  раздавал,  а ночью  подловил  в  коридоре  старушку,  торопившуюся   в  туалет,  дал  ей  литровую  стеклянную  банку  и  сказал,  что  нужно  для  опыта,  пусть  сделает  кала  сколько  сможет. Сначала  хотел  поймать  молодуху,  но  и эта  тщедушка  сказала,  что  проблемы  нет.  К  утру  бабка  принесла  на  пост  пол-банки  качественного продукта  и  спросила:
 -  Хватит? 
 - Ну ты  молодец! – И деловито   спросил:  -  Как фамилия?
 Я  разложил  в пустые  баночки  вещество, а  бабка  все  стоит,  не уходит.
 -   Хватит,  милок?  А то можно  добавить…
 _  Да тут на  всю больницу  хватит, то есть,  я  хотел сказать  на  все  болезни… Все определят.
В банке оставалось еще много  вещества  и  я  все думал, куда  деть  остаток  и  решил  бросить  банку  в  мусоропровод,  а  настырная  старуха  мне:
 -  Ты  что, выбрасываешь?  Я  старалась…
 -  Да  нет, что ты,  бабка!  Это  чтоб не  ходить… Я здесь  бросаю,  а   внизу  ловят.   Для  исследования.

  Эксперимент прошел гладко. Результаты  отличные.  Глистов  не  было  ни  у кого.  Все жители  Питера  чисты, хотя  корюшку  едят  за милую душу. Тогда  я  решил  углубиться  в  тему  и  провести  опыт с  мочой.  В  следующее  дежурство, собрав   баночки  со  старческой  мочой,  я  добавил  в  каждую   немного  своих  (хихикнул)  * сперматиков*. 
 -  И что вы думаете? -  он  весело посмотрел  на  нас  с  молоденькой  практиканткой сестричкой  Машей,  открывшей  от изумления  рот, - таки  делают  анализ  мочи! – В каждой  баночке  мочи  старух  нашли  сперматозоиды и дедуктивным  методом  вычислили,  что  это  мои  шалости,  других  подходящих  кандидатов  у  них  не  было.   Уволили  * ни  за  что*. Я  ведь  проводил  научный  эксперимент…


 -   Да, занятная история.  Если  бы   это рассказала  не  ты,  Ариночка, -  никогда  бы  не  поверил,-  смеялся  Аким , - веселый парень этот Коляша.  А  в  вашем  отделении  он  еще материал  для  диссертации  не  готовит?
 -  Узнаем,  когда  увольнять  будут...


  -  Встречаемся  у  первого  рыбака  между  мостом  Александра  Невского  и Железнодорожным.
 -  По правой или по левой стороне?
 -  По  правой.
 - А если рыбака не будет?
  Рыбаки были всегда. Со многими  они  были  уже  знакомы  и,  здороваясь, спрашивали,  как  улов.  Те  или  гордо  показывали  пакеты  с  водой  и плавающей  в ней  рыбешкой,  или  смущенно говорили:
 -  Сегодня  ради  процесса…


  Они шли по правой  стороне  Невы.  Охта.
 - Я  эти  места  знаю.  Делала  здесь  капельницы  одной  даме.  А  знаешь,  Аким,  здесь   живет  одна  занятная  ворона-акробат.  Поставлю   больной  капельницу  и  жду  почти час,  смотрю  в  окно.  Во  дворе  высокие  тополя,  выше  домов, осенью  уже  без  листьев,    машут  голыми    ветками,  а  я  по  ним  узнаю,  сильный    ветер,  или  нет.
  Как –  то  смотрю -  на боковой  ветке,  поближе  к  верхушке,  сидит  ворона  и раскачивается  как  на  качелях.  Ветер  качает  ветку,  а  она  вверх-вниз,  вверх-вниз,  потом  передвинулась  к  краю  -  там  качает  сильнее;  вдруг  вижу:  ворона  бряк -  упала  вниз  головой, а  лапами  за  ветку  держится  и  раскачивается,  вися  вниз  головой,  затем  снова  села,  покачалась,  потом  опять перевернулась  вниз  головой.
  Ее  фитнес  продолжался  не  менее двадцати  минут.  Если  бы  сама  не  видела -  не  поверила  бы.  Может  она  выступала   раньше  в  цирке  или  все  вороны  такие  смышленые -  не знаю.
   Потом,  приходя  в  эту квартиру,  я  всегда  смотрела  на  ту  ветку,  но  ворону – акробата  больше не видела.

