Глава 16
Иван Иванович Азовский вовсе не собирался отказываться от журавля в небе. Покинув Макдоналдс, он отошёл от него на безопасное расстояние и встал так, чтобы его со стороны Макдоналдса не было видно за постоянной чередой прохожих, а сам он мог наблюдать выход из забегаловки. Затем Иван Иванович достал телефон и позвонил Маркелу Шатурину.
- Привет, - отозвался Маркел, - чё надо?
- Работа есть, нужно срочно быть в Москве, - скороговоркой сообщил Иван Иванович.
- Тебе повезло, я уже в Москве, на побывке, - обрадовал земляка бывший клиент специализированного дурдома.
- Где? – сделал стойку господин Азовский. Он попытался вычислить дальнейшие ходы своего недавнего собеседника и вполне обоснованно предположил, что тот сейчас пытается договориться с охраной Мака на предмет изучения вчерашних записей камер видеонаблюдения. Тем не менее, Иван Иванович с опаской поглядывал на выход из заведения и нервно потирал большим пальцем свой сотовый телефон.
- Да вот, толкаюсь на Цветном, хочу в цирк сходить, - сообщил Маркел.
- Куда?! – изумился господин Азовский.
- Короче: какие дела? – повысил голос земляк.
- Нужно быть на станции метро Савёловская чем быстрее тем лучше, - зачастил Иван Иванович. – Оттуда…
Он кратко сориентировал Маркела на «Макдоналдс» и выжидательно замер.
- Что ж, если оно того стоит, буду, - пообещал Маркел и отключился.
«Ну, где же этот упырь?» - стал нервничать господин Азовский, продолжая вести наблюдение за входом в Макдоналдс. Ведь если Маркел не подоспеет вовремя, придётся садиться на хвост бывшему собеседнику самому. А это, надо сказать, не самое привычное занятие для ушлого хакера.
«Вот, блин!» - мысленно озвучил своё внутренне состояние Иван Иванович и присовокупил непечатную фразу в адрес вышеупомянутого упыря. А упырь был уже на подходе.
Надо сказать, Маркел Шатурин, всю жизнь проживший в сибирской глухомани, обращался в незнакомой ему столичной среде так, словно он родился на Волхонке, Пироговке или Садовом в семье потомственных московских обывателей. Впитав с молоком матери (или с калориями детской смеси) городской шум, состоящий из лязга троллейбусных штанг, визга трамвайных тормозов и невнятного человеческого говора. А также с детства болтаясь по всяким непотребным местам вроде залов с игровыми автоматами и дискотек. Но ведь не впитывал и не болтался. Тем не менее, очутившись в столице, толкаясь на её многолюдных улицах, в переходах метро и супермаркетах, потомственный сибиряк из самой её глухомани совершенно не выглядел провинциалом. Напротив: Маркел в самые короткие сроки научился ходить через огромные толпы местного и пришлого народа так, как будто его там и не было. Вот и сейчас: он вывалился из череды спешащих по своим делам людей прямо перед заказчиком и земляком совершенно неожиданно и буквально перед самым его носом.
- Эк! – крякнул с лёгкого перепугу Иван Иванович. – Ты?
- Я, - не стал юморить сибирский душегуб
- Гляди вон туда, - указал на вход в Мак господин Азовский.
- Гляжу, - не стал перечить Маркел.
- Сейчас оттуда выйдет мужик… я его тебе покажу… у него надо отнять такую штуку…
Иван Иванович обрисовал серверный диск. А также добавил, что серверный диск с прочими носителями клиент держит в пакете.
- …Если мужик выйдет без пакета, значит, он рассовал носители с диском по карманам. Поэтому мужика надо пришить, обшмонать, изъять требуемое и отдать мне. Звонить по моему последнему телефону. Понял?
- Пятнадцать тысяч долларов, - возразил Маркел.
- Ч… к… да ты в св… - заперхал господин Азовский. – Ты про девальвацию с кризисом что-нибудь слышал? Да сейчас «кадиллак» можно купить за смешные деньги, а ты…
- Вот и купи его себе, - будничным тоном посоветовал Маркел. – Это не твой мужик сейчас выходит из тошниловки?
Иван Иванович уставился на вход в Макдоналдс и разинул рот.
- Ты чё, экстрасенс? – спросил он, дивясь звериному чутью душегуба, который никогда в жизни не видел Сергея Ивановича Хромова. – Он самый…
- Пятнадцать тысяч долларов, - повторил Маркел. – Так мне начинать работать?