 
  Они  шли  по  набережной.  Аким, хитро посмотрел на Арину и сказал:
 -  Я  ведь  не  случайно  здесь  назначил   встречу,  не  потому, что  рядом  мой  институт.  Я хотел  показать  тебе  место,  где  в 1963  году   сел  на  воду ТУ-124, летевший  из  Риги  в  Москву.  Ты  знаешь  об  этом  случае?    В  газетах  об  этом  писали,  правда,   тебя   еще  тогда  на   свете   не  было,  а  мой дед  все  видел  своими  глазами  и  даже  снимок  сделал.
 -  Поэтому  ты  в  летчики  и  хотел?
 -  Да,  и  поэтому  тоже, - улыбнулся  Аким.
 -  А  что  случилось,  авария?

 -  Да, после  взлета  одна  стойка  шасси  не  убралась,  заклинило. Они  пытались  механически ,  шестом  помочь,  даже   пробили  для  этого  пол  в  кабине,  но  ничего  не  вышло.  В  Риге  был  тогда  туман  и  им предложили  садиться  в  Ленинградском  аэропорту  на  вспаханную  полосу,    дали  *добро *.
  Решили  выработать  бензин  и  кружили  над  городом;  некоторые  пассажиры  с  удивлением  увидели  купола  Исаакия  вместо  московских  куполов  Василия  Блаженного.  Потом  заглох  один  двигатель,  за  ним ,   уже  над  Смольным,  и  другой.   Оказывается,  неправильно   показывал  датчик  горючего,  бензин  кончился,  а  до  полосы  еще   километров  двадцать,  не  дотянуть.
  Они  стремительно  теряли  высоту уже в  полной  тишине.   Первый  пилот  направил  самолет  к  Неве  они  пролетели  над  Литейным  мостом   на    высоте  около трехсот метров.
 Решили садиться  на  воду.  Было  около  полудня,  но  Нева,    к  счастью,  была  пуста.   За штурвал   сел  второй  пилот,  раньше  служивший  в   морской  авиации.
  Охтинский  мост  пролетели    на  высоте  девяносто  метров;  впереди  был  строящийся  мост  Александра  Невского.  Казалось,  что  самолет  врежется  в  него,  с  моста  рабочие  попрыгали  прямо  в  Неву,  но  они  удачно  проскочили  стройку   на  сорокаметровой  высоте.
  Самолет  приближался   к  воде,  падал.  Второй  пилот  тянул  штурвал  на  себя, стараясь  не  дать  носу  зарыться  в  воду.  Довольно  сильное  течение  Невы  погасило  скорость  самолета  и  они  остановились  в  пятидесяти  метрах  от  опор  Железнодорожного  моста.
 - И что, никто не пострадал?
 - Ни царапины.  Кажется,  там  было  сорок  четыре  пассажира  и  шесть  человек  экипажа.
   Один  старенький буксир * Буревестник*,  тянувший  в это время лес  по  Неве, по приказу капитана,  увидевшего  низко  летевший  самолет, отцепил  свой  груз, подошел к  самолету  и  отбуксировал   его  к  пристани. Самолет  крылом  лег  на  лес  и  люди  быстро  вышли по нему на берег.
 -   Это здесь,  - Аким  рукой  показал  на  выступающую  в  реку  пристань  с пришвартованными лодками и небольшими катерами.
 -  И твой  дед  все это сам  видел?
 -  Да. Народу было  полно, сначала  думали,  что  снимают  кино. Затем  поняли,  что  авария,  стали  фотографировать,  но  милиция  снимать  не  давала,  пленки  засвечивали. Так,  удалось  украдкой  некоторым  кое-что  заснять.  Пассажиров  быстро  посадили в  автобусы  и  увезли  в  аэропорт.