- Начинай, чёрт с тобой! Только не вздумай ничего снимать с покойника, кроме того, что я тебе заказал! Это существенно!
- Даже наличку?
- Даже наличку.
Сергей Иванович почувствовал хвост почти сразу. Он, не входя в метро, резко свернул в сторону и попытался определить топтуна, но ни черта у него не вышло. Никто, во всяком случае, не отделился от общего людского потока, устремляющегося в подземку.
«Да, не так всё просто», - подумал Сергей Иванович и ускорился к стоянке микроавтобусов. Он даже сел в один, но, не заметив в подсевших за ним двух гражданах явно приезжей национальности и одной гражданке славянской наружности ничего подозрительного, резко покинул хреновое подобие общественного городского транспорта. Выйдя из салона, Сергей Иванович снова попытался обнаружить хвост, он быстро оглядел ряд припаркованных частников вперемешку с таксомоторами, но и на этом фронте всё оказалось без подвоха. В один таксомотор уселась юная парочка, и тачка борзо отвалила от бордюра. Другие автомобили, способные быть задействованными в эффективном преследовании микроавтобуса, продолжали изображать невинную – правда, очень грязную – статику.
«Померещилось, что ли?» - удивился бывший пограничник и снова направился к входу в метрополитен. Он вошёл в здание, отоварился проходной карточкой, миновал турникет и снова почувствовал слежку.
«Надо же!» - подумал Сергей Иванович. Он привык доверять своему чутью. Оно у него выработалось не во время занятий на тренажёре, но в условиях естественных и совершенно диких. Таких, когда жизнь твоя зависит именно от звериного чутья и умения адекватно и мгновенного реагировать на сотню непредвиденных обстоятельств сразу. Чтобы без вреда для здоровья пройти цепочку взрывоопасных ситуаций, способных возникнуть после того или иного непредвиденного обстоятельства.
На какое-то время Сергей Иванович выпал из вышеупомянутых условий в среду более или менее комфортного проживания, однако сегодняшний случай показал, что чутья он не утратил. И оно подсказывало: хвост есть, а его жизнь под угрозой.
Бывший пограничник, стараясь избегать особенно плотной толчеи, вышел на свою платформу и стал медленно продвигаться к месту остановки первого вагона. Он пропустил один состав, засёк время, дождался второго и отметил интервал движения поездов в четыре с половиной минуты. При этом Сергей Иванович не переставал идти. Теперь он действовал чисто интуитивно, не считаясь с тем, как его действия могут выглядеть в глазах стороннего наблюдателя. Не то отдающими дешёвой кинематографией, не то просто переигранными. Однако что может быть известно стороннему наблюдателю о практике балансирования на ненадёжной грани, отделяющей реальную жизнь от реальной смерти? Поэтому такому наблюдателю следует временно воздержаться от комментариев о надуманности или переборе, но дождаться конкретного результата. А Сергею Ивановичу не стоило переигрывать чересчур. Ну, чтобы его подозрительными движениями не заинтересовалась вездесущая московская полиция.
«Какой осторожный тип», - беззлобно констатировал Маркел Шатурин, продолжая вести симпатичного мужика среднего возраста в хорошей физической сборке к тому результату, который, как считал Маркел, был неизбежен. А именно: физическое уничтожение заказанного объекта, съём с него заказанной вещи и ещё кое-что. Ну, да: Маркел Шатурин, при всей его «убийственной» сноровке и природной изворотливости, имел довольно тёмное представление и о криминалистике, и о качестве современных следственно-розыскных мероприятий. Поэтому Маркел планировал не только изъять с убитого клиента заказанную вещь, но и пошарить по карманам покойного в поисках налички и особо ценных предметов. Совершенно не заботясь о том, что на убийцу (на Маркела, то есть, Шатурина), при желании следственно-розыскных деятелей, можно выйти легко и безболезненно по реализованным впоследствии особо ценным предметам и даже по потраченной наличке.
В общем, о последствиях матёрый сибирский душегуб не думал. Но, следуя за намеченной жертвой, также дошёл до конца платформы, но с другой стороны движения. Он с небольшим удивлением увидел, как жертва прогулочным шагом приблизилась к обрезу тоннеля и, как только в нём скрылся последний вагон очередной электрички, стремительно перемахнул через ограждение с калиткой для персонала, имеющего доступ в технологическую зону.
«Во, даёт! – мысленно восхитился Маркел. – Неужто охотника учуял?»
Сергей Иванович перемахнул через запертую металлическую калитку и пошёл по неширокому «уступу» между внутренней стеной тоннеля и рельсовым путём, мрачно отсвечивающем в полутора метрах ниже «уступа». Удобная для пешего хода «тропа» заканчивалась метрах в десяти от входа в рабочее пространство тоннеля. В двух метрах от входа имелась дверь. Очевидно, в какое-то служебное помещение. Дверь, кстати, уехала внутрь помещения, и оттуда стал выходить некий служащий метро, одетый в характерную куртку. На голове служащий имел не менее характерную каску. Служащий, увидев постороннего человека на «выступе», стал с ленивым негодованием поднимать правую руку и произносить какую-то воспитательную фразу. Типа, какого хрена тут бродит всякая штатская сволочь или просто твою мать перемать. Впрочем, Сергей Иванович не стал ждать окончания фразы, он шагнул навстречу к служащему, взял его за руки, слегка развёл их в стороны и коленом накатил служащему в его солнечное сплетение. Работник метро законно согнулся, Сергей Иванович подхватил его подмышки и задом наперёд внёс в служебное помещение.
«Это хорошо, что служащие московского метрополитена не носят монтажных поясов или бронежилетов», - мельком подумал бывший пограничник, отстранил от себя потерпевшего и ещё раз треснул коленом в больное место. Сотрудник подземки, вначале просто временно бездыханный, теперь потерял сознание, а с ним свою форменную куртку и каску. Именно из-за неё Сергей Иванович не стал вырубать служащего метро классическим приёмом – ударом затылка в нос визави. Однако обошлось и с помощью солнечного сплетения. Ещё повезло с тем, что, помимо вырубленного сотрудника, других поблизости не оказалось.
«Переодевшись», бывший пограничник повесил пакет на служебную вешалку и вышел из помещения как раз в том момент, когда вдали загрохотало: приближался очередной состав. И, пока он не ослепил Сергея Ивановича светом головного прожектора, бывший пограничник увидел своего преследователя. Тот уже спрыгнул на бетонированную дорожку внутри тоннеля и начал движение на мужика в форме служащего московского метро.
- Михалыч? Какого чёрта? – весело спросил Сергей Иванович. – Ты ведь в отпуску?
Незнакомец, коренастый мужик среднего роста, на секунду опешил. Он ожидал всего, но не такого, сравнительно тёплого, приветствия. Тем временем по сцене ударило светом мощной железнодорожной фары, раздался скрежет состава, остановившегося возле места действия, а Сергей Иванович напал на преследователя. То, что это был именно преследователь, Сергею Ивановичу подсказало чутьё. Он заблокировал его руки своими, левую ногу слегка выдвинул вперёд и накатил каской в лицо незнакомца. Каска пришлась Сергею Ивановичу впору, иначе он не стал бы бить головой в лицо противника. Однако удар получился славный, незнакомец дёрнулся всем своим сильным туловищем, но не вырубился. Более того: он высвободил левую руку, стремительно достал нож с тупым коротким лезвием и сделал попытку нанести не менее стремительный удар в область шеи Сергея Ивановича.
«Н… хр… с…» - мелькнуло в голове бывшего пограничника. Он отпрянул от незнакомца, согнулся и подставил под удар каску. Удар оказался несильным – преследователь концентрировался на предельной точности – поэтому Сергей Иванович не утратил оптимального равновесия и попытался возобновить нападение.
Глава 17
«Вот, сука, - подумал Маркел, стараясь не уйти по инерции за ножом, скользнувшим по каске, - это как он?»
Свой короткий мысленный вопрос сибирский душегуб относил к сноровке клиента, каковой ловкач не только успел уйти от ножа, но и умудрился принять его на каску. Хотя Маркел бил сбоку и снизу. Ещё Маркел успел посетовать на то, что своевременно не обзавёлся каким-нибудь пистолетом. Мысли, короткие и злые, не мешали ему действовать. Он заметил момент возобновления нападения и достал второй нож. Надо сказать, Маркел умел обращаться с ножами в двух руках виртуозно. Он встал на рабочую дистанцию и, когда клиент пошёл на него, изобразил некую амплитуду движения с двумя ножами на её обоих концах.
«Силён!» - коротко подумал Сергей Иванович, наблюдая манёвр противника. Одновременно бывший пограничник озаботился близким присутствием машиниста, который мог увидеть подозрительную возню явно нерабочего порядка под самым носом своего состава и подать тревогу. Только нужна ли ему, Сергею Ивановичу, такая тревога с «вытекающими» из неё доброхотами, способными помешать нормальной разборке между нормальными мужиками? Другими словами, бывший пограничник верил в свои силы. Поэтому он железно планировал сначала вырубить незнакомца, а затем узнать у него: а на хрена всё это? Но как узнаешь после вмешательства и так далее?