  - А что стало  с самолетом?
 - В  пробитую дыру стала поступать  вода,  ее  откачивали, а  потом  его  переправили  на Васильевский  остров,  позже  он стал экспонатом  в  каком-то училище.
 -  А летчики?  Что было  с ними?  Их  наградили?
 -  Нет, Ариша.  Сначала  их  хотели  судить,  потому  что  они  без  разрешения приводнились.  Но  у  них  было  только  14  секунд  с  момента  остановки  двигателей  до посадки  на  воду.  Потом,  ввиду шумихи,  приняли  решение  наградить, но наград  они  так  и  не  получили.
  Первый  пилот, Виктор  Мостовой, поступил в Академию, но что-то там  у  него  не сложилось , позже он  летал  в Краснодарском  авиаотряде, а по выходу  на пенсию , в 90-х, перебрался  в Израиль,  там  работал  рабочим  на  фабрике.
  Второй  пилот,  Василий  Чиченов, летал  и  преподавал  в  Питере.  Впрочем, он один  получил награду -  хрущевскую  двушку  на  окраине.

   
   Они стояли  рядом,  опершись  на  гранитный  парапет  набережной   и  смотрели  на  темные  воды  Невы.
 -  Аким, а ты читал,  что  в Америке, на  Гудзоне,  летчик  посадил  аварийный самолет  на  воду?
 -  Да, но там  были  другие  условия,  никаких  мостов,  простор и самолеты  теперь другие.
 -  Спасибо,  Аким, за  историю.  Понимаю  твою  мечту…

  Волны  слегка  плескались,  поигрывая  солнечными  бликами,  чайки  летали  низко  над  водой,  высматривая  рыбешку.  Хорошо.
  Вдруг  Ариадна  заметила плывущую  по  воде  то ли сваю, то  ли  кусок  бревна, отделившегося  от  недалекой  пристани.  На  ней  метался,  истошно  вопя,  маленькой белый  котенок.
 -  Смотри,  котенок – серфингист!

 - Есть мнение,  что кошки – представители  других  миров,  других  цивилизаций,  которые  существовали  еще   до нас. Они -  антенны  между  нами  и  космосом…

 -  Да нет  же,  Аким,  смотри:  он  может утонуть,  Это,  наверное,  с  пристани.   Там ведь и домик  есть  и  сторожа,  рыбаков  полно,  -  Ариадна  нетерпеливо  показывала  рукой  на  плывущее  бревно.  Котенок  метался, выгнув  спину  и  хрипло , не  по- кошачьи,  кричал.
 - Надо  что-то  делать, - волновалась  девушка.

  Бревно  быстро  несло  течением. Аким  стал  расшнуровывать  ботинки.  Бревно  уносило.  Котенок  орал. Время  спасения  уходило.  Аким  стал  на  парапет.  Внизу мелководье  и  камни.  Аким  медлил.
 
 - Да,  не  быть тебе  летчиком. И  не  посадить самолет  на  реку. Долго решаешься, – с грустью  подумала  Арина  и   с сожалением  почувствовала, что  вместе  с  этим  бревном  что-то  очень  хорошее, такое нужное  ей ощущение  счастья  и  покоя   удаляется от  нее,  грозясь  исчезнуть  совсем.

  Аким  прыгнул.

  Вдруг  над  головой  промелькнула  ворона, быстро подлетела к бревну,  схватила котенка за шкирку и понесла через  дорогу к  домам, потом  медленно  опустила  ношу  у дерева  и  взлетела  на ветку.

  - Кыся,  Кыся,  - кричал  бегущий  с пристани  белоголовый  парнишка с  забытой   удочкой  в  руке.
 -  Там  он, там,  у дерева . Его ворон – акробат  спас.  – Ариадна показала рукой дерево.

  Котенок  дрожал   и  слабо  пищал  в  руках   мальчика,  обещая, что больше  не  будет…  Больше  не будет  без  разрешения  ловить  лапой  рыбу. Никогда…  А  мальчик  плакал и  слезы то  ли горя, то ли счастья  капали  на  мокрое  тельце  Кыси.