Двигаться Сергею Ивановичу приходилось быстрее мыслей. Он сделал блок под нож, направленный ему в область печени, потом поймал руку с тем ножом, который попытался снова попасть в шею. Удерживая руку под напором невероятной силы, бывший пограничник стал валиться на перила ограждения, стоящего на «выступе» между рельсами и внутренней стеной тоннеля. А тут ещё новый удар ножом из-под блока. Сергей Иванович поймал и эту руку. Мгновение они с противником зависли в хрупкой статике, но потом бывший пограничник почувствовал, что через мгновение окажется за перилами на железнодорожном полотне. А там или закоротит, или задавит. Ведь машинист, скорее всего, сейчас заворожено смотрит в обзорное зеркало, наблюдая посадку. А через три секунды, когда закончится предупреждение «Осторожно, двери закрываются», тронет рычаг и двинет состав с места. Проедет семь метров и…
«Куды?» - вспомнил Маркел, дожимая противника. Ведь его надо не просто убить, но изъять заказанный серверный жёсткий диск. Но где этот чёртов пакет, с которым гулял преследуемый? Значит, он запаковал нужный предмет на себе. Но как его изъять после того, как клиент окажется на полотне? И не изъять, и на предмет налички с особо ценными предметами не проверить. Опомнившись, Маркел потащил клиента на пол бетонированного «выступа». Чтобы треснуть его головой о бетон, затем дорезать и так далее. Как потом линять с места преступления с изъятым диском, и успеет ли он его изъять, Маркел не думал. И правильно делал. Потому что пустое это, думать о том, чего, может быть, и не будет.
А Сергей Иванович воспользовался случаем и сделал так, чтобы его преследователь не парился на предмет производства своих будущих действий. Бывший пограничник, падая на пол злополучного «выступа», упёрся коленом в грудь противника и перебросил его через перила на полотно. Состав к тому времени уже тронулся, затем раздался скрежет аварийной остановки, а из станционного зала послышался противный звон тревожного оповещения и полицейское гавканье, усиленное внешними динамиками.
«Так, в зале мне делать нечего», - решил Сергей Иванович, печёнкой чуя оперативное приближение станционных полицейских, и рванул к окончанию площадки вглубь тоннеля. Затем опомнился, метнулся в служебку, схватил пакет и продолжил движение. Он на ходу смял пакет и затолкал его вместе с содержимым в свободный внутренний карман. Одновременно бывший пограничник посетовал на то, что не успел поговорить с преследователем по душам перед его смертью, однако выбирать не приходилось. В том, что незнакомый здоровяк приказал долго жить, Сергей Иванович не сомневался. Во-первых, высота, с какой данный здоровяк полетел на полотно вниз головой. Во-вторых, характерная вспышка, последовавшая после контакта незнакомца с силовым кабелем. В-третьих – это Сергей Иванович успел разглядеть, когда сбегал по ступенькам на своеобразную обочину в тоннеле, – состав таки успел замять бедолагу.
«Ни хрена себе, бедолага, - подумал бывший пограничник, - чуть меня на тот свет не отправил. Интересно, он от кого? А ещё интересней: куда мне теперь?»
Сначала Сергей Иванович хотел просто дойти до следующей станции и там попробовать на авось. Но не получилось. Не успел он пройти и четверть пути, стрёмно прижимаясь к стене тоннеля или убираясь в подходящие ниши во время движения электропоездов, как сзади вспыхнул дополнительный свет ручных фонарей и кто-то, высветив в промежуточной – между двумя составами – черноте тоннеля подозрительную фигуру, велел Сергею Ивановичу остановиться.
«Ага, сейчас», - мысленно ответил бывший пограничник и прибавил хода. Впереди, кстати, его также могла ожидать встреча не из радостных. Ведь вырубленный им давеча сотрудник метро уже очнулся и поведал о случившемся и своим коллегам, и подземным ментам. Вот они теперь потирают руки, занявшись охотой на какого-то злодея, который пятнадцать минут назад угробил другого злодея. А может, и не злодея, но вполне добропорядочного гражданина. Хотя на хрена добропорядочным гражданам устраивать кровавые, с помощью нехилых ножиков, разборки в неположенном месте?
«Да, но куда мне свернуть?» - усиленно соображал Сергей Иванович, сетуя на то, что он не диггер и не метростроевец. Он продолжал бежать вперёд, к станции Менделеевская, сзади предупредительно закричали, послышался грохот очередного состава, тоннель затопило более мощным светом, нежели пятна ручных фонарей, и бывший пограничник снова прижался к стене тоннеля. Затем он увидел впереди нишу и влез в неё. В нише имелась какая-то металлическая фигня, из которой чувствительно сквозило. Больше того: данная металлическая фигня транслировала до боли знакомые звуки.
- Блин, это же собака! – обрадовался Сергей Иванович и стал ощупываться в сплошной черноте. Через несколько секунд, правда, нишу высветило головным прожектором, и там было светло ещё несколько секунд, пока мимо проходил электропоезд. Этого времени хватило бывшему пограничнику вполне, чтобы исследовать вышеупомянутую железяку, оказавшуюся проржавленной заслонкой размером семьдесят на метр двадцать и крепящуюся к чему-то четырьмя болтами. Вернее, тремя, потому что один болт отсутствовал, а из отверстия сквозило и доносило собачьим лаем. Ещё Сергей Иванович успел прочитать клеймо «3-ий ГПЗ, 1947 год».
«Надо же, какая старина», - подумал бывший пограничник и сунул палец в отверстие, ни хрена там интересного не обнаружил, а когда потащил палец обратно, железяка сдвинулась с места и подалась на Сергея Ивановича. Бывший пограничник поднатужился, снял железяку с места и поставил её в нишу. Лай заметно усилился.
- Что ж, где наша не пропадала, - проворчал Сергей Иванович и влез в какую-то нору спиной назад. Затем – голоса преследователей стали приближаться – он посветил пальчиковым фонариком внутри норы и обнаружил некое запорное приспособление, валяющееся рядом с оригинальным входом в доисторические недра московского метрополитена. Больше того: заслонка оказалась оборудована специальным держателем, с помощью которого увесистую железяку можно было поставить на место, находясь в норе. Данный держатель представлял собой обычный кусок проволоки диаметром четыре миллиметра, филигранно прикрученной концами к двум болтам по диагонали. Сергей Иванович сунул фонарик в рот, взялся за держатель и почти без труда втащил заслонку на себя. Затем он поднял запорное приспособление, вставил его крючком в отверстие с отсутствующим болтом, огляделся по сторонам и зацепил другим крючком за рукотворный стержень с кольцом, вбитый в кладку норы.
- Это ещё что за пещера Лихтвейса, - пробормотал бывший пограничник и потрогал заслонку ногой. Держалась она довольно прочно, и если бы запорное приспособление пребывало в своём функциональном состоянии, то ещё неизвестно, как быстро Сергей Иванович смог бы проникнуть в спасительную нору.
- Куда его хрен…
- Что…
- Поберегись!..
Голоса преследователей нелегитимного туриста технологической части столичной подземки, достигших спасительной ниши, смешались с очередным грохотом, а бывший пограничник, не мудрствуя лукаво, на четвереньках поскакал вперёд. Туда, откуда доносился собачий лай.
Спустя две минуты изнурительного передвижения Сергей Иванович нос к носу столкнулся с какой-то здоровенной дворнягой. От дворняги ужасно воняло, и она пыталась напугать бывшего наёмника грозным рыком.
- Загрызу, зараза! – зарычал в ответ Сергей Иванович и хотел схватить собаку за горло, но та реально струхнула и сдала назад. Сергей Иванович прошёл ещё несколько метров и вывалился в какой-то подземный овальный карман размерами семь метров в диаметре и два с половиной метра в высоту. Карман освещался несколькими свечками, посередине помещения виднелась некая конфигурация явно вентиляционного назначения с задвижкой наверху, а всё помещение было опоясано жестяным коробом. На коробе сидели какие-то сумрачные личности, судя по экстерьеру, явно не кандидаты в депутаты Мособлдумы. Это были два мужика неопределённого возраста самой жуткой наружности и одна баба под стать кавалерам. На коробе валялось какое-то тряпьё и виднелся некий характерный натюрморт, изобличающий присутствующих в скромной трапезе под соответствующую выпивку. Собака жалась к одному из мужиков и уже не гавкала.
- Здравствуйте, товарищи, - брякнул Сергей Иванович.
- Нету теперь товарищей, - пропищала баба неожиданно тонким голоском, - слава Богу, и отцу нашему, Борису Николаичу. Царство ему небесное…
- Богу… небесное… ишь, товарищей ему подавай, - заворчали кавалеры.
Сергей Иванович осмотрелся и увидел некий иконостас, освещённый пятью разновеликими свечными огарками. В центре «стояла» пресвятая Богородица, слева от неё виднелся Николай Угодник, справа – Борис Николаевич Ельцин.
- Виноват, дамы и господа! – повеселевшим голосом воскликнул Сергей Иванович. – Хлеб вам да соль, но как бы мне из вашего подземного царства наружу выбраться? Да так, чтоб комар носа не подточил? Не говоря уж о легавых…
- Эт-та ж какая сука аварийный вход изнутри не заперла? – выступил со своей партией один из кавалеров.
- Так это…
- Хто ж его зна…
- Да, уж, Васильич, неужто и с тобой не бывает? – загомонили в ответ другие, мягко говоря, гражданин с гражданкой.
- Бывает – не бывает, - не стал смягчаться Васильич, а затем неожиданно обратился к гостю: – А чем за безопасную экскурсию наверх ответишь?
- Ну, уж точно не обижу, - уклончиво возразил Сергей Иванович.
- Что, при деньгах? – в натуре ощерился Васильич, а другой гражданин так даже клацнул зубами.
- Вот только этого не надо! – с прежней весёлостью возразил Сергей Иванович. – Потому что налички у меня кот наплакал, а с моими кредитками вас к банкомату и близко не подпустят. К тому же пин-код, то да сё, а я могу вам и головы поотрывать, прежде чем вы раздобудетесь этими кредитками. Ну, будем продолжать беседу в цивилизованном формате?
- Дашь пять тыщ за наколку? – спустил пар Васильич.
- Дам десять, но за доставку к самому выходу, - выступил со встречным предложением Сергей Иванович.
- Не, к самому выходу – не пойдёт, - засомневался Васильич. - Но проводить до почти выхода – можно. За восемь?
- Ладно, - со скрипом согласился бывший пограничник. А то: что для этих вурдалаков – почти, для него – почти такой же темный лес, как и вся остальная экскурсия по неведомому подземелью.
- Гони деньги!
- Сейчас. Деньги по окончании экскурсии.
- Ладно, - неожиданно легко согласился главный вурдалак. – Давай, Кульгавый, проводь… товарища.
Глава 18
Надо сказать, Сергею Ивановичу не понравилась интонация, с какой главный вурдалак напутствовал кореша своего по кличке Кульгавый. Прозвище к данному гражданину приклеилось из-за его оригинального способа передвижения в силу какой-то необычной хромоты. Шёл он, этот Кульгавый, впереди Сергея Ивановича, и то подпрыгивал, то приседал, то просто переходил на какой-то уродливый аллюр. Он светил перед собой антикварным фонарём со свечкой внутри и постоянно балагурил.
- Он, наш Васильич, правильный мужик. Пропали бы мы без него с Катериной, факт. А так подобрал он нас на нашей помойке и тута со всеми удобствами устроил. Но хороша была помойка! Однако конкуренты стали доставать, а наша команда вся как-то рассыпалась. Кто к благотворителям пристал, кто помер, а кто и на Украину подался, чтобы там дожидаться присоединения к Европе. Да ещё бригадиру нашему не повезло: поймали его в аптеке, когда он хотел упаковку спирта притырить и усадили на шесть лет…
«Круто, - подумал Сергей Иванович. – Сколько я помню – однажды братан Анфисы просил денег – флакон такого спирта стоит пятьдесят рублей. В упаковке этих флаконов не больше сорока. Итого – две тысячи. Наверно, на бригадира Кульгавого повесили и те полмиллиарда, за которые госпожа Васильева отсидела всего месяц…»
- …Ну, присел он, сердешный, а нам с Катькой куда? – продолжил повествовать Кульгавый. – Хорошо, что мы на Васильича случайно насунулись, поэтому мы с Катериной теперь здесь как король с королевой. Одна неприятность – этот новый мэр Собакин…
«Какой ещё Собакин? – мысленно переспросил бывший пограничник. – Ах, ну да – Собянин!»
- …Всё ему, заразе, неймётся: то он тута новостройку под землёй затеет, то какую-то реконструкцию придумает. А мы гляди новости в интернете и – чешись – как бы съезжать не пришлось…
- Как это в интернете? – даже споткнулся Сергей Иванович. – Вы что, интернет-кафе посещаете?
- Зачем? – удивился Кульгавый. – У нас и планшет, и смартфон имеются. А Васильич недавно ноутбуком разжился. Такой, доложу тебе, знатный ноутбук: и модем в нём есть, и маршрутизатор вай-фая, и даже на год вперёд проплаченная подписка курсовых ведомостей с Лондонской фондовой биржи…
«Шутит, зараза, - неуверенно подумал бывший пограничник. – Юморист хренов…»
Они вышли в какой-то пешеходный тоннель, снабжённый аварийным освещением, пересекли пару пустующих подземных «кварталов», где некогда осуществлялась некая производственная, обслуживающая коммунальную инфраструктуру, деятельность, свернули в просторную галерею, минут пять по ней шкандыбали и упёрлись в тупик.
- Ну, вот мы и на месте, - объявил Кульгавый, - гони деньги, дорогой товарищ.
- Куда это мы пришли? – не понял Сергей Иванович.
- Да вот же щель! – постучал себя пальцем по лбу Кульгавый. – Глянь – труба, а за ней – она!
Бывший пограничник пригляделся и – действительно. Тупик был как бы заплетён трубами разного диаметра. Одна, в виде стояка, торчала в правом углу кладки, перекрывшей галерею. Между ней, тупиковой кладкой и стеной галереи имелось достаточно пространства, чтобы протиснуться к незаметной вертикальной щели шириной сантиметров восемьдесят, не больше.
- Вот ты туда полезай и прямики метров пятьдесят дуешь, пока не выкатишься в законсервированную котельную. А оттудова иди по светлячкам-указателям. Пока не окажешься в бывшем бомбоубежище. Там так и написано и тоже имеются указатели. Но по ним до конца не иди. Увидишь бывшие жилые пеналы справа по ходу, сверни в предпоследний. Из него будет полуподвальное окно на улицу Тихвинскую. Окно, ясное дело, с решёткой, однако оно не заперто. Ну, гони деньги?
- Слушай, давай я тебе добавлю, и ты доведёшь меня до конца, - предложил Сергей Иванович.
- Не, Васильич не велел, - пошёл в отказ Кульгавый, - да там, дальше, мне будет небезопасно.
- А мне? – удивился бывший пограничник.
- Так тебе всё равно край? – возразил Кульгавый. – А мне пока наверх никакой надобности. Ну?
- Держи, чёрт с тобой! – в сердцах воскликнул Сергей Иванович и отсчитал причитающуюся сумму. Он понял, что спорить бесполезно и очень надеялся, что вурдалаки его не надули.
- С нами крёстная сила! – набожно отмахнулся Кульгавый, принял деньги и спросил: - А на чаёк?
- Перебьёшься, - буркнул бывший пограничник и полез в щель. Затем что-то вспомнил, остановился и обратился к проводнику: - Слышь, ты, Орфей хренов! Скажи спасибо, что я тебе вот за это…
Сергей Иванович постучал себя пальцем по лбу:
- …Пальцы не поотрывал.
- Вот спасибочко! – ёрнически ответил вурдалак из московской подземки и в натуре исчез.
До бывшей котельной Сергей Иванович дошёл легко. Он светил себе пальчиковым фонариком, который – вместе с другими предметами первой необходимости – всегда таскал с собой. Ещё у него имелись две зажигалки со специальными ультрафиолетовыми излучателями. Плюс – на худой конец – мог пригодиться сотовый телефон. В общем, проблем с освещением у бывшего пограничника не предвиделось. Так же, как с передвижением. Единственно, следовало держаться подальше от всякого металлолома в виде навороченных трубопроводов, магистралей и специальных котельных установок. Каска, кстати, весьма пригодилась. Она приняла на себя несколько чувствительных ударов провисшими швеллерами. Один раз Сергей Иванович тюкнулся спасительным головным убором о двутавровую балку, за каким-то хреном вставшую у него на ходу по диагонали. Но это оказались цветочки, ягодки были впереди. Проблемы, то есть, начались после того, как бывший пограничник попытался выйти из котельной, следуя за очередным светлячком-указателем. Очевидно, данные указатели регулярно смазывали специальным фосфоресцирующим раствором, иначе люминесценция давно бы прекратилась.
- Да, она бы точно прекратилась, потому что первоначально всё это рисовалось году эдак в 39-ом, - пробормотал Сергей Иванович, упираясь в массивные ворота чугунной ковки. Он посветил фонариком и обнаружил под створками ворот на их стыке два характерных торца откатных рельс.
- Понятно, - сказал бывший пограничник и толкнул правую створку. Она даже не дрогнула. Тогда Сергей Иванович налёг на левую. Левая створка жутко скрипнула и поехала наружу. Но через три дюйма встала.
- Вот, зараза! – воскликнул бывший пограничник и возобновил упражнения. Он упёрся ногами в шершавый пол, встал к створке под углом шестьдесят градусов, упёрся в неё руками и стал её отжимать вперёд. Несколько секунд створка меланхолично скрипела, потом что-то лязгнуло, левая половинка чугунных ворот стремительно укатилась вперёд, а Сергей Иванович свалился в бывший бункер для угля. Уголь, кстати, в бункере присутствовал, иначе бывший пограничник мог запросто свернуть себе шею при падении. А так он просто скатился по угольной насыпи вниз, сел на пол, минуты две отплёвывался, и только потом стал осматриваться.
- Ничего не понимаю! – воскликнул он и посветил наверх. И увидел уголь, наклонно поднимающийся к стене бункера. Ворота, откуда Сергей Иванович выпал, находились метрах в двух от края насыпи, упирающейся в стеновую кладку. А под обеими створками ворот имелись только обрезки рельс. Раньше они, очевидно, стояли на площадке сборной конструкции, снабжённой транспортёром. Теперь о существовании конструкции, площадки с откатными рельсами и транспортёра можно было догадываться лишь по остаткам креплений.
- Ничего не понимаю, - повторил Сергей Иванович. Нет, причина падения теперь ему стала ясна: ведь если под створкой не оказалось продолжения своеобразного пути, то она просто уехала в пустоту, куда вслед за ней «уехал» и бывший пограничник. Он посветил фонариком по сторонам и обнаружил, что находится в поместительном замкнутом пространстве типа прямоугольного параллелепипеда размерами семь метров глубиной, десять – шириной и пятнадцать – длиной. Или что-то вроде этого. Уголь лежал вдоль трёх стен угольного хранилища, а стены его были сложены из красного кирпича. От времени кладку чувствительно выщербило и в принципе такая кладка представляла собой довольно сносный «путь» для вертикальных подъёма и спуска. Если, конечно, в наличие цепкие пальцы и кое-какие альпинистские навыки. Сергей Иванович имел и то, и другое. Однако не спешил заняться «скалолазанием». На полу в центре хранилища стояла поместительная тележка упрощённой конструкции. Обычная платформа с бортами полтора на два метра на двух высоких металлических колёсах, снабжённая двумя длинными ручками и складным упором. Тележка стояла на упоре, а поверх её бортов – высотой сантиметров тридцать, не больше, – свешивался брезент. Судя по выпуклости брезента, на тележке что-то лежало.
Сергей Иванович подошёл к тележке, посветил перед нею на стену хранилища, не засыпанную углём, и с облегчением обнаружил ещё одни ворота, но на уровне пола угольного склада. Поверх ворот красовалась надпись «Бомбоубежище, 30 метров».
- Нормально, - буркнул он и толкнулся в ворота. Затем потянул одну створку за массивную ручку на себя. Никакой реакции. Сергей Иванович стал по очереди толкать и тянуть на себя створки, но ни черта у него получалось. Бывший пограничник прошёлся вдоль стены и нашёл несколько арматурных обрезков диаметром больше двадцати миллиметров и длиной от метра до двух. Он хотел воспользоваться одним из них, чтобы открыть ворота, и чуть не обрезался заострённым концом арматуры.
- Что за фигня, - проворчал Сергей Иванович и стал светить фонариком по сторонам. И с удивлением обнаружил ещё несколько похожих обрезков, валяющихся на угле. Бывший пограничник поворошил ногой арматуру, присмотрелся повнимательней и извлёк из металлической кучи некую сварную «конструкцию». Это оказалась рифлёная железяка диаметром около тридцати миллиметров, с держателем и кованым багром, с заострёнными крюком и наконечником.
- Очень интересно! – воскликнул Сергей Иванович и продолжил исследования. И через минуту нашёл сумку из грубой кожи с широким погоном. А в сумке – дюжину арматурных заострённых огрызков длиной около тридцати сантиметров. Бывший пограничник повертел сумку в руках, уронил её на уголь и подошёл к тележке. Он снял брезент и слегка остолбенел: кто-то нагрузил тележку дохлыми крысами, а из-под слоя трупов грызунов внушительных размеров виднелся человеческий скелет. Бывший пограничник взял тележку за ручки и тряхнул её так, чтобы дохлые грызуны ссыпались на пол. Затем стал рассматривать скелет. Судя по всему, его обглодали недавно: на костях кое-где виднелись волокна и остатки сухожилий, на черепе полностью сохранилась короткая стрижка русой масти, а вокруг выгрызенной глазницы наблюдались фрагменты мозгов. И всё это ещё не успело протухнуть.